— Я вовсе не просила вас на меня тратить денег, — возмутилась Аманда.

— Тратить деньги.

— Какая разница? Деньги они и есть деньги, — вспыхнула она. — Не хочу, чтобы ваш друг думал, будто я какая-то вымогательница.

— Что же, недалеко от истины. Ты круто торговалась о цене за роль, которую тебе предстоит сыграть.

— А кто вас заставлял соглашаться?

— Может быть, выпьем? — тактично вмешался Люсьен. — Шампанское, Мэнди?

— Ага! Люблю шипучку!

Пьер приподнял бровь, но Люсьен добродушно улыбнулся и подозвал официанта. Потом мужчины заговорили между собой по-французски, а Аманде пришлось сделать вид, что ей скучно. Жаль, что она не сказала, что работала по найму в семье во Франции, тогда бы и она могла поддержать разговор.

А разговор был интересный: о политической обстановке в Европе, о предстоящих выборах в Южной Америке, о состоянии дел на бирже…

Как она поняла из разговора, Люсьен работал на бирже, а по тому, как он говорил: “наше отделение в Рио”, “головная компания в Нью-Йорке”, она решила, что он весьма обеспеченный молодой человек. Впрочем, разве могли быть у Пьера бедные друзья? Что ни говори, а деньги к деньгам.

Раздумывая над этим, она удивилась, почему же Пьер не стремится жениться на некрасивой, но богатой Аманде Герберт. Впрочем, он настолько самоуверен, что не сомневается: он может получить и деньги, и красивую жену.

Она взглянула на Пьера. Да, он действительно так хорош собой, что может свободно выбирать из всех богатых наследниц в Европе. Если бы она не подслушивала вчера в кустах, она и сама бы в него влюбилась. От такой неприятной мысли она невольно поморщилась, и, заметив это, Люсьен перешел на английский.

— Простите, пожалуйста. С нашей стороны было бестактно говорить по-французски.

— А джентльмены часто бывают бестактны, — съязвила она. — Они уверены, что имеют на это право.

Люсьен покраснел от смущения, а Пьер криво усмехнулся.

— Старик, я забыл предупредить тебя о язычке Мэнди. Он у нее острее, чем ум!

— А вы выглядите намного лучше, чем ваши манеры! — парировала она.

— Послушайте, вы оба, — попытался примирить их Люсьен, — кажется, вы играете в жениха и невесту, а не в войну!

— Люсьен прав, — согласился Пьер — Мэнди, хватит меня провоцировать!

— Да ты сам ее провоцируешь! — сказал Люсьен по-французски. — Сидишь, не обращаешь на бедняжку никакого внимания, а потом удивляешься, что это она не в духе.

Аманда кашлянула, прикрыв рот рукой, чтобы спрятать улыбку, и подумала — будь у Пьера такой же добродушный характер, как у его друга, всего этого фарса могло и не быть. Они влюбились бы друг в друга и осчастливили бы обе семьи! Хотя неизвестно, хватило бы выдержки у человека со столь сомнительной репутацией, и она бы всю жизнь сомневалась, не подогреваются ли его чувства к ней ее наследством.

— Пора ужинать, — прервал ее мысли Люсьен. — Вы, наверное, голодны.

— Ужасно! — согласилась она, с укоризной взглянув на Пьера.

— Какая же ты зануда! — возмутился он. — Жаль, что я затеял все это чертово дело! Аманда шумно отодвинула стул.

— Отлично. Давайте мне мои деньги и…

— Хватить шантажировать! — взорвался Пьер. — Мы заключили сделку, и если ты ее нарушишь, не получишь ни цента. Понятно?

— Да, сэр. А если вы не станете обращаться со мной прилично, я…

— Замолчи! — оборвал ее Пьер. — Решай, что будешь есть.

— Вы не против, если я вам помогу? — вмешался Люсьен.

Она кивнула; он положил перед ней меню и, пододвинувшись поближе, стал рассказывать про фирменные блюда.

Аманда заметила, какие у него длинные и пушистые ресницы, значительно темнее, чем волосы, и подумала, что Люсьен тоже весьма привлекательный мужчина. Если бы она не решила расквитаться с Пьером, то с удовольствием познакомилась бы с Люсьеном поближе. Заметив, что Пьер наблюдает за ними, Аманда нарочно облизнула кончиком языка губы и одарила Люсьена обворожительной улыбкой.

Глаза Люсьена вспыхнули, какое-то мгновение он сидел неподвижно, а потом слегка отодвинулся.

— Что, черт побери, с тобой происходит? — раздраженно спросил его Пьер по-французски. — Ты так на нее смотришь, будто никогда в жизни не видел девушку.

— С таким темпераментом не видел.

— Послушай, держись от нее подальше, пока дело не сделано. Потом — она в полном твоем распоряжении.

Аманда вся кипела от негодования. Да знает ли Пьер, что он собственными руками роет себе могилу? Ну ладно, сейчас она ему покажет! Повернувшись к Люсьену, Аманда снова улыбнулась, и у него опять вспыхнули глаза.

— Вам перевести еще что-нибудь из меню, — спросил он, — или вы уже сделали свой выбор?

— Я, пожалуй, съем гамбургер и картофельные чипсы.

Люсьен опешил.

— Я.., боюсь, здесь этого нет.

— Ни фига себе! Ну и ресторан! В Англии вам везде дадут гамбургер и чипсы. А может, махнем отсюда в “Макдоналдз”?

У Пьера был такой вид, словно его сейчас хватит удар, и Люсьен поспешил вмешаться:

— Мэнди, это один из лучших ресторанов в Париже, и я уверен, что, когда вы попробуете здешнюю еду, вам понравится. Давайте я помогу вам что-нибудь выбрать?

Он заказал ей и себе слегка обжаренную гусиную печень с пюре из щавеля и котлеты из молодого барашка, запеченные в слоеном тесте. Пьер взял, как это принято у французов, дыню на закуску, бифштекс и после длительных переговоров с официантом заказал “Шато Марго” урожая 1970 года.

Когда Аманде налили стакан великолепного красного вина, она решила, что это весьма подходящий повод лишний раз досадить Пьеру. Сделав маленький глоток, она с отвращением передернулась.

— Фу, какая гадость! Хочу кока-колу.

— Нет, ты будешь пить вино, — заявил Пьер.

— Нет, не буду! Это же чистый уксус!

— Тебе так только кажется, потому что ты не привыкла к хорошему вину. Бокал вина за обедом тоже входит в твои обязанности. Мама удивится, если ты откажешься от вина.

— Тогда пусть не удивляется, если меня вырвет! Люсьен расхохотался, а Пьер был настолько зол, что не нашел ничего забавного в очередной выходке “невесты” и с брезгливым выражением лица отвернулся.

— А сколько мы будем жить у вашей матери? — поинтересовалась Аманда.

— Я уже сказал. До тех пор, пока она не убедится, что я не собираюсь жениться на Аманде.

— Вы что, думаете убедить ее в том, что женитесь на мне? — удивилась “Мэнди”. — Ну какая из меня леди? И никакие шикарные платья тут не помогут.

— Кто сказал, что вы не леди? — возразил Люсьен. — Вы леди, и притом очень привлекательная.

— А вот ваш друг с этим несогласный.

— Не согласен, — поправил Пьер.

— А я что говорю? — с недоумением спросила Аманда. — Ведь несогласный?

— Да, Пьер, на этот раз у тебя достойный оппонент, — усмехнулся Люсьен.

— Очень смешно, — мрачно пробурчал Пьер. — Знаешь, это “стихийное бедствие” начинает серьезно действовать мне на нервы.

— Значит, пора кончать, — сказала Аманда. — Я же сказала, что с удовольствием все брошу хоть сейчас.

— А я тебе говорю, что мы должны довести начатое до конца. — Он зло смотрел на нее. — Самый лучший для тебя выход — в присутствии моей матери не открывать рот.

— Прикажете перейти на язык жестов? — спросила Аманда, но тут подали сыры, и Пьеру не удалось достойно ответить.

Пока Пьер выбирал сыр, Люсьен поймал взгляд Аманды и наклонился к ней.

— Не обижайтесь на Пьера, — прошептал Люсьен. — Просто он очень устал.

— От чего же?

— Перетрудился. Три года мотается из Калифорнии во Францию — вот и результат.

Значит, Пьер действительно работает! Аманде очень хотелось расспросить Люсьена поподробнее, и она дала себе слово, что так и сделает при первой же возможности.

— Хорошо, что она хотя бы за столом ведет себя прилично, — сказал Пьер по-французски. — Наверное, нахваталась манер в доме Гербертов.

— В наши дни у большинства людей сносные манеры, — ответил Люсьен.

— Эта девушка не из большинства. Это нечто! Знал бы, в каком виде она собиралась идти со мной на ужин.

— Но ведь ты сам ее выбрал, — напомнил ему Люсьен. — Вполне мог попросить кого угодно, хотя бы Мариетт. Она бы с восторгом согласилась.

— А потом впилась бы в меня, как клещ. От этой я хотя бы без хлопот избавлюсь!

"В этом ты прав, — злорадно думала Аманда. — Как только начнешь есть у меня с руки, только ты меня и видел!” С разгоревшимися глазами она подняла бокал и нарочно отставила мизинец.

— Не делай так! — взорвался Пьер.

— Чего не делай?

— Не отставляй мизинец! Держи его вместе с остальными пальцами.

— Вот так, Мэнди, — показал Люсьен, сжимая ножку своего бокала всеми пальцами.

— Благодарю, — вежливо сказала она. Он неожиданно покраснел, а Аманда догадалась, что, по всей видимости, произвела на него большее впечатление, чем думала. Хотя для него она иностранка и, может, его просто забавляет ее речь. Чего никак не скажешь о Пьере. Но Пьер более жесткий и проницательный человек. Она опять улыбнулась Люсьену. Ей никогда не нравились блондины, но в этом определенно что-то есть.

Опустив ресницы, она перевела взгляд на Пьера. У них не было ничего общего, и Аманда не могла себе представить, как они стали друзьями. Может, именно потому, что совсем разные? Хотя, с другой стороны, возможно, у них намного больше общего, чем кажется на первый взгляд. А вдруг Пьер намного добрее, чем хочет казаться, а Люсьен, наоборот, жестче!

— Ну как вино, начинает нравиться? — спросил неожиданно Пьер.

— Сахару не хватает.

Пьер поперхнулся, и, когда заговорил, его голос дрожал: он из последних сил старался не сорваться:

— Кларет не может быть сладким. Красных сладких вин почти не бывает.

— Тогда, если вы не против, я лучше буду пить белое.

— Отлично. У нас есть свое белое вино, так что маме будет приятно.

— Слушай, перестань третировать бедняжку, — посоветовал ему Люсьен. — Она и так старается.

— Вот это-то меня и пугает, — ответил Пьер на родном языке. — Мама наверняка удивится, что я нашел в этой кретинке, которую якобы люблю!

— Она знает твою слабость к хорошеньким мордашкам, а у Мэнди на редкость красивое лицо. Поэтому не смотри на бедную девочку так, словно готов ее придушить!

— Ты прав, — вздохнул Пьер. — Иначе плакали мои денежки!

Аманда чуть не поперхнулась от смеха. Чем дальше разворачивалась эта комедия, тем забавнее становилась и тем интереснее обещала быть развязка.

— А что на сладкое? — спросила она. — Пирог с патокой?

— Вряд ли. Давайте попробуем блинчики “сюзет”. Это такие тонкие блинчики с фирменным соусом “Гран Марнье”.

— Какой еще кран?

— С апельсиновым ликером, — любезно пояснил Люсьен, пряча улыбку.

— Звучит неплохо, — хихикнула она. — Люблю апельсины!

На этот раз Люсьен не сдержался и, улыбаясь, заказал блинчики им обоим, а Пьер с мрачным видом потягивал кофе с коньяком.

Какое-то время они молчали, и Аманда из-под ресниц рассматривала Пьера. В мягком свете зала его кожа казалась еще смуглее, а волосы еще темнее; Аманда подумала, что, хотя они и дальние родственники, он — иностранец, со страстью, свойственной французам — как в гневе, так и в любви. Но вряд ли любовь имеет большое значение в его жизни. Судя по всему, его интересует именно страсть. Она пыталась представить себе Пьера в роли любовника и не без смущения поняла, что ей это совсем нетрудно. Он, конечно, требовательный, пылкий и весьма искушенный любовник, умеющий как получать удовольствие, так и дарить.

Когда они вышли из ресторана, было уже за полночь, и у Аманды, уставшей целый день играть “Мэнди”, на свежем воздухе закружилась голова.

— Что, вино ударило в голову? — спросил Пьер.

— Нет, просто устала.

Он вдруг взял ее под руку, проводил до машины и помог сесть.

Люсьен наклонился, чтобы попрощаться с Амандой:

— Удачи тебе, Мэнди, и не бойся мадам Дюбрей. Вот увидишь: с ней намного легче иметь дело, чем с ее сыном!

— С любым намного легче иметь дело, чем с ним! — дерзко ответила она, а Люсьен улыбнулся.

— t— Приезжай к нам на выходные, пригласил Пьер.

— Пожалуй, приеду. Хотя бы для того, чтобы поддержать Мэнди!

— Это меня надо будет поддерживать! — Пьер с недовольным видом уселся за руль.

— Неужели я на самом деле такая ужасная? — спросила Аманда, когда они свернули на ярко освещенный бульвар.

— Только чуть-чуть ужаснее всех остальных женщин, — проворчал Пьер.

— Вам не нравятся женщины?

— Нравятся, но только в постели. В остальном я их не понимаю. Да и не хочу понимать.

— А что будет, когда вы женитесь? Если вы не научитесь понимать свою жену, что же это будет за семейная жизнь?

— Мысль глубокая, особенно в твоих устах.

— Я слышала по ящику, — нашлась Аманда. — Там много чего полезного можно узнать.

— Учту на будущее. — У перекрестка он затормозил, потом опять набрал скорость.

— Ну и как я вела себя вечером? — спросила она, чтобы сменить тему.

— Неплохо. — Он помолчал. — Чего нельзя сказать обо мне. Я был груб с тобой и прошу прощения. — Неожиданно он поднес ее руку к губам и поцеловал.

В этот вечер руку ей целовали дважды: прикосновение губ Люсьена она тут же забыла, а ощущение губ Пьера на руке как-то особенно приятно согревало. “Будь осторожна!"

— напомнила себе Аманда. Заставить его влюбиться в “Мэнди” было бы забавно, но влюбиться самой — катастрофа!

— А вдруг я не понравлюсь вашей матери? — спросила она, чтобы отвлечься от своих мыслей.

— Не волнуйся — понравишься. Она не кусается и, наверное, боится встречи с тобой не меньше твоего.

— Что вы ей обо мне сказали?

— Что ты неиспорченная, наивная и просто восхитительная!

— Все мужчины говорят так о девушках, на которых собираются жениться.

— Я еще не был в подобном положении, так что ничего не могу сказать по этому поводу.

— Я тоже. У меня было слишком много приятелей и ничего серьезного.

— Уверен, они были не прочь серьезно заняться тобой, — уточнил он, останавливая машину во дворе своего дома.

Пожав плечами, Аманда поспешно вылезла из машины: от его близости она испытывала непривычное волнение.

В лифте она старалась стоять от него как можно дальше. Легкая улыбка в уголках его рта говорила о том, что Пьер чувствует ее настроение, и как только он открыл входную дверь, она проскользнула мимо него, шепнув:

«Спокойной ночи!»

— Не так быстро, — сказал он, притянул ее к себе и поцеловал в губы.

Инстинктивно Аманда хотела вырваться, но уступила под страстным напором его губ и раскрыла свои. Тут же его язык проскользнул между ними и нежно коснулся ее неба. Она задрожала и ответила на поцелуй, а он обнял Аманду еще сильнее и, скользя руками по ее бедрам, прижал ее упругую грудь и плоский живот так крепко, что она почувствовала его возбужденную плоть.

В течение одного мучительного мига ею овладела безумная мысль отдаться ему. Пока она боролась с желанием, он пришел в себя и оттолкнул ее.

— Нет, так не пойдет, — севшим от возбуждения голосом сказал Пьер. — У меня и без тебя сложностей в жизни хватает.

— Можно подумать, у вас был шанс! — возмутилась Аманда, хватаясь, как за соломинку, за свое уязвленное самолюбие.

— Зато у тебя, Мэнди, этот шанс был.

— Ублюдок!

Он довольно засмеялся.

— Надеюсь, ты не лунатик? Имей в виду, я запираю свою дверь.

Кипя негодованием, она пошла к себе, но, как только оказалась в комнате, успокоилась и дала волю мыслям. Направление, которое они приняли, ее не порадовало: слишком остро она ощущала присутствие Пьера совсем рядом, всего лишь через коридор. Она представляла его в постели, раздетого, с литым, бронзовым от загара телом…

Час за часом Аманда без сна ворочалась в постели, и, хотя она и пыталась отрицать причину своего состояния, в конце концов ей пришлось сознаться: все ее тело сладко ноет от прикосновений его крепкого тела и сильных рук.

"Все дело в вине”, — уговаривала она себя, идя в ванную за стаканом воды. Аманда не раз встречала физически привлекательных мужчин, но ни один из них не производил на нее такого впечатления. Да что в нем особенного? Может, просто пришло время влюбиться?

Она смотрела на свое отражение в зеркале и видела возбужденный блеск глаз, затвердевшие от желания соски через прозрачную ткань ночной сорочки… Ну, конечно, в этом все и дело! Она испытывает вполне естественное для нормальной женщины влечение к мужчине: желание ласкать и принимать ласки. А Пьер в этот момент оказался рядом, вот и все.

Утешившись этой мыслью, Аманда вернулась в кровать, решительно отказываясь верить, что ее чувство к Пьеру объясняется совсем не так просто, как ей того хотелось.