Эбби изо всех сил пыталась сохранить самообладание.
      – Даже судья Джеффрис предоставлял слово заключенным, прежде чем вынести приговор. Вы не думаете, что вам следовало бы сделать то же самое?
      Хант смерил ее ледяным взглядом, каким, вероятно, смотрел на своих конкурентов по бизнесу, подумала Эбби и отвернулась. Ее профиль четко вырисовался на стене: маленький вздернутый носик, красиво очерченные чувственные губы, круглый подбородок, отвердевший от негодования.
      – Вы совершенно правы, мисс Стюарт, – неожиданно смягчился Росс. – Садитесь, пожалуйста, и объяснитесь.
      Он указал на стул у обеденного стола и, подождав, пока она сядет, устроился напротив.
      – Слушаю вас, – сказал он, сопровождая свои слова любезной улыбкой, совершенно преобразившей его лицо.
      Сердце Эбби сбилось с ритма. Он был красив и когда держался холодно и отчужденно, но, улыбнувшись, стал просто неотразимым. Однако такая перемена настроения настораживала, и Эбби отнеслась к ней с опаской.
      – Единственной причиной моего появления в клубе было желание выручить заболевшую двоюродную сестру, Каролину, – начала она. – Каролина и есть та Карла, о которой спрашивал ваш друг Кевин.
      – Девушка, непохожая на других! – саркастически воскликнул он, видимо цитируя своего приятеля.
      – Да, она необыкновенный человек.
      – В самом деле? Настолько, что ей нравится одеваться «кошечкой» и позволять глазеть на себя любому Тому, Дику или Гарри?
      – Она делает это… делала, – поправилась Эбби, – из-за денег.
      – Вот тут я вам верю.
      – Опять берете на себя роль судьи и присяжных?
      – Извините, – иронически произнес он. – Не сомневаюсь, что ваша кузина вполне достойный член общества и работает в этой клоаке только для того, чтобы обеспечить всем необходимым престарелых родителей.
      Такого Эбби выдержать не могла.
      – К вашему сведению, родители Каролины погибли, когда ей было десять лет. У нее есть ребенок. Муж ее бросил, и гордость не позволила ей обратиться за помощью к моему отцу – ее дяде. Когда у нее заболел сын, она позвонила мне в полном отчаянии с просьбой заменить ее в клубе. До того дня ни мои родители, ни я не знали, где она живет и чем зарабатывает на жизнь. Каролина пошла на эту работу, чтобы иметь возможность сидеть днем с ребенком, а вечером за ним присматривала ее квартирная хозяйка.
      Повисло гнетущее молчание, но Эбби скорее умерла бы, чем нарушила затянувшуюся паузу.
      – Похоже, я должен еще раз извиниться перед вами и вашей сестрой, – заявил наконец Росситер Хант, положив перед собой сложенные руки. – Полагаю, вы не собираетесь больше выступать в роли кошки?
      – Правильно полагаете. То же относится и к моей кузине.
      – Не сердитесь на меня за это уточнение. Не хочу, чтобы «Куперс» связывали с рекламной фирмой, имеющей сомнительную репутацию.
      – Понятно, – сквозь зубы процедила Эбби. Обида все еще кипела в ней: принять ее за девицу легкого поведения! – Смею вас уверить: репутация нашей компании безупречна, мы имеем дело только с самыми достойными и уважаемыми клиентами.
      Росс бросил на нее испытующий взгляд – похоже, у него такая манера, – и Эбби храбро выдержала его, не отвела глаз.
      – Я вам верю, мисс Стюарт, но обещайте для моего спокойствия: если ваша кузина опять попадет в переделку, не бросайтесь ей на выручку очертя голову.
      – Каролина теперь работает у нас, – сообщила Эбби и увидела, как его темные брови сдвинулись к переносице.
      – Тогда сделайте одолжение, велите сестре держаться подальше от Кевина. У него скверная привычка увлекаться неподходящими женщинами. Я устал вытаскивать его из разных переделок.
      Еще не остывший гнев Эбби вспыхнул с новой силой.
      – Не валите с больной головы на здоровую, мистер Хант. Кевин бегает за Каролиной, а не наоборот.
      – Рад это слышать. А теперь давайте забудем…
      – И потом, вы не вправе называть ее «неподходящей» для Кевина женщиной, – перебила его Эбби. – Причина, по которой она поступила на работу в клуб, гораздо достойнее тех побуждений, что привели туда вашего друга. Так что не швыряйтесь камнями, если живете в стеклянном доме!
      – Ко мне это не относится, но я вас понял. – Он снова усмехнулся. – Однако не буду извиняться в третий раз. Просто примите к сведению мою просьбу. – Он наступил на кнопку вызова, расположенную на полу под столом. – Как вас зовут?
      – Эбби, – буркнула она. – А вас Рори, если я правильно помню. Так к вам обращался Кевин.
      – Ему было три года, когда мы познакомились. Он не мог выговорить «Росситер» и с тех пор зовет меня Рори. Больше никто меня так не называет.
      У Эбби на языке вертелись и другие, более подходящие имена, но она промолчала: появился слуга, он толкал перед собой сервировочный столик с закусками и напитками.
      Он поставил на стол два графина с апельсиновым и ананасовым соками, серебряное блюдо с хлопьями и молочник, тарелку с горячими рогаликами и несколько баночек с разнообразными джемами домашнего приготовления.
      – Спасибо, Джорджио, можешь идти, мы справимся сами, – сказал хозяин и одарил гостью очередным пронзительным взглядом. – Прошу без церемоний, мисс Стюарт. Берите что хотите.
      В данную минуту Эбби больше всего хотелось принять успокоительное и аспирин. Но нет, она не станет демонстрировать свою слабость! Она налила себе ананасового сока.
      Солнце проникало сквозь стеклянные двери, заливая комнату золотистым сиянием. Но настроение у Эбби не улучшилось. Если бы только она могла послать ко всем чертям Росситера Ханта вместе с контрактом! Находиться с ним в одной комнате – слишком большое испытание для нервов. Одному Богу известно, как ей удастся выдерживать ежедневное общение!
      – Расслабьтесь, – приказал Росс. – Вы похожи на овечку, которую ведут на заклание.
      А ты похож на волка, который собирается ее съесть! – подумала она, опустив длинные ресницы, чтобы он не прочел ее мысли. В проницательности ему не откажешь. Заставив себя взять рогалик, она надкусила его. А он съел тарелку хлопьев, персик и три рогалика с абрикосовым джемом.
      – Готов поспорить, вы не из тех, кто завтракает по утрам, – заметил он, разливая кофе в чашки.
      – Во всяком случае, не так плотно, – кивнула она.
      – Тогда не чувствуйте себя обязанной есть. Если я и говорю порой как судья Джеффрис, это не означает, что я и веду себя как он.
      – Вы меня успокоили, спасибо. А то в какой-то момент я ощутила, что петля вот-вот затянется на моей шее.
      Росс хмыкнул и поднял руки в извиняющемся жесте. Руки у него крупные, но прекрасной формы, машинально отметила Эбби.
      – Теперь, когда недоразумение улажено, соблаговолите сообщить, как именно вы намереваетесь улучшить мой имидж. Я прочел ваши предложения относительно магазинов Смолвуда, но для «Куперс» они неприемлемы. – Отодвинув чашку, он посерьезнел и наклонился вперед. Его лицо напряглось.
      Глаза Эбби невольно задержались на его широких плечах и очертаниях твердых мускулов, натянувших тонкую ткань рубашки.
      – Я собираюсь делать то, что делает любая хорошая рекламная фирма, – ответила она.
      – Боюсь, мне неизвестно, что это означает. До сих пор я с успехом обходился без их помощи.
      Сердце Эбби выбросило в кровь очередную порцию адреналина. Держи себя в руках, приказала она себе.
      – Полагаю, в работе вы руководствуетесь женской интуицией? – напрямик спросил он.
      – Даже если и так, моя интуиция подсказала бы мне, что вам в этом признаваться не следует.
      Губы Росса дрогнули в улыбке.
      – Вы не только красивы, но и умны. Какими еще достоинствами вы обладаете?
      – Способностью не отклоняться от темы разговора. Вы пригласили меня на деловую встречу, а не для того, чтобы обсуждать мои личные качества. – Серые глаза Росса пронзили ее насквозь, словно лазерный луч, но она не дрогнула. – Я много работаю и…
      – Не сомневаюсь. Но, вспоминая, как великолепно вы сыграли роль «кошечки», я думаю, что вам больше подошла бы профессия актрисы.
      Зеленые глаза Эбби гневно блеснули.
      – Я все делаю хорошо, мистер Хант, но мне не безразлично, с кем играть.
      – Мне тоже. Выходит, у нас есть хоть что-то общее.
      Его тон недвусмысленно давал понять, что больше ничего общего не найдется, и Эбби мысленно попрощалась с выгодным контрактом.
      – Ознакомившись с вашим отчетом, – продолжал Росс, – я пришел к выводу, что вы специалист в своем деле и способны ясно и логично мыслить, но я и без ваших советов знаю, как управлять своим предприятием.
      – У меня и в мыслях не было учить вас вашей профессии, – возразила Эбби. – Мы занимаемся только одним аспектом любого бизнеса – рекламой.
      – Полагаю, вы уверены, что могли бы улучшить имидж самой королевы, – сухо заметил Росс.
      – Нет ничего, что нельзя было бы изменить.
      – Отчего же? Мои решения, например.
      – Вы слишком упрямы, чтобы менять свои взгляды?
      – Вовсе нет. Но мне не нравится, когда на меня давят или пытаются мною манипулировать.
      Ну и зануда! Интересно, как он среагирует, если вылить ему на голову апельсиновый сок из графина? Вслух Эбби сказала с обманчивой мягкостью:
      – Если мои предложения можно истолковать как попытку давления, я признаю себя виновной.
      – Если бы вы явились сюда в мешке вместо платья и с бумажным колпаком на голове, я бы не заподозрил вас в намерении навязать мне свою волю.
      – Что?!
      – Я намекаю на то обстоятельство, что вы очень интересная женщина, мисс Стюарт. Ваша красота не располагает мужчину, у которого в жилах течет кровь, а не вода, к логическому мышлению. – Он помолчал, склонив голову набок. – Хотя, если подумать, ваша привлекательность наводит на очень логичные мысли.
      Это уж слишком, он переходит всякие границы! Эбби резким движением отодвинула стул и встала.
      – Все ясно, мистер Хант. Мы зря теряем время. Извините, я сделала ошибку, приняв вас за серьезного человека.
      Она была уже на середине комнаты, когда он догнал ее и схватил за руку.
      – Я не хотел вас обидеть, мисс Стюарт. Примите мои искренние извинения. – Он усадил ее на прежнее место. – По правде говоря, меня крайне раздосадовало то, что Генри обратился в вашу компанию, уже зная, что я буду у него работать. Ему прекрасно известно, что я всегда сам занимался собственной рекламой. И кстати, весьма успешно.
      – И каковы ваши планы в настоящий момент? – ровным голосом осведомилась Эбби.
      – Отдать приоритет запросам наиболее состоятельных покупателей, составляющих значительную часть тех, кто посещает магазины Смолвуда.
      – Какая жалость! – Эбби отбросила осторожность, понимая, что наступает решающий момент. – Элитный рынок имеет тенденцию к сокращению.
      – Владельцы торговой фирмы «Хэрродс» с вами не согласятся.
      – У них нет такой разветвленной сети торговых точек, как у вас. Если вы хотите сохранить элитарную ориентацию, откройте несколько специализированных магазинов. Но основная часть должна быть рассчитана на всех покупателей: бедных и богатых, молодых и старых.
      От ее внимания не укрылось, как напряглись от сдерживаемого раздражения его широкие плечи.
      – До сих пор вы проделали грандиозную работу и многого достигли, – поспешно прибавила она, – но время не стоит на месте, и то же самое можно сказать о вашей компании. Некоторые нововведения ей не повредят. Приведу несколько примеров. Сейчас у вас во всех секциях одежды играет музыка, причем только популярная, рассчитанная на вкусы подростков. Оставьте ее в отделах для молодежи, а для остальных используйте более нейтральную, спокойную музыку. Кроме того, вам бы следовало уделить больше внимания маленьким детям. Матери, пришедшие купить что-то для себя, обрадуются возможности заодно приобрести вещи, необходимые для всей семьи.
      – Об этом я уже думал, – признался Росс. – Включая детские комнаты, чтобы родителям было где оставить детей и без помех заняться покупками.
      – Прекрасная мысль! – одобрила Эбби.
      – Генри Смолвуда хватит удар.
      – Нет, когда он увидит рост прибылей. И не забудьте, он купил «Куперс», чтобы заполучить вас, так что к переменам он готов.
      Росс блеснул белозубой улыбкой.
      – Вы умеете убеждать, мисс Стюарт. Многое из того, о чем вы говорите, уже приходило мне в голову.
      – В самом деле?
      – Можете взглянуть на мои записи, если хотите. – Его серые глаза приняли лукавое выражение. – Так зачем мне ваша помощь? Гораздо дешевле расторгнуть наш контракт и заплатить вам неустойку.
      Этого она и боялась. Понимая, что терять нечего, она пошла ва-банк:
      – Дешевле – может быть, но разумно ли? Заниматься собственной рекламой означает тратить время на разработку идей и следить за их правильным осуществлением, а я полагаю, что вы могли бы потратить свое драгоценное время с большей пользой. Если вы наймете нас, мы будем выдвигать идеи, а вам останется лишь одобрять или отвергать их. После слияния с фирмой Смолвуда вам придется заново формировать контингент покупателей. Каждый из вас потеряет часть своих приверженцев, но при надлежащей рекламе вы быстро восстановите свое реноме.
      – Для этой цели я и содержу у себя рекламный отдел.
      – Паблисити, которое мы обеспечиваем своим клиентам, чрезвычайно многообразно. Это не только рекламные объявления в газетах, – горячо продолжала Эбби. – Мы заказываем журналистам статьи о вашей компании, организуем телеинтервью с вашими сотрудниками, устраиваем конкурсы и показы моделей одежды и так далее. Паблисити можно сравнить со снежным комом, мистер Хант, – скатываясь вниз, он набирает скорость. Охотно верю, что ваши рекламные агенты знают свое дело, но они ограничены более узкими рамками, чем мы. Им не хватает кругозора и широты охвата.
      – А кого из нашего персонала вы намерены раскручивать?
      – Начнем с вас, – храбро заявила Эбби. – «Куперс» создали вы, и я хочу, чтобы вас знали в каждом доме по всей стране.
      – Исключено. Я слишком ценю свое право на личную жизнь. Меньше всего мне нужна слава. Не хватало еще ходить по улицам в сопровождении толпы, требующей автограф.
      Эбби улыбнулась, чувствуя все большую уверенность.
      – Такого и я бы вам не пожелала. Считаю, вы могли бы появиться в нескольких популярных телепередачах и сообщить зрителям, что ваш девиз – качество и конкурентоспособность ваших товаров.
      – Предпочитаю оставаться в тени.
      – Можем выбрать еще кого-нибудь из ваших людей.
      Росс вдруг оживился.
      – Могу предложить несколько кандидатур, которые отлично подойдут. Например, Элиза Джордан, она возглавляет отдел по закупкам модной одежды и не только красива, но и умна.
      Эбби инстинктивно почувствовала, что эта Элиза ему небезразлична. Неприятное открытие… Хотя почему? Росситер Хант ей совсем не нравится!
      – Буду рада познакомиться с мисс Джордан при первой же возможности, – сказала она вслух.
      – Я еще не дал согласия ратифицировать контракт.
      Это уже чересчур! Сначала подал ей надежду, позволив развивать свои идеи – хотя многие из них совпали с его собственными, – а потом заявил, что не нуждается ни в ней, ни в ее фирме! Да он настоящий садист!
      – Пока вы не примете окончательного решения, мне больше нечего вам сказать, – заявила Эбби и снова отодвинула стул.
      – Сядьте.
      Это была не просьба, а приказ. Надеясь, что он сулит утвердительный ответ, Эбби подчинилась.
      – Общаясь со мной, вам придется научиться одной вещи, – сказал он, – держать себя в руках.
      – А вы умеете сдерживаться?
      – Пытаюсь, – довольно резко бросил он, – хотя не всегда удается. Издержки моего положения. – Он с усилием улыбнулся. – Большая часть ваших предложений мне по душе, и я готов воплотить их в жизнь. Слияние двух разных торговых фирм требует времени и денег. Важно не потерять в процессе объединения свою клиентуру. Надеюсь, вы сможете создать нам новый, единый имидж.
      – Как будет называться фирма?
      – «Куперс».
      Эбби быстро опустила глаза, но он успел прочесть мелькнувшую у нее мысль.
      – Нет, Эбби Стюарт. Я поступаю так не из эгоизма и тщеславия, а по просьбе Генри Смолвуда. – Он откашлялся. – Как скоро вы сможете представить свой проект в письменном виде?
      – В течение суток.
      – Даю вам двенадцать часов.
      – Невозможно. Мне нужно связаться с телекомпаниями и радиостанциями в разных городах. Я хочу дать вам детально разработанные предложения, а не пустые слова и общие рассуждения.
      – Хорошо. В вашем распоряжении двадцать четыре часа. Позвоните моей секретарше, и она назначит вам время. Скажите, что это О. С.
      – Что?
      – О. С. Очень срочно.
      – Я запомню. Вдруг мне захочется с вами поболтать!
      – Не злоупотребляйте этой формулой, иначе я запрещаю вам ею пользоваться.
      Обескураженная его холодным тоном – неужели у него совсем нет чувства юмора? – она поспешно извинилась:
      – Я пошутила, мистер Хант.
      – А я не шучу. Как вы верно заметили, мое время очень дорого, и я не могу себе позволить тратить его попусту.
      Он потянулся к кофейнику, но Эбби отрицательно покачала головой.
      – Нет, спасибо, – сказала она. – Не хочу вас больше задерживать. Вы обещали мне полчаса, я уже злоупотребила вашим гостеприимством.
      Росс поднялся и засунул руки в карманы.
      – Интересно, в каком облике вы предстанете в следующий раз, – задумчиво произнес он. – Сначала вы были кокетливой кошечкой с острыми коготками; убедившись, что контракт вам обеспечен, стали похожи на довольного кота, наевшегося сливок. Учитывая вашу переменчивую натуру, я опасаюсь, что в следующий раз вы превратитесь в разъяренную тигрицу.
      Кто бы говорил, усмехнулась про себя Эбби. Он сам настоящий хамелеон! Его настроения меняются так быстро, что у нее голова идет кругом!
      – Уверена, что вас даже тигр не испугает, мистер Хант. У вас в столе наверняка имеется бронежилет и револьвер.
      – Это предложение я точно учту. С вами нелегко спорить, последнее слово всегда остается за вами.
      – Рада, что мы хоть в чем-то пришли к единому мнению.
      – Надеюсь, это только начало, мисс Стюарт, иначе наши деловые контакты продлятся очень недолго.
      – На этой оптимистической ноте позволю себе откланяться, – холодно ответила Эбби и протянула руку. Он сжал ее ладонь в сильных пальцах.
      – Джорджио вас проводит. – Росс уселся за стол и выбрал «Таймс» из кипы газет на буфете.
      Что ж, глупо было надеяться, что он проводит ее до двери, не так ли? Она всего лишь его новая служащая и должна ожидать соответствующего отношения.
      Неожиданный прилив раздражения несколько омрачил ее радость от достигнутого успеха. Она разозлилась еще больше, когда вышла из дома и увидела полицейского, который пристраивал на ветровом стекле ее машины уведомление о штрафе за просроченное время парковки.
      Досадливо поморщившись, Эбби сорвала листок и сунула в сумку. Завтрак с Росситером Хантом дорого ей обошелся. Остается надеяться, что он того стоил.

ГЛАВА ПЯТАЯ