ГЛАВА ВОСЬМАЯ

«Долгая» — это было еще слабо сказано. «Невыносимо мучительная» было бы вернее.

Молли не в состоянии была сосредоточиться на работе. Да иначе и быть не могло, потому что Джоан начала осаждать ее советами, как только явилась на работу утром в понедельник и увидела Молли.

В основном советы Джоан касались того, как Молли должна быть одета в этот великий вечер. Особенность всех советов заключалась в том, что она каждый день передумывала. В понедельник она настаивала, чтобы Молли купила черное платье. Желательно кружевное. Черное кружево ну очень, очень сексуально!

Молли считала, что не справится с черным кружевом, и так и сказала Джоан. Поэтому во вторник Джоан заговорила о красном атласе, но тут же поняла, что красное придет в жуткое столкновение с новым цветом волос Молли. Со среды до пятницы она перебрала все оставшиеся цвета радуги и все мыслимые фасоны — от соблазнительного с открытыми плечами до облетающего и подчеркивающего фигуру — и закончила девственно-белым.

Эта последняя, отчаянная идея была попыткой применить обратную психологию — ведь Рокси никогда бы так не оделась.

Молли с радостью уходила с работы вечером в пятницу, сказав своей умирающей от любопытства подруге, что пойдет и купит что-нибудь, что окажется ей к лицу. Джоан состроила гримасу и вырвала у Молли торжественное обещание, что та воспользуется духами, которые Джоан подарила ей на день рождения.

— И купи себе какие-нибудь серьги-висюльки. — Это был финальный совет Джоан. — Я недавно смотрела телепередачу, посвященную языку тела, эксперт там говорил, что серьги-подвески передают особые сексуальные сигналы. Кажется, они привлекают внимание к мочкам ушей, а это одна из самых сильных эрогенных зон. В Африке есть такое племя, где женщины специально оттягивают свои мочки тяжелыми кольцами и грузиками. Те, у кого получаются самые длинные мочки, считаются самыми сексуально привлекательными. Так что чем длиннее серьги, тем лучше.

Молли вздохнула и пообещала, что наденет длинные висячие серьги и подушится подаренными духами.

Субботнее утро было облачным, но потом показалось солнце. Утренний прогноз погоды обещал двадцать восемь градусов, что было вполне обычным делом для Центрального побережья в начале марта. К счастью, влажность была невысока, так что Молли надеялась, что платье, которое она купит, будет по погоде — и легким, и открытым, и недушным.

Она приехала как раз к открытию магазинов. Подарок матери — пятьсот сорок пять долларов — был надежно спрятан в ее сумочке. Четыре часа спустя сумочка была практически пуста. На обратном пути Молли с трудом сдерживала возбуждение, крепко прижимая к себе свертки с покупками.

Ей никогда бы даже не приснилось, что она может так хорошо выглядеть. Особенно так соблазнительно. Конечно, еще неизвестно, что скажет Лайэм, но себя ей упрекнуть было не в чем: покупки были великолепные.

Она быстро шла от станции домой, неся четыре пластиковых пакета и немного задыхаясь при подъеме на холм. Уже час тридцать, а красной машины Лайэма пока не видно. Зато она увидела, что его мать, вышедшая на крыльцо полить стоящие здесь цветы, заметила ее и машет рукой.

— Ездила за покупками к сегодняшнему вечеру, дорогая? — крикнула Бэбс, весело улыбаясь.

Молли рада была остановиться на минутку.

— Да, миссис Делани. Промотала кучу денег, — призналась она, переводя дыхание. — Новое платье. Новые туфли. Вообще все новое.

— О, ты должна войти и показать мне. Очень хочется посмотреть.

Молли заколебалась, потом оглянулась назад, на спуск с холма. Ей не хотелось, чтобы Лайэм застал ее здесь.

— Не волнуйся, — понимающе заявила Бэбс. — Лайэм так рано не приедет. У него сегодня работы на целый день. Он позвонил мне и сказал, что оденется в Сиднее и потом заедет прямо за тобой. Идем. Ты пока выпьешь чего-нибудь холодненького. А то совсем запарилась.

Молли действительно было жарко. Но не только из-за поездки за покупками. Сегодняшний вечер внезапно придвинулся вплотную. И это был ее последний шанс. Если сегодня с Лайэмом ничего не получится, то ей придется оставить все надежды.

Решающий момент наступит всего через несколько часов.

— Какой изумительный зеленый цвет! — воскликнула Бэбс, когда Молли вытянула из пакета невесомый кусочек шелка. — Напоминает цвет воды вокруг Большого Барьерного рифа. Приложи-ка к себе, — попросила она. — О, именно то, что надо. — Она засмеялась от восторга. — Ты в этом платье определенно заставишь моего шалопая потерять голову, верно, дорогая?

Молли округлившимися глазами смотрела на мать Лайэма, а та улыбалась ей в ответ многозначительной улыбкой.

— Думаешь, я не догадывалась все эти годы, что ты влюблена в моего сына?

—Я… я…

— Тебе ничего не надо говорить. Ты просто слушай. Лайэм не любит Рокси. Но она девушка красивая и умная, она умеет угодить его немалому самомнению и точно знает, как надо с ним обращаться.

Молли вся превратилась в слух. Она не шелохнулась с того самого момента, когда Бэбс сказала, что Лайэм не любит Рокси.

— Я очень хорошо знаю своего сына, Молли. Знаю его сильные и слабые стороны. Он хороший, добрый, любящий мальчик. Но у него характер маниакального трудоголика с однонаправленным мышлением. Ты наверняка и сама не раз имела возможность убедиться, что это так. Мне приходилось ставить будильник рядом с его компьютером, чтобы отправлять его вовремя в школу. Когда он занят каким-нибудь проектом, его ничто не может отвлечь, даже мужские потребности, которые у него есть, как у всякого нормального мужчины.

Это Молли, конечно, знала. Она видела вереницу его подружек и понимала, что таким девушкам назначают свидание не для того, чтобы поговорить.

— Ты, может быть, думаешь, что Лайэма всегда тянуло только к самым красивым девушкам? — продолжала его мать. — Что он, подобно мотыльку, летит только на самое яркое пламя?

— Ну, у него все девушки были сногсшибательные, миссис Делани, — заметила Молли.

— Это так. Но дело не только в этом! Молли засмеялась.

— Мне понятен твой скептицизм. И все же то, что я говорю, правда. Привлечь Лайэма удавалось лишь тем девицам, которые обладали достаточной уверенностью в себе, умели победить его рассеянность и заставить его обратить на них внимание. Я не сомневаюсь, что почти все они первыми подходили к нему и, не слишком таясь, проявляли интерес и флиртовали с ним напропалую, стараясь отвлечь от других занятий.

Естественно, такой уверенностью в себе обычно бывают наделены только очень красивые девушки, что делает их еще более интригующими. Завладев вниманием Лайэма, они пускают в ход свой арсенал, чтобы возбудить в нем сексуальное желание. И все же они обычно очень скоро ему надоедают. Или же им самим приносит разочарование его склонность забывать о назначенных свиданиях, и тогда они от него уходят.

Но вот Рокси что-то надолго задержалась. Думаю, она очень хороша в постели. Полагаю также, что она знает истинную цену Лайэму и строит далеко идущие планы. Эта временная разлука должна, по ее мнению, привести Лайэма в такое состояние, что он решит на ней жениться. Сработает этот план или нет, я не знаю. Искренне надеюсь, что нет, потому что она не любит моего сына и лишь сделает его несчастным на всю жизнь. Он, видишь ли, противник разводов. Лайэму нужен кто-то, кто по-настоящему любит и понимает его. Короче говоря, Молли, ему нужна ты.

Молли потеряла дар речи.

— Сегодня вечером тебе представляется идеальный случай помешать планам Рокси, моя дорогая, — заговорщическим тоном продолжала Бэбс. — Но ты должна быть смелой. И дерзкой. Заставь его увлечься тобой. Пофлиртуй с ним. Дай ему понять, что хочешь его. Ты ведь его хочешь, верно?

Молли могла только кивнуть.

— Тогда добивайся его — с такой же хитростью и беспощадностью, как Рокси. Короче говоря, соблазни его!

Соблазнить его?

Молли шла домой, и эти пугающие речи звучали у нее в ушах. Как ей, неопытной девственнице, соблазнить такого мужчину, как Лайэм? По словам его собственной матери, целые толпы красивейших женщин совершают с ним именно эту операцию, причем со знанием дела! А что может она, Молли Маккрэй? Да, она изменилась, но это изменение чисто внешнее. Внутри она все та же тихая, застенчивая девушка. Совсем не смелая и не дерзкая.

Да, пару раз за последнее время она постояла за себя, но не на глазах у всех, а перед людьми, которых хорошо знает. Сможет ли она флиртовать с Лайэмом на официальном банкете и в присутствии посторонних? Ей стало дурно от одной только мысли об этом.

К семи часам эта дурнота от страха все еще не прошла. Хотя то, что отражалось в зеркале туалетного столика, давало ей некоторое основание чувствовать себя более уверенной, к чему призывала ее мать Лайэма. Молли знала, что она никогда еще не выглядела такой красивой, такой соблазнительной. Джоан определенно была права насчет длинных серег-висюлек. Эти прозрачные зеленые капельки свисали почти до плеч, соблазнительно покачиваясь при каждом ее движении. Они точно стоили тех пятидесяти долларов, что она за них заплатила.

— О, Молли, ты смотришься потрясающе!

Молли резко обернулась на звук материнского голоса — юбка ее зеленого шелкового платья взметнулась вокруг ее бедер и вновь улеглась скромными складками. Хотя при такой длине никакая юбка не могла бы выглядеть скромной. Она заканчивалась на высоте добрых пяти дюймов над коленями. К этому платью очень подходили бронзового цвета туфли от Джейн Дебстер на четырехдюймовых каблуках. В своем новом наряде Молли казалась состоящей из одних ног.

— Ты правда так считаешь, мам? — Молли отчаянно нуждалась в поддержке, так как не доверяла своим глазам.

Восхищенный взгляд Рут скользил по блестящим волосам дочери, по лицу с отлично наложенным макияжем, по оригинальным сережкам и дальше — по очень интересному маленькому платью, которое идеально подчеркивало стройную фигуру Молли. Глубокое круглое декольте открывало соблазнительную ложбинку, а плотно облегающий лиф показывал, что Молли могла бы составить конкуренцию Скарлетт О'Хара по части осиной талии, причем даже без помощи корсета.

— Повернись-ка, — сказала ей мать. — Дай мне еще раз посмотреть на тебя сзади.

Молли нерешительно повернулась. Большой вырез, украшенный шнуровкой, открывал спину до самой талии. Такой покрой платья предполагал отказ от лифчика, даже без бретелек. Единственным предметом нижнего белья на Молли была пара дорогущих лайкровых колготок телесного цвета со «встроенными» штанишками для подтягивания живота.

Молли снова повернулась лицом к матери и увидела, что та слегка нахмурилась.

— Что-то не так? — спросила она, запаниковав. — Думаешь, вырез слишком смелый? Может, мне вместо этих серег надеть колье?

Рут улыбнулась ей ободряющей улыбкой.

— Ни в коем случае. Эти сережки то, что нужно. Нет, просто я надеюсь, что у тебя сегодня все получится.

Молли сделала глубокий вдох.

— Я тоже надеюсь…

Рут подошла к дочери ближе и взяла ее руки в свои.

— Что бы ни случилось, ты выглядишь очаровательно.

— Спасибо, мам.

— И духи тоже замечательные. Как они называются?

— Это те самые, которые Джоан подарила мне на день рождения. Они называются… «Соблазнительница».

Брови Рут подскочили кверху. Мать и дочь посмотрели друг «а друга и засмеялись.

— Будем надеяться, что они содержат привораживающее вещество, — сказала Молли, удрученно покачав головой, — потому что, как мне кажется, оно бы мне пригодилось.

— У тебя все получится, дорогая. Просто будь самой собой, милой и симпатичной, и Лайэм будет очарован.

Молли поняла, что совсем запуталась. Мать Лайэма предложила ей выступить в роли женщины — вамп, а ее собственная советует быть естественной. Сама же она чувствовала интуитивно, что ни тот, ни другой вариант не сработает. По-настоящему Лайэм отреагировал на нее только один раз — когда приревновал ее к мистеру Икс.

Может, именно так и надо действовать. До сих пор мистер Икс был весьма и весьма полезен…

Молли все еще размышляла над проблемой мистера Икс этим вечером, когда раздался звонок в дверь. В животе у Молли все судорожно сжалось. Святые небеса!

— Это, должно быть, Лайэм, — шепотом сказала мать. — Я не буду подходить к двери. Скажи, что я в ванной или еще где-нибудь. Если он принес наши бумаги, оставь их на столике в холле. Да, и не волнуйся, если задержишься допоздна. Я беспокоиться не буду. И не буду слишком переживать, даже если ты вообще не придешь ночевать!

Зеленые глаза Молли округлились от удивления.

— Мама, — сказала она, — ты меня поразила. Я благодарю тебя за такое понимание. И все же мне кажется, что я буду дома вскоре после полуночи, как настоящая Золушка.

— Ну, не знаю, — с усмешкой возразила Рут, еще раз взглянув на свою преображенную дочь. — А теперь беги, — прибавила она, когда звонок повторился.

Молли подхватила сумочку такого же бронзового цвета, как и ее туфли, и осторожно сошла вниз, стараясь не оступиться на непривычно высоких каблуках.

Не тушуйся, говорила она себе. Будь смелой. И дерзкой.

Наклеив на лицо спокойную улыбку, она распахнула дверь, готовая принять изумленное восхищение Лайэма так, словно это самая естественная вещь на свете. Но, на свою беду, она оказалась совершенно не подготовленной к встрече с незнакомым ей Лайэмом — сногсшибательно красивым в прекрасно сшитом черном вечернем костюме.

Почти все мужчины хорошо смотрятся в смокинге.

Лайэм смотрелся потрясающе.

Она застыла, потеряв дар речи от восхищения, и не видела его первоначальной реакции. Когда она пришла в себя настолько, что смогла посмотреть ему в глаза, то увидела, что он с легким упреком качает головой.

— Вижу, что мне предстоит длинный и трудный вечер.

Молли от неожиданности растерялась. Понравилось ему или нет, как она выглядит?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать, негодная девчонка. Боже мой, на тебе надето хоть что-нибудь под этим платьишком?

Молли вспыхнула и ощетинилась.

— Я лишь следую твоим советам. Ты же сам сказал, что не любишь женщин в штанах.

Его синие глаза в изумлении уставились на то место, где на середине бедер оканчивался подол ее платья. Молли в досаде закатила глаза.

— Я совсем не это имела в виду. Разумеется, на мне надеты колготки, совмещенные с трусиками, — сухо сказала она. — Я говорила о том, что на мне платье, а не брючный костюм.

— А, так это на тебе платье? Я-то подумал, что ты забыла его надеть.

— Очень смешно. Правда, Лайэм, ты ведешь себя как сверхзаботливый старший брат. К чему бы это? Раньше такого за тобой не водилось.

— Раньше ты никогда так не выглядела.

— Это что, комплимент или оскорбление?

— Это может создать ненужные проблемы.

— Не вижу, каким образом, — беспечным тоном сказала Молли. Но она вовсе не была такой овечкой, какой прикидывалась, и реакция Лайэма приводила ее в восторг. Он был потрясен ее нарядом. И уже заранее ревновал ее к другим мужчинам, которых она увидит вечером.

Она вспомнила напутствие его матери: «Тогда добивайся его — с такой же хитростью и беспощадностью, как Рокси…»

— Ну как, — продолжала Молли, поворачиваясь кругом и безжалостно притворяясь, будто не представляет, какое действие произведет на него ее спина, — убью я их всех наповал или нет?

— Не знаю, как другие, — прорычал он, хватая ее за запястье, чтобы не дать ей еще раз повернуться кругом, — а я уже убит и похоронен.

Она как бы озабоченно нахмурилась.

— Но я говорю не о тебе, Лайэм. Я думала о тех преуспевающих и, возможно, свободных бизнесменах, которые будут сегодня на банкете.

Лайэм уставился на нее злыми глазами.

— Вот, значит, почему ты передумала и решила пойти со мной сегодня? Хочешь повертеться перед другими мужчинами, как на каком-нибудь мясном рынке?

— Ну… я не стала бы выражаться так грубо. И интересует меня только один мужчина. — Молли хотела лишь сказать, что она не из тех, кто играет по всему полю, но Лайэм тут же понял все шиворот-навыворот.

— Один мужчина? — Он нахмурился, потом метнул на нее свирепый взгляд. — Господи, только не говори мне, что твой чертов мистер Икс тоже будет на этом проклятом банкете!

Молли попыталась не покраснеть, но ей это не удалось. В первый раз изобретение мистера Икс обернулось против нее самой.

— Проклятье, Молли! — взорвался Лайэм. — Ты должна была предупредить меня.

— А зачем? Ты что, отказался бы взять меня с собой, если бы я сообщила, что он там будет? — спросила она, а ее мозг в это время лихорадочно искал выхода из создавшейся ситуации. Мистер Икс, решила она, должен исчезнуть раз и навсегда. До сих пор он был очень полезен, но сейчас начал ей мешать.

Лайэм открыл было рот, собираясь что-то сказать, потом закрыл его.

— Так или иначе, этот вопрос к делу больше не относится, — быстро продолжала Молли. — Потому что мистера Икс там не будет. С этого момента мистер Икс стерт с лица земли. Я решила последовать твоему совету, Лайэм, и жить дальше. Именно это я и делаю. А теперь нам пора отправиться в путь. Или ты хочешь опоздать?

— С тобой действительно можно опоздать! — насмешливо проговорил он. — Ну и слава Богу! Лучше проскользнем через заднюю дверь.

— Тебе сегодня ничем не угодишь, да? — бросила Молли, выходя и с силой захлопывая за собой дверь. — Я сделала всего-навсего то, что ты мне посоветовал. И считаю, что справилась неплохо.

Лайэм схватил ее за локоть и подтолкнул вперед по подъездной дорожке. Молли покачнулась. При этом закачались ее хрустальные сережки и ничем не сдерживаемые груди. Она смотрела прямо перед собой, но чувствовала, что глаза Лайэма не отрываясь изучают ее чрезвычайно подвижный бюст. До сего момента она и не подозревала, что происходит при энергичном движении с освобожденными от бюстгальтера грудями. Такого размера, как у нее.

— «Неплохо» — это очень слабо сказано, — пробормотал Лайэм.

Когда они дошли до его машины и остановились возле дверцы со стороны пассажирского сиденья, Молли вырвала у него свою руку.

— Ну и как я выгляжу? — с вызовом спросила она.

Его синие глаза вспыхнули, он рывком открыл дверцу и жестом показал ей, чтобы она садилась. Он не проронил ни слова, пока она опускалась на сиденье, но выражение его глаз было красноречивее всяких слов, когда взгляд их скользнул вниз и отметил, как высоко вздернулась ее юбка.

— Вызывающе, — прорычал он наконец и резко захлопнул дверцу.

— Прекрасно, — отпарировала она, когда он сел за руль. — Это именно то, чего я добивалась.

Молли положила сумочку на колени и с некоторой тревогой заметила, что при своих небольших размерах этот аксессуар закрыл почти половину ее микроскопической юбочки. Не зашла ли она слишком далеко с этим платьем? Она хотела понравиться Лайэму, а не оттолкнуть его. Ей и в голову не могло прийти, что он такой блюститель нравов. В обществе Рокси он определенно им не был. Но Боже мой, некоторые вещи этой особы были просто отвратительны!

Все же… он обратил-таки на нее внимание. А это уже кое-что.

Вытянув привязной ремень, она собиралась пристегнуться, как вдруг рука Лайэма крепко схватила ее за подбородок. Она ахнула, когда он резко повернул ее лицом к себе, и снова ахнула, когда он неожиданно накрыл ее рот своим.

Его губы настойчиво давили, требуя, чтобы она сдалась. Она уступила под влиянием скорее шока, чем какой-то мгновенно вспыхнувшей страсти. Ее губы раздвинулись, и его язык проник глубоко к ней в рот.

Ее стон, казалось, вернул его к действительности, к грубости его свирепого поцелуя, потому что его голова откинулась назад, а глаза распахнулись в испуге. Она молча смотрела на него, закрыв рот тыльной стороной левой руки.

Он скрипнул зубами и покачал головой, явно в ужасе от себя самого.

— Прости меня, Молл. Черт, я не знаю, что в меня вселилось.

Молли не поверила его словам. Он прекрасно знал, почему и зачем это сделал. Притворившись ничего не ведающим о своих мужских инстинктах, он перекинул мяч на ее половину поля. Ее ответные действия зададут тон всему вечеру.

Отведя ото рта чуть дрожащую руку, она протянула ее и слегка коснулась его щеки. Потом изогнулась и наклонилась к нему так, что ее рот оказался всего в нескольких дюймах от его рта.

— Тебе не за что извиняться, — прошептала она и преодолела эти оставшиеся дюймы.

Его шок был еще сильнее, чем ее. На несколько мгновений его губы окаменели под ее губами. Молли ощутила сомнение. Боже милостивый, а если он отвернется, что ей делать тогда? Просто посмеяться не удастся. Она будет совершенно уничтожена.

Колебаться нельзя, подсказывал ей голос отчаяния. Будь смелой! Будь дерзкой!

Она оторвала свои губы от его губ и усмехнулась.

— В чем дело, Лайэм? Разве девушки прежде не отвечали на твои поцелуи?

Он не проронил ни слова — просто смотрел на нее, словно на незнакомку.

Вздохнув, она отняла руку от его лица и удобно устроилась на пассажирском сиденье. По крайней мере она перехватила инициативу и не дала уязвить свою гордость.

— Дело не в этом, — проворчал он, включая зажигание.