ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Обеденный стол был огромным, как все в этом доме, и рассчитан по меньшей мере на двадцать человек. Шейх сидел во главе стола, по обе стороны от него стояло по два прибора. Огромная ваза с цветами находилась ровно посередине, так что спрятаться за нее было невозможно, а Саманте очень хотелось. Она была благодарна Джеральду, что тот занял место между нею и шейхом. Напротив сидели Рэй и Тревор. Но Бандар несколько раз пристально посмотрел на нее.

Саманта постаралась сделать вид, что не замечает его взглядов. Она медленно вытащила салфетку из серебряного кольца, долго расправляла ее на коленях, а потом повернулась к двери, через которую должна была войти Клео, подававшая на стол.

Наконец та появилась, неся поднос с дымящейся супницей.

– Надеюсь, вы одобрите выбор блюд, – сказала Клео. – Я приготовила любимые блюда Али. Суп из лука-порея, жареный ягненок, пирог с айвой. Все домашнее. У нас здесь большой фруктовый сад.

Али говорил мне, что его экономка настоящее сокровище, – с улыбкой сказал Бандар, когда Клео вышла. – Теперь я понимаю, что онимел в виду. Она похожа на глоток свежего воздуха. При других обстоятельствах я увез бы ее с собой.

– Вам это не удалось бы ни при каких обстоятельствах, – возразила Саманта. – Клео никогда не оставит Али и его семью. И Австралию.

Шейх снова посмотрел на нее с невольным и привычным высокомерием, как тогда, на треке, когда она отчитывала его за скачку на Серебряном Вихре.

– Вы не можете себе представить, как быстро такие вещи отступают перед деньгами, – сказал он.

В этот момент Клео вернулась в комнату с подносом, на котором стоял графин с красным вином и бутылка белого во льду.

– Клео, если я буду платить вам миллион долларов в год, вы поедете со мной в Лондон?

– Смотря в каком качестве, – игриво ответила она.

– В качестве моего личного повара.

Клео прищурилась.

– Нет. Вот если бы вы сказали: в качествелюбовницы, я бы еще подумала.

Все рассмеялись, даже Саманта. Но она тутже помрачнела и уставилась в свою тарелку. Почему она не такая, как Клео? Та так легко и непринужденно себя вела, никогда не смущалась, и у нее было прекрасное чувство юмора. Какой ужас, что у них с Нормой нет детей. Она была бы замечательной матерью.

Эта мысль заставила Саманту помрачнеть еще больше. У нее-то самой будут дети?

А если будут, выйдет ли из нее хорошая мать? Что, если у нее родится дочка? Девочке нужна мать, которая могла бы быть для нее примером, могла бы воспитать из нее настоящую женщину. А Саманта не в силах сделать женщину даже из самой себя, так что же она сможет дать своей дочке?

– Тебе не нравится мой суп? – огорченно спросила Клео.

Вопрос вернул Саманту к реальности, и она обнаружила, что тарелки у всех уже пусты, а она еще даже не притронулась к супу.

– Ой, извини, Клео. Он очень вкусный, – сказала она, схватившись за ложку. – Не уноси, я сейчас съем.

– Нет уж! – ответила Клео, забирая тарелку. – Ты упустила свой шанс. Джуди уже несет следующее блюдо.

Жареный ягненок выглядел очень соблазнительно, но у Саманты совершенно пропал аппетит. Она вздохнула и принялась за еду, понимая, что, если не притронется и к мясу, Клео никогда ей этого не простит.

Этот ужин оказался еще ужаснее, чем она ожидала. А что будет в среду? Что делать, если Бандар все-таки попросит ее поехать с ним на распродажу? Ей придется провести с ним целый день. Вдвоем.

Саманта и так была о себе невысокого мнения, но сейчас она себя почти презирала. Будь Клео двадцать шесть лет и окажись она на месте Саманты, она не пришла бы на этот ужин в джинсах, с зализанными волосами и без косметики. Клео сумела бы себя подать. Она нарядилась бы, флиртовала бы с шейхом и провела бы прекрасный вечер. Она очаровала бы гостя, и тот забрал бы ее с собой в Лондон. Или по крайней мере затащил бы в постель.

А в постели он, наверное, неплох. Нет, поправила себя Саманта. В постели он точно супер.

Ты этого никогда не узнаешь.

Но помечтать-то можно. И она размечталась.

Саманта украдкой взглянула на Бандара, который увлеченно беседовал с Джеральдом. Тот освоился настолько, что расспрашивал шейха про английский опыт разведения лошадей. Оказалось, у араба в конюшне огромное количество призеров, что в очередной раз подтвердило, насколько он богат.

Бандар вернулся к еде. Взгляд Саманты был прикован к его губам. Шейх ел медленно, очень чувственно и с удовольствием.

Саманта могла бы всю ночь смотреть, как он ест.

– Сколько было Серебряному Вихрю, когда вы его купили? – вдруг спросил Рзй.

Бандар поднял голову и поймал взгляд Саманты. Его глаза слегка прищурились, потом он посмотрел на Рэя. Девушка готова была умереть на месте.

– Он родился на моем заводе. Как и большинство моих лошадей.

– Вы, наверное, занялись этим очень рано, – заметил Джеральд. – Серебряному Вихрю шесть, а вам не больше тридцати.

– Спасибо за комплимент, но в этом году мне будет тридцать пять. Я унаследовал ферму отца, когда мне было всего шестнадцать. Так что да, вы правы, я рано начал заниматься лошадьми.

И женщинами, невольно подумала Саманта.

– Он всегда был таким горячим? – спросил Рэй. – Серебряный Вихрь, я имею в виду.

– Нисколько. Он был очень послушным, пока участвовал в бегах. Но новая жизнь на конезаводе его несколько возбудила. Однако это вполне понятно. Серебряный Вихрь привык обслуживать нескольких кобыл вдень, а перейти от такой насыщенной сексуальной жизни к полному безбрачию нелегко для любого самца, – сказал Бандар, опять скользнув глазами по Саманте.

Взгляд был совершенно спокойным, но у девушки все равно перехватило дыхание. Она подумала, что шейх говорит о себе, а не о своем коне. Ей почудился скрытый призыв в его взгляде и словах.

– Настанет весна, и все будет в порядке, – продолжал Бандар. – Как Али мне сказал, Вихря здесь ждет целый гарем прекрасных кобылиц.

– Совершенно верно, – подтвердил Тревор. – Дамы ждут с нетерпением.

– Счастливец! – пробормотал Бандар, и его темные глаза опять на секунду остановились на Саманте.

Девушка схватила бокал с вином и отпила такой большой глоток, что едва не закашлялась. Она нещадно ругала себя за разбушевавшуюся фантазию. Не было никакого скрытого призыва в его взгляде. Она его совершенно не интересует. Не может интересовать. Какая же она дура!

С этой минуты шейх больше не смотрел на неё и не говорил ничего, что могло бы быть неверно истолковано. Он вообще ее игнорировал: разговаривал со всеми за столом, кроме нее.

На самом деле Бандар и с остальными не очень много разговаривал. К тому времени, как подали десерт, он выглядел уже очень утомленным: под глазами легли темные тени, он несколько раз потер лоб, как будто не очень хорошо себя чувствовал или был чем-то обеспокоен.

Шейх едва попробовал пирог, потом отставил тарелку и поднялся.

– Я должен извиниться, – сказал он, голос его был столь же напряженным, как и лицо. – Кажется, смена часовых поясов сказывается, и «не лучше не докучать вам своим утомленным видом. Я зайду на кухню и попрощаюсь с Клео. Не хочу, чтобы она думала, что ее пирог мне не понравился. Спокойной ночи. Увидимся утром. Инш Аллах.

И он ушел.

– Ничего себе! – воскликнул Джеральд. – Это было не очень-то вежливо. Мог бы выпить с нами кофе, не умер бы.

– Он плохо выглядел, – кинулась Саманта на защиту гостя, негодуя на нечуткость Джеральда. Разве он не видел, как утомлен был шейх? Он же сказал, что страдает от смены часовых поясов. Правда, сама она не совсем представляла, как это ощущается. Она никогда не уезжала из Австралии. Но когда-нибудь непременно отправится путешествовать. Говорят, это очень расширяет кругозор. Ее кругозор следовало бы слегка расширить. Саманта даже выправила себе загранпаспорт, когда оставила работу у Пола, но так и не решила, что с ним делать дальше.

– А что он там сказал по-арабски? – спросил Тревор. – Инша что?

– Понятия не имею, – ответил Джеральд. – Али никогда так не говорил.

– Спроси его, – предложил Тревор Джеральду.

– Сам спроси, – ответил тот.

– Ну какое это имеет значение! – сказала Саманта раздраженно. – Шейх уедет в конце июня. Он прибыл только на три недели.

– Слава богу, – пробормотал Рэй. – Он и в подметки не годится Али.

Девушка открыла рот, чтобы снова заступиться за красавца араба, но вовремя опомнилась. Еще подумают, что она запала на шейха.

Проблема в том, что она действительно на него запала.

Возвращаясь к себе, Саманта опять изводила себя мыслями о грядущей поездке. Она не хотела ехать с ним! Или уже хотела?

Ответ пришел очень скоро – вместе с самыми невероятными грезами, – когда она лежала ночью в своей одинокой постели.

Солнечным днем они ехали рядом – Бандар на большом сером жеребце, а она на прекрасной гнедой кобыле с белым пятном на груди. Они остановились на берегу реки, и шейх помог Саманте спешиться, а потомдолго не выпускал из объятий, любуясьеелицом. Потом он жадно поцеловал ее. И еще. И еще. Она, затаив дыхание, запрокинула голову. Араб начал медленно, одну за другой, расстегивать пуговицы ее рубашки. Под ней Саманта была совсем голая. Не говоря ни слова, он стянул джинсовую ткань с ее плеч. Ее соски напряглись под его пристальным взглядом. Она хотела, чтобы Бандар коснулся ее грудей, но тот не спешил. Он уложил ее на траву и раздел до конца. День был не теплый. Однако Саманта дрожала не от холода. От страсти. Она прошептала его имя, но шейх велел ей молчать. Она жадно смотрела, как он раздевался. Его тело было потрясающе красиво. Он лег на траву рядам с Самантой и стал ласкать ее. Она едва сдерживалась. Она хотела, чтобы он вошел в нее. Она сказала ему об этом, он улыбнулся, но продолжал ласкать… возбуждать ее. Она застонала от нетерпения. И сказала, что любит его…

– Что за бред! – пробормотала Саманта, в ярости взбивая подушку.

Чувства, которые Бандар вызывает в ней, не имеют никакого отношения к любви. Пусть Саманта совсем неопытна, но она умная девочка, а на дворе двадцать первый век. Просто ей ещеникогда прежде не встречался столь сексуально привлекательный мужчина.

Ярко выраженное мужское начало – вот что притягивало ее к этому арабу, заставляло ее голову кружиться, а сердце неистово колотиться.

Саманта откинулась на подушки, поздравляя себя с тем, какая она трезвая и разумная женщина и как она все верно про себя понимает.

Но, честно говоря, от этого было ничуть не легче. И от всех ее глупых и диких фантазий – тоже. Она чувствовала себя только еще более одинокой, уродливой и несчастной.

Чем скорее этот человек вернется в Лондон, тем лучше. И чем скорее она сама вернется в Сидней, тем лучше. Надо жить нормальной жизнью. А не этими дурацкими иллюзиями.

А пока ей необходимо призвать на помощь здравый смысл. И самообладание. И немножко скепсиса тоже не помешает. Что, собственно, такого случится, если ей придется сопровождать гостя на распродажу? Это ее работа. Нужно просто делать свое дело и выкинуть из головы глупые мечты.

Но сможет ли она это сделать?

Во всяком случае, на сегодня хватит сексуальных фантазий о неотразимом арабе.

Саманта зажгла лампу, стоявшую на прикроватном столике, нашла книгу, которую обычно читала на ночь, и углубилась в чтение. Это был увлекательный, лихо закрученный детектив с множеством убийц, правительственных агентов и неправдоподобных интриг. И самое главное – никакой любовной линии.

То, что ей сейчас надо.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Июнь в восточной Австралии – первым месяц зимы. В это время года температура ночью часто падает ниже нуля, но потом встает солнце, теплеет, и днем иногда бывает выше двадцати.

Среда обещала быть именно таким днем.

Саманта проснулась рано, солнце еще не взошло, трава была в инее, а в животе у нее был ледяной ком. Среда, вспомнила она. И они едут с шейхом на аукцион. Вдвоем.

Вчера он целый день не выходил из особняка, и у Саманты было время прийти в себя. Но вечером раздался звонок, и низкий волнующий голос сказал в трубку, что он ждет ее в девять утра в особняке. Они едут на аукцион. С трудом обретенное душевное спокойствие покинуло Саманту, и мир вокруг нее снова стал зыбким.

Она долго не могла уснуть, пыталась читать свой детектив и только под утро задремала, но скоро проснулась снова. На часах было пять тридцать. Снова уснуть ей наверняка не удастся, а до встречи с шейхом оставалось еще три с половиной часа.

Они обещали стать самыми длинными часами в ее жизни.

Так и вышло. Это были не только самые длинные, но и самые мучительные часы. Здравый смысл требовал, чтобы она ничего не меняла в своейвнешности специально для этой поездки. Но что может здравый смысл перед лицом женского тщеславия?

В конце концов, она просто должна что-то с собой сделать. Наряжаться для поездки на ферму было бы неуместно. Саманта надела свои самые старые и удобные джинсы и простой пуловер.

А вот над лицом она потрудилась. Ей хотелось выглядеть как можно более естественно. И как можно лучше в то же время.

Вместо тонального крема, который был бы заметен при свете дня, Саманта нанесла гель для лица с легким оттенком загара. Продавщица в косметическом магазине сказала ей, что его на коже почти не видно, но он хорошо выравнивает цвет лица.

Саманта посмотрела на себя в зеркало и осталась очень довольна результатом.

Теперь надо было заняться глазами. Она решила не использовать тени по тем же причинам, что и тональный крем. Слишком заметен при дневном свете. Но девушка положила несколько слоев туши, и ее ресницы стали казаться гораздо гуще и темнее и прекрасно подчеркивали глубокую синеву глаз.

Насчет помады Саманта сомневалась. Собираясь на побережье за принцем, она накупила яркой косметики, уместной на пляжных вечеринках, но явно неподходящей при покупке лошадей. Саманта вывернула косметичку и посмотрела, что у нее есть. Так, ярко-красная и вишневая помады и блеск для губ цвета фуксии. Ей нужно что-то более нейтральное, если она не хочет с утра пораньше смахивать на куклу Барби. В конце концов девушка просто нанесла на губы немножко бальзама. Продавщица в магазине говорила, что лучше недосолить, чем переборщить.

А как насчет духов? Стоит или не стоит?

Чуть-чуть можно, решила она, нанося по капельке за уши. Аромат был свежий и ненавязчивый.

И наконец, прическа. Саманта уложила волосы феном – после того как над ними поработал стилист, она легко справлялась с укладкой. Волосы легли непринужденно, но очень красиво. И самое главное – сексуально.

Саманта задумалась, а потом собрала волосы в конский хвост. Одно дело – стараться выглядеть хорошо, совсем другое – стараться выглядеть сексуально. Она же собиралась взяться за ум!

Старые стенные часы на кухне показывали без четверти девять. Стараясь унять бабочек, порхавших в ее животе, Саманта подхватила джинсовую куртку и пошла к дверям.

Без пяти девять она подъехала к крыльцу особняка.

Девушка позвонила и ожидала, что дверь откроет Клео, как обычно. Но на пороге стоял Бандар с корзинкой для пикника в руках.

Он выглядел много лучше, чем позавчера вечером. Наверное, справился с разницей во времени. На нем были черные джинсы и белая рубашка поло – все это невероятно ему шло. Кольца на его пальцах отсутствовали, зато на запястье красовались серебряные часы. Его черные волнистые волосы были еще влажными душа, и это опять вызвало самые волнующие образы в голове Саманты. Она попыталась их прогнать, но видение всплывало перед глазами снова и снова – обнаженный араб стоит в душе и струи воды стекают по его смуглой коже. Бабочки в ее животе закружились вихрем.

– Клео сказала, что на ферме не будут кормить, – объяснил он, когда Саманта поглядела на корзинку для пикника. – Она уложила нам еду. Говорит, что там очень живописно и мы сможем устроить себе славный пикник.

Саманту охватила настоящая паника, но она и бровью не повела.

– Прекрасно, – сказала она. – Мы можем ехать?

– Я весь ваш, – ответил шейх.

Весь ее. Он над ней смеется! Он даже не посмотрел на нее! Едва взглянул. Она так старалась, и ради чего?

Саманта молча повернулась и пошла к машине. Не то чтобы она сердилась на него. Главным образом она сердилась на себя.

– Поставьте корзину на заднее сиденье, – резко сказала она, садясь за руль и заводя мотор. – Как это похоже на Клео – уложить провизии на полк доя двух людей, которые вообще не собираются устраивать никакого пикника.

Саманта тронулась с места, едва Бандар сел в машину. Он даже не успел захлопнуть дверцу.

– Разве мы спешим? – спросил шейх сухо, пристегивая ремень безопасности. – Аукцион начнется только в час дня.

– Тревор дал мне каталог. Он отметил кобыл, которых, по его мнению, стоит купить, общим счетом десять. Чтобы осмотреть десять лошадей, у меня уйдет все утро.

– Я буду решать, каких лошадей вам стоит осмотреть, – сказал Бандар со своим неотразимым высокомерием, так запомнившимся ей при первой встрече. – И каких купить.

Саманта стиснула зубы. Но в то же время она была ему благодарна. Когда шейх вел себя так, то ни капельки ей не нравился. Все, что ей сейчас хотелось, – врезать по его голливудским зубам.

– Далеко до этой фермы? – спросил Бандар, когда они выехали на шоссе.

– Приблизительно полчаса.

– Вы там бывали прежде?

– Нет.

– Но вы знаете дорогу?

– Рэй объяснил мне, как ехать.

– Некоторые женщины не очень хорошо ориентируются.

– В отличие, от большинства мужчин, вы хотите сказать? – парировала Саманта, бросив на своего пассажира свирепый взгляд.

Шейх был явно шокирован, но тут же рассмеялся.

– Как я уже сказал вам при первой встрече, вы очень дерзкая женщина. Но вы все равно мне нравитесь, – добавил он.

– Я должна вас за это поблагодарить?

Она чувствовала его взгляд, но не отрываясь грела на дорогу.

– Я и не знал, что так вам неприятен.

Саманта вздрогнула. Но по размышлении решила не вступать с ним в пререкания. Бандар, конечно, был невыносим. Однако почти любой человек стал бы таким же, если бы родился мультимиллионером и все окружающие пресмыкались бы перед ним.

– Вы мне не неприятны, – сказала она. – Меня просто… коробит ваше поведение.

– Что вы имеете в виду?

– В моей стране считается невежливым игнорировать мнение других людей.

– Игнорировать мнение других людей? – повторил он задумчиво. – Хорошее выражение. Мне нравится. Но, разумеется, я никогда ничего подобного не делал. Я только расставил точки над «i». Али попросил меня представлять его на этом аукционе. И в соответствии с этим я буду принимать решения.

Али всегда советуется со своими служащими при покупке лошадей. Он прислушивается к ним. Я нимало не сомневаюсь в вашей компетентности, но в местных лошадях Тревор разбирается гораздо лучше. И это будет очень странно и несправедливо, если вы проигнорируете его советы.

– Понимаю. Да, понимаю. Я обязательно посмотрю кобыл, которых Тревор отметил в каталоге. Но не буду их покупать, если они мне не понравятся.

– Или если я найду у них дефекты, – упрямо добавила Саманта.

– Я и не помыслю купить лошадь, которую вы не одобрите на все сто процентов.

– В таком случае нам предстоит не так уж много покупок. Безупречных лошадей мало.

– Я последую любым вашим рекомендациям, Саманта. Вы довольны?

– Более чем. Почему бы вам пока не перелистать каталог? Он в отделении для перчаток. Посмотрите, что отметил Тревор, может быть, еще кого-нибудь выберете. Кобыл какого возраста вы предпочитаете?

– Молодых, – ответил он, открывая отделение для перчаток и доставая каталог. – Я предпочитаю молодых. И я люблю, когда они хороши на беговой дорожке. Это значит, у них есть темперамент, который они смогут передать потомству.

– Да, хорошую мамку найти трудно.

– Мамку? Я никогда не слышал такого названия прежде. У вас тут много интересных выражений.

– Очень много. Большинство непечатные. Но у вас тоже много интересных выражений, наверное. Вчера вечером вы сказали фразу, которая нас всех заинтриговала. Иншам что-то еще.

– Инш Аллах.

– Да, вот именно. Что это означает?

– Это означает – с божьей помощью. С помощью Аллаха.

– Вы же сказали, что нерелигиозны?

– Я не люблю фальшь, которую люди разводятвокруг религии. Но я верю в Аллаха. И в загробную жизнь. Если в это не верить, то все становится абсолютно бессмысленным. Жизнь. Смерть. Особенно смерть.

– Я понимаю, о чем вы, – сказала Саманта. – Моя мать умерла сразу после того, как я родилась. Было бы грустно думать, что она не видела, как я росла, как живу теперь. Но не будем говорить о смерти. Меня это всегда угнетало. Сегодня прекрасный день, и нам предстоит заняться тем, что нам обоим нравится. Лошадьми, – поспешно добавила она, поймав его насмешливый взгляд.

Шейх улыбнулся.

– Вы уже меня изучили.

– Я многое могу узнать о человеке по тому, как он держится в седле.

– Да. Для истинного лошадника лошади – это все. Я не мог бы жить без них.

– С вашими деньгами вам и не придется.

– Правда, – согласился он. – Живи да радуйся.

– Точно. Хорошая у вас жизнь.

Шейх посмотрел на нее и рассмеялся. Саманта наконец начала успокаиваться, руки уже не так судорожно сжимали руль. Паника, которую вызывала в ней эта поездка, сменилась радостным предвкушением. Посмотрим, сможет ли она найти золото среди пустой руды. Интересно, Бандар и вправду так хорошо разбирается в лошадях, как говорит?

– Вы такой счастливчик, Бандар. Вы же можете позволить себе купить любую лошадь, какую пожелаете. Вы хоть понимаете это?

Бандар оторвался от каталога.

– Я никогда об этом не думал. Человек рождается богатым либо бедным. Но потом он сам решает, какой будет его жизнь. После того как мой отец умер, я значительно умножил свое состояние. Сам. И поэтому имею право покупать, что хочу.