Глава 17

Проснувшись утром, Лили сразу вспомнила о Пенелопе и о чашке. Чудесная фарфоровая чашка! При мысли о том, какая печальная участь постигла ее сокровище, Лили почувствовала, что на глаза вновь набежали слезы, но на этот раз она быстро справилась с ними. В конце концов, это действительно была всего лишь чашка. И эта – пусть даже очень ценная – вещь куда менее важна для нее, чем Пенелопа.

Лили задумалась: как поведет себя ее старшая племянница сегодня утром? Будет ли девочка по-прежнему резкой и колючей? Можно ли надеяться на то, что мир, установившийся между ними вчера, окажется достаточно прочным? Лили вздохнула: если в отношениях с Пенелопой хоть что-то изменилось к лучшему, то с Робертом все было гораздо сложнее.

Она покачала головой. Вряд ли есть надежда, что Роберт когда-либо сможет полюбить ее. Ненависть и презрение к тете укоренились в племяннике настолько глубоко, что порой Лили задавала себе вопрос: уж не унаследовал ли их мальчик от своего отца?

Вспомнив о брате, Лили закрыла глаза…

Когда она чуть позже спустилась в кухню, там никого не было. Ранним утром в Блэкмор-Хаусе царили тишина и спокойствие. В детстве Лили очень любила кухню – это было одно из немногих мест в доме, где ей всегда удавалось кого-то застать. Там было тепло и весело. Разговоры с прислугой значили для девочки порой даже больше, чем редкие беседы с родителями. И хотя Клод гнушался компанией слуг, Лили очень часто наслаждалась их обществом и ценила их доброе отношение.

К горлу вновь подкатил горький ком.

– Лили Блэкмор, – шепотом приказала она себе, – не смей даже думать о том, чтобы снова расплакаться!

Каким-то образом ей удалось немного успокоиться, но не прошло и минуты, как она вновь почувствовала стеснение в груди. Войдя на кухню. Лили сразу заметила: произошло нечто удивительное!

Ее чашка. Она больше не была разбита! Как будто какая-то таинственная волшебная сила ночью скрепила разрозненные осколки и поставила чашку посередине кухонного стола. Конечно, трещинки были видны, но все равно ее драгоценная чашка снова была цела!

Лили закрыла глаза и, глубоко дыша, мысленно приказала себе успокоиться. Охватившие ее чувства были подобны мощной волне, которая грозила вот-вот захлестнуть ее с головой. И она понимала, что едва ли сможет противостоять этой безудержной и властной силе. Даже после того ужасного скандала она смогла начать новую, совершенно иную жизнь и обрести хоть какое-то равновесие. Статья в газете стала для нее еще одним страшным ударом, но она нашла в себе силы пережить и его. После близости с Морганом пришлось стать еще более осмотрительной и осторожной, поскольку теперь едва ли не каждый шаг мог привести ее к падению. Но и с этим ей удалось справиться, правда, с огромным трудом. Теперь же, вновь увидев свою чашку целой, Лили вдруг почувствовала, что десять лет непрерывной борьбы подорвали ее силы.

Впервые твердость и решительность изменили ей. Пошатнувшись от внезапной слабости, Лили ухватилась за край стола. Слезы снова набежали на глаза. Глупо плакать, упрекнула она себя. Она не может позволить себе поддаться сентиментальным чувствам. После бесконечных лет борьбы она просто не имеет права сдаться.

Однако слезы не отступали. Лили понимала: она так разволновалась потому, что добрым волшебником для нее стал Морган. А в том, что осколки ее сокровища нашел именно он, она не сомневалась. Ей совсем нетрудно было представить себе, как он сидел ночью за этим самым столом, склеивая хрупкие кусочки фарфора.

Как будто пытался склеить и ее разбитую жизнь.

Но даже ему это не под силу. Возможно, он хотел бы попробовать помочь ей, хотя бы потому, что был не против делить с ней ложе. Какое-то время. Она хорошо помнила его взгляд – он желал обладать Лили Блэкмор, но всеми силами души ненавидел Пурпурную Лили.

– Ну, что ты об этом думаешь?

Лили обернулась и тут же увидела Моргана.

Конечно, все это время он находился где-то рядом. Разве она сама не подумала об этом сразу же, как только увидела чашку?

Морган стоял у двери. Его волосы были еще немного влажные. У Лили захватило дух – и как только может мужчина быть настолько красив? На его чувственных губах играла широкая мальчишеская улыбка, обнажавшая прекрасные белые зубы. Красивый и безупречный, горько подумала Лили. И рядом она, со своей измученной душой.

Она готова была броситься к нему в объятия, ее одолевало мучительное желание вновь ощутить его силу, почувствовать, что она и ее беды Моргану небезразличны. Как хорошо было бы довериться ему и забыть обо всем! Хотя бы ненадолго.

Однако вместо этого Лили гордо приподняла голову, словно бросая вызов его обезоруживающей улыбке и собственной слабости.

– Так что ты скажешь? – снова обратился к ней Морган и прошел к столу. – Конечно, пить из этой чашки больше нельзя, но, мне кажется, получилось неплохо.

Он был горд и счастлив, как школьник, ожидавший похвалы. А Лили хотелось кричать от боли. Она сжала руки так, что костяшки пальцев побелели. Только бы удержаться, только бы не показать ему, что она боится себя, мысленно взмолилась Лили и, глубоко вздохнув, произнесла после небольшой паузы:

– Вы – человек, который считает своим долгом все вокруг приводить в порядок. Вы отчистили стену веранды, подремонтировали заброшенный дом, а теперь даже склеили эту чашку, осколки которой следовало бы выбросить. Но ведь не все в этом мире можно исправить, Морган. Если быть абсолютно честными, то придется признать, что кое-что остается сломанным навсегда.

Сказав это, Лили отвернулась и быстро направилась к выходу. Она не стала ждать его ответа, потому что просто не хотела его слышать. Дверь за ней резко захлопнулась.

Морган немедля устремился вслед. На этот раз он не позволит ей уйти. Он догонит ее и потребует наконец объяснить ему все. Однако в тот момент, когда Лили была уже на лестнице, а Морган только успел выйти из кухни, раздался громкий стук в парадную дверь.

Оба замерли от неожиданности. Затем Морган открыл замок и распахнул дверь. На пороге стоял человек в голубой форме. Полицейский. А рядом с ним – Роберт.

– Мистер Блэкмор?

– Нет, господин полицейский, – ответил Морган и перевел взгляд с полисмена на мальчика.

К ним уже спешила Лили:

– Я – тетя Роберта.

Полисмен с явным осуждением посмотрел на Моргана, а потом на Лили.

Морган приподнял бровь и сурово обратился к нежданному гостю:

– В чем дело, полисмен?

Суровость его тона произвела должное впечатление на стража порядка, и он, словно почувствовав несомненное превосходство этого высокого мрачного мужчины, предельно вежливо обратился к Лили:

– Вот доставил вашего племянника домой. Я подумал, что лучше уж привести его сюда, чем тащить в тюрьму.

– В тюрьму?! – с ужасом выдохнула Лили. Морган жестом приказал ей успокоиться.

– Что случилось? – потребовал он объяснений у полисмена.

– Этот молодой человек попал в нехорошую историю. Устроил драку. Верно я говорю, сынок? – обратился полицейский к мальчику.

Роберт молча смотрел на носки своих ботинок.

– Это правда? – еле слышно спросила Лили.

Лили сразу поняла: полисмен решил припугнуть Роберта тюрьмой, чтобы тот больше никогда не ввязывался в драку, но проступок мальчика привел ее в ужас.

Морган осторожно, но решительно взял Роберта за плечо. Впервые после своего появления в доме в сопровождении блюстителя порядка тот поднял голову, и Лили увидела у него под глазом огромный синяк.

– О Боже! – воскликнула она. – Кто это сделал?

– Вы бы лучше спросили, на кого был похож после драки тот малец! – покачал головой полицейский. – Думаю, мальчишки всегда остаются мальчишками. Поэтому я и привел Роберта домой. – Он повернулся к племяннику Лили: – Но учти: если я поймаю тебя еще раз, так просто это тебе с рук не сойдет!

Полисмен удалился, а Лили, Морган и Роберт остались у дверей.

Не в силах сдвинуться с места, Лили стояла и смотрела на мальчика. Ее душу переполняли страх и ощущение собственной беспомощности.

Брат оставил ей детей, думая, что она сможет позаботиться о них. Но как с ними справиться? Как?

– Почему, Роберт? – прошептала она. – Почему ты затеял эту драку?

Мальчик снова насупился и опустил глаза, затем сунул руки в карманы брюк.

– Роберт! – требовательным тоном обратился к нему Морган. – Расскажи, что случилось.

– Я не могу, – ответил тот тихо.

– Ты не только можешь, но и должен сделать это! Роберт бросил взгляд на Моргана, потом на Лили. Он посмотрел на нее так, словно видел впервые в жизни, затем покраснел от смущения.

От ужасной догадки у молодой женщины задрожали колени, и она едва удержалась на ногах. Она почувствовала огромное желание немедленно убежать отсюда, спрятаться от всех и зажать ладонями уши, однако вместо этого с трудом произнесла:

– Продолжай, Роберт. Расскажи нам все.

– Я же сказал: не могу!

– Конечно, можешь, дорогой. Ты должен это сделать. Несколько секунд Роберт переминался с ноги на ногу, затем пробормотал:

– Герби Найлендер говорил ужасные вещи! Морган сразу помрачнел.

– О ком? – строго спросила Лили.

Роберт смотрел в сторону.

– Расскажи мне все, – продолжала настаивать она.

– О тебе! Теперь ты довольна?! Он говорил о тебе гадости! Лили почувствовала, как напрягся Морган. Она не сомневалась, его удивила ее настойчивость.

– Давайте поговорим об этом позже, – предложил он.

– Нет, Морган. Мы поговорим об этом сейчас. – Лили вновь обратилась к племяннику: – И что же этот мальчик сказал обо мне?

– Он назвал тебя Пурпурной Лили. – Голос Роберта был едва слышен. – И еще он сказал, что ты… плохая женщина.

– Черт побери! – несмотря на то что рядом с ним были Лили и ее племянник, не выдержал Морган.

Хотя в отличие от Моргана Лили предполагала, что услышит нечто подобное, слова мальчика отозвались в ее груди щемящей болью.

– Прости меня, Роберт!

– За что? – Голос Роберта снова стал громким, а лицо мгновенно покраснело от возмущения. – Если бы не полицейский, я бы отделал Герби еще сильнее!

У Лили перехватило горло.

Роберт успокоился так же быстро, как воспылал гневом:

– Ты, конечно, иногда ведешь себя глупо, но ты совсем не плохая. Правда.

Лили не могла заставить себя произнести хоть слово в ответ. Казалось, она была не в силах не только говорить, но даже дышать. Роберт защищал ее, потому что не считал плохой!

Глаза у Лили наполнились слезами. Она шагнула к мальчику и порывисто обняла его.

– Прости меня, – наконец вымолвила она. – Мне жаль, просто страшно жаль, что все так случилось!

Лили крепко прижала племянника к себе и вдруг с радостным изумлением почувствовала, что руки мальчика обвились вокруг нее. Когда же она открыла глаза, то увидела, что на них смотрит Морган. На его лице смешались гнев и… гордость. Рука молодой женщины невольно потянулась к нему, но как раз в этот момент у входа в Блэкмор-Хаус вновь раздались чьи-то шаги. Лили, Морган и Роберт разом повернулись к двери. Неужели полисмен все-таки передумал и решил вернуться?

Однако вместо стража порядка перед ними предстал маленький нелепый человечек в черном костюме, от которого его владельцу явно не терпелось избавиться. Все удивленно смотрели на него, не произнося ни слова. В одной руке у незнакомца была папка, а в другой – какой-то документ на официальном бланке.

– Мисс Лили Блэкмор? – спросил он.

Лили едва заметно кивнула.

– Распишитесь здесь, пожалуйста.

– Что это за бумага? – потребовал объяснений Морган.

– Извещение из суда, а тут – сопроводительные документы.

Морган протянул руку, чтобы взять бумаги у курьера, но тот отвел руку в сторону:

– Они для мисс Блэкмор, сэр.

Дрожащими руками Лили взяла бумаги, и маленький человечек тут же исчез. Ощущая на себе вопросительные взгляды Моргана и Роберта, Лили опустила глаза на довольно внушительную стопку документов. Читать она была не в состоянии.

– Позвольте, я прочту, – предложил Морган.

– Нет, – быстро ответила она. – Нет.

Сделав глубокий вздох, она сломала печать и начала читать извещение. Один раз, потом второй.

Ее руки бессильно упали вниз, и листки документов посыпались на пол. Морган присел и поднял извещение. На этот раз Лили не возражала.

Она смотрела через все еще открытую дверь на пустынную дорогу.

– Нет! – с трудом сдерживая гнев, воскликнул Морган. – Они не смогут этого сделать!

Роберт, заволновавшись, тоже попытался заглянуть в документ:

– Что там написано?

Лили посмотрела на Моргана. В ее взгляде была нестерпимая боль. Затем, не скрывая отчаяния, она повернулась к Роберту. К мальчику, который только что защищал ее и вовсе не питал к ней ненависти, как ей всегда казалось. Безысходная тоска железными тисками сдавила грудь, даже дышать стало трудно. Надо же, именно сейчас, когда она завоевала любовь Кэсси и в конце концов добилась симпатий Пенелопы и Роберта, суд собирается отнять у нее детей! С горечью подумав об этом, Лили едва сдержала истеричный смех.

Глава 18

Удивительно, но буквально через несколько минут после того, как Лили с радостью поняла, что все племянники любят ее, страшное судебное извещение едва не заставило ее разрыдаться на глазах у всех. Кто-то из дальних родственников решил оспорить завещание Клода.

Но кто именно? Откуда они взялись? Как узнали о его смерти?

– Лили, – взволнованно обратился к ней Роберт, – в чем дело?

Лили переключила наконец внимание на племянника. С трудом сдержав желание погладить его по шелковистым волосам – вероятно, сейчас не самое подходящее время проявлять нежность, – она пояснила мальчику с вымученной улыбкой:

– Похоже, у вас больше родственников, чем мы думали.

– О чем ты? – Мальчик все еще не мог ничего понять. Лили бросила быстрый взгляд на Моргана, затем снова посмотрела на племянника:

– Кажется, кузен вашей мамы обратился в суд, чтобы ему и его жене передали право опекунства над тобой и твоими сестрами.

– Нет!

Мальчик произнес это с таким чувством, что Лили поняла: до конца дней ей не забыть восклицания племянника.

– Мы не будем жить с ними! – твердо заявил Роберт. – И ты должна сказать им об этом.

– Боюсь, все не так просто.

– Почему? Отец выбрал тебя. Так написано и в завещании – я сам видел.

Лили ясно представила себе, как после смерти Клода Роберт потребовал у нотариуса завещание и стал читать его – строчку за строчкой, отказываясь верить тому, что отец действительно оставил его и сестер именно на ее попечение. И все-таки недоверие мальчика сменилось любовью к ней. Теперь он хочет, чтобы она осталась с ними навсегда, с гордостью подумала Лили. Если бы она не была сейчас так расстроена и подавлена, то непременно улыбнулась бы – победно и радостно.

Молодая женщина глубоко вздохнула:

– Да, это так. Но завещание можно опротестовать. Через две недели сюда придет судья, чтобы проверить, как и в каких условиях вы живете. – Голос ее сорвался. – Словом, он должен решить, хорошая ли я мать.

Не ожидая ответа Роберта, Лили поспешила к лестнице – она чувствовала, что вот-вот разрыдается, и не хотела, чтобы мальчик и Морган видели ее слезы.

Морган посмотрел ей вслед. Ощущение, что произошло нечто ужасное, заполнило его душу. Он заметил, как посмотрела на мальчика Лили, когда Роберт сказал, что они не будут жить с другими родственниками. Морган был уверен, что в ее взгляде отразились страх и сомнение. Но Лили так быстро овладела собой, что уже через несколько мгновений он спросил себя: а не почудилось ли ему это? Конечно, было куда легче считать, что ее отчаяние и неуверенность всего лишь плоды его собственного воображения. Разве не убеждал он себя бесконечное множество раз, что эта женщина не способна на искренние чувства?

Нет, он должен наконец признать, что в глубине ее глаз всегда замечал боль, страх и неуверенность. Но он привык подвергать сомнению все, что видел. Впрочем, как и чувства, которые испытывал к ней, а она – к нему.

– Морган!

– Да, Роберт?

– Она ведь будет бороться за нас, да?

Мальчик был очень обеспокоен. Морган подошел к Роберту и покровительственно похлопал его по плечу:

– Конечно, будет.

– Но она может не захотеть. – Роберт посмотрел на носки своих ботинок. – Не думаю, что она пожелает остаться ради меня.

– Что ты, Лили тебя любит!

Роберт засунул руки в карманы и переступил с ноги на ногу:

– Мне все равно, любит ли она меня… Я беспокоюсь за Пенелопу и Кэсси.

– Конечно, я понимаю, – ответил Морган. – Но за них можешь не переживать. Ваша тетя будет бороться за всех вас.

– Откуда ты знаешь?

«Действительно, откуда такая уверенность?» – подумал Морган. Он ничего не знает о ней. Внезапно ему вспомнился разговор с Бьюфордом Тисдейлом в клубе. Тогда Морган был абсолютно убежден в том, что отлично понимает Лили. Но Бьюфорд оказался прав, а он, Морган, ошибался: Лили никогда не делала того, чего от нее ожидали.

Совсем недавно он сам заявлял, что она понятия не имеет, как обращаться с детьми. Но теперь, когда он смог взглянуть на Лили по-иному, все в его представлении об этой женщине изменилось. Как картинки калейдоскопа, перед его глазами один за другим возникали образы Лили: вот она гордо передергивает плечами, демонстрируя свою независимость, а вот пытается скрыть истинные чувства под маской распущенности и бравады.

Если Лили и совершила ошибку в прошлом, то она заплатила за нее каждым днем своей последующей жизни.

Она любит детей своего брата и, возможно, не захочет расстаться с ними, подумал Морган. Однако хотя он и пытался убедить Роберта, будто Лили будет бороться за них, на самом деле такой уверенности у него не было. Даже если она и решит бороться, сможет ли победить? Но разве вправе он посвящать в свои сомнения этого встревоженного ребенка? И Морган лишь бодро сказал:

– Вот увидишь, Роберт, она ни за что не отступится от вас.

Оставив мальчика в холле, Морган отправился на поиски Лили. Он не стал терять время на обход комнат, а, поднявшись по лестнице на самый верх, довольно быстро оказался в мансарде, где прежде была мастерская.

Яркий и веселый солнечный свет словно бросал вызов печали и тревоге, которыми был полон едва начавшийся день. Уличный шум почти не проникал сюда, во всяком случае пока. В комнате было очень тихо.

Лили, как обычно, стояла у одного из больших окон, облокотившись о подоконник и прижавшись лбом к стеклу.

– Ты достаточно долго меня избегала, – стараясь оставаться спокойным, произнес Морган. – Пришло время поговорить.

– Думаю, вам следует уйти. Нам не о чем говорить.

– Наоборот – нам многое следует обсудить, Лили.

– Только не с вами.

– К сожалению, сейчас ты едва ли можешь выбирать себе собеседников. – Он помолчал, ожидая ее возражений. Она вполне могла бы вспомнить о Джоне Крэндале. Но Лили молчала, словно не желала произносить имя человека, который отказался от нее после появления той ужасной газетной статьи.

Помимо воли его охватил гнев. Но на сей раз это не был приступ беспричинной ярости. Как ни глупо, но его злило, что Крэндал не помог Лили. Впрочем, тут же задался вопросом Морган, заставляя себя отвлечься от размышлений об этом человеке, что толку вспоминать о Крэндале, если это никак не способно изменить положение к лучшему, а скорее наоборот? Рядом с Лили теперь остался только он, а значит, именно он и поможет ей. Поэтому после небольшой паузы Морган продолжил:

– А поскольку я все еще тут, можешь рассчитывать на мою помощь.

– На вашу помощь? – Лили усмехнулась и, помолчав, совершенно спокойно, без тени враждебности, а лишь словно констатируя факт, произнесла: – Вы не можете помочь мне, Морган. Ни вы, ни кто-либо другой.

– Прекрати, Лили. Хватит вести себя так глупо!

– Не глупо, а всего лишь трезво. Когда меня вынудили покинуть Нью-Йорк, я находила утешение в мысли о том, что, оставив свое прошлое позади, смогу все начать сначала. Я много путешествовала, побывала в самых отдаленных уголках мира.