Гаррету нравилось возвращаться домой с Гарри. В доме Гарри всегда чувствовалась та же атмосфера, которую когда-то создавала Марти: атмосфера безопасности. Работа кончалась у дверей дома. Внутри они с Гарри становились обычными людьми. Но если Марти заставляла его выговориться, Лин развеивала напряжение отвлечением и ясностью. Умело расставленные среди современной мебели восточные предметы напоминали о ее тайваньском детстве и о японских предках Гарри. В рисунках, развешенных по стенам и в основном принадлежавших Лин, отражался восточный взгляд на мир.
      Лин недоверчиво смотрела на них.
      — Дома до наступления темноты? Как вам это удалось?
      Гарри таинственно понизил голос.
      — Мы перелезли через стену. Если кто-нибудь позвонит, ты нас не видела. — И он страстно поцеловал ее. — Что на ужин? Умираю с голоду.
      — Сейчас будет. — Лин добродушно похлопала его по животу. — Садитесь оба, принесу чай.
      Крепкий хорошо приправленный ромом… пример того, что Гаррет считал удачным сочетанием востока и запада. Прихлебывая чай, он снял туфли и распустил галстук. Один за другим нервы его расслаблялись. Он подумал, что теперь дом Гарри для него ближе, чем собственная квартира.
      За ужином говорила в основном Лин, рассказывала о покупках и других происшествиях за день. Она обсудила статью в воскресной газете о рисунках, рассказала о своих учениках в классах искусства. Гаррет слушал заинтересованно. Ее ученики совсем из другого мира, чем тот, что он видит ежедневно. Они не балуются наркотиками, не воруют в магазинах. Их хорошо кормят, хорошо одевают, у них ясный взгляд, они полны надежд. Иногда он задумывался, не сознательно ли она рассказывает только о хорошем, но никогда не возражал: ему нравилось слушать о приятном мире, населенном счастливыми, доброжелательными людьми.
      Он не жалел, что стал полицейским, но иногда задумывался, чем бы занимался сейчас, в каком мире жил бы, если бы закончил колледж… если бы сумел завоевать футбольную стипендию, как его старший брат Шейн, если бы они с Джудит не поженились так рано и она не забеременела бы, когда он учился на втором курсе, и не оставила работу, и у них не было денег, чтобы он продолжал учиться.
      Изменилось бы что-нибудь? Он всегда восхищался отцом и хотел походить на него. Ему нравилось ходить в полицейский участок, наблюдать входящих туда посетителей и офицеров. И пока Шейн приобретал все большую известность в мире схваток и малой футбольной лиги, Гаррет играл в полицейских и грабителей. И когда пришлось идти на работу, самой естественной для него казалась работа в полиции.
      После ужина, помогая убирать со стола, он спросил:
      — Ты веришь, что у людей есть свобода выбора, или социальные условия неизбежно толкают их в одном направлении?
      Она улыбнулась ему.
      — Конечно, есть выбор. Окружение, несомненно, влияет, но у человека всегда есть выбор.
      Он задумался.
      — А разве вера в "Я Чинг" не противоречит этому?
      — Конечно, нет. Наоборот, мудрец утверждает, что люди могут контролировать свое будущее. Он просто советует при выборе возможностей. — Она заботливо посмотрела на него. — В чем дело? Тебя грызут вечные "что если бы"?
      Он улыбнулся тому, как она его понимает.
      — Что-то в этом роде.
      Или на самом деле его грызет мысль о том, что у одного человека больше вообще нет выбора? Кто-то отобрал у него этот выбор.
      Тело в заливе со странным кровоподтеком не оставляло его, весь вечер оставалось в сознании, даже когда он возбужденно смотрел, как «Гиганты» выигрывают со счетом 1:0. Он смотрел вместе с Гарри телевизор и в то же время спрашивал себя, кто же проткнул иглами яремную вену и высосал всю кровь. И зачем? Слишком странно, чтобы быть реальным. И почему он никак не может вспомнить подробности аналогичного случая?
      Гаррету не хотелось возвращаться в свою пустую квартиру, поэтому, выйдя от Гарри и Лин, он в своей машине — ярко-красном "датцуне ZX"; в последнюю годовщину они в Марти подарили друг другу по такому, — поехал снова на Брайант Стрит. Сидел в почти опустевшем общем помещении, смотрел на пустой лист бумаги и позволил себе мыслить о чем угодно. Кровоподтек… отверстия… потеря крови. Он вспомнил фотографию человека в ванне, руки через край свисают на пол. Чей-то голос произнес:
      — Отдел убийств — это вам не грабежи, Микаэлян. Вот с чем вам придется иметь дело.
      Он выпрямился. Голос Эрла Фея! Случай расследовали Фей и Сентрелло. Фей рассказал Гаррету, тогда еще новичку, без партнера, занятому бумажной работой, все кровавые подробности.
      Гаррет направился к картотечному шкафу. Теперь он все вспомнил. Это произошло в октябре прошлого года, в канун дня всех святых. Он вспомнил, что это обстоятельство привлекло внимание Фея.
      — Может, это какой-то культ. Иногда для ритуалов нужна кровь.
      Гаррет начал методично просматривать картотеку. Досье должно быть где-то здесь. Случай остается нераскрытым. Вот они… в нижнем ящике, конечно, в самой дали.
      Сидя на полу скрестив ноги, Гаррет открыл досье. Кливленд Моррис Адейр, бизнесмен из Атланты, найден мертвым, с взрезанными запястьями, в ванной своего номера отеля "Марк Хопкинс" 29 октября 1982 года. Смерть считалась самоубийством, пока вскрытие не показало две точечные раны в середине кровоподтека на шее, и хотя Адейр умер от потери крови, запястья его были взрезаны посмертно, причем с применением большой силы. Этот некто также сломал Адейру шею. В животе убитого обнаружили большое количество алкоголя. Красный цвет воды в ванной был вызван всего лишь гранатовым соком из бара отеля.
      По свидетельствам шоферов такси и персонала отеля, Адейр вышел из отеля один вечером 28 октября и направился на Северный Берег. Вернулся он после полуночи, в 2:15, и тоже один. Горничная, пришедшая утром убирать номер, обнаружила его мертвым.
      Работники отеля, находившиеся в фойе, вспомнили почти всех входивших в отель примерно в одно время в Адейром. К тому времени, как были проверены о отброшены все зарегистрированные посетители, оставалось только три подозреваемых; двух их них удалось выследить и также отсеять. Оставалась женщина, прошедшая через вестибюль через пять минут после Адейра. Коридорный подробно описал ее: примерно двадцати лет, рост пять десять, прекрасная фигура, темно-рыжие волосы, зеленые глаза, зеленое платье, разрезанное на боку, большая сумка через плечо. Коридорный видел ее несколько раз и раньше, но она никогда не бывала одна. Обычно приходила с мужчиной… не проститутка, считал коридорный, просто женщина, любящая развлечения. Имени ее он не знал.
      Фея и Сентрелло заинтересовало, что больше ее никто не видел. Найти ее не удалось.
      Не нашли они и чокнутых с диким взглядом, которые могли бы принести Адейра в жертву в каком-нибудь своем сумасшедшем ритуале.
      Криминалистическая лаборатория не нашла ничего интересного; грабеж не мог быть поводом: ценности Адейра оказались не тронуты.
      Гаррет несколько раз перечитал отчет о вскрытии. Раны нанесены с применением большой физической силы. Человек сильнее нормы? Оба случая имели поразительные совпадения и не менее поразительные отличия; тем не менее холодок на спине подсказывал Гаррету, что он больше верит в совпадения. Двое приезжих, останавливаются в дорогих отелях, у обоих кровь высасывают через отверстия в яремной вене, потом приводят тела в такое состояние, чтобы казалось, что они потеряли кровь другим путем. Похоже на ритуал. Неудивительно, что Фей и Сентрелло занялись культами.
      Зевнув, Гаррет взглянул на часы и поразился: уже три часа ночи. По крайней мере теперь он не заметит пустоты своей квартиры. Ему повезет, если он доберется до постели, прежде чем уснет.

      Когда Гаррет попробовал незаметно проникнуть в помещение отдела, взгляды всех присутствующих устремились к нему. Прервав на полуслове фразу, Серрато сказал:
      — Как любезно с вашей стороны, инспектор, что вы решили посетить нас сегодня.
      Гаррет бросил куртку на стул.
      — Простите за опоздание. Потенциальный свидетель никак не мог остановиться. Я много пропустил?
      — Ночные происшествия. Такананда потом передаст вам. Переходим к дневным отчетам. Начнем с ваших случаев. Вы установили стрелявшего ни Мишн Стрит. Что-нибудь еще о нем известно?
      — Утром я просмотрел несколько аналогичных случаев, — сказал Гаррет. — Посмотрим, что это нам даст.
      — Вы ведь теперь просто ждете возможности захватить его, верно? А как насчет утопленника?
      Гаррет дал возможность отвечать Гарри, сам же в это время старался сдержать зевоту. Хоть лег он очень поздно, встал, как обычно, на рассвете.
      После совещания он пожаловался Гарри:
      — Я на ногах с шести. И сразу за работу. Просмотрел картотеку, потом отправился к Китайскому бассейну, поговорил там с людьми. Никто не видел, как тело бросили в воду. — Он налил себе чашку кофе. Делай свое дело, кофеин. — Где ответы из лаборатории и отчет о вскрытии?
      Гарри взял их со своего стола и бросил Гаррету. Гаррет протянул Гарри досье по делу Адейра.
      — Я наконец вспомнил, где видел такой же, как у Моссмана, кровоподтек. Посмотри.
      Ничего нового в отчетах лаборатории и о вскрытии Гаррет не обнаружил. Отсутствие пятен крови на одежде свидетельствовало, что Моссману не перерезали горло на улице. Но были темные пятна, при анализе которых обнаружили смесь грязи, асфальта, вулканизированной резины и машинного масла. По-видимому, Моссмана перевезли к заливу в кузове машины. Неудивительно.
      Отчет о вскрытии лишь подтверждал официально то, что Гаррет слышал вчера. В животе, как он и подумал, большое количество алкоголя.
      Он посмотрел на Гарри, который сидел, глядя на досье Адейра.
      — Что ты думаешь?
      Гарри поднял голову.
      — Надо поговорить с Феем и Сентрелло.
      Они устроили в кабинете Серрато совещание пятерых.
      Положив перед собой оба дела, Серрато сказал:
      — Я вижу явные совпадения. — Он посмотрел на Гарри и Гаррета. — Хотите объединиться в этом деле с Феем и Сентрелло?
      Гарри ответил:
      — Я бы хотел, чтобы Эрл и Дин еще раз подумали о деле Адейра. В конце концов дело-то их.
      Сентрелло скорчил гримасу.
      — Не хочу. Поиграйте вы двое с культами. Рад был бы сообщить вам что-нибудь, но все в отчетах. Если раскроете, вся слава ваша.
      Фей выглядел несколько неуверенно, но не возразил партнеру.
      Серрато хмуро взглянул на досье Адейра.
      — Вы также связываете дело Моссмана с культами, Гарри?
      — Обязательно проверю эту возможность.
      — Не слишком за нее цепляйтесь: в деле Адейра это не помогло.
      — Слово мудрости, — заметил Гарри, когда они отправлялись в отель.
      — Понимаешь, у обоих в желудке был алкоголь, значит незадолго до смерти они выпивали. — Гаррет поджал губы. — Вдруг в одном и том же месте.
      Гарри нажал кнопку лифта.
      — Адейр отправился на Северный Берег. Проверь по записям в журналах такси все маршруты в том направлении.
      Гаррет вздохнул.
      — Да они почти все в тот вечер были или на Северном Берегу, или в Чайнатауне.
      Гарри улыбнулся и хлопнул Гаррета по плечу.
      — Отсортируешь. В этом работа детектива, Мик-сан. Подумай, как я пытаюсь найти кого-нибудь, кто знает, куда пошел Моссман. Не поверю, чтобы он хоть кому-нибудь не сказал.
      Гаррету пришла в голову мысль. Он спросил:
      — Ты разговаривал со многими?
      — Кажется, с сотнями.
      — И никто ничего не знает. Может, он не хотел, чтобы знали. Женатый мужчина, и если его ждало что-нибудь горячее…
      Гарри поджал губы.
      — Верно сказал, что это первая поездка Моссмана в Сан-Франциско, и из номера он никому в городе не звонил. Если это женщина, то либо член ассоциации, либо он ее встретил в понедельник. Сьюзан Пеганс упала в обморок, когда ей сказали, что Моссман мертв, а ведь мы не рассказали, как он умер. Оставим ненадолго такси. Поможешь мне в отеле. Начнем с нашей дамы.

      Сьюзан Пеганс гневно смотрела на детективов.
      — Нет! Абсолютно невероятно! Я никуда не ходила с Гэри. Он очень преданный муж. Когда уезжает из дома, ежедневно звонит жене.
      Но Гаррет слышал в ее голосе нотку сожаления. Он готов был поспорить, что она пошла бы с Моссманом по первому приглашению.
      — Мы с Алексом Лонгом и группой строителей из Айовы с женами обедали в Чайнатауне. Можете спросить у Алекса.
      Конечно, спросят, но пока Гаррет продолжал наседать.
      — Может, с кем-нибудь Моссман проводил необычно много времени?
      — Он проводил время со всеми. Как вам дать понять, что Гэри не играет… — он замолкла, глаза ее наполнились слезами. Она вытерла их платком, который протянул Гаррет. — Гэри не играл на съездах, он работал. Почему, вы думаете, он стал торговым управляющим?
      — Но ведь вы знали, куда он идет в вечер понедельника. Верно рассказал, что он поделился со всеми вами тремя, — сказал Гарри.
      — Да, чтобы мы знали, с кем он контактирует, и не дублировали бы усилия.
      — Вам не показалось странным, что он ничего не сказал о вечере вторника?
      Она со вздохом пожала плечами.
      — Я удивилась, да, но… подумала, что он расскажет в среду. Я… — она снова смолкла и покачала головой.
      — Бедная неразделенная любовь, — сказал Гарри, когда они уходили. — Ну, что ж, поверим ей на слово или будем расспрашивать других леди? Ты заметил, как много здесь красивых женщин?
      — Может, подумаем и о мужчинах, — заметил Гаррет. — Это было бы достаточной причиной скрывать свидание.
      — Ну, тогда поговори с красивыми мужчинами, а я останусь верным женщинам. Найди кого-нибудь, кто уходил с ним.
      Гаррет никого не нашел. Он перебрал всех по списку, данному Гарри, и во всех разговорах получил отрицательный ответ. Насколько мог судить Гаррет, Моссман во вторник послал съезд к черту. Увидевшись позже с Гарри, он узнал, что партнеру повезло не больше.
      — Может, пора приниматься за шоферов такси, — сказал Гарри. — Я продолжу здесь.
      — У меня еще одна идея. Ты упомянул, что он мог кого-нибудь встретить в понедельник. А что если поговорить с теми, кто был с ним в понедельник? У тебя есть их имена?
      — Верно сообщил мне их. — Гарри указала на два имени в списке членов ассоциации. — Поговори с ними.
      Гаррет облегчил себе задачу. Он собрал обоих и поговорил с ними одновременно, надеясь, что они стимулируют память друг друга.
      — Куда вы отправились? — спросил он их.
      Мистеры Аптон и Суарес улыбнулись друг другу.
      — На Северный Берег. Там можно неплохо поразвлечься.
      — Да, там каждый может найти что-нибудь для себя. Не помните ли, какие клубы посещали?
      — А зачем вам понедельник? — спросил Суарес. — Разве Моссмана ограбили и убили не во вторник? Об этом все говорят.
      — Нам нужно знать, с кем он встретился в понедельник. Пожалуйста, попытайтесь вспомнить. Мне нужны названия клубов.
      Они посмотрели друг на друга.
      — Большой Ал, — начал Суарес.
      Вдвоем они назвали с полдюжины хорошо известных клубов. Гаррет записал названия.
      — Были и в других?
      — О, да. Мы побывали в десятке. Просто шли по улице, заходили, танцевали с девушками и шли дальше.
      — Разговаривали с кем-нибудь?
      У них сузились глаза.
      — Что вы имеете в виду?
      Гаррет по-мужски подмигнул им.
      — Пятеро мужиков вечером в городе одни. Неужели не угощали девушек выпивкой?
      Строители улыбнулись.
      — Конечно. Мы прихватили с собой четырех.
      Четыре. Гаррет поднял бровь. Кто остался без девушки?
      — Моссман обращал особое внимание на какую-нибудь из них? Приглашал кого-нибудь к себе в отель?
      — Нет.
      — Думаете, он во вторник встретился с кем-нибудь из понедельника и был убит? — спросил Суарес.
      — Мы проверяем все возможности. Можете назвать девушек? Встречался ли с кем-нибудь Моссман, помимо вашей группы?
      — Девушки не сказали нам фамилий, только имена, и Моссман ни с кем не говорил, кроме нас и девушек, — сказал Аптон.
      — Давайте тогда имена девушек и их описания. — Про себя Гаррет застонал. Найти на Северном Берегу четырех девушек по именам и описаниям. Дьявольщина!
      — Кроме певицы, — сказал Суарес.
      Гаррет мигнул, чувствуя, что он что-то упустил.
      — Какой певицы, мистер Суарес?
      Строитель пожал плечами.
      — Мы были в клубе… не помню, как он называется… и Моссман только и делал, что смотрел на певицу. Она тоже посматривала на него, строила глазки. Я помню, когда мы уходили, он задержался; оглянувшись, я увидел, что он разговаривает с ней. Но всего лишь с минуту.
      — Как выглядит эта певица?
      Суарес улыбнулся.
      — Замечательно. Высокая. По-настоящему высокая, парень. Ноги у нее бесконечные. И фигура тоже!
      Гаррет ощутил электрический ток по всему теле, все его волосы приподнялись дыбом. Он, сдерживая дыхание, смотрел на Суареса.
      — У нее рост примерно пять десять?
      — Или больше. Она была в таких туфлях и…
      — Какого цвета у нее волосы?
      — Рыжие. Не яркие, а темные, коричневато-рыжие.

1

2