Глава 8

Барбара ушла, а Патриция легла на койку и, несмотря на сумбур в голове, уснула глубоким сном. Через несколько часов ее разбудил легкий стук в дверь. Патриция приподнялась, сбитая с толку, и обстоятельства прошлого вечера снова всплыли в ее памяти.

Тот, кто стоял за дверью, по-видимому, был настроен решительно, потому что стук стал настойчивее. Наконец она открыла дверь.

За дверью оказался мальчик лет одиннадцати-двенадцати, он держал поднос с едой. Паренек был приятной наружности с обилием веснушек на лице, в жилете и штанах из неотбеленного полотна. Белая рубашка с длинными рукавами прикрывала его тщедушную грудь. Хотя он был довольно худощав, его ноги в грубых белых чулках выглядели мускулистыми и стройными.

Паренек широко улыбнулся Патриции, и она почувствовала, что эта улыбка скорее выражала облегчение, чем приветствие.

— Меня зовут Дэниел, мэм. Я принес еду. Капитан спрашивает, не захворали ли вы, поскольку в полдень не явились к столу. Он просил передать, что если вы плохо себя чувствуете, то примите его соболезнования, а если нет, то он должен вам напомнить, что это не такая уж приятная прогулка. Так он сказал, не я, мэм, — добавил мальчик, оправдываясь.

Парнишка вошел в каюту и поставил поднос на стол в углу.

То ли Патриция уже привыкла к язвительным замечаниям Стивена, то ли была так голодна, что не могла дольше терпеть, но она не обратила внимания на явное оскорбление.

— Скажи капитану Керкленду, что я вполне здорова, Дэниел, и спасибо тебе за услугу.

Паренек вернулся к двери и снял свою треуголку, обнажив ярко-рыжие волосы, аккуратно зачесанные назад и связанные на затылке черной лентой.

— Что-нибудь еще угодно, мэм?

— Пока нет, Дэниел, — сказала Патриция с благодарной улыбкой. — Спасибо.

Она села за стол и поспешно налила себе чашку чаю. На подносе лежал большой кусок тушеного мяса. Патриция осторожно его попробовала и обнаружила, что оно довольно вкусное. Тогда она расслабилась и, намазав маслом галету, начала поглощать аппетитное блюдо.

Патриция наслаждалась уже второй чашкой чаю, когда в каюту ураганом ворвалась Барбара. Ее лицо пылало от необычайного возбуждения.

— Это самое потрясающее событие в моей жизни! — воскликнула она, плюхнувшись на стул напротив Патриции. — Трудно поверить, что, живя все время в Бостоне, я ни разу не путешествовала на корабле! — Она с восторгом сжала руку Патриции. — О, ты непременно должна подняться на палубу и увидеть, как красив океан.

— Погоди, — попыталась сдержать ее Патриция со снисходительным смехом. Ей с трудом удалось поставить чашку на стол, не расплескав содержимого. — Говоришь, подняться на палубу? — сказала она, с сомнением нахмурив брови. — Для того, кто никогда не был в море, ты довольно быстро усвоила морскую терминологию.

— О, Том мне все объяснил. — Она снова вскочила, слишком взволнованная, чтобы усидеть на месте. — Перед корабля называется носом, а зад — кормой. — Барбара подняла руку. — Левая сторона — это левый борт, а правая — правый, — сообщила она, сопровождая свои слова соответствующими жестами. Затем посмотрела на Патрицию, ожидая ее похвалы.

— Я просто потрясена, — смеясь, сказала Патриция, — и не в состоянии все это запомнить. Но что будет, если ты повернешься лицом в другую сторону?

— Не пытайся сбить меня с толку, — предупредила Барбара с веселым блеском в глазах. — Теперь мне все известно. А знаешь ли ты, что часть трюма заполнена водой? Они называют это, кажется, балластом или как-то в этом роде. Там же они хранят пищу и холодную пресную воду в бочках, которые плавают в трюме. Разве это не удивительно?

— Да, но я думаю, что настоящая цель балласта — сохранять остойчивость корабля, дорогая, — сказала Патриция со снисходительной улыбкой.

— И еще я хочу изучить паруса, хотя не знаю, смогу ли запомнить все названия. Фок! Топсель! Грот! Кризис-марс! Бизань! Им нет конца! Как только моряки это помнят? — Она беспомощно взмахнула руками. — Том говорит, что если я не изучу все паруса до прихода в Виргинию, ему придется снова взять меня в плавание.

— Том? Не тот ли это Том, которого ты называла болваном? — насмешливо спросила Патриция. В ее глазах сверкали веселые искорки.

Барбара нахмурилась, и на ее щеках вдруг обозначились восхитительные ямочки.

— Да, но, может быть, я ошибалась. Он действительно очень симпатичный, особенно когда смеется. И от него приятно пахнет!

Патриция в этот момент поднесла чашку чаю ко рту.

— Что? — спросила она, поперхнувшись и с трудом проглотив жидкость.

— Приятно пахнет, — повторила Барбара, ничуть не смутившись. — От Роберта Тиздейла всегда пахнет… камфорным мылом. А запах Тома приятный, как у Стивена. — Она посмотрела своими круглыми карими глазами на Патрицию. — Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Соблазнительный запах, — уточнила Патриция.

— Вот именно, — подтвердила Барбара. Обе женщины согласно кивнули.

Патриция совсем утратила чувство времени. Она знала только, что уже довольно поздно. Весь день она дремала, не выходя из каюты, и вот теперь не могла уснуть. Барбара уже давно посапывала на верхней койке. Девушка рухнула туда в изнеможении после первого столь волнительного дня на море и сразу заснула.

Патриция беспокойно расхаживала из угла в угол. В каюте было душно, и соблазн выбраться на свежий воздух наконец победил ее опасения. Она вышла из каюты и поднялась по трапу на палубу.

Ночь была чудесной. Патриция прогуливалась, восхищаясь ярким звездным небом и вдыхая соленый запах моря. Корабль сверкал чистотой. Ни один бочонок или канат не валялся где попало — все было на своих местах. Патриция остановилась подальше от юта, где, по ее мнению, должна была располагаться каюта Стивена Керкленда.

Неожиданно раздавшийся низкий голос застал ее врасплох:

— Так, так… Наконец-то появилась неуловимая мадам Фэрчайлд. Вероятно, вы провели весь день, проверяя трюм корабля на наличие контрабанды?

Патриция раздосадованно обернулась. Из тени вышел Стивен Керкленд.

— Вы можете предполагать что угодно, капитан Керкленд, поскольку вам, по-видимому, очень нравится строить всяческие предположения. — Ее взволнованный ответ резко контрастировал с его ледяным тоном. — Однако меня не волнует, что вы везете в трюме. Полагаю, вам лучше обсудить это с Барбарой, которая интересуется всем, что касается корабля.

Патриция двинулась прочь, но Стивен последовал за ней.

— А что вы делаете ночью на палубе, мадам?

— Дышу свежим воздухом, капитан. Что же еще? — ответила она. — Это тоже кажется вам подозрительным?

— В столь поздний час это кажется по меньшей мере странным.

— В таком случае мне очень интересно узнать, что, по-вашему, привело меня сюда. Неужели вы думаете, что я за вами шпионю? — В ее голосе прозвучало явное удивление.

— Вы должны ответить, мадам, почему вы здесь оказались.

— Я все сказала, капитан, и думаю, на этом разговор закончен. — Она отвернулась от него, как королева, прервавшая аудиенцию, и облокотилась на борт, вглядываясь в непроглядную тьму.

Однако роль придворного была не для Стивена Керкленда, и на его скулах заходили желваки, свидетельствуя о едва сдерживаемом гневе.

— Мадам, я вынужден настаивать на ответе. — На этот раз его голос прозвучал более сурово. Патриция повернулась к нему.

— Капитан Керкленд, я думаю, пришла пора поговорить начистоту.

— О, наконец-то. Запоздалое признание, — сказал он с насмешливой улыбкой.

Зеленые глаза Патриции вспыхнули гневом.

— Откровенно говоря, сэр, я уже устала от ваших нападок. Поверьте, капитан, меня не удастся запугать, и я не собираюсь отчитываться перед каким-то пиратом, который изображает из себя бог весть кого!

— Капером! — поправил он ее раздраженно.

— Нет, пиратом!

— Капером!

Они стояли лицом к лицу в нескольких дюймах друг от друга. Их глаза сверкали. Подбородок Патриции был непокорно выдвинут вперед, а голова Керкленда слегка наклонена вниз, как у разъяренного быка.

Стивен сжал кулаки, стараясь удержаться от того, чтобы не схватить ее и не встряхнуть как следует. Он опасался также, что не выдержит и прильнет к этим сердитым губам.

Не владея собой и едва сдерживаясь, чтобы не прикоснуться к ней, он повернулся и зашагал прочь.

Но Патриция не унималась. Он затеял эту свару, и последнее слово за ней. Она последовала за ним и, резко схватив за руку, повернула его к себе лицом.

— Запомните раз и навсегда, капитан Керкленд. Я не являюсь и никогда не была британской шпионкой. Ваши подозрения нелепы. — Она стояла, сердито глядя ему в лицо, и все еще держала за руку. Ее грудь тяжело вздымалась, а зеленые глаза пылали насмешливым огнем.

Внезапно она поняла, что он пришел сюда, надеясь ее найти. И вот она стоит рядом с ним, касается его руки! По выражению его лица было видно, что он, как и она, поражен этим. Словно притянутые магнитом, они внезапно оказались в объятиях друг друга.

Патриция почувствовала, что не в силах сдерживать охватившее ее волнение, и, когда его губы прильнули к ее рту, страстное желание прорвалось наружу, сломав все преграды. Ее руки обвили его шею, и теперь оба дрожали от страсти, сомкнув объятия. Она поняла, что он ей необходим, а он был весь во власти вожделения.

Когда они наконец прервали поцелуй, Стивен нахмурился, все еще не в силах отделаться от подозрения.

— Проклятие, Тори[5]. Я этого не хотел.

Патриция ждала, что он снова ее поцелует. Она знала, какую опасную игру они затеяли, но не желала слышать от него никаких обвинений.

Она выскользнула из его объятий и отвернулась.

— Конечно, с моей стороны было глупо приходить сюда ночью.

Он заставил ее повернуться и посмотреть на него. Патриция заметила явную тревогу в его глазах.

— Кажется, мы зашли в тупик, Тори. Но ведь мы разумные, трезвые люди и, думаю, сможем выйти из положения к обоюдному удовлетворению. — В его голосе послышалась нежная хрипотца, тронувшая ее душу.

Впервые за время их встречи глаза Патриции весело блеснули, и она с улыбкой посмотрела на него.

— Стивен, если бы мы были разумными и трезвыми, то не оказались бы в таком положении.

Стивен оценил ее иронию, и хмурое выражение его лица сменилось улыбкой.

— Хорошо, я скажу иначе. По-моему, самое худшее, что могло со мной произойти, так это появление на борту моего корабля пассажирки — зеленоглазой и рыжеволосой, которую я нахожу весьма привлекательной. Уверен, у меня хватит разума совладать с собой. А что вы на это скажете?

Его улыбка была по-мальчишески непосредственной.

— Полагаю, я тоже вполне независима и не привыкла подчиняться кому-либо, капитан.

— В таком случае прошу не давать больше повода для стычек до конца путешествия. Может быть, объявим перемирие, Патриция?

Прежде чем ответить, она несколько секунд смотрела в его глаза, которые внимательно ее изучали. Наконец согласившись, Патриция протянула руку, чтобы скрепить договоренность.

— Перемирие так перемирие. Думаю, мы его не нарушим?

При виде ее протянутой руки его брови удивленно приподнялись.

— Вы, конечно, шутите, Тори. Существует только один способ скрепить нашу сделку.

Патриция отступила назад и посмотрела ему в глаза: его взгляд был полон желания. Стивен медленно притянул ее к себе и, склонив голову, прильнул к ее губам. Поцелуй был долгим… и очень нежным.

Когда они оторвались друг от друга, их глаза снова встретились и в них отразилось такое жгучее взаимное желание, перед которым трудно было бы устоять, продлись встреча чуть дольше. Будь проклято все на свете!

— Спокойной ночи, Тори.

Он с явным сожалением выдавил из себя эти слова, затем повернулся и зашагал прочь.

Глава 9

Заключив временное перемирие со Стивеном, Патриция не думала о том, как долго оно продлится, а от души наслаждалась путешествием. Она очень мало виделась с Барбарой, которая днем почти все время проводила с Томасом. Однажды Патриция увидела, как Барбара полезла на мачту, пока Стивен своим громовым голосом не заставил ее спуститься.

Не было сомнений, что девушка влюблена, но для Патриции пока было не ясно, то ли в Томаса Сазерленда, то ли в море.

Она стояла на палубе, наблюдая за Барбарой и Томом, которые находились на юте. Барбара управляла огромным штурвалом корабля, а Том помогал ей, обняв ее сзади. Внезапный порыв ветра наполнил паруса, и корабль накренился на левый борт. Барбара взглянула вверх и восторженно засмеялась. Они вместе ухватились за штурвал, чтобы выровнять корабль по курсу. Ее глаза сияли, когда она повернулась к Тому, и тот тоже ей улыбался.

— Кажется, они влюблены друг в друга, — неожиданно прозвучал голос Стивена над ухом Патриции. Она и не заметила, как он подошел.

— Думаю, вы правы, капитан. Они чудесная пара, — согласилась Патриция с задумчивой улыбкой. — Он превосходный молодой человек. — Она бросила на Стивена взгляд, в котором чувствовалась зависть. — И, в отличие от вас, прекрасно воспитан.

Стивен усмехнулся и отпрянул, как бы увертываясь от ее колкости.

— Я думал, мы заключили перемирие, Тори.

Патриция рассмеялась:

— Прошу прощения, капитан Керкленд.

— Если у вас тоже есть желание постоять за штурвалом, я буду счастлив вас поучить кораблевождению.

На несколько секунд их взгляды встретились, и в них отразилась взаимная симпатия. Каждый мысленно представил себя на месте молодой пары у штурвала.

Звонкий смех Барбары прозвенел как веселый колокольчик, нарушив недолгую иллюзию. Почему они никогда не могут просто поговорить, не почувствовав физического влечения друг к другу?

— Благодарю, капитан, но я думаю, пусть лучше судном управляет тот, кто умеет это делать. — Она любезно кивнула и пошла в свою каюту.

Стивен остался на палубе. Выражение его темных глаз под нависшими бровями трудно было угадать, но он следил за тем, как Патриция удаляется, грациозно покачивая бедрами, пока она не скрылась из виду.

Проснувшись на следующее утро, Патриция с удивлением обнаружила, что «Либерти» ночью вошел в гавань и теперь стоял на якоре, слегка покачиваясь, как новорожденный младенец в люльке. Патриция разбудила Барбару, и женщины быстро оделись, приготовившись сойти на берег.

— Первое, что я сделаю по прибытии в Уильямсберг, так это куплю себе новую одежду, — заявила Патриция, снова облачившись в коричневое шерстяное платье, которое поспешно надела, покидая Бостон.

— Ты можешь надеть любое из моих платьев, которое тебе подойдет, — сказала Барбара.

— Я и так уже позаимствовала у тебя пару чулок, но обязательно их верну, как только куплю другие.

— Ты поедешь с нами в Равенвуд? — спросила Барбара с надеждой.

Патриция покачала головой.

— Нет, у меня дела в Уильямсберге. Затем я попытаюсь найти судно, возвращающееся в Бостон, чтобы попасть туда как можно скорее.

Эта новость потрясла Барбару. Она перестала перебирать свою одежду и удивленно посмотрела на Патрицию.

— Ты хочешь сказать, что мы больше не увидимся? — На ее глазах выступили слезы, и она крепко обняла свою спутницу. — Мы ведь только-только подружились, Патриция. Я не ожидала, что мы так быстро расстанемся.

Патриция испытывала такое же сожаление при мысли о разлуке с девушкой.

— Я думаю, это ненадолго, дорогая. Уверена, ты тоже скоро вернешься в Бостон. Ведь твой дом там.

Барбара выглядела совсем подавленной.

— Я влюбилась в Тома Сазерленда, Патриция, и не хочу с ним расставаться.

— А как же твои родители, Бэб? Разве ты не собираешься к ним вернуться?

— Я надеюсь, что Том мне предложит выйти за него замуж. Если это произойдет, они приедут сюда на свадьбу. Мы не думаем устраивать бракосочетание в Бостоне из-за тамошней накаленной обстановки.

Патриция взяла ее за руку и усадила за стол, а сама села напротив.

— Дорогая, не слишком ли ты торопишься? — предостерегла она. — Том заговаривал с тобой о свадьбе?

— Да, он сказал, что готов на мне жениться, как только я сниму с головы этот проклятый платок. Так он сказал, — добавила она, хихикнув.

— Я понимаю, это не мое дело, но не ты ли говорила, что познакомилась с Томом совсем недавно? Ты уверена, что поступаешь правильно? — спросила Патриция, озабоченно нахмурившись. Она опасалась, что ее новая подруга действует слишком поспешно.

Барбара увидела на ее лице сомнение.

— О, я понимаю, что веду себя как ребенок, и ты, вероятно, думаешь, что я не соображаю, что делаю. Но я не дитя, Патриция. Я женщина, как и ты, — сказала она убежденно. — Мне семнадцать лет — возраст, вполне подходящий для замужества. У многих моих подруг уже дети.

Барбара замолчала, наблюдая за Патрицией. Ее круглые карие глаза сделались серьезными.

— Дома у меня всегда было много поклонников, и для молодой девушки естественно, что в голове у нее рождаются романтические фантазии. Но несмотря на это, я никогда не думала о замужестве. Это была просто игра, и, видимо, поэтому я вела себя как ребенок.

Патриция молча наблюдала за сменой выражений на хорошеньком, напоминающем мальчишеское личике Барбары.

— Что же до Тома, то это серьезно, Патриция. Я его люблю и хочу выйти за него замуж. Я молю Бога, чтобы Том не воспринимал меня как дитя.

Патриция понимающе улыбнулась и похлопала ее по руке.

— О, я видела, как он на тебя смотрит. Разумеется, он не считает тебя маленькой. Однако, Бэб, меня беспокоит, что ты всего лишь им очарована. Том красив и ведет необычный суровый образ жизни. Может быть, только это тебя и привлекло?

— Патриция, Том и я провели немало часов, беседуя. Я многое о нем узнала. Он очень серьезный и намерен вскоре бросить море, чтобы стать адвокатом. В сущности, сейчас он ходит в рейсы только ради Стивена и никогда не выйдет в море под командованием другого капитана. Том сказал, что как только отношения с Англией наладятся, он начнет изучать право.

Барбара замолчала, увидев страдальческое выражение на лице Патриции.

— Мы знаем, чего хотим, Патриция, и добьемся своего. Почему бы тебе и Стивену не сделать то же самое? — Ее взгляд смягчился. — Почему ты считаешь меня ребенком и подвергаешь сомнению мою любовь к Тому, когда вы со Стивеном ведете себя как дети? Почему вы не можете быть честными друг с другом? — Ее лицо вдруг исказилось от страха при мысли, что она слишком разоткровенничалась.

— Дорогая, трудно ожидать, что отношения между мной и Стивеном могут стать более близкими. Нас влечет друг к другу, однако этот упрямец убежден, что я шпионка, и, что бы я ни говорила и ни делала, переубедить его невозможно. Вот почему я хочу как можно скорее управиться со своими делами и вернуться домой в Бостон.

— Иными словами, ты намерена поскорее сбежать! — констатировала Барбара с озорным блеском в карих глазах. — Ну, а если Том сделает мне предложение, ты останешься в Виргинии на наше бракосочетание в качестве подружки невесты?

— Если этот красавчик предложит тебе выйти за него замуж, ничто не заставит меня уехать… даже Стивен Керкленд, — сказала Патриция, вставая вместе с Барбарой и обнимая ее.

Взявшись за руки, женщины поспешно вышли из каюты.

Поднявшись на палубу, они застали Керкленда за чтением письма. Увидев женщин, он сунул его в карман камзола.

— Почему меня не разбудили раньше? — спросила Барбара, озадачив Стивена. — Я могла проспать полдня. — Она нежно улыбнулась Томасу, который стоял рядом с ее кузеном.

— Стивен, Патриция сказала, что не поедет с нами в Равенвуд. Может, ты убедишь ее изменить свое решение?

Стивен снял свою треуголку и слегка поклонился.

— Нам было бы очень приятно видеть вас в гостях в нашем доме, мадам Фэрчайлд. — Его глаза озорно блестели, что явно не соответствовало учтивости, с которой было сделано приглашение.

— Очень любезно с вашей стороны, капитан Керкленд, но я уже объяснила вашей кузине, что у меня неотложные дела в Уильямсберге. Мне надо еще сделать кое-какие покупки, после чего я намерена поскорее вернуться в Бостон.

Стивен сжал челюсти, вспомнив о цели ее пребывания на корабле. Доброжелательное выражение его лица мгновенно сменилось хмурым.

— В таком случае позвольте предложить вам экипаж, мадам.

Патриция благодарно кивнула.

— Очень вам признательна, капитан. — Оба скрывали свои истинные чувства под маской суровости.

— Я считаю, мы должны проводить тебя до гостиницы и убедиться, что ты благополучно устроилась, — заявила Барбара.

— В этом нет необходимости. Я могу сама о себе позаботиться. Мне приходилось делать это много раз в последние годы, — твердо сказала Патриция.

— Уверен, что вы можете позаботиться о себе, но Барбара напомнила мне о моих обязанностях. Сейчас мы в Виргинии, а здесь строго соблюдается рыцарский кодекс чести, — сказал Стивен. — Нас могут обвинить в нарушении традиций, если мы бросим леди на произвол судьбы.

— Хорошо, если вы так настаиваете, — смягчилась Патриция и молча выругала себя за уступчивость. Она не знала, как отделаться от провожатых. В ее намерения входило по прибытии немедленно связаться с Эмилем Текери. Теперь при таком сопровождении нечего и пытаться его найти.

— Я пойду с тобой и за покупками, — сказала Барбара. — Мне тоже надо пополнить свой гардероб.

— Как же так? — насмешливо спросил Том. — Ты меня убеждала, что не носишь ничего, кроме мужских панталон и красного платка на голове.

— Это только говорит о том, что у меня есть причина пройтись по магазинам, — ответила Барбара. — Мы можем провести в Уильямсберге весь день? — обратилась она к Стивену.

Это полностью соответствовало намерениям Керкленда, и он улыбнулся.

— Почему бы нам не предоставить мадам Фэрчайлд возможность заняться своими делами, а затем мы вернемся в гостиницу. Вас устраивает такой вариант, мадам?

Патриция решила, что это превосходная идея. Ей хотелось провести побольше времени с Барбарой, прежде чем с ней расстаться. Но сначала надо было найти Текери.

Она одобрительно кивнула:

— Мне нравится ваш план, капитан Керкленд.

Через несколько минут она уже сидела в экипаже. Барбара с Томом устроились рядышком, взявшись за руки. Стивену ничего не оставалось, как сесть рядом с Патрицией.

Прижавшись к ней боком на узком сиденье, он излучал тепло, которое постепенно охватило все ее тело.

Экипаж остановился перед трехэтажным белым зданием под красной крышей. Барбара и Томас остались в экипаже, а Стивен вошел с Патрицией в холл и проводил ее к стойке портье.

Хозяин, который, казалось, был хорошо знаком со Стивеном, время от времени бросал на Патрицию многозначительные взгляды, а Стивен делал какие-то записи в книге постояльцев.

«Он полагает, что я шлюшка, — с отвращением подумала она, заметив похотливую ухмылку хозяина. — Для него это неудивительно. Без сомнения, я не первая женщина, которую Стивен сюда привел».

— Позаботься о том, чтобы мадам Фэрчайлд были обеспечены все удобства, — решительно сказал Стивен. — Любые ее требования должны немедленно выполняться, иначе ответишь передо мной.

— Да, сэр, — уверил его хозяин. — Мы сделаем все, чтобы удовлетворить желания мадам Фэрчайлд. — Он протянул ей ключ. — Надеюсь, вам понравится у нас, мэм.

Затем он взял маленький серебряный колокольчик и позвонил. Из кухни тотчас появился чернокожий мальчик.

— Джошуа, возьми багаж мадам Фэрчайлд.

— В этом нет необходимости. У меня нет багажа, — вмешалась Патриция.

Брови хозяина удивленно приподнялись, а губы скривились в гадкой ухмылке.

— Понятно.

Патриция не удержалась и невольно покраснела от его намека, сопровождаемого пристальным взглядом.

— Что тебе понятно, Джонсон? — резко спросил Стивен. — Полагаю, ты должен немедленно извиниться перед мадам Фэрчайлд!

Патриция от смущения была готова провалиться сквозь землю. Какие-то люди, сидящие поблизости, начали с любопытством на них поглядывать.

— О Стивен, оставьте его! — поспешно сказала она и, повернувшись, начала быстро подниматься по лестнице, чтобы поскорее избавиться от этой унизительной сцены.

Ее рука дрожала, когда она открывала ключом дверь номера. Патриция опустилась на край кровати и несколько минут старалась прийти в себя. Наконец она встала, подошла к окну и, отодвинув штору, увидела отъезжающий экипаж. Облегченно вздохнув, она взяла ключ и быстро вышла из комнаты.