Глава 3

– Быстрее, Анна, быстрее. Не то Артли уйдет, – подгоняла Элизабет кузину.

Девушки пробирались по лесной чаще.

Несколько дней Элизабет не спускала глаз с Артли. Старуха часто куда-то уходила из замка, и девушке было любопытно узнать, куда ходит старая ведьма. В тот день Элизабет уговорила Анну последить за служанкой вместе.

Но к сожалению, с каждым шагом храбрость Анны таяла.

– Мне кажется, мы поступили неразумно, – произнесла она дрожащим голосом. – Нельзя уходить так далеко от замка без всякой охраны.

– Ерунда. Кого ты боишься? – беспечно возразила Элизабет. – Артли все время сюда ходит, и с ней пока ничего не случилось.

– А что может случиться с этой старой ведьмой? – фыркнула Анна. – Если кто-нибудь попытается причинить ей вред, она его заколдует.

– Ладно, не бойся. Я взяла с собой кинжал. – Рука Элизабет скользнула к маленьким ножнам, висящим на поясе ее платья.

– Не слишком-то надежная защита, – кисло улыбнулась Анна. – Если его увидят грабители, они наверняка перережут нам горло только ради того, чтобы заполучить эту вещицу. Она, наверное, стоит целое состояние!

– Вот глупая! – воскликнула Элизабет. – Ну что делать грабителям в чаще леса?

– А ты уверена, что знаешь, куда мы идем? Зачем эта Артли ходит сюда?

Глаза Элизабет сверкнули.

– Мы с Эндрю пошли как-то за ней, когда были еще маленькие. Она ходит сюда, чтобы собирать травы. А травы ей нужны, чтобы готовить всякие снадобья.

– Ну а мы-то зачем идем? Могла бы задать ей свой вопрос дома.

– Ты же знаешь, отец запретил ей дома заниматься колдовством. Он сказал, что сожжет ее, если хоть раз поймает за этим делом.

– Но это же смешно! – заявила Анна. – Дядя Александр не способен на такое.

– Я-то об этом знаю, как и ты, – хихикнула Элизабет, – да Артли не знает!

Обе рассмеялись. Есть же на свете глупые люди, которые способны поверить в столь невероятную вещь.

Спустя несколько минут Элизабет остановилась у входа в маленькую пещеру. Девушки вглядывались в темноту, но видно ничего не было.

– Наверное, нам не стоит входить туда, – проговорила Анна. – Пожалуйста, Бет, давай вернемся домой.

Элизабет и самой было страшно. Но не останавливаться же на полпути!

– Ой, не будь такой трусихой. – И, взяв сестру за руку, она чуть ли не силой втащила ее в пещеру.

Прошло несколько мгновений, и наконец глаза девушек привыкли к полумраку. На полках стояли бутыли со странными растениями. Лишайник свисал со стен и покрывал пол пещеры. Повсюду висела тонкая паутина. Мука странного цвета наполняла до краев стеклянный сосуд. Под потолком были развешаны перья самых разных птиц.

– Она и вправду ведьма! – прошептала Элизабет.

Из темного угла пещеры раздался кудахчущий смех. Девушки вздрогнули. Анна изо всех сил сжала руку Элизабет.

На полу сидела Артли, сморщенная старая ведьма, и смотрела на них.

– Вот так так! Две настырные девчонки выследили-таки старую Артли! – Она опять засмеялась.

У девушек кровь застыла в жилах от смеха старухи. Анна дрожала всем телом.

Элизабет захотелось бежать отсюда без оглядки. Но она заставила себя посмотреть старухе в лицо. «Ведь это же смешно! – сказала себе девушка. – Ты же видишь эту старую колдунью каждый день. Чего ради ты ее испугалась? Старушенция просто смеется над нами».

Элизабет топнула ногой.

– Немедленно прекрати это глупое представление, Артли. Мы пришли по делу.

Морщинистое лицо расплылось в улыбке.

– Ага! Стало быть, вам понадобилась старая Артли.

Старуха неторопливо поднялась на ноги, а девушки как зачарованные смотрели на нее. Что она будет сейчас делать? Артли запалила небольшой кусок пакли и разожгла очаг.

Огонь осветил пещеру, и от этого она показалась еще более мрачной. Элизабет оглядывала странные вещи, собранные в пещере, и морщилась от отвращения.

– Ты действительно используешь все это? – спросила она.

– Да, девочка. В косточках и внутренностях малых лесных зверушек есть много чего целебного. Или ты полагаешь, будто я тут кости мертвецов перемалываю, а?

– Конечно, нет, – возразила Элизабет. – Хотя не сомневаюсь, что ты и это пробовала.

Артли опять разразилась смехом, и Анна прошептала:

– Ради Бога, давай уйдем отсюда.

– Ладно, ладно, красавицы. Раз пришли, то говорите зачем, – проскрипела ведьма.

– Я хочу, чтобы ты вызвала дух одного человека и сказала, что меня ждет с ним.

– Ох! Значит, молодая госпожа пришла сюда из-за парня? – и она жестом велела обеим девушкам приблизиться к огню. – А скажи-ка, есть у тебя прядь его волос?

– Нет, – ответила Элизабет.

– А как насчет обрезков его ногтей?

– Тоже нет, – растерянно проговорила девушка.

Старая ведьма усмехнулась, и глаза ее блеснули.

– Вот была бы у тебя хоть капля его семени, так я смогла бы сказать, будешь ли ты довольна, когда этот здоровый жеребец залезет на тебя.

Элизабет вспыхнула.

– Ты знаешь, что у меня этого тоже нет, ехидна! Артли покачала головой.

– Ну, тогда что же у тебя есть? Что-нибудь этакое, что надевал твой красавец или чего касался?

Элизабет опустила руку в сумку, прикрепленную к поясу, и достала оттуда веер, который был ей подарен на день рождения Уолтером Кэмпбеллом. Она протянула Артли веер, а также кинжал, который много лет назад прислал ей Роберт Керкленд.

Артли взяла оба предмета и закрыла глаза. Сидя у огня, она медленно раскачивалась взад-вперед, напевая какие-то таинственные заклинания:

Звери, феи, брауни и тролли,

Шелковый веер и стальной клинок.

Мчитесь, летите, ответ принесите,

Лицо любимого покажите.

Элизабет и Анна с удивлением наблюдали, как Артли раскачивается все сильнее и сильнее и завывает все громче и громче. Обе не проронили ни слова, боясь нарушить чары, сотканные старой женщиной. Прошло всего несколько мгновений, а Элизабет казалось, что ведьма колдует уже несколько часов. Внезапно заклинания кончились, и Артли открыла глаза. Она протянула веер Элизабет с таким видом, словно он жег ей руки.

– Будь осторожна, милочка. Я вижу, как вокруг этого веера разгорается пламя предательства.

– А кинжал?

– Он пронзит твое сердце, но крови не будет, ибо судьба твоя там, где растет белый вереск. А теперь вы обе пошли прочь, у меня много дел, а я не могу заниматься ими, пока здесь торчат такие брезгливые девчонки.

По дороге к дому Элизабет размышляла над непонятными словами Артли.

– Ты когда-нибудь раньше видела белый вереск, Анна?

Та улыбнулась и покачала головой. И прежде чем успела что-либо сказать, Элизабет добавила:

– И как может кинжал пронзить сердце так, что при этом не будет крови? Ах, Анна, – девушка вздохнула, – все это так странно.

Глава 4

– Как вы можете, отец? Как вы можете отдать меня в эту дикую семью? – Слезы текли по щекам Элизабет.

– Но, Элизабет, лорд Керкленд – наш близкий друг. Мы вместе учились и служили при дворе Якова Шестого. Твоя мать – дальняя родственница его жены. Вряд ли их можно назвать дикими, – защищался граф Бэллантайн.

– Они ведь горцы, не так ли? Значит, они дикие. Да ты просто отдаешь меня на съедение волкам, ясно? – крикнула Элизабет.

– Договор был подписан, когда ты родилась. Ты должна выйти замуж за лорда Эшли, и все тут. Его отец ждал, когда тебе исполнится восемнадцать, а поскольку Роберт сражается в армии Монтроза, лорд Керкленд боится за жизнь сына. Поэтому чем скорее наследник женится, тем лучше.

– В армии Монтроза! И вы отдаете меня за человека, преданного Монтрозу, тогда как ваш родной сын служит Аргайлу?

– Поведение твоего брата, равно как и твои возражения против этого брака имеют один и тот же источник – ваш запальчивый нрав. Вы оба и знать не хотите действительного положения вещей, вместо этого вы действуете под влиянием чувств. Я отказываюсь в дальнейшем обсуждать эту тему. Ты уезжаешь через неделю. Лорд Керкленд прислал свиту, которая привезет тебя в Эшкерк. Мне будет очень не хватать тебя, дорогая! Но выбора у меня нет.

– Очевидно, у меня тоже! – прошептала Элизабет.

Девушка поняла, что ее мольбы, просьбы, уговоры не изменят решения отца. И, вся в слезах, выбежала из комнаты.

Александр Скотт смотрел на закрывшуюся за дочерью дверь, и в глазах его была печаль. Как он будет скучать по ней! Она наполняла замок своей жизнерадостностью, своим звонким смехом. Отец души не чаял в своей малышке. Гибкая, стройная, Элизабет ездила верхом не хуже мужчины. Ее длинные золотистые волосы обрамляли тонкое лицо, а в больших выразительных глазах светился проницательный и пытливый ум. Девушка обожала приключения, и нередко, бывало, переполошит весь дом какой-нибудь выходкой. Но ей все прощалось – так очаровательна и обаятельна она была.

Судя по тому, что говорили о Хайлендском льве, лорд Скотт полагал, что Элизабет будет подходящей парой дерзкому и настойчивому Роберту Керкленду. Старый отец сожалел лишь, что из-за распрей между кланами он не сможет сопровождать дочь и увидеть встречу будущих супругов.

– Да, дорогая, сейчас ты, возможно, ненавидишь меня, – пробормотал он, – но когда-нибудь поймешь, что я поступил весьма мудро. Ни за что на свете не отдал бы я тебя племяннику Аргайла, Уолтеру Кэмпбеллу.

Взлетев по узкой лестнице, Элизабет распахнула дверь своей комнаты и остановилась, увидев свою кузину. Та обернулась, испуганная внезапным появлением Элизабет, – по ее щекам текли слезы. Затем снова повернулась спиной к двери и принялась помогать служанкам укладывать платья Элизабет.

– Значит, ты уже все знаешь, – сердито проговорила Элизабет. – Видишь, какой добрый мой папаша! – Однако тут же переменила тон и устремила на сестру умоляющий взгляд. – Ты ведь поедешь со мной, Анна? Поедешь, правда же?

– Ох, Бет, – Анна улыбнулась сквозь слезы, – а я думала, что мы с тобой расстанемся навсегда!

Молодые леди бросились друг другу в объятия и разрыдались. Так страшно покидать родной дом и любимых людей, уезжать в неизвестные земли к чужакам. Что ждет их там?

Вдруг со двора донесся странный шум. С трудом пододвинув к окну тяжелый сундук, сестры взобрались на него, чтобы увидеть, что происходит снаружи.

Один из людей лорда Керкленда лежал на земле, из плеча его текла кровь. Другие люди из присланной за Элизабет свиты, выхватив клейморы, быстро образовали кольцо вокруг своего поверженного родича.

Уолтер Кэмпбелл сидел верхом на коне, шпага его была алой от крови сраженного им горца, он призывал своих конников:

– Убейте их, убейте их всех!

Горстка пеших горцев приготовилась отразить нападение всадников.

– Немедленно прекратить! – послышался голос лорда Скотта.

Выбежав во двор, он устремил разгневанный взгляд на Уолтера Кэмпбелла.

– Как вы смеете, сэр! Эти люди находятся под моей защитой, а вы дерзнули поднять на них оружие! Я хочу знать причину вашего отвратительного поступка, Кэмпбелл.

– Вы даете пристанище этому сброду, в то время как Керкленд сражается на стороне Монтроза?

– Граф Керквуд со своим кланом не примкнул к Монтрозу, равно как и я не обещал Аргайлу, что мой клан будет служить ему. Эти люди пришли сюда с миром. Немедленно уберите оружие. Ваше нападение на них бесчестит мой дом.

– Не скажете ли мне, что заставило горцев отправиться в такую даль? – язвительно спросил Кэмпбелл. Он неохотно вложил шпагу в ножны и спешился. Его люди ушли в конюшни. Горцы опустили оружие.

Лорд Скотт обратился к ним:

– Отнесите своего родича в дом, мы позаботимся о его ране. Молите Бога, чтобы она оказалась несерьезной.

Когда двор опустел, Элизабет и Анна спрыгнули с сундука и бросились вниз по лестнице. Лорд Скотт склонился над раненым.

– Велика милость Господня, рана не смертельна, – произнес он.

Горцы разом заговорили. Лорд Скотт выпрямился и улыбнулся:

– Вы можете быть свободны. Мы позаботимся о лорде Блейкли.

Спокойствие лорда Скотта сделало свое дело – горцы тоже успокоились и вышли из дома.

Позвали Артли – искусную целительницу и повивальную бабку. Элизабет и Анна внимательно наблюдали, как она быстро промыла и перевязала рану.

– Вот и все, милорд. Будете как новенький. Завтра уже сможете залезть в постель к какой-нибудь милашке, – проскрипела она и подмигнула молодому человеку.

Тот сел и улыбнулся.

– Ну гляди, старая ведьма, как бы не оказалось, что это будет твоя постель, – пригрозил он, в его голубых глазах искрился смех.

Артли закудахтала что-то, собрала свою корзинку и ушла, шаркая ногами по полу. А лорд Блейкли переключил свое внимание на двух юных леди, стоявших поодаль.

– Старая ведьма, судя по всему, ускорила мою кончину. Ибо явление двух небесных созданий может означать только одно – я испустил дух и оказался на небесах.

Анна хихикнула, но Элизабет нахмурилась и бросила в ее сторону неодобрительный взгляд.

– Сэр Дэвид, я рад представить вам мою дочь, леди Элизабет, и мою племянницу, леди Анну Барди. Леди – лорд Блейкли, сэр Дэвид Керкленд.

Молодой человек хотел подняться и поклониться красавицам, но тут же схватился за плечо и снова лег на скамью.

– О, прошу вас, лорд Блейкли, – проговорила Анна, – не забывайте о своем состоянии.

Дэвид Керкленд улыбнулся, потом взглянул на Элизабет.

– Моему брату необыкновенно повезло. Невеста, которую он избрал, – безупречна.

Слушая эти слова, Элизабет кипела от злости.

– Вот как, сэр? Но не думаю, что повезло мне. Знаете, я не привыкла есть руками и ходить в этих ваших кожаных... И уж конечно, я не собираюсь становиться племенной кобылкой. Думаю, ваш братец будет сильно разочарован.

Анна была удивлена поведением Элизабет: дерзить будущему родственнику? Это же неприлично! Лорд Скотт прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть улыбку. Дэвид же захохотал, закинув голову и ударяя по скамье здоровой рукой.

– Ох, я жду не дождусь, когда Роберт встретится с вами. Вот это будет турнир! Ему придется подрезать когти тигрице, а вам – постричь льва! Но что касается разочарования, леди Элизабет, – думаю, что оно не грозит ни моему брату, ни вам.

Обед в этот вечер проходил в напряженной атмосфере из-за того, что Дэвид Керкленд и Уолтер Кэмпбелл могли в любой момент снова сцепиться. Позже, когда все были заняты беседой, Кэмпбелл обратился к Дэвиду:

– Ваш брат нажил опасных врагов в парламенте. Не стоило ему переходить на сторону Монтроза.

Керкленд спокойно взглянул на противника. Светлые волосы открывали высокий лоб, на котором можно было заметить шрам, полученный в какой-то стычке. Бледно-голубые глаза близко посажены. Лицо вытянутое, щеки впали. Уолтер Кэмпбелл был на несколько дюймов выше Элизабет. Однако из-за широких плеч он казался приземистым, неуклюжим. Его внешность вводила в заблуждение, ибо молодой человек двигался быстро и мастерски владел клинком, что с опозданием узнавали его враги.

– Мой брат всегда гордился умением выбирать как друзей, так и врагов, – ответил Дэвид.

– Значит, вы не осуждаете его за союз с Монтрозом? – Уолтер Кэмпбелл усмехнулся.

– Роберт в течение пяти лет воспитывался в доме Грэхема. Почему же он должен нарушать верность Монтрозу? Что же до измены, лорд Крейвер, Грэхемы всегда были верны шотландской короне. А Карл носит шотландскую корону. Похоже, ваш дядюшка забыл об этом.

– Попридержите язык, Блейкли, иначе вы можете его лишиться за подобные высказывания. – Кэмпбелл начал злиться.

– Что ж, коль скоро вы угрожаете мне, Крейвер, то предупреждаю: на этот раз вы не застанете меня врасплох. Вы научили меня: к Кэмпбеллам нельзя поворачиваться спиной.

Рука Уолтера потянулась к шпаге, а Дэвид схватился за клеймор.

– Разрешите напомнить вам, что вы оба – мои гости. К тому же здесь присутствуют леди, – вмешался лорд Скотт. Эти два петушка уже стали надоедать ему.

– Приношу свои извинения, сэр, вам и леди, – произнес Дэвид. – У меня и в мыслях не было оскорблять ваше гостеприимство. Однако лорд Крейвер упорно не желает признавать, что деяния генерала Монтроза – великие деяния. Кэмпбелл фыркнул:

– Глупый павлин ведет в бой толпу. Когда моему дяде удастся его изловить, он быстренько свернет шею этой пташке.

– Кажется, Крейвер, в этом и заключается трудность, стоящая перед вашим дядюшкой, – откликнулся Дэвид. – Последние полтора месяца «глупый павлин» неплохо водит за нос вашего блистательного родственника. Теперь вся Европа смеется над Аргайлом. Он преследует армию Монтроза на севере, в землях Гордона, – и вдруг обнаруживает, что армия уже давно на западе и расположилась у реки Спей. Аргайл спешит к Спей – а Монтроз уже в Бедноке. Ваш дядюшка ковыляет в Беднок – а «павлин» уже там, откуда начал, – в Блэре. И вот он сидит и отдыхает в своем поместье целую неделю, покуда ваш дядюшка с грехом пополам добирается до Брикина! Монтроз уже заставил Аргайла проделать в этой погоне более двухсот пятидесяти миль по самым диким местам Шотландии. Эта, как вы выразились, «толпа» передвигается легко и быстро. А войско Аргайла с оружием, в доспехах перелезает через каждую скалу, карабкается по каждому склону, продирается сквозь чащу. Нет камешка, камня или утеса, об который эта «толпа» не заставила бы их споткнуться.

Нужно ли говорить, лорд Крейвер, что армия Аргайла может бегать так бесконечно? У них нет припасов, ибо их кормит земля, а согревают пледы. Как вы думаете, сколько должно пройти времени, чтобы в один прекрасный момент Аргайл обнаружил, что армия его изнурена, озлоблена и не может продолжать поиски? И долго ли она продержится, прежде чем развалится и разбежится по домам? В таком случае кто тогда будет в силах помешать Монтрозу пересечь границу Англии?

– Он говорит убедительно, – вмешался лорд Скотт. – Аргайл, судя по тому, что нам известно, очень неумно играет на руку Джеймсу Грэхему.

Кэмпбелл пришел в такую ярость от вмешательства лорда Скотта, что покраснел как рак. Казалось, его вот-вот хватит удар.

Элизабет набросилась на Дэвида Керкленда:

– Вы наскучили нам, сэр. Расхваливаете своего Грэхема и больше ни о чем знать не хотите. Что я вам говорила? – повернулась она к отцу. – Эти горцы – настоящие дикари, и вы меня никогда не убедите в обратном. Пойдемте, сэр Уолтер. Здесь невыносимо душно.

Они поднялись по узкой лестнице и вышли на крепостную стену. Элизабет оперлась о парапет. Она глубоко вдыхала свежий осенний воздух. Покажется ли ей воздух Хайленда столь же приятным? Внезапно Уолтер обнял ее и поцеловал. Однако девушка не смогла ответить на это настойчивое прикосновение.

– Уедемте со мной, Элизабет. Не слушайте вашего отца. Аргайл постарается меня оправдать, и ваш отец простит меня.

– Я не могу обесчестить отца, – возразила она. – Я никогда не буду счастлива, если ценой счастья должны быть его позор и бесчестье.

– А что же мы, Элизабет? Что наши чувства друг к другу? Я ждал годы, чтобы жениться на вас. Я не могу вас отпустить.

И Кэмпбелл опять протянул руки, желая заключить девушку в объятия. Но Элизабет отстранилась.

– Вы шутите, сэр Уолтер. Ваши многочисленные победы – притча во языцех по всему Эдинбургу.

– А что вы скажете о вашем нареченном? – насмешливо проговорил Уолтер. – Эшли не скрывает своей связи с Дезире дю Плесси, этой француженкой. Она уже много лет его любовница. Неужели вы думаете, что он оставит ее из-за вас? Нет, Элизабет, если вы действительно так думаете, вы очень наивны.

– Все вы, мужчины, одинаковы – и старые, и молодые. – Элизабет покачала головой. – Женщины для вас не больше чем рабыни. Вы полагаете, что у нас нет ни чувств, ни разума, что мы созданы только для повиновения. Разве с нами когда-нибудь советуются? Или когда-нибудь утешают нас? Какое мне дело до похождений Эшли? Меня мало волнует измена мужа, но я никогда не обесчещу отца!

Элизабет повернулась и бросилась вниз по лестнице.

Глава 5

Наконец, когда все попрощались, когда Анна Барди и Дэвид Керкленд уже сидели на лошадях, граф Бэллантайн заключил дочь в объятия. Элизабет, с распухшими от слез и бессонной ночи глазами, в последний раз умоляюще посмотрела на отца: она до самого последнего мгновения надеялась, что он смягчится.

– Бет. – Старик крепко обнял дочь. – Бет, не нужно ненавидеть меня за это.

– Отец, как я могу ненавидеть того, кого любила всю жизнь? Да будь это так, прощение не причинило бы мне таких страданий. – Элизабет изо всех сил старалась не заплакать. – Я знаю, что вы меня любите. Если бы я только могла понять, почему вы так поступаете! От этого союза вы не получите никакой выгоды!

– Бет, постарайся понять. Честь для человека – самое главное. И ради этого иногда приходится отдавать то, что больше всего любишь. Я обещаю тебе, если это замужество станет для тебя невыносимым, я приложу все усилия, чтобы расторгнуть ваш брак. Клянусь тебе.

Он в последний раз заключил дочь в объятия и отпустил.

Впрочем, глядя, как дочь выезжает за ворота, лорд Скотт на мгновение передумал и поднял руку, чтобы остановить процессию. Но тут же опустил ее. Что решено, то будет исполнено. Старик улыбнулся. Он поступил правильно. Он знал это. Бет едет к своему счастью.

Шли дни, и Элизабет замечала, как холмы ее родного Лоуленда постепенно сменяются горными отрогами. Широкие прямые дороги сменились узкими, крутыми, извилистыми тропами. Пышная зелень лоулендских холмов сменилась темным пурпуром вересковых полян, словно Создатель, окрашивая Хайленд в этот царственный цвет, хотел подчеркнуть их величие.

По узким горным долинам, вспениваясь водоворотами, петляли речки, подобные огромным голубым змеям. Временами встречались узкие озера, расположенные в глубоких впадинах. В некоторых местах еще сохранились древние дамбы из обветшалого камня, напоминавшие о пиктах[10] и римлянах, которые когда-то ездили по этим же дорогам.

Элизабет залюбовалась красавицей рябиной. Как этому дереву удается сохранять свои плоды – пышные алые гроздья? Из года в год оно терпит промозглость туманов, которые приносят западные ветры с просторов Атлантики, страдает от ледяных ветров, дующих с Северного моря. Ни Гебридские острова, ни Грампианские горы не останавливают их.

Не напоминает ли эта рябина жителей Хайленда, где само существование является непрерывным испытанием стойкости, где сама жизнь уходит корнями в горы? Эта стойкость превратила голый камень в плодородную землю. Эта славная, ни на минуту не прекращающаяся борьба с суровой действительностью так же дика и прекрасна, как скала, которую деревце оплетает своими корнями.

И несмотря на свое мрачное настроение – ведь каждый день приближал ее к Эшкерку, – Элизабет не могла не любоваться царственными картинами, раскрывающимися перед ней.

Элизабет закрыла глаза и прислонилась головой к стволу березы. Мысли ее летели словно птицы.

Завтра путешествие окончится в замке Эшкерк. И завтра же начнется новая жизнь. Она станет женой Роберта Керкленда. Странно – как быстро промелькнули последние недели! Всю жизнь она знала о существовании брачного договора, но ей всегда казалось, что замуж она выйдет еще не скоро. И вдруг – все происходит здесь и сейчас. Девушка все еще не могла поверить, что отец выполнил этот бессмысленный договор. Почему молодость должна быть принесена в жертву старой дружбе?

Господи, если бы Сайм был жив, он бы заступился за нее! Он вмешался бы! Он не дал бы заключить этот брак.

Она вспомнила детство, и слеза скатилась по ее щеке. Потеряв мать при своем появлении на свет, она и ее брат-близнец Эндрю выросли под ласковым руководством отца и под заботливым присмотром старшего брата Саймона. Лучшие учителя преподавали Элизабет все изящные дисциплины, необходимые знатной леди; братья же обучили ее множеству других, неизящных, вещей. Она обожала верховую езду, ее умение в этой области было равно ее безрассудной смелости. Девушка прекрасно стреляла из лука и не раз отправлялась с братьями на охоту.

Элизабет гордилась своими умениями, равно как и своей независимостью, не сознавая, что выросла страшно испорченной тремя мужчинами, обожавшими ее. Они жили дружно, любили друг друга, и смерть Саймона в прошлом году была страшным ударом для всей семьи.

– Госпожа, вам нехорошо? – обеспокоенно спросил чей-то робкий голос.

Элизабет открыла глаза и ласково улыбнулась мальчику, опустившемуся перед ней на колени.

– Нет, Тимз, все в порядке.

На веснушчатом лице девятилетнего мальчишки появилась широкая улыбка. Это был сын одного из воинов Керкленда; он сразу привязался к Элизабет, и ей всегда было приятно видеть его мальчишескую улыбку и рыжую голову. Когда бы она ни собиралась спешиться или сесть в седло, Тимз всякий раз оказывался тут как тут, всегда готовый помочь ей. По ночам он спал у входа в ее палатку, словно охранял ее сон.

– А как ты, мой юный паж? – ласково спросила Элизабет. – Ты рад, что едешь домой?

Тимз покраснел от удовольствия, услышав столь лестное обращение. Мальчик с первого взгляда безнадежно влюбился в эту красивую леди, которая скоро обвенчается с его обожаемым господином.

– Да, госпожа, я и не знал, что могу так соскучиться по дому.

– Я тебя прекрасно понимаю, – вздохнула Элизабет. Сама она, к сожалению, не возвращалась домой, а все больше отдалялась от него.

Юный Тимз сердцем почувствовал, что госпожа его несчастна.

– Когда вы обвенчаетесь с сэром Робертом, вы перестанете горевать. Он храбрый человек, госпожа, он будет любить вас, он будет с вами добр.

– Ох, юный мой Тимз, хотелось бы мне верить в это так же, как веришь ты.

Мальчик, немного помешкав, сунул руку в карман и вытащил колесико от шпоры.

– Это его, – благоговейно прошептал он. – От его шпоры.

Потом, не говоря ни слова, подал девушке маленькую кокарду из черной ленты.

– Это что, тоже его? – спросила Элизабет и снова улыбнулась.