Глава 13

На следующий день рано утром трое путешественников отправились в Солтун. И только Элайзия пребывала в приподнятом расположении духа, так как впереди ее ожидала радостная встреча с Саймоном.

Они ехали в полном молчании. Элайзия изредка поглядывала на Бриандру, но девушка, погруженная в невеселые размышления, не замечала этого. Женщина догадывалась, что здесь не помогут никакие слова. Она понимала чувства Бриандры, так как испытывала такую же душевную боль, когда расставалась с Саймоном. Теперь же радость грядущей встречи не могли омрачить даже переживания молодых людей, которые на все ее попытки завести беседу отвечали короткими фразами и рассеянными улыбками. Вскоре Элайзия признала свое поражение и продолжила путь в молчании.

Дэвид решил устроить привал в полдень. Пока он поил лошадей, женщины расстелили на земле одеяло и выложили еду, приготовленную в Стрейлоу. Во время обеда Дэвид то и дело подолгу смотрел на Бриандру, а та поспешно отводила глаза, если их взгляды случайно встречались.

Элайзия лишь грустно качала головой, наблюдая за несчастными влюбленными. Вчера вечером Дэвид не сомневался в том, что препятствия, разделявшие его и Бриандру, незначительны. Но ночные события — что бы там ни происходило между ними, развеяли его уверенность.

Путешественники не догадывались о том, что за каждым их шагом пристально следят четверо мужчин, прячущихся среди деревьев. Темные глаза предводителя недобро поблескивали, когда взгляд его устремлялся на Элайзию.

Так таинственная четверка и следовала за ними всю дорогу.

— Будь ты проклята, женщина! — заорал Дункан Гордон, запустив кружкой в Мойру Макферсон, спешившую побыстрее убраться из комнаты, зажимая руками уши.

Дункан разозлился на экономку за то, что та не известила его немедленно о возвращении Элайзии в Стрейлоу. И вот опять развратнице жене удалось ускользнуть от него! Однако на этот раз удача будет на его стороне! Во что бы то ни стало, поклялся себе Дункан, даже если это будет стоить ему жизни, он пронзит мечом предательское сердце.

Дункан схватил меч и решительным шагом направился в конюшню.

Лорд не останавливаясь скакал во весь опор. У несчастного животного, несшего на себе огромную тушу, вскоре от изнеможения начали подгибаться ноги. Злобно бормоча себе что-то под нос, Дункан вынужден был спешиться и пойти пешком, ведя лошадь на поводу.

Миновало много времени с тех пор, как он последний раз выходил за пределы Стрейлоу, и еще больше — с тех пор, как в предыдущий раз передвигался пешком на дальние расстояния. Это естественное действие давалось ему с большим трудом. Он неуклюже ковылял, переваливаясь из стороны в сторону, как медведь.

Однако физическая нагрузка и свежий воздух в конце концов подействовали на него благотворно. Движение пошло на пользу, говорил себе Дункан. Когда он догонит Элайзию, ему не составит труда справиться с ней. Губы лорда искривила жестокая усмешка, а рука непроизвольно сжала рукоять меча.

«Прежде чем убить, я изнасилую ее, — похотливо подумал Дункан. — Я буду последним мужчиной, раздвинувшим ей ноги перед смертью».

Размашисто шагая по узкой тропе, Дункан продолжал строить планы. Он знал, что вынужден будет сразиться со своим сыном, которого ввели в заблуждение. Придется прикончить их всех, рассуждал Гордон, И предателя сына, и шлюху жену, и эту сучку Фрейзер.

«Да, именно так я и сделаю. Избавлюсь от всех негодяев одним ударом, и мне не надо будет опасаться, что на свет под именем Гордона появятся ублюдки с кровью Фрейзера в жилах».

Дункан споткнулся и едва не упал. Он почувствовал, что его мучает жажда. Однако бежавший вдоль тропы ручей с чистой, холодной водой не привлекал пьяницу, нуждавшегося в виски или эле. Дункан разразился потоком проклятий в адрес сына и жены за то, что по их вине пришлось уехать из Стрейлоу, не захватив выпивки.

Но разве кого-то из них волнуют его проблемы? Эту суку, которая всегда сжималась, стоило прикоснуться к ней, или неблагодарного сына? Именно она настроила сына против него в тот день, когда тот появился на свет!

«Животное» — так однажды назвал его сын.

«Я Гордон! Мы, Гордоны, вместе с Брюсом сражались при Баннокберне[9], вместе с королем Стюартом проливали кровь на Флодденском поле[10]. Я был с Монтрозом, когда тот пытался вернуть корону Стюартам[11], мерз с ним в снегах Инверлока, изнывал от жары при Килсите.

Разве эти подвиги не служат свидетельством тому, что человек, совершивший их, чего-то да стоит? — Ярость Дункана усилилась. — Животное! Я не животное. Я не какой-то там жалкий обитатель болот. Я лэрд Стрейлоу! Мне не пристало объяснять свои действия какой-то суке или ее сыночку! — Дункан даже не почувствовал, как начал всхлипывать. — Во всем виновата она. Элайзия. Прекрасная Элайзия. Которая съеживается, когда я прикасаюсь к ней. С глазами цвета шотландского неба. Всегда преисполненная ненависти ко мне. — Он вытер глаза и нос рукавом дублета. — Я сделал ее своей графиней — и чем же она отплатила мне? Восстановила против меня сына и сбежала, чтобы блудить с Саймоном Фрейзером! Во всем виновата только она!»

Услышав лошадиное фырканье, Дункан прервал свое сетование на судьбу и насторожился. В его покрасневших от беспробудного пьянства глазах засветилось удовлетворение. Итак, он настиг свою жертву.

Прячась за деревьями, Гордон пошел на звук. Когда лорд увидел у реки ненавистную троицу, его глаза полыхнули злобным пламенем. Внезапно он заметил четырех мужчин, наблюдавших за путешественниками, и резко остановился.

Несмотря на многолетнее затворничество, Дункан не утратил опыта, приобретенного в военных походах, и сразу понял, что незнакомцы, одетые в черные плащи, замышляют недоброе. Его догадка подтвердилась, когда те вытащили из ножен оружие и поползли вперед, намереваясь приблизиться к ничего не подозревавшим жертвам.

Дункан увидел, как Дэвид встал и потянулся, затем что-то сказал женщинам. Элайзия и Бриандра кивнули, тоже встали и, взяв одеяло за углы, сложили его. Дункан успел разглядеть одеяло. На белом фоне вышит голубой герб с тремя желтыми кабаньими головами. Герб Гордонов. Тот же герб, что изображен на знаменах, развевавшихся над Стрейлоу… над Джайтом… над Стратбауги.

Дункан снова перевел взгляд на своего сына — на сына, который под знаменем Гордонов сражался в битвах. И вот сейчас Дэвиду, силы которого в меньшинстве, грозит пасть от меча каких-то разбойников!

И, как часто случается, когда человека вдруг начинает грызть совесть, он заставляет себя принять то очевидное, что прежде отвергал. Дункан увидел, как много сын унаследовал от него.

Его ушей достиг звонкий смех Элайзии, и он перевел взгляд на нее. Кем бы ни стала эта женщина, она продолжает носить его имя.

Неожиданно Дункан сообразил, что в любой момент разбойники могут поразить его плоть и кровь, и пришел в ярость.

Бриандра закричала, когда из кустов выскочили четыре незнакомца в черных плащах — живое напоминание о страшной ночи на болоте.

Дэвид сразу же выхватил меч и повернулся.

— Быстрее уходите отсюда, — приказал он женщинам и отразил первую атаку.

Элайзия и Бриандра, не мешкая ни секунды, поспешили к деревьям. Двое из разбойников побежали за ними. Внезапно Элайзия споткнулась о выступавший из земли корень и упала. Бриандра вернулась, чтобы помочь ей, но прежде чем Элайзия успела подняться на ноги, разбойники набросились на них.

Один схватил Бриандру. Завязалась борьба. Девушка яростно царапала разбойнику лицо, норовя попасть в глаза, и всячески мешала воспользоваться оружием. Другой разбойник намотал на руку волосы Элайзии и, запрокинув ей голову, приготовился перерезать несчастной горло. Вдруг воздух потряс оглушительный боевой клич, от которого кровь стынет в жилах, и разбойники замерли, парализованные страхом.

Размахивая мечом, огромный Дункан Гордон со всей возможной скоростью гнал свою лошадь на одетые в черные плащи фигуры. Осадив коня, он спрыгнул с седла прямо на разбойников и навалился на них всем своим телом. Те упали, но сразу же вскочили и выхватили мечи. Элайзия и Бриандра, о которых все мгновенно забыли, отползли в сторону и, прижавшись друг к другу, с ужасом взирали на сражающихся.

Дункан обрушивал на разбойников мощные удары меча. Годы безделья лишили лорда былой ловкости, но силу ему удалось сохранить. Гордон все еще оставался грозным противником.

Недалеко от него Дэвид, уже сразивший наповал одного из нападавших, бился не на жизнь, а на смерть с главарем банды.

Злость и сила удара помогли Дункану нанести одному из нападавших смертельную рану, однако в последний момент умирающий ранил его самого. Лорд выронил свой меч, когда разбойник пронзил ему грудь, и упал на колени. Его рубашка мгновенно окрасилась кровью. Слабеющими руками он взялся за лезвие меча и выдернул его из раны.

Разделавшись со вторым противником, Дэвид повернулся и увидел, как разбойник подскочил к его отцу. Он бросился вперед, но было поздно: последний оставшийся в живых разбойник успел пронзить мечом горло Дункана. Негодяю было не по силам соперничать в мастерстве с молодым Гордоном, поэтому смерть настигла его быстро, и мерзавец рухнул на землю с мечом в сердце.

Потрясенная, Элайзия на четвереньках подползла к Дункану. Он часто дышал, каждый вздох отдавался страшной болью в груди, из рассеченного горла фонтаном била кровь.

Элайзия положила его голову к себе на колени. В ее глазах застыло отчаяние. Сейчас, перед лицом страданий, которые испытывал Дункан в последние минуты своей жизни, она забыла о прежних обидах.

— О Боже, будь милосерден, — с искренним сочувствием к умирающему проговорила она.

Дэвид встал на колени рядом с ней и заметил, что Дункан повернулся к мечу, пытаясь дотянуться до оружия. В обращенном на сына взгляде несчастного явственно читалась мольба. И следующее мгновение полностью изменило отношения отца с сыном: между ними возникло взаимопонимание. Дэвид кивнул и, взяв тяжелый меч, вложил его в руку отца. Как только пальцы Дункана обхватили рукоять, лицо умирающего приняло умиротворенное выражение. Он с благодарностью взглянул на сына и закрыл глаза.

— Он умер, мама, — тихо проговорил Дэвид. Элайзия положила голову Дункана на землю, и Дэвид помог ей встать.

Бриандра с грустью смотрела на тело Дункана. Всего несколько минут назад это был отвратительный человек, страшнее которого нельзя себе представить. Но сейчас в ее сердце больше не было ненависти к тому, кто только что спас ей жизнь.

Она повернулась к Дэвиду, чей задумчивый взгляд был устремлен на распластанное на земле тело, и робко положила руку ему на локоть.

— Почему он спас нас, Дэвид? Он же ненавидел и меня, и твою мать.

Дэвид поднял голову.

— Кто может ответить на этот вопрос? Порыв… гнев… преданность? Или, возможно, он в какой-то момент вспомнил, кто он… что он Дункан Гордон, лэрд Стрейлоу.

Некоторое время Бриандра размышляла над его словами, затем, вспомнив, какое отчаяние было написано на лице умирающего, осторожно спросила:

— Ты думаешь, он боялся умереть?

— Боялся? — Дэвид замотал головой. — Нет, Дункан Гордон не боялся смерти. Он боялся, что умрет неподобающим образом. — В ответ на недоумевающий взгляд девушки Дэвид гордо вскинул голову. — Мой отец — шотландский воин. И должен был умереть с мечом в руке.

Глава 14

Дэвид решил обыскать тела разбойников, дабы выяснить их личности. Когда он склонился над одним из них, Бриандра обратила внимание на лицо убитого, безжизненные темные глаза которого были открыты. Что-то в нем показалось ей знакомым, но девушка никак не могла сообразить, что же именно. Где она видела его — в Стрейлоу или в Солтуне?

Что касается Дэвида, то тот явно не узнал этого человека. Не найдя ничего, что указывало бы на личность разбойника, он поднялся с колен. Бриандра не стала делиться с ним своими подозрениями, однако тревога не покидала ее.

Внезапно послышался стук лошадиных копыт, и Дэвид выхватил меч, готовый отразить нападение. Когда из-за деревьев показались два всадника из гарнизона Гордонов, он облегченно вздохнул и убрал меч в ножны.

Дружинники оказались здесь не случайно. После столь поспешного отъезда Дункана капитан гарнизона снарядил поисковый отряд, что, как теперь выяснилось, было чрезвычайно мудрым решением.

Дружинники спешились и преклонили колена рядом с телом своего вождя. Встав, они торжественно склонили головы перед Дэвидом и отсалютовали ему.

— Мой лэрд, — почтительно произнес один из них.

Бриандра и Элайзия изумленно ахнули. Обе женщины все еще находились во власти пережитого ужаса, поэтому не отдавали себе отчет в том, каковы последствия гибели Дункана. Отныне лэрдом Стрейлоу становился Дэвид! Ошеломленное выражение на лице молодого шотландца свидетельствовало о том, что и сам он только сейчас осознал это.

У Элайзии, восхищенной тем, с каким достоинством держится ее сын, на глазах выступили слезы гордости.

— Давайте отвезем моего отца домой, — негромко сказал Дэвид.

Мужчинам пришлось немало потрудиться, чтобы уложить тело на лошадь. Час был поздний, когда скорбная процессия въехала в ворота замка, доставив в Стрейлоу останки Дункана Гордона.

Бриандру разбудили вспышки молний и оглушительные раскаты грома. Дэвида рядом не было. Девушка села и огляделась. Комната была пуста. Как долго она спала? Бриандра провела пальцами по губам и обнаружила, что припухлость еще не прошла. Следовательно, сон сморил ее ненадолго.

В отличие от предыдущей ночи сегодня их ласки были яростными и безрассудными. Такое с ними произошло впервые.

Бриандра знала, что ее возлюбленный страдает, но не понимала причины переживаний. Дэвид не любил отца, и все же смерть Дункана Гордона глубоко подействовала на него.

Бриандра выбралась из кровати, накинула халат Дэвида и босая вышла на галерею. Она уже собралась ступить на первую ступеньку лестницы, как ее внимание привлекла узкая полоска света из-под двери в дальнем конце галереи. Там, где находились главные покои. Комната Дункана Гордона. Внутренний голос подсказал ей, что именно там она найдет Дэвида.

Девушка осторожно открыла дверь. Дэвид в глубокой задумчивости стоял у распахнутого окна. Одет он был только в штаны, и дождь хлестал по его обнаженной груди. В правой руке, безвольно повисшей вдоль туловища, молодой человек держал портрет.

Бриандра подошла к нему и, обняв за талию, прижалась щекой к широкой спине.

— Будь он проклят, Бриандра! Чтоб он сгорел в аду! — в сердцах произнес Дэвид, повернулся и с силой отшвырнул портрет. Тот ударился о стену и разбился на мелкие кусочки.

Дэвид, в котором продолжала бушевать ярость, больно сдавил плечи Бриандры.

— Почему он так поступил со мной?

Испуганный вид девушки привел его в чувство, в его темных глазах отразилось раскаяние.

— Великий Боже! Прости меня, любимая. — И он обнял ее.

Бриандра прижалась к возлюбленному, и несколько минут они стояли неподвижно. Наконец девушка почувствовала, как напряжение покидает его тело, подняла голову и с улыбкой посмотрела на него.

— Отойди от окна, Дэвид. Иначе ты простудишься.

Бриандра закрыла ставни, взяла Дэвида за руку и повела в его в спальню. Опустившись на коврик у камина, она заставила юношу сесть рядом.

Дэвид вновь погрузился в задумчивость, и Бриандра молчала, наслаждаясь его близостью и теплом огня. Она понимала, что должна сделать все возможное, чтобы боль, терзающая ему душу, отступила.

Девушка поднесла к губам его руку и поцеловала ладонь.

— Дэвид, расскажи, что тебя тревожит. Возможно, от этого станет легче.

Бриандра видела, как у него играют желваки. Его угрюмый взгляд, устремленный на языки пламени, затуманился. Она испугалась, что разозлила его своей настойчивостью, но едва Гордон заговорил, поняла, что опасалась напрасно:

— Когда я был ребенком, отец казался мне бесчувственным и жестоким. Я боялся его. Я добился больших успехов во владении оружием, но не для того чтобы угодить ему, а чтобы избежать его гнева. — Он грустно улыбнулся. — Так что я рос, убежденный в двух вещах: в любви матери и в… неприязни отца. — Заметив в глазах Бриандры сочувственное выражение, Дэвид покачал головой. — Я не стремлюсь вызвать у тебя жалость, Бриандра. Видишь ли, я никогда не тосковал по его любви. Благодаря тому, что он не испытывал ко мне нежных чувств, мне было проще ненавидеть его. И все эти годы ненависть росла пропорционально его жестокости.

Дэвид положил голову Бриандре на колени и вытянул ноги.

—А теперь ты сожалеешь о прошлом, Дэвид? — спросила девушка после продолжительного молчания.

Несколько минут Дэвид задумчиво смотрел в огонь, прежде чем ответил:

— Нет, я не сожалею о прошлом. Я озадачен. Всю жизнь я считал свое существование тяжелым бременем для отца. Сейчас… сейчас же я обнаружил, что он держал в комнате мой портрет, на котором я изображен в десятилетнем возрасте. Почему? И почему он пытался спасти нас, когда мог просто проехать мимо?

Дэвид поднял на Бриандру глаза, в которых явственно читался вопрос. Она догадывалась, сколь важно для него найти ответ.

— И может ли быть, — неуверенно произнес молодой человек, — что мой… бездушный отец на самом деле… искал любви?

Бриандра ласково взъерошила его волосы и заглянула в глаза.

— Если твой отец, Дэвид, на самом деле искал твоей любви, уверена, он нашел ее. Потому что по характеру ты, Дэвид Гордон, очень отзывчивый и добросердечный человек. — Девушка ласково погладила его по щеке. — Я благодарна ему за то, что он спас мне жизнь, — сказала она. — Однако он бы не задумываясь уничтожил меня, если бы остался жив. Но вместо это Дункан Гордон погиб смертью храбрых… как герой… именно так, как хотел умереть: с мечом в руке. И почему ты преподносишь все так, будто мы, живые, должны чувствовать вину за его смерть? Смерть не снимает с человека ответственности за дурные поступки. Хотя нам хочется верить в обратное. Так пусть Господь вынесет ему окончательный приговор.

Некоторое время Бриандра следила за пляской огня в камине, прежде чем решилась задать вопрос, мучивший ее всю дорогу до Стрейлоу.

— А ты спрашивал себя, почему твой отец последовал за нами? Что бы случилось, догони он нас раньше, чем напали разбойники?

— Я не задумывался над этим, — едва слышно пробормотал Дэвид.

Бриандра повернулась к нему и увидела, что он задремал. Улыбнувшись, девушка с нежностью прикоснулась губами к его щеке.

На следующее утро окрестности Стрейлоу огласили заунывные звуки одинокой волынки: хоронили Дункана Гордона. По этому случаю Дэвид оделся в килт[12] и стеганую куртку.

Его мускулистые икры обтягивали клетчатые чулки. Вместо высоких сапог он надел башмаки. Дополнял наряд ярко-красный берет.

В течение всей церемонии Дэвид оставался бесстрастным: никакие чувства не отразились на его лице. Элайзия Гордон стояла рядом с ним. Плечи женщины покрывала шаль той же расцветки, что и килт Дэвида. Хотя она никогда не любила своего мужа, тот все же оставался отцом ее сына. Она то и дело с гордостью поглядывала на молодого человека и жалела о том, что Дункан Гордон сам оттолкнул от себя такого замечательного сына.

Ночной ливень сменился моросящим дождем, превратившим землю в месиво. Все жители Стрей-сайда и обитатели замка вымокли до нитки, вода ручьями текла по их лицам.

Бриандра переступала с ноги на ногу, не подозревая, что за каждым ее движением пристально следит Мойра Макферсон. Эта женщина стояла в стороне от толпы и не сводила с Бриандры злобного взгляда.

Когда на могилу была брошена последняя горсть земли, жители деревни потянулись к замку. По обычаю в день похорон замок лэрда Стрейлоу был открыт для всех членов клана. Чтобы жители деревни могли оказать последние почести своему скончавшемуся лэрду и выпить за здоровье нового, зажарили несколько барашков и приготовили множество бочонков с элем.

Пригласили всех, кроме Мойры Макферсон. Утром, несмотря на жаркие протесты Элайзии, Дэвид уволил экономку и запретил той появляться в пределах Стрейлоу. Ей и ее мужу, Дональду Макферсону, пожаловали домик, стоявший на окраине деревни, и ежегодную пенсию.

К середине дня гости раскрепостились настолько, что не скрывали своего недовольства присутствием как Элайзии, так и Бриандры. Адресованные им косые взгляды или язвительные замечания, произнесенные приглушенным голосом, только сильнее разжигали ярость Дэвида. Его новое положение требовало выполнения обязательств по отношению к членам клана, поэтому он сдерживал свое раздражение. Чтобы предотвратить неизбежный взрыв, обе женщины потихоньку ретировались в свои комнаты.

Бриандра спала, когда Гордон вошел в спальню. Он приблизился к кровати и начал, раздеваться, любуясь ее телом. Забравшись под одеяло, Дэвид обнял ее. Бриандра была обнажена, и прикосновение к бархатистой коже еще сильнее возбудило его. Он сжал губами сосок. Бриандра заворочалась в его руках, и на губах девушки появилась слабая улыбка.

— Ну вот вы и вернулись, лорд Гордон, — сонно проговорила она.

Бриандра открыла глаза, и Дэвид увидел, что в их глубине таится желание. Девушка потянулась к нему, и он поцеловал ее в губы. Долгим, страстным поцелуем, соединяющим любящие сердца.

— С той минуты, как ты ушла, я только и думал, ждешь ли ты меня, — охрипшим от вожделения голосом сказал новый хозяин Стрейлоу.

Преисполненная любви и нежности к нему, Бриандра обняла молодого человека за шею и прижалась, словно стремясь раствориться в нем.

— Утром я должен уехать, Глупышка, — вздохнул Дэвид, когда Бриандра уже начала погружаться в сон.

— Ты покинешь меня? — Сон как рукой сняло.

— Меня вызывает лорд Хантли, вождь нашего клана. Теперь лэрдом Стрейлоу стал я, и нам нужно решить кое-какие проблемы.

Увидев разочарование на лице Бриандры, Дэвид крепко сжал ее в объятиях.

— Но когда я вернусь, то отвезу тебя и маму в Солтун и поговорю с твоим отцом. — Его глаза лукаво блеснули. — Если приданое привлечет меня, я, возможно, даже сделаю тебе предложение.

Бриандра лениво улыбнулась и принялась водить пальцем по ямочке у него на подбородке.

— Когда я расскажу отцу, как мы провели последние несколько ночей…

— И почти все дни, — многозначительно добавил Дэвид.

—…И почти все дни, — продолжала Бриандра, — у него, уверена, будет что сказать вам, сэр Мошенник.

Когда рука Дэвида легла ей на живот и заскользила вниз, туда, где находилось средоточие чувственности, у Бриандры перехватило дыхание.

— Возможно, мне следует дать ему еще один повод для беспокойства, — прошептал Дэвид, прижимаясь губами к тому месту на нежной шейке, где пульсировала жилка.

— Возможно, вам действительно следует сделать это, лорд Гордон, — со стоном выдохнула Бриандра.

Глава 15

Время текло медленно, пока Бриандра ждала Дэвида. Присутствие Элайзии немного скрашивало ее одиночество, однако ненависть клана Гордонов, направленная на обеих женщин, ограничивала их передвижение пределами внутреннего двора.

Элайзия посвящала все свои дни переоборудованию главных покоев, готовя их к возвращению Дэвида. Она приказала сжечь всю одежду Дункана Гордона и перенесла туда личные вещи сына.

Через три дня после отъезда Дэвида одно событие, происшедшее в Стрейсайде, повергло Бриандру в еще большее уныние: во сне умер Дональд Макферсон. Мойра, полагавшая, что лишится пенсии, назначенной ее мужу, поспешила во всеуслышание обозвать Бриандру ведьмой и обвинила девушку в смерти Дональда. Гордоны, и так враждебно настроенные к представительнице клана Фрейзеров, с легкостью поверили утверждениям Мойры о том, что негодяйка якобы околдовала Дэвида и он по ее навету выгнал верную служанку из замка.

Более того, Мойра решила сыграть на суеверности жителей деревни и объявила, что Бриандра благодаря своей связи с темными силами виновна в череде таинственных смертей в округе. Атмосфера в Стрей-лоу накалилась до такой степени, что Бриандра боялась выходить даже во внутренний двор и чувствовала себя так же, как тогда, когда Дэвид приковал ее цепью к стене.

Однажды девушка стояла во внутреннем дворе и, терпеливо снося косые взгляды и злобные высказывания проходивших мимо ворот людей, размышляла о своем положении. Наконец она решила уйти. Едва Бриандра повернулась спиной к воротам, как между лопаток разлилась острая боль от брошенного вслед камня. Не желая сдаваться под градом камней, сыпавшихся на голову и спину, она, несмотря на боль, продолжала неторопливо идти к дверям замка.

Позже, уединившись в розовом саду, Бриандра дала волю слезам. Не вызывало сомнения то, что смерть Дункана Гордона ничего не изменила. Вместо ненависти погибшего лорда она вынуждена терпеть еще более сильную ненависть жителей деревни. Вздохнув, девушка устало вытерла ладонью покрасневшие глаза.

— Ш-ш-ш.

Вздрогнув, Бриандра подняла голову.

«Великий Боже, неужели кто-то из этих злющих Гордонов пустил в сад змею?» Она боялась змей.

— Ш-ш-ш. — Шипение повторилось.

У Бриандры от страха расширились глаза. Девушка испуганно огляделась по сторонам и, к своему изумлению, увидела Гвендис, выглядывавшую из входа в подземный тоннель. Старуха, приложив палец к губам, поманила к себе девушку и отступила во тьму тоннеля. Дверь за ней сразу же закрылась.

Бриандра не надеялась на то, что старуха проявит больше дружелюбия, чем остальные члены клана, однако поспешила к стене и, найдя нужный кирпич, открыла дверь.

Тоннель освещали несколько свечей. Гвендис уже скрылась вдали, и, когда дверь встала на место, Бриандру на мгновение охватила паника. Идти вперед или вернуться в свою комнату, где ей ничто не угрожает? После непродолжительного колебания она все же решила прислушаться к внутреннему голосу и довериться старухе.

Однако чем дальше девушка продвигалась в глубь тоннеля, тем быстрее таяла ее отвага. А что, если старуха заманивает ее в ловушку? Бриандра замедлила шаг, когда увидела, что Гвендис, растянув губы в беззубой улыбке, ждет ее в конце тоннеля.

«Неужели старуха думает, что я последую за ней наружу?!»

У ног старухи лежало что-то крупное. Испугавшись, Бриандра резко остановилась и собралась повернуть назад. Внезапно она заметила, что это нечто задвигалось, и в следующую секунду увидела голову собаки. При виде нее животное заскулило.

Бриандра, не веря своим глазам, бросилась к псу и упала перед ним на колени.

— Волк! О Волк! — Смеясь и плача одновременно, девушка сжала пса в объятиях.

Продолжая поскуливать, Волк встал и принялся лизать щеки хозяйки. Бриандра подняла на Гвендис заплаканное лицо.

— Я думала, он умер.

В глазах старухи зажегся веселый огонек.

— Ага, я тоже думала, что он помер. Если бы не старая Гвендис, то точно бы помер, — хихикнула она, но внезапно посерьезнела. — Но ты не должна разрешать ему бегать. Он еще слаб, — предостерегла старуха.

Бриандра прижалась щекой к мохнатой голове пса.

— Не буду, Гвендис. Обещаю тебе. Я прослежу, чтобы он полностью выздоровел, прежде чем разрешу ему бегать.

Девушка вновь уткнулась лицом в густую шерсть любимца, а когда подняла голову, то увидела, что старуха уже переступила порог двери.

— Подожди, Гвендис. Останься с нами, — позвала девушка.

Но та проигнорировала ее просьбу и пошла прочь. Дверь за ней закрылась. Бриандра знала, как опасно выходить наружу, а потому, радостно смеясь, вернулась в замок. Всю дорогу Волк медленно брел за ней. Элайзия поразилась, увидев Волка. Пес вошел в большой зал и, приблизившись к женщине, лизнул руку.

— Ты же говорила, что Волк погиб! — воскликнула она.

— Клянусь, так и было, — вибрирующим от ликования голосом ответила Бриандра. — Во всяком случае, я так считала. Но Гвендис выходила его.

Глаза Элайзии потеплели.

— Гвендис? Старуха, которая в одиночестве живет на болоте? — Бриандра кивнула, и Элайзия задумчиво улыбнулась. — Она всегда славилась своим искусством врачевания. В детстве я нередко подбирала раненых кроликов или птиц и оставляла их у дверей ее хижины. Гвендис лечила несчастных и возвращала мне. Я никогда не могла понять, откуда она знала, что именно я оставляла этих животных. Люди считают ее колдуньей, но я думаю, что ее душа так же чиста, как и у тех созданий, которых она лечила.

Бриандра села на пол и положила голову Волка к себе на колени.

— Что касается меня, то я безмерно ей благодарна. Когда Дэвид вернется и я выйду из заточения, то сторицей отплачу за спасение жизни Волка.

На следующий день появление во дворе Бриандры, сопровождаемой Волком, убедило жителей деревни в том, что все обвинения Мойры обоснованны. Волка трудно было спутать с другой собакой, а многие видели, как он лежал бездыханный. Более того, со дня смерти пса на территории Стрейлоу не появлялась ни одна собака, похожая на него. Следовательно, признавали даже те, кто прежде относился к обвинениям несколько скептически, Волка вернули к жизни с помощью колдовства. Колдовства Бриандры Фрейзер.

Ненависть к девушке возросла до такой степени, что ей стало опасно выходить и на внутренний двор. Против нее ополчились даже те немногочисленные дружинники, которые раньше держали ее сторону. Отныне ремесленники запирали двери своих мастерских, не желая встревать в разгорающуюся вражду.

Большая часть гарнизона Стрейлоу уехала с Дэвидом. Оставшиеся дружинники хранили верность новому лэрду и не поддавались на подначивания тех, кто верил в колдовские способности Бриандры и стремился отдать ее на растерзание толпе. Однако среди солдат начались жаркие споры.