Глава 11

Роуз и Кейт пошли обратно к своему пансиону, чтобы вымыться и переодеться. Когда они снова вернулись на площадь, где проходили празднества, солнце уже склонялось к закату.

– Что-то не припомню, чтобы здесь был этот фургон, – сказала Роуз, указав на ярко раскрашенный вагончик, стоящий в тени деревьев. – Давай посмотрим, что там.

У вагончика, прислонившись к нему спиной, сидела цыганка и курила сигару. В одном ухе у нее блестело золотое кольцо, а ее длинные темные волосы были повязаны ярким красным шарфом.

Увидев девушек, она окликнула их:

– Эй, юные красотки, хотите, Селина расскажет вам будущее и погадает на счастье?

– Давай попробуем? – предложила Роуз. Кейт попятилась.

– Не уверена, что мне так уж хочется знать свое будущее.

– Это будет забавно, Кейт. Кроме того, она, наверное, просто скажет нам, что мы выйдем замуж, нарожаем по дюжине ребятишек и будем жить долго и счастливо.

– Но, Роуз, ты только посмотри на нее. Мне кажется, она никогда в жизни не мылась. Наверное, у нее вши.

Роуз схватила Кейт за руку и потащила к вагончику.

– Не будь такой противной и не порть другим удовольствие.

– Хорошо, но одно могу предсказать тебе сию же минуту без всякого гадания: мы наверняка подхватим от нее вшей.

– Сколько ты берешь за гадание, Селина? – спросила Роуз.

– Селина будет гадать по двум вашим рукам всего за один доллар, – ответила та с сильным акцентом. Она поманила девушек за собой в вагончик.

– На картах еще за пятьдесят центов.

– Разве наше будущее изменится, если мы заплатим за гадание больше? – спросила Кейт. Роуз тем временем вытаскивала из кошелька деньги.

Цыганка сунула деньги в карман и закрыла за ними дверь. Вагончик был без окон, поэтому они сразу оказались в темноте. На столе мерцала единственная свечка. Едкий запах из смеси чеснока и давно не проветриваемого помещения был смешан со сладким ароматом ладана. У Роуз защекотало в ноздрях.

– Мне кажется, я сейчас упаду в обморок или выскочу отсюда, – прошептала Кейт.

– Ш-ш, – предупредила ее Роуз. – Она тебя услышит.

– Селина все слышит и все знает, – сказала цыганка. – Кто будет первой?

– Я вообще не хочу, чтобы мне предсказывали будущее, – ответила Кейт.

– Тогда зачем пришла? Подожди снаружи.

– Мы предпочли бы остаться вместе, – быстро вставила Роуз.

В вагончике было всего два стула, и цыганка указала Роуз на один из них.

– Ты садись, – сказала она ей. Потом кивнула на лежанку в углу и велела Кейт: – А ты жди здесь.

Кейт осталась стоять.

– Если вы не возражаете, я постою.

Селина бросила на Кейт неодобрительный взгляд.

– Годится. Но ты должна стоять тихо, не то спугнешь духов.

– Понятно, – ответила Кейт и подмигнула Роуз.

Усевшись напротив Роуз, цыганка взяла ее за руку. Пододвинув ее поближе к свече, она вперилась в нее взглядом. Пробормотав насколько раз «гм, гм» и «ох-хо-хо» она выпустила ее ладонь и посмотрела на Роуз.

– У тебя была тяжелая жизнь, крошка, – произнесла она. Потом вытащила колоду карт.

– Это я знала и без вас, – развеселившись, ответила Роуз. Женщина, уставясь на нее немигающим взглядом, медленно и сосредоточенно мешала карты, потом протянула колоду Роуз:

– Сними.

Пронзительный взгляд Селины стал нервировать Роуз, так что она пожалела, что не послушалась Кейт и пошла на поводу у своего каприза. Это было ошибкой.

Селина выложила ряд карт на столе и несколько секунд рассматривала их с хитрой улыбкой.

– Ага! Ты хитрая проныра, детка. Я вижу в твоей жизни двух мужчин: один из них черный, другой белый.

Черный – это, наверное, Зак. Может быть, белый – это Стивен Рейборн? У нее появилась надежда, что Селина выполнит по крайней мере половину того, что обещала. К тому же у нее проснулся интерес к тому, что она еще может услышать.

Селина выложила следующий ряд карт и внимательно изучила их. Потом подняла глаза и вперила взгляд в Роуз, с любопытством смотревшую на нее.

– Я вижу предательство и обман от тех, кому ты веришь. – Цыганка повернулась и склонилась над другой картой. – И опасность. Будь осторожна, красотка.

Роуз украдкой посмотрела на Кейт и увидела, что подруга недоверчиво посматривает на цыганку.

Гнетущая тишина наполняла вагончик по мере того, как Селина раскладывала следующий ряд карт. Роуз, затаив дыхание, жаждала услышать, что ее ждет дальше. Выразительное лицо Селины превратилось в зловещую маску, ее глаза потемнели от горя. Внезапно она отбросила карты:

– Все. Селина устала теперь, больше не может ничего сделать.

В голове Роуз застучал предупреждающий голос: «Не спрашивай, не спрашивай. Уходи отсюда, пока не поздно... пока ты не услышала чего-то, чего не хочешь знать».

Но любопытство пересилило осторожность. Проглотив комок в горле, Роуз спросила:

– В чем дело, Селина? Что ты такое увидела, чего не хочешь сказать мне?

Руки цыганки дрожали, когда она собирала карты.

– Ничего. – Она опустила голову. – Селина сказала тебе все, что увидела.

– Нет, ты что-то скрываешь. Посмотри на меня, Селина. Что ты увидела в этих последних картах?

Селина медленно подняла голову.

– Я увидела лицо смерти.

Роуз почувствовала, что ее охватила пронизывающая дрожь.

– Чьей смерти? Моей?

– Селина тебе все сказала. Теперь иди.

– Что за манера – пугать человека своими глупыми выдумками! – гневно вмешалась Кейт. – Пойдем отсюда, голубушка.

Она помогла Роуз встать.

– Ты сразу почувствуешь себя лучше, как только выберешься на свежий воздух.

Селина слепым взглядом уставилась на них, потом произнесла медленно и угрожающе:

– Может быть, она и почувствует себя лучше снаружи, но, куда бы она ни пошла, она никуда не денется от рока.

Роуз была слишком ошеломлена, чтобы оказывать сопротивление, и как в полусне позволила Кейт подвести себя к двери. Ее воображение было полно пугающими видениями. Выйдя наружу, она сделала глубокий вдох, и дрожь стала спадать. Но гадание запало ей в душу. Оно было таким навязчивым, что она не могла от него отмахнуться. День для нее оказался испорчен.

– Кейт, у меня больше нет никакого настроения веселиться. Мне кажется, лучше вернуться сейчас домой.

– Чепуха, Роуз, мы только что там были. Вечерние развлечения только начинаются. Ты не позволишь этой ясновидящей мошеннице испортить себе остаток праздника!

– Мне показалось, что она тоже была искренне расстроена, Кейт.

– Ну и что? Это означает только, что она хорошая актриса, а не предсказательница будущего, дорогуша.

– Кейт, а как ты думаешь, и в самом деле можно предсказывать будущее?

Кейт взяла Роуз под руку.

– Только Господь знает людские судьбы, Роуз. Ты не должна придавать никакого значения тому, что наплела тебе эта старуха. Кроме того, любая гадалка обязательно предсказывает чью-нибудь смерть или чью-нибудь счастливую жизнь. Это совершенно безопасно, потому что любой может столкнуться с этим даже в своей собственной семье.

– Это все твой здравый смысл, вот что я думаю, – проворчала Роуз.

– Но я допускаю, что хотя бы часть из того, что она наговорила, может оказаться правдой – особенно то, что касается черного человека в твоей жизни. Вот он как раз идет.

Роуз огляделась. Зак Маккензи переоделся и выглядел теперь свеженьким и чистеньким. Он направлялся как раз к ним.

– Вот вы где. А я как раз вас искал, сударыни. – Он внимательно посмотрел на Роуз. – Ты плохо выглядишь, Роуз. Тебе нехорошо?

– Ей только что предсказали ее будущее. Эта ясновидящая мошенница расстроила ее, – ответила Кейт вместо нее.

– Наверное, она предрекла тебе, что ты не выйдешь замуж за богача, так, что ли, Роуз?

Роуз посмотрела на него:

– Я не собираюсь обсуждать это с вами, Маккензи. Кейт, я буду признательна и тебе тоже, если ты не будешь затрагивать эту тему.

С этими словами она круто развернулась и пошла прочь.

– Роуз, я же шучу, – сказал Зак, вместе с Кейт догоняя ее. – Я очень огорчен, что эта гадалка чем-то тебя расстроила, но ты же разумный человек. Зачем так доверять тому, что взбредет в голову какой-то скотине из этого племени?

Кейт кивала, соглашаясь с ним.

– Это как раз то, что я только что пыталась ей доказать.

– Они такие же ловкачи, как и грабители банков, – говорил Зак.

Роуз внезапно остановилась.

– Ну конечно, вы же знаете об этой профессии гораздо больше меня.

– Кажется, лучше оставить вас пререкаться одних, – заметила Кейт. – Смотрите, остальные девушки уже собрались возле цирка. Пока. – И она убежала, не дав Роуз вставить ни слова.

– Ну посмотрите, что вы сделали, Маккензи! Он посмотрел на нее с крайним удивлением:

– Я? Что я такого сделал?

– Вы прогнали Кейт!

– Кейт – очень рассудительная женщина. И то, что она имела в виду, доказывает ее благоразумие: если двое – это компания, трое – уже толпа.

– Так что воспользуйтесь своим собственным советом и убирайтесь отсюда подальше. До свидания. – И Роуз направилась к стоявшей неподалеку группе девушек из ресторана Харви.

Не успела она сделать и двух шагов, как Зак схватил ее за руку.

– Пойдем, Роуз. Мы пришли сюда, чтобы повеселиться. Заключительный этап соревнования должен начаться примерно через час. Если мы зашли так далеко, зачем бросать сейчас?

– Даже не напоминайте мне о каких-то еще следующих этапах, Зак.

– Ничего общего с предыдущим... Нам дадут путеводную нить, и все, что нам придется сделать, – это найти указанные предметы в течение определенного времени. В финале, кроме нас, единственная пара, которая еще осталась, – это Кейт и Биллингс.

– И это все из-за бесплатных билетов в цирк, Маккензи?

– А как насчет бесплатного обеда с курицей?

– И что я буду делать с этой курицей? Откручивать ей шею?

Он усмехнулся.

– Нет, я заплачу за обед. У нас есть время поесть перед последним состязанием. – Он смотрел на нее, ожидая ее решения.

– Ну ладно, так и быть, я согласна.

– Тогда пошли, ласточка моя ненаглядная. – Он взял ее за руку и повел к киоску, в котором продавали жареных цыплят с картофельным салатом.

Чем больше она сопротивлялась, тем веселее оказывалось потом, когда она соглашалась на его уговоры. Зак все мог сделать забавным. Они пили из кружек пенящееся пиво, заедая его холодной курицей и теплым картофельным салатом. Им пришлось торопиться, потому что скоро должен был начаться последний этап соревнований.

Когда они подошли к киоску, Кейт и Эверетт Биллингс уже поджидали их. Остальные две пары были дисквалифицированы, потому что Рита и Флора не смогли-таки поймать поросят. Каждой из оставшихся пар преподобный Даунинг выдал розовый клочок бумаги.

– В этом состязании три части, – объявил он. – В честь праздника каждая подсказка написана на красной, белой и голубой бумаге. Вы должны напрячь все свое воображение и представить, что эта розовая бумажка на самом деле красная. – Это замечание вызвало вежливые смешки в толпе зрителей. – Конечно, – продолжал пастор, – вы должны еще больше напрячь воображение, чтобы стать победителями. Когда вы разгадаете эту подсказку, принесите зашифрованный предмет сюда и я выдам вам следующую. Затем третью точно так же. Состязание официально будет считаться завершенным в десять часов вечера. Всем все ясно?

Мужчины закивали в знак согласия, и пастор Даунинг произнес:

– Как мы вам и обещали, цирк предоставит выигравшей паре билеты на лучшие места, а миссис Даунинг любезно предоставила банку своих маринованных яблок в качестве утешительного приза для побежденных. Желаю всем удачи!

Столкнувшись лбами, Роуз и Зак прочитали, что было написано на розовом листочке:

«Чтобы вскружить всем головы, принесите нам изображение типичной американской девушки».

– Это проще простого, Роуз. Ты у нас абсолютно типичная американка. У тебя есть фотография?

– Мне кажется, это слишком просто, Зак. Я думаю, они имели в виду что-то более трудное.

– Гм-м. – Минуту он размышлял, как и Роуз. – Держу пари, я знаю, где собака зарыта! – воскликнул он наконец. – Когда я был на днях в парикмахерской, я листал журнал «Лайф». Там была картинка, изображающая женщину, которую нарисовал какой-то художник по имени Гибсон.

– Ой, я тоже о ней слышала. Девушка Гибсона. Он рисовал ее и на других картинах.

– Ага. И в заметке было написано, что она считается типичной американской девушкой. Наверное, преподобный почерпнул эту идею в том же самом журнале. Как ты думаешь, у тебя или у других девушек есть экземпляр «Лайф»?

Роуз покачала головой:

– Нет, мы обычно даем почитать друг другу журналы, но «Лайфа» среди них нет.

– Я знаю, где один есть уж наверняка, – задумчиво сказал Зак.

– Ты имеешь в виду парикмахерскую? Но мы не можем ворваться туда и украсть журнал! – ужаснувшись, воскликнула Роуз.

– Мы не собираемся украсть журнал, мы просто попробуем вырвать оттуда страницу.

– Маккензи, это нехорошо, к тому же ты даже не уверен, что прав, – возразила она. – Может быть, преподобный Дау-нинг имел в виду что-то совсем другое.

– Нет. Это девушка Гибсона. Голову даю на отсечение, что это так. Пошли скорее в парикмахерскую. Я придумаю что-нибудь, как нам проникнуть туда.

– Вот именно этого я и опасалась, Маккензи.

Он взял ее за руку и потащил по улице в сторону парикмахерской.

– Проклятие! – выругался он, взявшись за ручку двери и обнаружив, что она заперта.

– А чего ты еще ожидал? – ехидно ответила Роуз. Она скрестила руки на груди и прислонилась к косяку двери. – Что теперь?

– Мы должны как-то проникнуть внутрь. – Зак в отчаянии огляделся вокруг.

– Что ты имеешь в виду, говоря «мы», Маккензи? Зная твои профессиональные склонности, подозреваю, что ты настоящий эксперт по незаконному вскрытию дверей и несанкционированным проникновениям в дома и банки.

Зак искоса посмотрел на нее.

– Я не граблю банки. – Оглядевшись, он неожиданно повеселел. – Вон там открыто окно. Я подсажу тебя, и ты сможешь забраться внутрь, а потом сойдешь вниз по лестнице и возьмешь картинку. Она почти в середине журнала.

– Ты и в самом деле воображаешь, что я нелегально проникну в чей-то дом только затем, чтобы выиграть какое-то глупое состязание?

– Все в порядке, это просто забава, Роуз. Никто не подымает об этом ничего плохого.

– А тебе не приходило в голову, что в верхних комнатах может кто-нибудь спать?

– Ты так же хорошо, как и я, знаешь, что все сейчас на площади, ждут начала праздничного фейерверка.

– Вот будет фейерверк, если нас застукают!

– Никто ничего и не узнает.

Роуз и глазом не успела моргнуть, как позволила Заку поднять себя ему на плечи. Прежде чем она попыталась найти этому какое-то логическое объяснение, она уже сидела у него на плечах и протягивала руки, чтобы дотянуться до подоконника.

– Я не такая высокая, чтобы влезть туда, – сказала она.

– Тогда сделаем так. – И он снял с нее туфли.

– Что ты делаешь?

– Теперь становись ногами мне на плечи. Роуз усмехнулась:

– Тебе следовало бы взять себе в партнеры кого-нибудь из цирковых артисток. Я не собираюсь убиваться из-за этих проклятых билетов.

– Если так, Роуз, я буду со слезами вспоминать о тебе, когда придет время наслаждаться представлением. Ой! – вскрикнул он, когда ее колено вонзилось ему в плечо. Роуз заняла новую позицию. К несчастью, платье у нее сбилось под коленкой и она не могла полностью выпрямиться. Несколько секунд она боролась с подолом, высвобождая ногу, но все же ей удалось забраться ему на его плечи и влезть в окно.

При лунном свете Роуз была не в состоянии сообразить, в какой стороне дверь. За ней с любопытством следила кошка, пока она пересекала комнату и соображала, как попасть вниз.

– Хорошо еще, что ты не собака, киска. Не думаю, что Маккензи учитывал присутствие в доме живности, когда планировал это ограбление.

Кошка злобно зашипела.

Ткнувшись в несколько дверей, она наконец обнаружила ту, что вела в парикмахерскую. Роуз собрала журналы и подтащила их к большому окну, чтобы можно было хотя бы разобрать их названия. Она нашла то, что искала, раскрыла журнал и – надо же! – там была картинка с изображением девушки Гибсона, как и рассказывал Зак. Она вырвала страницу, аккуратно сложила ее и сунула в карман. Потом положила журналы обратно на столик, как они и лежали до этого, и поспешила вверх по лестнице. Кошка не сдвинулась со своего места, ее желтые глаза светились в темноте, как маяки, следя за каждым движением Роуз.

– Я никому не скажу, если ты тоже не скажешь, – пробормотала девушка, пробираясь мимо кошки.

Та в ответ снова зашипела. Свесившись в окно, она позвала:

– Все в порядке, я ее нашла. Что теперь, Маккензи? Как мне спуститься вниз?

– Просто прыгай. Я тебя поймаю.

Роуз много раз в юности забиралась в окна, чтобы избежать встречи с квартирной хозяйкой, но теперь у нее были сомнения, что Зак ее поймает. Однако с улицы донеслись голоса и смех, и она поняла, что кто-то приближается.

Быстро перекинув ноги через подоконник, она легла на живот, съехала и несколько мгновений держалась на руках. Потом, закрыв глаза, отпустила руки. Сильная пара рук обхватила ее, не дав прикоснуться к земле.

– Ты достала ее? – спросил Зак. Она открыла глаза.

– Достала!

Он крепко обнял ее и быстро поцеловал в щеку.

– Я же знал, что ты все сможешь сделать, Роуз.

Без сомнения, ей самой начинало нравиться это состязание.

Глава 12

—Мисс Дюбуа и мистер Маккензи, вы первая пара, вычислившая, что означает правильный ответ, – сказал преподобный Даунинг, когда они вернулись к нему с картинкой. – Ведь правда, Грейс?

Сияя улыбкой, жена кивнула ему в ответ.

– Преподобный Даунинг думал, что подсказка слишком легкая, но я знала, что выбирать.

Роуз просто не могла поверить, как Зак мог невинно смотреть им в глаза, когда простодушно сказал:

– Просто нам повезло, что мы получаем журнал «Лайф».

– Что ж, удачи вам и на этот раз. – Преподобный Даунинг вручил Заку следующий листок, белый.

Они подошли к скамейке и сели рядом, чтобы прочитать, что там было написано.

«Когда хочется солененького, не жалко раскошелиться. Даже попугаи кричат об этом».

– О, это совсем просто! – воскликнула Роуз. – Полли хочет крекера.

– Что?

– Полли хочет крекера, – повторила она. – Это то, что попугай говорит, ну, на коробке с солеными крекерами «Пре-миум».

– Ловлю тебя на слове. Значит, теперь мы полезем в магазин?

– Не сейчас. – Она полезла в карман и вытащила ключ. – Это ключ к решению второго задания. Ключ к нашему пансиону, где, в свою очередь, я возьму ключ от ресторана. А уж в ресторане я знаю, где найти коробку соленых крекеров «Премиум».

– Тогда чего же мы ждем, Роуз?

– Я жду, чтобы ты сказал, какого отличного партнера ты себе выбрал для соревнований.

Он вскочил со скамейки, увлекая Роуз за собой, и торжественно взял под руку.

– Мисс Дюбуа, должен признаться, я отлично сделал, что выбрал себе такого сообразительного партнера для этого соревнования.

И, рассмеявшись, как дети, они поспешили к пансиону.

Через десять минут с коробкой соленых крекеров «Преми-ум» в руках они спешили обратно к киоску.

– Не могу поверить, как это просто, – сказала Роуз. – Я только надеюсь, что преподобный Даунинг вернет нам крекеры. Не то Андреа и Колетт очень удивятся завтра утром, когда будут готовить суп, куда это они подевались, не говоря уже о том, что скажет мистер Биллингс.

– И ты не сможешь ему все объяснить?

– Андреа и Колетт не говорят ни слова по-английски, а я не говорю по-французски.

– Хотя ты и выросла в Новом Орлеане.

– Не все, кто оттуда родом, говорят по-французски, Мак-кензи. Особенно в тех районах, где пришлось жить мне.

– Жаль, что они не мексиканцы. Я бы с ними объяснился, потому что хорошо говорю на этом языке.

– А еще, без сомнения, на языке лошадей и змей, потому что ты смог уговорить одну вылезти из своей кожи. Но это мне сейчас не поможет.

– Может быть, и не поможет, но, возможно, пригодится, если ты захочешь иметь пару башмаков из змеиной кожи, – поддразнил он.

– Буду иметь это в виду.

Даунинги очень удивились, когда увидели, что они так быстро возвратились назад.

– Я же говорила тебе, Мэтью, что задания очень легкие, – посетовала Грейс Даунинг.

– Боюсь, ты права, моя дорогая. А я-то думал, что здесь есть над чем поломать голову, – разочарованно произнес пастор.

Роуз вмешалась:

– На самом деле здесь было о чем подумать, преподобный Даунинг. Просто у меня было преимущество: ведь я работаю в ресторане, а там эти крекеры подают к столу.

– Она права, сэр. Я никогда не слышал об этих штучках раньше, так что сам ни за что бы не разгадал этой подсказки.

Священник тут же воспрянул духом и сказал:

– Уверен, что вы, молодые люди, не найдете последнее задание слишком легким. Ну, еще раз удачи вам.

– И вот что я вам скажу, мистер Маккензи: выиграете вы или проиграете, все равно от меня вы получите банку моих фирменных маринованных яблок, – сказала Грейс Даунинг.