Тем же вечером в ожидании Рори Гарт, сев играть в покер с Пэдди О’Трейди и еще двумя посетителями салуна, примерно за час выиграл более пятидесяти долларов; однако, когда Рори наконец явилась, он решительно прекратил игру. Это был последний день, который они могли провести вместе. И Гарт все еще не оставил надежды затащить ее в постель.
      – Я выхожу из игры, – объявил он и, поднявшись со стула, стал сгребать свой выигрыш.
      – Как это выходишь? – недовольно воскликнул один из партнеров, коммивояжер по имени Макгилл, которому не везло с самого начала.
      Гарт добродушно улыбнулся:
      – Видите ли, мистер Макгилл, только что сюда вошла одна очаровательная девушка, и я испытываю огромное желание с ней потанцевать.
      – Но, Фрейзер, ты не можешь просто так уйти, ты должен дать мне шанс отыграться!
      – Извините, мистер Макгилл, но на вашем месте я вообще прекратил бы игру, чтобы не проиграть еще больше. Желаю удачи, сэр, она вам ой как понадобится.
      Приблизившись к столу, за который села Рори, Гарт выложил перед ней один доллар.
      – Полагаю, мисс О’Трейди, данная сумма позволит мне ангажировать вас на четыре следующих тура?
      Слегка улыбнувшись, Рори поднялась, и они закружились в танце.
      – Как там мой отец? – поинтересовалась она.
      – О, он в значительной прибыли. Видишь того коммивояжера в клетчатой жилетке? Это не только самый неумелый игрок из всех, с кем я когда-либо имел дело, но он к тому же еще и беспрерывно пьет. Выпивка и карты плохо сочетаются друг с другом, вот он и проиграл мне с полсотни долларов, а твоему отцу – раза в два больше.
      Весь следующий час Рори оставалась в полном распоряжении Гарта: они либо танцевали, либо сидели и разговаривали. Если же кто-то изъявлял желание потанцевать с девушкой, Гарт тут же говорил, что она уже ангажирована; тогда они поднимались и вновь начинали кружиться.
      – Представляешь, Рори, уже завтра, с первыми лучами солнца, я покину этот городок, – мечтательно сказал Гарт, когда они в очередной раз присели к столу.
      – Что а, надеюсь, путешествие будет приятным… – Рори с трудом сдерживала улыбка.
      – И ты допустишь, чтобы я уехал, не став счастливейшим человеком на земле?
      – Очень тебя понимаю и сочувствую, но, увы, жизнь полна разочарований…
      Гарт склонился к ней, и они едва не соприкоснулись лбами.
      – И все-таки так быть не должно. Рори быстро отстранилась.
      – Если ты по-прежнему боишься, что я поднимусь с тобой наверх…
      – Я? Боюсь? – Гарт взял ее за руку. – А может, это ты боишься?
      Ресницы Рори дрогнули.
      – Да, боюсь. Вдруг мне понравится и потом захочется еще, а тебя рядом уже не будет и придется довольствоваться… более низким качеством. – Она встала. – Пойдем лучше танцевать.
      Гарт тоже поднялся и обнял Рори за талию.
      – Можешь шутить сколько угодно, но все равно ты чувствуешь возбуждение при соприкосновении наших тел, – тихо произнес он. – Давай уйдем отсюда куда-нибудь, где мы сможем остаться одни, где за нами не будут наблюдать десятки глаз.
      – Зачем нам куда-то уходить? На людях гораздо безопаснее.
      – Рори, неужели ты совсем не доверяешь своим чувствам?
      – Вот им-то я как раз и доверяю. Гарт взял ее за руку:
      – Тогда идем, моя сладкая, не будем здесь задерживаться.
      Внезапно из-за стула, за которым продолжалась карточная игра, громко выругавшись, поднялся Макгилл и нетвердым шагом двинулся к ним.
      – Я тебя помню! – ткнул он пальцем в сторону Гарта – Ты тоже с нами играл… Этот старик передергивает!
      – Думаю, Макгилл, ты ошибаешься.
      – А-а… Так ты с ним в сговоре!
      – Опять ошибка: ни в какие сговоры я не вступал. Просто ты, Макгилл, хреновый игрок! – Гарт был явно раздосадован. Он уже почти добился желаемого, почти уговорил Рори, а тут этот нахальный тип все ему испортил. – А теперь мы с дамой уходим.
      Гарт и Рори направились к выходу, когда у них за спиной снова раздался гневный голос неудачливого игрока:
      – Старик обманывал меня, и он за это поплатится! Никто не может безнаказанно дурачить Билла Макгилла! – Коммивояжер рывком достал из кармана пистолет, и игроки, с грохотом повалив стулья, бросились врассыпную…
      Однако прежде чем Макгилл успел вскинуть оружие, он увидел перед своим носом ствол «кольта».
      – Даже не думай, – холодно предупредил его Гарт.
      – А, я так и знал, что вы заодно, – мрачно проговорил Макгилл.
      – Я же сказал, ты ошибаешься, приятель. Просто я не могу спокойно смотреть, как напившийся неудачник будет стрелять в безоружного человека.
      – Эй, Фрейзер, не вмешивайся, – подал голос Мо. – Если старик действительно передергивал, то он заслуживает наказания.
      – Я не передергивал, – тут же возразил Пэдди – Никто и никогда не мог меня в этом обвинить.
      – Он прав, Мо, – поддержал старика один из игроков. – Просто Пэдди умеет играть и ему везет, а этому парню не хватает смекалки.
      Решив, что инцидент исчерпан, Гарт убрал револьвер в кобуру и повернулся к Рори, но тут Макгилл, который был слишком пьян, чтобы так просто успокоиться, схватился за стул. Рори вскрикнула, предупреждая Гарта, и он обернулся, однако увернуться уже не успел, и сильный удар сшиб его с ног. В падении он налетел на стол, за которым сидел Пэдди, и прежде чем сумел подняться, на него навалился пьяный коммивояжер.
      Некоторое время противники боролись, но вскоре Гарт оказался сверху и прижал руки Макгилла к полу.
      – Гарт, сзади! – воскликнула Рори.
      Однако предупреждение опять немного запоздало – подскочивший Мо разбил о его голову пустой кувшин, и Гарт, потеряв сознание, уткнулся лицом в пол.
      В этот момент в салун быстро вошел шериф, по всей видимости, привлеченный шумом.
      – Что здесь, черт возьми, происходит? – грозно поинтересовался он.
      В суматохе никто не обратил внимания на то, что Пэдди ногой отшвырнул под стол сложенный листок, выпавший во время борьбы из рубашки Гарта, после чего, усевшись на стул, нагнулся, подобрал бумагу и спрятал ее в карман.
      – Я хочу, чтобы ты запер этого бездельника в кутузку. – Мо указал на лежащего без чувств Гарта. – С тех пор как он появился в нашем городе, от него одни только неприятности.
      – Не он начал драку, а вот этот человек. – Рори кивнула на Макгилла.
      – Ну и что? Парень просто немного перепил, а Фрейзер набросился на него с кулаками, – продолжил Мо. – Мне даже пришлось стукнуть его по башке, чтобы угомонить.
      Шериф склонился над Гартом.
      – Э, не тот ли это парень, который утверждал, будто его пытались сдать на судно?
      – Тот самый, – подтвердил Мо. – Хотя те, кого он обвинял, весь вечер просидели у меня. – Рори заметила, как хозяин салуна и шериф обменялись многозначительными взглядами. – Я говорю, от него одно только беспокойство.
      – Неправда, Фрейзер ничего не придумал! – возмущенно воскликнула Рори. – Я была здесь и видела, как эти типы пошли за ним.
      Однако шериф даже не повернул головы.
      – Эй, кто-нибудь, помогите мне отнести этого буяна в камеру, – громко потребовал он. – Думаю, ночь, проведенная за решеткой, охладит его пыл.
      – А как же Макгилл? – не успокаивалась Рори. – Он хотел застрелить моего отца, а Фрейзер ему помешал: из-за этого и началась драка.
      – Кто-нибудь из присутствующих может подтвердить ее слова? – поинтересовался шериф.
      – Я могу, – заявил Пэдди. – Парень действительно всего лишь заступился за меня.
      Мо хмыкнул:
      – Не обращай на старика внимания.
      – Да, – подал голос Макгилл. – Он нечестно играл.
      – Это не так, шериф Бакман, – возразил кто-то из стоявших вокруг. – Я тоже играл с ними, и Пэдди не передергивал.
      – Вот что, мистер Макгилл, – обратился шериф к коммивояжеру. – Я рекомендую вам сейчас же покинуть заведение и лечь спать. А вы, ребята, помогите мне отнести этого бугая.
      Как только шериф и двое человек, потащивших Гарта, удалились, Мо повернулся к Рори:
      – А ну проваливайте отсюда и ты, и твой папаша! Чтобы духу вашего больше здесь не было! – Он рванул бархатный мешочек, пришпиленный к платью девушки. – Весь сегодняшний заработок я удерживаю в качестве возмещения ущерба за стул, сломанный твоим дружком. Все, убирайтесь! Оба!
      – Что ж, давай собираться, дочка, – уныло сказал Пэдди, когда они вернулись в свое временное пристанище. – Уедем завтра же, на утреннем дилижансе.
      – Да ладно, папа, к чему такая спешка? Ты еще недостаточно окреп, и к тому же я должна попрощаться с теми, с кем успела здесь подружиться.
      – Подружиться? – скептически поинтересовался Пэдди. – Ты, видно, имеешь в виду этого Фрейзера?
      – Да, я должна убедиться, что с ним все в порядке. В конце концов, Гарт спас тебе жизнь: если бы он не вмешался, Макгилл убил бы тебя.
      – Ага, ты уже называешь его по имени! Тогда тем более следует поторопиться, пока вы с ним не зашли слишком далеко. Девочка моя, этот Фрейзер – бродяга, перекати-поле; он исчезнет сразу, как только получит от тебя то, что ему нужно.
      – Ох, до чего же ты упертый, отец! Если тебе втемяшится в голову какая-нибудь мысль, ее оттуда уже ничем не выбьешь! Я прекрасно понимаю, чего он хочет, но все равно благодарна за спасение жизни единственного близкого 'мне человека. – Рори поцеловала отца в щеку. – Кроме того, нам нужно обстоятельно подумать, куда теперь ехать.
      – О, я уже все решил! – Подмигнув дочери, Пэдди достал из кармана карту Гарта и разложил ее на столе. – Мы поедем вот сюда. – Он ткнул пальцем в нарисованный на карте крестик.
      – Послушай, эту карту уже показывал мне Гарт, – нахмурилась Рори. – Откуда она у тебя?
      – Я ее у него выиграл.
      Рори недоверчиво взглянула на отца:
      – Сомневаюсь, чтобы Гарт так просто расстался с этим листком. Это золотой прииск, на котором он мечтает разбогатеть, и ты должен вернуть ему карту.
      – Девочка моя, ты что, рехнулась? И не подумаю. Я всем сердцем сочувствую парню, но он без раздумий загреб бы мои денежки, если бы обыграл меня!
      – И все равно, глупо срываться неизвестно куда, если даже сам Гарт не знает, подал его дядя заявку на этот участок или нет.
      Приподняв лохматую бровь, старик лукаво улыбнулся и спросил:
      – Дочка, а что ты еще знаешь об этом искателе приключений? Быть может, у него с десяток таких фальшивых карт и с их помощью он выманивает деньги у наивных простаков вроде меня?
      – Чушь! Гарт – честный человек, и не надо выдумывать про него всякие нелепости.
      – А ты, что ты понимаешь в жизни? Золото вытягивает на поверхность все самое скверное в людях.
      – Да, вижу. – Рори усмехнулась. – Но если ты полагаешь, что карта фальшивая, то почему так рвешься туда?
      – А что мы теряем?
      – Ну, во-первых, нам понадобятся припасы и снаряжение, а денег у нас не так уж много.
      – Сегодня я выиграл достаточно, для начала нам хватит. – Старик самодовольно улыбнулся.
      – А что мы будем делать, когда деньги кончатся? Послушай, отец, по сравнению с Гартом у тебя нет ни капли здравого смысла! А вдруг карта действительно настоящая? По совести нам следовало бы позвать Гарта с собой.
      Пэдди язвительно ухмыльнулся:
      – Чтобы он сбежал, прихватив наше золото?
      – Но ты же сам сказал, что карта фальшивая.
      – Не важно, моя красавица… Я же говорю, что все решил, а ты? Ты едешь со мной или нет?
      Рори обреченно вздохнула:
      – Как я могу отпустить тебя одного взбираться по этим горам… Бог знает, что с тобой может случиться. Здесь я все равно не могу оставаться: шериф Бакман этого не позволит. Но учти, мы проведем там только месяц, и если не найдем золота, сразу же уедем. Согласен?
      – Согласен, моя девочка. – Пэдди довольно улыбнулся и поцелован дочь в щеку.
      – И все же это несправедливо по отношению к Гарту: как-никак он спас тебе жизнь.
      – Но ведь и ты спасла ему жизнь, разве нет? Значит, мы квиты. – С этими словами Пэдди, весело насвистывая, удалился к себе в комнату.
      Глядя на свое отражение в зеркале, Рори задумалась. А может, это даже к лучшему, если она не попрощается с Гартом? Гораздо меньше будет ныть сердце. Что же касается выигранных отцом денег, то пусть уж лучше он потратит их на старательское снаряжение, чем на спиртное. Грустно вздохнув, девушка отошла от зеркала, вытащила из-под кровати потертый саквояж, быстро уложила в него свои немудреные пожитки, после чего разделась и, задув огонь в лампе, забралась под одеяло. Сон, однако, никак не шел к ней. Последние два дня она могла бы сравнить со сказкой: присутствие Гарта вызывало в ней необычайно приятное волнение, он действительно располагал к себе, с ним было интересно общаться. Рори могла бы часами разговаривать с Гартом, и ей никогда не надоело бы слушать его низкий бархатистый голос. К тому же своими поцелуями он творил с ней нечто невообразимое!
      Рори вспоминала, как Гарт держал ее руки в своих ладонях, как нежно обнимал за талию во время танца и как приятно было ощущать щекой его теплое дыхание.
      Она прекрасно понимала, что ему просто-напросто хочется уложить ее в постель, и если быть честной, то мысль о допустимости подобного развития событий не раз приходила ей в голову. Когда Гарт находился рядом, в ней возникало волшебное, сладостное томление. Рори еще ни разу не была близка с мужчиной и потому не совсем понимала, что с ней творится: она могла только, догадываться, насколько чудесные переживания дарит интимная близость, раз уж мужчины тратят порой на это свои последние деньги.
      Рори также не могла не признать, что днем, на берегу океана, она была на грани того, чтобы уступить соблазну. К счастью, в тот раз ничего не произошло, иначе это было бы огромной ошибкой.
      На следующий день, ранним утром, перед тем как сесть в дилижанс, Рори задержала взгляд на строении, в котором находилась камера для преступников.
      «Прощай, Гарт Фрейзер, – грустно подумала она. – Приятно было с тобой познакомиться».
      Придя в себя, Гарт сел на нарах и недоуменно огляделся. За три дня пребывания в Бакмане он каждое утро просыпался на новом месте, и вот теперь, черт возьми, его угораздило очутиться в каталажке!
      – Ну что, очнулся наконец? – донесся до него грубый голос.
      Н-да… И это вместо того, чтобы пожелать ему доброго утра. Как видно, популярности в этом городке он не добьется.
      – Доброе утро, шериф. По какой причине я нахожусь под замком?
      – По причине нарушения порядка.
      – Вы имеете в виду потасовку в «Гроте»?
      – А ты как думаешь?
      – Шериф, но ведь не я начал драку. Макгилл намеревался выстрелить в Пэдди О’Трейди.
      – У меня есть свидетель, который утверждает обратное.
      – И кто же это?
      – Мо Бакман, хозяин салуна. – Шериф недобро усмехнулся.
      – Бакман? Та же самая фамилия вроде бы и у вас?
      – Верно. Мы с Мо двоюродные братья.
      – Да, хорошенький расклад! Но ведь в салуне находились и другие посетители, и они видели, что произошло.
      – Неужели? Однако Мо был единственным, кто дал показания.
      – В мою пользу может свидетельствовать Рори О’Трейди.
      Шериф снова фыркнул:
      – Чего стоит слово какой-то шлюхи по сравнению со словом мэра города?
      – О, так, значит, Мо еще и мэр? – Брови Гарта поползли вверх. – Ну тогда на справедливый суд тут рассчитывать не приходится.
      – Это как сказать, сынок. В сущности, именно Мо основал Бакман: он открыл здесь свой салун, и не успели мы глазом моргнуть, как вокруг заведения вырос целый город. – Шериф подошел к решетке и стал отпирать замок. – В общем, Фрейзер, я даю тебе шанс. В твоем распоряжении час на то, чтобы убраться подальше: от тебя здесь только одни неприятности. – Вручив Гарту ремень, кобуру и шляпу, шериф указал на дверь. – Если по истечении этого срока я опять увижу твою физиономию, то тогда отправлю тебя в настоящую тюрьму.
      – Но ведь подозреваемый не считается виновным, пока его вина не доказана в суде…
      – Считается, не считается… Послушай, Фрейзер, не испытывай моего терпения. Или тебе мало проблем, которые ты уже создал себе своим поганым языком? Давай, проваливай!
      – Что ж, как только я попрощаюсь с семейством О’Трейди, я с превеликой радостью покину ваш гостеприимный город.
      Шериф равнодушно пожал плечами:
      – С этим ты уже опоздал, парень: беспокойная семейка укатила отсюда на утреннем дилижансе.
      – С чего это вдруг?
      – А с того, что мой кузен вышвырнул кое-кого на улицу.
      – То есть он запретил Рори работать у него?
      – Да, запретил. А еще он запретил ее вечно пьяному папаше появляться в салуне.
      – И Рори не оставила мне никакой записки?
      – Фрейзер, ты, может, решил, что у меня здесь почтовая контора? Давай, двигай отсюда, пока я не передумал!
      Поняв, что от шерифа он все равно больше ничего не добьется, Гарт вышел на улицу и первым делом отправился к местному телеграфисту. В день прибытия в Бакман он послал брату Клэю телеграмму, в которой известил о своем местонахождении, и теперь из ответа узнал, что их брат Коулт тоже едет в Калифорнию и, мало того, по дороге, будучи в Нью-Мексико, он женился на какой-то девице.
      Шагая в сторону конюшни, Гарт не мог сдержать улыбки. Судя по всему, та девушка была незаурядной личностью, если уж сумела затянуть его брата под венец – ведь Коулт всегда был не менее свободолюбивым, чем он сам.
      Только тут Гарт осознал, как сильно он соскучился по брату. Кроме того, ему очень хотелось познакомиться с новой родственницей. Быть может, ему стоит вернуться к Клэю и дождаться, когда туда же прибудут Коулт и его жена?
      Нет, вряд ли. Глупо поворачивать обратно после того, как он забрался так далеко. Год назад Гарт уже отправлялся в Сакраменто, однако вернулся, чтобы помочь Клэю построить дом, и провел зиму вместе с ним и его женой Бекки. Пока у него имеются пятьдесят долларов, выигранных накануне, лучше всего поскорее добраться до золотого прииска и начать работать, пока не наступили холода. Придя на конюшню, Гарт вывел из стойла своего верного Бутса и присел на кипу сена с намерением определить по карте дальнейший путь; однако, сунув руку в нагрудный карман, он обнаружил, что тот пуст. Гарт пошарил в других карманах – карты не было! Хорошо хоть, что он не поленился спрятать выигрыш за голенище сапога. Гарт тихо выругался. Выходит, шериф его обчистил! Даже удивительно, что этот сукин сын не догадался прибрать к рукам и его револьвер.
      Ну что ж, ладно… Карту он все равно рисовал по памяти и без труда сделает это опять, но если какой-нибудь бесчестный человек, назначенный шерифом, вознамерится завладеть участком, то ничего из этого не выйдет. Он никому не позволит отнять у него прииск дяди Генри!
      С такими мыслями Гарт оседлал Бутса, выехал из конюшни и через несколько минут покинул пределы Бакмана.

      На старом указателе, возвышавшемся у въезда в город, виднелась полустертая надпись: «Надежда».
      Проехав по улице, дилижанс остановился напротив торговой лавки, и возница, спрыгнув с козел, открыл дверцу и сообщил:
      – Ваша остановка.
      – Нам нужно… в Тьерра-де-Эсперанса. – Рори с трудом выговорила испанские слова.
      – Нуда, по-нашему – Земля Надежды, – объяснил возница. – Это и есть то самое место. Со временем здешние жители отказались от мексиканского названия и теперь именуют свой город просто «Надежда».
      В этот момент к дилижансу подбежал церковный служка и протянул вознице запечатанный пакет.
      – Буэнос диас, сеньор Чарли, – звонко произнес мальчик.
      – Привет, Педро. – Возница бросил пакет сидевшему на козлах напарнику, который ловко поймал его и убрал в холщовый мешок, лежащий у него в ногах.
      – Сегодня есть какая-нибудь почта? – спросил по-испански мальчик.
      – Нет, Педро, сегодня почты нет, – ответил возница, доставая из кармана рубашки мятную пластинку. – Зато у меня есть для тебя вот это. На, держи.
      – Грасиас, сеньор Чарли, – поблагодарил служка и, взяв угощение, побежал обратно, к расположенной в конце улицы окруженной розовой оштукатуренной стекой католической миссии.
      Между тем Рори и Пэдди выбрались со своей поклажей из дилижанса.
      – Контора приемщика золота закрыта уже лет десять, так что вам имеет смысл обратиться к отцу Чавесу. – Возница указал в сторону миссии. – Именно он ведет в этом городке все официальные записи, и ему, возможно, известно о здешних участках и заявках на них. Ну, желаю удачи. – Возница вновь взобрался на козлы, и дилижанс, стуча колесами, покатился дальше, оставив отца с дочерью стоять посреди дороги.
      Рори, прищурившись, обвела взглядом улицу и вздохнула. Наконец-то они после трех дней тряски в пыльных и душных дилижансах добрались до места назначения в самом сердце Сьерра-Невады.
      Большая часть здешних построек имела довольно ветхий вид. Порывы ветра играли оборванной цепью, болтавшейся на вывеске с надписью «Отель». Глаза Рори задержались на ближайшем весьма невзрачном строении с деревянной табличкой поверху, на которой было написано неведомое слово «Тьенда». Под ним шла надпись уже на понятном языке: «Скобяные товары и продовольствие».
      Куда же по милости отца занесло их на этот раз? И зачем он взял у Гарта карту? Рори была совсем не расположена к новым приключениям; к тому же, вспоминая, с каким энтузиазмом и воодушевлением Гарт рассказывал о своем устремлении, она постоянно испытывала чувство вины. Карту прислал ему покойный дядя, и она так много для него значила! То, что сделали они с отцом, никуда не годилось – это было все равно что отнять у ребенка рождественский подарок.
      Вздохнув, Рори подняла саквояж, и они направились к миссии. По дороге Рори улыбалась резвящимся на грязной пыльной улице детям, которые сперва с любопытством глазели на них, а затем, позабыв про свои игры, вприпрыжку побежали следом.
      Возле некоторых домов на шатких стульях сидели местные жители, которые также с интересом смотрели на незнакомцев. Большинство, как определила Рори, были мексиканцами, но попадались и англосаксы. Люди перешептывались между собой, однако никто к ним не подошел, никто их не окликнул.
      Когда они проходили мимо строения с вывеской «Кантина», оттуда донеслись громкие голоса и бренчание гитары. Пэдди тут же остановился, и его глаза оживленно загорелись.
      – Доченька, милая, – растянув губы в улыбке, проговорил старик. – С дороги меня мучает ужасная жажда. Ты пока иди, а я загляну сюда лишь на минутку, чтобы смочить иссушенное горло.
      – Но, папа, мне тоже хочется пить… Святой отец наверняка предложит нам утолить жажду чистой прохладной водой, так что лучше тебе пойти со мной.
      – В тебе, Рорлин Кэтрин О’Трейди, столько же милосердия, сколько в твоей бабке с материнской стороны! – проворчал Пэдди. – А она была та еще ведьма!
      – Ну как тебе не стыдно? О покойных нельзя говорить гадости. К тому же мама рассказывала, что бабушка была очень хорошим человеком, добропорядочной христианкой.
      – Да-да, конечно. – Старик закивал, и его глаза увлажнились. – Твоя мать – святая женщина, она никогда и ни о ком не говорила плохо. – Он устремил взгляд к небу. – Даже о такой не заслуживающей доброго слова личности, как ее мамаша Хлоя Финн.
      – Ну вот и бери с мамы пример! – отрезала Рори и зашагала вперед, не обращая внимания на бурчание отца, который покорно плелся следом.
      Когда они подошли к миссии, у ворот их поджидал пожилой священник, которому местная ребятня уже успела доложить о приезжих.
      – Добро пожаловать, дети мои, – поприветствовал он гостей. – Заходите, отдохните с дороги.
      Отец Чавес оказался невысоким стариком с густыми, совершенно белыми волосами, выбритыми на макушке, и с широкой доброжелательной улыбкой. Несмотря на преклонный возраст, он держался прямо, двигался легко и, судя по только что произнесенным словам, владел английским даже лучше, чем Пэдди.
      Они вошли внутрь.
      – Не желаете ли освежиться холодным лимонадом?
      – Спасибо, святой отец, – Рори благодарно улыбнулась. – Это очень любезно с вашей стороны.
      Карие глаза священника лучились дружелюбием.
      – Можно ли узнать, что привело вас в Тьерра-де-Эсперанса?
      Прежде чем Рори успела ответить, в комнату вошла женщина средних лет – она внесла поднос с кувшином и стаканами.
      – Грасиас, Елена, – поблагодарил ее святой отец. – Кьере эстар кон носотрос?
      Женщина с несколько смущенной улыбкой помотала головой и поспешила удалиться.
      – Вы уж извините, – обратился священник к гостям. – Моя сестра немного застенчива и потому отклонила предложение. Надеюсь, вы не в обиде?
      – Конечно, нет. А вы брат и сестра по рождению? – уточнила Рори.
      – Си, сеньорита О’Трейди. Елена была еще девочкой, когда приехала сюда вместе с нашей матерью, ставшей в миссии экономкой. После смерти матери она осталась здесь и взяла на себя ее обязанности. Так с какой целью, сеньорита О’Трейди, вы приехали в наш город?
      Рори достала карту, которую забрала у отца для большей сохранности: она опасалась, что ее азартный родитель поставит карту на кон при игре в покер, тогда как они уже потратили на это сомнительное предприятие и время, и немалую часть денег.
      – Мы хотели бы узнать, претендует ли кто-нибудь на этот участок.
      Отец Чавес внимательно вгляделся в разложенный на столе рисунок.
      – Откуда у вас эта карта? – поинтересовался о.
      – Досталась от друга, – быстро ответил Пэдди.
      Рори, конечно, предпочла бы не скрывать от священника то, каким образом карта попала к ним в руки. Впрочем, в некотором роде Гарт действительно был ее другом, и можно было считать, что отец сказал правду.
      – Имеющиеся на карте пометки несколько устарели: добыча золота в этих местах уже давно не ведется.
      – И по какой же причине? – поинтересовалась Рори.
      – Индейцы, – коротко ответил священник. – Многих старателей они либо убили, либо вынудили уйти. Потом индейцы исчезли и появились бандиты: их и сейчас немало в этих горах. Вот почему немногие еще оставшиеся старатели решили перебраться… «на более зеленые пастбища». Здесь они добывали не так уж много и не хотели напрасно рисковать жизнью.
      – Значит, на участке, обозначенном на карте, сейчас никто не работает?
      – Насколько мне известно, сеньорита О’Трейди, не только на этом участке, но и на всей горе.
      – Возница дилижанса говорил, что с тех пор, как закрылась контора приемщика, именно вы ведете в этом городе все официальные записи. Не могли бы вы сказать, заявлял ли кто-нибудь право на данное место?
      – Насколько мне известно, пока этого никто не делал.
      – Но насколько точно вы это знаете?
      – Абсолютно точно. Последний, кто собирался застолбить указанный участок, умер, так и не успев подать заявку.
      – Тогда на этот участок претендуем мы, – поспешил сообщить Пэдди.
      – Я бы предостерег вас от подобной авантюры, сеньор О’Трейди.
      – Ах, святой отец, разумеется, я не из тех, кто пренебрегает советами священнослужителей, и тем не менее у меня всегда хватало смелости прямо смотреть в лицо опасностям.
      – Ну что ж, если вы настаиваете… – Чавес подошел к шкафу, выдвинул большой металлический ящик и стал перебирать пожелтевшие листы с записями. – Кстати, с тех пор как владелец соседнего участка выехал из города пятнадцать лет назад, его никто больше не видел и о нем до сих пор ничего не слышно.
      – Папа, может, нам все же стоит как следует подумать? – осторожно осведомилась Рори.
      – Нет, дочка, я уже все решил, но ты можешь остаться. Если там действительно опасно, я не стану тянуть тебя за собой.
      – Тогда у меня нет выхода: одного я тебя не отпущу. Отец Чавес извлек из ящика чистый бланк, сел за стол и окунул в чернильницу кончик пера.
      – На чье имя записывать? – важно спросил он.
      – Патрик Майкл и Рорлин Кэтрин О’Трейди, – продиктовал Пэдди.
      – Вы хотите, чтобы владельцами участка были записаны оба?
      Рори улыбнулась:
      – Нет, святой отец, достаточно одного.
      Когда с регистрацией заявки было покончено, она поинтересовалась:
      – Вы, случайно, не знаете, есть ли в местном магазине снаряжение, необходимое для старательского промысла?
      – Вне всякого сомнения, – заверил ее священник. – Поскольку старатели перестали приезжать, у сеньора Гастингса осталось много нераспроданного товара; думаю, он будет рад возможности хоть что-то продать и охотно уступит вам в цене. Кстати, сеньорита О’Трейди, вы умеете обращаться с лошадью? Дороги в горах очень узкие и обрывистые…
      Рори покачала головой:
      – Я никогда не сидела в седле.
      – Тогда рекомендую приобрести мулов для себя и осла для снаряжения и провизии. Думаю, в этом вам поможет Пабло Эрнандес: он как раз разводит мулов, в последние годы его дела идут неважно, так что ему с трудом удается прокормить животных.
      Владелец лавки очень обрадовался покупателям и с готовностью объяснил, что может пригодиться старателям. Он снабдил их кирками, лопатами, топором для того, чтобы рубить дрова, парой ведер, вместительными флягами, фонарями, коробкой свечей, спичками, огнивом, а также ружьем с ящиком патронов к нему. Кроме этого, новоявленные охотники за золотом приобрели кофейник, котелок, чугунную сковородку, миски, кружки, ложки, вилки и ножи, а еще пару подушек, одеяла, полотенца и несколько кусков мыла.