Бакман, Калифорния
       1867 год
      От очередного партнера сильно пахло потом, изо рта несло перегаром, однако до конца танца продержаться было можно.
      Между тем дверь салуна вновь распахнулась, и когда Рори взглянула на вошедшего, ее досада мгновенно сменилась любопытством. Незнакомец выглядел гораздо приличнее тех бродяг, которые постоянно ошивались у них в «Гроте». Судя по всему, этот человек впервые попал в их город, раз уж заглянул в этот вертеп вместо того, чтобы отправиться в расположенный чуть дальше по улице «Дворец», где и обслуживание получше, и спиртное не разбавляют водой.
      Рори с интересом наблюдала за новым посетителем, который не спеша прошел к стойке бара, – она уже давно научилась распознавать людей по их манере держаться. Высокий молодой мужчина двигался вполне уверенно и непринужденно; в то же время всем своим видом он как бы говорил: «Я не ищу неприятностей, так что не надо меня задевать». Скорее всего он был одним из тех высокорослых техасцев, что нередко проезжали через этот городок.
      К облегчению Рори танец наконец-то закончился, и она, поблагодарив партнера, повторно отвергла его предложение уединиться наверху, а затем приблизилась к краю барной стойки, чтобы получше разглядеть незнакомца.
      Ростом он превосходил всех остальных посетителей, а его профиль был почти идеальным. Густые черные ресницы бросали тень на высокие скулы, а прямой нос и крепкий подбородок свидетельствовали о врожденном аристократизме.
      Да, этот парень явно не обычный бродяга, проводящий полжизни в седле. Но тогда кто же он такой и что здесь делает?
      Словно почувствовав, что на него смотрят, незнакомец повернул голову. Когда их взгляды встретились, в его карих глазах вспыхнули игривые огоньки, и он едва заметно кивнул.
      Рори в ответ улыбнулась, и незнакомец со значением приподнял свой стакан, что ей немало польстило. Она уже не сомневалась, что сейчас молодой человек подойдет к ней, однако в этот момент к нему приблизилась Шейла, одна из работающих в салуне проституток, и взяла его под локоть.
      – Привет, красавчик – проворковала она.
      – Добрый вечер, мэм.
      – Меня зовут Шейла, мой сладкий. А тебя?
      Парень улыбнулся, и его зубы сверкнули белизной на фоне многодневной щетины.
      – Это зависит от того, кто ко мне обращается – спокойно ответил он. – Но моя мама всегда звала меня Гартом.
      – А как тебя называет жена?
      – У меня нет жены, мисс Шейла.
      – Ну… Тогда как твоя фамилия?
      – Фрейзер… Гарт Фрейзер.
      – Отличное имя. Ну что ж, Гарт Фрейзер… Я полагаю, такой неотразимый мужчина, как ты, не должен пить в одиночестве. Как насчет того, чтобы угостить измученную жаждой девушку? У меня до того пересохло во рту, что я скоро начну плеваться песком.
      – Этого ни в коем случае нельзя допустить. Бармен, дама испытывает жажду.
      Теперь Рори поняла, что несколько ошиблась: мужчина не был техасцем, поскольку говорил с мягким и довольно приятным южным акцентом. Невольно ей представились роскошные особняки, окруженные благоухающими садами, и плывущие из окон звуки котильона.
      Незнакомец глянул в сторону Рори, как бы извиняясь, и улыбнулся, но тут Шейла опять повернула парня к себе, и ее руки обвили его шею.
      – Может, поднимемся наверх, красавчик? Там и допьешь свое виски.
      – Я как раз об этом подумал.
      – Мо, дай-ка нам бутылку, – обратилась Шейла к стоявшему за стойкой хозяину салуна. – Мы с красавчиком удаляемся в мою комнату.
      Хозяин не мешкая достал закупоренную бутылку и пустил ее вскользь по стойке.
      – Пять баксов, приятель.
      – Пять баксов! Не много ли за пинту разбавленного виски? – Гарт добродушно улыбнулся.
      – Я не занимаюсь благотворительностью. Все подсчитано точно. Шейла тоже входит в стоимость.
      – А как насчет горячей ванны? Это в стоимость не включено?
      Толстые губы Мо скривились в ухмылке.
      – За это дополнительно полбакса. А если заплатишь еще полдоллара…
      – Не говори, я знаю: мисс Шейла помоет меня лично. – Гарт усмехнулся: – Я-то думал, война положила рабству конец.
      – Тебе ли, южанин, в этом сомневаться: ведь это вам здорово надрали задницу.
      Улыбка сошла с лица посетителя.
      – Да что ты можешь об этом знать, приятель? Ты, наверное, всю войну не вылезал из-за своей стойки…
      Выложив на прилавок деньги, Гарт взял бутылку и обнял Шейлу за плечи:
      – Пойдем, милашка, потрем друг другу спинки.
      Рори с сожалением посмотрела вслед поднимающейся по лестнице парочке. Да, не повезло… Если бы Шейла не помешала, можно было бы сторговаться с этим Фрейзером хотя бы на два танца.
      К ней подошел Мо.
      – Тухлый вечер, – пожаловалась Рори.
      – Да ладно. Слушай, тот парень, что сидит с краю, обещает заплатить вдвойне, если ты поднимешься с ним наверх.
      Рори взглянула в указанном направлении: это был тот самый тип, с которым она только что танцевала.
      – Только если вся преисподняя покроется льдом… – презрительно ответила она.
      – Кем ты себя возомнила? Может быть, королевой Англии? Может, цену сама назначишь?
      – Любовь, Мо, – вот моя цена. На меньшее я не согласна.
      Хозяин салуна фыркнул:
      – На свете не существует женщины, которую нельзя было бы купить. Это касается и вас, ваше величество.
      – Возможно, но только мне уже надоело каждый вечер обсуждать эту тему. Мы ведь договорились, что я не буду торговать телом. Я должна танцевать с посетителями, способствуя продаже спиртного, и оставлять себе половину заработанного, верно?
      – Да, я так говорил, потому что твоя внешность привлечет к нам очень многих. Но ты представляешь, сколько мы могли бы заработать, если бы они получали от тебя нечто большее, чем просто танец?
      – Я сказала – нет, и точка. – Рори отошла от стойки и присела у стола в углу.
      Господи, до чего же ей ненавистен этот город! Рори уже месяц работала в «Гроте» и давно бы уехала отсюда, если бы отец не слег с очередным обострением. Никто ее здесь не любил. Мо был недоволен тем, что она отказывается заниматься проституцией, по той же причине к ней питали неприязнь и местные девицы.
      И все равно она не собиралась становиться шлюхой. Ни в коем случае!
      Рори очень надеялась встретить однажды порядочного, трудолюбивого мужчину, которого смогла бы полюбить и который полюбил бы ее, создать с ним семью, растить его детей… Рано или поздно такой человек обязательно появится, и если он окажется похожим на этого Фрейзера… то лучшего и желать нельзя.
      Рори снова раскрыла книжку со сказками братьев Гримм, которую недавно начала читать. Книги были для нее единственной отрадой в жизни. Когда умерла ее мать, она потеряла не только близкого, родного человека, но и свою наставницу. Именно мама обучила ее чтению, письму и счету, а также познакомила с удивительным миром литературы.
      Рори читала все, что попадало к ней в руки, – от Библии в изложении Кинга Джеймса до «Альманаха бедняги Ричарда» Бенджамина Франклина; однако гораздо больше ей нравились романы, будь то «Последний из могикан» Фенимора Купера, «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте или произведения ее менее известной сестры. Рори буквально проглатывала написанное. Особенно она восхищалась стилистическим мастерством Чарльза Диккенса в «Истории двух городов» и тем, как в «Гордости и предубеждении» Джейн Остен изобразила противостояние полов в образах Элизабет Беннет и мистера Дарси. И все же ничто другое не увлекало ее в такой степени, как романы Вальтера Скотта о доблестных рыцарях, совершавших подвиги во имя своих прекрасных дам.
      Так Рори и провела последующие два часа, танцуя за деньги с посетителями или читая книгу, но когда в салун вошли еще двое, по ее спине пробежал холодок. Она уже видела этих типов на прошлой неделе: во внешности обоих присутствовало нечто такое, что вызывало в ней трепет, словно эти люди источали флюиды зла. У них были недобрые взгляды, и они избегали смотреть в глаза. У того, что пониже, было очень худое лицо, отчего он имел несколько призрачный вид. Поговаривали, будто эти двое похищали на улицах пьяных и сдавали их в качестве матросов на корабли недобросовестных капитанов.
      Обменявшись несколькими словами с Мо, прибывшие уселись за угловой стол, и Рори, не в силах удержаться, время от времени украдкой поглядывала в сторону этой неприятной парочки. В течение последующего получаса они ни с кем не перемолвились ни единым словом, в том числе и друг с другом, ни разу не сыграли в карты, не проявили ни малейшего интереса к девушкам: оба просто сидели, молчали, не спеша потягивая свое виски, и, казалось, кого-то поджидали.
      Рори снова передернулась, ощутив покалывание, волной прокатившееся по коже рук. «Словно сам сатана взмахнул крыльями над головой» – так нередко выражалась ее мать, когда была чем-то напугана.
      Решив уйти из салуна, Рори поднялась из-за стола, но тут же вспомнила, что ей нужно было купить бутылку виски для отца.
      Все последнее время отец вызывал у нее немалую тревогу: несмотря на преклонный возраст, он упорно продолжал, по его собственным словам, «наверстывать упущенное в молодости». После смерти матери отец сильно пристрастился к алкоголю, так что порой виски заменяло ему завтрак, обед и ужин. В такие дни Рори с трудом удавалось заставить его хоть что-нибудь съесть.
      Между тем на лестнице появились Шейла и Гарт Фрейзер. На ногах парень держался нетвердо – по всей видимости, он выпил большую часть того виски, что они брали с собой.
      «Он такой же, как и остальные, – с грустью подумала Рори. – Несмотря на различия во внешнем виде и манерах, все мужчины по своей сути одинаковы».
      Гарт Фрейзер поймал ее взгляд и, улыбнувшись, слегка приподнял шляпу.
      «Но все-таки он очень мил», – призналась себе Рори и, кивнув в ответ, повернулась к нему спиной.
      Занимаясь с Мо дележом заработанных танцами денег, она заметила, как хозяин салуна переглянулся с «неприятными типами» и дернул подбородком в сторону направившегося к выходу Фрейзера. Парочка тотчас же поднялась из-за стола и последовала за ним.
      Определенная склонность к настороженности, унаследованная от матери, нередко помогала Рори избегать ситуаций, которые в ее двадцать четыре года могли бы стать губительными: образно говоря, ей не нужно было ступать в лошадиный навоз, чтобы разобраться, откуда так скверно пахнет. И сейчас она ничуть не сомневалась в том, что эти двое замыслили недоброе, а Мо состоит с ними в сговоре.
      «Тебя это совершенно не касается, Рори О’Трейди, – мысленно одернула она себя. – Так что не обращай внимания».
      К тому же Гарт Фрейзер, на ее взгляд, был из тех людей, которые способны сами о себе позаботиться хоть в трезвом состоянии, хоть в подпитии.
      Рори вышла из салуна, и ее сразу же окутал низко стелющийся туман. От бухты веяло запахом моря и доносился звон корабельной рынды.
      Подняв глаза к небу, девушка взглянула на ясный лик луны и на набегающие темные облака.
      – Да, мама, я знаю, – прошептала она. – Это плохой знак.
      По причине позднего времени улица была пустынна; только чуть поодаль маячили фигуры Фрейзера и тех двух типов, что последовали за ним.
      Рори поплотнее закуталась в шаль, покрепче сжала горлышко купленной бутылки и направилась к расположенным неподалеку меблированным комнатам, в которых они с отцом остановились, однако на полпути ее совесть все же возобладала над благоразумием. Нет, она не могла бросить Фрейзера на произвол судьбы и позволить двум негодяям осуществить их мерзкий план.
      Игнорируя доводы разума, Рори развернулась и поспешила обратно, ожидая, что с минуты на минуту поднимающийся туман окончательно поглотит город и растворит последние проблески лунного света, пробивающегося из-за туч.
      Опасаясь, как бы ее не заметили, Рори осторожно шагала за видневшимися впереди силуэтами. В какой-то момент фигуры мужчин совершенно пропали из поля ее зрения, и если бы внезапно не раздался хриплый голос одного из них, она бы наверняка с ним столкнулась.
      – Вяжи покрепче, Череп. Отнесем его в хижину, и я отправлюсь к капитану.
      Говоривший что-то держал в руке – судя по всему, увесистую палку; у его ног валялся бесчувственный Фрейзер, которого второй злоумышленник спутывал, точно бычка, по рукам и ногам.
      Затем они, кряхтя, подняли свою жертву, протащили некоторое расстояние и занесли в какую-то хибару.
      Приблизившись к окошку, Рори заглянула внутрь.
      – Вроде бы зашевелился, – проговорил мужчина, который был покрупнее и обладал хриплым голосом. – Вот, держи его револьвер – пригодится, если он очнется.
      – Бейтс, я что, должен в него стрелять? – Тот, кого звали Черепом, широко раскрыл глаза.
      – Конечно, нет, придурок, просто держи его под прицелом, чтобы он не вздумал убежать. – С этими словами злоумышленник по прозвищу Бейтс стремительно двинулся к выходу, так что Рори едва успела отскочить от окна и укрыться в тени.
      Убедившись, что мужчина ушел, она вернулась к хижине и опять заглянула внутрь.
      Тусклый свет единственной горевшей свечи с трудом позволял рассмотреть лежавшего в углу связанного Фрейзера, над которым с пистолетом в руке возвышался Череп.
      – Не вздумай дергаться, приятель, если хочешь остаться в живых.
      – Вот как? Ну а сесть хотя бы можно? – спросил Фрейзер. – Так мне уж очень неудобно.
      – Ладно, садись, – позволил Череп. – Но только смотри, без шалостей.
      – Скажи, что вам от меня нужно? Забирайте мои деньги и отпустите меня на все четыре стороны.
      – Ну нет, дружок: мы придумали для тебя кое-что получше. Тебе предстоит отправиться в долгое и увлекательное морское путешествие.
      Рори вздрогнула: ее предположение оказалось верным. Негодяи действительно собирались сдать Фрейзера на судно. Нужно было что-то предпринимать и, пока не поздно, как-то выручать беднягу.
      В этот момент в отдалении послышались шаги, и Рори снова скользнула в тень. Вскоре из темноты вынырнул Бейтс, а когда он зашел в дом, девушка снова приблизилась к окошку.
      – Капитан и команда на берегу, на судне только боцман, – сообщил Бейтс. – Он сказал, что нам придется притащить его самим.
      – И как мы это сделаем? – Череп недовольно поморщился. – В нем не меньше девяноста килограммов. Не можем же мы нести его на себе!
      – Тогда он пойдет на своих двоих.
      – Да? И почему это ты решил, что я подчинюсь? – ехидно спросил Фрейзер.
      Скривив рот в недоброй ухмылке, Бейтс вытянул из-за голенища длинный нож.
      – Потому что это лучше, чем валяться в канаве с перерезанным горлом.
      – Железный аргумент, – невозмутимо согласился Фрейзер.
      – Мой нож тоже сделан из железа, так что постарайся не совершать глупостей.
      Бейтс перерезал веревки, стягивающие лодыжки Фрейзера, и поставил его на ноги, после чего убрал нож обратно в сапог, распахнул дверь и приказал:
      – Давай двигай!
      Пленник, однако, принялся разминать затекшие конечности, и Череп в нетерпении толкнул его к выходу. Фрейзер по инерции налетел на Бейтса, который, потеряв равновесие, упал. Воспользовавшись ситуацией, Фрейзер сильно пнул Черепа по колену, и тот, взвыв от боли, выронил пистолет, а сам схватился за ногу.
      Фрейзер попытался было выскочить на улицу, однако пришедшие в себя злоумышленники набросились на него и повалили на пол. В завязавшейся борьбе ни один из мужчин не проронил ни слова, были слышны только сопение и глухие звуки тумаков, но никому так и не удавалось нанести сокрушительный удар.
      Даже учитывая его нетрезвое состояние, Фрейзер боролся довольно успешно; однако он был один, и Рори не сомневалась, что бандиты рано или поздно его одолеют.
      Впрочем, вскоре Фрейзер сумел-таки подняться на ноги и с такой силой оттолкнуть от себя тщедушного Черепа, что тот, отлетев в сторону и ударившись головой о стол, потерял сознание.
      Между тем Бейтс снова выдернул из-за голенища нож. Заметив это, Рори, не раздумывая, ворвалась в хижину, и едва подонок вознамерился воткнуть лезвие Фрейзеру в бок, с силой ударила его по голове зажатой в руке бутылкой.
      Бейтс без чувств рухнул на пол, и Фрейзер, обернувшись, уже готов был нанести еще один мощный удар, но вовремя остановился, распознав в новом участнике битвы женщину.
      Рори схватила выпавший нож и быстро освободила связанные руки Фрейзера. Потирая запястья, тот подобрал свой револьвер, сунул его в висящую у бедра кобуру, затем поднял с пола шляпу.
      – Я вам очень благодарен, мисс… не знаю, как вас…
      – Сейчас не время, чтобы представляться, нам нужно уходить, пока эти двое не очнулись. – Рори взяла Фрейзера за руку и потянула его к выходу.
      После того как они уже миновали «Грот», Фрейзер поинтересовался:
      – Куда мы идем?
      – Туда, где будем в безопасности.
      Вскоре они добрались до пристанища Рори и осторожно пробрались в ее комнату.
      Только заперев дверь на ключ, девушка зажгла лампу.
      – Прошу меня извинить, через пару минут я вернусь. – Она проследовала в соседнее помещение и, закрыв за собой дверь, подошла к лежащему на кровати человеку, а затем опустила ладонь ему на лоб.
      – Папа, ну как ты?
      – Вполне сносно, милая, – ответил старик. – А после приема любимого лекарства, несомненно, буду чувствовать себя еще лучше. Ты принесла виски? – Его губы растянулись в широкой улыбке, от которой у Рори каждый раз словно таяло внутри.
      – Виски вовсе не лекарство, Пэдди О’Трейди, – строго произнесла она, наполняя столовую ложку микстурой.
      – Конечно, конечно, но оно притупляет горечь этого гадкого снадобья, которое меня заставляет глотать доктор.
      – Пей, это для твоей же пользы, Микстура действительно помогает, и прошлой ночью ты почти не кашлял. Ну-ка, открывай рот.
      Старик послушно проглотил лекарство и, перекосив лицо, потряс головой:
      – Эту отраву варил сам дьявол! Уж лучше бы стая кровожадных пиявок высосала из меня всю кровь!
      – Напрасно ты так: со времен Средневековья медицина продвинулась далеко. Что касается виски, то один вечер ты вполне можешь обойтись без него.
      – Как, неужели ты ничего мне не принесла?
      – Я купила бутылку, как ты просил, но нечаянно ее разбила, а на другую денег у меня уже не было.
      – И что, этот прохиндей не мог отпустить нам бутылку в долг?
      – Понимаешь, у нас с Мо опять состоялся разговор насчет работы в комнатах наверху, и я, естественно, снова отказалась.
      Пэдди сжал кулаки.
      – Ах, сукин сын… Ну ничего, когда я поднимусь, я с ним потолкую!
      – Ну все, успокойся, пожалуйста, а то ты опять начнешь кашлять.
      В глазах старика вновь вспыхнуло нездоровое возбуждение.
      – Доченька, милая, посмотри, может, в той бутылке еще осталось несколько капель. Мне бы хоть язык смочить…
      Подойдя к столу, Рори взяла стоявшую на нем бутылку и перевернула ее горлышком вниз.
      – К сожалению, ни единой капли. – Она вернулась к кровати, тщательно подоткнула одеяло и, наклонившись, поцеловала отца в лоб. – Постарайся уснуть. Завтра я поговорю с Мо, думаю он не откажется дать нам бутылку в долг. Спокойной ночи, папа.
      – Спокойной ночи, доченька. – Старик вздохнул. – Вот только как уснуть страждущему, если он не принял свое лекарство?

      Потерев синяк на голове, Гарт уселся на кровать и стянул сапоги, затем снял ремень с кобурой и повесил его рядом с собой. Итак, ему предстояло провести ночь с отважной блондинкой, которая, по сути, спасла его жизнь. В своей спасительнице Гарт без труда узнал ту самую девушку, которую он видел в «Гроте», и прежде всего ее огромные голубые глаза.
      Он помнил, как поднялся наверх с рыжеволосой девицей по имени Шейла, которая, следует признать, не обманула его ожиданий; но то, что происходило потом, представлялось ему довольно смутно. Выпил он, конечно, немало, и хотя виски было разбавлено и не имело надлежащей крепости, его действие оказалось совсем не слабым.
      Гарт с трудом припомнил, как вышел из салуна, а вот дальше все словно заволокло туманом. Тем не менее боль в голове и во всем теле свидетельствовала о том, что ему изрядно досталось. К счастью, он все же вырвался из передряги – пусть не совсем невредимым, однако вполне целым.
      Из всей этой истории ему было ясно только одно: напавшие на него подонки намеревались сдать его на какое-то судно и, без всякого сомнения, убили бы, если бы блондинка не пришла ему на помощь. Для подобного поступка требовалась немалая храбрость – отъявленные негодяи бог знает, что бы сотворили с девушкой, представься им такая возможность. Так что теперь он очень ей обязан, и простых слов благодарности тут явно недостаточно.
      При мысли о ночи любви с отважной незнакомкой у Гарта заломило в паху – желание у него возникло еще в салуне, как только он ее заметил.
      Вытянувшись на кровати, Гарт прикрыл глаза. Ну где же она и сколько можно ждать! Пусть его голова и раскалывается от боли, зато все остальное готово к немедленному действию.
      По правде сказать, Гарт очень любил женщин. Да и как можно их не любить? Бог поступил совершенно правильно, создав всех этих красавиц. Пусть даже потом именно по вине Евы прародителей вышвырнули из рая, так что с того? У Гарта было немало оснований с симпатией относиться к женщинам. Он всегда с теплотой вспоминал о своей покойной матери, об обожаемой сестренке Лисси, об Эммалин, жене брата Уилла, которая очень стойко перенесла гибель во время Гражданской войны двух своих сыновей, самого старшего и самого младшего. Кроме того, нельзя было без улыбки вспоминать Бекки, эту неугомонную северянку, на которой женился его брат Клэй. Все они просто изумительные женщины.
      Так же, как и две дамы, которых он встретил сегодня.
      Гарт улыбнулся и зевнул.
      «Где же ходит эта блондинка?» – снова подумал он, незаметно соскальзывая в сон.
      Обнаружив Фрейзера крепко спящим на ее кровати, Рори очень удивилась. Впрочем, так оно и лучше, ведь те двое мерзавцев наверняка сейчас рыщут по городу, разыскивая его. Несомненно, они снова заглянут в «Грот» или попытаются выяснить, не остановился ли он где-нибудь на ночлег, а поскольку в салуне она не обменялась с Фрейзером ни единым словом, им вряд ли придет в голову искать его у нее.
      Подняв валяющиеся на полу сапоги, Рори аккуратно поставила их под кровать, и во время этого действия длинные густые ресницы Фрейзера даже не дрогнули.
      С минуту Рори стояла и смотрела на спящего. Да, он, конечно же, красив; кроме того, от него не воняет, что ставит его весьма высоко по сравнению со многими другими мужчинами.
      «И все равно он такой же бродяга, как и остальные. – Рори вздохнула. – Так что нечего дразнить себя напрасными надеждами».
      Да, конечно… Тем не менее, этот парень был очень привлекателен.
      Взяв одну из подушек и стеганое одеяло, Рори задула огонь в лампе и прошла в комнату отца, который уже вовсю храпел, несмотря на недавнее заявление, что ни за что не сможет уснуть. Расстелив одеяло на полу, Рори, усевшись на него, стала снимать обувь, а вскоре она уже лежала на импровизированной постели, размышляя о том, как легко могла бы измениться или даже оборваться жизнь Фрейзера, если бы этим негодяям, Бейтсу и Черепу, удалось осуществить свой подлый замысел.
      – Тебе сильно повезло, Гарт Фрейзер, – прошептала девушка. – Ты передо мной в большом долгу.
      Впрочем, совершенно не важно, отблагодарит он ее или нет: Рори все равно была рада, что вмешалась и поступила именно так, как подсказывала ей совесть, а не пошла своей дорогой, что было бы, конечно, и проще, и безопаснее.
      Проснувшись утром, Гарт некоторое время лежал с закрытыми глазами и мало-помалу восстанавливал в памяти события прошедшего вечера. По мере того как его сознание прояснялось, разрозненные фрагменты складывались в единую картину: он покинул салун, на улице на него напали, и прекрасная незнакомка пришла ему на помощь. Да уж… На войне он нередко подвергался опасности, но чтобы его пытались продать в матросы… Боже упаси! Он даже на обычных лодках не любил кататься, не говоря уж о том, чтобы отправиться в море на длительный срок. Если кому и нравились морские просторы, так это его брату Джеду, который во время войны ходил на каперском судне. Он доставлял конфедератам продовольствие и боеприпасы, ловко проскальзывая мимо кораблей северян, взявших в блокаду порты Юга.
      Гарту, правда, приходилось несколько раз совершать поездки по реке на колесных пароходах, но это случалось только в тех случаях, когда ему не удавалось уговорить кого-либо из братьев отправиться в путь вместо него. Сам же он предпочитал путешествовать в седле и со своим конем по кличке Бутс был в отличных, можно даже сказать, приятельских отношениях.
      Ощутив естественный позыв освободиться от выпитой накануне жидкости, Гарт поднялся с постели и, не обнаружив под кроватью ночной вазы, выглянул в коридор, а затем поспешил к двери с соответствующим обозначением.
      Когда он вернулся в комнату, его спасительница была уже здесь.
      – Доброе утро! – Она кивнула, затем продолжила взбивать его подушки.
      Гарт кивнул:
      – Доброе утро!
      Почему-то он не помнил, как занимался с ней любовью. Неужели он проспал всю ночь, точно сурок, упустив такую возможность? Что ж, по крайней мере, теперь смотреть на нее было одно удовольствие: светлые волосы зачесаны назад, личико очищено от вчерашней косметики, простое синее платье с белым воротничком как нельзя лучше гармонирует с ясными голубыми глазами. Гарт не смог бы сосчитать, сколько раз он просыпался в постелях весьма очаровательных женщин, однако та, что стояла сейчас перед ним, была определенно прелестнее всех прежних.
      Присев на край кровати, Гарт стал натягивать сапоги.
      – Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась девушка.
      – Терпимо. Кстати, меня зовут Гарт Фрейзер.
      – Я знаю. А меня – Рори О’Трейди.
      – Очень рад с вами познакомиться, мисс О’Трейди, – Гарт улыбнулся. – Я перед вами в большом долгу.
      – Да, вчера вам крепко досталось.
      – Пустяки… Так или иначе я выжил, и голова вроде бы соображает не хуже прежнего. – Он снял со спинки кровати свой ремень. – Чем они меня стукнули?
      – Какой-то дубинкой, – сообщила Рори. – Но я уверена, мистер Фрейзер, ничего бы этого не случилось, если бы вчера вы не выпили столько виски.
      – Наверно, вы правы. – Фрейзер вздохнул. – Кстати, мисс Рори, учитывая ваши подвиги, вы можете называть меня Гартом.
      При звуках своего имени, так ласково произнесенного Фрейзером, у Рори дрогнуло сердце, и она улыбнулась.
      Гарт явно умел располагать к себе и очаровывать.
      – Что же заставило вас прийти мне на выручку – ведь вы тоже могли пострадать…
      – Ну, я увидела, как те двое пошли за вами, и поняла, что они замыслили недоброе.
      – Вам про них что-нибудь известно?
      – Не больше, чем вам. Того, что покрупнее, зовут Бейтс, а другого – Череп; во всяком случае, именно так они называли друг друга.
      – И вы ни разу не встречали их прежде?
      – Они заходили к нам в «Грот» на прошлой неделе и некоторое время сидели, ни с кем не разговаривали, а потом выпили пару стаканов виски, встали и ушли. Вчера они снова появились и вели себя точно так же – просто сидели и ни с кем не разговаривали. Зато когда вы вышли из салуна, они тут же двинулись следом. В округе ходит слух, будто эти люди продают в матросы одиноких путешественников.
      – Боюсь, это не просто слух. – Гарт нахмурился. – Но… Почему же шериф их не арестует?
      – Шериф? – Рори усмехнулась. – Да он такой же аферист, как они, и, возможно, даже состоит с ними в сговоре, так же как и Мо, хозяин салуна. Зато девушки вряд ли с ними, потому что именно они рассказывали мне об этих типах.
      – Ну что ж, мисс Рори, спасибо вам за избавление от длительного морского круиза. Не знаю точно, когда смогу вас должным образом отблагодарить, но я обязательно это сделаю, как только разбогатею.
      – Неужто вы тоже игрок? Впрочем, все мужчины одинаковы – постоянно мечтают сорвать однажды большой куш.
      – Нет, мисс Рори, я не имею в виду карты или другие азартные игры. На свете существует много способов разбогатеть.
      Рори засмеялась:
      – Ах да… Крупная золотая жила, которая только и ждет, когда придет какой-нибудь счастливчик и сгребет все самородки.
      Гарт тоже засмеялся:
      – В самую точку, мисс О’Трейди. Рори изумленно округлила глаза:
      – Святая Дева Мария, не может быть! Как же я в вас ошиблась, мистер Фрейзер! Мне-то казалось, что голова на ваших плечах предназначена не только для того, чтобы по ней колотить палками.
      – Пожалуйста, не напоминайте… Как бы там ни было, сейчас у меня при себе лишь два доллара, и они ваши.
      – Это очень любезно, но с какой стати я должна брать у вас деньги?
      – Так разве мы не… – Гарт многозначительно кивнул на кровать.
      Рори вспыхнула.
      – Между нами абсолютно ничего не было! Улыбнувшись, Гарт облегченно вздохнул, отчего она даже испытала некоторую досаду.
      – Тогда позвольте хотя бы заплатить за разбитую бутылку виски.
      – Лучше я постараюсь как-нибудь обойтись без вашей благотворительности.
      Откинув голову назад, Гарт рассмеялся.
      – А знаете, мисс О’Трейди, я нахожу очень милой вашу манеру вскидывать ваш дерзкий носик. Также забавно слышать в вашей речи некоторый акцент, который то появляется, то снова исчезает.
      Рори залилась румянцем и поспешила сделать глубокий вдох, стараясь обрести внутреннее равновесие. Ей постоянно приходилось прилагать немало усилий, чтобы избавиться от ирландского акцента, однако он то и дело опять прорывается наружу.
      Подняв глаза, она вновь взглянула на Гарта, пытаясь не поддаться очарованию его улыбки.
      – Там бутылка виски была использована с большей пользой, чем могла бы быть использована здесь, – наконец сказала она. – И вообще, на вашем месте, мистер Фрейзер, я бы как можно скорее покинула город, потому что двое мерзавцев, вероятно, вас уже разыскивают.
      – Пусть, я их не боюсь. Теперь, зная об их намерениях, я вполне могу за себя постоять. Однако как же вы? Вам действительно опасно здесь оставаться, эти люди наверняка захотят отомстить за помощь мне.
      – Никто из них меня не видел, так что мне ничто не грозит. Вечером я опять пойду работать, и никаких подозрений не возникнет.
      – Послушайте, Рори, почему вы работаете в этом «Гроте»?
      – Потому что во «Дворце» в моих услугах не нуждаются.
      – Да нет, я имею в виду, стоит ли продавать себя за пару баксов?
      Несмотря на вполне дружелюбный тон, слова Гарта возмутили Рори. Да как он мог такое предположить?! И вообще, какое ему дело, чем она зарабатывает себе на жизнь? Сам он, должно быть, до сих пор безбедно жил в каком-нибудь роскошном особняке на своем плантаторском Юге.
      – Вы очень ошибаетесь, мистер Фрейзер. Я не проститутка! Свой вопрос вам следовало бы адресовать Шейле, прежде чем принять ее предложение подняться наверх.
      – Тогда что вы… чем вы… – Гарт даже начал запинаться.
      – Я всего лишь способствую продажам разбавленного спиртного и выслушиваю жалобы посетителей на жизнь. А если им не жалко расстаться с двадцатью пятью центами, то еще и танцую с ними. Только на это и может рассчитывать любой мужчина – на мою готовность выслушать и посочувствовать, а еще на возможность потанцевать со мной. – С этими словами Рори вручила Гарту его шляпу и открыла дверь. – А теперь сделайте одолжение – исчезните отсюда.
      Однако Гарт почему-то не торопился «исчезать»: подойдя к Рори, он взял ее за плечи.
      – Извините, я не хотел вас обидеть.
      – И все же, сэр, будьте добры, покиньте помещение. Надеюсь, ваша мать научила вас уважать просьбу женщины независимо от того, леди она или нет.
      Некоторое время Гарт не мигая смотрел в глаза Рори, затем опустил взгляд.
      – Да, вы правы, моя мать воспитала меня надлежащим образом, поэтому я покину вас, как вы того желаете. – Тут голова Гарта, словно помимо его желания, стала медленно наклоняться.
      Впав в оцепенение, Рори наблюдала, как губы Гарта приближаются к ее губам. Она понимала, что должна немедленно отпрянуть, однако была не в состоянии этого сделать. Ей даже неизвестно было, в чем здесь причина: в беспомощности, любопытстве или же, что скорее всего, в обыкновенном желании. С того самого момента, когда там, в салуне, их взгляды встретились, она прямо-таки мечтала о его поцелуе.
      При прикосновении губ Гарта Рори охватила сладкая истома, ее губы разомкнулись как бы сами собой…
      Поцелуй был столь неторопливым и возбуждающим, что Рори совершенно неожиданно для себя ответила ему.
      Гарт оторвался на мгновение, чтобы они могли сделать столь необходимый вдох, затем вновь прильнул к ее губам. Голова Рори шла кругом, волна страсти захлестнула все ее существо.
      Тем не менее, Рори все еще пыталась взять свои чувства под контроль и вынырнуть из того омута, в который ее ввергали опьяняющие поцелуи Гарта, но тут он подхватил ее на руки и понес к кровати.
      – Немедленно опусти меня! – потребовала Рори.
      – Именно это я и собираюсь сделать. – Гарт положил ее на кровать и стал расстегивать ремень.
      – Да нет же, ты не понял! – прерывисто зашептала она.
      – Чего я не понял? – Гарт присел рядом, быстро стянул сапог, и тот с глухим стуком упал на пол.
      – Ты не можешь этого сделать.
      – Малышка, ты меня еще не знаешь. – Склонившись, он поцеловал ее в кончик носа. – Легкая головная боль не способна помешать мне в таком деле.
      Второй сапог также грохнулся на пол, и Гарт начал снимать обувь с ног Рори.
      – А теперь давай разденемся.
      Он потянулся к пуговицам ее платья, и тут Рори ударила его по руке.
      – Не трогай меня! – прошипела она. – Уходи немедленно, не то я закричу!
      – Малышка, не поздно ли после прошедшей ночи строить из себя недотрогу?
      – Ночью ничего не было!
      – А почему ты шепчешь, моя сладкая?
      – Я не хочу, чтобы проснулся отец. Он в соседней комнате.
      Гарт тут же выпрямился.
      – Твой отец?
      – Доченька, ты уже проснулась? – донесся голос из смежной комнаты.
      – Да, папа, – откликнулась Рори. – Сейчас я оденусь и приду к тебе.
      – Черт! – Гарт торопливо стал натягивать сапоги, а Рори, быстро соскочив с кровати, принялась поправлять растрепанные волосы.
      Наконец Гарт поднялся и, повернувшись, приблизился к ней.
      – Мы непременно увидимся, мисс: нам еще нужно обговорить условия выплаты моего долга, так что я не прощаюсь.
      – Вы ничего мне не должны, мистер Фрейзер, но впредь будьте осторожны и почаще оглядывайтесь назад. Надеюсь, однажды вы отыщете сокровище, о котором мечтаете.
      Возбуждение, вызванное поцелуями Гарта, еще не прошло, однако Рори старалась не обращать на это внимания: сунув Гарту в руки шляпу, она выпроводила его из комнаты и захлопнула дверь.
      Смакуя приятные воспоминания, Гарт не спеша шагал по улице. Чуть позже он непременно встретится с этой очаровательной мисс О’Трейди. Ну а пока ему следует разобраться со вчерашними знакомыми, Бейтсом и Черепом: к счастью, он запомнил, где находится логово этих мерзавцев.
      Пройдя некоторое расстояние, Гарт опознал лачугу, в которой побывал накануне, и заглянул в окно. В комнате было пусто, но дверь оказалась незапертой, и Гарт вошел внутрь. Никакой поклажи он не обнаружил – вполне возможно, негодяи уже покинули Бакман.
      Затем Гарт отправился на конюшенный двор, где выяснил, что его обидчики не оставляли там своих лошадей. Он также побывал на стоянке дилижансов и узнал, что утром из города никто не уезжал. Кроме того, он попытался навести справки у местного шерифа, однако своими расспросами вызвал у того лишь ненужные подозрения.
      Где же эти мерзавцы? Может, в своих поисках ему следует заглянуть в салуны?
      Рори вновь увидела Гарта вечером, когда он неспешной походкой вошел в «Грот». Ее сердце тут же заколотилось быстрее. Целый день Фрейзер не попадался ей на глаза, и Рори уже подумала, что слегка помятый красавчик решил больше не рисковать, внял ее совету и уехал из Бакмана.
      Гарт приблизился к барной стойке и заказал себе виски.
      – Я слышал, вчера у тебя были кое-какие неприятности, – прищурился Мо, наполняя стакан.
      – Верно… А ты откуда знаешь?
      – От шерифа – он сказал, что ты разыскиваешь Бейтса и Черепа. Ну и как, нашел?
      – Пока нет. Зато ты, похоже, неплохо их знаешь…
      – Достаточно хорошо, чтобы утверждать: ты не тех ищешь. Вчера Бейтс и Череп весь вечер проторчали здесь, мне даже пришлось их выгонять, когда настало время закрываться.
      – В самом деле? Кто-нибудь может подтвердить твои слова?
      Мо сверкнул глазами.
      – Послушай, Фрейзер, в этом городе мое слово никто не смеет подвергать сомнению.
      – Вероятно, я смогу проверить подлинность твоей истории у той блондинки, что сидит за угловым столом. Насколько помню, она и вчера была здесь.
      – Ничего не получится, Фрейзер. Эта девица ушла сразу после тебя.
      – Я предпочел бы услышать это от нее самой.
      – Эй, малыш, полегче, а то я могу счесть твое недоверие личным оскорблением.
      – Как угодно, приятель. Я точно знаю, что двое негодяев собирались сделать из меня матроса, против моей воли, разумеется, и я тоже воспринимаю это как личное оскорбление.
      – Итак, сынок, ты считаешь меня лжецом… Боюсь, ты совершаешь большую ошибку.
      Гарт осушил стакан.
      – Даже если я и ошибаюсь, это ошибка будет не первой в моей жизни.
      Расплатившись, Гарт приблизился к Рори и непринужденно сел напротив нее.
      – Ты была права насчет Мо: он тоже замешан в этом деле и только что заявил мне, что Бейтс с Черепом весь вечер проторчали здесь. Я сказал, что собираюсь расспросить тебя, а ты мотай головой, будто знать ничего не знаешь. Вчера ты рано ушла домой и сразу легла спать, это все. Так они точно не заподозрят, что ты мне помогала.
      – Очень благородно с твоей стороны, – хмыкнула Рори. – Но если бы боялась, что меня заподозрят, я бы здесь сейчас не сидела. И поверь, я куда благоразумнее, чем ты думаешь.
      – Ладно, посмотрим. А теперь о деле. Я разыскиваю Бейтса и Черепа весь день, но, похоже, они исчезли из города.
      – Похоже. Вот только ты наверняка не подумал заглянуть на то судно, что стоит в бухте. – Рори снова усмехнулась, затем, заметив, что Мо внимательно наблюдает за ними, последовала совету Гарта и замотала головой. – Фрейзер, чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы тебя убили? Лучше уезжай из города, пока не поздно.
      Рори несколько секунд молча смотрела на Мо, и ей очень хотелось ногтями содрать ухмылку с его мерзкой физиономии!
      – Дружок, ты ничего не путаешь? – наконец сказала она. – Сводничеством занимаешься ты, а не мой отец. – С этими словами Рори стремительно двинулась к выходу, так что Гарт едва успел открыть перед ней дверь.

      В этот вечер городок вновь окутал туман. Кожа обнаженных рук Рори быстро покрылась пупырышками, и она была не в состоянии унять охватившую ее дрожь.
      – Да ты, кажется, замерзла? – Гарт обнял Рори за плечи и привлек ее к себе, а она благодарно прижалась к его сильному теплому телу; при этом на душе у нее вдруг стало тепло и спокойно.
      – Ну вот, доставил в целости и сохранности, – констатировал Гарт, когда они дошли до постоялого двора и остановились у двери ее комнаты. – Полагаю, здесь мы пожелаем друг другу спокойной ночи.
      – Вообще-то ты можешь зайти немного погреться, но только не думай, что за этим приглашением кроется нечто большее…
      – От такого предложения трудно отказаться, – притворно вздохнул Гарт и вслед за Рори прошел в комнату, где она зажгла лампу, после чего заглянула в соседнюю комнату.
      – Папа спит, – сообщила Рори, поворачиваясь к Гарту.
      – Как он?
      – Его состояние вроде бы улучшается, и уже завтра он вознамерился подняться с постели. – Девушка с улыбкой покачала головой: – Очень непослушный пациент, поверьте: он совершенно не слушает доктора и никак не хочет признавать, что уже слишком стар для прежнего образа жизни.
      – И сколько же ему лет?
      – Что-то около шестидесяти, по его словам, но я думаю, что на самом деле ему под семьдесят. Вообще у меня складывается впечатление, что каждый раз при упоминании даты рождения он сбавляет себе по году. – Рори тряхнула светлыми локонами, к которым Гарту прямо-таки не терпелось прикоснуться. Интимность обстановки, создаваемая неярким светом лампы, близость девушки, едва уловимый запах лаванды, исходивший от нее, – от всего этого в нем вновь стало разгораться желание.
      – Ну что ж, наверное, мне пора идти. – Ему определенно не хотелось, чтобы его снова выгнали.
      – А где ты остановился?
      – Думаю переночевать на конюшне – там стоит мой конь.
      Рори удивленно подняла брови:
      – Вот уж не ожидала, что такой человек, как ты, будет ночевать на конюшне.
      – Почему?
      – Ты совсем не похож на тех бродяг, которые обычно проезжают через Бакман.
      – Неужели? И чем же я от них отличаюсь?
      – Ну своим поведением, манерами. Ты явно получил хорошее воспитание, и ты не ковбой, не имеешь дело с мустангами, не пасешь скот.
      Прислонившись к стене, Гарт скрестил руки на груди.
      – А вы довольно проницательны, мисс О’Трейди.
      – Проницательность тут ни при чем: просто от тебя не пахнет ковбоем. От настоящих ковбоев за версту несет лошадьми, и многие из них, вероятно, даже не знают, как выглядит обыкновенная ванна.
      – Ну это не повод для того, чтобы не мыться. Пока существуют реки и ручьи, человек вполне может обойтись без ванны: я в этом не раз убеждался во время войны и пока ехал сюда, на Запад.
      – А вот я без нее не могу. – Рори вздохнула. – Это такое наслаждение – погрузиться в ванну с горячей водой!
      – Можно ли расценить ваши слова как определенное приглашение, мисс О’Трейди?
      – Ни в коем случае.
      – Но вы даже не представляете, от чего отказываетесь, моя сладкая. – Гарт улыбнулся. – Я так замечательно тру спинку!
      – Вполне возможно, но мне этого не требуется.
      – Тогда, может быть, в следующий раз… – Гарт взял со стола лежавшую на нем книгу. – Кажется, ты читаешь даже в перерывах между танцами. Любишь читать?
      – Люблю. Только не всегда хватает времени, да и денег у нас не так много, чтобы тратить их на книги.
      – Ничего, когда я разбогатею, я куплю тебе любую книгу, которую ты только пожелаешь.
      – Ну да. – Рори усмехнулась. – Только сначала ты должен найти свою золотую жилу.
      – Ты что, не веришь, что это действительно произойдет?
      – А ты хоть представляешь, сколько людей здесь побывало до тебя? И все они точно так же надеялись наткнуться на золотые россыпи. К сожалению, за два десятка лет из калифорнийской земли подчистую выгребли все то золото, что здесь имелось. Или ты решил, что тебе что-то оставили?
      – Пожалуй, так. Видишь ли, мой дядя прислал мне карту. – Гарт вынул из нагрудного кармана сложенный лист бумаги.
      – Но если в том месте было золото, почему твой дядя сам его не забрал?
      – Он не успел, так как заболел и вскоре умер. Зато он успел переслать карту, где указал застолбленный участок. К сожалению, карта дошла лишь спустя три года после его смерти.
      – А он прислал подтверждение того, что участок записан на него?
      – Боюсь, что нет. Как сообщил доктор, перед смертью дядя Генри пребывал в горячке…
      – Так, может, он и карту рисовал в бреду и это всего лишь плод его воображения? Господи, Гарт, твой дядя был не единственным старателем в Калифорнии! Наверняка за прошедшее время на его золотую жилу кто-то наткнулся и выбрал все, что там было.
      – Нет, я так не думаю. Взгляни сюда. – Гарт развернул листок и указал на обозначенное крестиком место. – Я много читал об открытии крупных залежей в Калифорнии, но про этот район нигде не упоминалось. Дядя Генри написал, что участок находится в горах, в стороне от проторенных путей.
      – Это может означать, что жила оказалась не такой крупной, как думал твой дядя, и тот, кто там промышлял после него, накопал не так уж много.
      – Крошка, если бы ты знала моего дядю, ты бы так не говорила. Он старательствовал большую часть жизни и буквально носом чуял золото.
      – Но если ты так во всем этом уверен, почему не приехал раньше, чтобы заявить права на участок?
      – Потому что сначала я учился в школе, потом в военном институте, а потом началась Гражданская война. После войны с одним из братьев я отправился сюда, на Запад, и уже собрался ехать на поиски, но тут брат попросил меня помочь ему построить дом.
      – А где сейчас твой брат? Он тоже мечтает о золоте?
      – Кто – Клэй? Ну нет, только не он. Клэй всегда хотел заниматься виноделием, и кроме того, он женился, влюбился, а недавно у него родился сын.
      – Так у вас, у мужчин, всегда и бывает – сначала женитесь, а потом влюбляетесь. Любопытно узнать: он влюбился в ту же женщину, на которой женился?
      – Ну да, конечно! Это долгая история, тебе бы она наверняка понравилась, однако уже поздно. Я ухожу, чтобы дать тебе возможность одной улечься в твою постельку. – Гарт сложил карту и тщательно спрятал ее обратно в карман.
      – Ты еще долго собираешься оставаться в Бакмане?
      – Поскольку мои заклятые «друзья», как я удостоверился, отсюда убрались и их корабль покинул бухту, то полагаю, угроза моей свободе миновала. Наверное, я зависну здесь еще на пару деньков, чтобы попытать удачу в картах.
      Рори покачала головой:
      – Ты точно такой же, как и остальные: неудивительно, что ты ночуешь на конюшне.
      – Не всегда. А вообще, чем хороши конюшни, так это отсутствием клопов.
      – Зато там воняет лошадьми и навозом.
      – Ну и пусть… Все равно лошади не кусают спящего, как эти гадкие кровожадные насекомые.
      Рори вздохнула:
      – Фрейзер, ты безнадежен, так что спорить с тобой не имеет смысла. Ладно уж, сегодняшнюю ночь я позволю тебе провести здесь. Могу заверить, что в моей постели не г никаких кровожадных насекомых.
      Сердце Гарта забилось быстрее, кровь немедленно прилила к паху.
      – Надеюсь, дверь в соседнюю комнату запирается? Господи, как же я тебя хочу! – Он обнял Рори, привлек к себе и склонил голову с намерением поцеловать, однако она резко его оттолкнула.
      – Что это ты себе возомнил?
      – Но я думал… – Увидев неподдельное возмещение хозяйки комнаты. Гарт тут же опустил руки – Hу что такое?
      – Вам, кажется, ясно дали понять, что вы пришли не к шлюхе!
      – Конечно, нет… Поэтому я и не собираюсь тебе платить.
      – Но это совершенно неверная трактовка моих слов! Я вовсе не имела в виду, что мы ляжем вместе, и я буду спать в комнате отца, на полу, как и прошлой ночью.
      – Ах вот как… Ну нет, твою кровать я занимать не собираюсь. Приглашение остаться на ночлег принимаю, только на полу у папы будешь спать не ты, а я.
      – А вот в прошлую ночь тебя не беспокоило, где я легла. Почему же сегодня ты против?
      – Вчера я слишком быстро уснул. Тебе нужно было меня разбудить и выпроводить за дверь.
      – Чтобы на улице ты снова наткнулся на Бейтса и Черепа? К тому же ты был сильно пьян…
      – Зато сейчас я абсолютно трезв. В общем, давай мне подушку, одеяло, а то я очень хочу спать. – Гарт улыбнулся. – И еще я надеюсь, что мои братья никогда об этом не узнают.
      Проснувшись, Пэдди с удивлением услышал чужой голос, доносившийся из комнаты дочери, и сразу нахмурился. Этого еще не хватало! Рори всегда была добропорядочной девушкой и до сих пор ни разу не приводила к себе мужчин.
      Старик поднялся с кровати и, приложив ухо к двери, тут же без труда убедился, что слышит голос того самого Фрейзера, которого его дочь спасла от продажи на судно. Когда утром Рори рассказала ему о произошедшем, он сразу понял, что парень произвел на нее незабываемое впечатление.
      Старик уже был готов прервать идущий за дверью разговор, но вдруг услышал, как Фрейзер упомянул о какой-то карте с указанием золотоносного участка. Пэдди всегда привлекала возможность быстрого обогащения, и в течение нескольких лет после рождения Рори он уже пробовал заниматься старательством; однако те крупицы золота, которые ему удавалось намыть, не стоили труда, затраченного на их добычу. К тому же он был достаточно искусен в карточных играх, чтобы с их помощью обеспечить семье пропитание и крышу над головой.
      Опустившись на колени, Пэдди заглянул в замочную скважину и увидел, как Фрейзер убирает в нагрудный карман сложенный лист бумаги. Он тут же решил, что теперь самое время заявить о своем присутствии, а когда услышал, как Рори сама осадила наглеца, его губы растянулись в улыбке.
      «Молодец, дочка, – подумал старик. – Твоя вознесшаяся на небеса мать может тобой гордиться».
      Узнав, что Фрейзер намерен спать в его комнате, Пэдди недовольно скривил рот. Они даже не поинтересовались, нравится ли ему подобный расклад! Или его слово уже ничего не значит? Однако, услышав, как дочь и ее новый знакомый пожелали друг другу спокойной ночи, старик тотчас же поспешил обратно в постель и, когда гость вошел, притворился спящим.
      Фрейзер улегся на расстеленное одеяло и вскоре уснул, а Пэдди еще долго не смыкал глаз, и в голове его шевелились самые неожиданные мысли.
      Рори спала долго, восполняя недополученное прошлой ночью, а когда проснулась, то обнаружила, что Гарт уже ушел, а отец находится в ее комнате.
      – Наш гость не говорил, что собирается уехать из города? – спросила она.
      – Нет, не говорил. – Пэдди погладил Рори по голове и с сочувствием заглянул ей в глаза. – Он, может, и неплохой человек, но ты ведь сама понимаешь, что у него на уме.
      – Да, знаю, но мне приятно с ним общаться. Гарт очень отличается от тех мужчин, с которыми мне постоянно приходится иметь дело.
      – Ничего, однажды ты встретишь хорошего человека, ничуть не хуже этого, и станешь ему замечательной женой. – Пэдди протянул руку к шляпе.
      – Куда это ты собрался?
      – Так, пойду, немного разомну ноги: я ведь уже две недели никуда не выхожу.
      Рори кивнула:
      – Подожди, я сейчас оденусь, и мы вместе позавтракаем.
      – Я не голоден, так что пока. Увидимся позже.
      – Ладно, только много не ходи, ты еще слаб.
      – Хорошо, милая. – Пэдди поцеловал дочь в щеку и, мурлыча что-то себе под нос, вышел за дверь.
      Сама Рори была вовсе не прочь поесть, поэтому она быстро оделась и, заперев комнату, направилась в таверну.
      Уже сидя за столом перед чашечкой кофе, Рори стала размышлять о Гарте и о том, что сказал ей отец. Когда же в ее жизни появится наконец подходящий мужчина?
      Внезапно ее охватили досада и негодование. Ну конечно, разве может Гарт Фрейзер смотреть на нее как на достойную пару? В его глазах она всего лишь дешевая девица из салуна, так что нечего ей тешить себя несбыточными фантазиями.

* * *

      Вернувшись на постоялый двор, где жила Рори, Гарт негромко постучал в ее дверь, но ему никто не открыл. Тогда он снова вышел на улицу, решив поискать девушку, и вскоре обнаружил ее в таверне.
      Не став сразу входить, Гарт некоторое время наблюдал за девушкой, стоя у окна. Рори была похожа на школьницу: чистое личико без следа косметики, собранные на затылке, перетянутые голубой ленточкой волосы. Гарт вновь ощутил, как разгоряченная кровь прилила к паху. С каждым разом при виде красавицы его желание становилось все сильнее.
      Рори пребывала в глубокой задумчивости – она неподвижно глядела прямо перед собой и время от времени подносила к губам чашечку с кофе. Гарт невольно вспомнил о Лисси и Беки, которые точно также сидели за кухонным столом в то утро, несколько недель назад, когда он уезжал от них. Судя по всему, Рори была очень похожа на них; конечно, она привыкла к несколько иному образу жизни, однако это не делало ее менее женственной и уязвимой. Вероятно, она мечтала о том же самом, о чем мечтали его сестра и невестка; такие женщины стойко переносят испытания, преподносимые им судьбой, оставаясь при этом необычайно мягкими и нежными.
      Гарту многое нравилось в Рори – ее чувство юмора, ее звонкий искренний смех. Всякий раз, когда он смотрел на девушку, его мужское естество подсказывало, что в ней есть и кое-что еще. Поэтому-то он и решил не спешить, поторчать в этом городишке еще пару деньков. Вступать в серьезные отношения с какой-либо представительницей противоположного пола на ближайший период в его планы не входило, но хорошо провести время и удовлетворить насущную физиологическую потребность Гарт был вовсе не прочь. Заметив, что выражение лица Рори внезапно изменилось, Гарт не смог удержаться от улыбки и, открыв дверь, вошел внутрь.
      – Доброе утро, мисс О’Трейди!
      – Здравствуйте и до свидания. – Рори передернула плечами и поднесла ко рту чашку с кофе.
      – Я обошел все улицы, заглядывая чуть ли не в каждое окно в поисках самой очаровательной девушки в этом городе, и наконец-то нашел ее. Вы позволите к вам присоединиться?
      Рори подняла ресницы.
      – Понимаете, по утрам, пока не выпью, по крайней мере, две чашки кофе, я стараюсь держаться подальше от чрезмерно жизнерадостных людей.
      Отодвинув стул, Гарт уселся напротив и снял шляпу.
      – И какая же это чашка?
      – Пока первая.
      Гарт тут же подал знак, и служащий поспешил к ним с кофейником в руке.
      – Отец сказал, что ты ушел очень рано, – заметила Рори после того, как ее чашка снова оказалась полной.
      – Да, признаюсь, я ранняя пташка.
      – Обычно я тоже рано встаю, но на этот раз отчего-то проспала.
      Откинувшись на спинку стула, Гарт внимательно посмотрел на Рори, и она, вздохнув, поставила чашку на стол.
      – Фрейзер, быстро говори, чего тебе надо, и уходи.
      – Да я ничего… Вот смотрю на тебя и думаю, что ты просто прелестна в это утро.
      – Прелестна?.. – Рори засмеялась. – С тех пор как умерла моя мать, еще никто не называл меня прелестной. Наверное, подобный прием нередко приносит тебе успех при знакомстве с женщинами?
      – А какими еще словами я должен определять твою внешность? Шелковистые волосы цвета пшеницы. Голубые, как летнее небо, глаза. Щечки, розовые, как…
      – Как розы, – с усмешкой подсказала Рори. – Фрейзер, я завтракаю, а ты мне мешаешь.
      – Ладно, Рори, не желаешь ли ты после завтрака немного прогуляться?
      – А куда мы пойдем?
      – В какое-нибудь тихое место, где сможем поболтать без помех.
      – И ты действительно имеешь в виду только беседу? – Рори приподняла брови.
      – Да, мы просто поговорим, можешь не сомневаться; хотя, признаюсь честно, меня все чаше посещают и другие мысли. Ну так как, рискнешь?
      Вопреки собственному традиционному здравомыслию, Рори льстило то, что Гарта к ней так влечет. Ей тоже нравилось с ним общаться, и, несмотря на читавшееся в его карих глазах вожделение, девушка почему-то была уверена, что все же может позволить себе некоторую беспечность.
      – Ну что ж, я знаю подходящее место, – сказала она после паузы.
      Вскоре они покинули таверну и направились к окраине города, где с тенистого склона открывался восхитительный вид на широкую гладь океана.
      Кроме чаек, устроившихся внизу на камнях и гревшихся на солнце, поблизости никого не было. Молодые люди уселись на траву и некоторое время молча наблюдали, как пенистые волны накатываются на берег.
      – Эх, хорошо здесь, – первым нарушил молчание Гарт. – Будто очутился совсем в другом мире.
      – Это место я обнаружила недели две назад, – задумчиво посмотрела на горизонт Рори, – Вот и прихожу теперь сюда каждый день, чтобы насладиться покоем. Здесь только я, океан и чайки.
      Гарт растянулся на траве и заложил руки за голову.
      – Послушай, Рори, тебе ведь все равно придется где-то обосноваться, завести семью…
      – Ну разумеется. Рано или поздно это со всеми происходит. Хотя не думаю, что мне очень уж скоро повезет. А ты как?
      – Тоже скорее позже, чем раньше, – ведь я еще только в начале своего пути. Ну а куда вы с отцом намерены отправиться из Бакмана?
      Рори снова смотрела на синюю гладь Тихого океана.
      – Куда дорога поведет, – не слишком весело проговорила она. – Скажи, в Виргинии тебя кто-нибудь ждет? Может, жена или возлюбленная?
      – У меня нет ни жены, ни возлюбленной, и я пока не испытываю желания их завести. Война позади, родителей больше нет, а у братьев и сестры своя жизнь. Из этого следует, что я могу распоряжаться собой по собственному усмотрению. А ты, Рори, была замужем?
      – Нет.
      – И долго ты еще собираешься странствовать со своим отцом?
      – Наверное, до тех пор, пока что-то или, вернее, кто-то не остановит меня. Пока этого не случилось, но, к счастью, мы с отцом отлично ладим и не мешаем друг другу жить. – Рори улыбнулась. – Хотя иногда он упрекает меня в том, что я такая же деспотичная, как моя бабушка с материнской стороны.
      – Ну а потом, когда ты влюбишься и выйдешь замуж?
      – Тогда, думаю, наши пути разойдутся. Вряд ли мой избранник захочет, чтобы отец жил с нами, да он и сам не пожелает прекратить свои странствия. Такой уж он человек – неисправимый бродяга; но я все равно его люблю, и навалившаяся на него болезнь сильно меня беспокоит. Я бы очень хотела, чтобы он тоже где-нибудь обосновался, но только это не в его натуре. Кстати, ни в коем случае не упоминай при нем про свою карту, а то он, чего доброго, схватит кирку и отправится вместе с тобой. Что поделаешь – он мечтатель, гоняющийся за иллюзиями, вроде тебя.
      Гарт вздохнул, и Рори сразу поняла, что он хочет сказать.
      – Ты уезжаешь, верно? Когда – сегодня или завтра?
      – Завтра утром.
      – Утром? Кажется, ты чего-то недоговариваешь. В чем дело? Я ведь два вечера подряд убеждала тебя покинуть Бакман. Как только папа достаточно окрепнет, мы тоже распрощаемся с этим городом, и день отъезда будет счастливейшим в моей жизни, уж можешь мне поверить.
      – Верю, вот только мне так не хочется с тобой расставаться.
      Девушка пожала плечами:
      – Рано или поздно это все равно придется сделать, и лучше раньше, чем позже. В здешних местах ты все равно не отыщешь свое сокровище.
      – Как знать, быть может, именно сейчас я на него и гляжу.
      Глаза Рори засияли против ее воли.
      – Какие сладкие слова. Только это все напрасно, Фрейзер ты все равно не затащишь меня в постель.
      – Рори, о чем это ты? Я ведь от чистого сердца. Ты действительно отличаешься от всех девушек, которых я когда-либо встречал. И знай, хотя мы с тобой едва знакомы, ты всегда можешь рассчитывать на меня.
      – А мне кажется, ты испытываешь ко мне скорее чувство благодарности, нежели дружеское расположение.
      Гарт взял Рори за руку и мягко сжал ее ладонь.
      – Естественно, я тебе благодарен. Разве не ты спасла мне жизнь? Теперь я хочу стать твоим другом.
      Рори усмехнулась:
      – И именно поэтому ты отправился наверх вместе с Шейлой…
      – Ох, пожалуйста, не напоминай! Боюсь, тогда мой рассудок находился у меня между ног.
      – Я так и поняла и боюсь, что он у тебя и сейчас там же. – Рори выдернула руку из его ладони.
      – Какая жестокость! – Гарт театрально прижал руку к сердцу. – Ты разбиваешь мне сердце! Как раз сейчас ты могла бы быть немного помягче. Неужели ты можешь так просто распрощаться со мной видя, как сильно я хочу предаться с тобой радостям любви?
      Рори усмехнулась:
      – Прощаться всегда нелегко… Не буду отрицать, ты мне нравишься, но предаваться с тобой радостям любви я не намерена, так что не терзайся понапрасну.
      Гарт с удрученным видом отошел от нее.
      – Что ж, пусть будет так, – печально проговорил он. – До сих пор в Бакмане меня удерживали лишь желание поквитаться с двумя негодяями и… незавершенное дело с тобой. Но негодяи наверняка уже смылись, а с тобой, сколько ни старайся, ничего не получается, так что здесь меня больше ничто не держит. И все же я надеюсь еще не раз услышать твой замечательный смех, когда отыщу золотую жилу и приеду, чтобы поделиться с тобой в благодарность за мое спасение.
      – Как же ты меня найдешь, если такое случится?
      – Не «если», а «когда»… Я буду настолько богат, что смогу послать по твоему следу десятки сыщиков.
      Рори рассмеялась:
      – Ну и болтун! Однако я не предполагала, что ты так легко сдашься.
      Внезапно Гарт повалился на спину и увлек Рори за собой.
      – Леди, если вы намерены со мной флиртовать, то я могу очень многое расслышать в вашем заявлении.
      – Например?
      – Как я уже сказал, мисс О’Трейди, у нас с вами имеется незавершенное дело, так что я отыщу вас, куда бы вы ни скрылись.
      – Когда станешь богатым как Крез?
      – Гораздо богаче.
      – Ты делаешь наше расставание прямо-таки трагическим, – прошептала Рори и, склонив голову, неожиданно для себя поцеловала Гарта в губы.
      – О! – только и произнес он, запуская пальцы в ее волосы и вновь притягивая к себе.
      – Не распаляйся, все равно ничего не получится, – часто дыша, проговорила Рори. – К тому же мы уже не одни. – Она кивнула в сторону вершины склона, где появились две детские фигуры.
      Гарт тотчас же отстранился от Рори, и они опять сели, после чего он воскликнул:
      – Господи, ну за что мне такое мучение?!

      Тем же вечером в ожидании Рори Гарт, сев играть в покер с Пэдди О’Трейди и еще двумя посетителями салуна, примерно за час выиграл более пятидесяти долларов; однако, когда Рори наконец явилась, он решительно прекратил игру. Это был последний день, который они могли провести вместе. И Гарт все еще не оставил надежды затащить ее в постель.
      – Я выхожу из игры, – объявил он и, поднявшись со стула, стал сгребать свой выигрыш.
      – Как это выходишь? – недовольно воскликнул один из партнеров, коммивояжер по имени Макгилл, которому не везло с самого начала.
      Гарт добродушно улыбнулся:
      – Видите ли, мистер Макгилл, только что сюда вошла одна очаровательная девушка, и я испытываю огромное желание с ней потанцевать.
      – Но, Фрейзер, ты не можешь просто так уйти, ты должен дать мне шанс отыграться!
      – Извините, мистер Макгилл, но на вашем месте я вообще прекратил бы игру, чтобы не проиграть еще больше. Желаю удачи, сэр, она вам ой как понадобится.
      Приблизившись к столу, за который села Рори, Гарт выложил перед ней один доллар.
      – Полагаю, мисс О’Трейди, данная сумма позволит мне ангажировать вас на четыре следующих тура?
      Слегка улыбнувшись, Рори поднялась, и они закружились в танце.
      – Как там мой отец? – поинтересовалась она.
      – О, он в значительной прибыли. Видишь того коммивояжера в клетчатой жилетке? Это не только самый неумелый игрок из всех, с кем я когда-либо имел дело, но он к тому же еще и беспрерывно пьет. Выпивка и карты плохо сочетаются друг с другом, вот он и проиграл мне с полсотни долларов, а твоему отцу – раза в два больше.
      Весь следующий час Рори оставалась в полном распоряжении Гарта: они либо танцевали, либо сидели и разговаривали. Если же кто-то изъявлял желание потанцевать с девушкой, Гарт тут же говорил, что она уже ангажирована; тогда они поднимались и вновь начинали кружиться.
      – Представляешь, Рори, уже завтра, с первыми лучами солнца, я покину этот городок, – мечтательно сказал Гарт, когда они в очередной раз присели к столу.
      – Что а, надеюсь, путешествие будет приятным… – Рори с трудом сдерживала улыбка.
      – И ты допустишь, чтобы я уехал, не став счастливейшим человеком на земле?
      – Очень тебя понимаю и сочувствую, но, увы, жизнь полна разочарований…
      Гарт склонился к ней, и они едва не соприкоснулись лбами.
      – И все-таки так быть не должно. Рори быстро отстранилась.
      – Если ты по-прежнему боишься, что я поднимусь с тобой наверх…
      – Я? Боюсь? – Гарт взял ее за руку. – А может, это ты боишься?
      Ресницы Рори дрогнули.
      – Да, боюсь. Вдруг мне понравится и потом захочется еще, а тебя рядом уже не будет и придется довольствоваться… более низким качеством. – Она встала. – Пойдем лучше танцевать.
      Гарт тоже поднялся и обнял Рори за талию.
      – Можешь шутить сколько угодно, но все равно ты чувствуешь возбуждение при соприкосновении наших тел, – тихо произнес он. – Давай уйдем отсюда куда-нибудь, где мы сможем остаться одни, где за нами не будут наблюдать десятки глаз.
      – Зачем нам куда-то уходить? На людях гораздо безопаснее.
      – Рори, неужели ты совсем не доверяешь своим чувствам?
      – Вот им-то я как раз и доверяю. Гарт взял ее за руку:
      – Тогда идем, моя сладкая, не будем здесь задерживаться.
      Внезапно из-за стула, за которым продолжалась карточная игра, громко выругавшись, поднялся Макгилл и нетвердым шагом двинулся к ним.
      – Я тебя помню! – ткнул он пальцем в сторону Гарта – Ты тоже с нами играл… Этот старик передергивает!
      – Думаю, Макгилл, ты ошибаешься.
      – А-а… Так ты с ним в сговоре!
      – Опять ошибка: ни в какие сговоры я не вступал. Просто ты, Макгилл, хреновый игрок! – Гарт был явно раздосадован. Он уже почти добился желаемого, почти уговорил Рори, а тут этот нахальный тип все ему испортил. – А теперь мы с дамой уходим.
      Гарт и Рори направились к выходу, когда у них за спиной снова раздался гневный голос неудачливого игрока:
      – Старик обманывал меня, и он за это поплатится! Никто не может безнаказанно дурачить Билла Макгилла! – Коммивояжер рывком достал из кармана пистолет, и игроки, с грохотом повалив стулья, бросились врассыпную…
      Однако прежде чем Макгилл успел вскинуть оружие, он увидел перед своим носом ствол «кольта».
      – Даже не думай, – холодно предупредил его Гарт.
      – А, я так и знал, что вы заодно, – мрачно проговорил Макгилл.
      – Я же сказал, ты ошибаешься, приятель. Просто я не могу спокойно смотреть, как напившийся неудачник будет стрелять в безоружного человека.
      – Эй, Фрейзер, не вмешивайся, – подал голос Мо. – Если старик действительно передергивал, то он заслуживает наказания.
      – Я не передергивал, – тут же возразил Пэдди – Никто и никогда не мог меня в этом обвинить.
      – Он прав, Мо, – поддержал старика один из игроков. – Просто Пэдди умеет играть и ему везет, а этому парню не хватает смекалки.
      Решив, что инцидент исчерпан, Гарт убрал револьвер в кобуру и повернулся к Рори, но тут Макгилл, который был слишком пьян, чтобы так просто успокоиться, схватился за стул. Рори вскрикнула, предупреждая Гарта, и он обернулся, однако увернуться уже не успел, и сильный удар сшиб его с ног. В падении он налетел на стол, за которым сидел Пэдди, и прежде чем сумел подняться, на него навалился пьяный коммивояжер.
      Некоторое время противники боролись, но вскоре Гарт оказался сверху и прижал руки Макгилла к полу.
      – Гарт, сзади! – воскликнула Рори.
      Однако предупреждение опять немного запоздало – подскочивший Мо разбил о его голову пустой кувшин, и Гарт, потеряв сознание, уткнулся лицом в пол.
      В этот момент в салун быстро вошел шериф, по всей видимости, привлеченный шумом.
      – Что здесь, черт возьми, происходит? – грозно поинтересовался он.
      В суматохе никто не обратил внимания на то, что Пэдди ногой отшвырнул под стол сложенный листок, выпавший во время борьбы из рубашки Гарта, после чего, усевшись на стул, нагнулся, подобрал бумагу и спрятал ее в карман.
      – Я хочу, чтобы ты запер этого бездельника в кутузку. – Мо указал на лежащего без чувств Гарта. – С тех пор как он появился в нашем городе, от него одни только неприятности.
      – Не он начал драку, а вот этот человек. – Рори кивнула на Макгилла.
      – Ну и что? Парень просто немного перепил, а Фрейзер набросился на него с кулаками, – продолжил Мо. – Мне даже пришлось стукнуть его по башке, чтобы угомонить.
      Шериф склонился над Гартом.
      – Э, не тот ли это парень, который утверждал, будто его пытались сдать на судно?
      – Тот самый, – подтвердил Мо. – Хотя те, кого он обвинял, весь вечер просидели у меня. – Рори заметила, как хозяин салуна и шериф обменялись многозначительными взглядами. – Я говорю, от него одно только беспокойство.
      – Неправда, Фрейзер ничего не придумал! – возмущенно воскликнула Рори. – Я была здесь и видела, как эти типы пошли за ним.
      Однако шериф даже не повернул головы.
      – Эй, кто-нибудь, помогите мне отнести этого буяна в камеру, – громко потребовал он. – Думаю, ночь, проведенная за решеткой, охладит его пыл.
      – А как же Макгилл? – не успокаивалась Рори. – Он хотел застрелить моего отца, а Фрейзер ему помешал: из-за этого и началась драка.
      – Кто-нибудь из присутствующих может подтвердить ее слова? – поинтересовался шериф.
      – Я могу, – заявил Пэдди. – Парень действительно всего лишь заступился за меня.
      Мо хмыкнул:
      – Не обращай на старика внимания.
      – Да, – подал голос Макгилл. – Он нечестно играл.
      – Это не так, шериф Бакман, – возразил кто-то из стоявших вокруг. – Я тоже играл с ними, и Пэдди не передергивал.
      – Вот что, мистер Макгилл, – обратился шериф к коммивояжеру. – Я рекомендую вам сейчас же покинуть заведение и лечь спать. А вы, ребята, помогите мне отнести этого бугая.
      Как только шериф и двое человек, потащивших Гарта, удалились, Мо повернулся к Рори:
      – А ну проваливайте отсюда и ты, и твой папаша! Чтобы духу вашего больше здесь не было! – Он рванул бархатный мешочек, пришпиленный к платью девушки. – Весь сегодняшний заработок я удерживаю в качестве возмещения ущерба за стул, сломанный твоим дружком. Все, убирайтесь! Оба!
      – Что ж, давай собираться, дочка, – уныло сказал Пэдди, когда они вернулись в свое временное пристанище. – Уедем завтра же, на утреннем дилижансе.
      – Да ладно, папа, к чему такая спешка? Ты еще недостаточно окреп, и к тому же я должна попрощаться с теми, с кем успела здесь подружиться.
      – Подружиться? – скептически поинтересовался Пэдди. – Ты, видно, имеешь в виду этого Фрейзера?
      – Да, я должна убедиться, что с ним все в порядке. В конце концов, Гарт спас тебе жизнь: если бы он не вмешался, Макгилл убил бы тебя.
      – Ага, ты уже называешь его по имени! Тогда тем более следует поторопиться, пока вы с ним не зашли слишком далеко. Девочка моя, этот Фрейзер – бродяга, перекати-поле; он исчезнет сразу, как только получит от тебя то, что ему нужно.
      – Ох, до чего же ты упертый, отец! Если тебе втемяшится в голову какая-нибудь мысль, ее оттуда уже ничем не выбьешь! Я прекрасно понимаю, чего он хочет, но все равно благодарна за спасение жизни единственного близкого 'мне человека. – Рори поцеловала отца в щеку. – Кроме того, нам нужно обстоятельно подумать, куда теперь ехать.
      – О, я уже все решил! – Подмигнув дочери, Пэдди достал из кармана карту Гарта и разложил ее на столе. – Мы поедем вот сюда. – Он ткнул пальцем в нарисованный на карте крестик.
      – Послушай, эту карту уже показывал мне Гарт, – нахмурилась Рори. – Откуда она у тебя?
      – Я ее у него выиграл.
      Рори недоверчиво взглянула на отца:
      – Сомневаюсь, чтобы Гарт так просто расстался с этим листком. Это золотой прииск, на котором он мечтает разбогатеть, и ты должен вернуть ему карту.
      – Девочка моя, ты что, рехнулась? И не подумаю. Я всем сердцем сочувствую парню, но он без раздумий загреб бы мои денежки, если бы обыграл меня!
      – И все равно, глупо срываться неизвестно куда, если даже сам Гарт не знает, подал его дядя заявку на этот участок или нет.
      Приподняв лохматую бровь, старик лукаво улыбнулся и спросил:
      – Дочка, а что ты еще знаешь об этом искателе приключений? Быть может, у него с десяток таких фальшивых карт и с их помощью он выманивает деньги у наивных простаков вроде меня?
      – Чушь! Гарт – честный человек, и не надо выдумывать про него всякие нелепости.
      – А ты, что ты понимаешь в жизни? Золото вытягивает на поверхность все самое скверное в людях.
      – Да, вижу. – Рори усмехнулась. – Но если ты полагаешь, что карта фальшивая, то почему так рвешься туда?
      – А что мы теряем?
      – Ну, во-первых, нам понадобятся припасы и снаряжение, а денег у нас не так уж много.
      – Сегодня я выиграл достаточно, для начала нам хватит. – Старик самодовольно улыбнулся.
      – А что мы будем делать, когда деньги кончатся? Послушай, отец, по сравнению с Гартом у тебя нет ни капли здравого смысла! А вдруг карта действительно настоящая? По совести нам следовало бы позвать Гарта с собой.
      Пэдди язвительно ухмыльнулся:
      – Чтобы он сбежал, прихватив наше золото?
      – Но ты же сам сказал, что карта фальшивая.
      – Не важно, моя красавица… Я же говорю, что все решил, а ты? Ты едешь со мной или нет?
      Рори обреченно вздохнула:
      – Как я могу отпустить тебя одного взбираться по этим горам… Бог знает, что с тобой может случиться. Здесь я все равно не могу оставаться: шериф Бакман этого не позволит. Но учти, мы проведем там только месяц, и если не найдем золота, сразу же уедем. Согласен?
      – Согласен, моя девочка. – Пэдди довольно улыбнулся и поцелован дочь в щеку.
      – И все же это несправедливо по отношению к Гарту: как-никак он спас тебе жизнь.
      – Но ведь и ты спасла ему жизнь, разве нет? Значит, мы квиты. – С этими словами Пэдди, весело насвистывая, удалился к себе в комнату.
      Глядя на свое отражение в зеркале, Рори задумалась. А может, это даже к лучшему, если она не попрощается с Гартом? Гораздо меньше будет ныть сердце. Что же касается выигранных отцом денег, то пусть уж лучше он потратит их на старательское снаряжение, чем на спиртное. Грустно вздохнув, девушка отошла от зеркала, вытащила из-под кровати потертый саквояж, быстро уложила в него свои немудреные пожитки, после чего разделась и, задув огонь в лампе, забралась под одеяло. Сон, однако, никак не шел к ней. Последние два дня она могла бы сравнить со сказкой: присутствие Гарта вызывало в ней необычайно приятное волнение, он действительно располагал к себе, с ним было интересно общаться. Рори могла бы часами разговаривать с Гартом, и ей никогда не надоело бы слушать его низкий бархатистый голос. К тому же своими поцелуями он творил с ней нечто невообразимое!
      Рори вспоминала, как Гарт держал ее руки в своих ладонях, как нежно обнимал за талию во время танца и как приятно было ощущать щекой его теплое дыхание.
      Она прекрасно понимала, что ему просто-напросто хочется уложить ее в постель, и если быть честной, то мысль о допустимости подобного развития событий не раз приходила ей в голову. Когда Гарт находился рядом, в ней возникало волшебное, сладостное томление. Рори еще ни разу не была близка с мужчиной и потому не совсем понимала, что с ней творится: она могла только, догадываться, насколько чудесные переживания дарит интимная близость, раз уж мужчины тратят порой на это свои последние деньги.
      Рори также не могла не признать, что днем, на берегу океана, она была на грани того, чтобы уступить соблазну. К счастью, в тот раз ничего не произошло, иначе это было бы огромной ошибкой.
      На следующий день, ранним утром, перед тем как сесть в дилижанс, Рори задержала взгляд на строении, в котором находилась камера для преступников.
      «Прощай, Гарт Фрейзер, – грустно подумала она. – Приятно было с тобой познакомиться».
      Придя в себя, Гарт сел на нарах и недоуменно огляделся. За три дня пребывания в Бакмане он каждое утро просыпался на новом месте, и вот теперь, черт возьми, его угораздило очутиться в каталажке!
      – Ну что, очнулся наконец? – донесся до него грубый голос.
      Н-да… И это вместо того, чтобы пожелать ему доброго утра. Как видно, популярности в этом городке он не добьется.
      – Доброе утро, шериф. По какой причине я нахожусь под замком?
      – По причине нарушения порядка.
      – Вы имеете в виду потасовку в «Гроте»?
      – А ты как думаешь?
      – Шериф, но ведь не я начал драку. Макгилл намеревался выстрелить в Пэдди О’Трейди.
      – У меня есть свидетель, который утверждает обратное.
      – И кто же это?
      – Мо Бакман, хозяин салуна. – Шериф недобро усмехнулся.
      – Бакман? Та же самая фамилия вроде бы и у вас?
      – Верно. Мы с Мо двоюродные братья.
      – Да, хорошенький расклад! Но ведь в салуне находились и другие посетители, и они видели, что произошло.
      – Неужели? Однако Мо был единственным, кто дал показания.
      – В мою пользу может свидетельствовать Рори О’Трейди.
      Шериф снова фыркнул:
      – Чего стоит слово какой-то шлюхи по сравнению со словом мэра города?
      – О, так, значит, Мо еще и мэр? – Брови Гарта поползли вверх. – Ну тогда на справедливый суд тут рассчитывать не приходится.
      – Это как сказать, сынок. В сущности, именно Мо основал Бакман: он открыл здесь свой салун, и не успели мы глазом моргнуть, как вокруг заведения вырос целый город. – Шериф подошел к решетке и стал отпирать замок. – В общем, Фрейзер, я даю тебе шанс. В твоем распоряжении час на то, чтобы убраться подальше: от тебя здесь только одни неприятности. – Вручив Гарту ремень, кобуру и шляпу, шериф указал на дверь. – Если по истечении этого срока я опять увижу твою физиономию, то тогда отправлю тебя в настоящую тюрьму.
      – Но ведь подозреваемый не считается виновным, пока его вина не доказана в суде…
      – Считается, не считается… Послушай, Фрейзер, не испытывай моего терпения. Или тебе мало проблем, которые ты уже создал себе своим поганым языком? Давай, проваливай!
      – Что ж, как только я попрощаюсь с семейством О’Трейди, я с превеликой радостью покину ваш гостеприимный город.
      Шериф равнодушно пожал плечами:
      – С этим ты уже опоздал, парень: беспокойная семейка укатила отсюда на утреннем дилижансе.
      – С чего это вдруг?
      – А с того, что мой кузен вышвырнул кое-кого на улицу.
      – То есть он запретил Рори работать у него?
      – Да, запретил. А еще он запретил ее вечно пьяному папаше появляться в салуне.
      – И Рори не оставила мне никакой записки?
      – Фрейзер, ты, может, решил, что у меня здесь почтовая контора? Давай, двигай отсюда, пока я не передумал!
      Поняв, что от шерифа он все равно больше ничего не добьется, Гарт вышел на улицу и первым делом отправился к местному телеграфисту. В день прибытия в Бакман он послал брату Клэю телеграмму, в которой известил о своем местонахождении, и теперь из ответа узнал, что их брат Коулт тоже едет в Калифорнию и, мало того, по дороге, будучи в Нью-Мексико, он женился на какой-то девице.
      Шагая в сторону конюшни, Гарт не мог сдержать улыбки. Судя по всему, та девушка была незаурядной личностью, если уж сумела затянуть его брата под венец – ведь Коулт всегда был не менее свободолюбивым, чем он сам.
      Только тут Гарт осознал, как сильно он соскучился по брату. Кроме того, ему очень хотелось познакомиться с новой родственницей. Быть может, ему стоит вернуться к Клэю и дождаться, когда туда же прибудут Коулт и его жена?
      Нет, вряд ли. Глупо поворачивать обратно после того, как он забрался так далеко. Год назад Гарт уже отправлялся в Сакраменто, однако вернулся, чтобы помочь Клэю построить дом, и провел зиму вместе с ним и его женой Бекки. Пока у него имеются пятьдесят долларов, выигранных накануне, лучше всего поскорее добраться до золотого прииска и начать работать, пока не наступили холода. Придя на конюшню, Гарт вывел из стойла своего верного Бутса и присел на кипу сена с намерением определить по карте дальнейший путь; однако, сунув руку в нагрудный карман, он обнаружил, что тот пуст. Гарт пошарил в других карманах – карты не было! Хорошо хоть, что он не поленился спрятать выигрыш за голенище сапога. Гарт тихо выругался. Выходит, шериф его обчистил! Даже удивительно, что этот сукин сын не догадался прибрать к рукам и его револьвер.
      Ну что ж, ладно… Карту он все равно рисовал по памяти и без труда сделает это опять, но если какой-нибудь бесчестный человек, назначенный шерифом, вознамерится завладеть участком, то ничего из этого не выйдет. Он никому не позволит отнять у него прииск дяди Генри!
      С такими мыслями Гарт оседлал Бутса, выехал из конюшни и через несколько минут покинул пределы Бакмана.

      На старом указателе, возвышавшемся у въезда в город, виднелась полустертая надпись: «Надежда».
      Проехав по улице, дилижанс остановился напротив торговой лавки, и возница, спрыгнув с козел, открыл дверцу и сообщил:
      – Ваша остановка.
      – Нам нужно… в Тьерра-де-Эсперанса. – Рори с трудом выговорила испанские слова.
      – Нуда, по-нашему – Земля Надежды, – объяснил возница. – Это и есть то самое место. Со временем здешние жители отказались от мексиканского названия и теперь именуют свой город просто «Надежда».
      В этот момент к дилижансу подбежал церковный служка и протянул вознице запечатанный пакет.
      – Буэнос диас, сеньор Чарли, – звонко произнес мальчик.
      – Привет, Педро. – Возница бросил пакет сидевшему на козлах напарнику, который ловко поймал его и убрал в холщовый мешок, лежащий у него в ногах.
      – Сегодня есть какая-нибудь почта? – спросил по-испански мальчик.
      – Нет, Педро, сегодня почты нет, – ответил возница, доставая из кармана рубашки мятную пластинку. – Зато у меня есть для тебя вот это. На, держи.
      – Грасиас, сеньор Чарли, – поблагодарил служка и, взяв угощение, побежал обратно, к расположенной в конце улицы окруженной розовой оштукатуренной стекой католической миссии.
      Между тем Рори и Пэдди выбрались со своей поклажей из дилижанса.
      – Контора приемщика золота закрыта уже лет десять, так что вам имеет смысл обратиться к отцу Чавесу. – Возница указал в сторону миссии. – Именно он ведет в этом городке все официальные записи, и ему, возможно, известно о здешних участках и заявках на них. Ну, желаю удачи. – Возница вновь взобрался на козлы, и дилижанс, стуча колесами, покатился дальше, оставив отца с дочерью стоять посреди дороги.
      Рори, прищурившись, обвела взглядом улицу и вздохнула. Наконец-то они после трех дней тряски в пыльных и душных дилижансах добрались до места назначения в самом сердце Сьерра-Невады.
      Большая часть здешних построек имела довольно ветхий вид. Порывы ветра играли оборванной цепью, болтавшейся на вывеске с надписью «Отель». Глаза Рори задержались на ближайшем весьма невзрачном строении с деревянной табличкой поверху, на которой было написано неведомое слово «Тьенда». Под ним шла надпись уже на понятном языке: «Скобяные товары и продовольствие».
      Куда же по милости отца занесло их на этот раз? И зачем он взял у Гарта карту? Рори была совсем не расположена к новым приключениям; к тому же, вспоминая, с каким энтузиазмом и воодушевлением Гарт рассказывал о своем устремлении, она постоянно испытывала чувство вины. Карту прислал ему покойный дядя, и она так много для него значила! То, что сделали они с отцом, никуда не годилось – это было все равно что отнять у ребенка рождественский подарок.
      Вздохнув, Рори подняла саквояж, и они направились к миссии. По дороге Рори улыбалась резвящимся на грязной пыльной улице детям, которые сперва с любопытством глазели на них, а затем, позабыв про свои игры, вприпрыжку побежали следом.
      Возле некоторых домов на шатких стульях сидели местные жители, которые также с интересом смотрели на незнакомцев. Большинство, как определила Рори, были мексиканцами, но попадались и англосаксы. Люди перешептывались между собой, однако никто к ним не подошел, никто их не окликнул.
      Когда они проходили мимо строения с вывеской «Кантина», оттуда донеслись громкие голоса и бренчание гитары. Пэдди тут же остановился, и его глаза оживленно загорелись.
      – Доченька, милая, – растянув губы в улыбке, проговорил старик. – С дороги меня мучает ужасная жажда. Ты пока иди, а я загляну сюда лишь на минутку, чтобы смочить иссушенное горло.
      – Но, папа, мне тоже хочется пить… Святой отец наверняка предложит нам утолить жажду чистой прохладной водой, так что лучше тебе пойти со мной.
      – В тебе, Рорлин Кэтрин О’Трейди, столько же милосердия, сколько в твоей бабке с материнской стороны! – проворчал Пэдди. – А она была та еще ведьма!
      – Ну как тебе не стыдно? О покойных нельзя говорить гадости. К тому же мама рассказывала, что бабушка была очень хорошим человеком, добропорядочной христианкой.
      – Да-да, конечно. – Старик закивал, и его глаза увлажнились. – Твоя мать – святая женщина, она никогда и ни о ком не говорила плохо. – Он устремил взгляд к небу. – Даже о такой не заслуживающей доброго слова личности, как ее мамаша Хлоя Финн.
      – Ну вот и бери с мамы пример! – отрезала Рори и зашагала вперед, не обращая внимания на бурчание отца, который покорно плелся следом.
      Когда они подошли к миссии, у ворот их поджидал пожилой священник, которому местная ребятня уже успела доложить о приезжих.
      – Добро пожаловать, дети мои, – поприветствовал он гостей. – Заходите, отдохните с дороги.
      Отец Чавес оказался невысоким стариком с густыми, совершенно белыми волосами, выбритыми на макушке, и с широкой доброжелательной улыбкой. Несмотря на преклонный возраст, он держался прямо, двигался легко и, судя по только что произнесенным словам, владел английским даже лучше, чем Пэдди.
      Они вошли внутрь.
      – Не желаете ли освежиться холодным лимонадом?
      – Спасибо, святой отец, – Рори благодарно улыбнулась. – Это очень любезно с вашей стороны.
      Карие глаза священника лучились дружелюбием.
      – Можно ли узнать, что привело вас в Тьерра-де-Эсперанса?
      Прежде чем Рори успела ответить, в комнату вошла женщина средних лет – она внесла поднос с кувшином и стаканами.
      – Грасиас, Елена, – поблагодарил ее святой отец. – Кьере эстар кон носотрос?
      Женщина с несколько смущенной улыбкой помотала головой и поспешила удалиться.
      – Вы уж извините, – обратился священник к гостям. – Моя сестра немного застенчива и потому отклонила предложение. Надеюсь, вы не в обиде?
      – Конечно, нет. А вы брат и сестра по рождению? – уточнила Рори.
      – Си, сеньорита О’Трейди. Елена была еще девочкой, когда приехала сюда вместе с нашей матерью, ставшей в миссии экономкой. После смерти матери она осталась здесь и взяла на себя ее обязанности. Так с какой целью, сеньорита О’Трейди, вы приехали в наш город?
      Рори достала карту, которую забрала у отца для большей сохранности: она опасалась, что ее азартный родитель поставит карту на кон при игре в покер, тогда как они уже потратили на это сомнительное предприятие и время, и немалую часть денег.
      – Мы хотели бы узнать, претендует ли кто-нибудь на этот участок.
      Отец Чавес внимательно вгляделся в разложенный на столе рисунок.
      – Откуда у вас эта карта? – поинтересовался о.
      – Досталась от друга, – быстро ответил Пэдди.
      Рори, конечно, предпочла бы не скрывать от священника то, каким образом карта попала к ним в руки. Впрочем, в некотором роде Гарт действительно был ее другом, и можно было считать, что отец сказал правду.
      – Имеющиеся на карте пометки несколько устарели: добыча золота в этих местах уже давно не ведется.
      – И по какой же причине? – поинтересовалась Рори.
      – Индейцы, – коротко ответил священник. – Многих старателей они либо убили, либо вынудили уйти. Потом индейцы исчезли и появились бандиты: их и сейчас немало в этих горах. Вот почему немногие еще оставшиеся старатели решили перебраться… «на более зеленые пастбища». Здесь они добывали не так уж много и не хотели напрасно рисковать жизнью.
      – Значит, на участке, обозначенном на карте, сейчас никто не работает?
      – Насколько мне известно, сеньорита О’Трейди, не только на этом участке, но и на всей горе.
      – Возница дилижанса говорил, что с тех пор, как закрылась контора приемщика, именно вы ведете в этом городе все официальные записи. Не могли бы вы сказать, заявлял ли кто-нибудь право на данное место?
      – Насколько мне известно, пока этого никто не делал.
      – Но насколько точно вы это знаете?
      – Абсолютно точно. Последний, кто собирался застолбить указанный участок, умер, так и не успев подать заявку.
      – Тогда на этот участок претендуем мы, – поспешил сообщить Пэдди.
      – Я бы предостерег вас от подобной авантюры, сеньор О’Трейди.
      – Ах, святой отец, разумеется, я не из тех, кто пренебрегает советами священнослужителей, и тем не менее у меня всегда хватало смелости прямо смотреть в лицо опасностям.
      – Ну что ж, если вы настаиваете… – Чавес подошел к шкафу, выдвинул большой металлический ящик и стал перебирать пожелтевшие листы с записями. – Кстати, с тех пор как владелец соседнего участка выехал из города пятнадцать лет назад, его никто больше не видел и о нем до сих пор ничего не слышно.
      – Папа, может, нам все же стоит как следует подумать? – осторожно осведомилась Рори.
      – Нет, дочка, я уже все решил, но ты можешь остаться. Если там действительно опасно, я не стану тянуть тебя за собой.
      – Тогда у меня нет выхода: одного я тебя не отпущу. Отец Чавес извлек из ящика чистый бланк, сел за стол и окунул в чернильницу кончик пера.
      – На чье имя записывать? – важно спросил он.
      – Патрик Майкл и Рорлин Кэтрин О’Трейди, – продиктовал Пэдди.
      – Вы хотите, чтобы владельцами участка были записаны оба?
      Рори улыбнулась:
      – Нет, святой отец, достаточно одного.
      Когда с регистрацией заявки было покончено, она поинтересовалась:
      – Вы, случайно, не знаете, есть ли в местном магазине снаряжение, необходимое для старательского промысла?
      – Вне всякого сомнения, – заверил ее священник. – Поскольку старатели перестали приезжать, у сеньора Гастингса осталось много нераспроданного товара; думаю, он будет рад возможности хоть что-то продать и охотно уступит вам в цене. Кстати, сеньорита О’Трейди, вы умеете обращаться с лошадью? Дороги в горах очень узкие и обрывистые…
      Рори покачала головой:
      – Я никогда не сидела в седле.
      – Тогда рекомендую приобрести мулов для себя и осла для снаряжения и провизии. Думаю, в этом вам поможет Пабло Эрнандес: он как раз разводит мулов, в последние годы его дела идут неважно, так что ему с трудом удается прокормить животных.
      Владелец лавки очень обрадовался покупателям и с готовностью объяснил, что может пригодиться старателям. Он снабдил их кирками, лопатами, топором для того, чтобы рубить дрова, парой ведер, вместительными флягами, фонарями, коробкой свечей, спичками, огнивом, а также ружьем с ящиком патронов к нему. Кроме этого, новоявленные охотники за золотом приобрели кофейник, котелок, чугунную сковородку, миски, кружки, ложки, вилки и ножи, а еще пару подушек, одеяла, полотенца и несколько кусков мыла.
      Затем настал черед продуктов питания. Они взяли кофе, муку, немного лука, морковь, фасоль, полтора ведра картофеля, несколько фунтов сахара, соли и кое-какие приправы.
      – Всего этого вам хватит по крайней мере на месяц, – определил торговец.
      – Мистер Гастингс, а как же нам быть с мясом? – спросила Рори.
      – В горах достаточно дичи и рыбы.
      – Но мы с отцом не умеем ни охотиться, ни ловить рыбу.
      – Если я правильно понял, мисс О’Трейди, вы с отцом никогда не ездили в седле, не знаете, как разбить лагерь, не умеете охотиться и рыбачить и вообще смутно представляете, как добывается золото. А ведь это, скажу я вам, очень тяжелая, изматывающая и опасная работа. Зачем же вы за это беретесь? Рори вздохнула:
      – Это идея отца, а я с самого начала была против.
      Покачав головой, торговец добавил к припасам несколько фунтов вяленого мяса и сухари, после чего Рори расплатилась за приобретенный товар. В этот момент ей стало по-настоящему грустно – ведь денег у них почти не осталось.
      – Я уложу ваши покупки в повозку и привезу их прямо в миссию.
      – Спасибо, мистер Гастингс.
      – Искренне желаю вам удачи, мисс О’Трейди, – напутствовал неожиданных покупателей владелец лавки.
      На обратном пути, когда они проходили мимо заведения под вывеской «Кантина», Пэдди остановился.
      – Наверное, дочка, я все же загляну сюда и сделаю пару глотков.
      – Ладно, только недолго: отец Чавес ждет нас к обеду.
      К удовольствию Пэдди, в местном салуне не оказалось никого, за исключением пожилого мексиканца, который, судя по всему, был здесь хозяином.
      – Буэнос диас, амиго, – поприветствовал его Пэдди. – Я надолго покидаю цивилизованный мир, и потому мне необходимо запастись виски.
      В ответ хозяин выставил перед ним стакан и наполнил ею из початой бутылки.
      – Нет-нет, амиго, мне нужна целая бутылка, – объяснил Пэдди. – Впрочем, раз уж ты налил, то… – Он опрокинул содержимое стакана в рот и улыбнулся: – Понимаешь, неоткрытая бутылка.
      Мексиканец глядел на него с озадаченным видом, и Пэдди указал на закупоренную емкость, стоящую на полке среди других, уже открытых.
      – Такую, как та.
      – Си, сеньор. – Хозяин подал Пэдди бутылку текилы, но тот раздраженно помотал головой:
      – Да нет, дружище, я хочу виски. Старик всплеснул руками и снова закивал:
      – Си, сеньор, уиски! – Убрав текилу, он пошарил под стойкой и тут же выставил на нее закупоренную поллитровку. – Уиски!
      – Ну молодец, наконец-то понял! – похвалил Пэдди и растопырил пятерню: – Мне нужно пять штук.
      – Синко? – обрадовано воскликнул мексиканец и, распахнув шкаф, достал оттуда еще четыре бутылки, которые присоединил к уже стоявшей перед клиентом.
      – Вот теперь правильно! – Пэдди вынул из кармана утаенные от Рори деньги и положил их на прилавок.
      Мексиканец завернул бутылки в небольшой, сплетенный из соломы мешок, а когда он отсчитал причитающуюся сумму, на прилавке осталось еще несколько монет.
      Пэдди широко улыбнулся:
      – Амиго, мне кажется, тут вполне достаточно, чтобы нам с тобой пропустить по стаканчику. Ты же не откажешь мне в удовольствии и выпьешь вместе со мной?
      Мексиканец тоже растянул губы в улыбке и наполнил два стакана. Пэдди высоко поднял стакан:
      – Ну, за то, чтобы ты оказался в райских кущах за мгновение до того, как дьявол узнает о твоей смерти!
      Чокнувшись, старики осушили стаканы, и Пэдди, взяв покупку, приподнял шляпу.
      – Всего хорошего нам обоим, дружище! – провозгласил он и, весьма довольный собой, направился к выходу.
      Ночь отец с дочерью провели в миссии, в комнате, специально предназначенной для путешествующих, а наутро отец Чавес попробовал еще раз уговорить Рори остаться в городке.
      – Дитя мое, для женщины там точно не место: бандиты злы и безжалостны.
      – Согласна, святой отец, но я не могу отпустить отца одного: без меня он может погибнуть.
      – Но неужели никак нельзя отговорить его от этой затеи?
      – Я уже не раз пыталась, но вы сами видите, какой он упрямый.
      Таким образом, вопрос был решен окончательно, и сразу после завтрака Рори и Пэдди взобрались на мулов. Сопровождаемые ослом, на которою была навьючена поклажа, они отправились в путь, а отец Чавес, попрощавшись с гостями, еще некоторое время стоял в воротах миссии и с грустью смотрел им вслед.
      – Байа кон Диос, ихос миос, – произнес он наконец и осенил удаляющуюся пару крестным знамением.
      Спешившись, Гарт завел Бутса за крупный валун, затем достал из переметной сумы небольшую подзорную трубу, вытащил из седельного чехла ружье, забрался на камень и, растянувшись на нем, стал ждать. Он уже не сомневался, что на протяжении нескольких миль его кто-то преследует.
      Вскоре он заметил вдали легкое движение и поднес к глазам трубу. Поначалу ему показалось, что это волк, но когда расстояние немного сократилось, он разглядел лохматого пса.
      Прошло еще немного времени, и Гарт смог определить, что животное, несмотря на свисающий из пасти язык, не имело признаков бешенства, однако он не хотел рисковать и потому взвел курок. Одичавшие собаки были не менее опасны, чем волки, а этого пса вел за ним, несомненно, запах – либо его самого, либо Бутса. Впрочем, возможно, животное просто оголодало или измучено жаждой, а это было нетрудно выяснить.
      Вернув курок в прежнее положение, Гарт спрыгнул с валуна и, достав из переметной сумы полоску вяленого мяса, положил ее на землю. Затем он взял миску, налил в нее из фляги воды и поставил рядом, после чего снова взобрался в седло и, отъехав, остановился неподалеку, а затем стал ждать.
      Когда пес приблизился, Гарт увидел, что он хромает. К тому же, замерев метрах в тридцати от него, пес не зарычал и не оскалил клыки: он просто стоял и смотрел.
      Выждав еще минуту, пес шагнул вперед; в его движениях не было ничего угрожающего, никаких признаков того, что он собирается напасть, и Гарт медленно опустил ствол ружья. Только после этого пес, прихрамывая, приблизился к угощению и сначала вылакал воду, а потом проглотил мясо.
      Гарт сунул ружье обратно в седельный чехол и, прихватив флягу, слез с коня. Держа на всякий случай ладонь на рукоятке «кольта», он подошел к животному и налил ему еще воды.
      Не издав ни единого звука, пес пристально следил за каждым движением человека, и как только тот отступил на несколько шагов назад, опять в мгновение ока осушил миску.
      Гарт всю жизнь провел рядом с животными и потому сразу понял, что этот пес привык находиться среди людей. Вполне возможно, что он потерялся или его хозяин погиб.
      – Ну что, приятель, заблудился? – проговорил Гарт и погладил собаку. – Да еще и жажда измучила. – Он опять подлил в миску воды, и пес снова начал лакать. – Ну-ну, не торопись. – Гарт кинул псу еще кусок мяса, и тот так же стремительно его проглотил, после чего растянулся на земле и, положив морду на лапы, устремил взгляд на своего благодетеля.
      Очередную полоску мяса Гарт скормил ему уже с руки.
      – Ну а теперь, приятель, позволь взглянуть на твою ногу, – ласково сказал он.
      Однако стоило ему потянуться к поврежденной конечности, как пес тут же тихо зарычал. Решив больше не рисковать, Гарт поднялся и пошел готовить место для ночлега. Оставлять без помощи раненое животное он не хотел, поэтому решил, что до Надежды доберется завтра.
      Расседлав Бутса, Гарт напоил коня и насыпал ему овса, затем развел костер и, подвесив над огнем походный кофейник, стал ждать, когда тот закипит. Сварив кофе, он решил ничего больше не готовить ради экономии скудного запаса воды и поужинал вяленым мясом с сухарями, не забыв при этом поделиться с собакой.
      Прежде чем лечь, Гарт попытался еще раз взглянуть на больную лапу пса, и теперь тот повел себя уже более спокойно, позволив произвести осмотр. Оказалось, что в подушечке лапы глубоко засела крупная заноза, и вокруг нее запеклась кровь. Кончик, за который можно было бы уцепиться, отсутствовал – занозу нужно было выковыривать.
      – Это будет не очень приятно, приятель, так что придется потерпеть, – предупредил Гарт, накаляя на огне нож.
      После нескольких попыток занозу удалось-таки извлечь. Ранку Гарт смазал йодом и затем перевязал лапу бинтом. Во время операции пес то и дело дергался, однако ни разу не зарычал.
      – Ну вот и все. – Гарт потрепал собаку по загривку. – Уже завтра ты будешь чувствовать себя значительно лучше.
      Допив остатки кофе, он улегся спать, а когда проснулся на рассвете следующего дня, то обнаружил, что пес, свернувшись калачиком, пристроился рядом.

      Проведя в пути еще около семи часов, Гарт наконец-то достиг цели. Он остановил коня на окраине городка, который окружали увенчанные снежными шапками горы Сьерра-Невада. На выцветшей покосившейся табличке красовалось слово «Надежда», но, как объяснил шериф в Соноре, это было то самое место, которое ему нужно, – Тьерра-де-Эсперанса.
      С утра неимоверно палило солнце, намокшая рубашка липла к телу, но вместо того, чтобы переждать наиболее жаркие часы где-нибудь в тени, Гарт упорно продолжал двигаться вперед, каждый раз надеясь увидеть город за очередным перевалом. Это путешествие напомнило ему прошлогодний переезд в Калифорнию вместе с Клэем и Бекки, когда они также перебирались через горную гряду, только в другом месте. Условия тогда были схожими – знойные дни, холодные ночи, и сейчас ему пришлось повторить часть прежнего пути. Сначала, следуя маршруту, проложенному на карте, Гарт ехал через густой лес до того места, где встречаются реки Сакраменто и Хоакин, а потом – по каменистым каньонам вдоль русла реки Туолумме до города Сонора.
      Развязав шейный платок, Гарт снял шляпу и утер платком лицо, потом провел им по внутренней стороне тульи и вернул шляпу на место. После этого он приподнялся на стременах и оглянулся: несколько отстав, пес по-прежнему следовал за ним.
      – Вполне возможно, Бутс, нужный нам дом находится где-то в этих краях, – высказал предположение Гарт и тронул коня.
      Как и многие другие городки, через которые он проезжал по пути сюда, этот населенный пункт также пребывал в состоянии крайнего упадка. На покрытой пылью главной улице, где отсутствовало хотя бы малейшее пятнышко тени, было пустынно – ни людей, ни лошадей, ни собак. Оно и понятно – полуденная сиеста.
      Гарт остановился перед лавкой, которая, похоже, была единственным сохранившимся здесь коммерческим предприятием, и, спешившись, привязал Бутса к коновязи.
      Когда он вошел в лавку, над его головой звякнул колокольчик, и дремавший в кресле хозяин тут же поднялся на ноги.
      – Добрый день, – приветливо произнес он.
      – Здравствуйте, – отозвался Гарт с дружелюбной улыбкой. – Ну и жара сегодня!
      – Да, верно. В это время дня люди стараются не вылезать из дома и поменьше двигаться. А вы, похоже, у нас впервые?
      Гарт кивнул.
      – Хм… Столько времени никого, а теперь к нам заглядывает уже третий чужестранец.
      Гарт напрягся.
      – Вот как? Полагаю, это были мужчины? Хозяин лавки удивленно взглянул на него:
      – А вы, случайно, не слуга закона?
      – Я? Неужели похож?
      – Я бы не сказал… Но и на обычного скитальца, проводящего полжизни в седле, вы тоже не очень-то похожи. – Торговец протянул руку, и гость охотно протянул свою.
      – Меня зовут Гарт Фрейзер.
      – Приятно познакомиться, мистер Фрейзер. Мое имя – Джон Гастингс. – В глазах торговца вдруг вспыхнул неподдельный интерес. – Не имеете ли вы какое-либо отношение к Генри Фрейзеру? У него был такой же акцент, как и у вас.
      – Да, верно, мой покойный дядя Генри бывал в этих местах.
      – И даже жил в нашем городе, – подтвердил Гастингс. – Кстати, он постоянно отоваривался у меня. Признаюсь, Генри был хорошим человеком, и я очень сожалел, когда он умер. А вы, мистер Фрейзер, здесь по делам или проездом?
      – Вообще-то, мистер Гастингс, мне нужна миссия Святой Надежды. Вы не подскажете, где это?
      – Миссия находится прямо в конце улицы, и ее трудно не заметить, так как стены ограды выкрашены в розовый цвет.
      – Спасибо, мистер Гастингс.
      – Приятно было с вами пообщаться, мистер Фрейзер. Друзья Генри – мои друзья.
      Выйдя на улицу, Гарт обнаружил, что пес уже ждет его, лежа рядом с коновязью.
      – Ну что, приятель, в путь? – Гарт потрепал собаку по голове, затем взобрался на коня и двинулся вдоль улицы туда, где розовела каменная стена; пес поднялся с земли и потрусил следом.
      Ворота миссии были открыты, и Гарт въехал прямо во двор. В отличие от большей части виденных им испанских патио, которые утопали в зелени и были засажены цветами, здесь росло лишь четыре отбрасывающих незначительную тень дерева. Остальная территория была занята грядками, а посреди двора возвышалась церковь, соединявшаяся навесом с довольно большим домом.
      Вышедший из дома священник приблизился к Гарту.
      – Приветствую тебя, сын мой. Я – отец Чавес. Чем могу быть тебе полезен?
      – Добрый день, святой отец. – Гарт спешился и снял шляпу. – Меня зовут Гарт Фрейзер, и мне сказали, что именно здесь я могу узнать о давних заявках на золотоносные участки.
      Священник пристально посмотрел на гостя, и в его глазах зажглось нечто большее, чем простое любопытство, что не могло не обеспокоить Гарта. Уж не распространил ли кто-либо листовки с его физиономией и объявлением о розыске именно в этой местности?
      – Довольно удивительно, сеньор Фрейзер, что после стольких лет вы стали третьим человеком, обратившимся ко мне с подобным делом. Что ж, пойдемте в дом и посмотрим, чем я смогу вам помочь.
      – Святой отец, вы не будете возражать, если сначала я напою коня?
      – Конечно, нет! – Священник направился к колодцу. – Можете также напоить вашу собаку.
      – Вообще-то это не мой пес. – Наполнив колодезной водой шляпу, Гарт поднес ее к морде Бутса. – Он идет за мной со вчерашнего дня, и я предположил, что его хозяин живет где-то здесь.
      – Мне этот пес не знаком, и у него, кажется, повреждена задняя лапа.
      – Да, в ней была большая заноза, но я ее вытащил.
      – Бог тебе воздаст за это, сын мой, ибо все мы Его создания, – смиренно произнес отец Чавес, а затем, улыбнувшись, добавил: – Думаю, с этим четвероногим вы теперь друзья навеки.
      Налив воды в нашедшуюся около колодца плошку, священник поставил ее перед собакой, а Гарт ослабил подпругу, завел коня в тень одного из деревьев и надежно привязал.
      – Теперь и нам можно укрыться в прохладе, – с облегчением произнес Чавес. – Там вы сможете утолить жажду, после чего мы займемся вашим делом.
      Священник оказался прав – в доме действительно царила прохлада. Опустившись на старый потертый диван, Гарт с удовольствием вытянул ноги. В последнее время ему чаще всего доводилось сидеть на обычных грубых стульях или жестких скамейках без спинок. На какое-то мгновение сердце Гарта сжалось при воспоминании о доме, где он вырос, о близких, которых он любил и по которым сильно скучал.
      В это время в комнату вошла немолодая женщина, неся на подносе кувшин и стаканы. Она тоже с каким-то особым вниманием посмотрела на Гарта, отчего ему вновь стало слегка не по себе.
      – Сеньор Фрейзер, скажите, откуда вы родом? – поинтересовался священник, когда они отпили по нескольку глотков освежающего лимонада.
      – Из Виргинии, святой отец.
      – И вы намерены впоследствии туда вернуться?
      – Да, со временем я обязательно это сделаю. Точную дату я пока не определил, но это произойдет не раньше, чем завершу дело, ради которого прибыл в Калифорнию.
      – И именно это дело привело вас в Тьерра-де-Эсперанса?
      – Да, святой отец.
      Отец Чавес поднялся с кресла.
      – Так что же вы хотели у меня узнать, сеньор Фрейзер?
      Гарт достал из кармана карту, повторно нарисованную по памяти, и протянул ее священнику, после чего тот положил рисунок на стол и окинул его быстрым взглядом.
      – Хм… Точно такую же карту я видел несколько дней назад.
      «Черт возьми!» – мысленно выругался Гарт. Неужели шериф Бакман его опередил?
      – Должно быть, она досталась вам от мужчины и женщины, которые подали заявку на один из участков? – продолжил между тем священник.
      – Мужчина и женщина? – Гарт был явно озадачен. – И как они назвались?
      Чавес открыл большую книгу с пожелтевшими от времени страницами.
      – Заявка была подана Патриком Майклом и Popлан Кэтрин О’Трейди. Так откуда у вас эта карта, сеньор Фрейзер? Вы украли ее у них?
      – Как раз наоборот, святой отец, это они ее украли. То есть они выкрали первую копию карты, которую я нарисовал по памяти, и когда пропажа обнаружилась, мне пришлось снова ее восстанавливать. Оригинал карты, который дядя Генри, младший брат моего отца, выслал нам перед смертью, находится у нас дома, в Виргинии.
      Священник покивал головой.
      – Значит, Генри Фрейзер – ваш дядя?
      – Совершенно верно… Надеюсь, он успел подать заявку на приглянувшийся ему участок?
      – Насколько мне известно, нет. Ваш дядя регулярно посещал миссию и присутствовал на мессах, так что вряд ли он ездил подавать заявку куда-то еще.
      – На мессах? – удивился Гарт. – Вы хотите сказать, что дядя Генри перешел в католичество?
      – Да, сын мой: он умер прямо здесь, в миссии.
      – Мы этого не знали. В своих письмах дядя не упоминал о переходе в другую конфессию, а о его смерти нам сообщил некий доктор.
      – Доктор Эстебан, – подсказал священник. – Уезжая в Сакраменто, этот добрый человек пообещал передать скорбную весть близким усопшего. Я рад, что он нашел время сделать это.
      «Не очень-то он торопился, – подумал Гарт. – Тянул почти три года».
      – Однако в своем письме доктор ни словом не обмолвился о вашей миссии, – сказал он. – Вот мы и думали, что дядя умер в Сакраменто. Скажите, святой отец, он долго мучился?
      – О продолжительности его страданий ничего сказать не могу, но здесь, с нами, он провел около месяца, прежде чем отправился к нашему милосердному Господу.
      Все еще пребывая в некотором недоумении, Гарт проговорил:
      – Даже не думал, что встречу человека, который был рядом с дядей в его последние минуты. Я просто обожал дядю Генри, и потому мне стало намного легче от того, что о нем кто-то позаботился и проводил его в мир иной.
      – Мы тоже любили Генри, – кивнул Чавес. – А он часто рассказывал нам о племянниках. – Глаза священника лучились доброжелательством. – И ты, сын мой, был у него самым любимым.
      Гарт не смог удержаться от улыбки.
      – В самом деле? Вот уж не знал. Жаль, что мы с ним мало времени пробыли вместе.
      – Сын мой, у тебя есть возможность восполнить этот пробел: твой дядя похоронен здесь, прямо за церковью.
      – Тогда, святой отец, если вы не возражаете, я сию же минуту пойду туда, а потом вернусь, и мы завершим наше дело.
      – Конечно-конечно. Мне тоже нужно отлучиться, чтобы выслушать исповеди прихожан. Выйти к погосту ты можешь через заднюю дверь.
      Когда Гарт приблизился к железной ограде, окружавшей небольшое кладбище, оттуда выходила та самая женщина, которая приносила лимонад. Пропуская ее, он отступил в сторону и приподнял шляпу.
      Женщина коротко кивнула в ответ, затем, склонив голову, торопливым шагом удалилась.
      Могилу дяди Генри искать пришлось недолго: над ней был установлен простой деревянный крест с надписью: «Генри Фрейзер, 1811–1847». Рядом росла невысокая молодая сосна, которую, судя по влажной земле вокруг, только что полили.
      – Здравствуй, дядя Генри, – тихо произнес Гарт. – Письмо от тебя мы получили только через три года после твоей смерти. Я рад, что наконец-то нашел тебя. Ты лежишь в хорошем тихом месте с прекрасным видом на горы, и я клянусь, что никому не позволю отнять у нашей семьи то, что ты нам завещал. Я обязательно верну обратно твой прииск.
      Постояв еще немного около могилы, Гарт отправился бродить между другими надгробиями, читая надписи, отражающие почти два столетия испанской колонизации. Затем, поскольку отец Чавес был еще занят, он решил немного прогуляться по городу.
      Солнце уже клонилось к горизонту, и по земле вытянулись длинные синеватые тени. Обычно ко всему в жизни Гарт относился с оптимизмом, однако сейчас он не мог не испытать грусть при виде умирающего города. Он задумался о судьбе людей, живших здесь в разные времена, и пришел к выводу, что ни одно поселение не возникает просто так, на пустом месте. Любой город начинается с людей, с их надежд и веры в благополучное будущее. Так неужели все было напрасно, неужели все обратилось в пыль? Или чьи-то надежды все же оправдались, чьи-то мечты сбылись?
      И еще: только ли золото завлекло дядю в эти края? Может, Генри Фрейзера привела сюда судьба, также как и его племянника?
      Гарт перевел взгляд на ближайшую вершину, возвышающуюся над городком: в свете угасающего дня гора казалась мрачной и даже зловещей.
      В этот момент где-то там, между камнями и уступами, внезапным порывом пронесся ветер, породив довольно странный звук, похожий на завывание смертельно раненного зверя. Гарту сразу же стало как-то неуютно, его даже слегка передернуло, и он поспешил вернуться обратно в миссию.
      Священник уже поджидал его в той же самой комнате.
      – А знаете, святой отец, – сказал ему Гарт, – я тут подумал и решил: раз уж эти О’Трейди успели стать официальными владельцами дядиного прииска, то я не буду ничего оспаривать. У вас имеется подробная карта этой местности?
      Порывшись в шкафу среди свернутых в рулоны старых карт, священник извлек на свет нужную, развернул на столе и склонился над ней вместе с Гартом.
      – Вот здесь обозначены места, где, возможно, есть что-то, – сказал Чавес. – Горизонтальные линии указывают широту, вертикальные – долготу, а контурные – высоту. – Священник показал пометку на карте, – Вот точное местонахождение участка О’Трейди.
      – Вернее, участка моего дяди, – холодно заметил Гарт.
      – Я могу говорить лишь о том, что зарегистрировано в законном порядке, сеньор Фрейзер.
      – Лучше просто Гарт.
      – Ну если тебе так хочется, сын мой… – Священник открыл толстый журнал, который ранее уже предъявлял Гарту, и внес в него новую запись. – Это место находится рядом с участком О’Трейди, и лет пятнадцать назад на него претендовал некий Герберт Форзен. – Он на мгновение задумался, затем утвердительно кивнул: – Да, я его помню. Однажды сеньор Форзен в очередной раз отправился на свой прииск, и с тех пор его никто больше не видел и ничего о нем не слышал.
      – Так, может, он по-прежнему там трудится? – предположил Гарт.
      – Я так не думаю. В противном случае он должен был вернуться, чтобы пополнить припасы.
      Отец Чавес еще раз сверил цифры, занесенные в журнал, с координатами на карте.
      – Как видите, здесь есть несколько других участков, которые также были зарегистрированы на чьи-то имена, однако золота там не нашли, поэтому они давно заброшены.
      – А как насчет вот этой территории? – поинтересовался Гарт, указывая место рядом с бывшим участком дяди.
      – На территорию, находящуюся выше, никаких заявок не поступало. Если кто-то из старателей и пробовал вести там добычу, то они либо исчезали, либо уходили с пустыми руками. Сеньор Форзен был последним, кто проявлял интерес к тем местам.
      – Ну что ж, я не собираюсь так просто отдавать мистеру О’Трейди и его дочери прииск дяди, поэтому я отправляюсь вслед за ними.
      Священник нахмурился:
      – Гарт, надеюсь, у вас нет намерения причинить им вред?
      – Ну что вы, святой отец, какой из меня злодей! Однако от своего я не отступлюсь и не позволю им нажиться на обмане.
      – Вы ведь даже не знаете, удалось ли Генри что-то обнаружить. Вполне возможно, в том месте тоже ничего нет.
      – Тут вы абсолютно правы, но я должен лично в этом убедиться.
      Чавес покачал головой:
      – Неужели в людях настолько велика тяга к золоту, что они готовы умирать за него? Эта гора забрала уже столько жизней…
      – Что ж, я много раз подвергался смертельной опасности, однако сумел уцелеть. Д выжил на войне, хотя за четыре года полегло немало моих товарищей. Потом из своей родной Виргинии я отправился сюда, в Калифорнию, и мне даже трудно представить, есть ли что-нибудь тяжелее перехода через Скалистые горы. – Гарт улыбнулся. – Да и что, в конце концов, может угрожать на обыкновенной горе?
      Подойдя к окну, священник взглянул на возвышавшийся в отдалении пик.
      – Дело в том, сын мой, – загадочно произнес он, – что не ты бросишь вызов этой горе, а она тебе. Очень многие поднимались на гору, чтобы никогда оттуда не вернуться. – Чавес обернулся. – Не зря эту гору называют горой Дьявола…

      В темноте, окутавшей городок, подобно маяку светился лишь фонарь, висящий над воротами миссии. На дворе, укрытые тенью стены, отец Чавес и Елена тихо о чем-то разговаривали.
      – Его необходимо предупредить, сестра, – озабоченно произнес священник. – Скажи ему, чтобы не медлил и ехал прямо сейчас.
      Елена молча кивнула и, накинув на голову шаль, выскользнула за ворота в ночную тьму.
      Вернувшись в дом, Чавес принялся в задумчивости ходить по комнате. Что за напасть! Вначале появились отец и дочь О’Трейди, а теперь еще и этот молодой человек, Гарт Фрейзер. Как бы не случилось беды. Священник нахмурился. Разве не сказано в Писании: «Что посеешь, то и пожнешь»? Похоже, стены Иерихона уже понемногу начали рушиться.
      «Гора Дьявола, – усмехнулся про себя Гарт. – Что за чушь!»
      Хотя он принял предложение Чавеса провести ночь в миссии, однако уснуть так и не смог, и теперь лежал, закинув руки за голову и думая о предупреждении священника.
      Ему было немного не по себе, хотя он и не был суеверен; Гарт всегда считал, что если человеку пришло время умирать, то это случится независимо от того, где тот находится – на поле боя или дома в постели.
      Если все эти мрачные легенды имеют под собой основание, то каким образом его дяде удавалось без каких-либо проблем неоднократно совершать поездки между прииском и миссией? Даже заболев чахоткой, он сумел безо всяких происшествий добраться до городка, где и умер.
      Скорее всего, люди, находясь на горе, просто погибали по тем или иным причинам, а обывательское сознание трактовало эти случаи как таинственные исчезновения.
      Вот и парочка О’Трейди отважилась подняться на эту зловещую гору. Так почему бы ему тоже не отправиться туда, чтобы во всем разобраться лично? Особенно это касалось мисс Рори О’Трейди, ведь только ей он показывал свою карту. Интересно, что ее заставило пойти на воровство? Разве он не пообещал, что отдаст ей половину найденного в благодарность за избавление от морского путешествия? Да, все же жадность – отвратительный порок.
      Гарт перевернулся на бок.
      Как же она его разочаровала! Он имел немалый опыт общения с женщинами, и Рори казалась ему наивной, невинной девушкой. Несмотря на все ее старания быть беззащитной жертвой неумолимой судьбы и своего безалаберного отца. Как же он ошибался! Она такая же прохиндейка, как и ее папаша, а он, простак, доверился ей.
      Гарт зевнул и закрыл глаза. Ну ничего, скоро он настигнет эту парочку, и ничто не помешает ему вернуть прииск дяди Генри.
      Проворочавшись в постели еще около получаса, Гарт поднялся, оделся и, выйдя наружу, полной грудью вдохнул прохладный ночной воздух. Заметив подошедшего к нему пса, он потрепал своего четвероногого знакомого по голове.
      – Вот так, приятель, завтра с утра я отправляюсь дальше.
      Прислушавшись к тихой безветренной ночи, Гарт взглянул на возвышающуюся неподалеку гору. Покрытая снегом вершина словно растворялась в темном небе, на склонах мерцали лунные блики, и в ее очертаниях действительно сквозило что-то жуткое.
      – Насколько я вижу, приятель, эта гора упирается макушкой в небеса, а отнюдь не в ад.
      Внезапно Гарт задумался. Ну как образованный человек, священнослужитель может верить в то, что на этой горе обитает нечистая сила? Разве эта гора чем-нибудь отличается от других? Сколько несчастных погибло при пересечении Скалистых гор во время массового движения на Запад! А Маттерхорн в Европе или Гималаи в Азии? Подъем в горы всегда связан с определенным риском, и когда кто-то из покорителей вершин гибнет, такие происшествия нередко обрастают мифами и мистическими выдумками.
      – Смерть, приятель, столь же обычное событие, как и рождение. Люди ежедневно расстаются с жизнью в результате несчастных случаев или умирают от болезней. Когда кто-то тонет, никому не приходит в голову обвинять реку, если человек погибает в огне, никто не обвиняет охваченный пожаром лес. Но стоит кому-то погибнуть в горах, как тут же возникает очередная легенда. – Гарт усмехнулся. Это ж надо – Гора Дьявола! Горы всего лишь препятствие на пути, а не обитель злых духов. Что же касается рыскающих там бандитов… Так ведь и в городах немало убийц, грабителей, насильников и прочих двуногих хищников, подобных тем сукиным детям, которые пытались сдать его на судно. – Да, друг, – продолжил Гарт, обращаясь к псу, – болтался бы я сейчас посреди океана на какой-то чертовой посудине, если бы не…
      Проклятие! Кажется, Рори все же немного лучше тех мерзавцев, или он ошибается?
      Несмотря на бессонную ночь, наутро Гарт поднялся очень рано. Когда он седлал коня, к нему подошел отец Чавес, следом за которым равнодушно плелся осел.
      – Поскольку, мой друг, мне не удалось отговорить тебя от твоей неразумной затеи, то возьми с собой хотя бы этого бурро: он тебе обязательно пригодится.
      Гарт засмеялся:
      – Полагаю, чтобы перевезти добытое золото?
      – Думаю, ты больше выгадаешь, если продашь бурро.
      – Что ж, спасибо за предложение, но я предпочитаю передвигаться налегке.
      – Ты, конечно, шутишь. – Священник улыбнулся. – Думаю, тебе лучше взять с собой Самюела, поскольку в горах ослы гораздо тверже держатся на ногах, чем кони.
      Гарт еще раз проверил подпругу и повернулся к священнику:
      – Ну вот я и готов, святой отец. Я вам очень благодарен и надеюсь, что однажды смогу сполна расплатиться за вашу помощь.
      – Ты сделаешь это в том случае, друг мой, если вернешься обратно целым и невредимым.
      Гарт вскочил в седло.
      – Да, вот еще что. Не хотелось бы злоупотреблять вашим радушием, но… не могли бы вы пристроить куда-нибудь несчастного пса? Я вроде как несу за него некоторую ответственность.
      Священник пристально взглянул на собаку и улыбнулся:
      – Думаю, этот перро сам нашел себе хозяина, а ты обрел в нем друга навеки. Ступай с Богом, сын мой.
      После этого напутствия Гарт в сопровождении пса выехал со двора миссии, а отец Чавес, вздохнув, еще некоторое время постоял в воротах, глядя ему вслед, затем повернулся и отправился в дом, раздумывая над тем, какую судьбу уготовила этому молодому человеку высившаяся впереди гора.
      По мере продвижения подъем становился все круче и проторенный путь сужался порой до ширины пешеходной тропинки.
      Гарт находился уже недалеко от конечной цели, однако сумерки сгущались, и он решил остановиться на ночлег с тем, чтобы с утра пораньше отправиться дальше.
      В этот момент неподалеку прогремел ружейный выстрел, эхом прокатившийся по гранитным хребтам.
      Гарт резко пригнулся и поспешил укрыться за ближайшим валуном. Затем последовало еще несколько выстрелов, и он понял, что целили не в него, – пальба доносилась с некоторого расстояния и откуда-то сверху. Быстро привязав Бутса к дереву, Гарт схватил ружье и осторожно двинулся туда, где дорога, расширяясь, переходила в небольшую плоскую площадку, окруженную густым кустарником. С внутренней стороны площадку ограничивал гранитный уступ, а с внешней – несколько редко растущих елей и огромные валуны.
      Гарт подкрался поближе и, глянув сквозь листву, увидел Рори и Пэдди, присевших на корточки за одной из глыб. К ним приближались трое вооруженных всадников, в то время как четвертый отвязывал от дерева принадлежавших О’Трейди мулов и осла. Именно этого бандита Гарт первым взял на прицел и, нажав на курок, всадил пулю ему в голову, после чего трое других быстро рассредоточились.
      Тут Гарт заметил еще одного человека, мелькнувшего в кустах непосредственно за спинами обоих О’Трейди. К счастью, выпущенная им вторая пуля точно поразила цель, и бандит уткнулся носом в землю. Однако пламя, вырвавшееся из ствола при выстреле, выдало местоположение Гарта, и по камням вокруг него тотчас же защелкали пули. Стремительно переместившись в сторону, он укрылся за деревом, тогда как оставшиеся бандиты продолжали подкрадываться к нему все ближе и ближе. Когда в поле зрения Гарта появился один из троицы, он быстро взял его на мушку и нажал на курок, но боек ударил по пустоте – патроны в ружье закончились.
      Гарт поспешно выдернул из кобуры револьвер, и через мгновение количество его противников уменьшилось еще на одного человека, однако сделать следующий выстрел ему не удалось – один из двух оставшихся бандитов набросился на него и вонзил ему в плечо нож. Револьвер выскользнул из ладони Гарта, и он едва успел перехватить руку нападавшего, который замахнулся, чтобы нанести новый удар.
      Чувствуя, что начинает слабеть, Гарт, собрав последние силы, перехватил руку бандита с зажатым в ней ножом и толчком всадил лезвие нападавшему прямо под сердце. Затем, откинув обмякший труп в сторону, он хотел уже подобрать револьвер, и тут увидел перед собой ствол ружья, наведенный на его переносицу.
      Со злобным оскалом пятый бандит процедил сквозь зубы:
      – Адьос, амиго.
      В тот же миг за его спиной грянул выстрел. Несколько мгновений, которые, казалось, длились целую вечность, бандит изумленно глядел на Гарта; затем ружье выпало из его рук, а следом лицом вперед рухнул на землю и он сам.
      Гарт перевернул упавшее тело и, увидев остекленевшие безжизненные глаза, которые всего пару секунд назад пылали яростью, с облегчением вздохнул, а потом еще некоторое время сидел на земле, не будучи в состоянии пошевелиться. На войне он неоднократно был на волосок от смерти, однако на этот раз ему в буквальном смысле пришлось заглянуть в лицо костлявой старухи с косой.
      Наконец, подобрав «кольт» и разряженное ружье, Гарт поднялся, перезарядил свое оружие и двинулся к О’Трейди, по-прежнему прятавшимся за валуном.
      – Привет, Гарт! – радостно воскликнула Рори, увидев его. – Папа, смотри, это же сам Гарт Фрейзер! – Только тут заметив, в каком состоянии пребывает их спаситель, она охнула: – Боже, да ты весь в крови!
      Это действительно было так, и Гарт, опустившись на ближайший камень, попытался остановить кровотечение шейным платком.
      Рори тут же бросилась к нему.
      – Быстро снимай рубашку!
      – Приятно увидеть вас вновь, мисс О’Трейди, – язвительно произнес Гарт. – Кажется, вы с папой решили провести лето в горах?
      – Ну, я вообще-то была очень против этой идеи, – неохотно отозвалась Рори, стягивая рубашку с его плеча. – Но поскольку карта оказалась у нас, папа захотел проверить, что тут и как, и мне не удалось его отговорить.
      – Ваша искренность, мисс О’Трейди, просто поражает, как и ваша склонность к обману.
      – К обману? – недоуменно переспросила Рори. – Ты имеешь в виду карту?
      – Да, раз уж ты спрашиваешь. А я-то, наивный, ничего и не подозревал. Ты убедила меня, что совершенно не интересуешься золотом, и я не сомневался, что карту присвоил шериф Бакман. Но теперь выясняется, что это сделала не кто иная, как невинная овечка мисс О’Трейди.
      Широко распахнув глаза, Рори некоторое время молча смотрела на Гарта.
      – Но я не… – начала она и тут же осеклась, увидев что к ним подошел Пэдди.
      – Что, серьезная рана? – поинтересовался старик.
      – Нет, не очень, – ответила Рори. – Порез неглубокий, а грязь наверняка уже вымыло вытекшей кровью. Хотя никто не знает, как использовался этот нож прежде, но если не будет заражения, то, можно считать, тебе повезло. – Она плеснула на рану немного виски.
      – Ох! – поморщился Гарт, и Пэдди тут же похлопал его по плечу.
      – Мы тебе очень обязаны, мой мальчик, – хрипло сказал он, затем отошел в сторону и, присев на землю, прислонился спиной к стволу дерева.
      – Что-то твой папаша неважно выглядит, – хмуро заметил Гарт. – Он что, тоже ранен?
      – Да нет, просто не выдержал долгого восхождения, – объяснила Рори.
      – Зато стреляет он неплохо. Ублюдок уже готов был продырявить мне голову…
      – О чем это ты? – не поняла Рори.
      – О том, что Пэдди вовремя подстрелил бандита и не дал меня убить.
      – Папа? Подстрелил? Да в нашем ружье и патронов-то нет. – Рори сложила лоскут ткани и примотала его к ране шейным платком. – Ну вот, так гораздо лучше.
      На лице Гарта отразилось замешательство.
      – Тогда кто же стрелял, черт возьми? Рори пожала плечами:
      – Не знаю, но это точно не мы. Гарт вытянул из кобуры револьвер.
      – Пойду-ка проверю, все ли негодяи мертвы: быть может, кто-то из них затаился. Всего я насчитал пять человек.
      – Надеюсь, ты не станешь добивать раненых?
      – Нет, отпущу их на все четыре стороны, – насмешливо проговорил Гарт. – Пусть потом вернутся и перебьют нас.
      Поднявшись, он внимательно осмотрел окрестности, затем стащил тела убитых в одну кучу, решив, что стрелял все-таки Пэдди, но по каким-то причинам ни он, ни дочь не хотят в этом признаваться.
      – Ну, всего хорошего, мисс О’Трейди. Приятно было снова с вами пообщаться.
      Гарт уже двинулся в ту сторону, где стоял Бутс, и тут Рори стремительно рванулась за ним.
      – Эй, что нам делать с убитыми?
      – Ничего: пусть лежат здесь, а вы с отцом отправляйтесь в обратный путь, и чем скорее, тем лучше.
      – Но мы не можем этого сделать: папа очень плохо себя чувствует.
      – Тогда подтащите трупы к обрыву и сбросьте вниз.
      – Я христианка, Фрейзер, и считаю, что любой человек заслуживает надлежащего погребения.
      – Тогда копайте яму.
      – Послушай, ты должен помочь нам. В конце концов, именно ты их убил. – Рори чуть ли не бежала, стараясь поспеть за широким шагом Гарта.
      – Если бы я их не убил, они убили бы вас, и мне пришлось бы хоронить тебя и твоего отца. Но прежде эти ребята, конечно же, вволю бы с тобой порезвились.
      – Боже, как я в тебе ошибалась! – Рори по-прежнему не отставала от Гарта. – Неужели ты действительно такой жестокосердный, каким пытаешься казаться?
      – Я был просто плюшевыми пока не познакомился с тобой, – небрежно отозвался Гарт, не желая даже смотреть в лицо, которое еще недавно находил таким прекрасным.
      На этот раз Рори наконец остановилась и, повернув обратно, поспешила к отцу.
      – Папа, зачем ты мне солгал? Ты не выиграл эту карту у Гарта, а украл ее!
      – Ну-ну, золотко мое, не заводись. Карту я не крал: она выпала у Фрейзера из кармана, когда он сцепился с Макгиллом, и я всего лишь ее подобрал. Если бы я этого не сделал, ее прибрал бы к рукам шериф.
      – Но почему ты сразу не сказал, как все произошло на самом деле?
      – Потому что ты бы все равно мне не поверила.
      – А вот и неправда! Тогда бы я тебе поверила, но сейчас…
      – Ладно-ладно… Не забудь – этот парень обязан тебе жизнью.
      – Да, но теперь Гарт думает, что карту украла я.
      – И ты не попыталась разубедить его?
      – Он наверняка не поверил бы мне. К тому же, хотя я не сомневалась, что Гарт меня не тронет, поскольку я женщина, на твой счет у меня уверенности не было.
      Пэдди потупился, точно мальчишка, пойманный за поеданием варенья.
      – Прости, милая, я определенно не заслуживаю такой добропорядочной дочери, как ты.
      – Еще бы! Я слишком добропорядочна, чтобы быть напарницей вора. В общем, так: ты должен рассказать Гарту всю правду и уступить ему участок.
      Мистера О’Трейди даже подбросило.
      – Да ты что, дочка, Фрейзер все равно лишился бы карты, а значит, она теперь ничья. Так почему бы нам не воспользоваться предоставленным шансом?
      – Ах так! Раз ты пытаешься оправдать свое воровство вместо того, чтобы вернуть карту законному владельцу, впредь я не поверю ни единому твоему слову!
      – Но, доченька, я говорю истинную правду, в чем могу поклясться на могиле твоей матери, святой женщины, да упокоится ее душа с миром.
      – Интересно, как она может быть спокойна, когда ты так себя ведешь?
      – Но ведь мы, кажется, с тобой пришли к соглашению… Мы будем искать золото в течение месяца, и если за этот срок ничего не найдем, то сразу же уедем. Или ты берешь свои слова обратно?
      – Поскольку ты солгал, меня больше ничто не связывает. Как только вы, Патрик Майкл О’Трейди, достаточно окрепнете, мы немедленно покинем эту юру!
      Сварив кофе, Рори заканчивала жарить бекон с картофелем, когда у костра появился Гарт, уже переодевшийся в чистую рубашку: он вел под уздцы коня, а чуть позади него плелся серый лохматый пес.
      – Мы собираемся ужинать, – примирительно сказала Рори. – Ты присоединишься?
      – Как правило, я не сажусь за стол со своими врагами, – угрюмо отозвался Гарт, невольно вдыхая аромат свежее сваренного кофе. – Хотя чашечку, пожалуй, выпью.
      – Вот и хорошо. – Наполнив кружку дымящимся напитком, Рори протянула ее Гарту и снова повернулась к костру.
      – Интересно, куда подевался Пэдди? – поинтересовался Гарт, подув на горячий кофе.
      – Он лег спать.
      – Даже есть не стал?
      – Да. Карабкаться по горам – не дело для пожилых людей. Лучше скажи, когда это ты успел обзавестись псом?
      – Мы встретились на пути в Тьерра-де-Эсперанса, и я вытащил из его лапы занозу. Вот он и остался со мной – в знак благодарности.
      – А как ты его назвал?
      – Пока никак. Может, Сэдлом? Конь по кличке Бутс и пес по кличке Сэдл – самое то для бывшего кавалериста, как ты считаешь?
      – Что-то я не совсем понимаю.
      – «Бутс-энд-сэдл» – армейский звуковой сигнал, означающий «По коням!».
      – Ах вот оно что… В таком случае, если к тебе прибьется еще какая-нибудь живность, в твоем зверинце могут появиться «Бьюгл» и «Гайдн».
      Гарт улыбнулся:
      – Должен признать, мисс О’Трейди, у вас неплохое чувство юмора.
      – К чему эти формальности? Называй меня Рори, я не обижусь.
      – Ага, ты помаленьку переходишь в наступление, и я вроде как должен обороняться. Не сработает, мисс О’Трейди.
      Кофе оказался изумительно вкусным, и, кроме того, Гарт вспомнил, что он с самого утра ничего не ел. Все же он отрицательно помотал головой, когда Рори протянула ему миску с картошкой и беконом.
      – Да ладно, Фрейзер, хватит. В конце концов, не выбрасывать же все это. – Очаровательная улыбка Рори была не менее убедительной, чем аппетитный запах еды и Фрейзер не устоял.
      – Черт с тобой, уговорила, – нехотя протянул он.
      – Наверное, твоим зверям тоже надо чего-нибудь дать? – словно не замечая его тона, поинтересовалась Рори.
      – Нет, я их уже напоил и накормил.
      Еда, приготовленная мисс О’Трейди, оказалась гораздо лучше холодного вяленого мяса и сухарей, которыми Гарт собирался поужинать.
      – Спасибо, все было очень вкусно. – Заметив, что Рори опять наполнила его миску, он не стал возражать, и лишь следил глазами за ее движениями. До чего же хитрая девица: она думает, что сможет так просто купить его доверие беконом и картофелем.

* * *

      – Как вижу, ты умеешь и костер развести, и еду на нем приготовить, – заметил Гарт.
      – Да, мне не привыкать к походной жизни, – отозвалась Рори. – После смерти мамы нередко бывали случаи, когда нам с отцом приходилось ночевать под открытым небом.
      – И что же это за случаи?
      – Ну, иногда у нас не было денег, чтобы заплатить за проезд в дилижансе или… – Рори умолкла.
      – Что – или?
      – Случалось, мы тайком покидали город, не заплатив за ночлег. Ты это хотел услышать?
      – Не знаю. Зато мне определенно ясно, что ты растратишь жизнь понапрасну, если не прекратишь повсюду следовать за своим отцом.
      – Неужели? А по-моему, то, как я живу, тебя совершенно не касается.
      – Еще как касается. Именно потворствуя отцу, ты так здорово меня одурачила. Я считал тебя честной и порядочной, а на самом деле ты пудрила мне мозги, чтобы прибрать к рукам мою карту.
      Рори вскочила.
      – Карта выпала у тебя из кармана, когда ты дрался с Макгиллом, и если бы я ее не подобрала, это сделал бы кто-нибудь другой. Думаешь, шериф Бакман вернул бы ее тебе? Даже если бы он не понял, что карта ведет к золоту, он разорвал бы ее и выбросил. Впрочем, если хочешь, ты можешь пристрелить меня и моего отца, чтобы удовлетворить свою ненасытную жажду мести!
      – Боже, какая чушь! – Гарт поморщился. – Если бы я хотел отомстить, то не стал бы рисковать жизнью, спасая вас, а просто позволил бандитам убить Пэдди, чтобы потом позабавиться с тобой. Им не нужен был ваш участок, а лишь ваши мулы и твое тело! Надо быть безнадежной дурой, чтобы отправиться сюда, имея в качестве защитника старого больного отца. Отец Чавес наверняка предупреждал вас об опасности, но вы даже слушать его не стали.
      – Что ж, отец тоже хотел, чтобы я осталась: он не такой уж злодей, как ты полагаешь.
      Гарт пожал плечами:
      – Напрасно ты пытаешься меня переубедить; правда в том, что вас обоих заманило на гору золото.
      – Пусть так. – Рори вздернула подбородок. – Думай как хочешь, я не собираюсь тебе что-то доказывать. Спасибо тебе уже за то, что ты спас нас, рискуя своей драгоценной жизнью. Мне очень жаль, что ты при этом пострадал. – Рори поднялась и пошла прочь от костра. – Спокойной ночи, капитан Фрейзер; можете со своими боевыми товарищами греться у нашего костра хоть до самого утра.

      Проснувшись, Гарт проворно сел на своей походной постели; пес, который лежал рядом с ним, тоже поднялся и лизнул его в лицо.
      – Доброе утро, Сэдл. – Гарт почесал собаку за ушами. – Пора браться за дело, верно?
      Пес согласно вильнул хвостом, и Гарт огляделся вокруг. Неподалеку громко храпел Пэдди. Постель Рори была аккуратно скатана и перевязана, но самой девушки поблизости не оказалось. Из-за деревьев между тем донесся какой-то скрежет, и Гарт решил выяснить, что там происходит.
      Поднявшись и сделав несколько шагов, он убедился, что Рори принялась с утра пораньше копать яму.
      – Доброе утро, – бодро произнес он.
      Рори подняла голову.
      – А я-то надеялась, что ты исчезнешь не попрощавшись.
      – Это потому, что сегодня ты еще не успела выпить вторую чашку кофе, – усмехнулся Гарт.
      – Как твое плечо?
      – Нормально, надо только сменить повязку. Впрочем, не это главное. Ты, кажется, не намерена принимать всерьез мои вчерашние слова?
      – Эту тему мы уже обсудили. – Рори отбросила лопату в сторону и выбралась из ямы. – Думаю, глубина вполне достаточная.
      Гарт с удивлением взглянул на девушку:
      – Зачем ты выкопала эту яму?
      – Не хочу, чтобы рядом с нами валялись трупы.
      – Думаю, тебе нужно поскорее уезжать отсюда, а не ямы копать.
      – Мы и уедем, как только отец сможет двигаться по горам. И вообще, мистер Фрейзер, я не вхожу в состав вашего отряда, а потому не обязана подчиняться вашим приказам.
      – Но я только советовал. Кстати, запах разложения будет пробиваться сквозь землю, и это может привлечь сюда диких зверей. Если бы вчера ты мне все толком объяснила, я бы рассказал, как избавиться от трупов.
      – Я и так знаю: чудовищным, кощунственным способом!
      Гарт с досадой поморщился:
      – Сделай мне одолжение – иди и влей в себя вторую чашку кофе, а то у меня нет желания с тобой препираться. Лучше уж я сам тут закончу.
      – Две пары рук лучше, чем одна, – упрямо заявила Рори.
      Решив не тратить слов попусту, Гарт подтащил тела убитых бандитов к приготовленной могите, скинул их в нее и, засыпав грунтом и камнями, тщательно утрамбовал.
      – Ну вот и все. Надеюсь, теперь твоя совесть спокойна? Не забудь помолиться за их черные души. – Воткнув лопату в землю, он зашагал к тому месту, где был привязан Бутс.
      Несколько минут спустя Рори с грустью смотрела вслед небольшой кавалькаде. Рядом с конем Гарта бежал пес, получивший забавную кличку Сэдл. Теперь ей оставалось лишь ждать, когда отец достаточно окрепнет, чтобы вместе с ним отправиться в обратный путь.
      Прошло еще некоторое время, и Рори снова увидела Гарта – как видно, он все же решил не бросать их. Она помахала ему рукой и возбужденно закричала:
      – Эй, я нашла то место!
      – В самом деле? – Подъехав, Гарт спрыгнул с коня. – Ты уверена, что это прииск моего дяди?
      – Иди и посмотри сам.
      Когда они приблизились к кустам, Рори раздвинула ветки, и перед ними открылся укрепленный подпорками вход в небольшую пещеру. Время и природа заметно изуродовали деревянные столбы, однако на одном из них все еще отчетливо были видны буквы «Г» и «Ф», а на другом – «Ф», полустертая «С» и следом за ней буква «Е».
      Подняв один из мешков с припасами, Рори втащила его внутрь, и Гарт проделал то же с другим мешком, присоединив его к еще нескольким, уже стоявшим вдоль стены.
      – Думаю, вам не имеет смысла все это распаковывать: вы ведь уедете, как только Пэдди почувствует себя лучше.
      Рори вздохнула:
      – Кто знает, когда наступит это «скоро»: отец очень болен и вряд ли скоро поправится. Лучше разберемся вот с этим. – Рори указала в глубь туннеля. – Похоже, он проделан человеческими руками; его высота – от метра до полутора, так что в полный рост не выпрямишься. Стены и верх укреплены подпорками.
      – А длина?
      – Около шести метров. Кому-то пришлось изрядно потрудиться, копая этот туннель, тем более если он работал в одиночку.
      – Ничего не понимаю… Зачем дяде вкладывать столько труда в прииск, на который он даже не подал заявку?
      – А ты хорошо знал своего дядю?
      – Еще бы! Я его просто обожал. Каждый раз, возвращаясь к нам во Фрейзер-Кип, он только о том и говорил, что рано или поздно отыщет золотоносную жилу и обретет наконец сокровище, ждущее его у края радуги. Мне было всего шесть лет, когда дядя отправился в Калифорнию, и с тех пор я его больше не видел. В сущности, сюда я прибыл с единственной целью – осуществить его мечту.
      Рори некоторое время стояла в задумчивости.
      – Как ты думаешь, на нас еще могут напасть? – наконец спросила она.
      – Трудно сказать. Вообще-то я не заметил в окрестностях каких-либо признаков присутствия бандитов, да и те пятеро вряд ли были членами крупной банды: в противном случае на выстрелы давно бы уже нагрянули их дружки. Но я все равно советую вам уезжать отсюда как можно скорее. Кстати, у меня тоже нет ни малейшего желания навеки остаться на этой горе, что очень даже может случиться, если здесь задержаться надолго.
      Рори вздохнула:
      – Я с самого начала считала, что нам не нужно сюда ехать, но что мне оставалось делать? Когда меня выгнали из «Грота», мы были вынуждены покинуть Бакман, а поскольку у нас имелась карта, папа преисполнился решимостью попытать счастья.
      Гарт прищурился:
      – Положим, его я могу понять, но ты-то зачем с ним поехала?
      Рори с недоумением взглянула на Гарта:
      – Неужели не ясно? Отец болен, а мне все равно больше некуда податься, разве только еще в один салун в каком-нибудь дрянном городишке. – Она пожала плечами. – Кроме того, жизнь в горах представлялась мне не таким уж плохим вариантом. Что бы ты обо мне ни думал, я вовсе не заражена золотой лихорадкой, хотя в глубине души у меня теплилась надежда, что мы найдем хоть немного золота. Только после разговора с отцом Чавесом и его предостережений я поняла, что приезд сюда был большой ошибкой.
      – Тогда почему ты не осталась в миссии? Могла бы подождать своего папочку там, разве нет?
      – Отец – единственный близкий мне человек на всем белом свете, – с грустью проговорила Рори. – Разве можно бросить того, кто тебе дорог? – Еще раз вздохнув, она повернулась и вышла наружу.
      Оставшись один, Гарт оглядел своды пещеры.
      «Черт возьми, что я тут делаю? – мысленно упрекнул он себя. – Неужели именно об этом я мечтал целых двадцать лет?»
      Досадливо поморщившись. Гарт шагнул к выходу, откуда было видно, как Рори готовит отцу постель.
      – Ну что, Пэдди, как самочувствие? – поинтересовался Гарт.
      – Да кашель замучил, будь он неладен! Из-за этого проклятого кашля я чувствую себя беспомощным, точно новорожденный младенец. – Старик растянул губы в улыбке и подмигнул. – Эта хворь подкашивает ноги посильнее, чем пинта неразбавленного ирландского виски.
      – Ну ладно, поправляйся. Когда ты окрепнешь, я помогу Рори отвезти тебя обратно в миссию.
      – Спасибо на добром слове.
      Гарт подошел к коню и вскочил в седло.
      – Ты возвращаешься в город? – как бы невзначай поинтересовалась Рори.
      – Ну уж нет, так просто вы от меня не отделаетесь, – насмешливо отозвался Гарт. – Я буду поблизости и спущусь вниз вместе с вами. Но вы все же будьте осторожны, мисс О’Трейди. – С этими словами он приподнял шляпу и направил Бутса вверх по тропинке.
      Проехав около полумили, Гарт обнаружил небольшой водопад, низвергающийся со скалистого уступа. Соскочив с коня, он подошел к потоку и наполнил влагой сложенные ладони. Вода оказалась чистой и вкусной, как из настоящего родника, вот только на присланной дядей карте отсутствовало обозначение какого-либо водопада. Интересно, почему?
      Присев в тени дерева, Гарт стал смотреть на падающие струи. Воздух вокруг уступа был наполнен мельчайшими брызгами, и солнечные лучи, проходя через завесу водной пыли, образовывали радужный узор.
      Внезапно Гарт понял, что представшая перед ним картина ему что-то напоминает.
      – Что такое? – пробормотал он, оглянувшись на пристроившегося рядом пса. – Что там зашевелилось в моих мозгах? Сэдл, может, ты знаешь?
      В самом деле, почему дядя не указал на карте этот водопад? Ведь он мог бы служить отличным ориентиром. Припоминая каждую деталь на карте и каждое слово в дядином письме, Гарт пристально смотрел на радужную арку, изогнувшуюся перед потоком низвергающейся воды.
      Внезапно он резко поднялся на ноги.
      – Ну вот, теперь все понятно!
      Сэдл тоже вскочил и настороженно навострил уши.
      – В письме дядя назвал свой прииск «золотой россыпью у края радуги»! Он имел в виду именно эту радугу, именно этот водопад! Опасаясь, что карта может попасть не в те руки, он не стал открыто указывать место и, как видно, по той же причине предпочел не подавать заявку. Прииск находится где-то здесь, а не там, где мы только что были. Да, дядя Генри, мне следовало бы сразу догадаться: ты ведь никогда не был простаком.
      Благодаря высокой влажности зелень вокруг разрослась гораздо гуще и пышнее, чем по соседству. Опустившись на колени, Гарт принялся шарить по траве, раздвигать покрывающую склон поросль и вскоре нашел то, что искал, – два вбитых в грунт колышка.
      Достав из привязанного к седлу мешка кирку, он начал долбить и отбрасывать в сторону камни, которые, как оказалось, скрывали расселину в гранитном откосе. Расчистив вход, Гарт протиснулся внутрь, для чего ему пришлось согнуться в три погибели, однако, очутившись внутри, сразу выпрямился в полный рост и присвистнул.
      – Сэдл, да тут настоящая роскошная пещера! – сказал он псу, который пролез следом за ним и теперь обнюхивал углы.
      Затем Гарт тщательно осмотрел поверхность стен. В самой глубине он обнаружил следы, оставленные то ли киркой, то ли лопатой, – видимо, здесь и начал копать дядя Генри. В пещере было сухо и просторно: если не полениться и достаточно расширить проход, то на ночь сюда можно будет заводить Бутса.
      Затем Гарт увидел то, что окончательно убедило его в правильности сделанных выводов. Он некоторое время благоговейно разглядывал процарапанные на стене буквы «Г» и «Ф», потом протянул руку и провел по ним пальцами.
      – Я обещал, что найду твой прииск, дядя Генри, и я сдержал свое слово.
      Первым делом Гарт снял с коня тюк с вещами и разгрузил седельные сумки. В путь он захватил лишь самое необходимое: кое-какую одежду, походную постель, элементарные средства гигиены, запас пищи, состоящий из вяленого мяса, сухарей и кофе, сковородку, кофейник, пару мисок и кружку, а также инструменты, без которых в старательском деле невозможно обойтись. Среди поклажи были также патроны для ружья и револьвера.
      Поскольку водопад находился рядом, вопрос с водой решился сам собой; оставалось только запастись дровами для костра и позаботиться о свежем мясе. Походив по окрестностям, Гарт собрал достаточно валежника и сухих сучьев, которые сложил внутри пещеры. Потом он расставил силки, не забыв мысленно поблагодарить двух своих сослуживцев, которые научили его ловить птиц и прочую мелкую живность.
      Покончив с подготовительной частью, Гарт приступил к расширению входа в пещеру. Предварительно он подрезал окружающую поросль, не забыв позаботиться о том, чтобы укрытие по-прежнему не было заметно со стороны.
      Задуманное дело оказалось куда более простым, чем он ожидал, поскольку внешняя стена состояла из грунта и камней и легко поддавалась кирке. К наступлению темноты проход уже стал достаточно широким, чтобы в пещеру можно было завести коня.
      – Ну вот, Бутс, теперь мы обеспечены крышей над головой, – проговорил Гарт, довольно оглядывая результаты своего труда. В этот момент он вдруг осознал, что целый день ничего не ел, и, быстро разведя костер, умылся у водопада. Вскоре он уже удовлетворял настоятельное требование желудка горячим кофе, вяленым мясом и сухарями.
      Пережевывая свой скудный ужин, Гарт не мог не вспоминать о беконе с картофелем, которым его накормила Рори. Да уж, вчерашняя трапеза была куда аппетитнее сегодняшней.
      Утолив голод, Гарт раскатал свою походную постель, растянулся на ней и закрыл глаза, полностью положившись на чуткий слух свернувшегося рядом Сэдла.
      Некоторое время он размышлял о своем неожиданном открытии. Если именно здесь находится прииск дяди Генри, тогда на чье место наткнулись О’Трейди?
      По утверждению отца Чавеса, каких-либо заявок на участки в данном районе не поступало. Так неужели дядя Генри затратил столько труда, копая тот туннель, лишь для того, чтобы ввести в заблуждение любопытных? Тут же возникает еще один вопрос: почему он не записал перспективное место на себя, чтобы исключить возможность его захвата другими старателями?
      Неожиданно Гарт припомнил, что священник говорил о каком-то человеке, тоже проявившем интерес к этим местам. Какое же имя он называл? Гарольд?.. Говард?.. Герберт?.. Точно, Герберт! «Так, Фрейзер, давай, вспоминай дальше!» Герберт… э-э… Форзен. Да, именно так – Герберт Форзен! Что ж, это объясняет пометки, обнаруженные у входа в пещеру, – и у Форзена, и у дяди Генри схожие инициалы. Выходит, что во втором месте трудился не Генри Фрейзер, а некий Герберт Форзен.
      Итак, семейка О’Трейди только зря потратит и время, и деньги, копаясь в штольне, которую этот Форзен, очевидно, покинул по причине полной бесперспективности. Ну и поделом им – что посеешь, то и пожнешь.
      Форзен, конечно, вряд ли наткнулся на жилу – если бы он обрел здесь богатство, о нем уже стало бы что-то известно. Скорее всего и О’Трейди, как бы они ни старались, не отыщут золото.
      А вот он, Гарт, непременно найдет дядины «россыпи»! Он выжил в четырехлетней Гражданской войне, уцелел в многочисленных стычках с индейцами, когда, казалось, сама природа была настроена против него во время длительного путешествия на Запад. И теперь он, без сомнения, справится с кучкой злодеев, если те посмеют сунуть сюда свой нос. Кроме того, он слишком верил в чутье дяди Генри, чтобы отступить, находясь у самой цели.
      В своих мыслях Гарт невольно вновь вернулся к отцу и дочери О’Трейди. Они, конечно, не заслуживали того, чтобы о них беспокоиться, однако Пэдди болен, поэтому он, так уж и быть, поможет им добраться до города, после чего опять поднимется сюда, нароет золота и… все же поделится с Рори. Свое слово он привык держать независимо от того, кому его дал.
      Утром Гарт оседлал Бутса и спустился вниз, чтобы проведать О’Трейди. Их мулы и осел стояли привязанными к дереву, самих же хозяев на месте не было, хотя все пожитки и снаряжение находились в пещере.
      Гарт поворошил кострище – зола была холодной, сегодня они огонь явно не разводили, но пятен крови и следов какой-либо борьбы ни снаружи, ни в пещере не обнаружилось. Впрочем, если бы здесь побывали бандиты, они наверняка прихватили бы с собой имущество и мулов с ослом. А если бы О’Трейди решили отправиться в город, то сделали бы это, конечно, верхом, а не пешком.
      Гарт уже собирался покинуть пещеру и прочесать окрестности, когда из глубины туннеля до него донесся какой-то странный звук. Склонившись, он просунул голову под низкий свод и с облегчением увидел Рори, которая ковыряла киркой стену.
      – Доброе утро! – крикнул ей Гарт, и от неожиданности она чуть не выронила свой инструмент.
      – А, Гарт, это ты… Прости, я не слышала твоих шагов. Что ты здесь делаешь? – Рори на четвереньках выбралась из туннеля, волоча за собой кирку, и Гарт помог ей подняться.
      – Послушай, зачем ты там горбатишься с этой киркой? Я-то подумал, что вы сбежали отсюда.
      – Я решила немного поискать золото: пока отец набирается сил, мне все равно больше нечем заняться.
      Они вышли наружу. – А где сам Пэдди?
      – Наверное, все еще «разминает ноги». Он сказал, что поищет воду и попробует раздобыть свежего мяса.
      – Если он имеет силы для прогулок, то почему бы не уехать прямо сейчас?
      – Ах, Гарт, на самом деле папа пока очень слаб, он едва передвигается. Я часто подшучиваю над ним, но…
      – Так он что, собирается палить из ружья?
      – Ты же сказал, что угрозы больше нет.
      – Я сказал, что нападение маловероятно, но вы, как видно, так и не поняли, насколько здесь опасно. Чтобы раздобыть свежего мяса, можно просто поставить силки, а если стрелять, то это будет слышно за несколько миль отсюда. Как ты думаешь, почему я так быстро примчался, когда к вам нагрянули бандиты? – Гарт раздосадовано покачал головой. – Тебе и твоему папочке нечего здесь делать! Вы прямо-таки притягиваете к себе беду, чем бы ни пытались заниматься!
      Рори устало опустилась на землю.
      – Ваша лекция по вопросам выживания становится утомительной, мистер Всезнайка.
      – А может, правда глаза колет? – Гарт протянул Рори свою флягу. – На, попей.
      Девушка надолго припала губами к фляге.
      – Спасибо, – поблагодарила она, утолив жажду. – Очень вкусная вода. К сожалению, наш запас закончился еще вчера, и сегодня я даже кофе не смогла приготовить.
      Тут Гарт ощутил легкие угрызения совести: красавицу мучит жажда, а в это время неиссякаемый источник находится в двух шагах от нее. Несмотря на все свое недовольство, он не мог не испытывать сострадают к этой девушке.
      – Думаю, опасно с утра раздражать патеру, которая еще не успела вдоволь напиться кофе, – тем не менее проговорил Гарт.
      – Учитывая ваши интересы, мистер Фрейзер, пантера хотела бы уточнить, не имелось ли в виду слово «развращать» вместо слова «раздражать». – Рори собиралась что-то добавить, но вдруг рассмеялась: – Неужели я это сказала? Да, по утрам я действительно пребываю в ужасном состоянии.
      Гарт улыбнулся:
      – На мой взгляд, по утрам ты очень мила, даже с грязью на лице.
      Рори изумленно подняла брови:
      – Фрейзер, это что, комплимент? Значит ли это, что ты на меня больше не сердишься, или все дело в твоей отвратительной жизнерадостности, наполняющей тебя каждый день с восходом солнца?
      – Ну нет, я по-прежнему возмущен твоим поступком, просто мне не хочется начинать новый день с очередного спора. Только… – Гарт прищурился, затем, несколько смягчив тон, продолжил: – Рори, послушай, неужели ты думаешь, что твои усилия имеют какой-либо смысл?
      Рори прикрыла глаза.
      – Полагаю, что все усилия и затраты оправдаются, когда мы найдем золото.
      – А если нет? Вдруг с тобой что-нибудь случится, ну, ты пострадаешь или и того хуже…
      – Тогда, стоя над моей могилой, ты сможешь напомнить мне о том, что пытался меня вразумить. – Рори хотела произнести эти слова легко и непринужденно, однако усталость все же прокралась в ее голос.
      – Но ты ведь даже не знаешь, есть ли тут золото.
      – Зато ты в этом уверен. Разве не поэтому ты потащился в такую даль, от одного океана до другого?
      Гарт нахмурился:
      – Боюсь, дело обстоит не совсем так. Мы с братом отправились на Запад вдогонку за сестрой, а потом, оказавшись здесь, я подумал: почему бы не разыскать прииск дяди Генри? Тем не менее, рано или поздно, когда достаточно «разомну ноги», я обязательно вернусь домой, в Виргинию.
      – И до каких пор ты собираешься разгуливать по свету?
      – Ну, – Гарт усмехнулся, – пока не могу сказать. Пойдем-ка лучше варить кофе.
      Пока Рори заливала в кофейник воду, Гарт, присев на корточки, быстро разжег костер.
      – Давай мне свою флягу, я ее наполню, – неожиданно для себя сказал он. – Тут неподалеку есть источник. К тому времени, когда кофе будет готов, я уже вернусь.
      Взяв пустую емкость, Гарт взобрался в седло и снова отправился вверх.
      Рори с улыбкой посмотрела ему вслед. Для нее и ее больного отца Гарт был просто посланником Божьим:
      уже одним своим присутствием он облегчал тяготы их походной жизни. Все у него получалось без малейших усилий, любую проблему он мог тут же решить. Что же касается ее внутреннего состояния, то своим неистребимым оптимизмом он очень способствовал поднятию духа своих неожиданных партнеров.
      – Это даже хорошо, Гарт, что ты с самого утра бываешь таким жизнерадостным, – тихо проговорила Рори. – Благодаря тебе я тоже чувствую себя бодрее, хотя не выпила еще и глотка кофе. – Продолжая улыбаться, она подвесила над огнем кофейник и, взяв нож, принялась нарезать бекон.
      Поднявшись к своему лагерю, Гарт наполнил флягу Рори, после чего пошел проверить расставленные силки. В один из них попался кролик, и Гарт, свернув зверьку шею, положил его в сумку, решив сегодня обойтись вяленым мясом. Впрочем, прежде чем отправиться обратно, он заново настроил ловушку в надежде, что в нее опять кто-нибудь попадется.
      Спустившись вниз, Гарт обнаружил, что Пэдди уже вернулся: как и следовало ожидать, без воды и без мяса.
      – Доброе утро, Пэдди, – поприветствовал он старика и протянул ему тушку кролика: – Это вам на ужин. Пэдди, ты сможешь его освежевать?
      – Кролика? Конечно, смогу.
      – Тогда действуй. Кстати, хорошо, что ты не стал стрелять.
      – Ну хоть ты-то не начинай! – Пэдди подмигнул и тихо сообщил: – Моя строгая дочь и так уже запилила меня по этому поводу.
      – Я все слышу, – подала голос Рори. – Папа, я тебя просто предупредила, передала то, что сказал Гарт.
      – Ладно-ладно. Прогулка меня изрядно утомила, так что я, пожалуй, немного вздремну.
      – А может, сначала поешь? – озабоченно спросила Рори, принимая у отца кролика. – Я нажарила картошки с беконом.
      – Благодарю, я не голоден.
      – Но ты должен хоть что-то съесть, – попыталась урезонить старика Рори, однако тот уже скрылся в пещере.
      Вздохнув, Рори подошла к костру.
      – Ну а ты, Гарт, позавтракаешь со мной?
      – Почему бы и нет? – Молодой человек присел и стал наблюдать, как Рори накладывает в миску еду. Да, даже воровки имеют чувства. Он видел, что Рори сильно обеспокоена здоровьем отца, хотя и старается не показывать этого. Несмотря на то, что она поступила с ним очень скверно, он не мог не восхищаться ее стойкостью. – Не волнуйся, Пэдди скоро поправится. А сейчас, пока он слаб, ему нужно побольше отдыхать.
      – Ты вправду думаешь, что отец поправится?
      – Конечно. Мой дед подхватил чахотку еще до того, как я родился, а умер в весьма преклонном возрасте. Твоему отцу просто нужны хороший отдых и нормальное питание. Позаботься об этом, когда вы вернетесь в миссию. Думаю, Елена поможет Пэдди нарастить мясо на костях, а отец Чавес составит ему компанию. Это и будет для него лучшим лекарством.
      – Хотелось бы надеяться.
      Поев и отдав Рори пустую миску, Гарт поднялся.
      – Спасибо за сытный завтрак. – Он задержал взгляд на ее лице. – Знаешь, тебе тоже не мешало бы отдохнуть и нагулять немного жирку: мне кажется, ты несколько отощала с тех пор, как покинула Бакман.
      Рори невольно провела ладонью по щеке.
      – В самом деле?
      «Черт! – мысленно выругался Гарт. – Зачем я это сказал?»
      – Ну, то есть… Я, конечно, не хотел быть столь неучтивым и просто хотел сказать…
      На лице Рори вновь появилось насмешливо-вызывающее выражение.
      – А я, мистер Фрейзер, заметила, что у вас, с тех пор как вы покинули Бакман, стал несколько заплетаться язык. Быть может, вас поразила болезнь под названием «фут-ин-мауз»?
      – Вы, мисс О’Трейди, наверное, имели в виду «хуф-энд-мауз»? Но насколько я знаю, этот недуг поражает только коров и овец.
      – Спасибо, что поправили, теперь к списку можно добавить и самодовольных ослов. – Сверкнув глазами, Рори встала и отошла от костра.
      Гарт усмехнулся. Ну вот, последнее слово опять осталось за ней. Впрочем, он свое еще скажет, когда завершит с ней одно дело.
      Когда он уже собрался уезжать, Рори вновь приблизилась к нему.
      – Спасибо за кролика, Гарт. Ты с нами поужинаешь?
      – Думаю, это было бы предпочтительнее, чем жевать вяленое мясо, – буркнул он, подтягивая подпругу.
      – Почему ты каждый раз, слезая с Бутса, ослабляешь ему ремни?
      – Так я делаю только когда намерен где-нибудь задержаться. Тебе ведь, наверное, тоже не нравится все время носить корсет?
      Последние слова вызвали у Рори смех.
      – Должно быть, ты немало знаешь о женских корсетах, но я, по правде говоря, очень редко надеваю корсет.
      Гарт окинул девушку оценивающим взглядом.
      – Я уже заметил. Рори усмехнулась:
      – Я тоже кое-что замечаю. – Она быстро повернулась и зашагала прочь. Прислонившись к дереву и скрестив руки на груди, Гарт смотрел ей вслед, любуясь ее складной фигурой. Грубые хлопковые штаны, изготовленные на фабрике Леви Страуса, не могли скрыть изящества длинных стройных ног, тонкой талии и упругих аппетитных ягодиц, которые ему прямо-таки не терпелось помять в ладонях.
      – Эх, ребята! – произнес он, обращаясь к своим четвероногим друзьям. – Что за женщина! Во всем мире вряд ли найдется мужчина, который не хотел бы видеть это тело свободным и от корсета, и от прочих оболочек…
      Вернувшись к себе, Гарт без промедления взялся за кирку и, принявшись долбить стену пещеры, быстро понял, что старательство, этот тяжкий, кропотливый труд, ему не очень-то по нутру, однако выбора у него не было. Он давно привык к лишениям и опасностям, с которыми часто встречался и на войне, и во время путешествия в Калифорнию. Многие годы, с тех пор как Фрейзер-Кип достигла весть о смерти дядюшки, Гарт мечтал найти его прииск, и это стало для него чем-то вроде жизненной миссии. В отличие от доблестных рыцарей Круглого стола, отправлявшихся на поиски Священного Грааля, он ясно представлял свою конечную цель. В первую очередь его влекло именно желание найти прииск, и лишь во вторую тусклое мерцание золота, которое могло там обнаружиться.
      Проработав два дня, Гарт так ничего и не нашел и постепенно начал склоняться к тому, чтобы махнуть на все это дело рукой.
      – Прискорбно это признавать, Сэдл, – проговорил он, вяло ковыряя киркой стену, – но мой уважаемый родственник, похоже, заблуждался. Я, конечно, еще поработаю, дожидаясь О’Трейди, однако потом я вряд ли сюда вернусь.
      В этот момент среди гранитных булыжников что-то блеснуло, и Гарт, откинув кирку, быстро расчистив открывшееся место от осыпающегося грунта, увидел тонкую золотую жилку, извивающуюся в породе подобно юркой змейке.
      Всю ночь Гарт трудился с удвоенной энергией, старательно собирая в мешочек золотые крупицы. Хотя «урожай» был не так уж велик, этого оказалось достаточно, чтобы вселить в него уверенность в дальнейшем успехе: золота здесь наверняка хватит и на то, чтобы при дележе удовлетворить аппетиты семейки О’Трейди.

      Грязная, голодная и измотанная Рори в досаде отшвырнула кирку, выбралась наружу и, обессилено растянувшись на траве, глянула на отца, который лежал в тени неподалеку. Старик опять кашлял всю ночь: как видно, попытки «размять ноги» только ухудшили его состояние. Но разве могла она его винить? Лежать целый день на одном месте, наверное, не легче, чем копаться в этом тесном тоннеле.
      Да и ей вряд ли стоит так напрягаться: ведь за все время работы она не нашла ни единой крупицы золота. Наверное, все дело в обыкновенной жадности, которая испокон веков не дает покоя многим людям.
      А тут еще Гарт куда-то запропастился: он не приезжал уже два дня. Каждое утро Рори надеялась, что он появится, однако ее ожидания оказались напрасными. Когда Гарт находился рядом, день словно становился светлее. Они либо подтрунивали друг над другом, либо он пытался ее совратить – но и то и другое доставляло ей определенное удовольствие. Еще лучше ей было, когда они просто сидели рядом и спокойно разговаривали.
      Рори взглянула на свои руки. Вид их был просто ужасен, под ногти набилась грязь, на ладонях образовались волдыри. Сейчас она охотно продала бы душу за возможность погрузиться в ванну с горячей водой!
      Гарт, наверное, прав – ей следовало остаться в миссии и подождать, пока отец сам не поймет, что из его затеи ничего не выйдет. Там, внизу, она могла бы нормально питаться, читать книги и, главное, регулярно мыться. Хотя что отец стал бы здесь делать один, учитывая его состояние? Нет, она все-таки правильно поступила, поехав с ним.
      К тому же в глубине души в ней, как и в отце, жила надежда найти золото. Вот только сбудется ли эта надежда?
      Рори поднялась, откупорила свою флягу и опустошила ее в два глотка. Во фляге отца было еще достаточно воды, однако больше пить она не стала и положила флягу на место. Затем девушка подошла к отцу и приложила к его лбу ладонь: жар по-прежнему оставался, но уже не такой сильный, как накануне.
      Старик поднял веки и, увидев дочь, привычно улыбнулся; в его блеклых голубых глазах засветилась нежность.
      – Папа, моя фляга пуста, надо ее наполнить. Гарт говорил, что где-то выше есть источник, так что я пойду посмотрю. Тебе пока ничего не нужно?
      – Нет, милая, я в полном порядке. Иди, но смотри не заблудись, с тропинки не сходи.
      Рори поцеловала отца в щеку.
      – Хорошо, папа.
      Прихватив флягу и ведро, Рори двинулась в путь, и чем выше она поднималась, тем теплее становилось вокруг. Можно было подумать, что их занесло в самое сердце пустыни, где жарко днем и очень холодно по ночам.
      Вскоре Рори взмокла, и собранная в штольне грязь ручейками потекла по ее лицу. Тем не менее, она продолжала шагать дальше, как вдруг…
      Рори в изумлении остановилась, увидев впереди небольшой узкий водопад, низвергающийся с отвесного уступа. Похоже, это и был тот самый источник, о котором упоминал Гарт.
      Приблизившись к потоку, Рори наполнила влагой сложенные ладони и стала пить. Вода показалась ей такой вкусной, такой освежающей, что она готова была кричать от восторга.
      Пока она наполняла флягу и ведро, тысячи брызг оседали на ее голове и плечах, и это было не менее приятно. Скинув шляпу, Рори с удовольствием подставила лицо под град водяной пыли, которая быстро смыла пот и грязь. Затем, глянув по сторонам, она присела, стянула с ног сапоги, чулки, сняла штаны, рубаху и осталась лишь в нижнем белье.
      Под потоком невозможно было ни встать, ни сесть, однако даже пребывание под дождем брызг доставляло такое наслаждение, что Рори осмелела еще больше и скинула с себя последнюю одежду. Знай она заранее, что здесь имеется подобное чудо, обязательно захватила бы мыло, чтобы как следует отмыться!
      Выбравшись из штольни, Гарт взял в руки флягу и тут услышал доносящийся снаружи женский голос. Это, конечно же, могла быть только Рори. Он раздвинул листву, скрывающую вход в пещеру, и чуть не ахнул, увидев у водопада совершенно обнаженную девушку, которая, к великому сожалению, стояла к нему спиной и, точно ожившая наяда, что-то тихо напевала. Она словно купалась в солнечных лучах, и бесчисленные капли, покрывавшие ее нежную кожу, сверкали всеми цветами радуги.
      Гарт чувствовал, как нахлынувшее вожделение наполняет его мучительным томлением. Всего несколько шагов, и он сможет прикоснуться к ней, заключить ее в объятия, прижаться к этому соблазнительному телу! Тем не менее, он сдержался, подавил возбуждение и, оставшись на месте, продолжал подсматривать, точно какой-нибудь юнец.
      Закончив обтираться, Рори принялась полоскать свое белье, и тут появившийся неведомо откуда Сэдл, приблизившись, ткнулся носом ей в ногу. Рори, испуганно вскрикнув, выронила из рук сорочку, затем обернулась, облегченно вздохнула и, склонившись, погладила пса по голове.
      – Боже, Сэдл, как ты меня напугал! Что ты здесь вделаешь? Тоже захотел попить?
      Внезапно Рори напряглась и стала оглядываться по сторонам, очевидно, осознав, что если здесь находится пес, то где-то поблизости должен быть и его хозяин. Заметав в обрамлении листвы лицо Гарта, она мгновенно залилась румянцем и попыталась хоть немного прикрыть свою наготу ладонями, а затем в отчаянии метнулась за ближайшие кусты.
      – Эй, ты давно за мной наблюдаешь? – нерешительно спросила она.
      – Достаточно, чтобы в полной мере насладиться зрелищем, – с улыбкой отозвался Гарт, выходя из пещеры.
      Рори бросила беспомощный взгляд на свои штаны и рубашку, лежащие неподалеку.
      – Пожалуйста, уйди, мне надо одеться!
      – Да ладно, моя сладкая… Я, наверное, минут пять любовался твоими прелестями, так что теперь поздно скромничать.
      – Да как ты смеешь?! Я думала, вы джентльмен, мистер Фрейзер!
      – Прекрасное никогда не оставляло меня равнодушным, будь оно создано природой или человеком, – невозмутимо проговорил Гарт, расстегивая рубашку. – А твое тело – поистине изумительнейшее творение природы.
      – Что ты собираешься делать? – в ужасе воскликнула Рори, увидев, что молодой человек приближается к ней. – Не смей ко мне прикасаться! Я многим тебе обязана, однако изнасиловать себя не позволю!
      Гарт вздохнул с досадой:
      – Брось, Рори, ты не первая женщина, которую я вижу голой, однако всякий раз мне как-то удавалось обходиться без насилия. Я просто подумал, что ты можешь прикрыться вот этим. – Он кинул Рори свою рубашку и отвернулся.
      Слегка подрагивая то ли от прохлады, то ли от волнения, красавица быстро накинула ее на себя, трясущимися пальцами застегнула пуговицы и, поднявшись, вышла из-за кустов.
      Рубашка, сохраняющая тепло его тела, доходила ей до середины бедер, и Рори, усевшись под солнцем, подтянула ноги, положила подбородок на колени и стала смотреть, как Гарт выжимает ее белье. Сложен он был просто великолепно, и она, внезапно охваченная каким-то сладостным трепетом, не могла не залюбоваться его красиво перекатывающимися мускулами.
      Ей припомнились те минуты, которые она провела с Гартом на берегу океана в Бакмане: тогда они едва не занялись любовью, но, случись такое, это было бы для нее равнозначно гибели.
      Хотя почему гибели? И не преувеличивает ли она?
      – На солнце твои вещи быстро высохнут, – вторгся в ее мысли голос Гарта.
      – Очень надеюсь. – Рори было немного стыдно за то, что она заподозрила его в склонности к насилию. Гарт никогда не стал бы принуждать женщину к близости: ему это просто не нужно, поскольку многие женщины и без того охотно отдадут такому мужчине все, что он ни попросит. – Извини, я плохо о тебе подумала…
      Гарт обернулся, и его открытая улыбка окончательно растопила тот лед, который еще оставался между ними.
      – Да ладно, чего уж там… Признаюсь, мои мысли и правда были далеко не целомудренными, и тем не менее вместо насилия я предпочитаю более убедительные и приятные для обеих сторон методы. – Он улыбнулся еще шире, сверкнув белизной зубов. – Как насчет твоих штанов и рубашки: может, их тоже прополоскать?
      – Почему бы нет? Теперь мне уже нечего терять. В карих глазах Гарта сверкнули озорные огоньки.
      – Но ты все же особо не расслабляйся.
      На несколько секунд воцарилось неловкое молчание, которое Гарт нарушил вопросом:
      – Как себя чувствует папаша Пэдди?
      – Да вроде получше. – Рори пожала плечами.
      – Тогда отчего у тебя такой недовольный вид?
      – Последние два дня от папы пахнет спиртным. Я обшарила его постель, посмотрела в мешках, но ничего не нашла. Не знаю, где он прячет виски. – Она покачала головой. – Но я все равно найду, он меня не перехитрит.
      Тут к ней подошел Сэдл и, растянувшись на траве, прикрыл глаза.
      – Этот пес еще чем-нибудь занимается, кроме того, что постоянно спит?
      – Иногда, но сон, по всей видимости, его любимейшее занятие. Вообще он подобен хорошему другу, который всегда терпеливо выслушает, ни разу не перебив и не возразив.
      Рори осторожно погладила пса.
      – А лаять он умеет?
      – Кто знает… Пару раз я слышал, как Сэдл зарычал, но чтобы залаять… Нет, этого я не припомню.
      – Быть может, у него что-то с горлом?
      – Да нет, не думаю. – Закончив стирку, Гарт развесил одежду на ветках и присел рядом с Рори. – Похоже, он просто хорошо выдрессирован. Вероятно, раньше Сэдл принадлежал какому-нибудь старателю или охотнику, который не хотел, чтобы собачий лай выдал его в самый неподходящий момент.
      – Если так, то настоящего сторожевого пса из него не получится.
      – Будем надеяться, что этого и не понадобится. А вообще Сэдл – неплохой охотник, и обычно он сам добывает себе еду; мне лишь изредка приходится его кормить. Должно быть, где-то неподалеку есть ручей, потому что сегодня утром он принес в зубах горную форель.
      Неожиданно Гарт взял Рори за руку, отчего она невольно вздрогнула, и неодобрительно посмотрел на ее красную, покрытую волдырями ладонь.
      – Что с твоей рукой?
      – Да так, немного натерла.
      Гарт повернул другую ее ладонь и еще больше нахмурился.
      – Как так получилось?
      – Это все рукоятка кирки. Рукавиц у меня нет, как ты понимаешь…
      – Черт возьми, Рори! Ты можешь получить заражение крови – вокруг столько грязи… – Быстро поднявшись, Гарт скрылся в пещере и вскоре вернулся с жестяной баночкой и марлевым рулоном. Аккуратно нанеся на ладони Рори какую-то мазь, он тщательно перебинтовал их. – Даже не думай снова браться за кирку. Если Пэдди так жаждет золота, то пускай сам, когда поправится, роется в этой штольне.
      – Это была вовсе не его идея, я сама проявила инициативу. – Рори взглянула на свои замотанные руки, но тут же постаралась улыбнуться. – Спасибо, доктор, теперь я чувствую себя гораздо лучше.
      – Долго вы еще собираетесь здесь торчать? Рори усмехнулась:
      – Я и сама все чаще задаю себе этот вопрос. По правде говоря, мне здесь совсем не нравится. – Она искоса глянула на Гарта: – Знаешь, я много думала о сложившейся ситуации и понимаю, что не вправе просить, но, может, пока папа не окрепнет, ты присоединишься к нам, вступишь в нашу артель? Если мы действительно найдем золото, половина – твоя.
      Гарт вздохнул:
      – Рори, тебе не нужно было красть у меня карту, чтобы получить свою долю. Я пообещал обязательно поделиться с тобой тем, что найду, в благодарность за избавление от морского путешествия, и сдержу слово. Если бы ты мне поверила, тебе бы не пришлось сейчас так мучиться.
      – Что ж, возможно, все это лишь иллюзии, но раз уж мы сказались здесь, то почему бы не попробовать? Твой дядя умер с уверенностью, что наткнулся на золотое дно, на россыпь у края радуги, которую стремились найти многие и до него, и после.
      Гарту очень хотелось сообщить Рори, что его дядя отнюдь не предавался пустым мечтаниям, что несколько дней назад он действительно обнаружил золото и что по-прежнему готов с ней поделиться; однако проблема заключалась в том, что данное место также было записано на нее с отцом, и Пэдди, конечно же, тотчас же заявил бы права на то, что якобы принадлежит ему по закону. Лучше уж пока помалкивать и дождаться, когда семейка О’Трейди уберется отсюда. Хоть Рори и поступила с ним скверно, он не держал на нее зла и ни в коем случае не хотел, чтобы она каким-то образом пострадала. Что до Пэдди, если бы старик не был так болен, он пинками погнал бы его до самой миссии только за то, что тот подвергает свою дочь опасностям и заставляет ее терпеть столь ужасные лишения. Если бы можно было убедить Рори вернуться в миссию и подождать там, Гарт отдал бы ей уже найденное золото, а потом, поднявшись обратно, спокойно продолжил свою работу.
      – Поверь, Рори, вам нет смысла здесь оставаться, а в путь можно двинуться прямо сейчас, – как можно убедительнее произнес он. – Если Пэдди устанет, мы в любой момент сможем сделать привал. Даже если спуск вниз займет целую неделю, это все же лучше, чем сидеть и ждать, когда он поправится. Потом я снова вернусь сюда и, клянусь Богом, отдам вам половину того, что найду. – Гарт обнял девушку за плечи. – Слушай, ну к чему тебе.
      Он вдруг замолчал. Как только его рука коснулась ее тела, огонь желания вспыхнул в нем с новой силой и те слова, которые он хотел сказать, мигом куда-то улетучились.
      Склонив голову, Гарт прильнул губами к ее губам, и, к его удивлению, Рори не отстранилась: она была такой теплой, такой податливой, такой соблазнительной!
      Лишь минуту спустя Гарт прервал поцелуй, чтобы они оба могли сделать вдох, после чего снова приник к ее губам, а затем мягко уложил Рори на траву и его язык глубоко проник в ее раскрытые уста, а рука скользнула под рубашку.
      Когда его ладонь охватила округлую плоть, Рори издала протестующий возглас, однако это не могло остудить все более растущее желание обоих, и Гарт осторожно стал расстегивать пуговицы рубашки.
      Наконец Рори оторвалась от его губ и, повернув голову в сторону и с трудом сдерживая учащенное дыхание, произнесла:
      – Нет, я не позволю этого сделать!
      – Но ты ведь хочешь этого не меньше, чем я, – прошептал Гарт в ответ и припал губами к ее обнаженной груди.
      Рори судорожно втянула в легкие воздух, и он, приподняв голову, спросил:
      – Разве тебе это не нравится?
      Пламя страсти в ее глазах сообщило ему все, что он хотел знать, и Гарт, снова опустив голову, накрыл губами один из набухших сосков. Ощущение, которое он испытал, было просто бесподобным! Оторвавшись от груди Рори, он вновь поднял голову и заглянул в бездонные глаза красавицы, в которых все больше разгорался огонь желания.
      – Ты ведь не хочешь, чтобы я останавливался?
      – Я… я не знаю.
      Гарту казалось, что он вот-вот взорвется от внутреннего напора, ему было все труднее себя сдерживать.
      – Скажи «да», Рори! Ради Бога, скажи «да»! Изогнувшись под ним, она тесно прижалась к его телу и чуть ли не выкрикнула:
      – Да!.. Не останавливайся!
      Их губы вновь слились в поцелуе, затем Гарт стал целовать ее шею, чувствуя, что уже не в силах сдерживаться. Его рука, скользнув по обнаженному телу, достигла сокровенного уголка между бедер, и девушка, прикрыв глаза, задышала еще чаще.
      Гарт уже начал расстегивать штаны, как вдруг…
      – Рори! – донесся до них голос Пэдди.
      Для Гарта этот крик был подобен ушату холодной воды, выплеснутому на причинное место.
      – Боже, нет!.. – простонал он, затем быстро сел и помог подняться Рори, которая на ходу застегивала на себе рубашку.
      Тем временем из кустов появился Пэдди – он еле плелся, используя в качестве посоха большой сук.
      – Вот, значит, ты где! Ты заставляешь меня волноваться, а это нехорошо…
      – Папа, ну зачем ты поднялся? Тебе нужно лежать. Я уже собиралась обратно, да вот встретила Гарта.
      Подозрительный взгляд старика скользнул по голому торсу Гарта и остановился на Рори, облаченной в чужую рубашку.
      – И что же вы тут делали, дочь моя?
      – Я помог Рори прополоскать одежду, – поспешно объяснил Гарт. – Если хочешь сделать то же самое, мы уйдем и не будем мешать.
      – В самом деле, папа… Вода немного холодная, но это очень освежает. – Рори взяла протянутую руку Гарта и поднялась.
      – Ну уж нет, у меня нет ни малейшего желания купаться, – пробурчал Пэдди.
      – Тогда посиди и отдохни, – предложил Гарт. – Мы с Рори как раз говорили о том, что пора отсюда уезжать, и нам хотелось бы узнать, что ты об этом думаешь.
      – Боюсь, обратная дорога мне пока не по силам, друзья мои.
      – Тогда мы будем останавливаться каждый раз, когда ты захочешь, – предложила Рори. – И совершенно не важно, сколько времени у нас займет обратный путь.
      – Идея хорошая, но я-то знаю свои силы, которых, к большому прискорбию, не так уж много. Днем я себя чувствую еще более-менее сносно, а вот ночью… Так что лучше уж еще немного подождать. Рори вздохнула:
      – Наверное, ты прав. – Она шагнула к дереву, на ветвях которого висела ее одежда. – Вряд ли все это успело просохнуть, так что придется надевать сырое. – Сдернув с веток свои вещи, Рори скрылась за зеленым занавесом листвы, а пару минут спустя появилась снова уже в полном облачении и протянула Гарту его рубашку.
      Их взгляды встретились.
      – Спасибо, – только и произнесла она.
      – Всегда рад помочь. Поверь, для меня это было огромным удовольствием.
      Пэдди встрепенулся и вновь подозрительно уставился па Гарта:
      – О каком это удовольствии ты говоришь?
      – Ну, мне было очень приятно побеседовать с твоей дочерью.
      Несколько секунд старик буравил Гарта грозным взглядом, а затем его губы неожиданно растянулись в улыбке.
      – Слушай, парень, ты в шахматы играешь?
      – Однажды приходилось.
      – Ну так, может, доставишь мне удовольствие и мы как-нибудь сыграем партийку?
      – Охотно, Пэдди. Давай встретимся завтра, если ты не прошв.
      – Что ж, буду ждать. А теперь идем, дочка. – Старик, опираясь на свой посох, двинулся вниз по тропинке.
      – Гарт, может, подумаешь о моем предложении? – спросила Рори, уже собираясь последовать за ним.
      – Непременно… если ты подумаешь о моем… Я по-прежнему за то, чтобы собрать вещи и уехать отсюда.
      Прежде чем Рори успела догадаться о его намерениях, Гарт приблизил к ней лицо и впился губами в ее губы.
      Этот поцелуй заново разжег в нем так внезапно вспыхнувший огонь страсти, однако момент был упущен, рассудок возобладал над плотью, и в итоге, оторвавшись от ее губ, Гарт шагнул назад.
      – Спасибо за приятно проведенное время, мисс О’Трейди. Надеюсь, мы вскоре завершим начатое.
      Несколько секунд Рори пристально смотрела в карие глаза Гарта, излучавшие тепло и нежность, затем повернулась и поспешила вслед за отцом.
      Оставшись в одиночестве, Гарт забрался в штольню и продолжил собирать золотой песок. Закончил он только тогда, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, и, выбравшись наружу, развел костер. Накормив и напоив своих четвероногих компаньонов, он приготовил кофе и поужинал сам.
      – Она меня просто выводит из себя этим своим изумленно-невинным видом, – покончив с едой, пожаловался Гарт пристроившемуся рядом псу. – А ведь эта девица, Сэдл, зарабатывает на жизнь в салунах, и к тому же она украла у меня дядину карту. Вообще один только Бог знает, сколько раз она лгала мне и до, и после этого.
      Но эти жалобы так и не помогли Гарту успокоиться: он до сих пор испытывал чувство неудовлетворенности и досады от того, что ему так резко пришлось прерваться на самом пике возбуждения!
      – И она еще изображает из себя застенчивую девственницу – якобы смутилась от того, что я увидел ее голой. Уж если она такая скромница, то зачем вообще раздевалась? Наверняка ведь знала, что я могу ее увидеть… – Гарт рывком откусил кусок от полоски вяленого мяса. – И при этом она приписывает мне склонность к насилию только потому, что я наблюдал за ней из-за кустов. Сэдл, как тебе это нравится, а? – Отхлебнув из кружки, Гарт стряхнул с рубашки каплю пролитого кофе. – Правда, потом она уже не кричала о насилии. А почему? Потому что ей понравилось. Еще бы! Десятки женщин могут под присягой заявить, что я отличный любовник, но, конечно, приятель, это только между нами. – Гарт чуть помолчал, а затем продолжи и: – Сэдл, этой девице место в театре. Готов поспорить на все найденное золото, что нет такой роли, которую она не смогла бы осилить. Но лучше всего ей, наверное, удается та, которую она исполнила сегодня – трепетная девственница в первую брачную ночь.
      Внезапно Сэдл поднялся и двинулся прочь.
      – Эй, ты куда? – окликнул его Гарт. – Я еще не окончил.
      Пес остановился, немного подумал, потом вернулся и снова растянулся на земле.
      – В ней, конечно, есть положительные качества… Рори отважна, как амазонка, не пасует перед трудностями, и это не может не восхищать. С другой стороны, она лжива, нечестна: ну как такой доверять? Мой брат Коулт всегда советовал мне держаться подальше от подобных девиц, но я как-то не верил, что существуют женщины, способные так легко творить зло. Я полагал, что любая, если к ней относиться по-доброму, с уважением, ответит тебе тем же. Однако эта мисс О’Трейди развеяла мои иллюзии. Вот и ты, приятель, – Гарт потрепал пса по голове, – имей в виду мои слова при встрече с очередной сучкой. Бери от них то, что тебе нужно, но ни в коем случае не привязывайся к ним. А вот я, возможно, проявил слабость, оставив все как есть. Дело в том, что Рори мне все-таки нравится, и я не могу сердиться на нее по-настоящему. Когда я смотрю на нее, внутри у меня словно вспыхивает огонь. Я же не виноват, что она так привлекательна и мне трудно постоянно помнить, что не следует полностью доверять ее словам. Хотя я неплохо знаю женщин, но все равно не в состоянии понять, когда она говорит правду, а когда пытается меня одурачить.
      Сэдл вновь поднялся.
      – Да, приятель, наверное, ты прав, – вздохнул Гарт. – Нам пора ехать. – Вытряхнув кофейную гущу в миску с тем, чтобы к утру она подсохла и была готова для повторного использования, Гарт пошел седлать коня, и через несколько минут все трое, покинув лагерь, отправились в еженощный дозор.
      Взошедшая луна освещала путь, и Гарт вполне уверенно спускался по каменистой тропе. Вскоре его взгляду, точно маяк в ночи, открылся огонек горящего внизу костра.
      Немного не доехав до стоянки О’Трейди, Гарт слез с коня, привязал его и, подкравшись поближе, укрылся за стволами деревьев, окружавших поляну подобно стражам-великанам.
      Последнюю неделю он каждую ночь приезжал сюда, чтобы охранять сон Рори и ее отца, которые, похоже, совершенно не осознавали опасности своего местонахождения здесь. Зато Гарт, как ни странно, чувствовал теперь свою ответственность за них. В конце концов, если бы он не рассказал Рори о карте, они с отцом были бы сейчас далеко отсюда.
      Может, ему все же стоит принять предложение Рори и присоединиться к ним денька этак на два? Так ему было бы гораздо легче присматривать за обоими. Гарт усмехнулся: в таком случае Пэдди пришлось бы присматривать за ним и дочерью и, возможно, захотелось бы поскорее отсюда убраться. Однако хитрый старик все равно не сумеет предотвратить неизбежное – шар пущен, и теперь его не остановить. Можно не сомневаться, что малышка мисс О’Трейди, оказавшись в постели, тоже будет думать о «незавершенном деле» и предаваться мечтаниям.
      Примерно с полчаса Гарт наблюдал за двумя фигурами, передвигающимися около костра, прежде чем Пэдди скрылся в пещере и больше оттуда не выходил.
      Вскоре и Рори зашла внутрь, предварительно переместив горящие сучья поближе к входу. Очень мудро – так к ним не подкрадется дикий зверь, пока они будут спать.
      Придя к этому решению, Гарт решил задержаться еще на часок, а затем вернуться к себе, как вдруг Сэдл вскинул голову и едва слышно зарычал, глядя на скопление деревьев, растущих поодаль.
      – Что ты там углядел, приятель? – негромко спросил Гарт. – Там что – чужой?
      Вытянув из кобуры револьвер, он очень осторожно, стараясь ни единым шорохом не выдать своего местоположения, двинулся в ту сторону, куда был устремлен взгляд Сэдла, и через несколько секунд заметил за деревьями какое-то шевеление. Он был уже готов лицом к лицу встретиться с противником, будь то зверь или человек, однако нарушитель спокойствия словно растаял во мраке.
      Удостоверившись, что никакой опасности нет, Гарт уселся на землю и, прислонившись спиной к стволу дерева, приготовился провести так всю ночь.
      Только когда первые лучи солнца начали разгонять тьму, Гарт поднялся, сел на коня и отправился к своему прииску.

      Почти всю ночь Рори пролежала без сна, размышляя о Гарте Фрейзере. С каждой их встречей ее влекло к нему все сильнее, а те минуты у водопада, когда она находилась в его объятиях, были самыми волнующими мгновениями в ее жизни. Но как воспринимать слова, сказанные им при расставании: как обещание или как предостережение? Размышлять над этим Рори продолжила уже утром.
      Гарт, без сомнения, был наилучшим из всех мужчин, с которыми она когда-либо сталкивалась, он вряд ли был способен на низкий, бесчестный поступок. А ведь ей не раз встречались ничтожества, недостойные называться мужчинами, которые могли запросто ударить женщину всего лишь за то, что она пролила выпивку или имела дерзость заговорить с ними.
      Рори нередко доводилось видеть, как за игрой в карты мужчины обманывали, а порой даже убивали друг друга. Ее отец, которого она очень любила, без колебаний присвоил чужую карту, а потом объяснил это тем, что ему представилась такая возможность. Другой на месте Гарта, настигнув вора, вполне мог бы и пристрелить его за это.
      По большей части салуны посещали не совсем порядочные личности, однако Гарт Фрейзер оказался совершенно другим: он не являлся ни злодеем, ни негодяем, и его даже можно было назвать джентльменом. Он и с проститутками обращался как с леди, и Шейла рассказала, что Гарт даже поблагодарил ее за оказанную услугу. Между тем большинство мужчин считали, что проститутке вполне достаточно платы в два доллара.
      Рори не сомневалась, что Гарт сразу прекратил бы свои ласки, если бы она выразила протест, но его поцелуи и прикосновения были ей необычайно приятны. Ни один мужчина до Гарта Фрейзера так не волновал ее, и именно такого человека она мечтала однажды встретить, чтобы выйти за него замуж и нарожать ему детей.
      Гарт обладал как раз теми качествами, какие она хотела бы видеть в своем избраннике, но, увы, даже если бы они познакомились при иных обстоятельствах, у них все равно бы ничего не получилось. Этого мужчину не тянуло к семейной жизни, его устремления лежали где-то там, за горизонтом, и, чтобы посмотреть мир, ему было необходимо перебираться через горы, пересекать реки, отыскивая свое «сокровище у края радуги».
      Наверное, все же разумнее всего будет послушаться его совета и уехать отсюда – ведь если она задержится, ей вряд ли удастся сохранить невинность до первой брачной ночи. Рядом с Гартом эта потеря будет так же неминуема, как восход солнца по утрам.
      Погруженная в эти мысли, Рори продолжала собирать дрова для костра, когда к ней подбежал Сэдл.
      – Привет, дружок! – Она обрадовано обняла пса, тот лизнул ее в щеку. – Что ты тут делаешь и где твой хозяин?
      Гарт появился несколько секунд спустя, и сердце Рори забилось сильнее.
      – Доброе утро! – Она постаралась скрыть свои чувства за непринужденной улыбкой и, наклонясь, стала огребать собранные сучья.
      – Подожди, я помогу. – Гарт быстро соскочил с седла.
      – Думаю, в этом нет необходимости! – Рори и сама не ожидала от себя такой резкости. Испытывая недовольство собой за то, что постоянно думает о Гарте и даже питает кое-какие несбыточные надежды, она, кажется, невольно решила выместить свое раздражение на нем.
      Впрочем, вопросы к нему у нее действительно были. Почему он обращается с ней так, словно она фарфоровая кукла, которая может разлететься вдребезги, если случайно упадет?
      – Похоже, Сэдл, – усмехнулся Гарт, – наша дама еще не успела выпить вторую чашку кофе.
      – Именно так, Фрейзер, – не меняя тона, отозвалась Рори. – Почему бы и вам не отправиться к себе пить кофе?
      – Ничего не понимаю… Может, ты сердишься на меня за вчерашнее? Я действительно намеревался предаться с тобой радостям любви. Но ты даже не пыталась меня остановить.
      – Спасибо за напоминание… Твое поведение и в самом деле дает достаточное основание для того, чтобы сердиться, но причина не в этом.
      – Тогда в чем? Может, Пэдди с утра пораньше уже успел тебя чем-то раздосадовать?
      – Папа еще спит, а мою досаду вызываешь именно ты. Гарт с недоуменным видом развел руками:
      – Но что я такого сделал?
      – Что? Да ничего! Почему бы тебе хотя бы раз, поднявшись утром, не побыть недовольным и раздраженным, как и большинству других людей? Как ты можешь каждый день просыпаться с улыбкой на физиономии? Даже невинные младенцы просыпаются голодные, мокрые, они громко плачут, а ты…
      – Так тебе хочется увидеть меня плачущим, голодным, да еще и обмочившимся? Нет уж, уволь.
      – Ну конечно, мистер Лучезарность, ты никогда на такое не согласишься!
      Гарт засмеялся:
      – Вот, значит, что тебя беспокоит. А я уж думал, тут что-то серьезное.
      – Да, мне не нравится именно это! – продолжала раздраженно бубнить Рори. – Ты можешь хотя бы раз изобразить гнев, сказать резкое слово?
      – Нет, но я все же рад, что ничего серьезного не случилось. – Гарт снова улыбнулся. – Кстати, ты становишься еще привлекательнее, когда сердишься.
      Рори подняла глаза к небу:
      – О Боже, я этого больше не выдержу! – Она круто повернулась и направилась в сторону костра; Гарт, собрав дрова, двинулся за ней.
      – Признайся, тебе понравилось.
      – Что именно?
      – Наше вчерашнее свидание. Глаза Рори сверкнули.
      – Насколько я понимаю, мистер Фрейзер, настоящее свидание – это нечто совсем другое!
      – Но послушайте, мисс О’Трейди, желание полюбоваться обнаженной купальщицей еще не означает попытки изнасилования, – с улыбкой парировал Гарт. – Я вообще не имею склонности к насилию и к каждой женщине, с которой бывал близок, испытывал настоящую любовь.
      – Не думаю, что это чувство было взаимным.
      – А зря. На самом деле ты очень ошибаешься.
      Рори остановилась и взглянула на Гарта с явным смущением:
      – Ты это серьезно?
      – Конечно.
      Рори печально покачала головой.
      – И чем же все эти дамы вас вознаграждали, мистер Фрейзер? Судорожными конвульсиями и восторженным визгом? – Она повернулась и двинулась дальше.
      Гарт последовал за ней, но неожиданно споткнулся и вместе с дровами полетел на землю. Рори обернулась и чуть не прыснула.
      – Что случилось? Зацепился за собственный язык?
      – Ладно, сдаюсь! – Гарт вздохнул. – Пусть последнее слово будет за тобой. – Поднявшись, он стал отряхивать одежду, и тут, посмотрев друг на друга, очи оба рассмеялись, после чего принялись собирать разлетевшиеся дрова.
      – Может, позавтракаешь с нами? – спросила Рори, укладывая сучья на подставленные руки Гарта. – Особых яств не обещаю, но мы будем рады поделиться тем, что имеем.
      – У меня есть другое предложение. Как ты относишься к тому, чтобы прокатиться со мной? Я надеюсь, что Сэдл проведет нас к тому ручью, куда он бегает каждое утро. Думаю, это недалеко, потому что надолго он не отлучается. – Гарт вопрошающе приподнял бровь. – Ты только представь: горячий кофе и жареная форель! Я, кстати, захватил и кофе с кофейником, и лепешки.
      – Ты сам испек лепешки?
      – Леди, вам еще неизвестно обо всех моих талантах! Рори улыбнулась. Перспектива позавтракать свежей рыбой показалась ей весьма заманчивой.
      – А сковородку ты взял?
      – Разумеется, моя сладкая.
      – Ну тогда едем! Рыба и лепешки… Даже сами слова звучат гораздо привлекательнее, чем «жареная картошка». Ладно, едем.
      – Именно эту очаровательную улыбку мне и хотелось увидеть на твоем лице. Доброе утро, мисс Лучезарность. – Положив дрова на землю, Фрейзер вскочил в седло и помог Рори устроиться позади себя, а она обхватила Гарта за пояс и прижалась к его спине.
      – Ты вроде бы обещал, что прогулка будет недолгой, – заметила Рори примерно час спустя. – Мы уже мили три проехали.
      – Ну и что? Не поворачивать же обратно, – отозвался Гарт. – Думаю, осталось немного.
      Некоторое время они молча продолжали путь, и вскоре их взорам предстало то, что они искали, – весело журчащий горный поток, берущий начало где-то на самом верху горы. Вокруг, насколько хватало взгляда, тянулись снежные пики Сьерра-Невады.
      Под зеркальной поверхностью речушки во множестве скользили серебристые силуэты, то тут, то там ежеминутно раздавались всплески.
      Немного полюбовавшись этой впечатляющей картиной, Гарт разулся, закатал штанины и, зайдя в воду, в течение некоторого времени пытался ловить форель руками. Поняв, однако, то подобный способ успеха не принесет, он вернулся на берег, срезал с ближайшего дерева подходящую ветку, очистил ее от листвы и заточил с одного конца. С этим приспособлением ему удаюсь через пару минут загарпунить первую рыбину.
      Рори между тем приготовила ветку потоньше и нанизала на нее добычу, после чего занялась сбором дров разведением костра.
      К тому моменту когда был готов кофе, Гарт успел увеличить свой улов до пяти штук.
      – Думаю, нам этого хватит, – сказал он, сняв с ветки три рыбины.
      – Конечно, – согласилась Рори. – А две другие южно отвезти папе.
      После того как Гарт почистил рыбу, Рори порезала на части и быстро пожарила.
      В это время к костру приблизился Сэдл. Несмотря на все старания, псу на этот раз ничего не удалось поймать, и Рори дала ему несколько аппетитно пахнущих кусков.
      – Ты это здорово придумал, – похвалила она Гарта, когда они съели все до последней крошки. – Даже не припомню, чтобы раньше мне приходилось есть такую вкусную рыбу.
      – Пожалуй, стоит поймать еще пару штук к обеду. Думаю, Пэдди будет доволен.
      – Ты очень заботлив… Слушай, а где ты научился подобному способу ловли? Так вроде бы делают индейцы.
      – В армии многому можно научиться, причем не только умению воевать… Иногда между боями, если поблизости имелась речка или какой-нибудь водоем, мы разнообразили свой рацион свежей рыбой. Но так как сидеть с удочкой времени не было, пришлось научиться пользоваться острогой.
      – Так ты говоришь, твой дом находится в Виргинии?
      – Да, на юго-востоке штата, около Уильямсберга между реками Йорк и Джеймс. Фрейзер-Кип – наше родовое гнездо на протяжении уже одиннадцати поколений.
      – Даже не представляю, каково это – иметь возможность настолько глубоко проследить свои корни, знать, что твои прапрадеды жили под той же самой крышей. Я знала только своих родителей да еще бабушку с маминой стороны. Правда, в Ирландии у меня есть дядя и тетя, но я их никогда не видела. А твои родители живы?
      – Нет, они умерли во время войны от холеры. Тогда же умер и шестимесячный сын моего брата Уилла – ведь лекарства в те дни достать было невозможно.
      – Я тебе очень сочувствую, – погрустнев, произнесла Рори. – О Гражданской войне я знаю немного, но, конечно, в ней было много трагического.
      – Да, чего-чего, а этого было хоть отбавляй… Боевые действия начались в шестьдесят первом – вроде бы ради того, чтобы сохранить союз и не позволить некоторым штатам отделиться. Потом, в шестьдесят третьем, после того как Линкольн принял закон об отмене рабства, цели вдруг изменились, и на нас пошли уже под предлогом необходимости дать рабам свободу.
      – Ну по крайней мере какую-то пользу война все же принесла. Я считаю, что любой человек, какого бы цвета ни была его кожа, вправе сам распоряжаться собой.
      – Дело совсем не в этом! Вашингтон развязал войну, преследуя сугубо эгоистические цели, тогда как проблему рабства можно и нужно было решать в залах конгресса. Разве не для того мы избираем политиков? Если их целью была именно ликвидация рабства, то почему они не отменили его в шестьдесят первом, в самом начале войны? Поскольку Юг к тому времени уже практически отделился, при голосовании закон прошел бы как по маслу. Так почему же Линкольн ждал целых два года, прежде чем объявить об отмене рабства?
      – Ну да, почему? – спросила Рори, пораженная эмоциональностью Гарта и горечью его слов.
      – Понимаешь, эти лицемеры были слишком напуганы, поэтому и не решались предпринять подобный шаг раньше. Они боялись, что Конфедерация победит и их вышвырнут из уютных кабинетов. Хотя у нас не было такого военного флота, железных дорог и развитой промышленности, как у северян, да к тому же Юг уступал Северу в средствах и численности войск, мы поначалу одерживали победы в этой проклятой войне. Тогда у северян не было толкового командования, и после того, как генерал Ли отверг их предложение, они долго не могли найти хорошего полководца. Только через два года северяне поставили, наконец, во главе своей армии генерала Гранта. Несколько раз они побеждали в незначительных боях, но вообще генерал Ли и другие наши полководцы постоянно их переигрывали, несмотря на то что мы раза в два уступали им в численности и были хуже вооружены. Народ на Севере уже начал сомневаться в разумности продолжения войны, но потом, в сентябре шестьдесят второго, произошло сражение при Шарпсберге, и все переменилось. У нас и людей уже было мало, и боеприпасов с продовольствием не хватало. Как видно, после того боя вашингтонские политиканы уверовали в возможность победы и через пару месяцев подготовили свою «Прокламацию об освобождении». Издали, так сказать, боевой клич для поднятия духа.
      – А почему Шарпсберг имел такое значение? – поинтересовалась Рори.
      – Потому что это было первое крупное сражение, в котором генерал Ли потерпел поражение. Тот день даже прозвали «самым кровавым днем Гражданской войны»». Конфедераты тогда потеряли почти четырнадцать тысяч убитыми и ранеными, а северяне – свыше двенадцати тысяч. За один-единственный день погибли или были ранены двадцать шесть тысяч человек!
      Потрясенная масштабом трагедии, Рори покачала головой.
      – Среди погибших оказался и юный рядовой Джозеф Фрейзер – шестнадцатилетний сын моего брата.
      – Ох! – тихо произнесла Рори и, протянув руку, сжала ладонь Гарта. – Сколько ж бед свалилось на вашу семью!
      – Ну не только на нашу семью. На Юге не осталось ни одного дома, где не потеряли бы кого-то из близких. А на следующий год, в июле, в битве при Геттисберге погиб мой самый младший брат – Энди. Всего в той кампании были убиты и ранены около шестидесяти тысяч человек, как конфедератов, так и северян. А ведь все они были американцами. В одной газете я недавно прочел, что, по последним оценкам, к концу войны количество жертв достигало уже восьмисот тысяч человек.
      На некоторое время воцарилось молчание.
      – Иногда, размышляя обо всем этом, я даже испытываю чувство вины из-за того, что сумел выжить. – Гарт взглянул да Рори, и вместо привычной теплоты она увидела в его глазах боль. – Так что, как видишь, я не каждое утро просыпаюсь с улыбкой. – Желая развеять грусть, охватившую обоих, он вдруг усмехнулся: – Впрочем, если бы в момент пробуждения вы, мисс О’Трейди, оказались рядом со мной…
      Рори охотно включилась в игру.
      – Это возможно, только если в конце подразумевается заключение брака. В противном случае, мистер Фрейзер, предложение отклоняется.
      – Ах, леди, ваше сердце холоднее льда!
      – Просто я берегу себя для того человека, которого полюблю. Расскажи лучше что-нибудь еще о своей жизни, о том, что в ней было хорошего. О детстве, например. Как вы жили до войны?
      – Хм… – Гарт растянулся на траве и положил руки за голову. – Кажется, это было так давно – родители, братья, сестра… Наш предок, основавший Фрейзер-Кип.
      Прибыл в Виргинию из Шотландии в числе самых первых колонистов, а мои родители были уже коренными виргинцами. Я рос вместе с пятью братьями и сестрой, Уилл – ему сейчас тридцать шесть, самый старший из нас, наш патриарх, семейный человек. Если бы не он, после войны нам просто некуда было бы вернуться. Далее следует Клэй, которому сейчас тридцать два: именно ним я отправился в Калифорнию, и по пути сюда он женился на северянке, но это уже отдельная история… Еще есть брат Коулт, которому двадцать шесть, он на два года младше меня. Как я недавно узнал, по дороге в Калифорнию он тоже женился на северянке, и мне просто не терпится увидеть его избранницу. Следующим идет Джедди, ему скоро стукнет двадцать пять: по последним сведениям, он по-прежнему дома, во Фрейзер-Кипе. Энди… Ему было двадцать два, когда он погиб под Геттисбергом. Ну и, наконец, самая младшая из нас – Лисси, наша единственная сестра. Отец с матерью поклялись не останавливаться до тех пор, пока у них не родится девочка. – Гарт улыбнулся. – Наша любимая сестрица всех обвела вокруг пальца, всеобщее обожание ее явно испортило… Когда она подросла, мы принялись по очереди стеречь ее, не позволяя местным парням даже приближаться. И что же эта коза в итоге вытворила? Пока мы сражались, она влюбилась в одного из северян, квартировавших во Фрейзер-Кипе, и по окончании войны сбежала с ним. Мы с Клэем отправились вдогонку, чтобы вернуть ее, и таким образом оказались в Калифорнии.
      – Так вы се настигли?
      – В общем, да… – Взгляд Гарта вновь наполнился теплотой. – Но это тоже отдельная история.
      – Значит, теперь вы все в Калифорнии, за исключением Уилла?
      – И еще Джеда… Он всегда мечтал о море. Если бы у Конфедерации имелся военно-морской флот, Джед вполне мог бы стать адмиралом. Что же касается Уилла, то его из Виргинии, похоже, никакими коврижками не выманишь.
      – Насколько я поняла, ты и сам намерен однажды вернуться.
      – Да, конечно, когда увижу и сделаю все, что запланировал. Пока я не связываю себя жесткими сроками.
      – Как я тебе завидую… Это так здорово – расти вместе с братьями и сестрами. Ни война, ни смерть никогда не сотрут твоих светлых воспоминаний.
      – Да, то были замечательные времена.
      – А чем ты занимался перед войной?
      – Как правило, молодые люди нашего круга некоторое время посвящали воинской службе – это нечто вроде традиции. Клэй учился в Вест-Пойнте, и в результате во время войны ему пришлось сражаться против многих своих бывших товарищей. Мы же с Коултом предпочли Виргинский военный институт, причем поступили туда вместе. Мы с ним вообще во многом схожи.
      – В чем именно?
      – Мы оба придерживаемся девиза: «Взял свое и убежал». Надеюсь, ты понимаешь, о чем речь? Никаких обязательств, никаких привязанностей. Мы с ним собирались посмотреть мир, отправились в Европу, но успели добраться только до Парижа, когда узнали, что Виргиния отделилась. Нам пришлось изменить свои планы, а теперь вот Коулт женился, и я думаю, нам уже не удастся совершить совместное большое путешествие. Даже не верится, что этот закоренелый бродяга решил зажить семейной жизнью.
      – Выходит, ты остался единственным бродягой в семье?
      Гарт снова сел.
      – Получается, что так… Почему мы все обо мне да обо мне? Расскажи лучше о себе.
      – Ну, мне рассказывать особо не о чем… Мои родители родом из Ирландии, в Америку перебрались незадолго до моего рождения. Я даже толком не знаю, каково это – жить в нормальном доме; обычно я называла домом простую парусиновую палатку. Мы переезжали из города в город, с одних приисков на другие до тех пор, пока не умерла мама. Мне тогда было восемь лет, а года через два папа решил отказаться от поисков золота и переключился на игру в карты. – Рори невесело усмехнулась. – К сожалению, кое от чего он так и не сумел отказаться – я имею в виду виски.
      – Но почему ты не рассталась с ним, когда стала достаточно взрослой?
      Рори взглянула на Гарта с некоторым удивлением:
      – А с какой стати я должна это делать? Он мой отец, и я люблю его. Кроме того, перед смертью матери я пообещала ей заботиться о нем.
      – Пэдди, конечно, неплохой человек, но он не в состоянии отплатить тебе равной любовью и обеспечить жизнь, которую ты заслуживаешь.
      – Разве дело в этом? Папа меня очень любит; беда только в том, что он имеет тягу к спиртному. Это весьма огорчительно, но моя любовь к нему все равно не становится слабее.
      – Как я понял, твоему отцу всегда нравилось быть мечтателем и скитальцем, и при этом он не слишком беспокоился о двух самых близких людях – о жене и дочери. Он без раздумий потащил тебя сюда, где столько опасностей, в надежде нарыть золота – и все ради той же цели, которой не сумел достичь еще при жизни твоей матери.
      – Боюсь, ты не совсем понимаешь, какое значение имеет для человека семья. – Рори нахмурилась. – Неужели ты меньше любил бы своих родителей или братьев, если бы у кого-то из них были проблемы или если бы они вдруг не пожелали защищать твою любимую Виргинию? Я видела, как мама любит папу и как он любит ее. Да, папа не может избавиться от пристрастия к виски, и его одолевает чахотка, но я никогда не брошу его из-за подобной слабости и уж тем более из-за болезни! – Рори с досадой отвернулась.
      Гарт осторожно взял ее за плечи и повернул лицом к себе.
      – А теперь подумай, что с ним может случиться, если тебя не будет рядом. Кто о нем позаботится, если ты вдруг пострадаешь или погибнешь? Разве ты не понимаешь, что твой отец немногое способен сделать самостоятельно и полностью зависит от тебя?
      – Наверное, но ведь я когда-то зависела от него… И потом, какое тебе до этого дело? Это не твоя проблема!
      – Нет, моя, потому что я за тебя беспокоюсь. – Увидев в глазах Рори слезы, Гарт обнял ее и прижал к себе. – Прости, моя сладкая, я не хотел тебя обидеть. – Он аккуратно смахнул слезинку, покатившуюся по щеке девушки, и легким поцелуем коснулся ее губ. – Извини… Я, конечно же, не прав.
      Он поцеловал ее лишь с намерением утешить, не вкладывая в это никакой чувственности, и тем не менее тело тут же отреагировало. Гарта захлестнула горячая волна, голову словно затуманило, и второй поцелуй оказался куда более страстным, чем первый.

      Едва их губы соприкоснулись, в душе Рори вновь вспыхнули чувства, которые она была не в состоянии контролировать. Инстинктивно прильнув к Гарту, она руками обхватила его шею, и из ее уст вырвался сладостный стон.
      Гарт уложил Рори на траву, быстро расстегнул на ней рубашку, и когда его теплая ладонь прижалась к ее груди, защищенной лишь тонкой тканью сорочки, все существо девушки немедленно откликнулось. По ее телу прокатилась жаркая волна, сознание затуманилось.
      Все происходило точно так же, как и накануне, – впрочем, отправляясь сюда с Гартом, Рори не сомневалась, что нечто подобное должно случиться. Однако она заблуждалась, полагая, что и на сей раз сумеет противостоять соблазну.
      До этого мужчины, пытавшиеся ее поцеловать или потискать, вызывали у Рори лишь гнев и отвращение, но с Гартом дело обстояло совершенно иначе. Сейчас, когда его губы овладели ее губами, Рори вновь охватило непреодолимое желание.
      Сначала язык Гарта властно вторгся к ней в рот, потом его губы переместились на ее грудь. Рори опять тихо застонала и едва не задохнулась в сладкой агонии, почувствовав, как теплые влажные губы Гарта накрыли один из сосков. Через мгновение тонкая ткань сорочки уже казалась ей слишком большой преградой; Рори отчаянно хотелось, чтобы губы Гарта коснулись ее обнаженной груди, хотелось чувствовать на себе его руки, все его сильное, крепкое тело – плоть к плоти.
      Когда Рори начала нащупывать пуговицы на рубашке Гарта, он чуть приподнялся, чтобы ей было удобнее; но тут она заметила настороженную позу стоящего неподалеку пса и тотчас же опустила руки.
      – Гарт, посмотри-ка на Сэдла… Его определенно что-то встревожило.
      Гарт повернул голову: застыв в напряженной стойке, с поднятыми ушами, пес устремил взгляд в сторону растущих неподалеку деревьев.
      – Черт, как же мне не везет! – С досады Гарт поморщился, а затем прошептал: – Ничего не говори. Сядь и застегни рубашку. – После этих слов он поднялся на ноги и громко произнес: – Ну ладно, дорогая… Думаю, нам пора возвращаться.
      Рори и так не могла ничего сказать – ее горло мгновенно пересохло. Она сделала так, как велел Гарт, а он тем временем с непринужденным видом подошел к костру, залил огонь оставшимся кофе, после чего собрал немытую посуду и уложил ее в сумку. Затем он вытащил из воды насаженную на прут рыбу, завернул улов в листья лопуха.
      Рори с некоторым изумлением наблюдала за действиями Гарта: как ему удается оставаться таким спокойным и даже ни разу не взглянуть в сторону рощи?
      Вскоре, удовлетворенный наведенным порядком, Гарт вскочил в седло и помог Рори устроиться сзади, затем свистнул Сэдла и тронул коня.
      Когда они, проехав некоторое расстояние, оказались под прикрытием больших валунов, Гарт натянул поводья.
      – Ты сможешь управиться с Бутсом и вернуться обратно самостоятельно? Сэдл пойдет с тобой, он знает дорогу.
      – Ну нет, Гарт, без тебя я никуда не поеду. Если ты намерен выяснить, кто прячется за деревьями, то я иду с тобой. Впрочем, вполне возможно, это всего лишь кролик или белка.
      – Не думаю: в таком случае Сэдл сразу бы бросился туда. Там находится кто-то достаточно крупный, поэтому он и насторожился.
      – Может быть, это медведь, который тоже захотел половить рыбу?
      – Разумная мысль, однако до сих пор медвежьи следы мне что-то не попадались…
      – Это вовсе не значит, что они здесь не водятся, мистер Следопыт.
      Тут Гарт вспомнил случившееся накануне – какую-то странную тень, движение среди деревьев, окружавших лагерь О’Трейди. Может, тут есть какая-то связь? Но даже если и так, вряд ли стоило тревожить Рори раньше времени, пока не выяснится что-то определенное.
      – Я четыре года провел на войне и приобрел способность чуть ли не носом чуять вражеских разведчиков, находящихся поблизости, – уверенно заявил он.
      – Ты полагаешь, что это может быть лазутчик северян? – насмешливо осведомилась Рори.
      Гарт искоса глянул на нее, и ему стало досадно оттого, что она не воспринимает ситуацию с должной серьезностью.
      – Рори, ты начинаешь меня раздражать.
      – Но ты же сам сказал, что твой нос сразу чует врагов. Должно быть, капитан Фрейзер, в вас есть что-то собачье.
      Но Гарт был слишком озабочен, чтобы оценить ее юмор.
      – Мне очень не хочется быть вульгарным, мисс О’Трейди, однако еще несколько минут назад вы горели желанием ощутить внутри себя «что-то собачье».
      Улыбка тут же исчезла с лица Рори.
      – Вы меня поражаете, мистер Фрейзер. Это действительно грубо и вульгарно, даже в виде шутки.
      – Извини, я просто раздосадован тем, что нам пришлось прерваться. Ну ничего, займемся этим позже.
      – Только через мой труп! – отрезала Рори. – Впрочем, несмотря на твою невежливость, я, тем не менее, намерена пойти с тобой.
      – Согласен. А теперь больше ни слова и делай то, что я скажу.
      Рори молча кивнула, и когда они снова подъехали к горному потоку, Гарт спешился и передал ей поводья.
      – Оставайся в седле и стреляй только в случае крайней необходимости. – Он протянул ей свой «кольт», затем отвязал от седла ружье. – Если что, улепетывай отсюда как можно быстрее.
      Место пикника пребывало в том же виде, в каком они его покинули: сделанная из ветки острога лежала там, где ее оставили, потухшие угли никто не ворошил, на берегу речки никаких других следов, кроме оставленных ими, не было.
      Быть может, Рори права и это действительно какой-то мелкий лесной зверек?
      Углубившись в глубь рощи, Гарт несколько минут обследовал ее, затем вернулся обратно.
      – Ладно, поехали.
      – Ты нашел следы? – Рори отдала Гарту револьвер и подвинулась назад в седле, освобождая место.
      – Не уверен.
      Гарт сунул ружье в седельный чехол, вернул «кольт» в кобуру и взобрался на коня, после чего Рори обхватила его за талию и прижалась щекой к его спине.
      – Ну что-то ты там обнаружил? Кучку кроличьего помета или, может, дупло, куда белка припрятала орешки на зиму?
      Усмехнувшись, Гарт тронул Бутса с места. Похоже, Рори собралась мусолить эту тему всю обратную дорогу. Ну что ж, раз она пребывает в столь безмятежном состоянии, то и не стоит тревожить ее раньше времени.
      – Если ты будешь высмеивать Сэдла за его старание оградить нас от опасности, он может обидеться, – с улыбкой предупредил он.
      – Дружок, ты ведь понимаешь, что у меня и в мыслях такого не было, – обратилась Рори к псу. – Ты хоть и не умеешь лаять, но в качестве сторожа я предпочла бы иметь скорее тебя, чем кого-то другого, за исключением, конечно, твоего хозяина, в котором есть «что-то собачье». – Она ткнула кулаком Гарту в бок. – Правда, он не такой милашка, как ты, хотя лаять, наверное, умеет неплохо.
      – Мисс О’Трейди, вы оскорбляете мужское достоинство этого пса. Как можно называть «милашкой» такого крупного косматого зверя, как Сэдл?
      – Ну а ты как бы его назвал?
      – Ну, к примеру, «мачо». Так сказать, «мужественный пес».
      – А почему бы ему не быть просто «собачьим псом»? Гарт усмехнулся:
      – Ну если поблизости появится какая-нибудь дамочка собачьей породы…
      – Порою мне кажется, мистер Фрейзер, что в вашей голове крутятся исключительно грязные мысли.
      – Возможно… А может быть, мы наконец претворим мои грязные мысли в реальность, продолжив то, что нам пришлось так внезапно прервать?
      – Даже и не мечтай. – Рори соскользнула с крупа Бутса и, пробежав вперед, принялась срывать растущие вдоль тропы маки.
      Гарт не стал ее останавливать; он тоже спешился и повел коня под уздцы, время от времени оглядываясь назад.
      Пока Рори беспечно собирала букет, он неспешно размышлял кое о чем. В роще он обнаружил в земле углубление, оставленное каблуком сапога. Впрочем, почва была слишком скользкой и оплывшей, чтобы определить это наверняка.
      Когда они вернулись, Пэдди встретил их отнюдь не своей широкой ирландской улыбкой: губы его были жестко сжаты, во взгляде отсутствовали привычные плутовские искорки.
      – Доброе утро, Пэдди, – поприветствовал старика Гарт, но тот, словно не замечая его, нахмурившись, обратился к дочери:
      – Рори, ты опять заставляешь меня беспокоиться! Где ты была?
      – Папа, мы вот с этим типом решили немного прокатиться. – Она беззаботного указала на своего спутника.
      Повернувшись к Гарту, Пэдди выплеснул свое раздражение на него:
      – Ах прокатиться – вот как теперь это у вас называется! Как мне кажется, мистер Фрейзер, в мыслях вы имели вовсе не конную прогулку.
      – Папа, ну что ты такое говоришь? – воскликнула Рори. – Мы просто вместе позавтракали.
      – И где же это? Во дворце королевы Англии? Или тут поблизости есть ресторан?
      Рори уперлась руками в бока, и в ее голубых глазах вспыхнул гнев.
      – Просто мы нашли речку с рыбой, или… Сколько раз я должна вам напоминать, мистер О’Трейди, что мне уже двадцать четыре года? – В речи Рори вновь зазвучал ирландский акцент. – Положим, я твоя дочь, но я сама себе хозяйка, и мои дела тебя не касаются!
      Пэдди снова повернулся к Гарту:
      – То, что ты задумал, очень даже меня касается.
      – Неужели? – Гарт хмыкнул. – Твоя дочь мне неоднократно говорила, что я не должен лезть в ваши дела, а теперь ты заявляешь, что мои дела касаются также и тебя. Хочу заметить, сэр, что если бы кое-кто не украл мою карту, мы трое вообще бы здесь не встретились.
      – Эй, Фрейзер, ты мне зубы не заговаривай! Я прекрасно вижу, как ты ходишь вокруг да около и принюхиваешься к юбке моей дочери!
      – По правде говоря, сэр, я давно не замечал на вашей дочери юбки: все последнее время она постоянно ходит в штанах и рубашке. А поскольку Рори вполне взрослый человек, наши с ней дела вас действительно не касаются. – Достав пойманную рыбу, Гарт вручил ее старику. – Так что приятного аппетита.
      Пэдди впал в некоторое замешательство, однако отступать он не собирался.
      – Благодарю – это очень щедрое подношение…
      – Не стоит благодарности.
      – И все равно, мистер Фрейзер, я был бы очень рад, если бы вы отправились восвояси. Мы с дочерью не видим необходимости в вашем присутствии.
      – Я поверю в это, только если услышу те же слова от нее. – Взглянув на Рори, Гарт приподнял шляпу. – Спасибо за приятно проведенное время, мисс О’Трейди.
      – Послушай, Гарт, извини…
      – Охотно извиняю. – Вскочив в седло, Гарт поехал прочь, и с каждым стуком копыта по каменистой тропе в нем все больше росла досада. Кража карты, постоянная ложь, попытки изобразить из себя смущающуюся девственницу, вечно пьяный старик… Надоело ему играть в их игры! Пусть Пэдди остается здесь хоть навсегда так же, как и его дочь, если у нее нет своего ума!
      Завтра он в последний раз предложит им вернуться в миссию, и если Пэдди откажется, то он умоет руки и перестанет о них заботиться Кстати, он может сообщить им об этом даже не завтра, а прямо сейчас.
      Приняв такое решение, Гарт развернул Бутса и поехал обратно.
      Как только Гарт скрылся из виду, Пэдди, закашлявшись, сунул рыбу дочери и поспешил в укрытие. Едва сдерживая слезы, Рори принялась разводить костер, недоумевая, как отец мог так ее опозорить. Конечно, сейчас он находился под воздействием выпитого виски и, протрезвев, наверняка снова станет прежним любящим родителем. И все же раньше он никогда не говорил таких гадостей. Должно быть, болезнь, алкоголь и недостаточное питание повлияли на его нервную систему, а это означало лишь одно – нужно как можно скорее увозить его отсюда.
      Затем в своих размышлениях Рори переключилась на Гарта. Как все-таки замечательно они провели сегодняшнее утро! И как чудесны были те мгновения, когда она находилась в его объятиях!
      Тем не менее, Рори несколько тревожила мысль о том, насколько близко она опять подошла к той грани, за которой легко потерять невинность Ей всегда без особого труда удавалось отвергать домогательства других мужчин, однако прикосновения и поцелуи Гарта заставляли ее напрочь забыть о намерении хранить целомудрие до брака. В такие моменты она будто лишалась собственной воли, рядом с ним ее прямо-таки переполняла жажда познания жизни во всех проявлениях. Даже несмотря на всю опасность его поцелуев и объятий, ей просто не терпелось вновь остаться с Гартом наедине.
      Внезапно Рори вздохнула.
      «Но если он убежден, что я лгунья и воровка, стоит ли доказывать обратное?» – с грустью подумала она.
      Между тем Пэдди снова вышел наружу и, слегка пошатываясь, побрел прочь.
      – Папа, ты куда? – окликнула его Рори – Рыба уже готова.
      – Спасибо, я не голоден, – отозвался старик.
      – Но это же свежая рыба, и она очень вкусная…
      – Я не съем и куска, раз он прошел через руки этого бесчестного типа. И поверь, мне не нужны его подачки.
      – Не говори глупостей. Гарт – вполне порядочный человек.
      – Ага, порядочный. А чем ты расплатилась за эту рыбу? Думаешь, я не понимаю, чем вы там занимаетесь, прячась по кустам? Я не желаю набивать брюхо тем, что моя дочь зарабатывает, раздвигая ноги!
      Рори была настолько ошеломлена, что поначалу ничего не могла сказать: ей не верилось, что отец способен на подобное обвинение. Все же, несмотря на оскорбительность его слов, она постаралась оставаться спокойной и рассудительной.
      – Думаю, ты говоришь все это под воздействием алкогольных паров: не зря от тебя опять пахнет виски.
      – Ах, так, значит, это виски виновато? – воскликнул Пэдди. – Ну уж нет. Я благодарен Богу за то, что у меня есть виски, которым я могу хоть немного залить чувство стыда за тебя.
      – Ну если ты так уверен в своих подозрениях, тогда, может, мы прямо сейчас соберем вещи и уедем отсюда?
      – Нуда, конечно… Твой расчудесный Фрейзер был бы этому только рад: в таком случае он без труда загреб бы все наше золото. Ладно, я не в состоянии вам помешать, занимайтесь чем хотите, но с этого места вы меня не сгоните.
      – Послушай, отец, так дальше продолжаться не может. Разве ты не видишь, что с нами происходит? Эта гора нас только ссорит, настраивает друг против друга.
      Ты болен, почти ничего не ешь, зато много пьешь. Виски действует на твое сознание, и ты просто не способен здраво рассуждать.
      – Единственное, что действует на мое сознание, так это мысли о том, что происходит с моей дочерью. – В глазах Пэдди отразилась боль, и сердце Рори сжалось от жалости к нему. – Ладно, моя милая, – внезапно изменив тон, с нежностью в голосе произнес старик. – Я ведь как-никак твой отец и всегда заботился о тебе, старался оградить от всего дурного. Я все так же люблю тебя, и ничто на свете не изменит этого чувства.
      Прежде Гарт не замечал за собой склонности к подслушиванию, однако теперь он не мог удержаться и стал наблюдать за полемикой между Рори и ее отцом.
      Обвинения Пэдди показались ему возмутительными. Упрямый, эгоистичный старик! К тому же он обращался с дочерью как со своей собственностью. Если кто и действовал на Рори пагубно, так это сам Пэдди, который все время пытался подчинить ее себе, тогда как сама Рори была доброй, великодушной девушкой, способной на сострадание, обладающей чувством юмора. Именно используя ее великодушие, отец помыкал ею.
      Гарт также не мог не признать, что Рори обладала и привлекательностью, и чувственностью. В один прекрасный день какой-нибудь счастливчик обретет в ней отличную жену, но это произойдет не раньше, чем она сумеет выйти из-под влияния своего папаши. Уж кто-кто, а Пэдди О’Трейди в самую последнюю очередь имел право подвергать ее словесной порке.
      С этими мыслями Гарт тихо, стараясь не обнаружить своего присутствия, сел на коня и поехал в свой лагерь.

      С невыразимой грустью Рори смотрела вслед отцу, его спина все еще мелькала за деревьями. Полдень еще наступил, а он уже успел напиться. Отец, конечно, не наговорил бы ей всех этих гадостей, если бы был трезв, однако ему столько времени приходится проводить в одиночестве… В городе он имел бы возможность кем-то общаться, играть в карты, а здесь, кроме нее, никого рядом нет. Она почти все время проводила в штольне, пока Гарт не убедил ее бросить это дело, но, может, отец все-таки прав? Может, Гарт действительно кочет спровадить их с горы и захватить прииск?
      Вот если бы отец предложил Гарту партнерство, вместе они справились бы с любыми трудностями. Но вместо этого отец прогнал его.
      Разумеется, Пэдди догадывался об их взаимном влечении и, конечно же, испытывал ревность, а может, и крах по поводу того, что уже не сможет быть единственным мужчиной в ее жизни.
      «Я прекрасно тебя понимаю, папа, – мысленно обратилась к отцу Рори. – Но ты не беспокойся, ни один человек не займет твое место в моем сердце».
      И все же она не должна из любви к отцу сидеть сложа руки и смотреть, как он губит себя. Первым делом ей следует выяснить, где он прячет виски. Она сейчас же обыщет пещеру и, может быть, если повезет, найдет тайник до его возвращения.
      Приняв решение, Рори поспешила в пещеру. Дневной свет сюда едва проникал, и на расстоянии метра уже ничего не было видно. Рори зажгла фонарь и первым делом просмотрела мешки со снаряжением и продовольствием. Но не обнаружила в них ничего подозрительного и, опустившись на четвереньки, стала тщательно обшаривать все углы. Быть может, отец выкопал где-нибудь ямку, в которой и запрятал свои бутылки? Однако ее поиски на этот раз не принесли результатов. Оставалось только проверить туннель, прорытый когда-то Генри Фрейзером.
      Рори согнулась и медленно двинулась вперед, старательно ощупывая стены и проводя ладонями по столбикам, подпирающим низкий свод. Казалось, все здесь было без изменений, точно так же, как и на момент прибытия.
      В ходе кропотливого обследования штольни Рори добралась наконец до последней подпорки, за которой валялась оставленная здесь кирка и высился холмик так и не вынесенного наружу грунта. Огонек в фонаре начал мигать, грозя с минуты на минуту погаснуть, и это означало, что ей пора прекращать обследование.
      Подобрав кирку, Рори с досадой ударила ею перед собой, и тут совершенно неожиданно земля ушла у нее из-под ног и девушка с криком полетела вниз.
      К счастью, она упала на достаточно мягкую кучу осыпавшегося под ней грунта. Тем не менее, дыхание у нее перехватило и некоторое время она лежала, хватая ртом воздух, будучи не в состоянии пошевелиться.
      Наконец, намного придя в себя, Рори села и протянула руку к приземлившемуся рядом фонарю. Как ни странно, огонек в нем не погас, хотя от свечи остался совсем небольшой огарок.
      Подняв фонарь над головой, она огляделась. Яма имела около двух метров в поперечнике и, судя по всему, не менее шести метров в глубину. Краев ее видно не было, и выкарабкаться отсюда самостоятельно вряд ли было возможно.
      Неожиданно внимание Рори привлекли странные очертания у противоположной стены ямы. Осторожно, стараясь не загасить слабеющий огонек, она подползла ближе.
      Поначалу ей показалось, что перед ней просто куча какого-то тряпья, но, приглядевшись, она поняла – это не что иное, как человеческий скелет, облаченный в клетчатую рубашку и серые штаны!
      Вскрикнув, Рори выронила фонарь, который тотчас же потух. Быстро перебирая руками и ногами, она метнулась в противоположный угол, где попыталась взобраться наверх, цепляясь пальцами за осыпающуюся стену, однако, как и следовало предполагать, из этого ничего не вышло, и она снова рухнула вниз.
      Окутанная темнотой, едва сдерживая рыдания, Рори сжалась в комок, изо всех сил стараясь сохранить здравомыслие.
      – Гарт! – всхлипнула она. – Где ты? Помоги мне, пожалуйста!
      Оказавшись в своем лагере, Гарт окончательно пришел к мысли, что ему следует завтра же решить с Пэдди вопрос о пребывании на горе. Если утром он действительно обнаружил след сапога, то вполне обоснованны и его вчерашние подозрения. Кто-то следит за прииском О’Трейди, кто-то невооруженный, поскольку за эти дни таинственному незнакомцу неоднократно предоставлялся шанс использовать оружие. Хотя, с другой стороны, Рори и Пэдди не имели при себе пистолетов и любой злоумышленник мог бы одолеть их голыми руками. Так существует ли реальная опасность?
      – По крайней мере, Сэдл, одно мне известно совершенно точно, – сказал Гарт псу, готовясь ко сну. – Прежде чем уехать отсюда, я обязательно поставлю этого хитрого старика на место и выскажу ему все, что о нем думаю. Он не должен так обращаться со своей дочерью, и точка.

* * *

      Ночью Гарт так и не смог заснуть – голос совести не позволил ему этого сделать. Он не мог изо дня в день равнодушно смотреть, как Рори мучается, долбя пустой грунт. Вопреки ожиданиям Пэдди все еще был недостаточно крепок для обратного пути, поэтому Гарт решил утром сообщить Рори, где в действительности находится золото.
      Поднявшись на рассвете, Гарт развел костер и, сварив кофе, быстро позавтракал, затем оседлал Бутса и отправился к стоянке О’Трейди.
      По прибытии в лагерь он был удивлен, не увидев горящего костра, – ведь Рори как-никак была ранней пташкой.
      Гарт несколько раз позвал ее, но отклика не последовало. Все это ему очень не нравилось. Интуиция подсказывала: что-то случилось, но что именно?
      Спешившись, Гарт приблизился к кострищу и поворошил золу: она была холодной, это означало, что вечером Рори не разводила огня. Еще больше Гарт встревожился, увидев, как Сэдл тыкается носом в стоящую рядом сковородку, слизывая с нее остатки жареной рыбы. А ведь Рори ни за что не оставила бы пищу на ночь под открытым небом, поскольку запах мог привлечь какого-нибудь зверя.
      Теперь Гарт уже не сомневался: что-то действительно произошло, и, возможно, самое худшее, что только можно представить. Его опасения усилились, когда он заметил валявшийся на земле букетик увядших цветов, которые Рори собрала накануне. Выходит, она даже не успела поставить их в воду и случившееся имело место вскоре после того, как он уехал отсюда.
      Воображение рисовало Гарту самые ужасные картины. Что, если Рори захватили бандиты или утащил какой-нибудь хищник? А может, Пэдди, напившись, утратил над собой контроль и… Ну нет, это вряд ли. Наиболее оптимистичное предположение – она просто махнула на все рукой и в одиночку отправилась в миссию по дороге, полной опасностей.
      Впрочем, как бы ни была Рори рассержена, она ни в коем случае не покинула бы отца, а если бы сюда нагрянули бандиты, они устроили бы тут настоящий погром. Теперь же и мулы, и осел по-прежнему находились на месте. Что касается диких зверей, то следов крови вокруг тоже не наблюдалось.
      Итак, оставался единственный вариант – Пэдди. Но мог ли старик допиться до столь дикого состояния, чтобы поднять руку на дочь и причинить ей серьезный вред? И где, кстати, он сам? Пэдди должен был давно проснуться, услышав его голос, но…
      Гарт глянул в сторону пещеры, затем с замиранием сердца, опасаясь увидеть нечто ужасное, приблизился к входу и вошел внутрь.
      Его встретил храп Пэдди, который преспокойно спал в дальнем углу; однако Рори нигде не было видно.
      Гарт подошел к старику и тряс его до тех пор, пока тот не проснулся.
      Что-то бормоча себе под нос, старик медленно поднялся.
      – Ну в чем дело?
      – Где Рори?
      – Фрейзер, сколько раз я говорил тебе, чтобы ты оставил нас в покое!
      – Где Рори, я спрашиваю? Что ты с ней сделал?
      – Да ничего я с ней не делал… Если ее нет снаружи, значит, она в этом чертовом туннеле!
      Оставив старика, Гарт приблизился к штольне и заглянул в ее черный зев.
      – Там абсолютно темно.
      – Ну тогда она, наверное, собирает дрова.
      Гарт вышел из пещеры и огляделся, но Рори по-прежнему нигде не было видно, зато около входа он увидел запас аккуратно сложенных сучьев. Вряд ли Рори решила собрать еще, озабоченно подумал он.
      Зевая и почесывая живот, Пэдди тоже выбрался наружу, и Гарт, почувствовав, что от него несет, как от винной бочки, поморщился.
      – Когда ты видел свою дочь в последний раз?
      – Не помню. И вообще, где мой утренний кофе? Я должен немедленно выпить кофе, разве не ясно?
      Гарт внимательно осмотрел прилегающую территорию, но следов борьбы нигде не обнаружил.
      – Черт возьми, Пэдди… Постарайся вспомнить, пошевели мозгами!
      Проковыляв к небольшому валуну, старик уселся и сжал виски ладонями.
      – Как я могу что-то вспомнить, когда моя голова прямо-таки раскалывается?
      – Нечего было так напиваться! Пэдди, клянусь, если ты с ней что-то сделал, я не посмотрю на твой возраст и просто утоплю тебя, причем отнюдь не в бочке с виски!
      Пэдди неподвижным взглядом уставился на Гарта, в его глазах одновременно читались изумление и возмущение.
      – Что за нелепые обвинения? За всю жизнь я и пальцем не тронул мою милую девочку!
      – Идем, Сэдл, нам нужно осмотреть все вокруг, – сказал Гарт псу и двинулся к зарослям. – Полагаю, в этом деле от тебя будет больше пользы, чем от него.
      Несмотря на столь жесткие слова Гарта, Пэдди тем не менее поднялся с валуна и побрел за ними.
      Вместе они около получаса прочесывали окрестности в поисках Рори, но, в конце концов, вернулись к пещере ни с чем. Пэдди едва держался на ногах, и оба они, старик и Гарт, пребывали в крайнем замешательстве.
      – Пэдди, ради Бога… Постарайся вспомнить, когда ты видел Рори в последний раз.
      – Ну да, помню – я как раз добрался обратно…
      – В котором часу это было?
      – Не знаю… Я заснул в роще, а когда вернулся, то обратил внимание, что костер не горит. Вот я и подумал, что это очень странно, потому что на ночь Рори всегда разводит перед входом огонь. Тогда я решил, что она все еще сердится, и…
      – И? Что было потом? Ты с ней разговаривал?
      – Вряд ли… В пещере было темно, я ничего не видел и подумал, что дочь уже спит.
      – Ты целый день где-то шлялся и после этого даже не удосужился проверить, все ли в порядке?
      – Я чувствовал себя просто ужасно… К тому же фонарь, с которым Рори работает в туннеле, на обычном месте не оказалось, так что мне сразу пришлось лечь спать. Гарт вскинул голову:
      – Где он?
      – Кто?
      – Не «кто», а «что». Фонарь! Где фонарь? – Гарт вскочил. – Дай мне свечи, я посмотрю в штольне.
      Они быстро вернулись в пещеру, и Пэдди достал из мешка связку свечей. Гарт тут же зажег одну из них, а остальные сунул в карман.
      – Ты слишком велик для этой норы, – предупредил старик. – Пригибайся пониже.
      Однако Гарт, не слушая его, уже скрылся в узком лазе.
      Рори открыла глаза.
      Сколько ей еще сидеть в этой яме? Минуты, часы, дни? Она то погружалась в беспокойный сон, то снова просыпалась и совершенно потеряла счет времени.
      Одна, в кромешной тьме…
      Рори вновь уткнулась лицом в колени. Отец должен бы уже заметить ее отсутствие. Но может, она находится здесь всего лишь несколько часов? Да нет, гораздо дольше. Не один час прошел еще до того, как она в первый раз забылась сном.
      А может, отец напился до такой степени, что никак не может очнуться? Или же с ним что-то случилось, например, он столкнулся с медведем или барсом? И что, если опять появились бандиты и убили его? Быть может, мертвое тело отца лежит сейчас наверху, совсем рядом с ней… О Боже! Неужели последние минуты, проведенные вместе, они потратили на глупую ссору? И сколько пройдет времени, прежде чем Гарт решит их навестить?
      Рори сдавленно всхлипнула: было холодно, ноги затекли, поэтому она поднялась и стала поочередно встряхивать ими, восстанавливая ток крови.
      «Главное, спокойствие, – пыталась она подбодрить себя. – Думай, думай же! Что сейчас можно сделать? Люди попадали и в худшие ситуации, но тем не менее как-то выходили из них.
      Самое первое – то, что находится в противоположном углу, не может причинить мне вред. Во-вторых, от голода умирают не скоро, так что отец или Гарт наверняка успеют меня найти до того, как это случится. В-третьих, – продолжала рассуждать Рори, переминаясь с ноги на ногу, – надо подумать о том, что может усугубить ситуацию, и постараться этого не допустить. Если слишком много двигаться, может опять произойти обвал, и тогда я провалюсь еще глубже или даже буду похоронена заживо, так что шевелиться нужно как можно меньше. – При этой мысли она перестала топтаться и опять присела. – Надо проявить терпение и дождаться отца или Гарта, стараясь не думать о своем положении. А еще можно попробовать петь песни – это помогает забыть о неприятностях».
      Рори тут же запела веселую песенку «О, Сюзанна!», за которой последовали «Старая серая кобыла» и «Желтая роза Техаса». Затем она обратилась к творчеству Стивена Фостера и стала петь песни, сочиненные на его стихи. Однако к тому моменту, когда были исполнены «Мой старый дом в Кентукки» и «Прекрасная мечтательница», ее оптимизм вновь сменился унынием, и песни «Останься со мной» и «Я все ближе к Тебе, мой Господь» она вытягивала уже со слезами на глазах. У нее складывалось впечатление, будто она исполняет погребальную песнь себе самой.
      Рори попыталась сглотнуть, однако от долгого пения в горле у нее пересохло. «Этак я могу умереть от жажды, прежде чем меня найдут. Разумеется на данный момент это наиболее серьезная проблема, поэтому нельзя просто сидеть и дожидаться, когда кто-нибудь появится».
      В памяти Рори невольно всплыл вид останков ее несчастного соседа. Сапоги, клетчатая рубашка, серые штаны. Череп с ужасными пустыми глазницами, лежащая рядом шляпа, слетевшая, вероятно, при падении. А еще…
      – О Боже!.. – воскликнула она. – И почему мне это раньше не пришло в голову? Господи, помоги тем, кто сам пытается себе помочь!
      Приподнявшись, Рори на четвереньках пробралась к противоположной стене ямы и стала шарить по земле.
      Наткнувшись на что-то, она невольно отдернула руку, но через пару секунд пересилила себя и на ощупь определила, что это был сапог. Дрожащими пальцами Рори провела по штанине, ощущая под ней кость ноги, и наконец дотянулась до того, что ей было нужно, – до ремня, на котором непременно должен висеть револьвер.
      Нащупав рукоять, Рори осторожно вытащила пистолет из кобуры и поспешила вернуться на прежнее место.
      Несмотря на слабое знание устройства стрелкового оружия, она, тем не менее, сумела взвести курок и, подняв револьвер над головой, нажала на курок.

      Гарт уже приближался к концу туннеля, когда внезапно раздался такой грохот, что от него, казалось, затряслись подпорки; он даже испугался, как бы на него не обрушился потолок.
      Как только громоподобный раскат утих, а поднявшаяся пыль улеглась, стало понятно, что это был не взрыв, а всего лишь револьверный выстрел. Стреляли откуда-то спереди, и Гарт с удвоенной энергией пополз дальше.
      Он мог видеть не более чем на метр перед собой, но, тем не менее, успел вовремя заметить зияющий провал.
      – Рори! – крикнул Гарт. – Ты внизу?
      – Да! – донесся из ямы радостный голос Рори. – Гарт, это действительно ты?
      – Кто же еще? Ты цела? Ничего не повредила?
      – Нет, у меня все в порядке. Двигаться я могу, но боюсь, как бы мне не умереть от жажды.
      – Ладно, потерпи немного, я сейчас. – Гарт вытащил из кармана свечи, одну за другой, и воткнул их в землю вдоль края провала, а потом зажег. Теперь он видел сидящую на дне Рори, очень довольную тем, что мрак вокруг нее расступился и она уже не была одинока. – Не делай резких движений. Я скоро вернусь, только схожу за веревкой.
      – Поторопись, пожалуйста, а то здесь рядом со мной мертвец…
      – Мертвец?
      – Да, чьи-то останки. Прошу, вытащи меня поскорее.
      – Ничего не бойся, я быстро. – Гарт двинулся обратно, но ползти было очень неудобно, этот короткий путь растянулся, казалось, на мили.
      – Пэдди, я нашел ее! – крикнул Гарт, выбравшись из штольни. – Рори цела, но сидит в глубокой яме. Чтобы ее вытащить, нам понадобится веревка.
      Едва он произнес эти слова, как случилось нечто неожиданное. Гарт даже не подозревал, что старик способен столь стремительно передвигаться. Уже через пару секунд Пэдди протянул ему обрезок какого-то шнура.
      – Нет, это не годится. – Гарт покачал головой. – Яма около шести метров глубиной.
      – Ничего длиннее у нас нет. – Старик развел руками. – Может, ты спустишь в яму меня: Рори встанет мне на плечи и тогда…
      – Нет, так не пойдет. – Гарт нахмурился. – Ты не в том состоянии, чтобы осилить подобные упражнения. Я предлагаю другой выход: поводья мулов! Они будут покрепче иной веревки.
      Через несколько минут Гарт вновь подполз к краю ямы и, привязав к концу одной из уздечек флягу, спустил ее вниз.
      – Не торопись, пей медленно, – предупредил он, когда девушка жадно припала к горлышку.
      Утолив жажду, Рори подняла вверх лицо:
      – Что я теперь должна делать?
      – На тебе есть ремень?
      – Нет.
      – Черт!.. Поводья нужно к чему-то привязать. Если их просто обмотать вокруг талии, тебе будет больно.
      – Я знаю, где взять ремень! – Рори прерывисто вздохнула, потом поднялась и шагнула к противоположной стене ямы. Стараясь не смотреть на лежащие перед ней останки, она расстегнула пряжку и вытянула кожаный пояс из практически пустых штанов. – Мне нужен нож, – сообщила она, надев ремень на себя.
      – Зачем?
      – Чтобы проткнуть еще одну дырку, иначе этот ремень соскользнет с меня.
      Гарт тут же кинул вниз нож, и Рори быстро проделала дополнительное отверстие.
      – Ну теперь ты готова? – спросил Гарт.
      – Думаю, да.
      – Тогда привяжи поводья к ремню как можно крепче.
      Рори послушно выполнила указания, а Гарт тем временем закрепил импровизированные лямки у себя на плечах, и через пару минут они были прочно соединены в одну связку.
      Рори нервно засмеялась.
      – Хотелось бы знать, кто из нас будет головой лошади, а кто – тем, что прикрывает хвост.
      – Если уж на то пошло, на голову мы с тобой оба не тянем, иначе мы не были бы сейчас здесь. Ну приготовься, теперь нам предстоит самое трудное.
      – Фрейзер, ты там, наверху, наверное, думаешь, что снять ремень с мертвеца проще простого?
      – Если будешь возражать, я оставлю тебя внизу, – шутливо пригрозил Гарт. – Но все-таки буду иногда сбрасывать тебе сырое мясо.
      По правде говоря, Гарт не мог не восхищаться выдержкой и отвагой Рори: упав с немалой высоты, она почти сутки провела в кромешной темноте со скелетом под боком и тем не менее сохранила способность действовать.
      – Раньше тебе приходилось взбираться по канату? – озабоченно спросил он.
      – Нет, зато в детстве я очень любила лазать по деревьям.
      – Ну что ж, и то хорошо…
      – Да, но на деревьях есть сучья, за которые можно цепляться…
      – Ничего, тебе только надо будет покрепче упереться своими прелестными ножками.
      – Откуда тебе знать, какие у меня ноги?
      – Разве ты забыла, что я имел возможность рассмотреть их во всей красе, пока ты плескалась у водопада?
      – Рада слышать, что ты глазел лишь на мои ноги, – засмеялась Рори.
      – Да, а ты, кажется, сомневаешься в моей целомудренности!
      Это взаимное подтрунивание возымело нужный эффект, и страх покинул Рори. Из ее голоса исчезли истеричные нотки, и теперь пришла пора вытащить пленницу из западни.
      – Ну, приступим. – Гарт напряг мышцы. – Я сдам немного назад, а потом ты будешь выбираться сама. Ухватись покрепче за веревки, и как только я приподниму тебя, начинай шагать по стене. Это трудно, но осуществимо, поверь. Как только ты окажешься в пределах досягаемости, я ухвачу тебя за руку и вытяну. – Гарт ухватился за поводья и попятился назад. Мышцы рук сразу начали ныть, но Гарт не сдавался и, перехватывая поводья, продолжал тянуть… – Ну вот мы и встретились, – наконец выдохнул он, после чего ухватил Рори за запястье и вытянул из ямы.
      Как только девушка оказалась наверху, Гарт упал на спину и Рори повалилась на него. Так они лежали некоторое время, не имея возможности пошевелиться.
      Наконец Рори отбросила напускную гордость и, зарыдав, обхватила шею Гарта, словно утопающий обломок корабля. Ему сразу же захотелось побаюкать ее в своих руках, однако, увы, стесненные условия не позволяли этого сделать.
      – Ну все, успокойся, самое страшное осталось позади, – мягко произнес он. – Теперь нам надо выбираться отсюда, пока этот чертов туннель окончательно не обрушился. Ты можешь ползти?
      Рори кивнула.
      – Как только мы вылезем из этой дыры, у тебя будет время посидеть на травке и вволю наплакаться, а сейчас переползай через меня и иди первой. – Гарт осторожно вытер слезы со щек Рори и улыбнулся. – Только не беги слишком быстро, а то мы ведь по-прежнему в одной связке.
      Рори шмыгнула носом и тоже попыталась улыбнуться, затем протиснулась вперед и на четвереньках двинулась к выходу.
      Гарт последовал за ней, попутно любуясь тем, что видел перед собой. Когда они выбрались из штольни, он освободился от поводьев и отошел в сторону, чтобы дать Пэдди возможность обнять и расцеловать дочь.
      Одежда и волосы Рори были в грязи, по перепачканным щекам пролегли дорожки, оставленные недавними слезами, однако было заметно, что она очень счастлива.
      После завершения трогательной сцены воссоединения отца и дочери Гарт заявил:
      – Теперь нам надо поскорее добраться до водопада, где ты сможешь как следует вымыться.
      – И я с вами! – тотчас же решил Пэдди.
      Гарт только головой покачал: дочь, можно сказать, едва вырвалась из лап смерти и еще не успела прийти в себя, а старик опять за свое!
      Усадив Рори в седло, Гарт устроился сзади, обнял ее за талию да так и держал всю дорогу до водопада.
      Когда они прибыли на место, Гарт опустил Рори на траву и, присев на корточки, снял с нее сапоги и чулки.
      – Вот бы сейчас погрузиться в ванну с горячей водой! – мечтательно произнесла девушка.
      – Я бы с радостью тебе это устроил, моя сладкая, но, к сожалению, у нас нет достаточно большой емкости, чтобы нагреть воду. Зато я могу обеспечить тебе возможность некоторым образом уединиться: для этого достаточно вбить в землю два шеста, натянуть между ними веревку и повесить одеяло.
      – Ну что ж, думаю, это лучше, чем совсем ничего, – вздохнула Рори, затем улыбнулась, и Гарт тут же отправился выбирать молодые деревца, которые сгодились бы для задуманной цели. Вернувшись обратно, он обнаружил, что Пэдди уже прибыл к водопаду на своем муле.
      – Будь добр, разведи костер, – попросил Гарт старика. – Пока Рори будет мыться, мы приготовим что-нибудь поесть: твоя дочь, должно быть, чертовски голодна.
      Пэдди приступил к выполнению поварских обязанностей, а Гарт тем временем очистил сруб генные деревца от веток, заострил концы, после чего вогнал получившиеся шесты в землю около водопада и, натянув веревку, накинул на нее одеяло.
      – Ну вот и готово. – Он изящным движением руки указал на импровизированную занавеску. – Ванная получилась лучше некуда. Не желаете ли, чтобы я потер вам спинку? – Эти слова были произнесены уже шепотом.
      – Премного благодарна, справлюсь как-нибудь сама, – сдерживая улыбку, также шепотом ответила Рори и, скрывшись за занавеской, стала раздеваться.
      Обнаженное тело быстро привыкло к холодным брызгам, и для Рори наступило истинное блаженство. Наконец-то она могла смыть с себя скопившуюся грязь! Кроме того, она простирала свою одежду, а когда под ярким солнцем кожа высохла, она оделась в чистое и присоединилась к Гарту, который с задумчивым видом сидел у костра.
      – У меня такое ощущение, будто я похудела сразу на несколько килограммов!
      Гарт ласково взглянул на нее и улыбнулся:
      – Вообще-то с грязными разводами на личике ты выглядела довольно мило.
      – А где отец? – внезапно забеспокоилась Рори. Гарт кивнул в сторону деревьев:
      – Спит как младенец. Взгляни лучше на свои сапоги – я их едва отчистил.
      – Спасибо, ты очень любезен.
      – А еще я нагрел воды, чтобы ты могла вымыть голову.
      – Неужели ты хочешь меня избаловать? Я совсем не привыкла, чтобы обо мне так заботились.
      – Но ты этого вполне достойна, моя принцесса. Садись на камень, я сам омою твои прекрасные волосы. Только тебе лучше снять рубашку, иначе она вся вымокнет.
      Немного поколебавшись, Рори стала расстегивать пуговицы рубашки, затем сняла ее и, быстро взяв полотенце, накинула его себе на плечи, после чего Гарт смочил ее волосы теплой водой и начал их мыть. Его руки были такими сильными и в то же время такими нежными! Рори вспомнила, как в штольне она мгновенно избавилась от страха, едва Гарт ухватил ее за запястье.
      Именно тогда она осознала, что теперь все будет хорошо, что он ни за что ее не бросит. Сейчас его прикосновения сразу успокаивали и возбуждали, и Рори хотела бы вечно испытывать это блаженство.
      Прикрыв глаза, она отдалась во власть чудесных ощущений, чувствуя, как ее тело охватывает приятная истома, а Гарт снял с ее плеч полотенце и принялся вытирать волосы.
      – Ну вот, теперь твои прекрасные локоны снова чистые и блестящие.
      Их взгляды встретились, и оба тут же отвели глаза, поскольку взгляд каждого выражал едва скрываемое желание.
      Рори невольно вздохнула. Ах, если бы она могла ему отдаться, прямо сейчас! Ей так долго пришлось ждать такого мужчину, как он. А если Гарт не предназначен для нее, то почему судьба свела их здесь, на этой горе? Нет, тут не может быть ошибки.
      «Поцелуй меня! – глазами позвала Рори. – Пожалуйста!»
      Ладони Гарта коснулись ее обнаженных плеч, и она почувствовала, как все тело наполняется приятным покалыванием.
      – Рори, я…
      – Так-так! Стоит мне лишь на секунду закрыть глаза, как Фрейзер тут же норовит этим воспользоваться! – Резкий голос Пэдди моментально вернул Рори к действительности.
      – Черт, сколько еще я должен это терпеть?! – сдавленно пробормотал Гарт и уже громче добавил: – Пэдди, я просто помыл ей голову – это должно порадовать и тебя тоже.
      – Ну конечно. А дальше что? Если он не моя бдительность…
      – Где ты был со своей бдительностью вчера, когда твоей дочери требовалась помощь? – хмыкнул Гарт, отходя от Рори. Свистнув Сэдла, он направился к зарослям и вскоре вместе с псом исчез за деревьями.
      – Папа, ну почему ты так настроен против него? – проговорила Рори с упреком. – Мы ведь ему стольким обязаны! Сначала он спас жизнь тебе, а теперь и мне.
      – Ну да, и в благодарность ты готова предоставить ему то, что он так жаждет получить?
      – Если между нами что-то произойдет, то только потому, что я сама этого захочу! И вообще, я уже не маленькая девочка, а вполне взрослый человек! Интересно, почему ты не очень беспокоился за мою честь, когда я работала в «Гроте»? Может, ты не догадывался, что говорили мне те мужчины, с которыми я танцевала? Будь уверен, беседовали мы отнюдь не о погоде. Так что запомни – если между мной и Гартом и случится близость, то это будет моим собственным решением.
      – Рорлин Кэтрин, я больше не желаю слышать от тебя подобные слова!
      – А я еще раз говорю, что это не твое дело! – Приблизившись к водопаду, Рори сдернула с веревки одеяло, сложила его, затем выжала мокрую одежду и растянула для просушки на ветвях ближайших кустов, Гарт вернулся спустя пару часов, пригнав снизу второго мула и осла, чем несказанно удивил Рори.
      – Зачем ты их сюда привел?
      – Ваш прииск закрыт, и я свернул лагерь, – спокойно объяснил Гарт. – Там небезопасно, штольня в любой момент может полностью обвалиться.
      Пэдди хмыкнул.
      – Ты, кажется, надеешься, что мы оттуда уйдем, – я правильно тебя понял?
      – Я призывал вас к этому с самого начала.
      – А сам, значит, останешься?
      – Я задержался здесь лишь затем, чтобы помочь Рори доставить тебя обратно в миссию. Черт возьми, Пэдди, неужели ты не понимаешь, что твою дочь могло засыпать, что она могла навсегда остаться в этой яме?
      – Вот пускай она и едет, а я свой прииск не брошу, – с непреклонным видом ответил старик.
      – Ну и пропадай здесь, если тебе так хочется, а я ее все равно увезу!
      – А ну перестаньте ругаться, мне это уже надоело! – прикрикнула на спорщиков Рори. – Отец, я действительно хочу уехать, но ты не можешь остаться. К тому же в штольне работать опасно, и лично я туда больше не полезу. У нас столько трудностей, а вы рычите друг на друга, точно собаки, не поделившие кость. Берите пример с Сэдла – за все время он еще ни разу не тявкнул. – Вздернув подбородок, Рори принялась снимать подсохшую одежду, исподтишка наблюдая, как Гарт не спеша приближается к ней.
      – Знаешь, Рори, я должен вам кое-что рассказать, – негромко произнес он. – Давайте сядем и спокойно все обсудим.
      – А по-моему, все уже решено и мое мнение ты знаешь.
      – Ничего не решено. Разве ты не видишь, что этот упрямец не собирается покидать гору? Скажи, как его заставить уехать отсюда?
      – Сейчас он в таком состоянии, что разговаривать с ним бесполезно. Лучше я попытаюсь убедить его утром.
      – Его можно чем-то задобрить, подкупить? Рори засмеялась:
      – Папу можно склонить практически на любое дело… ну разве что кроме убийства. – Она бросила на Гарта иронический взгляд: – Хотя в отношении тебя он, наверное, готов сделать исключение.
      Гарт с досадой вздохнул:
      – Не сомневаюсь. И за что он меня так невзлюбил? Обычно я легко нахожу общий язык с окружающими, и подобная неприязнь начинает меня даже удручать.
      – Папа вообще нелегко сходится с людьми: трудно с кем-то подружиться, когда постоянно переезжаешь с места на место. К тому же он убежден, что твои намерения в отношении меня не совсем честные… Как ты думаешь, что чувствуют отцы, когда вокруг их дочек кто-то увивается?
      – Пожалуй, его и правда нельзя осуждать, но все же я предпочел бы, чтобы его стремление оберегать тебя не было столь избирательным. Ну да ладно… То, что я хочу сказать, касается вас обоих. Скоро начнет темнеть, так что давайте поедим, а потом устроим вас здесь хотя бы на одну ночь.
      Пока Гарт разделывал попавшего в силки кролика, Рори промыла фасоль, добавила к ней лук, соль и перец, а потом налила в котелок воду и подвесила его над огнем.
      Пэдди все это время помалкивал и с вполне довольным видом прикладывался к бутылке с виски, которая неизвестно каким образом появилась у него в руках.
      Вскоре они сели ужинать, и к тому моменту, когда трапеза была завершена, а посуда помыта, вокруг окончательно стемнело.

      – Прежде чем мы ляжем спать, я хотел бы вам кое-что сообщить, – смущаясь начал Гарт. – После случившегося с тобой, Рори, я понимаю, что мне следовало сразу рассказать вам всю правду. Обвал мог закончиться для тебя смертью, и в этом была бы моя вина. Суть дела в том, что ваш прииск раньше принадлежал вовсе не дяде Генри.
      – То есть как? – удивилась Рори.
      – Дочка, не принимай его слова всерьез, – буркнул Пэдди. – Этот тип просто пытается спровадить нас отсюда, чтобы самому копать золото на нашем участке.
      – Папа, давай все-таки сперва выслушаем его до конца, – предложила Рори и повернулась к Гарту: – Почему ты думаешь, что наше место разрабатывал не твой дядя? На столбах ясно видны его инициалы, не так ли?
      – Полагаю, что инициалы обозначают имя не Генри Фрейзера, а Герберта Форзена.
      – Герберта Форзена, а кто он такой?
      – Согласно записям отца Чавеса, пятнадцать лет назад участок, ближайший к прииску моего дяди, был застолблен неким Гербертом Форзеном. С тех пор этого человека не видели и никто о нем ничего не слышал. Думаю, именно с ним ты, Рори, провела прошедшую ночь. Как видно, с этим человеком случилось то же, что и с тобой, только при падении он, вероятно, свернул шею.
      Пэдди ухмыльнулся:
      – Фрейзер, откуда тебе знать, что и как тогда произошло?
      – Наверняка я этого, конечно, не знаю, так же как не знаю, удалось бы вам там найти золото или нет. Но я абсолютно уверен, что тот участок никогда не принадлежал моему дяде. Я отнюдь не знаток геологии, но знаю, что осадочные породы постоянно вымываются сверху и накапливаются внизу. Надеюсь, вы заметили, что в том месте практически отсутствуют твердые скальные образования – главным образом это сплошной грунт, пустая порода. Этим и объясняются каверны и то, что ты, Рори, упала достаточно мягко и серьезно не пострадала. У Форзена, вероятно, не раз случались обвалы, потому он и постарался укрепить стены и потолок штольни. Однако самым слабым местом оказался пол.
      – Выходит, я напрасно теряла время, пытаясь отыскать там золото? – обиженно проговорила Рори.
      Пэдди, засмеявшись, помотал головой:
      – Доченька, милая, разве ты не понимаешь, что твой дружок просто хочет согнать нас с места, а потому старается убедить, будто там опасно и ничего нет.
      – А по-моему, слова Гарта не лишены смысла, – возразила Рори. – Но ведь то же самое можно сказать и про прииск его дяди.
      Гарт покачал головой:
      – Нет, тут все иначе.
      – Ты уверен?
      Гарт молча указал в сторону склона, покрытого густой листвой.
      – Прииск моего дяди находится здесь, я нашел его благодаря водопаду. Он не был обозначен на карте, которую нарисовал дядя Генри, и это навело меня на мысль о том, что дядя намеренно не указал точных координат на тот случай, если карта попадет в руки какого-нибудь прохиндея вроде тебя, Пэдди.
      – Но где же тогда сама штольня? – Рори недоверчиво посмотрела на Гарта.
      – За кустами скрывается вход в пещеру, а водопад представляет собой такое впечатляющее зрелище, что вряд ли кому-то придет в голову интересоваться, что находится поблизости. – Поднявшись, Гарт направился к входу, отец и дочь О’Трейди последовали за ним.
      Оказавшись в пещере. Рори с изумлением огляделась:
      – Даже не верится! Здесь любой может стоять в полный рост.
      – Верно. На ночь я завожу сюда и Бутса, и ты тоже сегодня будешь спать под крышей. Но сперва я хочу показать тебе еще кое-что. – Гарт взял Рори за руку и подвел к стене, к тому месту, где были процарапаны буквы «Г» и «Ф».
      – Да, наверное, этот прииск действительно принадлежал твоему дяде. Но был ли он прав насчет того, что здесь есть золото?
      – Он не ошибался, и некоторое количество золота я уже добыл.
      Пэдди, войдя следом за ними, тут же смекнул, что к чему.
      – Что ж, если тот прииск принадлежал бедняге Форзену, значит, мы подали заявку именно на этот. Вот так. Это место наше, и точка. – Старик с усмешкой посмотрел на Гарта. – Фрейзер, ты, похоже, сам себя обдурил. Этот прииск со всем золотом, которое здесь есть, принадлежит мне и моей дочери, а тебе не достанется ни единой крупицы… Правда, ты многое для нас сделал, и все равно…
      – Нет, папа, Гарт тоже кое-что получит, – быстро возразила Рори. – Я обещала ему половину своей доли.
      Пэдди неприязненно уставился на молодого человека:
      – И тебе не стыдно? Моя дочь должна горбатиться, чтобы потом поделиться с тобой.
      – Тебе же не стыдно сидеть у нее на шее, так почему я должен мучиться угрызениями совести?
      – Рори, ты слышала? Неужели ты позволишь этому нахалу обращаться с твоим отцом в столь неуважительной манере?
      – Гарт имеет право на свою долю, и ты это прекрасно знаешь. Вообще, должна сказать, в последнее время я тебя совсем не узнаю. Откуда в тебе столько злобы?
      – Не стоит его винить, – с улыбкой заметил Гарт. – Просто страсть к золоту порой очень сильно меняет людей.
      – Заткнись, Фрейзер, мне не нужны защитники, тем более что ты, мерзавец, мою родную дочь настроил против меня!
      – Пэдди, да ты совсем пьян. Завтра утром мы все обсудим, а сейчас тебе лучше прилечь.
      – Именно это я и собираюсь сделать. – Не выпуская из руки бутылку, старик побрел в угол, где завалился на раскатанную постель. – Но учти, я буду начеку, и если у тебя на уме снова какие-нибудь проделки…
      – Уже учел, – холодно отозвался Гарт.
      – Пожалуйста, извини нас, – сказала Рори, когда они вышли наружу. – Все последнее время папа сам не свой. – Усевшись у костра, она уткнулась подбородком в колени. – И вообще, он меня очень беспокоит. До того как мы сюда приехали, он был совсем другим, но теперь…
      – Теперь он просто извелся от безделья, потому что у него слишком много свободного времени и изрядное количество виски в животе.
      – Именно это и плохо. К тому же отец по-прежнему полагает, что он должен за мной присматривать и что мне так же, как и ему, нравится странствовать.
      – Разве на самом деле это не так?
      – Понимаешь, поначалу я действительно любила путешествовать, но теперь мне это порядком надоело, и я хотела бы где-нибудь осесть. Да и папа начинает понимать, что здоровье у него неважное и что он уже слишком стар для бродяжнической жизни, которую так обожает. Думаешь, он не переживает из-за того, что ему приходится зависеть от меня? Вспышки раздражения у него происходят не только из-за виски… В сущности, папа сердится не на тебя или меня, а на самого себя.
      – Но алкоголь в данном случае не лучшее средство для успокоения. Если Пэдди будет продолжать пить, он очень скоро станет вообще ни на что не годным.
      Рори печально кивнула:
      – Увы, тут ты прав. Однако виски все же облегчает его страдания.
      – Ладно, когда мы спустимся с этой горы, то сможем обеспечить ему более комфортные условия, а пока я хочу сознаться, что кое в чем Пэдди прав. – Гарт приблизился к водопаду и, достав из-под куста бутылку, приподнял ее вверх, точно редкий трофей.
      – Что это? – Рори была откровенно заинтригована.
      – Вино, которое мне дал отец Чавес. Он не велел открывать бутылку до наступления подходящего момента. Еще святой отец сказал, что я пойму, когда этот момент наступит. – Гарт подошел к костру, откупорил бутылку и, наполнив жестяную кружку, протянул ее Рори. – Вино, конечно, не французское, но зато освященное в церкви.
      Он улегся на бок и подпер голову рукой.
      – Что ты так смотришь? – Рори передернула плечами, поймав на себе его пристальный взгляд.
      – Пытаюсь определить, в каком свете ты лучше выглядишь: в лунном, в солнечном или в свете костра. Лунный свет делает твои волосы серебристыми, блики костра придают им медный оттенок, а в солнечных лучах они блестят, словно золото. И вообще, ты самая прекрасная, самая привлекательная девушка из всех, кого я когда-либо встречал.
      – Ну на этой горе точно, – засмеялась Рори.
      Тихо разговаривая, они передавали друг другу кружку, пока та наконец не опустела, тогда Гарт наполнил ее снова. Отблески костра играли на его черных волосах, освещая красивое, мужественное лицо.
      Тепло костра и выпитое вино подействовали на Рори расслабляюще, и она тоже прилегла, приняв такую же позу, как и Гарт. Теперь их лица разделяли считанные сантиметры.
      – Какая чудесная ночь! – мечтательно произнесла Рори. – Даже не верится, что я нахожусь сейчас здесь, под этими чудесными звездами.
      Протянув руку, Гарт сжал ее ладонь.
      – Ночь – время снов. Расскажи мне о самом приятном твоем сне.
      – О самом приятном? Это нетрудно, потому что он мне часто снится, а еще я мечтаю об этом наяву. Во сне я вижу, как внезапно появившийся доблестный рыцарь на белом коне спасает меня из когтей Мо Бакмана или еще какого-нибудь дракона и увозит в небольшой уютный домик, огороженный белым штакетником.
      – Но ведь, по-моему, в подобных мечтаниях должен присутствовать огромный замок, окруженный глубоким рвом, или я ошибаюсь?
      Тихий смех Рори прозвучал для Гарта точно перезвон серебряных колокольчиков.
      – Фрейзер, это мой сон, моя мечта. Мне не нужен замок со рвом – только маленький домик с оградой из белого штакетника. И для моего рыцаря не важно, что я работала в салуне и что мой отец – пьяница, потому что он любит меня. Мы с ним будем жить настоящим и смотреть в будущее, будем растить детей, давая им все, что в наших силах, окружив их любовью и получая от них ответную любовь.
      – И на какие же средства доблестный рыцарь построит домик с оградой и будет кормить свою верную жену и любимых детишек?
      – Это не важно. Главное – он будет честно трудиться, не будет заставлять меня скитаться.
      – Сомневаюсь, что ты хоть когда-нибудь будешь полностью удовлетворена: то, о чем мечтаешь, редко совпадает с реальностью. И вообще, мечты – это побег от действительности. Недостаточно просто мечтать о том, что все чудесным образом устроится само собой.
      – Ты прав, сказать легче, чем сделать, тем более когда не имеешь возможности достичь того, о чем мечтаешь.
      – А мне кажется, тебе быстро наскучила бы жизнь 13 мечты. – Гарт беззлобно усмехнулся.
      – Это еще почему? Я с детских лет мечтаю о такой жизни и даже не представляю, как она может наскучить.
      – Тогда почему же ты до сих пор одна? Здесь, на Западе, на одну женщину приходится по крайней мере десяток мужчин, и среди них наверняка найдется приличный человек, который с радостью возьмет тебя замуж. А потом вы заживете семейной жизнью, и…
      – Ну вот, ты, оказывается, еще больший фантазер, чем я. Правда же заключается в том, что пока не нашлось желающих на мне жениться. – Вздохнув, Рори протянула руку за кружкой.
      – А по-моему, все дело в том, что ты сама не желаешь выходить замуж. И вообще, я просто не представляю тебя домохозяйкой, замешивающей тесто и сбивающей масло. Несмотря на твои мечты, в душе ты непоседливый человек. Ты любишь свободу и независимость точно так же, как и твой отец; только ему ты способна быть верной и преданной спутницей.
      Рори изо всех сил старалась не выказать своего раздражения. В конце концов, они взрослые люди и могут спокойно вести полемику. Жаль только, что Гарт не понимает главного: ей действительно хочется опереться на крепкое надежное плечо и почувствовать, что она имеет для кого-то самое большое значение в его жизни.
      – Быть может, ты не представляешь меня в роли домохозяйки потому, что в твоих глазах я всего лишь танцовщица из салуна? Не в этом ли причина?
      – Нет, не думаю, Я немного узнал тебя за время нашего знакомства, и мне кажется, ты не продашься за обручальное кольцо и ограду из штакетника. И все же мне так и не ясно, что с такими мечтами ты делаешь здесь. Попытайся взглянуть на себя со стороны: ты лежишь сейчас у костра и любуешься звездами, словно у тебя нет никаких забот, хотя еще вчера сидела в глубокой темной яме со скелетом под боком, стараясь сохранить рассудок. Нет уж, ты скорее всего по своей натуре боец и не создана для спокойной, размеренной жизни. Ты не из тех, кто будет сидеть в кресле-качалке, укрывшись от жизни за оградой из штакетника. Единственное, что тебе нужно, – это мужчина, который будет любить тебя и которого ты будешь любить всей душой.
      – Так ты думаешь, я найду такого человека? – с некоторым сомнением спросила Рори.
      – Конечно, найдешь… Pi ты сразу поймешь, когда это случится. Не стоит разочаровываться, если он окажется скитальцем, кем-то вроде перекати-поля: когда мечта осуществляется, она не всегда в точности соответствует ожиданиям.
      – А какая мечта у тебя, Гарт?
      – Трудно сказать. Еще недавно я мечтал отыскать прииск дяди Генри, а теперь…
      – Теперь ты его отыскал, однако в твоем голосе что-то не чувствуется радости. Насколько я понимаю, даже с половиной найденного золота ты будешь достаточно богатым человеком, чтобы жить в свое удовольствие.
      – Я и так живу в свое удовольствие, даже не будучи богатым, – усмехнулся Гарт. – Поверь, мне немного нужно, чтобы радоваться жизни.
      – По крайней мере, добытое золото не сделает тебя несчастным.
      – Нет, конечно… Однако, как и в случае с дядей Генри, моя мечта не связана с обретением богатства: главное – чтобы мечта продолжала существовать.
      Рори озадаченно посмотрела на него:
      – Выходит, теперь, когда твоя прежняя мечта осуществилась, никакой новой мечты у тебя нет? Тогда я тебе сочувствую. Гарт засмеялся.
      – Наверное, смешно смотреть со стороны на людей, которые жалеют себя из-за того, что нашли золото. – Он разлил остатки вина. – Давай выпьем: я хочу предложить тост.
      Рори улыбнулась.
      – А за что мы будем пить?
      – За то, чтобы наши мечты не кончались. – Гарт протянул ей вино.
      Приподнявшись, Рори взяла кружку.
      – За наши мечты, которые никогда не кончаются! – Сделав пару глотков, она передала кружку Гарту, и когда с громким «Ура!» он допил вино, они дружно рассмеялись.
      Затем, снова улегшись напротив друг друга, вдохновенные мечтатели продолжили разговор.
      – Хорошее вино, – заметила Рори. – Надо будет поблагодарить отца Чавеса, когда вернемся в миссию.
      – Кстати, я не говорил тебе, что мой брат Клэй занялся виноделием?
      – Ты говорил, что он выращивает виноград.
      – Ну да, и потом делает из него вино.
      – Значит, твой брат мечтал заниматься виноделием?
      – Возможно, потому, что во Фрейзер-Кипе наш покойный дед производил в небольших объемах собственное вино и Клэй в детстве постоянно вертелся рядом, был у него кем-то вроде подмастерья.
      Слова Гарта тронули сердце Рори. По его интонации и улыбке чувствовалось, что он со светлой грустью вспоминает о тех временах.
      – Фрейзер-Кип… – тихо повторила она. – Гарт, почему бы тебе не рассказать поподробнее о своей жизни до войны? Например, о балах, о том, какие платья тогда носили, какая музыка звучала, какие цветы нравились людям больше всего… Это так романтично! Я слышала, что тогда были в моде красивые платья с кружевами и оборками, атласные туфли и…
      – Ну, сказать по правде, я не очень-то обращал внимание, во что кто одет, – перебил ее Гарт. – Меня больше интересовало… нечто иное.
      – А какие танцы вы танцевали?
      – Вальсы, мазурку, иногда – кадриль. Разумеется, ни один бал не обходился без традиционного виргинского рила.
      – А какой танец предпочитал лично ты?
      – Ни один из перечисленных. Из всех танцев, которые я когда-либо танцевал, больше всего мне понравился медленный вальс с одной очаровательной блондинкой, обладавшей изумительными голубыми глазами. Поверишь ли, таких глаз я прежде никогда не видел. И стоил мне этот танец всего лишь двадцать пять центов.
      Рори почувствовала, что ей стало жарко под пристальным взглядом Гарта, однако она отнесла это на счет того, что слишком много выпила.
      – Ты любил кого-нибудь из тех женщин, с которыми был знаком?
      – Почему же «кого-нибудь»? Я любил их всех, – с улыбкой ответил Гарт.
      – Да нет, я имею в виду настоящую любовь.
      – Ну, в таком случае только одну, когда мне было лет пять. А потом я узнал, что она замужем за другим, а именно за моим отцом. Я так и не избавился от детской привязанности, но с тех пор мы оставались лишь добрыми друзьями.
      – Да ну тебя! Слушай, ты хоть о чем-то можешь говорить серьезно? – Рори прикрыла глаза и словно поплыла на волнах мелодии, звучавшей в ее сознании. – Я так и вижу, как дамы с кавалерами кружатся под звуки венского вальса…
      – До или после того, как они попили на веранде мятный ликер, а черные служанки помассировали им уставшие ноги?
      Рори с удивлением уставилась на него:
      – Ты что, злишься на меня?
      – Да не на тебя… Просто я не могу спокойно вспоминать, каким образом представляла наших женщин лживая пропаганда северян. Их изображали праздными пустышками, которых интересуют лишь балы да наряды, тогда как на самом деле многие из них были наиболее неустрашимыми бойцами Конфедерации. Когда-нибудь историки воздадут им должное и расскажут об их стойкости и отваге.
      – Конечно, рано или поздно это произойдет, но лично я никогда не считала ваших женщин глупыми и ленивыми. Я даже немного завидовала им.
      Гарт дотронулся до плеча Рори.
      – Послушай, моя сладкая, кое в чем твой отец все же прав. На уме у меня действительно кое-какие проделки, и я…
      Поняв, что Гарт вознамерился ее поцеловать, Рори быстро поднялась. Она знала, что не сможет ему воспротивиться, и одновременно осознавала, что это стало бы для нее губительным. Близость всегда создает между людьми определенную связь, и это делает очень тяжелым последующее расставание.
      Скоро они вернутся в миссию и оттуда отправятся каждый своей дорогой, а пока гораздо благоразумнее не развивать отношения с мужчиной, который прямо заявляет, что он не склонен к оседлой жизни и не намерен в ближайшее время жениться.
      – Что ж, поскольку все вино выпито, – с сожалением произнесла Рори, – наверное, нам пора на боковую, ведь до рассвета осталось совсем немного.
      – Да, ты права… – Гарт кивнул. – Я, пожалуй, лягу здесь, а ты иди внутрь.
      Когда Рори вошла в пещеру, стоящий на земле фонарь по-прежнему горел. Пэдди крепко спал, звучно похрапывая.
      Она стянула с отца сапоги и укрыла его, затем задула огонь, раскатала свою постель и забралась под одеяло.

      Полдень уже миновал, когда Рори закончила нарезать приготовленное для выпечки печенья тесто. В этот момент Гарт выбрался из штольни, чтобы наполнить свою флягу.
      – Похоже, Пэдди опять куда-то ушел… – недовольно заметил он.
      – Да. – Рори кивнула. – Как ты думаешь, папа не пойдет вниз и не полезет в штольню?
      – Вряд ли, у него это не получится – я надежно законопатил вход. – Гарт снял рубашку и, приблизившись к водопаду, подставил голову под брызги, а затем отошел, встряхиваясь, точно мокрый пес.
      – Я была бы очень признательна, если бы ты не расхаживал здесь полуголым, – проговорила Рори.
      – Не расхаживал полуголым?
      – Ты меня не проведешь, я знаю, что у тебя на уме. Гарт рассмеялся.
      – Я всего лишь снял рубашку, – невинно сказал он, приподнимая бровь. – Неужели, мисс О’Трейди, это вас всерьез беспокоит?
      – Еще как беспокоит, мистер Фрейзер. И нечего ухмыляться – это, по меньшей мере, неприлично. Полагаю, у себя в Виргинии вы, будучи истинным джентльменом, не появились бы перед дамами в подобном виде.
      – Трудно сказать, мисс О’Трейди. В Виргинии мне не приходилось в такую жару искать золото в обществе кого-либо из наших дам. – Гарт подошел к Рори, и когда она повернулась к нему спиной, его губы заскользили по ее шее.
      Прерывисто вздохнув, Рори закрыла глаза, однако уже в следующую секунду высвободилась из его объятий и принялась выкладывать на сковородку нарезанные прямоугольники теста.
      – Оставьте меня в покое, мистер Фрейзер. Разве вы не видите, что я занята? Не отвлекайте кухарку от де та.
      – Э-э, да у тебя весь нос в муке! Рори обернулась.
      – Вряд ли я выгляжу хуже, чем ты. Посмотри-ка лучше на свой подбородок! – Стряхнув муку с носа, она стала оттирать подбородок Гарта.
      – Думаю, на сегодня работу можно закончить, – решил Гарт. – Я собираюсь подняться к реке и наловить к ужину рыбы. Ты поедешь со мной?
      – Конечно, поеду.
      – Тогда я седлаю Бутса.
      К тому моменту когда Гарт подъехал к ней, Рори уже успела помыть посуду; взобравшись на коня, она удобно устроилась позади.
      Некоторое время спустя они без приключений добрались до горной речушки.
      – Я тоже хочу порыбачить, – сказала Рори, спешившись.
      Гарт улыбнулся.
      – А ты когда-нибудь пробовала ловить рыбу острогой? Эти создания очень проворны.
      – Не пробовала, но думаю, если уж большому неуклюжему медведю удается их зацепить, то и я смогу.
      – Что ж, посмотрим. – Срезав крепкую ветку, Гарт очистил ее от листьев, заострил с одного конца и вручил Рори. – Желаю удачи.
      – Судя по твоему тону, ты не очень-то веришь в мой успех.
      – Ну что вы, мисс О’Трейди! Я вовсе не собираюсь недооценивать ваши способности!
      Рори разулась, стянула чулки и, закатав штанины, вошла в воду; однако довольно скоро она убедилась, что ловить рыбу острогой не такое уж простое дело. Только после долгих стараний ей удалось наконец загарпунить первую форель, но в радостном возбуждении она выронила добычу, и рыбу сразу же подхватило течением.
      Поднимая брызги, Гарт бросился вдогонку, а вернувшись с рыбиной, пошутил:
      – Предлагаю не есть данный экземпляр и повесить его на стену в домике с оградой из белого штакетника. – Он торжественно нанизал форель на срезанную ветку.
      Рори засмеялась:
      – Фрейзер, если ты будешь очень много болтать, я повешу тебя с этой рыбой. – Она подняла острогу и продолжила охоту.
      В скором времени Гарт наловил достаточное количество рыбы; Рори удалось загарпунить лишь еще одну. Однако это занятие настолько пришлось ей по душе, что она не хотела останавливаться.
      Гарт не стал ее прерывать, поскольку ему нравилось наблюдать за ней. Многие ли женщины найдут удовольствие в том, чтобы стоять по колено в холодной воде, пытаясь загарпунить рыбу? Однако Рори с удовольствием осваивала любое новое для себя дело.
      Гарт надеялся, что добытого золота хватит, чтобы Рори смогла зажить другой жизнью – более легкой, чем та, к которой она привыкла. Возможно, в один прекрасный день она встретит своего благородного рыцаря, за которого выйдет замуж, и тогда… Впрочем, что будет тогда, для него уже не имело значения.
      Рори продолжала увлеченно ловить рыбу; Гарт, не желая ей мешать, достал из сумки, пристроенной на боку коня, раздобытую недавно книгу и, устроившись на траве, погрузился в чтение, однако время от времени он все же отрывал глаза от страниц, чтобы взглянуть в сторону речки.
      Когда, наконец, Рори выбралась на берег и уселась рядом с ним, он отложил книгу.
      – Я поймала еще две рыбины, – гордо сообщила девушка, – так что вместе с твоими у нас уже целых десять штук. Пять можно приготовить сегодня, а остальных приберечь на завтра.
      – Замечательная идея. Рори взглянула на книгу.
      – Что ты читаешь?
      – Роберта Браунинга, роман в стихах «Кольцо и книга». Здесь также имеются отрывки из его некоторых пьес и поэм.
      – Из поэм?
      – Нуда… Правда, стихи не такие романтичные, как те, что посвятила ему его жена Элизабет. Многие считают, что ее «Португальские сонеты» просто изумительны.
      – Даже не верится, что ты способен наслаждаться романтической поэзией.
      – Как видишь, способен, но прежде я читал только эпические поэмы, а романтические мне как-то не попадались, и вообще мне больше по душе жизненная мудрость и неистребимый оптимизм, которые можно найти, например, у Браунинга. В одном его романе рассказывается о судебном расследовании убийства, хотя данной истории по идее должно быть посвящено не менее двенадцати книг – только так можно отразить точки зрения каждого из действующих лиц. В общем, очень увлекательный роман, возможно, лучший из написанных Браунингом.
      – Я и не подозревала, что ты такой книгочей. Значит, ты поклонник творчества Роберта Браунинга?
      Гарт кивнул.
      – Помнишь, мы говорили о наших мечтах и я сказал, что мечта редко осуществляется в том виде, в каком нам хотелось бы? Так вот, Роберт Браунинг утверждает: «Наши устремления должны вырываться за пределы наших возможностей». Именно это я и стараюсь тебе объяснить.
      – Ну что ж… Вы с мистером Браунингом можете утверждать что хотите, а я от своей мечты не откажусь. Впрочем, она как раз и лежит за пределами моих возможностей.
      – А вот и нет. Я точно знаю: наступит день, когда твоя скромная мечта осуществится, хотя не до конца. Скажи, чего ты желаешь в большей степени: доблестного рыцаря, домик или ограду из штакетника? Какая-то составляющая должна быть важнее остальных.
      Заглянув в карие глаза Гарта, Рори подумала о том, что в последние дни он стал очень много для нее значить. Может, он и есть рыцарь ее мечты? Впрочем, правда состояла в том, что она не могла рассчитывать на что-то большее, нежели непродолжительное общение с ним.
      – Больше всего мне хотелось бы неотрывно смотреть в глаза любимого человека… а потом увидеть такие же глаза у нашего маленького сына.
      Рори отвела взгляд от лица Гарта и стала листать книгу.
      – «Я хочу, чтобы мы вместе состарились, а пока лучшее у нас еще впереди…» – продекламировала она. – Замечательная мысль. Гарт, ты веришь, что лучшее у нас еще впереди?
      – Именно это, моя сладкая, я и пытаюсь тебе доказать; вот только нас почему-то каждый раз прерывают на самом интересном месте.
      Захлопнув книгу, Рори стукнула ею Гарта по голове.
      – Ты можешь хоть иногда быть серьезным?
      – Могу, конечно. Я вполне серьезно полагаю, что еще не испытал самое лучшее из того, что возможно в жизни. Уверен – ты тоже.
      В глазах Рори сверкнули озорные огоньки.
      – Вот как? Зато я, мистер Фрейзер, поначалу всерьез полагала, что вы самый смышленый из всех мужчин, которые мне когда-либо встречались, но теперь вижу, что ошиблась.
      – Интересно, отчего же переменилось твое мнение?
      – Оттого что ты не способен распознать наилучшее из того, что тебе может встретиться в жизни, даже если это наилучшее будет у тебя под самым носом.
      – Постой-постой, попробую угадать… Ты имеешь в виду себя?
      – Разумеется. – Рори не без кокетства улыбнулась.
      Гарт провел ладонью по ее волосам, и его глаза возбужденно загорелись.
      – Своим утонченным флиртом ты сводишь меня с ума.
      Рори лучше кого-либо другого знала, что подобные устремления вырываются далеко за пределы ее возможностей. Но если происходящее сейчас – самое большее, на что можно надеяться, то она все же не упустит своего.
      Желание придало ей смелости, и она приблизила губы к губам Гарта. При соприкосновении их губ ее тело вновь наполнилось томлением, и она стала с жадностью его целовать, прекрасно осознавая, что потом от этих чудесных мгновений останется лишь горькое воспоминание.
      Гарт притянул Рори к себе, и она прижалась к нему, полностью подчиняясь охватившим ее чувствам. В тот же миг его ладони заскользили по ее спине, бедрам, ягодицам.
      Тихо застонав, Гарт перекатился наверх и стал расстегивать рубашку Рори. Ощутив на щеке его прерывистое дыхание, она ткнулась лицом ему в шею и вдохнула пьянящий запах сильного мужского тела.
      Язык и губы Гарта принялись ласкать ее набухшие соски. Испытывая не меньшее желание, чем он, Рори тоже расстегнула его рубашку и ощутила сладостное томление, когда ее кожа соприкоснулась с жесткой порослью на его груди.
      Гарт потянул с ее бедер штаны, и потребность почувствовать его в своем самом сокровенном месте стала для Рори просто невыносимой. Страсть, с которой Гарт целовал ее, передавалась и ей, захлестывая сознание. Теперь она буквально таяла в его объятиях.
      – Ты так прекрасна! – шептал Гарт между поцелуями. – Просто бесподобна!
      Рори от души наслаждалась каждым соприкосновением с его губами, каждым касанием его горячих ладоней, каждым произнесенным им нежным словом, и когда рука Гарта скользнула к самому центру ее естества, она протяжно застонала.
      Затем он расстегнул штаны, навис над ней и…
      – О Боже! – потрясенно воскликнул Гарт и тут же скатился с нее. – Так ты и вправду девственница?
      По-прежнему охваченная мучительным томлением, Рори изумленно распахнула глаза.
      – Ну да… Я же тебе говорила.
      Гарт быстро натянул на Рори штаны, после чего стал торопливо застегивать на ней рубашку, путая петли.
      – Что ты делаешь? – удивилась она.
      – Я не могу. Понимаешь, мне никогда не приходилось иметь дела с девственницами.
      – Ты хочешь сказать, что мы не будем…
      – Не сейчас, мне нужно подготовиться. Рори рассмеялась:
      – Не могу поверить! И это говорит Гарт Фрейзер, неутомимый покоритель женских сердец. – Она отпихнула его руки и застегнула рубашку заново, вставив каждую пуговицу в нужную петлю.
      – Рори, ты даже не представляешь, как ужасно я себя чувствую! Я с первых дней нашего знакомства пытаюсь заняться с тобой любовью, но… Это просто заговор какой-то, жестокая пытка, придуманная самим дьяволом! И твой отец наверняка тут тоже замешан! – Гарт чуть ли не бегом устремился к речке и плюхнулся в холодную воду.
      Через некоторое время они оба достаточно пришли в себя, однако возвращаться обратно к прииску не спешили. Рори сидела на берегу реки, наблюдая за скользящими под водой серебристыми рыбками, тогда как Гарт лежал рядом, дремал.
      – Эй, что ты собираешься делать со своим золотом? – требовательно спросила Рори.
      – Об этом я еще не думал, – сонно отозвался Гарт.
      – Думаю, тебе оно придется кстати… Или ты уже и так богат?
      – Ну это вряд ли… Во время войны наша семья потеряла практически все; остались только плантации, и мой брат Уилл приложил немало усилий, чтобы сохранить Фрейзер-Кип. Клэй неплохо начал со своим винодельческим предприятием здесь, в Калифорнии, однако понадобятся хорошие урожаи в течение нескольких лет, чтобы он смог окончательно погасить все долги. Я охотно помог бы ему побыстрее рассчитаться, но только он очень гордый и может отказаться от моих денег. Думаю, что с Уиллом в этом отношении будет куда проще: после войны во Фрейзер-Кипе уже два раза были хорошие урожаи, однако на восстановление поместья по-прежнему требуются немалые средства, и тут мои деньги очень даже пригодятся.
      – Может, Клэй согласится взять тебя в долю?
      – Возможно, но я пока не склонен становиться предпринимателем. Есть столько мест, которые мне хотелось бы посетить, – северо-запад, Канада, Аляска. Еще я хочу побывать на юго-западе, особенно в Техасе. Я читал о тамошних огромных пастбищах, которые тянутся от самого Далласа и Форт-Уэрта. Интересно бы посмотреть, что они собой представляют. Последние десять лет я провел либо в институте, либо на войне, так что теперь мне нужно наверстывать упущенное.
      Рори иронически улыбнулась:
      – Подозреваю, что за эти годы ты и так не упускал возможности взять свое.
      Гарт вспыхнул, однако промолчал. Лишь через некоторое время он спросил:
      – Ну а ты? Как ты думаешь распорядиться своим золотом?
      Рори пожала плечами:
      – Я никогда не планирую жизнь наперед, но надеюсь, что мне не придется снова танцевать в салунах. Правда, ничего другого я делать не умею, но папа говорит, что он отстроит большой особняк в Сан-Франциско, и тогда я, возможно, буду сидеть на веранде и ждать, когда появится мой принц на белом коне.
      – Значит, ты намерена по-прежнему оставаться с отцом?
      – Конечно, ведь, кроме него, у меня никого нет.
      – А почему бы вам не отправиться на восток? Там есть большие города – Нью-Йорк, Чикаго, Сент-Луис.
      – И что в них можно найти такого, чего нет в Сан-Франциско? Гарт, я ведь не ищу ни приключений, ни развлечений, как ты.
      – Я просто хотел сказать, что в крупных городах всегда больше шансов.
      – И именно потому люди садятся в фургоны и едут в Калифорнию? Кстати, почему бы тебе не последовать собственному призыву? Рассказывая о желании преодолевать пространства и пересекать реки, ты как-то не выказываешь стремления вернуться в свою родную Виргинию.
      Гарт погладил Рори по щеке.
      – Просто мне хочется, чтобы ты была счастлива, ни в чем не нуждалась и не стала опять работать на какого-нибудь типа вроде Мо Бакмана.
      – Давай лучше не будем загадывать на будущее. На данный момент я счастлива уже тем, что нахожусь рядом с тобой. – Поднявшись, Рори отряхнула штаны. – Думаю, нам уже пора ехать назад, а то скоро стемнеет.
      Вечером после ужина Гарт сел играть с Пэдди в шахматы, однако его мысли были заняты тем, как бы этой ночью остаться с красавицей наедине. Рори, сидя у костра, расчесывала волосы, и он то и дело поглядывал в ее сторону, испытывая желание запустить пальцы в эти шелковистые пряди, на которых играли блики костра.
      – Ты до сих пор не догадался? – нарушил молчание Пэдди.
      – Как мне теперь ходить? А куда спешить? Шахматы – такая игра, где нужно думать, – отозвался Гарт.
      Старик хмыкнул:
      – Да я не о том, сынок… Рори не брала твою карту, ее взял я.
      – Но почему тогда…
      – Она опасалась, что ты станешь мстить мне. Рори – любящая и заботливая дочь, поэтому неудивительно, что я тоже обожаю ее.
      – Да нет, я хотел спросить, почему ты взял карту.
      – Мне нечем оправдать столь скверный поступок, – со скорбным видом произнес Пэдди. – Наверное, в тот момент сам дьявол нашептывал мне на ухо свою мерзкую песню. Всю жизнь я стремился разбогатеть: в молодости мечтал наткнуться на золотую жилу, а потом сорвать жирный куш в картах. Порою казалось, что богатство у меня под самым носом, стоит только руку протянуть, я мог почти прикоснуться к нему… – Старик с досадой помотал головой, словно стряхивая наваждение. – Но в результате в моей руке оказывалась лишь очередная пинта виски – Он откупорил стоявшую рядом бутылку, сделал из нее пару глотков и, утерев рот тыльной стороной ладони, продолжил: – Когда я увидел на полу твою карту, мне словно сам дьявол подсказал, что это мой последний шанс… «Возьми ее, Пэдди, – шептал мне искуситель, – это золото твое». Вот в то мгновение я и продал ему душу, а теперь постоянно думаю о том, что однажды наступит день, когда я предстану перед нашим Создателем и он задаст мне тот же самый вопрос, что и ты. – Пэдди поднял на Гарта угрюмый взгляд. – Боюсь, мне нечем будет оправдать мой ужасный поступок.
      – Да уж. – Гарт вздохнул. – Ты действительно поступил нехорошо.
      – Но знаешь, сынок, что самое худшее? – Старик глянул в сторону Рори. – Все время я стремился к чему-то большему, а на самом деле был богаче, чем кто бы то ни был; вот только я даже не догадывался об этом… Мне стыдно и перед дочерью, и перед тобой за свой поступок, я не заслуживаю снисхождения, но все равно прошу у тебя прощения.
      – Да ладно, Пэдди, все уже позади, и давай оставим это в прошлом.
      – Хороший ты человек, Гарт Фрейзер… Рори тоже так считает. Думаю, мне следует почаще к ней прислушиваться.
      Повернув голову, Рори заметила, что взгляды обоих мужчин устремлены на нее, и удивленно спросила.
      – Что это с вами обоими? Что-нибудь случилось?
      – Нет-нет, Рори, мы просто… Просто любуемся гобой, – неловко отозвался Гарт. – Твоя красота подобна нежному цветку, распустившемуся среди сорняков.
      – По выражению ваших физиономий можно подумать, будто вы считаете этот цветок несколько увядшим. – Рори засмеялась, и ее смех оказался настолько заразительным, что в следующую секунду Гарт и Пэдди невольно присоединились к ней.

      Гарт оказался самым ранним жаворонком среди всех троих – просыпаясь по утрам, Рори всякий раз обнаруживала его постель скатанной. Вот и сейчас его нигде не было видно.
      Последние дни все шло более или менее хорошо, и девушку беспокоило только поведение отца. Пэдди не выказывал ни малейшего желания помочь и каждый день куда-то исчезал, появляясь лишь под вечер; при этом от него постоянно пахло виски, хотя по-настоящему пьяным назвать его было нельзя.
      У водопада уже висело растянутое одеяло – как видно, Гарт успел принять «утреннюю ванну».
      Решив помыться, пока он отсутствует, Рори взяла мыло и направилась к потоку. Вода оказалась очень холодной, просто ледяной, однако умывание помогло ей окончательно открыть глаза, и вскоре Рори чувствовала себя бодрой и свежей, а от сна не осталось и следа.
      Выйдя из-за одеяла, она обнаружила, что Гарт уже вернулся, притащив большую охапку дров.
      – Прежний запас мы почти израсходовали, – сказал он. – Так что я пойду соберу еще.
      – А может, тебе нужна компания?
      – Ну, если это будешь именно ты, то я не против.
      – А по-моему, ты всегда не против, – Рори постаралась сохранить невозмутимость на лице, поскольку понимала, что Гарт вес еще переживает по поводу их неудавшегося «рандеву» около речки.
      – Подобные намеки, мисс О’Трейди, могут подвигнуть мужчину… на большие подвига.
      – И что? Мне-то беспокоиться не о чем, я ведь девственница.
      Гарт прижал Рори к себе.
      – Полагаю, это ненадолго, моя сладкая. Потерпи немного.
      За полчаса они собрали достаточное количество дров и, прежде чем отнести их в лагерь, присели отдохнуть.
      – Как тебе спалось этой ночью? – поинтересовался Гарт.
      – Спала как младенец… А ты?
      – Я всегда хорошо сплю, когда рядом со мной лежит женщина.
      – Но мы же не спали вместе.
      – Откуда тебе знать? За ночь ты почти ни разу не шевелилась.
      – Ты хочешь сказать…
      – Не мог же я допустить, чтобы ты тряслась от холода после того, как костер потух.
      Но ты же не воспользовался… Я хочу сказать…
      Когда ты повернулась ко мне лицом и прижалась своей грудью, что, по-твоему, мне оставалось делать? Естественно, я обнял тебя и поцеловал. Конечно, я и не думал, что ты спишь беспробудным сном.
      – Я тебе не верю. Если бы ты меня поцеловал, я бы проснулась.
      – Хорошо, тогда давай повторим этот опыт прямо сейчас. – Гарт притянул Рори к себе, и его поцелуй вызвал в ее сердце сладостный трепет. Им осталось провести вместе совсем немного времени, и она не собиралась изображать из себя застенчивую скромницу, поэтому, обвив руками шею Гарта, крепко поцеловала его в ответ.
      Разлепив веки, Пэдди пожевал губами. Сон не помог ему изгнать из головы алкогольный туман, а рот, казалось, был набит ватой. Чтобы взбодриться, ему нужно было срочно выпить кружку горячего кофе.
      Выбравшись из пещеры, он не обнаружил ни Рори, ни Гарта; костер тоже не горел. Интересно, где их носит? И почему до сих пор не разведен огонь, не сварен кофе?
      Ворча что-то себе под нос, Пэдди сложил хворост в кучку и взялся за спички. После нескольких попыток ему наконец удалось разжечь костер, и он поплелся обратно в пещеру за кофейником и молотым кофе, затем, расплескивая воду, подвесил кофейник над огнем и присел рядом. По утрам человеку просто необходима чашка горячего кофе, а лично ему не помешает и пара глотков виски, о чем он прямо сейчас и позаботится…
      Вернувшись в пещеру, Пэдди основательно перетряхнул свою постель, но припрятанную бутылку так и не нашел.
      С подушкой в руках, точно ребенок с любимой игрушкой, он выбрался наружу.
      – Она выкрала ее, лишила меня единственного удовольствия! – с горечью воскликнул старик. – Она обращается со мной как с младенцем! Моя кровь, плоть от моей плоти! – Словно трагик на сцене, он громко продекламировал: – Больнее змеиного клыка жалит неблагодарность собственных детей!
      В этот момент висящий над огнем кофейник забурлил и из-под крышки поползла пена. Отбросив подушку, Пэдди поспешил к костру, но при попытке снять кофейник опрокинул его и в сердцах пнул ногой, задев лежащий с краю сук.
      – Что ж, придется сходить за другой бутылкой, – пробормотал старик и побрел прочь, даже не заметив, что горящий сук упал прямо на брошенную подушку.
      – Твои голубые глаза самые прекрасные из всех, в которые я когда-либо смотрел, – произнес Гарт; подперев голову рукой, он лежал на траве и, глядя на Рори, теребил прядь ее волос.
      – Про твои карие очи я могу сказать то же самое, – улыбнулась Рори.
      Гарт засмеялся и повернулся на спину.
      – Мужские глаза не могут быть прекрасными. Рори перекатилась на бок и положила голову ему на грудь.
      – Это кто такое сказал?
      – Я. Мужские глаза можно назвать… выразительными.
      – Ну, тогда у тебя самые выразительные карие глаза, в которые я когда-либо смотрела.
      Гарт поморщился:
      – Тоже не очень звучит. Забудем про мои глаза и вернемся к твоим. Какого цвета были глаза у твоей матери?
      – Голубого, как и у папы.
      – Тогда откуда в твоих глазах этот зеленоватый оттенок?
      – Должно быть, сказывается мое ирландское происхождение. Кстати, раз уж мы заговорили об ирландцах… – Рори резко села. – Думаю, нам пора возвращаться, папа наверняка уже проснулся и ждет свой кофе.
      – Пэдди рассказал мне всю правду насчет карты. Зачем ты соврала?
      – Боялась, что в гневе ты что-нибудь ему сделаешь.
      – Боже! Неужели ты думала, что я способен поднять руку на больного старика?
      – Не кричи, пожалуйста.
      – Ладно… Но ведь все это время я считал тебя воровкой.
      – Я хотела рассказать, как было на самом деле, но ютом решила, что в этом нет смысла – ведь ты бы мне все равно не поверил.
      – С чего это ты взяла?
      Рори пристально посмотрела на Гарта:
      – Скажи теперь, когда ты знаешь правду, для тебя что-нибудь изменилось?
      – А как же! Теперь я могу относиться к тебе с гораздо большим уважением, чем прежде.
      – И тем не менее это мало что меняет.
      – Верно, потому что хищение карты уже давно перестало быть для меня проблемой. Я и Пэдди сказал, что теперь уже все это в прошлом.
      – Это как сказать. Раз уж мы затронули эту тему, я хотела бы кое-что прояснить. Я солгала тебе лишь однажды, и то только ради того, чтобы обезопасить отца, а вообще я в жизни никого не обманывала. И еще: я ни с одним мужчиной не доходила до такой степени близости, как с тобой, хотя ты и воспринимаешь меня как дешевую салунную танцовщицу. Учитывая это, твое поведение гораздо непригляднее моего, потому что ты имеешь намерение лишить меня девственности, не испытывая при этом серьезных чувств ко мне… Но я не собираюсь ждать, когда ты одобрительно погладишь меня по головке, так что прибереги свою снисходительность для Сэдла. – Поднявшись, Рори двинулась прочь, но через несколько шагов остановилась и добавила: – Да, вот еще что… Если уж говорить о честности, то я не доверяю типам, которые по утрам бывают слишком жизнерадостными.
      Некоторое время Гарт сидел с озадаченным видом, а потом догнал Рори и положил руку ей на плечо.
      – Вы довольно капризная девица, мисс О’Трейди, но мне это даже нравится. Наверное, именно поэтому меня и влечет к вам.
      – Скорее потому, что здесь я единственная женщина во всей округе, – огрызнулась Рори и вдруг застыла на месте. – Тебе не кажется, что это дым? – Она указала в сторону лагеря.
      – Точно, дым, – подтвердил Гарт. – И похоже, это где-то на нашем прииске.
      – Может, это бандиты? – встревожилась Рори.
      – Побудь пока здесь, а я проверю. Сэдл, оставайся с ней! – Отдав это распоряжение, Гарт помчался к пещере.
      Прибежав к водопаду, он увидел, что конь и мулы с тревожным ржанием мечутся из стороны в сторону, пытаясь оборвать привязь, а осел неподвижно лежит на земле, тогда как ближайшие кусты охвачены пламенем и огонь уже перекинулся на листву, скрывающую вход в пещеру.
      – Пэдди, ты там? – крикнул Гарт.
      Ответа не последовало, и он позвал еще несколько раз.
      – Папа! – раздался за его спиной голос Рори.
      – Я ведь велел тебе оставаться на месте! – рассердился Гарт. – Если даже твой отец в пещере, огонь туда не проберется.
      – Зато туда проникает дым!
      – Все равно ничего страшного, там достаточно просторно.
      Гарт поспешил к животным и, отвязав Бутса, отвел его к дереву, стоящему с наветренной стороны.
      – Будь осторожна, животные очень напуганы, – предупредил Гарт, увидев, что Рори приблизилась к мулам.
      К сожалению, его предупреждение опоздало: мул ударил Рори копытом по ноге, и она вскрикнула, однако поводья из рук не выпустила.
      Отведя на безопасное место второго мула, Гарт присел перед растянувшимся на земле ослом: как оказалось, у него была сломана нога.
      Достав из кобуры «кольт», Гарт приставил ствол к голове животного, Рори поспешно отвернулась. Раздался выстрел, осел дернулся и затих.
      Пока Гарт сбивал пламя попоной, Рори заливала огонь водой, бегая с ведром к водопаду, и вскоре пожар был потушен.
      – Оставайся здесь, – велел Гарт, а сам вошел в пещеру. Пэдди внутри не оказалось: его постель была скомкана, однако все остальное лежало нетронутым.
      Тщательно обследовав и пещеру, и штольню, Гарт вышел наружу.
      – Похоже, твоего отца здесь нет, – сообщил он, затем, заметив валяющийся на земле кофейник, нагнулся и поднял закопченную посудину. – Судя по всему, Пэдди решил сварить кофе, но что-то его отвлекло.
      – Может, на него напал какой-нибудь дикий зверь?
      – Не знаю, не знаю… На мой взгляд, достаточно крупный хищник в первую очередь заинтересовался бы Бутсом и мулами. Скорее всего твой папочка снова отправился куда-то по своим делам, оставив огонь без присмотра.
      – Почему ты чуть что сразу начинаешь обвинять моего отца? – возмутилась Рори.
      – Я всего лишь предположил. – Гарт поморщился. – Мне все это представляется так: он развел костер, а потом по своей беспечности куда-то умотал, не подумав о возможных последствиях.
      – Так вот какая у тебя версия!
      – Рори, я не собираюсь с тобой спорить. Просто это еще одно свидетельство его беспечности и безответственности. Наверное, каждый бандит на сотню миль в округе видел этот дым. Листва, скрывающая вход в пещеру, полностью выгорела, и теперь наш прииск можно легко обнаружить.
      – Прииск, прииск… Ты только о нем и думаешь! Да ты не лучше моего отца! – Рори развернулась и, прихрамывая, пошла прочь.
      – Эй, вернись, тебе нельзя оставаться одной! – Гарт опустился на землю. – Черт! – с досадой выругался он. – Как же мне все это надоело! Ладно, Сэдл, иди за ней, а я тут пока наведу порядок.

* * *

      Нога Рори болела так сильно, что она не смогла слишком далеко уйти и, остановившись, присела у дереве, прислонясь спиной к стволу. Увязавшийся следом пес растянулся рядом и положил морду ей на колени.
      – Боюсь, он прав, Сэдл, – печально проговорила Рори, – но именно это и выводит меня из себя. Гарт всегда все делает правильно, но он почему-то не понимает, как это раздражает тех, кто не настолько совершенен.
      Пес внимательно слушал, глядя на девушку преданными глазами, и, чуть помолчав, Рори продолжила:
      – А еще знаешь, что больше всего меня раздражает? То, что Гарт вовсе и не стремится быть всегда и во всем правым; это получается у него само собой. В самом деле, ну как папа может быть таким беспечным? Если бы мы вовремя не подоспели, весь лес на горе мог полностью выгореть.
      Тут Рори задумалась. А что, если это у них семейное? Вот сейчас, вместо того чтобы помогать Гарту, она сидит здесь и дуется. Ну ничего, как только боль в ноге немного утихнет, она сразу же пойдет обратно.
      – Надеюсь, твой хозяин уже не сердится на меня и мне не придется снова ругаться. – Откинув голову назад, Рори прикрыла глаза. – Да, конечно… Он просто не способен долго сердиться.
      – А ну-ка просыпайся!
      Подняв веки, Рори увидела склонившегося над ней Гарта.
      – Ты в порядке?
      – Да, но, кажется, я задремала. – Рори попыталась подняться и тут же вскрикнула от боли. Она наверняка упала бы, если бы Гарт вовремя ее не подхватил.
      – Что это с тобой? – встревожено спросил он.
      – Нога… Мул по ней ударил, нечаянно…
      Не говоря ни слова, Гарт поднял Рори на руки и понес к прииску, где усадил около пещеры на опрокинутый бочонок и, опустившись на корточки, попытался стянуть с поврежденной ноги сапог.
      Рори содрогнулась от боли, и он, прекратив попытки, поднял на нее встревоженный взгляд.
      – Твоя ступня опухла до такой степени, что невозможно снять сапог. Почему ты мне сразу не сказала?
      – В тот момент мы оба были заняты.
      Гарт снова с величайшей осторожностью попробовал стянуть сапог, и Рори, поморщившись, закусила губу.
      – Похоже, сапог придется разрезать.
      – О нет, только не это… У меня ведь нет других.
      – Рори, милая, если его стягивать, тебе будет очень больно.
      – И все равно, Гарт, без сапог мне не обойтись.
      – Ну раз ты настаиваешь, тогда терпи! – Одной рукой Гарт обхватил ногу Рори под коленом, другой взялся за пятку сапога. – Но учти, если нога сломана, мне, возможно, придется пристрелить тебя, как того осла, – неловко пошутил он в стремлении отвлечь девушку от мыслей о предстоящем мучении.
      – Очень смешно… Ладно, не пугай – у меня всего лишь повреждена ступня.
      Едва Гарт потянул за сапог, Рори опять невольно вскрикнула, а потом учащенно задышала, изо всех сил стараясь сдержаться. Если бы можно было лишиться чувств и пробыть без сознания до тех пор, пока он не закончит! Ей в первый раз пришлось пожалеть о том, что она ни разу в жизни не падала в обморок.
      – Не сдерживайся, кричи, ругайся, но не держи боль в себе… – между тем продолжал наставлять ее Гарт.
      – Когда я… спущусь… с этой чертовой горы… я больше никогда… ни за что… не надену… эти дурацкие… сапоги!
      – Конечно, наденешь. – Гарт наконец стянул с ноги Рори сапог и стал осторожно ощупывать опухшую ступню. – Перелома, кажется, нет, но наверняка сказать нельзя: кожа посинела и к завтрашнему дню будет, наверное, выглядеть еще хуже. Ты сейчас ляжешь, а я принесу холодной воды. Если подержать ногу в воде, опухоль обязательно спадет.
      – Вынеси сюда мою постель, пожалуйста. Лучше уж лежать на солнышке, чем в пещере.
      Гарт отправился за постелью, а Рори тем временем огляделась. После ее ухода здесь произошли немалые изменения. Гарт все почистил, удалил остатки обгоревшей поросли, и теперь вокруг было непривычно голо. К счастью, огонь так и не добрался до деревьев; Бутс и мулы стояли на прежнем месте, и, кроме слабого запаха дыма, мало что напоминало о недавнем происшествии.
      – Я, наверное, долго там проспала? – поинтересовалась Рори, когда Гарт перенес ее на постель, раскатанную около одного из валунов.
      – Наверное, часа два.
      – Как вижу, ты в это время не сидел без дела.
      – Ну да… Поэтому я не сразу заметил, что тебя долго нет.
      – А куда подевался наш осел?
      – Я его закопал.
      – Несчастное животное… Мне его по-настоящему жаль.
      – В присутствии Пэдди у таких беззащитных существ остается немного шансов.
      – Тебе опять захотелось поругаться?
      – Я лишь констатирую то, что своей безалаберностью твой отец запросто может погубить жизнь невинного создания. Здесь ясно видна некоторая аналогия, ты не находишь?
      – Насчет аналогии ты не прав, мою жизнь папа не губил.
      Гарт повернул голову и посмотрел Рори в глаза.
      – Пока не губил.
      Наполнив ведро у водопада, Гарт быстро вернулся обратно и погрузил ногу Рори в холодную воду.
      – Думаю, к утру, когда опухоль станет поменьше, я смогу получше прощупать твою ступню, а пока лежи и не трогай ее. Ты все поняла?
      – Так точно, капитан Фрейзер. Извините, что не могу встать и надлежащим образом вам откозырять.
      Гарт снял с рук Рори бинты и осмотрел ее ладони.
      – Слава Богу, здесь все почти зажило.
      Рори попыталась подавить улыбку, однако уголки ее губ все же дернулись вверх.
      – Чему это ты улыбаешься? – подозрительно спросил Гарт.
      – Ты говорил, что влюбляешься в каждую женщину, с которой бываешь в близких отношениях, и на данный момент твоей избранницей являюсь я. Наверное, именно поэтому мой отец вызывает в тебе такую неприязнь. Ты видишь, что к нему я привязана гораздо больше, чем к такому прекрасному, благородному рыцарю, как ты, и тебя это, похоже, раздражает. Мне кажется, ты даже сердишься на самого себя из-за того, что ничего не можешь с собой поделать…
      Гарт рассмеялся:
      – Вы, мисс Всезнайка, как видно, полагаете, что имеете ответы на все вопросы.
      – Конечно, имею. Я ведь права, верно?
      – Леди, если бы вы не пребывали сейчас в столь плачевном состоянии, я бы вынудил вас немедленно взять свои слова обратно.
      – И каким же образом вы собираетесь это сделать, мистер Фрейзер?
      – Очень просто. Я докажу, кто в действительности задет за живое… по причине нашей неудавшейся попытки заняться любовью.
      – Разумеется, это ты?
      – Возможно, но только потому, что ты даже не представляешь, чего ты до сих пор была лишена.
      – В самом деле? – Рори, прищурившись, взглянула на растущую в штанах Гарта выпуклость.
      – Ты и сама знаешь, что я прав, и нечего тут улыбаться.
      – Я улыбаюсь, потому что права. Ты, кажется, сказал: «К утру опухоль спадет». – Лицо Рори стало задумчивым. – Хм… Мне кажется, здесь есть некоторая аналогия, ты не находишь?
      Не выдержав, Гарт рассмеялся:
      – Да, так это или нет, но в чувстве юмора тебе не откажешь. – Он вновь присел на корточки, чтобы еще раз осмотреть поврежденную ступню, и Рори пришлось всеми силами бороться с желанием дотронуться до его головы, склоненной над ее ногой.
      – Ну, каково ваше мнение, доктор?
      – Несколько дней неприятных ощущений, а потом тебе наверняка станет полегче. – Подняв голову, Гарт улыбнулся: – К тому же папочка, возможно, поделится с тобой своим виски, чтобы ты могла приглушить боль… ну а я мог бы поцеловать больное место. Рори вспыхнула:
      – Разумеется, мистер Фрейзер, сейчас я беспомощна, но, надеюсь, вы не воспользуетесь моей беззащитностью?
      Гарт провел ладонями по ее рукам, потом, взяв за плечи, притянул девушку к себе, так что их губы разделяли считанные сантиметры.
      – Это древнее и хорошо испытанное средство. Когда я был маленьким, мама всегда целовала мои ушибы, и боль в самом деле стихала.
      – Что ж, наверное, это действительно лучше, чем глотать папино виски, – прошептала Рори и закрыла глаза. Все было тотчас же забыто – пожар, недавняя ссора, боль в ноге; прикосновение его губ к ее губам, такое сладостное и пьянящее, было как раз тем лекарством, которое ей сейчас требовалось.
      Рори уже спала, когда Пэдди вернулся в лагерь; на этот раз он был оживленнее, чем обычно, а его шляпа небрежно съехала на самый затылок.
      – Добрый вечер, мой мальчик, – поприветствовал он Гарта, после чего удивленно огляделся: – Что, скажите на милость, тут произошло?
      – Пожар, – коротко ответил Гарт. – Утром ты ушел, оставив костер без присмотра.
      – Но ведь сегодня такая тихая погода, ни малейшего ветерка… Как же такое могло случиться?
      – Пэдди, пожар может разгореться от единственной искры. Опоздай мы хотя бы немного, здесь бы выгорело все подчистую. Рори повредила ногу, спасая мулов, а ваш осел серьезно пострадал, и я был вынужден его пристрелить.
      – Боже, что с моей дочерью? – встревожился Пэдди.
      – Один из мулов ударил ее копытом. К счастью, перелома нет, но несколько дней ей придется полежать.
      – И опять все это из-за меня! – Старик сокрушенно развел руками. Впервые с момента встречи с ним Гарт увидел на лице Пэдди искреннее раскаяние.
      – Кроме того, мы стали более уязвимыми, – жестко продолжил он. – Очень многие могли заметить дым, и если раньше нас укрывала листва, то теперь наш лагерь перед всеми как на ладони.
      – Значит, осла больше нет? – печально произнес Пэдди.
      – К сожалению.
      Старик снял с себя шейный платок и приложил его к глазам.
      – Ладно, не переживай, всякое бывает, – сказал Гарт, решив на этот раз воззвать к отцовским чувствам Пэдди. – Рори несколько дней придется соблюдать постельный режим, но ее нельзя оставлять одну, поэтому мне, как никогда, понадобится твоя помощь. Тебе придется сидеть с ней, пока я буду работать или ловить рыбу.
      – Ну это-то мне по силам. – Пэдди вздохнул и, обхватив нос двумя пальцами, громко высморкался.
      – Рори привыкла постоянно что-нибудь делать, так что ты мог бы занять ее игрой в карты или шахматы, – решил Гарт.
      Старик кивнул:
      – Ладно, что-нибудь придумаем. Вот только кашевар из меня неважный…
      – Не волнуйся, этим займусь я. – Гарт похлопал старика по плечу. Он был очень доволен разговором: метод «пряника» принес-таки свои плоды. – Завтра утром я сразу же примусь за работу, а ты собери побольше дров для костра. Кстати, за теми деревьями, примерно в четверти мили отсюда, уже лежит готовая охапка…

      Последующие два дня прошли более или менее гладко. Пэдди прилежно собирал дрова для костра, а Рори делала вид, будто не замечает, что по возвращении от него пахнет виски. Она играла с отцом в карты и шахматы либо читала взятую у Гарта книгу. Сам же Гарт с утра до вечера работал в штольне, отлучаясь лишь для того, чтобы наловить рыбы.
      Однако уже на третий день Пэдди все меньше времени проводил за игрой и все больше предпочитал «собирать дрова». На четвертый день, после полудня, он исчез на несколько часов и, вернувшись в состоянии сильного опьянения, побрел в пещеру, чтобы, по его словам, «немного вздремнуть».
      – Я так и знал, что долго эта идиллия не продлится, – расстроено сказал Гарт, осматривая вечером ногу Рори. – От старых привычек трудно отвыкать. Думаю, Пэдди уже вполне готов к обратному путешествию, так что завтра утром мы сворачиваемся.
      – Согласна. – Рори кивнула.
      Гарт задержал ее ступню в своей ладони.
      – Нога выглядит уже лучше, и синяк начал рассасываться; думаю, скоро ты сможешь ходить. – Он провел рукой по голени, отчего Рори тотчас же ощутила сладкую истому. – А как ты сама – чувствуешь улучшение?
      – Конечно, чувствую, – бодро отозвалась она.
      – Тогда нам нужно провести более тщательный осмотр. – Гарт потянулся к пуговицам на ее штанах, но Рори, отстранив нахальную ладонь, обняла его за шею.
      – Ну разумеется, нужно, – прошептала она, прежде чем их губы слились в поцелуе. Конечно, они оба понимали, что играют в опасную игру, подталкивая друг друга к краю пропасти, но ни ему, ни ей не хотелось прислушиваться к голосу разума.
      Рори закончила жарить рыбу, когда из пещеры выбрался Пэдди; вид его был весьма жалкий. Она наложила отцу полную тарелку, и он довольно быстро все съел.
      – Спасибо, милая, как всегда, все было очень вкусно, – поблагодарил Пэдди. – А теперь пойду-ка я полежу еще немного…
      – Папа, мы с Гартом решили, что завтра утром нам нужно сниматься с места. Поскольку я уже могу наступать на ногу, а ты чувствуешь себя достаточно хорошо, то…
      – Значит, решили? – Старик вздохнул. – Что ж, Рорлин Кэтрин, я принимаю это к сведению. – Пэдди поднялся и двинулся к пещере.
      – Кажется, на этот раз он не против, – осторожно заметил Гарт.
      – Просто ты его мало знаешь. – Рори озабоченно смотрела вслед отцу.
      Тем не менее, к тому моменту, когда они закончили мыть посуду, из пещеры уже доносился мощный храп.
      – Ладно, думаю, мне тоже пора ложиться. – Рори сладко потянулась.
      – Неужели ты сможешь заснуть, когда рядом так храпят?
      – Я уже давно к этому привыкла.
      Сходив в пещеру за своей постелью, Гарт расстелил ее на земле и, улегшись, устремил взгляд в звездное небо.
      – Боюсь, однажды я напрочь позабуду, что такое нормальная кровать. – Он усмехнулся. – Можно сосчитать на пальцах одной руки, сколько раз за последние семь лет я спал как цивилизованный человек.
      – Тебе придется к этому привыкнуть, раз ты еще несколько лет собираешься провести в скитаниях. На седле кровать не поместится, верно?
      – Верно. Поэтому давай пообещаем друг другу, что перед расставанием обязательно займемся любовью в нормальной постели.
      – У меня сложилось впечатление, будто ты испытываешь чуть ли не отвращение к тому, чтобы лишать девушек невинности, – с улыбкой заметила Рори.
      – Тщательно все обдумав и учитывая нарастающую боль в паху, я готов сделать для тебя исключение. Спокойной ночи, моя сладкая.
      – Спокойной ночи, мой герой.
      Войдя в пещеру, Рори задула фонарь, скинула с себя рубашку и штаны и забралась под одеяло, но, лежа в темноте, еще долго думала о Гарте. Желание близости с ним с каждым днем становилось все сильнее, и теперь она была просто не в состоянии бороться со своим влечением к нему. Ее мысли постоянно сосредоточивались на Гарте и наяву, и во сне. Ну что она докажет себе или кому-то еще, отказываясь от удовольствия, которого жаждет ее тело больше всего на свете? Да и что это за подвиг – сберечь девственность для первой брачной ночи?! Наивно и смешно. Рори не могла даже представить, что она может возжелать какого-либо другого мужчину столь же сильно, как Гарта. До сей поры в ее жизни не было большого выбора – то, чего ей хотелось всем сердцем, как правило, лежало за гранью досягаемости, но только сейчас она начала понимать, что любовь и законный брак не всегда сопутствуют друг другу. Наверняка счастливая семейная жизнь подразумевает некий компромисс, и с чем-то все равно приходится мириться, если рассчитываешь получить то, чего действительно хочешь.
      Даже в яме, где она провела почти целые сутки, лишь один человек занимал ее мысли, и это, конечно, был Гарт.
      Не в силах совладать с собой, Рори поднялась с постели, вышла наружу и, словно мотылек, летящий на огонь, двинулась к лежащей на земле фигуре.
      Едва девушка приблизилась, Гарт сразу же сел, однако ничего не сказал и ни о чем не спросил, он не хуже еe знал, зачем она пришла.
      Их взгляды встретились, и огонь желания в его глазах заставил ее кровь еще стремительнее струиться по венам. Они смотрели друг на друга, и разраставшийся внутри каждого жар был горячее, чем раскаленные угли костра.
      Ни Гарт, ни Рори не издали ни единого звука. У нее настолько пересохло во рту, что она не смогла бы вымолвить и пары слов. Решимость покинула ее, внезапно ослабевшие ноги так сильно дрожали, что о попытке убежать не могло быть и речи.
      Взяв Рори за руку, Гарт потянул ее к себе, а когда она присела рядом, крепко обнял.
      – На этот раз, моя сладкая, отсрочки не будет. Их губы слились в страстном поцелуе, с каждым мгновением становившемся все более глубоким. Рори чувствовала себя совершенно беспомощной, ее все дальше увлекало в водоворот мучительно сладостных ощущений. И это было прекрасно!
      Рори блаженно прикрыла глаза, и Гарт увидел перед собой ее длинные густые ресницы. Интересно, имеет ли Рори хотя бы малейшее представление о том, насколько прекрасно ее лицо?
      Гарт уже был разгорячен до предела; с трудом сдерживаясь, он поцеловал Рори в закрытые глаза, затем вернулся к ее губам, и от страстных жадных поцелуев они едва не задохнулись. Его язык, скользнув по припухшим губам Рори, вновь нырнул в призывно открытую влажную глубину, а ладонь проникла под сорочку. Ее прерывистый вздох еще больше усилил его возбуждение. Он мягко сжал одну из ее грудей, затем нежно провел пальцем по набухшему соску.
      Гарт столько времени жаждал близости с этой девушкой, что не мог больше себя сдерживать. На этот раз после поцелуев и ласк он уже не остановится.
      Гарт стянул с Рори сорочку и уложил ее на спину с тем, чтобы его руки имели полный доступ ко всем желаемым местам. Затем он коснулся языком ее сосков и ласкал эти затвердевшие пики до тех пор, пока его имя, слетающее с ее уст, не превратилось в нескончаемый страстный шепот. Затем он прильнул губами к одной из грудей Рори, стремясь вобрать как можно больше плоти, отчего ее дыхание стало прерывистым, а из горла вырвался тихий стон. Изогнувшись, Рори запустила пальцы в его волосы и переместила голову Гарта к другой трепещущей округлости, чему он и не думал противиться.
      Ладони Гарта, скользнув по гладкому животу Рори, проникли под резинку панталон, и он стянул их сначала по бедрам, затем снял совсем, после чего, откинувшись назад, некоторое время наслаждался представшей его взору изумительной наготой.
      Если до этого Гарт находил прекрасным лицо Рори, то теперь вид ее обнаженного тела едва не заставил его вскрикнуть. Он в нетерпении скинул рубашку, быстро избавился от остальной одежды и, опустившись на Рори, прижался к ней взывающей к действию плотью.
      Его язык скользил вдоль линии ее рта, и Рори захватил поток так долго сдерживаемого влечения. Пьянящий мужской запах кружил ей голову, и она, охваченная томительным желанием, стала гладить мускулистую шею Гарта. Затем ее пальцы зарылись в его густые волосы – ощущение их шелковистости было почти мучительным. Рори чувствовала, что Гарт сдерживает себя из последних сил, и ее желание тоже становилось все более нестерпимым. Когда их губы вновь слились в горячем влажном поцелуе, язык Рори смело вторгся к нему в рот и вступил в единоборство с его языком.
      Через минуту Гарт оторвался от нее и заглушил свой стон, уткнувшись лицом ей в волосы, а она, обвив руками его шею, прижалась к нему мягкими округлыми изгибами. Между тем Гарт продолжал покрывать поцелуями ее губы, подбородок, шею и вскоре, достигнув груди, возобновил восхитительные ласки, дарившие непередаваемые ощущения, наполнявшие все тело сладостным томлением.
      Рори провела ладонями по плечам и широкой мускулистой спине Гарта и, когда он плотнее прижался к ней, с замиранием сердца ощутила его восставшее естество. Ей хотелось, чтобы это блаженство никогда не прекращалось, но она понимала, что лучшее еще впереди. Рука Рори двинулась к его паху, и когда она коснулась пульсирующего органа, Гарт заглушил очередной гон, припав к губам возлюбленной в страстном поцелуе. Затем, приподняв голову, он посмотрел на нее и проел пальцами по ее щеке. Золотистые волосы Рори разметались по одеялу, и ее наполненный страстью взгляд еще больше разжег в нем желание.
      Тем не менее Гарту хотелось, чтобы этот миг запомнился навсегда и ему, и Рори.
      Он начал мягко покусывать нежную плоть на внутренней стороне ее бедер, и Рори, находившаяся на грани безумия, взмолилась, будучи не в силах вынести этой утонченной пытки:
      – Пожалуйста, довольно…
      Гарт тоже больше не мог терпеть: приподнявшись, он рывком вошел в нее, срывая печать невинности, и Рори, вскрикнув, изогнулась, невольно стремясь вытолкнуть набухший член Гарта.
      – Милая, не шевелись, иначе тебе будет больно, – проговорил Гарт и принялся медленно двигать бедрами.
      Рори чувствовала, как первоначальная боль уступает место приятным ощущениям, и, по мере того как Гарт увеличивал темп и силу толчков, ее все выше и выше возносило к вершинам блаженства.
      Вскоре они одновременно достигли кульминации, их тела в унисон содрогнулись, и с ее губ в восторженном крике сорвалось его имя. Потом дыхание Рори вернулось к обычному ритму, и она ощутила некоторую боль в груди, вызванную бешеным биением сердца.
      Гарт довольно улыбался, играя прядью ее волос.
      – Я знал, что все будет именно так.
      Рори взглянула на него затуманенным взором.
      – А я понятия не имела… Интересно, плотская любовь всегда дарит такие ощущения?
      Вместо ответа Гарт вновь навалился на нее, прижав к земле своим весом.
      – Нет, не всегда. Многое зависит оттого, с кем именно занимаешься любовью. – Он нежно поцеловал Рори, затем скатился с нее и положил ее голову себе на грудь, а через несколько минут по его размеренному дыханию она поняла, что он уснул.
      Еще некоторое время Рори оставалась в объятиях Гарта. То, что между ними произошло, было самым изумительным переживанием в ее жизни. Испытал ли и он подобный восторг или для него это стало лишь очередной победой? Их взаимное влечение росло с того самого дня, когда они впервые встретились в Бакмане… Закончится ли на этом их роман или же Гарт захочет продолжения? А она? Сможет ли она отказаться от него после того, как испытала такое блаженство?
      Осторожно выскользнув из рук Гарта, Рори быстро оделась и, вернувшись в пещеру, легла в свою постель. Когда она уходила, Гарт открыл глаза, однако останавливать ее не стал. Он снова хотел ее и был готов все повторить, но боялся, что Рори не выдержит такого напряжения. Тем не менее, он не мог не признать, что даже опытнейшие проститутки в Виргинии и Франции не воспламеняли его кровь в той же степени.
      Данное обстоятельство и тот факт, что Рори не солгала насчет своей невинности, стали для Гарта большим сюрпризом: до сих пор он полагал, что история о том, будто она бережет себя для суженого, – всего лишь спектакль, хитрая уловка. Как же он заблуждался!
      «Тебе, Фрейзер, очень повезло, – мысленно сказал себе Гарт. – Потому что, если мы здесь задержимся, это все равно лишь первый раз из множества последующих».
      Однако не станет ли продолжение отношений с Рори новой большой ошибкой? Ведь чем чаще они будут заниматься любовью, тем сильнее будет становиться их привязанность друг к другу, а он не может допустить, чтобы несколько наполненных страстью ночей заставили его забыть о прежних устремлениях.
      «Так что засунь, Фрейзер, свой пистолет в кобуру и больше его не вытаскивай», – приказал он себе и, заложив руки за голову, уставился в ночное небо. Далекие звезды мерцали так же, как и прежде, несмотря на то что для него мир словно перевернулся с ног на голову.
      Наверное, это даже хорошо, что они скоро вернутся в миссию и там расстанутся навсегда. И все же Гарт не мог избавиться от мысли, что заблуждался насчет Рори О’Трейди, возможно, даже в большей степени, чем это обнаружилось сегодня.

      Проснувшись, Рори услышала, как Гарт снаружи насвистывает какую-то мелодию. Быстро одевшись и натянув сапоги, она шагнула к выходу из пещеры. В небе ярко светило солнце – день, судя по всему, обещал быть жарким.
      Остановившись в проеме, Рори стала наблюдать за Гартом: он был без рубашки и уже успел покрыться испариной, рубя дрова для разожженного костра. Телосложение его не могло не восхищать: широкие плечи, сильные руки, мощная грудная клетка, крепкие стройные ноги. Словно зачарованная, Рори любовалась рельефными мускулами, перекатывающимися под загорелой кожей при каждом взмахе топора.
      Прикрыв глаза, она вспомнила, с какой силой и страстью обнимал ее Гарт еще несколько часов назад. Теперь она окончательно поняла, что после прошедшей ночи уже вряд ли сможет ему в чем-то отказать.
      От этих мыслей окружающий воздух, казалось, стал еще теплее, и когда Рори увидела около водопада растянутое одеяло, она шагнула обратно, достала из мешка мыло, другие принадлежности и вышла наружу.
      Когда она приблизилась к костру, Гарт отложил топор и улыбнулся:
      – Доброе утро, моя сладкая. Как ты себя чувствуешь в столь прекрасный солнечный день?
      – Спасибо, хорошо, – с улыбкой ответила Рори, – но я подумала, что неплохо бы ополоснуться после вчерашнего.
      – Я так и знал, что у тебя возникнет такое желание, поэтому и повесил одеяло. Когда закончишь, я тоже помоюсь.
      Скрывшись за занавеской, Рори скинула с себя одежду и быстро обмылась, после чего почистила зубы и выстирала белье. Завершив утренний туалет, она почувствовала себя в полной мере готовой встретить начинающийся день.
      Гарт между тем успел сварить кофе, и Рори налила себе целую кружку. Прихлебывая горячий напиток, она не отрываясь глядела на обнаженную мускулистую грудь Гарта и после нескольких глотков вдруг ощутила необходимость снова вернуться к водопаду, чтобы немного охладиться.
      – Для меня это такая роскошь, – произнесла Рори. – Я привыкла сама разводить костер и варить кофе.
      – Думаю, пора будить Пэдди, – отозвался Гарт. – Чем скорее мы позавтракаем и соберемся, тем скорее отправимся в путь. – Заметив уныние на лице Рори, он приблизился и поцеловал ее в губы. – Отчего ты хмуришься?
      – Ты же слышал, что вчера сказал папа? А вдруг он откажется ехать – он ведь такой упрямец…
      – Для меня важнее твое решение.
      – Думаю, отец все еще слаб для обратной дороги.
      – А я думаю, что если бы у него закончилось виски, он бы покинул эту гору в мгновение ока. Пэдди вполне готов отправиться в путь – он просто притворяется и пользуется твоей добротой. Самое лучшее, что ты можешь сделать и для него, и для себя, – это не поддаваться на его уловки. Вот увидишь, как только ты решишь уехать отсюда, он тут же последует за тобой.
      – Нет, Гарт, я не могу его бросить.
      – Черт возьми, да! Он именно на это и рассчитывает и не сомневается, что добьется от тебя всего, чего захочет.
      – Как ты, да? Ты ведь тоже добился от меня этой ночью того, чего хотел.
      – Ах вот в чем дело! «А по утру ее постигло раскаяние…» Ну уж извини, я все равно на это не куплюсь. Между прочим, ты сама ко мне пришла, не забыла? Не буду отрицать, поначалу я полагал, что ты пытаешься меня одурачить, изображая из себя трепетную девственницу. Я ошибался, был не прав, прости, пожалуйста. Однако этой ночью тебе хотелось близости не меньше, чем мне, тебе тоже было хорошо, так что не делай вид, будто ты пошла мне на уступки.
      Рори не верила своим ушам. Неужели это говорит тот самый человек, который был с ней так нежен и подарил ей мгновения невероятного счастья?
      – Выходит, эта ночь ничего для тебя не значит?
      – Ну разумеется, значит. Ночь была изумительной, и ты – самая изумительная женщина в мире. Однако если тебе хочется услышать, что и для меня это был самый потрясающий момент в жизни, то мой ответ – нет.
      – Ах вот как… Я пришла к тебе с единственной ценностью, которую могла отдать, – со своей девственностью. Это то, что я берегла для будущего избранника, надеясь, что он однажды появится. Теперь же выясняется, что для тебя наша близость отнюдь не «потрясающий момент в твоей жизни». – Рори отвернулась, не желая смотреть на Гарта.
      – А ты чего от меня ждала? Уж конечно, не предложения выйти замуж. Тебе отлично известно, что я думаю на этот счет. Когда появится тот, о ком ты мечтаешь, вы вступите в брак, и то, что ты уже не девственница, ничего не изменит. Я думаю, ты и сама не надеешься, что твой избранник ляжет на брачное ложе невинным мальчиком. По правде говоря, я никогда не понимал позицию многих мужчин, отказывающим женщинам в праве получать те же удовольствия, которым они предаются сами, и также я не понимаю женщин, которые с ними согласны. – Гарт приблизился к Рори и попытался се обнять. – Мне очень жаль, моя сладкая, если…
      – Отойди, не трогай меня! – Она оттолкнула его руку. – Не смей ко мне даже прикасаться!
      В глазах Гарта промелькнула досада.
      – После прошедшей ночи немного поздно изображать из себя недотрогу, тебе не кажется? Мы оба понимаем, что теперь уже не сможем держаться друг от друга на дистанции. Впрочем, это мы обсудим позднее, когда ты будешь в лучшем настроении, а сейчас о другом… Насколько я понимаю, мы никуда не едем?
      – Почему «мы»? Тебя никто не держит, – огрызнулась Рори. – Скатертью дорога.
      – Похоже, теперь ты намерена сражаться не только с Пэдди и со мной, но и с собственной совестью. Моему пониманию недоступно, почему ты чувствуешь себя виноватой, так что я лучше продолжу работу. – Взявшись за топор, Гарт снова принялся заготавливать дрова.
      Поднявшись, Рори отошла к мулам и резкими движениями, словно давая выход раздражению, стала снимать навьюченную на них поклажу. Постепенно она успокоилась и через несколько минут уже сожалела о своей вспышке и, подойдя к Гарту, дотронулась до его плеча:
      – Я была не права, прости. – Отложив топор, Гарт крепко обнял ее:
      – Ну конечно, моя милая. Дело, наверное, еще и в том, что ты не успела выпить вторую чашку кофе.
      – Доброе утро, – раздался голос Пэдди, чья фигура неожиданно возникла в проеме входа в пещеру.
      – Доброе утро, папа. – Рори и Гарт удивленно переглянулись. – Похоже, сегодня ты чувствуешь себя гораздо лучше.
      – Несомненно, моя девочка, несомненно. Я свеж как огурчик. – Пэдди подошел к дочери и чмокнул ее в щеку.
      Рори потрогала его лоб.
      – Жара вроде бы нет, хотя выглядишь ты несколько возбужденным.
      Старик хлопнул Гарта по плечу:
      – Ну, как твои дела, мой мальчик?
      – Все отлично, Пэдди. Рад видеть тебя в добром здравии.
      Старик поскреб себя по животу.
      – Да, в добром… И надо сказать, я так проголодался, что готов проглотить целую лошадь. – Взглянув на Рори, он заговорщицки улыбнулся: – А что, моя милая, завтрак еще не готов?
      – Папа, но ты уже столько дней не завтракаешь! – изумилась Рори.
      – Потому-то я и имею желание потуже набить брюхо в это замечательное утро…
      – Видишь ли, поскольку сегодня нам предстоит возвращение в миссию, мы решили, что позавтракаем вяленым мясом и сухарями.
      – Кстати, насчет возвращения… Как раз об этом я и хотел поговорить.
      Рори помотала головой:
      – Папа, ответа «нет» я не приму. Ты едешь с нами, и мы даже не будем спорить на эту тему.
      – Нет, ты слышал? – обратился Пэдди к Гарту. – Ее святая мать вряд ли удержится от слез, когда до нее долетят эти слова. – Он запрокинул голову и воззвал к небу: – Кэти, любовь моя, закрой поскорее уши.
      – Не приплетай сюда мою мать, – строго сказала Рори, уперев руки в бока. – В общем, так… Я не желаю слушать какие-либо отговорки, поэтому можешь не утруждать свои голосовые связки. Мы здесь все равно не останемся.
      – Гарт, мальчик мой, ты ведь умный, рассудительный человек, у тебя есть голова на плечах…
      – Спасибо за комплимент, Пэдди.
      – Может, мы присядем и ты выслушаешь меня?
      – Выслушать-то выслушаю, но прежде должен сказать, что я абсолютно согласен с Рори. Нам лучше уехать прямо сейчас, не откладывая это дело, пока ты чувствуешь себя достаточно хорошо.
      – В том-то и заключается вопрос, мой мальчик. Раз уж я снова хорошо себя чувствую, то зачем нам вообще уезжать? Разве мы приехали сюда не затем, чтобы отыскать золотую жилу? Мы ее нашли, и здесь еще много золота. Так зачем же торопиться? Ты ведь сам сказал, что нападения бандитов можно больше не опасаться.
      – Пэдди, это всего лишь предположение. Я сказал, что повторное нападение маловероятно, потому что, если бы кроме тех пятерых поблизости были другие бандиты, они бы уже давно к нам нагрянули. Впрочем, пару раз мне показалась, что за нами кто-то наблюдает.
      – Но ведь тем не менее ничего не произошло, верно?
      – Верно.
      – В том-то и дело, мой мальчик. И знаешь, я не против того, чтобы мы были партнерами. Как тебе мое предложение? Мы будем вместе работать и все поделим поровну.
      – Пэдди, здесь отнюдь не «золотое дно», жила очень тонкая.
      – Однако она достаточно большая, чтобы мы стали богачами. – Старик улыбнулся.
      – Ну, богачами не богачами… На то, чтобы прожить жизнь, ни в чем не нуждаясь, золота, возможно, и хватит.
      – Так зачем же оставлять тут такое богатство?
      – Папа, Гарт проводит нас до миссии, а потом вернется и закончит работу один.
      – К чему все эти сложности? Прииск здесь, золото здесь, и мы здесь. Так зачем мотаться туда-сюда?
      – Пэдди, в троих словах, конечно, есть логика, однако существуют и Другие опасности: дикие звери, оползни, несчастные случаи… Кроме того, у тебя опять может начаться обострение. Мне как-то не хочется брать на себя ответственность за ваши жизни.
      – Гарт, мальчик мой, жизнь вообще очень рискованное предприятие, но мы все равно продолжаем есть и пить, чтобы поддерживать ее в себе. Разве нет? – Старик подмигнул дочери: – Итак, моя девочка, каково твое мнение – едем или остаемся?
      Рори вздохнула:
      – Папа, если ты не возражаешь, я хотела бы поговорить с Гартом с глазу на глаз.
      – Да, Пэдди, ты тут пока посиди, попей кофе. – Гарт взял Рори за руку, и они отошли за ближайшие деревья.
      – Ну так что, ты находишь в его словах какой-нибудь смысл? – первым делом спросила Рори.
      – Его слова логичны, но не разумны, поскольку ваша жизнь так или иначе подвергается опасности. Если говорить о смысле, то нам следует не раздумывая отправляться в миссию.
      – А сколько, по твоим прикидкам, тебе понадобится времени, чтобы до конца выбрать эту жилу?
      – Хм… – Гарт сдвинул брови. – Если ни на что не отвлекаться, то за неделю, думаю, можно управиться.
      – И тебе по силам вытерпеть в течение этой недели присутствие семейки О’Трейди?
      Обняв Рори за талию, Гарт легонько поцеловал ее в щеку.
      – Думаю, по силам. К тому же лично у нас с тобой еще много чего не завершено… – Его губы коснулись сначала мочки ее уха, затем он жадно завладел полными и такими манящими губами.
      Однако эти ласки ничуть не насытили Рори.
      – Сегодня это только первый поцелуй!
      – Ничего, до вечера ты собьешься со счета.
      Они вернулись к костру, где их в некотором беспокойстве дожидался Пэдди.
      – Ладно, партнер, – примирительно сказал ему Гарт. – Будем продолжать наше дело вместе.
      Мужчины обменялись крепким рукопожатием, тогда как Рори, с плеч которой словно свалился тяжкий груз, смотрела на них с улыбкой, раздумывая над тем, что слова Гарта все-таки не лишены смысла. Почему она должна испытывать какую-то вину? Во всяком случае, он признал, что это был лучший секс, который он когда-либо имел. И раз уж у них еще много незавершенного…
      В глазах Рори сверкнули озорные огоньки, и она засмеялась:
      – Думаю, я тоже охотно приму в этом участие.
      Целый день Рори ощущала на губах вкус утреннего поцелуя, а вечером, как только Пэдди, вновь напившись, завалился спать, началось то, чего и следовало ожидать. Всю ночь они с Гартом предавались радостям любви – продолжительные взаимные ласки сменялись быстрыми соитиями, и лишь ненадолго они погружались в дрему, чтобы, снова очнувшись, удовлетворять страсть, требующую немедленного действия.
      К тому времени, когда из-за горизонта выскользнули первые лучи восходящего солнца, Рори уже понимала, что она безнадежно влюблена.

      Услышав, как отец ругается на Гарта за то, что тот слишком рано прервал его сон, Рори вздохнула и покачала головой.
      – Да, Сэдл, – проговорила она, продолжая готовить завтрак, – алкоголь и раздражительность – взрывная смесь. Работая в салунах, я не раз в этом убеждалась. Когда папа трезв, он совсем другой человек и так же мил, как ты, но виски действует на него очень плохо. Надо все-таки отыскать место, где он прячет свои бутылки.
      Слушая ее, пес согласно помахивал хвостом, за что Рори кинула ему кусок бекона.
      – Когда мы расстанемся, я буду сильно по тебе скучать, по тебе и по твоему хозяину.
      После того как они позавтракали, Гарт возобновил работу в пещере, а Пэдди, немного потоптавшись в расположении лагеря, снова куда-то побрел. Выждав пару минут, Рори последовала за ним, решив выяснить наконец, где он бывает и где прячет виски.
      Держась на некотором расстоянии, она кралась за отцом, и вскоре они достигли прииска Герберта Форзена, где еще недавно тщетно пытались найти золото. Пэдди, впрочем, прошел чуть дальше и остановился у небольшой рощицы. Рори хорошо помнила это место – именно здесь были закопаны бандиты, напавшие на них, когда они только прибыли сюда.
      И тут Рори с ужасом увидела, как отец, подобрав под кустами плоский камень, поддел им дерн над самой могилой, немного поскреб землю и вытянул из углубления бутылку виски.
      Так вот где этот старый лис прячет свой припас! К удивлению Рори, Пэдди достал и еще какую-то плоскую посудину – что-то вроде большой миски, после чего снова все замаскировал и двинулся прочь. Как только он скрылся из виду, Рори приблизилась к тайнику, откидала грунт и вытащила две оставшиеся бутылки, а затем поспешила за отцом, желая узнать, куда он отправился и для чего ему понадобилась эта посудина. По пути она откупорила найденные емкости одну за другой и вылила их содержимое на землю.
      – Ну, теперь это безобразие, слава Богу, закончится. – Поздравив себя с успехом, Рори забросила пустые бутылки в кусты и огляделась.
      Прежде она ни разу не бывала в этой части горы. Местность лежала в стороне от проторенного пути, здесь было полным-полно острых выступов и обрывов.
      Следуя за Пэдди, Рори стала взбираться по каменистому суслону. Подъем был довольно крут, и ей с трудом верилось, что отец умудрялся преодолевать его чуть ли не каждый день.
      Когда Рори достигла вершины, перед ней открылось небольшое плато, и она вновь увидела отца, который пристроился у края горного ручья. Зачерпнув своей посудиной воду, он принялся покачивать ею из стороны в сторону, и Рори тотчас же все стало ясно. Оказывается, этот хитрец мыл золото! Теперь осталось только узнать, каким успехом.
      Рори начала спускаться вниз, намереваясь вернуться в лагерь. Она пока не собиралась рассказывать Гарту о своем открытии, решив сначала поговорить с отцом. Еще неизвестно, как он думает распорядиться намытым золотом, так что разумнее было бы выслушать сперва его самого.
      Проходя мимо прииска Форзена, Рори остановилась и присела на корточки, чтобы полюбоваться цветком, пробившимся из-под земли среди жесткой поросли. Это маленькое яркое растение всем своим видом напоминало, что в мире еще существует красота.
      Уже поднимаясь, Рори услышала какой-то шорох, донесшийся из ближайших зарослей.
      – Папа, это ты? – окликнула она.
      Ответа не последовало, и Рори попятилась, не отрывая взгляда от того места, откуда исходил звук. Шорох повторился, но теперь он был гораздо громче – как будто в кустах ворочался кто-то большой и неуклюжий.
      – Папа! – еще раз позвала она.
      Листва наконец раздвинулась, и на поляну выбежали два медвежонка, каждый размером с Сэдла.
      – Ох, малыши, как же вы меня напугали! – с облегчением вздохнула Рори и тут же оцепенела, услышав леденящий кровь рык; когда из кустов вышла огромная самка гризли, она громко вскрикнула. Поднявшись на задние лапы, медведица, раскрыв чудовищную пасть с острыми желтыми зубами, снова зарычала.
      Рори никогда еще не доводилось видеть такого большого зверя, и она, повернувшись, бросилась бежать. Медведица проворно опустилась на четыре лапы и помчалась за ней.
      Охваченная паникой, Рори бежала к куче валунов в надежде взобраться наверх прежде, чем свирепое животное ее догонит. Достигнув склона, она принялась отчаянно карабкаться, и тут ее нога, соскользнув, крепко застряла между двух камней.
      Залезть достаточно высоко ей так и не удалось – медведица запросто могла ее достать. Рори попыталась высвободить ногу, но из этого ничего не получилось. В ужасе она опять закричала, тогда как медведица, приблизившись, вновь поднялась на дыбы, готовясь к нападению.
      Выбравшись из штольни, Гарт отбросил кирку. Золото в найденной жиле закончилось, и пытаться выжать из нее еще хотя бы крупицу не имело смысла.
      Подойдя к водопаду, Гарт подставил голову под дождь брызг, чтобы смыть набившуюся в волосы землю, и тут же к нему подбежал Сэдл, держа в зубах пойманную форель.
      – Неужели вы с Рори ходили на рыбалку? – удивился Гарт и, подобрав рыбину, кинул ее в стоявшее рядом ведро с водой. – Спасибо, великий охотник, но только рыбы у нас сейчас предостаточно, а вот насчет мяса… После пожара еще ни одна зверюга не попалась в наши силки. – Он помотал головой, стряхивая с волос воду. – И где Рори? Я ведь поручил тебе ее охранять!
      Внезапно пес напрягся и навострил уши.
      – Что такое, приятель? – Гарт тоже насторожился.
      В этот момент тишину прорезал отчаянный женский крик.
      Пулей сорвавшись с места, Сэдл помчался в ту сторону, откуда донесся крик, и Гарт последовал за ним, минуя заросли и сминая кусты. Однако как он ни старался, Сэдл унесся далеко вперед и его с трудом можно было различить среди листвы.
      Вылетев из кустов, пес с рычанием бросился наперерез надвигающейся на Рори медведице, и его внезапное появление ненадолго отвлекло ее внимание. Самка гризли отмахнулась от собаки своей огромной лапой с длинными острыми когтями, и если бы он не увернулся, запросто распорола бы его шкуру.
      Отскочив в сторону, Сэдл изготовился к новому прыжку, но как раз в этот миг прогремели два ружейных выстрела, и пули взметнули землю перед самым носом медведицы.
      Когда Гарт, подбежав и сжимая «кольт» в руке, уже приготовился нажать на курок, последовали еще два выстрела, и пули опять вошли в землю по бокам от медведицы, после чего та опустилась на все четыре лапы, вскинула морду и, свирепо заревев, попятилась назад. И тут же перед ней в грунт впились еще несколько пуль.
      Круто развернувшись, мамаша гризли поспешила к своим медвежатам и стала подталкивать их носом, а вскоре, все трое скрылись в зарослях.
      Гарт облегченно вздохнул, в данный момент он был чертовски ряд, что Пэдди нарушил его запрет, наложенный на пальбу из ружья.
      Когда Гарт добрался до Рори, она обхватила его за шею и разрыдалась. Он крепко сжал ее в объятиях, держал, нежно целуя, до тех пор, пока сотрясавшая ее тело дрожь не утихла. Затем он отступил назад и быстро осмотрел Рори.
      – Ты не пострадала?
      – Нет, но очень испугалась. – Рори всхлипнула. – У меня застряла нога, я никак не могу ее вытащить.
      – Дай-ка я гляну. – Гарт опустился на колени и стал осматривать зажатую ногу. После безуспешных попыток высвободить ее он поднялся и аккуратно усадил Рори на камни. – Ничего не получается… Пойду схожу за Бутсом и захвачу веревку. Мы немного сдвинем этот валун, и тогда ты сможешь вытащить ногу. Да, мне понадобится помощь Пэдди.
      Глаза Рори вновь наполнились слезами, и Гарт поспешно ее обнял.
      – Не плачь, я вернусь через несколько минут.
      – А что, если медведица…
      – Она больше не придет: ей вовсе не хочется рисковать своими детенышами.
      Скользя на камнях, к ним приблизился Сэдл, и Рори с благодарностью его обняла.
      – Огромное тебе спасибо! – с чувством произнесла она. – Эта медведица могла бы запросто тебя растерзать. – Из глаз ее снова потекли слезы.
      – Сэдл, конечно, не очень-то похож на рыцаря на белом коне, – пошутил Гарт, желая поднять ей настроение, – но зато он настоящий истребитель драконов. Ну и где же до сих пор Пэдди? – Он протянул Рори свой «кольт*. – Стреляй только в случае крайней необходимости. Сэдл пока останется с тобой.
      Соскочив с камней вниз, Гарт побежал к лагерю, а еще минуту спустя на вершине склона появился какой-то человек и начал спускаться к Рори. Заметив его, она тут же подняла револьвер и стала настороженно следить за приближением незнакомца.
      Телосложением человек походил на Гарта: он имел такую же широкую грудь и длинные крепкие ноги. Ниспадающие из-под сомбреро черные волосы доходили ему почти до плеч, нижнюю губу подковой огибали черные как смоль усы. Карие глаза светились дружелюбием, что не вязалось с грозной внешностью мексиканца.
      Приблизившись к Сэдлу, приветливо помахивающему хвостом, незнакомец потрепал его по голове:
      – Привет, мой лохматый амиго. Ты вел себя очень храбро!
      – Похоже, Сэдл хорошо вас знает, – неуверенно проговорила Рори, по-прежнему не опуская револьвера.
      Мексиканец улыбнулся, и его белые зубы ярко сверкали.
      – Си, сеньорита, я и этот перро большие друзья.
      – Вы?
      Незнакомец снял шляпу.
      – Да. Меня зовут Рико.
      – Наверное, Сэдл был раньше вашим псом?
      – Нет, но мы с ним часто встречались на этой горе и неплохо друг друга знаем.
      – Так, значит, это вы стреляли в медведицу?
      – Я не собирался ее убивать, а хотел ее только прогнать. У нее двое детенышей – кто бы о них позаботился, если бы она погибла?
      – Однако она едва не разорвала меня на части! – гневно воскликнула Рори.
      – О нет, я бы этого не допустил. Я видел, что с вами произошло.
      – Да, нога застряла между валунами. Гарт побежал за конем и веревкой.
      – Сеньорита, я был бы вам весьма признателен, если бы вы опустили свой пистолет и больше не целились в меня. – Располагающая улыбка мексиканца очень походила на улыбку Гарта, и Рори подняла ствол «кольта» вверх.
      – Вы бандит?
      – Нет, сеньорита. Вы не будете возражать, если я посмотрю, что там с вашей ногой?
      Несколько секунд Рори колебалась.
      – Пожалуй. – Она наконец кивнула. – Только вряд ли в этом есть смысл. Гарт уже пытался ее высвободить, но у него ничего не получилось.
      Губы мексиканца вновь дрогнули.
      – Как вижу, вы ему полностью доверяете.
      – А почему бы нет?
      – Это замечательно, когда двое любят друг друга.
      – С чего вы взяли, что у нас с ним любовь? Вы ведь нас совершенно не знаете.
      – Это понятно уже по тому, каким тоном вы произносите его имя. – Мексиканец присел на корточки и стал осматривать зажатую ногу Рори. – Ваш мужчина прав, вы не зря ему доверяете, – через некоторое время заключил он. – Высвободить вас из такого капкана будет нелегко. – В этот миг от кустов донесся щелчок взведенного курка, и Рико тотчас же вскинул руки вверх: – Не нужно стрелять, сеньор!
      – Так и быть, амиго, не буду. – Гарт не спеша появился из-за кустов, держа в руках ружье. – Медленно поднимайся и поворачивайся ко мне. Учти – одно неверное движение, и я продырявлю тебе череп. Кто ты такой, черт возьми?
      – Гарт, это Рико, именно он прогнал медведицу и спас меня, – поспешила объяснить Рори.
      – Неужели? Быть может, у него имеются определенные планы в отношении тебя? И где остальные члены твоей банды, амиго?
      – Поверьте, сеньор, у меня нет никакой банды.
      – Так, может, ты поднялся на эту гору, чтобы полюбоваться красотами природы?
      – Нет, меня послал отец Чавес. Почему бы нам вместе не заняться освобождением сеньориты О’Трейди?
      – Положим, тебе известно имя священника, но это вовсе не доказывает, что тебя послал именно он.
      – Я также знаю, что тебя зовут Гарт Фрейзер, – сообщил Рико. – Имя сеньориты – Рорлин Кэтрин О’Трейди, ее отца – Патрик Майкл. Ты прибыл сюда, чтобы отыскать прииск твоего дяди, Генри Фрейзера, но О’Трейди тебя опередили, подали заявку на участок. Это достаточное доказательство, сеньор Фрейзер?
      – Думаю, да. – Гарт протянул мексиканцу руку. – Спасибо, Рико, что подоспел вовремя. Возможно, у тебя есть какие-нибудь соображения насчет того, как вызволить ее ногу? Как назло, это именно та нога, которую Рори недавно повредила.
      – Веревка наверняка порвется прежде, чем валун сдвинется с места, – предположил Рико. – Да и как ее привязать? Подобраться сзади, чтобы подтолкнуть валун, тоже не получится.
      – Полностью с тобой согласен, – кивнул Гарт. – Значит, если мы не можем стянуть или столкнуть камень, остается либо поднять его, либо опустить.
      Рико с интересом взглянул на Гарта:
      – У тебя есть какая-то идея?
      – Да, лучше его опустить. Во время войны у нас была схожая ситуация. Северяне блокировали наш отряд, оставаясь внизу, но мы устроили камнепад и таким образом сумели улизнуть. Смотри, вот этот камень внизу с края не очень большой… Если его убрать, то верхний опустится и Рори сможет выдернуть ногу. Нам не придется даже прикасаться к валуну, все произойдет само собой.
      – И как ты хочешь это сделать? – поинтересовался Рико.
      – Я захватил лопату и кирку. Нужно подкопать землю под камнем, а потом в действие вступит сила тяжести. Здесь есть уклон, так что если этот камень уйдет, остальные сдвинутся вслед за ним.
      Гарт взялся за кирку, Рико – за лопату, после чего они вдвоем принялись выбирать грунт под основанием нижнего камня, и вскоре траншея достигла глубины примерно в полтора метра, создав таким образом покатый желоб.
      Затем, присмотрев достаточно крепкий молодой дубок, мужчины обнажили его корни и привязали один конец веревки к ним, а другой – к седлу на спине Бутса. Поднатужившись, конь вырвал деревце из земли и подтащил его к валунам. Тогда Гарт и Рико обломали сучья и подсунули получившийся рычаг под камень, после чего Гарт взобрался к Рори и объяснил, что от нее требуется.
      – Как только нижний камень поползет, другие последуют за ним, так что в твоем распоряжении будут считанные секунды, тут уж зевать нельзя!
      – Понятно. – Рори кивнула. – Но вдруг камень, на котором я стою, тоже поползет?
      – Сразу у него не будет такой возможности. Ну а потом…
      – Все понятно. Давай уж поскорее начнем. Поцеловав ее, Гарт спрыгнул вниз и свистнул Сэдлу, который все это время ждал неподалеку. Чтобы пес не путался под ногами и случайно не пострадал, Гарт привязал его рядом с Бутсом.
      – Ну что, Рико, приступаем? Будем надеяться, что у нас все получится.
      Просунув приготовленный рычаг как можно дальше под нижний валун, мужчины налегли на другой его конец и принялись раскачивать вверх и вниз. Им приходилось прилагать немалые усилия, и при этом их не покидало опасение, что ствол дерева в любой момент может переломиться.
      Вскоре земля под камнем начала осыпаться, и он слегка сдвинулся. Гарт и Рико продолжили раскачивать рычаг до тех пор, пока гранитная глыба не свалилась в вырытый желоб, отчего верхние валуны тотчас же поползли вниз.
      Как только давление камней ослабло, Рори быстро выдернула ногу, и уже в следующее мгновение образовавшуюся пустоту занял другой камень.
      К этому времени Гарт уже взобрался наверх и, подхватив Рори, вместе с ней спустился вниз, но поставил ее на землю, лишь удалившись на достаточно безопасное расстояние.
      Затем Гарт и Рико обменялись рукопожатиями, словно поздравляя себя с успешно завершенным делом.

      Рико отправился за своим конем, привязанным неподалеку, а Гарт тем временем, невзирая на возражения Рори, на руках понес ее к лагерю. Прибыв на место, он тут же осмотрел побывавшую в каменном капкане ступню на предмет возможных повреждений, после чего облегченно вздохнул и улыбнулся:
      – Ну слава Богу, вроде бы все в порядке.
      – Да и боли я никакой не ощущаю, – подтвердила Рори.
      Гарт встал.
      – У меня есть еще одна хорошая новость. Жила наконец-то выработана, так что смысла здесь задерживаться больше нет. Можно собирать вещи и уже завтра уезжать отсюда.
      – Ура! – радостно воскликнула Рори и обхватила руками шею Гарта.
      Он тотчас прильнул к ее губам, и только звуки шагов приближающегося Рико заставили их оторваться друг от друга.
      – Если нам ничто не помешает, – обратился Гарт к мексиканцу, – то уже завтра мы будем в миссии, где сможем насладиться горячей ванной и домашней едой.
      – Си, амиго. – Рико кивнул. – Я готов отправиться с вами в любое время.
      – Сегодня мы упакуем все, что нам не понадобится, и пораньше поужинаем.
      – Разумная мысль, – согласился Рико.
      – Рори, а где же все-таки твой отец?
      – Где-то поблизости… Думаю, он скоро вернется. Гарт посмотрел на Рико:
      – Неплохо бы нам с тобой помыться. Предлагаю подбросить монетку – кто пойдет первым.
      – Ну а я пока приготовлю поесть, – улыбнулась Рори. – Мне прямо-таки не терпится поскорее убраться отсюда. – Она принялась хлопотать у костра и от радости, что они наконец-то скоро спустятся с этой горы, даже начала напевать песенку «О, Сюзанна!».
      Ее энтузиазм подействовал и на Гарта – он обхватил Рори за талию, оторвал от земли и закружился вместе с ней.
      – «Потому что прибыл я из Алабамы со своим банджо за спиной», – подтянул Гарт густым баритоном.
      Смеясь, они продолжали петь и танцевать, между тем как Рико отбивал ритм, хлопая в ладоши.
      – Что здесь происходит? – раздался поблизости голос Пэдди. – Вы вот веселитесь, а несколько минут назад я слышал какие-то выстрелы.
      – Это было по меньшей мере час назад, – заметил Гарт, бросив в сторону старика недовольный взгляд. – Ладно, пойду смою с себя грязь. – Он направился к водопаду.
      – Папа, познакомься, это Рико. – Рори указала на мексиканца.
      Пэдди с подозрением оглядел молодого человека.
      – Интересно, откуда ты взялся?
      – Я живу внизу, рядом с городом, сеньор О’Трейди.
      – А может, ты один из тех злодеев, что рыскают вокруг и отнимают у честных старателей золото?
      – Могу заверить вас, сеньор О’Трейди, что меня ничуть не интересует ваше золото, – все с той же учтивостью ответил Рико.
      – Папа, Рико только что спас мне жизнь, – поспешила сообщить Рори, которая явно испытывала неловкость за грубость отца. – Мы ему полностью доверяем.
      – Что значит – «спас жизнь»?
      – Это значит, Пэдди, что тебя опять не оказалось на месте, когда ты был нужен, – громко сказал Гарт, выходя из-за одеяла. – Рико, наша ванная в твоем распоряжении.
      Мексиканец кивнул и пошел к водопаду, а Пэдди смерил Гарта неприязненным взглядом.
      – Фрейзер, я разговариваю с дочерью, так что не лезь не в свое дело.
      – Именно благодаря Рико твоя дочь сейчас жива и тоже может разговаривать с тобой.
      – Папа, я повстречала медведицу, и она набросилась на меня, но Рико выстрелами отогнал ее.
      – Где же прохлаждался доблестный герой мистер Фрейзер, когда он был так необходим?
      – Работал в штольне, чтобы вы, мистер О’Трейди, могли потом тратить добытое золото на свое любимое виски. Но теперь, слава Богу, жила выработана, так что уже завтра утром мы отсюда уедем.
      – А кто сказал, что здесь больше ничего нет?
      – Пэдди, это я, а не ты работал в штольне. Возможно, где-то дальше и попалась бы другая жила, но нам не под силу пробиться сквозь скальную породу. Даже если бы у нас был динамит, использовать его очень опасно – может случиться обвал, который похоронит нас здесь навеки.
      – А по-моему, Фрейзер, ты просто пытаешься нас обдурить. Ты хочешь избавиться от нас, чтобы потом вернуться обратно и рыть дальше в одиночку.
      Гарт хмыкнул и покачал головой:
      – Пэдди, спустившись с этой чертовой горы, я больше не полезу на нее ни за какие богатства мира, даже если меня будет сопровождать вся кавалерия Соединенных Штатов.
      – Ты, наверное, хотел сказать «вся кавалерия Конфедерации», – с улыбкой заметила Рори.
      Гарт обменялся с ней взглядами, и этого оказалось достаточно, чтобы его досада испарилась. Да и какое ему, в сущности, дело, что там вообразил себе этот вздорный старик?
      – Пэдди, из-за твоей беспечности, из-за устроенного тобой пожара, все бандиты на сотню миль в округе знают, где мы находимся, и вполне вероятно, они уже едут сюда. К несчастью, сегодняшние выстрелы укажут им более точное местоположение нашего лагеря. Поэтому перед нами стоит очень непростая задача – улизнуть отсюда в целости и сохранности. И поскольку причины оставаться здесь больше нет, я, если понадобится, свяжу тебя, как поросенка, по рукам и ногам, погружу на мула и спущу вниз силком.
      – Фрейзер, я не прошу тебя оставаться! Скатертью дорога, век бы тебя не видел! Можешь ехать на все четыре стороны, а я задержусь, потому что я обнаружил еще одно месторождение золота.
      – В самом деле?
      Рори понимала, что рано или поздно отцовская тайна откроется, и очень переживала, не зная, как это воспримет Гарт.
      – Папа, я считаю, что ты должен ему все рассказать, – посоветовала она.
      – Нет, это касается только меня и тебя, – отрезал Пэдди.
      – Пэдди О’Трейди, мы ведь партнеры, поэтому он имеет полное право знать. – Рори повернулась к Гарту: – Называется, папа тайком от нас моет золото.
      – Где он моет золото?
      – Здесь неподалеку есть ручей, и сегодня я обнаружила его там. Я как раз возвращалась обратно, когда наткнулась на медведицу с ее малышами.
      – Да, все верно, – подтвердил Рико. – Я тоже пару раз замечал сеньора О’Трейди у ручья, а сегодня увидел, как Рори пошла за отцом, и последовал за ней. Именно поэтому я и подоспел вовремя на помощь.
      Гарт сдвинул шляпу на затылок.
      – Значит, все это происходило в то время, пока я горбатился в штольне? Пэдди, мне следовало бы пинками согнать тебя с этой горы! Из-за твоей жадности Рори опять едва не погибла!
      Старик между тем вытащил из кармана небольшой мешочек и высыпал на ладонь около дюжины желтых блестящих камешков.
      – Вот, смотрите… Я лично намыл эти камешки, и даже не надейся, Фрейзер, что я с тобой поделюсь.
      – Пэдди, вовсе не обязательно было заниматься этим тайком, я бы и пальцем не притронулся к твоим самородкам.
      Приблизившись, Рико взял с ладони старика один из камешков.
      – Эй, не трогай мое золото! – нахмурился тот.
      – Должен вас разочаровать, сеньор О’Трейди, это совсем не золото.
      Старик поспешил забрать у мексиканца камень.
      – Ты лжешь! Наверняка захотел присвоить его себе!
      – Да вы посмотрите внимательно – обыкновенный камень. На этой горе полным-полно такого добра.
      – Ты хочешь сказать, что это пириты? – уточнил Гарт и, когда Рико кивнул, рассмеялся: – Значит, он намывал «золото для дураков»? Как забавно…
      – А что такое пириты? – заинтересовалась Рори.
      – Это такие минеральные образования, – объяснил Гарт. – Неопытные старатели нередко принимают их за золотые самородки, но на самом деле это всего лишь сочетание железа и дисульфидов.
      – Вы лжете! – не унимался Пэдди. – Вы оба лжете, потому что хотите прибрать к рукам мое золото!
      – Ты мне уже надоел со своим чертовым золотом! – не выдержал Гарт. – Неделю за неделей ты шатался тут пьяный, да еще пытаешься распоряжаться. Все твои слова такие же никчемные, как и ты, а сам ты, грубо говоря, похож на занозу в заднице! – Гарт повернулся к Рори: – Я понимаю, он твой отец и ты его любишь, но мы опять теряем время на бесполезный спор. Я предлагаю собираться и потом поесть, а завтра пораньше встать.
      После того как ужин был окончен, Рико сказал Гарту:
      – Это правильно, что ты хочешь уехать, здесь лучше больше не задерживаться. Путь отсюда только один, другого нет, и если кто-то преградит дорогу, то спуститься вниз будет уже невозможно. – Поднявшись, Рико направился к своему коню. – Сейчас я немного проеду и осмотрю окрестности, а то как бы нам завтра не нарваться на засаду.
      Когда Пэдди в угрюмом молчании поплелся в пещеру, Гарт повернулся к Рори:
      – На твоем месте я бы тоже отправился спать, потому что нам предстоит нелегкий путь. – С этими словами он заключил ее в объятия, и их губы слились в поцелуе, длившемся до тех пор, пока обоим не потребовалось сделать вдох.
      Зачарованно глядя в глаза Рори, Гарт вдруг понял, что все это время он упорно не хотел признавать правды. А правда состояла в том, что он любит эту женщину больше собственной жизни.
      Нежно проведя рукой по ее щеке, Гарт тихо произнес:
      – Спокойной ночи, моя милая.
      После этого он встал и пошел наполнять фляги.

      Гарт не спускал глаз с Рори, которая деловито сновала по поляне.
      В шутку она нередко называла его своим рыцарем, возможно, имея в виду того, кого желала заполучить в большей степени, чем все золото мира. Теперь, когда он понял, что любит ее, ему в действительности захотелось стать этим рыцарем.
      Но не окажется ли его тяга к странствиям сильнее любви к Рори? И сможет ли он соответствовать ее запросам? Гарту хотелось верить, что у него это получится, и он был совсем не против жениться на Рори и дать ей все, чего жаждет ее сердце.
      Когда они спустятся с этой горы, он непременно сделает ей предложение и всеми силами постарается сотворить из себя желаемого «рыцаря на белом коне».
      Гарт заканчивал наполнять последнюю флягу, когда вернулся Рико: лицо мексиканца выражало тревогу, и Гарт сразу же понял, что их худшие опасения подтвердились.
      Когда Рико спешился, они отошли в сторону, чтобы ни Рори, ни Пэдди не смогли их услышать.
      – Чуть ниже, примерно в полумиле отсюда, расположилась довольно большая банда, – сообщил Рико. – Я их подслушал: они собираются напасть на нас на рассвете.
      – Значит, нам надо выходить ночью.
      – Но здесь только одна дорога, и мы не сможем пробраться мимо них незамеченными. Они засели как раз в том месте, где путь сужается до пешеходной тропинки. Там нужно двигаться цепочкой, а пространство совершенно открытое. Судя по всему, они точно знают, что мы находимся именно здесь.
      – Что ж, придется применить иную стратегию. Если мы не можем проскользнуть мимо них даже в темноте, тогда нужно завлечь их сюда.
      – Если просто оставить горящий костер, то это ничего не даст; они и так знают наше местонахождение.
      Гарт на минуту задумался.
      – Слушай, а ты не заметил, выслали они наблюдателей или нет?
      – Да, одного: как раз сейчас он сидит в том ельнике и смотрит на нас. Я думаю, его можно пристукнуть без особого труда.
      – И сколько всего бандитов нам противостоит?
      – Я насчитал пятнадцать лошадей и четырнадцать человек. Тот, что наблюдает за нами, будет пятнадцатым.
      – Ну что ж, возможно, именно он и поможет нам отвлечь других. Я думаю, увидев, что мы улеглись, он ослабит бдительность, и тогда ты уведешь отсюда Рори и Пэдди, а я выжду некоторое время, чтобы вы успели подобраться к засаде, а затем подстрелю этого разведчика. На выстрелы сюда примчатся остальные, и вы таким образом сможете проехать дальше.
      – А как же ты?
      – Я постараюсь задержать их как можно дольше… Когда вы минуете узкий участок, не останавливайтесь, потому что они бросятся за вами в погоню, как только обнаружат, что я здесь один.
      – Ты прекрасно понимаешь, что в одиночку не сможешь их долго удерживать.
      – У меня будет надежное укрытие и два ружья, мое и старика О’Трейди.
      – Но рано или поздно они покончат с тобой.
      – Думаю, скорее позже, чем раньше, и вы к этому времени успеете уйти достаточно далеко.
      Рико помотал головой:
      – Нет, я останусь с тобой.
      – Рико, ты должен увести отсюда Рори. Ты ведь понимаешь, что ей грозит, если она попадет к ним в лапы.
      – Тогда ты сам и уводи ее, а я отвлеку бандитов, – предложил мексиканец.
      – Нет, ты знаешь дорогу лучше, чем я, – возразил Гарт. – Я проехал по ней лишь один раз, да и то днем. Но, я очень рассчитываю на тебя. Ты должен спасти Рори. Уходить вам придется пешком, налегке.
      – Думаешь, Пэдди выдержит переход? – усомнился Рико. – Старому человеку нелегко преодолеть такой путь пешком.
      – Придется выдержать. Будем надеяться, он не создаст тебе больших проблем.
      – Ладно, с Пэдди я разберусь, но меня волнует твоя судьба.
      – Обо мне не беспокойся. Давай лучше еще кое-что обговорим… Одной фляги вам будет достаточно, но кроме нее нужно прихватить еще два мешка с золотом: без золота Пэдди вряд ли уйдет, а Рори не сможет оставить отца. Один мешок придется нести тебе, а другой пусть тащит Пэдди. Если вам будет слишком тяжело и мешки замедлят ваше продвижение, бросьте их или где-нибудь закопайте, как бы старик при этом ни упрямился. Два других мешка я по возможности постараюсь спрятать в пещере, и потом, некоторое время спустя, ты сможешь вернуться и забрать их. Ну вот и все… А теперь нужно сообщить об изменившихся обстоятельствах семье О’Трейди.
      Гарт двинулся к костру, и при его приближении Рори, которая как раз закончила мыть посуду, подняла глаза.
      – Малышка, у нас неприятности, – негромко сообщил Гарт. – Нужно позвать Пэдди, он тоже должен об этом знать.
      Когда все были в сборе, Гарт рассказал о сложившейся ситуации и о том, что в данном случае следует предпринять.
      – Сделайте вид, будто ложитесь спать, а я пока загашу костер.
      Во время объяснений Гарт избегал смотреть на Рори, однако постоянно чувствовал на себе ее взгляд. Когда он закончил, она молча отошла в сторону и стала укладывать посуду в мешок.
      И тут к нему с мрачным видом приблизился Пэдди.
      – Фрейзер, я не настолько пьян и не настолько туп, как ты думаешь. Ты ведь не последуешь за нами, я правильно понял?
      – Пэдди, твоя дочь значит для меня больше, чем моя собственная жизнь. Как-нибудь потом скажи ей, что я по-настоящему любил ее.
      – Ты отличный парень, Гарт Фрейзер, я бы не отказался иметь такого зятя, как ты. Теперь мне очень стыдно за то, что я был груб и несправедлив к тебе. Прости меня, мой мальчик, зато, что все это время моим сознанием владела жадность.
      Гарт похлопал старика по плечу:
      – Мне кажется, Пэдди, ты находился скорее во власти виски, нежели жадности. Береги свою дочь и постарайся относиться к ней так, как она того заслуживает.
      – Обязательно, сынок. – Они пожали друг другу руки, и Пэдди скрылся в пещере.
      Гарт собрал оставшиеся вещи, затем загасил костер и, когда обернулся, неожиданно обнаружил рядом с собой Рори, которая пристально смотрела на него. Именно этого момента он больше всего и боялся.
      – Возможно, папа был прав насчет тебя! Ты, наверное, действительно искал способ избавиться от нас и присвоить себе все золото. И теперь ты такой способ нашел. – Рори вымученно улыбнулась.
      Понимая, что она бодрится и пытается шутить, чтобы сделать прощание менее тягостным, Гарт обнял ее за талию и привлек к себе.
      – Боюсь, мисс О’Трейди, вы всегда видели меня насквозь.
      Рори уткнулась лицом ему в грудь.
      – Гарт, я хочу остаться с тобой… Пожалуйста, не прогоняй меня.
      – Не беспокойся, малышка, я вас непременно догоню.
      – Хочешь меня обмануть? Напрасно. Я знаю, что ты останешься здесь и они убьют тебя.
      – Неужели ты думаешь, что я подставлюсь под пули, совершу такую глупость только ради того, чтобы не жениться на тебе?
      – Я знаю, что ты собираешься делать. Ты останешься здесь и будешь отвлекать бандитов, чтобы мы смогли уйти подальше. Ты настоящий герой, настоящий «рыцарь на белом коне»…
      Рори крепче прижалась к Гарту, и он, не в силах сдерживать свои чувства, стал целовать ее со страстью, которая только усиливалась от осознания того, что им совсем недолго осталось быть вместе. Однако уже через минуту Гарт оторвался от губ Рори и отступил назад, понимая, что сейчас ему нельзя расслабляться.
      – Не нужно ни о чем сожалеть, моя сладкая. – Он нежно взял ее лицо в ладони. – Я люблю тебя, и общение с тобой, все, что между нами происходило, – это самое лучшее, что я пережил в этой жизни. А вообще-то я намеревался обвенчаться с тобой, как только мы спустимся с этой горы…
      Гладя Рори по щеке, Гарт смотрел в ее прекрасные голубые глаза, которые из-за выступивших слез стали похожи на маленькие озера, мерцающие в лунном свете, пока у выхода из пещеры не появился Рико.
      – Пора, – сказал он. – Все уже готово.
      – Но я не могу вот так тебя покинуть! – Рори всхлипнула.
      Гарт вновь привлек Рори к себе и прижался щекой к ее мягким волосам. Он вдыхал их чудесный запах, ощущал тепло ее тела и наслаждался им перед тем, как они расстанутся навсегда.
      – Если мы останемся здесь вчетвером, то наверняка сможем от них отбиться, – дрожащим голосом проговорила Рори.
      – У нас мало патронов, – отозвался Гарт. – Иди, милая, сейчас на счету каждая минута. – Он поцеловал ее и подтолкнул к пещере.
      – Амиго, ты уверен, что так будет лучше? – негромко спросил Рико.
      – Да, уверен… Я сейчас иду к Бутсу, а вы приготовьтесь. Если они и прежде за нами наблюдали, то им известно, что на ночь я завожу коня внутрь. В общем, мы с Бутсом создадим некоторый шум и суматоху, так что разведчик сосредоточит внимание на нас, а вы сможете незаметно уйти. Остальное зависит от тебя. Ну, желаю удачи.
      – Да пребудет с тобой Господь, – так же тихо произнес Рико.
      – И с вами тоже… Иди, приятель, времени у вас в обрез. – Гарт повернулся и направился к привязанному к дереву Бутсу.
      – Си, ке Диос эста контиго, – повторил Рико уже на родном языке.
      Гарт между тем подошел к коню и отвязал его.
      – Ну иди же, тупое животное! – выкрикнул он. – Ты так же глуп, как эти мулы! – Гарт надеялся, что наблюдающий за ними бандит в темноте не увидит, что он держит поводья внизу: смышленый Бутс знал, что в подобном случае он не должен двигаться с места. – Если будешь артачиться, я оставлю тебя тут, вместе с этими безмозглыми животными!
      Выждав некоторое время, Гарт завел коня в пещеру. Теперь, за исключением Сэдла, которого посадили на привязь, чтобы он не увязался за уходящими, снаружи уже никого не было.
      С минуту Гарт прислушивался, но никаких звуков, свидетельствующих о том, что беглецы обнаружены, до него не донеслось. Тогда он зажег фонарь, чтобы наблюдатель, засевший в ельнике, увидел свет и ничего не заподозрил.
      После этого Гарт вырыл достаточно глубокую ямку, уложил в нее мешки с золотом, засыпал их и заставил Бутса как следует потоптаться на месте с тем, чтобы земля была плотно утрамбована и никаких следов, кроме отметин копыт, не осталось.
      – А если ты, приятель, подкинешь сюда еще и навоза, то это будет просто замечательно, – обратился он к коню. – Это добавило бы картине дополнительный штрих…
      Затем Гарт спустил с привязи Сэдла и сложил в одном месте ружья, патроны и флягу. Усевшись у входа, он проверил исправность оружия, убедился в том, что оно полностью заряжено, и, удовлетворившись осмотром, стал ждать.
      Внезапно Сэдл вскочил и выбежал наружу. Подняв уши, пес напряженно застыл у входа в пещеру и принялся нюхать воздух – возможно, он учуял затаившегося в ельнике бандита или дикого кролика.
      – Черт возьми, Сэдл, иди сюда! – прошипел Гарт. Сейчас было совсем не то время, чтобы гонять кроликов.
      Пес послушно вернулся, а Гарт, подхватив ружье, пригнулся и выбрался из пещеры. Теперь уже ему пришла пора отправиться на охоту.
      Рори сидела рядом с отцом и Рико и никак не могла унять дрожь. Они втроем притаились в зарослях неподалеку от лагеря бандитов, ожидая, когда раздастся выстрел.
      – Рико, я возвращаюсь, – неожиданно прошептала Рори.
      – Я в этом не сомневался, – отозвался мексиканец. – В таком случае мы тоже пойдем с тобой.
      – Нет-нет, втроем нас обязательно заметят, а в одиночку у меня получится. Я доберусь до тек деревьев, что растут рядом с пещерой, и мне останется пробежать по открытому пространству всего лишь пару метров. В темноте бандитам будет трудно что-то разглядеть, и они наверняка примут меня за одного из своих Рико снял с головы сомбреро.
      – Ну тогда возьми мою шляпу, она такая же, как у них. Убери волосы внутрь и надвинь ее поглубже.
      В этот момент со стороны прииска наконец донесся выстрел, который прозвучал подобно громовому раскату. Лежавшие на земле бандиты тут же вскочили, и один из них принялся громко выкрикивать команды. Они быстро подтянули подпруги лошадей, и через пару минут их лошади скрылись из вида.
      – Ну, теперь уходите, пока не поздно, – шепнула Рори.
      – Байя кон Диос, – так же тихо произнес Рико.
      – И вам того же…
      – Я без тебя никуда не пойду, – подал голос Пэдди.
      – Папа, пожалуйста! Я люблю Гарта, и мое место сейчас рядом с ним.
      – Доченька, родная, но ты же понимаешь, что он обречен.
      – Тогда мы тем более должны быть вместе…
      – А нам следует поторопиться, – напомнил Рико. Рори поцеловала отца, и мексиканец вывел его на тропу. По щекам старика катились крупные слезы.
      Некоторое время Рори смотрела им вслед, а затем повернулась и побежала обратно к прииску.
      Добравшись до покинутого лагеря, она остановилась, чтобы перевести дыхание, и тут до нее донеслись голоса и ржание лошадей. Она снова рванулась с места, однако через несколько шагов зацепилась за поваленное дерево и рухнула на землю.
      С минуту Рори лежала, приходя в себя, потом встала на четвереньки и… уткнулась взглядом в чьи-то ноги, обутые в сапоги. Подняв голову, она увидела оскалившуюся физиономию одного из бандитов.
      – Привет, чика! Куда ты так спешишь? – Ухмыляясь, тот протянул руку и рывком поставил Рори на ноги. В это мгновение в воздухе промелькнула тень, и рычащая лохматая туша опрокинула бандита на землю, при этом его ружье отлетело в сторону. Человек и собака, пытаясь одолеть друг друга, покатились по траве.
      Заметив, что бандит начал вытягивать из ножен мачете, Рори без лишних раздумий схватила ружье, навела ствол и нажала на спуск как раз в тот момент, когда злодей занес руку для удара. Грянул выстрел, и бандит уткнулся носом в землю.
      – Сэдл, за мной! – скомандовала Рори и уже через несколько секунд вбежала внутрь пещеры вслед за псом, благодаря чему не попала под выстрел Гарта.
      – Господи! – изумился тот. – Рори, что ты тут делаешь? И откуда у тебя оружие?
      Рори озадаченно взглянула на ружье, которое держала в руках.
      – Понимаешь, я только что убила человека.
      – Но зачем ты вернулась? Я ведь велел тебе уходить, разве нет? Ты хоть понимаешь, что нам не выбраться отсюда живыми? – Он протянул руки, и Рори, отбросив оружие, бросилась к нему.
      Некоторое время Гарт держал Рори в объятиях, а потом стремительно прильнул к ее губам. Однако этот поцелуй длился недолго – защелкавшие по камням пули вернули их к действительности, и они тотчас же оторвались друг от друга.
      – Отползи подальше и не поднимайся, – велел Гарт, подхватывая ружье и занимая позицию у входа в пещеру.

      Два человека верхом на конях приблизились к окраине городка: оба ехали немного откинувшись в седлах, и их непринужденная посадка свидетельствовала о том, что они весьма опытные наездники.
      Коулт Фрейзер сдвинул шляпу на затылок.
      – Ну вот мы и на месте, – довольно проговорил он. – Судя по указателю, это тот самый городок… Вот только я никак не пойму, зачем Гарт поперся в эту Богом забытую дыру!
      – Его привела сюда карта дяди Генри, – спокойно отозвался брат. – Разве ты забыл?
      Они тронули коней и медленно поехали вдоль по улице.
      – Нет, ты только посмотри, – продолжал ворчать Коулт. – В этом так называемом городе не видно ни одной приличной постройки. Им следовало бы назвать его не Надежда, а Безнадега.
      – Изначально город назывался Тьерра-де-Эспе-ранса, – пояснил Клэй Фрейзер. – То есть Земля Надежды.
      – Я вижу, ты неплохо болтаешь по-испански, братец Клэй.
      – Нуда, я ведь больше года прожил в Калифорнии. Древняя поговорка гласит: «Находясь в Риме, поступай так же, как римляне».
      – Римляне?.. – Коулт усмехнулся. – А я-то думал, что в этих местах обитают одни испанцы. – Он вытянул руку и указал куда-то вперед: – Гляди, там, должно быть, и находится та самая миссия, которая нам нужна.
      – Миссия Святой Надежды, – сообщил Клэй, явно ожидая определенной реакции со стороны брата.
      – Да ладно, не важничай… Я уже впечатлен. Потянув поводья, Коулт направил коня к строению с вывеской «Кантина», перед которым имелась коновязь.
      – Давай-ка заглянем в местный салун и промочим горло. Да заодно и поедим, а то я чертовски голоден.
      Заведение оказалось практически пустым – здесь не было никого, за исключением старика, стоявшего за барной стойкой. Братья уселись за стол в углу, и хозяин подошел к ним, чтобы принять заказ. По-английски он не говорил, но Клэю все же удалось объяснить, что им нужно.
      – Ну и что ты заказал? – полюбопытствовал Коулт, когда старик, шаркая ногами, удалился.
      – Пиво и пару сандвичей.
      – И что собой представляют здешние сандвичи?
      – Похоже, они будут с курятиной, однако точно сказать не могу, – засмеявшись, ответил Клэй. – Во всяком случае, я попросил, чтобы мясо было как следует прожарено, и надеюсь, этот тип меня понял.
      – А я-то думал, ты уже хорошо знаешь испанский.
      – Пока я только осваиваю его. Это очень красивый язык, слова будто перекатываются во рту. Советую и тебе попробовать его выучить.
      – Я не собираюсь надолго задерживаться в Калифорнии и не намерен проводить свой медовый месяц с тобой, ползая по камням, глотая пыль и купаясь в холодных горных речках. Не обижайся, братец Клэй, но мне не терпится поскорее вернуться в Нью-Мексико и взяться за хозяйство.
      – Но ведь ты, кажется, собирался стать юристом? С чего тебе вдруг вздумалось заняться животноводством?
      – Знаешь, семья Кэсси уже давно владеет этим ранчо. Оно не такое уж большое, но зато там очень красиво: повсюду холмы, кишащие рыбой речки, обилие травы для скота…
      – И злобные индейцы, истребляющие мирных поселенцев, – в тон брату продолжил Клэй.
      – Кстати, напомни мне как-нибудь, чтобы я рассказал тебе о своей встрече с Кочисом, – попросил Коулт.
      – Это тот вождь апачей, который устроил переполох в Аризоне?
      – Он самый.
      – Нуда, газеты только о нем и пишут. – Клэй хлопнул брата по плечу.
      – Слушай, Клэй, а ты не думаешь вернуться домой, во Фрейзер-Кип?
      – В ближайшее время нет: мы с Бекки очень много вложили в виноградники и нашу винодельню, а только недавно выставили на продажу свое первое вино. Я обещал Бекки, что как только доделают железную дорогу, я повезу ее в Виргинию и покажу, какие у нас там плантации.
      – Когда вы соберетесь, мы с Кэсси тоже поедем с вами – ей очень хочется побывать в нашем поместье.
      – Уилл в последнем письме сообщил, что Джед отправился морячить. Как видно, у него душа не лежит к сельской жизни.
      – Джед всегда любил море, но дело, наверное, еще и в том, что после войны Юг сильно изменился и все мы ищем чего-то иного.
      – Так оно и есть. И все-таки я готов поспорить, что нашего Уилла ничто не сдернет с насиженного места. – Коулт кивнул.
      – Фрейзер-Кип – это его душа и сердце. Он приложил столько усилий, чтобы сохранить наше гнездо…
      Внезапно входная дверь распахнулась и в помещение вбежал мальчик в облачении церковного служки.
      – Абуэло, абуэло! – выкрикнул он и, энергично жестикулируя, принялся о чем-то взволнованно рассказывать старику.
      – Что там у них стряслось? – поинтересовался Коулт у брата.
      – Мальчишка говорит так быстро, что мне трудно уловить смысл, – отозвался Клэй. – Но насколько я понял, старик приходится ему дедом. Еще я разобрал слова «муэрто», что значит «смерть», и «бандиты». А указывает мальчишка, похоже, в сторону миссии.
      – Может, какие-то злодеи кого-то убили? – предположил Коулт.
      Однако когда из уст мальчугана вылетело слово «Фрейзер», оба брата тотчас же вскочили на ноги. Обменявшись изумленными взглядами, они выбежали на улицу, быстро отвязали коней, запрыгнули в седла и галопом помчались к розовой оштукатуренной степе, видневшейся в конце улицы.
      Добравшись до миссии, братья спешились и, стремительно войдя во двор, увидели на скамейке под деревом седовласого старика, нервно обмахивающегося шляпой; рядом с ним стояли пожилой священник и молодой черноусый мужчина.
      Из дома появилась женщина средних лет и, приблизившись к скамейке, протянула старику стакан, но тот, сделав один глоток, недовольно поморщился и отдал обратно.
      – Извините, кто здесь старший? – осведомился Клэй. Священник обернулся.
      – Я отец Чавес, глава этой миссии, – представился он. – Прошу прощения, джентльмены, но в данный момент я вряд ли могу уделить вам время: у нас серьезные неприятности.
      – Именно по этому поводу мы и прибыли сюда, – быстро сказал Клэй. – В кантине мы услышали, что у вас здесь что-то случилось, и нам показалось, что при этом было упомянуто имя нашего брата.
      – Так вы братья Гарта Фрейзера? – живо спросил молодой человек.
      – Да. Где он?
      – Боюсь, у меня для вас плохие новости. Коулт шагнул вперед.
      – Он мертв?!
      – Когда мы уходили, был жив, но его положение безнадежно.
      – В каком смысле? Он болен? Ранен? Мы слышали про каких-то бандитов…
      – Давайте зайдем в дом и Рико объяснит вам все по порядку, – предложил священник.
      – На это нет времени, – возразил молодой человек. – Если Гарт и Рори еще держатся, то нужно как можно скорее двигаться им на подмогу.
      – Так что же ты медлишь?! – воскликнул Коулт. – Едем, а подробности расскажешь по дороге.
      – Боюсь, что нас троих будет недостаточно, – покачал головой Рико.
      – Вместе со мной будет четверо, – проговорил, поднимаясь со скамейки, старик. – Я тоже поеду, ведь там осталась моя единственная дочь.
      – Вот черт! – выругался Клэй. – Расскажет нам кто-нибудь наконец, что все-таки произошло?
      – Гарт и сеньор О’Трейди с дочерью добывали на горе золото, – начал Рико, – и как раз вчера жила была окончательно выработана Утром мы собирались спуститься вниз, однако обнаружили, что дорогу заняли бандиты Гарт взялся отвлечь их на себя, чтобы дать нам возможность уйти, и дочь этого старика осталась с ним. Вот только я не знаю, сумела ли она до него добраться.
      – И сколько там бандитов? – деловито осведомился Клэй.
      – Думаю, пятнадцать, но, может быть, и больше.
      – А как у Гарта с оружием и патронами?
      – У него револьвер и два ружья, но патронов мало: к пистолету десятка два да ружейных где-то с пол-ящика.
      – Надеюсь, там есть какое-нибудь укрытие?
      – Есть, и неплохое – пещера, и вокруг куча валунов. Если мы отправимся прямо сейчас, то к утру будем на месте.
      Клэй достал из кармана сложенный лист бумаги и, развернув его, показал присутствующим.
      – Гарт находится где-то здесь?
      Отец Чавес внимательно посмотрел на рисунок.
      – Да, он показывал мне точно такую же карту.
      – Брат сделал мне копию, прежде чем мы расстались. Обычно раз в неделю он телеграфировал, где находится. Потом телеграммы перестали приходить, вот мы и решили его разыскать. Шериф в Соноре, откуда пришло последнее сообщение, сказал, что брат расспрашивал о вашем городке.
      Рико ткнул пальцем в карту:
      – Пещера находится примерно здесь, и там сплошная скальная порода. Рядом имеется водопад, дальше которого прохода нет. Подобраться к этому месту можно только с одной стороны – по тропе, кончающейся у откоса, и ухватиться практически не за что.
      – Значит, укрытие достаточно надежное, – заключил Клэй. – До тех пор, пока Гарту есть чем отстреливаться.
      Коулт был настроен не столь оптимистически.
      – Укрытие, быть может, и надежное, но выбраться оттуда можно лишь одним путем. Если бандиты навалятся всем скопом или у Гарта закончатся патроны, тогда… Тогда нам придется поставить ему свечку. Так что не будем медлить, поехали!
      – Ехать нужно налегке, – заметил Рико. – Мы возьмем только фляги, одеяла и ружья, а еще побольше патронов – все, что сможем собрать.
      Пэдди шагнул к ним, явно готовясь тоже отправиться в путь.
      – Нет, сэр, вы не поедете, – покачал головой Клэй. – Вы слишком измотаны.
      – Но там моя дочь! – попытался сопротивляться старик.
      – Понимаю ваши чувства, но вы гораздо больше поможете дочери, если останетесь здесь; с вами мы не сможем двигаться достаточно быстро.
      Отец Чавес дотронулся до плеча Пэдди.
      – Он прав, сеньор О’Трейди, – это дело для молодых, ловких и сильных. Давайте лучше зайдем в храм и вместе попросим Господа, чтобы он не оставил их без помощи. – Священник повел старика к дверям церкви.
      Быстро собравшись, братья Фрейзер и Рико двинулись в путь. Уже отъехав на приличное расстояние, Коулт обернулся и взглянул в сторону миссии: у ворот стояла та же женщина, которую они видели во дворе, и внимательно смотрела им вслед. Внезапно порыв ветра подхватил ее волосы, взметнул их вверх и заполоскал, словно черный флаг. Было ли это хорошим предзнаменованием или же дурным – это им еще предстояло узнать.
      Восхождение на гору оказалось нелегким и для коней, и для людей: узкая тропа змеилась по склону, ее то и дело пересекали трещины и расщелины, сбоку открывались ужасающие провалы, и потому продвигались они не так быстро, как им хотелось. Достаточно было одного неверного шага – и лошадь вместе с седоком тут же полетела бы вниз, в глубокий каменистый каньон.
      Порой они были вынуждены спешиваться и вести коней в поводу под нависающими каменными козырьками, переходя из тени на открытые места, где на голых гранитных стенах играли солнечные блики.
      – А как вы со стариком шли здесь в темноте? – поинтересовался Коулт во время одной из редких остановок. – Его, наверное, приходилось постоянно поддерживать?
      – Было бы куда хуже, если бы мне пришлось нести его на руках, – усмехнулся Рико.
      Они снова сели на коней.
      – Как думаешь, Клэй, застанем мы Гарта в живых? – сдержанно обратился Коулт к брату.
      – Ты ведь знаешь, в том случае, если у него выгодная позиция и достаточно боеприпасов, он стоит целого отряда.
      – Надеюсь, дочке старика О’Трейди удалось до него добраться. Похоже, у них серьезные отношения, раз уж она решила, несмотря ни на что, остаться с ним.
      – Думаю, у них настоящая любовь. Моя Бекки в подобной ситуации наверняка поступила бы так же.
      – Моя Кэсси тоже.
      Они продолжили восхождение, и через некоторое время до них донеслись звуки выстрелов. Клэй и Коулт мгновенно натянули поводья, затем переглянулись и облегченно вздохнули.
      – Жив! – радостно воскликнул Клэй и соскочил с коня. – Теперь нужно поскорее разведать обстановку.
      Все трое осторожно двинулись через заросли и вскоре обнаружили привязанных к деревьям лошадей.
      – Пятнадцать, – быстро подсчитал Коулт, – охраны нет. Похоже, эти ребята не самые смышленые рыбаки на пруду.
      – Ясное дело, раз уж они имели неосторожность связаться с Гартом, – отозвался Клэй.
      Прокравшись чуть дальше, братья и Рико увидели бандитов, которые расположились напротив пещеры, образовав полукруг от тропы до самого водопада.
      – Поскольку со стороны водопада им к пещере не подобраться, – заметил Клэй, – атаковать они могут только по двум направлениям: по переднему фронту и с левого фланга. Рико, я правильно рассуждаю?
      Мексиканец согласно кивнул.
      – Тогда один из нас возьмет на себя левый фланг и отрежет им путь к лошадям, а двое других займут позицию позади, в ельнике прямо напротив входа в пещеру. Таким образом мы сами их окружим.
      – Окружим? – изумился Рико. – Да как мы втроем можем окружить пятнадцать человек?
      – А что тут такого? Всего лишь по пять бандитов на каждого, – поддержал брата Коулт. – Во время войны превосходство северян в численности было куда больше.
      – Так вы и проиграли войну, разве нет?
      – Возможно… Однако не забывай про Гарта, он тоже боевая единица. – Улыбнувшись, Коулт похлопал Рико по плечу. – Поверь, сынок, преимущество у бандитов не столь уж велико.
      – Думаю, было бы неплохо, – прикинул Клэй, – если бы один из нас пробрался в пещеру. Если патроны у Гарта на исходе, он не сможет долго держать оборону.
      – Предоставьте это мне, – вызвался Рико. – Вход в пещеру узкий и малозаметный, но я знаю, где он находится.
      – Сперва следует произвести какой-нибудь отвлекающий маневр, – решил Клэй.
      Коулт почесал затылок.
      – А не выгнать ли нам сюда их лошадей? В суматохе им будет трудно подстрелить Рико, а возможно, они его даже не заметят.
      – Отличная идея! – подхватил Клэй. – Значит, так: я беру на себя левый фланг, ты, Коулт, действуешь по фронту, а ты, Рико, когда я пущу лошадей, бежишь с ними и присоединяешься к Гарту. Потом вы начинаете пальбу, и эти ублюдки окажутся под перекрестным огнем.
      – Ну и настреляем же мы сегодня дичи, – довольно проговорил Коулт.
      – А ты что думаешь, Рико? Как тебе такой план охоты? Мексиканец сверкнул белозубой улыбкой.
      – Неплохо придумано… Только я все никак не могу понять, что подразумевалось под словом «окружить».
      – Гони сюда всех лошадей, ни одну не оставляй, – сказал брату Коулт. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь из бандитов ускользнул и подстерег нас на обратном пути.
      Клэй кивнул:
      – Дашь мне сигнал, когда будешь на месте, и не забывай об обороне с тыла, Коулт.
      Братья пожали друг другу руки.
      – Ты тоже, братец Клэй. Увидимся, когда все закончится. – Коулт обменялся рукопожатием и с Рико. – Не поднимай голову слишком высоко, амиго.
      – Устэ тамбьея, капитан Коулт.
      Покончив с напутствиями, все трое поспешно разошлись в разные стороны.

      На протяжении ночи и большую часть дня бандиты не предпринимали попыток пойти в атаку; лишь самые отчаянные время от времени бросались вперед в одиночку, но, оказавшись под выстрелами Гарта, быстро отступали назад. Однако через несколько часов должно было окончательно стемнеть, и тогда…
      Гарт крутанул барабан «кольта», в котором осталось всего лишь три патрона, тогда как патроны для ружей уже давно закончились. Он взглянул на Рори: сидя рядом, она прислонилась спиной к неровной стене пещеры и тоже смотрела на него. В ее взгляде он прочитал нежность и грусть; конечно же, она понимала, что еще немного, и все будет кончено.
      – Скоро стемнеет. – Гарт не удержался и вздохнул.
      – Да, и ты знаешь, почему я вернулась… Я хотела чтобы мы были вместе до самого конца.
      – Рори, ради Бога, подумай как следует еще раз. Они не станут убивать тебя сразу, а то, что с тобой сотворят будет, конечно, ужасным, но если ты продержишься хотя бы пару часов, Рико непременно подоспеет сюда с подмогой.
      – Теперь для меня это совершенно не важно. Я люблю тебя и хочу покинуть этот мир вместе с тобой.
      – Напрасно. У тебя впереди вся жизнь, Если тебе безразлична собственная судьба, то подумай хотя бы об отце.
      – Понимаешь, Гарт, когда я решила вернуться, то прекрасно понимала, что меня ждет. Поверь, я ни о чем не сожалею.
      – Рори, любимая, но я не могу этого сделать.
      – Тогда дай мне револьвер, и я сделаю это сама.
      Гарту казалось, что его сердце вот-вот разоремся.
      – Боже, как же мало у нас с тобой было времени!
      Рори улыбнулась:
      – Я благодарна Богу за тот срок, который он нам отпустил, и не променяла бы ни одной минуты из того срока на целые годы жизни.
      – И все же подумай, как все может сложиться дальше! С добытым золотом ты сможешь обеспечить себе такую жизнь, о какой и не мечтала! – Взгляд Гарта был полон боли. – У тебя будет все, чего ты желала, даже ограда из штакетника… Рори усмехнулась:
      – Помимо ограды из штакетника, мне нужен еще рыцарь на белом коне – на меньшее я не согласна.
      – Рори, я тебя очень люблю и потому хочу, чтобы ты продолжала жить. Все остальное для меня не важно.
      – Но без тебя ничто в жизни уже не будет иметь значения.
      – Правда? Боже, каким же я был дураком! Я убеждал себя, что тебе не следует верить, хотя сердце говорило мне обратное.
      – Мы с тобой оба самые большие глупцы на свете, все время цапались, как малые дети, вместо того, чтобы…
      – Да, верно. И вот теперь нам нужно в несколько минут втиснуть все то, что мы не успели сказать друг другу. – Гарт посмотрел на Рори с печалью и нежностью. – Когда ты поняла, что любишь меня?
      – Разве можно с точностью определить тот момент, когда человек влюбляется? Вначале ты мне просто нравился, и я думала, что было бы неплохо, если бы мой будущий избранник оказался похож на тебя. Но постепенно рыцарь, обитавший в моих мечтах, все больше обретал твои черты, и однажды он окончательно превратился в тебя. Наверное, это произошло в ту ночь, которую я провела в яме, дожидаясь, когда ты придешь и спасешь меня. – Рори глубоко вздохнула. – Я ни секунды не сомневалась, что ты обязательно появишься.
      – Все это просто удивительно… Сердце сразу понимает то, что разум еще отказывается принять. Рори кивнула.
      – Я твердила себе, что ты недостижимая цель для меня, что от меня тебе нужна только интимная близость. Еще я внушала себе, что любить тебя будет большой ошибкой… Однако все мои старания оказались тщетными. – Губы Рори изогнулись в ироничной улыбке. – Ну, мистер Фрейзер, теперь очередь за вами. Когда стрела Купидона пронзила ваше сердце?
      Гарт не мог не восхищаться Рори. Даже сейчас, перед лицом смерти, она не утратила стойкости духа и чувства юмора.
      – Видит Бог, я отчаянно боролся с самим собой. – Он нахмурился. – Я пытался убедить себя, что ты лгунья, воровка, девица легкого поведения, что ничего серьезного между нами быть не может. И все равно, несмотря на подобные мысли, ты мне нравилась. Да что там – я был очарован… Твои голубые глаза словно гипнотизировали меня каждый раз, когда я в них смотрел. – Гарт улыбнулся. – В конце концов, я дошел до такого состояния, что мог думать только о тебе. Я хотел быть с тобой все свободное время и считал, что ты самая изумительная женщина из всех, кого я когда-либо встречал. Я и сейчас так считаю, можешь не сомневаться.
      Они взялись за руки, и их пальцы переплелись. Казалось, их взаимное чувство стало чем-то материальным и вполне осязаемым, почти как скальная порода под ногами.
      – Значит, никаких сожалений, мисс О’Трейди?
      – Никаких, мистер Фрейзер.
      В этот момент у входа внезапно возник один из бандитов, и Гарт, тотчас же заслонив собой Рори, вскинул револьвер и выстрелил.
      – Ляг на землю! – приказал он, откидывая в сторону труп.
      Ну вот, теперь у них осталось всего два патрона, из которых один непременно надо сберечь…
      В сознании Гарта внезапно промелькнула искра надежды: вполне возможно, бандиты не знают, что Рори с ним, а это значит…
      Он быстро огляделся. Если это действительно так, бандитам, вероятно, не придет в голову обыскивать всю пещеру. Возможно, они вообще не заглянут сюда, если он сейчас выйдет наружу и сдастся: эти шакалы наверняка будут слишком увлечены расправой с ним. Вот только как убедить Рори остаться здесь и затаиться?
      Внезапно со стороны ельника донеслось совиное уханье, и мысли о том, чтобы перехитрить бандитов, сразу же отошли на задний план. Через пару секунд в зарослях рядом с тропой раздались точно такие же звуки.
      Гарт насторожился. За все дни, проведенные на этой горе, он ни разу не видел здесь ни единой совы. В иной ситуации он мог бы принять подобные звуки за выкрики индейцев или же за сигналы, которыми обменивался с братьями во время охоты в своей родной Виргинии. Но индейцев в здешних местах, конечно же, нет, и уж тем более это не могли быть его братья. Судя по всему, по совиному перекликались бандиты, готовясь к решающей атаке.
      Гарт стиснул рукоятку «кольта» и медленно попятился.
      «У тебя только один выстрел, Фрейзер, – мысленно произнес он. – Последний патрон нужно оставить для нее».
      И тут тишину разорвал хорошо знакомый повстанческий клич. В следующее мгновение с разных сторон загремели ружейные выстрелы, а затем, словно черти из ада, на поляну, гремя копытами, вылетели не менее десятка лошадей.
      Бандиты тут же повскакали из-за своих укрытии, растерянно завертелись на месте и принялись беспорядочно палить куда попало. Между тем одна из лошадей понеслась прямо к пещере, и Гарт различил в седле фигуру человека, крепко прижавшегося к крупу животного.
      Вскинув револьвер, он прицелился…
      – Гарт, не стреляй, это я, Рико! – донеслось до него, и через секунду мексиканец уже спрыгивал с седла у входа в пещеру.
      Едва Рико успел укрыться за валуном, как вокруг него защелкали пули.
      Гарт протянул «кольт» Рори.
      – Похоже, к нам на подмогу прибыла кавалерия! Садись в угол и не вылезай оттуда, пока я тебя не позову. Если сюда случайно заскочит кто-нибудь из этих выродков, стреляй в него без промедления. – Он подал знак Сэдлу, и смышленый пес тут же улегся у ног Рори.
      Схватив ружье, Гарт выскользнул из пещеры.
      – Рико, мне нужны боеприпасы!
      – Вот, держи! – Мексиканец ловко перебросил ему полную коробку с патронами.
      Окинув взглядом поляну, Гарт с удивлением обнаружил, что несколько бандитов уже неподвижно лежат на земле.
      – Я привел подмогу, – довольно сообщил Рико. – Один наш друг находится там, в ельнике, а другой – рядом с тропой, так что выбирай цель поаккуратнее, амиго. – Прицелившись, он выстрелил, и еще один бандит рухнул наземь. – Мы решили взять этих шакалов под перекрестный огонь.
      Пока Гарт заряжал ружье, Рико посылал пулю за пулей в мечущихся по поляне бандитов, а Клэй и Коулт меткими выстрелами навсегда успокаивали тех из них, кто пытался улизнуть в заросли. Вскоре Гарт тоже присоединился к бою, перебравшись за тот же валун, за которым пристроился Рико.
      Когда все было закончено, Клэй и Коулт покинули свои укрытия и вышли к пещере, при этом Гарт едва удержался от того, чтобы не броситься им в объятия.
      – Черт, вы бы еще позже приехали! – воскликнул он, стараясь не выдать свою радость. – У меня остался лишь один патрон!
      – Помилуй, братец Гарт, мы полагали, что ты легко справишься с ними и в одиночку! – Коулт улыбнулся. – Всего каких-то пятнадцать человек – это пустяки, верно?
      Не выдержав, братья тут же принялись трясти друг друга, обниматься и хохотать.
      Это могло бы продолжаться еще долго, если бы Рико не прервал их.
      – Гарт, у меня для тебя неприятная новость… Рори не вернулась с нами в миссию.
      – Я знаю. Она здесь, в пещере, цела и невредима.
      – Ну слава Богу! – Рико с облегчением вздохнул и перекрестился.
      – А что с Пэдди? – поинтересовался Гарт.
      – Он остался с отцом Чавесом.
      – Старик буквально рвался ехать с нами, но мы его отговорили, – добавил Клэй.
      – И вам удалось переспорить этого старого упрямца? – Гарт улыбнулся. – У меня это не очень-то получалось. Ну да ладно… Скажи, Коулт, ты, значит, женился?
      – Нуда, женился… Вот погоди, увидишь мою Кэсси и тоже ее полюбишь.
      – Посмотрим… Кстати, нам пора сходить за Рори, а то она сидит там одна и гадает, что здесь происходит.
      – Она, случайно, не ранена? – спросил Клэй.
      – Нет, но я велел ей не высовываться, пока сам ее не позову. Должен сказать, это самая замечательная девушка из всех, кого я когда-либо встречал.
      Когда Гарт ушел, его братья переглянулись.
      – Наверняка ты подумал то же, что и я, – предположил Коулт.
      Клэй кивнул, и они оба вопросительно посмотрели на Рико.
      – Си, кабальерос, ваш брат влюблен, – подтвердил тот. – Муй энаморадо.
      Все трое улыбнулись.
      – Это, конечно, здорово, но я думаю, что нам следует поскорее убраться отсюда, – заметил Коулт, – пока не нагрянули какие-нибудь другие бандиты.
      – А сколько здесь всего трупов? – спросил Клэй.
      – Я насчитал четырнадцать, – сообщил Рико. – Выходит, один все же ускользнул.
      – Ну этот вряд ли нас теперь побеспокоит, – хмыкнул Клэй. – И все же я согласен: отсюда надо уезжать как можно быстрее.
      Рори тихо сидела в том самом углу, где ее оставил Гарт, когда до нее донесся его взволнованный голос:
      – Дорогая, ты просто не поверишь! – Гарт подхватил Рори на руки и закружил. – Вместе с Рико к нам на выручку примчались мои братья, Клэй и Коулт!
      – Твои братья? Откуда же они взялись? – Ею радость передалась и ей. – А как мой отец?.. С ним все в порядке?
      – Да, он сейчас в миссии. – Взяв Рори за руку, Гарт потянул ее к выходу. – Пойдем, я вас познакомлю. – Когда они приблизились к Клэю, Коулту и Рико, Гарт с шутливой торжественностью объявил: – Позвольте представить вам мисс Рорлин О’Трейди, девушку, которую я хотел бы видеть своей женой. Надеюсь, она согласится.
      Рори была ошеломлена словами Гарта не менее, чем его братья, но она все же сумела улыбнуться.
      – Приятно познакомиться, – произнес Клэй.
      – Мне также, – поддержал его Коулт после того, как оба учтиво сняли шляпы.
      – Даже не знаю, как вас благодарить, – Рори, не выдержав, вздохнула. – Вы спасли нам жизнь.
      – Ну что вы, мисс О’Трейди, не стоит благодарности, – усмехнулся Коулт. – Для нас это было сплошным удовольствием.
      – Подтверждаю, – кивнул Клэй.
      Рико тем временем вывел из пещеры Бутса.
      – Вы поедете с Рори на коне или оседлать для нее мула?
      – Конечно, мы поедем вместе, – решил Гарт. – Золото ты уже выкопал?
      Рико кивнул:
      – Я уложил его в седельные сумки.
      – Неужели ты действительно нашел золото? – удивился Клэй. – Тогда нам нужно будет многое обсудить, а пока давайте поскорее двигать обратно.
      – Ты уж извини нашего Клэя за некоторую резкость. – Коулт подмигнул Рори. – У нас в семье он всегда был самым серьезным и деловитым.
      После коротких сборов Гарт взобрался в седло и помог устроиться рядом Рори. Его братья и Рико тоже уселись на своих коней.
      – Мексиканец был прав, – негромко сказал Клэй, склонившись к Коулту. – Муй энаморадо… Братец Гарт действительно влюбился.
      – А как же убитые? – спохватилась Рори. – Их ведь надо похоронить…
      – Этим пусть занимается их оставшийся в живых приятель, – спокойно ответил Гарт. – А нам до темноты нужно выбраться на дорогу.
      Уже выезжая на тропу, Гарт обернулся и окинул взглядом место боя, пещеру, водопад. До чего же близок он был к тому, чтобы навеки потерять любимую… и собственную жизнь! В его памяти всплыли слова отца Чавеса: «гора Дьявола».
      Когда с наступлением сумерек дальнейшее продвижение стало опасным, они сделали привал.
      Благодаря сноровке трех бывших солдат был быстро разведен костер и сварен кофе, а в запасах Рори нашлось несколько кусков вяленого мяса. Перед тем как покинуть прииск, они наполнили все фляги, так что воды было достаточно для того, чтобы напоить животных и напиться самим.
      – По крайней мере, кофе вполне горячий, – заметила Рори, пережевывая жесткое мясо.
      Подмигнув Гарту, Коулт предложил:
      – Если вы очень голодны, мисс О’Трейди, мы можем прирезать одного из ваших мулов.
      – Еще чего! – недовольно фыркнула Рори. – Бедные животные не меньше нас намучились на этой проклятой горе!
      Все засмеялись, и только тут она поняла, что Коулт просто решил ее подразнить.
      – Слушай, Клэй, кто из твоих братьев самый проказливый: Гарт или Коулт?
      – Хм… – озадачился Клэй. – По-моему, они друг друга стоят.
      – Братец Гарт, ты слышал? Можно подумать, он сам всегда был паинькой.
      – И, тем не менее, наша мама постоянно прививала нам почтительное отношение к дамам.
      – А разве я хоть словом обмолвился об Элли Деверо? – с невинным видом поинтересовался Коулт. Клэй чуть ли не застонал.
      – Черти, вы когда-нибудь перестанете мне об этом напоминать?
      – Понимаешь, братец Клэй, – Коулт потер подбородок, – это примерно так же, как и в случае с ножом: время от времени по нему нужно проходиться оселком, чтобы он оставался острым.
      Рори поднялась.
      – Ладно, думаю, на этой идиллической ноте я отправлюсь спать, а то последние два дня были довольно утомительными. – Она поцеловала Гарта в щеку. – Всем спокойной ночи и огромное спасибо за помощь.
      Рико тоже встал.
      – Думаю, и мне пора на боковую. Буэнос ночес, амигос.
      Лежа на жесткой постели, Рори с улыбкой прислушивалась к негромкому разговору сидевших у костра братьев, с удовольствием думая о том, что они не только приходятся друг другу братьями, но и ведут себя как настоящие друзья.
      – Этот Рико – отличный парень, – заметил Клэй.
      – И вполне надежный, – добавил Коулт. – Гарт, ты давно его знаешь?
      – Всего лишь пару дней: он появился как раз в тот момент, когда медведица чуть не разодрала Рори на части Ничего удивительного – такие люди, как он, появляются именно тогда, когда в них возникает необходимость. Если бы не Рико, то и я, и Рори, и Пэдди наверняка были бы уже мертвы.
      – Все это дает пищу для размышлений. – Коулт почесал затылок.
      – И о чем же ты размышляешь теперь? – полюбопытствовал Клэй.
      – О божественном вмешательстве, о провидении, о том, что люди смертны.
      – Во время войны я часто думал о подобных вещах, – протянул Клэй. – Когда рядом со мной кто-то из товарищей уходил из жизни, я каждый раз пытался постичь, почему это случилось с ним, а не со мной.
      – Над этим и я ломал голову, – сознался Коулт. – Хотя в этот миг испытываешь облегчение и радость от того, что это другой, а не ты, вопросы все равно остаются.
      – Это касается не только жизни и смерти, – продолжил Клэй. – Почему в одну женщину влюбляешься, а к другим остаешься равнодушен? Или, к примеру, почему из всех мужчин, которые двигались вместе с нами на Запад, Бекки выбрала именно меня?
      Гарт хмыкнул:
      – Насколько я помню, братец Клэй, ты и прежде задавался этим вопросом, только тогда в твоем голосе было куда меньше благоговения.
      Клэй засмеялся:
      – Тогда я был просто не в настроении, а теперь благодарен Богу за то, что он свел меня с этой взбалмошной северянкой.
      – То же самое я могу сказать по поводу своей Кэсси, – серьезно проговорил Коулт. – Волею судьбы мы оказались в одном дилижансе именно в тот день, когда его остановили грабители, и, заслонив собой Кэсси, я принял пулю, предназначавшуюся ей… Возможно, та пуля причинила бы ей не больше вреда, чем мне, но вот вопрос: в силу чего возникла цепь событий, в результате которых я остался в Арена-Роха, вместо того чтобы продолжать путь в Санта-Фе? Что до взбалмошности северянок, об этом мне не надо рассказывать, потому что я и сам женат на одной из них.
      – Верно, вот только она слишком хороша для тебя, – поддел брата Клэй. Коулт усмехнулся:
      – Тут вы точно правы, так что спорить не буду.
      Прислушиваясь к разговору братьев, Рори пребывала в состоянии покоя и умиротворенности. Окруженная сразу четырьмя доблестными рыцарями, она могла чувствовать себя в полной безопасности. Гарт и его братья оказались хорошими, порядочными людьми, они обожали своих избранниц и ничуть не стеснялись при-/ знаться в этом друг другу. Слава Богу, что такие мужчины все же существуют на свете.
      – Раз уж зашел разговор о женах, то что на этот счет скажешь ты, брат? – поинтересовался Клэй у Гарта. – Ты точно решил жениться на Рори?
      – Да, если она согласится.
      – Так ты еще не сделал ей предложения? – удивился Коулт.
      – Пока нет, но она любит меня, а я люблю ее.
      – И ты уверен, что тебе это нужно? Рори затаила дыхание.
      – Коулт, к чему ты клонишь?
      – Ты ведь и раньше говорил то же самое… В отношении всех тех девушек, с которыми бывал близко знаком, у тебя всегда были самые честные намерения…
      – Да, я всех их любил, но ни одну из них мне не хотелось взять в жены. Так что Рори – первая и единственная.
      Услышав эти слова, Рори с облегчением вздохнула.
      – Ну что ж, братец Гарт, теперь тебе следует спросить ее, прежде чем строить дальнейшие планы. Она ведь родом из Ирландии, верно?
      – Нет, она родилась в Калифорнии, неподалеку от Сакраменто.
      – Джентльмены, на мой взгляд, здесь просматривается определенная линия. – Коулт добродушно усмехнулся. – Мы все выбрали в жены северянок.
      – Калифорнийцы против нас не воевали, – возразил Клэй.
      – Но и к Конфедерации они не присоединились…
      – Так или иначе, совпадение налицо, – согласился Гарт. – И в чем же, по-твоему, причина?
      – Полагаю, северяне по-прежнему продолжают боевые действия, только теперь мужчин в их армии заменили женщины, – высказал предположение Коулт. – В отдельных сражениях они нам уступали, зато выиграли войну в целом.
      – Но если они победители, а мы побежденные, – задумчиво проговорил Гарт, – то кто в таком случае займет главенствующее положение в семье?
      – Что же тут непонятного? Победителям всегда достаются трофеи.
      – Вот это-то меня pi беспокоит.
      – Поскольку они победители, то мы им достались в качестве трофеев, – сделал вывод Коулт. – Ни они от нас уже не отделаются, ни мы от них. – Он хлопнул Гарта по плечу, и все трое засмеялись, а Рори, закрыв глаза, подумала, что ей будет совсем не трудно полюбить своих будущих родственников.
      Вскоре Клэй и Коулт тоже улеглись на расстеленные одеяла, и у костра остались только Гарт и пристроившийся рядом с ним Сэдл.
      – Если б ты только умел разговаривать… – тихо произнес Гарт, гладя пса по лохматой голове. – Держу пари, ты смог бы поведать не меньше, чем любой из нас. Сегодня я всех поблагодарил и лишь про тебя забыл. Ты ведь опять выручил Рори, и тебе, как видно, не страшны ни медведи, ни бандиты с мачете. Спасибо, приятель: если бы ты не спас ее, для меня бы уже ничто не имело значения. – Гарт прижал пса к своему боку. – Хотел бы я встретиться с тем, кто так хорошо тебя выдрессировал, да и ты наверняка по нему скучаешь. Если твой хозяин жив, ему, конечно же, тоже тебя не хватает.
      Гарт сгреб догорающие дрова и подкинул сухих сучьев, затем расстелил свою скатку рядом с Рори и, улегшись, осторожно, чтобы не разбудить, обнял ее. Она, не просыпаясь, потянулась к нему, и он плотнее прижался к ней. Как же они были близки к тому, чтобы потерять друг друга навсегда! Раньше в любых ситуациях Гарт рассчитывал лишь на собственные силы, однако сегодня, в последние, как ему казалось, минуты жизни, он отчаянно молил Бога о том, чтобы тот проявил к Рори милосердие.
      Усмехнувшись, Гарт устремил взгляд в небо.
      – Спасибо тебе, Господи, – прошептал он. – Тебя я тоже забыл поблагодарить.
      После этих слов он снова обнял Рори и, закрыв глаза, быстро уснул.
      Проснулся Гарт от того, что на лицо ему упали солнечные лучи. Аромат кофе щекотал ноздри, и он, сев, огляделся.
      Все в лагере уже поднялись и занимались сборами: мулы были навьюченными, и единственными неубранными предметами оставались кофейник, подвешенный над огнем, и его кружка.
      – Ну наконец-то, – сказал Коулт, увидев, что Гарт проснулся. – Мы встали еще час назад.
      – А почему меня не разбудили? – Гарт стал натягивать сапоги.
      – Потому что мисс О’Трейди пригрозила пристрелить любого, кто к тебе приблизится, – хмыкнул Клэй. – Она сказала, что тебе нужно как следует выспаться.
      Рори подошла к Гарту и протянула ему кружку с кофе.
      – Доброе утро, моя сладкая, – поприветствовал он ее и, обняв, крепко поцеловал.
      – Не могли бы вы оставить свои нежности на потом? – недовольно проворчал Клэй. – Для этого у вас будет целая жизнь. Нам еще полдня ехать с пустыми желудками: тут уж не до любви.
      – Ничего, скоро мы будем уплетать энчиладас, приготовленные моей матерью, – пообещал Рико. – Это такие румяные пирожки, начиненные мясом и сыром и политые горячим соусом чили, и у нее они получаются как ни у одной другой хозяйки. Я уже ощущаю их вкус, а если повезет, мама приготовит нам особое угощение.
      – Какое именно? – сглотнув слюну, поинтересовался Коулт.
      – Вишневый пирог и…
      – Все, хватит, хватит! Клэй первым уселся в седло.
      – Давайте побыстрее спустимся с этой чертовой горы! Общаться с первозданной природой лично я предпочел бы в долине полноводной реки Шенандоа.
      Гарт взобрался на Бутса и, усадив перед собой Рори, тронулся вслед за братьями. Обнимая Рори, он прижал ее к груди, и их щеки соприкоснулись.
      Рико на своем коне замыкал движение, ведя на поводу навьюченных мулов.
      – Си, муй энаморадо, – тихо проговорил он и улыбнулся.

      Пэдди уже не первый час беспокойно ходил по двору миссии, пребывая в полнейшем отчаянии и не зная, жива его дочь или нет.
      В этот момент из дома вышла Елена Чавес и приблизилась к старику.
      – Сеньор О’Трейди, не желаете стакан лимонада? – спросила она.
      Пэдди угрюмо посмотрел на нее:
      – Спасибо, мисс Чавес, но, боюсь, этот напиток мне не совсем по вкусу.
      – К сожалению, кроме воды, мне нечего вам предложить.
      – Воды я тоже не хочу. Вот если бы у вас нашелся глоток виски…
      – Отец Чавес запретил алкоголь на территории миссии. У нас есть только вино, которое мы используем при святом причастии.
      – Что ж, от вина я бы не отказался. – Пэдди вздохнул. – Я очень переживаю за Рори – она моя единственная дочь, и я до сих пор не знаю, что с ней. Мне определенно нужно успокоить нервы, и тут вы правы.
      – Понимаю, мистер О’Трейди… Вы даже не представляете, как я вас понимаю.
      Когда Елена отошла от него, Пэдди невольно задумался. Чего он не представляет и что она хотела этим сказать? Женщина выглядела вполне приветливой и любезной, однако у нее явно что-то было на уме. Нет, без виски гут все же не обойтись: если он сейчас же не дойдет до кантины и не опрокинет стаканчик, ему ни за что не полегчает.
      Тут Пэдди вспомнился последний разговор с Рори по поводу его пьянства. Кто же будет вразумлять его, если она попадет в лапы к злобным варварам?
      – Ох, доченька, – старик всхлипнул, – ну зачем ты пошла обратно? Неужели я больше никогда не увижу твою милую улыбку? И вообще, что я буду без тебя делать?
      В этот момент с улицы донеслись возгласы собравшихся там людей, а затем на крыльцо выбежала Елена, и наконец в воротах появился отец Чавес.
      – Сеньор О’Трейди, они возвращаются! – радостно воскликнул священник.
      – Сколько их?
      – Пока трудно различить, они еще слишком далеко, Елена приложила ладонь ко лбу, загораживая глаза от солнца.
      – Я вижу четырех лошадей, двух мулов и… Рико! Отец Чавес, я вижу Рико! Он ведет за собой мулов.
      – А Рори? – встревожился Пэдди. – Рори с ними?
      – Первые двое – мужчины, – определила Елена. – Вот она – теперь я ее отлично вижу! С ней еще кто-то…
      – Слава святым угодникам! – воскликнул старик. – Должно быть, это Фрейзер, и, значит, они оба уцелели.
      Через десять минут усталые путники въехали во двор миссии, и когда Гарт спустил Рори на землю, она, раскинув руки, тут же бросилась к отцу.
      Пэдди со слезами на глазах смотрел на дочь, будучи не в силах сдвинуться с места; затем он долго не выпускал дочь из объятий и наконец, отступив назад, стал вглядываться в ее лицо со следами слез.
      – Ну, милая, заставила же ты меня поволноваться, – хрипло проговорил он, безуспешно стараясь казаться строгим.
      Рори шмыгнула носом.
      – Прости, папа. Просто никто не знал, что все так получится.
      – Ну ладно, ты, слава Богу, жива, а все остальное не важно. Но я уже чувствую, что мое растревоженное сердце еще не скоро успокоится.
      Гарт между тем тоже спешился; поприветствовав отца – Чавеса и Елену, он подошел к отцу и дочери О’Трейди и обнял Рори за плечи.
      – Фрейзер, я с самого начала подозревал, что от тебя будут одни неприятности, – буркнул старик. – Но я, конечно, благодарен за то, что ты вернул мне дочь целой и невредимой. Однако не будь тебя, она бы и не подумала возвращаться к прииску. Так что теперь я даже не знаю, что делать, – то ли пристрелить тебя, то ли расцеловать.
      – Может, ограничимся простым рукопожатием? – с улыбкой предложил Гарт.
      – Что ж, возможно, ты прав. – Пэдди хлопнул по протянутой ладони Гарта, потом крепко ее стиснул. – Еще я благодарен тебе за то, что мое золото осталось при мне.
      Коулт, который вместе с Клэем наблюдал за воссоединением семейства О’Трейди, склонился к брату и негромко произнес:
      – Интересно, что старик имеет в виду – нарытый песок или дочь?
      – Я задаю себе тот же вопрос, – отозвался Клэй. – Но обрати внимание еще на одну встречу. – Он кивнул в сторону Елены, которая со слезами на глазах обнимала Рико. – Этот парень не называл тебе свою фамилию?
      – Нет, – помотал головой Коулт. – Да я и не спрашивал.
      – Насколько я помню, отец Чавес представлял свою сестру как мисс Чавес, ведь так?
      – Кажется, да. Но может, он хотел сказать «миссис»?
      – Хм… Все это очень любопытно, ты не находишь?
      – Понимаю, к чему ты клонишь, брат, однако нас это не касается. Пойдем-ка лучше попробуем энчила-дас, которые так нахваливал Рико.
      – К сожалению, та, которая может нас ими угостить, в данный момент очень занята.
      – Увы, ты прав. Тогда давай позаботимся о конях, а потом двинем прямиком в кантину. Не знаю, как ты, братец Клэй, а я не прочь сейчас немного выпить.
      Пока Рори наслаждалась горячей ванной, первой за последние два месяца, Гарт отправился искать братьев и обнаружил их в местном питейном заведении.
      – Ну-с, значит, ты намерен на ней жениться? – спросил Клэй, когда разговор зашел о Рори.
      Гарт кивнул.
      – Однако ты так и не сделал ей предложения… – с укором проговорил Коулт, сдвинув шляпу на затылок. – В чем проблема? Если она любит тебя до такой степени, что готова умереть вместе с тобой, вряд ли тебя ждет отказ. – Он со стуком опустил стакан на стол. – Черт, до чего же мерзкое это их местное пойло! Слушай, как по-испански будет ослиная моча?
      – Виски, – ответил Клэй, стараясь сохранять серьезное выражение на лице. – Именно так они это называют.
      – Сомневаюсь, что ты хорошо знаешь испанский. Жаль, что с нами нет Рико. Эй, абуэло! – Коулт махнул рукой хозяину заведения. – Дай-ка нам что-нибудь получше, чем это виски! О'кей, абуэло?
      – Брат, абуэло по-испански значит «дедушка», – со смехом пояснил Клэй, – а вовсе не имя старика.
      Коулт поднялся из-за стола и направился к стойке, чтобы показать хозяину, чего он хочет.
      – Брат, ты уверен, что на этот раз влюблен по-настоящему? – вернулся Клэй к прерванному разговору.
      – Абсолютно, – ответил Гарт. – Я люблю Рори так, что это даже невозможно выразить словами. Моя жизнь лишится смысла и мир для меня рухнет, если я вдруг потеряю ее сейчас, после всего, что мы с ней пережили. У меня оставалась последняя пуля, и я уже был готов выпустить ее в Рори, когда, на наше счастье, неожиданно появились вы.
      – И ты в самом деле выстрелил бы в нее?
      – Теперь я даже не хочу об этом думать. Вернувшийся Коулт поставил на стол полную бутылку.
      – Ну вот, это, кажется, то, что надо. Мне пришлось перечитать этикетки почти на всех бутылках. – Он разлил спиртное по стаканам и опрокинул содержимое своего стакана в рот. – Черт, такая же дрянь! – сморщившись, пробормотал Коулт. – Ослиная моча!
      Бенито Моралес, уткнувшись лицом в стол, продолжая притворяться спящим, внимательно прислушивался к разговору трех гринго. Он сразу же узнал в них тех, кто устроил бойню на горном прииске. Внутри у него все бурлило от жгучей ненависти. Они убили его отца, братьев, убили всех его друзей! Лишь ему одному удалось ускользнуть, и теперь он горел желанием отомстить за смерть близких людей.
      Бенито заскрипел зубами. Убегая, он потерял свое ружье, и теперь у него остался только нож, тогда как гринго были вооружены пистолетами. Даже если он сумеет убить их вожака по имени Гарт, двое других не позволят ему уйти живым. Придется дожидаться, когда главный гринго останется один. Вот только когда это произойдет – ведь они все время находятся вместе! Неожиданно в голову Бенито пришла несколько иная идея, отчего у него даже участилось сердцебиение. Почему бы не убить женщину главного гринго? Отнять у врага ту, кого он любит больше жизни, – это было бы куда более изощренной местью. Остается только придумать, как это осуществить.
      Вскоре братья покинули кантину, и как только они вышли за дверь, Бенито поднялся из-за стола и последовал за ними.
      После ужина Гарт вывел Рори во двор, усадил ее на скамейку и, устроившись рядом, заключил в объятия.
      – У нас по-прежнему остается незавершенное дело, моя сладкая, – прошептал он ей на ухо.
      Рори прерывисто вздохнула и прикрыла глаза, с удовольствием ощущая на щеке его дыхание.
      – Милый, мы уже столько раз занимались этим «незавершенным делом»…
      – Я имею в виду совсем другое. – Гарт помолчал. – Мисс Рорлин Кэтрин О’Трейди, не согласитесь ли вы выйти за меня замуж?
      Рори взглянула на него с некоторым недоумением:
      – Кажется, мы это уже обговорили не далее, как вчера…
      – Да, но я всего лишь сказал, что хотел бы на тебе жениться. А теперь я спрашиваю, пойдешь ли ты за меня.
      – Фрейзер, ты просто чокнутый! Конечно, пойду.
      Гарт расплылся в улыбке.
      – В таком случае нам нужно нанести визит отцу Чавесу.
      Держась за руки, они вернулись в дом, приблизились к апартаментам священника, и Гарт негромко постучал.
      – Святой отец, если вы не заняты, то мы хотели бы с вами кое о чем потолковать.
      – Конечно, дети мои, входите. Какое у вас ко мне дело?
      – Мы с Рори желаем вступить в брак.
      Священник ласково посмотрел на счастливую пару:
      – Для меня ваше желание не является сюрпризом, но удивительно другое… Когда ты, Гарт, отсюда уезжал, я опасался, что ты можешь причинить этой девушке вред.
      – Да что вы, святой отец, я вообще не способен причинять какой-либо вред женщинам!
      – Это правда, святой отец, – подтвердила Рори, оправившись от первоначального волнения. – Гарт говорит, что он любил всех женщин, с которыми когда-либо встречался.
      Священник приподнял бровь.
      – Святой отец, это лишь слова, вырванные из контекста, – поспешил объяснить Гарт. – Я очень уважаю женщин, восхищаюсь ими, высоко ценю их роль в нашем непростом мире, ибо своим присутствием они в значительной мере смягчают жестокие нравы, но это и все.
      Чавес на несколько секунд задумался, потом кивнул:
      – Полностью согласен с этим утверждением. Так в чем же ваша проблема? Быть может, ты любишь Рори, а она не отвечает взаимностью?
      – Нет, святой отец, я тоже люблю Гарта, – решительно заявила Рори.
      – Тогда в чем проблема?
      – Как вы знаете, я не католик, – пояснил Гарт. – А Рори обязательно хочет обвенчаться.
      – Но ведь ты можешь перейти в католичество, как это сделал твой дядя…
      – Нет, святой отец, я пока не готов к такому шагу. Кроме того, мы хотим обвенчаться прямо сегодня, поскольку уже завтра намерены уехать.
      – Сегодня? Но это невозможно. Даже если бы ты был католиком, все равно требуется время, чтобы подготовиться, украсить церковь, позвать народ, все организовать и подписать необходимые бумаги.
      – Святой отец, а нужно ли все это? – Рори нахмурилась. – Зачем кого-то приглашать? Мы с Гартом не местные, никто из ваших прихожан нас не знает. Кому интересно, что какая-то незнакомая пара решила обвенчаться?
      – Рори, дитя мое, для меня нет большего удовольствия, чем объединить два любящих сердца священными узами брака, но ты не хуже меня знаешь: существуют определенные правила, касающиеся этого вопроса.
      – Я все равно стану женой Гарта независимо от того, получу благословение церкви или нет. Мы очень к вам расположены и потому надеялись, что именно вы совершите над нами обряд.
      – А как же дети, которые появятся в результате вашего союза?
      – Обещаю, святой отец, что наши дети будут воспитаны согласно тем религиозным канонам, которых придерживается их мать, – заверил священника Гарт. – Пусть мы с Рори принадлежим к разным конфессиям, но почитаем-то мы единого Бога.
      – Что ж, раньше допускались исключения из правил… – Чавес соединил ладони и, склонив голову, задумался.
      Прошло несколько напряженных минут, прежде чем он снова поднял голову.
      – Бывают случаи, когда мы можем не слишком строго придерживаться церковных предписаний, – произнес отец Чавес. – Думаю, Господь не зря сохранил вам жизни, и он наверняка желает, чтобы я благословил ваш союз. Поэтому я согласен вас обвенчать.
      – Огромное спасибо, святой отец! Надеюсь, мы сможем обвенчаться прямо сегодня?
      – Нет, сын мой, обряд я совершу завтра после утренней мессы, часов в десять.
      – Спасибо, – еще раз поблагодарил Гарт.
      – От всей души спасибо вам, святой отец! – присоединилась к нему Рори; по ее щекам текли слезы радости.
      – Кстати, сеньорита О’Трейди, – священник шутливо погрозил Рори пальцем, – до десяти часов завтрашнего дня я должен услышать вашу исповедь.
      – Конечно, святой отец! – Она обхватила священника за шею и расцеловала в обе щеки. – А теперь – теперь я просто счастлива!
      Пока Рори находилась в церкви, Гарт сообщил братьям и Пэдди о намеченном на завтра событии. Вскоре жених и невеста тоже присоединились к ним, и братья не удержались от соблазна подразнить влюбленную парочку. В числе прочего они заявили Рори, что она могла бы сделать выбор и получше. Пэдди, который более чем благосклонно воспринял новость о предстоящей свадьбе, также принял участие в этом подтрунивании.
      Одних лишь Рори и Гарта, настроенных вполне серьезно, не очень-то веселили подобные шутки. Впрочем, когда Рори решила отправиться спать, чтобы как следует отдохнуть перед знаменательным днем, будущие родственники, обнимая и целуя ее, наперебой утверждали, что она все же подцепила отличного парня.
      – Хорошие у тебя братья, – сказала Рори, шагая с Гартом через темный двор к пристройке, где она должна была переночевать вместе с Еленой. – Они мне очень нравятся.
      – Ты им тоже понравилась, – заверил ее Гарт. – Ты первая и единственная, в кого я влюбился по-настоящему и на ком мне захотелось жениться. Примерно так же обстояли дела у Уилла с Эммалин и у Коулта с Кэсси. Для них они тоже единственные и неповторимые. А вот у Клэя все складывалось иначе. Он был влюблен в одну девушку, жившую с нами по соседству, однако мы отговаривали его от женитьбы, потому что считали, что этот брак станет для него катастрофой. Клэй нас не слушал, а потом началась война, и они решили отложить свадьбу до ее окончания. Клэй даже купил для своей избранницы кольцо, которое хранил при себе…
      – И все-таки он послушался вас и не стал на ней жениться?
      – Он действительно не женился, но не благодаря нашим увещеваниям. Просто за два месяца до окончания войны Элли – так звали ту девушку – выскочила замуж за Элиаса Бафорда, местного парня и подонка, который симпатизировал северянам. Этот Элиас унаследовал кучу денег от своей тетушки-северянки, жившей в Вермонте, и они с Элли тут же переехали туда.
      – Наверное, вы все, за исключением Клэя, были этому только рады?
      – Еще как рады!
      – Слушай, Гарт, я не совсем понимаю… Вы вроде бы смирились с выбором сестры, приняли ее мужа, непосредственно воевавшего против вас, но при этом не находите добрых слов в адрес парня по имени Элиас, который уберег Клэя от губительного, по вашему мнению, брака.
      – Если бы ты была родом из Виргинии, ты бы поняла. Этот трусливый ублюдок не пошел воевать, притворившись больным, и всю войну «отсиживался в кустах» вместо того, чтобы защищать родную землю.
      – Значит, бедняга Клэй отправился с тобой в Калифорнию с разбитым сердцем?
      Гарт засмеялся:
      – Ну да… Однако месяца через два оно снова выглядело целехоньким после того, как он встретил Бекки.
      – Мне хочется поскорее познакомиться с женами твоих братьев, – проговорила Рори. – Как ты думаешь, я им понравлюсь?
      – Конечно, понравишься, ведь они также, как и ты, северянки. Да и вообще, моя сладкая, тебя трудно не полюбить. – Гарт увлек Рори в тень стены и прильнул к ее губам. – Я до того хочу заняться с тобой любовью, что у меня аж ломит внизу. – Его ладонь легла на ее грудь, и он опять стал целовать Рори.
      Эти горячие поцелуи разбудили желание и в ней, но она тем не менее попыталась оттолкнуть руку Гарта.
      – Нет-нет, это большой грех! – зашептала она. – Здесь святое место, и к тому же мы в гостях. Нельзя же быть столь непочтительными!
      – Разве грех, если два любящих человека занимаются любовью? Тем более уже завтра мы станем мужем и женой…
      Его губы переместились на ее шею, пальцы начали расстегивать пуговицы рубашки.
      – Гарт, остановись, – прошептала Рори и тут же прерывисто вздохнула, как только его рука, скользнув под сорочку, коснулась ее груди.
      В этот момент находящийся неподалеку Сэдл залаял и побежал куда-то в глубь двора.
      – Что за черт! – пробормотал Гарт. – Прежде я не слышал, чтобы этот пес хотя бы раз тявкнул. Если он не угомонится, сюда сейчас сбегутся все обитатели миссии.
      Действительно, в доме тут же открылась дверь, и темноту прорезала полоса света, отбрасываемая фонарем, который вышедший отец Чавес поднял над головой.
      – Вот ведь труба иерихонская! – проворчал Гарт и вышел из тени. – Святой отец, извините за беспокойство. Это Сэдл, должно быть, что-то учуял.
      – Наверное, он заметил кошку, – предположил священник. – Гарт, сын мой, я как раз хотел немного с тобой побеседовать. Ты не зайдешь ко мне?
      – Да, святой отец, конечно.
      – Надеюсь, мисс О’Трейди на нас не рассердится?
      Рори залилась румянцем, чего, впрочем, в темноте не было заметно.
      – Нет, святой отец, что вы! – Она тут же поспешила в отведенную ей комнату.
      Бенито замер, прижавшись к земле. Чертов пес – он чуть было его не выдал!
      Пробравшись с наступлением темноты на территорию миссии и спрятавшись за деревом, он уже давно наблюдал за тем, что здесь происходило, и теперь решил, что более удобного случая у него уже не будет. Девица осталась совершенно одна, главный гринго отправился к священнику, где сейчас находились женщина-экономка и парень по имени Рико. Двое других гринго и старик сидели в одной из комнат в дальнем конце дома, а пес убежал на конюшню.
      Бенито быстро нанесет смертельный удар и, никем не замеченный, растворится в ночи. Вытянув из-за голенища нож, он покинул укрытие и крадучись двинулся к пристройке, куда ушла Рори.

      Войдя в комнату, где его ждал Чавес, Гарт обнаружил там Елену и Рико. При виде их серьезных лиц ему стало немного не по себе.
      Священник указал на свободный стул:
      – Присаживайся, сын мой.
      Гарт покачал головой:
      – Если не возражаете, святой отец, я лучше постою.
      – Ну, как хочешь.
      – Что-то случилось? Надеюсь, вы не передумали нас венчать?
      – Нет, наш уговор остается в силе. Однако то, что я хочу сообщить, вполне возможно, тебя обеспокоит. Это касается Генри Фрейзера.
      – Дяди Генри?
      – Именно. Я уже говорил тебе, что твой дядя часто заглядывал в миссию и что он перешел в католичество, но кое о чем я умолчал. – Священник выдвинул один из ящиков шкафа и достал оттуда толстую книгу для записей. – Прочитай, пожалуйста, вот это. – Он указал на строку, датированную шестнадцатым мая 1847 года, в которой отчетливо выделялись имена Генри Фрейзера и Елены Чавес.
      – Простите, святой отец, но я не очень-то разбираюсь в испанском. Лучше вы сами расскажите мне, что здесь написано.
      – Это запись о регистрации брака между Генри Фрейзером и Еленой Чавес.
      Подняв голову, Гарт изумленно посмотрел на Елену:
      – То есть мой дядя женился на вашей сестре?
      Священник молча кивнул.
      Как только Гарт полностью осознал значение сего факта, он вновь взглянул на Елену, и его губы растянулись в улыбке.
      – Итак, вы приходитесь мне тетей! – Быстро подойдя к Елене, он обнял ее и поцеловал в щеку. – Добро пожаловать в наше семейство, тетя Елена. – Затем, осознав еще кое-что, Гарт повернулся к Рико и, хлопнув его по плечу, протянул руку. – А с тобой, амиго, мы, выходит, кузены!
      – Надеюсь, тебя это не огорчает, примо Гарт? – спросил тот, пожимая протянутую ладонь.
      – Примо? – не понял Гарт. Рико сверкнул белозубой улыбкой.
      – Примо по-нашему значит «двоюродный брат».
      – Почему же это должно меня огорчать, примо Рико? Я чертовски рад и горд, что у меня такой кузен, – я ведь стольким тебе обязан.
      – Когда ты только прибыл сюда, – признался Чавес, – мы с Еленой были поражены сходством между тобой и Рико.
      – А я что-то не заметил этого сходства. Впрочем, Рори как-то говорила, что мы с Рико похожи, но я подумал, что она имеет в виду другие наши качества. Знаешь, примо, – с улыбкой обратился Гарт к новообретенному кузену, – Рори заявила, что ты, на ее взгляд, очень даже привлекателен. Только ты меня не выдавай, не говори, что я тебе это сказал. А вообще мне лестно, что между нами имеется фамильное сходство.
      Елена с любовью смотрела на сына, и в ее глазах отражалась гордость за него.
      – Да, он очень похож на своего отца, – произнесла она. – Генри был красивым мужчиной… высоким, сильным. Рико родился через полгода после его смерти.
      – А вы, тетя Елена, довольно хорошо говорите по-английски.
      – Верно, Гарт, это твой дядя меня обучил, а мы с братом научили Рико, потому что я хотела, чтобы он тоже знал родной язык отца… И чтобы Генри всегда оставался частью нашей жизни.
      – Ну и ну… – протянул Гарт. – Для меня это поразительное открытие. Отец Чавес, но почему вы сразу мне ничего не сказали?
      – Тогда я еще не знал толком, что ты за человек. К тому же было не известно, отпустит ли тебя гора Дьявола.
      – Если бы не Рико, то ни один из нас не смог бы оттуда вернуться.
      – Мой племянник хорошо знает эту гору, поэтому я и послал его присматривать за вами.
      Именно теперь Гарту стало понятно кое-что из случившегося на горе – то, чему до сих пор он не находил объяснения.
      – Рико, так это ты выстрелил в тот самый первый раз? Тогда на Пэдди и Рори напали бандиты, и один из них едва не продырявил мне голову…
      – Да, кузен, я.
      – И именно ты был в ту ночь у лагеря О’Трейди, а также у реки с форелью, когда…
      Гарт вдруг осекся.
      – Кузен, могу поклясться на Священном Писании, что всякий раз, когда ситуация требовала приватности, я непременно отворачивался.
      – О Боже! Если Рори узнает, ей будет нелегко смотреть тебе в глаза.
      – Я думаю, подробности нашего разговора не выйдут за пределы этой комнаты, если только ты сам ей не расскажешь.
      Гарт улыбнулся:
      – Ладно, пойду обрадую братьев. Кстати, ты и им приходишься кузеном.
      – А вдруг это обстоятельство не придется им по душе?
      – С чего ты взял?
      – Вы все-таки англосаксы, а я…
      – Рико, скажи мне одну вещь: ты, случайно, не воевал на стороне северян?
      – Нет.
      – Ну вот и отлично! А то есть опасение, что в семействе Фрейзеров северян станет больше, чем конфедератов.
      После того как Гарт и Рико ушли, Елена, в глазах которой блестели слезы радости, улыбнулась брату.
      – Эль ее ун буэн омбрэ. – произнесла она.
      Отец Чавес согласно кивнул и погладил ее по плечу. – Си, эрмана … Гарт Фрейзер – хороший человек.
      Когда Гарт и Рико вошли в комнату, Клэй, Коулт и Пэдди увлеченно резались в карты.
      Припомнив недавние слова Рори, Гарт придал лицу соответствующее выражение и произнес:
      – Господа, в миссии не подобает играть в азартные игры. Эта территория принадлежит Богу.
      – Именно поэтому мы и не играем на деньги, – добродушно отозвался Клэй, затем с досадой кинул карты на стол и встал. – Что-то мне сегодня не везет, или, возможно, кое-кто безбожно передергивает.
      – Ну вот и место освободилось! – воскликнул Коулт, подгребая к себе кучку бобов. – Джентльмены, не желаете вступить в игру? Вы уж извините братца Клэя – я никогда не встречал таких неудачников, как эти два парня. Их счастье, что мы играем не на деньги, иначе сейчас я бы уже был владельцем винокурни, а дружище Пэдди – нищим.
      – Он точно передергивает, – проворчал Клэй. – Вот только непонятно как.
      – Скажи лучше, что просто не умеешь играть, – возразил Коулт.
      – Довольно, отложите-ка карты в сторону, – распорядился Гарт. – Я хочу сообщить вам нечто важное.
      Пэдди поднялся со стула.
      – А я так пойду на боковую. И будьте добры не шуметь, позвольте старику как следует выспаться.
      – Ну что такого важного ты хотел нам сказать? – поинтересовался Клэй, когда Пэдди вышел. – Надеюсь, ты не собираешься произносить торжественную речь и изливаться в благодарностях за то, что мы спасли твою задницу?
      – Вовсе нет. К тому же вы в некотором роде просто возместили долги за все те случаи, когда я спасал ваши задницы, Сейчас я хочу сообщить о прибавлении в нашем семействе. Джентльмены, позвольте представить вам нашего кузена Энрико Фрейзера, сына Генри и Елены Фрейзер.
      – Что такое? – изумился Клэй.
      – Незадолго до своей смерти дядя Генри женился на Елене Чавес…
      Осознав услышанное, Клэй и Коулт приблизились к Рико и принялись жать ему руку и хлопать по спине.
      – Это ж надо! – восклицал Клэй. – Не могу поверить!
      – Ну ничего себе! – вторил ему Коулт. – Сразу и невестка, и двоюродный брат! Когда мы вернемся, Кэсси меня засмеет – ведь я ей жаловался, что род Фрейзеров хиреет. Добро пожаловать в наше семейство, Рико! Ну, теперь мы развернемся так, что другим останется только завидовать!
      – Кстати, у нас появилась еще и тетушка, – весело заметил Гарт.
      – Точно! – спохватился Клэй. – Коулт, пойдем-ка и ее расцелуем. – Оба брата устремились к выходу, а Гарт и Рико, посмотрев друг на друга, улыбнулись.
      – Ну что я тебе говорил? – довольно произнес Гарт, и они вместе отправились вслед за братьями.
      Когда дверь снова распахнулась, Бенито быстро отпрянул назад из тени, наблюдая, как Гарт и Рико, выйдя во двор, направляются вслед за двумя гринго, появившимися первыми.
      Немного выждав и убедившись, что все четверо задержались у священника, Бенито снова двинулся к цели.
      Добравшись до задней двери дома, он осторожно открыл ее и вошел на кухню. Из помещения, расположенного напротив, понизу пробивалась полоска тусклого света: должно быть, именно здесь и находилась нужная ему девушка.
      Сжав рукоятку ножа, Бенито шагнул вперед, но тут с улицы донеслись приближающиеся шаги, и он поспешил спрятаться в стоявшем поблизости шкафу. Вскоре на кухню вошла экономка, и сквозь щель между створками Бенито видел, как она зажигает лампу, он недовольно поморщился: что ж, теперь придется убить и ее.
      Женщина направилась к шкафу, и он приготовился нанести удар, но тут в кухню с радостными криками ворвались двое гринго и принялись обнимать женщин. Затем один из них подхватил ее на руки и унес в соседнюю комнату.
      Теперь уже Бенито окончательно приуныл: о том, чтобы совершить возмездие прямо сейчас, нечего было и думать. В комнате зажегся свет, оттуда слышались голоса, а вскоре к находившимся там людям присоединились и главный гринго вместе с Рико.
      Бенито мысленно выругался – не везет, так не везет! Но ничего, ночь только начинается, и у него еще будет возможность осуществить задуманное.
      Выбравшись из шкафа, он бесшумно выскользнул на улицу и снова укрылся в сумраке.
      В эту ночь, когда его голова была полна мыслей о предстоящем венчании, а также о том, что выяснилось относительно их дяди, Гарт просто не мог уснуть. В конце концов, он встал с кровати, натянул сапоги и вышел во двор.
      Было уже за полночь; за исключением фонаря нал воротами и лампы внутри церкви, свет нигде не горел. Гарт вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух и, присев на ступеньки, взглянул на усыпанное звездами небо. Как странно, здесь, в горной местности эти маленькие огоньки были будто бы ближе и светили настолько ярко, что, казалось, до них можно было запросто дотянуться рукой.
      Лежавший неподалеку Сэдл поднялся и, подойдя к крыльцу, устроился у самых ног Гарта, а он погладил пса по голове и проговорил:
      – Ну что, приятель, тоже не спится? – Тут же, кое-что припомнив, он убрал руку. – Совсем забыл: я ведь сердит на тебя. Даже не думал, что ты умеешь лаять, тем более что ты выбрал для этого не очень-то подходящее время. Впрочем, прав, наверное, ты, а не я. Любое время и любое место годится практически для всего, и спасибо, что ты напомнил мне об этом. – Гарт улыбнулся и снова погладил собаку. – А ты в следующий раз думай о том, чтобы не переполошить понапрасну окружающих. – Чуть помолчав, он продолжил: – Знаешь, Сэдл, я уже соскучился по Рори. Ты, наверное, тоже? Мы ведь с тобой уже привыкли, чтобы она спала рядом.
      Поднявшись, Гарт не спеша направился к церкви, где все еще горел свет. Дверь была открыта, и он прошел внутрь.
      У алтаря на коленях стоял отец Чавес со склоненной головой и шептал молитву.
      Не желая ему мешать, Гарт тихо уселся на скамью и стал оглядываться. Древние скамейки, стоявшие здесь, вероятно, уже лет двести, были иссечены временем и покрыты трещинами, пол в месте центрального прохода истерт тысячами ступавших по нему ног. Здесь не наблюдалось дорогостоящих статуй, стены не украшали изысканные росписи и гобелены, и даже на алтаре, покрытом белой скатертью с золотистой бахромой по краям, не стояли изображения святых. Одно лишь большое деревянное распятие нависало над пюпитром, на котором лежала массивная Библия. Зато в этой скромной церквушке чувствовался дух святости, отсутствовавший во многих роскошных соборах, которые Гарт успел повидать в крупных городах Англии, Франции и Америки.
      Закончив молитву, Чавес поднялся и направился к выходу, но, заметив Гарта, удивленно остановился.
      – Что случилось, сын мой? – спросил он. – Какие-то трудности?
      – Да нет, ничего серьезного. Просто я увидел, что дверь открыта, и решил зайти. Моя голова переполнена столькими мыслями, что я не в силах заснуть: наверное, подобное волнение охватывает каждого жениха накануне бракосочетания.
      Отец Чавес присел рядом с Гартом.
      – В этом нет ничего необычного: многие мужчины испытывают сомнения по поводу предстоящей женитьбы.
      – Да нет, по поводу женитьбы у меня нет ни малейших сомнений. Я даже не представляю свою дальнейшую жизнь без Рори.
      – Так что же тебя беспокоит?
      – Если бы я знал… Но вы не обращайте на меня внимания, святой отец: я уверен, как только мы поженимся, мое волнение сразу пройдет.
      Священник тяжело вздохнул:
      – А вот у меня возникли трудности, которые я даже не знаю, как преодолеть.
      – Трудности? У вас? – удивился Гарт. – Ну да, конечно… К вам столько людей обращается за советом, и никому не приходит в голову, что пастору порой самому требуется чей-то совет.
      Чавес улыбнулся, черты его лица смягчились.
      – За советoм я всегда обращаюсь к Всевышнему. Именно этим я сейчас и занимался. – Священник обвел взглядом помещение церкви. – Это миссия Святой Надежды. Как гласит история, два века назад нескольких испанских миссионеров преследовала несметная орда индейцев и почти настигала их. Положение казалось безнадежным, как вдруг появилась юная индианка, которая вывела миссионеров к тому месту, где находился отряд конкистадоров. В завязавшейся битве испанцы одержали верх, а миссионеры в память о спасшей их девушке построили здесь эту миссию.
      – И как давно вы ее возглавляете? – поинтересовался Гарт.
      – Почти шестьдесят лет: я был еще совсем молодым человеком, только что окончившим семинарию в Мадриде, когда приехал сюда, чтобы помогать отцу Говарду. Жизнь в Тьерра-де-Эсперанса била тогда ключом, город процветал; теперь же он умирает, и прихожан с каждым годом становится все меньше и меньше. Многие давно уехали, а те, кто остался, – всего лишь бедные крестьяне. Они дают то, что могут, но их пожертвования невелики, и мы в значительной степени зависим от поддержки епархии. И вот сегодня я получил тревожное письмо, побудившее меня в столь поздний час обратиться за советом к Господу… Архиепископ считает, что содержание миссии обходится слишком дорого, и потому он намерен ее закрыть.
      – И что же будет с вами?
      – Думаю, мне дадут отставку и отправят доживать свой век в один из приходов – либо в Стоктон, либо в Сакраменто.
      – А тетя Елена? Насколько я понимаю, миссия сталa ее домом еще в детстве. Что теперь будет с ней?
      – Именно это и тяготит мое сердце, а еще мысли о том, что станется с моей осиротевшей паствой. Кто будет читать им проповеди и возносить вместе с ними молитвы Господу? Кто выслушает их исповеди и совершит обряд первого причастия? Больше некому будет венчать возлюбленных, крестить детей, хоронить умерших. – Священник печально покачал головой и повторил: – Боже, что с ними со всеми будет?
      Чуть помолчав, отец Чавес вздохнул и поднялся со скамьи.
      – Возможно, утром, после того как мы проснемся, наши мысли станут яснее, а пока – спокойной ночи, сын мой.

      После того как священник ушел, Гарт еще некоторое время сидел в задумчивости, затем решительно встал и, покинув церковь, направился к той части дома, где находилась Рори.
      На его настойчивый стук дверь открыла кутающаяся в халат Елена; увидев Гарта, она удивленно округлила глаза.
      – Тетя Елена, извините, что разбудил вас, но мне нужно срочно поговорить с моей будущей женой.
      – Она давно уже спит, да и время, боюсь, для разговоров совсем не подходящее. Кстати, разве ты не знаешь, что в день венчания жениху не полагается видеть невесту до того, как оба произнесут перед алтарем свои клятвы? Считается, что это может принести несчастье.
      – Но то, о чем я хочу сказать Рори, очень важно и безотлагательно. Мы можем быть еще более несчастными, если я сообщу ей это только после венчания.
      – Ну вот, ты совсем как твой дядя, – проговорила Елена, и ее голос наполнился теплом. – Генри был таким же настойчивым. Ладно, подожди здесь, я попробую ее разбудить.
      Елена ушла, и через несколько минут в дверях появилась Рори – заспанная, с растрепанными волосами, в накинутом на плечи халате.
      Гарту было достаточно одного взгляда на нее, чтобы его сердце вновь затрепетало.
      – Гарт, что случилось? – встревожено спросила Рори.
      – Дорогая, позволь поговорить с тобой с глазу на глаз.
      – Но ведь это будет нарушением приличий… – напомнила, подходя, Елена.
      – Я готов поклясться на дядиной могиле, что не сделаю ничего такого, что могло бы вызвать ваше осуждение. Мы даже не уйдем с этого крыльца.
      – Ну ладно, только недолго.
      – Спасибо, дорогая тетушка, я вас очень люблю. – Гарт чмокнул Елену в щеку.
      – Да, ты точно такой же, как твой дядя. – Сдерживая улыбку, Елена прикрыла дверь.
      – Так что все-таки случилось? – снова спросила Рори после того, как они сели на ступеньки.
      – Это имеет определенное отношение к нашему намерению связать себя узами брака. Скажи, Рори, ты сильно меня любишь?
      – Мне кажется, я дала это понять достаточно ясно.
      – А если я лишусь своего золота, если я останусь без единого цента, захочешь ли ты и в этом случае выйти за меня?
      – Ну конечно, захочу, ведь я люблю тебя! Слушай, хватит говорить загадками; давай выкладывай, в чем дело.
      – Я думаю, мы должны отдать золото Елене и Рико – ведь это они законные наследники дяди Генри.
      – Как так?
      – Разве Елена тебе ничего не рассказала?
      – Я уже спала, когда она вернулась. Правда, я проснулась из-за шума, который устроили тут твои братья, но мне не хотелось вставать и выяснять, в чем дело. К тому же я подумала, что вы, возможно, уже начали праздновать нашу свадьбу.
      – В некотором роде мы и праздновали свадьбу, только не нашу, а ту, что состоялась двадцать лет назад.
      После того как Гарт рассказал Рори подробности женитьбы дяди, она некоторое время хранила молчание.
      – Я ведь говорила, что вы с Рико похожи друг на друга, – произнесла она наконец.
      – И это все, что ты можешь ответить? – нахмурился Гарт. – Я сказал, что хочу отдать наше золото Елене и Рико, потому что прииск по праву принадлежит жене и сыну дяде Генри.
      – Значит, ты готов расстаться с богатством, которое добывал в поте лица, не разгибая спины?
      – Рори, не надо преувеличивать, не так уж я и перетрудился. Крестьянский труд – пахота, сев, сбор урожая – требует гораздо больше сил и времени. В общем, я хотел бы услышать, по-прежнему ли ты согласна выйти за меня, зная, что в моих карманах едва ли отыщется пара центов.
      Рори, в глазах которой блестели слезы, порывисто обняла Гарта.
      – Если это единственная проблема, то я согласна и на два цента. Совместную жизнь можно начать даже с такой суммой, разве я не права?
      – Если б ты знала, как я тебя люблю! – Не в силах противостоять искушению, Гарт прильнул к ее губам, но тут же оторвался от них, опасаясь, что разгорающийся внутри у него огонь уже не позволит ему остановиться. – Было бы неплохо, если бы и Пэдди отдал свое золото, – продолжил Гарт. – Большую часть они, конечно же, потратят на спасение миссии, отец Чавес сказал, что епархия собирается ее закрыть, поскольку дальнейшее финансирование для них слишком накладно. В таком случае ему дадут отставку и отправят доживать свой век в каком-нибудь другом приходе, а ведь отец Чавес всю жизнь посвятил этой миссии, его сердце просто не выдержит, если ему придется уехать отсюда.
      – Неужели нашего с тобой золота не хватит? Что касается отца, то, боюсь, он скорее всего откажется.
      – Надеюсь, что хватит, но, тем не менее, часть золота, отошедшая Пэдди, по совести тоже принадлежит Елене и Рико.
      – Ты знаешь, я поначалу испугалась: подумала, что тебе расхотелось на мне жениться и ты решил пойти на попятную.
      – Пойти на попятную? Да разве у меня есть выбор? Разве не ты говорила, что бережешь себя для мужчины, за которого выйдешь замуж?
      – И что? – Рори с удивлением взглянула на Гарта. – К чему ты клонишь?
      Рассмеявшись, он крепко ее обнял.
      – Вот ты и сберегла себя для меня, моя сладкая, разве не так? – Улыбка не сходила с его лица. – Рори, я очень тебя люблю. Рано или поздно я обеспечу тебя всем, о чем ты мечтаешь: будет и дом с оградой, и куча детишек, и спокойная, безбедная жизнь. Ну а пока ты можешь получить мужа, который от тебя просто без ума.
      – Именно любящего мужа я больше всего и хотела. Мне достаточно находиться в твоих объятиях, чтобы чувствовать себя в полной безопасности. – Рори доверчиво заглянула в карие глаза Гарта, в которых отражалась безмерная любовь. Она тоже любила его всем сердцем и была согласна на любое будущее, какое он ей предложит.
      Нежно погладив Гарта по щеке, Рори спросила:
      – А как же твоя мечта, любимый? Ты ведь хотел найти «сокровище у края радуги»? Ты уверен, что готов отказаться от него?
      – Зачем же мне отказываться, если сейчас я держу в руках величайшее сокровище в мире?
      – Но пока, племянник, я это сокровище у тебя отберу, – объявила, появляясь за их спинами, Елена. – Твоя невеста должна вернуться в постель, потому что ей нужно хорошенько выспаться. – Елена взяла Рори за руку и потянула за собой. – Я ее сейчас уложу, а потом хотела бы поговорить с тобой, так что ты подожди меня, пожалуйста.
      – Спокойной ночи, любимая. – Гарт послал Рори воздушный поцелуй, и она помахала ему в ответ рукой, а затем скрылась за дверью.
      – Ну вот, Сэдл, – сокрушенно произнес Гарт. – Моя новоиспеченная тетушка уже пытается меня воспитывать.
      Вернувшись через пару минут, Елена достала из кармана халата простенькое золотое колечко.
      – Это мое обручальное кольцо, – пояснила она. – Твой дядя собственноручно изготовил его из найденного золота.
      Гарт помотал головой:
      – Нет, что вы, я не могу его принять.
      – Но я так хочу. Уверена, что Генри также пожелал бы, чтобы оно было у тебя.
      – Позвольте, но ведь у него остался сын Рико, и кольцо должно перейти к нему.
      – Именно Рико предложил отдать кольцо тебе. Он уважает традиции, которые были святы для его отца, и понимает, как важны эти традиции для тебя. Кольцо должно передаваться из поколения в поколение, и пока это будет происходить, память о человеке, который его сделал, не умрет. Я помню, как светились глаза у Генри, когда он рассказывал о том, как твоя мать получила обручальное кольцо от твоей бабушки, а та, в свою очередь, от твоей прабабушки. Теперь то кольцо носит жена твоего старшего брата, и со временем она передаст его следующему поколению. Это замечательная традиция, и нам будет приятно сознавать, что кольцо, которое изготовил Генри, наденет невеста его самого любимого племянника. Мы с Рико очень этого хотим. Кольцо будет для вас напоминанием не только о дяде Генри, но и о нас.
      Почувствовав, что теперь уже не сможет отказаться, Гарт обнял Елену и крепко поцеловал.
      – Большое спасибо, тетя Елена. Когда придет черед передавать кольцо кому-то из наших детей, мы с Рори обязательно расскажем им историю об их двоюродном деде и о том, как его мечта свела вместе их родителей.
      Попрощавшись с Еленой, Гарт спрятал кольцо в карман и уже собрался идти спать, как вдруг заметил, что Сэдл застыл в тревожной стойке, вглядываясь в темноту.
      – Что такое, приятель? Кого ты опять учуял?
      В этот момент ночную тишину прорезал испуганный крик, после чего Сэдл с громким лаем бросился к дому, и Гарт, не раздумывая, устремился за ним.
      Бенито нервничал: скоро начнет светать, и тогда последний шанс будет упущен. Однако когда экономка увела девушку в дом, а затем вернулась и стала разговаривать с главным гринго, он понял, что еще не все потеряно.
      Скользнув к задней двери, Бенито проник в неосвещенную кухню и, осторожно ступая, двинулся к спальне, как вдруг под его ногой громко скрипнула половица.
      Он в испуге замер и прислушался, однако все кругом было спокойно; лишь в отдалении слышались возгласы и смех гринго да с улицы доносился голос экономки. Вот только где же их пес? Бенито забеспокоился. Рядом с главарем его точно не было. А что, если он сейчас здесь, в комнате, вместе с предполагаемой жертвой? Впрочем, выбора у него не оставалось – жажда мщения велела ему довести дело до конца.
      Сжав зубы, Бенито взялся за ручку, потянул ее на себя, и дверь со скрипом отворилась.
      Лежа в постели, Рори размышляла о предстоящем венчании. Ей все еще не верилось, что через несколько часов она станет законной женой Гарта Фрейзера. Она также никогда не думала, что можно любить кого-то до такой степени, чтобы быть готовой умереть за него или вместе с ним.
      Услышав, как скрипнула дверь, Рори подняла голову и с улыбкой спросила:
      – Елена, сколько времени продлится обряд? Только тут она заметила, что вместо Елены на пороге стоит незнакомый мужчина с ножом в руке, и, не успев принять какое-либо решение, отчаянно закричала. В тот же миг незнакомец метнулся к ней, и она кубарем скатилась с кровати, едва ускользнув из-под лезвия, пропоровшего подушку. В следующее мгновение в комнату вбежала Елена с лампой в руке, за ней с громким лаем ворвался Сэдл, а следом – Гарт.
      Бенито, не раздумывая, схватил Рори за волосы, рывком поставил на ноги и, прижав к себе, приставил нож к ее горлу.
      – Не подходите, или я убью ее! – рявкнул он.
      Тем временем Сэдл, оскалив зубы, с рычанием стал продвигаться вперед, готовясь броситься на бандита, однако Фрейзер окриком заставил пса остановиться.
      – Если с ее головы упадет хоть один волос, этот зверь разорвет тебя на части, – предупредил он. – И я ему мешать не буду.
      – Эй, женщина! – развязно обратился Бенито к Елене. – Уведи пса и привяжи его!
      Поймав взгляд Елены, Гарт кивнул.
      – Иди с ней, Сэдл, – громко сказал он.
      Елена быстро увела пса на кухню и закрыла его в шкафу.
      – Теперь ты тоже уходи, гринго, или я убью ее! – снова пригрозил Бенито. – Дэсэ приса! Дэсэ приса!
      – Он говорит, чтобы мы поторопились, – дрожащим голосом объяснила Елена.
      Гарт видел, как напряглась рука бандита – малейшее неловкое движение могло нанести Рори вред.
      – Милая, ты только не волнуйся, все будет в порядке. – Он начал медленно отступать назад.
      – Эй, что там у вас происходит? – донесся снаружи голос Коулта.
      – Скажи, чтобы все ушли! – потребовал Бенито. – Или она умрет!
      – Все отойдите от крыльца! – крикнул Гарт. – Мы выходим! – Он пристально посмотрел на бандита: – Предупреждаю: если прольется хоть капля ее крови – ты покойник.
      Гарт и Елена вышли наружу, следом за ними появился Бенито, который прикрывался Рори, держа у ее шеи лезвие ножа и искоса поглядывая на братьев Гарта, стоявших поодаль с револьверами в руках.
      – Дайте ему пройти, я не хочу, чтобы Рори пострадала, – приказал Гарт.
      – Пожалуйста, не нужно стрелять здесь, – попросил, подходя ближе, отец Чавес, которого шум тоже заставил выйти во двор.
      – Вы уж не обижайтесь, святой отец, – возразил Клэй, – но мы не намерены просто так стоять и смотреть, как этот ублюдок перережет Рори горло.
      – Нет-нет, отец Чавес, никакой стрельбы не будет. – Гарт чуть придвинулся к бандиту.
      – Сын мой, пожалуйста, отпусти девушку, – обратился священник к Бенито. – Причинив ей вред, ты ничего не добьешься.
      – Если я ее отпущу, они меня тут же убьют. Пусть делают то, что я сказал, иначе я ее прирежу. Опустите револьверы, быстро!
      – Гарт, я могу всадить ему пулю точно между глаз, – сказал Коулт. – Он даже не успеет что-либо понять.
      – Не стоит. Делайте, как он велит. – Гарт снова продвинулся немного вперед.
      Внезапно Рико очень быстро заговорил по-испански, и лишь после того, как они с бандитом перекинулись несколькими фразами, объяснил:
      – Я спросил, почему этот человек хочет убить Рори, и он сказал, что это месть. Мы убили его отца и братьев – вот почему он хочет отомстить.
      – Убили? Мы? – удивился Гарт.
      – Он один из тех бандитов, с которыми мы столкнулись на горе, и в этом все дело.
      – Ничего себе. Они собирались с нами расправиться, а теперь он жаждет возмездия?! – Гарт ощутил новый прилив гнева. Мерзавец уже во второй раз пытался убить женщину, которую он любит, а если бы на юре эти подонки одержали верх, то насиловали бы Рори и измывались над ней до тех пор, пока смерть не избавила бы ее от мучений. – Что ж, сукин сын, ты сам только что подписал себе приговор!
      До бандита теперь было рукой подать, и пока Рико продолжал разговаривать с ним, Гарт переглянулся с Рори. Она прочла безмолвное послание в его глазах, и ее страх сменился пониманием.
      Не двигая рукой, Гарт выпрямил три пальца, и Рори одним лишь взглядом ответила, что ей все ясно.
      Сначала он показал один палец, затем второй и одновременно с выпрямлением третьего метнулся к бандиту, тогда как Рори с силой двинула негодяя локтем под ребра.
      Не давая бандиту опомниться, Гарт резко вывернул его руку назад, и тот, вскрикнув, выронил нож. После этого Гарт двинул его кулаком в челюсть, и мексиканец кувырком полетел с крыльца.
      Не в силах сдержаться, Гарт снова подскочил к бандиту, рывком поднял его и принялся наносить удар за ударом.
      – Остановите его! – незамедлительно воскликнул отец Чавес. – Поспешите, пока он не убил этого заблудшего.
      Братья и Рико с трудом оттащили Гарта от бандита, и тут же к нему подбежала Рори, Сжав ее в объятиях, Гарт долго стоял не двигаясь, не замечая, что его самого пробирает дрожь.
      Всхлипывая и утирая кровь, Бенито нетвердой походкой доковылял до отца Чавеса и, рухнув на колени, стал умолять о пощаде.
      С минуту священник тихо о чем-то с ним говорил, потом поднял голову и обвел окружающих спокойным взглядом.
      – Я сказал ему, что он может уйти.
      – Вы что, в самом деле хотите отпустить этого негодяя? – изумился Клэй. – Святой отец, ведь он только что пытался убить Рори!
      – Я понимаю, но разве вы не видите, что это окончательно сломленный человек? Не думаю, что теперь он способен причинить кому-то вред.
      – Ну вы и идеалист! – Клэй покачал головой. – Но ведь мы даже не знаем, сколько невинных душ загубил этот человек. Его следует сдать властям, чтобы они судили его за совершенные убийства и вздернули.
      – Но у нас здесь нет ни шерифа, ни тюрьмы, – все так же спокойно ответил священник. – А мы с вами не вправе быть судьями и исполнителями приговора.
      – Что ж, выходит, убийцы должны разгуливать на свободе? – подал голос Коулт, оборачиваясь к Клэю.
      – Не знаю… В безоружного я стрелять не могу. Не нужно было меня останавливать, когда этот гад держал нож у горла Рори. Может, у Гарта есть какие-то предложения?
      Гарт приблизился к Бенито, который, всхлипывая все еще сидел на земле.
      – Убирайся и больше не попадайся мне на глаза, иначе я придушу тебя собственными руками!
      – Ты все еще веришь, что он захочет здесь задержаться? – усмехнулся Клэй.
      – Вряд ли, если ему дорога жизнь.
      Между тем Елена подошла к Рори и взяла ее за руку.
      – Пойдем, милая. Ночь еще не кончилась, и тебе нужно хоть немного поспать.
      – Нет, тетя Елена, без присмотра я ее теперь не оставлю! – Гарт схватил Рори за другую руку.
      – Но ей действительно нужно отдохнуть.
      – Вот мы и отдохнем тут немного, а вы, тетя Елена, выпустите Сэдла, пока он не задохнулся в этом шкафу.
      – Си, собрино. – Елена кивнула и направилась в дом.
      Обняв Рори за плечи, Гарт повел ее к крыльцу, и в этот момент Бенито, схватив валявшийся поблизости нож, вскочил и бросился к ним. Однако бандит не успел сделать даже пары шагов, поскольку в него тотчас же вонзились пули, выпущенные сразу из трех стволов.
      Бенито замертво рухнул на землю, тогда как Клэй, Коулт и Рико все еще сжимали в руках револьверы, из дул которых вился легкий дымок.
      – Спасибо за свадебный подарок, ребята, – поблагодарил Гарт, обернувшись, затем опустился на ступеньки и усадил рядом с собой Рори.
      Вскоре все разошлись, предварительно оттащив тело мертвого бандита к ограде, а через некоторое время на крыльцо вышла Елена, намереваясь позвать Рори в дом. Однако сделать это ей не удалось, так как Рори полулежала на коленях Гарта, прижав голову к его груди, и они оба крепко спали.
      Глядя на молодых людей, Елена растроганно улыбнулась. Действительно, у племянника Генри золотое сердце и чистая душа, подумала она, в очередной раз поражаясь сходству Гарта с его дядей и Рико.
      – Си, ми керидо, – прошептала она, – ту собрино эс ун буэн омбрэ.
      Растянувшийся у крыльца Сэдл поднял голову и негромко гавкнул, то ли выражая согласие со словами Елены, то ли демонстрируя новообретенную способность быть сторожевым псом.
      Елена приложила палец к губам:
      – Тише, перро, а то разбудишь их.
      После этого она глянула через двор – туда, где ее сын и братья Гарта несли дозор, опасаясь возможного появления сообщников Бенито, и улыбнулась.
      – Они не допустят, чтобы с ними что-то случилось, – уверенно произнесла она, затем вошла в дом и тихо притворила дверь.
      Утром Елена помогла Рори надлежащим образом облачиться для предстоящего венчания. Свадебный наряд она достала из сундука, выстирала его, а затем хорошенько отгладила.
      Двадцать лет назад Елена собственноручно сшила это платье, чтобы пойти в нем под венец с Генри Фрейзером, и сама сплела кружево для оторочки ворота, рукавов и подола. Теперь это элегантное в своей простоте белое миткалевое платье изящными складками ниспадало до самых туфелек невесты – тех самых, в которых еще не так давно Рори танцевала в салунах.
      Потом Елена долго расчесывала благоухающие пряди пышных волос Рори, и наконец они заблестели, как струи золотого водопада.
      – Эту мантилью в день своего венчания надевала еще моя мать. – Елена накинула на голову Рори белый кружевной покров, затем отступила назад, чтобы полюбоваться результатом своих стараний. – Девочка моя, ты просто красавица, мой племянник сделал отличный выбор. Уверена, у вас будут замечательные дети.
      Глядя в зеркало, Рори долго не могла поверить, что действительно видит свое отражение. Прежде она не имела привычки подолгу задерживаться возле зеркала, однако сейчас ей хотелось бесконечно вертеться перед ним, разглядывая себя со всех сторон.
      – Платье просто волшебное! Не сомневаюсь, что вы, тетя Елена, были в нем совершенно неотразимы! – Рори вдруг осеклась. – Это ничего, что я называю вас тетей, – ведь я еще не член семейства Фрейзеров…
      – Да что ты, Бог с тобой! Мне это очень даже приятно. Я ведь, в сущности, тоже новичок в семействе Фрейзеров, с тех пор, как умерла моя мать, из родственников рядом со мной были только мужчины, поэтому я очень рада, что смогу теперь общаться с тобой.
      Рори удовлетворенно вздохнула:
      – Вы даже не представляете, как я его люблю! Раньше я и не представляла, что сердце до такой степени может переполняться любовью, счастьем и радостью. От одной улыбки Гарта, от одного его прикосновения я сразу же чувствую себя очень нужной ему и абсолютно защищенной. Я без конца задаю себе вопрос: чем я заслужила такое счастье? Вы, наверное, чувствовали то же самое, когда были рядом с дядей Генри?
      Елена улыбнулась:
      – Я и сейчас испытываю те же чувства, потому что Генри по-прежнему живет в моей памяти. Я вижу его улыбку, слышу его голос…
      Заметив, что глаза Рори увлажнились, Елена поспешила сменить тему:
      – Надеюсь, мы с тобой ничего не забыли? Говорят, в день венчания на невесте должно быть что-то старое, что-то новое, что-то позаимствованное и что-то синее.
      – Ну, туфли у меня точно синие. – Рори приподняла подол. – Платье – позаимствованное, мантилья – старая.
      – Тогда давай подумаем, что бы тебе надеть из нового.
      – А это новое обязательно нужно? Елена на секунду задумалась.
      – Даже не знаю… У тебя есть какие-нибудь соображения?
      – Может быть, сгодится новая надежда? Я ее уже ощущаю, и не только в своей жизни, но и в жизни других.
      – Что ж, пусть это будет новая надежда, а еще вера, которую ты уже несешь в себе.
      Рори обняла Елену и поцеловала.
      – Я так люблю вас!
      – И я тебя, моя девочка. Ну пойдем, а то жених, наверное, уже заждался. – В глазах Елены зажглись озорные огоньки – Всем известно, с каким нетерпение женихи дожидаются первой брачной ночи.
      – Тетя Елена! – смутившись, воскликнула Рори.
      – Ничего-ничего, с румянцем на щеках ты стала еще красивее. Ну давай поторопимся, пока он не исчез.
      Взявшись за руки, женщины поспешно вышли из дома и быстрым шагом направились к церкви.

      Как только Рори в сопровождении Елены появилась в дверях, Гарт поднялся со скамьи, с восхищением глядя на свою суженую, а когда она приблизилась, поцеловал ей руку.
      – О такой очаровательной невесте мечтает любой мужчина, – проговорил он, вручая ей традиционный букетик цветов.
      – Такой неотразимый жених – тоже мечта для любой девушки, – отозвалась она.
      Отец Чавес уже находился возле алтаря; рядом с ним стоял мальчик в облачении церковного служки. Братья Гарта и Рико сидели по одну сторону прохода, отец Рори, то и дело прикладывавший к глазам платок, – по другую.
      Когда новобрачные рука об руку двинулись к алтарю, Коулт с улыбкой подмигнул Рори, и ее волнение как-то само собой сошло на нет. Сегодня она не только получала в мужья мужчину, о котором еще недавно могла лишь мечтать, но и обретала замечательных родственников – братьев, кузена, а также тетю, относившуюся к ней с материнской заботой.
      Когда были произнесены все надлежащие слова, Гарт взял кольцо и стал надевать его на палец Рори, а она неотрывно смотрела ему в лицо, ничуть не сомневаясь, что воспоминание об этом моменте навсегда останется для нее одним из самых ярких и неизгладимых в ее жизни.
      По окончании церемонии Рори пришлось выдержать крепкие объятия и многочисленные поцелуи со стороны своих двух деверей и их более сдержанного кузена, после чего все отправились к накрытому свадебному столу, в центре которого возвышался двухъярусный торт.
      В конце трапезы, во время которой прозвучало множество тостов и пожеланий, молодожены поднялись со своих мест.
      – Леди и джентльмены, – начал Гарт, – мы с женой благодарим хозяйку дома за прекрасное угощение, за то, что ее усилиями этот знаменательный день стал для нас незабываемым. Еще мы очень благодарны моим братьям и кузену, которые спасали нас, рискуя жизнью. Все здесь присутствующие связаны между собой либо через брак, либо кровным родством, а помимо брачных уз с их святостью и нерушимостью, ничто другое не обладает такой же крепостью и надежностью, как семейная, родственная связь. Я появился здесь как совершенно чужой человек в стремлении найти золото, но в результате обрел гораздо большее богатство – тетю и кузена, о существовании которых даже не подозревал. Разумеется, и то, что мои поиски привели меня в этот город, в эту миссию, можно приписать только божественному промыслу: думаю, в этом вы со мной согласитесь, отец Чавес. – Гарт с улыбкой взглянул на священника. – Вот мы с Рори и решили: найденное золото должно принадлежать законным наследникам прежнего владельца прииска, то есть жене и сыну моего дяди Генри; поэтому мы отдаем им свою долю и надеемся, что Пэдди поступит так же.
      Некоторое время в комнате царило молчание, после чего первым заговорил Рико:
      – Прости, Гарт, но мы не можем принять такой дар. Вы с таким трудом добывали это золото, и вас едва не убили. Так почему вы должны отдавать его нам?
      – Потому что это золото принадлежит вам по праву, – уверенно ответила Рори.
      – И все равно я не могу его принять, – повторил Рико.
      – Я тоже, – поддержала сына Елена.
      – Тогда, быть может, вы, святой отец, возьмете золото? – обратился Гарт к священнику. – И тем спасете миссию. Вы им еще не рассказывали?
      – А в чем дело? – встревожилась Елена.
      – Миссию собираются закрыть, поскольку ее содержание слишком накладно.
      Елена растерянно повернулась к брату:
      – Это правда? Почему ты мне ничего не сказал?
      – Я решил дождаться отъезда наших гостей, – смущенно ответил отец Чавес. – Ты так радовалась этой свадьбе, а я уже давно не видел тебя такой оживленной, поэтому и не стал огорчать раньше времени.
      – Неужели, дядя, они действительно хотят закрыть миссию? – недоверчиво спросил Рико.
      – Думаю, да.
      – Ну что, Рико, может быть, данное обстоятельство поможет вам принять решение? – Гарт широко улыбнулся. – Нам с Рори оно помогло.
      – Что касается меня, то я не согласен, – подал голос Пэдди. – Я не собираюсь отдавать золото, которое добыл с таким трудом, и вообще… Мы с дочерью раньше всех подали заявку на участок, так что последнее слово должно быть за мной.
      Братья Гарта поднялись из-за стола.
      – Ну ладно, вы тут разбирайтесь, а мы пока пойдем. – Клэй подошел к Гарту и пожал ему руку. – Помни, семья гордится тобой, братишка.
      Коулт согласно кивнул и, проходя мимо Гарта, хлопнул его по плечу.
      – Мне тоже больше нечего тут делать, – вставая со стула, проговорил Пэдди. – Тем более что я уже все сказал: свое золото не отдам! – С этими словами старик покинул комнату.
      – Да благословит вас Господь, дети мои, – закрыв за ушедшими дверь, произнес отец Чавес, обращаясь к Гарту и Рори. – Мы никогда не забудем вашей щедрости.
      Гарт взял жену за руку:
      – Пойдем, моя сладкая, посмотрим, куда отправились мои братья; а то как бы эти проказники чего-нибудь не натворили.
      Рори сперва засмеялась, а затем взглянула на него с притворной строгостью:
      – Целитель, исцелись сначала сам!
      Слушая эту перепалку, отец Чавес покачал головой:
      – Да, сын мой, теперь ты под надежным присмотром, и этот брак поистине заключен на небесах.
      Вернувшись в отведенную ему комнату, Пэдди достал из баула приобретенную в кантине бутылку виски, откупорил ее и глотнул прямо из горлышка.
      – Что ж, она может идти своей дорогой, а я пойду своей. У нее теперь есть муж, пусть он о ней и заботится.
      Присев на край кровати, Пэдди нагнулся к баулу и вытащил оттуда два зеленых мешочка, плотно набитых золотым песком.
      – Это мое золотишко, я его заработал, – довольно проговорил он, взвешивая мешочки на ладонях, затем вернул свое богатство на место и снова взялся за бутылку. – Пусть поступают как хотят, каждый решает за себя. Я всю жизнь горбатился ради того, чтобы моя дочь не голодала, чтобы у нее была крыша над головой; так почему теперь, когда у меня появилась возможность прожить остаток жизни, ни о чем не беспокоясь, не думая, как раздобыть пинту виски, я должен от этого отказываться? Кэти, разве я не прав? Скажи, ты ведь сверху все видишь. – Словно для подкрепления собственной убежденности, Пэдди сделал еще несколько глотков и затем продолжил: – Я не собираюсь стыдиться и чувствовать себя виноватым. Патрик Майкл О’Трейди не намерен швыряться деньгами и спасать какую-то миссию. Право на прииск принадлежит мне, и точка. – Он допил виски и опустил руку с пустой бутылкой на колено. – Теперь у Рори есть муж, который должен о ней заботиться, – уже мягче произнес старик, – и я думаю, он справится со своими обязанностями. Фрейзер – хороший человек, безусловно, лучше, чем Пэдди О’Трейди, хотя мне и нелегко это признавать. Хотя мы с Фрейзером часто ругались, я не держу на него зла, потому что он порядочный человек. Беда только в том, что теперь я не нужен своей дочери… ни с какой стороны. Зато и она мне не нужна, потому что у меня есть мое золото и мое виски.
      Утерев покатившиеся по щекам слезы, Пэдди завалился на кровать, и выскользнувшая из его пальцев бутылка со стуком упала на пол.
      – Мне никто не нужен, – пробормотал он, закрывая глаза.
      Было уже поздно, когда Рори зашла к отцу и стала трясти его за плечо.
      Размежив веки, Пэдди словно сквозь туман увидел фигуру дочери в белом свадебном платье.
      – Боже!.. – прохрипел он. – Никак ангел! Неужели я умер и попал в рай?
      – Папа, что ты там бормочешь?
      – А-а, так это ты, моя девочка! Значит, я пока еще на земле…
      – Ну конечно, на земле. Я зашла пожелать тебе спокойной ночи, а завтра мы хотим выехать как можно раньше.
      – Это очень даже правильно.
      – Я, конечно, огорчена твоим решением, однако ты имеешь полное право распоряжаться своим золотом. То же самое сказали отец Чавес и Гарт. Ну а теперь спи, завтра нас ждет трудный путь. – Поцеловав отца в лоб, Рори направилась к двери.
      – Вас – да, но не меня, потому что я с вами не поеду, – упрямо проговорил старик.
      Рори остановилась и обернулась:
      – То есть как это не поедешь?
      – А так – решил задержаться здесь еще на несколько дней.
      – Папа, но это невозможно: все уже собрались, всем не терпится поскорее добраться до дома. Рико едет с нами тоже – он отвезет золото в банк, где оно будет в большей сохранности. В общем, так, оставлять тебя здесь одного я не собираюсь, хочешь ты того или не хочешь.
      – И напрасно. Я тебе уже не нужен, моя девочка, – у тебя теперь есть любящий муж, который сможет о тебе позаботиться.
      – Ну и что? Это вовсе не значит, что я могу забыть о тебе. Папа, ты всегда будешь мне нужен! – Рори присела на край кровати и сжала ладонь отца. – В том месте, где живет Клэй, очень много свободной земли. Мы с Гартом построим там дом, будем жить и растить наших детей, но без тебя у нас не будет полной семьи. Гарт хочет, чтобы наши дети знали своего дедушку, своих дядей и тетушек, своих кузенов и кузин. Так было в его детстве и никогда не было у меня. – Рори чуть помолчала, затем продолжила: – Еще Гарт говорит, что если ты захочешь, мы построим тебе отдельный дом. Вечерами ты будешь сидеть на веранде, потягивать виски и показывать своим внукам и их кузенам карточные трюки или рассказывать истории из своей жизни. Поверь, ты нужен не только мне, но и нашим детям! Пэдди сморгнул навернувшиеся слезы.
      – Понимаешь, дочка, теперь, когда у меня достаточно средств, я мог бы вернуться на родину, в Ирландию. Поэтому дай мне время обдумать твое предложение.
      – Не о чем тут и думать, старый скряга! Ты едешь с нами – других вариантов быть не может!
      – Ах, доченька, ты такая же строгая, как…
      – Как моя бабушка, – закончила за него Рори. – Спокойной ночи, папа, я тебя люблю. – Она еще раз поцеловала отца и вышла из комнаты.
      Гарта нигде не было, и Рори не сразу сообразила, где его искать. Постепенно она дошла до небольшого кладбища, расположенного на территории миссии, и, увидев Гарта, остановилась у ограды, не желая мешать мужу, который стоял у могилы дяди.
      – Завтра, дядя Генри, мы уезжаем, – тихо проговорил Гарт, – и вряд ли мне доведется побывать здесь еще раз. Так что сейчас мы, похоже, прощаемся навсегда. Мы нашли твое золото, и я уверен, что тетя Елена и Рико сумеют им правильно распорядиться. Твой сын очень похож на тебя, ты можешь им гордиться. А тетя Елена просто замечательная женщина, жаль, что вы так маю пробыли вместе. Она отдала мне кольцо, которое ты для нее сделал, и теперь это кольцо всегда будет напоминать нам о тебе. Спасибо за все, дядя Генри; я никогда не забывал о тебе прежде и никогда не забуду впредь.
      Когда Гарт замолчал, Рори подошла к нему и, склонившись, положила на надгробие свадебный букетик. После этого Гарт обнял ее за плечи и привлек к себе.
      – Мне жаль, любимая, что ты не была с ним знакома.
      – Зато могу представить, какой это был человек, – ведь я знаю тебя и Рико.
      – Дядя Генри был моим героем. Теперь я понимаю, что сюда меня привела не его мечта, а он сам. – Гарт улыбнулся и поцеловал Рори. – Наверное, ты сейчас думаешь: «А не слишком ли сентиментален мой избранник? Не слишком ли у него мягкое сердце?»
      – Нет, я думаю, что это даже хорошо – такое сердце, как у тебя, любимый. Мне особенно нравится в тебе то, с какой теплотой ты относишься к окружающим – к своим братьям, к отцу Чавесу, к Елене и даже к собакам и лошадям.
      Гарт засмеялся:
      – В этот перечень следует включить также и мою жену, поскольку к ней я отношусь с наибольшей теплотой и любовью. – Он нежно провел ладонью по щеке Рори и поцеловал ее в губы. – Боже мой, как же я тебя люблю! – Когда они уже выходили, Гарт с улыбкой спросил: – Интересно, а позволительно ли заниматься любовью на священной территории католической миссии законным супругам?
      – Даже если и нет, попробовать все равно нужно, – отозвалась Рори.
      – Во всяком случае, первыми мы не станем. – Гарт глянул через плечо назад. – Я прав, дядя Генри?
      Во дворе они повстречали братьев Гарта.
      – Ну вот, а мы тебя повсюду ищем! – воскликнул Коулт. – Остальные уже улеглись, а мы решили напоследок поднять еще несколько тостов. Надеюсь, ты присоединишься к нам?
      – Дорогая, ты не возражаешь? – спросил Гарт.
      – Ничуть. – Рори улыбнулась. – Доброй всем ночи. – Увернувшись от братьев Гарта, которые тут же полезли к ней с объятиями и поцелуями, она направилась к дому и вскоре уже входила в комнату, приготовленную Еленой для первой брачной ночи.
      Открыв окно, Рори впустила в помещение освежающий ночной ветерок и, оставаясь в темноте, стала с нежностью смотреть на Гарта, который что-то оживленно обсуждал с братьями. Она видела, как он рад тому, что может снова находиться рядом с ними, и ее сердце переполнялось любовью ко всем троим.
      – Когда же в последний раз мы вот так вместе выпивали? – услышала она голос Коулта.
      – Кажется, это было во Фрейзер-Кипе, в вечер накануне нашего отъезда к своим полкам, – предположил Клэй.
      – Боже, – изумился Коулт, – это же почти семь лет назад!
      – Нет, братец Клэй, ты ошибаешься, – возразил Гарт. – Последний раз мы собирались после войны, перед тем как отправиться в Калифорнию.
      Клэй помотал головой:
      – Нет, я говорю о том, когда мы все поднимали бокалы. Тогда вместе с нами были и отец, и Уилл, и Энди, и Джед.
      – Тут ты прав, – согласился Гарт. – Но это, конечно же, совсем другое.
      – И так уже никогда не будет, – с грустью добавил Коулт.
      Клэй кивнул:
      – С тех пор много чего произошло в нашей жизни – и хорошего, и плохого. Нами пройдено немало дорог, и каждый из нас странствовал сам по себе…
      – Зато теперь наши дороги свели нас вместе здесь, в Калифорнии, в этой миссии, и это не случайно, – заметил Коулт, видимо, желая поднять братьям настроение.
      – Полностью с тобой согласен, – поддержал его Гарт. – Когда мы доберемся до дома Клэя, то всю ночь напролет будем пить его вино, провозглашая тосты и восхваляя хозяйское гостеприимство. Ну а сейчас, хотя мне и приятно находиться в вашей компании, я все-таки предпочел бы провести ночь со своей молодой женой. Так что, если не возражаете, давайте выпьем еще за что-нибудь и я пойду.
      Коулт подтолкнул Клэя локтем:
      – Неужели это говорит наш братец Гарт, с которым мы вместе выросли? Раньше он никогда бы не променял нас на женщину.
      Клэй засмеялся:
      – Чья бы корова мычала… Пока Кэсси не взялась за тебя как следует, вы с Гартом были всегда заодно и оба не раз заявляли, что никогда не попадете под женский каблук.
      – Неужели мы так говорили? – Гарт пожал плечами. – А ты, Коулт, что скажешь? В любом случае мы с ним были куда более трезвомыслящими, чем ты, давая клятву перед алтарем.
      – Брось, ты прекрасно знаешь, как это получилось, – начал обороняться Клэй.
      – Еще бы! Я целых четыре месяца, пока мы были в пути, выслушивал твои объяснения, и слушать эту историю еще раз мне что-то не хочется. – Гарт хлопнул Клэя по плечу. – Ну ладно, давайте поднимем бокалы, а то моя жена уже заждалась своего хозяина и господина.
      Рори не смогла удержаться от улыбки. «Ну погоди. Гарт Фрейзер, мы еще посмотрим, кто из нас хозяин и господин!»
      Клэй откашлялся.
      – Итак, тост. – Он поднял свой стакан, и братья последовали его примеру. – За наших новобрачных, Гарта и Рори. И пусть в своем браке они обретут такое же счастье, какое я и Коулт познали вместе с Кэсси и Бекки.
      Все трое осушили стаканы, после чего Коулт заметил:
      – Должен сказать, что мы получили куда больше, чем заслуживаем.
      – Полностью с тобой согласен, братец Коулт. – Гарт кивнул. – Ну а теперь последний тост, самый важный. Клэй, слово за тобой.
      Коулт снова наполнил стаканы, и Клэй торжественно произнес:
      – За трех бесподобных женщин, которые, оказав нам великую честь, согласившись стать нашими женами, облагодетельствовали нас своей безмерной любовью, и за то, чтобы мы всегда были достойны их доверия!
      После этих слов трое братьев со звоном соединили свои стаканы, и наблюдавшая за ними Рори почувствовала, как глаза ее увлажнили слезы безмерного счастья.

      Поднимающееся из-за горизонта солнце позолотило облака и осветило отца Чавеса, стоявшего в воротах миссии и смотревшею вслед удаляющимся всадникам, среди которых ехал и его племянник Рико.
      Когда они окончательно скрылись из виду, священник вздохнул и, повернувшись, медленно пошел обратно; он знал, что будет сильно скучать по тем, кто стал ему за эти дни так дорог.
      Теперь благодаря щедрости и бескорыстности Гарта Фрейзера у его племянника появилась возможность получить университетское образование в Сакраменто, а миссия могла существовать еще долгие годы, даже после того, как он сам уйдет из жизни.
      Отец Чавес зашел в церковь и опустился на колени перед алтарем. Прочитав обычную утреннюю молитву, он попросил Бога послать молодоженам счастливую совместную жизнь, сделать их брак надежным, крепким и подарить им побольше здоровых детей.
      Потом священник вознес Господу особую благодарность за то, что он привел Гарта Фрейзера в их скромную миссию и тем самым принес счастье не только его сестре и племяннику, но и местным жителям. Теперь эти люди благодаря щедрости чужестранца не останутся без поводыря.
      Еще он поблагодарил Создателя за дарованную возможность быть этим самым поводырем и служить пастве многие годы.
      Когда, закончив, отец Чавес поднялся с колен и направился к выходу, его взгляд упал на стоявший в углу ящик для пожертвований. При этом он сразу заметил, что что-то там было не так. Подойдя ближе и приглядевшись, он с изумлением обнаружил на крышке два тугих зеленых мешочка…