От автора

Каждая глава начинается краткой инструкцией по применению иглотерапии. Эти инструкции имеют чисто познавательный характер. Собранные из разных источников, они скорее представляют собой краткие советы и не могут заменить квалифицированную консультацию врача.

Глава 1

10 сентября 1898 г., Шанхай, Китай

Шарлотта Викс мчалась по коридору третьего этажа за своим младшим братом. К несчастью, в свои шестнадцать лет Уильям бегал так быстро, что его трудно было догнать. Однако же по умственному развитию подростка можно было сравнить с семилетним ребенком. Весьма упрямый и своевольный, он никого не хотел слушать.

– Уильям! – снова позвала его Шарлотта и, влетев в комнату слуги-китайца, резко остановилась.

Она стояла как вкопанная, наблюдая необычное зрелище.

«Какой огромный пенис у Кен Джина, – подумала девушка. – Просто потрясающий пенис». Она отчаянно пыталась переключить внимание на что-нибудь другое, но не могла оторвать глаз от слуги. Интересно, почему полураздетый Кен Джин стоит на коленях? И это среди белого дня! Зачем он воткнул над своим огромным органом три здоровенные иголки? Словно завороженная, она смотрела на этот орган, позабыв обо всем на свете.

Конечно же, Шарлотта ни о чем не стала спрашивать. Задавать подобные вопросы было просто нелепо. Несмотря на известную развращенность нравов, царившую в Шанхае, – а их семья в этом отношении не была исключением, – Шарлотте не полагалось слишком много знать о мужских половых органах и о том, как мужчины ими пользуются. Ей также не полагалось знать, что Кен Джин, благодаря своему огромному пенису, ублажает добрую половину ее приятельниц.

Уильям, естественно, не был таким стеснительным.

– Мама говорит, что это нельзя трогать, – громко заявил брат, показывая пальцем на темно-красную вздыбленную плоть. – Она говорит, что за это можно попасть в ад и гореть в вечном огне вместе с дьяволом, – добавил он и нахмурился. – Но она ничего не сказала про иголки.

Кен Джин предпочел промолчать. Он быстро вскочил на ноги и натянул брюки. Потрясающее зрелище закончилось, а иголки, наверное, вонзились еще глубже в его тело.

Боже мой, – переводя дыхание, тихо произнесла Шарлотта. – Неужели это не больно? – Она часто заморгала, испугавшись собственных слов. Конечно же, это больно. Овладев собой, девушка схватила за руку своего странноватого братца и стыдливо отвернулась от залившегося краской китайца.

Нельзя врываться в чужую комнату, Уильям, – поучительно сказала она долговязому подростку. – Даже если это комната слуги. Невежливо так поступать, – добавила Шарлотта, подумав: «Кто знает, что ты там можешь увидеть?» – Угомонись сейчас же. Пусть Кен Джин приведет себя в порядок, а потом мы пригласим его прийти к нам в гостиную, не так ли? Девушка попыталась вытащить брата из комнаты, но ей не удавалось это сделать: мальчик так вымахал, что был намного выше и сильнее ее. Видя, как упирается Уильям, она поняла, что не сможет заставить его покинуть комнату слуги. Во всяком случае, сейчас ей никак не удастся оторвать его от первого помощника отца. Честно говоря, Шарлотте нравился этот молодой китаец. Он был очень умным и самостоятельно вел многочисленные деловые переговоры отца, в то время как беспутный глава семейства и ее набожная мать жили в разных концах дома. Кен Джин помогал Шарлотте держать в подчинении всех слуг в доме и управляться с ее слабоумным братом. К тому же все друзья отца единодушно признавали, что слуга очень красив и весьма искусен в разнообразных постельных утехах. Шарлотта ничего не могла сказать относительно последнего, но то, что он был привлекательным парнем, не вызывало у нее никаких сомнений. Кен Джину, высокому, мускулистому молодому человеку с широкими плечами, было лет двадцать восемь – двадцать девять. Свои густые черные волосы, аккуратно зачесанные назад, он заплетал в великолепную косичку. Его крепкое тело казалось безупречным. Шарлотта частенько задумывалась над тем, почему китайские мужчины так щедро одарены природой. Или, может быть, она просто ничего не знает об этой стороне жизни? Кроме того, ее собственный опыт знакомства с мужскими половыми органами ограничивался тем, что она помогала своему младшему брату принимать ванну. Возможно, молодой и здоровый Кен Джин был абсолютно нормальным, а ее брат, наоборот, каким-то недоразвитым? Наверное, этим все и объясняется.

– Тебе нельзя здесь чесать, – со знанием дела продолжил Уильям и показал на себе, что он имеет в виду. – А то будет еще хуже.

Кен Джин послушно кивнул в ответ. После того как он снова надел брюки, яркий румянец на щеках и увеличивающееся темно-красное пятно на его все еще вздутых брюках свидетельствовали о том, что произошло, что-то непристойное.

– Одна из иголок поранила тебя, – осторожно заметила Шарлотта. В ее голове мелькнула мысль, что она совершенно не умеет управлять собой. Вместо того чтобы заняться своим братом, она во все глаза смотрит на истекающего кровью слугу. Итак, ей нужно постараться взять себя в руки.

– Ну же, Уильям. Кен Джин придет к нам в гостиную, – сказала она и, улыбнувшись, подумала: «Будем надеяться, что до этого момента он не умрет от потери крови».

– Но няня говорила, что он поведет нас в парк, – пытался подольститься к ней Уильям. Шарлотта кивнула.

– Да, конечно, дорогой. Но парк, как ты понимаешь, находится на улице, и мы не сможем туда попасть, если останемся здесь.

Уильям в недоумении хлопал ресницами. Он всегда так делал, когда не понимал, что ему говорят. Резко повернувшись к Кен Джину, мальчик неожиданно спросил:

– Зачем ты воткнул иголки в живот?

Шарлотта вздохнула. Иногда брат проявлял невообразимую бестактность, интересуясь вещами, которые его совершенно не касались. Но хуже всего было то, что ей самой ужасно хотелось услышать ответ на вопрос, невинно заданный Уильямом. Кен Джин снова поклонился, и иголки вонзились еще глубже.

Я лечусь, господин Уилл, – ответил он своим низким, приятным голосом.

Да, Уильям, – согласилась Шарлотта. – Китайцы таким способом лечатся. А сейчас давай…

Я хочу посмотреть, – с присущим ему упрямством настаивал Уильям.

В следующее мгновение девушка с ужасом увидела, что ее долговязый братец – Уильям в свои шестнадцать вытянулся до метра восьмидесяти с небольшим – неуклюже двинулся вперед, чтобы руками достать до брюк Кен Джина.

– Это уже слишком! – возмущенно воскликнула Шарлотта. Слава богу, ее крик подействовал, и Уильям тотчас остановился.

– Идите в гостиную, юноша. Немедленно! – строго приказала она.

Уильям еще с минуту в нерешительности топтался на месте. И в этот момент Кен Джин нарушил молчание. Он всегда был чрезвычайно вежлив и обходителен.

– Я буду очень рад повести вас в парк, господин Уильям, но позвольте мне надеть подходящие для этого туфли, – ровным голосом произнес он. Брат, нахмурившись, посмотрел на босого Кен Джина. Шарлотта заметила, что у китайца красивые ноги. Не правда ли, это странно – обращать внимание на ноги слуги? Но они действительно были красивыми – гладкая кожа, ни одного волоска, длинные изящные пальцы. Это были ноги настоящего мужчины, совсем не похожие на волосатые ноги портового грузчика.

– Хорошо, – наконец согласился Уильям и, повернувшись на каблуках, резко выбежал из комнаты. После этого он быстро расстегнул брюки и, морщась от боли, увидел, что медицинские иголки уже достаточно глубоко вошли в тело. Вытаскивая их, он ощутил такую жгучую боль, как будто прикоснулся к раскаленным углям. И все же, несмотря на это, его дракон вытянулся во весь рост, как гордое животное. Наверное, раньше он слишком осторожно стимулировал себя. Вероятно, внезапное вторжение мисс Шарлотты оказало благотворное влияние: иголки, достаточно глубоко вонзившиеся в «море жизненной энергии», наконец разбудили дремавший в нем мужской огонь. Он решил, что, скорее всего, так и есть, а иначе и не объяснишь тот факт, что его дракон вдруг снова обрел былую силу.

Из коридора донесся какой-то шум, и Кен Джин начал осторожно вытаскивать иголку, которая глубже других впилась в тело. Она прочно застряла в «воротах истока». Наверное, молодой господин изнывает от нетерпения. И молодая мисс… Его дракон вздрогнул, словно проявляя интерес к происходящему, и Кен Джин почувствовал, что мужской огонь явно усилился. И совсем не важно, что послужило тому причиной. Признаться, Кен Джину действительно было все равно. Слава богу, что появилась хоть какая-то перемена к лучшему. Это, по крайней мере, означало, что его мужская сила не была совершенно истощена, чего так опасался Кен Джин.

С его стороны было верхом неосмотрительности делать свои упражнения среди бела дня. Да, он принял некоторые меры предосторожности, вернувшись в свою комнату, однако прекрасно знал, что молодой хозяин без всякого стеснения мог войти в любую комнату и закрытая дверь не являлась для него преградой. В свои шестнадцать лет этот ребенок был таким сильным и подвижным, что запросто мог оттолкнуть в сторону и опередить горничную или свою сестру. И все же, несмотря на пережитый конфуз, Кен Джин был вполне доволен результатом. Даже после того как он извлек последнюю иголку, его мужское достоинство оставалось вздыбленным и горячим. Его дракон снова стал сильным, хотя уже больше года не проявлял такую мощь.

Кен Джин улыбнулся, испытывая удовлетворение от полученного результата. Эту радость не омрачало даже осознание того, что его обновленная сила доставит ему еще больше неприятностей. Похоже, что чрезмерно любопытная мисс Шарлотта не успокоится и начнет донимать его странными вопросами или же будет наблюдать за ним исподтишка.

Его дракон снова поднялся: ему явно нравилось женское внимание, независимо от того, что это была за женщина. К счастью, Кен Джин прекрасно себя контролировал. Для него дочь хозяина ничем не отличалась от других, жадных до наслаждений, перезревших белых женщин. По крайней мере, он пытался убедить себя в этом.

А сейчас ему нужно было переодеться. Поскольку он знал, что придется облачиться в европейский костюм, Кен Джин выбрал брюки самого свободного покроя. Жаль, что он не может носить брюки, похожие на те, что носил в юности. Он улыбнулся, вспомнив широченные штаны, подвязанные веревкой, в которых обычно ходили грузчики-кули, В таких брюках мужчина чувствует себя свободно и ничто не сковывает его движений. Даже создается впечатление, что ты ходишь по улицам голый.

Но сейчас, когда он стал уважаемым человеком, занимающим должность первого помощника хозяина, это, конечно, недопустимо. По его внешнему виду люди судят о социальном положении и богатстве его господина, и поэтому приходится соблюдать определенные формальности. Кен Джин осторожно натянул брюки, щадя свой половой орган. Ткань мягко скользила по коже, усиливая возбуждение, и молодой человек, закрыв глаза, наслаждался нарастающим огнем. Он снова мысленно представил себе рыжеволосую мисс в тот момент, когда она ворвалась в его комнату. Ее зеленые глаза были широко открыты от ужаса, щеки заливал яркий румянец, а сочные ярко-красные губы влажно блестели… Несомненно, эта женщина обладала сильной энергией инь, хотя сама, конечно, об этом даже не подозревала. Кен Джин уже не придерживался традиционного взгляда китайцев на белых, считая их людьми-духами, но по-прежнему был уверен, что они совершенно не разбираются в природе своих собственных страстей и влечений. Его удивляло, что белые мужчины свободно выражают свои сексуальные желания, в то время как женщины обычно таят это в себе, и поэтому живительная река их женской энергии со временем пересыхает. Исключение составляют только те из них, которые становятся обычными проститутками. Он уже достаточно насладился женской энергией подруг Шарлотты. Они не столь сдержанны в своих желаниях, как она, и стремятся познать притягательную сторону жизни.

Когда он в первый раз увидел мисс Шарлотту, ему с большим трудом удалось побороть желание одарить ласками фонтан ее женственности. Он ласкал бы его до тех пор, пока этот фонтан не забил бы в полную силу. Но тогда все его силы и старания были направлены на то, чтобы получить место первого помощника в этой семье. Он вспомнил, как помогал ее пьяному отцу войти в дом. Ему пришлось практически нести его на себе. Открытый интерес к дочери мистера Викса уж никак не помог бы ему достичь своей цели. Но искушение до сих пор осталось. Особенно сильно оно проявлялось сейчас, когда мисс Шарлотта повзрослела и превратилась в цветущую, но разочарованную девушку, обреченную на одиночество и подверженную порывам собственных импульсивных желаний.

К сожалению, он не может ей помочь. Если он потеряет эту работу, то вся его семья просто умрет с голоду. Кен Джин вздохнул. Скоро настанет тот день, когда мисс Шарлотта утратит невинную свежесть юности. Сейчас ей уже двадцать пять, и если мать не позаботится о судьбе дочери, то окончательное увядание Шарлотты не за горами. Но такова участь всех невинных белых женщин, и у него нет времени, чтобы рассказать этому варварскому племени белых людей правду о том, что такое энергетические потоки человека.

Кен Джин посмотрел на часы, стоявшие на столе. Ему нужно было спешить, ведь он собирался повести господина Уильяма в парк на прогулку. К счастью, работы в порту закончились и ему уже не нужно наблюдать за отгрузкой товаров и проверять товарные накладные. Отец Шарлотты сейчас находился в своем любимом борделе, а мать молилась. Ему оставалось только разобраться с обычной почтовой перепиской, пришедшей в Китай вместе с воцарением европейцев. Для того чтобы у него хватало сил справляться со всеми этими делами, ему нужно постоянно укреплять свою слабеющую энергию кви. Кен Джин надел туфли, такие же, как носят белые, и вышел из комнаты. Он удивился, почувствовав, что его дракон не спрятался, а оставался в возбужденном состоянии. Спускаясь по лестнице, он при каждом шаге ощущал его тяжесть. Кен Джин улыбнулся: как чудесно снова почувствовать себя молодым и полным сил. Это было довольно приятное ощущение, однако он понимал, что ему не стоит так открыто радоваться столь неожиданной перемене.

Кен Джин! Кен Джин! – кричал молодой хозяин, подпрыгивая от нетерпения. – Ты уже надел свои туфли?

Да, господин Уильям. Мы сейчас пойдем с вами и вашей сестрой в парк. Господин Уильям побежал к двери. Его сестра появилась через минуту. На ней была шляпа, полностью скрывавшая ее золотистые волосы. Кен Джин ощутил прилив мужской энергии в крови, заметив, что ее щеки все еще горели румянцем, а взгляд был прикован к его дракону. Потом она виновато отвела глаза в сторону. Женское любопытство и девическое смущение. Как же его дракону нравится эта потрясающая смесь!

В какой именно парк вы хотите пойти, мисс Шарлотта? – спросил Кен Джин, довольный своей выдержкой. Его голос звучал спокойно, хотя в этот момент он думал о ее упругих грудях. У нее

были полные груди, похожие на спелые плоды манго. Такие груди просто созданы для того, чтобы их ласкали мужские руки. Они были в меру упругими, но в то же время мягкими, чтобы с наслаждением целовать и мять их, не боясь, что останутся синяки. Эти сочные груди излучали теплую, сладкую женскую энергию.

Честно говоря, Кен Джин, я хотела бы, чтобы ты отвел меня в дом Крейнов. Я думаю, что Джоана уже вернулась. Если вы с Уильямом часок погуляете в парке, то на обратном пути сможете меня забрать, – сказала она.

Пристально посмотрев на нее, Кен Джин понял, что девушка не на шутку разволновалась.

– Мисс Джоана вернулась домой? – задал он довольно глупый вопрос. Ему вдруг стало страшно.

Глаза мисс Шарлотты блестели от возбуждения.

– Я узнала об этом от Сьюзен, которая, в свою очередь, услышала новость от Томаса, знакомого с китайцем, поставляющим овощи шеф-повару Крейнов. Джоана вернулась вчера днем, – уточнила она, а потом, понизив голос так, чтобы не услышал Уильям, добавила: – Она вернулась с мужем-китайцем.

Кен Джин вздрогнул. Это просто невероятно! Он знал, чем в последнее время занималась подруга Шарлотты и где именно она находилась. Занятия мисс Джоаны не имели ничего общего с браком. Конечно, священные союзы иногда заключаются между партнерами, но мисс Джоана никак не могла выйти замуж за принца Маньчжурии, ставшего монахом Шаолиня. Это было немыслимо. Просто омерзительно. Однако он не сомневался, что слухам, которые распространяли слуги-китайцы, вполне можно было верить.

Кен Джин вдруг понял, что ему срочно нужно что-то предпринять, и повернулся к лакею, стоявшему рядом с ним.

– Пойди и приведи сюда Мей Ли и ее сына, – распорядился он. – Скажи ей, что она будет сопровождать господина Уильяма на прогулку в парк.

Из прихожей донесся топот: Уильям прыгал от радости. Его карие глаза просто светились от счастья.

– Сейчас придет Хи Би? Можно Хи Би пойдет с нами в парк? – спросил он.

Кен Джин слегка поклонился ему.

– Конечно, господин Уильям, – вежливо ответил он. Это полностью совпадало с его планом. Шестилетний Хи Би был самым подходящим компаньоном для господина Уильяма. Они вдвоем прекрасно проведут время, и если кому-нибудь доведется наблюдать за ними со стороны, то ему и в голову не придет, что не Хи Би развлекает Уильяма, а наоборот, Уильям развлекает этого ребенка. Тем временем у Кен Джина будет время разузнать все, что ему нужно, в доме Крейнов.

Мисс Шарлотта, конечно, удивилась, услышав его распоряжение, но возражать не стала. Что ж, все складывается как нельзя лучше. Уильяма известие о прогулке в компании с Хи Би привело в восторг, а у девушки будет достаточно времени, чтобы навестить свою лучшую подругу. Значит, он сделал все правильно. Как же наивны эти белые люди! Хотя, может быть, сейчас она просто думает о чем-то другом. От удовольствия на его лице появился румянец. Китаец снова поймал взгляд мисс Шарлотты, устремленный на его брюки. Заметив, что Кен Джин смотрит на нее, она покраснела и поспешно отвернулась.

Все довольно быстро уладилось, и в скором времени он и мисс Шарлотта уже поднимались по лестнице дома Крейнов. Старый мистер Йи встретил их у двери. Как и полагалось дворецким во всех приличных домах, он вежливо поклонился и обратился к ним по-английски. Он говорил медленно и с сильным акцентом.

– Госпожи Джоаны нет дома, – доложил старик.

Мисс Шарлотту явно расстроило это сообщение, но она быстро смекнула, что в доме произошли какие-то перемены.

– Госпожа Джоана? – спросила она, сделав ударение на первом слове. – Она вышла замуж?

– Дай-иге, – ответил дворецкий, что на официальном шанхайском диалекте означало «да». Этот звук был больше похож на ворчание, чем на утвердительный ответ. Значит, Джоана все-таки вышла замуж или, по крайней мере, убедила в этом своих родителей. Но где же она сейчас?

Мисс Шарлотте больше всего на свете хотелось узнать именно это, и она довольно бесцеремонно вошла в дом, на ходу развязывая шляпку.

– В таком случае, я думаю, мне следует подождать ее. Я посижу в ее комнате. Пить чай я не буду, – заявила она. Шарлотта уже почти подошла к лестнице, когда мистер Йи подскочил к девушке, пытаясь остановить ее. Старый дворецкий забежал вперед и преградил ей дорогу. Страдающий подагрой старик проявил при этом необыкновенную прыть.

– Эйде, мисс Шарлотта! Она уехала.

Шарлотта замерла от неожиданности. Казалось, что даже ее золотистые локоны, выбившиеся из прически при быстрой ходьбе, внезапно застыли.

– Уехала?

– Дай-иге. Сегодня утром они с мужем уехали верхом на лошадях, – уточнил старик. По его голосу было понятно, что он не одобряет поступок своей госпожи.

– Но куда они могли поехать?

Мистер Йи не ответил. Однако Кен Джин догадался, что дворецкий чего-то недоговаривает. Если бы мисс Шарлотта оставила их вдвоем, он наверняка смог бы узнать правду. Но девушка неподвижно стояла на месте и с таким удивлением смотрела на мистера Йи, как будто бы у того на голове выросли рога.

Внезапно она оживилась. Резко кивнув старику, так что при этом несколько прядей упало ей на лицо, Шарлотта сказала:

– Очень хорошо. Тогда я должна оставить ей записку. Джоана вернется и прочитает ее.

Мистер Йи поклонился и жестом предложил пройти в библиотеку. Шарлотта улыбнулась.

– Я должна оставить ей записку. Мы всегда так делали, когда были детьми, – говорила она, на ходу снимая перчатки. Казалось, девушка обращалась к самой себе, а не к мистеру Йи. – Именно так мы и поступали, будучи маленькими девочками, – добавила она и помчалась вверх по лестнице.

Кен Джину очень хотелось последовать за ней. Он подозревал, что как у Шарлотты, так и у Джоаны в комнате был особый тайник. Расположение этого тайника тщательно скрывалось от родственников и слуг. О нем знали только девушки, ведь они были лучшими подругами с тех пор, как десять лет назад Джоана приехала в Шанхай.

Успела ли Джоана – новоиспеченный детеныш шанхайской тигрицы – оставить записку своей закадычной подруге? Какие секреты она могла открыть в этой записке? Кен Джину оставалось только молиться, чтобы у этой белой девушки хватило здравого смысла сохранить в тайне все, что касается ее личной жизни. Однако белые люди совершенно не могут сдерживать свои порывы, особенно такие молодые, как она. Кен Джин покачал головой. Он опасался, что может произойти наихудшее. Ведь он ясно видел, что старика Йи так и распирает от желания поделиться с ним новостями.

Когда старый дворецкий предложил выпить с ним чаю, он понял его намек и тут же принял приглашение, хотя знал, что Шарлотта долго не задержится. Она не из тех девушек, которые, набросав несколько строк, потом много раз перечитывают записку, даже если это послание адресовано ее самой близкой подруге. Значит, у него мало времени и нужно будет побыстрее все разузнать.

Дом Крейнов – огромное белое здание, – как и другие дома, в которых проживали европейцы, был построен в лучших английских традициях. Уклад жизни в этом доме тоже был типично английским, и поэтому Кен Джин удивился, увидев, что мистер Йи привел его не в свою личную комнату, а в кухню. Они сели за огромный деревянный стол и стали ждать, когда вскипит чайник, стоявший на гигантской плите. Вокруг них суетились слуги. Здесь были повар-англичанин и два лакея-китайца, флиртовавшие с судомойкой, которая, судя по ее внешности и поведению, совсем недавно приехала из деревни. Еще две горничные постоянно сновали туда-сюда. По их вульгарным манерам Кен Джин безошибочно определил, что девушки принадлежали к самым низшим слоям шанхайского общества. Хуже их могли быть разве что дешевые шлюхи, обитающие в обветшалых лачугах.

Когда Кен Джин вошел в кухню, повисло неловкое молчание, которое, впрочем, длилось не более минуты. Мистер Йи распорядился приготовить чай и сел за стол. Сейчас он напоминал отдыхающего мандарина, если, конечно, так можно назвать человека, восседавшего на обычном деревянном стуле посреди английской кухни. Пока кипятилась вода, он насыпал заварку в чайник, стоявший на столе. И как только повар-англичанин ушел в винный погреб, слуги с особым оживлением принялись обсуждать последние сплетни и слухи.

– Я никогда не привезу свою жену в Пекин, – сказал один из лакеев. – Это очень опасно…

– Это слишком далеко, – прервал его другой лакей, меняя свечи на кухонном алтаре. – Каждому хочется, чтобы все можно было сделать быстро и при этом далеко не ходить.

Это была пошлая шутка, и все присутствующие восприняли ее соответствующим образом. Горничные засмеялись, а судомойка густо покраснела и даже прогнала этих двух девиц от алтаря.

– Все эти белые просто ненормальные, – сетовал первый лакей. – Почему именно отец должен уезжать из дома? Надо было вышвырнуть этого парня вон…

– Он ее муж, – резко оборвала его судомойка. У нее был сильный акцент. – И отец больше не имеет решающего слова.

– Мужчина всегда имеет решающее слово в своем доме, – с жаром возразил ей лакей. – Ему следовало бы выпроводить их обоих из дома. Дочь, которая думает, что может сама выбирать себе мужа, заслуживает именно такого обращения.

Одна из горничных подошла ближе и ущипнула не в меру разгорячившегося лакея за щеку.

– Мудрый отец обычно приветливо встречает своего зятя, пытается разузнать о нем побольше и только потом уже решает, что ему делать. Вот как обязан вести себя хозяин дома. Его кожа может быть белого цвета, но он не должен быть глупцом. Белые люди знают, как использовать своих друзей.

– Белые люди могут извлечь пользу из чего угодно, – пробормотал другой лакей, очевидно выразив расхожее мнение.

Вода закипела, и мистер Йи заварил чай так, как того требует обычай. За несколько минут, проведенных в кухне, он не произнес ни слова. Молчал и Кен Джин. Они делали вид, что простo пьют чай. Конечно же, мистеру Йи хотелось поделиться последними домашними новостями. Но он был в этом доме дворецким и поэтому не мог принимать участия в пересудах. Значит, Кен Джин должен узнать обо всем, что происходит в доме, из болтовни суетившихся вокруг них слуг.

К счастью, у Кен Джина было одно преимущество. Он уже знал, откуда и с кем приехала мисс Крейн. Он также знал, что она стала ученицей тигрицы и что ее партнером был бывший монах Шаолиня. Из услышанных им сплетен он понял, что молодая мисс вернулась домой, объявив монаха своим мужем. Видимо, ее отец взбунтовался и отрекся от них обоих, что никого в доме не удивило, поскольку девушка заслужила такое наказание за свое непослушание. Но где сейчас находятся любовники?

– Думаешь, что хозяин поймает их? – спросила судомойка дрожащим от страха голосом. – Он убьет их, а потом съест?

Все так и грохнули от смеха. Они ведь уже достаточно давно общались с белыми и знали, что англичане, вопреки бытовавшему убеждению, не едят своих отпрысков.

– Хей, – смеясь, произнес один из лакеев. – Мистер Крейн найдет дочь и зятя, а генерал Кэнг полакомится их задницами. – Он зарычал, широко раскрыв глаза и понизив голос. – Империя Квинг безжалостна к своим врагам.

Девушка, испугавшись, выдавила из себя:

– Но хозяин… Что, если генерал Кэнг поймает его?

Лакей весьма красноречиво ответил ей. Оскалившись, мужчина разыграл целую пантомиму, изображая, как он вырывает зубами сердце и поедает его.

– Хороший хозяин – это мертвый хозяин. Благодарите Бога, что у генерала было очень мало времени, чтобы заняться еще и нами.

В комнате повисла зловещая тишина. Очевидно, все обитатели дома Крейнов питали откровенную неприязнь к генералу Кэнгу, влиятельному маньчжурскому офицеру. А это, конечно, означало, что Крейнам скоро придется уехать из Китая и все их слуги останутся без работы. Несчастная судомойка наконец осознала, какое мрачное будущее ожидает ее.

– Но у меня нет другой работы! – завопила она в отчаянии. У мистера Йи ее тоже не было. Именно в этот момент он заговорил, справляясь о дворецком семьи Виксов.

– Расскажи мне, как здоровье мистера Ценга? Я знаю, что последний месяц он сильно кашлял, – сказал он.

Кен Джин кивнул в ответ. На самом деле мистер Ценг был на двадцать лет моложе мистера Йи и отличался отменным здоровьем. Однако Кен Джин не мог после печальных событий, которые произошли в этом доме, хвастаться, что у Виксов все идет хорошо. Разве может он разбивать надежды мистера Йи и разуверять старика в том, что у него не будет новой работы?

– А-а, – запинаясь, произнес Кен Джин. – Вы правы. Мистер Ценг уже не так молод, как когда-то. Он ужасно кашляет, и кашель никак не проходит. Молодой господин все время прячется, когда слышит этот отрывистый сухой кашель, и гости боятся приходить в наш дом. – Кен Джин помолчал и после паузы продолжил: – Но вы, мистер Йи, уже много лет работаете у белых людей. Вы понимаете, что они совершенно не разбираются в истинной природе вещей. Мистер Вике даже не догадывается, какое несчастье может принести больной дворецкий.

– Конечно, конечно, – кивая в ответ, пробормотал мистер Йи. Судя по выражению его лица, он отлично понял, что имел в виду собеседник. Скорее всего, ему не удастся получить работу в доме Виксов. – На самом деле белые люди – варвары, – проскрипел он и встал со стула. – Наверное, нам пора посмотреть, закончила ли мисс Шарлотта писать письмо. Не стоит заставлять ее ждать нас. К тому же молодых особ нельзя оставлять надолго одних. Это опасно для их умственного здоровья.

Теперь Кен Джин мог соглашаться с ним без всякого притворства. Он и сам считал, что белые почти не контролируют своих дочерей; но здесь, в этом доме, ему не следовало высказывать вслух свое мнение. Да и мистер Йи тоже не имел такого права, но старику можно было простить его ворчание. Ведь он уже почти лишился средств к существованию. Остается только надеяться, что старый дворецкий успел скопить приличные сбережения. Как известно, в его возрасте трудно найти новую работу. Они вернулись в гостиную как раз вовремя. Мисс Шарлотта медленно спускалась по лестнице. Кен Джин молча ждал ее, слегка наклонив голову. Поведение китайца полностью соответствовало его положению. Он уже давно выработал привычку внимательно наблюдать за всем, что происходило вокруг, и при этом вести себя тише воды, ниже травы, как и подобает слуге. Он заметил, что девушка чем-то явно расстроена. Наверняка молодая мисс что-то узнала.

(Письмо, доставленное специальным курьером.) 9 июля 1881 года

Уважаемая тигрица Тэн Ши По!

Пишу Вам с почтением и непомерным стыдом. С прискорбием сообщаю Вам о том, что к Вам в дом послали большое зло. Не я послала его; оно исходит от моей свекрови. Почтенный возраст лишил ясности ее разум. Зло скоро прибудет к Вам: это демон в обличье мальчика. Его имя Кен Джин. Он поведает Вам печальную историю и при этом будет отчаянно рыдать и скрежетать зубами от злости.