Вспоминая вызов дерзкой девчонки и презрительные слова племянника, баронесса решила встретить своих демонов лицом к лицу. Сейчас все они приняли образ Линет, которая, как раз проходила по коридору.

Эта девушка была по-настоящему красива – грациозная, молодая, стройная. К тому же у нее было доброе сердце. В ней были все те достоинства, которыми когда-то обладала Агата. До того, как муж выжег ее душу каленым железом.

Обиженно поджав губы, леди Хантли посмотрела на исчезающую тень Линет.

Какая несправедливость! Неужели эта девчонка получит все, а она останется погибать в нищете? Везет же этой Линет! Она выйдет замуж за богача, у нее будет титул и положение в обществе. Боже мой, ее даже лишит девственности самый сведущий в любовных делах человек, какой только найдется в Англии.

Но больше всего баронессу задевало то, что Линет получит в мужья Томаса. Того самого милого юношу, который когда-то объяснялся ей в любви. Опустившись на одно колено, он поцеловал руку Агаты с таким пылом, что, если бы узнали ее родители, они были бы возмущены до глубины души.

Но тогда она была дурой и оттолкнула его. Не грубо, конечно. Нет, она была очень деликатна. Его семья ни за что бы, не согласилась на брак с бедной девушкой. А она уже пообещала свое сердце Горацию, простому барону. Господи, если бы можно было повернуть время вспять! Если бы она могла вновь оказаться рядом с Томасом, чтобы услышать его признание! Она бы заключила его в свои объятия и сделала все, чтобы они были вместе.

Агата вдруг подумала, что нужно было послать к черту все предосторожности и намеренно скомпрометировать себя, находясь в объятиях Томаса. Юный граф Сонгширский был бы вынужден защищать свою честь. И он сделал бы это! Она нисколько не сомневалась в нем, потому что Томас был честным человеком. А теперь он достанется Линет.

От этой мысли она едва не пустила слезу. Бокал с темной жидкостью манил ее как никогда.

Найдите себе мужчину, баронесса. Докажите мне, что женщины могут добиваться своего, даже не обладая красотой.

Это был вызов. Наглый и бесстыдный. До сих пор Агата не думала о нем всерьез. Она не собиралась опускаться до того, чтобы бороться с девушкой, которая годилась ей в дочери, за мужчину, словно он был призом на ярмарке. Но мысль о том, что Линет получит Томаса, продолжала сверлить ее мозги.

А ведь вы когда-то были красивой женщиной, пока не погрязли в пьянстве.

Баронесса посмотрела на часы. Этой ночью Линет предстоит расстаться со своей девственностью. Значит, и она, и виконт Марлок будут весьма заняты.

Агата снова нахмурилась, обдумывая свой план. Томас был человеком привычки. Он всегда был таким. Через сорок пять минут он выйдет из дому и отправится в клуб. Там он пообедает, выкурит сигару, а в половине десятого вернется домой. Он откроет дверь своим ключом и пройдет в библиотеку, чтобы почитать сочинения Аристотеля или какого-нибудь другого древнего грека. Ровно в полночь он ляжет спать.

Единственной причиной, которая побуждала этого мужчину взять Линет в жены, было желание новизны. Скорее всего, Томас рассчитывал, что молодая супруга внесет в его жизнь разнообразие и сделает ее не такой скучной.

Но мужчины никогда не понимали, чего они хотят на самом деле. Линет, разумеется, сможет развлекать его на протяжении нескольких недель, даже месяцев, но никакая девушка не справится с Томасом в течение многих лет. Ни одной двадцатилетней девчонке не удастся понять Томаса достаточно хорошо, чтобы позволить ему сохранять обычный распорядок дня и лишь слегка нарушать его для того, чтобы он не приедался.

И вины девушки в этом не было. Просто она не знала того, что знала Агата.

Значит, баронессе Хантли остается лишь применить свои знания.

С этой мыслью Агата поднялась с кресла, оставив бокал стоять на месте, поскольку у нее появилось более интересное дело. Желание погрузиться в забытье исчезло. Сегодня она напомнит кое-кому о том, как они когда-то были вместе.

Баронесса не собиралась соперничать с Линет. Она только хотела показать Томасу, чего он на самом деле желал, и помочь ему получить то, что ему действительно было необходимо.

Пора.

Адриан смотрел на старинные часы своего деда. Это была одна из немногих вещей, которые отец не заложил. Возможно, их спасло то, что они просто затерялись. Адриан случайно нашел их за гардеробом. Когда он увидел часы, его первой мыслью было продать их.

Но он продал сам гардероб, а часы оставил. Позже, когда были распроданы почти все книги, виконт снова задумался о том, сколько можно было выручить за эти часы. В конце концов, когда Адриан явился на какую-то вечеринку, чтобы перекусить там, он впервые встретил Одри.

В тот вечер вместо карманных часов своего деда он решил продать Одри. Сейчас он опять думал о том, сколько можно выручить за эти старые часы. Удастся ли ему продать их за сумму, равную той, которую он получит за Линет? Или хотя бы за половину этой суммы?

Конечно, нет. За них не дадут даже одной тысячной доли. Однако Адриан не сводил с них глаз, продолжая вспоминать.

Он закрыл глаза, и его сердце до краев наполнилось болью. Он не собирался делать этого. Ему не хотелось ложиться с ней в постель и лишать ее девственности. Адриан понимал, что стоит ему прикоснуться к этой женщине, и он растворится в ней. А потом, утром следующего дня, ему станет невыносимо тяжело.

Если каждый раз, когда та или иная девушка выходила замуж, он испытывал глубокую печаль, то, что будет с ним, когда Линет станет женой графа Сонгширского? Сможет ли он жить с мыслью о том, что единственная женщина, которая бросала ему вызов и была готова соединить свою судьбу с ним, принадлежит другому. Как ему пережить ее свадьбу?

Линет просила позволить ей остаться вместе с ним. Из всех его девушек только она смогла произнести эти слова. Или почти произнесла их. Линет была готова отказаться от всего, о чем она мечтала, лишь бы быть рядом с неудачником, которому грозит долговая тюрьма.

Виконт посмотрел на потрескавшиеся стены, на пустые книжные полки, на потертый ковер. Скоро у Линет будет богатая и беззаботная жизнь. А у него не было уверенности даже в том, останется ли он здесь до конца этого месяца. Она не имела представления, в каком бедственном положении находится виконт Марлок. Насколько он рискует, рассчитывая на получение дохода от ее брака. Если его план не удастся, то все они через две недели окажутся на улице. Не за горами была и долговая яма. До того как поспеет урожай на его полях, пройдет много месяцев. И пройдет много лет, прежде чем его капиталовложения будут приносить реальный доход.

Даже когда она выйдет замуж, ему предстоят долгие и трудные годы упорного труда.

Да он должен, отдать ее другому. Все его будущее, будущее его тетушки, Данворта и тех людей, которые работали на его полях, зависели от того, выйдет ли Линет замуж.

Но сможет ли он обладать ею, провести с ней единственную ночь прекрасную и неповторимую, чтобы затем потерять ее? Это было немыслимо. Адриан продолжал сидеть за столом и смотреть на старинные часы своего деда, мечтая о том, чего у него никогда не могло быть.

Он знал, что ему пора подняться наверх. Линет, скорее всего, сейчас ходит по комнате, трепеща и волнуясь в предвкушении. Она знала о том, что ей предстояло. Он заранее предупредил ее, не лично, а в очередном из своих проклятых посланий. Все еще пребывая в состоянии легкого шока, он написал ей: «Граф Сонгширский настаивает на том, чтобы этой ночью я лишил Вас девственности. Ваша свадьба состоится через два дня. Все вопросы можете задать баронессе, поскольку я буду занят исполнением пунктов договора».

Данворт сообщил ему, что Линет прочитала это письмо спокойно, не теряя самообладания. Она не упала в обморок и не закричала. Однако она побледнела, и ей потребовалось присесть на некоторое время. Данворт принес ей чаю, взял ее руку в свои, а затем по ее просьбе ушел выполнять свои обязанности.

«Взять ее руку в свои» должен был Адриан. И он же должен был деликатно и осторожно сообщить ей эту новость, чтобы помочь справиться с потрясением и подготовиться к событию, которое, без сомнения, внушало ей страх.

Да он обязан был сделать все это, но, к сожалению, не смог. У него не было сил смотреть ей в глаза и читать в них упрек в предательстве, чувствовать себя виноватым в том, что ему придется покинуть ее на следующее утро.

Скажи он хоть слово – и она останется с ним. Его внезапно пронзила острая боль. Виконт сжал руками кресло и стал проклинать графа Сонгширского за все свои мучения, за каждый свой судорожный вздох. Затем, когда приступ боли прошел, Адриан решительно поднялся.

Он не будет выполнять просьбу графа Сонгширского, и тому придется самому дефлорировать молодую жену.

Адриан был на полпути к двери, когда вдруг на пороге библиотеки возникла Линет. Облаченная в одно из самых откровенных платьев, с распущенными по плечам волосами, она выглядела невероятно соблазнительной.

Адриан судорожно сглотнул. Он никак не ожидал этого. Но разве Линет хотя бы раз поступала так, как он предполагал? Как он планировал? Однако, даже принимая во внимание ее склонность к неожиданностям, он никогда не подумал бы, что девушка сама явится к нему. Адриан был ошеломлен, увидев Линет в прозрачном платье, надетом прямо на обнаженное тело.

Господи, он не мог отвести глаз от ее прекрасного тела, которое просвечивалось сквозь легкую ткань. Он любовался ее высокой грудью, тонкой талией, длинными красивыми ногами и темным мыском между бедрами.

– Адриан? – тихо произнесла она.

От нежного звука ее голоса он встрепенулся. Линет, заметив в его руках перчатки, нахмурилась.

– Вы собирались уйти? – спросила она.

Сначала он хотел солгать ей, но не смог. По крайней мере, он должен был оставаться честным с ней.

– Я не смогу сделать это, Линет.

Голос виконта прозвучал грубо, сердце снова сжалось от боли. Он не знал, какого рода была эта боль – душевной или телесной. Эти ощущения так тесно переплелись между собой, что он не мог отделить одно от другого. Он чувствовал, что его желание граничило с безумием. Но рассудок подсказывал, что он не мог обладать ею.

– Я должен идти.

Адриан сделал шаг вперед, чтобы выйти. Но Линет не отошла в сторону и осталась на месте, заслоняя собой проход. А он не мог рисковать, протискиваясь рядом с ней. Только не сейчас, когда на ней это платье. Он не должен, прикасаться к ней ни при каких обстоятельствах.

– Линет, – твердо сказал Адриан, пытаясь придать своему голосу повелительный тон, – это не сработает.

Она запрокинула голову и улыбнулась, словно поняла какую-то тайную шутку.

– Это не сработает, Адриан? – ласково спросила она. – Вы хотите сказать, что ваше орудие повреждено? – Она многозначительно опустила глаза, посмотрев на весьма заметную выпуклость, выпирающую из его брюк. – Лично я, уверена в обратном.

– Я всегда желал вас, Линет. Вы знаете это.

Она вскинула брови, и на ее лице выразились испуг и радость.

– Правда? Я и не знала, – сказала она, сделав шаг навстречу ему. – Я рада, что вы признались в этом.

– Линет, – начал он сдавленным голосом.

Она не позволила ему договорить, сделав едва уловимый жест. Он услышал, как за ней закрылась дверь библиотеки, и от этого звука, у него голова пошла крутом.

– Вы должны быть наверху, – напомнил Адриан. – Вам нужно заниматься приготовлениями.

Его возражение звучало неубедительно, свидетельствуя о том, что он потерял контроль над ситуацией. Но ничего больше не пришло ему в голову. Пытаясь сохранить расстояние между ними – как физическое, так и эмоциональное, – Адриан продолжал говорить с Линет, чтобы как-то отвлечь ее. Это было единственное оружие, хранившееся в его арсенале.

Девушка вновь улыбнулась.

– Я приготовилась. Я ждала, – сказала она и вздохнула, так что ее платье натянулось на грудях и они стали отчетливо видны сквозь розовый газ. – И я много думала.

Линет слегка повернулась, соблазняя его своим видом. В ее глазах зажглись озорные искорки. Он заметил, что ее соски напряжены, и почувствовал, как его член увеличивается в размерах.

– Я думала о вас, Адриан.

Она плавно прошла мимо него, чуть слышно шелестя своим прозрачным платьем. К счастью, она не стала приближаться, чтобы прикоснуться к нему, а лишь оперлась о его письменный стол.

Он оглянулся. Теперь он мог уйти. Но куда он пойдет? Как он покинет женщину, от которой не может отвести глаз? Линет молча, следила за ним. Всем своим видом она, казалось, бросала ему вызов. Господи, у него не было сил, чтобы сбежать от нее! Он знал, что, если он покинет ее сейчас, это видение будет преследовать его до конца жизни.

– Знаете, что я поняла, Адриан? Что я поняла насчет вас?

Виконт кивнул. Если бы она попросила его появиться обнаженным перед зданием Парламента, он бы согласился без всяких сомнений.

– Я поняла, – продолжила Линет, – что вас все бросают.

Он отшатнулся, словно она дала ему пощечину. Но Линет это не остановило. Она продолжала говорить. Ее голос был нежным, но крошечные иголки все глубже впивались в него.

– Все началось, я думаю, со смерти ваших родителей. Затем вас покинула баронесса. Как мне кажется, на самом деле она не бросала вас; просто из-за своего мужа она не смогла забрать вас к себе в дом. Ну а потом наступила очередь Дженни. – В голосе Линет появились жесткие нотки, хотя в нем по-прежнему звучало сочувствие к нему. – Именно она показала вам, как получать наивысшее удовольствие, занимаясь любовью. Но Дженни делала это за деньги, а потом, как только у нее появились более выгодные предложения, быстро бросила вас.

– Дженни любит меня, – возразил Адриан, даже не заметив, как эти слова вырвались из его уст.

– Конечно, любит, – со злостью отозвалась Линет. – Господи, Адриан, все мы любим вас. Но сейчас я говорю о вашей жизни.

Она слегка нагнулась к нему, и от этого движения ее груди всколыхнулись. Затем она выставила вперед ноги, демонстрируя красивые очертания своих бедер.

– В конце концов, Дженни превратилась в знаменитую куртизанку, и вы больше не можете позволить себе видеться с ней.

– Я не отрицаю этого, – заметил Адриан. – Дженни прекрасно устроилась в жизни.

– А сейчас мы придем к пониманию того, какую роль сыграли вы во всем этом. До того момента все делалось для вас. Но потом... – Линет показала на стены, имея в виду дом, в котором они находились, и продолжила наносить удары. – Вы выросли и стали мужчиной. И вы сами создали ситуацию, которая теперь приносит вам такую сильную боль и разочарование.

Линет оттолкнулась от стола и принялась медленно ходить по комнате, вынуждая его наблюдать за ее соблазнительными движениями, за тем, как плавно развеваются складки платья, лаская ее ноги, ягодицы и спину. Он пытался не смотреть на нее. Он даже закрыл глаза, однако шуршание одежды, запах ее волос и особый, только ей одной присущий аромат не давали ему переключиться на что-нибудь другое.

– Линет, – сдавленно произнес Адриан, снова пытаясь заговорить. – Линет, послушайте...

Если она и слышала мольбу в его голосе, то ничем не выдала этого. Девушка стала за спиной Адриана, положила руки ему на плечи и прильнула к нему, увеличивая его муку. Ее нежные пальцы скользнули по его груди и проникли под фрак.

– Вы искали женщин, Адриан, прекрасных женщин, которых приводили в свой дом и обстоятельно учили любовной науке.

Ее палец ласкал через рубашку его сосок. Тело Адриана пронзило острое желание, его ноги подались вперед.

– Вы помогали им пройти путь от невинности к чувственности. Вы научили их всему, что касалось интимных отношений, не так ли, Адриан? – говорила Линет, продолжая медленно поглаживать его.

Она вышла из-за его спины и стала перед ним. Ее взгляд был сосредоточенным. Линет, казалось, изучала его.

– Вы показали, как можно наслаждаться, всего лишь прикасаясь к телу.

Она взяла его руки и прижала их к своим грудям.

Не отдавая себе отчета, Адриан нежно сжал ее груди и принялся ласкать их. Линет застонала и выгнулась от удовольствия. Она откинула голову, подставляя нежный изгиб шеи его жадным губам. Адриан даже не успел понять, что он делает, и уже в следующее мгновение стал страстно целовать ее шею.

Но Линет вскоре отошла от него, и его руки беспомощно повисли вдоль тела.

– Вы научили нас разнообразным приемам, с помощью которых мужчина и женщина могут получить самые острые ощущения, Адриан. Но, ни одна из нас не узнала, как нужно любить, – сказала она, грустно улыбаясь. – Потому что вы сами этого не знаете.

Линет замолчала и тоже опустила руки. Он проглотил комок в горле, чувствуя в себе боль и пустоту, которых прежде не замечал.

– Каждая из тех восхитительных женщин, – продолжала Линет, – которых вы учили, с которыми вы были близки, покидала вас, потому что вы сами так задумали.

Он отвернулся, понимая, что не может возражать ей.

– Так было нужно, – сказал он, задыхаясь.

– Возможно. Но какая-то часть вашей души надеялась на то, что мы полюбим вас. – Она помедлила, пытаясь подобрать нужные слова. – Или же в каком-то уголке вашей души таилась надежда, что мы сами научим вас. Я допускаю, что вы хотели, чтобы какая-нибудь из ваших учениц показала вам, как следует любить, и тогда, возможно, она осталась бы с вами, – сказала Линет и внезапно нагнулась к нему. – Или, в конце концов, вы должны были научиться делать прощание менее мучительным и болезненным. Адриан вздрогнул и отскочил от нее, торопливо встав за столом, будто эта преграда могла помочь ему совладать с собой.

– Все это не имеет смысла, Линет. Между нами было только деловое соглашение. С самого начала...

– С самого начала, – перебила она его, – вы надеялись, что кто-то полюбит вас. Разве не так? – спросила Линет и, подойдя ближе, перегнулась через стол. – Может быть, ваши родители? Дженни? Какая-нибудь, из девушек виконта Марлока?

Тогда он решился. Он сказал то, чего никогда прежде не говорил, во что никогда не верил. Или же настолько боялся, что не осмеливался произнести эти слова вслух.

– Любви не существует, Линет! Существует только похоть и желание.

Марлок грубо схватил ее между ногами, и она вскрикнула.

Но она не отпрянула. Даже не вздрогнула. Вместо этого она нагнулась к нему и стала гладить его по руке, плечу, пока не коснулась лица.

– Я знаю, как любить, Адриан. Я знаю, что это такое. Линет глубоко вдохнула, чувствуя, что его хватка слабеет. Она нежно разжала его руку и вложила в нее свою ладонь. Их пальцы переплелись.

– Я могу вам это показать.

Адриан почувствовал, как слезы застилают ему глаза. Неужели она говорила правду? Неужели он все эти годы страстно тосковал по этому? Неужели именно это и было тем неосознанным, безымянным, о чем она говорила во время своей первой ночи в его доме? Неужели и она томилась по этому – они оба томились, – но так и не нашли его?

– Вы предназначены другому, Линет.

– Я знаю, – прошептала девушка.

Он судорожно сглотнул, но это не ослабило напряжения в горле.

– Я ничего не могу изменить, как бы мне ни хотелось.

Адриан увидел, что она кивнула. В ее глазах читалась покорность судьбе.

– И это я тоже знаю.

– Тогда зачем? – воскликнул он, снова отступая от нее. – Почему бы просто не раздвинуть ноги и не покончить с этим?

Адриан намеренно выбирал самые грубые слова, чтобы лишить ее первый опыт всякого очарования. Он не мог объяснить, зачем поступает подобным образом, но и не мог больше слушать ее. Он боялся, что она сумеет внушить ему, что между ними может быть нечто большее. Вернее, что между ними было и есть нечто большее.

– Просто вам необходимо почувствовать это, – спокойно продолжала Линет. – Вы должны знать: что бы ни произошло, завтрашний день не имеет значения. Буду ли я двадцать лет ублажать старого мужа или нет, это не влияет на наши отношения с вами.

– Еще как влияет! – жестко возразил Адриан. – Ваша так называемая любовь, – он едва не выплюнул эти слова, – будет предназначена для него. Ваши ноги будут раскрыты для него.

– Да, мое тело будет принадлежать ему. Но вы – тот мужчина, которого я люблю.

Даже если бы Линет вонзила нож ему в грудь, он не испытывал бы такой боли, как сейчас. Она не могла любить его! У нее не должно было быть таких чувств!

– Нет! – не выдержав, крикнул Адриан и развернулся, направляясь к двери. – Я не сделаю этого!

Но Линет была уже там. Она схватила его за руки и не пускала к выходу. Адриан еще не знал, что все равно не смог бы выйти. Когда он нажал ручку, дверь не поддалась. Ее чем-то подперли снаружи. Очевидно, это было дело рук Данворта. Дворецкий действовал заодно с Линет.

Не успел Адриан наброситься на нее с обвинениями и обругать своего слугу, как она встала между ним и дверью. Ее тело превратилось в своеобразную преграду, к которой он боялся даже прикоснуться.

– Почему бы и нет? – вызывающе воскликнула Линет. – Почему вы убегаете? Неужели вас пугают собственные чувства?

Адриан застыл, пристыженный ее словами. Линет гордо выпрямилась, всем своим видом демонстрируя, что у нее нет и малейшего желания соблазнять его. И все же она никогда еще не выглядела такой чувственной.

– Позвольте мне, – сказала она, – только один раз, Адриан, показать вам, что такое любовь.

Линет протянула свою тонкую руку и положила ему на грудь – туда, где билось сердце.

– Позвольте мне показать вам, что я чувствую, – проникновенно произнесла она, приблизившись к нему.

Ее дыхание, словно огонь, обожгло ему щеку.

– Позвольте мне стать вашим учителем.

Адриан взглянул на нее. В ее глазах блестели слезы, но сквозь них он видел ее страстное стремление раскрыть ему свои чувства. Показать их. И, возможно, научить его...

Как он может отказать ей? Как он может отвергнуть то, что сам искал все это время? Раньше он не осознавал того, что она сумела разглядеть в нем.

Плечи Адриана поникли, голос охрип.

– Я не знаю, что мне делать, – признался он и обреченно махнул рукой.

Она вошла в его объятия, и невыносимая боль, наполнявшая его сердце, постепенно утихла.

– Зато я знаю, – прошептала Линет. Она нагнулась и поцеловала его в губы.