Сможет ли она возвратиться в Англию? Она уже попросила Фу Де узнать расписание кораблей. В тот миг ей хотелось как можно дальше уйти от Ру Шаня и от всего китайского. Но сейчас... Она не знала. Хотелось ли ей вернуться домой?

Она, конечно, нашла бы утешение у своей матери. Она могла бы съесть вкусный горячий сливовый пудинг и прочитать любимую книгу у горящего камина. Но что ей делать потом?

Лидия была уверена, что мать никогда не поймет тех вещей, которые испытала ее дочь. Никто из ее знакомых не сможет понять этого. Китай изменил ее. Ру Шань изменил ее. Она отчаянно полюбила его и открыла для себя много чудесных вещей. Он был нежнейшим из любовников. Самым терпеливым из мужчин. Самым...

Нет, нет и нет!!!

Она не будет обожествлять этого подонка! Она сожжет его платье, чтобы показать, как презирает его. Нет, она порвет его на клочки. Лидия вздохнула. У нее не хватало смелости, чтобы уничтожить такое прекрасное одеяние, невзирая на то что оно стало свидетелем ее горя и имело для нее особое ужасное значение. Кроме того, у нее не было другой приличной одежды.

Она подумала, что, возможно, ей удастся продать это платье, а на вырученные деньги вернуть долг Фу Де. Но сначала его нужно выстирать, а у нее сейчас не было на это сил.

Поэтому платье, скомканное и грязное, оставалось лежать в углу, а Лидия снова ломала голову над тем, что с ней теперь будет.

Ей не хотелось возвращаться в Англию. Она и представить не могла, как будет объяснять дома, что с ней произошло. Она не могла спокойно вернуться к прежней жизни, даже если ей с матерью удастся найти средства, чтобы обеспечить себя. Именно по этой причине она и приехала в Шанхай: им не хватало средств и Лидия была вынуждена начинать свою собственную жизнь.

Она рассчитывала на счастливый брак с Максом. Затем она с радостью сочеталась браком с Ру Шанем. А теперь... Что теперь?

– Все, больше никаких мужчин. – Это было ее первым решением.

Возможно, именно в отношении к мужчинам и состояла ее главная ошибка. Несмотря на то что эта мысль была странной, Лидия больше не собиралась строить свое будущее с каким бы то ни было мужчиной. Она больше не верила им.

Хорошо, с этим решено, но теперь ей нужно найти способ обеспечивать себя. Что делали женщины, когда рядом с ними не было мужчины, который бы заботился о них? О проституции не может быть и речи. По ее мнению, никакой разницы между уличными женщинами и вторыми женами не было.

Что же еще оставалось делать? Единственное, в чем она могла проявить свои способности, – это моделирование одежды. Лидии всегда нравилось придумывать новые фасоны, но главное – ей это удавалось. И поскольку она обладала терпением, чтобы шить, ей стоило попробовать подыскать себе такую работу.

Но где?

Она вдруг подумала о конкуренте Ру Шаня. Она не помнила его имени, но могла разузнать все, что известно о нем, у Фу Де. Если он ей расскажет. Это был муж Ши По.

Сможет ли она так поступить? Наняться на работу к врагу Ру Шаня?

Лидия снова бросила взгляд на шелковое платье, валявшееся в углу комнаты. А если ей использовать этот наряд и, переделав его, продемонстрировать свои способности? Чтобы заинтересовать работодателя?

Лидия закусила губу и медленно подошла к платью. Ей почему-то стало страшно прикасаться к нему. Она вдруг подумала, что если возьмет его в руки, то снова попадет в злые лапы этого китайского дракона. Но это же смешно! Перед ней обычный предмет одежды: ткань, швы, вышивка. Смелее!

В конце концов, с этого платья может начаться ее новое будущее.

Лидия схватила платье и быстро, чтобы не передумать, позвала горничную, попросив принести ей ножницы, иголку и нитки. Затем она уселась поудобнее и принялась распарывать проклятое платье.

Ру Шань прибыл в удачный момент. Хозяин гостиницы знал его, поэтому тихо и быстро провел гостя к комнате Лидии. Удивительно, но, несмотря на свои права мужа, Ру Шань не мог заставить себя открыть дверь.

Что она станет делать, когда увидит его? Лидия говорила, что любила его, но она сказала это в приступе ярости, а затем выскочила из их дома. Разве можно было предугадать следующий шаг такой женщины? Жена должна была следить за тем, чтобы ее мужу было хорошо, а не бросать его у двери, убегая сломя голову.

Но жаловаться было бесполезно. Он с самого начала знал, что Лидия совершенно другая. Она не была варваркой, не была и китаянкой – она была сама по себе. Ру Шань вдруг подумал, что это была самая большая похвала, которой мог удостоиться человек – мужчина или женщина, варвар или сын Неба.

Решившись, он наконец постучал в дверь и приказал себе не забывать, что пришел умолять эту женщину о прощении.

– Войдите. У меня заняты руки, поэтому откройте сами.

В:голосе Лидии он не услышал ни глухих рыданий, ни обуревавшего ее недавно гнева. Он был спокойным и рассудительным. «Это хороший признак», – подумалось ему. Ру Шань открыл дверь, чувствуя, как его сердце уходит в пятки. Но то, что он увидел, ужаснуло его еще больше.

Лидия сидела на большой кровати, старательно распарывая свое свадебное платье. Она не разорвала его в клочья, не сожгла, как часто поступали женщины в порыве злости. Нет, Лидия методически, стежок за стежком, уничтожала символ их союза.

Сердце Ру Шаня похолодело, руки, сжимавшие корзину, ослабели. Она была не из тех женщин, которые поражали необузданностью своих эмоций или легко прощали обиды, получая взамен подарки, лесть и пылкие признания в любви. Разговор с Лидией потребует от него логического подхода и холодного практицизма. К сожалению, Ру Шань не мог похвастаться большим запасом этих качеств.

– Добрый вечер, Лидия, – сказал он, не зная, как начать.

– Я думала, это Фу Де пришел, – ответила она, посмотрев в его сторону расширившимися от удивления глазами. – Он сказал, что принесет мне... – Лидия оборвала себя на полуслове, и Ру Шань нахмурился.

– Что принесет? – спросил он, входя в комнату. – Что он принесет такого, чего не может принести твой муж? – в его голосе прозвучали угрожающие нотки, хотя он знал, что эта тактика бесполезна в общении с ней.

Лидия высоко подняла подбородок и сердито посмотрела на него.

– Сведения о кораблях, отплывающих из Китая, – ответила она и равнодушно отвернулась, продолжая уничтожать платье. – И у меня нет никакого мужа, – помолчав, с вызовом добавила она.

Ру Шань бросил корзину с подарками на пол и быстро подошел к ней. Если бы не гордость, он бы расплакался, как мальчишка.

– Ты знаешь, что мы с тобой женаты, Лидия. По законам твоей и моей страны.

Она пронзительно посмотрела на него, и от ее взгляда в его душе засаднило.

– Даже если бы английские законы позволяли брак с женатым мужчиной... – начала Лидия, и ее глаза заблестели от слез, но она не дала пролиться ни одной из них. – Я все еще девственница, Ру Шань. Я могу аннулировать брачный договор. – Усмехнувшись, она с ехидством произнесла: – А если ты имеешь в виду законы твоей страны, то какое мне дело до ваших варварских традиций?

Он поморщился, зная, что она намеренно сказала эти слова, чтобы больнее задеть его. Это англичане были варварами, это они бросали своих жен, как старую обувь. Но Ру Шань не собирался спорить, понимая, что это только разозлит Лидию и она еще больше отдалится от него. Он же страстно желал одного: чтобы она вернулась к нему, в его дом, в его постель.

Ру Шань стал перед нею на колени, придвинул к себе корзину, чтобы показать ей подарки, и заговорил умоляющим тоном:

– Все члены моей семьи очень сожалеют о том, как они поступили с тобой. Они прислали подарки, чтобы я их тебе передал. Они выражают свой стыд и просят у тебя прощения. – Ру Шань стал вынимать шелк и масла, нефриты и бриллиантовые серьги, но Лидия не смотрела на них.

– Я и не рассчитывала, что твоя семья с радостью примет меня, да и обидели меня вовсе не они, – сказала она ровным голосом.

– А это растение, – продолжал он, словно ничего не слы шал, – из моего сада, я сам вырастил его.

Никакого ответа.

Протягивая ей пергамент, Ру Шань пояснил:

– Сунь Ран написал это своей рукой. Для ребенка это прекрасная работа. – Он не стал рассказывать Лидии о содержании стихотворения. Ему не хватало смелости.

Вместо того чтобы признать заслуги его сына, Лидия вздохнула:

– Ру Шань, все это бесполезно. У тебя есть жена. Сын. Семья. Для меня там нет места. – На этот раз она не стала скрывать одну-единственную слезу, медленно стекавшую по ее щеке. – Я не могу делить тебя с кем-то, Ру Шань. Я... Я просто не смогу – и все.

Он наморщил лоб, глядя на ее несчастное лицо и пытаясь понять, почему она так страдает.

– Но тебе же все равно пришлось бы делить меня с нашей лавкой. А мне, так или иначе, нужно было бы ждать, пока ты закончишь работу над своими моделями. Мы не смогли бы все время проводить так, как нашу брачную ночь.

Лидия покачала головой.

– Как ты мог жениться в восемь лет? – спросила она, нахмурившись, потому что хотела сказать совсем другое. – Она же в матери тебе годилась!

Он ответил ей только правду:

– Это не зависело от меня. У нас такая традиция, Лидия. Твои соотечественники поступали точно так. Они женили детей трех-четырех лет.

Возмущенно посмотрев на него, она возразила:

– Когда это было! Несколько веков назад, да и то из государственных соображений, а не среди простых людей, как я.

Ру Шань едва не рассмеялся. Лидия была так наивна! Но чтобы не спорить, он поклонился ей и миролюбиво спросил:

– Что я должен сделать, чтобы заслужить твое прощение?

Наступила долгая пауза, и в нем почти угасла надежда. Но он знал, что Лидия, несмотря на свое упрямство, была очень добра. Если эта женщина любит его, как она говорила, то простит. Ему следует только подождать.

Ру Шань не ошибся. Лидия отложила наполовину распоротое платье, соскользнула с кровати и стала на колени рядом с ним. Он поднял голову, она быстро нагнулась к нему, и они нежно поцеловались.

– Я уже простила тебя, Ру Шань, – ее голос был низким и дрожащим, но в нем не чувствовалось ни страсти, ни прощения, о котором она говорила. Он слышал одну неизбывную печаль.

– Я и сама не понимаю, почему так страдаю... Наверное, все дело в различии наших культур. Ты не хотел причинить мне боль.

Он улыбнулся ей, предпочитая вникать в то, что она говорит, и не замечая настроения Лидии.

– Тогда ты вернешься домой вместе со мной, – сказал он, надеясь, что она не откажет ему.

– Я не могу, Ру Шань. – Лидия отодвинулась от него. – Я не смогу делить тебя с кем-либо.

– Она всего лишь первая жена! – воскликнул он, зная, что это не убедит Лидию.

В душе Ру Шань понимал ее больше, чем хотел показать. Как бы он отнесся к тому, если бы Лидия завела себе другого любовника, другого мужа? Если бы она стала продолжать практику тигрицы? Ведь она могла встречаться со многими зелеными драконами, пока не выбрала бы одного нефритового.

От одной этой мысли у него невольно сжались кулаки и к горлу поднялась желчь. Он не смог бы делить ее ни с кем, это уж точно! Но в таком случае, как он мог требовать от Лидии, чтобы она терпела рядом с ним его первую жену? Это показалось Ру Шаню настолько странным, что он подумал – уж не сошел ли он с ума из-за нее?

Он снова попытался убедить Лидию:

– Ты будешь купаться в роскоши. Я прослежу за тем, чтобы моя бабушка никогда не обижала тебя, чтобы мой отец принял тебя как собственную дочь. Мой сын будет относиться к тебе с большим почтением, а наши дети будут благоговеть перед тобой.

Лидия обхватила себя руками.

– Мне не это нужно, Ру Шань. Ты же знаешь.

Да, он знал. Он начинал понимать, что она требовала от него нечто большее, нежели уважение и почет. Ей нужно было его сердце. Именно этого он и опасался.

– Ты требуешь от меня любви, – его слова прозвучали как смертный приговор. – Но у меня нет сердца, Лидия. Оно умерло задолго до того, как я встретил тебя. Мне не следовало покупать тебя, Лидия. Это было преступлением, и я горько раскаиваюсь в том, что сделал. Я не стану насильно тащить тебя домой, как бы мне этого не хотелось. – Он вздохнул. – Думаю, что жизнь в неволе погубила бы тебя. Ты не создана для покорной жизни.

Она кивнула.

– Да, мне тоже так кажется.

Ру Шань взглянул на ее бледное лицо, на котором играл красный отблеск фонаря, свисавшего с потолка.

– Но что ты будешь делать одна, Лидия? Как ты будешь жить?

– Я не знаю, – сказала она, еще дальше отодвигаясь от него. – Я решила предложить свои модели твоему конкуренту. Мужу Ши По.

Ру Шань вздрогнул и мгновенно представил себе, к чему приведет такой шаг. Эта парочка сразу сообразит, как использовать талант Лидии. Они будут хорошо платить ей и с помощью ее моделей привлекут деньги белых людей. Лавка Чэней исчезнет.

– Не переживай так, Ру Шань, – вдруг сказала Лидия. Ее голос звучал беззаботно: – Я просто пошутила, со злости так сказала. – Она пожала плечами. – Я не собираюсь мстить тебе.

– Ты можешь начать собственное дело. Возможно, у тебя получится.

Он не знал, зачем сказал это. Она была иностранкой, и у нее не было шансов на успех. Ни его народ, ни ее соотечественники не поддержат одинокую женщину. Но Лидия с легкостью добилась того, что он полагал для нее совершенно невозможным. Кто знает? Может, действительно у нее все получится? Лидия покачала головой.

– Я думала об этом, но я не уверена, что смогу вести дела одна.

– Да, это будет очень, очень трудно, – согласился Ру Шань. Он подошел к ней, стараясь заглянуть в глаза.

– Лидия, ты могла бы работать на мою семью. Мы будем хорошо платить тебе за твои работы. На эти деньги ты купишь себе дом и будешь иметь все, что пожелаешь. Пока англичане будут покупать твои модели, моя лавка будет процветать.

Она задумчиво посмотрела на него, размышляя над его предложением.

– Но сможешь ли ты, Ру Шань, каждый день видеть меня, работать со мной и не сметь прикоснуться ко мне? Отказаться от продолжения того, что было между нами?

Он пытался сделать вид, что ее вопрос оставил его равнодушным, но Лидия слишком хорошо знала Ру Шаня, чтобы обмануться в своих предположениях. Она резко отвернулась от него и с вызовом заговорила:

– А, я понимаю. Ты рассчитываешь на то, что постепенно мы вернемся к нашим занятиям. И тогда у тебя снова будет все, что ты хотел, правда? Мои модели для твоих сундуков и моя сила инь для твоих занятий.

– У тебя будет собственный доход. Ты станешь богатой и независимой. Ни одна китаянка даже не мечтает о таком положении.

– И среди англичанок таких немного. – Лидия закусила губу, и он с волнением ждал, что она ответит ему. – Да, с моей стороны было бы глупо отказываться от такой возможности, – согласилась Лидия.

– И все же ты намерена отказаться, – произнес Ру Шань, когда увидел, как опустились ее плечи. Ну что за женщина! Он предлагает ей деньги, любимую работу, независимость, которыми могут похвастаться лишь немногие мужчины и женщины, а она все равно недовольна.

– Чего же ты хочешь? – недоуменно спросил Ру Шань. Лидия повернулась и пристально посмотрела ему в глаза.

Неужели он так ничего и не понял?

– То, чего я всегда хотела, Ру Шань. Чтобы у меня был любящий муж. Человек, который вместе со мной пойдет по жизни и будет трудиться рядом со мной, который поможет мне растить наших детей. – Она помолчала, склонив голову набок. – Почему ты говоришь, что не можешь любить меня? Почему ты думаешь, что у тебя нет сердца?

Он понял, что Лидия хочет познать его душу, всю его боль и унижение, не оставив закрытым ни одного ее уголка. И он позволит ей сделать это. В какой-то момент он отчетливо понял, что уже готов отрезать от себя свою душу и расчленить ее на полу, словно потроха. И тогда она наконец поймет, что он конченый человек, и никогда не покинет его.

Но тут же мелькнула другая мысль. Ведь Лидия в любом случае собиралась расстаться с ним, о чем ясно дала понять несколько минут назад. Зачем ему еще больше унижаться перед ней, если дело и без того проиграно? Нет, он не станет этого делать. Ру Шань отвернулся, чтобы собрать свои подарки. Его семье понадобятся деньги, вырученные от продажи этих вещей. .

Но Лидия не позволила ему избежать ответа. Через мгновение она подскочила к нему, схватила его за руки и заставила посмотреть ей в глаза. Конечно, ей не хватило бы сил развернуть его к себе, если бы он сопротивлялся, но Ру Шань не смог противостоять ей. Он позволил Лидии обратить к себе его лицо и прижаться к нему губами.

Этот поцелуй был нежным и сладким, словно подарок, который дети дарят друг другу от чистого сердца. Но он вмиг почувствовал, как его тело напряглось от желания.

– О чем ты умалчиваешь, Ру Шань? Что произошло с тобой? Как же он не хотел начинать этот тяжелый разговор! Он не желал делиться с ней болью, которая давно отравляла его жизнь, и выпускать ее из душевного тайника. Но сила инь Лидии уже начала перетекать в него. Она вливалась в его пересохшее от жажды горло, подобно освежающей прохладной воде из родника, и он открыл рот, чтобы напиться, но вместо этого с его губ стали срываться слова:

– Моя семья всегда питала слабость к людям-духам... – начал он.