Прыгун «Джэксон Каменная Стена»
       Орбита планеты Элгин
       Территория мира Тихонов
       Конфедерация Капеллана
       21 декабря 3028 г.
 
      — Горцы! — прозвучал голос с сильным шотландским акцентом. — Наконец-то наступил момент, которого мы ждали сотни лет. Мы — солдаты, наемники, свободолюбивый и мужественный народ. Сколько раз мы ввязывались в драку, защищая интересы других! Сколько битв выиграли, хотя, случалось, и терпели поражения! Разное выпадало на нашу долю. Вот теперь мы, Горцы Нортвинда, должны выбрать свою судьбу, — так начал выступление полковник Алистер Марион, командир полка «Горцы Мариона». Он стоял на возвышении, широко раскинув руки, словно пытаясь обнять каждого из воинов, собравшихся на «Джэксоне Каменной Стене». Его последние слова потонули в воинственных и гнусавых звуках волынок. Напряжение усиливалось с каждой минутой.
      Выбор произнести речь выпал на полковника Мариона не случайно. Его знали и уважали в клане. В битве на Ниньпо полк Гариона был почти полностью уничтожен Третьим Императорским корпусом, но Алистер не пал духом. Титаническими усилиями он создал новый полк. Теперь вместе с другими тремя командирами Марион откликнулся на зов старейшин клана, решившихся провести народное собрание, кабэль, с участием делегатов, представляющих интересы и желания каждого Горца. Провести форум решили на орбите планеты Элгин, там, где некогда Стрелки Маккормика в тяжелой битве отстояли миры Тихонова. Кстати, и сам полковник, и его воины, приверженцы древних традиций, предпочитали, чтобы их называли по-старинному — фузильерами. Встреча прибывших кораблей состоялась в точке прыжка, затем все делегаты перешли на главный корабль, «Каменную Стену».
      Марион оглядел лица собравшихся воинов.
      — Хэнс Дэвион из Солнечной Федерации сделал нам предложение, которое мы должны сейчас либо принять, либо отвергнуть. Итак, я объявляю: нам предоставлено право вернуться на Нортвинд. Воспользуемся мы им или нет?
      Вопрос полковника потонул во взрыве одобрительных возгласов. От стен корабля отразилось звонкое эхо.
      — Честно говоря, я никогда не думал, что придется решать, возвращаться мне на родину или нет, — задумчиво продолжил Марион. — Но недавно Хэнс Дэвион оповестил нас, что хотел бы передать управление планетой в наши руки. Сбывается мечта, оплаченная жизнями и кровью наших соплеменников. Однако, чтобы принять предложение Хэнса Дэвиона, мы должны решиться на очень ответственный шаг — расторгнуть контракт с Домом Ляо и Конфедерацией Капеллана. Нам придется навсегда порвать с правительством, которое в самые черные дни поддержало нас и наши семьи, дало нам кров и пищу. Но разве возвращение на нашу горячо любимую родину не стоит того, чтобы пойти на это?
      По отсеку пробежал легкий шепот. Полковник уже приготовился закончить свою речь триумфальной фразой, воздел руки к небу, но внезапно из толпы раздался громкий, твердый голос:
      — Мы, Горцы, веками мечтали о возвращении на Нортвинд, но цена его, мне кажется, слишком высока. Речь идет, братья, не о простом отказе от дальнейшего выполнения контракта, а о нашей с вами чести. Что касается меня, я свою честь не обменяю даже на возвращение домой.
      Наступила тишина. Потерявший дар речи полковник Марион на некоторое время так и остался стоять с поднятыми руками.
      — Майор Жаффрей отчасти прав, — громко произнесла женщина в военной форме. — И я могла бы присоединиться к его мнению, но не сейчас. Конфедерация Капеллана в огне. Пока мы тут дискутируем, льются реки крови, армии Хэнса Дэвиона громят капелланцев повсюду. Если говорить честно, то у Конфедерации Капеллана нет никаких надежд вернуть Нортвинд и отдать планету нам. Давайте взглянем правде в глаза и признаемся: если мы хотим вернуться на родину, то должны принять предложение Дэвиона. По моему мнению, второй такой возможности нам просто не дождаться. Может быть, только нашим детям… — Она замолчала. — А я больше не желаю ждать, я хочу вернуться и увидеть зеленые холмы Нортвинда, чего бы мне это ни стоило.
      На лестнице, откуда произносил свою речь Марион, появился полковник Генри Маккормик, незадачливый командир стрелков, потерпевших в последней битве сокрушительное поражение.
      — Горцы, — успокоил он воинов, — не тешьте себя иллюзиями. Хэнс Дэвион гонит капелланцев по всем фронтам, и мы в такой ситуации просто обязаны защитить Тихонов. А если повезет, то и выиграть эту войну. Нам надо отклонить предложение Дэвиона.
      Последние слова полковника потонули в оглушительном «нет».
      Правда, кое-кто согласился с мнением Маккормика, но в общем хоре их не услышали.
      Снова послышался голос Корвина Жаффрея.
      — Братья Горцы! — воскликнул он. — Хэнс Дэвион дарит нам Нортвинд только ради того, чтобы нейтрализовать нас. Он понимает, что мы представляем собой большую силу. Стоит нам выйти из войны, и капелланцы потеряют не один десяток миров, которые мы сейчас удерживаем. И все их Хэнс приобретет почти даром, отдав нам один Нортвинд.
      Сквозь толпу начал пробиваться полковник Макгенри. Протиснувшись в первый ряд, он уцепился за лестницу, подтянулся и, встав рядом с Маккормиком, закричал:
      — Ребята! Наша вражда с Дэвионом длится не один год! Неужто вы собираетесь поверить этой старой собаке? Да никто не убедит меня в том, что, отдав нам Нортвинд, Дэвион навсегда оставит нас в покое. И не нужно думать, что нам не придется заплатить за этот «подарок», и довольно дорого. Мы сами готовим себе кабалу! Вы этого хотите?
      Взволнованный монолог полковника произвел должное впечатление.
      Восторги угасли, все замолчали.
      — Не верьте этому Дэвиону! И подумайте, будем ли мы действительно править Нортвиндом? — спросил полковник и сам же ответил: — Вряд ли. Планета останется в составе Солнечной Федерации, то есть наша зависимость будет очевидной. Вспомните, что нам обещал Ляо. Он говорил, что Нортвинд будет независимым. Только на таких же условиях можно договориться с Дэвионом. Да и то вряд ли. — Полковник огорченно махнул рукой. — Как только война закончится, этот лис забудет свои слова. Он найдет способ прижать нас, и мы окажемся в ловушке.
      — Конечно, — послышался женский голос. Его обладательница, сержант технической службы, продолжила: — Что-то уж очень скоро вы забыли о бедах, которые нам принес Дэвион. Его прихвостни убили сотни наших воинов. А теперь вы собираетесь кланяться ему? Давайте, он давно этого дожидается. Что касается меня, то я никогда не пойду на сделку с совестью. Нет! — воскликнула она.
      — Братья и сестры! — начал говорить высокий майор с волевым, обветренным лицом. — В течение нескольких веков нас объединяло одно желание — вернуться на нашу родину. И вот теперь у нас есть такая возможность. Неужели мы откажемся от нее? Сказать по правде, меня не убеждают ваши аргументы. — Он повернулся к сержанту. — Я буду голосовать за то, чтобы принять предложение Дэвирна. Мне надоело скитаться.
      Раздался одобрительный гул и топот. Казалось, что стены корабля зашатались.
      Слово опять взял полковник Марион:
      — Мы можем тут спорить до скончания веков. Однако не следует забывать, что идет война и все мы прекрасно понимаем, что нам грозит. Я знаю, какие чувства вы испытываете. Среди вас не найдется ни одного человека, который не хотел бы вернуться на Нортвинд, но призываю вас — прежде чем голосовать, подумайте, что важней: честь или родина. — Сильный голос полковника гремел словно колокол. — Не забывайте, что вы — Горцы. Если большинство выберет возвращение, те из вас, кто посчитает, что сегодняшнее решение требует сделки с совестью, и не одобрит его, все равно останутся членами нашего клана навсегда. Горцев сплотила кровь, и даже самые могущественные правители Внутренней Сферы не в силах разъединить нас. А теперь давайте голосовать!
      Через двадцать минут все было кончено. Подавляющим большинством Горцы приняли предложение Хэнса Дэвиона. Все четыре полковника тут же отдали приказ своим соединениям оставить Конфедерацию Капеллана и отправляться на Нортвинд. Отныне для каждого Горца был только один правитель — Хэнс Дэвион, принц Солнечной Федерации.
      В течение последующей недели Горцы потеряли свыше двухсот воинов, техников и их семей, которые покинули свой клан, недовольные принятым решением. Они предпочли скитания позорному возвращению. И те, кто ушел, и те, кто остался, испытывали чувство горечи и разочарования. Расставание с боевыми товарищами было мучительным.
      Предугадать последствия было не сложно. Ничто не могло остановить Конфедерацию Капеллана. Миллионы жизней унесла четвертая по счету война, но еще большее число людей стали подданными Дэвиона. Его неукротимая военная машина продолжала подминать под себя все новые и новые миры.

       Дворец Марина, Атреус
       Федерация Марик
       Лига Свободных Миров
       8 августа 3057 г.
 
      Сун-Цу Ляо внимательно разглядывал своего собеседника.
      Разговор между ним и Томасом Мариком проходил в кабинете, где Марик, генерал-капитан Лиги Свободных Миров, вершил свои государственные дела. Сун-Цу не сводил глаз с моложавого, но хмурого, изрезанного морщинами лица могучего владыки. Заметно волнуясь, Марик ежесекундно что-нибудь поправлял: свечи в подсвечнике, блокнот, модели древних самолетов и другие дорогие и красивые вещи, стоявшие на его громадном столе. Сун-Цу, канцлер Конфедерации Капеллана, держался очень настороженно. Он уже не раз бывал в этой комнате и знал, что от Марика можно ожидать любых неожиданностей. Словно хищник из засады, Сун-Цу следил за маневрами генерала, ничего не упуская из виду. Политический опыт, искушенность в интригах и заговорах подсказывали ему, что сейчас надо быть максимально осторожным.
      — И не пытайтесь скрыть, — повторил Марик. — Мне известно, что Дом Ляо поддерживает подрывные революционно настроенные группки на Маршруте Сарна. — Томас Марик откинулся на спинку кресла. Оно было огромным, с высокой спинкой и широкими подлокотниками. Казалось, что только такое может выдержать груз забот правителя. Больше всего Сун-Цу беспокоил тревожный, бегающий взгляд Марика. Вначале многоопытный канцлер подумал, что мысли генерал-капитана блуждают за сотни световых лет от кабинета, но вскоре понял, что ошибается. Грозный тон Томаса Марика не оставлял в этом сомнения.
      — Я признаюсь, — просто ответил Сун-Цу. — На некоторых мирах, принадлежащих Дэвиону, мои агенты действительно развивают некоторую активность. Также я связан и с людьми, верными семье Ляо.
      «К чему он клонит? — думал Сун-Цу. — Зачем разыгрывать весь этот спектакль? Он прекрасно знает, что я уже долгое время порчу Виктору Дэвиону нервы в этом районе, и не очень возражает против этого». Ответ мог быть только один — Марик заглотил наживку, поверил в сфабрикованный агентами Сун-Цу фальшивый анализ крови. «Стало быть, с помощью этой подделки все-таки удалось убедить тебя в том, что Дэвион подменил твоего умирающего сына! Что ж, с этим анализом крови мои люди в самом деле неплохо поработали». Сын генерала давно и тяжело болел, и в последней надежде спасти его Марик обратился за помощью к врачам Нового Авалона. На этом и строилась вся операция, разработанная Сун-Цу Ляо. «Получается, что, возникни теперь у Дэвиона серьезные неприятности, они были бы очень на руку генералу, а следовательно, и мне».
      Следующие слова Марика подтвердили догадку канцлера.
      — Допустим, — произнес Марик, глядя на своего гостя долгим тяжелым взглядом, — я должен вступить с Виктором Дэвионом в переговоры. — Марик сделал ударение на последнем слове, давая Сун-Цу понять, что он имеет в виду нечто большее.
      В глазах Ляо мелькнуло любопытство.
      — Поэтому мне нужна помощью ваших агентов, — произнес генерал-капитал. — Необходимо убедить Дэвиона в серьезности моих намерений. Ваши люди должны помочь мне воздействовать на Виктора Дэвиона с целью усыпить его бдительность и создать впечатление, что я действую абсолютно искренне. Разыграем небольшую комедию, покажем ему, что у нас с вами появились серьезные разногласия, — сказал он, с интересом ожидая реакции Сун-Цу.
      Молодой канцлер заговорил, осторожно подбирая слова и не сводя пристального взгляда с лица Марика.
      — Все это было бы прекрасно, если бы кое-кто не принял наш демарш за чистую монету. Непременно найдутся люди, которые расценят его как попытку устранить меня и моих людей. Я далек от того, генерал-капитан, чтобы сомневаться в вашей честности, но неминуемо создастся впечатление, что мы вступили в сговор с Виктором Дэвионом с целью поделить между собой мое королевство.
      Томас внимательно изучал выражение лица Сун-Цу.
      — Вы совершенно правы, — наконец проговорил он. — И вы первый так подумаете. Тогда скажите, что я должен сделать, чтобы у вас не возникало сомнений в моем расположении к вам? Какие привести доказательства?
      Сун-Цу верил своему чутью и наблюдательности. Марик играл честно. Ляо протянул руку с длинными холеными ногтями на оставшихся трех пальцах. В неярком свете свечи блеснула татуировка — золотой лист на фоне черного круга. Пожатие Марика было крепким.
      — Мне бы очень хотелось услышать от вас дату моей свадьбы, — произнес Сун-Цу.
      Марик улыбнулся. Сун-Цу добивался руки его дочери, Изиды Марик, уже пять долгих лет. Все это время Томас мог играть им как угодно.
      — Что касается бракосочетания с Изидой, — мягко произнес он, — то я предлагаю объявить, что церемония состоится ровно через шесть месяцев. Какое сегодня число, мы с вами знаем.
      Сун-Цу потребовалась вся выдержка, чтобы не выдать своего удивления и радости. Честно говоря, на такой финал переговоров с Мариком он даже не рассчитывал. Используя подходящий момент, Ляо решил двигаться дальше. Он понимал, что решить эту наболевшую проблему нужно сейчас, немедленно, другого такого случая может долго не представиться.
      — Признаюсь, — заговорил Сун-Цу, — что я очень доволен вашим решением. — Он замялся. — Только, к несчастью, такого рода договоры часто остаются невыполненными. Прошу понять меня правильно, я нисколько не сомневаюсь в вашем расположении ко мне, но могут возникнуть причины, от нас не зависящие. Предположим, произойдет переворот…
      Томас продолжал внимательно изучать Сун-Цу. Напряженное лицо генерал-капитана напоминало сейчас древнюю ритуальную маску. Отведя взгляд, он медленно произнес:
      — Вы можете взять Изиду с собой на Сиан.
      Сун-Цу был поражен, о таком он и мечтать не мог. Очевидно, решение Марика не было спонтанным, оно созрело давно. Никогда этот человек не совершит ни одного поступка, тщательно не взвесив все возможные последствия.
      — Пусть она останется у вас в качестве заложницы, — угрюмо прибавил Томас. — Как и мой сын у Виктора Дэвиона…
      — Уверяю вас, что моя будущая невеста будет окружена такой заботой, которая и не снилась никакой другой женщине. Почту за честь выполнить любое ее желание.
      — Я знаю, — кивнул Марик. — Я пошлю с вами свои войска на случай, если Виктор Дэвион вторгнется на Сиан. И еще. Мне не хотелось бы вводить вас в дополнительные расходы, поэтому все издержки, связанные с пребыванием моих людей на Сиане, будут оплачены мной.
      Сун-Цу с нескрываемым интересом слушал генерал-капитана.
      Положительно это решение далось тому нелегко. Глядя на тревожное лицо Марика, Сун-Цу пришел к мысли, что недооценивал его.
      — Когда я могу отправиться? — спросил Ляо.
      — На этой неделе, — ответил Марик. — Прецентор Малькольм поможет вам связаться с вашими людьми. Но учтите, они должны начать действовать уже в середине сентября, до того, как вы вернетесь на Сиан. Мне хотелось бы, чтобы к этому времени наша идея уже начала приносить первые результаты.
      — Так и будет, Томас, — согласно кивнул Сун-Цу. От радости ему хотелось кричать, но он сдерживался. Единственное, что он позволил себе, была легкая улыбка. — Мы преподадим Дэвиону пару таких уроков, которые он не скоро забудет, — вырвалось у Сун-Цу.
      — Очень на это надеюсь, — улыбнулся в ответ Марик. — Справедливость требует, чтобы Виктор Дэвион начал наконец платить по счетам. — В голосе Марика послышались злобные ноты, глаза угрожающе блеснули.
      — Если вы не возражаете, я оставлю вас. — Сун-Цу почтительно наклонил голову. Томас ответил коротким кивком, встал и крепко пожал протянутую Сун-Цу руку. Сделка состоялась.
      С тревожно бьющимся сердцем Сун-Цу вышел из кабинета генерал-капитана, прошел несколько шагов по коридору и остановился. Необходимо было отвлечься, чтобы унять охватившее его радостное волнение. Сун-Цу начал разглядывать развешанные на стенах древние картины. Он не в первый раз видел их и всегда удивлялся, откуда у Марика появилась эта страсть к древностям. «Возможно, она завладела Мариком еще в то время, когда он служил таинственному Ком-Стару», — подумал он. Сун-Цу медленно двигался по коридору, в который раз разглядывая старинные картины и гравюры. Внезапно он остановился перед картой Внутренней Сферы. Очевидно, она была выпущена еще в дни Звездной Лиги. То время многие считали Золотым веком человечества. Сун-Цу с грустью рассматривал карту. Практически все окружающие Терру миры, некогда составлявшие Конфедерацию Капеллана, уже тридцать лет находились под властью Виктора Дэвиона. Два года назад Сун-Цу удалось организовать на этих планетах повстанческое движение, и сейчас верные ему люди с большой охотой треплют нервы Федеративному Содружеству. Рассеянный взгляд Сун-Цу остановился на некогда всемогущей Терре, колыбели Звездной Лиги. Сун-Цу удивился, не найдя на карте планету Нортвинд. Именно там канцлер Конфедерации Капеллана планировал в ближайшее время провести одну из крупных подрывных операций. Обстоятельства изменились, теперь Сун-Цу придется ускорить события. Он, конечно, развернется на Нортвинде. Эта планета расположена в так называемом коридоре Терры, узкой полоске планет, связывающей две половины могущественного Федеративного Содружества. Нанести там удар по позициям Виктора Дэвиона было весьма заманчивой идеей, поскольку планета представляла собой стратегически важную позицию.
      Сун-Цу вспомнил, что к тому же давно пора отомстить населяющим Нортвинд наемникам-предателям. Когда-то они бросили Конфедерацию Капеллана на произвол судьбы, отдали на растерзание безжалостному Дэвиону. «Эти дикари Горцы считают Нортвинд своей родиной? Что ж, посмотрим, насколько ласковой к ним она окажется».
      Сун-Цу знал, что два элитных полка Горцев сейчас несут службу на границе с кланами. На планете расквартирован только полк Маклеода да в непосредственной близости от Нортвинда, на планете Одзава, — Стрелки полковника Андреа Стирлинг, за хитрость и отвагу прозванной Кошкой. Сун-Цу внимательно изучал карту, прикидывая свои возможности. «Голову ломать особо не будем. Внедрим в ряды Горцев моих людей и уничтожим этих мерзавцев изнутри. Один человек в рядах противника может принести вреда больше, чем батальон боевых роботов, — размышлял Сун-Цу. Если, конечно, он знает, что и как надо делать. Прекрасно». Канцлер поднял левую руку, где вместо часов у него находился микрокомпьютер, и нажал несколько кнопок. На маленьком экране тут же высветилось имя одного из агентов.
      — Жаффрей Лорен, — прошептал Сун-Цу. — Это как раз тот человек, который мне сей час нужен.
      Жаффрей был офицером одного из самых надежных подразделений Сун-Цу.
      Когда-то Лорен принес канцлеру клятву умереть по первому его приказу. Сейчас он вместе с остальными Смертниками-Коммандос находился на планете Крин. Эти воины составляли золотой фонд Сун-Цу — смелые, безжалостные и находчивые, они были готовы на все ради освобождения Конфедерации Капеллана.
      «Изиде я скажу, что хочу показать ей свое королевство и познакомить с моими подданными. Это даст мне возможность полететь на Крин и увидеться с Лореном Жаффреем. Это будет решающая встреча. И для меня, и для него».

       Озеро Фэрфакс, Крин
       Конфедерация Капеллана
       1 сентября 3057 г.
 
      — Полковник, я ничего не понимаю. Что это за странные учения? — раздался голос высокого худощавого мужчины. Сидя в смотровом бункере, Сун-Цу Ляо не отрывал глаз от мощного бинокля, но все, что ему удавалось увидеть, была ледяная гладь озера Фэрфакс, невысокое унылое строение и возле него десятка полтора боевых роботов, выкрашенных в защитный цвет — белые и серые полосы. Приглядевшись, он увидел спрятанного за утесом робота «Гусар». Его водитель находился рядом. Зарывшись в грязный снег, он следил за перемещениями роботов возле строения, не обращая внимания на наблюдателей.
      Полковник Герцог, командир Смертников-Коммандос, комментировал происходящее на берегу.
      — Осмелюсь доложить, ваше превосходительство, группу курсантов возглавляет один из наших лучших командиров, майор Лорен Жаффрей. Не так давно вы интересовались им. Сегодня мы имитируем операцию по спасению заложников. Противник захватил водителя робота и удерживает его вон в том здании. — Полковник махнул рукой в направлении мрачного строения. — Как видите, на вооружении у противника пятнадцать тяжелых и средних роботов, круговую оборону здания держит взвод пехоты. В распоряжении майора Жаффрея всего несколько легких и средних роботов и два взвода Коммандос. Кстати, в прошлый раз они не смогли справиться с поставленной задачей.
      — Вот как? — Сун-Цу удивленно вскинул брови. — Это любопытно, — произнес он, глядя на полковника. — И часто такое происходит?
      Герцог улыбнулся:
      — Как вы знаете, наши тренировки отличаются большой сложностью, ваше превосходительство. Мы сознательно ставим наших курсантов в очень тяжелые условия, но я уверен, что сегодня майор Жаффрей сможет показать вам, что нас не зря называют профессионалами высшего класса.
      Канцлер снова взялся за бинокль:
      — А где же основные силы Жаффрея? Я вижу только «Гусара», машину, мало подходящую для такой серьезной операции.
      — Несколько дней назад майор спрятал три боевых
      робота подо льдом.
      Канцлер заметил, что водитель робота полез в кабину, и удовлетворенно кивнул:
      — Похоже, что наш бравый майор хочет совершить отвлекающий маневр. Думаю, что он сейчас выведет из воды роботов и нападет на дом. Противник подумает, что это основные силы, сконцентрирует на них все внимание, а в это время пехота начнет штурм совсем с другой стороны. Правда, им придется пройти через минное поле, но его недолго и разминировать вручную. Я угадал?
      — Вполне возможно, ваше превосходительство, — ответил полковник Герцог. — Хотя для Жаффрея это слишком просто. Я давно знаю майора и могу сказать, что он способен разыгрывать весьма замысловатые комбинации. Держать три робота под водой — это риск, Жаффрей пойдет на него, только имея определенный план. И очень оригинальный, — прибавил Герцог. — Майор Жаффрей считается очень неудобным противником именно из-за своей склонности к нестандартным решениям.
      Сун-Цу положил электронный бинокль на подоконник и подошел к массивному столу, стоящему в самом центре бункера.
      Это был не простой стол. Напичканный электроникой, со множеством кнопок и датчиков, он представлял собой суперсовременный пульт управления и связи.
      — Интересная вещь, — сказал Сун-Цу. — И как она работает?
      Герцог нажал несколько кнопок, разъехались шторки, и перед глазами канцлера появился экран. Несколько раз мигнув, на нем постепенно появилось голографическое "изображение расстилавшейся перед бункером равнины. Несмотря на уменьшенный масштаб, картина была такой четкой, что Сун-Цу видел не только следы на снегу, но даже потрескавшуюся от мороза кору деревьев. Крошечными фиолетовыми точками темнели на нем расставленные мины, а боевые роботы казались на картине маленькими детскими игрушками. Сун-Цу увидел самого майора Жаффрея и его окопавшихся пехотинцев.
      — В подобных учениях мы проявляем осторожность, — проговорил Герцог. — Ракеты не несут боевого заряда, они оборудованы световыми боеголовками, которые вспыхивают в момент контакта, но не наносят роботам никакого ущерба.
      Мощность лазера и ПИИ тоже уменьшаются до минимума. Луч становится очень коротким, и воин видит только свет. Но внешне все выглядит как в настоящем сражении. Наши инженеры оборудовали склоны горы мониторами, связанными между собой оптиковолоконными кабелями. На каждом боевом роботе установлен диагностический компьютер, так называемый «ДК», он сообщает о состоянии блоков и систем. Кроме того, он же контролирует все вооружение робота и сообщает о повреждениях. Как я уже говорил, всем приходится действовать в обстановке, максимально приближенной к боевой. Мы закладываем в компьютер программы, и если робот получит серьезное повреждение, от которого он в реальной обстановке, например, должен упасть, он падает. Что касается пехотинцев, то в их шлемы и оружие встроены почти такие же компьютеры, только попроще. Управляет всей битвой главный компьютер, то есть все, что здесь происходит, это, конечно, имитация, но очень похожая на настоящий бой.
      Заложив руки за спину, Сун-Цу внимательно слушал объяснение полковника.
      — Прекрасное средство обучения, — задумчиво произнес он. — Каждый воин сможет впоследствии проанализировать свое поведение и увидеть ошибки.
      Совершенно верно, — согласился полковник. — Потрясающая штука. Несколько веков назад все это называлось виртуальной реальностью, сейчас же наши ученые предпочитают использовать другой термин — «синтетическая реальность». Можно смоделировать любую битву, и при этом никакой опасности, что тебя разнесет на атомы. — Полковник улыбнулся своей шутке.
      Пока полковник и Сун-Цу беседовали, крошечные фигурки пехотинцев разминировали проход и пошли в атаку.
      — С разминированием майору пришлось потрудиться, — сказал Герцог.
      В это время пехотинцы Жаффрея выскочили из своих укрытий и бросились к зданию, в котором находились заложники. Охрана здания встретила их шквальным огнем.
      Завязался жестокий бой, который вскоре перешел в рукопашный.
      Воины дрались и, «умирая», падали на грязный снег. Все подходы к зданию были усыпаны «трупами», но поставленная задача, казалось, будет сейчас выполнена — части пехотинцев майора удалось вплотную приблизиться к зданию. Еще немного, и они должны были ворваться в него.
      — Похоже, что заложник сейчас будет освобожден, — произнес канцлер, регулируя изображение.
      Сун-Цу ошибся. Совершенно неожиданно роботы «бандитов», удерживающих заложника, пришли в движение. Первыми ринулись в атаку «Гриф» и «Молот Войны». Выскочив из-за бункера, они устремились на атакующих. Пехотинцы встретили их дружными залпами. «Молот Войны» сделал всего несколько шагов и упал, но «Гриф» обдал пехотинцев Жаффрея лавиной огня из всех видов оружия.
      «Гриф» — прекрасный боевой робот классического стиля, приспособленный для битвы в любых условиях. Одна рука у него оборудована ПИИ, а на плечах стоят пусковые ракетные установки. Однако и «Гриф» тоже воевал не долго. Несколько залпов из базуки сделали свое дело, робот пошатнулся и стал медленно крениться. Пытаясь сохранить равновесие, водитель повел робота в сторону, но не рассчитал число шагов и оказался на минном поле. Голографическая картинка осветилась серией ярких взрывов, и «Гриф» загорелся. Его пилот уже не искал спасения. Не целясь, он осыпал пехотинцев градом ракет дальнего боя. Разлетевшись веером по заснеженному полю, они подняли вверх тучи грязи. Пехотинцы, отстреливаясь, отступили, оставив на снегу еще несколько «убитых».
      — Предусматриваете ли вы воспроизведение звуков битвы? — поинтересовался Сун-Цу Ляо.
      — Разумеется, ваше превосходительство, — ответил полковник. — Установленные на боевых роботах компьютеры воспроизводят все звуки битвы. Кстати, мы тоже можем включить звук. Хотите? — спросил он.
      Сун-Цу кивнул.
      Полковник нажал одну из кнопок, и бункер наполнился воем снарядов, свистом ракет, стонами «раненых» и «умирающих».
      Тем временем обстановка на льду озера резко изменилась.
      «Бандиты», почувствовав успех, бросились за атакующими и в пылу битвы допустили трагическую оплошность — попали на свои же мины. Раздались вспышки взрывов, «бандиты» опешили и остановились. Контратака захлебнулась. Несмотря на то что Жаффрею давно пора было вводить в действие роботы, легкий и мобильный «Гусар» продолжал неподвижно стоять в своем укрытии, за горой у самого берега озера. Защищающиеся ввели в битву резерв, Сун-Цу увидел, как заработали двигатели их роботов, грозные машины пришли в движение и бегом направились к берегу.
      — Что-то я начал сомневаться в военном таланте; вашего доморощенного гения, — с усмешкой произнес канцлер. — Он бросил свою пехоту умирать под огнем противника.
      — Смотрите внимательней, ваше превосходительство. — Полковник ткнул пальцем в голограмму. — Майор вытянул на пехоту всех роботов противника.
      Сун-Цу увидел вступившего в бой робота «Геркулес». Он открыл по атакующим огонь из автоматической пушки, одновременно дав залп ракетами ближнего боя. Пехота несла потери, но упорно шла вперед. Из укрепленных на плечах пехотинцев легких ракетных установок сверкнуло пламя, и навстречу роботу с диким воем полетело пять ракет.
      На помощь «Геркулесу» поспешили еще два робота. Сун-Цу посмотрел на охраняемое «бандитами» здание — там оставались еще три. Их водители неоднократно пытались бросить свои машины вперед, но осторожность останавливала их. Теперь же, видя, что пехотинцы Жаффрея придавлены к земле и осталось только добить их, они ринулись на противника, чтобы окончательно уничтожить его. Дом, где находился заложник, остался практически незащищенным, путь к нему со стороны гор был открыт. Полковник Герцог с победной улыбкой посмотрел на канцлера и хотел было что-то сказать, но Сун-Цу движением руки остановил его.
      — Все вижу, — сказал он.
      В это время из укрытия буквально вылетел «Гусар» и помчался по разминированному проходу по направлению к зданию. Роботы «бандитов» тут же засекли его и побежали наперерез. Чтобы не терять времени, майор Жаффрей не отвечал на огонь противника. Голограмма запестрела синими и красными огоньками: это оставшиеся защищать здание пехотинцы открыли по приближающемуся «Гусару» лихорадочную пальбу, но майор, не снижая скорости, уже приближался к дому.