– Есть, сэр.
Регина впервые за все время отдала честь серьезно.
Нэд поднялся из-за стола, потянулся и распахнул дверь, которая вела из офиса в его комнату.
– Увидимся утром.
Он захлопнул за собой дверь, и офицеры остались одни.
Никто не произнес ни слова. Они молча отнесли бюджет в отдел срочных доставок на Рухах и выпили по одной в пабе. Только после этого они заговорили о том, что произошло.
– Это решает все, – сказал Гэйбл.
– Точно, – согласилась Регина.
– Тогда все согласны, – констатировал орк. – Мы должны избавиться от него как можно скорее.
Регина ухмыльнулась в ответ.
– Мы не можем этого сделать.
– Мы сможем найти способ. Не важно, бессмертный он или нет.
– Я не это имела в виду.
– А что же тогда ты имела в виду? – спросил Гэйбл.
– Я не уверена, что Нэд должен снова умереть.
У Гэйбла вырвался резкий смешок, и в пабе на мгновение наступила тишина. Орк наклонился вперед и прошептал:
– Он явно что-то замышляет. Иначе зачем он сегодня устраивал этот цирк?
Регина тоже наклонилась вперед. В ее облегающем корсаже это было не очень просто сделать. Один из декоративных ремешков лопнул.
– А может, это был не цирк?
Гэйбл был настолько увлечен спором, что не заметил, как грудь амазонки еще на три четверти дюйма приблизилась к своей свободе.
– Не будь наивной, амазонка, – сказал он и плюхнулся обратно на стул. – А ты что думаешь, Фрэнк?
Фрэнк пожал плечами.
– Я не знаю.
– А я знаю, – возразил Гэйбл. – Я знаю, что Нэд что-то затевает. И ставлю все деньги, какие у меня есть, что он кое-кого подозревает.
– Кого? – спросил Фрэнк.
– Нас, болван!
Людоед сжал свои огромные кулаки. Он, конечно, был добродушным, но Гэйбл понимал, что его доброта не безгранична. Орк мило улыбнулся и купил еще выпивки, чтобы остудить гнев Фрэнка.
– А почему это он должен нас подозревать? – удивилась Регина. – Мы ведь еще даже не пытались убить его. Не так ли?
К этому моменту офицеры уже достаточно натренировались подозрительно смотреть друг на друга и еще раз обменялись хитрыми взглядами.
– Конечно, нет, – сказал Гэйбл. – Но он умер уже дважды, и это должно вызвать подозрения. Даже если на этот раз это были несчастные случаи. А это действительно были несчастные случаи, так?
– Да. – Регина сузила глаза. – Несчастные случаи.
– Дело рук неудачи, – согласился Фрэнк, но его слова прозвучали неуверенно. – Может, Регина права. Может, нам стоит еще немного подождать, прежде чем принять решение.
– И дать Нэду время, чтобы воссоздать всю картину? – Гэйбл неистово затряс головой. – По-моему, чем быстрее мы его убьем, тем лучше.
– А по-моему, нам вообще не стоит его убивать, – возразила Регина.
– Придется, амазонка.
Последнее слово Гэйбл произнес с насмешкой.
– Что ты имеешь в виду, орк?
– Ничего. Просто я и представить себе не мог, что когда-нибудь увижу, как воительница-амазонка будет так бесстыдно бросаться на мужчину. Но от женщины нельзя ожидать другого, – пробормотал он в свою пивную кружку.
Регина взорвалась. Она откинула стол в сторону и ногой ударила Гэйбла по лицу. Тот вылетел из стула и больно плюхнулся на пол.
Фрэнк вздохнул.
– Подымайся! – прорычала амазонка, обнажив свой меч. – Подымайся и умри, жалкий самец!
Гэйбл встал и тоже вынул свое оружие.
– Я всегда хотел научить тебя уважению, сучья лесбиянка!
– Я не лесбиянка!
– Ах, ну да. Как же я мог забыть? – хмыкнул Гэйбл. – Лесбиянки не трясут сиськами перед мужиками.
Регина издала грозный боевой клич, по пабу прокатилась волна страха и воодушевления. Но прежде чем она успела накинуться на своего врага, Фрэнк разбил о ее голову кувшин с вином. Застонав, Регина упала на пол.
– Зачем ты это сделал? – спросил Гэйбл. – Я мог ее победить.
Фрэнк обрушил на череп орка свой гигантский кулак, и Гэйбл присоединился к амазонке.
– Ладно, ребята. Тут не на что смотреть. Продолжайте.
Людоед одной рукой подхватил оглушенного орка, другой – ошеломленную амазонку и вышел из паба. Фрэнк хотел найти уединенный, темный уголок. Это было непросто сделать. Большинство укромных мест были заняты либо спящими пьяницами, либо солдатами, занимавшимися запрещенными вещами. Фрэнк не собирался уточнять, какими именно. Когда ему наконец удалось отыскать свободное место, Гэйбл и Регина уже пришли в чувство. Людоед отпустил их.
Регина сразу же ударила его. Фрэнк почти ничего не почувствовал, но тот факт, что удар вообще был ощутимым, говорил о большой силе амазонки.
– Как ты посмел! – Она отвела кулак назад.
– Я знаю, ты считаешь, что я это заслужил, поэтому я не ответил на твой первый удар. – Людоед вдохнул и надул свою могучую грудь. – Но во второй раз я дам сдачи.
Рука Регины легла на пустые ножны. Если бы ее меч не остался в пабе, она бы рискнула. Но сейчас она переключилась на первоисточник своего гнева. Она злобно посмотрела на Гэйбла. Он ответил ей таким же взглядом.
Фрэнк прислонился к стене.
– Давайте. Убейте друг друга, если вам от этого полегчает. Я просто хотел, чтобы вы сделали это не в таком людном месте. И только при помощи кулаков.
Гэйбл ссутулился и встал в позу, которую использовали в традиционной орочьей борьбе.
– Мне так надоело это драгоценное превосходство амазонок. Пора показать тебе, на что способен мужчина.
Регина расхохоталась.
– Ты целыми днями только и делаешь, что скребешь пером по бумаге. Ты не воин. Ты канцелярская крыса.
– Следи за ее левой, – посоветовал Фрэнк. – Левая у нее сильней.
Взвыв, Гэйбл бросился вперед. Слюни и пена летели с его губ. Он прыгнул, руками пытаясь дотянуться до шеи Регины. Но та отскочила в сторону и ребром ладони ударила орка по горлу. Задыхаясь, он упал на колени.
– Но и правая у нее тоже неплохая, – добавил Фрэнк.
Регина ходила кругами вокруг своего задыхающегося противника, пока тому не удалось подняться на ноги.
– Счастливый удар, – прошипел Гэйбл.
Он снова бросился в бой. Регина развернулась и пяткой ударила орка в живот, сбив таким образом его дыхание.
– И не спускай глаз с ее ног, – сказал Фрэнк.
Гэйбл схватился за стену, чтобы выпрямиться.
– Вовремя предупредил, – проговорил он.
Его дыхание было прерывистым. Его зеленое лицо выглядело бледным в свете луны. Теперь он двинулся вперед очень осторожно. Но когда Регина схватила его за запястье, он все равно не был готов. Поворот, затем рывок – и Гэйбл оказался на земле.
– Ладно, – сказал он, сев. – На этот раз я точно заметил один недостаток в ее технике.
Фрэнк закрыл глаза и прислушался к звукам битвы. Их издавал один орк, которого швыряли, который бился о каменную мостовую, отлетал от кирпичных стен и один раз даже упал в кучу пустых бочек из-под меда. Фрэнк был уверен, что слышал, как Гэйбл что-то сломал. Когда весь шум, за исключением прерывистых вздохов орка, утих, Фрэнк снова открыл глаза.
– Закончили?
Любая битва успокаивала Регину, была для нее практически медитацией. Бой с Гэйблом притупил ее гнев.
– Я закончила, если закончил он, – произнесла амазонка.
Гэйбл лежал на земле там, где упал. Он прохрипел что-то похожее на признание поражения.
– Что мы будем делать с Нэдом? – выдавил он, ловя ртом воздух.
– Все, что будет нужно, – сказал Фрэнк. – Но никто из нас не будет предпринимать никаких действий, пока мы не достигнем общего согласия. А поскольку никто из нас не согласен…
– Мы будем ждать. – Регина пнула Гэйбла каблуком в живот и ушла.
Гэйбл выждал, пока не стал абсолютно, на сто процентов уверен, что амазонка его не услышит, и только тогда приподнялся на локте и заметил:
– Она не может мыслить трезво.
– Что ты сказал? – переспросил Фрэнк.
– Я сказал, что по-моему она стала обузой.
Фрэнк схватил Гэйбла одной громадной рукой, поднял его на ноги и не отпустил.
– Я не желаю слышать подобных речей!
Людоед усилил хватку.
Гэйбл поморщился от боли. У него подогнулись ноги, но Фрэнк не дал ему упасть.
– Что тут такого? – удивился орк. – Мы и раньше решали такие проблемы.
– Мы должны держаться вместе. Если мы ополчимся друг против друга, всему придет конец.
Фрэнк еще сильнее сжал руку.
– Ладно, ладно. Я понял.
Фрэнк отпустил орка.
Гэйбл слегка пошатнулся и снова чуть не повалился на землю.
– Но ты должен признать, что она не может рассуждать трезво. Как думаешь, что она в нем нашла?
– Не знаю. По-моему, она заслуживает гораздо большего.
– Заслуживает? Что ты этим хочешь сказать?
– Она могла бы добиться гораздо большего.
Гэйбл посмотрел на Фрэнка, но тот опустил глаза.
– Ты не это сказал, – заметил Гэйбл. – Ты сказал «заслуживает».
– И что?
– Забавное слово.
– Что в нем забавного?
– Ничего. Оно просто забавное.
– Не вижу в нем ничего забавного, – пробурчал Фрэнк.
– Забудь.
Гэйбл попытался уковылять прочь, но Фрэнк опять схватил орка за плечо.
– Что в этом слове забавного?
– Да ничего. Просто контекст. Просто как ты его произнес.
– И как я его произнес?
– Как будто оно что-то значит.
Гэйбл был бы рад остановиться на этом, но Фрэнк сдавил его ушибленное, распухшее плечо чуть сильнее.
– Просто ты сказал это так, как будто она тебе нравится, – выдавил Гэйбл.
Фрэнк разжал руку.
– Она мне не нравится. То есть нравится, но и не нравится. Нет, не так. Она мне не нравится нравиться, если ты это имеешь в виду.
– Конечно, не нравится. Ведь даже сама идея о любви между людоедом и амазонкой до смешного нелепа.
Фрэнк нахмурился.
– Ну да. Нелепа.
– Ужасно смехотворна, – добавил Гэйбл. – Совершенно курьезна.
– Я бы не заходил так далеко, – сказал Фрэнк.
– Готов признать, что она внешне мила, но вот ее характер…
– А мне нравится ее характер… – пробормотал людоед.
– Ты можешь себе представить, какова она будет в постели? Наверняка будет все время говорить, что тебе делать. «Пододвинься сюда! Засунь это сюда! Левее! Слишком сильно! Ты все делаешь не так, слизняк! Удовлетворяй меня как следует, слизняк, иначе тебя ждет тысяча приседаний!»
– А я люблю женщин, которые знают, чего хотят, – буркнул Фрэнк, но Гэйбл его не слышал.
– Даже ее вкус на мужчин абсурден. В этой цитадели полно крепких, достойных солдат, а она выбирает парня, который и дня прожить не может, чтобы не умереть. Женщины… кто сможет их понять?
– Да уж, – мягко согласился Фрэнк. – Женщины.
Они отправились обратно в паб. Побитый и опухший Гэйбл шел хромая, а его правая рука болталась без движения.
– Может, тебе стоит обратиться к врачу? – предложил Фрэнк.
Гэйбл фыркнул.
– Со мной все будет в порядке, стоит лишь влить в себя несколько порций выпивки.
Они прошли еще немного.
– Это не нелепо, – сказал Фрэнк почти про себя.
– Чего?
– Ты сказал, что амазонка и людоед вместе будут смотреться до смешного нелепо.
– Ну и что?
– Это не нелепо.
Гэйбл неожиданно остановился. Фрэнк налетел на него и чуть опять не сбил с ног.
– О чем ты говоришь? – спросил Гэйбл.
– Да не о чем особенно, – ответил Фрэнк. – Просто мне кажется, что неправильно называть такую пару до смешного нелепой. У нас, людоедов, есть много качеств, которые могли бы понравиться амазонке. Мы большие. Мы сильные. Мы хорошо деремся. Мы – великие пьяницы и страстные любовники. И мы любим обниматься.
Гэйбл покачал головой.
– Ладно. Это не нелепо до смешного. Орк развернулся и собирался пойти дальше, но остановился, потому что Фрэнк не последовал за ним. – Ты идешь или нет?
Людоед сложил руки на груди и задумчиво кивнул самому себе.
– На этом и порешим. Это просто нелепо. Но не до смешного.
Гэйбл выдавил из себя улыбку.
– Нет, не до смешного.
– Очень хорошо.
– Так она нравится тебе?
– Не глупи, – ответил Фрэнк. – Конечно, нет, хотя она и замечательная женщина. Если бы она была людоедихой, она могла бы стать для какого-нибудь счастливого людоеда отличной женой.
Он тоскливо улыбнулся.
– Она все-таки нравится тебе.
– Нет, не нравится.
– Нет, нравится.
– Нет, не нравится.
– Нет, нравится.
Людоед понизил голос до шепота.
– Ладно. Может, и нравится. Но только чуть-чуть.
Гэйбл хихикнул. От смеха у него сдвинулось сломанное ребро и на глазах выступили слезы.
– Что тебя так рассмешило? – с негодованием спросил Фрэнк.
Гэйбл продолжал сдавленно смеяться и постанывать.
Людоед сплюнул.
– На самом деле не так уж она мне и нравится. По правде говоря, вообще не нравится. – Он приложил палец к тому месту под ключицей, куда его ударила Регина. При лунном свете он заметил, что там может появиться маленький синячок. Фрэнк улыбнулся. – Но если подумать, это совсем не нелепо.
– Как скажешь, – ответил ему Гэйбл и направился обратно в паб. Орк точно знал, что ни сломанные кости, ни влюбленные людоеды не смогут помешать ему выпить большую кружку крепкого эля.
Глава 14
За двадцать минут до рассвета Нэд вылез из постели. Он не был ранней пташкой, поэтому чуть было не лег обратно, чтобы еще поспать. Но каким-то образом ему удалось одеться и выбраться в центральный внутренний двор. Там его ждали Гэйбл, Регина и Фрэнк. Гэйбл с Фрэнком выглядели такими же сонными, как Нэд, но Регина, которая несмотря на вялую дисциплину Людоедского отряда соблюдала строгий режим, была бодрой и полной сил. Еще там присутствовал гоблин-горнист, который спал, растянувшись на жестком булыжнике. Нэду очень захотелось прилечь рядом с ним.
Нэд заметил, что Гэйбл был в очень плохом состоянии. Левая рука орка была туго забинтована, кроме того, он опирался на длинную булаву, как на трость.
– Что с тобой случилось? – поинтересовался Нэд.
– Я упал, – ответил Гэйбл.
– Должно быть, сильно.
– Бывало и посильней, сэр.
– Может, начнем, сэр? – предложила Регина.
Нэд кивнул.
Регина пинком пробудила спящего гоблина. Тот сел, протер глаза и зевнул. Продолжая сидеть, он поднес горн к губам и сыграл утренний сбор. Гоблин продудел мелодию три раза, а потом сразу же снова уснул.
Во внутреннем дворе было пусто.
Регина еще раз пнула дремлющего горниста. Он слипающимися глазами посмотрел в ее сторону.
– Подай сигнал, – приказала амазонка.
– Опять?
Регина подняла гоблина за его длинные уши.
– Ладно, ладно.
Он повторно дунул в свой горн. Но когда звук утих, внутренний двор по-прежнему пустовал.
Нэд снова и снова приказывал сыграть сигнал. Через двадцать минут начали появляться первые солдаты. Они были рады этому собранию не больше Нэда. Бойцы Людоедского отряда подтягивались в течение сорока пяти минут, и в конце концов двор заполнился сонными, раздраженными воинами. Большинство не успело даже как следует одеться. Людоеды в своем нижнем белье выглядели крайне забавно, хоть и были действительно свирепыми созданиями. Правильно построиться солдатам не удалось, и они бродили туда-сюда, подобно недовольной толпе.
– Подай сигнал к вниманию, – сказал Нэд горнисту.
Гоблин поднес свой инструмент к губам, но спустя пару секунд опустил его и спросил:
– А как он звучит? Я забыл.
Нэд напряг память. С тех пор, как он сам слышал этот сигнал, прошло уже порядком времени.
– По-моему что-то вроде тра-та-та-та, та-та, та-та, тра-та-та-ти.
– Прошу прощения, сэр, но это сигнал «разойтись», – сообщил Фрэнк. – Сигнал к вниманию звучит более бодро. По-моему, та-да-та-да, ту-ду-ту-ду, та-та.
– А мне казалось, что он звучит ту-ту-ту-ту, тру-ру-ту-ту-та, – сказал Гэйбл.
– Вы оба не правы, – возразила Регина. – Сигнал нужно играть так: та-та-ти-ти, та-та-ти-та.
– Это орочий свадебный марш, – заметил Гэйбл. – Сигнал к вниманию должен быть более напористым.
– Что еще за напористость?
– Она наполовину увеличивает бодрость, – ответил Гэйбл, – а энергичность – на три четверти.
– В сигнале к вниманию не должно быть никакой энергичности, – сказала Регина. – А что касается бодрости, то ее и так уже слишком много.
Обиженный горнист надулся.
– Хочу заметить, что с бодростью у меня всегда все в порядке. Энергичность – почти безупречна. Напористость присутствует везде, где нужно. Мне кажется, что эту мелодию надо играть более свободно и пылко. И еще я мог бы добавить немного удали. Она никогда не помешает.
– Удали не место в настоящей военной музыке, – отрезала Регина.
– Верно, – согласился Гэйбл. – Напористости будет достаточно.
– Легкости тоже не надо? – осведомился горнист.
– Думаю, ты можешь сыграть сигнал чуть свободней, – сказал Гэйбл, – но если я услышу хоть одну удалую нотку, я позабочусь, чтобы тебя отправили на гауптвахту.
Грудь у горниста была маленькой, но зато ее почти всю занимали легкие. Наполнив их воздухом, гоблин залился долгой музыкальной импровизацией. Нестройная мелодия наполнила цитадель. Орки и гоблины одобрительно закивали в такт музыке, в то время как все остальные зажали уши. Мощный звук долетел до загонов с Рухами, и гигантские птицы в панике начали рвать друг друга на части. Горнист настолько увлекся, что продолжал играть, пока Регина, по приказу Нэда, не вырвала у него инструмент.
– Ну как? – спросил задыхающийся гоблин.
– Слишком задорно, – сказал Фрэнк.
– Не слишком пылко, – добавил Гэйбл.
– И совсем не ритмично, – подытожила Регина.
– Вам не угодишь, – проговорил гоблин и забрал свой горн.
Нэд обвел взглядом отряд. У половины солдат на изможденных лицах читалось недовольство. Другая половина гримасничала. Нэд понимал, что даже самый слабый из них может убить его. Любой людоед мог одной рукой проломить ему череп. Любой орк или человек мог пронзить его сердце холодной сталью. Даже самый низкорослый, самый неуклюжий пьяный гоблин с замороженным осетром в руках при желании мог представлять серьезную опасность. Однажды один разъяренный гном уже убил его протухшей камбалой, и Нэду просто было бы стыдно, если бы подобная смерть повторилась. Однако к стыду он привык, особенно к стыду, связанному со смертью, поэтому он не придал особого значения морю кровожадных глаз.
Нэд был плохим оратором и, когда открывал рот, всегда попадал в передряги. Он был бы очень рад, если бы кто-нибудь другой произнес за него утреннюю речь, а он просто постоял бы в сторонке, изо всех своих проклятых сил стараясь выглядеть по-командирски. Он почти все время смотрел на свои ботинки, избегая злющих взглядов своих смертоносных бойцов.
Гэйбл сделал шаг вперед. Целую минуту он, не скрывая презрения, осматривал отряд. А потом он начал орать.
– Людоедский отряд слишком долго страдал из-за плохой дисциплины! Этому пришел конец! Безжалостный Легион – самая великая наемная армия трех континентов, и каждый из вас является частью этой армии! Пришло время для нас, для всех нас, серьезно осознать эту ответственность! Вам жалованье не просто так платят! Начиная с сегодняшнего дня вы будете делать то, что от вас требуется! Нет, вы будете делать даже больше! Вы будете вставать на рассвете! Вы будете тренироваться! Вы будете потеть, вы будете кричать, вы будете выжимать из себя все, на что способно ваше тело и мозг! Когда Нэд с вами закончит, у вас появятся волдыри на глазах и шрамы под ногтями! – Орк понизил голос до рыка. – Вы будете молить о пощаде, но ничего, кроме пинка каблуком, не получите!
Нэд пожалел, что не проверил речь Гэйбла заранее. Сейчас было слишком поздно его перебивать, но Нэд все равно попытался откашляться и таким образом намекнуть, что пора закругляться. Однако Гэйбл был слишком сильно поглощен своими собственными воплями, чтобы обратить на Нэда внимание.
– Вы все никчемные! Никчемные, жирные и ленивые! Глупые, никчемные, жирные, ленивые и жалкие! Командир Нэд больше не потерпит такого! Он сделает из вас лучшее подразделение в этой армии! Многие не смогут достичь успеха! На самом деле вполне возможно, что некоторые из вас погибнут по ходу дела! А выжившие будут завидовать этим счастливым мертвым ублюдкам!
У Нэда что-то дрогнуло внутри. Он сам уже начинал завидовать мертвым. Даже сильнее, чем обычно. Он снова откашлялся, но Гэйбл ничего не замечал.
– А под конец вы будете ненавидеть командира Нэда! Вы будете презирать его больше, чем любого другого человека! Потому что он презирает вас. Его тошнит от вашей слабости, от вашей глупости, от вашего убожества! Вы вызываете у него отвращение! Его просто воротит от каждого из присутствующих здесь! Его едва ли не рвет при одном только взгляде на вас!
Гэйбл закончил свою речь длинной вереницей различных красочных оскорблений, не забыв опозорить каждую из присутствующих рас. Он занизил любовь людоедов к матерям и умение орков мочиться на большие расстояния. Высмеял бестолковое правительство людей и талант гоблинов бессмысленно умирать. Он даже сделал несколько импровизированных замечаний по поводу съежившихся гениталий, которые очень оскорбили служащих в отряде эльфов. Через две минуты у Нэда все-таки кончилось терпение, и он перебил Гэйбла.
– Спасибо. Этого вполне достаточно.
– Есть, сэр. – Гэйбл отдал честь. – Я просто пытался научить уважению этих позорных кретинов, этих абсолютно бесполезных хамов.
Один-единственный солдат из всего отряда что-то прорычал. Этот звук эхом пронесся по внутреннему двору и проник прямо в неистово колотящееся сердце Нэда. В следующие несколько дней у Красной женщины будет очень много работы. Нэд отошел к Фрэнку. Рядом с огромным людоедом он чувствовал себя наиболее защищенным, хотя даже Фрэнк не смог бы удержать весь разъяренный отряд.
Стоявший в переднем ряду могильщик Ральф поднял руку. Низкорослый Гэйбл прошествовал к людоеду и закричал ему в пупок, поскольку до лица достать не мог.
– Прошу прощения, рядовой! Я что, спросил твое мнение? Или наш крутой, суровый командир намекнул тебе, что его на самом деле интересуют твои соображения, что ему на самом деле не наплевать на ничтожные, бесполезные мыслишки, которые появляются в твоей тупой башке? Могу тебя уверить, что это не так!
Нэд шагнул вперед и вежливо отодвинул Гэйбла.
– Да, рядовой? – спросил Нэд. – В чем дело?
– Я думаю, что тренировки окажутся пустой тратой времени, сэр.
– Ты будешь тренироваться, ленивый слизняк! – взвыл Гэйбл.
Нэд отвел орка в сторону и прошептал:
– Спасибо, офицер. Хорошая работа. Дальше я справлюсь сам.
Гэйбл отдал честь и занял свое место среди остальных вышестоящих по званию.
– Очень хитро, – пробормотал Фрэнк. – Почему бы тебе просто не набить его конфетами, а потом подвесить за коленки и раздать солдатам топорища?
– Не понимаю, о чем ты, – фыркнул Гэйбл. – Я просто выполняю свою работу.
Нэд как можно шире улыбнулся.
– Пожалуйста, продолжай, рядовой.
– Я не отрицаю, что другим стоило бы потренироваться. Но людоедам тренировки не нужны. Мы и так лучше всех.
Людоеды заворчали в знак одобрения, в то время как не-людоеды недовольно загудели.
Один покрытый шрамами орк в переднем ряду сплюнул.
– Почему это ты считаешь, что ты лучше меня?
Ральф усмехнулся.
– Ой, да ладно. Это же очевидно!
– Если ты больше нас, еще не значит, что ты лучше, – сказал один гоблин.
Какой-то человек выкрикнул из толпы:
– Что за чушь! Вы людоеды такие эгоистичные! Меня тошнит от этого! Твоя кожа не настолько толстая, чтобы выдержать удар копья. Особенно если воткнуть его в твой зад!
– Хватит выпендриваться, мягкотелый карлик! – закричал из задних рядов людоед.
По толпе прокатились волны враждебности. Хоть Нэд и был рад, что теперь гнев был направлен не на него, он понимал, к чему все идет, и это ему не нравилось.
– Всем известно, что в битве один людоед стоит пятнадцати людей, – сказал один людоед.
– Вернее двадцати пяти, – добавил другой.
– И десяти орков! – воскликнул Ральф. – И пятидесяти гоблинов!
К нему подошла группа гоблинов. Их возглавлял перевертыш Симус.
– А теперь подожди-ка минутку, – произнес Симус. – Я докажу тебе, что, чтобы быть хорошим солдатом, одного размера недостаточно.
Ральф одной рукой схватил гоблина.
– Да у меня блохи на заднице больше тебя!
– Нет никакой нужды так говорить, рядовой, – сказал Нэд своим самым суровым командным тоном.
Где-то в гуще толпы древорас Элмер прокричал:
– Людоеды, орки, гоблины… тоже мне! Вы ведь все просто мясо!
– По крайней мере мы можем сидеть у костра! – выкрикнул кто-то еще.
Нэд заорал как можно громче:
– Все заткнитесь!
К его удивлению, солдаты смолкли.
– Я же правду говорю, – произнес Ральф через несколько неловких мгновений. Он с улыбкой посмотрел на Симуса, которого все еще сжимал в руке. – Это не мои проблемы, если другие не могут с этим согласиться.
– В том, что ты самый большой, есть один минус, – сказал Симус и глубоко вдохнул. – Всегда может найтись кто-нибудь больше тебя.
Облако красного дыма поглотило гоблина и людоеда. Когда оно рассеялось, взгляду всех предстал двенадцатифутовый циклоп с литыми мускулами и исполинскими кулаками. Симус за руку держал Ральфа в воздухе.
Ральф сглотнул.
– Я не знал, что ты можешь превратиться в кого-нибудь настолько большого.
Голос Симуса в его новом обличье звучал подобно раскатам грома.
– Через пятнадцать минут у меня все будет ужасно болеть. – Он отвел назад свой массивный кулак. – Но не у меня одного.
Симус нанес Ральфу мощный апперкот, и тот отлетел в толпу. Прежде чем он успел рухнуть на землю, несколько людоедов накинулись на Симуса. Циклоп пошатнулся и отошел назад, сталкиваясь с солдатами, окружавшими его. Один толстый орк потерял равновесие и случайно стукнулся головой с рослым эльфом. Эльф повалился на землю, но, падая, успел огреть ногой какого-то гоблина. Ошарашенный гоблин в попытке отомстить вонзил свои острые зубы в зад троллю. Несколько других гоблинов в знак поддержки бросились на взвизгнувшего тролля, который завертелся, подобно вихрю. Пытаясь освободиться от кусачих гаденышей, тролль, пошатываясь, продвигался через толпу, сминая всех на своем пути. Вскоре по всей цитадели пронеслась волна ярости, и уже через считаные секунды драка была в полном разгаре.
– Отставить! – заорал Нэд.
Его приказ утонул в неистовом реве. Но даже если бы Нэда услышали, никто не обратил бы на него внимания. Эта битва назревала очень, очень долго. Дело было даже не в конфликте между расами. Просто все в Людоедском отряде истосковались по сражениям, поэтому когда пятьсот раздраженных, беспокойных солдат собрались в одном месте, стычки было не избежать.
Поначалу линии фронта совпадали с расовыми границами. Орки сражались с людьми. Люди сражались с гоблинами. Гоблины бились с людоедами. Эльфам доставалось ото всех. Однако вскоре солдаты начали колотить каждого, кто оказывался поблизости. К счастью, ни один из бойцов не был как следует вооружен, иначе земля в цитадели покраснела бы от крови. Правда, все сражались не для того, чтобы убивать. Погибло всего лишь несколько десятков гоблинов, которых раздавили, но этому никто не придавал значения.
Пролетающий мимо гоблин уже второй раз чуть не снес Нэду голову. Пришло время позабыть о приказах и позволить солдатам драться. Нэд отошел на безопасную дистанцию и встал рядом со своими офицерами.
Схватка начинала терять свою притягательность.
– Могло быть и поинтересней, – проговорил Нэд.
Регина положила руку ему на плечо.
– Взгляните на это иначе, сэр. По крайней мере они тренируются.
– Спасибо, старший майор. Видимо, это что-то да значит.
– Пожалуйста, зовите меня Региной, сэр. Я настаиваю.
Он улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.
Нахмурившись, Фрэнк сжал кулаки. У него возникло желание схватить Нэда и оторвать ему руки и ноги. Но вместо этого он ринулся в битву, сея вокруг себя разрушение.
Нэд пристально посмотрел в черные глаза Регины, а она в его. Он вдруг осознал, насколько амазонка красива. Однако прежде, чем он успел подумать о чем-нибудь еще, в него влетел гоблин-горнист, и Нэд рухнул наземь.
– Прошу прощения, сэр, – извинился горнист. Он поднес к губам свой горн, сыграл сигнал к наступлению и бросился обратно в бой.
Регина встала на одно колено, чтобы помочь Нэду подняться.
– Вы в порядке, сэр?
– В порядке.
Нэд посмотрел в ее черные глаза. Когда его зрение прояснилось, он вновь был поражен красотой амазонки. Она была просто сногсшибательной. Нэд предпочитал рыжих, но отрицать привлекательность Регины было невозможно. Особенно сейчас, когда она улыбалась.
– Позвольте мне, сэр.
Регина с легкостью подняла Нэда на ноги, и он впервые заметил, что амазонка на три дюйма его выше.
– Регина, пожалуйста, зови меня Нэд.
– Если вы настаиваете, сэр.
– Да, настаиваю.
Она не отпускала его руку. Для Нэда это почти ничего не значило, хотя Регина еще ни разу так долго не держала мужчину за руку, не пытаясь при этом ее сломать. Фрэнк, который находился в самой гуще битвы, снова намеренно швырнул в Нэда гоблином. Однако в момент броска на спину Фрэнку вскочил орк, и людоед промахнулся. Визжащий зеленый снаряд пролетел у Нэда над головой и врезался в стену. За гоблином вскоре последовал орк.
Оуэнс с шиной на левой руке подошел к командиру и амазонке.
– Как рука? – поинтересовался Нэд.
– Неплохо, сэр. Всего лишь вывих. К концу недели будет как новенькая.
– Еще раз извиняюсь за то, что произошло.
– Не стоит так переживать. Несчастные случаи неизбежны.
