Он снял со своего пояска небольшую сумку и извлек оттуда два одинаковых предмета странного предназначения.
      Это было похоже на перчатки, прикрепленные к штыку лопаты, отделенному от черенка. Цверг надел перчатки и помахал Олафу двумя лопатами, в которые превратились его верхние конечности.
      - Ну, показывай, где там яма расположена,- распорядился он.
      Пол в зале малого тинга был земляной, как и в большинстве жилищ Асгарда, а яма для заключенных располагалась как раз впритык к стене, разделяющей зал и сторожку Хеймдалля. По счастливому стечению обстоятельств, копать было немного, и ярл надеялся, что его маленький друг быстро справится.
      День уже клонился к вечеру. Солнце светило менее ярко, но нагревшийся камень мостовой теперь вовсю отдавал накопленный жар. Торкланд, присев на прохладный пол у входа в помещение, внимательно слушал, что происходит на улице, изредка поглядывая в щелку в дверном проеме.
      Мердок действительно работал очень тихо. Торкланд время от времени смотрел в его сторону и видел только кучу земли, которая словно сама собой вырастала в углу помещения.
      Солнце опустилось за крыши ближайших домов, и Олаф стал волноваться, не перепутал ли он чего-нибудь, указав цвергу неверное направление, или тот сам ошибся, неправильно поняв Олафа. И тут викинг почувствовал легкое прикосновение к своему плечу.
      Младший принц стоял перед ним во весь свой карликовый рост с гордо расправленной грудью, на лице цверга было написано переполнявшее Мердока чувство выполненного долга.
      - Готово, тоннель прорыт. Можешь вытаскивать своих друзей,- произнес цверг.
      Олаф поднялся и направился к дальней стене посмотреть на работу своего маленького друга.
      Дыра была отменная. В вырытое отверстие могли пролезть не только худой Локи и совсем изящный Трахдер, но даже мидгардский сосед Олафа Магнус Бочка Эля, причем после обильного завтрака.
      Викинг размотал веревку, приготовленную заранее, и, привязав к одному концу ножны от кинжала, кинул их в темноту. Судя по звуку, ножны достигли дна. Закрепив второй конец за свой пояс, викинг тихо позвал друзей.
      - Эй, кто это там? - раздался снизу голос Локи.
      - Это я, Олаф. Цепляйтесь за веревку, я вытащу вас отсюда.
      Какое-то время внизу царило молчание, лишь шевеление веревки красноречиво показывало, что там что-то происходит. Наконец раздался голос:
      - Готово, тяни,
      Торкланд уперся ногами в край ямы и напряг мускулы.
      Ему показалось, что любой из асов должен быть полегче, чем то, что он вытягивал.
      "Он что, не помогает мне, не цепляется за стенки ямы?" - подумал ярл, обливаясь потом. Но вслух спросил:
      - Вы что там, сразу вдвоем поднимаетесь?
      Ответа не последовало. Вскоре разгадка явилась сама собой. Из дыры показалось обвисшее на веревке тело молодого Трахдера.
      "Хеймдалль замучил",- мелькнула первая мысль в голове славного ярла, но развивать ее было некогда.
      Олаф быстро освободил обвязанного со всех сторон Куржора и снова закинул конец в яму. На этот раз тянуть было совсем легко, Локи стрелой вылетел из отверстия и, отряхнув волосы, улыбнулся Торкланду:
      - Я знал, Олаф, что ты что-нибудь предпримешь. Только не был уверен, что не попадешься. Ведь твоя первая попытка потерпела неудачу, и я боялся, что ты полезешь напролом. Но я совсем забыло твоем маленьком друге.- Локи кивнул в сторону младшего принца, самодовольно восседающего на столе.- Да и ты оказался умнее всего этого сборища тугодумов. Когда пойманный Хеймдаллем Трахдер рассказал мне, что заставило его составить мне компанию, я воспрянул духом.
      - Парня что, били? Он жив хоть? - осторожно поинтересовался Торкланд у Локи, указав взглядом на бесчувственное тело Куржора.
      - Он там как сыр в масле катался. Ты не переживай, если молодой Трахдер и умер, то только от перепоя, а не от побоев.
      В этот момент юноша всхрапнул и перевернулся с боку на бок. В полоску света, падающего от приоткрытой двери попало его лицо, и викинг разглядел на нем блаженную улыбку, которую способны изобразить только пьяные или полоумные.
      - Бор велел меня щедро кормить и спаивать, наверно, чтобы ничего не придумал,- продолжал Локи.- Ел я с удовольствием, а элем только запивал. При этом показывая Хеймдаллю, что не просыхаю. Тут ко мне Куржора посадили. Ну, парень и оторвался.
      - Что мы с ним делать будем? - спросил Олаф совета у Локи.
      Он слабо представлял себе, как можно тащить бесчувственное тело через город у всех на глазах.
      - Здесь оставим. Асы, я думаю, не скоро соберутся. Последняя ночь осталась. Я, конечно, не знаю, что сейчас происходит в Асгарде, но время для болтовни кончилось. Я думаю, это понимает даже Бор, несмотря на высохшие от старости мозги.
      - Да, асы не теряют сейчас время, я занял их работой,- похвастался Торкланд.
      Локи посмотрел на викинга взглядом, полным уважения, и Олаф почувствовал себя польщенным. Похвала за хитрость в устах этого прохвоста звучала вдвое убедительнее.
      Торкланд, довольный хорошо сделанным делом, по- вернулся было к выходу, но Локи окликнул его:
      - Подожди, Олаф. Посмотришь сейчас на мою физиономию, когда я попытаюсь изменить внешность. А то еще получится нечто напоминающее рыло пещерного йотуна или другого какого-нибудь чудовища. Я же не могу вот так запросто появиться на улицах Асгарда. Бьюсь об заклад, что весь город знает о моем заключении. И если кто-то из асов заметит меня на улице, то все мои соплеменники бросят свои дела и устроят на меня охоту,- бормотал Локи, отвернувшись к стене.
      Торкланд спокойно ждал завершения его превращений. Викинг слегка устал и мечтал поскорее вернуться в дом Тора. Необходимо было как следует отдохнуть до наступления завтрашнего дня. Ярл искренне надеялся, что Локи перехитрит великана, но на всякий случай надо было готовиться к самому худшему.
      - А ну-ка, Олаф, оцени мою внешность,- прервал размышления викинга голос аса.
      Торкланд чуть не свалился, пораженный увиденным. Он нащупал рукой лавку и, присев на нее, произнес:
      - Вот таким тебя точно поймают. Жаль, что ты сейчас себя не видишь.
      На этот раз у Локи получилась не безобразная физиономия, как раньше. На Олафа глядело сияющее красотой юношеское лицо. Локи выглядел настолько прекрасным, что первый красавчик Асгарда Бальдр и рядом не стоял с ним. Наверно, только образ Творца, высокочтимого в этом мире, но никогда не виденный, мог успешно соперничать с внешностью асгардского пройдохи.
      - С такой мордой тебя или снова посадят, или примут за Создателя, что одно и то же,- заключил Торкланд,- сделай что-нибудь поуродливее.
      - Понял, - спокойно ответил Локи, по-видимому удовлетворенный оказанным на Олафа впечатлением. На этот раз ас не стал отворачиваться. На глазах у Торкландалоб Локи покрылся мелкими морщинами. Около век образовались мешки, какие бывают от недосыпания и чрезмерного пьянства. Кончик носа слегка посинел, а из гладкого подбородка вылезла пышная рыжая борода.
      - Ну, как на этот раз? - спросил ас. Ярл критически осмотрел товарища:
      - Вроде ничего, только волосы слишком чистые. Я таких не видел ни у себя в Мидгарде, ни у вас в Асгарде.
      Локи мотнул головой, и его пушистая борода обвисла сосульками, лоснящимися от жира.
      - Вот теперь то, что надо, самый настоящий ас, не хуже остальных, шатающихся по улицам,- удовлетворительно оценил старания товарища Торкланд.- А этого ты тоже будешь превращать? - Он кивнул на спящего Куржора.
      - Нет, не буду, к тому времени, как он очухается, я думаю покончить с Вальбрандом, страсти улягутся сами собой, и парень спокойно отправится домой,ответил Локи.- Ну, я смотрю, на улице почти стемнело, мне надо поспешить.
      - Давай, приятель, удачи тебе,- пихнул Торкланд аса в плечо.
      От такого дружеского проявления чувств Локи чуть не вылетел вместе с дверью, но, ничуть не обидевшись, подмигнул товарищу и ступил за порог.
      "Хороший же парень, а ведь скурвится, волчара, я точно знаю, что скурвится",- подумал про себя Олаф, глядя в спину удаляющемуся асу.
      Олаф повернулся к столу, на котором сидел цверг, молча наблюдавший всю эту сцену:
      - Ну что, Мердок, залазь в сумку, пойдем домой ужинать, мы свое дело сделали, теперь Локи, надеюсь, сам справится.
      - Не хочу лезть в этот пропахший потом мешок, хоть это и мой собственный пот,- скривился карлик,- на улице уже сумерки, и я прекрасно доберусь до дома на своих двоих. В конце концов, свежим воздухом подышу, может быть последний раз в жизни. Мы-то не знаем, как там у Локи с Вальбрандом получится.
      Олаф, услышав это, не смог сдержать смех:
      - Ставлю один против десяти, что бы ни случилось завтра с Асгардом, это никак не отразится на твоем здоровье, младший принц! Но если ты хочешь идти до дома Тора самостоятельно, прячась в кустах и канавах при каждом появлении встречных прохожих, то я тебе не буду перечить. Ты здорово натер мне бедро, елозя целый день в сумке у меня на боку.
      Карлик молча спрыгнул со стола и шмыгнул в дверной проем. Олаф вышел следом, но младшего принца нигде не было.
      - Ну и прячься, если тебе хочется,- махнул рукой Олаф и плотно прикрыл за собой дверь в дом малого тинга.
      Торкланду повезло, на улице не было прохожих, когда он покидал помещение. И если исчезновение узника обнаружится раньше, чем нужно, его вряд ли заподозрят в содеянном.
      Олаф быстро зашагал к дому Тора, стараясь как можно быстрее покинуть место преступления.
      Всю ночь не стихали в Асгарде удары молотов о наковальни. Готовые ежи асы, стараясь не показываться на глаза Вальбранду, прятали в домах, дворовых постройках и просто среди кустарника, недалеко от того места, где великан должен был завершить свою работу.
      В городе всю ночь стояли такой шум и возня, что Вальбранд должен был быть полным идиотом, чтобы не подумать, что против него что-то замышляется. Даже Олафу, безуспешно пытавшемуся уснуть, эти звуки не давали покоя. А ведь дом Тора находился довольно далеко от ближайших кузнечных мастерских и уж совсем на противоположном конце города от места, где доделывал свою работу каменщик. Проворочавшись всю ночь с боку на бок, славный ярл понял, что уснуть ему не удастся. За окном небо уже приобрело синий оттенок, осветленное утренней зарницей. Торкланд встал с кровати и принялся натягивать кожаные штаны. Как раз вовремя, потому что снизу раздался сильный стук в дверь, потом послышались взволнованные голоса.
      Олаф, так и не закончив одеваться, спешно спустился, не забыв прихватить свой любимый меч на всякий случай - вдруг асы пронюхали, что он причастен к побегу Локи, и пришли по его душу.
      В дверях стоял сам Бор в окружении своей свиты в полном составе. Тор сонным голосом приглашал гостей опрокинуть бочонок-другой эля, но гости отказывались даже проходить в дом.
      За последние дни Торкланду так примелькались лица асов из ближайшего окружения главнокомандующего, что незнакомый ас, появившийся в его свите, сразу бросился ярлу в глаза. Новичок не был совсем незнаком викингу, Олаф ясно помнил, что где-то уже видел этого аса, но не в свите Бора, это точно.
      Вопросы отпали, когда Олаф спустился с лестницы, на ходу натягивая кожаную куртку и застегивая пояс с ножнами.
      - Я рад тебя видеть, Олаф,- проговорил Бор, приветствуя викинга.
      Торкланд понял, что асы не догадались о его вчерашней проделке, и успокоился.
      - Мы пришли за тобой, да и Тору не мешало бы с нами отправиться,продолжал Бор.- Скоро взойдет солнце, и нам придется давать ответ мастеру Вальбранду. К тому же - случилось еще одно несчастье. Бор многозначительно помолчал и, окинув взглядом своих спутников, продолжил: - Мерзавец Локи сбежал. И самое страшное, что не ясно, на чьей он стороне. Свидетель его побега, парень, которого накануне Хеймдалль поймал пьяным и хулиганящим, а потом бросил в яму отоспаться, утверждает, что это было колдовство. Что Локи встал и прошел сквозь стену, оставив за собой вырытый тоннель. Я думаю, он предатель и в случае с великаном подставил нас специально,
      "Да, он предатель, только еще не стал им, и прежде, чем это случится, пройдет немало времени. А пока Локи искренен и вовсю старается на благо Асгарда",-подумал про себя Торкланд.
      Но, сделав серьезное лицо, вслух произнес:
      - Все может быть. Я хотел бы ему верить, но мы вскоре все выясним наверняка. А пока надо готовиться к самому худшему. Мы не торопились с подготовкой к сражению, зная, что армия ванов еще далеко, однако эта история застала нас врасплох. Да, кстати, а тот парень, который был свидетелем бегства Локи, не пытался тоже бежать? Ты же говоришь, что Локи оставил нору,- как бы невзначай поинтересовался Торкланд.
      - Нет, он хороший юноша, а то, что скандалист, так какой же ас в молодости не прошел через это. А многие из нас остались такими и до глубоких седин. Он спокойно сидел в темнице и ждал, пока его отпустят, что мы и сделали.
      Пусть идет домой, приготовится, скоро нам всем придется тяжело.
      Олаф усмехнулся, представив себе, как Куржор в пьяном угаре скатился обратно в яму, получив при этом немало шишек, а потом запудрил мозги всем этим простофилям.
      "Если Локи захочет когда-либо иметь учеников, то, я думаю, первым из них будет младший Трахдер",- пронеслось в голове Торкланда.
      К этому времени Тор наконец нашел свой новый молот, выкованный взамен отобранного и переплавленного альвами, и вся компания направилась к месту завершения строительства.
      Небо еще больше посветлело, до восхода солнца оставалось совсем немного. Асы прибавили шаг, спеша вовремя прибыть к месту событий.
      Однако великана не было. В том месте, где стена должна была сомкнуться, зияла дыра, в которую могла пройти лошадь с телегой. Но могучему каменщику, вероятно, хватило бы всего лишь двух-трех валунов, чтобы закончить работу.
      Великан был где-то близко, ибо грохот стоял, как и в первое утро строительства. Скоро и сам мастер появился из-за леса, ведя под уздцы своего коня, тянущего воз со стройматериалами. Видимо, строителю в последний момент не хватило камней, и ему пришлось отправиться на каменоломню. Но в данном случае это ничего не решало, Вальбранд все равно успевал закончить работу в срок.
      Великан, увидав собравшихся отцов города, весело подмигнул им, сначала показав взглядом на стену, а потом на синеющий небосвод. Солнце хоть и было близко к тому, чтобы почтить своим присутствием собравшихся, но все же требовало некоторого времени на дорогу.
      Вдруг конь Вальбранда встал словно вкопанный. Грохот, издаваемый огромной повозкой, прекратился, и до ушей присутствующих донеслось нежное, словно утренний ветерок, пение. Голосок поющего был так звонок и высок, что присутствующие невольно заслушались чудесными звуками, а глаза жадно искали поющего.
      Милый, милый мой Свадильфари,
      О, как я хочу окунуться в твои ласки,
      Как я мечтаю ощутить мощь твоей стати,
      Как я жажду огня, переполняющего тебя,
      Иди же ко мне, и мы будем бегать по лугу,
      А потом ты накроешь меня, мой Свадильфари.
      Так звучали слова песни, произносимые неизвестной певицей. В интервалах между строками слышалось нежное ржание, действующее возбуждающе даже на асов.
      И тут все заметили на опушке леса тонконогую белоснежную кобылу. С первого взгляда стало понятно, что она не обычная лошадь, хотя об этом же говорила ее песня, произносимая на языке разумных существ.
      Можно себе представить, что случилось с конем Вальбранда, если даже асгардские мужчины почувствовали волнение. Животное просто взбесилось. Жеребец встал на дыбы и, перекусив надвое мундштук, стягивающий ему рот, к величайшему удивлению пораженных зрителей, прорычал, словно тигр:
      - Я иду к тебе, любимая! Я, Свадильфари, иду к тебе! Конь что было силы рванулся с места, сбив с ног великана, и помчался к опушке леса, увлекая за собой повозку с камнями для строительства.
      Прекрасная кобылица, увидев мчащегося к ней во весь дух жеребца, подняв хвост, поиграла перед разгоряченным Свадильфари упругим задом и пустилась наутек. Присутствующие не успели прийти в себя от увиденного, как оба животных скрылись из глаз, а следом за ними, сотрясая землю шагами, бежал каменщик Вальбранд.
      - Так и стояли асы как завороженные и смотрели на опустевшую опушку леса. Ошарашенные пережитым, они не могли сдвинуться с места. Даже Олаф, единственный, кто ожидал какой-нибудь подлости в отношении великана, стоял среди других с выпученными глазами. И тут взошло солнце.
      Первые лучи небесного светила пали на плечи горожан и вернули их с небес. Но этот возврат был не менее радостен.
      - Хвала Творцу, ниспославшему нам чудесную кобылицу! Да здравствует светлый Асгард! Да здравствует великий город! - то там, то здесь раздавались восторженные крики.
      Но старик Бор влез на недавно сооруженную стену и, подняв руку, призвал асов к молчанию.
      К этому времени здесь собрался уже чуть ли не весь город. Присутствующие замолчали, ожидая от старейшины поздравительной речи. Но они ошиблись.
      - Рано радоваться, друзья! - прокричал Бор.- Мы отстояли свою честь, но кто знает, что у великана на уме. Вполне возможно, что нам еще придется сегодня сражаться!
      Восторги асов начали проходить. Слова главнокомандующего остудили праздничный пыл горожан. Да и Вальбранд не заставил себя ждать. Лишь только Бор закончил говорить, как асы ощутили легкое колебание земли. Это были шаги великана.
      - Вперед, вытаскивайте припрятанные ежи, выставляйте перед стенами! Готовьтесь к нападению! - командовал старик.
      Асы, как никогда, организованно засуетились перед стенами. Они вытаскивали из укрытий придуманное Торкландом оружие и разбрасывали за стенами Асгарда, пряча в кустарнике, который был для Вальбранда все равно что трава, или просто оставляли на открытом месте. За ночь кузнецы успели вдоволь наковать этих приспособлений, и в них теперь не было недостатка. Самые опытные воины занимали места на новой стене, так как строивший на совесть каменщик сделал ее на три головы выше своего роста и это давало надежду асам поразить великана сверху.
      К тому времени, когда вернулся измученный безуспешной погоней Вальбранд, для его встречи все было готово.
      Остановившись в трех шагах от затаивших дыхание воинов, великан устало сел на траву. На его лице выступила усталость трех бессонных ночей пополам с отчаянием.
      - Асы, вы видите, что не моя вина в том, что я не уложился в срок? проговорил он.
      - Да, мы сочувствуем тебе, Вальбранд. Но уговор есть уговор,- невозмутимо ответил Бор.
      Мастер посидел немного, помолчал, потом, подняв голову, спросил:
      - А могу я увидеть того аса, с которым мы договаривались?
      - Нет, он отлучился из города по своим делам. Я не знаю, где его искать.
      В глазах великана вспыхнула искра ненависти, и асы схватились за оружие. Каменщик встал и отряхнул пыль со своих ног:
      - Я знаю, лживые асы, белая кобыла - это не случайность, это ваши козни, поэтому-то среди вас и нет самого большого мерзавца - Локи! Вы изначально не собирались расплачиваться со мной, поэтому и ощетинились копьями. Но я все равно отомщу. Я изведу ваш предательский род и все равно получу свою награду. Вы обнажили мечи и думаете, что я брошусь на вас? Но нет, я не безумец, я прекрасно понимаю, что даже маленькие муравьи могут загрызть большую змею, если та заползет на их кучу. Я бы мог разнести половину вашего города, заплатив за это жизнью. Но я не буду спешить. Я присоединюсь к армии ванов, наступающих на вас, и отомщу, только сохранив при этом голову. А ваны, я уверен, справедливее вас. Они отдадут мне в качестве военной добычи то, что не отдали вы, хоть я и заслужил это честным трудом.
      Великан развернулся и быстрыми шагами пошел прочь от города. На стенах началось дружное ликование. Асы радостно кричали, потрясая оружием. Конечно, не в характере воинов Асгарда было одерживать бескровную победу, они в любом случае предпочитали добрую войну. Но сейчас это был несомненный успех. Не много чести быть раздавленным сапогами исполинского существа, а случись стычка с Вальбрандом, многие славные мужи именно так и закончили бы свою жизнь.
      Восторженные жители города, окончательно надорвав глотки, с шумом стали спускаться со стены. Толпа повалила к городской площади. Асы были серьезно настроены на грандиозную попойку в честь великой победы. Олаф и Тор также не прочь были промочить горло, но неожиданно на пути товарищей вырос старик Бор.
      - Подожди, Олаф, мне надо поговорить с тобой,- произнес главнокомандующий, отводя викинга в сторону от фарватера движения воодушевленных асов.
      - Что случилось, Бор, неужто всеобщая радость не коснулась тебя? вмешался Тор, последовавший за товарищем.
      - Олаф, у меня вся надежда на тебя,- начал беседу Бор.- Не скрою, я хочу тебе поручить непростое дело, но никто другой не справится с ним, а у тебя есть шанс, если, конечно, правда то, что о тебе говорит ведьма Хейд.
      Фраза старика "Если, конечно, правда" крепко затронула самолюбие великого воина. Однако, повинуясь тому же чувству, он не стал выкрикивать, лупя себя в грудь, доказательства своих подвигов. Торкланд лишь пригнул голову и свел брови. Это было присущее викингу мрачное состояние, в которое он время от времени впадал, иногда по веским причинам, а иногда вовсе без всякого повода.
      - Что тебе надо, чтобы я сделал? - угрюмо пробурчал ярл.
      - Мне надо, чтобы ты выследил и убил Вальбранда, когда он будет отдыхать. А это наступит скоро. Великан не спал три дня и три ночи, работая как проклятый. Я думаю, он очень устал и не станет далеко отходить от города, чтобы вздремнуть. Я не хочу, чтобы он присоединился к армии ванов. Врагов надо бить по очереди, потому что, когда они соберутся вместе, нам, асам, придется очень туго. Только ты, Олаф, убивший старую Хейд, можешь потягаться с этим исполином. А чтобы ты мог догнать Вальбранда, несмотря на его огромные шаги, я дам тебе лучших коней Асгарда.
      Торкланд заколебался. Просьба Бора была несколько неожиданной и слегка хамской. Викинг пораскинул мозгами. С другой стороны, если он откажется, это больно ударит по его репутации великого воина. Да еще, чего доброго, асы подумают, что он испугался.
      "Если бы эти недотепы знали, до каких йотунов мне надоел их Асгард со своими проблемами! Как я истосковался по Мидгарду! Послать бы их всех к Хель",подумал Олаф, но вслух произнес:
      - Ладно, Бор, давай своих коней.
      - Не надо коней,- опять вмешался в разговор Тор,- моих козлов запряжем. Они резвее любого коня будут и неприхотливее. Я с тобой, Олаф, поеду. Тоскливо мне что-то в Асгарде. Пока вражеская армия сюда доберется, я совсем плесенью покроюсь или сопьюсь от безделья. Да и тебя, друг Олаф, одного на такое дело отпускать не хочется.
      - Спасибо, друг,- прослезился ярл и в порыве чувств так врезал Тору по плечу, что любой другой на месте аса влип бы в ближайшую стену.
      Но Тор лишь качнулся и с лихвой вернул Торкланду дружеское приветствие. Олаф устоял. Дружно рассмеявшись, могучие воины стиснули друг друга в крепких мужских объятиях. Старик Бор отодвинулся подальше, опасаясь, как бы его не зацепили, если эмоции вновь взыграют в этих двух здоровяках.
      - А эль мы возьмем с собой в повозку и не хуже других отпразднуем сегодняшний день! - заключил Тор.
      Настроение Олафа было прекрасным, и товарищи, забыв про Бора, слегка обескураженного таким невниманием, быстрым шагом направились к дому Тора.
      Свирепый Рог и Беспощадный Рог были не теми животными, которые требовали особого ухода и внимания. Войдя во двор, Тор пронзительно свистнул, и оба козла тут же возникли перед хозяином, копытами выбивая дробь из булыжника. Правда, узнав, что надо впрягаться в повозку и тащить ее невесть куда, животные стали проявлять меньше послушания. Но Тор пинками загнал козлов в упряжь, а слуги к этому времени уже загрузили кузовок элем.
      - Эй вы, неблагодарные, на природе попьянствовать решили, а друга своего не приглашаете? - раздался писклявый голосочек с порога Торова дома.
      - Мердок, мы не отдыхать едем, а с великаном сражаться,- попробовал отвязаться от карлика Торкланд.
      Но младший принц был слишком приставуч, чтобы от него было так просто отделаться.
      - Сражаться с великаном? Тем более вы без меня не обойдетесь. Подождите, я за оружием сбегаю.
      Карлик исчез с крыльца, а друзья стали поспешно выводить двуколку за ворота. Но, видно, цверга легче было взять с собой, чем объяснить, почему не хочешь этого делать. Не успела упряжка козлов вывернуть на улицу, как карлик уже сидел в кузовке, старательно застегивая оружейный пояс. В миниатюрных ножнах болтался клинок, размерами -напоминающий женский стилет.
      - Ха, Мердок, этой игрушкой ты собираешься убить великана? Да длины твоего меча не хватит, чтобы почистить Вальбранду ногти! - усмехнулся Тор.
      - А ты зубы не скаль. Рад, что здоровым вымахал? На, лучше открой,- цверг подтолкнул своим могучим друзьям бочонок с элем,- у меня силенок не хватает.
      Олаф с Тором расхохотались. Викинг высадил донышко и подвинул обратно к Мердоку:
      - Смотри не утони, а то мы без тебя с Вальбрандом не справимся.
      Друзья, любопытствуя, оглядели новые городские ворота, когда проезжали под сенью их арки, и, выбравшись на пригородную дорогу, Тор дал животным волю.
      Солнце миновало зенит и стало спускаться с небосклона, а Вальбранда все не было видно. Должно быть, великан успел уйти далеко от города. Выложенная булыжником дорога заканчивалась сразу за пределами Асгарда, а на грунтовке стук копыт огромных козлов был менее слышен. Товарищи надеялись, что уловят шаги великана раньше, чем он услышит скрип их колесницы. Однако вокруг стояла полная тишина.
      То, что Вальбранд не так давно прошел по этой дороге, было ясно по огромным следам, оставленным в грунте, и сломанному кустарнику по обочинам. Для великана этот путь был слишком узок.
      К вечеру небо затянуло тучами, и, когда над миром воцарилась ночь, друзья были вынуждены остановиться. Сквозь облачную завесу не проникал свет звезд, и путникам приходилось двигаться на ощупь. Хорошо еще, что умные животные неплохо видели в темноте. Когда стал накрапывать дождь, Свирепый Рог и Беспощадный Рог, разглядев что-то во мраке, самовольно свернули с дороги и, несмотря на все усилия Тора, втащили повозку в сухую пещеру, неизвестно откуда взявшуюся на обочине. И как раз вовремя, потому что тут же с небес сорвался страшный ливень.
      Пещера оказалась просторной. Тор, ослабив козлам упряжь, собрался спать. Олаф не возражал, день был утомительный. Постоянная тряска в повозке вымотала даже таких сильных мужей, как Олаф с Тором. Выпитый в дороге эль и то не радовал друзей. Они буквально свалились с ног.
      Олафу снился приятный сон. Но, как всегда бывает в подобных случаях, досмотреть ему сон не дали. Многочисленные пинки под ребра заставили викинга открыть глаза. Над собой Торкланд увидел уродливую физиономию младшего принца.
      Ярл хотел сказать что-нибудь плохое или даже поймать карлика за шиворот, чтобы задать ему хорошую трепку, но эту затею прервало сотрясение земли, пещера задрожала. Торкланд вскочил на ноги и выбежал на улицу.
      Умытое ночным дождем утро приветливо встретило великого воина. Вот только смущал знакомый грохот, сотрясавший окрестности. Олаф глянул на дорогу и обомлел. Совсем близко, за поворотом дороги шел Вальбранд, явно направляясь в их сторону. Викинг узнал его по шапке, плывущей над вершинами векового леса.
      Олаф кинулся обратно, чтобы срочно разбудить Тора, и тут дар речи покинул ярла. То, что в непроглядной мгле товарищи приняли за пещеру, в которой преспокойно устроились на ночлег, оказалось рабочей рукавицей великана.
      По-видимому, он обронил ее и теперь, обнаружив пропажу, возвращался за ней.
      Олаф воздал хвалу всем известным ему богам и, обретя способность действовать, ворвался внутрь рукавицы. То ли обычно буйные животные не возражали против попечительства уродливого недомерка, то ли у козлов было сегодня добродушное настроение, но, к удивлению ярла, Мердок Уже справился с упряжью, правда, будить Тора не решался, помня, как однажды чуть не лишился головы. Ас же, несмотря на грохот и сотрясение, от души потягивал воздух обеими ноздрями и с шумом выдыхал его через рот, при этом издавая звуки, своей силой соперничающие с грохотом шагов Вальбранда.
      Торкланд подскочил к товарищу и, решив не тратить время на объяснения, подхватил друга под мышки. Тор был тяжел, но и Олаф отнюдь не был хлюпиком. Викинг дернул спящее тело и закинул его в повозку. Ас зашевелился и стал бормотать ругательства. Но Олафу некогда было к ним прислушиваться. Он хлестнул вожжами козлов и погнал их вон из рукавицы.
      В этот момент окончательно проснулся Тор. Вальбранд уже миновал поворот и должен был вот-вот появиться перед путниками. Тору не пришлось ничего объяснять. Повозка пересекла дорогу и вломилась в лес на противоположной обочине, круша оказавшийся на пути кустарник. Заехав на сотню шагов в чащу, приятели затаились.
      Тем временем Вальбранд добрался до своей пропажи и, наклонившись, поднял рукавицу. На мгновение товарищам показалось, что великан что-то заподозрил. Он долго вертел рукавицу в руках, нюхал и заглядывал вовнутрь.
      Тор хмыкнул в кулак. Олаф вопросительно посмотрел на друга.
      - Свирепый Рог и Беспощадный Рог всегда норовят нагадить, как только их заводят в помещение, потому я и держу козлов на улице. Мне кажется, зверушки за ночь наложили большую кучу дерьма,- прошептал Олафу ас.
      Друзья тихо захихикали. Тем временем Вальбранд, окончательно разобравшись с рукавицей, вместо того чтобы развернуться и убраться восвояси, сел, вытянув ноги вдоль дороги, и раскрыл походную сумку.
      - Эй, Тор, этот мужик, кажется, решил здесь позавтракать, а вот мы, похоже, выбрали не самое удачное место для укрытия,- заметил Олаф.
      Ас пришлепнул очередного комара и был вынужден согласиться с другом. Почва под сапогами обоих воинов мягко пружинила. По всей видимости, они попали в заболоченное место. Вода под ногами не хлюпала, но комаров было хоть отбавляй.
      Ругаясь и проклиная навязчивых насекомых, друзья полдня просидели в кустах, наблюдая, как Вальбранд поглощает быка, закопченного целиком. Конечно, для огромных челюстей великана это был не такой уж и большой кусок мяса, но Вальбранд отнесся к приему пищи с особой щепетильностью. В этот момент комары с таким же усердием объедали Олафа и Тора. Маленький Мердок куда-то исчез, наверняка перебрался туда, где посуше.