Олаф вдруг обратил внимание на то, что его ноги ужасно потяжелели.
      "Странно, мы так мало прошли",- подумал викинг и оглянулся на товарищей. То, что он увидел, заставило его забыть об усталости.
      - Хэймлет! Ты ли это? - рассмеялся Торкланд.- Ну и уродина же ты. Что случилось? А на этого посмотрите: глаз и вовсе не видно,- повернулся он к Кака Яме.
      Лица его друзей были сплошь покрыты морщинами. Кожа пожелтела, волосы поредели и частично выпали. Торкланд, увидев такое, по привычке начал с насмешек, но тут его собственная нога подкосилась, и он рухнул на землю, выставив вперед руки. Руки были шершавые и страшно худые, с резко выступившими венами. Олаф потрогал лицо и ощутил под пальцами складки. Он вдруг понял все! Это была старость.
      Могучий некогда ярл поднял глаза и посмотрел вперед.
      Она шла навстречу, широко распахнув свои объятья, и никак нельзя было их избежать. Назад пути не было.
      Хель ухмылялась викингам, своим очаровательным оскалом, а костяные ноги все приближали и приближали ее к людям.
      - Ооодин! - закричал что было сил Торкланд, но из горла вырвался лишь старческий кашель.
      Олаф хотел достать меч, чтобы убить Хэймлета, и этим спасти друга от ледяных объятий Старухи, отправив друга в Валгаллу. Но клинок оказался слишком тяжел. Торкланд не смог даже вытащить его из ножен. От бессильной ярости он заплакал. Старость победила непобедимого воина.
      Хэймлет, видя безвыходность ситуации, опустился на землю недалеко от Торкланда.
      - Зачем торопить то, что неизбежно? Давай, Олаф, погрустим по-стариковски. Вспомним минувшие дни. А Смерть пусть сама идет,- проговорил он с легкой иронией в голосе.- Жрать-то как хочется! - Он вдруг спохватился.- Смотри, Олаф, что у меня есть! - Принц данов извлек из многочисленных складок некогда плотно сидевшего на нем кафтана золотое яблоко, украденное из Ирий-сада.
      - Перед тем как дракон спугнул наших лошадей, прямо что-то заставило меня залезть в сумку и достать это. Давай перекусим, что ли.
      - Сроду не ел эту кислятину и перед смертью не буду,- отрезал Торкланд.
      Он сидел и смотрел, как аппетитно уплетает яблоко датчанин.
      - И как ему только в горло лезет? - удивлялся Олаф. Неожиданно морщины на лице Хэймлета начали разглаживаться, из-под щегольской шапки полезли здоровые крепкие волосы. Конунг на глазах молодел. Олафа осенило.
      - Хэймлет, дай скорее яблоко!
      Хель была уже совсем рядом.
      Еще ничего не понявший датчанин лениво протянул плод товарищу. Олаф трясущимися руками схватил его и, отгрызая куски беззубыми деснами, глотал их не жуя. Он тут же ощутил прилив сил. А яблоко захрустело под вновь появившими.ся зубами. Дело было сделано. Но оставался еще маленький друг. Олаф глянул, ища его глазами.
      Чужеземец сидел на коленях не по-старчески стройно и хладнокровно встречал неизбежное. Даже перед лицом Смерти он не желал подчиняться ее воле и готов был умертвить себя сам. Для чего оголил живот и уже занес свой ритуальный нож.
      - Стой, Кака Яма! - что было глотки прокричал Тор-кланд.- Держи!
      Он бросил огрызок яблока прямо в товарища, и чужеземец поймал его, даже не обернувшись. Один беглый взгляд в сторону викингов сказал ему обо всем. Он сомкнул челюсти.
      Хель отступила, сплюнув себе под ноги.
      - Вам повезло,- раздался ее голос как бы издалека,- это яблоко сделало вас недосягаемыми для меня. Теперь вы не умрете своей смертью, но вас все же можно убить, как и любого смертного. Это молодильное яблоко из светлого Ирия вас спасло. Но я все же постараюсь сделать вам что-нибудь приятное. Никто, ступивший в хель, не уходил отсюда живым, даже боги, а я не хочу, чтобы эта традиция была нарушена.
      Она взмахнула крылом и пропала.
      - Что она сказала нам напоследок? Я был занят тем, что выковыривал остатки яблока из своих новых зубов и не совсем расслышал ее,- посетовал Торкланд, все еще продолжая заниматься тем же делом.
      - Что ничего хорошего нам здесь не светит. Но третью печать мы все-таки сломали,- самодовольно усмехнулся датчанин. Последние слова он договаривал уже не так уверенно.- Вот, кажется, и сюрприз, приготовленный нам мерзавкой Хель,добавил он, завороженно глядя за спину Олафу.- Своей смертью не умрем, но убить-то нас можно.
      Ярл обернулся. Позади, почти на линии горизонта, если в этом мире предел видимости можно было назвать горизонтом, подымалась стена огня и стремительно приближалась к людям.
      - Не для того у нас выросли юные ноги, чтобы дать себя поджарить за просто так вредной Старухе,- прокричал Олаф уже на бегу.
      А двое его спутников сломя голову неслись следом. Помолодевшие ноги действительно были хоть куда, и друзья бежали словно дети, не чувствуя усталости. Но стена огня приближалась быстрее. Она подымалась над полем все выше и выше, словно неумолимый рок, настигая людей.
      Хэймлет устал вертеть головой. Жар от огня уже грел спину, и молодой конунг постоянно оглядывался, тепля последнюю надежду: авось что-нибудь остановит пламя. .Но ничего не происходило.
      "На этот раз, наверно, действительно конец",- вертелось в голове молодого конунга.
      В этот самый момент, когда датчанин в очередной раз заглянул себе за спину, ноги обо что-то больно ударились, и он, споткнувшись, с размаху въехал лицом в нечто твердое.
      Ногу свело от боли, и теперь он не мог даже убегать. Но маленькая неудача родила большую надежду. То, обо что он споткнулся, было крышкой какого-то люка. Похоже, тут был ход под землю, и в нем возможно пересидеть пожар. Тем более что других вариантов не было.
      Люк почти не выступал над поверхностью земли, и Хэймлет запросто мог пробежать мимо, даже не заметив его в зарослях маков. Датчанин попытался поднять крышку, но она не поддалась. Тут он заметил большой замок, наглухо запечатавший вход в подземелье. Конунг потянулся за мечом, но острая боль опять пронзила ногу.
      - Олаф! - что есть силы закричал принц.- Олаф, стой! Торкланд, который успел за эти несколько мгновений убежать довольно далеко, оглянулся и, увидев товарища в бедственном положении, помчался обратно.
      О том, чтобы убегать с раненым на руках, не могло быть и речи. Олаф ясно видел, что и самому ему вряд ли удастся спастись. Но следовало, по крайней мере, отправить друга к Одину в Валгаллу, убив его мечом, и не дать сгореть заживо.
      Торкланд на ходу начал доставать клинок. Время терять было нельзя, и, подбежав, он с ходу рубанул товарища. Хэймлет еле успел увернуться.
      - Ты что, совсем ненормальный, уже успел прожарить себе мозги, бешеный Муспелль?! - очумело орал не ожидавший от друга таких действий датчанин.
      Олаф остановился и заморгал глазами. Он не мог понять, чего же еще хотел от него товарищ в такой ситуации. И тут только заметил люк.
      Увидев прозрение на лице Торкланда, Хэймлет кивнул ему на замок. На этот раз Торкланду не пришлось ничего объяснять. Мозг сработал четко, как во хмелю, и викинг одним ударом разнес никчемный запор. Но крышка не сдвинулась с места. К счастью, на помощь подоспел благородный Кака Яма, как всегда не пожелавший покидать своих товарищей в минуту опасности.
      - Уууййа! - напряглись двое мужчин.
      Крышка поддалась.
      Глядя на этого узкоглазого коротышку, Торкланд не верил своим глазам - в этом теле, почти вдвое меньшем, чем его собственное, крылось, похоже, столько же силы, сколько и у него. Люк, который он не смог приоткрыть даже на один палец, вдвоем они распахнули без особых усилий.
      Но размышлять сейчас было некогда. В стороне стонал Хэймлет, а огонь был уже в двух десятках шагов. Торкланд схватил товарища под мышки и, как мешок, швырнул в отверстие. Олаф сделал это, чтобы в первую очередь спасти друга, а заодно и проверить глубину колодца.
      - Раз, два, три,- загибал ярл пальцы считая, но никакого звука снизу не доносилось.- Глубоко!
      В этот момент пламя лизнуло спину викинга, и он кубарем скатился в зияющую дыру, чуть не задев ногами Кака Яму, прыгнувшего мгновением раньше.
      Зажмурив глаза в ожидании того момента, когда он разобьется, Олаф летел в бездну. Но время шло, а ничего не происходило, и храбрый викинг позволил себе разжать веки. Вокруг была чернота и тишина. Однако чувство свободного падения, которое Торкланд уже успел испытать на себе, переправляясь из гардарикской избы в светлый Ирий, подсказывало ему, что он продолжает лететь.
      Неожиданно нарушив покой, совсем рядом раздался стон, и тут же какой-то сапог заехал Торкланду по носу.
      - Хэймлет,- догадался Олаф по голосу стонущего,- Вот засранец,раздосадованно выругался ярл.
      Он был гораздо тяжелее товарища и теперь явно обгонял его. Становилось абсолютно понятно, что твердость дна этого колодца он опробует первым. Если здесь вообще есть дно. От этого мира можно было ожидать чего угодно, Олафу неоднократно представлялась возможность убедиться в этом.
      Хэймлет уже давно остался позади, когда внизу, или там, где низ должен был находиться, забрезжило светлое пятно. Оно стремительно разрасталось, красноречиво говоря Торкланду об окончании путешествия.
      Как Торкланд ни был готов к приземлению, но все случилось настолько неожиданно, что у ярла аж сперло дыхание. Сначала яркий свет ударил в глаза и совершенно ослепил их. Затем викинг почувствовал хлесткий болезненный удар. Судя по всему, его словил куст. Тут же посыпались более жесткие пинки. Кожаную куртку прокалывали колючки. Все это Торкланд легко ощущал сквозь пропитанную морской солью тунику и кольчугу. Он катился в неизвестность по какому-то склону, ломая по пути кусты и боясь открыть глаза.
      И тут путешествие внезапно закончилось - викинг въехал во что-то мягкое и наконец остановился. Но мучения ярла на этом не прекратились. Все его тело вдруг взвыло от боли, вызванной тысячами иголок, пронзивших его тело. Олаф открыл глаза.
      Вокруг были сплошные ветки с малюсенькими рахитичными листочками, но зато с великолепными добротными иглами, с лихвой компенсирующими уродливость листочков.
      Сквозь фязную зелень этого отвратительного порождения растительного мира открывался вид на совершенно голубое, без единого облачка небо. Большего разглядеть Торкланд был не в состоянии, так как даже не мог пошевелить головой. Любое его движение сразу же вызывало жгучую боль. Острые иглы, словно кинжалы, уперлись в него, втыкаясь в кожу, едва он пытался двинуться. А те, что уже вонзились, проворачивались в образованных ранах и доставляли Олафу нестерпимые муки.
      Сверху послышался звук осыпающихся камней и ломающихся веток.
      - Хэймлет,- не без злорадства подумал Торкланд.- Хоть поговорить с кем будет.
      - Иииии! - завизжал словно недорезанный поросенок появившийся датчанин.
      Он катился по уже проторенному Олафом пути. Его телу не приходилось вырывать встречные кустарники и сбивать валуны, поэтому, съезжая на большой скорости, он залетел еще дальше"в колючие заросли, пролетев прямо над ярлом. Олаф зажмурился, представив, как ему будет больно, если датчанин опустит свой венценосный зад прямо на его голову. Но все обошлось.
      - Хэймлет! - позвал Торкланд. В ответ тишина.
      "Кончился парень",- решил Олаф и в уме попросил за него благосклонности у Одина.
      - Пошел ты! - прозвучал запоздалый ответ из соседнего куста.
      Когда появился Кака Яма, грохот возник неописуемый.
      - Наверно, маленький чужеземец по пути цеплялся за скалы, вырывая их из кручи,- решил Олаф.
      Его худшие опасения почти сбылись. Предвещая появление Кака Ямы, с кручи полетели камни. Песок засыпал викингу глаза, лишив Торкланда единственного дееспособного органа. А один увесистый, с кулак, камешек приземлился прямехонько в центр лба могучего ярла. Кость затрещала, но выдержала.
      Попытки Кака Ямы руками и ногами затормозить падение принесли свои плоды и, судя по звукам, долетевшим до ушей Олафа, тот упал примерно за пару шагов, но все-таки не избежал жуткого кустарника.
      Послышался хруст ломаемых веток. Потом звон обнажаемого клинка.
      - Великий Асгард и все йотуны мира! Он что, боли не чувствует? -удивился Олаф, услышав эти звуки.
      Кака Яма действительно спокойно освободился из колючих объятий и, обнажив оружие, прорубал себе дорогу в этом аду, направляясь на помощь к своим друзьям.
      - Ноги не отрежь,- прохрипел Олаф, стараясь как можно осторожнее двигать челюстью.
      - Твоя не бояться. Моя хорошо знать свой дело. Торкланд возблагодарил Одина, что тот распорядился как следует залепить песком его глаза и не дать узреть этого ужаса. Меч Кака Ямы свистел вокруг тела Олафа, то слегка скользя по его одежде, то обдувая смертельным ветерком лицо и голову, срезая ветки на расстоянии волоса от тела викинга.
      Но чужеземец действительно знал свое дело: ярл не получил ни единой царапины. Ни одна иголка не заставила Олафа испытать хотя бы малейшую боль.
      - Хорошая у Хэймлето-сан была меч, острая, как мой катана. Вставай, Олаф-сан, чего разлежалась.
      Торкланд пошевелил рукой и ощутил позабытое чувство безболезненности. Он протер глаза и сел.
      Вокруг славного ярла возвышалась стена все того же препротивнейшего кустарника, только он сидел теперь посередине просеки, проложенной трудолюбивым маленьким другом. Склон, по которому друзья попали сюда, имел внушительную крутизну, на нем хорошо выделялась дорожка, проложенная людьми. Олаф поморщился, переживая заново свое падение, и, выплюнув изо рта каменную крошку, отвернулся в другую сторону и выкинул из головы неприятные мысли.
      Кака Яма тем временем усердно работал своим оружием, словно косарь на сенокосе, и даже что-то бурчал себе под нос.
      - Ну и Один с ним,- проворчал Олаф,- пусть вытаскивает датчанина, я там все равно лишний.
      Он удобнее пристроился на очищенном от веток пятачке земли и увлекся вытаскиванием застрявших в его теле колючек. Но закончить процесс ему не дали. Неугомонный Кака Яма, потренировавшись на ярле, столь быстро справился с освобождением конунга, что Олаф даже расстроился, ему так не хотелось вставать и куда-то идти. Да еще, возможно, придется тащить на себе Хэймлета с его перебитой ногой.
      Но чужеземец сделал рукой останавливающий знак:
      - Сидеть, сидеть, Олаф-сан, я лучше уметь делать дорога, ты мне только мешать. На гора не пойдем - там нет дорога. Надо рубить куста, там скоро быть хороший путь. Кака Яма все видеть.
      "И когда он успел окрестности рассмотреть? Когда катился с этой сумасшедшей горы? Ну, тогда он просто не человек. Может, он вообще Локи, изменивший обличье, посланный следить за нами и делать всякие гадости. На досуге надо будет проверить",- думал Олаф, но все-таки был благодарен за отвергнутое предложение помощи.
      С чистой совестью Торкланд продолжил начатое дело. Хэймлет, заботливо уложенный Кака Ямой рядом с Олафом, лежал без сознания, но, видимо, собирался скоро прийти в себя.
      Прошло ну совсем мало времени, а маленький друг улыбался во весь рот, стоя рядом с викингами.
      - Дорога готова, - жизнерадостно проговорил он. Хэймлет очнулся. Немножко отдохнув, Олаф решил посмотреть ногу товарища, он кое-что смыслил в костоправстве, и ему очень не хотелось таскать это хоть и тщедушное, но все-таки весомое тело на своем горбу.
      К великой радости ярла, кости его юного друга оказались совершенно целыми, и ночь хорошего сна поставила бы его на ноги.
      - Интересно, здесь-то хоть есть смена дня и ночи? - посмотрел на небо Олаф. Но, как и над Альвхеймом, никакого светила не обнаружил.
      Отряхнувшись и почистив от иголок друг другу спины, путники начали спускаться сквозь аккуратно вырубленный кустарник.
      - Если они там в своей стране все такие, то людям Севера когда-нибудь придется туго,- размышлял Торкланд, поглядывая на маленького приятеля и помогая передвигаться все еще сильно хромающему Хэймлету.
      Кака Яма шел впереди налегке. Олаф безоговорочно признавал, что чужеземец сегодня уже очень много сделал для викингов и предоставил ему возможность отдохнуть, отвергнув все попытки маленького друга еще и взвалить на свою спину датского принца.
      Как и обещал чужеземец, спуск скоро закончился, и люди очутились на полосе необычной дороги. Этот тракт был таким гладким, какого еще не видел ни один человек в Мидгарде. Ни ухабика, ни ямки, и покрыт чем-то вроде расплавленных камней, какие обычно выбрасывают огненные горы во время извержения.
      "Какие диковинки тут только не встретишь! Дома расскажешь, так соседи слух пустят, что старина Олаф в последнем походе слишком крепко получил по голове",усмехнулся Торкланд.

ГЛАВА 5