Воины перешли с бега на шаг и стали медленно подходить к строению.
      "Интересно, зачем они так ярко освещают двор, зная о нашем приближении. Им бы желательно осветить пространство за фасадом",- подумал Хэймлет, имеющий достаточно опыта в обороне и штурме крепостей.
      Каково же было удивление хирдманов, когда перед ними распахнулись ворота и навстречу вышли старец и молодой, крепкий мужчина с коротким мечом на поясе. Оба были одеты в странные просторные одеяния, на ногах красовались обтягивающие высокие ботинки, они даже не носили штанов! Молодой мужчина держал в руке палку с болтающимся на поперечине выцветшим вымпелом и заканчивающуюся бронзовым орлом. На голове у него был причудливый шлем, украшенный перьями. Старик не был вооружен, но его голову обрамлял странный венок, сделанный из серебра.
      "Очень тонкая работа, ювелиры за него, пожалуй, много бы золота отвесили",- подумал Торкланд.
      Во внешнем виде старца Торкланду что-то показалось очень знакомым, он напряг память и вспомнил. Конунг полез в кошелек и извлек старинный медяк. Одежда старца ничем не отличалась от той, в которую был одет отчеканенный на монете человек.
      - Цезарь! - удивленно воскликнул Торкланд, вспомнив и то, что говорил ему о монете еврей Кабни.
      Но странные люди, встретившие хирдманов, восприняли его восклицание по-своему.
      Старик что-то проговорил, обращаясь к Олафу на своем языке, который, кстати, тоже показался викингу знакомым, и, обернувшись к людям, заполнившим двор, прокричал:
      - Цезарь!
      - Цезарь! Цезарь! - раздались голоса незнакомцев, они еще что-то кричали, но больше Торкланд ничего не понял.
      - Разговаривают на латыни- языке христианских колдунов,- произнес стоящий рядом с Олафом Хэймлет.
      Инглендский конунг сдвинул брови. Он не любил христиан.
      - Эй, Кабни, куда ты пропал? Что они там кричат, ты говорил, что знаешь латынь? - спросил Торкланд еврея.
      Вездесущий советник мигом оказался рядом со своими королем.
      - Они считают, что ты - цезарь, пришел сюда за ними, и всячески восхваляют тебя. Эти люди говорят на какой-то странной разновидности латыни, я не все понимаю, но то, что все тебя приветствуют, это точно.
      Брови Олафа вернулись на место, а настроение заметно улучшилось. Суровый воин, привыкший стойко переносить лишения, боль и превратности судьбы, все же имел кое-какие слабости. Он очень любил, когда его восхваляют.
      Тем временем старец произнес длинную речь, которую Кабни перевел удивительно коротко:
      - Он опять поет тебе дифирамбы и рассказывает, какой ты хороший, как ты любишь свой народ. Он приглашает своего владыку, то есть тебя, ступить на островок римской земли в этом мире хаоса.
      - Я уменьшу тебе жалованье, если не станешь докладывать подробнее,- кинул через плечо Торкланд, сожалея, что Кабни не перевел столько приятных слов, сказанных в его честь.-Ладно, раз приглашают, значит, пойдем.
      Олаф шагнул в открытые ворота. Друзья последовали за ним. Когда они проходили под аркой, раздался оглушительный рев труб. Хирдманы от неожиданности схватились за мечи, но, не увидав опасности, расслабились.
      Внутри крепости находилось несколько зданий. Центральное поражало необычностью архитектуры и расточительностью использованных стройматериалов. Вокруг стояло десятка два людей, в основном мужчины, одетые в такие же балахоны без штанов, но с короткими мечами.
      Викинги торжественно поднялись по огромным ступенькам к колоннам, которыми венчалась лестница.
      Неожиданно приветственные возгласы смолкли. Люди устремили взоры в направлении ночного неба. Олаф тоже поднял взгляд. Сверху, светясь в полном мраке, спускалась человеческая фигура.
      Местные жители огласили округу восторженными криками, по всей видимости обращенными к спускающемуся с небес существу, из которых четко выделялось слово "Меркурий".
      О присутствии Торкланда и его друзей, похоже, забыли, видимо считая этого Меркурия более достойным почестей, чем цезаря.
      Тем временем существо опустилось на самую верхнюю ступеньку, прямо перед хирдманами, и перестало светиться. Оно хитро подмигнуло Олафу и снова сделало серьезную мину.
      Конунг ожидал увидеть кого угодно, только не этого проходимца. Это был Локи, собственной персоной, наряженный, словно кукла, в такой же балахон, как и окружающие, обутый в сандалии, из-под которых то и дело вылетали искры, вызывающие в толпе крики восторга, к тому же он был, как и все, без штанов.
      Люди склонились перед Локи-Меркурием. Олаф с неприязнью отметил, что они отдают проходимцу больше почестей, но промолчал, решив отложить выяснение отношений на потом, когда вездесущий ас уберется отсюда.
      Стоящий рядом Хэймлет тоже узнал в снизошедшем с небес Локи и с интересом наблюдал комедию, которую тот разыгрывал.
      Тем временем ас высоко поднял руку, призывая к тишине, и выкрикивающие приветствия люди тут же заткнулись. Он начал что-то говорить на их языке, постоянно указывая то на Олафа, то делая красноречивые жесты в сторону Пиктской пущи.
      - Кажется, он призывает их к войне,- поделился догадкой Хэймлет.
      Он был недалек от истины, так как не успел Локи закончить свою речь, как люди обнажили мечи и, подняв их вверх, разразились воинственными криками. Тем временем ас повернулся к Торкланду.
      - Запомни, викинг,- произнес он,- если ты хочешь получить сокровища, то с этого момента ты не кто иной, как сам император Римской империи Божественный Олаф, то есть по-простому цезарь Олаф. Завтра или когда пожелаешь, только не тяни, ты поведешь этих римлян войной на ужвутов. А там я появлюсь снова и приведу вас к обещанному. Ладно, мне пора заканчивать этот цирк и отправляться дальше по своим делам. Ты, Хэймль, думаю, если что, поможешь своему могучему другу,- подмигнул он датчанину и, снова прокричав что-то на латыни, стал возноситься обратно в небо.
      Когда Локи наконец исчез, римляне опять вспомнили о Торкланде и его спутниках, но теперь Олаф вел себя совсем по-другому. Их проводили в большой светлый зал, где находился длинный низкий стол, уставленный всевозможной снедью, вдоль которого были установлены спальные скамьи.
      - Эй вы, варвары! - повелительно крикнул Торкланд, входя во вкус императорской роли.- Вы что, предлагаете мне трапезничать лежа?!
      Кабни перевел римлянам слова их цезаря, те смущенно пожали плечами и, немножко поговорив с Кабни, бросились выполнять приказание.
      - Римляне принимают пищу лежа,- сообщил еврей новоявленному императору,но они много поколений не имели связи с Римом, живя в окружении болот Пиктской пущи, и о традициях Вечного города знают только по рассказам своих отцов, которые сами все слышали лишь в многократном пересказе своих предков. Я сказал им, что традиции изменились, и теперь римляне едят, сидя за дубовыми столами.
      - Молодец,- похвалил Торкланд сообразительного советника.
      - Значит, мой король, ты не урежешь мне жалованье? - тут же нашелся Кабни, вспоминая угрозу, брошенную конунгом у входа в крепость.
      Олафу до безумия захотелось съездить еврею по шее, но он вовремя вспомнил, что теперь он даже не король, а целый император легендарного государства, и придержал руку.
      В этот момент в зал внесли чаши, полные воды, и инструменты непонятного назначения. Сопровождающий викингов старец в серебряном венке что-то торжественно произнес.
      - Он говорит, что, прорываясь через полчища чудовищ окружающего мира, Божественному цезарю и его славным воинам, вероятно, некогда было побрить свое лицо, и он предлагает сделать это сейчас, поэтому и принесли теплую воду.
      Олаф опустил глаза, глянул на свои рыжие грязные волосы, растущие из подбородка, и представил себя выбритым. Лицо конунга побагровело.
      Ему не понадобилось говорить Кабни, что ответить римлянам. Советник все понял без слов. Он опять немножко с ними поговорил, и тазики унесли.
      - Они просят цезаря извинить их и не гневаться, по здешнему календарю прошло почти шестьсот лет, как эти люди отрезаны от внешнего мира, и откуда им было знать, что нравы изменились настолько, что теперь рабы ходят гладко выбритыми и умытыми, а граждане Рима предпочитают отпускать бороды и не стричь волос,- перевел Кабни.
      - Вот так-то, треллы безбородые,- от себя добавил конунг, но Кабни этого переводить не стал.
      Римляне оказались достаточно деловыми, и в скором времени посреди зала возвышался добротный дубовый стол.
      - Ну-ну,- произнес император, глядя на такую расторопность своих новых подданных.
      - Защитник отечества остался доволен,- объявил Кабни усердным людям, и те улыбаясь закивали головами.
      Испускающие тонкий аромат яства тут же заполнили стол, и Олаф важно опустился на скамью, стоящую во главе и, по-видимому, заменяющую трон. Хирдманы, не ожидая особого приглашения, плюхнулись рядом.
      - Слушай, Кабни, чего они там стоят, скажи им - пусть присоединяются, смотри, сколько места за столом. Веселее будет,- проговорил Торкланд, зачерпывая ладонью какое-то ароматное блюдо, абсолютно игнорируя странный прибор, лежащий рядом с тарелкой.
      Кабни передал сказанное римлянам, и старец вместе со своим сопровождающим сели за стол. Глядя на Торкланда и его товарищей, они пытались подражать их манере поведения, не без основания считая это новыми веяниями в культуре и стыдясь своих устаревших привычек. Но как римляне ни старались, у них никак не получалось пить соус прямо из блюдца, при этом половину выливая на стол, или, жуя мясо, брызгать жиром изо рта так, чтобы попадать в соседей, сидящих на противоположном конце стола. Но они не оставляли надежду постичь это сложное
      искусство, хотя и не надеялись достигнуть высот своего цезаря.
      - Эй, Кабни, я же сказал, пусть все садятся, а то что-то скучновато,проговорил подобревший после очередного кубка Торкланд.
      Римляне, стоящие у стен и наблюдающие за трапезой августейшей персоны, услышав слова Кабни, передающие приказ, весело загомонили и бросились к столу. Старец с серебряным венком на голове что-то вежливо спросил, повернувшись к Олафу.
      - Он говорит, что счастлив, что ты оказался демократом,-перевел Кабни.
      - Что?! Каким это еще дерьмом многократным обозвал меня этот трухлявый пенек? - возмутился Торкланд и уже начал было вставать из-за стола, но Кабни, которому здесь в общем нравилось, постарался успокоить своего короля, объяснив значение этого слова.
      -Демократ -это когда уважаешь своих подданных, ешь с ними за одним столом...
      - Рубишься в одной сварге, сидишь за одним веслом,- продолжил за Кабни Олаф.- Если так, то скажи, что я демократ. Если, конечно, демократы еще и не живут все с одной женщиной,- добавил он, подумав.- Я Асьхен ни с кем делить не собираюсь.
      Кабни перевел, и римляне ответили дружными криками приветствий и хлопками в ладоши. Подражая викингам, они скоро изрядно захмелели. Королевский советник, быстро освоившись с древним вариантом латыни, вовсю беседовал с хозяевами этого странного дома.
      Кабни хоть и не был викингом, но за годы, прожитые среди суровых людей Севера, привык пить наравне с любым просоленным волком, ну, может быть, за исключением самого Олафа. Однако при этом его алчная натура не могла не извлечь выгоды из своих новых способностей. Его любимым развлечением во время шумных застолий было развязывать языки подвыпившим собеседникам, особенно тем, которые могли сообщить что-нибудь путное. Вот и сейчас он ходил между римлянами, знакомясь и выпивая с теми, кто, по его мнению, заслуживал внимания, и в общем выглядел довольно бодро, когда его собутыльники уже валились под стол.
      Видя, что Кабни сам начинает набираться, Олаф поманил его пальцем.
      - Ну, пройдоха, выкладывай, чего накопал,- проговорил Торкланд, раздобревший от восхвалительных тостов, выкрикиваемых римлянами.
      Откровенно скучающий Хэймлет с любопытством подвинулся поближе.
      - Вот этот старик здесь главный.- Кабни указал на старца в венке.- Он называет себя легатом, это такая должность была в Римской империи. Легат подчиняется только цезарю, то есть тебе, и сенату.
      - А это еще что за чучело? - возмутился Олаф.- Уж не тот ли, кого изображал Локи, нарядившись в их дурацкую одежду?
      - Нет, Локи изображал одного из римских богов, Меркурия,- успокоил короля Кабни,- а сенат - это сборище уважаемых людей, которые время от времени и сочиняют законы.
      - А! Это что-то вроде тинга?
      - Да. Мужик рядом - это их военачальник, он называется центурионом. Когда-то давным-давно, если верить календарю, который они здесь ведут, лет шестьсот назад, их предки, солдаты шестого легиона, взяли сторону своего легата Максимилиана, называемого древним народом бриттами императором Максимом. Максимилиан поднял мятеж против цезаря и проиграл. Высадившиеся в Бритленде бесчисленные легионы великой империи разбили мятежного легата вместе с поддерживающей его армией бриттов. Предки этих людей тогда стояли на границе с пиктскими землями, которые в те времена были гораздо обширнее, да и сами пикты проявляли больше агрессивности.
      - Кстати, Хэймлет, а где это наш проводник? - вдруг вспомнил Торкланд.
      - Оставь Чипи хоть немного времени заниматься своими пиктскими делами, Локи все-таки еще не сделал его человеком. Когда понадобится, он будет на месте.
      - Да, так вот,- продолжал свой рассказ раскрасневшийся Кабни,- боясь расправы, солдаты северной когорты, забрав свои семьи, ушли в глубь Пиктской пущи и, найдя более-менее приятное место, здесь и обосновались. Римляне потеряли много людей, прежде чем научились эффективно противостоять местным тварям. Сменилось не одно поколение, и они основательно обжились в этом мире, памятуя, что на юге их ждет наказание. Так они умудрились прожить здесь шестьсот лет, сохранив свою культуру и облагородив округу. Римляне жили с верой, что когда-нибудь за ними явится цезарь и принесет им прощение за измену их предков. Теперь вот явился ты и простил их. Они готовы умереть за своего цезаря. К тому же их племя постоянно вырождается. Сейчас римлян осталось тридцать три человека, из них всего пятеро - женского пола. Из пяти одна девочка, и только одна из женщин может рожать детей.
      - Но сперва небось объявился Локи и предупредил несчастных людей о скором визите императора, потом нашел меня, и вот мы здесь. Зачем только ему это нужно? - вслух размышлял Хэймлет.
      - Локи подбил их на войну с ужвутами,- напомнил викингам Кабни.
      - Значит, обещанные сокровища следует искать в логове этих тварей. Не думаю, чтобы ас вознамерился просто очистить от них землю. Это скоро и без него сделает Один, устраивая в этих местах Дикую Охоту. Видимо, асгардскому проходимцу надо опередить Одина и взять какой-то приз,- продолжил мысль Хэймлет.
      - Ладно, плюнь на это дело, датчанин. Как бы ни случилось, а первый куш отгребет Локи, не он, так сам Один. Надеюсь только на то, что и оставленных крошек нам хватит до конца жизни,- подытожил разговор Торкланд, которому надоело напрягать мозги.
      Друзья наполнили вином огромные кубки и лихо залили свои луженые северные глотки.
      На улице уже забрезжил рассвет, заставший груду тел, вповалку храпящих на лавках и под столом. И только две фигуры продолжали борьбу с зеленым змием, размазывая бородами не к месту поданный соус.
      - Ну что, Рыжий, еще по одной? - выдавил из себя тот, что пониже, и упал с лавки.
      - Я всегда говорил, что ты слаб против меня, датчанин,- с трудом ответил верзила, и его голова безвольно опустилась лицом в миску.

ГЛАВА 5