Тишина.
      — Видишь, хозяев дома нету, — проговорил нервничающий Муромец, — пошли скорее отсюдова.
      — Ну уж нет, — упрямо мотнул головой кузнец и, не обращая внимания на страдальческую мину Ильи, вошел внутрь.
      Сразу стало ясно, что это и в самом деле обитель какого-то практикующего черную магию колдуна: стены были увешаны полками со всяческой волшебной снедью, углы — связками омелы.
      Зашедший следом за другом Муромец в ужасе таращился на пыльные колбы с засохшими пауками, на утопленные в меде мышиные головы и прочие непонятные, но не менее отвратительные вещи.
      Обнаружив винтовую лестницу, Колупаев страшно обрадовался:
      — Сейчас мы поднимемся наверх и оттуда осмотрим здешние земли!
      Илья был определенно против, но возникать, по обыкновению, не стал, решив смириться.
      Лестница оказалась непомерно длинной.
      Башня и вправду должна была здорово возвышаться над лесом.
      На самой верхушке располагался огромный круглый зал с красивым мозаичным полом. Стены зала были изукрашены всевозможными фресками, изображавшими каких-то непонятных сражающихся друг с другом уродов.
      Четыре овальных окна по сторонам света были распахнуты настежь.
      Единственным стоящим внимания предметом в необычном зале был установленный в центре изящный резной столик, накрытый плотным куском ткани. Под тканью угадывалось что-то круглое.
      Сделав большие глаза, Илья не преминул высказать жуткое предположение:
      — Наверняка это чья-то отрубленная голова. Не подходи к столику, Степан, а то беды не оберешься.
      Кузнец слушал приятеля вполуха.
      Обойдя изящный столик кругом, он мгновение постоял, набираясь решимости, затем резким движением сдернул прикрывавшую нечто круглое ткань.
      На столе лежал большой магический шар.
      — Опаньки! — изумился Муромец.
      Магический шар тем временем потемнел, в его хрустальном нутре загорелось жутковатое оранжевое пламя — и через секунду на застывших в изумлении богатырей уставилось немигающее змеиное око.
      — Привет, — несколько неуверенно произнес Степан и помахал пялящемуся глазу рукой.
      Змеиное око налилось огненной краснотой.
      — А мы тут мимо шли, решили вот заглянуть, — продолжал Колупаев, — что-то ты мутный какой-то…
      Подойдя ближе, кузнец смачно плюнул на магический шар и, вытащив из-за пазухи маленькую тряпицу, потянулся, чтобы его слегка протереть. Как только рука коснулась гладкой холодной поверхности, произошло непредвиденное — невидимая сила отбросила Степана прочь, ударив разрядом молнии.
      Потирая обожженную руку, Колупаев с недоумением поглядел на Муромца.
      — Кусается, зараза!
      — Ах ты! — басовито взревел Илья, выхватывая из-за спины булатное копье. — Моих друзей обижать никому не позволено…
      Горящее в пламени око с яростью уставилось на дерзкого богатыря.
      Ох и зря же оно так на него посмотрело, ох и зря!
      — А вот получи, собачье отродье! — гневно выкрикнул Муромец и ударил копьем точно в узкий вертикальный зрачок.
      Магический шар оглушительно взорвался дождем сияющих осколков.
      — Илья, побереги лицо! — только и успел крикнуть, шарахаясь в сторону, Колупаев.
      Но Муромца было уже не остановить — охваченный неуемным богатырским азартом, он метался аки молния, сея вокруг разор и покрушения.
      Уничтожив магическую хренотень, Илья выхватил верный меч и в щепки изрубил такой симпатичный резной столик, после чего принялся крушить украшавшие стены фрески.
      — А ну-ка прекрати! — проревел возмущенный кощунственным поведением приятеля Колупаев. — Немедленно!
      Как ни странно, богатырь послушался, покорно опустив меч и потупив глаза.
      — Спускайся вниз, убоище, — строго распорядился Степан, осматривая учиненные Муромцем безобразия.
      Магический шар восстановлению не подлежал, впрочем, как и изящный столик.
      Сокрушенно покачав головой, кузнец направился к винтовой лестнице. Под ногами громко хрустели стеклянные осколки.
      Позабыв о своем намерении хорошенько осмотреться с высоты белоснежной башни, русичи поспешно выскочили из жилища неведомого колдуна и благоразумно вернулись в лесную чащу.
      Спрятавшись за деревьями, Колупаев принялся наблюдать.
      Через полчаса около башни появился высокий белобородый старец в красивой развевающейся одежде и с огромным посохом, видать, магическим. Старец спокойно подошел к подножию башни и с великим достоинством поднялся по ступенькам.
      Поначалу ничего интересного не происходило. Затем раздался пронзительный яростный вопль.
      — Не-э-э-э-т… — донеслось из недр белой башни, — только не это, мой магический шар…
      Небо над поляной стремительно потемнело.
      — Бежим, убоище! — Кузнец схватил за шиворот сидевшего под деревом Илью. — Скорее, дурья башка, пока он нас не почуял.
      — Хоббиты… — гневно неслось из башни, — сво-лочи-и-и-и…
      — Это он о нас? — на бегу пропыхтел Муромец, перепрыгивая через большую гнилую корягу.
      — Беги, орясина! — прошипел Степан, страстно желая лишь одного — чтобы неизвестный чернокнижник раньше времени их не заметил.
      Прямо с неба в подножие высокой башни ударила мощная синяя молния, но вовсю удиравшие русичи этого, к счастью, уже не видели.
 
      — Не буду врать, Ваше Величество, дела у нас идут не очень, — произнес в маленькое переговорное устройство главнокомандующий мериканской армией, — По всей видимости, великий Рональд МакДональд временно отвернулся от нас.
      — Не мели ерунды, Сэм, — отозвался из устройства раздраженный голос царя Жорджа. — Четко и кратко опиши обстановку. Что там у вас стряслось?
      — Русь отразила нашу вторую атаку, — хрипло ответил главнокомандующий, — но на этот раз нам все-таки удалось их здорово потрепать. Их армия ослаблена. Но прорваться к Киеву нам пока не удается.
      — Каким же образом вы проиграли, Сэм? Неужели отсталые варвары изобрели некое доселе неизвестное нам оружие?
      — Можно сказать и так. Мне трудно это объяснить, но они каким-то образом управляют силами природы.
      — Что ты имеешь в виду? — раздраженно спросил царь.
      — Ну… — несколько замялся главнокомандующий, — они заставляют разверзаться землю, постоянно меняют расположение наезженных дорог, путают ландшафт…
      — И это все?!
      — Нет, не все! — Мериканец вытер платком взмокший от напряжения лоб. — Они натравили на нас какого-то первобытного монстра.
      — Первобытного монстра? — ошарашенно переспросил Жордж. — Это еще что такое?
      — Мы точно не знаем. Полагаю, это был местный Годзилла.
      — Полагаешь? Значит, лично ты его не видел?
      — Нет. Я видел лишь опустошения, учиненные чудовищем, и его следы. Собственно, из-за внезапного нападения этого существа мы и проиграли сражение.
      — А что наш новый союзник, этот… как его… половецкий хан? — недовольно поинтересовался царь. — Мы, кажется, пообещали ему политическое убежище и даже согласились вывезти весь его гарем.
      — Все верно, — подтвердил главнокомандующий, — но помощь хана немногого стоила. Годзилла в первую очередь набросился на его конную армию, истребив ее подчистую.
      — А сам хан?
      — Сбежал. Вернее, пропал еще в начале битвы с чудищем.
      — Значит, вы все-таки сразились с Годзиллой?
      — Во всяком случае, попытались это сделать, но чудовище оказалось сильнее. Очевидцев не осталось, так что я даже не знаю, как там на самом деле все происходило. Монстр напал на нас, ну а затем бесследно исчез.
      — Плохо. — Царь Жордж на другом конце переговорного устройства мрачно над чем-то задумался. — Знаешь что, Сэм, переходи-ка ты к нашему запасному плану.
      — Вы имеете в виду переговоры? — на всякий случай уточнил главнокомандующий.
      — Именно, Сэм. Попробуем разыграть эту карту. В конце концов, что мы теряем в случае неудачи? А выигрываем время. Пока суд да дело, я пришлю тебе резервные войска. Они будут у границ Руси уже через сутки. Уж с ними-то, я уверен, ты сломишь сопротивление в двадцать четыре часа. Вопросы есть?
      — Все ясно. Я понял вашу мысль, — обрадованно заверил царя главнокомандующий. — Можете ни о чем больше не беспокоиться, мы прямо сейчас переходим к запасному плану…
      Пресловутый запасной план был прост, как дважды два пять.
      Согласно ему предполагалось вступить с Русью во временные мирные переговоры и любыми способами заманить к себе главного российского стратега князя Всеволода. Без него Русь долго не продержится, во всяком случае, главный хребет противника будет благополучно сломан.
      Всеволода следовало быстренько захватить и сразу же переправить за окиян, и пусть только откажется сотрудничать — отправится прямехонько на тот свет.
      В общем, над светлой головушкой князя Всеволода зависла нешуточная угроза.
 
      После с большим трудом выигранной битвы штаб российской армии был перенесен в великий град Киев.
      В Киеве слегка потрепанных русичей встречали всем миром как великих освободителей. Усталые воины неспешно входили в город. Кое-кому требовался отдых, а кто-то пришел залечивать боевые ранения. Все прекрасно понимали, что война далеко не окончена. Многие догадывались, что следующее сражение с врагом они наверняка проиграют. Вечно сдерживать превосходящего по силе и численности противника Русь не могла.
      Великие князья расположились в каменном кремле — резиденции гетмана Шмальчука, который по совместительству являлся не только главным ватажеком казаков, но и князем удела краинского.
      Князья неспешно обедали, когда к ним в трапезную вбежал адъютант Буй-тур Всеволода дровосек Парамон.
      Ясно Солнышко чуть не подавился от такой наглости.
      — Срочное дело, князюшка! — прямо с порога заголосил Парамон, спеша к красному концу длинного стола, где на почетном месте восседал сам Всеволод.
      — Трясця твоей матери! — громко выругался хлебавший знаменитый краинский борщ Шмальчук. — Неужели твое дело не могло подождать до конца обеда?
      — Нет, не могло, — несколько сварливо отозвался Парамон и, повернувшись к Всеволоду, браво отрапортовал: — Мериканцы гонца своего прислали, желают в срочные переговоры вступить.
      Князья со звоном отложили серебряные ложки.
      — Позвать их гонца сюда, князюшка?
      — Ты что, Парамон, совсем сдурел?! — возмутился Всеволод. — Много чести им будет, ежели мы лично с их посланником беседовать станем. Пущай на словах передает, что ему надобно, и убирается ко всем хвостам собачьим.
      Парамон быстро кивнул и поспешно выскочил из трапезной.
      Князья невозмутимо вернулись к борщу.
      — Славное варево! — похвалил первое Вещий Олег. — Токмо я не пойму, что это тут плавает, на отрезанные половецкие уши похоже.
      — Это галушки! — оскорбленно ответил Шмальчук. — Не хочешь — оставь, я доем.
      — Ага, — улыбнулся Олег, — размечтался, одноглазый!
      Прочие князья, наблюдавшие за дружеской перебранкой, весело рассмеялись.
      Воротился Парамон и прямо с порога доложил:
      — Вражеский гонец передал, что их главнокомандующий предлагает тебе, Ясно Солнышко, вступить в мирные переговоры. Для ради этого ты должен не ранее полудня прибыть в расположенные у границы краинского удела мериканские военные части, где в особом шатре и пройдет такая важная для обеих сторон беседа.
      — Ловушка! — гневно загомонили князья, деловито принимаясь за второе: картошку с котлетами по-киевски.
      — М-да, — только и произнес Всеволод, нервно барабаня пальцами по столешнице. — А ведь стервецы поставили нас в очень сложное положение.
      — То есть как это? — удивился батька Лукаш.
      — Вы, конечно, правы, подвох очевиден, — продолжал Ясно Солнышко, — но ведь ежели я откажусь от мирных переговоров, мериканцы, чего доброго, могут новое наступление начать, а это нам сейчас уж никак не с руки. Армия еще не оправилась после недавней битвы. Стало быть, нужно потянуть время.
      — Дело говоришь, княже! — кивнул Владимир. — Да только ведь все знают, что нет народа подлее мериканцев… ну, разве что половцы. Они наверняка попытаются взять тебя в плен или, того хуже, убить.
      — Ну и что же прикажете мне делать? — недовольно поинтересовался Всеволод.
      — Следует согласиться на переговоры! — зычно донеслось от дверей.
      Князья недоуменно обернулись.
      В дверях стоял Кукольный Мастер собственной персоной. Длинноволосый старик приветливо улыбался.
      — Садись за стол, друже, — указал на свободное место гостеприимный Шмальчук. — Отведай, что Велес послал…
      Кукольный Мастер благодарно кивнул, усаживаясь за стол, но от обеда деликатно отказался.
      — Так вы думаете, я должен пойти на переговоры? — несколько неуверенно спросил Всеволод.
      — Именно. — Старик снова улыбнулся. — Сегодня ровно в полдень князь Всеволод Ясно Солнышко прибудет на белоснежном коне в расположение вражеских войск. Причем прибудет один, без верной охраны, чем продемонстрирует свое бесстрашие и презрение к противнику.
      Князья недоуменно глядели на гостя.
      — Да они же его наверняка убьют! — возмутился Осмомысл Ижорский, волнуясь за родного брата. — Как можем мы посылать Всеволода на гибель верную?!
      — Мы пошлем его, — продолжал настаивать на своем Кукольный Мастер, — только не совсем Всеволода…
      — Енто как? — изумился Вещий Олег. — Темнишь, уважаемый.
      Старик хлопнул в ладоши, и в трапезную вошел… нет, этого просто не могло быть! В кремль к князьям пожаловал…
      — Леший меня за ногу! — воскликнул Всеволод, хватаясь за родовой оберег на шее.
      — Ты здесь и ты там, — хрипло проговорил батька Лукаш, переводя взгляд с одного князя на другого. — Кто же из вас настоящий?
      — Я настоящий! — голосом Всеволода ответил от дверей волшебный двойник.
      — У него даже голос тот же! — охнул Осмомысл.
      — Господа, — Кукольный Мастер расхохотался, — видели бы вы сейчас ваши лица… Перед вами мое новое изобретение — механический двойник князя Всеволода! Прошу любить и жаловать.
      Настоящий Всеволод медленно встал из-за стола, вытер салфеткой губы и осторожно приблизился к своей невозмутимо застывшей у дверей копии.
      Прочие князья также повскакивали со своих мест и обступили удивительных близнецов.
      — Как две капли воды! — прошептал Шмальчук, во все глаза рассматривая похожих друг на друга как две капли воды князюшек.
      Даже одежда, и та у них была одинакова вплоть до мельчайших деталей. Вот так колдовство!
      — Я создал репликанта как раз для подобного случая, — сообщил сидящий за столом Кукольный Мастер. — Если уж вы не смогли заметить разницы, то враги и подавно не поймут, в чем тут подвох.
      Всеволод подергал своего двойника за бороду, потрепал за ухо.
      — Убери грабли! — возмутился механизм. — Я тебе что, чурбан деревянный?
      — Ух ты, — улыбнулся батька Лукаш, — эта штука ко всему еще и разговаривает.
      — Я создал двойника с небольшим сюрпризом, — добавил довольный произведенным эффектом Кукольный Мастер, — но узнаете вы о нем чуть позже.
      — Мериканцы, — презрительно произнес механизм, — сучий потрох…
      — Ну-ну, — пригрозил своей копии Всеволод, — ты это… там, на переговорах, язык-то свой попридержи, а то устроишь нам новое наступление на Киев.
      — Хорошо, — легко согласился двойник, — как пожелаешь, приятель.
      — Создавая вашу копию, я слегка увлекся, — стал виновато оправдываться Кукольный Мастер, — такой уж я зловредный старик. Моя ошибка в том, что я наделил двойника слишком мощным интеллектом. Ведь мне хотелось, чтобы он хоть как-то был подобен оригиналу. Именно поэтому он иногда говорит то, что не всегда уместно.
      Ясно Солнышко задумчиво прохаживался вокруг своей копии.
      — А что ты думаешь о нашей внешней политике и о предстоящих переговорах с врагом в частности?
      — Внешняя политика Руси всегда была миролюбивой, — безмятежно улыбаясь, ответил механизм, — ну а на переговорах главное потянуть время, да подольше.
      — Годится! — весьма довольный проверкой, кивнул Ясно Солнышко.
 
      Мериканцы здорово удивились, когда из заснеженного леса, молодецки подбоченясь, выехал на прекрасном коне князь Всеволод. В гордом одиночестве.
      Одно из двух: либо князь был до безрассудства смел, либо окончательно и бесповоротно безумен. Как первое, так и второе было весьма сомнительно.
      Все это главнокомандующему сильно не нравилось.
      Получалось, что князь добровольно отдавал себя в руки врага, полагаясь на неписаные правила ведения мирных переговоров.
      Что-то здесь явно было не так.
      Но вот ЧТО не так?
      Тут заокиянский мозг главнокомандующего пасовал. Но ничего не попишешь, надо было начинать переговоры, хоть бы и липовые. Блюсти правила необходимо при любых обстоятельствах. В конце концов, интересно услышать, на что согласится и что предложит знаменитый русский князь.
      Всеволод ловко спрыгнул с бьющего копытом мерзлую землю белоснежного жеребца и не спеша направился к ожидавшим его у опушки леса воинам. Оранжевая палатка для переговоров располагалась тут же, рядом с симпатичными, припорошенными снегом елочками, в которых прятались лучшие снайперы — это на тот случай, если русский князь вздумает учудить что-нибудь не то.
      Кто его знает, вдруг он прискакал один лишь затем, чтобы во время переговоров убить вражеского главнокомандующего?
      Этот вариант тоже не следовало сбрасывать со счетов. Русичи, они такие. Отчаянный народ, непостижимый.
      — Итак, — Всеволод сдержанно кивнул, — я пришел, как вы желали.
      Адъютант поспешно перевел.
      Главнокомандующий небрежно указал на висевший у князя на поясе меч.
      Ясно Солнышко не стал спорить, молча снял все имевшееся оружие: изящный меч, два кинжала и маленький однозарядный самострел.
      Обезоруженного, но странно улыбающегося русича провели в небольшую палатку без одной стенки. По всей видимости, стенку убрали для того, чтобы обе договаривающиеся стороны могли вовсю любоваться чудесными, радующими глаз елочками, растущими неподалеку.
      Всеволод спокойно уселся на небольшой раскладной стул.
      Напротив него на таких же смешных стульчиках устроились главнокомандующий, его адъютант-переводчик и два основных мериканских стратега, генералы Бивис и Баттхэд.
      — Ну-с, господа агрессоры, приступим, — несколько игриво начал Ясно Солнышко.
      Главнокомандующий прокашлялся.
      — Мы сегодня собрались здесь, чтобы предложить вам, как полномочному представителю всея Руси, безоговорочно капитулировать, тогда, возможно, мы не станем разрушать ваши великие города.
      Адъютант быстро и четко перевел.
      — Чего? — Всеволод округлил глаза. — По-моему, вы сейчас не в том положении, чтобы диктовать нам свои условия.
      Выслушав перевод, главнокомандующий зловеще усмехнулся.
      — С большой радостью спешу вам сообщить, что не позднее завтрашнего дня к нам прибудет мощное подкрепление и тогда ваша жалкая армия будет сметена одним сокрушительным ударом.
      Генералы Бивис и Баттхэд согласно закивали.
      — А вы весьма самонадеянны, мой друг, — хладнокровно ответил князь. — Лично я считаю, что ваши угрозы — чистой воды блеф, потому что… потому что, потому что-о-о-о…
      Всеволод внезапно замолчал.
      Мериканцы в замешательстве переглянулись.
      — Что это с ним? — спросил главнокомандующий изумленного переводчика.
      Адъютант растерянно развел руками.
      — Потому что, — снова начал Всеволод, — в огороде бузина, а в Киеве Шмальчук, да и утро вечера мудренее…
      — Что он только что сказал? — нетерпеливо встрепенулся главнокомандующий.
      — Ну… это… такая идиома, — замялся покрасневший адъютант, — что-то вроде «еще не вечер».
      — Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, — продолжал нести околесицу русский князь.
      Переводчику стало совсем плохо.
      — Мышка за кошку, кошка за Жучку, Жучка за внучку, — хрипло вещал Всеволод с весьма угрожающими интонациями, — внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку…
      — Что он сказал? Переведи! — Главнокомандующий схватил несчастного адъютанта за шиворот.
      — Ну… он говорит иносказательно, — попытался оправдаться окончательно запутавшийся парень. — Видимо, имеется в виду некая разновидность русской вендетты, кровной мести за каждого погибшего родственника…
      — Ох-хо-хо-хо… — внезапно оглушительно рассмеялся князь, схватившись за живот, — ой, не могу, как щекотно…
      Сидевшие среди елок снайперы озадаченно поскребли бритые макушки.
      — Что с вами? — с беспокойством спросил переводчик. — Вы нездоровы?
      Перестав смеяться, Всеволод испуганно уставился на врага.
      — Я сейчас рожу, — истерически прокричал князь, — ежа…
      Мериканцы в ужасе глядели на только что спятившего русича.
      Всеволод тем временем конвульсионно дернулся и, разодрав на себе одежду, обнажил круглый белый живот.
      Живот заметно пульсировал.
      Зачарованные сумасбродным действом мериканцы непроизвольно подались вперед, даже снайперы в засаде на несколько секунд перестали жевать жвачку, что случилось с ними, пожалуй, впервые.
      Живот русского князя без видимой причины взбух, после чего с тихим жужжанием раскрылся.
      Из большой квадратной дыры к ногам оторопевших вояк выпал черный блестящий шарик, утыканный длинными тонкими штырями.
      Первым среагировал адъютант, и это спасло парню жизнь.
      — БОМБА! — заорал он, стрелой выскакивая из палатки и падая в глубокий снег.
      Затем раздался взрыв.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Что русичу здорово, то мериканцу смерть!