Амброзия —напиток богов, аналог современного шампанского. Возможна как в жидком, так и в твердом состоянии.
       Аргонавты(они же в некоторых источниках алконавты) — участники морского похода за золотым руном.
       Аполлон— прекрасный сын Зевса, самовлюбленный тщеславный кретин.
       Агасфер(он же Вечный жид) — собирательный образ семитского народа.
       Ата— богиня раздора.
       Авгий —царь Элиды.
       Амик— сумасшедший царь бобриков.
       Адмет —хитрый мерзавец, царь Фер.
       Амазония— ну, страна такая древняя.
       Антей— великан или грузовой самолет. (Интересно, кому в гениальную голову пришла светлая мысль назвать самолет именем теряющего силы при отрыве от земли гиганта? Учите историю, товарищи двоечники!)
       Автолик— хитрейший из древних греков (сын бога Гермеса).
       Бобрики— жутко забитый (в прямом смысле) народ Вифинии.
       Бусирис —совершенно сумасшедший царь.
       Глоссарий —список слов, мало известных в широких массах читающих.
       Грекисм. эллины.
       Геракл— ну, это такой здоровый накачанный мужик вроде Шварца.
       Гомер —выдающийся древнегреческий писатель-фантаст.
       Гефест— гениальный олимпийский изобретатель, сын Зевса.
       Геродот —отец истории.
       Гера(это не мужское имя!) — склочная супруга Зевса.
       Греческий бокс(олимпийский) — вполне узаконенное официальное мордобитие.
       Деянира— вторая жена Геракла.
       Золотарь— специалист по очистке канализационных коммуникаций.
       Елисейские поля— очень веселое место в загробном мире.
       Иолай— выдуманный Софоклюсом, реально не существующий друг Геракла.
       Йога— эфиопская лечебная гимнастика.
       Илионсм. Троя.
       Крон— мятежный титан, отдыхающий в Тартаре.
       Кифара— струнный щипковый инструмент древних греков, родственный лире.
       Кентавр— человекообразная конячка.
       Клепсидра —водяные часы. Изготавливались как наручные, так и стационарные.
       Копрей— горемычный посланец Эврисфея.
       Клио— богиня, покровительница исторической науки
       Критский Быксм. Пукилус.
       Кифареды— исполнители политически опасных песен.
       Леженда Валентин —писатель-фантаст.
       Лестригоны— очень милые ребята, древнегреческие великаны-людоеды.
       Лин —несчастный, убитый Гераклом учитель музыки.
       Лесбос— великолепный остров, обитель порока.
       Михаэлюс Шумахерис— знаменитый древнегреческий возница, победивший в рекордном количестве спортивных забегов колесниц. Рост — 1,74 м; Вес — 75 кг; Стартов — 195; Побед — 83; Быстрых кругов — 58; Очков — 1166.
       Минотавр —пьяная галлюцинация Тесея.
       Мегера— первая жена Геракла (в мифах Мегара).
       Мойры— богини судьбы.
       Моисеюс— древний хитрющий иудей.
       Нерей— вещий маразматический морской старец.
       Олимп —летающий остров.
       Орфей —великий древнегреческий певец.
       Орф— пес породы пекинесов, ужасный двухголовый мутант.
       Ойнет— царь Калидона, отец Деяниры (в мифах Ойней).
       Пифос —бочка для вина.
       Пифии— припадочные жрицы храма Аполлона.
       Птицы-стимфалиды— американские истребители Р-16. (Подробней см. роман «Античные хроники».)
       Лерсеид— родственник божественного Персея.
       Персей— великий древнегреческий герой, сын Зевса и красавицы Данаи, замочивший Медузу Горгону, царя Полидекта и еще добрую кучу всяческих мерзавцев.
       Пукилуссм. Критский Бык.
       Пирифой— царь мифического фессалийского народа лапифов.
       Псинофаги— люди с собачьими головами, живущие за краем земли.
       Псевс —верховное божество псинофагов.
       Рапсоды— вечно пьяные певцы в древнегреческом театре.
       Софоклюс —гениальный древнегреческий историк.
       Стадия— древнегреческая мера длины. Аттический стадий — 177,6 м.
       Олимпийский стадий —192,27 м.
       Селена— богиня луны.
       Свободная древнегреческая борьба —то же, что и реслинг.
       Тесей— известный древнегреческий идиот из Афин.
       Танат— веселый мужик, приходящий, как правило, к смертным перед самой кончиной; он же древнегреческий Бэтмен.
       Тартар— ужасное место, обиталище титанов.
       Троясм. Илион.
       Тиресий —совершенно сумасшедший прорицатель.
       Титаны— боги, предшественники олимпийцев, свергнутые Зевсом в мрачные пустоты Тартара.
       Тумба Абмут— эфиопский спортсмен-марафонец.
       Терос— верный телохранитель царя Адмета, не расстающийся с царем даже в спальне.
       Тэнар —мыс, южная оконечность Пелопоннеса.
       Тэний— несчастный горбатый слуга Эврисфея.
       Фрейдиус Зигмундис —древнегреческий врачеватель и эротоман, увековечивший в своих научных трудах царя Эдипа.
       Фагопир —учитель, безуспешно пытавшийся обучить Геракла азам математики.
       Фол— мудрый гостеприимный кентавр.
       Хитон —нижняя одежда греков: короткая рубашка без рукавов; обычно поверх хитона надевалась хламида, или хлена, — длинный широкий плащ.
       Херакл —младший, неизвестный истории, сумасшедший брат-близнец Геракла.
       Хроно-синкластический инфундибулум —см. роман Курта Воннегута «Сирены Титана».
       Целлюлита— толстомясая царица амазонок.
       Эллинысм. греки.
       Эврисфей —редкостный недоносок, временный повелитель Геракла.
       Эрида— богиня раздора.
       Эриннии— мерзкие существа.
       Эвксинский Понт —буквально «гостеприимное море». Сатир его знает, почему его так древние греки назвали. Корабли там в бурях тонули регулярно, да и пираты зверствовали.
       Эрот —бог плотской любви, великий олимпийский генетик.
       Эвритион— могучий евнух-великан, обладатель чудесного оперного альт-сопрано.
       Элизий —весьма симпатичное место.
       Ясон— зачинщик всей древней бузы с золотым руном.

      Уже давно не курятся благовония в храмах богов-олимпийцев, никто не приносит им жертв и не совершает возлияний, но сами персонажи древнегреческой мифологии отнюдь не забыты и продолжают вдохновлять деятелей литературы и искусства. Впрочем, плоды сего вдохновения могут быть разными. Одно дело — творения скульптора Кановы или греческие трагедии Цветаевой, и совсем другое — сочинения Парни или Котляревского. Античный цикл молодого харьковского автора Валентина Леженды относится как раз ко второй линии, восходящей к знаменитому «современнику» и «земляку» олимпийцев, ядовитому острослову Лукиану, критиковавшему чрезмерную религиозность греков и высмеивавшему небожителей.
      Сам Леженда отнюдь не новичок в «божественных» вопросах. Да и со своенравной дамой Клио он тоже, что называется, на «ты». Достаточно бегло взглянуть на его творчество, чтобы убедиться в справедливости данных утверждений. Свой путь в Большую Фантастику Валентин Несвитенко (такова настоящая фамилия фантаста) начинал с участия в литературном проекте «Перекрестки времени», являющемся, по мнению некоторых критиков, одной из разновидностей так называемой «сакральной фантастики». Главная героиня сериала, «черный археолог» Бетси МакДугал, в погоне за очередным артефактом то и дело сталкивается с представителями потустороннего мира — богами, чудищами, духами. В этих романах много места уделяется истории государств, куда заносит неутомимую шотландку ветер странствий. Непременной изюминкой «Перекрестков» стала и юмористическая струя. Леженда свободно управлялся со всеми этими отнюдь не легкими задачами. Во многом именно благодаря его остроумию и изобретательности, прекрасному знанию исторического материала (писатель закончил исторический факультет Харьковского университета) сериал получил популярность у читателей. Параллельно с сочинением книг о Бетси МакДугал Леженда занимается и оригинальным творчеством. Из-под его пера выходят романы «Время прибытия» и «Глюконавты», написанные на условно современном материале. Однако «привычка» к историческому колориту, как видно, оказалась «дурной». Покончив с циклом «Перекрестки времени», Леженда уходит от современности и вновь обращается к истории, начав два новых проекта. Один из них представлен пока книгой «Повесть былинных лет» и основывается на древнерусской литературе и фольклоре. По нашему мнению, этот роман один из лучших в творчестве фантаста. Он демонстрирует определенный уровень мастерства, писательской зрелости автора, которому удалось соединить несколько литературных традиций: от повествовательной манеры древнерусских сказителей и сатирических повестей XVII века (в первую очередь «Фрола Скобеева»), потаенной поэзии XVIII века (Барковиана), до романтического исторического романа первой половины XIX столетия. При этом книга вышла остросовременной, напрямую обращенной к нашему недавнему прошлому и к сегодняшней ситуации.
      Второй цикл (уже написаны три из предполагаемых четырех романов) посвящен античности. Точнее, истории и культуре Древней Греции. Казалось бы, что нового можно откопать в этой теме. Практически ничего. А Леженда, будто дразня читателя, еще и намеренно выбирает наиболее избитые темы: Троянскую войну («Разборки олимпийского уровня»), поход аргонавтов за золотым руном, историю царя Эдипа («Античные хроники») и, наконец, двенадцать подвигов Геракла («Непобедимый эллин»). Используя эти сюжеты, автор рисковал. Читатель, особенно образованный, мог посмотреть искоса, и, покачав головой, со вздохом отойти от прилавка, не купив книжку «зубоскала, для которого нет ничего святого». Но фантаст делал ставку на читательскую аудиторию, которой по душе стеб над классикой. И не прогадал. Книги из его античного цикла пришлись по душе юношеству. А то, что к ним неоднозначно отношение людей постарше, так ведь, как говорится, на вкус, на цвет товарищей нет. Причем Леженда честно предупреждает тех, кто возьмет в руки его роман: «Сие литературное произведение ни в коем случае нельзя соотносить с известными древнегреческими мифами, иначе автор обязуется преследовать незадачливых критиков в соответствии с законом о свободе мысли и буйстве человеческой фантазии».
      Итак, почти три с чем-то тысячелетия назад закончилась Троянская война, в честь которой слепой старец Гомер сложил две гениальные эпические поэмы, а мы до сих пор слышим «умолкнувший звук божественной эллинской речи», вновь и вновь уносясь воображением в те далекие времена. Образы пастыря народов Агамемнона, хитроумного Одиссея, бесстрашного Ахилла, благородного Гектора, тени олимпийских богов оживают на страницах произведений, в которых наши современники пытаются дать свою трактовку легендарных событий. В последние несколько лет появились такие романы, как «Одиссей, сын Лаэрта» Г. Л. Олди, «Диомед, сын Тидея» А. Валентинова, «Темная гора» Э. Геворкяна. Все эти сочинения объединяет то, что их авторы «старца великого тень чуют смущенной душой», бережно, с уважением и трепетом обращаясь с гомеровским наследием.
      В романе «Разборки олимпийского уровня» Валентин Леженда создал пародию не столько на поэмы Гомера, сколько на вышеупомянутые историко-мифологические романы своих коллег по цеху. Пародию не злую, а веселую и комическую. Этакую себе мистерию-буфф. Подтрунивая над модной разновидностью исторической фантастики — «криптоисторией» (то есть тайной, скрытой историей), он попытался объяснить темные и таинственные места гомеровского эпоса. Так, Олимп у Леженды — это вовсе не гора в Греции, а космический корабль инопланетян, бессмертные боги — пришельцы из глубин космоса, исследующие Землю и ставящие эксперименты над ее обитателями, а Одиссей так и вовсе оказывается сыном… циклопа Полифема. Фантаст переосмысливает греческие мифы, давая «научное» объяснение всем чудесам и диковинкам, не понятым жителями древней Эллады в силу своей технической неграмотности.
      В книге два плана, две сюжетные линии. Одна связана собственно с «Илиадой» и «Одиссеей», что обозначено в названиях двух частей романа: «Троянская возня» и «Одиссей, сын Полифема». Вторая посвящена приключениям двух пройдох, Алкидия и Фемистоклюса, похитивших у олимпийцев волшебную амброзию. Оба разгильдяя вышли у Леженды довольно симпатичными. Их похождения превращают роман-пародию в авантюрный роман, придавая ему элементы непредсказуемости, что особенно важно в связи с классицистической предопределенностью финала первой сюжетной линии. Алкидий и Фемистоклюс — олицетворение скептического человеческого ума, вопреки всему двигающего прогресс. Здоровые циники, они без должного пиетета относятся к бессмертным, что помогает лихой парочке выходить сухими из разнообразных переделок. И при этом парни не являются атеистами или богоборцами, как главные герои «античных» романов Олди и Валентинова. Можно сказать, что Леженда точно воссоздал особенности взаимоотношений эллинов со своими богами, которых греки считали скорее соседями, старшими братьями и сестрами, а не всевидящими, всезнающими и всемогущими существами, ревниво наблюдающими сверху за людьми и карающими их за малейшую провинность. В отличие от «Разборок» вторая книга цикла, «Античные хроники», на наш взгляд, получилась несколько мрачноватой. Леженда внес в текст значительную долю так называемого «черного» юмора, порою балансирующего на грани приличия. Чего стоит одна только не раз обыгранная в мировой культуре (лучше всего с этим справился Зигмунд Фрейд) история с родителями Эдипа. Автор «Хроник», переосмысливая классический сюжет, заставил своего героя убить собственную мать и соединиться «брачными узами» с отцом, переодетым женщиной. У писателя хватило здравого смысла вовремя обуздать пылкую фантазию, и у Эдипа с Лаем не дошло до первой ночи любви. Подобная «игра в двусмысленность» — это один из приемов, характерных для творческой манеры «раннего» Леженды. Справедливости ради отметим, что молодой автор внял замечаниям критики и последние его тексты стали намного ровнее в стилевом и идейном плане.
      Эпопея аргонавтов выдержана в традициях криптоистории. Здесь есть и электронный баран-робот (обладатель золотого руна), и всяческие высокотехнологичные штучки богов-инопланетян. Столкновение диких, малообразованных эллинов с развитой цивилизацией инопланетян-олимпийцев приводит к забавным ситуациям. Не в силах понять и объяснить того, что происходит у них на глазах, греки мифологизируют странные события. Так рождаются «легенды и мифы Древней Греции». Своеобразным повествовательным приемом становится введение в текст реплик-ремарок, исходящих от автора знаменитого сборника древнегреческих сказаний, Н. А. Куна. Это как бы голос скептика, образованного человека, знакомящегося с книгой и комментирующего ее. Причем эти глубокомысленные комментарии излишни. Они только прибавляют комизма, ведь читателю и без того понятно, что все, о чем рассказывает автор, не более чем «Сказки старушки Клио» (таково авторское название цикла).
      Главным героем романа «Непобедимый эллин» становится один из самых противоречивых и при этом один из самых симпатичных представителей греческого пантеона — Геракл. Его судьба была для грека неким вариантом современной «американской мечты». Вполне земной человек (хоть и полубог по рождению) сумел после тяжких испытаний и драматических поворотов судьбы достичь высот Олимпа, получить бессмертие. Возможно, это был один из предтеч христианских святых, в котором слились черты мученика и воина. Защитник обездоленных, гроза тиранов-царей, истребитель мерзких чудовищ — таким он запечатлен в веках.
      А как все было «на самом деле»? Каким был Геракл без божественного нимба? Такими вопросами задается Валентин Леженда и спешит познакомить читателя со своим вариантом тех далеких событий. Под пером фантаста-юмориста мифологический герой превращается в этакого неуклюжего слона, попавшего в посудную лавку. Нет, не древнего грека мы видим перед собой, а нашего русского увальня в духе того, что так блестяще воплотил актер-сатирик Михаил Евдокимов. Стоит ему ненароком поводить вокруг руками или потянуться — непременно жди беды. Главная черта характера Геракла — полная, доведенная до абсурда дремучесть, помноженная на безудержную силу.
      Вместе с тем нельзя сказать, что этот образ несимпатичен. Нет, по своей природе и по большинству поступков Геракл —достаточно милый и забавный парень. Просто с самого начала своего жизненного пути он становится заложником высших сил, игрушкой скучающих инопланетян, решивших немного поразвлечься. Отсюда и та легкая горечь, которая проходит через весь роман, полный анекдотических ситуаций и пародийных аллюзий. Подтрунивая над своим персонажем, автор одновременно и жалеет его. Символично в этом плане, что в финале произведения Геракл фактически не принимает утешительного приза — путевки на Олимп. Для него, человека земного до мозга костей, и на родной планете дело найдется.
      Если в «Античных хрониках» антитеза реальности и вымысла проходит эпизодически, то «Непобедимый эллин» уже полностью построен на ней. Основным сюжетно-композиционным приемом книги становится противопоставление «возвышенного» и «земного». Леженда вводит в повествование образ верного спутника и личного хрониста сына Зевса, Софоклюса, без которого, скорее всего, и не было бы всей этой забавной истории. Всё, что происходит с Гераклом до встречи с пройдохой-историком, изложено «почти в соответствии» с традицией: рождение героя, первые опасности, насланные на него зловредной Герой, годы учения. И лишь после знакомства непобедимого эллина и странствующего ученого начинаются истинные чудеса. Автор, сам историк, показывает, как под умелым стилосом Софоклюса рождаются такие небылицы, от которых просто дух захватывает. Ведь на самом деле ни один из знаменитых двенадцати подвигов, как это изображает Леженда, выеденного яйца не стоил.
      С какими «чудовищами» имеет дело самый сильный человек в Элладе? Это гигантский хомяк, гидроэлектростанция, самолет, робот, машина времени, используемая предприимчивым «новым русским», очистные сооружения и т.п. То есть происходит такое же, как и в первых двух частях трилогии, столкновение землянина с преимущественно неземной техникой. Прием, достаточно хорошо известный в мировой и отечественной юмористической фантастике. Вспомним хотя бы «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Марка Твена или гениальную пьесу Булгакова «Иван Васильевич». Великий маг Мерлин и кровожадный Иоанн Грозный пасуют перед техническими диковинками. Не стали исключением и герои «Непобедимого эллина». К счастью Геракла, обладателями большинства «волшебных» вещей являются его родственники-олимпийцы, благодушно настроенные по отношению к новому соплеменнику.
      Силач-тугодум Геракл и остроумный хлюпик Софоклюс взаимно дополняют друг друга. Неудивительно, что по мере того, как крепнет их дружба, герои постепенно притираются, становятся единой командой. Историк с удивлением обнаруживает, что его напарник, оказывается, вполне способен на человеческие чувства,, на сострадание, любовь. А божественный отпрыск постигает силу и важность слова. Несомненно, в обрисовке этих характеров нашла свое преломление история Дон Кихота и Санчо Пансы.
      В романах Валентина Леженды органично соединились «преданья старины глубокой» с современными байками и побасенками на исторические темы. Они написаны легким, незатейливым слогом, избавленным от филологических изысков. Кажется, что фантаст неукоснительно следует совету теоретика классицизма Буало: «Пишите языком доходчивым и внятным, умея сочетать полезное с приятным». Не это ли главное для автора, желающего развлечь и позабавить публику? Не в этом ли секрет успеха и долголетия таких книг?
       Игорь ЧЕРНЫЙ