— Бобры? — Сын Зевса задумчиво потирал затылок. — Мерзкие существа. Известно: убил бобра — спас дерево!
— Верни дощечки, я новый афоризм запишу! — тут же гневно потребовал Софоклюс. — Ведь ради тебя стараюсь!
— Обойдешься.
— Тебе же хуже.
— А что это такое афоризм? — невинно улыбаясь, спросила дотоле молчавшая Деянира.
— Афоризм — это на редкость глупое выражение, искусно поданное в философски завуалированной форме житейской мудрости! — знающе пояснил посмеивающийся хронист.
— Ну ты, поговори мне еще! — рявкнул Геракл, с большим неудовольствием глядя на приближавшегося к ним бородатого белого кентавра.
— О, приветствую вас, достопочтенные путешественники! — поклонилось копытное, и сын Зевса тут же заподозрил неладное.
Уж больно физия у этого кентавра была лукавая, этакая хитрая смесь Софоклюса с Автоликом.
— Какого сатира тебе от нас нужно? — гаркнул герой, да так, что человекообразная конячка в испуге отшатнулась.
— Меня зовут Несс, — с опаской ответил кентавр. — За небольшую плату я перевожу путников на своей широкой спине через эту глубокую опасную речку.
«Ишь ты, хитрая морда!» — подумал Геракл, а вслух произнес:
— Не ты ли случайно подговорил местных бобров изменить русло этой реки?
— Каких бобров? — опешил Несс. — О чем ты, о благородный странник?
— Ладно, проехали, — отмахнулся от непонятливой конячки сын Зевса. — Что ж, ежели хочешь, то можешь перевезти на другую сторону мою прекрасную невесту Деяниру. Но если она хотя бы немного замочит в воде края своей одежды, я лично повыдергиваю тебе твои поганые копыта.
Не знал ведь могучий герой, что коварного Несса подослала не менее коварная Гера с целью устроить любимому сынуле Зевса очередную пакость.
Но Геракл оказался не робкого десятка, что с триумфом подтверждали его многочисленные подвиги, которых было значительно больше официальных двенадцати.
Ломая свою героическую голову над тем, как бы переправить на противоположный берег тяжеленную колесницу, сын Зевса не сразу заметил, что кентавр Несс с прекрасной Деянирой на спине уже вовсю гребет, переплывая глубокую речку.
«Пусть копытное заодно и колесницу на своем широком горбу на другой берег перетянет, — принял единственно верное решение Геракл, — а то уж больно грамотный».
— Эй! — обеспокоенно закричал Софоклюс. — Геракл, по-моему, этот наглый кентавр похищает твою будущую жену!
— Что-о-о-о?!
Полным ярости взглядом могучий герой посмотрел на противоположный берег, где вероломный кентавр крутил руки отчаянно отбивавшейся от бандита Деянире.
— Софоклюс, отойди, мне нужен хороший разгон! — крикнул сын Зевса и, разбежавшись, одним махом перепрыгнул широкую реку.
— Мать моя Ехидна! — не поверил своим глазам Софоклюс. — Наверное, это и есть та самая любовь!
А Геракл уже раздавал на другом берегу праздничные пряники.
Рыдающая Деянира была быстро отобрана у мерзавца и бережно усажена на мягкую травку, сам же четвероногий подлец был ловко пойман, схвачен за длинный хвост и со свистом раскручен над героической головой.
Увидав такое дело, Софоклюс мгновенно упал на землю, закрыв лысину руками.
«Вжих-вжих», — быстро вращалась в ужасе ржущая человекообразная конячка.
— Отпусти-и-и-и… меня-а-а-а… — протяжно вопил Несс.
— Внимание, отпускаю! — гаркнул вошедший в лихой раж сын Зевса.
— Не-э-э-эт… — сдавленно взвизгнуло в небе, и над залегшим Софоклюсом пронеслось что-то большое и невероятно тяжелое, обдав молящегося всем возможным богам историка ураганным порывом ветра.
* * *
— Ну, как там погода? — поинтересовался Зевс, зашивающий слегка порвавшуюся розовую тапочку. — Мое вмешательство пока не требуется?
Гермес подошел к большому круглому окну и с любопытством выглянул наружу.
Под парящим в небе Олимпом клубились, озаряемые солнцем, белые барашкообразные облака. Грозовых туч не наблюдалось. Достав из-за пазухи мягкую тряпочку, божественный вестник принялся с удовольствием протирать запыленный иллюминатор.
Внезапно за окном промелькнула неясная тень.
Гермес поднял взгляд.
Мимо Олимпа пролетел крупный белый кентавр с дико выпученными красными глазами.
С улыбкой покачав головой, Гермес спрятал тряпочку и вернулся к подножию олимпийского трона.
— Ну что там, всё в порядке? — уточнил Зевс, перекусывая длинную красную нитку.
— В полном! — подтвердил Гермес. — Наблюдается небольшая облачность, хотя в целом довольно ясно. Возможно, будут выпадать небольшие осадки в виде крупных лесных кентавров.
Громовержец на троне звонко рассмеялся:
— Осадки, говоришь? В виде кентавров? Эх, Гермес, Гермес, хреновый из тебя синоптик…
Глава двадцать вторая
ГЕРАКЛ СРАЖАЕТСЯ С БОГАМИ ПРОТИВ ТИТАНОВ
— Сволочи, сволочи, сволочи-и-и-и… — Яростно дергаясь на неудобном деревянном ложе, Эврисфей безуспешно пытался порвать крепко опутывающие его цепи.
— Больной, не хулиганьте! — сказал сидевший рядом на маленькой скамеечке Зигмундис Фрейдиус с восковой дощечкой утреннего обхода в руках.
Бывший повелитель Геракла изловчился и метко плюнул в ненавистного садиста-врачевателя, но Зигмундис был тертый калач. Вовремя отклонившись в сторону, ученый лишь презрительно ухмыльнулся.
— У-у-у-у… — яростно провыл Эврисфей, огорченный своей очередной неудачей. — У-у-у-урод!
— Ничего-ничего, — доброжелательно покивал Фрейдиус, — у нас все тут первые дни буянят, а потом становятся как шелковые.
— Не дождетесь!
— Дождемся-дождемся. Мы быстро сделаем из вас добропорядочного гражданина Греции.
Врачеватель заглянул в свои медицинские записи.
— Так-так, значит, вы утверждаете, что беседовали… сейчас процитирую «с золотым говорящим механическим бараном»?
— Именно! — гордо подтвердил, ворочаясь на жестком ложе, Эврисфей.
— И давно вас мучают подобные галлюцинации?
— Это не галлюцинации. Золотой баран существует на самом деле!
— Ну да, конечно же.
— Вы мне не верите?
— Отчего же, очень охотно верю, но не беспокойтесь, мы вас вылечим и никакие механические говорящие бараны больше не будут вас преследовать.
— О, горе мне, горе! — простонал бывший работодатель сына Зевса.
— Кстати, а как вы относитесь к великому Гераклу? — внезапно спросил Фрейдиус и, профессионально прищурившись, в упор посмотрел на больного.
Эврисфей побагровел:
— Я… я… я НЕНАВИЖУ Геракла! Будь он проклят, сатиров кусок жилистого мяса! Он сломал мне всю жизнь. Это из-за него… да, из-за него я оказался здесь, униженный, оскорбленный, в компании врача-изувера!
— М-да, очень любопытный случай, — нахмурился Фрейдиус. — А вот скажите, Эврисфей, в детстве у вас… были какие-нибудь серьезные травмы ниже пояса? Ну, там, может, на детские грабельки в песочнице упали или кто-нибудь из других детей вас ударил.
Эврисфей не ответил, с ненавистью сверля взглядом издевающегося эскулапа.
— И еще… вы в детстве случайно под себя не ходили? — продолжал свой унизительные расспросы Фрейдиус. — Или, может быть, подглядывали за переодеваниями маленьких девочек? Часто ли вы интересовались физическими отличиями между детьми…
— Я скажу тебе, — хрипло пообещал Эврисфей, — но только на ухо…
— Конечно-конечно… — радостно воскликнул врачеватель. — Уверяю вас, всё останется сугубо между нами.
И Фрейдиус осторожно наклонился к согласившемуся на откровенный разговор пациенту.
Праведная ярость придала недоноску силы.
Эврисфей дернулся и, чудом разорвав слегка проржавевшие путы, вцепился скрюченными пальцами в горло ненавистного издевателя.
— Стража-а-а-а… — жалобно прохрипел Фрейдиус, обрушивая на голову пациента свою восковую дощечку.
К счастью, стражники его услыхали.
* * *
Зевс на Олимпе недовольно крутил ручки настроек телескописа.
— Что-то затянулись в Греции эти очередные Олимпийские игры. Второй месяц уже пошел, а они всё соревнуются и соревнуются.
— Непредвиденные обстоятельства, — пояснил Аполлон, лично курировавший всяческие спортивные состязания. — Бессменные судьи игр никак не могут остановить марафонских бегунов.
— Так они вроде уже бежали! — возразил Громовержец. — Я сам с Олимпа видел, победил какой-то чернозадый.
— То был официальный забег, — знающе пояснил Аполлон, — а этот неофициальный. В официальном участие принимают лишь истинные профессионалы, а в неофициальном все желающие.
— И чего это они так долго бегут?
— Может, украли что? — предположил Эрот. — Вот и бегут, боятся разоблачения.
— Ну да, — рассмеялся Гермес, — точно, многие призы-то из золота.
С грустью вздохнув, Зевс с кряхтеньем забрался на свой любимый трон.
— Нужно, товарищи боги, что-то решать!
— С кем, с бегунами? — переспросил Аполлон.
— Нет, с Олимпийскими играми… — И Тучегонитель серьезно задумался.
— А не устроить ли и нам нечто подобное? — внезапно оживился владыка Олимпа.
— Что, побежать на длинную дистанцию? — хором удивились боги.
— Да нет же. — Зевс поморщился. — Устроить божественное Олимпийское состязание и сыграть… ну, к примеру, в футболикос.
— Но с кем? — воскликнул Эрот. — Команда из смертных не сможет нам противостоять, играть же друг с другом неинтересно. Арес всегда тебе подыгрывает, а Гефест специально пропускает голы.
— Правильно, — кивнул Громовержец, — нам нужна равная команда, и мы ее соберем. Это будут самые первые божественные Олимпийские игры!
— О какой команде ты говоришь?! — возмутился Аполлон. — Кто может сравниться с нами в ловкости и силе?
— А вы не догадываетесь?
— Нет.
— Совсем-совсем не догадываетесь?
— Совсем-совсем…
Зевс на троне подбоченился.
— Есть, есть в Греции равные нам игроки, это титаны!
Челюсти у олимпийцев медленно отвисли.
— Да-да, я так и знал, что подобное предложение вас слегка шокирует. Но никаких протестов я не приму, ибо всё уже решил! Капитаном команды титанов будет Крон. Полагаю, Крон страшно обрадуется, когда узнает о выпавшей ему чести, в Тартаре ведь как следует не развлечешься.
— Гермес, вызывай Асклепия! — прошептал на ухо божественному вестнику Аполлон, но Громовержец его, к сожалению, услышал.
— Не нужно никакого Асклепия! — гневно взревел он. — Я же сказал, всё уже решено.
И в руках Тучегонителя, как по волшебству, возник зловещий молниеметатель. Контрольная лампочка под дырчатым дулом горела зеленым, стало быть, оружие было заряжено до предела.
— Пусть только кто-нибудь посмеет сказать мне поперек хоть слово… — леденяще прошипел Зевс, водя коротким дулом по онемевшему залу. — Чистите бутсы, играем уже сегодня днем!
Не на шутку перепуганные олимпийцы быстро закивали.
* * *
Гермес отыскал могучего Геракла на дороге в Тиринф.
— Стоять, залетные! — проревел сын Зевса, тормозя боевую колесницу.
— Спешишь поскорее сыграть свадьбу? — усмехнулся Гермес, пристально рассматривая смутившуюся Деяниру. — Однако вынужден тебя огорчить, со свадьбой и прочими приятными вещами тебе придется слегка повременить.
— А я знаю, зачем ты ко мне прилетел! — похвастался могучий герой, перемигиваясь с Софоклюсом.
— Ну и зачем же? — ехидно поинтересовался Гермес.
— На Олимп! На Оли-и-и-имп! — дурашливо пропел Геракл. — О-о-о-о, хо-хо-о-о-о…
«Вот же дурак!» — неприязненно подумал божественный вестник, славившийся среди прочих олимпийцев тонким музыкальным слухом.
— Нет, не угадал!
— Как так?
— Не угадал и точка.
Но сын Зевса не сдавался.
— На Олимп! На Оли-и-и-имп… — снова, жутко фальшивя, пропел он.
— О великий космос! — отчаянно воскликнул Гермес. — Немедленно прекрати выть…
—
А у моего сынули явный певческий талант, — улыбнулся у телескопией Громовержец. — Бедняга Лин просмотрел в нем великого баритона Греции…
—
Хочешь, я дам ему несколько уроков игры на арфе? — тут же с готовностью предложил повелитель ветров Эол, заскочивший к Зевсу выпить чудесной амброзии.
—
Позже-позже, — отмахнулся Тучегонитель, — после знаменательного матча…
— Тебе не нравится мое пение? — нахмурился Геракл. — А хочешь, я исполню тебе шедевр моего певческого творчества, народную элегию «О, птичка, птичечка»?
— Нет-нет, ни в коем случае, — отчаянно замахал руками Гермес, видя, что сын Зевса уже сделал придурковато-одухотворенное лицо. — Меня послал к тебе Зевс, ему требуется от тебя, Геракл, срочная помощь.
— Помощь, от меня? — удивился могучий герой, раздумав петь.
— Да, от тебя! Мы, боги, решили устроить свои Олимпийские игры и сыграть с титанами в футболикос.
— Футболикос? — заинтересовался Софоклюс. — Никогда о таком виде спорта не слышал.
— Оно и неудивительно, — рассмеялся Гермес. — Это божественная игра, недоступная ограниченному пониманию смертных. Знай же, Геракл, что ты удостоен великой чести быть нападающим в команде олимпийцев!
— Нападающий — это хорошо! — кивнул сын Зевса. — Я люблю нападать. (Софоклюс в этот момент скептически хмыкнул.) Но что будет потом, после игры?
— А чего бы ты лично хотел? — теряя терпение, спросил измученный бесконечными командировками Гермес.
Геракл приосанился и в очередной раз пропел:
— На Олимп, на Оли-и-и-имп…
— Будет тебе Олимп, только не голоси, — затыкая уши, пообещал божественный вестник.
— А Деянира?
— Что Деянира?
— Ведь я на ней еще не женился?
— Сыграете свадьбу прямо на Олимпе сразу после спортивного матча.
— Девочка моя, ты слышала? — Геракл с чувством обнял скромную молчаливую избранницу.
— А Софоклюс? — осторожно добавил историк. Сын Зевса и Гермес недоуменно уставились на хрониста.
— Да я так… я ничего… просто сказал… — пошел на попятную историк, — зачем мне этот Олимп, что я там, в конце концов, забыл?
Истинная правда, ибо в обители богов пронырливому Софоклюсу действительно делать было решительно нечего.
* * *
Эх и славные же с обеих сторон собрались команды!
Постоять за спортивную честь Олимпа вызвались почти все боги, но в команду попали лишь немногие, лично отобранные строгим Зевсом, который выступал в роли тренера и будущего арбитра матча.
Гефест, как обычно, был назначен вратарем, в защиту попали Эрот с быстроногим Гермесом, капитаном стал лучезарный Аполлон, нападающими могучий Геракл и воинственный Арес. Полузащитники и прочие игроки — боги поменьше. И еще в команде олимпийцев был великолепный бомбардир, знаменитый своим сокрушительным ударом «сухая водоросль». Понятное дело, этим бомбардиром оказался специально всплывший со дна морского колебатель земли Посейдон.
На время амнистированные титаны тоже были неплохи. Капитан, естественно, Крон. В голкиперы напросился атлант Атлас, и, хотя Атлас не был опальным богом, титаны с радостью приняли его в свою команду.
Вот короткий перечень противников Олимпа, возжелавших принять участие в столь увлекательной игре:
Крон — капитан команды.
Атлас — вратарь.
Порфирион — защитник.
Клитий — полузащитник.
Энкелад — нападающий.
Полибом — бомбардир.
Ипполит — нападающий.
Гратион — полузащитник.
Атрий — вратарь запаса.
Ну и прочие, менее известные титаны, которые всегда славились как отличные игроки в футболикос, играя преимущественно в Тартаре.
Провести божественный матч было решено на обширных Флегрейских полях, простиравшихся на Халкидском полуострове Паллене. Место было довольно отдаленное и практически не заселенное любопытными смертными, которым строго запрещалось присутствовать во время футболикоса. Исключение великий Зевс сделал лишь для чудесной невесты Геракла Деяниры и для хрониста могучего сынули, Софоклюса.
Во время подготовки матча небольшие проблемы возникли лишь с нападающим Гераклом, который по известным причинам не знал правил божественной игры,
— Значит, так, сынок, — принялся наставлять отпрыска Громовержец, — соревноваться будем на большом зеленом поле командами. У каждой команды есть свои ворота…
— Ворота? — переспросил могучий герой. — Деревянные или окованные железом?
— Да нет же, это не те ворота, — улыбнулся Зевс. — Наши ворота — это перекладины и натянутая между ними рыбачья сеть, дабы забитый мяч далеко не улетел. Мяч — это такая круглая пружинистая штука из каучука. Его требуется забить ногами в ворота голкипера.
— Кого забить ногами? — не понял Геракл. — Голкипера?
— Да нет, сынуля, не разочаровывай меня. Нужно забить в ворота мяч, ну а вратарь или голкипер, как кому нравится, будет яростно этому препятствовать.
— И тогда его можно будет тоже забить! — обрадовался герой.
Громовержец тревожно переглянулся с Гермесом.
Чуть подальше на зеленом поле дружно разминалась команда титанов, делая приседания. Хмурый Крон с клепсидрой в руках величественно обходил своих игроков. Времени до начала матча оставалось всего ничего, а Геракл по-прежнему не въезжал в правила.
— Сынуля, — Тучегонитель предостерегающе погрозил герою пальцем, — слушай и запоминай, второй раз я повторять не буду.
Геракл сосредоточенно кивнул.
— Правило первое: любой ценой загнать мяч в ворота противника. Правило второе: никого не калечить, даже вратаря. Правило третье: ни при каких обстоятельствах нельзя касаться мяча руками…
— А головой?
— Головой можно, но только не руками. И правило четвертое: следует постоянно находиться в контакте с прочими игроками: передавать им мяч, делая пасы, и всячески помогать товарищам по команде.
— Это всё понятно, — улыбнулся Геракл, — здесь нет ничего сложного. Но я вот что хотел спросить…
— Спрашивай, сынок, не стесняйся.
— По поводу этого голкип… гм… вратаря.
— Тебя что-то серьезно беспокоит?
— Да не то чтобы… — Могучий герой слегка замялся. — А что, если я его, когда буду подбегать с мячом к воротам, слегка хрясну?
И Геракл с надеждой уставился на отца.
Зевс с Гермесом снова тревожно переглянулись.
— Будешь в запасе! — вынес строгий вердикт Громовержец.
— Но…
— Не пререкайся, если один из нападающих выйдет из игры, ты займешь его место.
На том и порешили.
* * *
— Вот это игра! Вот это событие! Давненько под синим небом Греции не происходило ничего подобного, — азартно комментировал начало матча владыка подземного царства Аид, говоря в особую коробочку, благодаря которой его голос был слышен во всех концах игрового поля. — Погода прекрасная, в небе ни облачка, осеннее солнце совсем не припекает. На зрительских местах царит вполне понятное оживление…
Сидевшие на наспех возведенных деревянных трибунах болельщики радостно заулюлюкали. В основном это были титаны и олимпийцы, чуть ниже располагались игроки запаса. На почетном месте рядом с самим Зевсом сидела невеста Геракла Деянира и слегка пришибленный от близкого соседства с Громовержцем Софоклюс. Историк даже чувствовал запахи лавандовых благовоний и крепкого перегара, исходившие от владыки Олимпа.
Прямо над игровым полем зависла золотая колесница бога солнца Гелиоса. Высунувшись по пояс, Гелиос внимательно всматривался вниз, где две команды торжественно шли к центру поля.
Стало заметно припекать.
Запрокинув голову, Зевс многозначительно погрозил забывшемуся Гелиосу кулаком, и бог солнца, с сожалением качая головой, покатил свою огненную колесницу дальше.
— А вот и наши сегодняшние герои! — радостно воскликнул комментатор. — В команде олимпийцев произошло ценное пополнение, запасным защитником назначен могучий сын Зевса Геракл. Титаны, трепещите!
— фу-у-у-у… — хором взревели болельщики титанов при упоминании имени нового игрока.
Сын Зевса мгновенно вскочил со своего места и яростно заревел:
— Никто, никто не смеет оскорблять великого…
— Сынуля! — прикрикнул на героя Громовержец, и драки, к счастью, не случилось.
Игроки вышли к центру поля и, красиво построившись, с недоумением воззрились на Зевса.
— Ах да, совсем забыл. — Тучегонитель хлопнул себя ладонью по лбу. — Я же судья!
С каучуковым мячом под мышкой Громовержец проворно спустился вниз.
— Вот он, решающий момент! — торжественно возвестил Аид. — Начало матча, сейчас прозвучит свисток…
Положив мяч на выстриженный в траве кружок, Зевс с любопытством посмотрел на небо.
С дикими подвываниями над игровым полем пронесся перекошенный кентавр Несс.
Укоризненно поглядев на опустившего глаза сынулю, Громовержец засунул в рот два пальца и залихватски свистнул.
— Началось! — выдохнул комментатор, нервно глотнув из кубка пенистой амброзии.
Игроки ринулись в бой.
Титаны оказались в очень неплохой форме (имеется в виду не одежда!), и на десятой минуте матча в коленную чашечку был ранен нападающий олимпийцев Арес.
— Ай, ай, какая неудача, — прокомментировал Аид. — В самом начале игры. Судья приостанавливает матч…
Арес, катаясь по полю, сыпал во все стороны жуткими проклятиями. К воинственному богу уже спешил с переносной аптечкой озабоченный Асклепий.
— В команде олимпийцев замена! — через некоторое время сообщил комментатор. — Вместо нападающего Ареса под номером четыре на поле выходит Геракл под номером тринадцать…
Выбежавший трусцой на зеленую травку сын Зевса посылал болельщикам воздушные поцелуи. Трибуны оглушительно приветствовали нового игрока.
Прозвучал свисток.
С выходом на поле Геракла игра сразу же приобрела динамичную непредсказуемость. В воздухе над игровым полем запахло интригой.
Сначала могучий герой погнался за сбившим Ареса титаном, загнав противника на ревущие трибуны, после чего грубо (но без нарушения правил!) завладел мячом и, работая преимущественно головой, бросился к воротам Гефеста.
— Куда-куда, не туда, назад! — орал, подпрыгивая на почетном месте, Зевс.
Но герой уже вошел в раж.
Гефест в воротах отчаянно заметался по углам.
Геракл ударил.
— Гол! — Не в меру перевозбужденный Аид чуть не вывалился из своей кабинки. — Го-о-о-ол!!!
— О нет! — простонал Громовержец.
— Ге-ра-кл, Ге-ра-кл… — радостно скандировали на трибунах титаны.
У ворот разъяренный Гефест яростным шепотом объяснялся с немного растерявшимся сыном Зевса.
— С каждым может случиться, — пробасил нападающий, — ну, слегка перепутал, бывает…
— Один ноль в пользу команды титанов! — всё не унимался комментатор.
Установленное Гефестом для матча огромное табло ожило, и на нем загорелись две рубиновые цифры — «1:0»
Прозвучал свисток.
На двадцатой минуте с поля был унесен упавший бомбардир олимпийцев Посейдон. Как выяснилось впоследствии, колебатель земли был в сандалию пьян и упал сам по себе, но Зевс потребовал пенальти, и титаны нехотя согласились, так и не разобрав, кто из них слегка толкнул пьяненького владыку морей.
Бить пенальти поручили Гераклу. Разумеется, титаны поставили «стенку», но сын Зевса, видя такое дело, лишь презрительно усмехнулся.
— Мне нужен разгон! — хрипло попросил герой, и игроки по команде послушно расступились.
— Смотри мне, не промахнись! — сжав кулаки, прошептал Громовержец.
Геракл побежал.
БАЦ!!!
Словно выпуленный из гигантской катапульты, мяч со свистом ушел к воротам, навылет пробивая живую стенку. Нелепо взмахнув руками, двое титанов с воплями устремились в синее небо.
К слову сказать, бедняг нашли только на следующее утро на светлом Олимпе, где незадачливые игроки приканчивали в тайнике у бога Диониса остатки чудесной амброзии…
— Го-о-о-ол!!! — Аид таки выпал из комментаторской кабинки, но был вовремя пойман бдительными болельщиками.
— Счет один-один! — довольно кивнул Зевс. — Для первого тайма нормально.
Объявили перерыв.
Геракл, однако, наотрез отказался покидать поле и попытался подраться с вратарем титанов Атласом, с которым еще недавно был в дружеских отношениях.
— А че он, че он? — раненым Минотавром ревел сын Зевса. — Я пенальти бью, а этот дурак в воротах мельтешит…
Общими усилиями не на шутку разошедшегося героя увели с поля.
После небольшой передышки начался второй тайм.
— На этот раз инициатива у игроков команды титанов, — вещал из комментаторской кабинки Аид. — Они постоянно атакуют ворота олимпийцев. Гефесту нужно быть начеку. Вот опасный момент… удар… мимо! Но мяч снова переходит к титанам. Какое напряжение! Олимпийцы заметно нервничают, вся надежда на нового нападающего Геракла. Очередная стремительная атака. Полузащитник олимпийцев пристроился сзади к титану Энкеладу, но у него ничего не получилось… У команды Крона во втором тайме явное превосходство. Снова опасный момент! Геракл, используя ногу Эрота, выбил мяч за боковую… Болельщики титанов негодуют. Нападающий Ипполит сегодня вездесущ — только что он атаковал ворота Гефеста и вот уже валяется на травке около своих… Но что такое? Ипполита уносят? Очередная травма! Но нарушения, к счастью, не было… Как-то не очень удачно Аполлон попытался отбить мяч и зацепил головой ногу противника. Какая игра, какая игра! Олимпийцы идут вперед. Свой зад они просто забросили… Отчаянная попытка прорыва! Но нет, титаны не дремлют. Аполлон сегодня играет в белых бутсах, а в остальном играет спокойно, хладнокровно… Опасный момент! К мячу одновременно потянулись руки голкипера и лысина олимпийца Эвра. Но нет, мимо, мимо… Жаль, какой блестящий удар головой нанес Эвр выше ворот! В принципе, олимпийцы сегодня не допускают грубых ошибок и вообще играют из рук вон хорошо… Геракл предлагает себя очень активно… Новый рывок! Сын Зевса обходит Крона, искусно лавирует между Порфирионом и Энкеладом, топчет Клития, но нет, нарушения не было. Вот Геракл один на один с вратарем! Удар!!! ГО-О-О-ОЛ!..
Наученные горьким опытом, болельщики вовремя растянули под комментаторской кабиной огромный кусок прочной ткани, в центр которой и приземлился благополучно радостный Аид.
— Два-один! — улыбнулся в бороду Зевс. — Ну, теперь за итог игры можно не беспокоиться..
И что характерно, Громовержец оказался прав. Олимпийцы победили.
* * *
Ехидно потирая маленькие ладошки и тихонько хихикая, Херакл вглядывался в ночное небо.
Всё-таки самозванец оказался на редкость упорным типом. Ничто не могло остановить сумасброда: ни огонь, ни вода, ни акулы, ни двухголовые псы, ни огромные ужасные великаны.
Потухшая небесная колесница медленно шла по прозрачной колее на ночевку в недра светлого Олимпа. Скорчившийся в углу божественного механизма связанный Гелиос с тряпичным кляпом во рту приглушенно замычал.
— Чего? — Херакл нехотя обернулся. — Не рыпайся, дядя, а то… У меня ведь справка есть из психиатрической лечебницы Аргоса, где официально признано самим Асклепием, что я невменяем. Хочешь, покажу?
— Ы-ы-ы-ы… у-у-у… — отрицательно замотал головой бог солнца.
— То-то…
Заветная цель была уже близко, слегка светясь сквозь клубящиеся облака.
— Ну, я вам всем еще покажу! — зловеще пообещал самозванец, потрясая над головою своими жалкими кулачками.
* * *
Зевс, вернувшийся после замечательного матча на Олимп, недовольно крутил телескопис.
— Слушай, Эрот, тут к нам в гости пробирается твой старый знакомый, этот… как бишь его… Херакл…
— Упорный малый, — подтвердил Эрот, устало развалившись на мягком удобном ложе. — Ох, мои ноженьки…
— А кто он вообще такой? — гневно вскричал Громовержец. — Ты говорил, побочный эффект нашего героически-генетического эксперимента.
— Всё верно, — подтвердил бог плотской любви. — Херакл брат-близнец Геракла, сын Алкмены и Амфитриона.
— Старый вояка всё-таки зачал первенца?
— Ага, сразу же после рождения Геракла… Но дело в том, что… короче, этот Херакл тоже вымахал за одну ночь во взрослого мужика. Ну, я тебе уже рассказывал, я специально облучал беременную Алкмену, инъекции ей всякие делал… Родители здорово посмеялись над беднягой, и Амфитрион упек недоделанного сыночка в лечебницу на Аргос для перевоспитания…
— М-да, дела… — усмехнулся Зевс, — значит, Геракл с этим недоделком родственники.
И Тучегонитель с сожалением засунул обратно под трон верный молниеметатель.
* * *
— Не люблю прощаться! — Геракл с чувством обнял ойкнувшего Софоклюса. — Ну ты… это… не поминай меня лихом, если и было что… ну, там, обидел тебя чем, извини…
Они снова стояли на уже историческом перекрестке дорог у города Тиринфа. Вот он, достойный конец великих приключений! Всё, так или иначе, возвращается на круги своя.
Историк смущенно улыбнулся.
— За свой эпос ты, Геракл, не беспокойся. Всё будет в наилучшем виде, без сучка и задоринки. Старые подвиги перепишу, новые допридумываю, вот только отдохну чуток, а то за последние месяцы столько всего повидал… Жуть, да и только. Как голова от этого всего кругом не пошла, ума не приложу?
— А ты уже решил, как назовешь свой эпос? — полюбопытствовал сын Зевса, облокотясь о борт золотой колесницы.
— Да, придумал во время божественного матча! — хвастливо подтвердил историк.
— Ну и как же это название будет звучать, если не секрет?
Хронист лукаво усмехнулся:
— Непобедимый эллин.
— Непобедимый эллин? — расплылся в улыбке Геракл. — А что? Неплохо.
Прямо от Олимпа ночное небо прочертила яркая огненная дуга, и, нещадно дымя реактивными сандалиями, на перекресток опустился взмыленный Гермес.
— Ну и денек! — тяжело дыша, пожаловался вестник богов. — Сначала играл в футболикос до посинения, а ночью вместо заслуженного отдыха должен бороздить небо Греции с идиотскими посланиями.
