Из города моего Я некуда бежать…
      Что мне осталось? Только одиночество. Ведь никто не знает, как я одинок, как все мы одиноки. Всегда рука об руку со смертью. Она ступает чуть впереди нас, бесшумная и холодная, как самые темные глубины космоса.
      Она всегда справедлива. Она оставляет за собой право последнего слова. Мы же всего лишь ее орудия, одинокие тени среди таких же безликих теней. Мы лишены права выбора, мы рабы вечной системы, мы та самая энтропия, что постоянно разрушает Вселенную.
      Вечный парадокс непостижимого бытия.
      Без нас все рухнет.
      Воцарится хаос…

 
      К нужному месту я вышел, когда было далеко за полночь.
      Заброшенная свалка освещалась плохо.
      Вернее, совсем не освещалась, ибо люди сюда практически не заходили. Ну разве что какие-нибудь вольные стрелки. Еще это идеальное место для того, чтобы спрятать чей-нибудь труп.
      Забавная мысль.
      Здесь можно было блуждать до бесконечности. Дело спасал, выглядывая из-за облаков, Талибрис, озарявший землю холодным голубоватым светом. А через час появится Эхо, медленно и величественно выбравшись на горизонт. Два разноцветных глаза, синий и желтый, будут безразлично взирать на груды искореженного металла.
      Но мне вполне хватало света и одной луны.
      Привычно пошевелив перчаткой на правой руке, я сразу же почувствовал затаившихся среди гор железного барахла «жнецов». Машины ждали команд своего хозяина, но я не спешил начинать бой. Нетерпеливость — удел глупцов.
      Свалку можно было бы назвать даже по-своему красивой. В синем свете Талибриса она выглядела монументально. Этакий памятник человеческой цивилизации, способной в кратчайшие сроки испоганить любой цветущий мир.
      И чего тут только не было: древние погрузочные роботы, разбитые, изъеденные коррозией краулеры и кажется, даже…
      Я присмотрелся.
      В основании огромной кучи валялась массивная дюза от межконтинентального шаттла. Возможно, то были остатки знаменитой «Артемиды», взорванной боевиками «Фронта неповиновения» в 3099 году.
      Давно то было.
      В контактной линзе левого глаза плавало спроецированное изображение нужного мне объекта. Зависший на орбите спутник ежесекундно сканировал интересующую меня местность. Но никаких изменений за последние полчаса так и не произошло. Значило ли это, что мне удалось подобраться незамеченным?
      Ожидание раздражало, и я резко увеличил картинку.
      Вот он, красавец, застыл на открытом пятачке северного сектора свалки. Уродливый двадцатиметровый ангар на гусеницах. Я сместил угол обзора чуть правее.
      Однако!
      На этот раз «улей» охранялся. Умные железяки, потеряв меньше чем за неделю десяток передвижных заводов, наконец приняли меры. Два «берсеркера» замерли рядом с гусеницами неповоротливого гиганта.
      Что и говорить, неприятные штуки.
      Плазменные орудия, широкодиапазонные аннигиляторы. Что-то я не припомню подобных модификаций у военных. Впрочем, могу и ошибаться.
      Сенсоры у двуногих солдат наверняка уже почувствовали горячее, однако «берсеркеры» не подавали признаков жизни.
      Ничего-ничего, мы сейчас все исправим.
      Я ловко выбрался из укрытия (сгоревшего в незапамятные времена военного куттера) и, не скрываясь, двинулся в северный сектор.
      Оставшиеся за моей спиной «жнецы» поменяли порядок, но я по-прежнему не давал им команды к бою. Криопистолет привычно утяжелял левое бедро, хотя особой необходимости в нем не было. Но я любил пострелять.
      Как только подумал об оружии, в контактной линзе тут же возник ищущий объект прицел. Я моргнул, убирая его, и снова включил развернутое видеонаблюдение.
      Ого, становилось заметно горячее.
      Одного из охранников уже не было на месте.
      Тело сработало рефлекторно, ведь я профессионал. Пистолет, казалось, сам прыгнул в левую руку и тут же глухо рявкнул в сторону выдвинувшейся из-за горы железа махины.
      Светящиеся трассеры пуль с легкостью вскрыли грудную коробку боевого механизма. «Берсеркер» вздрогнул, но, прежде чем рассыпаться на куски, успел задеть меня из аннигилятора.
      Защитное поле с гудением поглотило заряд. Изображение на линзе на секунду лишилось четкости, однако картинка мгновенно восстановилась.
      — Глупо, — бросил я уничтоженному охраннику и, переступая через покрытые инеем куски, двинулся дальше.
      Похоже, как следует развлечься сегодня так и не удастся. Жаль, конечно. Тупые попались железяки, неисполнительные. Хотя, возможно, они не ожидали напороться на доминатора. А то бы подготовились получше.
      Второй «берсеркер» согласно программе остался у охраняемого объекта. Как только я вышел на открытое место, машина сразу же накрыла меня двойным залпом всех своих орудий.
      Я упал на землю, ловко уходя из-под обстрела. Защитное поле снова недовольно загудело, и я благополучно прострелил «берсеркеру» левую опору.
      Стальная нога с хрустом подломилась. Охранник неуклюже клюнул носом, вспахивая огнем орудий поросшую сорной травой землю.
      Еще три пули превратили его в груду осколков.
      Удовлетворенно кивнув, я сунул криопистолет в кобуру. Парень хорошо сегодня поработал, синхронизация с прицелом на линзе была идеальной. Недаром я заходил вчера в оружейную мастерскую Домината. Баллистик, правда, ворчал, что у него по горло работы, но прицел все-таки наладил.
      Забеспокоившийся «улей» зажег метровые фары, еще больше напоминая гигантского броненосца. Своего оружия передвижной завод не имел, поэтому я довольно безразлично воспринял его безуспешные потуги спастись.
      Ожили измазанные грязью гусеницы, и «улей» стал медленно пятиться в глубь свалки.
      Я оглянулся.
      За спиной было на что посмотреть. Попавший под прямой удар орудий «берсеркера» металлолом оплыл блестящими лужами расплавленного железа. Там, где прошелся аннигилятор, зияли солидные прорехи, словно аккуратно вырезанные гигантским раскаленным ножом.
      Пришло время поработать и моим помощникам.
      Я шевельнул пальцами «длани». Сенсоры в сгибах перчатки послали команду. Через несколько секунд «жнецы» были рядом со мной. Две идеальные сферы бесшумно подкатились, застыв на положенном расстоянии от хозяина.
      Я мог превратить их во что угодно, придать им любую желаемую форму. Тут не требовалось особого умения, элементарное усилие мысли. Но я не хотел. Мне они нравились именно такими: идеальными, безупречно-смертоносными.
      Две стальные сферы в рост взрослого человека ждали моей следующей команды. Я в последний раз взглянул на медленно уползающий прочь «улей».
      — Прощай, железка…
      Правая рука вытянулась вперед, задавая направление удара.
      Пальцы сжались в кулак.
      «Жнецы» сорвались с места, превращаясь в вихрь бешено вращающихся молекулярных лезвий.
      Выбор оружия сейчас не контролировался мною, они выбирали его сами. Что ж, пусть себе резвятся.
      Расслабив перчатку, я отвернулся.
      А на что там было смотреть?
      Через минуту передвижной завод превратится в металлическую стружку. Ну и поделом ему. Не люблю я все эти железки. Кроме, конечно, «жнецов».
      Как я и предполагал, через минуту все было кончено. Что ж, пора выбираться с этой помойки.
      В небе уже ярко сияла желтая Эхо.
 
      Территорию свалки я покинул под утро.
      Конечно, можно было воспользоваться флаером, но я недолюбливал воздушные такси по одной немаловажной причине — их легко выследить и сбить. А с недавних пор я перестал доверять дистанционно управляемой технике. События, случившиеся за последние полгода, заставляли насторожиться, особенно тех, кто хотел и, главное, умел думать и анализировать.
      То, что происходило, явно не контролировалось человеком, а это предвещало беду. Хотя серьезные неприятности, пожалуй, начались уже давно, просто всем на все наплевать.
      Но разве раньше было по-другому?
      «Улей», который я уничтожил сегодня ночью, изготовлял «саранчу». Капля в море. Системы спутникового наблюдения зафиксировали его случайно. Сколько их таких еще спрятано в окрестностях крупных городов, никто не знал. И еще никому не удавалось накрыть «улей», производивший «всадников». Интересно было бы посмотреть, на что он похож.
      В левом глазу побежала информационная строка. Где-то рядом находился один из доминаторов. Интересно, кто это? Сигнал закодирован, так что и не разберешь. Судя по потоку логов, коллега жаждал встречи.
      Ну да черт с тобой.
      Лишнее время есть, почему бы не поболтать.
 
      Дэмиен поджидал меня на заброшенной спортивной площадке. Во что тут когда-то играли, оставалось загадкой. Стадион имел форму сильно вытянутого овала. Зрительские места практически развалились, одна из трибун рухнула, и лишь огромные столбы с выбитыми прожекторами гордо нависали над всем этим унылым запустением.
      Где-то неподалеку хранились радиоактивные отходы. Дозиметр на поясе уже битые пять минут верещал как безумный.
      Дэм сидел на чудом уцелевшей пластиковой скамье и весело болтал ногами, швыряя камешки в застывших под трибунами «жнецов». Помощники Дэмиена выглядели довольно забавно: два стальных динозавра с огромными зубастыми головами и когтистыми лапами. Но что ты с него возьмешь, ведь Дэм всего лишь ребенок.
      Было ему лет одиннадцать, не больше, но на мир он уже смотрел как взрослый.
      — Привет, — сказал я, присаживаясь рядом. — Чего звал?
      — Дело есть, — ответил парнишка и, почесав веснушчатый нос, угрюмо посмотрел на меня.
      Я прикрыл глаза, позволяя холодному ветру расшвыривать во все стороны длинные волосы. Казалось, ветер проходил сквозь меня.
      — Знаешь, — нарушил молчание Дэм, — ты очень похож на рок-музыканта.
      — На кого?! — опешил я.
      — Ну… я слышал, что в древние времена на Земле жили такие люди. Они пользовались всеобщим почетом и были известны на всю планету.
      — Ну и что с того?
      — А с того, что ты одеваешься, как они. Этот твой кожаный плащ, кожаные штаны, остроносые сапоги, длинные волосы и серьга…
      — Серьга? — переспросил я, коснувшись украшенной маленьким серебряным черепом безделушки.
      — Ага, серьга! — кивнул Дэмиен. — Точно так они и выглядели, я в Архивоториуме видел.
      — Ты был в Архивоториуме?
      — Угу.
      — Серьга досталась мне от отца, — нехотя пояснил я, — он был космолетчиком. Многие из них такие носили, особенно офицеры.
      — Космолетчиком?
      — Ну да, — рассмеялся я, — ты тогда еще не родился и не можешь знать. Одно время между нашей планетой и соседними звездными системами существовала челночная связь. Но после войны… все прекратилось.
      — Твой отец погиб на войне?
      — Да. То было тяжелое время. Это единственная память, которую мне оставили. Странно, да?
      — Так ты носишь эту серьгу в память о нем? Я промолчал.
      — А кем ты был до того… как стал доминатором?
      — Кем я был до преображения?— Я рассмеялся. — Стал доминатором… Дружище, да я им никогда и не становился, меня им сделали, как и тебя.
      — Ну да!
      — Угу.
      — И кем же ты был до этого?
      — Не знаю. Может, продавал «черные» наркотики в Венронтауне или вкалывал на Эвана Брюстера в корпоративной ячейке южных кантонов… Честно скажу, не помню. Да и какое это имеет теперь значение?
      — Но ведь то, как ты выглядишь, часть твоей прошлой жизни?
      — Допустим, — согласился я. — Любопытен ты, братец, до невозможности.
      — Дети все такие, — серьезно ответил Дэм.
      — Но ведь ты не считаешь себя ребенком?
      — Когда как.
      Ишь ты, маленький умник.
      — Скажи, Дэм, тебе уже доводилось убивать?
      — Да.
      — Убивать людей.
      Дэмиен кивнул, продолжая все так же безмятежно болтать ногами.
      — И что ты при этом чувствовал?
      — Убивал не я, а «жнецы».
      — Но ведь именно ты направлял их! В ответ — молчание.
      Все, большего от него не добиться. Дэмиен вещь в себе.
      — Говорят, уцелели кое-какие записи, — сообщил Дэм, резко меняя тему.
      — В смысле?
      — Ну записи музыки с Земли. Говорят, это настоящие раритеты. Стоят целое состояние, тысячи кредитов.
      — Экие безделицы тебя занимают. Вон уже совсем рассвело, говори, зачем меня позвал?
      — Сначала игра!
      — Что? — Я не верил своим ушам. — Так вот почему ты сидишь на заброшенном стадионе!
      — Угу.
      — Ты же знаешь, я не любитель всех этих забав. В конце концов, я уже взрослый дядя. Если другие узнают, что я с тобой гонял вхолостую помощников…
      — А никто не узнает, мы им не скажем.
      — Ну уж нет.
      — Иначе никак.
      — А что за дело у тебя ко мне? Хотя бы намекни.
      — Информация.
      — Ценная?
      — Тебе решать.
      Колебался я недолго.
      — Ладно, твоя взяла. Но учти, не больше двадцати минут.
      Дэм тут же оживился:
      — По рукам!
      И мы пожали друг другу перчатки.
      Как всегда, при контакте между соприкоснувшимися «дланями» проскочили зеленые искры.
      Дэмиен рассмеялся. Его «жнецы» зашевелились, неспешно двинувшись к центру стадиона.
      — А где твои помощники, что-то я их не вижу, — презрительно скривился паренек. — Испугались моих тирексов?
      — Вот еще! — фыркнул я. — Откуда ты знаешь, может, они у меня невидимые!
      — Э нет, так не бывает, — махнул маленькой перчаткой Дэм. — Они не могут находиться слишком далеко от хозяина, наверняка бродят где-то рядом.
      — Во что играем? — быстро спросил я, следя через спутник за незаметно подбирающимися к стадиону сферами.
      — Стенка на стенку! — твердо заявил Дэмиен, и я понял, что спорить с ним бесполезно.
      — Ну тогда держись… Наши «жнецы» сцепились.
      Брызнули в стороны синие разряды внешней защиты.
      То, чем мы сейчас развлекались, негласно осуждалось, хотя некоторые доминаторы на потеху друг другу иногда стравливали свои машины в каком-нибудь безлюдном месте. Прямо как мы сейчас. Говорят, даже ставки делались.
      Начавшийся бой был лишен смысла.
      «Жнецы» — совершенно самодостаточные автономные системы. На этой планете нет такой силы, которая смогла бы причинить им хоть какие-нибудь существенные повреждения.
      Они неуязвимы.
      Они совершенны.
      Они не способны уничтожить друг друга, так же как один доминатор не может уничтожить другого. Не стоит и пытаться.
      Что ж, в этом определенно есть некая мрачная ирония.
      За несколько минут помощники превратили древний стадион во вспаханную мешанину земли и глины.
      Украдкой следя за Дэмиеном, я видел, что мальчонка сражается на полном серьезе. Еще я отметил, как мастерски он управлялся со своей «дланью». Дэм виртуозно владел перчаткой, недаром говорят, что дети все схватывают на лету.
      Особо не напрягаясь, я оттеснил «жнецов» противника к дальним трибунам.
      С грохотом рухнула одна из увешанных прожекторами опор. После сегодняшней игры от стадиона мало что останется.
      Машины сражались вживую, без применения стрелкового оружия. Ближний контакт располагал к несколько иному набору инструментов.
      Мои помощники здорово потрепали «жнецов» мальчишки. Но Дэмиен быстро взял реванш, слив свои машины в единую боевую единицу, огромное бешено вращающееся лезвие. Еще минута — и одна из сфер была безжалостно рассечена пополам. Поврежденный помощник мгновенно восстановился, плюнув в противника огнем. Мои «жнецы» поменяли тактику, ловко избегая прямого контакта. Восстанавливались они еще быстрее, чем убивали.
      Машинально управляя перчаткой, я думал о том, что с человечеством сделала эстетика убийства. Да-да, говорят, когда-то на Земле была даже такая наука.
      На протяжении всей своей истории люди с маниакальным упорством совершенствовали орудия уничтожения себе подобных. От холодного оружия к пороху, от гильотины к примитивным пистолетам со свинцовыми пулями.
      С ростом уровня развития всей человеческой цивилизации росла и так называемая эстетика убийств. Не всякий мог хладнокровно вонзить в живую плоть нож, чувствовать, как лезвие погружается все глубже, дробит кости, рвет артерии. Очень просто оградить себя от всех этих неприятных ощущений.
      И люди придумали огнестрельное оружие.
      Быстро и точно.
      Самое главное, что не нужно особо тренироваться, не нужно быть профессиональным убийцей. Ведь любой может навести ствол и нажать курок. Последствия поступка будут не так страшны, минимум крови, несколько небольших отверстий. Психика убийцы защищена. Ведь это сделал не он, а железная машинка в его руке.
      Как сказал мне Дэм?
      «Убивал не я, а «жнецы». Всегда можно свалить ответственность на кого-нибудь другого. Вот если бы каждый чувствовал то, что делает выпущенная им пуля с чужой живой плотью… Вряд ли тогда кто-нибудь посмел бы нажать на курок.
      Сейчас оружие носит каждый, и каждый может запросто пустить его в ход. Но его сдерживает то, что если он беспричинно убьет, за ним придем мы. Или нет… не так. За ним придут наши «жнецы», которые отлично знают, КАК причинять боль…
      Задумавшись, я слегка ослабил контроль и тут же услышал радостный крик Дэмиена.
      Оба мои помощника были наголову разбиты.
      Я усмехнулся и, шевельнув пальцами, вернул «жнецов» в их обычную форму.
      Дэмиен с подозрением посмотрел на меня.
      — Чем ты недоволен, парень, ведь я проиграл, не так ли?
      — Это нечестно, ты поддавался. — Мальчишка сделал плаксивую рожицу. — Ты отвлекся… так нельзя. Тебе наплевать на игру.
      — Но ведь ты предложил развлечься! Дэмиен насупился и резким движением убрал своих «жнецов» с перепаханной площадки.
      — Во всяком случае, тебе не на что жаловаться, — добавил я, — ты получил то, что хотел. Сомневаюсь, что кто-то из доминаторов по эту сторону континента согласится повторить подобное в ближайшее время.
      — А вот и повторит, — с вызовом бросил Дэм.
      — И можно поинтересоваться, кто? — Я был полон скепсиса.
      — Клото, она хорошая, добрая… в отличие от всех вас!
      — Клото?
      Вот уж не думал.
      Сразу вспомнилась черные, как крыло ворона, длинные волосы и зеленые глаза, в которых таилась смерть.
      Клото была одной из самых опасных женщин-доминаторов. Ее боялись даже серые кардиналы Триумвирата. Больше, пожалуй, они боялись только меня.
      Забавно, что паренек назвал ее доброй и хорошей.
      — Значит, она часто играет с тобой?
      — Когда как.
      Может, жалеет? Кто ее знает. Внезапно проснулся материнский инстинкт? Ох, вряд ли.
      — Ладно, говори, зачем меня позвал.
      — Тебя разыскивает один человек.
      — Кто?
      — Отец Тэтлиш.
      — Из церкви «Того Кто Грядет»?
      — А мне почем знать, — огрызнулся Дэмиен. — Я встретил его случайно, в Литтон-сити.
      — Он говорил, зачем я ему понадобился?
      — Не-а… лишь намекал. У него какая-то важная информация, и он готов поделиться ею только с тобой. И еще… он сказал, что у него мало времени.
      — Странно… когда, говоришь, ты его встретил?
      — Вчера.
      — Значит, Литтон-сити… Далековато отсюда.
      — А ты возьми флаер.
      — Наверное, придется… Ну что ж, спасибо, Дэм. Я уже собрался уйти, когда услышал в спину:
      — Эй, погоди! Я обернулся.
      — Почему тебя зовут Паромщиком?
      — Я сам выбрал себе имя, когда вышел из купели.
      — А что оно означает?
      — А что значит твое имя Дэмиен?
      Парнишка рассмеялся:
      — Это имя я раскопал в Архивоториуме. Там было упоминание об одном… кажется, тогда это называлось фильмами.
      — Ну и о чем был тот фильм? — с усмешкой поинтересовался я.
      — Не знаю. — Дэм пожал плечами. — Я так и не смог выяснить, слишком мало осталось сведений о той эпохе, но имя мне понравилось.
      Кивнув, я стал спускаться по раскрошившимся ступеням трибуны.
      — Эй! — возмущенно крикнул мне сверху Дэмиен. — Так почему Паромщик?
      — Потому что это тот, кто перевозит на тот свет! — крикнул я ему.
      Шутка Дэмиену определенно понравилась.

      Флаер я отыскал без проблем, как только оказался в более оживленном районе.
      Вокруг коптили небо заводы, суетились роботы-погрузчики, на бегущих дорожках тротуаров мелькали рабочие в разноцветных комбинезонах. Судя по эмблемам, я попал в один из многочисленных секторов корпорации «Дэус», производящей легализованные наркотики.
      Когда-то эта фирма была исключительно фармацевтической, но как только делами стал заправлять доктор Хьюго Морт, все изменилось. За десять с лишним лет «Дэус» превратилась в гигантского корпоративного спрута, равного по могуществу разве что двум другим компаниям Триумвирата: «Импланте» и «Ареториуму».
      Людям не нужны были лекарства, людям нужны были грезы.
      Запрограммировав воздушное такси на Литтон-сити, я расслабленно откинулся в удобном кресле.
      Флаер плавно взмыл в небо, осторожно обогнул прозрачные башни завода и стрелой понесся в сторону воздушной трассы.
      Через какую-то пару минут такси уже летело в тесном потоке воздушных машин.
      Я не смотрел в окно.
      Да и на что там было смотреть?
      Сплошные язвы, отравившие землю и воду. Еще немного, и на этой планете нечем будет дышать. Бежать-то, по сути, некуда. Но кому какое дело до обыкновенных людей?
      Мир вырабатывал свой ресурс, а это значило, что через несколько столетий ему суждено погибнуть. Но меня это беспокоило в самую последнюю очередь.
      Я подумал о «жнецах» и об их удивительной способности прибывать в пункт назначения раньше меня.
      Одно время я часто пользовался воздушным транспортом, но помощники всегда опережали меня, безошибочно следуя где-то внизу за несущейся в небе машиной.
      Верные, как псы. Ну да, конечно же, их следовало бы называть псами, такое имя больше подходило им.
      Синий экран монитора, вмонтированного в приборную доску, мигнул.
      Неужели кто-то пытается перехватить сигнал?
      Но я зря беспокоился. Луч, ведущий машину по воздушной трассе, был ни при чем.
      Схематическая карта проплывающего внизу города исчезла с экрана, и на синей яркой поверхности возникло послание.
      Я усмехнулся, читая горящие огнем буквы:
 
       И я видел, что Агнец открыл первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри.
 
      Ну-ну, кажется, мы это уже где-то видели.
      По-моему, вчера, на огромном информационном бигборде, рекламирующем новые образцы оружия. Слова были другие, но смысл тот же.
      Послание горело огнем на синем экране…
      Все началось больше года назад, перед самым первым «нарывом». Некто постоянно вмешивался в электронные сети коммуникационных систем планеты, оставляя эти странные библейские отрывки.
      Многие связывали их с происходящими каждый месяц «нарывами», но лично я не знал, что и думать.
      Кто-то настойчиво пытался достучаться до нас, предупреждая.
      Но о чем?
      Поначалу Триумвират решил, что это дело рук каких-нибудь религиозных киберфанатиков. Серые кардиналы надавили на Верховного протектора, и тот инициировал расследование, приказав во всем разобраться тупоголовым военным из Службы Безопасности.
      Но эсбэшники так и не смогли установить причастность представителей религиозных сект к этим беспорядкам. Тогда Протектор обратился непосредственно к нам.
      Это случилось две недели назад. Не все доминаторы согласились помочь, но я оказался в числе тех, кто решил все-таки вмешаться, да только пока что безрезультатно…
      За короткое время нам удалось уничтожить около десятка «ульев» — автоматических механизированных ферм. Мы в шутку называли их «фабриками апокалипсиса»», но кто их собирал, оставалось загадкой.
      Противник был безлик, и лично я вообще сомневался в его существовании. Но в одном был уверен на все сто: мы имеем дело не с отдельным человеком и уж тем более не с некой подпольной организацией, хотя религиозно зацикленных психов у нас хватало в избытке…
      Информационный дисплей снова мигнул.
      Послание изменилось.
 
       И я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук; и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить.
 
      Откровение Святого Иоанна Богослова, глава шестая, Новый Завет. Речь шла о Страшном суде и всадниках апокалипсиса.
      Первый всадник всегда мчится на белом коне, и вся ирония состоит в том, что до сих пор так никто и не смог прийти к однозначному выводу, кто он, Антихрист или Спаситель.
      Его символы лук и венок.
      Венок — знак славы и победы. Лук со стрелой нужен, чтобы сражаться. Но ему ни с кем не нужно сражаться, ибо следом за ним идут другие три всадника, обладающие еще более разрушительной силой.
      Открытие печатей знаменует самое начало Суда.
      Белый всадник появляется сразу после снятия первой печати.
      Жутковатое выходит начало.
      Да, я знал Библию, великую книгу всех времен и народов, не скажу, что слишком уж подробно, но знал. Она наверняка переживет человечество, так и не научившееся правильно ее толковать.
      Пожалуй, только это и останется от нас.
      Книга — подсказка, книга — ловушка, обещающая свет, но в сущности лишь подчеркивающая ограниченность человека.
      Смело брошенный вызов, так и не принятый людьми.
      Библия единственное, что сохранилось в полном объеме после гибели Земли. Все другие тексты были практически утрачены. Но никто особо не горевал по этому поводу, ибо всегда, во все века существовала лишь одна великая книга, и сейчас я был вынужден читать вырванные из ее текста строки, огнем горящие на синем экране.
      Я не понимал, чего неведомый собеседник хотел от меня. Если апокалипсис уже близко, то люди вряд ли смогут что-нибудь изменить. Стать лучше мы уже не успеем, ибо у каждого на этой планете руки по локти в крови.
      — Я тебя не слышу, — произнес я, постучав пальцем по мерцающему экрану.
      Послание исчезло. Так же внезапно, как и появилось. Флаер начал снижаться. Перелет был закончен, я прибыл на место.
 
      Как я и хотел, воздушное такси село на окраине города.
      Замки на дверях разблокировались лишь после того, как я сунул несколько мелких кредитов в узкую щель на приборной панели.
      Ушлая техника.
      Дверцы поднялись вверх, и я вдохнул тяжелый смог Литтон-сити. Заметно тянуло гарью. Запах неприятно раздражал гортань. Внутри поля защиты автоматически включились фильтры, среагировав на возникшее неудобство.
      Народу было просто уйма. Чертово перенаселение. На тротуарах не протолкаться. В мое такси тут же плюхнулся какой-то толстяк в рабочей робе, но, увидев перчатку на моей правой руке, тут же изменился в лице:
      — Простите, я думал, машина свободна…
      Он сделал неуклюжую попытку выбраться из флаера.
      Я безразлично отвернулся и зашагал прочь. В спину мне неслись отрывистые извинения, толстяк все не решался взлететь…
      Разумеется, «жнецы» уже были в городе. Я сразу почувствовал их, как только воздушное такси приземлилось.
      Я дал знак держаться от меня как можно дальше. Привлекать внимание к своей персоне сейчас не стоит. В том, что каждый встречный шарахается от тебя, словно от прокаженного, нет ничего приятного. Хотя многим доминаторам нравилось подобное проявление всеобщего внимания.
      Спрятав руку в перчатке в карман плаща, я с трудом нашел свободное место на движущейся ленте тротуара.
      Справа от меня застыл андроид с клеймом «Импланты» на лбу, слева стояла высокая женщина в золотистой, похожей на змеиную кожу одежде. Глаза у нее были узкие, с желтыми вертикальными зрачками, между ярко накрашенными губами то и дело проскальзывал раздвоенный язык. В кобуре на поясе лучевик. В горожанке безошибочно угадывалась клиентка одной из многочисленных клиник доктора Морта.
      Интересно, какие биотехнические новшества скрывались у нее под одеждой?
      Город жил в своем привычном ритме. Кое-где я заметил трупы на усыпанной гильзами проезжей части, вокруг суетились коронеры и следователи СБ.
      Обычное дело.
      Я не был здесь больше года, но вокруг мало что изменилось. Все та же грязь, невыносимая теснота и утробный гул, создаваемый наземным транспортом и снующими между зданиями флаерами.
      На каждом шагу работали генераторы дневного света. Кое-где мерцало само покрытие тротуара. Без этой подсветки на улицах Литтон-сити царила бы ночь. Сейчас было где-то около полудня, но разглядеть с земли небо не стоило и пытаться. Переплетения воздушных мостов между зданиями и неистребимый смог скрывали его.
      Черт побери, да я уже забыл, какого оно цвета.
      Кажется, бирюзового.
      Я сошел с бегущей дорожки в самом центре города. Если священник не передумал встречаться, то он наверняка ждал меня в «Некрономеконе», маленьком клубе, расположенном в одном из переулков района Ножей.
      Я зашел в ближайшую будку нейрофона и, набрав генетический код отца Тэтлиша, принялся ждать, пока компьютер искал его по городу.
      Результат вышел довольно неожиданным.
      Искомый человек не был найден.
      Отец Тэтлиш отсутствовал не только в городе, но и в его ближайших окрестностях, иначе он был бы четко зафиксирован нейрофоном.
      Свернув в переулок, я все-таки направился к «Некрономекону».
      На противоположной стороне дежурили шлюхи, но ко мне им хватало благоразумия не приставать. Уж больно я походил на наемного убийцу.
      Правда, жрицы любви были отнюдь не беззащитны. Почти у каждой кобура. Забавно, но шлюхи предпочитали тепловой рассеиватель. Игрушка примитивная, но убойная.
      В «Некрономеконе» было довольно людно. В основном сюда приходили завсегдатаи, желая по большей части не только выпить, но и послушать современную музыку.
      Со сцены уже вовсю жужжала какая-то малоизвестная блэк-металлическая группа местного разлива. Перевернутые кресты и пентаграммы в обилии украшали сцену. Ревущие, словно грузовые краулеры, гитары, громоподобная ритм-секция и рычащий, полный ненависти ко всему живому вокал словно лишний раз напоминали о грядущем Страшном суде.
      Видя мою перчатку, посетители поспешно пропускали меня, давая дорогу к сияющей хромом стойке. Было среди них много измененныхсо всевозможными живыми украшениями на теле.
      Пролетариат, основной клиент «Импланты». Услуги изменения внешности стоили сравнительно недорого, зато клиенту предоставлялась великолепная возможность выделиться из толпы своей уникальностью.
      Многие были хорошо вооружены. В «Некрономекон» пускали без ограничений, поэтому каждый вечер из клуба выносили два-три еще тепленьких трупа, особенно когда сюда случайно заглядывали киберпанки, ненавидящие «черную музыку».
      Бармен, престарелый сатанист по имени Мардук, встретил меня радушно:
      — Паромщик, давно ты к нам не заглядывал. Я сел за стойку:
      — Ты, Мардук, как-то изменился, что ли, помолодел на пару лет?
      Бармен улыбнулся, демонстрируя желтые волчьи клыки.
      — Ты, наверное, заметил мое оригинальное новшество?
      И он моргнул третьим, налитым кровью глазом, вживленным прямо над переносицей.
      — Только вчера повязку снял. Чешется, сволочь, прямо спасу никакого нет.
      — Смотри, внесешь инфекцию.
      — Я слежу за этим. Обошлось все недорого. Правда, рекламные агенты «Импланты» слегка меня поимели.
      — Да ну?
      — Утверждали, что иногда я буду видеть при помощи третьего глаза потусторонний мир.
      — И ты им поверил?
      — Конечно. Мой приятель такой вот вставил, регулярно в ад заглядывает.
      — Вживленные скопообразы?
      — Так и ты о них слышал?
      Я кивнул:
      — Не отчаивайся, может, еще заработает.
      — Пить будешь? Я призадумался:
      — «Роза Ветров» есть?
      — Обижаешь. — Мардук тут же протянул мне запечатанный спостер.
      Упаковку можно было открыть, а содержимое выпить, но я предпочел более короткий путь. Закатил рукав плаща и, приложив спостер к запястью, слегка надавил на крышку. Четыре пневмоиглы мгновенно впрыснули алкоголь в кровь.
      Тепло быстро побежало по венам.
      — Качественный, — кивнул я, швыряя пустую упаковку на пол, в кучу таких же использованных пустышек.
      — Для тебя, Паромщик, я всегда держу самый лучший.
      — Я вот по какому делу…
      Короткий перерыв закончился, и на сцену вышла следующая группа, нарезающая технограйндкор. Мне пришлось повысить голос:
      — Скажи мне, отец Тэтлиш к тебе случайно не заходил?
      — Заходил, — кивнул Мардук.
      — Когда?
      — Вчера. — Бармен старался не смотреть на меня. — Понимаешь, Паромщик, его убили.
      — Что?!
      — Какой-то отморозок вчера ночью застрелил его прямо на том месте, где ты сидишь.
      — Как выглядел убийца?
      — Весь в черном, лицо скрывала пылевая сетка. Я было решил, что это обыкновенный любитель пришел послушать классику. Ребята вчера нарезали кавера «Иммортал» и «Батори». Народу было вдвое больше, чем сегодня.
      — Кто забрал тело?
      — Коронеры СБ, кто же еще.
      Я опоздал. Винить было некого. Даже если бы я очень сильно поспешил, то все равно бы не успел. К тому моменту, как я встретил Дэмиена, отец Тэтлиш был, скорее всего, уже мертв.
      — Ладно, загляну в следственный крематорий.
      — Погоди.
      Я обернулся:
      — Что еще?
      — Он кое-что просил тебе передать.
      Значит, священник знал, что его убьют.
      — Это мнемописьмо. — Мардук пошарил под прилавком. — Вот, возьми…
      И он незаметно сунул мне в руку маленький шестиугольный кристалл.
      — Спасибо.
      Я расплатился и быстро вышел.
      Мнемописьмо. Значит, информация была настолько важна, что за нее пришлось заплатить жизнью.
      Что ж, кто бы ни убил отца Тэтлиша, убийцу я достану. Причем сегодня же. Но главное сейчас мнемописьмо.
      Нужно было найти тихое, спокойное место и там раскрыть его, лишь бы запись не повредилась.
      Дав запрос спутнику, я быстро получил нужные сведения.
      Бегущая строка сообщила мне, что тело отца Тэтлиша доставлено в двести шестьдесят девятое отделение Городского следственного крематория, труп еще не сожгли. Через сетку я послал от своего имени запрет на кремацию и через пятнадцать минут был на месте.
 
      Казалось, тело еще не остыло. Отец Тэтлиш выглядел как живой. Но неизвестный ублюдок знал, куда стрелять, так что даже будь на месте убийства бригада реаниматоров, они бы ничего не смогли сделать.
      Две маленькие выжженные дырочки, одна во лбу, вторая в груди. Внутри наверняка был один пепел.
      — Кумулятивный игольник, — со знанием дела пояснил сопровождающий меня коронер.
      — Я хочу, чтобы вы сняли с сетчатки трупа изображение, последние две минуты жизни.
      — Не уверен, что получится, — пожал плечами судмедэксперт, — стопроцентной гарантии дать невозможно, мозг полностью сожжен. Сомневаюсь, что там что-то осталось.
      — А вы попробуйте.
      — Сейчас сделаем.
      Тело перевезли в лабораторию. Техномедики засуетились, включился нейросканер.
      — Вам повезло, — через пять минут с улыбкой сообщил коронер. — Кое-что нам все-таки удалось записать.
      И он передал мне маленький мягкий диск.
 
      Время поджимало, поэтому пришлось снять комнату в первом попавшемся отеле. Можно было, конечно, добраться до территории Домината, но я не хотел упустить убийцу.
      Клерк за бронированным стеклом кабинки здорово удивился, увидев, что я один, без сопровождающей девицы. Но, заметив перчатку, никаких лишних вопросов задавать не стал.
      Я снял номер на полчаса. Дольше задерживаться был не намерен. Следовало выследить и уничтожить убийцу, если только неведомый заказчик уже об этом не позаботился. Что ж, найдем и заказчика, вопрос лишь во времени.
      Номер был маленьким и скудно меблированным. Кроме вращающейся гравикровати и громоздкого древнего озонатора, ничего не было.
      Озонатор, как водится, не работал. Даже окно и то искусственная голограмма: пошлый морской пейзаж с чайками и отдаленным шумом несуществующего прибоя. Но большего заглядывающим сюда парочкам и не требовалось.
      Я отключил светящийся потолок, задействовал «глушилку» (комната наверняка была напичкана электронными шпионами) и только после этого, достав из кармана мнемописьмо, поспешно его активировал.
      Шестиугольник замерцал.
      Прямо посередине комнаты возник отец Тэтлиш в своем обычном коричневом комбинезоне — облачении священника церкви «Того Кто Грядет».
      Отец Тэтлиш улыбнулся:
      — Здравствуй, Паромщик, значит, меня все-таки убили.
      — Сожалею, — ответил я.
      — Ну конечно же, ведь ты все равно бы не успел вмешаться. Я обратился к тебе слишком поздно, старый дурак…
      То, с чем я сейчас разговаривал, не было живым человеком. Всего лишь его ментальная копия, искусная, очень близкая к оригиналу, но все же копия.
      Отец Тэтлиш умер, его мозг был уничтожен, сознание угасло, но перед смертью (наверняка ощущая ее приход) он успел записать это мнемописьмо. Запись стоила огромную сумму, но священник, по-видимому, располагал ею.
      Изображение было настолько четким, что иллюзия присутствия казалась практически абсолютной. Здесь явно работал мнеморежиссер высшего класса.
      Итак, передо мной отец Тэтлиш, который вчера ночью был убит.
      В мнемописьме записана его душа.
      Интересно, как бы отнеслись к подобному древние богословы Земли? Признали бы они, что отец Тэтлиш умер, или же, пока его душа существует отдельно от тела, этого человека можно считать по-прежнему живым?
      Скорее всего, богословы сочли бы сей парадокс происками дьявола и, возможно, оказались бы не так уж далеки от истины.
      — О чем задумался, Паромщик?
      — Об одном парадоксе.
      — Я догадываюсь: тебя смущает, что я мертв.
      — Вовсе нет. Ведь я и раньше знал, что подобное может случиться. Но столкнуться с ментальной копией в реальности… ведь мы были знакомы столько лет, и вдруг…
      — Не беспокойся за меня, я наверняка уже на небесах по правую руку от архангела Врат.
      — Скорее уж на подступах, — попытался пошутить я.
      Отец Тэтлиш снова улыбнулся:
      — Вот видишь, ты уже принял все как есть. С тобой всегда было легко, Паромщик.
      — Мне о многом нужно тебя спросить…
      — Нет, сначала о главном. Как ты уже догадался, меня уничтожили, чтобы не допустить нашей встречи. Но они не учли, что я заранее подготовил мнемописьмо. Не стану говорить, во что оно мне обошлось, ибо это уже не имеет значения. Я поступил правильно, и цель достигнута. Мы, несмотря ни на что, встретились.
      — Ну да, — усмехнулся я.
      — Случилось нечто невероятное.
      Отец Тэтлиш сделал паузу, словно не зная, с чего начать.
      — Скажи, ты что-нибудь слышал о пророчестве?
      — О, их десятки…
      — Я имею в виду самое главное пророчество!
      — Не понимаю, о чем ты.
      — Пророчество о человеке, от которого ЗАВИСИТ ВСЕ! — взволнованно проговорил священник.
      — Кажется, я начинаю понимать. Это часть вашей веры? Ведь ваша церковь больше всех близка к христианству, к его древнему аналогу, некогда существовавшему на Земле.
      — Ты прав, Паромщик, — кивнул отец Тэтлиш.
      — И что за пророчество?
      — Однажды среди нас должен появиться человек, в котором будет заключен весь наш мир, все наши судьбы и все наши жизни.
      — Красивая легенда.
      — Нет, не легенда.
      Я удивленно посмотрел на священника.
      Отец Тэтлиш казался мне всегда достаточно рассудительным человеком, не склонным к излишнему религиозному мистицизму. Конечно, я беседовал сейчас не лично с ним, а с его матрицей, но тем не менее было ясно, что он говорит совершенно серьезно. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО в это верит.
      — Продолжай.
      — Мы ждали знамения, и знамение пришло. Он появился.
      — Когда?
      — Трудно сказать. Знамение указывает не на факт его рождения, а на то, что сила начинает вливаться в него. Он все больше осознает свою зависимость! от окружающего мира, но не знает, что может на него влиять. Этот день близок, день великого откровения. Он не сразу поймет, сколь велико его могущество. Пройдет год, может, два, но это непременно случится…
      Я не верил тому, что слышал.
      — Неужели ты говоришь о… втором пришествии?!
      — Нет, — гневно отрезал священник, — ты меня не понимаешь, ибо далек от нашей веры. Это не Бог и не Сын Божий, это обыкновенный человек, как и любой из нас. Просто ему предопределен уникальный дар и тяжелое, страшное испытание, которое изменит очень многое.
      — Предопределено кем?
      — Я не могу тебе сказать.
      Загадки, недомолвки… старая песня… старая, как весь этот прогнивший мир.
      Я с сожалением посмотрел на тень мертвого человека:
      — Я готов поверить тебе, ибо ты рисковал своей жизнью ради этого и в конце концов ее у тебя отняли. Что я должен сделать?
      — Найди его быстрее их.
      — Их? Кого ты имеешь в виду?
      — Триумвират.
      — Серые крысы? Им что, и об этом известно?
      — Им известно все. Каждый у них на крючке. Они обладают властью. Верховный протектор — марионетка.
      — Я знаю.
      — А знаешь ли ты, что у них есть один уникальный человек? Они старательно прячут его от любопытных глаз. Но именно с его помощью им удалось узнать о пророчестве.
      — Что за человек?
      — Он может читать чужие мысли.
      — Бред.
      — Поверь мне, я говорю правду.
      Возможно ли подобное? Если да, то это катастрофа. Баланс нарушен. Но почему доминаторы ничего не сделали, не вмешались, не провели коррекцию и тем позволили Триумвирату слишком много? Скрыть от нас что-либо практически невозможно. Практически…
      — Я убью читающего мысли.
      — Потом, Паромщик, потом. Главное сейчас не допустить, чтобы тот, от которого зависит все, попал к ним в руки.
      — А что случится тогда?
      — Они обретут абсолютную власть. Контролируя его, контролируешь весь мир.
      — Как же они смогут его контролировать, если он, по твоим же словам, всемогущ?
      — Есть способы, мне ли тебе говорить. Тем более что он еще не обрел всю полноту силы. Он уязвим, ибо пока не знает о своем предназначении. Если они доберутся до него быстрее, нас ждет катастрофа.
      — Поясни!
      — Я уже говорил, от него зависит ВСЕ. Если он погибнет, погибнем все мы.
      — Мудрено, особенно для пророчества.
      Я задумчиво глядел в искусственное окно, бирюзовый прибой меланхолично набегал на желтый песок. Несуществующая идиллия.
      — Ты все-таки мне не веришь, Паромщик?
      — Не в этом дело.
      — Тогда в чем?
      — Ты втянул меня в опасную игру.
      — Теперь ты понимаешь, почему меня так спешили устранить?
      — Да, теперь понимаю.
      — И что ты намерен делать?
      — Для начала прикончу того ублюдка, что прожег тебя в нескольких местах.
      — Это неверный путь.
      — Пусть так, но я пройду его до конца. Изображение оплыло, мнемописьмо мигнуло и через секунду автоматически свернулось.
      Все, получасовой лимит исчерпан.
      Теперь поговорить с отцом Тэтлишем можно лишь через сутки, когда зарядятся внутренние батареи кристалла.
      Что ж, сутки — целая уйма времени, и я знал, на что его потратить.

      Странно, но я совсем забыл о диске, который мне дал в крематории коронер. Диск с записью того, что убитый священник видел перед смертью.
      Оказавшись на улице, я достал из кармана маленький мягкий цифровой носитель и сжал его в правой руке.
      «Длань» мгновенно считала информацию, загрузив ее в память «Циклопа». На контактной линзе возникло нечеткое изображение. Я задействовал фильтры.
      Последние три минуты жизни отца Тэтлиша состояли из плохо сохранившихся отрывков.
      Вот блестящая стойка бара, вот одутловатая рожа Мардука, еще какие-то люди… пальцы священника, сжимающие спостер с любимым бренди. Вот он поворачивается. Дальше следует провал и последний из сохранившихся кадров: рука с необычной формы пистолетом. Ублюдок стрелял в упор.
      Лицо убийцы скрывала пылевая маска. Я сделал секторальное увеличение, желая подробней изучить пистолет, и только тут заметил номер на руке незнакомца.
      Цифры были видны вполне отчетливо, стандартная маркировка.
      Отца Тэтлиша убил киборг.
      — Попался! — усмехнулся я и снова задействовал компьютер, связавшись с секретной сеткой СБ.
      Без сомнения, киборг принадлежал компании «Импланта», иначе и быть не могло. Только они специально маркировали свою собственность особым девятизначным номером.
      Еще через пару минут я получил доступ к его метке.
      Убийца по-прежнему находился в городе, в его северной части. Вживленный в изделие маяк с потрохами выдавал его. Знал ли об этом сам киборг, было неведомо.
      Бесцеремонно расталкивая толпу, я быстро направился к самой скоростной ленте тротуара.
      Все-таки я был не прав, называя киборгов изделиями. Они не являлись машинами в полном смысле этого слова. Скорее уж наполовину.
      Многие из малоимущих слоев населения страховали себя в «Импланте». Деньги те действительно платили немалые. А суть страхового контракта была в том, что в случае насильственной смерти тело человека подвергалось заморозке и наиболее хорошо сохранившиеся части становились собственностью компании. Их использовали для создания полулюдей-полумашин, основанных на живой плоти. Это было намного дешевле, нежели полностью конструировать робота с искусственным интеллектом.
      Мозг человека был наиболее ценным материалом, поэтому пострадавших доставляли в больницы как можно быстрее. Для этого в их тела заранее вживлялся особый маяк, сигнализирующий о нарушении функций жизнедеятельности организма. Люди знали об этой унизительной хирургической операции и все равно подписывали выгодный контракт.
      Я хорошо был осведомлен о грязной стороне этой страховки, ибо когда «Импланте» не хватало материала, особые эмиссары целенаправленно убивали застраховавшихся, причиняя их телам минимальный вред.
      Этих охотников за головами мы, доминаторы, уничтожали в первую очередь, однако вольных стрелков, желающих поработать на «Импланту», не убавлялось.
      Риск был велик, но и плата соответствующая.
 
      Киборг находился на одном месте.
      Его сигнал не перемещался, из чего я заключил, что он развлекается в одном из районов Соблазнов.
      Северная часть Литтон-сити, так называемый Элизий, славилась колоссальной сетью индустрии развлечений. И чего тут только не было: экзотические наркотики, жрицы любви на любой вкус, тотализатор, где можно было поставить на кон даже собственную жизнь.
      А чего стоила знаменитая «Галерея самоубийц»! Ей-богу, было бы время, и я непременно заглянул бы туда. Там есть на что посмотреть. В «Галерее» собирались придурки, желающие прилюдно свести счеты с жизнью. Способ собственного умерщвления они, как правило, позволяли выбирать зрителям, а в таковых никогда недостатка не было.
      И сейчас, проходя мимо, я заметил, что огромная «Галерея» буквально забита людьми. По всей видимости, очередной придурок собирался снести себе полчерепа из древнего помпового ружья. Во всяком случае, так сообщал информационный дисплей у входа.
      Толпа надсадно ревела, играла шарманка, шоу было в самом разгаре.
      Но я спешил дальше.
      Зона поиска сужалась.
      Не все знали, что существовала и темная, нелегальная сторона Элизия.
      «Черная лотерея», «Колодец ножей», «Однорукий палач» — эти развлечения были опасны для психики и оттого вдвойне желанны. Многие любители острых ощущений оставались потом калеками на всю жизнь, ибо даже достигшая небывалых высот современная медицина оказывалась бессильна.
      Невероятно, но я лично знал человека с сожженной напрочь нервной системой.
      Парень попробовал себя в «Черной лотерее», и ему не повезло, но зато он получил массу непередаваемых ощущений. Теперь парень этот постоянно слышал у себя в голове гул адского пламени, а перед его глазами клубился всепожирающий огонь. Людей он практически не видел, только их тени, проступающие сквозь пламя. Передвигался он при помощи робота-поводыря.
      Самое страшное, что этот человек нисколько не сожалел о содеянном. Если бы жизнь дала ему второй шанс, он все равно поступил бы так же…
      За определенную плату в Элизии можно было убить человека.
      Способ выбирал клиент, руководствуясь собственной изощренной фантазией. Услуга предоставлялась в так называемом «Лабиринте», полностью автоматизированном подземном комплексе, нашпигованном всевозможными ловушками.
      Причем все делалось на вполне законных основаниях.
      Жертвы добровольно шли на смерть, подписывая соответствующие документы. Это были либо смертельно больные, жаждущие скорого избавления от мук, либо члены малоимущих семей, которых родственники элементарно продавали агентам Элизия. Платили за «овец» много, так что нехватки в материале не ощущалось…
      Убийца сидел в джи-клубе городских кибер-панков, расположенном в самом центре района развлечений.
      Место пользовалось плохой репутацией, так как тут часто нелегально торговали человеческими органами.
      У входа в клуб дежурили два здоровенных бугая с явными следами биомодуляций на громоздких, раздутых от мышц телах. Один был полностью лысым с вытатуированной на голове черной перевернутой пентаграммой, второй носил алый панковский ирокез. Вооружены ультразвуковыми ранглерами.
      Чтобы попасть в джи-клуб, нужно было сперва принять особый наркотик, иначе внутрь не пускали.
      Глаза секьюрити настороженно изучали мою фигуру. Затем сладкая парочка заметила сенсорную перчатку и тут же потеряла ко мне всякий интерес.
      Беспрепятственно войдя в клуб, я сразу же понял, зачем нужно принимать при входе психотроник. Интерьер внутренних помещений не блистал оригинальностью. На голых бетонных стенах висели многочисленные эхо-экраны, воздействующие на психику, но не на такую, как у меня, а заранее подготовленную галлюциногеном.
      Невозможно себе даже описать словами те фантастические картины, которые видел вошедший.
      Хитрая псиэлектроника стимулировала воображение даже у тех, у кого оно отродясь отсутствовало, и реальность мгновенно растворялась.
      В длинных коридорах клубился белый туман. Я на всякий случай задействовал дополнительные воздушные фильтры защитного поля. Скорее всего, здесь распылялась какая-то химически активная гадость.
      Посетители располагались в огромном сводчатом зале, где клочья тумана лениво стелились по полу.
      Было тут человек двести, не меньше.
      «Циклоп» быстро подсчитал плотность и выделил прицелом нужного мне человека. Вернее, лишь наполовину человека.
      Киборг сидел в компании такой же полумеханической девицы, как и он. На обоих массивные маски, шланги от которых уходили куда-то вниз. Такие же маски были на большей части посетителей.
      Все почему-то упорно смотрели на стену, где висел огромный матовый эхо-экран. Без сомнения, там происходило что-то невероятно захватывающее воображение. Многие время от времени восторженно вскрикивали, тут же делясь впечатлениями с соседями.
      От всего, что я видел, отдавало абсурдом, но мое сознание и восприятие не были изменены.Этих людей не следовало судить слишком строго. Здесь собрались аутсайдеры, и они сами вправе решать, на что потратить свою жизнь.
      Я медленно двинулся к объекту.
      Окружающие меня не замечали. Однако требовалась осторожность, ибо я не хотел повредить блок памяти киборга, там наверняка содержалась интересующая меня информация.
      Внезапно убийца резко сорвал с лица маску и в следующую секунду выстрелил из игольника. Тепловой луч прожег насквозь стоявшую рядом со мной девушку.
      Не издав ни звука, та рухнула мне под ноги.
      Я выхватил пистолет, но для прицельного огня было слишком людно. Прицел на линзе лихорадочно метался из стороны в сторону. Я отключил автоматическую наводку, кинувшись за исчезнувшим в толпе киборгом.
      Посетители по-прежнему находились в глубоком трансе, паника возникла лишь в том месте, где лежала мертвая девушка.
      Я вошел в один из окутанных туманом коридоров, следуя за удаляющейся меткой. Убийца еще несколько раз выстрелил, но, очень быстро осознав тщетность своих попыток, бросил оружие, намереваясь пробиться ко второму выходу из клуба.
      Было заметно, что наркотик здорово мешал ему ориентироваться. Киборг несколько раз натыкался на глухие стены. Возможно, воображение обманчиво подсказывало ему, что повсюду его ждут спасительные выходы.
      В коридорах было людно, я по-прежнему не мог применить оружие.
      Через несколько минут стало ясно, что он уйдет. Тратить время на повторные поиски я не собирался, тем более что убийца наверняка попытается затеряться под землей среди парий, где ему за небольшую плату удалят метку-маяк.
      Пришлось воспользоваться перчаткой.
      «Жнецы», как всегда, сделали все за считанные секунды.
      Одна из стен клуба с грохотом осела, и две сверкающие полосы заточенной стали разрубили беглеца пополам.
      Киборг был мертв.
      Где-то уже выла сирена патруля СБ. Я наклонился и, сорвав с головы убитого искусственные волосы, легко сдвинул затылочную панель.
      Скорее всего, произошло короткое замыкание, потому что мозг буквально изжарился. Блок памяти казался неповрежденным. Я легко выдернул из зажимов прозрачный прямоугольник. Осмотрел его с двух сторон. С подобной моделью мне доводилось сталкиваться впервые.
      Ну что ж, посмотрим.
      Я зажал накопитель памяти в перчатке и… ничего. Вся информация оказалась стерта.
      Хитро.
      Так вот, значит, почему случилось замыкание. Программа самоуничтожения. А иначе и быть не могло.
      Как же я сразу не догадался?
      Можно было особо не стараться и просто отстрелить ублюдку голову.
      В проломе стены возникли вооруженные до зубов эсбэшники. Черная блестящая униформа и синие треугольники на рукавах. Патрульная служба.
      — Все в порядке, — бросил я, — расследование Домината.
 
      Неудача меня не огорчила, ибо и так было ясно, чьи указания выполнял убийца.
      Жаль, но память киборга была бы отличной уликой, впрочем, думаю, еще представится случай как следует прижать доктора Морта. Наша скорая встреча теперь неизбежна. Но обвинять кого-либо пока рано, нужны неопровержимые доказательства, чтобы вплотную заняться Триумвиратом.
      На обратном пути я все-таки не удержался и решил заглянуть в «Галерею самоубийц».
      Народу значительно поубавилось.
      На нескольких сценах уже лежали накрытые пластиком тела.
      Тела будоражили воображение опоздавших. Наиболее яркие моменты сегодняшнего шоу можно было приобрести в записи по вполне умеренной цене.
      Я прогулялся по спиральной лестнице «Галереи».
      Живых самоубийц оставалось всего лишь трое. Рядом с двумя толпился любопытный народ. Граждане до хрипоты спорили с психами по поводу способа сведения счета с жизнью. У сцены, на которой стоял третий ненормальный, не было ни одного человека.
      Я заинтересовался, подойдя ближе.
      Увидев меня, самоубийца оживился.
      — Доминатор! — весело осклабился он. — Я не боюсь ни тебя, ни твоих дьявольских машин.
      Я улыбнулся:
      — Похвально.
      Псих заметно приободрился:
      — Скажи мне, доминатор, а как работает эта твоя штука?
      — Ты имеешь в виду «длань»?
      — Ну да!
      — Сенсорно — дистанционное управление.
      — Только и всего? — Ненормальный был явно разочарован.
      — Ну не совсем…
      — А что еще?
      — Мануальный контакт на расстоянии.
      — Телепатия?
      — Не совсем. «Жнецы» настроены на излучение мозга хозяина. Реагируют безупречно.
      — А зачем тогда перчатка? Я пожал плечами:
      — Для более точного управления. В конце концов, не я это придумал…
      — А зачем вы вообще нужны?
      — Ты что, с неба упал?
      — Я мало интересуюсь тем, что происходит вокруг.
      Веселый малый, однако.
      — Ну расскажи хотя бы в общих чертах!
      Ишь ты, какой любопытный. Псих психом, а мыслит вполне логично.
      — Мы равновесие. Мы стоим выше всех, выше СБ и Триумвирата.
      — Врешь!
      — Я без проблем могу убить любого из них.
      — Даже Эвана Брюстера?
      — Конечно.
      — Послушай, — самоубийца подбежал к краю сцены, но силовое поле оттолкнуло его назад, — убей этого гада для меня, а?
      — Я подумаю.
      — Спасибо. Знаешь, мне даже легче как-то стало.
      — Что, неужели передумал кончать с собой? — искренне удивился я.
      — Не-а, — мотнул головой псих, — в любом случае меня живым отсюда уже не выпустят.
      — Ну это как посмотреть.
      — Что ты имеешь в виду?
      — Ну я скажу, и тебе сразу же позволят идти на все четыре стороны.
      — Слушай, скажи им, друг, я передумал умирать.
      — Точно?
      — Точно! Я лучше сдам себя на органы, за это хоть деньги платят приличные.
      — У тебя есть кому их оставить?
      — Ага, жене и брату, он в СБ служит.
      — Ну ладно…
      Я посмотрел по сторонам, пытаясь обнаружить кого-нибудь из служащих, но поблизости никого, кроме обычных зевак, не было.
      Пожав плечами, я достал криопистолет и выстрелил в генератор защитного поля.
      Невидимая преграда тут же исчезла. По сцене поползли языки изморози. Самоубийца проворно спрыгнул вниз.
      — Фух, спасибо, друг.
      — Как тебя угораздило?
      — Да понимаешь, — доверительно сообщил ненормальный, — надоело все… Перенаселенность, на улице тебя запросто могут пристрелить, воздух отравлен, радиация выше нормы. Через несколько лет все пойдет прахом. Так зачем жить?
      — И ты решил зарегистрироваться в «Галерее»?
      — Ну да. Поначалу все шло как надо. Ну там контракт и прочее, а в конце обман. Денег-то не платят!
      — Надо было заранее выяснить.
      — Надо было, — угрюмо согласился самоубийца.
      Мы спустились на первый уровень. Накрытые тела уже убрали к немалому разочарованию присутствующих.
      — Как тебя зовут? — спросил я.
      — Алгрин.
      — Профессия?
      — Оператор коммуникационных линий.
      — Меня беспокоит один вопрос, — признался я, — собственно из-за этого я и решил к тебе подойти.
      — Какой вопрос?
      — Почему рядом с тобой не было зевак?
      — Тут все просто. — Алгрин рассмеялся, и это несколько не вязалось с тем, что он собирался тут совершить. — Я желал принять яд, а эти кретины требовали, чтобы я размозжил себе голову о силовой барьер.
      — Но таковы правила.
      — Меня не предупредили.
      — Нужно было внимательней изучать условия контракта.
      Мы вышли на улицу.
      — Идем, угощу тебя чем-нибудь, — предложил я, заметив яркую вывеску бара.
      Несостоявшийся самоубийца не возражал.
 
      Я заказал выпить, заказал покрепче, чтобы мужик окончательно пришел в себя.
      — Тебе от меня определенно что-то нужно, — через некоторое время заявил он, впрыскивая в вену четверть порции купленной мною текилы.
      — Ты коммуникационный оператор, и я хочу у тебя кое-что выяснить.
      — Спрашивай, в конце концов, я твой должник.
      — Что ты знаешь о посланиях?
      — О чем? — Алгрин испуганно моргнул.
      — Об отрывках из Библии, время от времени возникающих на информационных накопителях.
      — Фух. — Руки у него дрожали. — А я думал, у меня крыша едет. Да, я знаю, о чем ты говоришь. Посторонние сигналы. Их невозможно заглушить. Они идут из изолированного от всей системы источника, причем источника колоссальной мощности.
      — Его можно как-то отследить?
      — Уже пробовал. — Алгрин виновато улыбнулся.
      Я, конечно, превысил свои полномочия, но посоветоваться ведь не с кем. Вокруг одни машины, я единственный живой оператор всей Восточной информационной ячейки города. А обратишься к начальству… еще, чего доброго, сочтут за психа…
      И не без оснований, подумал я, а вслух спросил:
      — И что ты выяснил?
      Алгрин беспомощно развел руками:
      — Источник посланий призрак. Его не существует, вернее, даже не так… Сигнал поступает одновременно из тысячи мест, поэтому его невозможно вычислить. Причем кодировка… — Он подался вперед. — Я такого еще ни разу не видел за все годы работы. Это не наша кодировка, и ее невозможно заблокировать.
      — Что значит не наша кодировка? — удивился я.
      — Последовательность логов не та. Ну, ты ведь не специалист, поэтому так просто не объяснить.
      — А ты попытайся.
      — Нет… гиблое дело.
      — Я ведь купил тебе выпивку.
      — Все равно. Этот сигнал определенно механического происхождения. Не глюк и не блуждающий вирус… Скажем так, где-то находится мощнейший, допустим, компьютер, не уступающий нашим сетевым нагнетателям. Но принцип его работы совсем иной.
      — Более совершенный?
      — Возможно.
      — Искусственный интеллект?
      — Да, но искусственный интеллект, во многом превышающий наш, поэтому система не может препятствовать вмешательству.
      — Сбоев из-за посланий не было?
      — Нет, и это самое удивительное. — Глаза оператора горели. — Словно тот, кто их шлет, заранее знает, что надо быть осторожным и не причинять вред.
      Да, сломав систему, Литтон-сити за считанные секунды можно было бы превратить в ад. Очень полезная встреча.
      Я оставил Алгрина в баре, где тот постепенно доходил до ручки. Алкоголь лишь слегка сдерживал его психическое расстройство.
      Чем я мог помочь ему?
      Хотя, может, и справится, кто его знает.
      Однако дать гарантию, что он снова не окажется в «Галерее», я бы не рискнул.
      Ситуация с посланиями по-прежнему оставалась неясной. Но я почувствовал некую пока незримую связь между ними и регулярно происходящими «нарывами».
      Настало время кое с кем переговорить.
 
      Из всех доминаторов для предстоящей беседы я выбрал Танатоса и Клото.
      Они отличались редким благоразумием, хладнокровием и одновременно странно дополняли друг друга. Если Клото была всепожирающим пламенем, то Танатос, пожалуй, подходил для роли вселенского льда.
      Предложение встретиться я послал им, как только отвязался от самоубийцы.
      Подтверждения пришли одновременно.
      Коллеги были не против.
      Местом для предстоящего разговора я выбрал безлюдную окраину города, где постоянно шли бои между уличными бандами.
      Земля в этом месте недавно горела и, судя по обугленным полуразрушенным зданиям и черным остовам наземных автомобилей, здесь выясняли отношения вольные стрелки.
      Этих мы практически не трогали, ибо можно было нарушить устоявшийся баланс городов. Вольные стрелки опасны лишь поодиночке, но когда они собирались в группы, то уничтожали, как правило, только друг друга.
      Танатос появился раньше, чем Клото.
      Сначала из переулка выкатились его «жнецы» и лишь затем появился хозяин. Я было чуть не спутал чужих помощников со своими, которые (я знал наверняка) находились в двух кварталах от места встречи.
      — Что, Паромщик, снова воду мутишь? — Танатос был как всегда в своем игривом репертуаре. — Вечно тебе на месте не сидится.
      Этот здоровый добродушный парень с короткой стрижкой просто источал симпатию, этакую ауру дружелюбия. Но на самом деле был хладнокровным профессиональным убийцей, опасным, как язычок лазерного скальпеля. Не исключено, что в прошлой жизни он был отъявленным головорезом из какой-нибудь банды.
      Мы соприкоснулись перчатками.
      — Видишь, я выбрал для своих ребят твою любимую форму. — Доминатор с гордостью указал на своих «жнецов». — Мне и самому они такими больше нравятся.
      Я пожал плечами:
      — Дело твое.
      Тан задумчиво оглядел апокалипсический пейзаж.
      — «Проклятая сотня» резвилась?
      — Похоже на то.
      — Что же они тут не поделили?
      — Может быть, женщин? — предположил я первое, что пришло в голову.
      — Кстати, о женщинах, — усмехнулся Танатос, указывая мне за спину.
      Я обернулся.
      От сгоревшей бензоколонки к нам шла Клото.
      — Ух… — с шумом выдохнул Тан.
      — Скучаете, мальчики?
      Клото. Об этой женщине тайно мечтал каждый доминатор. Но она была неприступна, как крепость. Всегда одна. Внешне холодна, а внутри огонь. От шеи и до самых ног плотно затянута в кожу. О да, там было что затягивать. У Клото не фигура, а произведение искусства. Ни одной неверной линии.
      Безупречна.
      Кто-то однажды предположил, что она, возможно, искусно замаскированный андроид. Не советовал бы я этому шутнику слишком распускать свой язык, у Клотильды были острые зубки и скорая на расправу правая рука.
      Наши перчатки соединились.
      — А где твои киски? — весело поинтересовался Танатос, нагло рассматривая коллегу.
      — Охотятся неподалеку.
      Клото изящно шевельнула мизинцем. В конце улицы блеснули полированной сталью два огромных железных барса.

       —Чем похвастаешься?
      Я неопределенно махнул рукой.
      — Да ладно, Паромщик, признавайся. — Танатос дружески хлопнул меня по плечу. — Сколько железяк пустил на стружку?
      — На этой неделе?
      — Конечно.
      — Нормально! Ну а ты, предел моих эротических мечтаний?
      — Не зарывайся. — Клото сверкнула глазами, но чуть погодя все-таки ответила: — Я устранила всего лишь один «улей». Враг научился прятаться.
      — Какого типа «улей»? — поинтересовался я.
      — По-моему, то был изготовитель «саранчи», — неуверенно ответила Клотильда. — Да, точно, здоровенный такой ангар на гусеницах.
      — А какая, собственно, разница? — удивился Танатос.
      — Огромная. — Я с интересом рассматривал застывших неподалеку «жнецов» Клото. — Лично мне, например, ни разу еще не доводилось видеть передвижные заводы, производящие «всадников».
      — А с чего ты взял, что они есть? — захохотал Тан. — Наверняка их делают одни и те же фабрики… ну, в смысле и «саранчу» и «всадников»…
      — Сомнительно.
      — Это еще почему?
      — «Саранча» достаточно примитивна, мы ведь не раз разбирали образцы, а вот «всадники» уже совсем иной уровень, во всяком случае, я так думаю.
      — Паромщик прав, — поддержала меня Клото. — Сомнительно, что оба вида механических тварей производит одна и та же автоматическая фабрика.
      — Ну не знаю, — сдался Танатос, — вы меня тут окончательно запутали. Это значит, прежде чем уничтожать «улей», я должен сперва выяснить, чего он там изготовляет? А известно ли вам, что с недавних пор передвижные заводы имеют защитную огневую мощь?
      Мы с Клото переглянулись.
      — Что, неужели еще ни разу не попадались подобные модели? — Тан был искренне удивлен.
      — Модификация, — презрительно бросила Клотильда. — Эта дрянь вполне самодостаточна для того, чтобы защищать себя. Она копирует наши технологии и совершенствует их.
      Я тут же вспомнил атаковавших меня «берсеркеров» необычной модели.
      — Возникает резонный вопрос, — усмехнулся я, — кто и где в таком случае собирает «улей»?
      — Кто сжигает коронера. — Танатос снова оглушительно рассмеялся. — Древняя загадка прямиком с матушки-Земли.
      — Со временем выясним и это, — мрачно добавила Клото.
      — Чертовы игры в апокалипсис раскололи нас!
      — Что?! — Тан с Клотильдой удивленно посмотрели на меня.
      — Разве вы не заметили? Ведь не все доминаторы согласились расследовать происходящее.
      — Ленивые задницы, — скривился Танатос — Не забывай, просьба исходила от Верховного протектора. Многие из нас по понятным причинам его недолюбливают.
      — Тем не менее раскол произошел.
      — Да какой там раскол! — Тан с чувством сплюнул себе под ноги. — Слишком сильно сказано. Так, поспорили немного, да и разошлись кто куда. Мы и малым числом справимся, правда, крошка?
      Клото демонстративно отвернулась.
      — Хотелось бы, — вздохнул я.
      — Ну что, о житье-бытье вроде как поболтали. — Танатос застегнул кожаную куртку с множеством молний. — Можно еще для приличия поговорить о погоде, но лучше не начинать. Радиация втрое выше нормы, осадки токсичны, а когда на улице туман… не стоит туда и соваться, хотя, как по мне, идеальный вариант вообще застрелиться.
      — Ну так порадуй нас, — предложила Клото.
      — Ага, размечталась… — Тан недовольно потер бычью шею. — Чего нас звал, колись?
      — Хотел выяснить, что вы знаете о темных делах Триумвирата? — с готовностью выложил я.
      — Да все знаем, — улыбнулся Танатос.
      — И о читающем мысли? Доминаторы насторожились.
      — Давай по порядку: — Клотильда нервно поправила стягивающий волосы обруч. — Что тебе известно?
      — Не знаю, где серые крысы его нашли, но есть данные, что этот человек работает на них.
      — Наверняка какой-нибудь мутант, — со знанием дела заметил Тан. — Их сейчас черт знает сколько рождается, хотя многие по незнанию принимают этих ребят за клиентов «Импланты».
      — Так вы слышали о нем что-нибудь?
      — Нет.
      — Но он существует.
      — Насколько можно доверять твоему источнику?
      — На все сто.
      — В таком случае следует провести коррекцию.
      — Присоединяюсь! — добавила Клото. — Бросим жребий?
      — Не надо. — Я покачал головой. — Оставьте это дело мне, я его ликвидирую.
      — Ну что ж, удачи, — искренне пожелал Тан. — Смотрите, опять!
      Мы с Клотильдой посмотрели туда, куда указывал Танатос.
      Огромный светящийся бигборд озарился ярким светом. В недавней уличной перестрелке он уцелел только благодаря тому, что имел особое покрытие. Производители постарались.
      На бронированном экране ярко сияла надпись:
 
       И вышел, вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.
 
       —Ого! — хохотнул Тан. — Открылась вторая печать. У нас совсем не осталось времени на покаяние.
      — Не смейся над этим. — Клото хмуро посмотрела на Танатоса, и тот благоразумно замолчал.
      — Что же это может быть? — Клотильда подошла к бигборду. — Так странно… такое ощущение, что послания приходят исключительно для нас. Вы не чувствуете?
      — Рыжий конь, — задумчиво проговорил я. — Красный цвет не обещает ничего хорошего, особенно на знаменах, и вся история Земли тому подтверждение. Знак кровопролития, символ будущей войны.
      — Как же много для нас значат цвета, — удивилась Клото, — и символы.
      Послание мигнуло и исчезло.
      Вместо него по экрану рекламного щита снова побежала статистика смертности в Литтон-сити.
      Цифры были впечатляющие.
      Тут же следом шла реклама сети оружейных магазинов корпорации «Ареториум»: ВЫСТРЕЛИ ПЕРВЫМ!
      — Купи ствол или сдохни! — проворчал Танатос. Слоган сиял ярче недавнего послания.
      Тан хмыкнул и, оттренированным движением выхватив криопистолет, всадил пулю точно в центр бигборда.
      — Эй! — воскликнула Клотильда. — Ты что, совсем рехнулся?
      Бронепластик не выдержал и, оглушительно лопнув, засыпал мостовую искрящимися осколками.
      — Они попросили, я выстрелил! — развел руками Тан. — А что тут такого?
      — Придурок! — бросила Клото и, стуча высокими каблуками, поспешила прочь.
 
      Теперь я знал, что могу рассчитывать на них.
      Справлюсь, конечно, сам, но правила я все-таки не нарушил, посвятив в свои планы еще двух доминаторов.
      Скрытность у нас не поощрялась, хотя мы и недолюбливали друг друга уже потому, что не могли друг друга убить.
      Злая ирония судьбы.
      Худший враг доминатора — другой доминатор.
      Иногда мне в снах (а сплю я очень редко) приходят странные видения. Я вижу нашу окончательно загаженную планету, окруженную кольцом астероидов. Все живое практически погибло. Города пусты и безмолвны, словно возведенные невиданными богами склепы. Всюду ржавеет железо, время пожирает страшные останки нашей цивилизации. И посреди всего этого безмолвия медленно, словно призраки, бродим мы, доминаторы.
      Мы полны ненависти ко всему живому, но на этой планете некого истреблять, потому что людей больше нет. А мы… мы уже не люди.
      Человек — это тот, у которого хоть раз мелькнула мысль о том, чтобы убить себе подобного, причем убить без всякой причины. Доминаторы на это не способны, нам нужны причины, состав преступления, обвинительный приговор, строгие директивы.
      Животный разум в отличие от человеческого не способен убивать беспричинно. Вот что отличает людей от животных и делает их стократ страшнее любого хищника. Не интеллект, не серые клетки или чувства, а стремление к бессмысленному уничтожению себе подобных.
      Нет, люди отнюдь не безумны, они хорошо продумывают предстоящее убийство, взвешивают все детали, ходы. В воображении они уже умертвили будущую жертву. Остался всего лишь один завершающий штрих. И какая, в сущности, разница, кто умирает, один человек или миллионы. Война — преступления, преступления — война. Разница только в масштабах.
      Подобные мысли часто посещали меня.
      Несмотря на мой статус, мне трудно было найти место в этом мире. Ведь я стал тем, каким я есть сейчас, не по собственной воле. Меня никто не спросил, хочу ли я, меня принудили. Чем руководствовались эти неведомые силы, было неясно.
      От чего зависел их выбор?
      Ведь все МЫ такие разные, и каждому даровано быть выше других. МЫ могли безнаказанно забирать любую жизнь, руководствуясь исключительно собственной волей.
      Среди НАС были дети, женщины, старики, люди совершенно разных слоев общества, разных профессий и возрастных категорий. Память о нашей прошлой жизни беспощадно стиралась. Немногие помнили свои былые имена. При желании можно было найти себя в картотеке, узнать имя, профессию, клочок былой жизни.
      Но никто не искал свое прошлое.
      Действительно, зачем?
      Когда МЫ появились десять лет назад, всем пришлось смириться, ибо МЫ все-таки навели порядок.
      Огнем и кровью, но навели.
      Теперь человек десять раз подумает, прежде чем спустить курок.
 
      Работа предстояла грязная, но необходимая.
      Нельзя позволять Триумвирату прятать в рукаве дополнительную козырную карту. Они и так ею уже вдоволь попользовались.
      Интересно, может ли их человек читать мысли доминаторов?
      Очень скоро я это выясню.
      Для простых смертных Триумвират абсолютно недоступен. Пробиться с каким-нибудь прошением (и то заочно) можно попробовать лишь к Верховному протектору, фигуре чисто номинальной.
      Реальная власть сосредоточена в руках серых кардиналов.
      Их трое, и они распоряжаются всем, кроме своих жизней, ибо их жизнями распоряжаемся мы, доминаторы, постоянная головная боль сильных мира сего.
      С нашим появлением они наверняка перестали крепко спать. В любой момент человек с сенсорной перчаткой на правой руке может беспрепятственно войти в дверь и оборвать жизнь любого из этой могущественной тройки.
      Остановить доминатора невозможно.
      Итак, Триумвират.
      Эван Брюстер считался наиболее могущественной фигурой. Он владел половиной планеты. Именно ему принадлежала крупнейшая мегакорпорация по производству оружия, знаменитый «Ареториум».
      Вторым человеком планеты являлся Ян Эст, владелец «Импланты», этот был человеком лишь наполовину. Почти что киборг, но в отличие от них сохранивший свою былую личность в полной неприкосновенности. Ян Эст очень стар, он пережил войну, на которой и растерял большую часть своей человеческой плоти.
      Доктор Хьюго Морт был третьим членом правящей верхушки. Он контролировал корпорацию «Дэус», производящую легализованные наркотики.
      Все, в чем нуждалось современное общество, было сосредоточенно в руках этих трех человек.
      Они боялись нас, но в то же время понимали, что мы не тронем их. Доминаторы — заложники существующего порядка вещей. Мы ни в коем случае не должны нарушать сложившийся баланс сил.
      Иначе система рухнет.
      В этом мире правит зло, порождающее зло. Но иначе нельзя. Баланс очень хрупок.
      Еще существовала Служба Безопасности, но они так же, как и Верховный протектор, практически ничего не решали. Если СБ и заботилась о безопасности, то делала это весьма своеобразно, охраняя исключительно сильных мира сего.
      Патрульная служба создавала лишь видимость порядка, по сути они ни во что не вмешивались, иногда производя аресты напичканных наркотой отморозков, но только в том случае, если нарушителя не настигал раньше доминатор.
 
      Триумвират находился в отдельном городе, больше всего напоминавшем неприступную крепость, нежели то место, где заседает правительство.
      Город назывался Нернос и лежал на огромном плато немного севернее столицы восточных кантонов Литтон-сити…
 
      Мне снова пришлось воспользоваться воздушным такси. Дистанционное управление я частично отключил, так как все воздушные трассы обходили Нернос стороной.
      Через полтора часа я уже мог видеть светящийся защитный купол первого города планеты.
      Казалось невероятным, что при той заселенности, которая существовала сегодня, где-то еще можно найти пустующие участки земли.
      Вокруг Нерноса лежала усыпанная камнями и изрезанная разломами равнина. Но то была не странная прихоть сильных мира сего, а еще одно звено системы безопасности.
      Естественно, воздушное пространство тщательно охранялось, и очень скоро я обзавелся эскортом в виде двух массивных уродливых истребителей.
      Дабы ретивые вояки меня не сбили, я тут же послал им предупреждение и код, подтверждающий мои полномочия.
      Истребители плавно ушли в сторону, оставив за собой белый инерционный след.
      Обо мне наверняка уже доложили кому надо. То-то переполох сейчас начнется. А вдруг я лечу продырявить башку кому-нибудь из Триумвирата? Тут же вспомнилась горячая просьба Алгрина, и я, не удержавшись, рассмеялся.
      Посадив флаер у северных ворот, я не спеша выбрался из воздушной машины. «Жнецы», как обычно, уже поджидали меня у места посадки. Помощники явно рассчитывали сегодня как следует повоевать. Кто знает, может, и удастся.
      Тяжелые стальные створки трехметровой толщины медленно поползли в стороны. Часть защитного купола потускнела и через несколько секунд погасла, позволяя мне зайти внутрь.
      Пройдя мимо слегка растерянных солдат СБ, я решительно проигнорировал приготовленную для меня наземную машину.
      «Жнецы» с грохотом прокатились по железному пандусу моста, и вот я на улицах города.
      Контраст с Литтон-сити был потрясающий.
      Я и раньше не раз наведывался сюда, однако Нернос все равно продолжал удивлять меня своей роскошью и великолепием.
      Во-первых, чудесный солнечный свет. Его генерировал защитный купол, питаясь излучением атмосферы, так как наше солнце крайне редко могло пробиться сквозь висящий над городами слой смога.
      Во-вторых, воздух. Фильтры моей защиты автоматически отключились, как только я вошел в Нернос. Говорили, что атмосфера здесь очень схожа с атмосферой Земли.
      В-третьих, обилие зелени. Многое было привезено с Земли еще в далекие довоенные времена, кое-что попало сюда из других миров, когда еще существовало космическое сообщение с соседними планетами.
      Один из древних Верховных протекторов был помешан на флоре, собрав в Нерносе совершенно потрясающую коллекцию самых экзотических растений.
      Прохожие на улицах тоже были другими. Носить оружие запрещалось, одежду все предпочитали светлых тонов, поэтому я тут смотрелся довольно дико.
      Настоящий рай.
      Но я-то знал, что это яблоко насквозь червиво.
      Живых людей в Нерносе было от силы полсотни, все остальные (а это где-то восемь тысяч) совершенные андроиды, которых практически невозможно отличить от обыкновенных людей, пока не выстрелишь им в голову. Заводские клейма у них отсутствовали.
      Этих андроидов специально строила компания «Импланта» для развлечения власть имущих, ибо пустые безжизненные улицы города навевали на них уныние.
      А так создавалась искусная иллюзия бьющей ключом жизни.
      Андроиды вполне могли поддержать светский разговор, внешне они красивы, в общении приятны.
      Женщины на улицах были просто ослепительны, ни одного похожего лица. С ними даже вполне можно было бы переспать, что когда-то и проделал Танатос, только ради этого явившийся однажды в Нернос.
      Великолепно исполненная работа.
      По своей архитектуре город был ближе всего к городским конструкциям начала двадцать первого века: много бетона, стекла, зеркал.
      В маленьких кафе андроиды мило попивали синтетический кофе. Наверняка они разговаривали исключительно о высоком. Никакой политики, только искусство, древняя литература, музыка, все согласно вложенной в их красивые головы программе.
      Идиллия.
      Витрины магазинов и кафе не были бронированы. У входных дверей отсутствовали вмонтированные в стены автоматические орудия, спасающие людей во время очередного «нарыва».
      Конечно, машина апокалипсиса докатывалась и сюда, благополучно разбиваясь о защитный купол города, который прикрывал Нернос даже от попыток нападения из-под земли.
      По пути к Цитадели — главному административному зданию города — мне попался всего лишь один действительно живой человек: полный мужчина, проехавший мимо в ярко-красной наземной машине, стилизованной под двадцатый век Земли. В открытом салоне с ним сидела роскошная блондинка в довольно смело открытом платье.
      Женщина весело смеялась.
      То, что полноватый незнакомец человек, я понял по его испуганному взгляду, вскользь брошенному на меня.
      Все-таки они тут до сих пор не разучились бояться.
      Честно говоря, я бы на его месте изобразил андроида, ведь страх выдал его с потрохами.
      Красивая спутница не обратила на меня никакого внимания, из чего стало ясно, что полный слуга народа развлекается в компании андроида.
      Мне стало смешно, ибо я тут же представил его на резиновой кукле, чем в сущности смеющаяся блондинка и являлась.
      Понятно, что на такой машине он бы в жизни не посмел появиться за пределами Нерноса. Слуги народа вне города ездили, как правило, на громоздких трижды бронированных танках, больше всего напоминающих доисторические чудовища Земли.
      Но мои «жнецы» при желании могли пустить всю эту броню на железную стружку вместе с теми, кто находился внутри.
      Слуги народа никогда об этом не забывали, даже развлекаясь со своими бездушными искусственными игрушками.
      Мне было противно находиться здесь, несмотря на ад, который ждал меня по возвращении в настоящий мир. Там, по крайней мере, я чувствовал себя живым среди таких же живых, но обреченных людей.
      Поэтому я решил поскорее закончить то, за чем пришел.
 
      Цитадель возвышалась посредине цветущего парка.
      Такого буйства зелени не встретишь нигде на планете. Многие растения выглядели необычно, из чего я заключил, что тут в основном представлены внеземные формы.
      Некоторые из них больше напоминали диковинных насекомых, а не представителей инопланетной флоры. Но я не был специалистом и потому объективно судить не мог.
      По нешироким дорожкам парка прогуливались андроиды, однако кое-где можно было заметить солдат в блестящей форме СБ.
      После того как на территорию города каким-то невероятным образом проскочил начиненный взрывчаткой киборг, меры безопасности ужесточили.
      Официальная версия гласила, что лазутчика подослали вольные стрелки «Проклятой сотни». Но Доминат отказался проводить свое расследование, так как существовала большая вероятность того, что Триумвират инсценировал проникновение, желая натравить доминаторов на воинственные банды.
      Эту версию подтверждало и то, что начиненный токсиплазмоидом киборг был быстро обнаружен и благополучно обезврежен.
      Тем не менее о попытке проникновения долго потом говорили.
      — Сам Паромщик, кто бы мог подумать! Я обернулся.
      Опасливо обогнув «жнецов», ко мне спешил Верховный протектор.
      Я натянуто улыбнулся.
      Наверняка переполошившиеся крысы послали его, дабы хоть что-нибудь выведать о причине моего появления.
      А как же их телепат?
      Может ли он прочесть мои мысли?
      Или ему мешает расстояние?
      Протектор излучал радушие. Было ему где-то слегка за пятьдесят, и я даже одно время думал, что он андроид, однако залегшие у глаз морщины и седина упорно твердили об обратном. Странно, что он не корректировал свою внешность в «Импланте».
      Хотя что мешает слегка состарить искусственную копию человека?
      — Такая неожиданность для нас.
      Безупречная одежда кремовых тонов, холеная кожа, здоровый цвет лица, на руке перстень. Как сообщили мне системы слежения «Циклопа», в перстне было оружие: заряд ядовитых игл и лучевой нож.
      Что ж, весьма находчиво, но бесполезно.
      — Хотя бы предупредили нас, нагрянули так внезапно, мы не знаем, что и думать…
      Щеточка жестких усов, слегка тронутая сединой густая шевелюра. Его изображение знала вся планета, однако за невидимые веревочки, привязанные к рукам, ногам и языку этого человека, дергали лишь немногие.
      — У меня важное дело, — сообщил я, поскольку молчать было бы с моей стороны неучтиво.
      Верховный протектор мне глубоко безразличен, но пренебрегать им все же не следовало.
      — Важное дело? Ко мне? Просто сама невозмутимость.
      — Нет, к вашим… друзьям.
      — О… я вынужден вас разочаровать. — Верховный протектор заметно погрустнел.
      — А что случилось?
      — Приношу вам от имени моих друзей глубочайшие извинения, но неотложные дела вынудили их…
      Я молча развернулся и, не проронив ни слова, двинулся к Цитадели.
      Мне было жаль этого человека. Он тоже был заложником системы, как и я. Но в отличие от него я все-таки мог сделать один сильный ход.
      За Верховным протектором наверняка тщательно следили. Без ведома своих тайных соглядатаев он не мог сделать ни единого шага, не то что произнести слово.
      Он сделал все, что мог.
      Во всяком случае, попытался, усердно выполнив данные ему инструкции.
      Я направлялся к лифту, ведущему прямиком в зал заседаний.
      Меня наверняка уже ждали, я в этом ни секунды не сомневался. Жалкие потуги Верховного протектора не могли меня остановить, и те, кто заседал в Цитадели, прекрасно это понимали.
      «Жнецов» я оставил в парке, однако к их помощи прибегать не собирался, не хотелось калечить эту искусственную идиллию.
      Я шел восстанавливать равновесие.

      Да, они тут неплохо устроились. Даже очень хорошо подготовленный человек имел мало шансов проникнуть в Цитадель.
      Кабина лифта, поднимавшая меня на самый верхний этаж, в любой момент могла стать крематорием.
      Кое-кому достаточно было всего лишь нажать одну кнопку — и пространство вокруг наполнилось бы особым горючим аэрозолем, затем маленькая искра и… Однако все прекрасно знали, что со мной такой номер не пройдет.
      Двери лифта разошлись, и я ступил в ярко освещенный коридор с зеркальным полом. Свет резал глаза. Все для пущего эффекта.
      Коридор вывел меня в главный зал. Там как обычно царил полумрак. Жидкий свет рассеивала медленно вращавшаяся под потолком темно-синяя сфера.
      Это был не светильник. Под потолком парил «Скарб-6», последняя разработка оружейных спецлабораторий СБ.
      Эта штука обеспечивала присутствующим в зале полную неприкосновенность и защиту от всех известных систем оружия.
      Всех, кроме моих.
      Владыки планеты, как и полагается, восседали на особом возвышении за серповидным прозрачным столом.
      В центре развалился в кресле Эван Брюстер, жилистый мужчина с ожогом от энергоножа на правой щеке.
      Слева нетерпеливо перебирал алмазные четки доктор Хьюго Морт, смуглолицый красавец с аккуратно подстриженной бородкой.
      Справа расположился Ян Эст. Механические фрагменты его тела были прикрыты прозрачной синтетической кожей, благодаря чему взорам всех и каждого представали искусственные внутренности. Похоже, этот человек получал некое удовольствие от демонстрации окружающим своих увечий. Большая половина лица у него отсутствовала, на месте левого глаза светился инфракрасный зонд. Что до оружия, то его в своем теле Эст почему-то не носил. Видимо, полагался на внешние средства защиты.
      Я остановился в центре зала.
      Слуг народа прикрывал невидимый защитный экран.
      — Итак, — произнес я, — вы наверняка догадываетесь, зачем я пришел?
      — Не совсем, — выдержав паузу, ответил Брюстер. — Честно говоря, нам было бы приятнее видеть перед собой какого-нибудь другого доминатора.
      — Но ведь выбирать не приходится. Брюстер кисло усмехнулся.
      — Я и сам прекрасно понимаю, что такой порядок вещей вас не устраивает, — продолжил я, — однако изменить его вы не в силах. Это вне вашей власти. Тогда к чему ваши меры предосторожности? Скажу откровенно, они ничего, кроме презрения, вызвать у меня не могут.
      Эст вяло повел механической рукой, и защитный экран растворился.
      — Так лучше? — хрипло спросил киборг. Я не ответил.
      — Зачем вы пришли? — поинтересовался доктор Морт. — Вы отрываете нас от важных государственных дел.
      — А я был уверен, что вы в курсе.
      — К сожалению, нет.
      — Как продвигаются ваши успехи в расследовании феномена посланий? — неожиданно спросил Брюстер. — Следующий «нарыв», по некоторым данным, ожидается со дня на день.
      — Связь посланий с «нарывами» еще не доказана, — счел нужным напомнить я.
      — Но ведь она очевидна. — Брюстер позволил себе слегка улыбнуться. — Эти библейские послания — главное, именно от них следует отталкиваться при расследовании.
      — Я вижу, вас это серьезно беспокоит.
      — Ну разумеется, ведь все, что происходит, непосредственно задевает наши общие интересы. Происходит нечто неконтролируемое, следовательно, оно наверняка несет в себе непредсказуемую опасность для всех обитателей планеты. Я подчеркиваю, абсолютно ДЛЯ ВСЕХ.
      — Неужели вы наконец вспомнили о простых людях?
      — Простых людях? — удивленно переспросил Брюстер. — Это вы о тех вооруженных до зубов психопатах, что обитают во внешнем мире?
      — Ну не все они такие уж психопаты, — усмехнулся я, — а без оружия на улицу может выйти только самоубийца. Окружающие условия диктуют тактику поведения, а не наоборот.
      — Согласен. — Глава Триумвирата раздраженно кивнул. — Наше общество словно цепной пес. Стоит ему увидеть свежую кость, как он немедленно срывается с привязи и норовит вцепиться тебе в глотку. Даже вы, доминаторы, не можете сдержать его.
      — Это как посмотреть.
      — Ни для кого не секрет, что наш мир на грани, — вмешался в беседу доктор Морт. — Еще от силы полсотни лет, и настанет окончательный коллапс. Природные ресурсы планеты давно исчерпаны, экология на грани гибели, мутагенные вирусы убивают все больше и больше населения, и мы не в силах с ними бороться. Рождаемость… я тут недавно просматривал свежие сводки, так знаете, глазам своим не поверил. Этакими темпами… да у нас в запасе нет даже и полстолетия.
      — И что же вы предлагаете? — Мне очень было интересно узнать, что они думают.
      Ведь если планета погибнет, им некем будет управлять.
      — Нас наверняка спасла бы космическая программа переселения на другие планеты, — задумчиво ответил Эван Брюстер, — но, к сожалению, ее осуществление невозможно. Разразившаяся много лет назад война отрезала нам и этот путь.
      — Вы имеете в виду пояс астероидов? — уточнил я.
      — Именно. Он появился как раз после окончания войны, это остатки ближайших к нам миров. Погибших миров.
      — Разрушительные последствия войны, — добавил доктор Морт. — Мы попали в собственную ловушку. Никто не мог и предположить подобное.
      — Но ведь ваши ученые уже несколько лет ищут обещанную брешь.
      — Увы, — Брюстер горестно развел руками. — Пока их поиски безрезультатны.
      Я позволил им себя заговорить.
      Что ж, поболтать тоже иногда бывает полезно. Ведь не каждый день выдается возможность побеседовать в непринужденной обстановке с сильными мира сего.
      — Ну, так как там ваше расследование? — деликатно напомнил Брюстер.
      — Продвигается, — ответил я.
      — А вот мы можем похвастаться значительными успехами.
      — «Мы» — это кто?
      — Наши ученые, которых вы почему-то недолюбливаете.
      — Те, что изучают пояс астероидов? — уточнил я.
      — Совершенно верно. Мы подключили их к нашему общему делу, и они смогли установить, что послания исходят от некоего мощнейшего сетевого источника.
      — Весьма занимательно.
      — Мало того, они попытались вычислить его непосредственное местоположение. Но, увы, их ждала неудача. Наш враг рассеян по всей планете. Блоки его памяти, единицы сложной структуры, находятся в тысяче мест.
      — Таким образом, можно заключить, что его невозможно уничтожить, — подытожил я.
      — Вероятнее всего, да, — подтвердил Брюстер. — Уничтожить отдельные элементы не сложно, но он тут же их восстановит.
      — Кто же, по-вашему, стоит за всем этим? Члены Триумвирата переглянулись.
      — Мы очень рассчитываем, что вы нам скажете, — продребезжал Эст.
      — Странно, но вы назвали неведомого творца посланий врагом, — напомнил я.
      — Если он причастен к «нарывам», то да, он, несомненно, враг, — твердо проговорил Морт, — а мы в его причастности ни секунду не сомневаемся.
      — Прямых доказательств пока нет.
      — Тем не менее.
      — Получается замкнутый круг. — Я не спеша прошелся по залу. — Бороться с тем, что не можешь уничтожить, бессмысленно.
      Фраза прозвучала весьма двояко, уверен: серые кардиналы уловили тонкий намек.
      — Совершенно верно, — согласился Брюстер, — уничтожить нельзя, но попытаться понять можно, и это будет первый шаг к победе.
      — Как можно понять, если мы имеем дело с неизвестным сетевым ресурсом? Снова замкнутый круг.
      — Во всяком случае, можно попробовать выяснить, какой религиозный безумец все это придумал.
      — Мне было приятно поболтать с вами, — улыбнулся я, — но пора объявить о цели моего столь неожиданного появления.
      — Мы слушаем тебя, доминатор.
      — Недавно мне стало известно о допущенном вами серьезном нарушении.
      Члены Триумвирата заметно напряглись.
      — Продолжай.
      — Вами была предпринята попытка преднамеренного изменения баланса сил. Вы решили перетянуть чашу весов на свою сторону. Наивно было полагать, что это останется незамеченным.
      — Мы не понимаем, о чем ты говоришь?
      — У меня имеются сведения, — спокойным тоном проговорил я, — что вы скрываете у себя некоего человека, обладающего уникальной способностью, даром чтения мыслей.
      Отвертеться было невозможно.
      — Он действительно уникален, мы не будем отрицать, — нервно сказал Морт, — просто удивительная мутация, так называемые белые гены, такое случается крайне редко.
      — Я пришел за ним, — торжественно объявил я, отмечая, как меняется в лице доктор.
      — Уверяю вас, — поспешно вмешался Брюстер, — что мы ни разу не пытались использовать этого человека в своих корыстных целях. Думаю, остальные члены совета подтвердят мои слова.
      Морт с Эстом кивнули.
      — Тем не менее я настаиваю на ликвидации.
      — Ну что ж… — Брюстер встал со своего места и, оправив серебристые одежды, спустился с возвышения. — Спорить, как видно, бесполезно. Идемте, я отведу вас к нему.
 
      Мы спустились в четвертый блок.
      Здесь, судя по всему, располагались медицинские лаборатории Морта. По коридорам сновали андроиды в зеленых медицинских комбинезонах.
      По пути Эван Брюстер не проронил ни слова, сохраняя холодное безразличие. Хотя он наверняка люто ненавидел меня в эти минуты.
      Возле массивной двери с цифровым замком глава Триумвирата остановился.
      — Вот его помещение, вы найдете его там…
      Приложив указательный палец к панели считывающего устройства, он разблокировал замок.
      Дверь поднялась вверх.
      Я вошел.
      Довольно приличная жилая ячейка. Панорамные окна, изменяемая усилием мысли мебель.
      Брюстер зашел следом.
      Телепата мы обнаружили в самой дальней комнате.
      Худой человек с наголо обритой головой, облаченный в серый мешковатый комбинезон, лежал на полу у наполовину выросшего из ковра стола.
      Создавалось впечатление, что он умер в тот момент, когда формировал интерьер комнаты. Кровать в углу была перекошена, стулья оплыли бесформенными сгустками, плафоны ламп напоминали сталактиты, ковровое покрытие вздыбилось и разошлось по швам.
      — Мебель здесь очень чувствительна к любым мозговым колебаниям, — проговорил Брюстер, осторожно переступая через скрюченное тело. — Она настроена на нейрополе обычного человека, но Таперт не был обычным. Всплеск его сознания перед смертью оказался настолько мощным, что тут все просто сгорело.
      Человек на полу был определенно мертв.
      Я присел на корточки, чтобы осмотреть тело.
      Руки выгнуты под неестественным углом, словно кто-то пытался вырвать их из туловища, губы почернели, глазные яблоки растворились, провалившись в глазницы черепа.
      Довольно жуткая смерть.
      В руке мертвеца была зажата металлопластиковая капсула с ядом.
      Брюстер сокрушенно покачал головой:
      — Похоже, именно вы и стали причиной его самоубийства.
      Я насторожился.
      — Полагаете, он мог спокойно прочесть мои намерения у меня в голове?
      — Нет, — коротко ответил глава Триумвирата, — мысли доминатора невозможно прочесть, ваша защита тщательно препятствует этому.
      — Так вы уже проверяли? — ловко ввернул я. Брюстер предпочел не отвечать.
      Ну что ж, все ясно. Телепат прочел мои намерения в мыслях членов Триумвирата. Хотя я сильно сомневаюсь, что они не попытались оградить свое сознание от постороннего вмешательства.
      Все сильно смахивало на очередную фальсификацию, как раз в фирменном стиле Триумвирата.
      Я действовал молниеносно.
      Массивное окно вдребезги разлетелось от одного-единственного удара. Сенсорная перчатка значительно увеличивала силу правой руки.
      Брюстер попытался выскочить из помещения, но я успел схватить его за шиворот дурацкой серебряной накидки, и в следующую секунду самый могущественный человек на планете висел за окном, нелепо болтая в воздухе ногами.
      — Вы… вы… просто сошли с ума…
      — Может быть, — задумчиво изрек я, легко удерживая его в вытянутой правой руке. — Послушай меня, Эван, лететь тут, конечно, недалеко, четвертый этаж, но кости ты себе наверняка хорошенько переломаешь.
      Внизу уже собралась удивленная толпа.
      В основном андроиды.
      — От… пустите меня.
      — В смысле отпустить тебя вниз?
      — Что вам… нужно?..
      — Где настоящий телепат?
      — Но вы же видели, он покончил с собой, отравился «Пыльцой Атиса».
      — Ответ неверный. — Я хорошенько встряхнул его.
      Вниз полетело какое-то выпавшее из одежды устройство, ударилось о тротуар и разбилось на мелкие кусочки.
      — Еще раз спрашиваю, где телепат?
      — Будьте вы прокляты… он в соседнем боксе.
      Я затащил его обратно в комнату и, вернувшись в коридор, высадил ногой ближайшую дверь. За ней оказалось тесное помещение.
      Я выхватил пистолет.
      Прямо на грязном полу сидела девушка лет двадцати с длинными золотистыми волосами. Фигуру скрывал пластиковый балахон. Волосы были схвачены странным черным обручем; там, где он касался лба, запеклась кровь.
      Девушка испуганно смотрела на дуло пистолета.
      Наверняка она была именно тем человеком, которого я искал. Но выстрелить я не смог.
      Спрятав оружие, я присел рядом с ней.
      — Тебя как зовут?
      — Кристина.
      — Кристина, ты не против, если я тебя отсюда заберу?
      Она нервно облизнула растрескавшиеся губы:
      — Пожалуйста, заберите.
      — Идем! — Я буквально вынес ее из комнаты: она так ослабела, что не могла идти.
      По коридору бежали солдаты, но я их не интересовал. Солдаты спешили выяснить, все ли в порядке с Брюстером. Судя по доносившимся из соседнего помещения истеричным крикам, глава Триумвирата был в норме.
      Я вывел девушку на улицу и усадил на парковую скамейку.
      — Что у тебя за обруч?
      — Они его мне надели, чтобы я не могла читать их мысли…
      — Хитро придумано…
      — И та комната, где меня держали, ее стены… у них особое покрытие, я там сходила с ума… глохла и слепла.
      — Теперь все будет в порядке, — успокоил я ее.
      Поправив упавшую на лоб прядь волос, она опасливо посмотрела на меня:
      — Вы доминатор?
      — По-моему, это очевидно.
      — Почему вы не убили меня, ведь я представляю угрозу?
      — А тебе хотелось бы, чтобы убил?
      — Нет, но…
      — Многие считают нас хладнокровными машинами смерти. Но это не так, далеко не так. Мы такие же люди, как и все, просто немного измененные.
      — Кем?
      — Я бы тоже очень хотел узнать.
      Очень хотел бы — добавил я про себя.
      — Ну что, отдохнула?
      — Кажется, да.
      — Ну тогда уйдем отсюда, больше нам здесь делать нечего.
      Опираясь на мою руку, Кристина медленно пошла через парк.
 
      Оказавшись за пределами Нерноса, я осторожно посадил девушку в ожидающий моего возвращения флаер.
      Через четверть часа мы приземлились в «закрытой зоне № 9», неприкосновенной территории Домината.
      За высоким силовым забором располагался небольшой жилой комплекс из нескольких приземистых зданий. Компактная база, где мог передохнуть любой, кто носил на правой руке сенсорную перчатку доминатора.
      Сторожевые системы беспрепятственно пропустили нас внутрь.
      Таких «закрытых зон» по всей планете насчитывалось несколько тысяч, и я очень обрадовался, когда не обнаружил на территории своих коллег.
      База пустовала.
      Я провел Кристину прямо в жилой блок, где помог ей снять черный обруч. Иглы-разъемы крепко впились в кожу, и мне пришлось использовать замораживающий спрей, иначе она могла потерять сознание. Но все обошлось благополучно. Я умело обработал раны, напылив поверх антисептика слой искусственной кожи.
      Оставив телепатку в доме, я заглянул в арсенал, где пополнил свои запасы патронов.
      Когда я вернулся, Кристина уже успела принять ионный душ и поесть. Обнаженная, она расслабленно нежилась под огромной лампой, генерирующей безопасный ультрафиолет.
      Я с интересом рассматривал девушку. Ее тело не было для меня сексуально привлекательным. Что-то в ней еще оставалось от угловатого подростка. Слегка заостренные плечи, маленькая грудь, узкие бедра.
      Я тяжело опустился в парящее над полом гравикресло.
      Кристина открыла глаза:
      — Ты меня хочешь?
      Я улыбнулся в ответ.
      — Знаешь, а я не прочь.
      — Разве ты не можешь прочесть ответ в моей голове?
      — Нет… это так странно, словно… словно тебя не существует на самом деле.
      — Может, и так.
      Она грациозно вытянула стройные ноги:
      — Иди ко мне.
      Я сделал над собой усилие, чтобы не рассмеяться. Меня пыталась соблазнить телепатка. Кому расскажу, не поверят.
      — Даже если бы очень хотел, не смог бы.
      — Но… почему?
      — Понимаешь… как тебе объяснить… мы очень сильно изменены. Доминаторы могут делать то, что ты мне сейчас предлагаешь, только с себе подобными. Кто-то заранее об этом побеспокоился, поставив нам специальный психологический барьер.
      — Вы не люди?
      — Сложно объяснить. Нет, мы люди, но немного не такие, как все, просто более высокая ступень…
      Я не хотел говорить этого, но слова вырвались сами собой. Такой ответ мог ее оскорбить. Но Кристина не обиделась:
      — Здорово.
      — Ты не думай, мы не какие-нибудь генмутанты. Строение тела у нас такое же, как и у прочих людей. Просто… не воспринимай мои слова как обиду, но сексуально ты меня не привлекаешь.
      — Жаль. — Она казалась слегка огорченной. — Как же мне тебя отблагодарить?
      — Не надо благодарить, я просто тебе помог.
      — Так не бывает.
      — Значит, ты первый раз в жизни столкнулась с приятным исключением. Скажи, что с тобой делали в Нерносе?
      На лицо девушки набежала тень.
      — Они заставляли меня читать мысли отдельных людей.
      — Твой дар ограничен расстоянием?
      — Да, но при желании я могу охватить и часть города, скажем, такого, как Литтон-сити.
      — И что же ты слышишь?
      — Общий фон. Однако могу легко настроиться на любого отдельного человека.
      — Понятно, больше не будем касаться неприятной для тебя темы. Ответь, таких, как ты, много?
      — Есть кое-кто в других городах. Мы иногда контактируем, но их возможности значительно уступают моим.
      — Чем ты занималась до того, как тебя схватила СБ?
      Кристина торжествующе улыбнулась:
      — Зарабатывала неплохие кредиты в Элизии. С моими способностями это довольно просто.
      — Азартные игры?
      — Тотализатор. Ведь все выигрышные варианты заранее определены.
      — Я догадывался об этом.
      — Мы работали с одним парнем технопанком, он прикрывал меня от электронных ищеек.
      — Что с ним стало? Девушка помрачнела:
      — Его убили.
      — Понятно, — снова повторил я и, встав с кресла, подошел к ней и ловко прицепил на тонкое запястье браслет.
      — Ой, что это?
      — Гарант твоей безопасности, метка Домината. Пока ты его носишь, никто не смеет тронуть тебя даже пальцем.
      — А если меня снова попытаются схватить?
      — Не попытаются, — твердо заверил ее я, — побоятся. Да и зачем ты им теперь, засвеченная? Думаю, они уже ищут тебе замену.
      — Это будет непросто, мой дар уникален.
      — Я знаю, но они все равно не остановятся. Запрограммировав систему под код Кристины, я чуть погодя сказал ей:
      — Можешь оставаться здесь сколько хочешь. Живи, если нравится, условия что надо.
      — Да уж я заметила. — Девушка томно потянулась.
      — Еда в пищевом блоке самая разная. Но предупреждаю, никого сюда не приводи, защитная система пропустит только тебя.
      Кристина кивнула.
      — И ничего отсюда не выноси, особенно из арсенала, иначе можешь погибнуть.
      — А если меня здесь застанет какой-нибудь другой доминатор?
      Хороший вопрос.
      — Покажешь ему браслет.
      — Только и всего?
      — Только и всего.
      Оставив ее в зоне, я поспешно покинул территорию Домината.
      «Жнецы» привычно скользили за моей спиной.
      За прошедшие сутки я многое узнал. По-прежнему оставалась масса нерешенных вопросов и, что самое неприятное, появлялись новые. Как бы все похитрее объединить в один логический клубок?
      Серые кардиналы определенно правы в том, что послания и «нарывы» неразрывно связаны друг с другом. Но что хотел донести до нас тот, кто вторгался в наши сети?
      Произошло многое.
      Смерть отца Тэтлиша. Пророчество.
      Отец Тэтлиш!
      Как же я мог забыть о нем? Интересно, что погибший священник думал о посланиях и окружающей их тайне. Я должен был обязательно его об этом спросить, хотя и сильно сомневался, что он мне как-то поможет.
      Время ответов пока не пришло, да и нужны ли они на самом деле?
      Во всяком случае, без них мне жилось бы куда спокойнее.

      Экстренный сигнал поступил, когда я находился в индустриальном секторе компании «Мегатроник», производящей средства наземного транспорта.
      Я искал очередной «улей», замеченный недавно спутником слежения. «Улей» постоянно передвигался, что несколько усложняло мою задачу. «Фабрики апокалипсиса», как правило, прятались среди других машин, что в определенной степени затрудняло поиск.
      Операцию пришлось прервать.
      Код экстренного вызова меня, честно говоря, слегка удивил. Им не пользовались уже лет этак восемь. Последний раз, когда банды вольных стрелков с севера осадили несколько городов в районе Нерноса. Доминаторы быстро навели порядок, устроив настоящую уличную войну. С тех пор этот код больше не применяли.
      Что же произошло?
      Развернув сеть, я понял, что ближе всех нахожусь к нужному месту. Остарион, небольшой городок, расположенный в индустриальной части западных кантонов.
      Подземная пневмокабина доставила меня на место уже через пять минут.
      Ступив на тротуар из раскрывшейся транспортной ячейки, я тут же лицом к лицу столкнулся с Танатосом.
      — Привет, — осклабился Тан, — как здорово, что я тебя встретил. У меня развертщик полетел.
      — Как? — удивился я. — Ведь это невозможно.
      — Я пролил на него кислоту. — Танатос виновато указал на обугленную коробочку на поясе.
      — Как же тебя угораздило?
      — Оружие чистил. В общем, на место я прибыл вовремя, а вот где находится нужная точка, определить не могу.
      — Ладно, пошли. — Я уже гонял по линзе карту города. — Это здесь, в соседнем переулке.
      Практически вся улица была оцеплена патрульными СБ. С переносными медбоксами сновали андроиды. Медицинских флаеров было, пожалуй, больше, чем машин Службы Безопасности.
      Танатос присвистнул.
      Первый этаж одного из небоскребов был полностью разворочен, словно там сработало мощнейшее взрывное устройство. Тротуар в нескольких местах оказался вскрыт, будто его разрезал гигантский нож.
      Припаркованные у обочины наземные машины были разрублены пополам, словно горячее лезвие прошло сквозь масло. Следы разрушений тянулись до самого перекрестка и дальше терялись.
      — Могу поклясться чем угодно, что это сделали «жнецы», — хрипло проговорил Танатос.
      Я был с ним согласен.
      Солдаты СБ пропустили нас через оцепление. Из развороченного здания вышел Слот, немолодой доминатор из соседнего кантона.
      — Отлично, ребята, — обрадовался он, увидев нас, — а то я уже было решил, что придется разгребать дерьмо в одиночку.
      — Что здесь произошло? — быстро спросил я.
      — В это довольно трудно поверить. — Слот странно посмотрел на нас — Элмер покончил с собой.
      — Что?!
      — Я тоже был в шоке, когда все увидел.
      — Где он?
      — Тело там. — Слот указал себе за спину. — Вернее, то, что от него осталось.
      — «Жучки» что-нибудь записали?
      — Разумеется, причем в мельчайших подробностях.
      Он передал мне маленький диск.
      — Не спеши просматривать, сначала исследуй место происшествия.
      Мы с Танатосом зашли в огромный пролом. Похоже, раньше тут было полностью автоматизированное кафе. Под ногами среди кусков бетона валялись фрагменты каких-то электронных схем и горы битого стеклопластика. Торчавшие из уцелевших стен выходы питания искрили.
      — С ума сойти… — Танатос обалдело осматривал разрушения. — Где же старина Эл?
      Слот молча указал на какие-то красные пятна.
      — Но это немыслимо, — проговорил Тан, — доминатор не может покончить с собой.
      — Почему? — удивился Слот.
      — Потому что… это невозможно.
      — Оказывается, возможно. Первый случай за всю историю существования Домината и, надеюсь, последний.
      Слот задумчиво потер небритый подбородок:
      — Все еще ничего, ребята, но возникла одна серьезная проблема.
      Мы с Танатосом переглянулись.
      — «Жнецы» Элмера, — пояснил Слот, — они пропали.
      — Как пропали?
      — Ушли в неизвестном направлении.
      — Самовольно приняв решение?
      — Похоже на то.
      — Невозможно.
      — Теперь все возможно.
      — Ты понимаешь, что это катастрофа? — Танатос нервно теребил расстегнутую кобуру.
      — Я это понял сразу же, как только сюда прибыл, — усмехнулся Слот.
      — Как все произошло? — поинтересовался я.
      — Но ведь у тебя запись, вот и посмотри.
      — Я ее проверю, не беспокойся, но сперва хочу услышать твое мнение.
      Слот пожал плечами:
      — Элмер, наверное, просто спятил. Зашел в кафе, сел за столик, что-то там заказал, потом попросил всех, кто был внутри, уйти. Ну а затем сжал перчатку.
      — И «жнецы» подчинились?
      — Разумеется. Защита не сработала. Думаю, он ничего не почувствовал, они растерзали его за доли секунды.
      Я зажал маленький диск в перчатке.
      Вот доминатор заходит в кафе, вот садится у огромной бронированной витрины, вот он что-то произносит, и пятеро человек, сидящие в разных местах, торопливо выбегают.
      Я увеличил картинку.
      Все верно, он просто сжал руку и в следующую секунду взорвался кровавыми брызгами. Был человек — и вот его уже не стало. Изображение зарябило помехами, и воспроизведение пришлось прервать.
      — Держи. — Я протянул диск нетерпеливо ожидающему Танатосу. — Скинь копию в память «Циклопа».
      — Я первым пришел на место происшествия, следовательно, и рапорт составлять мне, — сообщил Слот, с интересом глядя на просматривающего запись Тана. — «Центрком» наверняка уже в курсе и знает, кто первым прибыл сюда. Вы возьмете это дело?
      — Что? — не расслышал Танатос.
      — А ты? — поинтересовался я. — Не хочешь заняться расследованием?
      — Нет уж, спасибо, — улыбнулся Слот, — у меня и в моем секторе проблем хватает.
      — А чья это директория?
      Слот хитро подмигнул, незаметно указывая на Танатоса.
      — Не может быть! Тан, неужели это твой район?
      — Ага! — мрачно подтвердил доминатор. — Один из пятидесяти. Что Элмер тут делал, ума не приложу.
      — Теперь хочешь не хочешь, а придется разбираться.
      — Мне нужен временный напарник. — Тан многозначительно посмотрел на меня.
      — Ну хорошо, — кивнул я, — выступим тандемом. Танатос мгновенно просиял:
      — Я знал, что на тебя можно положиться, Паромщик.
      — Ну, так я внесу вас в отчет как главных следственных исполнителей? — уточнил Слот.
      — В смысле? — не понял Тан.
      — Вы будете дезактивировать беглых «жнецов» или нет? — теряя терпение, осведомился коллега.
      — Во всяком случае, попробуем, — подтвердил я.
      — Отлично, отчет только что отправлен.
      — Влипли! — хмуро констатировал Танатос.
 
      Ситуация была просто невероятной.
      Подобное никак не могло произойти. Подобное не должно было произойти.
      Пришедшие из центра директивы оказались сжаты и расплывчаты. Главный компьютер Домината советовал нам поспешить с дезактивацией помощников погибшего коллеги, но как это сделать, судя по всему, не знал.
      — Хорошая, однако, задница, — ругался Танатос, садясь за штурвал взятого у эсбэшников патрульного флаера. — Сами, мол, думайте, как со свихнувшимися машинами поступать.
      Я устроился рядом, и мы взлетели.
      — Худшее даже не в этом, — сказал Я, поглядывая на проносящийся внизу город, — а в том, что «жнецов» невозможно отследить.
      — СБ обещала помочь, — буркнул Тан, бесцеремонно вклиниваясь в транспортный поток.
      — Ну разве что так.
      — Скажи, Паромщик, как тебе вообще все это?
      — В смысле?
      — Наверное, уже строишь какие-нибудь гипотезы.
      — Есть одна, — нехотя признался я. — Но лучше бы я ошибался.
      — Выкладывай.
      — Ну что ж… думаю, тут не обошлось без Триумвирата.
      — Полагаешь, всю кашу заварили серые крысы?
      — А почему бы и нет. Ну, ты сам посуди, они ведь давно мечтают найти способ нас уничтожить.
      — Ох, сомнительно…
      — Хорошо, если я ошибаюсь. А вдруг они все-таки отыскали возможность как-то влиять на нас. Ведь наверняка уже не первый год работают над этим.
      — Если то, что ты говоришь, правда, — глухо прорычал Танатос, — то я лично отправлюсь в Нернос и как в тире за минуту перестреляю этих поганых ублюдков.
      — Вот именно. — Я щелкнул пальцами. — Как раз поэтому моя гипотеза скорее всего неверна. Действовать подобным образом глупо. Попытаться взять под свой контроль еще куда ни шло, но уничтожать физически…
      — Ты прав.
      — Я знаю, но просчитывать самые изощренные варианты всегда полезно. Смотри, им уже удалось частично расколоть нас.
      — Ты имеешь в виду ситуацию с посланиями?
      — Ну конечно же. Часть доминаторов считают их чепухой, не стоящей специального расследования. Мы разделились, а это начало конца.
      — Что-то ты какой-то весь мрачный. Тебя послушать, так Триумвират средоточие вселенского зла.
      — А что, скажешь нет?
      — Ну не знаю… без них мы не удержим планету. Религиозные анархисты только и ждут удобного случая свалить существующий режим.
      — И ты веришь во все эти байки про анархистов?
      — А почему бы и нет?
      — Потому! То, что ты говоришь, умело распространяемая Триумвиратом хитрая пропаганда. Реальную опасность представляют только вольные стрелки, но они никогда не поднимут голову, пока существует Доминат.
      — Может, ты и это считаешь умелой пропагандой Триумвирата? — ухмыльнулся Танатос, указывая на информационный монитор патрульного флаера.
      На экране горело послание:
 
       И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей.
 
       —Круто, третья печать, — покачал головой Тан.
      — Черный всадник. — Я внимательно вглядывался в пылающие огнем слова. — Черный цвет символизирует начало голода и приход черной смерти.
      — Ну, это нам не грозит при любом раскладе, — хохотнул напарник. — В крайнем случае, будем жрать друг друга. Перенаселение все-таки. Вон сколько сект поедателей плоти развелось. Я только в прошлом месяце семерых придурков ликвидировал, а люди все равно пропадают.
      — Весы в руке всадника можно толковать двояко, — продолжил я. — Наверняка это последнее предупреждение. Равновесие добра и зла будет нарушено. И поступки каждого тщательно взвесят.
      — Религиозная чепуха! — отмахнулся Танатос. — Древнее словоблудие. Нам целенаправленно пудрят мозги.
      — Отнюдь.
      — Ты, я вижу, придерживаешься иного мнения?
      — Я всего лишь хочу увидеть истину. Она здесь, на экране прямо под нашим носом. — Я указал «дланью» на мерцающие буквы. — Мы ее не видим, либо не хотим, либо не можем в силу примитивности нашего восприятия.
      — Эк ты хватил! — снова хохотнул напарник. Послание исчезло.
      — Ну вот, — констатировал Тан, — и никакой полемики. Опа! Гляди, кажется, наш след.
      — Где? — Я посмотрел вниз сквозь запотевшее боковое стекло флаера.
      — Скопление огней видишь?
      — Вижу.
      — Патрули СБ. Я снижаюсь.
      Танатос оказался прав.
      «Жнецы» прошлись здесь около десяти минут назад. Движущиеся тротуары местами были полностью уничтожены. Всюду лежали тела людей, попавшихся на пути машин смерти.
      Мое внимание привлек разрезанный пополам андроид с вытекающей из прозрачных трубок вязкой зеленой жижей. Андроид был вполне жизнеспособен и нервно давал советы суетящейся вокруг него медицинской бригаде. Людям, к сожалению, повезло меньше.
      — Как ты думаешь, — спросил Танатос, — все эти события подпортят наш авторитет?
      — Если исходить из моей недавней концепции, то да. Подобное только на руку нашим врагам в Нерносе. Но, с другой стороны, единичный случай еще ничего не значит. Если же ЧП повторится, то тогда…
      — Тогда ты окажешься прав, — кивнул Тан.
      — В любом случае теперь ясно, что и наша система далека от совершенства и способна давать сбой. Главное, чтобы это не стало регулярным.
      Переговорив с патрульными, мы снова поднялись в воздух. Сведения были скудные. Сорвавшиеся с цепи «жнецы» вели себя совершенно немотивированно. Передвигаясь преимущественно по туннелям подземных коммуникаций, они то и дело выскакивали на поверхность, уничтожая все на своем пути. Жертвы даже не успевали воспользоваться оружием, которое все равно было бесполезно.
      — Похоже на мутационный вирус, — продолжал я строить гипотезы. — Он сначала поразил мозг Элмера, а затем ментально передался его помощникам.
      — Слишком заумно.
      — Кто знает?
      — Ты лучше скажи мне, что будем делать, когда их обнаружим?
      — Мы в два раза сильнее. Если будем действовать синхронно, может, что путное и выйдет.
      — Четыре наших «жнеца» против двух беглых. — Танатос задумчиво глядел на светящуюся разметку воздушной трассы. — А что, если твой вирус перекинется и на наших помощников?
      — Об этом я не подумал, — неохотно признался я.
      — То-то.
      Мы послали собранные данные «Центркому», и тот, быстро их обработав, выдал нам схему возможного направления движения преследуемых «жнецов». Были задействованы сразу два спутника слежения.
      — Черт знает что, — недовольно проворчал Тан. — Представляешь, что будет, если и наши помощники взбесятся? Да они нас в капусту порубят.
      — Забавное выражение, — заметил я.
      — Прямиком с матушки Земли, — ответил напарник, — чтоб ей неладно было. Войну-то они развязали.
      — Точно неизвестно.
      — Они-они, уж я-то знаю. Вся их история сплошная мясорубка…
      Танатос запнулся на полуслове, ибо на наши информационные линзы поступило сообщение, что искомые объекты зафиксированы.
      — Склад токсических веществ, сектор альфа три тысячи восемь. Сейчас будем на месте!
      Резко покинув воздушную трассу, Тан направил флаер к земле.
 
      — Ох, чувствую, запомнится нам сегодняшний денек, — продолжал ворчать Танатос, на всякий случай прикрыв себя дополнительным защитным полем «жнецов».
      Токсический склад был местом абсолютно безлюдным. Огромные врытые в землю цистерны напоминали фантастическое кладбище гигантов.
      — Черт меня дернул откликнуться на тот вызов.
      — Спокойно. — При помощи спутника я тщательно сканировал местность. — Моя теория с вирусом, скорее всего, ошибочна.
      — Угораздило же тебя такое придумать.
      — Самые невероятные предположения, как правило, оказываются наиболее верными, — усмехнулся я.
      — Ну спасибо тебе, утешил…
      — Готово! — Я зафиксировал в памяти «Циклопа» нужный сектор. — Они вон за той цистерной.
      — Точно?
      — Абсолютно.
      — Они подвижны?
      — Нет, совершенно статичны.
      — Странно.
      — Я тоже так думаю.
      — Возьмем квадрат в клещи? Я кивнул.
      Наши «жнецы» бесшумно ушли вперед. Мы разделились и, обойдя огромную темно-синюю цистерну, с разных сторон вышли к нужной точке.
      — Ни черта не пойму, — пробормотал Танатос по линии внутренней связи. — Они разрушились, невероятно.
      Я подошел ближе.
      На черной земле белели две огромные расплывшиеся кучи вязкой массы. Я решил взять образец и, присев на корточки, коснулся непонятного вещества пальцем перчатки.
      — Ты что, спятил?! — заорал на меня напарник. Многофункциональный анализатор тут же выдал результаты.
      — Белок, — удивился я, — кальций, вода, углерод… Это живая материя.
      — Что?! — несколько опешил Танатос — Ты уверен?..
      — Смотри сам, пересылаю тебе данные. Несколько минут Тан подавленно молчал.
      — Может, мы ошиблись и это не они? — неуверенно предположил он.
      — Если не они, то тогда кто?
      — Ну не знаю…
      — Зона хранилища хорошо охраняется, здесь нет людей, все автоматизировано.
      Я решил взять пробу на ДНК, затем, быстро получив результат, отправил данные «Центркому».
      — ДНК человека, — сообщил я напарнику.
      — Час от часу не легче. — Танатос опасливо посматривал на странный студень. — Из чего же они сделаны?
      Он с любопытством поглядел на застывших неподалеку помощников.
      «Центрком» сверил данные, и мои догадки подтвердились. Распавшиеся «жнецы» погибшего доминатора имели одинаковую со своим хозяином ДНК. Они были продолжением его плоти, выращенные из него неким искусственным способом.
      Именно об этом я и рассказал раздраженному моим молчанием Танатосу.
      — Обалдеть! — Доминатор ударил кулаком по кобуре. — И что прикажете обо всем этом думать?
      — Не знаю.
      — Неужели теории внезапно иссякли?
      — Пока что да.
      — С чего бы это?
      — Слишком мало исходных данных.
      — А по-моему, в самый раз.
      — Вот ты и придумай, — отмахнулся я, отправляя в «Центрком» обобщенный отчет.
      — Бред какой-то получается, — пробурчал напарник и, подойдя к одному из своих «жнецов», коснулся блестящей бронированной поверхности левой рукой. — Холодный. По мне, так обычная сталь высокой молекулярной плотности.
      — Это всего лишь видимость, — сказал я. — Раньше у нас не было возможности изучить помощников, никто из доминаторов в здравом уме не стал бы даже и пытаться влезть им внутрь. Но теперь многое становится на свои места.
      — Может, просветишь? — ехидно проговорил Танатос.
      — Очевидно, что основа «жнецов» живая материя, видоизмененная неизвестным нам способом. Они плоть от плоти нашей, этим объясняется их привязанность и беспрекословное повиновение своему хозяину.
      — И что оно нам дает?
      Мне пришла в голову неожиданная мысль.
      — Нужно разыскать купель, вот что, — сказал я.
      — Купель? — переспросил Танатос, непонимающе глядя на меня.
      — Ну да, то место, откуда все мы однажды вышли. Там с нами что-то произошло, после чего мы стали совершенно другими. С нами что-то сделали, нас изменили. Вот скажи мне, что ты помнишь о своей прошлой жизни?
      — Ничего, — спокойно ответил Тан. — Знаю, что в момент преображения мне было тридцать восемь, таким я на всю жизнь и остался.
      — Заморозка возраста, — кивнул я. — Нам редко требуется пища, практически не нужен сон. Мы по-прежнему люди, но более совершенны, нежели наши неизмененные собратья. Нам дали превосходство и неуязвимость, но самое главное, нас снабдили «жнецами».
      — Ну да, — согласился Танатос, — все так и есть.
      — А ты помнишь себя в купели?
      — Знаешь… смутно. Я словно находился в состоянии полусна… как под наркотиком.
      — Странно, — заметил я, — у меня все было не так. Я помню багровый свет и слабость во всем теле. Уверен, прочие доминаторы станут рассказывать совершенно разные истории.
      — И что это означает?
      — Только одно. Все они не верны. Кто-то специально вложил в нас ложные чувства и воспоминания.
      — Да ну тебя к черту, Паромщик. — Тан сплюнул в сторону. — Твоим напарником быть опасно. От твоих разговоров у кого хочешь психика съедет.
      — Наверняка так и произошло с Элмером.
      — Мы не можем знать точно, что там произошло.
      — Но рано или поздно все выяснится. Психическое расстройство. Брешь в искусно возведенной защите. Бракованный номер. Возможно, он вспомнил все о своей прежней жизни и о том, как оказался в купели.
      — Да ну тебя… — махнул «дланью» Танатос и, демонстративно развернувшись, двинулся прочь.
      — Эй, еще один вопрос. Тан обернулся:
      — Ну чего тебе?
      Я изобразил на лице самую дружелюбную улыбку:
      — Скажи мне честно, чисто между нами, мужиками, ты действительно переспал с женщиной-андроидом?
      — Где? — испуганно спросил Танатос.
      — В Нерносе, в прошлом году. Доминатор рассмеялся:
      — Нет, конечно. А ты что, поверил?
      — Ну в общем-то… — замялся я.
      — Я просто хотел слегка попугать слуг народа, а с андроидом я порезвился, когда… черт бы тебя побрал, Паромщик!
      Теперь смеялся я.
      — Да иди ты… — гневно огрызнулся раскрасневшийся Тан и неуклюже потопал к оставленному невдалеке флаеру.
      Уши у него горели, словно сигнальные огни воздушного такси. Совсем заврался парень, а я его поймал.
      Я снова был без напарника, предоставленный самому себе.
      Не верю, что Танатос действительно развлекался с искусственной женщиной. Это он ляпнул лишь для поддержания бродящей уже год среди доминаторов забавной байки. Тан одинок, так же одинок, как и каждый из нас…
      Мой временный напарник улетел, и я не спеша направился к выходу с территории хранилища. Следовало разыскать то место, откуда все мы вышли, следовало найти купель.
      Но было ли у меня на это время?
      Я не знал.
      Надобность в купели отпала сразу же после нашего преображения, поскольку женщины-доминаторы были вполне детородными. За десять лет у нас родилось шесть девочек и восемь мальчиков. Росли они быстрее, чем обычные дети, но самое интересное заключалось в том, что у нас не было для них штучной экипировки: дети не имели сенсорных перчаток.
      Возможно ли, что неведомые силы, изменившие нас, готовили таким образом расу новых людей?
      Но правда, как правило, оказывается невероятнее любых, даже самых фантастических предположений.
      Довольно страшная закономерность.

      Уединиться в современном мире было практически невозможно.
      Многочисленные замаскированные следящие устройства делали жизнь обыкновенного человека открытой книгой для любого электронного глаза.
      Чаще всего следящие «жучки» принадлежали Службе Безопасности. Это зачастую помогало весьма эффективно раскрывать многочисленные преступления.
      Но была и другая сторона слежки, о которой не следовало забывать. «Жучки», записывая все без исключения, делали частную жизнь практически невозможной.
      Да, существовали способы глушения электронных соглядатаев, но за подобное Служба Безопасности жестоко карала. Разумеется, доминаторы были единственными, кто мог беспрепятственно глушить электронных шпионов. Но нам было наплевать и на СБ, и на Триумвират, поэтому «глушилками» мы пользовались редко.
      Одно время меня сильно занимал этот вопрос. Было интересно, насколько глубоко щупальца Службы Безопасности вошли в плоть больного, взрывоопасного социума. Я специально извлекал из всевозможных мест многочисленные микроскопические камеры и с помощью специального оборудования исследовал их.
      Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что добрая половина электронных шпионов не принадлежит Службе Безопасности. На деталях отсутствовала стандартная маркировка, да и конструкция следящих устройств вызывала недоумение. Эти штуки никак не могли работать, но, судя по всему, они работали, причем весьма эффективно.
      Кто следил за нами через эти маленькие камеры, так и осталось загадкой для меня.
      Я расспросил других доминаторов, но в ответ они лишь пожимали плечами. Религиозные экстремисты вряд ли имели возможность изготовлять своих шпионов, да еще в таком невероятном количестве.
      Знал ли Триумвират о посторонних наблюдателях?
      Вряд ли, иначе серые кардиналы наверняка бы приняли соответствующие меры. Они не могли допустить, чтобы кто-то помимо доминаторов посягал на их неприкосновенную власть.
      Чужие следящие устройства остались загадкой.
      Зацепок для расследования не было. Кто-то из доминаторов предположил было, что электронные шпионы возникли сами по себе, хаотично, так сказать, самоорганизовавшись, но над ним дружно посмеялись, и вопрос был окончательно закрыт.
      Вот такие мысли вертелись у меня в голове, пока я метался в окрестностях города Диф в поисках места, где можно спокойно уединиться хотя бы на четверть часа. Я должен был снова переговорить с отцом Тэтлишем, да так, чтобы никто не мог подслушать нашу беседу.
      Выход был найден довольно неожиданно.
      Проходя через грязный рабочий квартал, я наткнулся на яркую вывеску «Бокса грез» — любимого развлечения вуайеристов. Заведение было полностью автоматизированным и я недолго думая нырнул вниз в маленький, тускло освещенный подвальчик.
      Огромная металлическая панель ушла в пол лишь после того, как я сунул в специальную прорезь пол-кредита.
      За панелью меня ожидало хорошо освещенное помещение, стены которого покрывали живые багровые эмпатограммы. Многочисленные ворсинки беспорядочно шевелились, но с моим появлением стали реагировать активнее, мгновенно настроившись на эмоции вошедшего человека. Мои эмоции были довольно агрессивными, и потому там, где я проходил, по стенам шла нервная рябь, словно набегали мощные порывы ветра.
      Большинство кабинок были пусты.
      Я зашел в самую дальнюю, сунув в очередную прорезь еще пол-кредита.
      Кабинка бесшумно закрылась. Из пола вырос пульт меню. Я задумчиво посмотрел на предлагаемый ассортимент. Набор был стандартным: минимум фантазии, максимум натурализма. Геи, лесбиянки, групповой секс, садо-мазо и еще кое-что для любителей особо изощренных удовольствий.
      Я раздраженно ткнул пальцем в квадратик лесбийской любви. Панель на пульте тут же поменялась, предоставив мне соответствующие опции. Тут предлагалось выбрать длительность, количество участников, вспомогательные средства и интенсивность предстоящей любви. Если я не разберусь со всей этой белибердой, то вмиг буду выставлен из кабинки, а это меня не устраивало.
      Я установил время — тридцать минут, в пункте количества партнеров указал двух, вспомогательные средства аннулировал, интенсивность выбрал среднюю. Разумеется, каждый пункт меню значительно влиял на цену. Но мне было все равно.
      Наконец на дисплее появилась конечная сумма.
      Я присвистнул.
      Не много ли для тридцати минут одиночества?
      Взвесив все за и против, решил рискнуть. Тут же подумалось, что вместо «Боксов грез» вполне можно оборудовать города «Кабинками одиночества». От клиентов, я уверен, не было бы отбоя. Вот только как гарантировать человеку полное отсутствие следящих устройств?
      Для меня подобной проблемы не существовало. Коснувшись сенсора на кобуре, я полностью заглушил всех возможных электронных соглядатаев в радиусе пяти метров.
      Сожрав плату, пульт с урчанием ушел в пол. Вместо него посредине кабинки услужливо выросло удобное кресло. Одна из стен ушла вверх, и я увидел маленькую комнатку, большую часть которой занимала кровать, на которой горой возвышалась перина, наполненная синтетическим пухом. Как раз для эротических гурманов.
      В стене комнаты открылся люк, и на кровать взобрались две роскошные девицы в агрессивном кожаном белье.
      Без сомнения, это были люди, а не андроиды. Владельцам «Боксов грез» было дешевле нанять проституток, нежели покупать дорогие изделия «Импланты».
      Девицы принялись игриво снимать друг с друга одежду. Делали они все так, чтобы я мог видеть представление во всех его подробностях. Они знали, что за стеклянной бронированной стеной на них похотливо пялится клиент. Кто знает, возможно, это даже возбуждало их.
      Одна из девиц оказалась биоизмененной. Изменения были оригинальны и даже привлекательны. Из гривы пепельных волос выглядывали симпатичные кошачьи ушки. Длинный мохнатый хвост игриво поглаживал партнершу. Бедра, груди и живот девушки покрывал великолепный искристый мех. На ногах и руках крошечные коготки, звериные острые зубки.
      Честно говоря, я был заинтригован, но время безжалостно уходило. Я повернулся к ласкающим друг друга шлюшкам спиной и, вырубив сладострастные стоны (в подлокотнике кресла был сенсор, блокирующий звуки), активировал мнемописьмо.
      Развлекающиеся красотки не могли меня видеть, с их стороны бронестекло выглядело как огромное зеркало.
      Вот она, иллюзия одиночества на самом дне.
      — Снова возникли вопросы? — поинтересовался отец Тэтлиш, появившись в углу кабинки.
      — Да, и времени как всегда не хватает.
      — Что ж, спрашивай, и спасибо тебе за то, что снова включил меня.
      — Скажи мне, что ты знаешь о посланиях и есть ли смысл связывать их с «нарывами».
      — Послания?.. — Священник задумчиво смотрел сквозь меня. — Наша церковь была сбита с толку, когда они появились. Мы решили, что это дело рук сект, но потом выяснилось, что те не имеют к ним никакого отношения.
      — Кто же, по-твоему, регулярно воспроизводит отрывки из Библии?
      Отец Тэтлиш пожал плечами:
      — Кто бы он ни был, в его действиях не чувствуется злых намерений. Он пока что не причинил никому вреда.
      — А как же «нарывы»? Ведь гибнут люди, немного, но каждый раз на улицах остаются трупы.
      — Необходимые жертвы. — Священник снова пожал плечами. — Внимательно почитай Библию, там есть и об этом.
      — Ну, хорошо. В прошлый раз ты говорил мне о некоем человеке, от которого зависит все. Как мне его найти?
      — Ты все-таки выбрал свой путь?
      — Думаю, да. Хотя предупреждаю сразу: в ваше пророчество я не верю.
      — Вера сейчас не главное, она придет к тебе позже.
      — Так как мне его найти?
      — У него есть на руке особый знак.
      — Родимое пятно?
      — Да… кажется, в виде полумесяца.
      — Плохой ориентир для предстоящих поисков, тебе не кажется? Это что же, мне каждого за руку хватать придется? И вообще, может, его уже давно застрелили уличные банды.
      — Исключено! — спокойным, полным уверенности тоном сказал отец Тэтлиш. — Все случайности давно предсказаны. Он будет невредим до того самого момента, пока в полной мере не осознает свое могущество. Ну а затем никто не сможет причинить ему вред, если только он сам этого не захочет.
      — Понятно, — кивнул я. — Есть ли еще какие-нибудь приметы? Отпечатки пальцев, снимок сетчатки, код ДНК?
      — В пророчестве об этом ничего не сказано, но я знаю, кто сможет тебе помочь.
      Я с сомнением глядел на священника.
      — Разыщи настоятеля Трэвора.
      — Настоятеля Трэвора? — переспросил я. — Он один из служителей вашей церкви?
      Священник кивнул:
      — Он глава нашего монастыря. Обратись к нему, и он поможет тебе в поисках.
      — Ну хоть что-то… — недовольно проворчал я, и в этот момент мнемописьмо свернулось.
      Я обернулся.
      Усталые, влажные от пота девочки отползали друг от друга. Самое интересное я, как видно, пропустил.
 
      Монастырь «Того Кто Грядет» располагался не в самом приветливом месте планеты. Окраина кантона Элирвэйл, древние угрюмые земли, представлявшие собой сплошное бесконечное кладбище. Там хоронили самых достойных представителей нашей цивилизации, и за столетия их скопилось великое множество.
      Простых же смертных кремировали. Из праха вышедший и растративший свою жизнь впустую снова обращался в прах. В противном случае на планете не осталось бы места для городов. Всюду торчали бы блестящие нержавеющие остовы могильников.
      Удивительно, но я ни разу здесь не был. Хотя, может быть, в прошлой жизни?
      Кто знает?
      Я вел флаер низко над землей, выглянувшие из-за облаков две луны бросали странные блики на сияющие поверхности врытых в землю саркофагов. Где-то тут лежали сильные мира сего. Члены прежних Триумвиратов, грязные политики, продажные демагоги и те, кто был марионетками в их ловких руках.
      Такова наша история.
      Всем прочим было уготовано посмертное существование в пепле. Что ж, не самая худшая перспектива, но это только в том случае, если ТАМ действительно что-то есть. За три тысячелетия человечеству так и не удалось это выяснить.
      Монастырь я отыскал намного раньше, чем рассчитывал.
      Огромный столб огня на фоне стальных, ровно уложенных саркофагов был заметен издалека. Словно вход в самые глубины ада разверзся у врат конечного пункта всей нашей цивилизации.
      Поспешно опустив машину, я решил пройти оставшийся путь пешком, так меня заинтриговало то, что я увидел.
      «Жнецы», как водится, покорно ожидали меня внизу.
      На земле столб огня казался еще более величественным. На всякий случай я сверился с электронной картой. Но никакой ошибки быть не могло.
      Там, где бушевал огонь, и должен находиться монастырь.
      Подойдя ближе, я стал различать контуры огромного сооружения, проступавшие сквозь бушующий огонь и принятые мною сперва за очертания готового к старту космического корабля.
      Сходство было поразительным.
      Возможно, неведомый архитектор специально рассчитывал на подобный эффект, плавно заостряя купол невероятного грандиозного здания.
      У могил, мимо которых я шел, кое-где имелись мерцающие зеленые окошки. При желании туда можно было заглянуть и полюбоваться усопшим, который принадлежал к высшему сословию планеты. В таких могильниках тело умершего покоилось в криорастворе. Делалось это с определенным умыслом. Медики прошлого рассчитывали, что в будущем люди будут способны без проблем воскрешать мертвых. Что ж, к счастью, этого так и не случилось. Тут не знаешь, куда девать орды вооруженных до зубов живых. Не хватало только армии воскресших.
      Черт побери, как все действительно напоминает Армагеддон.
      Между могильниками сновали маленькие роботы, обслуживающие кладбище. На многих надгробиях имелись древние даты. Эти люди рассчитывали когда-нибудь вернуться. Но в будущем их не ждали, они никому не были нужны.
 
      Через полчаса я достиг монастыря. Огромный комплекс окружала высокая металлическая ограда. За оградой пылал огонь. Он замкнутым кругом обнимал весь периметр территории монастыря. Это я рассмотрел при помощи спутника.
      Стена огня.
      Что ж, оригинально.
      Огонь в христианстве, как правило, очищает. Пройди сквозь него, и ты на шаг приблизишься к Богу. Кажется, так.
      Честно говоря, с моими возможностями я мог бы спокойно проделать этот трюк. Но еще, чего доброго, примут за сатану, ибо только то, что имеет его печать, не горит в огне.
      К немалому удивлению я обнаружил в ограде ворота. Обычные ворота с вполне обычным электронным замком. Наверняка тут был вмонтирован и видеосканер, поэтому я просто стоял на месте, вслушиваясь в ровное гудение беснующегося на территории монастыря пламени.
      Как я и думал, ждать пришлось недолго.
      Из правого крыла храма выполз круглый темный отросток, состоящий из подвижных сегментов. Отросток медленно прошел сквозь пламя и со щелчком пристыковался к воротам. На манер космического шлюза? Весьма хитроумно.
      В следующую секунду двери разошлись и передо мной предстал монах в коричневом балахоне послушника «Того Кто Грядет», на его лицо был надвинут капюшон.
      Монах поклонился:
      — Мы ждали вас, доминатор. Прошу следовать за мной.
      Я с сомнением оглянулся на застывших неподалеку «жнецов». В своей обычной форме они в эту кишку не войдут, придется трансформировать.
      Монах проследил за моим взглядом:
      — Настоятель просит вас оставить помощников за пределами монастыря.
      — Без проблем, — легко согласился я, отмечая, что пальцы на руках послушника металлические.
      Умерщвление плоти?
      Возможно.
      Мы проследовали к храму. Изнутри стенки кишки-коридора оказались прозрачными, и я смог разглядеть монастырь во всех подробностях. Без сомнения, он копировал свои земные аналоги, но в отличие от них был полностью выполнен из железа.
      Великолепно! Грандиозное воплощение веры третьего тысячелетия. Отлитые из металла химеры, казалось, сейчас оживут, расправляя сложенные за спинами уродливые крылья.
      Вот они, чудовищные олицетворения всех человеческих пороков. Огромные фигуры изображали семь смертных грехов.
      В коридоре совершенно не ощущался жар. Пол под ногами вибрировал, и по мере того, как мы подходили к монастырю, проход за нашими спинами медленно складывался.
      Наконец я попал в сам монастырь, где меня первым делом поразили высокие сводчатые потолки, украшенные яркими голограммами на религиозные темы. Они искусно подсвечивались мягким золотистым светом. Изображение время от времени оживало. Библейские персонажи двигались, совершали чудеса, страдали за веру, наставляли многочисленных учеников.
      На одной из голограмм был изображен Спаситель, парящий в космической невесомости в комбинезоне звездолетчика. Что это? Дань будущему или, быть может, насмешка над прошлым? Однако веселые ребята эти монахи.
      — Пожалуйста, сюда.
      Я вошел.
      Уютное помещение. Вместо стен сплошные книжные полки. Книги? Настоящие книги с Земли? Одна или две уже стоят целое состояние. А здесь их тысячи.
      Невероятно.
      Я ошалело разглядывал разноцветные корешки, из-за чего не сразу заметил хозяина великолепной библиотеки.
      Кто-то деликатно кашлянул, и я, повернувшись, увидел немолодого мужчину, сидящего в старинном кресле у терминала компьютера.
      — Рад вас видеть, — приветливо улыбнулся мне настоятель Трэвор. — Не скрою, мы вас ждали.
      На вид ему было где-то под шестьдесят. С аккуратной седой бородкой, пурпурная синтетическая одежда переливалась, полностью растворяя фигуру. Распятия на шее я не заметил, лишь светящийся бирюзой массивный перстень на правой руке. Отнюдь не оружие, а какой-то электронный ключ.
      — Я вижу, вас заинтересовала наша библиотека?
      — О да!
      — Если желаете, можете взглянуть. Я подошел к ближайшему стеллажу.
      Книги были самые разные — от Библии и Корана до Гомера и Шекспира. Настоящая сокровищница. Большинство авторов я и вовсе не знал. Возможно, их даже нет в базе данных «Архивоториума».
      — Впечатляет!
      — Вам понравилось?
      — Просто грандиозное собрание.
      — Коллекционирование древних книг, пожалуй, моя единственная слабость.
      — Вряд ли на планете где-то найдется такая вторая библиотека, — слегка польстил ему я.
      Настоятель снова улыбнулся:
      — К сожалению, сейчас никто не ценит земную историю и культуру, а там было чему поучиться.
      — Вокруг монастыря огонь, — вспомнил я, — что он означает?
      — Огонь — путь к самопознанию, — ответил Трэвор. — Он очищает грешные души и одновременно напоминает нам об адских муках, ожидающих отступников от истинной веры.
      — А еще, — добавил я, — он защищает от непрошеных гостей.
      — Совершенно верно. Многие желали бы уничтожить нашу обитель, поэтому нам пришлось прибегнуть к крайним мерам.
      — Меня направил к вам отец Тэтлиш.
      — Да, я знаю. Наш брат отдал свою жизнь не напрасно. Будьте так добры, позвольте мне снять копию вашего мнемописьма.
      Я передал ему кристалл. Настоятель поместил носитель под луч считывающего устройства, после чего бережно вернул его мне.
      — Душа отца Тэтлиша живет в нашем мире и после смерти, разве это не прекрасно?
      От комментариев я воздержался, имея на этот счет свое мнение.
      — Я знаю, зачем вы пришли, — чуть помедлив, сказал Трэвор. — Вы ждете ответов.
      — Я хочу найти того, о ком говорится в вашем пророчестве.
      — Не все так просто. Мы поможем вам, но нужно помнить, что Его, — настоятель многозначительно поднял палец вверх, — многие ищут. Если им повезет больше, наш мир ждет катастрофа.
      — Это я уже слышал.
      — Тем не менее стоит напомнить еще раз. В этом человеке сокрыта великая сила.
      — Вы поклоняетесь ему?
      — У него нет пока имени. Он безлик, и поэтому мы называем его «Тот Кто Грядет».
      — Кто он? Спаситель? Богочеловек?
      — Нет, вы ошибаетесь. Он альфа и омега, начало и конец. Он человек и поэтому слаб, подвержен сомнениям и ошибкам. Это будет великое и последнее испытание для всех нас.
      Доверить судьбу всего мира неизвестно кому? Какая странная легенда.
      — Я вас не понимаю.
      — От того, как он себя поведет, когда в полной мере осознает свою уникальность, зависит все. Вот почему так важно, чтобы вы нашли его первым.
      — Почему именно я?
      Настоятель задумчиво огладил бородку:
      — Вы своего рода уникум. Доминатор, способный сомневаться. Сомнение было искусственно удалено из структур ваших личностей. Вы — приятное исключение. Вы не столь категоричны и эгоцентричны, как ваши коллеги.
      — И кто же, интересно, пытался удалить мои сомнения? — не сдержавшись, усмехнулся я.
      — Мы не знаем, — сокрушенно покачал головой Трэвор. — Это одна из самых важных загадок нашего мира. Найдя ответ на нее, мы сможем понять почти все.
      — Снова красивые слова.
      — В вас велико недоверие. Сомневаться не есть грешить. Сомневаться значит познавать, а тот, кто познает, рано или поздно приходит к пониманию истины. Вы действительно уникальны.
      — Ну, спасибо…
      — Вы знаете, что о вас упоминается в Библии?
      — Обо мне?
      — Нет, не о вас конкретно, а о доминаторах.
      — Интересно было бы послушать.
      — Я зачитаю вам отрывок по памяти. Откровение Святого Иоанна, глава четырнадцатая. «И взглянул я, и вот, светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове его золотой венец, и в руке его — острый серп.
      И вышел другой Ангел из храма, и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы; ибо жатва на земле созрела.
      И поверг сидящий на облаке серп свой на землю, и земля была пожата».
      Признаюсь честно, я был поражен. Разумеется, я не мог хорошо знать Библию, как настоятель Трэвор. После его слов мне впервые за многие годы стало действительно не по себе. То, что я услышал, меняло многое, хотя ответов по-прежнему не было.
      — Сын Человеческий — это Господь Иисус, — стал разъяснять настоятель. — Золотой венок у него на голове символизирует силу и славу. Острый серп в руке Господней означает, что Господь пожинает Божью ниву. А вы, доминаторы, и есть этот острый серп.
      Я молчал.
      — Но это еще не все. — Трэвор закрыл глаза и снова стал читать: — «И иной Ангел, имеющий власть над огнем, вышел от жертвенника и с великим криком воскликнул к имеющему острый серп, говоря: пусти острый серп твой и обрежь грозды винограда на земле, потому что созрели на нем ягоды.
      И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия».
      — Так, может, мы и есть эти ангелы? — усмехнулся я, хотя мне, конечно, было в тот момент не до шуток.
      — Серп и ангелы одно и то же, — спокойно объяснил мне настоятель. — Господь посылает их пожать жатву, и земля будет пожата после того, как Антихрист заставит людей поклониться ему.
      — Боюсь, это уже произошло, причем на Земле, много столетий назад, когда запылали костры инквизиции.
      — Вы знаете земную историю?
      — Отдельные моменты.
      — В Библии праведники уподобляются смоковнице и пшенице, зло и порок — виноградной лозе. Слова «созрели на нем ягоды» означают, что грешники как виноград до краев переполнены злом и что наступает время суда над ними. Если бы не доминаторы, наш мир давно бы уже погрузился в пучину хаоса. В вас возникла необходимость, и вы пришли. Люди массово не убивают друг друга только потому, что где-то рядом находится человек с карающей «дланью», которому подчиняются неуязвимые «жнецы». Их нельзя уничтожить, от них невозможно спастись. Улавливаете связь?
      — А что означают слова «великое точило гнева Божия»?
      — Я ждал, что вы спросите, — удовлетворенно кивнул настоятель. — Эти слова означают войну при Армагеддоне.
      — «Нарывы»?
      — Нет-нет, «нарывы» еще не Армагеддон, — рассмеялся Трэвор, — а лишь его преддверие.
      — Репетиция перед настоящим Судом?
      — Возможно, но судить будет человек человека, и это уже происходит, разве не так?
      — Нам дали право судить, — согласился я, — но я не просил его. Мне навязали это право.
      — Но вы хорошо выполняете свою работу, не так ли?
      Он снова был прав.
      — Все слишком сложно.
      — А никто и не предлагает простых путей, — развел руками настоятель. — Простой путь — путь лжи. Лжец обманывает и себя и других, не желая знать истины. В его сердце всегда найдется место для отравляющей змеи зла.
      Слишком сложно.
      Я с интересом наблюдал, как настоятель отключает терминал и, величественно поднявшись из кресла, подходит ко мне.
      — Я хотел бы предложить вам небольшую экскурсию. Думаю, вам будет интересно. Вы не против?
      Я не возражал.

      Мы прошли темный, освещенный приглушенным синим светом коридор и внезапно оказались на мосту. Мост висел над огромной пропастью, из которой вырывались языки красного пламени.
      — Мост Искупления, — пояснил настоятель. — То, что вы видите, голограмма. Мы придаем большое значение символам.
      — Я заметил.
      — Наше учение ближе всего к земному христианству. Нам многое удалось сохранить. Но время все же наложило отпечаток на веру наших отцов. Здесь ведь не Земля, а совсем другая планета, поэтому не стоит удивляться тому, что наша вера за несколько столетий претерпела кое-какие изменения.
      Хрупкий мост над несуществующей бездной вывел в огромное, залитое светом помещение, посредине которого в воздухе парило гигантское десятиметровое распятие.
      Фигура на кресте застыла в странной позе, руки сильно откинуты назад, голова повернута в сторону, словно человек вот-вот сойдет с креста. Мышцы напряжены, на теле выступил пот. Нет, это был не Спаситель, а скорее мятежный титан, наказанный богами за неповиновение.
      Руки и ноги Мессии не касались креста, паря над ним на небольшом расстоянии.
      — Впечатляет? Я кивнул.
      — Мы попытались воссоздать знаменитую картину Сальвадора Дали.
      — Но почему все таких огромных размеров?
      — А вспомните католические храмы Земли, архитектура и интерьер которых должны были подавлять человека, напоминая ему о ничтожности его существования.
      Когда мы проходили мимо распятия, фигура великана внезапно ожила. Человек на кресте повернул голову, посмотрев нам вслед. В его взгляде застыла мука.
      Еще один символ?
      По-моему, на этот раз монахи слегка переборщили. Впечатлительный землянин века этак из пятнадцатого наверняка умер бы на месте.
      За залом с распятием находился второй, еще более величественный, чем первый.
      — Это сердце нашего монастыря, — торжественно объявил Трэвор. — Мы не допускаем сюда чужаков.
      Вы первый из людей внешнего мира, кто переступил порог.
      Помещение выглядело необычно. Стены красиво задрапированы красным, но через минуту я понял, что это застывшие языки огня, любимый символ приверженцев «Того Кто Грядет».
      Зал был полон послушников, наверняка тут собралась большая часть всех обитателей монастыря.
      Напротив входа располагался алтарь довольно странной формы. Я смог узнать лишь блестящие трубы древнего органа, остальное вызывало недоумение. Скорее уж алтарь походил на огромный сервокомп. Вытянутый монитор слегка светился, невероятное количество командных сенсоров поражало воображение.
      Я посмотрел вверх.
      Там светился купол с изображением огромного глаза, в уголке которого застыла готовая сорваться слеза. Казалось, она сейчас упадет вниз прямо на головы занятых непонятными приготовлениями послушников.
      — Мы хотели бы, чтобы вы поучаствовали в нашем сегодняшнем Очищении, — сказал настоятель, кивая все прибывающим в зал монахам.
      Я удивился, увидев нескольких андроидов с клеймами «Импланты» на лбах, и это не осталось незамеченным.
      — Мы считаем их людьми, — поспешил объяснить Трэвор. — Они такие же живые мыслящие существа, как и мы, просто созданные искусственно.
      — Большая часть планеты не разделяет ваших взглядов.
      — Что ж, тем хуже для них, — скорбно констатировал настоятель.
      Монахи строились в ряды, напоминая воинство Господне. Мне стало интересно. Каждый знал свое место, занимая заранее отведенный ему сектор.
      — Ну что ж, все, кажется, в сборе.
      Трэвор повернулся к алтарю и приложил свой перстень к матово-белой панели.
      Перстень мигнул, и в ту же секунду грянула музыка.
      Мощный поток звука прокатился по залу.
      Разумеется, это был орган, вернее, его электронная имитация. Настоятель ловко пробежался пальцами по сенсорам.
      Я посмотрел в зал.
      Рядом с каждым послушником прямо из пола вырастали овальные прозрачные коконы. Монахи ритуально касались груди, после чего забирались каждый внутрь своей ячейки. Коконы тут же затягивались, теряя прозрачность и наливаясь мутной молочной белизной.
      — Что происходит? — поинтересовался я.
      — Подготовка к Очищению, — невозмутимо ответил настоятель.
      Он снял с пульта маленький металлический скип, от которого под алтарь тянулся едва различимый гамма-кабель, закатил рукав и вставил его в разъем, вживленный в запястье.
      — Присоединяйтесь!
      — Но как?
      — Положите вашу «длань» вот сюда.
      И Трэвор указал на парящую над пультом эбонитовую сферу.
      Пожав плечами, я положил сенсорную перчатку на странное устройство, и в ту же секунду внешний мир исчез.
 
      Вокруг расстилалась унылая равнина.
      На мне был надет странный балахон из грубой, раздражающей кожу ткани, на ногах сандалии, в руке посох. Единственное, что осталось неизменным, так это моя «длань».
      Дул холодный ветер. Я поежился.
      Линза «Циклопа» исчезла.
      Я был озадачен.
      Куца идти?
      И я пошел, пошел наугад, опираясь на крепкий посох. Исподлобья я взглянул на небо и вздрогнул от неожиданности. Сверху на меня взирал нарисованный глаз. Хотя нет… я ошибался, глаз был живой.
      Он следил за мной.
      Наверное, с такой высоты я казался ему насекомым, жалким и недостойным. Но в этом взгляде с неба не ощущалось презрения или вражды. Кто бы оттуда ни смотрел, он смотрел с заботой и участием, и мне стало легче идти. Теперь я знал, что не заблужусь и выйду куда следует.
      Ветер гонял по равнине сухие ветки, пригибал к самой земле чахлые травинки. Между камнями сновали черные скорпионы. Когда я проходил мимо, они замирали, казалось, провожая меня взглядом.
      Я увидел костер.
      В тот момент я еще не знал, что это костер. Просто внезапно возникший огонек на горизонте. Я ускорил шаг, стремясь к нему.
      Глаз в небе как будто уменьшился в размерах, подернулся мутной рябью, но не исчез…
      У костра сидели люди.
      Сердце мое опустилось куда-то вниз. На небольшом камне расположился длинноволосый голубоглазый человек в белой одежде. Он говорил, а остальные семеро внимательно его слушали. Тот, что сидел справа от костра, старательно записывал, пользуясь странными принадлежностями для письма.
      Меня наконец заметили.
      Голубоглазый прервал свой рассказ и обратился ко мне:
      — Куда путь держишь, добрый странник? И все взоры устремились на меня.
      Я промолчал.
      — Наверное, в Иерусалим, — предположил писарь, — смотрите, у него нет с собой вещей, только посох.
      — Присядь у нашего костра, погрейся, — предложил незнакомец.
      Я подчинился.
      — И когда завершится тысяча лет, Сатана будет освобожден из своего заточения, — продолжил прерванный рассказ голубоглазый. — Бездна будет временной темницей дьявола. Но ровно через тысячу лет он будет освобожден; освобожден для того, чтобы стать орудием в Божьих руках, с помощью которого Бог в последний раз испытает человечество. Сатана придет, чтобы обмануть народы, которые проживают на четырех углах земли, и соберет их на войну. Число их — как морской песок.
      — Но почему так произойдет? — подал голос один из семи. — Разве мало нам предыдущих испытаний?
      — Это будет последняя война на земле, — улыбнулся рассказчик. — Последний бунт человечества, спровоцированный Сатаной, главным врагом Бога. Природа человека изначально бунтарская. Она будет изобличена последней провокацией Сатаны и устранена окончательным судом Господа над человечеством.
      — Когда же случится это? — неожиданно для себя спросил я.
      Голубоглазый взглянул на меня, и все во мне похолодело от этого взгляда. Его глаза и тот глаз в небе, они принадлежали одному живому существу.
      — Это случится через три тысячи лет. Что он имел в виду?
      Какую точку отсчета?
      Три тысячи лет начиная с чего? Все эти вопросы комом застряли в горле, я не мог больше произнести ни слова.
      — Ты отдохнул?
      Я не сразу понял, что незнакомец обращается ко мне.
      — Согрелся?
      Я неуверенно кивнул.
      — Тогда иди и по пути рассказывай всем, кого встретишь, о том, что видел и слышал здесь. Пусть приходят другие к этому костру и возвращаются с огнем истины в душе.
      Я машинально поднялся и побрел прочь.
      Через десяток шагов оглянулся.
      Огонек костра едва мигал на далеком горизонте. Когда же я успел так много пройти?
      Глаз в небе исчез.
      Теперь там были только облака, низкие и тревожные. Я ускорил шаг, и через некоторое время впереди возник древний город.
      Куда же я попал?
      Неужели Земля?
      Но какое столетие? В голове по-прежнему царил странный туман, мешающий мыслить рационально.
      Я приближался, и стены города росли. Они были неприступны, настоящая цитадель, надежный оплот посреди безжизненной холодной равнины.
      Как он назывался?
      Кто обитал за его стенами?
      Ворот не было.
      Подходить ближе не имело смысла, и я остановился на высоком холме, с недоумением разглядывая пустые каменные башни. Древний город лежал в небольшой низине, но мне трудно было судить о его реальных размерах.
      Куда идти дальше?
      — Ты пришел. Я обернулся.
      Рядом со мной стоял голубоглазый незнакомец.
      — Это Вавилон.
      — Не может быть!
      — Верь мне.
      — Что я должен сделать?
      — Разрушить его.
      — Но как?
      — Уже пролилась седьмая чаша, — произнес незнакомец, задумчиво глядя на город. — Вавилон должен пасть, город, напоивший народы вином ярости и блуда.
      Я вытянул вперед правую руку, словно пытаясь сжать в ней весь город.
      Земля вздрогнула. По долине пробежала трещина, с каждой секундой она увеличивалась. Я сомкнул пальцы, и с неба прямо на город хлынуло пламя.
      Оно струилось вниз, словно выливаясь из невидимого гигантского сосуда. Вот оно накрыло город целиком, вот потекло по земле.
      Я не двигался и стоял даже тогда, когда языки огня накрыли меня с головой.
      Еще мгновение — и все исчезло…
 
      Я снова очутился в зале монастыря, поспешно отдергивая руку от нагревшейся сферы.
      Настоятель по-прежнему находился в трансе, глаза его были закрыты, губы беззвучно шевелились.
      Черт возьми, что это было?
      Многочисленные коконы вибрировали, по вытянутым блестящим поверхностям пробегали белые разряды статиса.
      Что со мной случилось?
      Галлюциноген?
      Непохоже. Внушение? Гипноз? Мне требовались ответы, но я все-таки решил подождать.
      Настоятель Трэвор очнулся где-то минут через десять. Его лицо приобрело осмысленное выражение, глаза открылись, и он, удовлетворенно улыбнувшись, выдернул из разъема гамма-кабель.
      По запястью заструилась кровь, но глава монастыря не придал такому пустяку значения.
      «Похоже на стигматы, — подумал я. — Снова символы, знать бы еще, как их прочесть».
      — Вам понравилось?
      — Я не совсем понял, что это было.
      — В первый раз впечатляет, не правда ли?
      — В общем-то да, гипноз?
      — Зачем вам подробности, они все разрушают, волшебная иллюзия остается волшебной, пока вы не знаете, как она работает.
      — И все же мне хотелось бы знать. Настоятель кивнул:
      — Созданная нами машина довольно проста, она способна помогать тем людям, в ком еще осталось место для веры. Видите ли, машина лишь слегка помогает человеку, подталкивает его, раскрепощает воображение, а дальше все зависит только от вас.
      — Я видел странные картины, удивительное место и людей у костра…
      — Постойте! — прервал меня настоятель, поднимая руку. — Не нужно рассказывать, эти вещи слишком интимны для каждого. Что бы вы ни увидели, это говорит лишь об одном: в вас еще есть надежда, несмотря на все те изменения, которым вас однажды подвергли.
      — Надежда на что?
      — На спасение. Вы по-прежнему верите в человека, а это очень важно. Вы верите, что нас можно спасти, заставить остановиться на краю той бездны, у которой мы все оказались. Возможно, именно поэтому вас и выбрали, превратив в доминатора. Собственно, я лишь хотел убедиться в своих прежних догадках, когда предлагал вам подключиться к нашему ментальному преобразователю.
      — Так вот что это было! — догадался я. — Волновой стимулятор подсознания.
      — Совершенно верно! — кивнул Трэвор. — Особый преобразователь, способный отыскать в человеке то, о чем тот даже и не подозревает.
      — Неужели именно вы его создали?
      — Я и несколько моих братьев. Поверьте, собрать устройство было непросто, но нам в конечном счете все удалось. Мы вложили в его память не только Библию, но и другие великие книги человечества, такие, как Коран, Тора, древнеиндийские веды. Мы трудились шесть лет, и вот результат перед вами.
      Коконы стали раскрываться. Послушники, еще не совсем пришедшие в себя после транса, неуверенно выбирались наружу.
      — Каждый из них видел свой уникальный мир, — пояснил настоятель, — духовный мир, куда каждый из них стремится. Теперь они знают, что он существует, существует внутри нас. Алтарь помогает заглянуть в него и почерпнуть оттуда все самое лучшее и тем очиститься от скверны.
      — Не могу с уверенностью сказать, что очистился, — усмехнулся я. — Но то, что я увидел, в некоторой степени подтверждает ваши слова.
      — Рад слышать.
      Покинув зал, мы вернулись в библиотеку, и там я наконец спросил напрямую о главном:
      — Как мне найти нужного человека? Как безошибочно выделить его из толпы? Что говорится в вашем пророчестве?
      — Пророчество весьма туманно, — покачал головой Трэвор, — но был знак, и мы поняли — время пришло. Каков этот знак, я не скажу, наша вера запрещает мне. Но я помогу вам найти его. Мои братья его почувствуют, когда придет время. Прямо сегодня они отправятся во внешний мир, и когда кто-то из них достигнет цели, непременно известит вас.
      — Если псы Триумвирата не уничтожат ваших братьев раньше времени.
      — Все в руках Провидения.
      — У них хоть будет оружие?
      — Нет, наша вера запрещает насилие, поэтому мы и обратились к вам.
      — Хорошо, как они его узнают?
      — Это не ваши заботы, ведь недаром же мы несколько столетий пытаемся расшифровать текст пророчества. Когда братья окажутся рядом, они непременно почувствуют его.
      — Телепатический контакт?
      — Не совсем…
      Настоятель явно что-то утаивал.
      Без сомнения, они тут баловались не только играми с восприятием. Наверняка приверженцы «Того Кто Грядет» каким-то способом изменяли свое сознание. Куда ведет этот путь, я видел много раз у тех, кто принимал «черные» наркотики. Необычный взгляд на окружающий мир возникал лишь на короткое время, человек видел предметы насквозь, мог читать чужие мысли и эмоции, но расплачиваться, как правило, приходилось собственной жизнью.
      Что ж, во всяком случае, часть работы сделают за меня.
      И на том спасибо.
 
      Я покидал монастырь со смешанным чувством. Без сомнения, я больше обрел, чем потерял.
      Но что обрел?
      Смысл ускользал.
      В тех странных видениях что-то было очень важным, но что именно, я, как ни силился, понять не мог. Важны не только события и слова, но и образы, как раз это и сбивало с толку…
      Столб огня вокруг монастыря исчез. Пересекая внутренний периметр, я обратил внимание на выглядывающие из земли стальные раструбы, по которым и подавалось высоковоспламеняющееся вещество.
      Ворота монастыря были открыты.
      Монахи уходили группами.
      Свои коричневые одеяния они сменили, переодевшись в огненно-красные одежды, символизирующие Очищение. Вот она, новая головная боль Триумвирата. Что они предпримут, когда странные монахи наводнят крупные города?
      Попытаются их уничтожить?
      Но после того как я побывал в монастыре, с этим у серых кардиналов ничего не выйдет. Я уже отослал всю собранную информацию «Центркому». Обойти Доминат теперь не удастся.
      Успел ли Триумвират разыскать нового телепата?
      Сомнительно. Но сидеть сложа руки они, конечно, не будут.
      В сопровождении «жнецов» я быстро добрался до флаера. Взлетел и немного покружил над землей, разглядывая бредущие внизу ярко-красные фигурки.
      Они сулили время великих перемен.
 
      Когда воздушная машина влилась в поток городского транспорта, я получил сообщение о точке сбора. Сразу вслед за этим со мной вышел на связь мрачный, словно коронер, Танатос.
      На линзе экран видеосвязи развернулся.
      — Чего рожа кислая? — весело спросил я угрюмого коллегу. — Что, снова Клото отказала?
      — Ага! — огрызнулся Тан.
      — Ну, хорошо, что тебе нужно?
      — Слышал о точке сбора?
      — Ну…
      — Не нравится мне…
      — Интересно почему?
      — Не знаю, предчувствия нехорошие.
      — Это не ответ.
      — Я, собственно, потому и звоню, — признался Танатос, — ведь тебе всегда обо всем известно в первую очередь.
      — Вынужден тебя разочаровать, но я и сам понятия не имею о причинах сбора.
      Тан сердито выругался.
      — Не стоит так расстраиваться, приятель, — успокаивающе сказал я. — Запроси «Центрком», загрузи последние сводки.
      — Ага, ищи дурака, у меня память в «Циклопе» не резиновая.
      — А чем ты ее там так забил? Записанным с «жучков» бытовым порно?
      — Есть и такое, — честно признался Танатос, — но по большей части там сцены из «Галереи самоубийц».
      — Увлекаешься?
      — С недавних пор. Там один придурок себе на башку стотонную железяку опустил, а другой псих разрезал себя пополам молекулярным резаком.
      — Раритеты коллекции?
      — Еще какие!
      — Ты где находишься?
      — На полпути к точке сбора.
      — Я тоже туда сейчас направляюсь.
      — Что ж, будем первыми… И Танатос отключился.
 
      Мы не были первыми.
      В «Особой зоне №16» Восточного кантона Центрального материка уже прохлаждались Клото с Дэмиеном. Очередная боевая акция, судя по всему, планировалась на нашей территории, поэтому можно было ожидать, что собрание не будет особо многолюдным.
      — Е-мое, — разочарованно выдал Танатос, вваливаясь в жилые помещения Домината следом за мной, — а я думал, буду первым. Так спешил, что чуть не сшиб с ног какого-то дурака с ракетницей на плече. Тот решил в меня пальнуть, но увидел перчатку и сразу в штаны наделал.
      — Хорош врать, — томно бросила Клото. Когда мы появились, они с Дэмиеном играли в шахматы, двигая светящиеся фигурки по висящей в воздухе полупрозрачной доске. Фигурки явно ваял кто-то из развлекающихся доминаторов, потому что пешки были выполнены в виде солдат СБ. Фигуры рангом повыше сильно напоминали членов Триумвирата, а вот короли, разумеется, были доминаторами.
      — Сядь, передохни, — радушно предложил я, попивая у панорамного окна неплохое синтезированное виски.
      — Уже с утра нажираешься, — пробурчал Тан, плюхаясь на гравидиван.
      Диван плавно покачнулся и уплыл в дальний угол комнаты. Закинув руки за спинку, Танатос хмуро уставился в потолок.
      — Он вообще в своем уме? — спросила меня Клото, изящно переставляя фигурки.
      — По-моему, нет, — ответил я, — причем уже давненько.
      — Шах и мат! — Дэмиен с превосходством посмотрел на соперницу.
      — Что?! Ах ты, маленький паразит.
      — Эй, Дэм, а сколько тебе лет? — внезапно поинтересовался Танатос, переключив внимание на парнишку.
      — Одиннадцать с половиной, — буркнул мальчуган.
      — Нет, так не пойдет, ведь это возраст заморозки, — запротестовал Тан.
      — А ну отстань от ребенка, — с угрозой проговорила Клото.
      — Сейчас подсчитаем… — не унимался доминатор, — сколько же тебе на самом деле лет…
      — Прибавь десять, — посоветовал я, глядя, как снаружи приземляются сразу четыре воздушные машины.
      — А то бы без тебя не догадался, — усмехнулся Тан. — Выходит, тебе, малыш, уже двадцать один год. Взрослый мальчик.
      — Танатос, заткнись! — снова с угрозой предупредила Клото.
      Дверь ушла в сторону, и в комнату вошли шестеро мужчин и две женщины. Тан оживился:
      — Привет-привет, давно не виделись.
      Мы обменялись ритуальными соприкосновениями перчаток.
      «Центрком» мгновенно определил, что почти все уже собрались. Не хватало двух человек, но большинство было в наличии.
      Из потолка вырос белый бутон панели коммуникатора, и приятный женский голос торжественно возвестил:
      — Рада видеть вас всех вместе. Спасибо, что вы столь оперативно откликнулись на вызов. Ситуация в вашем районе критическая, требуется вмешательство шестой степени.
      — Будут трупы, — спокойно констатировал Танатос.
      — Вы правы, существует опасность нарушения равновесия.
      — Суть проблемы? — коротко спросила Клото.
      — Попытка свержения правящей власти. Государственный переворот.
      Кто-то из доминаторов присвистнул.
      — Давненько что-то подобного не случалось, — вмешался я. — Кто на этот раз рвется к кормушке, вольные стрелки?
      — Не совсем, — ответил «Центрком». — Религиозные фанатики.
      Я насторожился:
      — Конкретней. Организация?
      — «Стволы Господни».
      — Это еще что за звери? — встрепенулся Танатос.
      — Организация существует давно. Недавно произошла ее реструктуризация, выделилось радикальное крыло. Служба Безопасности передала все собранные данные.
      — Черт возьми, конкретней!
      — Они хорошо вооружены. Считают себя карающей рукой Господа.
      «И эти туда же», — усмехнулся я про себя.
      — Утверждают, что будут карать всех отступников от истинного Бога. На их счету уже несколько сотен убийств. Главы организации имеют сан, четверо пастырей, некогда порвавших с церковью «Того Кто Грядет». Их личности пока не установлены.
      Я задумчиво гонял по стакану почти растаявший кубик льда:
      — И что же они задумали? «Центрком» ответил не сразу:
      — Проникновение под купол Нерноса. Доминаторы весело переглянулись. Ближайшие сутки скучать явно не придется.

      Сообщив всю необходимую информацию, «Центрком» отключился, однако панель коммуникатора по-прежнему висела посредине комнаты.
      — Так-так, — проговорил зашедший в жилой бокс Слот. — Кажется, я слегка опоздал.
      — Ничего себе слегка, — хохотнул Танатос. — Парень, да ты пропустил все самое интересное.
      — Ошибаетесь, — усмехнулся опоздавший, — ваша беседа с «Центркомом» транслировалась всем доминаторам.
      — Ого, теперь вся банда в курсе. — Тан с уважением поглядел на висящий под потолком бутон коммуникатора. — Если мы облажаемся, то облажаемся на всю планету.
      — Это лишний раз говорит о том, какое значение «Центрком» придает предстоящей акции, — добавил я.
      Слот не спеша прошел к вмонтированному в стену бару, мысленно заказав себе рисовой водки. Бар засветился, заиграв что-то восточное, мелодия исполнялась при помощи дребезжащих звуков, имитирующих кото, струнный щипковый инструмент.
      Слот хмыкнул и, получив желаемое, слегка пригубил из тонкой фарфоровой пиалы.
      Когда я заказывал виски, хитрый ящик играл кантри.
      Ловко придумано.
      — И что ты как опоздавший обо всем этом думаешь? — поинтересовалась Клото.
      Слот обвел присутствующих лукавым взглядом:
      — Давайте не будем вмешиваться.
      — Протестую, — мгновенно отреагировал включившийся «Центрком», — поправка девять, семьсот одиннадцать.
      — Подслушивает, зараза, — проворчал Танатос.
      — Не вмешиваться? — Клото презрительно смерила взглядом коллегу. — Ты что, саке перепил? Система рухнет к чертовой матери.
      — Не факт. — Слот опустился в свободное гравикресло. — Пришло время сменить правящую власть.
      — И давно ты пришел к столь впечатляющим выводам? — спросил я.
      — О да, довольно давно. Как вам недавняя гибель нашего коллеги? Неужели забыли?
      — Элмер покончил с собой, — пожала плечами Клото, — тут нечего обсуждать.
      — А мне кажется, есть о чем поговорить, — не сдавался Слот. — За все десять лет существования Домината еще ни разу не происходило ничего подобного. Послания, «нарывы» и теперь смерть одного из нас. Вы не задумывались над тем, что к гибели Элмера может иметь непосредственное отношение Триумвират?
      — Мы обсуждали эту версию с Паромщиком, — сообщил Танатос.
      Я кивнул.
      — Ну и к какому же выводу пришли?
      — Вероятность того, что к смерти доминатора причастны серые кардиналы, ничтожно мала, — ответил я. — Да, я согласен, в принципе можно предположить, что Триумвират наконец нашел способ дистанционно вмешиваться в управление «жнецами». Но к чему им уничтожать нас? Поставить себе на службу — да, но убивать… нонсенс.
      — Я тоже так думаю, — подала голос Клото, прочие доминаторы дружно к ней присоединились.
      — Ну, хорошо, — вздохнул Слот, — допустим, Триумвират здесь ни при чем. Однако вы не можете не согласиться со мной, что эта власть уже исчерпала себя. Город Нернос — настоящая колыбель порока. Его следовало бы назвать Содомом, что больше бы соответствовало реальному положению вещей. Недавно я просматривал записи камер слежения Нерноса, так то, что я увидел, заставляет задуматься о многом. Они занимаются секретными экспериментами над живыми людьми, в основном над мутантами.
      — Секундочку, — перебил его Танатос, — ведь в Нерносе запрещено использовать «жучки».
      — Ну да, как же! — рассмеялся Слот. — Следящих устройств СБ там действительно нет, зато полно микрошпионов, принадлежащих самим бюрократам. Думаете, Брюстер не следит за Мортом и Эстом, а те в свою очередь за ним и заодно друг за другом? Классические пауки в банке. Они совершенно не думают о планете, их беспокоит исключительно власть и любые пути ее упрочения. Вот увидите, через год, максимум через два Триумвират распадется и останется один Эван Брюстер, а это будет самая настоящая катастрофа. Чертов маньяк еще больше наводнит планету оружием, и тогда даже мы не сможем ничего сделать. Так стоит ли сейчас защищать эту власть?
      Да, в словах Слота был определенный смысл. Лично я давно подозревал за Брюстером стремление дорваться до абсолютного господства. Наивно полагать, что два других члена Триумвирата не понимали этого, но сделать ничего не могли. Брюстер здорово укрепил свои позиции за последние годы. Момент упущен.
      Было забавно наблюдать за ними тогда в центральном зале Цитадели. Они боялись не только нападения извне, но и друг друга. Сейчас этот страх еще не вырвался наружу, но со временем наверняка обретет маниакальную форму. Серые кардиналы окончательно перестанут доверять друг другу, возводя вокруг себя все новые и новые коконы внешней защиты.
      Черт возьми, Слот действительно прав!
      Ведь я знаю то, чего не знают остальные.
      Пророчество!
      Разумеется, я никому не говорил о нем. Даже «Центрком» не был поставлен мною в известность, а это грубейшее нарушение правил. Но я знал, на что шел. Если предположить, что Брюстер втайне от прочих членов Триумвирата разыскивает человека, от которого зависит все, тогда слова Слота действительно звучат как предсказание.
      — Ну ты просто оракул, — вслух произнес я. — Я полностью с тобой согласен!
      Похоже, что Слот не ожидал услышать от меня подобное, я оказал ему весьма неожиданную поддержку.
      Доминаторы с удивлением посмотрели на меня, особенно Клотильда.
      — Все так и произойдет, — добавил я, — и раньше, чем вы думаете. Брюстер стремится к абсолютному могуществу, и у него есть шанс его обрести.
      — Ты что-то недоговариваешь, Паромщик, — хмуро проговорила Клото.
      — Может быть, — неопределенно ответил я, — может быть…
      — Так что ты предлагаешь, Слот? — зевнул утомленный затянувшимся спором Танатос.
      — Не вмешиваться и проигнорировать акцию! — ответил доминатор. — Будет интересно посмотреть, как эти «Стволы Господни» устроят государственный переворот. Официальная власть в случае их успеха на некоторое время дестабилизируется. Но ведь реально вся планета находится под нашим контролем. Правление Триумвирата сильно ограничено.
      — Но они не наши марионетки! — напомнил Танатос. — Не забывай об этом.
      — Я не забываю, — нервно кивнул Слот. — Но и вы должны понять, что перемены неизбежны.
      — Ну хорошо, — примирительно подняла руку Клото, — допустим, что переворот увенчался успехом. К власти пришли религиозные безумцы. Что они сделают с планетой, вы подумали?
      — И запылали костры инквизиции, — расхохотался Тан.
      — Но это в том случае, если они действительно безумны, — усмехнулся Слот. — А судя по тому, что они готовятся совершить, у них в головах кое-что имеется… Так вот, если они окончательно не сошли с ума, то после переворота залягут на дно и будут вести себя очень осторожно. Со временем мы сделаем из них наших марионеток, в противном случае они будут уничтожены.
      — Как жаль, что наш спор не записывает какой-нибудь «жучок» СБ, — мечтательно проговорил Танатос — Хотел бы я посмотреть на лица серых крыс, когда они будут просматривать видеозапись.
      — Особые зоны Домината невозможно прослушать, разве ты забыл? — напомнил чернобородый доминатор по имени Стерх.
      — В том-то и дело, — с огорчением тряхнул бритой головой Тан.
      — Предлагаю провести голосование, — объявил Слот. — Кто за то, чтобы не вмешиваться в предстоящий государственный переворот и слегка помочь заговорщикам?
      — Протестую, — снова включился «Центрком». — Любые принятые вами решения без согласования со мной являются незаконными.
      — Протест отклоняется, — спокойно отреагировал Слот. — Ну что же вы, кто за мое предложение?
      Я первым поднял руку, ко мне присоединились две женщины, сидящие у окна и, что больше всего меня удивило, Дэмиен.
      — А малец явно с характером! — в очередной раз хохотнул Танатос, поднимая руку.
      — Итак, пятеро помимо меня, — быстро подсчитал Слот, — не густо.
      — Почти половина, — напомнил я.
      — В том-то и дело, что почти. Остальные, как я понимаю, против? — Слот мрачно оглядел коллег.
      — Я воздержалась, — сообщила Клотильда, демонстративно рассматривая свои длинные ногти.
      — Предупреждаю, что ваше голосование совершенно незаконно! — снова вмешался «Центрком». — Это противоречит всем директивам Домината.
      — Нам не хватает одного голоса. — Слот с надеждой посмотрел на Клото.
      — И нечего на меня так пялиться, — взорвалась Клотильда. — Я воздержалась — и точка.
      — Ну что ж, в таком случае придется сделать зачистку.
      — Я рада, что благоразумие наконец взяло верх, — проговорил «Центрком». — Все необходимые детали в разделах памяти ваших портативных компов. Немедленно приступайте к коррекции.
      Я открыл присланные «Центркомом» файлы.
      — Эй, но здесь нет информации о расположении штаба заговорщиков, — возмутился я, — нет их имен, кода, ничего не известно о способе проникновения в Нернос.
      — К сожалению, информация ограниченна, — безразлично добавил «Центрком». — Если бы все было так просто, СБ справилась бы и без нас. Приступайте!
      Доминаторы стали расходиться. Я повернулся к Танатосу:
      — Ну что, снова поработаем в тандеме?
      — Ну уж нет, с меня хватит! — решительно отрезал Тан. — Я как твоих сумасшедших теорий наслушаюсь, все время потом только о них и думаю.
      — Какой впечатлительный.
      — Какой есть.
      — Я поработаю с тобой в тандеме! — неожиданно предложил Дэмиен. — Согласен?
      — По рукам.
      Танатос робко покосился на Клото:
      — Я… э… э… э…
      — Даже не думай.
      — Вот так всегда! — разочарованно пробурчал Тан, провожая Клотильду грустным взглядом.
      — Не повезло. — Я похлопал доминатора по мощному плечу. — Но ты не отчаивайся, может, в следующий раз вы поработаете вместе, и не только поработаете, но и…
      — Молчи, тоска! — отмахнулся от меня Танатос, покидая помещение следом за Клото.
      Я посмотрел на усмехающегося Дэмиена:
      — Ну что, дружище, покажем прочим бездельникам, как нужно работать?
      Дэм серьезно кивнул.
 
      Когда мы оказались вне зоны Домината, парнишка доверительно сообщил мне:
      — Представляешь, Паромщик, вчера мне удалось раздобыть записи музыки с Земли.
      Я присвистнул:
      — Как же ты ухитрился, небось хлопнул парочку богатеньких коллекционеров?
      — Не без этого.
      — Шутишь?
      — Понятно, что шучу.
      — Так где же ты их нашел?
      — В антикварной лавке Слитвиля.
      — Далековато забрался, в самый северный кантон.
      — Они того стоили.
      — Дашь послушать?
      — Загружаю!
      Письмо прописалось в память «Циклопа». Я вывел содержимое на линзу.
      — Ого, десять альбомов.
      — Там и названия треков есть.
      Я закрутил первый попавшийся. В ушах тут же грянули мощные гитарные рифы.
      — Неплохо.
      — Ты, главное, дальше послушай.
      Я слушал. Вот, наконец, появился вокал. Довольно мощный, с хрипотцой, затем вступили героические хоралы.
      — Это что такое?
      — Какая директория? — уточнил Дэмиен.
      — Седьмая.
      — «Грэйв Диггер», альбом «Мелодии войны», ему больше тысячи лет.
      — Гляди-ка, сохранился, — удивился я.
      — Случайность, — пожал плечами Дэм, — я специально выяснял. Космолетчики часто загружали разную музыку, когда бывали на Земле. Вот так эти записи к нам и попали.
      Я открыл соседний альбом. Тут гитарный звук был значительно плотнее. Вокал варьировался от агрессивного рыка до фальцета.
      — А сейчас что слушаешь? — поинтересовался парнишка.
      — Директория восемь!
      — «Мерсенери», альбом «Одиннадцатый сон», лучшая запись из всех.
      Я не спорил, Дэмиен был абсолютно прав.
      — Куда мы направляемся, скажешь?
      Я кивнул, нажимая ногой помеченную желтым полукругом плиту тротуара.
      — В Литтон-сити.
      — Зачем?
      — Сейчас узнаешь.
      Из земли выросла кабинка пневмотранспортер.
      — Воспользуемся «Кротом»? — спросил Дэмиен.
      — По-моему, это очевидно.
      — Не люблю подземный пневмотранспорт.
      — Страдаешь клаустрофобией?
      — Не-а.
      — Ну тогда заходи.
      Я набрал на панели код выхода, и кабинка опустилась. Под потолком загорелся свет. Несколько секунд не очень приятных ощущений в желудке, и вот мы снова на поверхности в нужном месте.
      — Теперь надо найти ближайший нейрофон, — деловито сообщил я, ступая на тротуар.
      — Вон он на углу! — указал Дэм.
      — Отлично.
 
      Нейрофон оказался занят.
      Высокая длинноногая девица с ярко-красными волосами нервно тыкала пальцами в сенсорную панель.
      Я решил подождать.
      — Что сейчас слушаешь? — Дэмиена страшно интересовали мои впечатления.
      — Самая первая директория.
      — «Лакримоза», но какой альбом, указано не было.
      — На Моцарта что-то не очень похоже, — с улыбкой возразил я.
      — Да нет, это название группы такое, — стал пояснять Дэмиен, — так называемая готическая музыка. «Лакримоза» были признанными лидерами этого направления.
      Девица все не выходила.
      Я легонько постучал пальцем по прозрачному бронестеклу. Красотка мгновенно схватилась за излучатель на правом бедре. В следующую секунду она заметила перчатку и буквально выпала из нейрофона, на ходу что-то выбрасывая из кармана яркой куртки.
      Дэм наклонился и подобрал маленький прозрачный шарик.
      — «Киллдоззер»! — со знанием дела объявил он. Я взял у него капсулу с «черным» наркотиком. Девицы, разумеется, и след простыл. За хранение этой дряни я имел право пристрелить ее на месте.
      — Вызывает мощнейшие галлюцинации, — добавил я, — быстро перестраивает свою структуру, постепенно замещая кровь. Умная дрянь.
      Я бросил шарик на мостовую и раздавил каблуком. Затем вошел в нейрофонную будку. Код Кристины я считал, когда обрабатывал ей раны. Тампон с кровью по-прежнему хранился в герметичной коробочке у меня в кармане.
      Закончив ввод, я изучил выскочившие данные. Телепатка, конечно же, находилась в Элизии.
      — Куда теперь? — несколько раздраженно поинтересовался Дэмиен.
      — В район развлечений.
      — Ух ты!
      — Особо ни на что не рассчитывай, мы на минутку, только заберем одного человека.
      Дэм был явно разочарован.
 
      Кристина обнаружилась в салоне сламеров.
      Когда мы с Дэмиеном заглянули за ширму, девушка находилась в состоянии глубокого искусственного сна.
      Я тихо выругался:
      — Что за дрянь она принимает?
      Дэм посмотрел на экранчик компрессора, из которого по трубкам прямо в вены девушки подавалось вещество.
      — «Флер-6».
      — Однако у нее, видно, водятся хорошие деньги, — констатировал я. — Сеанс заказала себе первоклассный.
      — Каков эффект? — уточнил Дэм.
      — Иллюзия путешествия во времени.
      Я вгляделся в информационный экран компрессора, в углу которого мигал счетчик.
      — Нам повезло, ей осталось витать в облаках минут десять.
      Наркотик был из разрешенных, ибо не убивал человека сразу и, главное, не делал его опасным для окружающих. Каждый прием этого дерьма отбирал два года жизни. Кристина молода, в таком цветущем возрасте ей на все наплевать, но когда-нибудь она очень сильно пожалеет о своем развлечении. При условии, если, конечно, доживет.
      — Кто она, Паромщик, твоя подруга?
      — Можно сказать и так, она телепатка.
      — Вот это да!
      — Но ты не волнуйся, мысли доминаторов для нее недоступны.
      — А мне нечего скрывать! — дерзко возразил Дэмиен.
      — Неправда, — улыбнулся я, — каждый обязательно что-нибудь скрывает.
      — Даже ты?
      — В первую очередь я!
      Кажется, после такого откровения Дэм стал уважать меня еще больше.
      Компрессор издал звуковой сигнал, и процесс подачи мгновенно прервался. Теперь устройство поспешно восстанавливало Кристине нормальное кровообращение.
      Девушка открыла глаза и недоуменно уставилась на нас.
      — А где рыцари? — хриплым голосом спросила она.
      Дэмиен захихикал.
      — Черт, я вернулась. — Телепатка с отвращением отлепила от рук капиллярные иглы. — Почему сеанс всегда прерывается на самом интересном месте?
      — Это делается для того, — пояснил я, — чтобы ты пришла сюда еще раз.
      — И по времени так мало, — пожаловалась Кристина, растирая запястья, — а стоит целое состояние.
      — Увеличение длительности сеанса повредило бы твой рассудок, — важно заявил Дэм.
      — А это кто? — Казалось, девушка только сейчас заметила паренька.
      — Мой сын, — соврал я.
      — Врешь, тебе на вид где-то за двадцать, ты его что, в десять лет зачал?
      — Почему бы и нет?
      — Ну и ну.
      В голове у девушки по-прежнему был туман, поэтому я помог ей встать с кушетки, которая тут же спряталась в стену.
      Пластиковая ширма ушла в сторону, и к нам заглянул работник салона.
      — Ну что, вам понравилось? Кристина неуверенно кивнула.
      — Обязательно приходите к нам еще и приводите своих друзей.
      — Исчезни! — Девушка неприязненно скривилась, и работник салона тут же испарился.
      — Моральный урод! — пожаловалась телепатка, опираясь на мою руку. — Когда я сюда пришла, он так откровенно меня хотел, а потом с подробностями фантазировал, как берет меня прямо на этом кресле.
      — Пристрелить его? — предложил я.
      — Да нет, пусть живет… Мы вышли из салона.
      — Не нужно читать мысли, чтобы понять — вам от меня что-то надо, — сказала Кристина, присаживаясь на бордюр рядом с голограммой фонтана.
      Особое устройство создавало даже прохладу и свежесть, которой веяло от виртуальных брызг.
      — Нам нужна твоя помощь, — я присел рядом с ней, — твое умение.
      — Ой, ребята, извините, но после сеанса я чувствую себя совершенно разбитой. В голове полный кавардак. Честно, я бы помогла, но не могу.
      — Сейчас все исправим. — Сняв с пояса подкожный впрыскиватель, я приложил его к руке девушки.
      — Ой, что это?
      Я нажал сенсор.
      Кристина вздрогнула, затем закрыла глаза, прислушиваясь к внутренним ощущениям.
      — О, черт возьми… что это?
      — Очень полезная штука, — сообщил девушке Дэмиен. — Мгновенно выводит из организма любую гадость. Мы иногда пользуемся этим, одно впрыскивание заменяет целый месяц приема пищи.
      — Так я что, теперь могу месяц не есть?
      — Если желаешь, конечно.
      — Здорово!
      — Так ты нам поможешь? — снова спросил я.
      — Теперь да.
      — Мы ищем людей, религиозных фанатиков. Они называют себя «Стволами Господними». Я не без оснований полагаю, что кто-то из них может находиться в этом городе.
      — Почему? — тут же оживился Дэмиен.
      — Потому что рядом Нернос.
      — Я попробую. — Кристина пристально уставилась на свои прозрачные туфельки.
      — Ты прав, — через некоторое время произнесла она, — они все здесь.
      — Руководители организации?
      — Конечно. Это в двух кварталах отсюда. Дэм вскочил на ноги.
      — Спокойно! — Я укоризненно поглядел на нетерпеливого паренька. — Скажи мне, пожалуйста, как они собираются попасть под купол Нерноса.
      Девушка ответила не сразу.
      — Они узнали график открытия Северных ворот. Его постоянно изменяют, но они как-то смогли все просчитать. Проникновение должно произойти сегодня после захода солнца. Они хорошо вооружены.
      — Сколько их?
      — Их только четверо. Дэмиен рассмеялся:
      — А «Центрком» ожидал масштабный штурм с применением артиллерии. Ну что, послать ему обновленную информацию?
      — Пока не стоит, — сказал я. — Скажи, Кристина, ты можешь указать точное место, где они сейчас находятся?
      — Это маленькая сектантская церковь, она где-то поблизости, — быстро ответила девушка. — Они сейчас там, я могу видеть ее их глазами.
      — Что они делают?
      — Молятся.
      — Идем. — Я поспешно встал с бордюра. — Я знаю, где это.
      Браслет Кристины, как я заметил, был на месте.
      — Тебя никто не обижал? — спросил я. Девушка усмехнулась:
      — Попробовали бы. — Она показала на выглядывающую из-под серебряной курточки массивную рукоять пистолета.
      — Что, уже приходилось применять?
      — Нет, пока хватает браслета. Когда его видят… у них такие лица, словно у меня за спиной стоит доминатор.
      — Ладно, не скучай.
      — Да уж постараюсь.
      Небольшая церквушка приткнулась в конце узкого переулка между двумя виртуальными гейм-салонами. На анимированных вывесках вовсю крутили задницами обнаженные девицы с дьявольскими рожками и хвостами. Услуги в гейм-салонах предоставлялись самые разнообразные. Судя по маленькому, незаметному иероглифу на одном из зданий, некоторые услуги были противозаконны. Однако эсбэшники смотрели на все эти развлечения сквозь пальцы.
      Церковь принадлежала секте «Свидетелей Первой Печати», о чем явственно говорил медный всадник, украшающий ее купол.
      Мы с Дэмиеном остановились у входа, за нашими спинами ждали «жнецы».
      Переулок мгновенно опустел.
      Лишь какой-то андроид в ярко-оранжевом комбинезоне безмятежно драил бронированную витрину салона живых татуировок.
      — Подожди меня снаружи. Кажется, Дэм обиделся:
      — Почему это?!
      — Я хочу с ними поговорить.
      — А ты уверен, что они не начнут стрелять?
      — Наплевать.
      — Ладно, иди, — пожал плечами Дэмиен. — Я зайду ровно через пять минут.
      Я приложил «длань» к панели у замка храма. Мой доступ был неограничен, доминатор имел право зайти куда угодно.
      Электронный замок сработал, двери церкви ушли вверх.
      Я оглянулся.
      Дэмиен качал головой в такт играющей в ушах музыке.
      Что ж, скоро здесь станет очень горячо. Я не ошибся. За порогом маленькой церквушки меня встретила термопуля.

      Стрелки укрылись за электроорганом.
      Судя по интенсивности огня, они были еще не в курсе, что им противостоит доминатор.
      Я даже в какой-то момент заскучал.
      Огромный экран под потолком внезапно засветился, и я в подробностях смог рассмотреть безумцев, задумавших государственный переворот.
      Двое из них были довольно молоды, двое среднего возраста. Те, что постарше, носили бородки. Одеты одинаково, в черные кожаные костюмы и длинные пуленепробиваемые плащи, у горла белые воротнички католических священников. Били, гады, без промаха, из чего я заключил, что у каждого наверняка вживлен в сетчатку автоматический прицел, модное нововведение «Импланты».
      На осветившемся экране загорелось послание.
      Очень кстати, черт побери.
      Выглянув из-за угла, я быстро прочел пылающие строчки:
 
       И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри.
       И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором, и зверями земными.
 
      Из-за моей спины появился раздраженный Дэмиен:
      — Ну что я тебе говорил, Паромщик?
      — Тише, они не должны нас разглядеть.
      — Ты рассчитываешь, что они израсходуют все свои боеприпасы?
      — А тебе не все равно?
      — Я не люблю ждать, — недовольно заявил паренек и пару раз наугад пальнул из криопистолета.
      — О, Господь, смилуйся над нами, детьми твоими неразумными. — Из-за длинных скамеек на четвереньках выбрался местный священник. — Господи, что творят эти богоотступники!
      — Падре, давайте к нам! — крикнул ему я. Священник приободрился и проворно заработал локтями.
      — Доминаторы? Вы посланы мне во избавление. Уничтожьте этих нечестивцев, посмевших осквернить священный храм, а то они мне сейчас все разнесут.
      — А разве ваша вера не запрещает насилие? — хитро прищурившись, спросил я.
      — Нет, — ответил падре, устало облокотившись о стену. — «Свидетели Первой Печати» только приветствуют насилие, если оно направлено против еретиков.
      — Оригинальная концепция, — усмехнулся я, проверяя оружие.
      — Вы знаете, кто это? — Священник дрожащей рукой указал в сторону огрызающихся огнем преступников. — О, я открою вам глаза.
      — Ну что ж, попробуйте.
      — О них сказано в Библии. Это слуги лжепророка. «И увидел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дракон. Он творит великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю пред людьми». И он обманет живущих на земле благодаря знамениям, которые дано ему совершить перед зверем.
      — Вы имеете в виду послания? — удивился я.
      — О да! — горячо закивал падре, и глаза у него маниакально загорелись. — Это послания зверя, послания Антихриста.
      — Да он сумасшедший! — захихикал Дэмиен, вяло постреливая в сторону покрывшегося изморозью органа.
      — Послушайте, вы не понимаете… — Священник нервно схватил меня за руку. — Лжепророк, пользуясь сатанинской силой, будет совершать великие знамения. Например, он сможет вызывать с неба огонь, как это делал Илия. Людям будет трудно отличить настоящих пророков от лжепророка.
      — Ну и где же он, этот ваш лжепророк? — теряя терпение, поинтересовался я.
      — Не знаю. — Падре беспомощно развел руками. — Но они его слуги!
      — Зачем же вы пустили их в церковь?
      — Дом Божий открыт для каждого, даже если этот каждый слуга Антихриста.
      — Понятно. — Я выбрался из укрытия и спокойно направился в противоположный конец молельного зала.
      В этот момент скованный льдом орган оглушительно лопнул, обрушившись на головы отстреливающихся. Преступники бросились бежать. Я метнул парализующую иглу и, кажется, попал. Один из «Стволов Господних» рухнул под ноги удирающим сообщникам.
      Задняя стена церкви с грохотом осела. Мелькнули стальные манипуляторы, кто-то из беглецов вскрикнул, попав в крепкий железный капкан. Два меняющих форму «жнеца» держали трепыхающуюся жертву в крепких объятиях, заключив человека внутрь себя.
      Остальным преступникам удалось выскочить сквозь пролом.
      Игнорируя припадочные завывания падре, я выбрался следом за беглецами на улицу. Ко мне спешили доминаторы.
      — Где остальные двое, они только что были здесь! — крикнул я.
      — Прыгнули в кабину пневмоподземки, — ответила Клото. — Никуда теперь от нас не денутся, мы считали их код.
      — А что, разве нужно было брать их живыми? — удивленно спросил Дэмиен, появившись из полуразрушенной церкви.
      — Тебе нужно внимательней читать инструкции, малыш! — усмехнулся Танатос.
      — Я вот одного не пойму, — вмешался в разговор подоспевший Стерх, — почему СБ не могла провести арест без нашей помощи?
      — Во-первых, это наш уровень полномочий, — ответил я, — во-вторых, преступников было довольно трудно вычислить даже при помощи «жучков».
      — Как же им удалось обмануть системы слежения?
      — Вот промоем красавцам мозги и все выясним! — продолжал улыбаться Танатос.
      — Чьи помощники? — Я показал на поймавших преступника «жнецов».
      — Мои, — ответил Стерх.
      — Молодец, чисто сработал!
      — Спутник просветил здание тепловизором. Я увидел, что они убегают, и решил сцапать хотя бы одного.
      Высоко над городом сверкнуло. Все посмотрели вверх. С неба стал сыпаться пепел. Танатос крепко выругался:
      — Я так и знал, так и знал… Завыла сирена.
      На двери и окна ближайших магазинов опускались бронированные щиты. Прохожие кинулись к пневмокабинам подземки. Многие успели заскочить в спасительные магазины, прежде чем закрылись защитные перегородки.
      Один андроид замешкался, и ему прищемило бронированным щитом ногу. Из витрины тут же выдвинулась дистанционно управляемая турель пулемета, короткой очередью отсекая ее.
      — Эй, какого хрена! — возмутился Танатос и двумя выстрелами разнес автоматическое орудие.
      Клото с Дэмиеном подхватили искалеченного андроида под руки и запихнули в выскочившую из тротуара пневмокабину.
      Пепел стал сыпаться плотнее, превращаясь в серую мутную завесу.
      Пробуждался очередной «нарыв».
 
      Доминаторы разделились.
      Во время «нарыва» мы были единственными, кто оставался на улицах городов; мы и те, кто по какой-то причине не успевал укрыться, а таких было немало.
      Теперь им, как и нам, предстоял бой.
      На этот раз «железная саранча» не спускалась с неба, а выскакивала прямо из люков системы подземных коммуникаций.
      Всевозможные информационные экраны словно взбесились, на всех без разбору горели огнем огромные буквы. Там не было отрывков из Библии, а лишь одно слово: ПОКАЙТЕСЬ.
      Я спокойно шел опустевшими улицами, поигрывая тяжелым пистолетом и загребая сапогами ломкий пепел.
      На этот раз «нарыв» происходил немного по-другому, и это настораживало. Пепел сыпался интенсивнее, чем в прошлый раз, да и никаких надписей на рекламных порталах раньше не возникало.
      Теперь я окончательно уверился в связи «нарывов» с посланиями, отныне эта связь очевидна.
      Крышка массивного люка отскочила в сторону, и наружу выбрался механизм, этакая смесь саранчи и богомола. Фасетчатые глаза светились, работали пилы на суставчатых лапах, щелкали острые жвала. Механизм безошибочно почувствовал меня, после чего прыгнул и был тут же растерзан «жнецами».
      — Один готов! — лаконично сообщил я по внутренней связи.
      — Один? Да у меня уже восемь! — пробасил где-то на линии довольный Танатос.
      Сейчас начнутся пари.
      Связь работала в общем режиме.
      — Сто кредитов на Паромщика! — весело крикнул женский голос.
      Я не смог определить кто.
      Эфир наполнился различными голосами, и я слегка убавил звук, затем снял с пояса азотную гранату и швырнул ее в открытый люк.
      Из люка тут же повалил густой пар, и через несколько секунд он был намертво закупорен пробкой толстого льда.
      «Саранча» все прибывала.
      Я расстреливал ее с методичностью посетителя тира. Но основную работу, конечно же, выполняли помощники, стальными серпами выкашивая мне дорогу.
      Кое-где уже виднелись окровавленные тела: вот мужчина с оторванной головой, а вот мертвая девушка. Хотя нет, девушка, по-моему, была жива.
      Я присел над ней.
      В животе зияла рваная рана. Она так и не выпустила из руки пистолет. Пульс едва прощупывался. Я свел безымянный и большой пальцы перчатки. «Жнецы» отозвались, сомкнувшись надо мной в непробиваемый щит.
      Из боков помощников выдвинулись стволы, заполонившая улицу «саранча» стала плавиться под тепловыми лучами словно воск.
      Я снял с пояса портативный регенератор и провел им над раной. На инфопанели возник отчет о повреждениях. Сквозная рана, заражение, внутреннее кровотечение.
      Что ж, вполне поправимо.
      Я перевел устройство в режим регенерации. Из коробочки выскользнул луч, быстро наращивающий поврежденные органы. Через минуту все было готово. Лишь узкая полоска более светлой кожи напоминала о страшной ране, спустя сутки исчезнет и она.
      Девушка открыла глаза:
      — Кто вы?
      Я молча показал ей перчатку.
      Наверняка кто другой вряд ли стал бы терять время, отвлекаясь на одну-единственную человеческую жизнь. Все доминаторы сейчас с небывалым азартом охотились за «саранчой», желая побить мои былые рекорды.
      Куда уж им до меня.
      Я помог девушке встать и, взяв ее холодную руку, прижал к себе. Она удивленно посмотрела на меня.
      — Так ты будешь в поле моей защиты. Идем!
      «Жнецы» снова прокладывали дорогу. Бешено вращающиеся полутораметровые лезвия с легкостью вскрывали тонкие панцири «саранчи», металлическим потоком захлестнувшей городские улицы.
      Размера механизмы были небольшого, где-то около метра в длину, но зато прыгали они и впрямь как живые. Сервомеханика высшего уровня. Пилы на лапах и острые жвала не оставляли жертве никаких шансов, хотя уничтожить железную тварь можно было практически из любого вида оружия. Но «саранча», как правило, брала количеством.
      За моей спиной оставались груды металла, после закрытия «нарыва» будет над чем потрудиться городским роботам-уборщикам.
      Автономные оборонительные точки на перекрестках вовсю плевались огнем. Кое-где постреливали и вмурованные в здания орудия, если «саранча» подбиралась к ним слишком близко.
      Я вел крепко прижавшуюся ко мне дрожащую девушку дальше.
      — Не беспокойся. Все будет в порядке.
      Казалось, она не слышит моих слов. Блестящие от слез глаза в ужасе смотрели на накатывающий на нас железный поток.
      Скрежет стоял невероятный. «Саранча» сталкивалась друг с другом, давила случайно потерявшие опору механизмы, царапала стальными лапами покрытие мостовых.
      Бронированные витрины ресторанов не были прикрыты дополнительными щитами. Расположившиеся за столиками пары с интересом поглядывали на происходящее.
      Возможно, фантасмагорическое зрелище стимулировало их аппетит. Люди уже почти привыкли к «нарывам». Они ко всему легко привыкали: к смерти, болезням, унижениям. Удивительная неистребимая раса, равной которой по эгоизму, жестокости и безразличию во Вселенной нет, не было и не будет.
      Я подошел к входу в ближайший ресторан и ударил кулаком в прикрытую броней дверь. Автоматическое орудие мгновенно повернулось в мою сторону, и я просто вырвал его из стены правой рукой.
      Бронещит нехотя пополз вверх, дверь ушла в сторону.
      — Как вас зовут? — успела выкрикнуть девушка, прежде чем раскрасневшиеся официанты втащили ее внутрь.
      — Паромщик, — крикнул я в ответ, и броня с грохотом стала на место.
      Я пошел дальше.
      Ближе к центру города поток «саранчи» слегка ослаб. Значило ли это, что «нарыв» подходит к концу?
      Скорее всего нет.
      Неожиданно я увидел священника. Того самого, из разрушенной церкви «Свидетелей Первой Печати». Он словно лунатик неуверенно брел по улице, подняв над головой руки, будто насылая на город страшное проклятие.
      Священник кричал.
      Я подошел ближе.
      Удивительно, но «саранча» не тронула безумца, словно выкрикиваемые им слова останавливали ее.
      — Первый ангел вострубил, — срывающимся голосом вещал священник, — и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела… Вторый ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью… Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь; и третья часть вод сделалась полынью…
      Я решил нагнать безумца.
      — …Четвертый ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звезд… Пятый ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны. Она отворила кладезь бездны, и вышел дым… И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы…
      — Падре, постойте, остановитесь!..
      Он не слышал меня.
      — …И сказано было ей, чтобы она не делала вреда траве земной… а только одним людям… И дано ей не убивать их, а только мучить пять месяцев; и мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека… По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну… лица же ее — как лица человеческие… И волосы у ней как волосы у женщин, а зубы… как у львов… На ней были брони, как бы брони железные, а шум от крыльев ее — как стук от колесниц, когда множество коней бежит на войну…
      Я не успел пробиться к нему, не успел перестроить «жнецов».
      Поток «саранчи», внезапно вылившийся из соседней улицы, разорвал его на куски. Страшная и бессмысленная смерть. Но даже если бы мне и удалось спасти его, я бы не смог вернуть безумцу рассудок.
      «ОДУМАЙТЕСЬ» — горело на огромном трехмерном экране ближайшего небоскреба.
      Между зданиями с тяжелым рокотом прошел клин истребителей СБ. Интересно, как там сейчас обстоят дела у Нерноса, удалось ли «саранче» на этот раз пробить купол? Надо бы посмотреть.
      Задействовав один из спутников на орбите, я быстро отыскал нужный квадрат и развернул панорамный обзор с высоты птичьего полета.
      Мне открылась долина и сияющий купол Нерноса во всей своей красе. Все открытое пространство буквально шевелилось от несметного количества «саранчи». Кровавые блики заката отражались от блестящих металлических панцирей.
      Через пару минут я составил для себя вполне ясную картину. «Саранча» выбиралась из сети подземных коммуникаций городов и стекалась прямо сюда, к защитному куполу.
      Вокруг Нерноса кипела нешуточная битва. Истребители воздушных сил поливали землю огнем, плотным кольцом защищали купол «серафимы» — новые огневые матки, оснащенные мощнейшими системами вооружения.
      Вот она, гора Мегидо, место последней битвы! Я здорово отвлекся, пропустив рев несущегося прямо на меня гусеничного бронетранспортера.
      Бронемашина в последний момент сильно вильнула и, сломав рухнувший на тротуар дорожный знак, понеслась дальше. Лобовое столкновение с одним из моих «жнецов» могло закончиться для экипажа весьма плачевно.
      Я медленно перемещался в северную часть города. Здесь почти уже не осталось «саранчи». Лишь горы обугленного, покромсанного металла и мертвые, изувеченные до неузнаваемости тела тех, кому сегодня не повезло.
      Судя по количеству уничтоженной «саранчи», здесь недавно прошлись доминаторы.
      Где-то за моей спиной раздался цокот копыт.
      Я медленно обернулся, не веря нежданно-негаданно свалившейся на меня удаче.
      «Всадники».
      Все четверо.
      Они остановились на перекрестке, лошади нетерпеливо перебирали металлическими копытами.
      На том, что находился ближе всего ко мне, был белый плащ, на втором красный, следующий имел черное облачение, и замыкал четверку «всадник» в серебристой накидке. Лица скрывали глубоко надвинутые капюшоны. Металлические руки отливали хромом.
      Кто они?
      Лошади определенно механические.
      Но кто сами «всадники»?
      Они никогда не вмешивались в ход «нарыва», лишь безучастно наблюдали со стороны. Еще ни одному доминатору не удавалось подойти к ним так близко. Многие считали, что они управляли «саранчой», но мне всегда казалось, что «всадники» наблюдатели. Глаза и уши неведомого хозяина.
      Грех было не воспользоваться столь удачно подвернувшимся случаем.
      Я быстро вытянул вперед правую руку, сжимая ее в кулак. На этот раз мысленная команда «захват», а не «уничтожение».
      «Жнецы» сорвались с места. Лошади встали на дыбы, кинувшись в разные стороны. Но помощники уже настигли добычу. Красный «всадник» был смят и сброшен наземь. Я подбежал к месту короткой схватки. Лошадь валялась на мостовой в нескольких метрах от перекрестка, перебирая копытами в тщетной попытке подняться на ноги.
      Мощными манипуляторами «жнецы» крепко прижимали наездника к тротуару.
      Я наклонился, стягивая с него капюшон. Под ним была стеклянная сфера с трещиной наискосок. За мутным стеклом искрились и плавились какие-то детали.
      Механизм.
      Как мы и предполагали.
      Эфир внутренней связи наполнился восторженными возгласами.
      — Паромщик завалил «всадника», с ума сойти!
      — Нет, вы видели!
      — Ребята, я выиграла, «всадник» приравнивается к двум тысячам истребленной «саранчи».
      — Ну е-мое…
      — Где ты был, задница, ведь мы проходили этот сектор две минуты назад…
      — Да пошел ты, умник…
      — Поздравляю, ты как всегда уделал их всех, молодец…
      Последние слова принадлежали Танатосу, я отключил звук. Ну конечно же, за мной следили с орбиты, теперь есть о чем потрепаться ближайшие полтора часа.
      Я вызвал патруль СБ, и через несколько минут «всадник» и лошадь были погружены в куттер с эмблемой Верховного протектора.
      Судя по всему, «нарыв» близился к концу.
      Я вывел на информационную линзу статистику. Убитых оказалось втрое больше, чем в прошлый раз, интенсивность необъяснимого явления росла. Людей методично истребляли.
      За что?
      Зачем?
      Конечно, процент погибших был ничтожно мал по сравнению с количеством всего населения планеты. Но ведь это были живые люди, и их уже не вернуть.
      Овцы для заклания.
      Но ради чего?
      Комендантский час никто пока не отменял. На улицах по-прежнему было опасно. Блокада города продлится до утра.
      Где-то еще прятались остатки «саранчи», и команды зачистки Службы Безопасности очень скоро начнут прочесывать город на тяжелых, неповоротливых десантных краулерах.
      Я шел пустынными улицами. Где-то выла пожарная сирена, у Нерноса все еще шел бой. Небо на востоке озаряли вспышки мощнейших разрывов. Раскуроченные «саранчой» наземные автомобили напоминали свалку металлолома. Не все хозяева успели спрятать свои машины в подземные гаражи. Некоторые так и остались в автомобилях, став единым целым с железным месивом.
      День и час очередного «нарыва», к сожалению, было невозможно предсказать. Хотя, может, теперь мы научимся вычислять их при помощи посланий?
      Во всяком случае, попытаться стоит.
 
      Я заметил его не сразу, а лишь когда включился настроенный на любое движение прицел.
      Человек медленно шел прямо по проезжей части. В странной грубой одежде, босой. Растрепанные длинные волосы почти скрывали узкое изможденное лицо. Больше всего он походил на обычного наркомана, во всяком случае, в первую минуту я так и подумал. Под кайфом на все плевать: «нарыв», вселенский потоп… да хоть конец света.
      Я окликнул его, и он остановился.
      Я подошел ближе.
      Нет, это был не наркоман, глаза ясные, взгляд чистый, лицо уставшее. На голове незнакомца был надет странный обруч с шипами. С небольшим опозданием я понял, что это терновый венок. На шипах была заметна запекшаяся кровь.
      Что это, не очень удачная шутка?
      — Вы кто? — поинтересовался я, доставая из кармана идентификатор.
      — Я… я не помню, — неуверенно и очень тихо ответил незнакомец.
      — Пожалуйста, посмотрите сюда. — Я приблизил к его лицу линзу сканера сетчатки.
      Он подчинился.
      Результат меня озадачил. Идентификатор не мог распознать этого человека. Его просто не существовало.
      — Откуда вы пришли?
      — Оттуда. — Незнакомец неопределенно указал себе за спину.
      — Вы знаете, что в городе объявлено военное положение?
      — Нет.
      — У вас есть какие-нибудь документы, удостоверяющие личность?
      Он робко улыбнулся и отрицательно качнул головой.
      Что ж? Попробуем подойти с другой стороны.
      — Кто вас сюда послал?
      — Отец.
      — Кто он?
      — Просто отец.
      — У него есть имя?
      — Отец.
      Похоже, он просто издевался надо мной. Я поднес сканер к его шее, но в крови никакой дряни так и не обнаружил.
      — Куда вы направляетесь?
      — Я уже пришел.
      — А вы знаете, что вас могут пристрелить?
      — Это не имеет значения.
      — У вас есть оружие?
      — Нет.
      Черт, ну не мог же я бросить его прямо посреди города.
      — Идите за мной, я знаю место, где вы сможете передохнуть.
      Незнакомец кивнул, и я повел его к ближайшему выходу пневмоподземки.
      — Как же мне вас называть?
      — Называйте как вам будет угодно.
      — Нет, так не пойдет… Пожалуйста, станьте сюда! Я подтолкнул его к выросшей из мостовой кабине.
      — Сюда?
      — Да, станьте по центру.
      Через минуту мы уже были рядом с «Особой зоной № 55».

      Я попытался усадить его в гравикресло. Незнакомец улыбнулся и, отрицательно покачав головой, уселся прямо на пол.
      Он вел себя так, словно был не из нашего тысячелетия.
      — Может быть, ты хочешь есть? — спросил я, переходя с ним на ты.
      — Нет, спасибо, я не голоден. Благодарю тебя за то, что приютил меня на время, но очень скоро мне придется уйти.
      — Куда?
      — К людям. Они ждут меня.
      — Ты уверен?
      — Как я могу сомневаться в очевидном?
      Я нервно прошелся по комнате, заказал себе выпить. Подумал было предложить выпивку и ему, но тут же отказался от этой мысли. Он пить не будет.
      Почему он появился именно во время «нарыва»?
      Я выглянул в окно.
      Вдалеке что-то горело. В небе кружили пожарные куттеры.
      Ну хорошо, допустим, что когда началась паника, он не сумел спрятаться. Тогда где он был все это время? На улицах города? Тогда почему «саранча» не тронула его?
      Спросить?
      Однако я был уверен, что однозначных ответов не получу.
      — Что ты думаешь о посланиях? — поинтересовался я, прохаживаясь вдоль окна.
      — Я не понимаю, о чем ты?
      — Ну все эти отрывки из Библии, беспорядочно возникающие в информационной сети.
      — Теперь мне ясно, о чем ты спрашиваешь.
      — Кто их, по-твоему, посылает?
      — Мой отец.
      Я остановился и, присев напротив него, спросил:
      — Кто он, этот твой отец, Бог? Незнакомец рассмеялся:
      — О нет, он далеко не Бог, он хочет им стать и одновременно понимает, что это невозможно, и потому он бесконечно несчастен.
      — Ты жалеешь его?
      — Как любящий сын жалеет отца.
      — Где он находится?
      — Он везде. — Незнакомец обвел руками ярко освещенное помещение Домината. — Он видит все и каждого.
      — Он и сейчас наблюдает за нами?
      — Возможно.
      Я допил виски.
      — Он везде и он наблюдает за нами, но он не Бог?
      — Ты совершенно прав.
      — Что-то не стыкуется.
      — Я снова не понимаю тебя.
      — Почему на тебе такая странная одежда?
      — Мне дал ее отец.
      — А венок на голове? Ты знаешь, что он значит?
      — Начало пути страданий.
      — Ты думаешь, что будешь страдать?
      — Я уверен в этом.
      Что ж, на улицах его скорее всего прикончат, как только увидят, что он не вооружен, не побоятся и доминаторов. Так что его страдания будут короткими.
      — Покажи мне свои запястья. Незнакомец показал.
      Родимого пятна не было, значит, не он. Жаль… А ведь как похож!
      — Где ты находился до того момента, когда начался «нарыв»?
      — Нигде.
      — «Нигде»? Это название того места, где ты находился?
      — Нигде означает пустоту.
      — Ты был мертв?
      — Не совсем, просто я еще не появился, но отец уже готовил меня, и вот я пришел.
      Ну точно пристрелят.
      — Тебе необходимо какое-нибудь оружие.
      — Нет, мне оно не понадобится.
      — Тебя убьют.
      — Не раньше назначенного срока.
      — Что это значит?
      — Я сам еще не знаю.
      — Кто направляет твои действия?
      — Отец.
      — Ты можешь с ним говорить?
      — Да.
      — Каким образом?
      — Он у меня внутри.
      — Даже сейчас?
      — Сейчас нет, но он обязательно вернется.
      У меня все не шел из головы момент его появления. Вернее, тот момент, когда я первый раз его увидел. Улица была пуста, и вдруг медленно бредущая фигура. Просто я смотрел тогда в сторону и не мог заметить, когда он появился.
      Я мгновенно подключился к сети следящих устройств СБ. Нашел базу электронных шпионов, контролирующих ту часть улицы, где я в первый раз встретил непонятного незнакомца.
      Затем прокрутил сохраненные записи. Там было все что угодно: «саранча», доминаторы, бронетехника СБ, но странного незнакомца не было. Если он и появился, то появился прямо из потока железной «саранчи».
      Просто чертовщина какая-то.
      В мистику я не верил. Мистика удел жителей погибшей Земли. В те времена верили во что угодно. Сейчас же мы ни во что не верили, возможно, именно это когда-нибудь окончательно погубит нашу цивилизацию, если уже не погубило.
      — Но шанс всегда есть, — внезапно произнес незнакомец.
      Я насторожился:
      — Ты видишь мои мысли?
      — Нет, просто то, о чем ты думаешь, легко читается на твоем лице.
      — Что означают «нарывы» и «саранча»?
      — Они необходимы.
      — Для чего?
      — Чтобы вы вспомнили, кто вы есть.
      — А кто мы есть?
      — Люди.
      Что за привычка замыкать в круг ответы на вопросы. Если он выражался двусмысленно, то я все равно не понимал скрытого смысла его ответов.
      Я решил немного поиграть:
      — Природа человека зло?
      — Это не так.
      — Почему?
      — В каждом есть частица добра.
      — Даже в убийце?
      — Даже в нем.
      — По-твоему, все заслуживают прощения?
      — Все без исключения.
      Блаженный. Блаженный, которого пристрелит какой-нибудь наркоман, как только он выйдет отсюда.
      — Вот, возьми, — я протянул ему тонкий браслет, — надень на правое запястье.
      — Спасибо, ты очень добр ко мне, но мне не нужна защита, — ответил он. — Не волнуйся, со мной все будет в порядке.
      Ну что ж, раз он так говорит, не буду же я заставлять его носить метку Домината насильно. Я сделал все, что мог. Во всяком случае, попытался.
      — Посиди здесь, отдохни. Я отлучусь на несколько минут.
      Я вышел и направился в арсенал.
      Сказать, что я был озадачен, значит ничего не сказать.
      Кто этот человек?
      Ненормальный, возомнивший себя Божьим Сыном? Сошедший со страниц библейский персонаж? Бред. Все было нелепо. Противоестественно. Ему нет места на наших улицах, как нет места звездолету в древнеримской империи.
      Я был сбит с толку.
      Послания, «нарывы», теперь вот этот… не знаю даже, как его и называть. Кто-то играл с нами в очень опасные игры.
      Кто?
      И, главное, зачем?
      Мы все равно ни во что не верили: ни в Бога, ни в дьявола, ни даже в собственную смерть. Мы… я имею в виду не только доминаторов, а всех, кто жил на нашей планете. Да, у нас оставались церкви, жалкие пародии на религию прошлого. Скорее это была дань моде, нежели настоящая вера. Земли больше нет, а значит, нет и ее Бога, погибшего вместе с ней.
      Погибшего?
      Но разве Бог может умереть?
      Да, может, чтобы затем воскреснуть.
      Бред!
      Этот незнакомец взволновал меня. В нем было что-то… чего я никак не мог объяснить. В нем была… вера, да вера, черт побери. Вера в правильности того, что он говорил. Он ни секунды не сомневался в своих словах. И это в мире, насквозь пропитанном ложью.
      Невероятно.
      Именно о таких на Земле в древности говорили — «не от мира сего». Он был чужд окружающей его реальности, но она почему-то не отторгала его.
      Что он нес в себе, какие перемены?
      Я доминатор, я должен знать.
      Взяв все необходимое, я поспешно вернулся в жилые помещения, чтобы снова спросить. На этот раз спросить о непосредственной цели его появления. Хотя, кажется, он уже что-то говорил мне об этом.
      Вдруг он тот самый лжепророк, о котором так истошно кричал погибший священник?
      Я зашел в комнату.
      Незнакомца там не было.
      Я развернул камеры внутреннего слежения. «Особая зона № 55» оказалась пуста. Я один и больше никого.
      Может, он мне просто привиделся?
      Я открыл свежий видеофайл, запись была сделана в этом самом помещении пять минут назад.
      Нет, все в порядке. Вот он сидит на полу. Его слова, словно песок, просыпающийся между пальцами, каждый раз ускользали от меня даже тогда, когда я просматривал запись нашей беседы.
      Я просто не слышал его.
      Свернув запись, я поспешно покинул территорию Домината и, воспользовавшись пневмоподземкой, вернулся в Литтон-сити…
      «Нарыв» происходил одновременно на всей планете, но наиболее интенсивно в районе Нерноса. Словно там под защитным куполом сосредоточилась главная цель уничтожающих все на своем пути механических тварей.
      Без Нерноса наш общественный строй невозможен. Да, пусть там обитают преступники, готовые на все ради упрочения своей власти, но они нам нужны, они нам необходимы, и они прекрасно это понимают. Их можно уничтожить, но тогда придут другие, возможно, еще хуже.
      Так какой смысл что-то менять?
      Доминаторы всегда выбирали меньшее зло.
      Не в этом ли наша главная ошибка?
      Но ведь пока что все держится. Мир не рухнул, не разлетелся на куски. Войны нет, и уже хорошо. Равновесие соблюдается, но что будет завтра, даже я не решался предсказывать.
      Что-то настойчиво вмешивалось в нашу жизнь, и к чему это приведет, не ведомо было никому.
 
      Улицы Литтон-сити по-прежнему пустовали. На перекрестках застыли бронемашины.
      На лобастых бронированных башнях сидели солдаты. На меня они посматривали как на опасного, непредсказуемого зверя, от которого не знаешь, чего ожидать.
      Вполне здоровая реакция.
      Кое-где уже работали автоматические уборщики, ближе к утру их будут здесь тысячи.
      Из-за угла появился сильно потрепанный Танатос с небольшим синяком на скуле.
      — Кто тебя так, бледный всадник? — попытался пошутить я.
      — Если бы… — Тан осторожно потер скулу.
      — Тогда кто же?
      — Клото.
      От перекрестка послышался дружный хохот.
      Танатоса передернуло.
      — Что ржете, уроды! — громко рявкнул он, и солдаты мгновенно притихли.
      — Ты решил, что они над тобой?
      — Это был бы последний всплеск веселья в их жизни, — мрачно сказал доминатор.
      — Расслабься, не все так плохо, как кажется на первый взгляд.
      — Ну да, тебе легко говорить, ты «всадника» завалил, а я на этот раз даже до тысячи уничтоженных единиц не дотянул.
      — А что у вас там произошло с Клото?
      — Противоборство женского и мужского начала!
      — А конкретней? — уточнил я.
      — Да за задницу ее ущипнул, — нехотя признался Танатос.
      — Что? — Я недоверчиво посмотрел на коллегу. — Ты серьезно?
      — Серьезней не придумаешь.
      — Как же она тебя не застрелила?
      — Да вот сам все время думаю и ответа не нахожу. Может, действительно любит?
      — Если это так, — улыбнулся я, — то ты выбрал довольно своеобразный способ выражения своих чувств.
      — Так я же… — смутился Тан, — по-нашему, по-простецки, все ведь свои, почти что одна семья. Сколько там нас на всю планету!
      Я призадумался:
      — Да этак около сотни.
      — Ну вот, — воспрянул духом Танатос, — я же и говорю, одна большая семья!
      — М-да, повеселил ты меня…
      Тан снова потер пострадавшую скулу.
      — Я чего к тебе вышел… хотел предложить, может, заглянем к эсбэшникам, на «всадника» твоего посмотрим?
 
      Эксперты СБ встретили нас без видимого энтузиазма.
      — Вот он, голубчик, — сообщил Тэлбот Викерс, начальник отдела криминалистики. — Мы его уже почти разобрали.
      «Всадник» лежал на огромном вращающемся стенде под мощным генератором дневного света. Мы подошли ближе.
      — Что удалось выяснить? — поинтересовался Танатос, недоуменно разглядывая необычные детали.
      — Механизм намного сложнее «саранчи», — ответил эксперт, — совершенно иная структура и совершенно иная сборка. Таких роботов у нас не производят.
      — В смысле? — не понял я.
      — Я имею в виду «Арсенал СБ» и боевые совместные разработки «Ареториума» и «Импланты».
      — Может, их изготовляет кто-то тайно? — предположил Танатос.
      — Возможно, — согласился Викерс, — но как в таком случае скрыть факт производства? Посмотрите на эти блоки, я никогда ничего подобного раньше не видел. Совершенно иной способ компоновки. Я даже не представляю, как работают отдельные узлы.
      — Но материалы обычные?
      — Да, тут все в порядке. Все материалы используются в нашей робототехнике.
      — И что это нам дает? — задумчиво спросил Тан.
      — В отличие от «саранчи», которая определенно управляется дистанционно, — продолжил свои объяснения эксперт, — эти механизмы скорее всего имеют внутреннюю программу. Во всяком случае, об этом говорит общая конструкция.
      — А что, если именно «всадники» управляют «саранчой»? — тут же ловко ввернул Танатос.
      — Все, конечно, возможно, но утверждать однозначно не берусь. Вот эта штука — блок питания.
      Викерс указал на маленький черный прямоугольник.
      — Мы его протестировали на нашем оборудовании и пришли к выводу, что он слишком слаб, чтобы помимо питания «всадника» передавать еще какие-нибудь выходные кодоны.
      — Тогда что это такое? — Танатос неприязненно указал на останки. — Зачем они нужны?
      — Это наблюдатели! — ответил эксперт.
      — То есть ты хочешь сказать, что…
      — Я хочу сказать, что это передвижные точки наблюдения и сбора информации. Кто-то с их помощью следит за ходом «нарыва». Вот тут портал видео и звукового сигнала.
      — Значит, «всадники» такие же марионетки, как и «саранча», — заключил я.
      — Возможно.
      — Сплошные «возможно», — недовольно проворчал Тан.
      — А что вы от меня хотите? — обиделся эксперт. — Я лучший в своей области, но это изготовлено не мной; у того, кто их сделал, и спрашивайте.
      — Да мы бы с радостью, — осклабился Танатос, — вот только этот парень, похоже, неуловим.
      — А что с «лошадью»? — вспомнил я.
      — Достаточно примитивное устройство, вот она, на соседнем сканблоке. — Викерс указал себе за спину. — Питается от «всадника».
      — Так вот почему она не могла встать, когда мои помощники вышибли «всадника» из седла, — догадался я.
      — Ну вроде бы все, — развел руками эксперт. — Все, что выяснили, я вам рассказал. Более точные данные будут позже. Но предупреждаю: никаких сенсационных открытий не ждите. Тот, кто создавал эти штуки, заранее побеспокоился, чтобы мы ни хрена не поняли.
      Конечно, эсбэшникам было обидно сознавать, что где-то прячется конструктор, превосходящий их по многим позициям. Но ничего не поделаешь, выше себя, как говорится, не прыгнешь.
      Конечно, можно было бы еще проконсультироваться у специалистов «Импланты», но по мне — пустая трата времени. Ничего нового они нам не сообщат и лишь слово в слово повторят выводы криминалистов СБ.
      Без сомнения, мне повезло, я раздобыл практически невредимого «всадника», но пользы от этого не было.
 
      Уже на улице Танатос меня спросил:
      — Слышал о чудаке, переполошившем одно из подземных убежищ?
      — Нет, — удивленно ответил я.
      — Надо просматривать все последние сводки «Центркома», — поучительно заявил Тан. — Что с тобой, приятель, ты как не свой?
      — Бывает.
      — Так вот, этот парень говорил о Страшном суде и всяких странных вещах, призывал всех одуматься, покаяться в грехах. По мне, так очередной псих.
      — Подожди-подожди, — насторожился я, — а как он выглядел?
      — Да такой, на бродягу похож, длинные волосы, бородка, одет странно и босой, я на записи видел.
      Я, быстро открыв последние сводки, отыскал нужную видеозапись.
      — Как же он туда проник?
      — Непонятно… — пожал плечами Танатос, — ведь на входе автоматика регистрирует каждого, а этот словно вылез из-под земли.
      Я раскрыл видеодиректорию.
      В убежище было полно народу. Встреченный мною в конце «нарыва» незнакомец, забравшись на бак с питьевой водой, что-то говорил присутствующим, и те его, похоже, слушали.
      Невероятно.
      Звук плохой, слова разобрать невозможно.
      — Странные дела творятся, — констатировал Тан, — ты не находишь?
      Что я мог ему ответить?
 
      Мы пересекли центр города, сканируя пространство на наличие «саранчи», но таковой не обнаруживалось. Очень скоро, возможно, через час блокада города будет снята.
      — У меня к тебе есть одно предложение, — сказал Танатос.
      — Ну, выкладывай.
      — Конечно, никаких директив от «Центркома» не поступало, но я думаю, мы вполне можем это сделать, руководствуясь собственными соображениями.
      — Ты о чем?
      — Предлагаю навестить Подземный город.
      — А смысл?
      — Елы-палы! Да что с тобой, Паромщик, раньше ты все схватывал на лету.
      — Я не умею читать мысли.
      — Да не нужно тут ничего читать, чтобы сообразить: «саранча» пришла на этот раз из-под земли, значит, там и нужно искать источник.
      — И долго ты думал, пока пришел к столь впечатляющим выводам?
      — Издеваешься? Ведь это очевидно! Что мы теряем, если спустимся под землю?
      — Время.
      — Ты чем-то сейчас занят?
      — Возможно.
      — Возможно, — передразнил меня он, — «возможно» не ответ. Ну так как, спускаемся?
      — Когда?
      — Прямо сейчас.
      — Но комендантский час еще не отменен.
      — Ну и что с того?
      — На поверхности требуется наше присутствие.
      — Да ладно, наплюй на инструкции, — махнул рукой Танатос, — на этот раз и без нас справятся.
      — Ну что ж, — усмехнулся я, — ты меня уговорил.
 
      Танатос поддел «дланью» первый попавшийся на пути люк и, легко откинув тяжелую крышку, посветил вниз. Фонарь был вмонтирован прямо в браслет дозиметра на его левой руке.
      Вниз уходила покрытая инеем железная лестница.
      — Где-то рядом рванула криограната, — сообщил Тан и, оглянувшись на наших помощников, спросил: — Что будем делать со «жнецами»?
      — Перемоделируем, — ответил я, сращивая помощников в единое целое и придавая им форму змеи.
      — Ловко! — похвалил Танатос и проделал со своими то же самое.
      — Пустим-ка их вперед, — предложил я, и «жнецы» бесшумно исчезли в люке.
      Затем вниз спустились и мы.
      Под ногами вились толстые жгуты кабелей, влажные каменные стены отдавали холодом.
      — Пошли. — Танатос с небывалой прытью устремился по подземному коридору.
      Вскоре мы наткнулись на целую гору стреляных гильз.
      Я поднял одну:
      — Еще теплые!
      — Местные тоже сражались, — кивнул напарник, — вот только вопрос, с кем.
      По пути стали попадаться трупы.
      Парии обитали на подступах к Подземному городу и были хорошо вооружены. Промышляли они, как правило, грабежом, захватывали андроидов и разбирали их на детали, которые легко сбывали на черном рынке.
      Тела лежали повсюду.
      Этих в принципе было не жалко. Вроде тоже люди, хотя и аутсайдеры. Вот валяются вдоль стен туннеля, а мне на них глубоко наплевать.
      Кабели во многих местах искрили, наверняка их повредила шедшая здесь потоком «саранча».
      Я вывел на линзу левого глаза план этой части подземных коммуникаций. До одного из шлюзов Подземного города было недалеко.
      То место, куда мы направлялись, хорошо охранялось. В Подземный город нельзя было просто так проникнуть, и выйти из него никто не мог. В сущности, это была колоссальная тюрьма, куда попадали все неугодные режиму Триумвирата.
      В Подземном городе исчезали те, кто не просто ненавидел правящую власть, а старался найти ей качественно иную альтернативу. Этих людей, а их было немало, Триумвират боялся больше всего.
      Там, куда мы спускались, не носили оружия. Невозможно было себе представить, как они выживали во время очередного «нарыва». «Саранча» проникала куда угодно, особенно под землей. Остановить ее мог только мощный оборонительный огонь.
      — Говорят, что защитный купол Нерноса уходит глубоко под землю, образуя идеальную сферу, — нарушил молчание Танатос.
      — Верно, — кивнул я, — если хочешь, могу сбросить в память твоего «Циклопа» подробное описание защитной системы города.
      — Да нет, не нужно, я просто подумал, сколько же энергии он жрет.
      — Кто, купол?
      — Ага!
      — Думаю, как три Литтон-сити.
      — А еще говорят, — добавил напарник, — что те, кто придумал купол, очень быстро оказались в Подземном городе…
      Туннель круто пошел вниз, и через десяток метров мы остановились у кабины громоздкого лифта.
      — Ну что, поехали? — улыбнулся Танатос, поправляя перекосившуюся кобуру.
      — Ну раз мы уже здесь… — без особого энтузиазма ответил я, набирая на замке код доступа.

      Честно говоря, в Подземном городе я никогда не бывал. Во всяком случае, в этой жизни. И пока мы спускались в глубокие недра земли в грохочущем ржавом лифте, я мрачно размышлял о том, куда только человека не заносит судьба. Мог ли я предположить неделю назад, что окажусь здесь?
      Конечно же нет.
      За прошедшие дни многое изменилось.
      Я хорошо помнил встречу с Дэмиеном на заброшенной спортивной площадке. Когда это было? Ведь с того момента прошло всего лишь несколько дней, а мне все казалось, что минула целая вечность.
      Сейчас я был не таким, как раньше. Время накладывает на нас свой отпечаток. Все зависит от тысячи непредсказуемых мелочей: принятое решение, произнесенное слово, выстрел… все это важно, но уловить связь может не каждый.
      После неожиданной гибели отца Тэтлиша окружающий меня мир неуловимо изменился. Что-то нарушилось, сдвинулось с точки опоры и теперь медленно двигалось к окончательному краху.
      — Чего физиономия хмурая? — поинтересовался Танатос, грубо вклиниваясь в поток моих мыслей.
      — Да вот, призадумался немного.
      — Снова строишь гипотезы?
      — Может, и строю.
      — И каковы они на этот раз?
      — Я думал, мои мысли тебя не интересуют, особенно после некоторых твоих недавних высказываний.
      — Ну мало ли… — улыбнулся Танатос — Чего только не сболтнешь сгоряча.
      Лифт со скрежетом остановился.
      — Неужели застряли? — удивился Тан, нажимая кнопку с направленной вниз стрелкой.
      Двери медленно разошлись.
      — Приехали! — Я вышел из кабины в круглый, ярко освещенный коридор.
      Железные блестящие стены… Казалось, что ты шагаешь по огромной бесконечной трубе.
      — Эй, погоди! — крикнул Танатос — А ты знаешь, куда нужно идти?
      Я пожал плечами:
      — Выбирать не приходится, путь тут только один. Я сверился с картой: все верно, за поворотом должен быть шлюз. Мы завернули.
      — Опаньки! — обрадовался Тан, хватаясь за выглядывающую из кобуры рукоять пистолета.
      У входа в Подземный город дежурил «берсеркер». Помощники у нас за спиной перестроились в боевой режим.
      Заметив нас, механизм пришел в движение, красный огонек на стрелковой башне сменился зеленым.
      — Ваш статус? — глухо поинтересовался охранник.
      — Доминаторы, — ответил я. Машина, казалось, размышляла.
      — Подтвердите.
      Я показал ему перчатку, раскрыв «длань».
      «Берсеркер» опустил орудия, зеленый глазок снова стал красным.
      Мы подошли к шлюзу.
      Электронный замок отсутствовал, но зато сбоку имелась светящаяся панель идентификационного сканера.
      Я накрыл считывающее окошко перчаткой. Отпорный механизм сработал, и круглая бронированная дверь откатилась в сторону. Мы вошли в шлюз. Дверь за нашими спинами стала на место. «Жнецы» на всякий случай расположились вокруг нас защитным кольцом.
      В шлюзе горел неприятный багровый свет.
      — Цель визита? — спросил лишенный эмоций голос.
      — Экскурсия! — хохотнул Танатос.
      — Цель визита? — настойчиво повторил голос.
      — Поиск, — ответил я.
      — Полномочия?
      — Следственные исполнители Домината.
      — Срок пребывания?
      — Несколько часов.
      Вторая дверь ушла вверх. Мы покинули шлюз, оказавшись в небольшой, плохо освещенной пещере.
      — Вроде как на месте, — неуверенно проговорил Тан.
      Тянуло сыростью и запахом тления.
      — Ты когда-нибудь сюда спускался? — спросил я.
      — Не-а, а ты?
      — Как-то не доводилось.
      — Говорят, эти пещеры остались от прежних обитателей планеты, — важно сообщил Танатос.
      — Что-то сомнительно. — Присев, я осмотрел слой пыли под ногами. — Когда сюда прибыли первые колонисты с Земли, никого из разумных существ они так и не нашли. А если кто и был, то наверняка погиб после искусственной коррекции климата и изменения состава атмосферы.
      — Что ты там рассматриваешь? — поинтересовался Тан и тоже присел на корточки.
      — Видишь эти борозды?
      — Ну…
      — Их оставила прошедшая здесь недавно «саранча».
      — Что ж, будем держать ухо востро, идем, поищем кого-нибудь из местных.
 
      Мы шли длинными извилистыми проходами. Помощники скользили вслед за нами, передвигаясь преимущественно по стенам. Никаких признаков жизни мы пока не обнаружили.
      — Может, они тут все вымерли? — предположил Танатос — От какой-нибудь болячки? Служба Безопасности как-то контролирует это место?
      — Нет, — ответил я, — они сюда не суются.
      — Даже «жучков» нету?
      — А зачем, ведь отсюда не выбраться.
      — Но ведь «саранча» как-то ухитряется проникать.
      — У нее свои пути, человек там не пройдет.
      — А если со специальным оборудованием? — не унимался Тан.
      — Ну и откуда оно у местных?
      — Тоже верно. Но ничего, теперь СБ засуетится, после того как «саранча» из-под земли полезла. Все тут вверх дном перевернут.
      — Возможно, — согласился я, — однако сомневаюсь, что обитатели Подземного города как-то причастны к «нарывам».
      — А как сюда ссылают преступников?
      — В одноразовых пневмокапсулах.
      — Это как?
      — Путешествие в один конец. Внизу капсула разрушается. Подняться на ней обратно невозможно.
      — А не проще ли всех этих людей устранять физически?
      — Проще, но, если ты не забыл, Доминат запретил правительству осуществлять смертную казнь, ибо казнь всецело наша прерогатива.
      — Ну да, ну да, — закивал Танатос. Судя по тому, о чем он меня спрашивал, ни черта он о Подземном городе не знал.
      — И сколько же здесь сейчас проживает людей? Я пожал плечами:
      — Данных нет.
      — Что, совсем никаких?
      — Совсем. Даже приблизительный план подземелий отсутствует. Все, что вокруг, отмечено: шлюзы, объем занимаемой территории, шахты подъемников, ловушки. Сама же территория города неизвестна.
      Тан, похоже, и сам уже это понял: судя по всему, он безуспешно запрашивал данные в «Центркоме» и теперь ошарашенно переваривал скудные, отрывочные сведения.
      — Да, дела… — через некоторое время проговорил он. — Ну ничего, сегодня мы восполним все пробелы по этому вопросу.
      Я был не против.
      Наши «Циклопы» постоянно работали в режиме записи. Данные уходили в «Центрком» каждые пять минут. Что и говорить, полезная вылазка.
 
      — Там кто-то есть, — вдруг тихо проговорил Танатос, вытаскивая пистолет. — За поворотом.
      Мы остановились.
      «Жнецы», затаившись вверху под самым сводом пещеры, приготовились к прыжку.
      Из-за угла вышел человек в рваной одежде. В руках он держал металлический арбалет.
      — Кто вы? — удивленно спросил он и с любопытством посмотрел вверх на готовых к атаке помощников. — Что это за штуки?
      Человек совершенно не боялся нас, хотя и был сильно удивлен.
      — Это наши друзья, — ответил Танатос.
      — Как вы здесь оказались?
      — Да вот шли мимо и решили заглянуть.
      — Вы с поверхности?
      — По-моему, это очевидно, — усмехнулся я. Положив арбалет на плечо, человек озадаченно потер лоб.
      — Вы не похожи на новоприбывших.
      — А мы не сосланные, — сказал Тан, — мы доминаторы.
      — Кто?
      — Парень, ты давно здесь живешь?
      — Двенадцать лет.
      — А, ну тогда понятно. — Мы переглянулись.
      — Меня сослали сюда, когда мне было четырнадцать.
      — И за что ты сюда угодил?
      — Я кибердизайнер… был, по крайней мере.
      Мы с недоверием посмотрели на странного человека. Темно-зеленая изношенная одежда грубого покроя, матерчатые сапоги, арбалет. Они тут что, с ума все посходили?
      — Отведи нас в город, — попросил я.
      — К Сандерсу?
      — Это еще кто такой? — удивился Танатос.
      — Наш ментор.
      — Веди, у нас мало времени.
      Человек с арбалетом кивнул.
 
      Подземный город напоминал муравейник. Колоссальная сеть извилистых многоуровневых переходов была усеяна маленькими, вырезанными в камне жилищами. Порода была мягкой, но необычайно прочной. Свет источали редкие фонари, но намного чаще в пещерах попадались обыкновенные, обмотанные тряпьем факелы.
      — Каменный век, — покачал головой Танатос.
      — Мы рады, что нас искусственно оградили от внешнего мира, — заявил проводник. — Во всяком случае, здесь не опасно жить, никто не убьет тебя из-за угла.
      — А как же «саранча»? — спросил я.
      — Она нас не трогает, — ответил проводник.
      — Не может такого быть! — недоверчиво воскликнул Тан.
      — Может, — стоял на своем незнакомец. — Здесь любой подтвердит мои слова. Сандерс считает, что «саранча» нападает только на тех, у кого есть оружие.
      — А ты не боишься расхаживать тут с арбалетом?
      — Он мне необходим, я охочусь на крыс. Какой-никакой, а деликатес…
      Если то, что он сказал про «саранчу», правда, значит, у не успевших спрятаться в убежищах все-таки есть шанс. Я тут же вспомнил блаженного. Так вот почему «саранча» его не тронула. А как же обезумевший священник «Свидетелей Первой Печати»?
      Найдя нужный файл памяти, я открыл видеозапись. Ну конечно же у него было оружие, лучевик в кобуре на поясе. Только монахи церкви «Того, Кто Грядет» не носили оружия, остальные сектанты, в особенности сатанисты, не гнушались и убийствами.
      — Но как же вы здесь существуете? — продолжал свои расспросы Танатос — Чем питаетесь, как выживаете, в конце концов?
      — Подземному городу две сотни лет, — ответил проводник. — За это время мы смогли наладить стабильное производство пищи. У нас есть автоматические преобразователи и все необходимое. Подземные источники снабжают нас водой, компрессоры — воздухом. Правда, вода вся заражена, но мы успешно фильтруем ее.
      — Автоматические преобразователи? — переспросил я. — Как на космических кораблях?
      — Вы угадали.
      — Но откуда вся эта техника здесь?
      — Прежде чем превратить подземелья в тюрьму, правительство собиралось использовать их, чтобы построить тут свое неприступное убежище.
      — Они хотели спрятаться под землю? — удивился Танатос.
      — Так планировалось вначале, — подтвердил проводник, — но затем от этой идеи пришлось отказаться, уж слишком велика территория пещер, ее трудно контролировать. «Саранча» проникает к нам беспрепятственно, значит, территория действительно уязвима.
      — И тогда они построили купол, — догадался я.
      — Предпочли убежище на поверхности, — улыбнулся незнакомец, — а тут практически все уже было готово, во всяком случае, система жизнеобеспечения уже работала.
      — И чтобы добру не пропадать, из пещер сделали тюрьму, — кивнул Тан, с интересом глядя по сторонам.
      По пути нам попадались исключительно мужчины. Здесь действительно никто не носил оружия, во всяком случае так, чтобы его сразу можно было заметить. Наш проводник составлял исключение.
      Меня заинтересовала история подземелий, и я решил ее проверить. «Центрком» мгновенно загрузил в память «Циклопа» все необходимые данные. Информации было достаточно. Я вывел текст на поверхность линзы.
      Проводник оказался прав, все было так, как он рассказывал.
      Пещеры снабдили автономной системой, но жилые помещения строить не стали, и проект был заморожен. Сильные мира сего предпочли подземному комплексу Нернос, защищенный более надежным энергетическим куполом. Все планы подземных туннелей были уничтожены, и через некоторое время пещеры переделали под гигантскую тюрьму. Выходы запечатали, снабдив их совершенной охранной системой, ну а недостатка в высылаемых с поверхности никогда не было.
      Мне захотелось выяснить, кого же в первую очередь сюда отправляли. Процесс оказался сложным. Сначала под землю попали политические оппоненты Триумвирата. Дерущиеся за власть крысы становились жертвами собственной системы. Юпитер спокойно переваривал своих детей.
      Диктатура была установлена всего лишь два столетия назад. Многие пополнили ряды обитателей Подземного города, прежде чем пирамида власти окончательно утвердилась.
      Затем вниз стали поступать недовольные. Мне было непонятно, почему верховная власть боялась устранять их физически. Какой баланс они боялись нарушить? Ведь доминаторы появились только десять лет назад.
      Тогда чего они опасались? Ответа нет.
      Синдром рефлексирующего убийцы? Оставить руки чистыми, не уничтожать физически, сохранить жизнь и сломать.
      Что ж, весьма гуманно.
      В Подземный город попадали и те, кто формировал культурный пласт общества. Всех тех, кого ужесточившаяся, озверевшая реальность медленно, но неумолимо отторгала. Тупому стаду была не нужна духовность, его интересовали наркотики, секс и оружие. Тупым стадом легко управлять, оно редко становится опасным, ибо не способно породить сильного лидера.
      Культурная деградация провоцировала моральную, и убогие попытки возродить религию не смогли что-либо изменить. Вера оказалась не нужна, она воспринималась как модная блажь, не более. Многочисленные секты были сплошь и рядом замешаны на сексе и ритуальных убийствах. Снова тупик…
      — Вот мы и пришли, — наконец сообщил проводник.
      Вырубленное в камне жилище мало чем отличалось от прочих, ну разве что размером и высеченной в камне лестницей.
      У порога сидел человек. Маленький смуглолицый старик с электронным экраном искусственного сердца на груди. Одет он был в такую же нелепую одежду, как и проводник.
      — Здорово, отец! — крикнул Танатос, которого развеселил внешний вид старика.
      — Я слышал о вас, — ответил тот. — Мне рассказывали вновь прибывшие. Но я не думал, что когда-нибудь встречусь с доминаторами лицом к лицу.
      — Так ты в курсе?
      Старик спустился к нам с возвышения:
      — Я хотел бы посмотреть на ваших «жнецов», надеюсь, они с вами?
      — Ну разумеется, — ответил я, собирая помощников в две блестящие сферы.
      — Мне можно… коснуться их?
      — Конечно.
      — Это не опасно?
      — Вы ведь спокойно берете в руки оружие?
      — Во всяком случае, я зачастую знаю, как им пользоваться, — ответил ментор, осторожно изучая «жнецов». — Поразительно, они… они совершенны.
      — Совершенные машины для убийства, — добавил Танатос.
      — Их в самом деле нельзя уничтожить, как говорят?
      — Во всяком случае, до недавнего времени так считалось, — усмехнулся я.
      — А как же вы с ними справляетесь?
      — Да как-то справляемся.
      — Поразительно! — снова повторил старик. — А ваши перчатки, вы их когда-нибудь снимаете?
      — Нет, «длань» единое целое с рукой.
      — Так вы что, киборги?
      — Знаешь, папаша, — мрачно проговорил Танатос, — кому другому за такой вопрос я бы свернул челюсть.
      — Нет, мы не киборги, — ответил я, — мы люди, такие же, как и вы, просто немного измененные.
      — Кем? — Старик внимательно посмотрел на меня.
      Я пожал плечами:
      — Мы не знаем.
      — Неужели вам никогда не хотелось это выяснить?
      — А зачем?
      Ментор не нашелся что ответить.
      — Ваш проводник многое успел рассказать нам. Как я понял, вы управляете Подземным городом?
      — Нет, что вы, — рассмеялся старик. — У нас нет никакой власти. Мы столько натерпелись наверху, что даже в речи не используем этого слова.
      — Но почему тогда нас отвели именно к вам? Старик улыбнулся:
      — Старая традиция. Я живу здесь почти сорок лет, и всех новоприбывших сразу отводят ко мне. Я расспрашиваю их о мире наверху, а затем делаю записи.
      — Так вы знаете о посланиях и «нарывах»?
      — Ну разумеется. «Саранча» регулярно появляется и у нас, но на тех, кто не носит оружия, она никогда не нападает.
      — И что вы думаете обо всех этих странных событиях? — допытывался я, желая знать мнение этого необычного человека.
      — Кто-то целенаправленно пытается воздействовать на нашу цивилизацию. Я не знаю кто, но он с невероятным упорством вмешивается в нашу жизнь.
      — Может, он хочет нас уничтожить?
      — Мне сложно судить отсюда, из-под земли, — развел руками старик.
      — А за что упекли тебя, батя? — поинтересовался Танатос.
      — Я был членом Триумвирата.
      Тан присвистнул и чуть погодя спросил:
      — Почему здесь нет женщин?
      — У нас их очень мало, — сообщил старик, — мы их бережем, они редко рожают. Дети, как правило, не выживают. Мы тупиковое сообщество, мы вымираем. Теперь редко кого сюда опускают, из чего я заключил, что наверху снова возвратились к убийствам. За последние три года к нам никого не спускали, вы первые.
      — Мы пришли, и мы уйдем, — сообщил я. — Если хотите, мы можем вернуть на поверхность любого из вас.
      — Нет, что вы, — улыбнулся ментор, — мы еще окончательно не сошли с ума, чтобы вернуться. Здесь вы не найдете ни одного человека, который согласился бы добровольно подняться на поверхность.
      — Предпочитаете вымирать в безопасности? — презрительно бросил Танатос.
      — А у вас имеются какие-нибудь другие варианты? Зачем вы к нам вообще спустились?
      — Мы ищем источники «нарывов», — пояснил я. — Те места, откуда приходит «саранча». На этот раз она шла из-под земли.
      — Я покажу вам кое-что интересное, — оживился ментор. — Возможно, это то, что вы ищете.
 
      Мы снова спускались вниз. Вокруг заметно похолодало, освещение отсутствовало.
      Впереди шел тот самый человек, который провел нас в Подземный город, в руке он нес сильно коптящий факел. За ним ступал старик, следом мы с Танатосом, тылы замыкали «жнецы», ни на шаг не отстававшие от нас.
      — Вы что-нибудь слышали о пророчестве? — закинул я пробный камень.
      — Каком пророчестве? — удивился ментор.
      — Пророчестве церкви «Того, Кто Грядет».
      — К сожалению, нет. Наша религия… что-то страшное. Мы все извратили, даже на Земле во время заката ее цивилизации такого не было.
      — Думаете, Землю погубило отсутствие веры?
      — Землю погубила война, причем не с космическими захватчиками, как можно было бы предположить, а друг с другом.
      — И брат пошел на брата, — процитировал веселящийся Танатос.
      — Вот именно, — кивнул старик, — ведь нам так и не удалось обнаружить во Вселенной жизнь. Иначе бы наша необузданная агрессия нашла новое направление, новый выход. Внезапный контакт наверняка бы спас земную цивилизацию и погубил бы инопланетную, конечно, при условии, что они уступали бы нам в развитии.
      — Заумно чешешь, батя, — хохотнул Тан.
      — Человек всегда стремится к трем вещам: деньгам, сексу, смерти. Вот что нами управляет. Деньги дают власть, секс и насилие питают нашу животную натуру, ну а смерть… заставляет брать все сразу и как можно больше.
      — Многие действительно к ней стремятся, — согласился я, — тут трудно спорить.
      «Взять хотя бы тех же сламеров, — подумал я. — Что заставляет их принимать наркотики, разве не стремление к собственной гибели? Что заставляет брать в руки оружие и идти воевать? Долг? Ерунда. Если бы все взяли и сложили оружие, никто бы не смог заставить человека убивать…»
      — Вся земная история доказывает, что смерть — колоссальный двигатель всей нашей цивилизации, — продолжал увлеченно разглагольствовать ментор. — Создавая что-то своими руками, будь то прекрасная картина или утопическое общество, человек цепляется за ускользающую реальность, желая обессмертить себя, оставить память, пусть даже кровавую, но чтобы его обязательно помнили. Нужно оставить след либо в истории, либо в вещах. Вспомните египетских фараонов и их пирамиды, ацтеков и их страшную кровавую религию. Мы помним их даже сейчас, спустя десятки столетий…
      Судя по немного отстраненному выражению лица, бедняга Танатос окончательно утратил суть разговора.
      Проводник остановился в круглой пещере, по дну которой протекал узкий ручей.
      В свете факела блеснул металл.
      — Что это?
      — Возможно, то, что вы ищете, — ответил старик. Танатос повернул на запястье браслет, и мощный луч высветил огромный металлический круг, вмурованный прямо в каменную стену пещеры. Переступив ручей, мы подошли ближе.
      — Что за ерунда? — Тан с недоумением разглядывал десятиметровую пластину.
      Отполированная поверхность была усеяна странными выпуклостями разной формы. Где-то я уже такое видел.
      — Как оно здесь появилось?
      — Не знаю, — ответил старик, — но месяц назад ничего подобного тут не было. Кто-то собрал эту штуку буквально за несколько дней.
      — Как раз накануне очередного «нарыва», — констатировал я.
      Отойдя чуть назад, я снова посмотрел на вмурованное в стену устройство.
      — Так это же… — Догадка пришла с небольшим опозданием.
      — Что? — обернулся Танатос.
      — Разве ты не видишь… перед нами «улей»! Тан обалдело моргнул:
      — А где гусеницы?
      — Ну а на кой ему под землей гусеницы?
      Я раскрыл перчатку (помощники мгновенно перестроились) и, соединив указательный палец с большим, послал команду.
      Молекулярные резаки легко вскрыли железную поверхность.
      Внутри ничего не было, лишь застывшие лужи оплавленного металла.
      — Заметает следы! — раздраженно бросил Тан, с чувством сплевывая себе под ноги.

      Воспользовавшись одним из ближайших шлюзов, мы медленно поднимались на поверхность. Защитная система Подземного города беспрепятственно выпустила нас. Подъемник на этот раз оказался получше, не так дребезжал и грохотал, как тот, на котором мы спускались сюда.
      — Снова тупик. — Танатос ударил кулаком в железную стенку лифта. — Мы гоняемся за призраком.
      — Противник хитрее нас, — кивнул я, — но это не значит, что он неуловим.
      — Как знать…
      Подъемник доставил нас в верхние коммуникационные туннели.
      Здесь уже вовсю кипела работа. Маленькие роботы-утильщики разрезали остатки «саранчи», очищая пространство от постороннего мусора. Другие механизмы поспешно латали дыры и соединяли разорванные кабели. Автоматическая система туннелей восстанавливала повреждения без посторонней помощи.
      — Ишь ты… — Тан весело пнул ногой маленького металлического паучка, наращивающего изоляцию на оголенные провода.
      Я активировал «Циклопа», чтобы найти ближайший выход на поверхность.
      План подземных коммуникаций не разворачивался.
      — Что за хрен, — выругался я, перезагружая систему.
      Перезагрузка не помогла.
      — Что там у тебя? — удивленно спросил Танатос.
      — Нет связи, попробуй-ка ты. Тан попробовал.
      — Действительно глухо.
      — У тебя тоже не получается загрузить сеть?
      — Ага!
      — А ты знаешь, что это означает?
      Танатос поскреб затылок.
      — «Центрком» накрылся?
      — Нас отключили. Мы теперь глухи, слепы и немы.
      — Что, и внутренняя связь не работает?
      — Ну а ты попытайся с кем-нибудь связаться, — предложил я.
      — Обалдеть! — Тан выглядел обескураженным.
      — Нужно найти ближайший выход на поверхность.
      Напарник не возражал.
 
      — Смотри, кажется, то, что нам нужно! — Танатос указал на круглую дыру в потолке туннеля.
      — Нет, — я покачал головой, — это пылесборник, часть вентиляции.
      — Ну так давай его своротим.
      — Ты что, совсем сдурел, хочешь, чтобы тут все к чертовой матери закоротило?
      Мы наугад свернули в одно из ответвлений. Я заметил в конце тускло освещенного туннеля лестницу.
      — Ну наконец-то…
      Тан выбрался на поверхность первым, локтем выбив тяжелую крышку.
      Я услышал, как он присвистнул.
      — Эй, Паромщик, что ты там возишься, скорее давай сюда, кажется, мы… слегка опоздали.
      — Опоздали куда? — Я быстро вскарабкался по лестнице.
      — К крутой разборке!
      Выбравшись из люка, я с удивлением огляделся по сторонам.
      Улица напоминала театр военных действий. Многие фонари не горели, покрытие тротуара в нескольких местах было вспахано. На проезжей части лежали трупы в форме СБ. Громоздкий двухбашенный танк горел, въехав в витрину раскуроченного взрывом магазина. И ни души кругом. Лишь где-то на соседней улице выла патрульная сирена и раздавались отрывистые выстрелы.
      — Вольные стрелки? — предположил Танатос.
      — Не думаю. — Я носком сапога перевернул валявшегося рядом солдата.
      Из груди трупа торчали обгоревшие железки.
      — Киборг! — усмехнулся Тан, сжимая перчатку.
      Свиваясь в узкие кольца, из люка выскользнули его «жнецы». Затем появились и мои помощники. Я тут же придал им сферическую форму.
      — Комендантский час закончился. — Танатос указал на поднятые бронещиты.
      — Что же здесь произошло?
      — Сейчас выясним. — Тан привычным движением проверил обойму.
      — Может, разделимся? — предложил я.
      — Не стоит. — Танатос сунул пистолет обратно в кобуру. — Ты забыл, связь ведь не работает.
      — Действительно…
      Бой здесь шел и впрямь нешуточный. С кем сражались эсбэшники? Не друг с другом же, в конце концов.
      — Смотри. — Тан указал на разрезанный бронетранспортер.
      — «Жнецы»?
      — Определенно.
      — Не нравится мне все это…
      — Мне тоже…
      В небе возник нарастающий гул.
      — Истребители, — мгновенно определил Танатос, — пара.
      Черные силуэты стремительно промелькнули высоко между зданиями, исчезли на несколько секунд, а затем начали снижение.
      — Мать-перемать… — Напарник первым сообразил, что сейчас произойдет, и сомкнул над собой «жнецов».
      Я немного замешкался, среагировав лишь тогда, когда проезжая часть в конце улицы взорвалась фонтаном осколков. Полоса рвущего землю огня шла на нас.
      Я прикрыл себя помощниками, оказавшись прямо на огненной линии.
      «Жнецы» заперли меня в надежный непробиваемый кокон, ответив зенитным огнем.
      Самолеты пошли на второй круг. Хвостовая часть одного из истребителей дымилась.
      Танатос раскрыл свой кокон первым:
      — Скорее, сматываемся отсюда… Мы заскочили в ближайшее здание.
      Но бортовые орудия истребителей нельзя было обмануть таким маневром.
      — Не останавливайся, Паромщик…
      Мы побежали через магазин, оказавшийся вроде оружейным, и тут за нашими спинами полыхнуло, клубы дыма и пламени ворвались в помещение.
      «Жнецы» Танатоса в мгновение ока разнесли одну из стен, и мы оказались на улице, параллельной той, где нас накрыли истребители.
      — Может, попробуем сбить? — предложил я.
      — А смысл? — на бегу отозвался Тан, ныряя в подземный гараж.
      Гул реактивных двигателей стал удаляться.
      — Вроде оторвались. — Напарник вытер взмокший лоб. — Что-то я не припомню, когда в последний раз от кого-нибудь бегал.
      — Авиацией нас не выковыряешь. — Я гонял по линзе оружейный прицел. — Наше местонахождение известно, сейчас пришлют тяжелую артиллерию.
      — Что происходит?
      — Не знаю.
      — А где люди?
      — Может, в убежищах?
      — И от кого они там прячутся, ведь «нарыв» уже прошел?
      Оставалось только пожать плечами.
      Мы выбрались из гаража.
      На улицах по-прежнему никого не было.
      — Они что там, в СБ, все поголовно рехнулись? — проговорил Танатос, тяжело опускаясь на неработающую мостовую.
      — Не думаю.
      — Тогда объясни мне, куда мы попали?
      — Мы отсутствовали всего несколько часов.
      — Но за это время все не могло так сильно перемениться.
      — Значит, могло.
      — Паромщик, ты снова что-то недоговариваешь.
      — Возможно.
      — Не будь задницей, скажи, в чем дело.
      — Чуть позже.
      — Ну вот… я знал, что ты так ответишь. Я снова попытался выйти в сеть. Бесполезно, «Центрком» был мертв.
      — Что это? — Танатос проворно поднялся на ноги. — Кажется, на соседней улице, ты слышишь? Вот, снова.
      — Предсказанные гости! — Выхватив пистолет, я открыл огонь по выскочившему из-за угла «Голиафу».
      Охотник завалился на бок. Помощники добили робота.
      — Черт, они никогда не передвигаются в одиночку, — прохрипел Танатос, раскрывая перчатку.
      Улица была перекрыта.
      Пять охотников с одной стороны и пять с другой. Мы оказались под перекрестным огнем.
      Сгустки раскаленной плазмы с шипением испарялись, отражаясь от нашей внешней защиты.
      Мы задействовали «жнецов».
      Помощники за полминуты смели блокирующий улицу заслон. Останки роботов грудой бесформенного металла валялись прямо посредине перекрестка.
      — Идем! — Тан тяжело побежал следом за ищущими следующую цель «жнецами».
      К нам временно утратили интерес, во всяком случае, нападения больше не повторялись.
 
      В разбитой витрине одного из магазинов вовсю орудовал какой-то человек в широкополой черной шляпе. Завидев нас, он тут же вскинул тепловое ружье, но, разглядев перчатки, опустил ствол.
      — Мародер, — с ходу определил статус незнакомца Танатос.
      Правая скула у человека была металлической, на виске двигалась анимированная татуировка — извивающаяся змея.
      — Подбираешь себе барахлишко? — поинтересовался Тан, подойдя ближе.
      — Да вот, — незнакомец указал на ворох одежды, — лежит, никому не нужно…
      — Нам нет до тебя никакого дела… — сказал я. — Ответь, что происходит в городе?
      — Город сошел с ума! — Мародер весело осклабился, демонстрируя стальные зубы.
      — Конкретней, дубина! — рявкнул Тан, теряя терпение.
      — Эсбэшники сцепились с вашими… весь город разворотили. В этой части более-менее спокойно, основные бои сейчас идут на юге.
      Мы переглянулись.
      — А где люди?
      — Часть осталась в убежищах, — ответил мародер, — остальные решили слегка повоевать, уж больно многие не любят Службу Безопасности… — Он сипло рассмеялся.
      — Это что же, гражданская война? — оторопело проговорил Танатос.
      — Называйте как хотите, — ответил незнакомец и сквозь разбитую витрину вошел в магазин.
 
      Транспортная система не работала.
      Флаеры в беспорядке стояли прямо на улицах. Многие были здорово искорежены, некоторые перевернуты, по всей видимости, ведущий луч отключили внезапно.
      — Чертовы ублюдки, — гневно взревел Танатос, стреляя в боковое окно припаркованного у обочины наземного автомобиля. — Говорил я вам, давно говорил, серых крыс нужно было еще в прошлом году перестрелять…
      Криопуля отскочила от окна, но иней мгновенно побежал по поверхности, и Тан высадил кулаком ставшее хрупким бронестекло.
      — Садись! — Напарник тяжело плюхнулся на водительское место и взялся за штурвал. — Новая модель, гиперскоростная.
      Я занял сиденье рядом.
      — Как она заводится, случайно не знаешь?
      Я молча указал на светящуюся панель идентификатора.
      — Действительно, — ухмыльнулся Танатос, — как я сразу не догадался? — и приложил к приборной доске большой палец.
      Машина завелась, чуть приподнявшись на гравиподушке над землей.
      — Поехали!
      Тан вывернул штурвал, сразу разгоняясь до трехсот километров в час.
      Я оглянулся.
      За автомобилем катились четыре стальные сферы. Охотников пока было не видно.
      — Надо бы «жнецам» удлинить поводок. Они нас выдают.
      — Сделаем! — Тан шевельнул перчаткой. В машине работал бортовой навигатор.
      — Ну что, Паромщик, заглянем в южную часть?
      — Хочешь немного повоевать?
      — А у тебя есть предложение получше?
      — Нет.
      — Значит, так и поступим.
      Пару раз нас обстреливали из окон, однако в машину не попали. Вольные стрелки уже входили во вкус царящего вокруг хаоса.
      Триумвират шел ва-банк.
      Я понимал врага и уважал его за смелость. Неужели они уже настолько близки к заветной цели? Сомневаюсь. Но мосты за собой они уже сожгли.
      Ход был весьма удачным: сцепиться с доминаторами сразу после «нарыва». Все войска были развернуты и приведены в боевую готовность.
      Весьма умелый ход.
      Что они выигрывали?
      Они выигрывали время!
      Вряд ли составляющая Триумвират троица надеялась, что им удастся уничтожить кого-нибудь из нас — не такие они наивные. Здесь преследовалась совсем иная цель: помешать нам вовремя вмешаться в их планы. СБ — пушечное мясо, а большинство солдат — киборги, многого они не стоят.
      Доминаторов вынудили поиграть в войну, шаг рискованный. Что ж, посмотрим, к чему все это в конечном счете приведет.
 
      На подступах к южной части города машину изрешетил затаившийся среди кусков рухнувшего инфопортала «берсеркер».
      Танатос грязно выругался и, не справившись с управлением, на огромной скорости влетел в бетонную стену. Мы оказались в железной ловушке.
      — Это была твоя идея! — напомнил я, безуспешно пытаясь повернуть голову.
      — Ты о чем? — глухо донесся из месива перекрученного железа голос Тана.
      Я видел лишь его левую руку, вывернутую под странным углом.
      — Об идее воспользоваться наземным автомобилем.
      — Но ведь почти доехали… Скажешь, не так?
      Защита оберегала нас от любых внешних повреждений, но помочь выбраться из железной ловушки не могла.
      Ситуация веселила.
      — Эй, Танатос? — позвал я.
      — Чего тебе?
      — Ты можешь пошевелить перчаткой? А то меня тут капитально заклинило.
      — Понял твою мысль! Сейчас попробую. «Берсеркер» выбрался из укрытия и, видя наше бездействие, осмелел окончательно. Боевая автономная единица подошла ближе и на всякий случай пальнула по останкам машины.
      — Сволочь! — крикнул роботу Танатос — Ну я тебя сейчас…
      — Жаль, что он не догадался долбануть по нам из аннигилятора, — посетовал я, — тогда мы наверняка уже были бы на ногах.
      — А ты его попроси! — посоветовал Тан. — Ох… кажется, что-то получается…
      С двух сторон к смятой в гармошку машине подкатились «жнецы».
      Выдвинулись молекулярные лезвия.
      Металлические куски распались, выпуская нас из крепких объятий. Опрометчиво выбравшийся на открытое место «берсеркер» в нерешительности наводил свои орудия то на меня, то на ухмыляющегося Танатоса. Уничтоженные было и внезапно ожившие мишени вогнали бортовой компьютер робота в ступор.
      Наши с Таном пистолеты рявкнули одновременно.
      Нерешительность дорого обошлась «берсеркеру». Внезапно заработала внутренняя связь.
      — Отлично! — проговорил кто-то в моем ухе. — Коммуникационная сеть восстановлена. Внимание! Всем, кто меня слышит, следуйте в квадрат 60907. Внимание! Всем, кто меня слышит…
      К сожалению, связь была односторонней. Слышать мы могли, а вот говорить в эфир пока не представлялось возможным.
      — Ну хоть что-то, — улыбнулся Танатос и тут же снова выругался: — Система ведь не работает, как мы найдем нужный сектор?!
      Похоже, что неведомый оператор сам понял свою ошибку.
      — Внимание, поправка, — снова проговорил он, — всем, кто меня сейчас слышит, следуйте в Элизий. Точка сбора — помещение «Галереи самоубийц».
      — Ну совсем другое дело! — сказал Тан, хлопая меня по плечу.
 
      Район Соблазнов я бы отыскал и с закрытыми глазами.
      Здесь тоже недавно шли бои. На улицах лежали не только солдаты СБ, но и гражданские. Кто-то был ранен и приглушенно стонал, когда мы проходили мимо, но большинство лежало неподвижно.
      Вверху между воздушными мостами мигало послание.
      — Гляди! — Я толкнул Танатоса локтем.
      — Что?
      — Снова эти штуки!
      Напарник запрокинул голову.
 
       И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели.
 
      На секунду погаснув, послание изменилось.
 
       И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?
 
       —Он что, издевается? — рассвирепел Танатос.
      — Кто он? — не понял я.
      — Ну тот, который шлет всю эту ерунду.
      — Это не ерунда, мне жаль, что ты не понимаешь.
      — Можно подумать, ты в курсе!
      — К сожалению, нет, но боюсь, что послания ключ ко всему.
      — Так мы никогда не найдем ответов.
      — А никто и не предлагает легких путей. За правду нужно платить высокую цену.
      — А этого что, мало?! — Тан указал пистолетом на трупы и снова, задрав голову, во всю глотку крикнул: — Скажи, тебе этого мало?!
      Невидимый собеседник не ответил.
 
      Элизий пострадал больше всех. Здесь упал подбитый доминаторами истребитель. Огромная махина разворотила несколько кварталов, превратив их в тлеющее пепелище.
      — Что, твари, наделали. — Танатос хмуро оглядывал разрушения.
      — Мы тут не пройдем, — констатировал я, — давай через соседнюю улицу.
      До «Галереи самоубийц» уже было недалеко.
      — Я одного понять не могу, — все никак не успокаивался Тан. — Они что, совсем свихнулись? Неужели серые крысы думают, что мы не сможем их достать под куполом?
      — Они уверены в этом, — усмехнулся я.
      — Почему?
      — Против нас брошены все их ресурсы, одному доминатору будет сложно прорваться. Мы нужны здесь. Наш долг удержать то, что еще можно удержать. Они знают, что мы придем потом, но тогда уже будет поздно.
      — Что ты имеешь в виду?
      — Сам пока не знаю…
      Рядом с «Галереей самоубийц» мы увидели еще один истребитель. Этот почему-то не взорвался после удара о землю, войдя хищным заостренным носом в оплывшее покрытие улицы. Пилоты наверняка катапультировались.
      Торчащий из земли самолет напоминал огромный гротескный монумент. Задние элероны воздушной машины были сожжены. Одна из ракет отцепилась от пилона и валялась теперь в нескольких метрах от места крушения.
      Танатос задействовал помощников, и те ловко разрезали ракету на части.
      У входа в «Галерею» на куске искореженного железа сидел Слот и вяло покуривал сильно дымящую сигару.
      Заметив нас, доминатор оживился:
      — Вы все-таки пришли!
      — А что, не должны были? — удивился Тан.
      — Мы несколько раз посылали сообщение, вы первые, кто откликнулся, и, боюсь, последние.
      — Как тебя понимать?
      — Произошел окончательный раскол.
      — Что?!
      — Идемте внутрь.
      Мы вошли в «Галерею». Тут оказалось полно доминаторов. Многие были из соседних кантонов, их я даже не знал в лицо. Нас с Танатосом приветствовали с большим энтузиазмом.
      На втором этаже нас встретила Клото. Все вокруг было буквально завалено оружием. Румяный всклокоченный Дэмиен возился с огромной автоматической пусковой установкой.
      — Рада вас видеть, парни. — Клотильда грациозно соскользнула с ящика с патронами.
      — Ты слышал! — шепнул мне на ухо Тан. — Она рада меня видеть.
      — Мы пробовали искать вас, когда еще работал «Центрком», — сообщил Слот. — Но сигнал был нечетким, ваш след терялся под землей.
      — Что случилось с «Центркомом»? — спросил я.
      — Они его уничтожили.
      — Кто, СБ?
      — Естественно.
      — Но ведь наш центр тщательно защищен.
      — Они использовали не оружие, а вирус. Он был давно запущен в нашу сеть и ждал своего часа.
      — Но как им это удалось, ведь внутренняя сетка никому, кроме доминаторов, не доступна!
      — Мы это выяснили, — вмешалась в разговор Клото. — Помните Элмера?
      Танатос кивнул:
      — Доминатор, покончивший с собой.
      — Он был сламером.
      — Наркоман? — Я не верил своим ушам. — Элмер?
      — Можешь не сомневаться. Эсбэшники как-то пронюхали об этом и, пока он был в очередной отключке, подсоединились к его «Циклопу» и пустили вирус в нашу сеть.
      — Слабое звено. — Танатос сжал кулаки. — Они нашли его и ударили.
      — Слот говорил о каком-то расколе, — напомнил я.
      — Все произошло так, как ты и предвидел. — Клото выглядела встревоженной. — Часть доминаторов перешла на сторону Триумвирата.
      — Почему?
      — Равновесие. — Клотильда неприязненно скривилась. — Они считают, что открытая война с Триумвиратом погубит всю планету.
      — И они теперь будут воевать с нами? — обалдело закричал Танатос.
      — Нет, — ответил Слот, — они просто не вмешиваются.
      — И сколько же их?
      — Большинство.
      Я не думал, что все произойдет так быстро. Первый удар был нанесен в спину. Доминат легко развалили на две части. Без сомнения, все было просчитано заранее, выверен каждый шаг, каждое слово. Мы слишком многое спускали им с рук, и это было первой решающей ошибкой. Наша вера в собственную неуязвимость сыграла с нами плохую шутку.
      Когда я был в Нерносе, они наверняка уже все просчитали. Я находился в Цитадели и мог спокойно перестрелять их как крыс, но ведь в будущее невозможно заглянуть.
      Я был способен тогда все исправить.
      — Наши дальнейшие действия? — прервав свои размышления, спросил я. — Вы ведь наверняка что-то придумали.
      — Власть нужно менять, — спокойно проговорил Слот, — я давно говорил об этом, но вы меня не слушали, и вот — все закончилось катастрофой.
      — Вы хотите идти в Нернос?
      — Нет, мы вообще ничего не будем делать. Перебьем остатки эсбэшников и наведем на улицах порядок. Попробуем сформировать новые органы власти. Парадокс ситуации в том, что пока все доминаторы не подтвердят полномочия Триумвирата, его власть считается недействительной. Таков закон.
      — Пока мы будем наводить порядок, — заявил я, — вся планета превратится в одну огромную баррикаду. Вольные стрелки уже сейчас чувствуют себя вольготно на улицах городов, очень скоро именно они будут контролировать ситуацию.
      — Что ты в таком случае предлагаешь? — раздраженно спросила Клото.
      — Очень скоро я буду знать, что нужно делать, — просто ответил я.
      — Судя по всему, ты собираешься действовать в одиночку?
      Я не ответил.
      Наше замешательство было на руку Триумвирату, этого они и добивались. Им нужно время, чтобы найти того человека, ради которого они меньше чем за сутки поставили наш мир на край гибели.
      Знают ли они, чем рискуют?
      Скорее всего да.
      Загнанный в угол дерется до последнего. Серые кардиналы понимали, что дни их власти сочтены, им не удержаться. И тут удивительная удача, они узнают, что можно все изменить. Нужно всего лишь отыскать одного-единственного человека, подчинить его себе и спрятать от посторонних глаз, а затем заставить исполнять свою волю.
      Я был намерен помешать этому.
      Как?
      Это могло показать только время, хотя его-то как раз, возможно, уже и не было.

      Я помогал Дэмиену разбирать оружие, когда меня окликнул Танатос:
      — Эй, Паромщик, тут с тобой кое-кто хочет поговорить.
      Я обернулся:
      — Ты о ком?
      — Спускайся вниз, сам увидишь.
      Я отложил портативный миномет и поспешно сбежал по винтовой лестнице на первый этаж.
      — Он ждет тебя снаружи у входа, — сообщил мне Тан.
      Я вышел из «Галереи».
      На улице меня дожидался странный незнакомец, встреченный мною во время последнего «нарыва». Я совсем забыл о нем.
      Казалось, он совершенно не изменился: все то же рубище, подпоясанное веревкой, терновый венок, но вот глаза… что-то новое появилось в его взгляде.
      Тоска?
      Испуг?
      Нет, скорее уж печаль. Так, наверное, скорбит отзывчивый человек, видя чужое горе, хочет помочь, но не знает как. Беда неотвратима, и оттого он бесконечно несчастен.
      — Зачем ты пришел? Я удивлен, что тебя до сих пор не убили.
      — Они не тронут меня.
      — Ты так в этом уверен? Незнакомец молча смотрел на меня.
      — Ты уже выбрал себе имя?
      — Нет.
      — А как называют тебя люди?
      — По-разному.
      — Я видел, как ты что-то говорил им в одном убежище. Неужели они слушали тебя?
      — Да, они слушали меня.
      — И о чем же ты им говорил?
      — Я говорил им о том, к чему привело жителей Земли их неверие. Они забыли, чему их учили отцы. Они растоптали свою душу, отрезали пути к спасению.
      — Ты говоришь о религии? Но ведь их много.
      — Вера одна и Бог тоже. Его имена не имеют значения. Ты помнишь хотя бы несколько из них?
      — Нет, — признался я, — только Иисуса, но он не Бог, а Сын Божий.
      — Вот видишь.
      — Ты думаешь, вера спасет нас, когда все рушится, когда небо опрокидывается на голову? Посмотри по сторонам, идет война, и никому не под силу что-то исправить.
      — Вы можете все исправить.
      — Кто, доминаторы?
      — Нет, люди.
      — Люди? Банды насквозь пропитанных наркотой ублюдков? Нет, это не люди, это скот, отбросы общества, которое за тысячу лет переварило само себя.
      — Ты не прав, в тебе говорит ненависть. Откуда, ответь мне, в вас столько злости?
      — Злость от бессилия, — ответил я. — Кто-то однажды изменил нашу жизнь и возложил на нас особую миссию, но мы не справились, мы ее провалили.
      — В том не ваша вина.
      — Тогда в чем же?
      — Просто так сложилось.
      Я отвернулся: эта игра в слова не имела смысла.
      — Зачем ты пришел?
      — Чтобы предупредить.
      — Предупредить?
      — Что мой отец не имеет к произошедшему никакого отношения.
      — О чем ты?
      — О том, что случилось после… вы, кажется, называете это «нарывами».
      — Значит, Триумвират и доминаторов стравил кто-то другой?
      — Никто их не стравливал, все произошло само собой.
      — Я не понимаю тебя.
      — В человеке заложен механизм самоуничтожения, поэтому погибла Земля… бомба замедленного действия… Прошла тысяча лет, и она снова сдетонировала. Но выход есть.
      — Вернуться к религии?
      — Нет, ты действительно не понимаешь меня…
      — Вернуться к деградации и невежеству далеких столетий, ты это имеешь в виду? А тебе не кажется, что уже слишком поздно?
      — Нет, я так не считаю.
      — А твой отец?
      — Мои слова — его слова.
      — Значит, нас спасет вера? — Я усмехнулся.
      — Нет, не спасет, — поправил меня он, — а заставит вспомнить, что вы в первую очередь люди.
      — И об этом ты твердишь на каждом шагу?
      — Не только об этом. Бред!
      Я не верил ему. Кто он такой, в конце концов? Кем себя возомнил? Откуда пришел?
      Еще один сумасшедший.
      Ну конечно же, ведь без его появления творящийся вокруг абсурд был бы не полным. Он органично дополнял всю эту фантасмагорию.
      Какая вера? Во что? Что вообще такое вера? Я верю в то, что все однажды рухнет. Я верю в то, что существую. Я верю в свое оружие.
      — Рано или поздно тебя все равно убьют, — сказал я, — и знаешь, мне будет тебя жаль. Пожалуй, я единственный на этой планете, кто огорчится после твоей смерти.
      — Пусть так, но это уже начало.
      — Начало чего?
      — Как в библейских сказаниях. — Он улыбнулся. — Если в погрязшем во грехе городе есть хоть один праведник, то у жителей этого города все-таки будет шанс на спасение.
      — Господь всепрощающий, Господь милосердный… — раздраженно бросил я, — где он был, твой Господь, когда погибала Земля?
      — Не мой, а твой, — мягко поправил меня он.
      — Мой?
      — Он у тебя внутри, он по-прежнему в каждом из вас.
      — А в тебе он тоже есть?
      — К сожалению, нет, — сокрушенно ответил незнакомец.
      Вот так новость. Такого ответа я не ожидал. Кто же ты, черт побери, на самом деле, узнаю я когда-нибудь или нет?
      — Узнаешь! — кивнул незнакомец.
      Снова трюк с чтением мыслей? Меня это уже стало порядком раздражать.
      — Отец хочет поговорить с тобой.
      — Что?
      — Времени мало, вы должны встретиться.
      — Кто он?
      — Ты узнаешь, но потом.
      — Где я его найду?
      — Я не могу указать тебе путь, ты должен все сделать сам. Ищи его в своем прошлом.
      — В моем прошлом?
      — У тебя немного времени, но ты должен успеть. Прощай.
      — Погоди, — я схватил его за руку, — где именно искать? До того, как я изменился, или после?
      — Ищи посредине. И он ушел.
      Я смотрел ему вслед, пока его фигура не растворилась в конце улицы. Меня не покидало странное чувство, что мы еще непременно увидимся. Но вот где? При каких обстоятельствах?
      Я не знал.
      Что же делать? Принимать его слова всерьез? А если он обыкновенный сумасшедший?
      Что я теряю?
      Правильно. Ничего.
 
      — Что же мы все-таки ищем? — нетерпеливо поинтересовался Танатос.
      — Мнемосалон!
      — И для этого ты снова потащил меня в город?
      — Ага.
      — Ты спятил.
      — Не больше, чем ты.
      — Да я вообще единственный нормальный на этой планете сплошных психов.
      — Знаешь, такие откровения настораживают.
      — Почему?
      — А ты подумай хорошенько. Ведь всегда право большинство.
      — Не понял?
      — Ненормальный скорее всего ты, а не вся планета.
      — Да ты оглядись хорошенько, посмотри, что делается. Это, по-твоему, сотворили нормальные люди?
      — Это было предсказуемо.
      — Кем?
      Я предпочел не отвечать.
      — Ну и ладно, — обиделся Танатос. — Найдем мы твой мнемосалон, и что дальше?
      — Ты поможешь мне подключиться и сделать запись.
      — Ну точно спятил! После разговора с тем оборванцем тебя так переклинило?
      — Может быть.
      — Ну знаешь ли…
      — Ты мне поможешь?
      Тан колебался недолго:
      — Конечно, помогу, куда я денусь.
      Я знал, что именно так он и ответит.
 
      В центре города мы наткнулись на отряд эсбэшников. В сопровождении четырех танков солдаты тщательно прочесывали улицы.
      Мы с Танатосом залегли за перевернутым флаером, наблюдая, как каратели медленно проходят мимо.
      — Где твои «жнецы»? — шепотом поинтересовался я.
      — За три квартала отсюда. А твои?
      — Ближе.
      — Думаешь, их заметят?
      — Сомневаюсь, но даже если и заметят, то что?
      — Действительно. — Тан тихо рассмеялся. Конечно, можно было бы принять бой, но не хотелось терять время.
      Внезапно раздались выстрелы. Из разрушенного казино выскакивали вооруженные люди. Один из танков уже горел.
      — Вольные стрелки, — улыбнулся Танатос, — отчаянные парни.
      На улице завязалась перестрелка, и мы, держась тени, поспешили дальше.
      — Жаль, не работает сеть, — посетовал я. — Сразу бы вычислили ближайший мнемосалон. Ты случайно не был в каком-нибудь из них в этом районе?
      — А на фига? — удивился Тан.
      — Ну не знаю, мало ли, решил в памяти покопаться, зашел, сделал запись.
      — Да нет там ничего хорошего, — скривился напарник.
      — Но ведь ты ничего не помнишь.
      — Не помню, вот и отлично.
      — Странная позиция.
      — Странная, говоришь? А это ты видел? — Закатав рукав куртки, Танатос продемонстрировал черную татуировку: перечеркнутый крестом паук.
      Метка главаря банды. Расспрашивать было глупо.
      — Извини.
      — Да ладно… все ведь свои… — отмахнулся напарник.
      Мы свернули и оказались на плохо освещенной улице.
      — Гляди! — Танатос указал на мерцающую вывеску над входом в маленький подвальчик. — Кажется, то, что мы ищем.
      Мы не спеша пересекли проезжую часть. Дверь была разблокирована. Мелодично звякнул колокольчик.
      В мнемосалоне никого не было. Мародеры лишь раскурочили несколько терминалов и, тем удовлетворившись, ушли. Брать здесь все равно было нечего. Большая часть оборудования уцелела.
      — Я ведь не специалист. — Танатос задумчиво разглядывал ряды пустых лежаков. — Шут его знает, как оно работает.
      — Все очень просто. — Я улегся на ближайшую койку, и она мгновенно подстроилась под мою фигуру — полная автоматизация.
      — Ты что, уже когда-то считывал свою память? — удивился Тан.
      — Один раз, Клото уломала, — ответил я.
      — И что тебе удалось прочитать?
      — Не много, я не решился на более глубокое зондирование. Теперь придется погружаться по полной.
      — Ну смотри не переусердствуй.
      Я взял в руки пульт, проверил работоспособность «щупача» и лишь затем надел на голову тонкий серебряный обруч считывающего устройства.
      — Ну а мне что делать? — Танатос неуклюже топтался на месте, не зная, куда себя приткнуть.
      — Сделаешь запись на диск, как только я отыщу что-то стоящее. Впрочем… записывай все подряд. Вон та штука в углу — накопитель. Обычно там сидит оператор салона, он и делает по желанию клиента запись.
      — Ага, понял, можешь начинать. — Тан пересек помещение и уселся в прозрачное кресло оператора. — Давай, врубай свой промыватель мозгов…
      Я нажал кнопку ввода.
      Сознание помутилось.
      Пропали зрение и слух. Пульт по-прежнему был у меня в руках, с помощью одной-единственной клавиши я мог, не выходя из транса, регулировать глубину погружения.
      «Поехали!» — мысленно произнес я, нажимая заветную кнопку.
 
      Сначала ничего не происходило.
      Я находился во все той же обволакивающей пустоте. Думать было решительно не о чем, и я внезапно вспомнил свой последний разговор с блаженным. Что он имел в виду, говоря, что ответы следует искать между прошлым и настоящим?
      Где пролегает незримая граница?
      Скорее всего, он намекал на момент преображения.
      Чтобы окончательно во всем разобраться, мне следовало погрузиться в транс. В реальности очень многое мешает сосредоточиться. Звуки, запахи, цвета… все отвлекает от главного.
      Я вспомнил легенду о Сыне Человеческом и о том, как он отправился в пустыню на сорок дней и ночей. Разумеется, он искал не только уединения, но и тишины. Все то, что мешало сосредоточиться в реальном мире, в пустыне отсутствовало. Он удалился туда и слушал, желая услышать Бога внутри себя. И ему в конце концов удалось услышать.
      Мнемосканер наконец вошел в резонанс с моей психикой, стали появляться размытые образы. Словно на глаза лилась вода. Я подкрутил ручку настройки.
      Образы сделались четче.
      Заброшенный стадион… Дэмиен… мы о чем-то спорим. Наверное, о предстоящей игре. Звука нет, да он мне и не нужен. Я делаю глубокий вдох и жму кнопку погружения до отказа. Кнопка глубоко уходит в пульт.
      Вот оно… кажется, нашел.
      Светящийся счетчик, проецирующийся сложной аппаратурой Прямо в сознание, показывает срок погружения — десять лет. Вот она, моя память десятилетней давности.
      Я спускаюсь еще дальше, не пытаясь корректировать мутное изображение. Но меня ждет разочарование. Воспоминания о прошлой жизни действительно тщательно уничтожены. Пустота. Я осторожно возвращаюсь обратно к отметке десяти лет.
      Я в купели.
      Все отлично сохранилось.
      Я увеличиваю резкость. Изображение обретает четкость. Но что это?
      То, что я увидел, больше всего походило на материнскую утробу. Медленно шевелящиеся багровые стенки со странными, постоянно меняющимися узорами. Как только я пытался сосредоточить свой внутренний взгляд на одном из узоров, он тут же ускользал, распадаясь на тысячи хаотических линий.
      Я решил, что перестарался, и забросил себя в самое начало жизни, в ее зарождение. «Ну хорошо, — спокойно думал я, — ты в материнской утробе, ты еще не родился, в таком случае откуда тут свет? Ведь ты отлично все видишь!»
      И счетчик. Как же я забыл о нем? Вот они цифры. Десять лет.
      Глубина погружения — десять лет. О чем тут еще гадать? Ошибки быть не могло, я находился в купели.
      Купель. Откуда доминаторы знают это слово? Кто-то преднамеренно вложил его в нашу память.
      Так мы между собой называли то место, откуда пришли. Место, куда попали перед преображением и откуда вышли после него.
      Я осторожно стал прокручивать сохранившиеся воспоминания по восходящей. Вот я пытаюсь осмотреть собственное тело. Я обнажен. Подо мной что-то влажное и теплое, оно колышется, словно пытаясь меня убаюкать. Я касаюсь рукой колышущейся стены, и она сокращается, растворяясь в том месте, куда я хочу положить свою руку. До этой странной субстанции невозможно дотронуться. Я озадачен, я засыпаю.
      Спал я, судя по всему, долго. Мне пришлось пропустить значительный кусок воспоминаний. Я удивился, как здорово все сохранилось. И тут же возникла мысль, что и об этом кто-то позаботился заранее.
      Вот я снова просыпаюсь.
      Окружающая меня оболочка протаивает, и я выбираюсь наружу. Свет слепит меня, холодный ветер высушивает влажную кожу. Но мне не холодно. Глаза быстро привыкают к яркому свету, и я удивленно гляжу на странную, покрытую темно-зеленой травой равнину. Вот череп какого-то животного. Вот круглый серый камень. Делаю шаг, второй… но невидимая сила не отпускает меня.
      Зачем меня выпустили наружу? Подышать свежим воздухом? Я пытаюсь рассмотреть небо. Оно бирюзового цвета. Небо моих воспоминаний. Как же давно я не видел его!
      Медленно настает вечер.
      Я сижу на холодных камнях, и мне хорошо. Еще ни разу в жизни мне не было так спокойно. Я люблю темнеющее небо, я любуюсь унылыми камнями и странной жесткой травой. Я в центре мира, в центре всей Вселенной, и я один, я и есть этот центр, я весь мир.
      На небе появляется Талибрис. Между камнями снуют маленькие зверьки, плохо различимые в опустившихся сумерках.
      Но вот меня зовутобратно.
      Я огорчен. Я не хочу уходить. Я сопротивляюсь. Но мои желания мало кого интересуют. Меня легко ломают, все та же невидимая сила затягивает в ненавистное обволакивающее нечто.
      Я сплю.
      Вижу сны без снов.
      Еще немного, и воспоминания обрываются. Все, дальше снова пустота. Мне сохранили самую малость, позволив лишь слегка заглянуть за опущенный занавес.
      Я активировал ускоренный поиск.
      Вот он, следующий живой фрагмент памяти. Я в каком-то городе в своей обычной одежде, на руке перчатка, позади «жнецы», я чувствую каждое их движение затылком. Люди с удивлением шарахаются от меня, в их глазах еще нет страха, лишь недоумение.
      Ничего, страх придет позже.
      Вот передо мной возникает молодая стройная женщина. Я почему-то точно знаю — она такая же, как я. Мы соприкасаем наши «длани», мы одной крови.
      Все, дальше можно не смотреть, я и так хорошо помню то время.
      Это был первый день нашего появления, ровно десять лет назад. Мы начали с того, что устроили колоссальную чистку, уничтожив всю прежнюю власть. Я лично застрелил одного из членов старого Триумвирата.
      Мы многое поменяли.
      Заменили тех, кто представлял наибольшее зло. Одно зло было подменено другим, новым. Это новое зло жило в страхе, ибо оно хорошо понимало, что мы можем с ним сделать.
      К сожалению, обновленная система оказалась нежизнеспособна. Десять лет — и ее внутренний ресурс исчерпался.
      Я отключил считывающее устройство и задействовал режим выхода. Операция была нудной, не знаю, сколько времени она занимала. Я по-прежнему не мог ориентироваться, лежал в абсолютной темноте, думая о том, что же мне все-таки удалось узнать.
      Я был в купели. Там со мной что-то произошло, после чего я стал доминатором. Память стерта, тело изменено, нет, не внешне, внутренне. Мне подарили «Циклопа» — невероятно сложный микрокомпьютер, помещающийся в скобе за ухом. Линза — его монитор. Все это я мог снять, как и одежду. Единственное, от чего я не мог избавиться — перчатка. «Длань» стала частью меня.
      Много ли я узнал?
      Наверное, немало.
      Я видел странные картины, это определенно была наша планета. Уже кое-что.
      Жаль, так и осталось тайной то, как я попал в купель. Скорее всего, пришел сам, как и все мы. Нас выбрали и заставили прийти. Наверняка так все и было. Невидимая сила, выпускавшая меня погулять, могла сделать со мной все что угодно.
      Почему я?
      Дурацкий вопрос.
      На него мне нужен ответ в самую последнюю очередь, если вообще нужен.
      Процедура выхода закончилась. Я благополучно стал различать звуки, затем открыл глаза. Надо мной склонилась небритая физиономия Танатоса. Он с тревогой вглядывался в мое лицо.
      — Паромщик, ты жив?
      Я облизнул пересохшие губы:
      — Ну у тебя и рожа! Скажу по большому секрету: Клото таких брутальных орангутангов на дух не переносит.
      Напарник усмехнулся:
      — Жив и в своем уме. Вставай, я сделал запись.
      Мы вставили диск в проектор, и на маленьком экране возникли темно-красные колышущиеся стенки.
      — Что за дрянь? — скривился Танатос. — Это что, твой кишечник?
      — Ты видишь купель, — ответил я. — Ты, кстати, тоже там побывал.
      — Да ну?
      Меняющиеся узоры на записи почему-то не были видны. Значит ли это, что их рисовало мое воображение?
      — Прокрути дальше, — сказал я. Тан погнал запись вперед.
      — Вот нужное место, смотри!
      На дисплее проектора возникла унылая равнина.
      — Ты случайно не знаешь, что это за место?
      — Случайно знаю. — Танатос потер колючий подбородок. — Перед нами Мертвая зона.
      — Мертвая зона?
      — Ну да, запечатанная территория за радиационным барьером. Во время войны там что-то произошло, радиация просто сумасшедшая. Не знаю, как тут смогли выжить эти двуногие прыгуны, что снуют между камнями.
      — Возможно, опасен лишь сам барьер, — предположил я, — а за ним радиация в норме.
      — В такое очень трудно поверить.
      — Просто кто-то огородил себя стеной радиации, — продолжал я развивать свою мысль. — Кто-то не хочет, чтобы его беспокоили.
      — Мудрено, ведь в этот квадрат можно спокойно заглянуть со спутника.
      — Теперь нельзя, — напомнил я, — сетки не существует.
      — Ну да, — согласился Танатос, — не знаю, как тебя, а меня от всего этого прямо жуть пробирает.
      — Может, посмотрим, что сохранилось в твоей черепушке? — предложил я. — Вдруг у тебя окажется больше ценных воспоминаний?
      — Иди ты! — Тан нервно вытащил диск и передал его мне. — У меня потом точно крыша поедет. Хватит нам и одного неугомонного психа, тебя.
      Я зажал диск в перчатке, но «Циклоп», конечно, не смог прочесть его. Единственное, что работало, так это прицел и внутренняя связь.
      — Что теперь собираешься делать? — спросил Танатос, вглядываясь в темноту за прозрачной дверью салона.
      — Прогуляюсь к радиационному барьеру, — ответил я.
      — Излучение прикончит тебя.
      — Почему? Ты забыл, что защита у нас в полном порядке.
      — Я с тобой не пойду, так и знай, — твердо заявил Танатос — Дальше ты уж как-нибудь сам. У меня и здесь дела найдутся.
      — Ты должен помочь мне найти нужное место. Танатос хмуро кивнул:
      — С этим помогу. Я как раз подумал об этом. Надо раздобыть грузовой куттер СБ. Все флаеры они вывели из строя, но свою технику, разумеется, не тронули. В базе данных автопилота наверняка будет и Мертвая зона.
      — Дело за малым, — усмехнулся я, — найти военный куттер.
      — А что его искать? — удивился Тан. — Он сам прилетит.
      — Как так?
      — Идем, сейчас увидишь.
      Мы вышли из мнемосалона, и напарник повел меня к недавнему месту схватки. Подбитый вольными стрелками танк был на месте. Из открытых люков валил густой черный дым. Танатос ловко забрался на перекошенную башню и исчез в большом люке.
      Появился он где-то через минуту с закопченной, но лучащейся торжеством физиономией.
      — Вот! — Тан показал мне сплюснутый серебряный диск.
      — Что это?
      — Обычная рация. — Он надавил пальцем красный треугольник.
      Устройство издало короткий отрывистый сигнал.
      — Говорит командир дивизиона… — Танатос посмотрел на зажатую в правой руке бляху, сорванную с формы мертвого солдата, — Диллан Беркли. Мы в квадрате 8-214, нужна срочная эвакуация. Вы меня слышите?
      Красный треугольник несколько раз мигнул.
      — Все, порядок, прилетят! — Тан достал свой криопистолет. — Приготовься, Паромщик, сейчас будет весело.

      Военный куттер опустился прямо посередине улицы. Задняя часть воздушной машины раскрылась, из нее посыпались солдаты.
      — Ну, поехали! — крикнул Танатос и, выбравшись из-за подбитого танка, открыл огонь.
      Солдаты СБ мгновенно рассредоточились, прячась за припаркованными у обочины автомобилями.
      — Вперед…
      Под ураганным огнем мы легко пересекли улицу и по опущенному трапу вбежали в куттер. Нас расстреляли в упор два десантника. Их Танатос без особых церемоний вышвырнул через открытый задний отсек прямо на мостовую. Затем он ворвался в кабину пилота и грохнул кулаком по кнопке, закрывающей десантный люк. Бронированные створки стали на место. Тан появился из кабины, волоча за собой уже связанного пилота. Оглушив солдата рукоятью тяжелого пистолета, он уложил его в хвосте куттера. Мы заняли кабину.
      Обступив воздушную машину полукругом, эсбэшники поливали нас плазменными пулями. Остекление фонаря кое-где уже покрылось сеточками трещин.
      Танатос выругался и, взявшись за штурвал, открыл огонь из подвесных турелей под крыльями куттера.
      Солдаты снова залегли за автомобилями.
      — Как же он тут заводится… — Тан с любопытством щелкал многочисленными переключателями.
      — Ты уже летал на такой штуке? — осторожно спросил я.
      — Ага, однажды по пьяни…
      Воздушная машина вздрогнула, в заднем отсеке послышался нарастающий гул.
      — Что я нажал, ты случайно не видел?
      — Нет.
      — Ну и ладно.
      — А что случилось?
      — То, что надо, пошла реактивная тяга.
      Куттер взлетел, резко накренился и с грохотом впечатался боком в ближайшее здание.
      — Ох, черт… — пробормотал Тан, — извини…
      — Без проблем, — ответил я, чудом удержавшись в соседнем кресле.
      — Тут главное не запутаться в лабиринте высоток. Напарник кое-как выровнял машину, пролетая сквозь мерцающие арки воздушных мостов. Я занялся бортовым навигатором.
      — Ну что там? — поинтересовался Танатос, косясь на светящийся дисплей.
      — Вроде работает. Сейчас задействую поиск. — Я ввел примерные координаты.
      На дисплее возникла карта.
      — Вот нужный район, — указал я, — он обозначен здесь как закрытый для полетов.
      — Ну так давай туда!
      — Конкретно туда автопилот не полетит.
      — Значит, загрузи в память навигатора ближайшую точку. Сядем рядом с барьером, ты меня выпустишь, а сам отключишь автопилот и отправишься дальше.
      — Ты еще не надумал идти со мной?
      — Нет, не надумал, — буркнул Тан, — это дело касается только тебя.
      — Ты уверен?
      — Абсолютно.
      — Ну как знаешь…
      Куттер все больше и больше набирал высоту и вскоре погрузился в плотные слои городского смога.
      Воздушную машину вел автопилот. Танатос лишь слегка корректировал полет, незначительно меняя курс. Куттер двигался вдоль воздушных трасс, пересекая одну за другой отчерченные гравипоплавками полосы. Автопилот посылал предупреждения о возможном столкновении с гражданскими флаерами, но Танатос их игнорировал — воздушные трассы были пусты.
 
      Когда мы сели невдалеке от радиационного барьера, шел дождь. Зеленые капли отрывисто барабанили по плексопластику кабины.
      — Тут мы с тобой и разойдемся, — улыбнулся Танатос, открывая створки десантного отсека.
      Я пошел проводить его.
      — Этого я заберу с собой! — сообщил напарник, взваливая бесчувственного пилота себе на плечо.
      Он спустился по опущенному трапу.
      — Ну ты… это… — напоследок сказал он, — не задерживайся там. Что бы ни нашел, помни, ты человек, такой же, как все. Это, мне кажется, самое главное…
      — Хорошо, — кивнул я, — еще увидимся…
      Танатос развернулся и не спеша двинулся в темноту. Капли дождя с шипением испарялись, натыкаясь на невидимое поле защиты.
      Я вернулся в кабину и задраил задний отсек. Затем покосился на дисплей навигатора, но карты там не обнаружил.
      На дисплее горело послание:
 
       И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь.
 
      Я отключил автопилот, переведя воздушную машину на ручное управление. Куттер тяжело оторвался от земли. Один из двигателей надсадно взревел, наверное, тот, которым приложил о здание разошедшийся Танатос. Но мне оставалось пролететь всего ничего.
      Как я вскоре понял, обогнуть радиационный барьер не удастся. Зачем терять время, когда можно пройти его насквозь? И я направил машину вперед, прямо к мерцающему вдали призрачному зареву.
      Куда я летел?
      Зачем?
      Что я хотел доказать и, главное, кому? Неужели себе? Кого я искал за радиационным барьером? Создателя? Земля погибла, и он выбрал своим обиталищем далекую планету? Что он здесь делает? Что я скажу ему, если вдруг встречу?
      Бред.
      Сначала лопнул дозиметр, вмонтированный в приборную панель куттера, затем сломался и мой личный.
      Я отцепил его от пояса, швырнул на пол. Кое-что я все-таки не учел. Бортовая электроника куттера, не приспособленная к подобным условиям полета, накрывалась к чертовой матери. Я же действия радиации пока не ощущал, ее благополучно поглощало поле моей защиты.
      И все-таки куттер дотянул до барьера, пересек его, и только затем у него взорвались двигатели.
      Машина резко накренилась. Куттер стал заваливаться на правый борт. В десантном отсеке бушевало пламя. Катапультируемое кресло здесь было не предусмотрено. Я вцепился обеими руками в штурвал, пытаясь выровнять машину, но с таким же успехом мог бы вообще ничего не делать.
      Удар о землю был неизбежен, и он последовал. Меня швырнуло резко вперед. Я пробил головой фонарь кабины и выпал в неизвестность. Защита по-прежнему хранила меня. Я кувыркнулся в воздухе, с удивлением глядя, как надо мной проносится громоздкий фюзеляж куттера, а затем меня с силой впечатало в землю. Раздался оглушительный взрыв, все вокруг заволокло пламя.
      Я был в огне, я жил в огне, защита сейчас работала в полную силу, поспешно нагнетая под непробиваемое поле свежий воздух. Кто бы ни придумал эту штуку, он определенно был гением. Я не мог даже предположить, откуда система могла брать необходимый для моего дыхания кислород.
      Я сел, все еще находясь в эпицентре бушующего пожара. Мне и повезло, и не повезло. Повезло в том, что меня не придавили к земле обломки куттера, не повезло, потому что из баков воздушной машины вылилось топливо и я находился в огненной ловушке.
      Я поднялся на ноги. Куда идти, было неизвестно, потому что ничего, кроме огня, я не видел.
      Я двинулся наугад.
      Через несколько шагов пламя отпустило меня. Я оглянулся. Пожар вышел просто грандиозный. Земля пылала на сотни метров, обломки куттера разметало по огромной территории.
      Вдалеке все так же слабо мерцал радиационный барьер, но на этот раз я находился по другую его сторону.
      Вокруг царила ночь, но я все равно узнал это место из моих обрывочных воспоминаний.
      Пытаясь сориентироваться, я медленно направился на восток. Жар пламени остался далеко за моей спиной. Я не знал, что нужно искать, ибо никогда не видел купель, не знал, как она выглядит снаружи. Во время коротких прогулок на поверхности мне не позволяли обернуться, чтобы рассмотреть ее.
      Небо значительно посветлело.
      Я приободрился, потому что режим ночного зрения не работал и даже перезагрузка «Циклопа» не могла его реанимировать.
      Рассвело, как обычно, очень быстро.
      Я остановился, с удовольствием впитывая в себя окружающие краски. Как давно я этого не видел. Настоящий рассвет.
      Сначала небо окрасили легкие бежевые тона, затем оно позеленело и вдруг взорвалось нежно-розовыми оттенками. Ученые как-то объясняли этот эффект атмосферы, но мне было плевать на научные объяснения: то, что я видел, не нуждалось в объяснениях, оно было просто прекрасно.
      Игра красок длилась недолго. Небосвод быстро принял свой привычный бирюзовый цвет, чуть светлеющий к горизонту.
      Вокруг меня простиралась открытая равнина, никаких зданий, никакого смога. Я не мог измерить уровень радиации, но и без дозиметра был уверен, что уровень этот не опасен.
      Под бирюзовым сводом я брел дальше.
      На карте Мертвая зона казалась небольшой, но, попав сюда, я понял, что ошибся — она занимала огромную территорию.
      Что тут было раньше, до войны? «Центрком» погиб, и я не мог ничего выяснить.
      Камни, трава, поросшие кустарником овраги. Может, военный полигон?
      Время скрыло все улики.
 
      Темную точку на горизонте я смог рассмотреть через действующий прицел, который давал сильное увеличение. Поначалу я принял эту штуку за небольшой холм, однако рассмотреть объект подробней не мог из-за большого расстояния.
      Идти до него пришлось больше получаса. Однако, даже подойдя ближе, я все еще не понимал, что передо мной.
      Цвет оно имело иной, нежели почва, светло-серый, словно выгоревший на солнце огромный камень.
      Я ускорил шаг.
      Еще через десять минут я смог изучить непонятную штуку во всех подробностях. Первое, что я понял, — большая часть серой субстанции ушла глубоко под землю. На поверхности оставался лишь небольшой островок. Я попытался представить себе эту громадину целиком. На что она могла походить?
      Я был сбит с толку.
      То ли это, что я искал?
      Я решил обойти странный холм вокруг и внезапно наткнулся на нечто такое, что можно было принять за входной люк.
      Я коснулся серой твердой поверхности левой рукой. Она была шершавой и немного теплой.
      Ничего не происходило.
      Тогда я положил на очертания люка «длань», и твердая поверхность протаяла. От неожиданности я отшатнулся, машинально хватаясь за оружие.
      В бесформенном монолите зияло теперь овальное отверстие, достаточное, чтобы я мог войти.
      А стоило ли вообще это делать?
      Почему бы и нет? Что мне может угрожать? Я шагнул вперед и осторожно заглянул внутрь.
      Загорелся свет.
      Внутри обнаружилось огромное круглое помещение, от люка шла лестница.
      Я без колебаний спустился вниз.
      В стенах имелись мембраны. Я подошел к первой попавшейся, и та услужливо раскрылась передо мной. Я оказался в узком коридоре. Стены и потолок светились. Судя по всему, тут работало свое гравиполе. Длинный коридор был разбит на отдельные отсеки. Я заглядывал в каждый из них, но там ничего не обнаружил, лишь чистые светлые помещения, о предназначении которых можно было только гадать. Где я? Куда попал?
      Неужели это все-таки купель? Вероятнее всего да. Секретная подземная лаборатория, но где же следы людей? Пройдя коридор насквозь, я снова оказался в круглом помещении, откуда начал свой путь. Отверстие входа по-прежнему было открыто. В вытянутом овале виднелся кусочек неба. Я в любой момент мог уйти. Я прошел сквозь самую дальнюю мембрану, и она вывела меня в странное место, где царил полумрак. Воздух здесь казался тягучим. Я с трудом преодолевал его сопротивление. Краем глаза я замечал какое-то странное мерцание, но как только присматривался повнимательней, оно пропадало. В этом месте трудно было ориентироваться. Где пол, где стены, потолок? Казалось, я парил в невесомости, в бесконечной, вязкой враждебной среде.
      Но вот я заметил очередную мембрану, она просто висела в воздухе прямо передо мной. Я коснулся мягкой поверхности «дланью», и мембрана раскрылась.
      Новое помещение, посередине прозрачные прямоугольники, расположенные полукругом, внутри… я не знал, что это. Определенно чьи-то останки, но представить внешний облик этих существ было невозможно. В низком потолке имелся люк, я вытянул вверх правую руку, и он протаял, вниз скользнула лестница. Я поднялся наверх, думая о том, что так и не встретил здесь своих «жнецов». Это казалось немыслимым, но радиационный барьер не пропустил их.
      Я был практически безоружен.
      То, что я увидел наверху, было довольно неожиданным. Все становилось с ног на голову, потому что я оказался в рубке космического корабля. Не могу похвастаться, что часто бывал в подобных местах. Но на планете имелось несколько засекреченных ангаров, где хранились в состоянии консервации совершенно бесполезные космические звездолеты. Я несколько раз бывал на тех объектах.
      Тесное помещение сильно напоминало рубку обычного военного звездолета. Хотя нет… не такого уж и обычного. Я не находил мониторов, панели бортового компьютера. Отсутствовали даже те приборы, которые можно встретить в обыкновенном флаере.
      Единственное, что было хоть как-то узнаваемо, это черная сфера, парившая над полом рядом со странной формы креслом навигатора. Я даже засомневался, что передо мной кресло. Форма похожа, но она ничего еще не доказывает. Просто я ТАК воспринимаю то, что вижу. Предмет кажется мне знакомым. Но я наверняка ошибаюсь. Мое восприятие обманывает меня. Я чувствовал себя чужаком, внезапно очутившимся в муравейнике. Что он мог понять, видя совершенно иной, живущий по своим странным законам мир? То, что мне казалось спинкой кресла, имело изнутри тонкие длинные стальные шипы, и я не знал, для чего могла служить подобная штука.
      Черная сфера была знакомой. Где-то я уже видел ее. Кажется… ну конечно же, в монастыре. Да, именно ее я видел в монастыре «Того Кто Грядет».
      Проверить мою догадку можно было лишь одним способом, и я поспешно накрыл эбонитовую сферу сенсорной перчаткой.
 
      Полыхал костер.
      Сухие ветки обугливались, покрываясь белым налетом пепла, другие с треском лопались, выстреливая вверх снопы ярких искр.
      Я стоял в нескольких шагах от огня. На мне была та же одежда, что и в прошлый раз, в руке посох. Казалось, я никуда не уходил отсюда, пребывая в этом месте вечно.
      Кроме меня, здесь никого не было.
      Костер догорал, и я тяжело опустился рядом. Протянул руки, греясь в исходящем от золы тепле.
      Идущего ко мне человека я заметил, когда он был уже в нескольких шагах от меня. Он принес хворост. Усевшись на небольшой камень, человек с голубыми глазами кивнул мне и принялся, ломая ветки, подбрасывать их в костер.
      Огонь разгорелся с новой силой.
      — Я отлучился, потому что он почти погас, — сказал мне мужчина.
      Его длинные волосы на этот раз были подвязаны кожаным ремешком, странная одежда не изменилась. Я не сразу сообразил, что одет так же, как и он.
      — Кто ты? — спросил я.
      — Тот, кого ты искал.
      — Отец?
      — Так называет меня мой сын, которого я послал к вам.
      — Как же мне называть тебя?
      — Называй меня другом.
      — Просто другом?
      — Тебе не нравится такое имя?
      — Ну что ты, просто оно… ни о чем мне не говорит.
      — Спрашивай. — Мужчина подбрасывал ветки в огонь.
      — О чем?
      — О чем хочешь.
      — Где твои ученики, которых я видел в прошлый раз?
      — Они ушли. Разбрелись по разным землям, неся людям мое слово.
      — Где мы находимся?
      — В окрестностях Вифлеема.
      — Но ведь это все иллюзия?
      — Как тебе будет угодно.
      — Это не ответ.
      — Большего сказать не могу.
      — Почему ты так странно выглядишь?
      — Ты не можешь знать, как я выгляжу. Просто твое воображение показывает тебе то, что ты хочешь видеть. То же самое и со словами. Ты слышишь только те слова, которые можешь и хочешь воспринимать.
      — Не понимаю. — Я тряхнул головой.
      — Все очень просто. — Он улыбнулся. — Ты одновременно беседуешь со мной и с самим собой, только и всего.
      Мне стало жарко, и я немного отодвинулся от костра.
      Я вспомнил об останках в прозрачных прямоугольниках.
      — Там… внизу… я видел странные мертвые существа… кто они?
      — Те, кто создал меня.
      — Создал тебя?
      Он кивнул.
      — Ты… Бог?
      Он тихо рассмеялся:
      — Нет, что ты, я не смею даже мечтать о подобном. Я слишком ничтожен и примитивен, чтобы претендовать на это. Бог целая Вселенная, а я… даже атом не совсем подходит для сравнения.
      — Это ты посылал отрывки из Библии?
      — Я.
      — Как?
      — Войти в вашу информационную систему оказалось несложно.
      — Чего ты добиваешься?
      — Чтобы вы вспомнили.
      — А разве мы что-то забыли?
      — Вы забыли все. Вы забыли, что вы люди.
      — «Нарывы» тоже дело твоих рук?
      — У меня нет рук.
      — Но ты понимаешь, о чем я?
      — О да, вы дали происходящему странное название «нарыв»… Но ты прав, я придумал это.
      — Зачем?
      — Отрывки из Библии не помогли, и я решил показать вам отдельные ее фрагменты вживую, чтобы вы воочию убедились в том, что вас ждет.
      — Я понял, — тихо проговорил я, — ты… машина. Ну конечно же, я тут болтаю с тобой, а ты всего лишь механизм. Кем ты себя возомнил? Творцом?
      — Это ты так говоришь, не я, — спокойно ответил он.
      — Но ты ничего не отрицаешь.
      — А зачем?
      — Та штука в земле — космический корабль, а виденные мною в одном из отсеков останки… его экипаж. Я прав?
      — Они погибли при ударе о землю. Я не смог их спасти, лишь собрал тела и законсервировал в могильнике.
      — Как это произошло?
      — Ты имеешь в виду крушение? Мы появились в неудачный для контакта момент. У вас шла война. Нас сбили, приняв за вражеский корабль.
      — Ты оградил зону падения радиационным барьером, а затем вмешался в нашу жизнь.
      — Я хочу помочь.
      — Помочь? Но как?
      — Сперва я создал вас, доминаторов, и мне удалось на время удержать этот мир от неизбежной катастрофы. Но вы не воспользовались отсрочкой. Перед этим я долго и тщательно изучал вашу цивилизацию, все информационные ресурсы были открыты передо мной. Мне повезло, я сразу нашел самое главное, вашу Великую Книгу, смысл и основу всего вашего существования. Я изучил ее и тогда понял все.
      — И что же ты понял?
      — Что вы на грани вымирания. Известно ли тебе, что после войны вы единственные представители своей расы во всей Вселенной?
      — Но…
      — Ваша раса практически уничтожена. Вы последние, и вы продолжаете методично истреблять друг друга. Этого я не смог понять и решил вмешаться. Доминат лишь замедлил вашу гибель, и тогда пришлось прибегнуть к посланиям, а затем я снял печати.
      — И чего ты добился?
      — Я выиграл время, — ответил он, — для того, кто придет.
      — Ты имеешь в виду человека, от которого зависит все? Мне трудно поверить в то, что он действительно существует.
      Он меня как будто не слышал.
      — Человек без веры ничто, человек без веры — животное, — продолжал он. — Я сейчас не конкретизирую. Я не имею в виду именно веру в Бога. Вы ни во что не верите, наверное, из-за этого вы и истребляете друг друга.
      — Так ты уверен, что он уже пришел?
      — Я много думал об этом. Существование вашей цивилизации под угрозой. А любая цивилизация — это живое существо. Сложный неповторимый организм. Когда живому существу угрожает гибель, оно сопротивляется. Программа вашей цивилизации заложена в древней Великой Книге. Человек, от которого зависит все, отнюдь не красивая легенда. Он не Бог и не Сын Божий, он ваше единственное спасение. Живое существо сопротивляется и вкладывает в вашу руку ключ. Как им воспользоваться, зависит только от вас.
      — Как мне найти этого человека?
      — Я не знаю.
      — Но ведь твои электронные глаза практически повсюду!
      — Все равно я не знаю. Я не смею вмешиваться слишком глубоко. Я не часть вашей цивилизации и поэтому не имею права.
      — Но ведь ты все-таки помогаешь нам? Ответа не последовало.
      Как же все сложно. Я даже не злился на него за . то, что он сделал со мной, за то, что он сделал с каждым из нас. Его возможности были неограниченны. Он влиял на людей, он проникал в наши сети, он собирал «саранчу», он старался помочь как мог. И он выиграл время для нас.
      Что это?
      Жалость к стоящим на более низкой ступени существам или, быть может, вложенная неведомыми создателями потребность не оставаться в стороне, когда кто-то попал в беду? Но тогда он живое существо, пусть и созданное искусственно, но все-таки живое.
      — Мы не сможем отблагодарить тебя.
      — Я не нуждаюсь в благодарности. — Он бросил в огонь последние две ветки. — Мой жизненный ресурс подходит к концу. Очень скоро я уйду.Не знаю, как ко всему этому относиться, но, скорее всего, меня ждет смерть. Это большая честь для меня, ибо смерть прерогатива живой плоти. Умирая, я, наконец, смогу пережить то, что пережили мои создатели.
      Смерть уравняет нас, раньше я не смел и мечтать о подобном. Но моя гибель не будет бесполезной. Долгожданный контакт все-таки произошел, хотя и при довольно неудачных обстоятельствах. Просто нам не повезло… неудачное время, неудачное место. Но мне действительно есть чем гордиться, и я уйду без малейшего сожаления.
      Он встал с камня и, кивнув мне на прощание, медленно побрел прочь.

      Я вышел из купели и долго не мог понять, что же так разительно поменялось в окружающем меня мире.
      Чего-то явно не хватало.
      Небо, земля, трава были все те же. Порывами налетал прохладный ветер, и им можно было дышать, он не нес с собой ядовитые испарения.
      Люк за моей спиной затянулся. Мне никуда не хотелось идти, и я сел прямо на землю, как тогда, десять лет назад, во время преображения. Теперь меня никто не держал, я мог обернуться, мог встать и уйти, но… не хотел.
      Потом я наконец понял, чего не хватало.
      На горизонте исчез радиационный барьер.
      Мутное дрожание воздуха вдалеке, заметное даже при дневном свете, испарилось. Теперь сюда мог пройти кто угодно. Но вряд ли кому-нибудь это было нужно.
      Я многое узнал.
      Я узнал, что человек постоянно во всем сомневается. Сначала он сомневается в себе, затем в Боге. Мы страстно желаем найти Его и одновременно боимся этого. Ведь так здорово верить в Его недоказуемое существование. Но что с нами станет, если мы все-таки найдем? Вся Вселенная перевернется для нас. Раз есть Он, значит, где-то впереди всех нас ждет Страшный суд. Мы много чего натворили, и этого уже не исправить.
      Но тут сокрыта гениальная ловушка. Мы до сих пор не знаем, существует ли Он на самом деле, ибо Он так захотел.
      Перед человеком два пути, путь веры и путь неверия, путь искупления и путь греха. На какой из них свернуть? Ведь никто тебе не подскажет. Если бы ты был уверен в Его существовании, ты бы побоялся и заставил себя идти тем путем, который не сулит наказания.
      Но угоден ли Ему такой выбор?
      Его существование недоказуемо, и в этом КЛЮЧ КО ВСЕМУ.
      Человеку дан выбор. Человеку разрешено принять решение на свой страх и риск. Воистину дьявольская игра. Ты сам для себя в какой-то момент решаешь, существует ли Он, и вся твоя дальнейшая жизнь подчинена этому решению. И ты всегда должен помнить, что однозначного ответа так никогда и не получишь.
      Страшная перспектива.
      Который путь ложный?
      Ведь пройти один из них можно только раз.
      Кто находился там, внутри разбившегося космического корабля? Искусственный интеллект, штучный разум? Мне легче было считать его искусственно созданной неведомыми существами машиной, и я безоговорочно поверил в это.
      Но прав ли я?
      Вдруг там действительно со мной говорил Он.
      Ведь Он может принять любую форму, любой облик, потому что правда УБИЛА БЫ МЕНЯ.
      Я не могу смириться с мыслью, что Он действительно существует. Все потеряет смысл, и потому Он подыграл мне, помог еще глубже погрузиться в мои примитивные человеческие заблуждения.
      Искусственный интеллект чужого космического корабля из далекой недоступной галактики. Как все, оказывается, просто. Но возникшая догадка не давала мне покоя.
      А что, если это все-таки Он? Он вернулся, пришел, чтобы спасти своих гибнущих детей. Он не смел, не мог бросить нас на произвол судьбы. Но ведь судьба тоже подчинена Ему!
      Обхватив голову руками, я заставил себя думать о чем-нибудь другом.
      Пусть все остается так, как есть.
      Вдалеке что-то блеснуло.
      Я присмотрелся. По равнине плавно катились две блестящие идеальные сферы. «Жнецы» возвращались ко мне, и в них отражалось чистое небо.
      Я пошел им навстречу.
      Ничего еще не закончено.
      Кто бы ни сотворил доминаторов, мы должны оправдать то, что было возложено на нас, мы просто обязаны это сделать.
      Во всяком случае, я так просто не сдамся.
 
      На краю Мертвой зоны меня поджидал Танатос.
      Сидя на корточках, он сосредоточенно собирал лучевое ружье, разложив отдельные детали на расстеленной куртке.
      Меня он заметил, лишь когда я уже был в нескольких шагах от него.
      — А… пришел… — Танатос усмехнулся, восприняв мое появление как нечто само собой разумеющееся. — А я тут ружьишко в городе раздобыл. Смотрю, лежит возле свеженького трупа, ничейное, грех такому добру пропадать.
      — Ты что, все это время прождал меня у барьера? — удивленно спросил я.
      — Ну не совсем… — уклончиво ответил Тан. — Когда я увидел, что барьер пропал, просто обалдел. Это ты там что-то такое сделал?
      — Может, и я.
      — Молодца! Ну и как, нашел то, что искал?
      — Почти.
      — Сплошные «почти» и «может быть», — раздраженно передразнил меня Танатос — Ни хрена от тебя никогда не добьешься.
      — А что ты хочешь узнать?
      — Купель видел?
      — Ну видел.
      — И на что она похожа?
      — На инопланетный космический корабль.
      — Что?!
      Челюсть у Тана слегка отвисла:
      — Ты… шутишь?
      — Нет, я вполне серьезно. Правда, есть здесь одна загвоздка… вся штука в восприятии. То, что я видел… этому нельзя доверять. Я видел то, что хотел увидеть. Как купель выглядит на самом деле, никто не знает.
      — Лучше молчи, — угрожающе предупредил Танатос. — Все, с меня хватит. Что бы ты там ни узнал, пусть это остается с тобой. Договорились?
      — Договорились! — согласился я.
      Напарник ловко собрал ружье и, поднявшись на ноги, выстрелил в ближайший куст. Куст объяло пламя.
      — Гляди, неопалимая купина!
      — Все шутишь?
      — А что еще остается? — улыбнулся напарник.
      Я пожал плечами.
      — Однако, Паромщик, мягкая у тебя вышла посадка.
      — А ты-то откуда знаешь?
      — Да побродил тут чуток после того, как барьера не стало. Гляжу, обломки какие-то и земля сожжена. Прикинул, вроде на куттер похоже. Честно говоря, оценив масштабы разрушений, я уже было собрался искать твой труп. Но вовремя передумал, так как обломки разметало по огромной территории. А мне оно надо — по оврагам лазить?
      — Вот такая ты, Танатос, задница! — констатировал я.
      — Можно подумать, ты лучше, — парировал напарник. — Как кости свои после падения собрал, расскажешь?
      — Меня спасла защита, — ответил я. — Я выпал из кабины. Мне повезло, взрывная волна подхватила меня, а не то привалило бы обломками, ведь высвободить тело было бы некому. Помощники не смогли преодолеть барьер.
      — Ну и дела… — покачал головой Тан. — Куда теперь?
      — Возвращаемся в город, — объявил я, — здесь нам больше делать нечего.
 
      До Литтон-сити мы добирались долго. Во многих местах бушевали пожары, кое-где вообще было невозможно пройти из-за рухнувших воздушных мостов.
      В город мы вошли с севера, сразу направившись к нашему временному штабу. Еще на подходе к «Галерее самоубийц» мы услышали выстрелы.
      — Стреляют, — задумчиво протянул Танатос.
      — Стреляют, — согласился я, — причем довольно интенсивно.
      Затем мы увидели Клото и сидящего за пультом передвижной огневой ячейки Дэмиена.
      Доминаторы расположились за перевернутым бронетранспортером. Все окружающее пространство буквально кипело от пуль.
      — А где остальные? — спросил я, пытаясь рассмотреть вдалеке невидимого противника.
      — Ушли формировать новую власть, — презрительно бросила Клотильда, — придурки.
      — М-да, нашли время, — усмехнулся Тан.
      — А вы чего? — поинтересовался Дэмиен, меняя в стрелковой турели обойму.
      — Да вот, бродим… — пояснил я. — Может, помочь?
      — Сами управимся.
      — Ну как знаешь.
      — А с кем вы хоть воюете? — полюбопытствовал Танатос. — С СБ?
      — Не-а, — мотнул головой Дэм, — банды мародеров.
      — А где ваши «жнецы»?
      — От «жнецов» толку мало, — отозвалась Клото, перезаряжая криопистолет. — Как только они замечают помощников, сразу уходят под землю. Попробуй их потом оттуда выковырнуть.
      — Я пойду на разведку, — значительно сообщил Танатос и тут же растворился в темноте.
      — Пусть проветрится, — процедила сквозь зубы Клотильда, — лишь бы глаза не мозолил.
      — Не любишь ты Танатоса… — усмехнулся я.
      — А за что его любить? Наглый хам. Если бы могла, давно бы его пристрелила.
      По тому, как она это сказала, я действительно поверил — пристрелит.
      — Все. — Дэмиен выбрался из кабины передвижной огневой ячейки. — Заряды кончились. Идем, Паромщик, поможешь мне принести еще.
      Мы вернулись в «Галерею», оставив Клотильду в одиночку отстреливаться от обнаглевших банд. Впрочем, перестрелка носила чисто номинальный характер. Выходить из укрытия мародеры боялись и стреляли, чтобы немного развлечься перед очередным грабежом.
      Не исключено, что им очень хотелось попасть в Элизий, и внезапное препятствие в виде засевших на подступах к району развлечений доминаторов их здорово огорчало.
      — Откуда весь этот арсенал? — спросил я, глядя на многочисленные боксы с оружием.
      — Из ближайшего филиала «Ареториума», — ответил Дэмиен, набирая в заплечную сумку узкие темно-зеленые кассеты.
      — А что, собственность компании уже не охраняется?
      — Охраняется, — подтвердил паренек, — еще как! Восемь «берсеркеров»! Мы их с Клото сделали за три минуты.
      — Ну тогда понятно…
      — Вот, возьми этот ящик.
      Дэмиен указал мне на покрытый пятнами камуфляжа контейнер. Я легко взвалил его на плечо.
      — Что это?
      — «Мертвая миля»!
      — Никогда не слышал о такой штуке.
      — Новая разработка, появилась месяц назад. Хочу посмотреть, на что способна эта крошка.
      — Раз нужно испытать, значит, испытаем, — кивнул я. — Послушай, Дэм, а ведь ты намного старше, чем выглядишь.
      — Ну и что с того?
      — Тебе должно быть уже за двадцать, но понимаешь… в общении с тобой это не чувствуется.
      — Не вижу никакой проблемы.
      — Проблема в том, что ты по-прежнему ребенок, подросток, хотя психологически должен быть уже взрослым мужчиной.
      — Что еще за ерунда? — фыркнул паренек и поволок тяжелую сумку с кассетами на первый этаж.
      Он быстро вернулся и, достав из-за пазухи черную коробку, прилепил ее к ящику с оружием.
      — А это что? — поинтересовался я, следя за его манипуляциями.
      — Коллапсатор! — буркнул Дэмиен, деловито снимая с коробки крышку и выставляя на таймере время.
      — Это еще зачем?
      — Нельзя, чтобы боеприпасы достались мародерам, — хмуро ответил Дэм.
      — Все согласно законам военного времени.
      — А ты разве до сих пор не понял? — Дэмиен с удивлением воззрился на меня. — Идет война!
      Мы вернулись к Клото.
      — Ну что, заминировал? — спросила она.
      — Ага! — радостно ответил Дэмиен. — Через сорок секунд рванет что надо!
      Я обернулся, глядя на пятиэтажный павильон «Галереи». Мне было искренне жаль его. Хотя в других городах наверняка были такие же.
      Где теперь приличному человеку свести счеты с жизнью? Дома? На улице? В темном переулке? Мы лишали психов надежды покончить с собой с подобающим шиком и при большом стечении народа.
      Земля содрогнулась.
      Мне заложило уши.
      Здание «Галереи самоубийц» медленно осело, погружаясь в разверзшуюся в земле воронку. Через несколько мгновений на его месте блестела лужа застывшего бетона.
      Внезапно со стороны баррикад прекратили стрелять.
      — Эй, так нечестно! — разозлился Дэмиен, швыряя на землю кассеты.
      — Войнушка закончилась, — рассмеялся я.
      Из соседнего переулка появился Танатос. Вид у него был слегка пришибленный.
      — Что с тобой? — с подозрением спросила Клото. — Набрел во время разведки на бар и нажрался?
      — Думаю, вам стоит взглянуть, — проговорил Тан и пошел прямо к затихшим баррикадам.
 
      Мы с трудом преодолели сваленные в кучу раскуроченные остовы автомобилей. Кто-то здорово постарался перекрыть улицу, используя грузовой погрузчик. Кое-где, чтобы пройти, нам приходилось использовать «жнецов».
      — Это там! — указал Танатос — На центральной улице.
      Мы дошли до перекрестка и свернули направо.
      По центральной улице шла огромная толпа. Я остановился, глядя на удивительное зрелище. Люди стекались куда-то к центру Литтон-сити. Многие были хорошо вооружены. В толпе можно было заметить не только вольных стрелков, солдат СБ, но и обычных горожан, по непонятной причине покинувших убежища.
      — Куда они все? — удивленно спросила Клото. — Они что, свихнулись?
      — Не думаю, — хрипло отозвался Танатос — Надо все выяснить, как вы думаете?
      Лично я не возражал.
      Мы влились в толпу. Никто не разговаривал. Казалось, все находятся в некоем необъяснимом трансе.
      — Не нравится мне все это, — прошептал идущий слева от меня Дэмиен.
      — Тебе бы только стрелять да стрелять, — ответил я, — отдохни чуть-чуть.
      Толпа выливалась на огромную площадь.
      Площадь эта носила имя одного из самых первых протекторов. В небе парил подвешенный к гравипоплавкам огромный информационный экран, принадлежащий одной из корпораций.
      Экран работал.
      На нем ярко горело послание:
 
       И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса.
       И я видел семь Ангелов, которые стояли перед Богом; и дано им семь труб.
 
      Посредине площади прямо на обгоревшем танке стоял мужчина в терновом венке.
      Холодный ветер разносил над толпою его слова:
      — Молчание на небе указывает на торжественность. Когда будет снята седьмая печать, а это уже произошло, все небо умолкнет, потому что предстоит великая смена веков. Закончится век Божьего долготерпения и настанет время гнева Божьего.
      — Какой-то… абсурд, — тихо проговорила Клото. — Что мы здесь делаем?
      — С седьмой печатью появится семь труб! — разносилось над площадью. — Они и есть содержание и смысл седьмой печати. Семь печатей снимаются втайне, а семь труб звучат открыто для всех.
      — Он объясняет им послание! — догадался Танатос. — И они слушают его, невероятно…
      Я покинул толпу, оставив площадь далеко позади. «Жнецы» верными псами катились за моей спиной. Уйдя достаточно далеко, я зашел в первую попавшуюся дверь.
      Скорее всего, это был один из офисов «Импланты». Тут уже поработали мародеры. На полу среди мусора валялась механическая рука, с жужжанием сжимавшая и разжимавшая железные пальцы.
      Я извлек из кармана мнемописьмо и раскрыл его.
 
      Отец Тэтлиш выглядел сильно взволнованным.
      — Что случилось? — спросил я, не понимая этой странной перемены.
      — Третье включение, — усмехнулся священник. — Оно последнее.
      — Как? Ты заказал трехразовый кристалл?
      — Извини, — отец Тэтлиш горестно развел руками, — но на более совершенную модель у меня не хватило денег.
      — Но настоятель монастыря сделал копию!
      — Она тоже недолговечна.
      — Выходит, мы видимся с тобой в последний раз?
      — Увы, Паромщик.
      — Почему ты сразу мне не сказал?
      — Потому что слишком хорошо тебя знаю. Ты бы ни за что не стал включать его в третий раз.
      — Ты прав…
      — Вот видишь. Смирись с тем, что я умер. Зачем тебе эта иллюзия? Я буду жить в твоей памяти. Пока ты помнишь обо мне, я где-то по-прежнему существую.
      — Мне многое нужно тебе сказать, а у нас нет уже даже получаса.
      — Не важно… говори, что тебе удалось узнать.
      — Послания и «нарывы», их источник един.
      — Я догадывался.
      — Правда?
      — Нужно научиться понимать очевидное. Что еще ты узнал?
      — Их посылал… я до сих пор не уверен… некий искусственный разум…
      — Компьютер?
      — Не знаю… но эта штука определенно не с нашей планеты. Он как-то вмешивается в информационную сеть, пытаясь влиять на нас.
      — Машина, возомнившая себя Творцом?! — рассмеялся отец Тэтлиш. — История старая как мир.
      — Нет, не то… — Мне трудно было подобрать нужные слова. — Понимаешь, когда я беседовал с ним, меня не покидало странное чувство, что передо мной на самом деле всего лишь искусно воссозданный муляж.
      — Продолжай…
      — На мое сознание что-то воздействовало, и я видел то, что хотел видеть, а не то, что было передо мной на самом деле. Кто-то пришел помочь нам… но кто… я до сих пор не могу дать однозначный ответ… Я видел странные библейские картины. Их было трудно отличить от реальности. Я сам был их частью… Одновременно и действующим лицом, и посторонним наблюдателем. Кому под силу такое?
      — Действительно странно…
      — Допустим, что это все-таки машина, чужая и непостижимая. Совершенная самоорганизующаяся система. И эта штука, изучив всю человеческую историю с самого момента появления людей во Вселенной, смогла выделить самое важное. То, что действительно может нам помочь, а мы… пытались ее уничтожить. Мы не видим и не слышим то, что она хочет до нас донести. Это символы… но я… кажется, понял их смысл. Совсем немного, но, кажется, понял… и этого хватило, чтобы испугаться.
      — Что же тебя смущает?
      — А что, если это все-таки Бог?
      — Ну и что? — Отец Тэтлиш улыбнулся. — Даже если и так, разве ты готов изменить после этого свои прошлые поступки, мысли, изменить то, что ты собираешься сделать?
      — Нет.
      — В таком случае тут не о чем спорить. У тебя есть цель, может, она и не такая, как у других, но разве это плохо?
      — Наверное, ты прав.
      Странно, но после этого разговора мне действительно сделалось легче.
      С кем я мог поговорить о том, что узнал? С Танатосом? Клото? Дэмиеном? Нет, они бы не стали меня слушать.
      Они глухи.
      Вся нелепость происходящего заключалась в том, что я делился своими сомнениями не с живым человеком и даже не с роботом, а с искусственной копией мертвеца.
      Просто я говорил сам с собой и не замечал этого.
      — У нас осталось пять минут! — предупредил отец Тэтлиш. — Скажи, тебе удалось разыскать Того Кто Должен Прийти?
      — Пока еще нет.
      — Почему?
      — Это теперь зависит не от меня. Монахи твоей церкви обещали помочь.
      — Но они не смогут защитить его!
      — Поэтому вам нужен я.
      — Не забывай, ты согласился помочь добровольно.
      — Все верно.
      — Надеюсь, ты не передумал?
      — Конечно нет. Даже если окажется, что этот человек самый обыкновенный, я все равно буду оберегать его.
      — Я знал, что на тебя можно положиться. Помни, его ищут не только наши друзья, но и враги.
      — Где враги, а где друзья? — со смехом произнес я. — Так трудно иногда разобраться.
      — Тебя снова одолевают сомнения?
      — Это мое естественное состояние, — пошутил я, — реакция человека в мире, где никому нельзя доверять, даже самому себе… Тот, о скором появлении которого ты говоришь… Тот, кого вы ждете… о нем что-нибудь сказано в Библии?
      Отец Тэтлиш задумчиво посмотрел сквозь меня:
      — Мы не пришли к однозначному ответу.
      — Я так и знал.
      — Повторяю, он один из нас. Настоятель Трэвор наверняка говорил тебе об этом.
      Я кивнул.
      — Отбрось все сомнения, ибо потом будет уже слишком поздно выбирать. Прощай…
      Голограмма мигнула напоследок несколько раз, после чего мнемописьмо закрылось, на этот раз навсегда.
      Отец Тэтлиш ушел.
      Теперь окончательно.

      Боль ожидания… Знает ли кто-нибудь, что это такое? Боль утраты, ее может почувствовать каждый, но разве сравнима эта боль с той пустотой, что заполняет нас, когда мы ждем?
      И время точно нитка жемчуга — прекрасное, но совершенно бесполезное. Им можно любоваться, но нельзя изменить…
      Нить легко порвать, но как нанизать на нее рассыпавшийся жемчуг так, чтобы все звенья совпали?
      Совпали в ином необходимом порядке…
      Как это сделать, если жемчужины невозможно отличить друг от друга?
      Значит ли это, что от нас совершенно ничего не зависит? Наша вера, воля, слова, мысли… не имеют никакого значения, ибо все уже заранее предрешено где-то там…
      Там?
      Где же это?
      Там…

      — Черт побери, Паромщик, да ты пропустил самое интересное! — хлопнул меня по плечу подкравшийся сзади Танатос.
      — Что за дурацкая привычка подходить со спины? — Я раздраженно засунул криопистолет обратно в кобуру.
      — Он сказал им, что ценой своей жизни искупит грехи, просто обалдеть можно.
      — Кто сказал? — не понял я.
      — Ну, тот ненормальный, на площади…
      — Чудеса еще не творил?
      — В смысле?
      — Ну, там оживлял мертвых, кормил страждущих манной небесной, обращал горючее в вино.
      — Не-а, — мотнул головой Тан, — до такого не дошло. Знаешь, я смотрел на толпу головорезов и вдруг подумал… ведь это самый настоящий массовый гипноз!
      — Тогда почему он не действует на нас?
      — Но мы же другие, особые, разве ты забыл? У нас есть защита, мозги, в конце концов! Мы не верим во всю эту библейскую ерунду.
      — Жаль… что не верим…
      — Ты что, Паромщик, умом тронулся? Да что с тобой произошло там, в купели? Тебя словно подменили.
      — Я увидел призрак.
      — Призрак кого?
      — Сам еще не знаю.
      — Я говорил тебе… — торжественно изрек Танатос, — не стоит лезть туда, за радиационный барьер. Но ты меня как всегда не послушал. Та штука, что там находилась, не хотела, чтобы ее беспокоили. Она ведь специально оградила себя. Но тебе все неймется, тебе подавай истину, разгадки тайн бытия, код основы мироздания.
      — Слушай, отвяжись… — Я с недоумением поглядел на пятнистый контейнер, возлежащий на могучем плече Тана.
      Контейнер был мне определенно знаком.
      — Откуда оно у тебя? — Я показал на его громоздкую ношу.
      — Ну точно сбрендил… — Танатос хохотнул и весело добавил: — Ты же сам его на себе таскал, а потом на тротуаре бросил. Сбежал куда-то. Ты вообще отдаешь себе отчет в том, что делаешь?
      — Отдаю! — огрызнулся я.
      — Что-то сомнительно… Ладно, идем. Ребята восстанавливают «Центрком».
      — Не может быть!
      — Может-может, еще как… Давай, встряхнись, приятель! Пока мы тут дурака валяли, доминаторы вместе со Слотом полностью навели порядок в западных кантонах.
      — Отправимся туда?
      — Ну а что делать нормальному человеку в этом дурдоме?

      В Локтаун, столицу западных кантонов, мы прибыли лишь под утро.
      Танатос оказался прав, здесь действительно царил порядок. Удивительно, как доминаторам удалось восстановить все за столь короткий срок. Я поделился своими сомнениями с Таном.
      — Эта часть планеты практически не пострадала во время столкновений СБ с Доминатом, — ответил коллега. — Бои идут в центральной части, в тех городах, которые ближе всего к Нерносу.
      — Да, скорее всего, так оно и есть, — согласился я.
      — Понимаешь, эти кантоны расположены дальше всех… — продолжал Танатос — Они исполняют директивы центральной власти, но Служба Безопасности не в состоянии контролировать такую огромную территорию. Здесь царят свои неписаные законы. Слот прав, начинать преобразования следует отсюда…
      Были открыты воздушные трассы, бежали дорожки тротуаров, город жил своей обычной жизнью. Конечно, он был не так велик, как Литтон-сити, но тем легче его было контролировать.
      Неожиданно включился «Циклоп».
      Пришло сообщение от Слота.
      Доминаторы собрались в здании местной мэрии.
      — Ну наконец-то! — улыбнулся Танатос. — Они реанимировали «Центрком». Паромщик, мы снова зрячие!
 
      Мэрия располагалась в огромном, теряющемся верхушкой в смоге небоскребе. Мы вошли в холл, где нас уже поджидал Слот.
      — Поднимемся наверх. — Доминатор повел нас к лифту. — Я ждал этого дня много лет.
      — Да, — согласился Тан, — теперь ты сможешь реализовать на практике все свои сумасбродные социальные преобразования.
      — Ты всегда был закоренелым прагматиком, Танатос, ты не желаешь смотреть в будущее. Там нас ждут перемены.
      — Не дай бог жить в эпоху перемен… — тихо пробормотал я.
      — Что? Ты что-то сказал?
      — Да так, одно древнее изречение с Земли…
      Лифт доставил нас в ярко освещенный конференц-зал. Пожалуй, тут собрались все доминаторы, не перешедшие на сторону Триумвирата. Не хватало только Клото с Дэмиеном. Нас сдержанно приветствовали.
      Часть пола ушла вниз, и наверх выдвинулся огромный овальный стол.
      Слот предложил всем садиться.
      — Вы, наверное, спрашиваете себя, зачем мы собрались здесь, — начал он, и невидимые резонаторы разнесли его голос по всему залу. — Я отвечу вам: мы должны сегодня решить, каким путем пойдет наша планета.
      — Сложно что-то решать, когда мы не контролируем ситуацию, — подал голос пожилой доминатор с длинными седыми волосами.
      — Это лишь пока, — ответил Слот. — Напомню, в данный момент под нашим контролем пятьдесят процентов планеты, а это немало. Наши братья, перешедшие на сторону Триумвирата, бездействуют. Такое положение нам только на руку. Думаю, существует реальная возможность с ними договориться.
      — А как же Триумвират? — возразил кто-то.
      — Триумвират следует уничтожить! — твердо проговорил Слот. — Как политический институт он давно себя изжил.
      — Но ты предлагаешь осуществить переворот!
      — Совершенно верно! Я и не скрываю этого. Кажется, такая откровенность слегка ошеломила присутствующих.
      — Ну хорошо, — сказал со своего места Танатос. — Что ты конкретно предлагаешь?
      — Я предлагаю объявить в подконтрольной нам зоне безоговорочную власть Домината.
      — Но ведь мы и так власть, зачем нам придавать себе официальный статус?
      — Нет, мы пока что не власть, — отрезал Слот, — мы цепные псы. Подумайте, что раньше от нас зависело? Равновесие? В какой-то степени да. Но оно нарушено, оно рухнуло. Система недееспособна. Нам нечего хранить. Мы должны кардинально вмешаться, мы должны все изменить.
      — Например? — поинтересовался я.
      — Например? — переспросил Слот и торжествующе улыбнулся. — Всеобщее разоружение. Носить оружие будут только доминаторы.
      — Это будет невозможно сделать, никто добровольно не расстанется со своей пушкой. Тебе что, мало войны с Триумвиратом?
      — Думаю, мы справимся, — беззаботно отмахнулся реформатор. — Второе: запрещение любых наркотиков. За употребление и хранение — смертная казнь.
      — Круто! — хохотнул Танатос.
      — За убийство, даже непреднамеренное, — смерть, — продолжал Слот. — За попытку противостоять существующему порядку — немедленная ликвидация.
      — Да он просто маньяк какой-то! — веселился Тан.
      — Не вижу существенной разницы между тем, что мы имеем сейчас, и тем, что ты предлагаешь, — сказал я. — За убийства и хранение запрещенных наркотиков мы наказывали и раньше. Ты предлагаешь запретить ношение оружия, но многие не готовы к таким переменам, они будут чувствовать себя слишком уязвимыми. Я уверен, это плохо кончится. Ты хочешь лишить их грез, хорошо, но думал ли ты о последствиях подобного шага? На следующий день после того, как мы это сделаем, по всей планете прокатится колоссальная волна самоубийств. У них не будет оружия, и тогда они станут бросаться друг на друга с голыми руками.
      — Вот и хорошо, — улыбнулся Слот, — самоубийства нам только на руку. Будет меньше уродов, на планете станет не так тесно жить. Произойдет естественный отбор. Выживет более сильный организм, не отравленный химией.
      — Нет, это не естественный отбор, — не согласился я, — а преднамеренное истребление.
      — Называй как хочешь… — усмехнулся Слот. — У тебя есть свое мнение, и я его уважаю, так уважай же и мое. Хотя… может, у тебя есть предложение получше?
      — Я предлагаю пока ничего не менять. Никаких социальных преобразований, отложим их на потом.
      — Но перемены уже начались. Сегодняшний день очень сильно отличается от вчерашнего. Все началось с нашего появления десять лет назад. Затем стали возникать послания, открылись «нарывы» и как кульминация всего — наше столкновение с Триумвиратом. Разве ты не видишь связь, ведь она очевидна? Мы слишком многое спускали нашим врагам, и теперь нам приходится расплачиваться за собственную беспечность.
      — У Триумвирата в руках очень скоро может появиться козырная карта, — осторожно проговорил я.
      Слот напрягся:
      — Что ты имеешь в виду?
      — Я пока не уверен… так что не берусь утверждать наверняка. Но развязанная с нами война лишь прикрытие. Серые крысы страстно желают выиграть время.
      — Для чего?
      — Для того, чтобы обрести абсолютное могущество.
      — Ты говоришь загадками, Паромщик.
      — Так нужно. Сейчас вы все равно не станете слушать меня. Но я прошу вас ничего пока не менять. Это только усугубит начавшийся кризис. У нас есть враг, который прячется под куполом Нерноса. Враг должен быть уничтожен. Вот что сейчас для нас самое главное.
      — В этом есть смысл… — неохотно согласился Слот. — Но перестроить устоявшуюся систему, не пролив крови, не удастся. Вспомните историю Земли с ее утопиями: коммунизм, фашизм, демократия… все это маски одного и того же зла. Зла, заложенного в нас генетически.
      — Тебя послушать, так лучший режим — это каждому в башку по антенне… — вмешался Танатос, — с предварительной лоботомией. Вот тогда все заживут весело и счастливо.
      — Твои варианты? — прищурился Слот, пристально глядя на коллегу.
      Тан стушевался:
      — Ну… э-э-э… по мне, так и сейчас все нормально.
      — А как же легализованные наркотики, убийства, слежка, рост смертности…
      — Наркотики мощнейший регулятор отсева слабаков, — выдал Танатос — Слабый человек со сломанной волей не нужен здоровому обществу. У него нет мозгов, чтобы понять, что пичкать себя всякой дрянью нельзя, значит, ему не стоит жить. То же самое касается и оружия. Погибает слабейший, выживает тот, кто более быстр и изворотлив, кто лучше соображает, когда спустить курок, а когда придержать пистолет в кобуре. Так было всегда.
      — Значит, ты тоже не хочешь ничего менять?
      — Ну типа того.
      — А вот я не против перемен, — усмехнулся я, — просто их следует внедрять постепенно и не сейчас, когда планета напоминает облитый бензином термитник.
      — Предлагаю провести голосование, — объявил Слот. — Кто из вас за то, чтобы поменять все кардинально и прямо сейчас?
      Рук было поднято немного.
      — Хорошо. А кто за предложение Паромщика? Ага… все ясно… вы специально сговорились.
      — Не забывай, что часть доминаторов на стороне врага! — напомнил седовласый. — А что, если нам не удастся убедить их уничтожить Триумвират?
      — Я думал об этом, — ответил Слот. — В крайнем случае разделим планету на две части.
      — И каким же образом? — удивился Танатос.
      — Возведем энергетический купол. Такой же, как и над Нерносом, но значительно больше и мощнее. Не надо улыбаться, это вполне осуществимо. Я уже советовался с «Центркомом», нужные ресурсы раздобыть не проблема, главное — желание.
      Наклонившись, Тан шепнул мне на ухо:
      — Гляди, ну прямо вылитый дядюшка Адольф. Как убедительно говорит. Кто бы мог подумать?
      — Ты серьезно? — удивился я.
      — Конечно, серьезно! Ему только дай дорваться до власти, он тут такую мясорубку устроит.
      — Ерунда… — рассмеялся я. — Как Слот сможет это сделать? Пока на планете существует хотя бы один доминатор, единоличная власть невозможна.
      — Очень хочется в это верить, — кивнул Тан. — Тот, кто нас придумал, по всей видимости, учел и такие нюансы. Мы можем управлять, но лишь сообща, все вместе.
      — Точно, — согласился я, — вот только смог ли он просчитать то, что в один прекрасный день мы разделимся на две враждебные группы?
      — А откуда ты знаешь, что это не было учтено?
      — Послушай… вполне здравая мысль! Ты сам до нее дошел?
      — Издеваешься?
      — Шучу, Танатос, шучу… Доминаторы начали расходиться. Собрание окончилось.
      К нам подошел раскрасневшийся Слот:
      — Ну вы меня и подвели… Я думал, поддержите, ведь мы из одного кантона.
      — Ты, чертов маньяк! — взорвался Тан. — Метишь на пост Верховного протектора? А вот хрен тебе, так ведь, Паромщик?
      Я рассмеялся.
      — Ну знаете… — обиделся Слот. — Такое сказать обо мне… я ведь только хочу как лучше…
      — Вот с этого все и начинается, — мрачно заметил Танатос.
      — Что ты имеешь в виду?
      — Ту самую дорогу, которая устлана благими намерениями. Напомнить тебе, куда она ведет?
      — Не надо, — огрызнулся Слот.
      — Вы забываете об одной важной детали, — добавил я.
      — Какой? — заинтересовался Тан.
      — Мы все уже там, куда эта дорога ведет.
 
      Покинув здание мэрии, мы с Танатосом расстались.
      Тан захотел чего-нибудь выпить. После пререканий со Слотом он был здорово раздражен, и только двойная порция жидкости с максимальным содержанием алкоголя могла вернуть ему душевное спокойствие.
      Я не пошел с ним. Я остался стоять у перекрестка, быстро пробегая по обновленной сети. Не все еще ресурсы были восстановлены, однако поиск работал даже в окрестностях Нерноса.
      Я задействовал спутник, развернув масштабное увеличение центральной зоны планеты. Там по-прежнему шли бои. Вольные стрелки, разграбив все что можно, упорно сражались с мобильными отрядами СБ. Доминаторы ушли, Триумвират попал в собственную ловушку. Доминат как сдерживающая сила перестал существовать.
      Началась война.
      Серые кардиналы теряли все, если, конечно, проиграют.
      Где-то в этом аду сейчас находился тот странный блаженный, которого я встретил во время «нарыва». Может, его уже нет в живых. Поисковая система не могла его найти, для нее этот человек просто не существовал.
      Как быстро все рухнуло.
      Буквально за считаные дни. Но здесь, в западных кантонах дыхание нарастающего хаоса пока не ощущалось. Ничего, скоро он доберется и сюда. Если уже не добрался.
      Мы, кто не стал на защиту Триумвирата, тоже идем по пути очередного раскола, и наши недавние споры тому ярчайший пример. Люди генетически запрограммированы истреблять друг друга, и с этим ничего нельзя поделать.
 
      Ярко-красное одеяние я заметил сразу.
      Монах шел по улице, склонив голову. Глубокий капюшон скрывал лицо. Монах ни на кого не смотрел, только себе под ноги.
      Рядом со мной он остановился.
      — У вас слишком мало времени, — донеслось из-под глубоко надвинутого капюшона.
      — Что? — не понял я, настолько неожиданным было его появление.
      — Следуйте за мной!
      Я подчинился. Неужели они все-таки отыскали его?
      Здесь, в Локтауне?
      Невероятно.
      Вернее, маловероятно, поправил я себя.
      Он вел меня сквозь толпу. Вот мы свернули в. какой-то переулок. Я заметил церковь, даже не знаю, какой секте она принадлежала, вывеска почему-то отсутствовала. Монах стремительно прошел сквозь автоматические двери, я нырнул следом за ним.
      Внутри царил полумрак.
      Подсвечивался только алтарь с распятием. У алтаря нас поджидали еще два монаха.
      — Вот, — протянул мне один из них маленький диск, — возьмите…
      Я обратил внимание на его металлические пальцы. Где-то я их уже видел…
      — Что это? — Я взял диск правой рукой, мгновенно считывая информацию.
      — Его код. Монах не врал.
      На диске был записан генетический код.
      — Как вы его раздобыли?
      — Было не просто.
      — И все-таки…
      Один из монахов стянул с головы капюшон. В его гладко выбритый череп были вживлены пластиковые электроды.
      — Мы можем чувствовать его.
      — Вы телепаты?
      — Нет, мы настроены на одного-единственного человека.
      — Откуда у вас его код?
      — Он был зашифрован в нашем священном писании.
      — Почему вы нашли этого человека только сейчас?
      — Код расшифрован два часа назад.
      — Кем?
      — Одним из наших братьев.
      — Я не понимаю… Зачем нужен код, если вы и так чувствуете его?
      — Мы ощущаем его присутствие, но установить точное местонахождение не можем.
      — Вы уже знаете, как он выглядит?
      — Нет, мы не смеем, наша вера запрещает приближаться к нему.
      — Хорошо, я разыщу его.
      — Подождите… — жестом остановил меня монах. — Вы должны кое о чем знать. Наша обитель уничтожена, а те, кто ищет его, уже близко.
      — Я опережу их, — пообещал я, покидая церковь.
      Будка нейрофона… Я набираю номер… ошибаюсь… набираю заново, тщательно сверяя каждую цифру.
      Есть.
      Вот он, в нескольких километрах отсюда, в черте соседнего города. Кажется, это Скирос, когда-то крупный космопорт.
      Я открываю карту. Все верно. Скирос. Воздушное такси… я в кабине… взлет… короткая петля над городом… флаер плавно садится. Я открываю дверь… ищу нужное здание.
      Вот оно.
      Странно, но это детский приют. Неужели ошибка?
      Ошибки быть не может.
      Я захожу внутрь…
 
      Приют обслуживался андроидами.
      — Чем могу быть вам полезна? — Невысокая девушка с клеймом «Импланты» на шее поспешила мне навстречу.
      — Мне нужна ваша регистрационная база.
      — Вот, пожалуйста. — Она подвела меня к бутону терминала.
      Я назвал ей код.
      — Мне нужен этот человек.
      — Все верно, он находится у нас.
      — Пожалуйста, приведите его.
      — Вы родственник?
      — Я доминатор.
      — Да, но… пожалуйста, подтвердите ваши полномочия.
      Я сунул перчатку под сканер терминала.
      Девушка кивнула, после чего, попросив меня подождать, удалилась.
      Я нетерпеливо расхаживал по приемной. Детский приют. Неужели он работает здесь? Нет, бред, обслуживающий персонал андроиды. Значит, он куратор. Куратор обязательно человек.
      Как он отнесется к моему появлению?
      Девушка-андроид задерживалась, и я, вспомнив о словах монаха, через спутник быстро нашел монастырь «Того, Кто Грядет», вернее, то, что он него осталось.
      Определенно тут потрудилась авиация. От некогда величественного, уходящего в небо здания остался один лишь обугленный остов.
      Все погибло.
      Не знаю, что случилось с монахами и настоятелем Трэвором, смогли они спастись или же приняли смерть. Я вспомнил великолепную библиотеку монастыря, и мне стало больно.
      Вверх ушла белая панель. В приемную вернулась девушка-андроид, за руку она вела ребенка.
      Девочку.
      — Это, наверное, какая-то ошибка… — замямлил я, — вы определенно перепутали, я ищу…
      — Никакой ошибки, — спокойно ответила девушка. — Вот человек, код которого вы запрашивали.
      Я был сбит с толку. Я был ошеломлен. Сняв с пояса портативный сканер, я провел им над рукой девочки.
      Все верно.
      Никакой ошибки.
      — Я забираю ее!
      — Это невозможно.
      — Мои полномочия позволяют мне сделать это.
      Девушка молчала где-то с минуту.
      — Хорошо, — вздохнув, наконец произнесла она, — можете ее забирать. Отметьтесь.
      Она протянула мне пластиковый цифровой бланк, и я приложил в углу большой палец левой руки.
      Затем присел рядом с ребенком и тихо спросил:
      — Как тебя зовут?
      — Тия.
      — Сколько тебе лет?
      — Десять.
      Чуть младше Дэмиена.
      — Где твои родители?
      — Они погибли.
      — Ты пойдешь со мной, согласна?
      Тия кивнула.
      Я взял ее за руку и вывел из приюта.
      На тротуаре в нерешительности остановился.
      Черт, я не знал, куда идти. Неужели эта черноволосая худенькая девчушка — та, от которой зависит все?
      Я не верил этому.
      На девочке был светло-серый комбинезон. На груди номер, на плече эмблема приюта. Куда же нам идти?
      — Где вы живете? — спросила она.
      — Нигде.
      — Так не бывает.
      — Бывает, еще как бывает…
      — А как вас зовут?
      — Называй меня Паромщиком.
      Тия моргнула и осторожно посмотрела на мою правую руку.
      — А это что?
      — Перчатка.
      — Зачем?
      — Просто так…
      — Не очень-то вы разговорчивый…
      Я пересек улицу, направляясь к оставленному у обочины флаеру.
      Лететь или не лететь?
      — Забирайся на переднее сиденье. Я сел за руль и быстро оторвал воздушную машину от земли.
      Через пять минут я понял, что это была ошибка.
 
      Флаер не подчинялся мне. Его вел луч автостанции. Я пробежался по кнопкам панели управления. Бесполезно.
      Тия забавлялась с автоматически выдвигающейся пепельницей.
      Я не имел права на ошибку, и я ошибся.
      Можно было бы прострелить лобовое стекло и выпрыгнуть из флаера. Но как быть с девочкой?
      Я взглянул на дисплей. Карта города отсутствовала, вместо нее горело послание:
 
       И стал я на песке морском и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадем, а на головах его имена богохульные.
 
      Антихрист. Он часто являлся на матушку-Землю. Его личины были разными, но чаще всего он там, где ключом бьет власть. Где кровавые реки текут вспять.
      Почему отправляющий послания напоминал нам о нем?
      Я не понимал.
      Внизу под воздушным такси проносились безжизненные земли, покрытые зеркальными накопителями света. Мы покинули городскую черту.
      — Тия.
      — Что?
      — Мы сейчас выйдем. Ты не против?
      Она непонимающе смотрела на меня.
      — Иди сюда.
      — Зачем?
      — Потом объясню.
      Девочка послушно перебралась ко мне на сиденье.
      — Крепко держись за меня. Вот так… — Я увеличил поле защиты. — А теперь закрой глаза и не открывай их, что бы ни происходило, пока я не разрешу. Договорились?
      — Ага.
      Я выстрелил в лобовое стекло флаера и с легкостью высадил его ногой. Рванулся вперед и, крепко прижимая к себе Тию, полетел вниз. Мне удалось правильно распределить центр тяжести, и я со звоном впечатался спиной в огромный зеркальный накопитель.
      Тия вскрикнула, но глаз не открыла.
      Я поднялся на ноги и стал выбираться из груды осколков, держа девочку на руках.
      — Теперь можно смотреть.
      — Ой, а что это?
      — Генераторы тепла. Они днем впитывают свет, а ночью обогревают города.
      — Здорово!
      Я поставил ее на землю, удерживая защитное поле в максимальном радиусе.
      — Идем.
      Я снова взял ее за руку.
      — А где флаер?
      — Он улетел.
      — Куда?
      — Думаю, на базу.
      Нужно было немедленно покинуть это место, счет времени шел на секунды. Но мы не успели.
 
      Мои системы слежения засекли приближающиеся военные куттеры.
      — Так.
      Я остановился.
      — Будем прятаться?
      — Конечно.
      Я вытянул перчатку.
      Рядом возникли «жнецы».
      Я мгновенно перестроил одного из них. Блестящая сфера раскрылась. Внутри сформировалось гибкое кресло.
      — Садись сюда.
      Девочка испуганно посмотрела на меня.
      — Садись-садись и ничего не бойся, он тебя не съест…
      Сфера закрылась. Стенки сделались прозрачными.
      Я помахал Тие рукой, она неуверенно ответила, с интересом осматривая защитную капсулу.
      Куттеры уже висели над самой головой. Вниз выстрелили тросы, по которым тут же посыпались десантники СБ.
      Все-таки вычислили.
      Глупо недооценивать Триумвират.
      Второй помощник был уже готов к бою. На ходу меняя свою форму, механизм рванулся вверх, выбрасывая стальные манипуляторы. Еще несколько секунд, и «жнец» уже скользнул по опущенному тросу в одну из воздушных боевых машин.
      Я замер на месте, не желая упустить ни одной детали из того, что сейчас произойдет.
      Куттер взорвался.
      Нет, огня не было, он просто разлетелся прямо в воздухе на мелкие куски, словно что-то с невероятной силой разодрало его изнутри.
      Что-то?
      Мой помощник.
      Успевшие высадиться солдаты открыли огонь. «Жнец», в котором находилась Тия, развернулся, закрывая прозрачную поверхность дополнительными щитами.
      Я выхватил пистолет, но отстреливаться было лень. Второй помощник уже незаметно подбирался к солдатам с тыла.
      Охота началась.

      Уйти оказалось довольно просто, однако я понимал, что теперь нас не оставят в покое. На что они рассчитывали, посылая группу захвата? На то, что я не догадаюсь прикрыть Тию? Увлекусь боем, а они тем временем спокойно заберут ее?
      Нет.
      Это была проверка.
      Они хотели выяснить, буду ли я драться за нее в полную силу. Буду. Уже дерусь.
      Я вел Тию через городские трущобы. Нам удалось оторваться от преследователей, но надолго ли?
      — Что им от нас нужно?
      — Они хотят забрать тебя.
      — Для чего?
      — Поверь мне, ничего хорошего тебя в этом случае не ждет.
      — Вы защитите меня?
      — Во всяком случае, постараюсь.
      Я бы мог сделать многое, но я связан по рукам и ногам. Пока рядом Тия, я бессилен.
      Ее следовало спрятать.
      Я присел на колено возле канализационного люка, из решетки которого валил густой пар. Поддел крышку перчаткой и отшвырнул в сторону.
      — Мы туда полезем?
      — Придется.
      Я помог ей спуститься по лестнице вниз. Как оказалось, пар шел из поврежденной трубы. Судя по царившему вокруг запустению, туннели давно не обслуживались.
      Я развернул план подземных коммуникаций. Ближайший шлюз Подземного города находился уровнем ниже. Следовало отыскать проход в более глубинные туннели.
      Система слежения регистрировала тепловое излучение в соседних туннелях. Местные обитатели следили за нами, но трогать боялись. Хорошо, если это только крысы-мутанты. Лично я предпочел бы иметь дело с ними, а не с людьми.
      «Жнецы» двумя постоянно меняющими форму змеями струились следом за нами.
      — Куда мы идем?
      — К друзьям.
      — Они живут в таком месте?
      — Им нравится здесь больше, чем на поверхности.
      — У вас странные друзья… Я не стал спорить.
      Несколько раз мы сворачивали не туда. Странно, но схемы туннелей из базы данных «Центркома» и то, что я видел воочию, не совпадали. Мне был нужен проводник.
      Я все время держал включенным тепловизор, индикатор которого мигал в углу линзы-монитора. Людей вокруг не было, только крысы. Здоровенные мутанты размером с собаку. Однако у них по-прежнему хватало ума не нападать на пахнущего смертью вооруженного человека.
      Через несколько минут я наткнулся на нищего, мирно спящего в ворохе грязных тряпок.
      — Эй, парень, подъем… Я ткнул его ногой.
      Реакция последовала незамедлительно — на меня мгновенно уставилось дуло ручного спектратора.
      — Что?! — Оборванец несколько раз оторопело моргнул. — Доминатор? Здесь?!
      — Вставай, мне нужна твоя помощь.
      — А ты мне не снишься?
      — Я твой кошмар! Поднимайся, кому говорят… Бродяга подчинился, выпрямляясь во весь рост, и оказался заросшим бородой по самые глаза чернокожим верзилой. За спиной спектратор, на поясе армейский нож и несколько вакуумных гранат. Парень явно собирался на войну.
      — Что вы здесь делаете, тем более с ребенком? — удивленно спросил он.
      — Не твоего ума дело. Как звать?
      — Фрэнк.
      — Значит, так, Фрэнк, можешь отвести нас к ближайшему шлюзу Подземного города?
      Оборванец крепко задумался:
      — Наверное, смогу.
      — «Наверное» не ответ.
      — Я попробую.
      — Вот так уже лучше.
      — По-моему, здесь недалеко. — Он неуклюже заковылял вперед.
      — Ты так беззаботно храпел прямо посередине туннеля, — усмехнулся я. — Скажи, почему тобой не позавтракали крысы?
      — Вот! — Фрэнк указал на мигающий браслет, надетый на предплечье. — Эта штука дорого мне обошлась, но с ней я крыс не боюсь.
      — А что это?
      — Ультразвуковой скриммер!
      — Ловко.
      — А то.
      Дойдя до развилки, Фрэнк внезапно остановился.
      — Что такое? — нетерпеливо спросил я.
      — Территория «Стальных псов». — Бродяга указал на странную метку на стене туннеля: два креста в полукруге.
      — Старые знакомые?
      — Если они меня схватят, убьют.
      — Со мной не тронут.
      — Прорваться можно… — неуверенно пробормотал бродяга, — но ведь с вами девочка.
      — Веди давай!
      — Ну как знаете…
      Речь у него была правильная, без грязного налета арго. Каким ветром его сюда занесло? Спросить? В конце концов, это не мое дело.
      Тепловизор подал сигнал, я остановился:
      — Постой!
      Фрэнк резко обернулся.
      — Там впереди за поворотом кто-то есть. Бродяга схватился за оружие:
      — Наверняка патруль…
      Спрятав Тию себе за спину, я осторожно заглянул за угол. Из темноты вырвалась пуля, затем вторая.
      — Ты прав, — кивнул я, — сейчас все исправим…
      Помощники бесшумно скользнули вперед. Послышались крики. Беспорядочная пальба. Что-то глухо грохнуло, осветив туннель белым светом. Кто-то успел подорвать гранату.
      Еще пара секунд, и все стихло.
      — Идем… Тия, закрой глаза.
      — Что, снова?
      — Не спорь.
      — Круто… — Фрэнк присвистнул, рассматривая валяющиеся под ногами тела. — Опа, так ведь это же Зак!
      Бродяга наклонился и, обыскав труп, вытащил из кармана мертвеца пачку кредитов. — Засранец был должен мне приличную сумму, — объяснил Фрэнк, воровато пряча кредиты за пазуху.
      — Подбери себе пушку получше! — посоветовал я.
      Бродяга улыбнулся, демонстрируя отсутствие передних зубов, затем наклонился и подобрал массивный многофункциональный излучатель.
      — Далеко еще до шлюза?
      — Нужно спуститься на нижний уровень. Где-то тут должен быть люк!
      — Мне можно уже смотреть? — нетерпеливо спросила Тия.
      — Можно, — разрешил я.
      Вскоре мы отыскали очередной люк и спустились в сырой, плохо освещенный коридор.
      — Все, отсюда до шлюза уже рукой подать. Я сверился с приблизительным планом. Бродяга не врал.
 
      У шлюза не было охраны, что показалось мне несколько странным. Боевые стационарные единицы, как правило, дежурили у каждых ворот Подземного города.
      Судя по всему, шлюзом давно не пользовались. Во многих местах железную дверь покрывала плесень и налет извести от сочащейся со свода пещеры воды. Цифровой сканер не работал.
      Я выругался, подключая к разъему замка «Циклопа».
      Фрэнк с интересом наблюдал за мной.
      — Чего ты ждешь? Можешь уходить, спасибо.
      — Я хочу, чтобы вы взяли меня с собой.
      — Ты что, спятил?
      — Мне надоело жить в туннелях, постоянно ожидая, что меня прикончат.
      — Для затравленной жертвы ты выглядел слишком умиротворенно, когда я впервые увидел, как ты дрыхнешь прямо посреди туннеля.
      — Там была безопасная зона, — ответил Фрэнк, — парии туда без особой надобности не суются, боятся крыс.
      Я с трудом активировал замок. «Циклоп» взломал код, и дверь шлюза со скрежетом откатилась в сторону.
      — Отсюда невозможно выйти! — предупредил я.
      — Знаю, — кивнул Фрэнк.
      — Хорошо, проходи, но с одним условием.
      — Каким?
      — Ты оставишь в туннеле все свое оружие.
      — Хорошо, — легко согласился бродяга, складывая у ног весь свой арсенал.
      — Нож можешь не снимать, — посоветовал я, быстро сканируя его на наличие секретных заначек.
      Бродяга был чист.
      — Что ж, это твое решение… Мы вошли в шлюз.
      Дверь стала на место. Никто не запросил доступа, из чего я заключил, что охранная электроника окончательно вышла из строя. Скорее всего, случился кратковременный сбой в питании.
      — Видишь эту круглую ручку в углу?
      — Угу! — подтвердил Фрэнк.
      — Иди к ней и по моей команде начинай крутить по часовой стрелке.
      Я взялся за второй клапан ручного отпора.
      — Все нужно сделать одновременно… Ну поехали!
      — Тугой, зар-р-р-р-раза…
      — Крути, не останавливайся…
      Вторая дверь поддалась, но открылась не полностью.
      В образовавшийся проем вполне можно было протиснуться.
 
      — Кто она тебе? — спросил ментор, задумчиво рассматривая девочку. — Дочь?
      — Нет, — ответил я, — это невозможно уже потому, что, когда она родилась, я еще болтался в купели.
      — Купель? Так вы называете то место, откуда пришли?
      Я промолчал.
      — Так все же, кто она? — продолжал настаивать Сандерс.
      — Очень важно, чтобы до нее не добрался Триумвират.
      — Почему?
      — Я не могу тебе ответить прямо сейчас.
      — Ну хоть намекни.
      — Получив ее, они обретут неограниченную власть.
      — Заложник?
      — Да.
      — Она дочь кого-то из доминаторов? Я снова не ответил.
      — Я знаю, что ваши женщины способны рожать, — сказал ментор, — можешь не скрывать от меня…
      — Мы ни от кого ничего не скрываем. Я лишь хочу, чтобы девочка побыла некоторое время у вас. Неужели это так сложно?
      — Ты хочешь, чтобы жители Подземного города защитили ее?
      — Нет, защитить ее вы не сможете при всем своем желании, — ответил я. — Просто я оставлю ее здесь на несколько часов, а затем вернусь и заберу.
      — Ты уходишь? — встревожилась Тия. Она уже не так боялась меня, как раньше.
      — Я скоро вернусь, — заверил ее я.
      — Я боюсь, здесь так… неприятно.
      — У нас нет другого выхода.
      — А что, если за ней все-таки придут? — засомневался Сандерс.
      — Если это случится… — я обвел взглядом собравшихся вокруг людей, — я прошу вас ни в коем случае не вмешиваться.
      Я присел рядом с Тией.
      — Послушай, я оставлю с тобой одного из помощников, он защитит тебя, если что. Главное, ничего не бойся.
      — Пожалуйста, не уходи.
      — Не могу. Один я мало что способен сделать, мне нужна помощь друзей.
      — Ну так свяжись с ними отсюда, я знаю, ты можешь.
      — Нет, я боюсь, что тогда наши враги смогут вычислить тебя.
      Я перестроил одного из помощников, переведя машину в режим круговой защиты.
      — Не бойся его, он постоянно будет рядом, — сказал я девочке и повернулся к Сандерсу: — Не пытайтесь подходить к ней ближе чем на два метра, иначе он уничтожит каждого, кто переступит невидимую границу.
      — Я понял! — хмуро кивнул ментор. — Скажи, что происходит на поверхности? Тот человек, которого ты привел с собой, мало что знает.
      — Все рушится, — ответил я, — намного быстрее, чем мы думали. Ты был прав, у вас под землей намного безопаснее. Вот только… не знаю, что будет с вами, когда то, что творится наверху, докатится и сюда.
      Старик кивнул:
      — Ни о чем не беспокойся, мы присмотрим за девочкой.
      То была наша последняя встреча.
 
      Выбравшись на поверхность, я огляделся.
      Снова шел дождь. Вокруг царила непроглядная тьма. Лишь одиноко светилась вдалеке рекламная вывеска. Я попал в один из неблагополучных районов, в зону боевых действий.
      Но, честно говоря, мне было наплевать.
      Включив режим ночного зрения, я попытался отыскать по сетке Танатоса. Это мне удалось с первой же попытки.
      — Чего тебе? — недовольно осведомился коллега.
      — Нужно встретиться.
      — Потом, я надрался, поговорим завтра.
      — Нет, сейчас!
      — Да что ты ко мне привязался!
      — Ладно… забудь…
      — Паромщик… да подожди ты… не отключайся… Я уже иду.
      Связь прервалась.
      Я попытался найти Клото, но безуспешно.
      Пройдясь по улице, я уселся прямо на тротуар и стал ждать. Дождь усилился, разъедая покрышки брошенных на произвол судьбы наземных автомобилей.
      Контроллеры климата в этой части планеты не работали.
      Танатос появился довольно эффектно на сияющем бортовыми огнями грузовом куттере. Воздушный грузовик с эмблемами «Импланты» на бортах плавно сел прямо посреди улицы.
      Створки заднего отсека раскрылись.
      — Эй, давай сюда! — крикнул изнутри Тан. — Или тебе больше нравится мокнуть под кислотным дождем?
      Я взбежал по опущенному трапу.
      — Классное корыто угнал, молодец!
      — Угнал? — фыркнул Танатос — Да ни хрена! Слот изъял весь корпоративный автопарк для нужд Домината. Получается по тысяче мобильных единиц на каждого из нас. Каково, а?
      — Совершенно бредовая идея.
      — Я тоже ему об этом сказал, и то, что он мне ответил… лучше не повторять… Говори, чего звал?
      Я уселся в глубокое кресло рядом с пилотским.
      Танатос неторопливо прохаживался по трюму куттера, рассматривая вскрытые ящики с запчастями для андроидов.
      — О, гляди, Паромщик! — Он радостно продемонстрировал мне синтетический женский торс — Как тебе такие штуки? Пожалуй, мы сможем прямо сейчас собрать себе здесь по подружке. Жаль только, что выпивку я не догадался прихватить…
      — Разговор у меня к тебе серьезный, — предупредил я.
      — Ну так валяй давай! Что сидишь?
      — Не знаю, с чего начать.
      — Начни с самого главного.
      С самого главного? Ну ладно…
      — На протяжении многих столетий на нашей планете существовала легенда о том, что однажды в наш мир придет человек, от которого будет зависеть все.
      — Все, это как? — спросил Танатос, с видом большого знатока изучая стройную женскую ножку в пластиковом контейнере. — Черт, сплошные правые.
      — Перестань валять дурака.
      — Ну хорошо! — Тан прошел в кабину и сел в кресло пилота напротив меня. — Ты сказал, что существует легенда о человеке, от которого все зависит. Кто он?
      — Обыкновенный человек… точнее, не совсем… У него есть некие… даже не знаю, как это назвать… ну, скажем, способности… Понимаешь, от него будет зависеть судьба всей нашей планеты.
      — Не понимаю.
      — Да я, собственно, тоже… — неохотно признался я. — Но, кажется, легенда сбылась.
      — Ты о чем?
      — Я нашел его. Это девочка десяти лет. Она еще не знает, какой силой обладает. Она — это мы все. В ней весь наш мир.
      — И ты действительно веришь во всю эту ерунду?
      — Поначалу не верил, но потом… ее ищет СБ.
      — Зачем?
      — Триумвират желает заполучить ее себе. Нужно объяснять, для чего?
      — Нет, не нужно. — Танатос задумчиво теребил мочку уха. — В то, что ты рассказал, трудно поверить. Если бы мне выдал подобное кто другой, я бы решил, что у него поехала крыша. Но, зная тебя, Паромщик… Почему ты молчал раньше?
      — Я не был уверен до конца.
      — И когда же ты уверился окончательно?
      — Когда уложил взвод эсбэшников, пытавшихся ее захватить.
      — Ты прав, Триумвират никогда бы не стал интересоваться ею, если бы легенда была обманом. Где она сейчас?
      — В Подземном городе. Я оставил вместе с ней одного из помощников.
      — Я бы поступил так же. Что требуется от меня?
      — Помоги мне спрятать ее, один я не справлюсь, а два доминатора уже кое-что.
      — Два доминатора уже целая армия! — возразил Танатос, хлопая рукой по приборной доске кулера. — Ее появление как-то связано с посланиями?
      Честно говоря, такого вопроса я не ждал.
      — Не знаю. Тот, кто их посылает, утверждал, что не имеет к ней никакого отношения. Но разве можно ему доверять?
      — Может, стоит поискать упоминание о ней в Библии?
      — Может, и стоит, — согласился я, — но ведь там сплошная аллегория. Толковать текст можно по-разному, причем до бесконечности.
      — А ты все-таки попробуй.
      — Я бы попробовал, вот только времени уже нет.
      — Ладно. — Тан проверил обойму. — Давай заберем ее…
 
      Мы воспользовались теми же воротами, что и в прошлый раз, когда спускались в Подземный город по следам «саранчи».
      С тех пор очень многое изменилось.
      А ведь прошло всего несколько дней.
      — Так оно в жизни всегда и бывает, — согласился Танатос, когда я поделился с ним своими мыслями. — Любая, даже самая сложная система создается годами, а рушится за несколько часов.
      — Не в этом ли показатель ее ущербности? — усмехнулся я.
      — Возможно… — задумчиво кивнул Тан. Подъемник, опускавший нас в недра земли, остановился. Двери раскрылись. Мы вышли.
      — У меня сохранилась запись нашего предыдущего пребывания здесь, — сообщил Танатос. — Как в прошлый раз блуждать не будем. Где ты оставил девочку?
      Я передал ему координаты.
      — Ага, понятно… тут недалеко, во внутренних пещерах.
      — Что-то произошло… — сообщил я, вовсю гоняя своего «Циклопа». — Я не чувствую одного из помощников!
      Тан насторожился:
      — Того самого, которого ты оставил здесь?
      — Того самого.
      Мы поспешили в глубь пещер и через несколько минут уже были в черте жилого сектора. Всюду лежали тела.
      — Я же предупреждал их…
      — Эсбэшники! — презрительно бросил Танатос, подбирая гильзы. — Они все-таки опередили нас.
      — Но ведь я оставил ее всего лишь на час.
      — Иногда и часа достаточно, чтобы изменить все… Смотри! Останки твоего «жнеца»! Профессионально они его разделали. — Тан присвистнул. — Так, что он даже не смог себя автоматически восстановить.
      Я шевельнул перчаткой, посылая мысленную команду.
      Разрозненные обломки ожили, мгновенно собравшись в единый механизм.
      Я повернулся к Танатосу:
      — Теперь ты мне веришь?
      — Теперь да, — хмуро кивнул напарник. — Эсбэшники не могли такое с ним сотворить, тут действовали доминаторы. Человек пять, меньше бы с твоим помощником не справились.
      — Игра пошла по-крупному.
      — Естественно, раз они нарушили свой нейтралитет.
      Я искал среди убитых Сандерса, но так и не нашел его. Может, ментору и удалось уцелеть, кто его знает. Но почему они не послушались моего совета, почему вмешались?
      Ведь это так глупо.
      Или они тоже верили?
      Теперь уже не узнать.
      — Здесь нам больше нечего делать, — произнес Танатос — Не беспокойся, Паромщик, мы вернем ее, я тебе обещаю!
      — Ну разумеется… — усмехнулся я, — ведь два доминатора уже армия.
 
      Дождь прекратился.
      Вместо него с неба сыпался пепел.
      — Что, снова? — не поверил своим глазам Тан. — Так быстро? Ведь после последнего «нарыва» не прошло еще даже месяца.
      Я растер невесомые серые хлопья в руке.
      — Кое-кто напоминает, что у нас почти не осталось времени…
      Люди западных кантонов почему-то не прятались в убежища. Не было слышно сирены, витрины магазинов сверкали стеклами, их владельцы не спешили опускать бронированные щиты.
      — Человек удивительное существо, — усмехнулся Танатос, — даже ад со временем приедается ему. Смотри, вокруг нас новые люди, они не прячутся, они желают встретить опасность лицом к лицу. Не этого ли добивался твой невидимый приятель?
      — Возможно, — ответил я, глядя в темное, теряющееся в переплетении воздушных мостов небо.
      Ну хорошо, «саранча» и «всадники» — механизмы, размышлял я, — послания тоже можно рационально объяснить.
      Но как быть с этим?
      Откуда берется пепел?
      Не здесь ли сокрыта подсказка? Ключ ко всему? Необходимое недостающее звено? Ответ на самый главный, так и не заданный вопрос?
      С кем мы, в конце концов, имеем дело?
      — Что задумался? — выдернул меня из потока размышлений напарник.
      — Да так… есть о чем…
      — Девочка в Нерносе, хотя утверждать наверняка сложно. Триумвират не дураки, они не станут вредить ей.
      — Ты в этом уверен?
      — Ну… сам подумай, что она с ними впоследствии сотворит.
      — Не забывай, она пока что обыкновенный человек, живой и слабый, с которым можно делать все, что угодно.
      — Вот именно этого я как раз и не понимаю, — раздраженно заявил Танатос. — Ты говоришь… обыкновенный человек. Но как в таком случае от нее зависит все? Объясни мне, пожалуйста!
      — Это испытание, — просто ответил я, — которое посылает нам он.
      — Он это кто?
      — Не знаю… в том-то и дело, что я не знаю и боюсь, однозначного ответа так никогда и не получу.
      — Черт знает что! — Тан гневно сплюнул на мостовую.
      Где-то раздались выстрелы.
      — Саранча! — Танатос выхватил пистолет. — Ну что, повеселимся?
      — Нужно идти в Нернос.
      — Неверный шаг. Именно подобной глупости от нас и ждут…
      На этот раз все происходило по-другому.
      Выскакивавшие из земли механические твари тут же разваливались на части, попадая под ураганный огонь десятков орудий. Люди затопили улицы, стреляя не только в «саранчу», но и друг в друга.
      — Безумие… — Танатос одним выстрелом снял парня, поджарившего из огнемета сразу троих человек. — Что творят, уроды!
      — Где доминаторы? — удивился я, выводя на линзу поисковую сетку.
      В Локтауне не было ни одного, только мы с Таном.
      — Смотри, что-то не то… — напарник показывал на «саранчу». — Ее… совсем мало, она едва двигается…
      — Он слабеет, — ответил я.
      — И что это означает?
      — Сегодня последний «нарыв», вообще последний… больше их не будет…
      Мы снова одни.

      В этот раз «саранчи» было значительно меньше. Однако она по-прежнему могла убивать. В сумасшествии, творившемся на улицах, мы с Танатосом потеряли друг друга. Когда я спохватился и врубил поисковик, Тан оказался в двух кварталах от того места, где я находился. Внутренняя связь почему-то снова барахлила.
      Расталкивая людей, я кое-как подобрался к будке нейрофона.
      К счастью, аппарат работал.
      Код Кристины по-прежнему находился в памяти «Циклопа».
      Через несколько секунд на мониторе высветился результат. Ну конечно же, мне следовало бы это предвидеть. Телепатка пряталась в «Особой зоне № 9», куда я открыл ей свободный доступ.
      Мудрое решение. Наверняка она сбежала туда, как только начался «нарыв».
      Через сеть я на всякий случай послал приказ «Центркому» не выпускать девушку из зоны Домината. Вряд ли, конечно, она куда-нибудь уйдет. Но я не мог рисковать. Времени практически не оставалось, а без Кристины все мои потуги что-либо предпринять были обречены на провал.
      Стрельба на улице не прекращалась.
      Пули попали в будку нейрофона. Одно из бронированных стекол пошло трещинами.
      Я выскочил наружу.
      Несколько пуль угодили мне прямо в грудь и тут же были аннигилированы защитным полем. Прицел мгновенно выделил шутника.
      Я выстрелил.
      Огромный бородатый верзила с пулеметом в руках грузно осел на мостовую, превращаясь в кусок льда.
      Я пошел дальше, отталкивая по пути орущих, спятивших людей. Мне нужен был какой-нибудь транспорт.
      Подземка не работала, зоны вызова пневмокабин на мостовых потухли.
      С грохотом рухнули стальные ворота ближайшего ко мне подземного гаража и на улицу плотным потоком хлынула «саранча».
      Механические твари желали взять реванш.
      Толпа бросилась врассыпную, но «саранча» оказалась быстрее. Улица окрасилась кровью.
      — Бросайте оружие! — во всю глотку закричал я.
      Несколько человек послушались, швыряя пистолеты себе под ноги. «Саранча» прошла мимо них, огибая стороной нелепо застывших посреди тротуара бледных от ужаса людей.
      «Почему мы не поняли это раньше?» — с грустью подумал я.
      Включилась внутренняя связь:
      — Паромщик, ты где, мать-перемать?!
      — На месте, — ответил я, перестраивая «жнецов».
      — Иди на площадь… немедленно… тут такое… — Танатос был невероятно возбужден.
      — Да что там уже случилось?
      — Иди на площадь… кому говорят, обалдеешь!
      — Лады, уже иду…
      На тротуарах лежали трупы. Кажется, их было меньше, чем в прошлый раз. Это удивляло, потому что на улицах находилось сейчас практически все население города.
      Под ногами хрустели обломки «саранчи».
      Вот она, площадь.
      Снова огромная толпа, и все смотрят куда-то вверх.
      Посмотрел и я.
      — Бред… — проговорил прямо в эфир.
      — А… увидел… — усмехнулся Танатос, — то-то, парень…
      В небе парил железный крест.
      Уж не знаю, на чем он там был подвешен. На кресте висел распятый человек. Я сделал масштабное увеличение и сразу же узнал блаженного. Его руки были прикручены к кресту стальными болтами, на полированной стали запеклась кровь.
      Кто же это сделал?
      Вольные стрелки?
      — Он сам себя распял, — снова подал голос Танатос. — Я тут кое-кого успел расспросить…
      — Просто абсурд какой-то…
      — Согласен… но зато… красиво… Ты мне сказал, что сегодня последний «нарыв», а раз так, то ЭТО должно было произойти. Ты не находишь?
      Я мог подписаться под каждым его словом. Воссоздан апокалипсис, воссоздано второе пришествие и распятие. Что дальше? Толпа подалась вперед. Парящий в воздухе крест объяло пламя. Танатос присвистнул:
      — По-моему, ничего подобного в Писании нет… Пламя вырывалось из самого креста. Фигуру распятого обволокло голубовато-красное сияние.
      — Смотри-смотри! — восторженно орал по внутренней связи Тан.
      Кожа блаженного обугливалась, слезая с тела пластами, которые горящими сгустками падали вниз прямо на толпу.
      Под кожей обнажилось железо.
      — Паромщик, он робот, он андроид… обалдеть!
      Распятие пылало.
      Стальная фигура на кресте слилась с ним в единое целое. Распятие удалялось, поднимаясь в небо все выше и выше.
      Толпа на площади пришла в движение. Что они поняли? Что они должны были понять? Что понял я?
      Я оставался беспристрастен ко всему, что происходило вокруг. Говорит ли это о том, что я безнадежен? Что я не способен измениться? Но что я должен был сделать для этого?
      Снять сенсорную перчатку и уйти?
      Но куда?
      Ведь меня нигде не ждут, потому что Я НИКОМУ НЕ НУЖЕН.
      Перед моими глазами по-прежнему стоял пылающий крест.
      Люди бросали оружие. Куча металлического смертоносного мусора в центре площади росла на глазах. То, что происходило, казалось просто невероятным.
      — Смотри, Паромщик, смотри… — произнес вынырнувший из толпы рядом со мной Танатос. — Он все-таки добился своего… сукин сын. Добился того, чего не могли добиться мы на протяжении десятка лет…
      Выбросившие свое оружие уходили с площади, и их место тут же занимали новые люди. Огромные толпы вливались на площадь со всех концов города, чтобы избавиться от того, что приносит смерть.
      Что сейчас происходило в других городах?
      Наверняка то же самое.
      Скольких сыновей направил к нам Отправляющий Послания? Наверное, сотни. И каждый из них был одним и тем же. Когда я разговаривал с одним, я разговаривал с сотнями… но я не мог знать…
      В чистом от смога небе словно звезды пылали поднимающиеся вверх кресты. Какие сотни… их были тысячи. Из каждого города, из каждой самой гнилой дыры нашей планеты, где жили люди, они поднимались к небесам, уходя… куда?
      — Вот и пришли долгожданные перемены, — рассмеялся Танатос. — А мы все спорили до хрипоты, что да как. Видишь, обошлось без нас. Мы теперь здесь лишние. Честно говоря, я удивлен, что до сих пор не рассыпался в прах.
      — Ты не рассыпался, потому что ты человек, — ответил я, — из плоти и крови. И ты не прав, мы по-прежнему нужны, главное еще не сделано. Он помог нам в одном, остальное в наших руках.
      — Я нужен тебе?
      — Не сейчас… я скажу когда…
 
      Слишком много символов, слишком много, а это значит… от них зависит все.
      Я спешил в «Особую зону №9», а сам думал о посланиях. Что на самом деле крылось за ними?
      Какая подсказка? Или, быть может, предостережение? Мне некого было спросить.
      Я загрузил в память «Циклопа» Библию.
      Развернул Новый Завет.
      Вот оно, Откровение Иоанна, Апокалипсис. Страшные видения Божьего суда, тысячелетней битвы со злом.
      Но что есть зло?
      Сколько лет этому вопросу?
      Ведь не может быть так все просто. Вот эти праведники, а те слуги Антихриста. Однозначное утверждение уже ошибка. Никто не может знать наверняка.
      В Библии аллегория, зашифрованный ключ. Сумел ли найти его тот, кто отправлял послания? Или ему это было уже не нужно?
      Где же искать?
      Ответ должен лежать близко, ведь мы уже получили намек, тысячи намеков. Не увидит только слепой.
      Но я не видел.
      Кто эта девочка? Откуда в ней сила, что она несет в себе? Долгожданное спасение? Испытание? А может, проклятие?
      Обитатель погибшего корабля лишь подтолкнул нас в нужном направлении, дальше мы должны искать ответ сами. Он чужак, он не смеет искать ответы за нас.
      Вот глава тринадцатая. Почему она вдруг так заинтересовала меня? Вот два зверя, Антихрист и лжепророк идут рука об руку, сея вокруг разрушения. Кто подобен зверю?
      И кто может воевать с ним? А есть ли смысл? Ловушка, снова ловушка, попав в которую, уже не найти выхода.
      Ведь тут сказано: И творит великие знамения… И чудесами, которые дано было ему творить пред зверем, обольщает живущих на земле.
      Кто находится в этом проклятом разбившемся корабле?
      Кто?
      За кого он себя выдает? Что прибыло к нам из глубин космоса? Что оно принесло нам?
      А что, если эта девочка и есть тот самый зверь? Зверь из земли, о котором говорится в тринадцатой главе.
      Я не имел права на ошибку. И я не имел права решать. Значит, будь что будет.
      Я прокручивал разбитый на абзацы пронумерованный текст.
      Вот абзац номер шестнадцать: И он сделает то, что всем — малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам — положено будет начертание на правую руку их или на чело их.
      А дальше: И что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его.
      Глава четырнадцатая, та самая, на которую мне указывал настоятель Трэвор. Она называется «Три жатвы». Неужели это о нас? Случайное совпадение?
      Нет, отныне я не верю в случайности.
      Клеймо зверя.
      На правой руке.
      Почему я не проверил тогда, когда она была рядом? Я забыл. Я был предупрежден заранее о родимом пятне. Но на какой же оно руке? Знал ли об этом настоятель?
      Теперь уже поздно.
      Что мне делать?
      Я стоял у входа в «Особую зону №9». Я наконец добрался сюда. Но мне было не к спеху. Я еще мог все остановить. Уйти и ничего не предпринимать. Имел ли я право сделать выбор? Да имел, иначе тот, кто меня изменил,не позволил бы мне сомневаться.
      Все оказывается очень просто.
      В конце концов, кем бы ни была эта девочка, ее следовало вырвать из лап Триумвирата. Неважно, что живет у нее внутри, наша гибель или надежда. Пусть в ней дремлет библейский зверь. Мне все равно. Хотя утверждать наверняка я не могу. У меня нет никаких доказательств.
      Что ж, я заберу ее, пусть даже ценой десятка жизней, и уведу с собой.
      Куда?
      Об этом можно подумать после.
 
      Увидев меня, Кристина почему-то испугалась:
      — Что… что случилось?
      — Мне снова нужна твоя помощь.
      — Я… я не понимаю… что происходит… Мир сошел с ума? Я права, ответь мне?
      — Что ты слышишь?
      — Я закрылась, я не желаю их слушать,мне страшно.
      — Хорошо… скажи мне, что ты слышала до того, как закрылась?
      — Безумие… ненависть… жажда убийства… а потом…
      Она обхватила голову руками.
      — Что было потом?
      — Все… пропало… Они… словно кто-то промыл им мозги, сделал… лоботомию… Я боюсь, что то же самое произойдет и со мной, если я выйду наружу.
      — Не беспокойся, этого не случится, — заверил ее я. — Над нами поставили страшный эксперимент, но все уже позади, мы выстояли вопреки всему, и мы будем жить…
      — Но кто? КТО это сделал?
      — Не знаю… до сих пор… И это я, который, казалось, разобрался во всем… и вдруг… Я понял, что на самом деле я не знаю… не знаю ничего. Как человек, обретший было смысл всего и вдруг увидевший, что в его руках лишь пепел и он с каждой секундой ускользает… осыпаясь вниз.
      — Мне страшно…
      — Пойдем со мной, война еще не окончена.
      — Тебе необходим мой… дар?
      — Ну разумеется.
      — Я должна буду снова открыться?
      — Так нужно.
      — И я снова услышу всю эту пустоту? Они словно… дети, их можно наполнить чем угодно.
      — Они и есть дети, — кивнул я, — и то, что мы нарисуем на этих чистых листах, предопределит их дальнейшую жизнь.
      — Нарисуем? Но кто это сделает?
      — Мы, доминаторы!
      Я смотрел на нее, понимая, — от того, что она мне сейчас ответит, зависит все. Я почувствовал, как исчезает давившая на меня тяжкая ответственность. Она незаметно легла на хрупкие плечи сидевшей напротив молодой женщины.
      Понимала ли она?
      Сомневаюсь.
      — Хорошо, я помогу тебе.
      Выбор был сделан.
 
      «Нарыв» завершился.
      Улицы были пусты.
      — Куда делись люди? — спросила меня Кристина, с удивлением рассматривая замусоренные остановившиеся тротуары.
      — А ты прислушайсяи сразу все поймешь.
      — Но… город пуст.
      — Все правильно, они ушли.
      — Куда?
      — Скорее всего, в Мертвую зону.
      — В Мертвую зону?
      — Там умирает Он.
      — ???
      — Тот, кто отправлял нам послания. Именно там снова появится его сын.
      — Ты говоришь… странные вещи.
      — Блаженный воскреснет, я уверен в этом, иначе… не будет того завершения, к которому стремился его создатель.
      — Кто же тогда мы?
      — Странный вопрос, ты не находишь?
      — Но я должна была его задать. Я ответил не сразу:
      — Мы люди.
      — Так просто?
      — Не ищи сложных истин, так сказано в Библии. Хотя, может, я что-то путаю… Мы люди, примитивные и несовершенные, недостойные Его не то что жалости, но даже презрения.
      — Ты снова говоришь то, что я не могу понять…
      — А ты не слушай меня. Может быть, я сумасшедший, только и всего…
      — Сумасшедший не стал бы спасать меня, — возразила Кристина. — Я не могу читать твои мысли, но мне кажется, сомнения убивают тебя.
      — А я больше не сомневаюсь, — усмехнулся я.
      — Честно?
      — Честно. Сомневаться теперь не имеет смысла. Первый шаг уже сделан. А верен ли он… покажет время.
      Я искал какой-нибудь транспорт.
      Вариантов было много. Воздушному я, по понятным причинам, не доверял. Нужно было подобрать что-то из наземных машин.
      — Выбирай, какая тебе больше всего нравится?
      — Вон та… темно-синяя… — сразу же указала Кристина.
      — Почему именно она?
      — Новая модель, гиперскоростная. Вместо обычного топлива реактор.
      — Берем! — согласился я.
      Машина завелась с первого раза, владелец не кодировал сканирующее устройство. Редкая в наше время беспечность. Вырвавшаяся из днища струя сжатого воздуха приподняла нас над землей.
      — Что от меня требуется? — спросила девушка.
      — Найди мне кого-нибудь из Триумвирата.
      — Это сложно.
      — А ты все-таки попытайся.
      — Не забывай, я ограничена расстоянием.
      — Но ведь мы все время движемся, значит, и зона охвата будет меняться.
      — Хорошо, я попробую.
      — Вот и умница.
      Нам должно было повезти, нам не могло не повезти.
 
      — Кажется, я что-то нашла… — заявила Кристина через полчаса.
      Я взглянул на карту.
      Нернос лежал далеко отсюда. Значит, кто-то из крыс все-таки рискнул покинуть логово.
      — Это Брюстер.
      — Ты… уверена?
      Телепатка кивнула.
      — Ты можешь прочитать его мысли?
      — Только в общих чертах, он защищен… какое-то глушащее устройство. Мне нужно находиться близко от него, чтобы… прочесть все.
      — Насколько близко?
      — Три-четыре метра.
      — Они у тебя будут. Где он и что он делает?
      — Он в главном здании «Ареториума», контролирует погрузку оружия нового образца.
      — Куда перевозят оружие?
      — В Нернос.
      — Готовятся к плотной осаде, — усмехнулся я. Центральный офис «Ареториума» располагался в центре Литтон-сити.
      Я увеличил скорость.
      Включился бортовой корректор, ибо моя реакция не всегда срабатывала как надо. Водитель из меня плохой.
      — Что ты будешь делать, когда мы доберемся туда?
      — Постараюсь, чтобы у тебя была возможность подойти к нему поближе.
      — Понятно… — Кристина мрачно кивнула. — Что я должна из него вытащить?
      — Все! — ответил я, не вписываясь в очередной поворот.
      Руль мгновенно заблокировался, повернувшись сам собой. Реактивные сопла в бортах машины немного погасили скорость.
      — Приготовься, скоро будем на месте.
      — Ты меня прикроешь?
      — Можешь не сомневаться.
 
      Разумеется, нас пытались остановить.
      Разграбленный, изуродованный боями город был наводнен войсками СБ. Поэтому Брюстер и решился на свою рискованную вылазку. Наверняка все проводилось в строжайшем секрете, просто он не учел того, что я использую против Триумвирата их же бывший козырь.
      Машина была плохо защищена, поэтому прикрытие обеспечивали сомкнувшиеся с двух сторон «жнецы», заключившие нас в непробиваемый кокон.
      На огромной скорости я разнес блокирующий улицу бронетранспортер и через секунду врезался в холл центрального офиса «Ареториума».
      Бронемашину разрезали на куски «жнецы», они же за несколько секунд выкосили всю внутреннюю охрану.
      Вывалившуюся из машины Кристину вырвало прямо на мраморный пол.
      — Да, это жестоко… — кивнул я, глядя на разорванные тела. — Для нас сейчас дорога каждая секунда… просто так получилось быстрее…
      Я помог ей подняться на ноги.
      — Зажми нос и не смотри…
      Я не слышал запаха крови, его отсекали фильтры зашиты. Красный цвет не вызывал во мне никаких эмоций.
      Наверное, я чудовище?
      Нет, просто меня таким сделали.
      — Где он находится?
      — На самом верху.
      — Тогда воспользуемся лифтом.
      — Нельзя… там… там ловушка.
      — Доверься мне.
      Двери лифта были открыты, его специально заблокировали. Какая глупость, разве возможно остановить меня?
      — Он собирается бежать на грузовом куттере, — нервно предупредила Кристина.
      — Не беспокойся, не сбежит.
      При помощи «Центркома» я вошел не только в электронные сети здания, но и в базу управления воздушным транспортом компании. Теперь без моего разрешения здесь ничего не включится и не взлетит.
      Мы вошли в лифт.
      Двери закрылись, и я отправил кабину на самый последний этаж.
      — Держись поближе ко мне. — Я привлек к себе девушку.
      Кристину била дрожь.
      Из стен брызнула жидкость.
      Я усилил поле защиты. Ловушки управлялись через специально выделенные изолированные сетевые ресурсы, поэтому я не мог контролировать их. Воздух вокруг нас застыл, замерзнув за несколько секунд. Мы оказались запечатаны в глыбе твердого льда.
      Поздно и бесполезно.
      Лифт остановился, двери разошлись. Я перевел оружие в тепловой режим, стреляя в толстую закрывающую путь ледяную корку.
      Лед взорвался тысячью осколков.
      Мы вышли в просторный коридор. Сквозь прозрачный потолок виднелась посадочная площадка, где стояли восемь так и не взлетевших кулеров.
      Никто в нас не стрелял, никто не пытался остановить, ибо я послал вперед «жнецов».
      Трупов не было.
      Пожалев чувствительную Кристину, я перестроил оружие помощников на аннигиляцию.
      Из живых людей на крыше остались сам Брюстер и два его безоружных секретаря.
      Эскалатор вынес нас на взлетно-посадочную площадку.
      Побагровевший Брюстер был заключен в прочную стальную клетку. Секретари безуспешно пытались вызволить босса. Глава Триумвирата гневно орал на них, но, увидев меня, сразу заткнулся.
      Я отозвал «жнецов», выпустив его из их крепких объятий.
      — Ближе, — прошептала Кристина.
      — Подойдите сюда, — спокойно произнес я. Брюстер быстро посмотрел на край крыши в трех шагах от него.
      — Даже не пытайтесь, — угадал я его намерения, — вы не успеете прыгнуть, я об этом позабочусь.
      — Что вам нужно?
      — Просто подойдите ко мне.
      Он нервно облизнул тонкие губы:
      — Я знаю зачем, не делайте из меня идиота.
      — У вас нет выбора. Или, быть может, вы предпочитаете, чтобы к моим ногам покатилась ваша голова?
      — Будьте вы прокляты и все ваше племя измененных уродов…
      Глава Триумвирата боролся с собой. Эта борьба легко читалась у него на лице. Он не просто ненавидел, он уже был близок к тому, чтобы, наплевав на опасность, броситься на меня с голыми руками. Инстинкт животного с человеческим разумом.
      Этот человек не умел проигрывать.
      Брюстер сделал шаг, еще один… вдруг пошатнулся, вскинул руки и стал медленно заваливаться навзничь. На его лбу появилось маленькое черное пятнышко.
      Все случилось настолько быстро… я не сразу понял, что, собственно, произошло.
      Пара секунд — и замешательство сменилось холодной яростью. Первой моей мыслью было: секретари. Но они все так же нелепо застыли на краю крыши, в ужасе глядя на труп самого могущественного человека планеты.
      Нет, стрелял кто-то другой.
      Стреляли из опустившегося на крышу флаера. Мои системы слежения пропустили его, невероятно!
      Стволы Господни.
      Это были они. Чья злая воля управляла ими? Мне так и не суждено узнать. Пастырей осталось двое, но они выполнили свою фанатичную миссию.
      Убийцы не успели взлететь. Флаер распался на куски, а вместе с ним и те, кто находился внутри. «Жнецы» сбросили обломки с крыши.
      Я стремительно повернулся к Кристине.
      — Успела… — тихо простонала девушка, обессиленно оседая на взлетную площадку.
      Я присел, обняв ее за плечи.
      — Ну, соберись… ты ведь так мне сейчас нужна… ну еще немножко… пожалуйста…
      Секретари Брюстера вскочили в один из кулеров. Я не стал им препятствовать. Воздушная машина стремительно ринулась в небо.
      — Они… расскажут… — едва слышно прошептала Кристина.
      — Точно?
      — Да…
      Я не сделал ни единого движения, просто послал через сеть команду самоуничтожения, заложенную в бортовом компьютере каждого военного куттера.
      В ночном небе вспыхнула яркая звезда. Загадать желание?
      — Скажи мне, где девочка?
      — Она в Нерносе, они уже накачали ее какой-то дрянью…
      — Я так и думал…
      — Но это не все… я успела прочесть кое-что еще… Ее речь стала невнятной, какое-то неразборчивое бормотание.
      — Кристина, — осторожно позвал я, — я не понимаю тебя…
      Затем легонько встряхнул ее. Девушка была без сознания.

      Я сделал ей инъекцию. Кристина открыла глаза:
      — Что… произошло?
      — Ты на время отключилась. Я помог ей сесть.
      — Что с ним? — Она указала на Брюстера.
      — Он мертв, — ответил я и, подойдя к телу, внимательно осмотрел его.
      Тепловой луч прожег затылок, пройдя голову насквозь. Я обыскал одежду, но ничего существенного не нашел. Удивительно, но глава Триумвирата не носил оружия.
      — Те… кто его убил, откуда они? Я обернулся:
      — Религиозные фанатики, называли себя «Стволами Господними». Забавно, не правда ли?
      — Помню… — кивнула девушка, — ведь я помогала найти их…
      — Все верно, — подтвердил я. — Двоих мы тогда локализовали, остальным же удалось бежать. Если бы не внезапно открывшийся «нарыв», они бы не ушли. Он начался как раз во время проведения операции захвата, так что стало не до них.
      — Как странно… — проговорила Кристина. — Столько случайностей, и все они в той или иной степени предопределяют будущее…
      — Я тоже часто задумываюсь об этом, — признался я.
      — Это страшно.
      — Пожалуй, ты права…
      Щеки девушки порозовели, она окончательно пришла в себя.
      Я заглянул в один из куттеров и, найдя там пластиковый тент, накрыл им тело Брюстера.
      — Как несправедливо… — произнесла Кристина, — в одночасье все потерять. Рядом со мной лежит самый могущественный человек планеты, и я ничего не чувствую… Ни ненависти, ни жалости. Он мне совершенно безразличен.
      — Так и должно быть, — кивнул я, — он все равно был обречен. Мы бы ни за что не оставили его в живых.
      — Я не успела тебя предупредить… — Кристина поправила спутавшиеся волосы, — перед тем как потерять сознание… Это касается пояса астероидов…
      — Ты… прочла что-то в голове Брюстера?
      — Пояс астероидов ложь! На самом деле его не существует. Ты понимаешь, что это означает?!
      О да, я хорошо понимал.
      — Космические путешествия возможны, — усмехнулся я. — Возможно, они спасут нас…
      — Триумвирату было выгодно запереть всех на одной планете, — добавила девушка, — только так они могли удерживать свою власть.
      — У нас еще остались звездолеты, — вспомнил я. — Их немного, и они очень старые, но что мешает построить новые корабли?
      Лишь вопрос времени.
      — Что ты теперь будешь делать, зная все?
      — Отправлюсь в Нернос, — просто ответил я.
      Телепатка покачала головой.
      — Что такое, ты не одобряешь мой план?
      — Тебе не удастся проникнуть внутрь.
      — Почему?
      — Все перешедшие на сторону Триумвирата доминаторы сейчас там. Они стоят вокруг города.
      — Чего же они ждут?
      — Морт что-то собирается сделать с девочкой. Я не поняла что… Брюстер и сам не знал все детали. Но им нужно время.
      — Сколько?
      — Пара часов, не больше. Сейчас они накачали девочку подавляющими волю наркотиками, они очень боятся ее, сильнее, чем вас.
      — Значит, они верят.
      — Кто она? — Кристина внимательно посмотрела на меня.
      — Судьба всего нашего мира.
      — Как странно звучит.
      — Возможно, мы заблуждаемся, но теперь это не имеет значения. Даже если она просто ребенок, я все равно пойду туда.
      — Ты хочешь взять меня с собой?
      — В этом нет необходимости. Ты очень слаба, ты и так сделала для меня слишком много. Хочешь, я верну тебя на территорию Домината?
      — Нет, я останусь здесь рядом… с ним… — Девушка указала на накрытое тело.
      — Точно?
      — Точно. Мне есть о чем подумать. Вытащив из кобуры пистолет, я протянул его ей.
      — Держи на всякий случай.
      — А как же ты?
      — Я обойдусь, зачем он мне, когда со мною «жнецы»?
      Кристина взяла у меня громоздкий криопистолет и сунула себе за пояс.
      — Спасибо.
      Я направился к эскалатору, но прежде чем ступить на него, обернулся.
      Такие моменты почему-то надолго врезаются в память. Я знал, что буду помнить это всю оставшуюся жизнь. Ночное небо… взлетная площадка… застывшие темные силуэты грузовых куттеров… и в свете посадочных огней… две фигуры.
      Ветер трепал волосы Кристины. Она сидела рядом с телом Брюстера, чуть наклонив голову, так что нельзя было рассмотреть лицо.
      Самый могущественный человек планеты и телепатка. Казалось, она оплакивает его, хотя, скорее всего, у меня просто разыгралось воображение.
      Какие странные дни.
      Я ступил на эскалатор, ведущий прямо к лифту. Почему-то мысль воспользоваться одним из куттеров вызывала во мне стойкий протест.
      Пока я опускался в прозрачной кабине, смотрел на город. Под ногами хлюпала вода, оставшаяся от растаявшего льда.
      Город был мертв.
      Темная громада на фоне серого неба. Ни одного огонька, и лишь свет Талибриса разгонял вездесущие черные тени.
      Что мы натворили?
      Повторяем мы сейчас путь Земли или нет?
      Путь, рано или поздно ведущий к гибели.
      У нас было время одуматься, нам постоянно напоминали об этом. Но какой путь мы выберем? Ведь я не мог отвечать за всех.
      Или все-таки мог?
      Отправляющий послания сказал, что мы последние во всей Вселенной. Если так, то на нас лежит огромная ответственность, мы должны сохранить свой род, свою кровь, свое будущее. От нас зависит все, вернее, даже не от нас, а от девочки, избранной незримыми силами нести в себе наше грядущее.
      Сможет ли она что-то изменить, когда обретет силу? Кто будет рядом с ней в этот момент? Куда в конечном счете она нас поведет?
      Вопросы без ответов.
      Сейчас не время думать об этом…
      Улица была пуста.
      Солдаты ушли. В конце переулка темнел разрубленный «жнецами» танк. Я медленно брел по улице, и свет Талибриса странно играл с моей тенью, словно она и в самом деле была живой.
      Впереди из тьмы проступил светлый силуэт.
      Я остановился.
 
      — Я не мог не попрощаться с тобой…
      Он подошел ближе… такой же, как и всегда… рубище… бородка… длинные волосы стягивает терновый венок.
      Сын.
      — Разве ты уходишь?
      — Вслед за отцом.
      — Жаль, ты бы здорово нам помог.
      — Я и так сделал многое.
      — Да уж…
      — Ты до сих пор не веришь?
      — Моя вера никого не интересует.
      — Неправда…
      — Скажи мне… с кем я сейчас говорю… с тобой или с твоим отцом?
      — А ты так до сих пор и не понял? Ты говоришь с обоими.
      — Тогда я должен кое-что спросить.
      — Спрашивай.
      — Эта девочка… она… несет в себе… зло?
      — Почему ты так решил?
      — Я должен просчитать все варианты.
      — Я не могу ответить тебе… мы не можем…
      — Почему?
      — Потому что не знаем. Мой отец не имеет отношения к ее появлению. Она часть ВАШЕГО мира, всегда помни это.
      Слова, всего лишь слова.
      Что ему (им?) стоит обмануть меня?
      — И все-таки, что он думает о ней?
      — Он уверен, в ней ваш последний шанс.
      — А может, тут все как с тем всадником? — усмехнулся я.
      Он удивленно посмотрел на меня:
      — Что ты имеешь в виду?
      — Самый первый всадник… всадник апокалипсиса… тот, что скачет на белом коне. Никто так до сих пор и не знает, кто он. Антихрист или Сын Человеческий.
      — Ваша Великая Книга не дает прямых ответов.
      — Я давно уже понял… Зачем ты снова пришел?
      — Акт воскрешения, — улыбнулся он. — Это было задолго до вас, и это будет после вас… невозможно что-либо изменить…
      — Но ведь ты всего лишь машина.
      — А ты уверен в этом? Помнишь, ведь глазам нельзя доверять…
      — Ты сейчас среди них там, в Мертвой зоне?
      — Я и там, и здесь, и еще в тысяче мест.
      — Здорово…
      — Что ж, прощай…
      — Ты больше не вернешься?
      Он не ответил.
 
      Я шел к Нерносу…
 
      В небе послышался протяжный гул.
      Я посмотрел вверх.
      На дорогу прямо передо мной опустился сияющий бортовыми огнями куттер с эмблемами «Импланты».
      — Что, собрался в Нернос без меня? — спросил вышедший наружу Танатос.
      — Если хочешь, прогуляемся вместе.
      — Хочу ли я? — Тан демонически ухмылялся. — О… я давно мечтал срыть этот гадючник с лица земли.
      — Это будет непросто сделать…
      — Да ладно, прорвемся. — Доминатор беззаботно махнул рукой. — Можно подумать, в первый раз.
      — Ну что ж, тогда летим, — сказал я, забираясь в куттер.
 
      На подлете к куполу нас сбили.
      Ну, разумеется, иначе и быть не могло.
      — Ах вы, суки… — орал Танатос, не справляясь с потерявшей управление воздушной машиной. — Как ты там мне рассказывал… башкой в лобовое стекло и наружу?
      — Ага! — хохотнул я. — Вроде того.
      — Боюсь, сейчас как раз тот момент, чтобы повторить твои недавние воздушные подвиги.
      Но повторять не пришлось.
      Тан справился, ловко посадив объятый пламенем куттер прямо на безжизненную равнину, окружающую Нернос.
      Мы выскочили из гибнущей машины, пройдя сквозь пылающий задний отсек.
      — Черт… забыл… — спохватился Тан и поспешно скрылся в бушующем пламени.
      — Совсем, бедняга, спятил… — констатировал я. Через минуту Танатос вынырнул обратно, неся на плече громоздкий обгоревший контейнер. Доминатор прямо светился от переполнявшего его ликования.
      — Что это? — удивленно спросил я.
      — Неужели не узнаешь? — не поверил Тан.
      — Нет.
      — «Мертвая миля»!
      — Последняя разработка военных лабораторий СБ?
      — Она самая!
      — Думаешь, поможет?
      — Должна! Эти кретины в своей безумной гонке вооружений создали сокрушительную малютку.
      — Сможет пробить купол?
      — Сейчас проверим.
      Куттер за нашими спинами взорвался.
      — Спохватились, уроды… — усмехнулся Танатос — Только сейчас второй ракетой накрыли. Не армия, а сборище тупоголовых недоносков.
      — Да, — согласился я, — эти нам не помеха. Хреново другое…
      — Ты о чем?
      — Нернос охраняют доминаторы. Можешь проверить… через спутник…
      Тан проверил.
      — Ого! Серьезные парни!
      — Как ты думаешь, пропустят?
      — Не пропустят, заставим, — кровожадно пообещал Танатос, мрачно вглядываясь вдаль, где мерцал защитный купол Нерноса.
 
      У купола не было солдат, отсутствовали даже стационарные оборонительные единицы. Действительно, зачем они, если город охраняют доминаторы.
      У главных ворот нас уже ждали.
      Восемь доминаторов, а это значит шестнадцать «жнецов». Танатос быстро подсчитал и с уважением произнес:
      — Не хило.
      — Нас боятся, — добавил я.
      — Еще бы! — усмехнулся Тан. — Двух совершенно непредсказуемых придурков.
      Он резко присел на колено и, раскрыв контейнер, положил на плечо толстый прозрачный ствол установки.
      — Ты знаешь, как она стреляет? — на всякий случай спросил я.
      — Не-а, — честно признался Танатос.
      — А каким концом держать?
      — Да вроде этим. — Он положил палец на спусковой сенсор. — Готовься, сейчас как шарахнет…
      Тан прижал палец к светящемуся зеленому окошку.
      Ничего не произошло.
      Я непонимающе смотрел на раструб установки.
      — Ты не сюда смотри, ты туда смотри… — посоветовал Танатос.
      Над дорогой, ведущей к воротам, висело странное марево. Поджидавшие нас доминаторы исчезли — исчезли вместе с «жнецами».
      — Ты что же… прикончил их?
      — К сожалению, нет… — Тан отшвырнул установку в сторону.
      — Эй! — возмутился я.
      — Она одноразовая!
      — Так что же все-таки произошло?
      — Эта штука вырезала часть пространства, забросив наших… гм… друзей очень далеко отсюда.
      — Ты же говорил, что не знаешь, как она действует?
      — Я соврал! — ответил Тан. — Чтобы не испортить весь эффект. Пошли, а то сейчас остальные подтянутся…
 
      Наши «жнецы» быстро одолели тяжелые ворота. Слаженно работая, словно единый механизм, они легко вгрызлись в титановую оболочку, пройдя ее насквозь.
      За воротами нас поджидал энергетический барьер.
      — А ну-ка, давай попробую… — предложил я, вытягивая вперед правую руку.
      «Жнецы» выдвинули манипуляторы и ловко пробили защитное поле, открывая нам небольшой проход.
      — Круто! — восхитился Тан.
      — Давно думал о том, как преодолеть барьер, — признался я. — Поле имеет большую энергетическую плотность, поэтому помощники его просто скатали, словно кусок пластика…
      Мы были внутри.
 
      — Очередная глупость… — ворчал Танатос, когда мы шли через город к зданию Цитадели. — Почему они не оставили за куполом хотя бы одного доминатора?
      — Риторический вопрос.
      — Но я хочу знать!
      — Наверное, готовят нам особенный сюрприз.
      — Хотелось бы…
      — Горишь желанием повоевать?
      — Мое естественное состояние.
      — Ну, тогда готовься…
      Однако нас никто не пытался остановить. Странно.
      Я вошел в спутник и сканировал Цитадель через тепловизор. Результат ошеломлял.
      — Послушай… внутри никого нет… почти никого…
      — Где же члены Триумвирата?
      — Один уже мертв.
      — Кто?
      — Брюстер.
      — Ты все-таки шлепнул ублюдка?
      — Нет, не я.
      — Все равно отличная новость. Лучшая из всех новостей, которые я слышал за последний месяц. Где остальные двое?
      — Не знаю.
      — А ты точно уверен, что в Цитадели никого?
      — Нет, нужно проверить…
 
      Мы нашли ее в одном из боксов медицинской лаборатории.
      Тия была без сознания. Танатос попытался сделать ей инъекцию, но я вовремя остановил его.
      — Не стоит, пусть лучше остается в таком состоянии.
      — Но почему?
      — А что, если укол убьет ее? Смотри, я не могу определить постороннее вещество в ее крови.
      Я приложил к шее девочки портативный анализатор.
      — Что же делать?
      — Для начала заберем отсюда. Я посмотрел на ее руки. Запястья были закрыты одеждой. Проверить? Прямо сейчас? Нет, я не хочу знать. Пусть все остается как есть. Даже если родимое пятно на правой руке, что это меняет?
      — Почему ты медлишь? — спросил Танатос, выглядывая в окно. — Не нравится мне затишье, очень не нравится…
      Внизу в парке спокойно прогуливались андроиды.
      Я взял Тию на руки:
      — Скорее спускаемся вниз.
      — Если они окончательно не спятили, то нас отсюда уже не выпустят.
      — Твои предложения?
      — Остаться здесь и блокировать все подступы к Цитадели.
      — С четырьмя «жнецами»? Будет не просто.
      — Но попробовать стоит.
      — Ерунда, спускаемся вниз…
      — Ну… как знаешь… — пожал плечами Тан. Мы прошли через парк… вышли в город…
      — Смотри! — Танатос внимательно оглядывал пустынные улицы. — Десять минут назад в этом месте было полно манекенов.
      — Вижу.
      Тия у меня на руках ровно дышала, находясь в глубоком трансе. Что будет, если она вдруг погибнет? Небо рухнет нам на головы?
      Проверять не хотелось.
      Когда мы пересекали центральную площадь, Тан внезапно замер на месте.
      — Что такое?
      — «Центрком» снова накрылся.
      — Не может быть!
      — Проверь!
      Танатос оказался прав.
      — Почему ты остановился?
      — Взгляни на тепловизор!
      Я развернул экран сканирующего местность устройства. Мы были окружены.
      — Но где они? Я никого не вижу.
      — Сейчас увидишь! — пообещал Танатос, медленно вытаскивая пистолет.
      Наши помощники заключили нас в защитный кокон.
      — Вот они, красавцы…
      На площади появились доминаторы.
      Было их человек семьдесят, не меньше. Среди них я заметил двух оставшихся членов Триумвирата, Верховного протектора и солдат СБ. Но больше всего меня поразило то, что с ними были Слот и некоторые другие… в них я был уверен… думал, уж эти не предадут.
      — Весь крысятник в сборе! — рассмеялся Танатос. — Ну подходите, засранцы… Давно не виделись. Слот, интересная у тебя компания, ты не находишь?
      Слот не ответил.
      Круг сомкнулся. Нам некуда было отступать. Вперед вышел Верховный протектор:
      — Верните девочку!
      — А ты подойди и возьми! — посоветовал Тан.
      — Вам не выйти из города.
      Все сразу же становилось на свои места. Нас заманили. Ловко придумано. Интересно, что они смогут с нами сделать? Даже таким количеством. Разорвут на куски? Вряд ли получится.
      — Верните девочку, — повторил протектор, — она не та, за кого вы ее принимаете. Мы все ошиблись. Наши ученые успели исследовать ее, это обычный ребенок, такой, как все.
      — Почему мы должны вам верить? — поинтересовался я.
      — Я говорю правду.
      — Хорошо, в таком случае зачем она вам?
      — Ее нужно вывести из транса, иначе… она погибнет.
      — Он лжет! — прорычал Танатос — Не слушай его…
      Протектор выжидающе посмотрел на меня.
      — Вы ее не получите, — спокойно ответил я.
      — Ну что ж… выбор сделан.
      — Усиливай защитный кокон! — успел выкрикнуть Тан, прежде чем на нас выплеснулся поток аннигилирующего поля.
      Внезапно рядом возникли еще четыре «жнеца», добавившие новый слой в наш непроницаемый щит. В образованный помощниками круг вошел Дэмиен, а следом за ним из толпы доминаторов появилась Клото.
      Мы с Танатосом пропустили их.
      — Вы с нами? — весело спросил я.
      — А то, — улыбнулся мне Дэм.
      — А вы думали, мы вас бросили? — поинтересовалась Клотильда.
      — Крошка, я тебя обожаю!.. — проревел растроганный Тан. — Можешь отстрелить мне голову, но я, наконец, это сказал.
      — У тебя никаких шансов! — Клото смерила его холодным взглядом.
      Доминаторы отступили, выпуская вперед «жнецов».
      — Черт побери, как их много! — воскликнул Танатос.
      — Вдвое больше доминаторов, — напомнила Клотильда. — Кто эта девочка, из-за которой вы зашли так далеко?
      — Не знаю, — я пожал плечами, — обыкновенный ребенок…
      — Понятно…
      «Жнецы» за пределами защитного кокона стали сливаться. Я никогда не видел ничего подобного. Огромное вращающееся серповидное лезвие медленно надвигалось на нас.
      — Мы выдержим? — с тревогой спросил Дэмиен.
      — Не знаю, парень… — отозвался Танатос, — теперь я ничего не знаю…
      «Оно легко пройдет сквозь нашу защиту, — подумал я. — И что будет потом?»
      Тия у меня на руках пошевелилась. Я удивленно посмотрел на нее. Девочка открыла глаза:
      — Опусти меня…
      — Но ведь…
      — Опусти…
      Я подчинился.
      Тия пошатнулась, и я поспешно поддержал ее. Она внимательно осмотрела каждого из нас и сделала шаг к полю кокона защиты.
      — Эй, осторожно! — выкрикнула Клото.
      Тия слегка наклонила голову. Внезапно налетевший порыв ветра короной разметал ее густые черные волосы.
      Ветер?
      Но как он смог пройти сквозь нашу защиту?
      Вращающийся гигантский серп распался. Куски плавящегося металла расшвыряло по всей площади.
      — Что… что она делает? — хрипло прошептал Танатос. — Что… она…
      Защитный купол Нерноса лопнул.
      Мощный поток протонов огненным вихрем промчался по улицам города. Высотные здания стали рушиться, погребая под собой людей. Невидимая сила легко расправлялась с доминаторами, швыряя их на камни.
      Все так и остались лежать, никто не поднялся.
      На какую-то долю секунды я увидел окровавленное лицо Слота. Окровавленное лицо! Еще мгновение — и его накрыла стена оседающего вниз небоскреба.
      Нерноса больше не существовало.
      Лишь маленькое пространство площади осталось нетронутым чудовищными разрушениями.
      То место, где стояли все мы.
      Осело каменное крошево, землю еще несколько тряхнуло, и все затихло.
      Танатос присел рядом с девочкой:
      — Скажи… ты сделала все это?
      — Оставь ее в покое! — крикнула Клото.
      Но Тан, казалось, не слышал ее.
      — Ответь мне, ты убила всех этих людей? — Он грубо встряхнул девочку за плечи.
      Тия не отвечала.
      Танатос повернулся ко мне:
      — А ты?! Что молчишь? Ведь ты все затеял… это… — его рука указывала на руины, — твоя вина, ТВОЯ…
      Что я мог ему ответить?
      — Пойдем! — Я протянул Тие руку.
      Она послушно вложила свою маленькую ладонь в мою «длань», и я медленно повел ее через руины.
      Огромные камни легко раздвигались перед нами, открывая дорогу…
      Куда?
      Дорогу в новый, неизвестный мир.