— Спасибо тебе, благородный Персей! — так новый царь обратился к великодушному герою. — Твой великодушный поступок будут помнить в веках.
      А ведь прав оказался, шельма! Я вот сейчас через столько лет сижу и пишу о тех самых событиях, блуждающих отдаленным эхом в веках.
      Славно правил царь Диктис, рыболовство поощрял, выпустил из тюрем греческих поэтов. Но это все еще ничего, кабы новый правитель особым декретом не амнистировал греческих философов, содержащихся в каменоломнях острова Сериф.
      В принципе, они все равно там ни сатира не делали и лишь днями напролет чесали языками. Надсмотрщики день и ночь ходили в сандалию пьяные, вот дисциплины и не было. Заключенные не сбежали лишь благодаря природной лени и нестандартному философскому складу ума. Да и кормили в каменоломнях Полидекта неплохо; бараниной, козьим сыром и свежим молоком.
      Разжирели в заключении многие мыслители, раздались вширь и устроили настоящую битву, когда солдаты Диктиса пришли их вызволять.
      Разбрелись философы по городам и весям, пуще прежнего отравляя жизнь простому греческому народу.
      Но то был практически единственный промах царя, благодаря которому Диктис благополучно вошел в историю.
 

* * *

 
      Такие вот дела в то время в Греции творились.
      Для нас, современников Геракла, все те события кажутся какими-то… мифическими, что ли, как курьезно это ни звучит.
      Боги, герои, цари, все перемешалось в головах плохо знающих историю потомков. Ты, конечно, извини, Благородный Читатель, но это я не о тебе. Зевс меня упаси кого-то обидеть! Винить тут следует главных исказителей греческой истории, а именно певцов — аэдов. Вот кого бы я с удовольствием загнал в каменоломни всем скопом, а то и повесил бы парочку для острастки.
      Наверное, вы полагаете, что воссоздавать греческую историю легко? Э нет, друзья мои, тяжел сей труд. Подобен он громадному камню, который гонится за бегущим вниз с крутой горы Сизифом. Чуть оступился — и… сами понимаете. Хотя, так или иначе, но в конце пути тебя все равно ждет не очень благородный конец. Вот так и я. Ведь заранее знаю, раскритикуют в пух и прах. Не сразу, конечно, — потом, но такова судьба всех непризнанных гениев.
      Главная ведь сложность заключается в том, что все эти так называемые исторические мифы как две капли воды друг на друга похожи. Да вы и сами, наверное, заметили, ознакомившись с первоисточником. Я ведь недаром под конец трактата жалуюсь. Хочу, чтобы вы поняли: здесь все не от меня зависит. Вовсе не по моей прихоти подвиги Геракла, Тесея и Персея похожи, словно герои-близнецы Тикус с Туком. Я бы и рад все поменять, но ведь тогда это будет не исторический трактат, а художественный.
      Но кому такое в наше время нужно? Художественным образам нет веры, другое дело — история. Тут сразу же ясно, что имеешь ты дело с реально произошедшими когда-то событиями.
      Иногда мне кажется, что одновременно со мной действует некий искусный фальсификатор. Этот хитрый тип постоянно в работе. Денно и нощно он создает все новые и новые исторические источники, желая как можно больше запутать честного сердцем исследователя.
      Подвиги и приключения всех великих героев словно написаны по одному утвержденному шаблону. Ведь я свидетель лишь деяний великого Геракла, а вот с подвигами остальных бессмертных мужей лично знаком не был.
      Правда, встречал несколько раз пьяного Тесея, но историческими те встречи назвать, честно говоря, язык не поворачивается. Вот и размышляй потом, кто у кого что содрал. Если брать за первоисточник героические деяния Геракла, то выходит, что приключения Тесея с Персеем были написаны значительно позже, именно в соответствии с этим знаменитым шаблоном.
      Ну как тут не запутаться честному исследователю! Куда ни глянь — злобные великаны, циклопы, воинственные амазонки. Пьянки, пиры, свадьбы, короткие, но совершенно предсказуемые сражения. Жадные тираны-цари и благородные, немного глуповатые герои.
      Надоело!
      Впрочем, все это лирика.
 

* * *

 
      Вернулся Персей на корабль вместе с матерью.
      Моряки уже здорово разнервничались, ибо сильно стемнело, и по гнилому настилу заброшенной пристани вовсю сновали подозрительные призраки портовых грузчиков. Кое у кого не хватало голов, что особенно нервировало команду.
      Персей с Данаей взошли на борт, и судно благополучно отплыло восвояси, направляясь в сторону острова Аргос.
      Вовремя вспомнив о молодой жене, герой сделал короткую остановку в царстве Кефея, где быстренько пополнил запас провизии и, погрузив на корабль Андромеду, поплыл дальше.
      Время это было для мореплавания беспокойное. Начало осени. Сезон особого зверствования морских пиратов. Но Персей плевал на все эти опасности. Что ему какие-то пираты с волшебной головой Медузы за плечами!
      Уже на подступах к Аргосу корабль героя подвергся дерзкому нападению романтиков открытого моря.
      Проплывающее мимо рыболовное судно вдруг ни с того ни с сего подняло на мачте черный флаг с белым черепом — знаменитый «Веселый Танат».
      Тут уж стало не до шуток.
      Но Персей, понятно, не растерялся: извлек из мешка голову и мгновенно решил возникшую было проблему.
      Правда, вместе с морскими разбойниками окаменел и славный кормчий с корабля героя. Не уберегся старик. Да и Персей тоже хорош, не заметил, что за мотками просмоленной веревки воровато прячется кормчий с кувшином неразбавленного вина. Так и застыл несчастный с полным до краев кубком у рта.
      Огорчился, конечно, герой, но ничего не поделаешь: так уж, видно, у старика на роду написано — окаменеть. Назвал Персей свою новую незапланированную статую, как и подобает: «Престарелый Дионис». Говорят, бог виноделия остался доволен.
      Ну а с кораблем дерзких бандитов и вовсе удивительная история вышла. Дрейфовал тот корабль по морю и встречные судна пугал.
      Ну сами представьте себе весь этот кошмар. Флаг на мачте пиратский, а на палубе воинственно размахивают мечами перекошенные рожи, все как один высеченные из великолепного белого мрамора. Такое, знаете ли, и в страшном сне не привидится.
      И прозвали суеверные моряки тот корабль «Летучим Эллином».
 

* * *

 
      Несмотря на внезапную потерю кормчего, судно великого героя беспрепятственно достигло острова Аргос.
      На острове Персея встретила огромная толпа граждан, что несколько изумило героя, не ожидавшего подобного даже в самых своих смелых мечтах.
      Что же случилось за время его длительного отсутствия?
      Вовсю играли музыканты, оглушительно бил в барабан какой-то горбатый идиот. Толпа громогласно приветствовала приближающийся корабль.
      — Может, все они сошли с ума? — вслух предположил Персей, все больше и больше беспокоясь. — Ведь мы покинули эти земли много лет назад.
      — Они всего лишь радуются твоему возвращению, сын, — торжественно ответила Даная, но герой все-таки решил слегка перестраховаться.
      — Да они даже не знают меня в лицо, — хмуро возразил он и, подозвав к себе старого одноногого гребца, напялил на дедушку свой боевой шлем.
      — Ой! — вскрикнул дедок и чуть не свалился на палубу.
      Персей вовремя поддержал его:
      — Спокойно, любезный, ты окажешь мне неоценимую услугу.
      — Кто, я? — дрожащим голосом спросил старик.
      — Да, именно! Сойдешь первым на берег. Посмотрим, как на это отреагируют встречающие.
      — А если они меня побьют? — опасливо предположил дедушка. — А я возьму да помру!
      — В таком случае, — улыбнулся герой, — ты получишь лично от меня целую бочку золота!
      — Годится! — радостно согласился моряк, поправляя деревянную ногу.
      Тем временем корабль пришвартовался к берегу и на борт тут же полетели цветы. С грохотом бухнулся у ног Персея средних размеров булыжник.
      — Эй, какого сатира?! — хрипло возмутился герой.
      Толпа в ответ возбужденно зашевелилась.
      Персей присмотрелся.
      На берегу уже кого-то били.
      — Нигилисты, — презрительно бросил один из моряков, — беспредельщики…
      — Э нет, я не пойду! — тут же проблеял дедушка в боевом шлеме Персея, — я боюсь.
      — Две бочки золота! — нетерпеливо выпалил герой.
      — Уже иду! — И одноногий матрос проворно заковылял по трапу.
      Из толпы встречающих тут же выступил какой-то знатный толстяк и так обратился к старику:
      — О могучий Персей, большая честь для нашего острова — приветствовать тебя. С твоим возвращением грядет великая эра перемен. Прими же наше искреннее почтение и восхищение твоими знаменитыми подвигами.
      — Кхе-кхе… — смущенно закашлялся одноногий дедок и, обернувшись, беспомощно посмотрел на застывшего на носу корабля Персея.
      Персей в ответ едва заметно кивнул.
      — И вам здравия желаю, касатики, — продребезжал старикашка, — это я, ваш Персей, и я наконец вернулся!
      — Ура-а-а!.. — истошно взвыла толпа.
      Старика подхватили на руки и понесли в глубь острова.
      — М-да, — мрачно констатировал настоящий герой, — пожалуй, действительно не стоит высаживаться на этот остров.
      — Местные жители наверняка помешались, — согласился один из матросов. — Хорошо бы послать кого-нибудь в разведку.
      — Весьма своевременное и мудрое решение, — кивнул Персей, задумчиво глядя на опустевший, усыпанный растоптанными цветами берег.
      В разведку отрядили моряка по имени Хлупий.
      Хлупий обладал внешностью, меньше всего вызывающей подозрения: на левом глазу повязка, на щеке глубокий шрам, на лысой голове татуировка (череп с берцовыми костями), в ушах золотые серьги, в носу медное кольцо. В общем, законченный головорез. Ни один грек в здравом уме в жизни не будет приставать с расспросами к этакому чудовищу.
      Ко всему еще Хлупий являлся убежденным трезвенником, значит, вероятность того, что он потеряется в каком-нибудь питейном заведении, была ничтожно мала.
 

* * *

 
      Хлупий вернулся где-то через час, и новости лазутчик принес довольно неожиданные.
      Колченогого лже — Персея местные граждане быстро раскусили, когда в порыве лучших чувств оторвали бедняге деревянную ногу. Прыткого дедушку наверняка бы побили, но самозванец очень ловко удрал от преследователей на одной ноге. Затем продал на рынке золотой шлем Персея и затерялся в одном из местных публичных домов.
      Вторая же новость была еще невероятней первой. Царь Аргоса, отец Данаи и дед Персея, узнав о возвращении внука, сбежал на север в далекую Лариссу.
      Персей было решил, что Хлупий оговорился, и царь сбежал к Ларисе — известной в Греции своей красотой и умом гетере. Но, оказывается, так назывался далекий северный город.
      Персей сильно удивился такому поступку деда, ибо об ужасном пророчестве ничегошеньки не знал. Но, крепко подумав, герой все-таки пришел к мысли, что Акрисий бежал не зря, а вполне обоснованно, опасаясь мести со стороны возмужавшего внука.
      Ведь как ни крути, а дед страстно желал Персея погубить, причем вместе с матерью. За такое, знаете ли, царя не мешало бы немножечко убить.
      Хотя бегство злодея было великому герою только на руку, ибо отныне власть на острове Аргос безоговорочно и вполне на законных основаниях принадлежала лишь ему одному.
      Вот вам и простое объяснение ликования встречающих на берегу. Ведь они приветствовали своего избавителя от старого жестокого тирана.
      Ну что тут еще скажешь?
      А скажем так: долго и счастливо правил Персей на Аргосе.
 

* * *

 
      Но все же дед бессмертного героя так и не смог избежать того, что определили ему всемогущие боги.
      А дело было так.
      На второй год правления Персею выпала честь устроить общегреческие олимпийские игры.
      Герой страшно обрадовался такому повороту дел, ибо давно скучал по приключениям и славным подвигам. Никто в Греции не знал, что, доведенный бездельем до опасной температуры кипения, Персей уже второй месяц тайно готовил вероломное нападение на остров Крит. Уже строились на верфях боевые суда, а опытные наемники тренировали набранных в армию рекрутов.
      Солдаты и моряки Аргоса пребывали все эти дни в особо приподнятом настроении, ибо, судя по всему, очень скоро им придется грабить и убивать.
      Множество восковых дощечек исписал воинственный Персей. На всех этих дощечках были разработаны гениальные планы нападения на Крит, один лучше другого. В могучем герое внезапно проснулся талантливый стратег и полководец.
      Но какой же план выбрать?
      О, то были просто танталовы муки.
      И еще одна проблема пока оставалась неразрешимой, а именно: повод для предстоящей войны. Тут уж проснувшийся в Персее полководец пасовал. В конце концов, решил герой написать царю Крита оскорбительное послание и, получив не менее оскорбительный ответ, сразу же напасть на негодяя.
      Оскорбительное письмо Персея начиналось примерно так: «Ты, презренный родственник тухлого моллюска! (Тут герой тонко намекал на далекое родство царя Крита с владыкой морей Посейдоном.) Ты, ничтожный трус и предатель! Я, Персей, царь Аргоса, обвиняю тебя в…»
      Тут герой глубоко задумался, искусав в мочалку деревянный кончик палочки для письма. Затем взял новую палочку и решительно закончил: «Презренный проходимец, ты испортил заточку моего боевого меча!»
      Как царь Крита это сделал, Персей решил не уточнять, ибо и сам не знал, как можно было исхитриться совершить подобное злодейство.
      К счастью, отправить послание герой не успел. В тот же день пришла на Аргос чудесная новость о том, что царю Персею Бессменный комитет олимпийских игр (сокращенно Бекооли) поручает организовать на острове общегреческие соревнования согласно древним спортивным традициям.
      О предстоящем нападении на Крит пришлось забыть.
      Наемные солдаты разогнали рекрутов, а строящие боевые корабли моряки быстренько занялись весьма выгодной доставкой гостей на остров со всех концов Греции. Наемники же принялись следить за правопорядком, получая огромное жалование из бездонной (по слухам) казны Бекооли.
      Множество героев прибыло на Аргос. Было их, конечно, значительно меньше, чем сейчас, поэтому их имена вряд ли кому-нибудь что-нибудь скажут. Персей, пожалуй, единственный из всех, чья слава дошла до нас сквозь века.
      Достаточно быстро и профессионально были возведены спортивные площадки, отреставрирован старый амфитеатр, где должно было состояться торжественное открытие игр. Для олимпийских пловцов Персей благосклонно уступил свой царский бассейн, размерами с хорошее водохранилище. В бассейн уже были выпущены тигровые акулы, способствующие будущим рекордам замечательных спортсменов.
      В этом году было введено интересное новшество — метание на дальность железного молота Гефеста. Божественный кузнец лично спустился с Олимпа, дабы вручить организаторам спортивного праздника специально выкованный для этого случая молот. Чем-то эта новая спортивная забава напоминала метание каменного диска. Однако молот был значительно тяжелее, да и форму, понятно, имел совсем иную, что несколько усложняло дело.
      После недолгих совещаний метать столь необычную штуковину решили поручить самому царю Персею. Все-таки как-никак великая честь, достойная сына Зевса.
      Открытие игр прошло без особых эксцессов.
      Перепившиеся герои на трибунах, как водится, подрались, но такое случалось каждый раз, и все уже к этому привыкли. Было бы очень странно, если бы в этот раз могучие мужи вели себя мирно и спокойно. Без славной героической драки с выбитыми зубами и вывихнутыми челюстями олимпийские игры на Аргосе не обрели бы той незабываемой полноты, которая так грела сердца всем любителям греческого спорта.
      После вступительной части, когда перед трибунами гордо прошествовали все команды спортсменов, на деревянное возвышение поднялся Персей и приветствовал собравшихся, выразившись в том смысле, что для него большая честь — организовывать в этом году игры в своих землях, ну и все такое.
      Затерявшийся среди зрителей Зевс, как обычно, скрывающийся под видом странствующего торговца лососиной, удовлетворенно кивал, смутно улавливая смысл витиеватых речей сына.
      — Общепризнанно, — приятным, хорошо поставленным голосом вещал герой, — что именно общегреческие олимпийские игры являются тем эталоном, к которому стремится современная молодежь. Что такое для каждого грека ежегодный спортивный праздник? Правильно, я вижу ответ в ваших глазах.
      Олимпийские игры — это кузница героев! Ведь многие начинали свой блистательный путь именно отсюда, со спортивных площадок грандиозных соревнований. Самый ловкий и искусный грек, как и в прошлом году, будет удостоен звания начинающего героя. И я лично надену на голову славного эллина боевой золотой шлем. Кто это будет, решать вам, уважаемые спортсмены. Будьте лучшими, и двери светлого Олимпа непременно откроются перед вами!
      «Однако в моем сыне пропадает великолепный оратор и демагог! — удивленно констатировал Зевс — Может, еще и философом станет, кто его знает. Главное, что зачатки уже есть, и какие!»
      Закончив свою великолепную речь (герой ни разу не заглянул в лежащую перед ним восковую дощечку), Персей уступил место на возвышении знаменитому чернокожему певцу по имени Айстис Эминемус.
      Певцом он был очень своеобразным. Вместо того чтобы действительно петь, исполнитель по большей части говорил в большую усиливающую звук медную трубу, время от времени выкрикивая: «Йо! Йо!» Но толпа была просто в восторге.
      — Не понимаю я эту современную молодежь с их попсовой музыкой, — ворчливо проговорил на трибуне Зевс, слушающий исключительно музыку своей родной планеты, под кошмарным названием «пауэр-хэви металл».
      Отбормотав порцию невразумительного бреда, знаменитый певец под оглушительные овации любителей спорта высокомерно удалился.
      — А теперь, жители славной Аттики, настала кульминация торжественной церемонии открытия! — прогремел в ту же усиливающую звук трубу главный распорядитель олимпийских игр. — Метание железного молота!
      Толпа разразилась новым всплеском безумных воплей.
      — Сия честь по решению бессменных судей досталась великому царю Аргоса, блистательному победителю Медузы Горгоны и просто гениальному скульптору Персею.
      — Это мой сынок, мой сынок! — забывшись, кричал вскочивший со скамьи Тучегонитель.
      Любители спорта с перекошенными лицами бросились врассыпную, и через минуту удивленный Зевс гордо восседал на абсолютно пустой восточной трибуне.
      Персей вошел в посыпанный песком круг посередине спортивного поля. Помазал ладони известью, расправил налитые несокрушимой мощью плечи.
      Даная и заметно поправившаяся за последние семь месяцев Андромеда с замиранием сердца следили за каждым движением героя.
      Персей наклонился и, взяв лежащий у ног тяжелый молот за удобную рукоять, с силой раскрутил диковинный спортивный снаряд над головой.
      Вжи-и-и-их, вжи-и-и-их, вжи-и-и-их…
      На глаз задал траекторию, и…
      Мгновенно сориентировавшиеся зрители побежали, за пару секунд освободив южную трибуну амфитеатра. На длинной скамье остался сидеть лишь какой-то очень богато разодетый дедушка, который мирно дремал, обняв небольшой винный кувшин.
      Персей и сам понял, что явно переборщил с замахом, но что-либо менять было уже поздно.
      БАБАХ!!!
      Тяжелый молот угодил аккурат в южную трибуну.
      Казалось, задремавшему дедушке повезло, ибо спортивная железяка врезалась в скамьи, расположенные намного выше того места, где он сидел. Но удар был столь чудовищной силы, что в следующее мгновение южная трибуна хрустнула и с оглушительным грохотом сложилась пополам, обрушившись вниз.
      Так и не проснувшийся глуховатый любитель спорта исчез в облаке взметнувшейся к небу пыли.
      — Упс-с-с… — весело констатировал Зевс и, достав из-за пазухи восковую дощечку, с видимым удовлетворением вычеркнул из длинного списка имен бывшего царя Аргоса Акрисия.
 
      Сентябрь-декабрь 2005 г.

ОЧЕНЬ КРАТКИЙ РУССКО-ГРЕЧЕСКИЙ СЛОВАРИК