Прошло несколько дней и… снова удача. По морю плыла огромная винная бочка или, правильней сказать, пифос из-под вина.
      — О боги! — тут же радостно воскликнул Персей. — Неужели провидение послало нам сей чудесный напиток?!
      Однако провидение было тут ни при чем, вернее, «причем», но несколько в ином смысле.
      Герой ласточкой прыгнул в воду, резво подгреб к бочке и, ухватившись за ее края, любознательно заглянул вовнутрь. Каково же было разочарование, когда вместо ароматного вина Персей обнаружил на дне нагло дрыхнущего оборванного мужика с длиннющей, как у Посейдона, бородой.
      — Эй, уважаемый, подъем! — недовольно прокричал герой, и незнакомец нехотя проснулся.
      — Уйди галлюцинация, — хрипло проговорил он и снова захрапел.
      — Ишь ты! — недобро прищурился герой, метко запуская в путешественника рыбьим скелетом.
      Скелетик с треском разлетелся, врезавшись в блестящую плешь незнакомца.
      — Эй, какого рожна?! — гневно возмутился непонятный мужик, снова просыпаясь.
      — Вино есть? — не очень дружелюбно спросил Персей.
      — Ну есть.
      — Так давай его сюда!
      — Ага, размечталась, галлюцинация.
      — Я не галлюцинация, я Персей, наследник царя острова Аргос!
      — Не может быть! — резко вскинулся незнакомец, окончательно просыпаясь.
      — Может-может, еще — как может!
      Обитатель бочки встал на ноги и, протерев сухонькими кулачками заспанные глазенки, недоверчиво уставился на героя.
      — Вино есть? — вторично спросил Персей. -Угу!
      — Ну так давай!
      Незнакомец меленько закивал, протягивая массивную кожаную флягу.
      Персей вытащил пробку, понюхал, глотнул.
      — Теплое.
      — Ну знаете ли… — развел руками мужичок. — Какое есть, такое есть. Дареному коню под хвост не заглядывают!
      — Ты что, философ? — с большим подозрением опросил герой.
      — А как ты угадал?
      — По нечесаной бороде!
      — Ну да, ну да…
      — А зовут тебя как?
      — Диоген.
      — Сынок, что это за запах? — встревожено донеслось из плавающего неподалеку ящика. — Смотри, много не пей, от этого все горести человеческие.
      — Эй, кто там еще голосит? — испугался философ.
      — Да мать моя, — поморщился Персей, делая повторный глоток, — задолбала своей тригонометрией…
      Став на цыпочки, Диоген опасливо выглянул наружу.
      — Е-мое! — в ужасе воскликнул философ. — Что это?! Вы путешествуете по морю в гробу?
      — Это долгая история… — отмахнулся герой. — Так говоришь, ты философ?
      — Великий философ! — оскорблено поправил Диоген. — Я ученик знаменитого Антисфена!
      — Никогда о таком не слышал…
      — И неудивительно. Нравы сейчас в Греции те еще, искусство поругано, поэзия растоптана, расцвели буйным цветом повальная безграмотность, разврат и тирания.
      — А когда было по-другому? — усмехнулся Персей.
      Диоген не нашелся что ответить.
      — Ну ладно, — зевнул герой, возвращая скитальцу флягу. — Вижу, ты мужик прикольный, может, поможешь чем?
      — Например?
      — Ну, дорогу к суше укажешь.
      — Запросто!
      — Да ну?
      — А у меня карта есть!
      — Врешь.
      — А вот и не вру. Настоящая, на восковой дощечке.
      — Покажи!
      — Сначала говори, на что будем меняться. Персей призадумался.
      — А давай… на мать.
      — А она красивая?
      — Сейчас увидишь.
      И двумя-тремя мощными гребками герой дотолкал на удивление легкую бочку прямо к покачивающемуся на волнах ящику.
      Философ перегнулся через импровизированный борт.
      — Здравствуйте, — приветливо сказал он, во все глаза рассматривая красавицу Данаю.
      — Ой, а кто это? — испуганно вскрикнула женщина.
      — Да так, мореплаватель один, — небрежно бросил Персей и, повернувшись к философу, тихо спросил: — Ну как, берешь?
      — Не годится, — бескомпромиссно отрезал мыслитель.
      — Но почему?!
      — Слишком молода и красива. В моем возрасте такая женщина — настоящая мигрень. А я, знаешь ли, раньше времени в царство Аида спускаться, не хочу. Мне нужна ровесница. Ведь у меня потребности скромные: ужин приготовить, в бочке прибрать, бороду подстричь, акул отогнать.
      — Сатир с тобой, чего же ты хочешь? — не выдержал Персей, грозно сверкая глазами.
      — Золото есть? — вожделенно сощурившись, спросил философ и от напряжения весь аж порозовел.
      — Ну, допустим, есть.
      — Сколько?
      — Достаточно.
      — Такой ответ меня не устраивает.
      — А сколько ты хочешь?
      — Десять талантов!
      — Однако, губа не дура.
      — Не дура, понятно, — захихикал Диоген.
      — А в глаз?
      — Что в глаз? — не понял болезный.
      — Получить, — с готовностью пояснил герой.
      — Э… нет, мы так не договаривались, — недовольно затряс бородой философ.
      — Сатир с тобой, давай свою карту!
      И Персей быстро отсчитал из кожаного мешочка требующуюся сумму.
      — У-у-у… алчная душа, — завистливо пробормотал Диоген, видя, что у героя золота этак раз в десять больше, чем он, Диоген, просил.
      — Где карта?
      — Да вот она, родимая!
      Философ извлек из-за пояса маленькую восковую дощечку.
      — Давай ее сюда!
      — Сначала деньги.
      — А в глаз?
      — Или ты даешь деньги, или уплываешь ни с чем. Выбирай.
      — Ну ладно, держи!
      Трясущимися руками ученый сграбастал золото, после чего отдал карту.
      Озадаченно хмыкнув, Персей с интересом разглядывал дощечку.
      «ГРЕЦИЯ» — было коряво выведено внизу, посередине же красовалась какая-то замысловатая загогулина, как видно материк.
      — Славно! — улыбнулся герой.
      — Ну, я поплыл, — робко сообщил Диоген, доставая со дна бочки маленькие весла и продевая их в дырки в бортах.
      — Погоди, — крикнул ему Персей, — ты кто — жертва кораблекрушения или, может, как и я, изгнанник?
      — Ни то ни другое, — гордо ответил мыслитель. — Я — философ! Гражданин мира. Я везде дома, что в бочке, что в море.
      — А на том свете ты тоже дома? — ехидно ввернул герой.
      — На том свете я в гостях! — огрызнулся философ и резво погреб прочь.
      Уж что-то слишком резво.
      Персея стали терзать смутные сомнения.
      — В чем же подвох? — вслух спросил он себя.
      Эх, побольше следовало парню налегать на рыбу!
      — Стой, сволочь! — истошно завопил Персей, как угорелый прыгая по ящику.
      — В чем дело, сын? — забеспокоилась дремавшая в уголке мать.
      — Ученый гад обманул меня! Это ж надо, надул на целых десять талантов!
      — Сынок?!
      — Я купил у подлеца карту, где изображена Греция, но как нам доплыть туда, когда вокруг нет ориентиров?!
      — Впредь не будь таким дураком! — вынесла суровый вердикт Даная, повергнув Персея в еще большую ярость.
      Вот так-то, поверишь философу — глядь, а он тебя уже обобрал до нитки. Так что парень еще легко отделался. Что там какие-то десять талантов… фигня.
      Наконец всемогущий Рок сжалился над изгнанниками, и вдалеке сквозь туманную дымку внезапно проступила долгожданная земля.
 

* * *

 
      Долгожданная земля оказалась островом Сериф.
      Ну, это один из Кикладских островов в Эгейском море. Так называемые Сатаровы Кулички.
      Волны у берега здорово бушевали, и потому, перестав грести, Персей закрепил крышку, приладив ее на место. Через отверстие, специально проделанное в одной из стенок ящика, принялся наблюдать герой за приближающимся берегом. Могучие волны несли непотопляемый ящик как раз туда, куда надо.
      В этот самый момент на том самом берегу, куда так желали попасть Персей с Данаей, ловил рыбу некий Диктис. Тихонько поругивая Посейдона (с уловом в то утро было неважно), рыбак в двадцатый раз за последние два часа забрасывал в море сети, снабженные специальными грузилами. Но рыба, как на зло, не шла: то ли была слишком ушлая, то ли чересчур глупая. Скромный улов Диктиса в беспорядке валялся у его ног.
      Скромный улов включал в себя: два тележных колеса (возможно, от боевых колесниц), три пустых пифоса из-под вина, ржавый меч, чья-то рука из дерева — как видно, искусный протез и полный комплект довольно приличных медных доспехов, которые море не успело как следует испортить. Возможно, доспехи попали в воду сравнительно недавно. А вот как они туда попали, с героем или порознь, оставалось неясным.
      Именно за эти боевые причиндалы рыбак очень рассчитывал выручить приличную сумму в городе, продав доспехи знакомому оружейному мастеру.
      Какой-никакой, а улов.
      «Если и сейчас рыбы не будет, — мрачно подумал горемыка, травя крепкую сеть, — придется немного побраконьерничать».
      Заранее предвидя неудачную рыбалку, Диктис притащил на берег длинный деревянный дрын, которым он собирался глушить глупую (или не в меру ушлую) рыбу. По греческим законам это было строжайше запрещено. Но ничего не поделаешь, ведь жрать что-то надо?
      Подождав для приличия несколько минут, рыбак потянул невод обратно на берег. Ох, и тяжела же была сеть, ох, и тяжела.
      Диктис приободрился.
      Неужели Посейдон наконец-то проявил свою благосклонность, послав несчастному огромный улов?
      Однако радужные ожидания не оправдались.
      Вместо огромного улова Диктис выволок на берег большой деревянный ящик, принятый им с перепугу за гроб.
      — Мать моя Гея! — визгливо заорал рыбак, но, приглядевшись, с облегчением понял, что ошибся, различив греческую надпись «портокали», что означало «апельсины».
      — Ням-ням, — радостно произнес рыбак, глотая слюнки, ибо апельсины в Греции были невиданным деликатесом.
      Вот так удача.
      Стянув с ящика сеть, Диктис придирчиво изучил блуждающую по морю тару.
      — Из Эфиопии! — довольно констатировал он, заметив на торце знаменитую торговую марку черного континента — улыбающуюся рожу царя эфиопов Мавра.
      — Ну-с… поглядим, что внутри.
      И, плотоядно облизываясь, рыбак выхватил из-за пояса нож, подковырнув им массивную крышку.
      Крышка на удивление легко поддалась, и из недр ящика на оробевшего грека уставились два осмысленных взгляда. Один с испугом, второй с явной угрозой. Нет-нет, апельсины не могли вот так пялиться на открывшего ящик человека, ну никак не могли.
      — Ой-ой-ой!.. — вскрикнула не на шутку испугавшаяся Даная.
      И надо сказать, было чего пугаться. Бородатый полуголый головорез с ножом не внушал никакой симпатии и уж тем более доверия.
      — Не бойся, мать, я защищу тебя от гнусного насильника! — гулко проревел из глубин ящика Персей, с голыми руками бросаясь на злодея.
      — Ай-яй-яй!.. — истошно завопил Диктис, бросаясь наутек.
      — Стой, порочный разрушитель греческой морали! — кричал вслед улепетывающему рыбаку выскочивший из ящика герой. — Я научу тебя хорошим манерам!
      Подобрав так удачно валяющийся на берегу дрын, Персей с залихватским «е-э-эх!» огрел беглеца по всклокоченной макушке.
      — Нет-нет, не бейте меня!
      — Это еще почему? — возмущенный до глубины души, вскричал герой.
      — Я не насильник, я рыбак!
      — Ты врешь, презренный совратитель старых дев!
      — Нет-нет, я действительно рыбак, вон мой невод.
      — Так вот каким образом ты отлавливаешь невинных жертв!
      — Я рыбак! — дико голосил уворачивающийся от длинной палки Диктис — Я брат царя Полидекта!
      — Твой брат — царь?! — безмерно удивился Персии.
      — Да-да, царь Полидект! — быстро повторил запыхавшийся рыбак.
      — Но почему тогда ты влачишь столь жалкое существование?
      — Мой брат давно изгнал меня из дворца, ведь я старше его и престол Серифа по праву принадлежит мне.
      — А вот это уже похоже на правду! — серьезно кивнул герой, опуская дрын. — Сворачивай сеть и веди нас к своему младшему братцу.
      — Но…
      Персей снова поудобней перехватил деревянную палку.
      — Хорошо-хорошо, уже иду…
      Так изгнанники попали во дворец правителя Серифа.
 

* * *

 
      С самой первой встречи царь Полидект сильно не понравился Персею.
      Иначе как пакостной рожей этого проходимца не назовешь. Но слуги народа (и не только греческого) все такие. Дорвавшиеся к власти индивиды, как правило, впоследствии оказываются низкими личностями. Авантюристы, воры, убийцы, извращенцы — вот лишь малый список тех, кто правит народами и вершит великую историю.
      Был, правда, однажды царем один философ… Сложно сказать, что случилось бы с Грецией, не упейся он до смерти в первый же год правления.
      Страшно и подумать.
      Так вот, царь Полидект не был философом и уж тем более вором и убийцей. Царь Полидект являлся редкостным негодяем и проходимцем, что также было не особо приятно.
      Намерения этого подлеца легко читались на его плутоватой роже. То, как он смотрел на красавицу Данаю… о, царю здорово повезло, что Персей сразу же не свернул похотливой свинье шею.
      Принял Полидект изгнанников довольно приветливо, даже накормил с дороги и налил вина старшему брату. Сочувственно покивал головой, выслушав длинную историю о скитаниях несчастных, посетовал на злой рок, ну и прочее. Короче, гнал ничего не значащую пургу, все время косясь на грудь и шею Данаи, которые скудной, истрепавшейся за время скитаний одежонкой были едва прикрыты.
      — Отдохните с дороги, друзья, — так обратился царь к своим гостям. — А ты, славный герой, задержись.
      Персей нахмурился, не ожидая от предстоящего разговора ничего хорошего.
      «Дам ему в морду, и будь что будет», — мысленно принял решение храбрый герой.
      Даная в сопровождении пьяненького Диктиса величественно удалилась, чувствуя взгляд Полидекта даже сквозь одежду.
      — Красивая у тебя мать, — несколько издалека начал царь.
      — Угу! — угрюмо кивнул Персей.
      — Жаль, что не замужем.
      — Как-то не сложилось.
      — Но ведь все можно исправить!
      — В смысле?
      — Как ты думаешь, чисто между нами, согласится ли Даная отдать свою руку и сердце такому видному мужчине, как я?
      — Не-а, — честно ответил герой.
      — Но почему?! — вскочил с трона Полидект. — Ответь мне!
      — Рылом не вышел! — коротко объяснил Персей.
      — Хорошо, — странно улыбнулся царь, садясь обратно на трон, — пойдем с другой стороны. Сколько ты хочешь?
      — В смысле? — не врубился герой.
      — Ну, сколько золота тебе нужно, дабы ты уломал мать выйти за меня?
      «Ну всё, — мысленно решился Персей, — прямо сейчас и оторву наглецу голову».
      Однако секундой позже герой здорово призадумался и так ответил нетерпеливому жениху:
      — Десять бочек золота!
      — Гм… — в явном замешательстве выдал Полидект и даже слегка крякнул от изумления. — Хотя… за такое сокровище. Да пропади оно все пропадом… Я согласен!
      — Но это еще не все, — мрачно предупредил Персей.
      — Как не все?! — обалдел жених. — Тебе еще что-то надо?
      — Я должен совершить какой-нибудь подвиг!
      — Какой еще подвиг? — Полидект на троне глупо моргнул.
      — Героический!
      — Ах, подвиг… — И правитель Серифа расплылся в самой гадкой своей улыбке.
      — Задумал погубить меня? — легко раскусил гнусные мысли царя Персей. — Хорошо, но учти, золото я заберу с собой в опасное путешествие.
      — Ладно, подберу тебе что-нибудь не особо смертельное, — скрепя сердце, согласился Полидект.
      — Но чтобы посложнее убийства какого-нибудь там великана!
      — Сделаем.
      — Например?
      — Например, Медуза Горгона, слыхал о такой?
      — Нет, не слыхал.
      — Я тоже. Короче, найдешь ее и убьешь!
      — А как же я ее найду?
      — У народа спрашивай. Но только не в питейных заведениях, а то такого нагрузят!..
      — Ясно.
      — Так уломаешь мать?
      — Как два пальца!
      — То есть?
      — Оплевать!
      — Вот и отлично! — заулыбался царь, потирая мерзкие свои ладошки.
      — Ну а как быть с этой… которая Медуза, когда я ее найду, — решил на всякий случай уточнить Персей.
      — Как — как, — передразнил героя Полидект, — убей ее и принеси мне голову чудовища.
      — На фига?
      — Да сам не знаю. Поглядеть охота, на что оно похоже.
      — По рукам!
      На том и порешили. Остальное — детали. Персей быстро уломал Данаю выйти за царя Серифа: не какой-нибудь ведь рыбак, в конце концов. Ну а что рожа крива, так это не беда. У мужчины главное что? Правильно, ум! А, судя по тому, как Полидект обскакал своего глуповатого братца, этот самый ум у царя явно наличествовал. Ну и что, ежели ум извращенный, зато каков интеллект!
      Устроив судьбу мамаши, Персей поспешно снарядил корабль, закатил во вместительный трюм десять бочек с золотом и отправился себе восвояси на поиски Медузы Горгоны.
 

* * *

 
      Долго искал Медузу наш герой, целых два дня.
      Мнения встреченных в море моряков были противоречивы, но все сходились в одном: Медузу следует искать у западного края земли, в далеких диких странах.
      Приплыл Персей к самому западному острову, высадился на берег, смотрит — три старые ведьмы на берегу сидят, милостыню просят, вроде как слепые, а у той, что посередине, стеклянный шар в руках.
      Подошел герой ближе, а из этого самого шара на него глаз огненный с вертикальным зрачком смотрит.
      Что за ерунда!
      — Вы кто такие? — сурово спросил Персей, положив руку на верный меч (подарок щедрого Полидекта).
      — Мы мойры! — хрипло прокаркала одна из старух.
      — Врете, старые кошелки.
      — Конечно врем, — противно рассмеялись старухи, — проверяем, не простак ли ты, как некоторые герои. Мы охраняем путь к Медузе Горгоне.
      — Вы? Охраняете? — И Персей оглушительно расхохотался.
      — Веселый, касатик, — беззубо улыбнулась одна из ведьм.
      — Ладно, нечего мне тут с вами лясы точить. Где Медуза живет, знаете?
      — Знаем!
      — Ну так говорите.
      — А что будет, если не скажем?
      — Что будет? — Взявшись за подбородок, герой глубоко задумался. — Не скажете… — наконец молвил он, — поведаю вам во всех подробностях о моей встрече со знаменитым философом Диогеном, расскажу о его мировоззрении и сумасбродных трудах.
      — О боги, только не это! — дружно взвыли старухи. — Иди до конца черной горной гряды. Там, у водного источника вечной молодости, найдешь ты пещеру, где и проживает Медуза Горгона.
      — Отлично, — весело кивнул Персей и, уже собравшись в путь, вдруг остановился, с интересом спросив: — А что это у вас за хренотень стеклянная на меня все время смотрит?
      — Эта, что ли? — Старуха, что сидела посередине, подняла над головой прозрачный шар.
      — Ага!
      — Да фигня одна, на берегу нашли.
      — Ну, блин… — безмерно удивился герой, после чего храбро двинулся к черной гряде на горизонте.
 

* * *

 
      По мере приближения Персея к месту будущей схватки стали попадаться ему на пути очень странные скульптуры.
      Скульптуры были сделаны с небывалым мастерством, словно ваял их настоящий гений.
      Сюжеты были довольно разнообразны. Ну, скажем, живописная группа воинов в великолепных доспехах или, к примеру, готовящийся побить очередной рекорд каменный дискобол.
      Но особенно впечатляла скульптурно-художественная композиция с высеченной на пьедестале надписью. Назывался сей шедевр довольно замысловато, а именно «Диалектический спор». Каменная композиция изображала, судя по всем внешним признакам, двух дерущихся пожилых философов. Тот, что был помельче, вцепился зубами оппоненту в плечо, ну а тот, что покрепче, вырвал коллеге клок реденьких волос.
      — Однако каково сходство с живыми людьми! — вслух подивился герой.
      Казалось, то были не статуи, а окаменевшие в одно мгновение греки, павшие жертвами ужасного колдовства.
      Но вот в отдалении послышалось тихое журчание, значит, логовище Медузы где-то близко.
      Водный источник вечной молодости Персея не впечатлил. Особенно ему не понравилась надпись на камне, что лежал у воды.
      Надпись была такого содержания: «Не пей — козленочком станешь!»
      Что и говорить, ценное предупреждение. Кто-то честный попался, ну тот, кто сей камень устанавливал. Фигурально выражаясь, дело обстояло примерно так: хлебнул из ручейка и стал вечно молодым, но при этом законченным козлом.
      — Э, нет, это не по мне! — категорически уклонился от соблазна Персей, затем вытащил из ножен меч и решительно вошел в пещеру.
      Тесно там было, надо сказать, как у пресловутого Мавра под мышкой. Как в такой кромешной черноте Медузу сыскать, непонятно. Пару раз спотыкался герой обо что-то круглое. На ощупь вроде как чей-то череп или, быть может, позабытый кем-то пифос из-под вина. Шут его разберет.
      «Позвать ее, что ли?» — подумал Персей, и тут как тяпнет его кто-то за ногу.
      — Ах ты!.. — гневно воскликнул герой, добавив крепкое словцо, и рубанул мечом наугад.
      Шмяк, жмых… Затем послышался стон или, правильней сказать, приглушенный вой. Персей приободрился и рубанул повторно.
      Вой резко прервался.
      Бесстрашный храбрец нагнулся, пошарил руками, что-то нащупал.
      — Вроде как голова! — хрипло проговорил герой, и вместе с жутким трофеем выбрался из пещеры.
      При свете дня стало ясно, что голова не человеческая. Непонятная издохшая страхолюдина больше всего напоминала фантастического гибрида, этакую смесь осьминога, каракатицы и морского ежа.
      Вместо волос у Медузы был клубок длинных змей, как и голова, тоже мертвых. Такие прически обычно носили эфиопы, заплетая длинные патлы в толстые косички. Но морда у чудовища была зеленой, а не черной. Мутные глаза, сплюснутый нос, в правом ухе золотая серьга.
      — Хрен разберешь, что ты такое? — недовольно произнес Персей, пряча добытую голову в заранее припасенный мешок.
      На обратном пути к кораблю героя окликнули слепые ведьмы.
      — Ну что, касатик, убил? — с интересом спросили они, передавая стеклянный шар из рук в руки.
      — Убил! — гордо подтвердил Персей. — Показать?
      — Ты что, издеваешься?
      — Ах да, извиняюсь, забыл… — смутился герой; вскоре он с триумфом взошел на корабль под аплодисменты выстроившейся на палубе команды.

Глава третья
ПЕРСЕЙ И АТАС