Глава одиннадцатая

ТЕСЕЙ И ПИРИФОЙ

Спасение Афин от тотального разрушения воинственными феминами засчиталось как шестой героический подвиг блистательного Тесея.

Говорят, хитроумный Автолик, прослышав об очередном триумфе великого героя Афин, съел собственный пояс.

Может, и съел, кто его знает, страсти в то время играли в людях дикие.

У Тесея же все в общем-то складывалось, как говорится, пучком. Кучу подвигов совершил, прочих героев уел, Афины спас и под конец женился. И как? Точнее, на ком? На красавице Антиопе!

Тут вскоре и новая удача подвалила. Эгей, престарелый отец героя, надумал уйти на заслуженный покой. Нет, царь вовсе не собирался умирать. Было ему, конечно, за семьдесят годков, но это, если верить календарю, а так… внешне Эгею можно было дать чуть больше сорока. Все-таки древнее колдовство — великая сила!

Вот такой, значит, случился разговор между отцом и сыном на следующий день после торжественной свадьбы…

— Добро пожаловать в новую жизнь, сынок! — так приветствовал Эгей вошедшего наутро в тронный зал Тесея.

Выглядел Тесей слегка помятым и жутко злым.

— Но что случилось, я не вижу радости и естественного ликования на твоем лице!

— Ой, папа, давай не будем, — поморщился герой, блуждающим взглядом ища хоть какую-нибудь емкость с вином.

В принципе, все в брачную ночь прошло как надо. До того самого момента, когда красавица жена ультимативно потребовала: «А теперь давай повторим!» «С какого места?» — не на шутку перепугался измученный за день Тесей. «С самого начала!» — лукаво предложила Антиопа. «В смысле?» — не врубился юноша. «С того самого момента, когда ты внес меня в спальню на руках, — с готовностью пояснила жена, — сейчас, минутку, я только снова надену доспехи».

Собрав остатки своих героических сил, герой ловко увернулся от благоверной, стрелой выскочив из спальни.

Но выспаться в ту ночь Тесею все равно было не суждено, ибо до самого утра, мокрый от пота, пробегал он по подвальным помещениям дворца, прячась от ненасытной Антиопы. Облаченная в боевые доспехи жена неумолимо преследовала юношу, выкрикивая такие проклятия, что ночная стража в полутьме принимала разгневанную амазонку за буйствующее привидение отца Эгея Метфала — великого древнегреческого полководца.

— Ну, хорошо, — кивнул царь, — не стану вмешиваться в твою личную жизнь. Не хочешь говорить, что гам у тебя ночью стряслось, ну и не надо. Однако полагаю, что от той новости, которую я тебе сейчас преподнесу, твое мрачное настроение сразу же улетучится.

— Да?! — воспрял духом Тесей.

— Именно! — радостно воскликнул Эгей. — Хотя нет. Пожалуй, я не так начну нашу беседу. Гм… значит, так, сын, у меня имеется две новости. Одна хорошая, вторая плохая. С какой начать?

Тесей призадумался.

— Начни с плохой! — решительно махнул рукой юноша.

— Ну что ж… — Царь слегка нахмурил густые брови. — Знай же, мой мальчик, что на самом деле ты сын Колебателя Земли Посейдона!

— ЧТО-О-О-О?! — офигел бесстрашный победитель греческих великанов.

— Вот так вот!

Оправившись от шока, Тесей хрипло спросил;

— А вторая, хорошая новость?

— Я отрекаюсь от афинского престола в твою пользу! — радостно хлопнул в ладоши Эгей.

— Но я же не твой сын! Стало быть, не могу по праву считаться наследником.

— А… фигня, — беззаботно улыбнулся царь, — Позовем нотариуса, все как следует заверим с печатями и подписями, даже на светлом Олимпе не придерутся.

— Ну, хорошо, — кивнул заметно повеселевший герой, — а как же ты?

— Снаряжу корабль и отправлюсь в путешествие по морю, — мечтательно ответил Эгей. — Я давно уже планировал, страсть к приключениям и тяга к неизвестному у меня в крови.

Так, в общем-то и произошло.

Тесей вполне законно (заверено нотариально) стал правителем великолепных Афин, особо не расспрашивая приемного отца, каким это макаром его мать согрешила с Посейдоном и почему он (Тесей) родился нормальным греком — без жабр, хвоста и перепонок между пальцами.

Эгей же действительно отправился в морское путешествие с командой из отборных головорезов, своих родственников. Домой веселый царь так и не вернулся, сгинув где-то у берегов дальнего севера. По одним слухам, корабль Эгея пожрало морское чудовище, насланное злопамятным Посейдоном, по другим — судно напоролось на подводные рифы.

Однако не было веры всем этим россказням, ибо кто-то по-прежнему с завидной регулярностью топил спартанские корабли и грабил торговые тихоходы с острова Крит. И каждый раз моряки потопленных судов клялись левой пяткой Зевса, что видели на борту черного пиратского корабля человека, как две капли воды похожего на бывшего царя Афин. Но только с перевязанным черной лентой глазом (каким, не уточнялось).

Так или иначе, но то море, где особенно часто бесчинствовали морские пираты, стало называться Эгейским.

В Фессалии в то благословенное время проживало племя воинственных лапифов, которыми правил могучий герой по имени Пирифой.

Прослышав о великой славе блистательного Тесея (вынужден заметить, что я, то бишь Геракл, тогда еще не родился), решил Пирифой померяться с ним силой.

По как это сделать, когда наглый молодой царь Афин презрительно игнорировал дерзкие послания с предложением единоборства, посылая в ответ лаконичное: «Пошел на фиг!» Не знал ведь правитель лапифов, что юный герой втайне от всех лелеет план завоевания доброй части Греции.

Однако именно знакомство с Пирифоем и похоронило эти, ужасные по своим последствиям для всей Аттики, мечты.

Смекнув, что оскорбительными посланиями он ничего не добьется, настойчивый правитель лапифов решил пойти на хитрость. Он украл в один прекрасный день огромное стадо быков, принадлежащих Тесею, что паслось на живописных склонах Марафона (это местность такая).

Тут уж пришлось царю Афин вмешаться, ибо выходки фессалийского придурка наконец затронули личные интересы Тесея.

Сошлись великие герои там же, где недавно паслись похищенные стада.

О, это зрелище было достойно золотых страниц греческих хроник.

Великолепны были славные герои в совершенно потрясающих, горящих на солнце доспехах. Одного роста, телосложения, даже лицами они казались похожи, будто два могучих брата. Вот только Пирифой был много старше Тесея, и великий Хронос уже успел слегка посеребрить виски правителя лапифов.

— Ну что? — гневно выкрикнул молодой герой. — Я пришел, как ты хотел. Где же мои стада?

Пирифой в ответ выдал нечто совершенно невразумительное: странный набор из междометий, глаголов и каких-то вовсе незнакомых звуков.

— Не прохавал! — раздраженно бросил Тесей. — А ну, повтори!

Повторить правитель лапифов не смог и, хмуро набычившись, неуклюже пошел на царя Афин.

— Ы-ы-ы-ы… — гневно неслось из-под золотого шлема.

— Что за фигня? — удивился юноша, слегка отступая в сторону.

Пирифой благополучно промчался мимо и насмерть сцепился со стоящей чуть в сторонке колесницей молодого героя.

Тесей, запряженная в боевую повозку лошадь, дюжина солдат и местные пастухи с большим интересом следили за происходящим.

Сомнений в том, что правитель лапифов великолепно владеет мечом, не возникало, но вот его адекватность… Тут у бедняги явно были какие-то неразрешимые проблемы.

— Эх… эх… хей! — в запале ревел Пирифой, во всю рубя деревянные борта колесницы. — Получай, так тебе, так… а как это? Нравится?! На еще и еще…

Через десять минут Тесей слегка заскучал и, подойдя к психу, легонечко постучал по его золотому шлему.

— Эй, дядя…

Пирифой стремительно обернулся.

В лицо царю Афин дохнуло крепким перегаром.

— Но как? — закричал пораженный правитель лапифов. — Ведь я только что изрубил тебя на куски!

— Да? — удивился Тесей. — В таком случае с тобою говорит душа, вернувшаяся с полей асфодела.

— А-а-а-а!.. — дико заголосил Пирифой и, бросив меч, зигзагами помчался по полю.

— Ловите его, он потопчет весь мой клевер! — гневно потряс кулаками владыка Афин.

Солдаты Пирифоя и телохранители Тесея поспешно бросились следом за сумасшедшим героем. (А на кой герою телохранители, а? Сплошная липа. Понимаете, о чем я?)

Пастухи любезно одолжили ловчую сеть, но поймать бегающего концентрическими кругами Пирифоя оказалось не так-то просто.

Солдаты вытянулись в цепь, но и это не помогло. Ревущий, словно стадо похищенных быков, правитель ловко находил брешь в обороне, проскакивая живую цепь насквозь.

Наконец кто-то догадался оглушить дебошира бревном, и порядок был восстановлен.

Пришибленно улыбающегося Пирифоя отнесли в Афины, где несколько раз окунули в холодный фонтан.

— Знаете, как мы называем его в Фессалии? — по секрету шепнул на ухо Тесею один из лапифов.

— Ну и как?

— Перепой!

— Очень метко, — громко заржал юноша, — и, главное, в тему.

Пирифой быстро пришел в себя и, уставившись на Тесея, спокойно спросил:

— Это вы, юноша, знаменитый царь Афин?

— Ну я, — улыбаясь подтвердил молодой герой.

— Я должен попросить у вас прощения, ибо был сильно неправ, — смущенно заявил правитель лапифов, неуверенно поднимаясь на ноги. — Полагаю, вы можете вызвать меня на суд чести.

— Да ладно, замнем для ясности, — отмахнулся Тесей. — Я ни на кого подолгу зла не держу, такая уж у меня с детства натура. Я в деда пошел, правителя Арголиды, чтоб ему царствовать еще много лет.

— Чем же я могу компенсировать причиненные вам неудобства? — учтиво спросил Пирифой.

— Верни стада! — строго ответил юноша. — И переходи со мной на «ты».

— Отлично! — радостно вскричал задиристый правитель. — Я так и поступлю. Знаешь, друг, я многим тебе обязан.

— Да ну?

— Конечно. Ведь благодаря тебе я впервые за последние полгода…

— Год… — уточнил кто-то из лапифов.

— Ну не важно… я впервые за все это время наконец окончательно протрезвел.

— Великое событие! — серьезно кивнул Тесей.

— И вот именно поэтому… — подмигнул юноше Пирифой, — мы с тобой должны сейчас непременно выпить!

— О нет… — простонали лапифы.

— Молчать! — не на шутку рассвирепев, рявкнул любимец Диониса. — В конце концов, кто тут главный: я или вы?!

— Главный в Афинах Тесей, — осторожно ответили солдаты алкаша.

— Верно! — удивленно согласился Пирифой и почему-то сильно по этому поводу загрустил.

— Выпьем же за наше странное знакомство! — улыбнулся щедрый юноша, которому прикольный правитель лапифов пришелся по душе.

— Да будет так! — с воодушевлением подхватил Пирифой.

С тех пор связывает этих двух славных греческих мужей крепкая героическая дружба. Много чего наворотили в Греции вечно пьяные весельчаки, обо всем и не расскажешь.

Но главная заслуга Пирифоя в том, что он помог Тесею очень быстро забыть обо всех его планируемых завоеваниях. Герои только и делали, что постоянно пьянствовали, строя козни не только своим соплеменникам, но и всемогущим богам, однако это сюжет уже совсем другой хроники.

Но еще одно интереснейшее событие достойно упоминания в нашем скромном труде, а именно свадьба Пирифоя.

Так уж случилось, что вечно пьяный правитель решил, посоветовавшись с Тесеем, жениться. Что там ударило в его античную голову, брызжущие гормоны или вино, так и осталось невыясненным. Да дурак и сам толком не знал и, если бы его спросили, отчего тот надумал вдруг связать себя узами Гименея, долго бы беспомощно разводил руками и придурковато улыбался.

Ну, знаете, как иногда говорят: «Шлея сатиру под хвост попала», или нет, есть поговорка намного лучше: «Седина в бороду, сатир в ребро!»

Жену выбирал Пирифой тоже, естественно, в состоянии глубокого алкогольного опьянения. А в этом состоянии, друзья, все женщины кажутся прекрасней чудесной Афродиты.

Избранницей фессалийского героя стала престарелая дочь его лучшего друга Дендрона. Звали невесту Гиппопотамией. К счастью, столь неблагозвучное имя не являлось говорящим. Избранница правителя лапифов не страдала от излишка веса. Пожалуй, она даже была чересчур худа, здорово не соответствуя своему имени. Типичная греческая старая дева, о которых очень часто и, главное, метко говорят: «Тридцать лет и двадцать зим». Это что касается возраста невесты. Внешность же… пожалуй, описание опустим.

Стоит отметить лишь тот факт, что прибывший в Фессалию Тесей при виде Гиппопотамии ошеломленно прошептал: «Это же как нужно было напиться?!»

Похоже, бедняга Пирифой снова не просыхал. Невеста героя напрочь рушила древнюю мудрую поговорку что, мол, не бывает некрасивых женщин, а бывает мало вина. В случае с Гиппопотамией смело можно было допиться до зеленых сатиров и все равно нервно дергаться при виде улыбающейся любимой.

Явившегося на праздник Тесея неприятно поразил тот факт, что в Фессалии по случаю бракосочетания Пирифоя собрались практически все известные герои.

Были тут Селий с Бинатосом и Трегастилион. Все жутко веселые и в сандалию пьяные еще до начала пиршества. В огромной толпе гостей можно было заметить постную рожу вечно чем-то недовольного Автолика и блестящую лысину могучего Эритрона.

Братья Тикус и Тук уже мирно и привычно лежали в тени огромного дуба. Без сомнения, лесной пейзаж (а свадьба происходила в живописном лесу) здорово проиграл бы, лишившись этих двух гротескных, тихо посапывающих героических тел.

— Мой друг, сколько лет, сколько зим?! — воскликнул выбравшийся из толпы гостей Дентос, обнимая не ожидавшего такого напора Тесея.

— Ни одной, — с улыбкой ответил юный герой. — В последний раз мы виделись месяц назад.

— Ах да, всего лишь месяц, — рассмеялся сын Миноса, — а мне показалось, прошла целая вечность.

— Как там твоя жена Псиртеста? — любезно поинтересовался Тесей.

— Вот с таким пузом! — заржал Дентос и, карикатурно расставив ноги, принялся нелепо вышагивать, демонстрируя походку своей беременной жены.

— Странно, что она спокойно отпустила тебя на свадьбу фессалийского правителя.

— Спокойно отпустила, говоришь? — горько усмехнулся могучий герой. — А это ты видел…

И сын царя Крита мрачно указал на двух огромных амазонок в полном боевом снаряжении, напряженно следящих за каждым движением мужа предводительницы.

Вокруг великолепных воительниц уже увивался какой-то тщедушный субъект из гостей Пирифоя в лавровом венке на плешивой голове. Но с таким же успехом он мог бы попытаться флиртовать со статуей Ареса в священном храме олимпийского пантеона. Если бы этот эллин был повнимательней, он наверняка заметил бы два бездыханных тела, мирно лежащие аккурат за спинами амазонок.

Тем ребятам явно сегодня не повезло. Один из них открыто предложил воительницам порезвиться втроем, второй же пошел еще дальше, мечтая об интимных приключениях в стиле садомазо. По всей видимости, этого эротомана здорово распалили кожаные, обшитые металлическими бляхами доспехи амазонок.

— Да… дела, — посочувствовал приятелю Тесей. — Весь праздник, можно сказать, испорчен…

— Но я все равно напьюсь! — отчаянно выкрикнул Дентос. — Чего бы мне это ни стоило!

И молодой правитель Афин лишний раз подивился безрассудной храбрости блистательного сына Миноса.

Повнимательней присмотревшись к толпе гостей, юноша с большим удивлением заметил обилие человекообразных коней, гордо гарцующих у пещеры, и которой и должен был случиться сегодняшний пир.

— А на кой сатир Пирифой пригласил на свадьбу кентавров? — гневно спросил Дентоса Тесей.

— Мой друг, неужели ты расист? — испугался благородный герой.

— Да не то чтобы… — несколько замялся молодой царь, — просто не люблю черномазых, ну и кентавров. Ведь от них вечно несет конским потом, а за пиршественным столом это не лучшая приправа.

— Ну не знаю, — пожал плечами Дентос, — может, они родственники правителя лапифов.

— Ага! — хохотнул Тесей. — По отцовской линии. То-то я гляжу, у Пирифоя морда длинная, как у лошади.

М-да, в этот день вся Греция могла вздохнуть спокойно. Отдыхали чудовищные великаны, прохлаждались кровавые разбойники, веселились всевозможные монстры. Врата многих городов были смело открыты настежь, так что этот день вполне можно было назвать «Днем открытых дверей Греции», ибо все герои гуляли сейчас в далекой Фессалии.

Обвенчать новобрачных должен был сам бог Дионис, почему-то выпавший в середине дня прямо из низко проплывающей над лесом тучки.

Сцена, последовавшая вслед за этим, была довольно безобразной. Покровитель виноделия потирал поясницу, потрясал над головой кулаком и яростно клял великого Гефеста со всей его сатировой машинерией.

Затем началась сама церемония.

Ее Тесей так и не увидел, ибо в пещеру набилось столько народу, что немного опоздавший на свадьбу отец невесты, дабы попасть вовнутрь, пошел по головам и, неудачно поскользнувшись на блестящей лысине героя Эритрона, чуть не сломал себе ногу. К счастью, обошлось без увечий, хотя Эритрон и пообещал отцу Гиппопотамии страшную и мучительную смерть после окончания пира.

Действительно, было очень обидно за знаменитого героя. С отпечатком рифленой подошвы на макушке, он смотрелся как-то не шибко героически.

Дентос с Тесеем, благоразумно оставшись на свежем воздухе, внезапно встретились с двумя сумасшедшими философами, тоже опоздавшими к празднеству.

В двух ученых мужах юноша с радостью узнал тех самых мыслителей, что некогда вовсю философствовали в Афинах на пиру, устроенном Эгеем в честь знатного гостя Иесета.

Философы Тесея не признали, почему-то упорно называя его царем Крита Миносом. Впрочем, молодой царь не возражал, ну а Дентос… так тот вообще ухохатывался, слушая тот бред, который с совершенно серьезным видом выдавали два светоча греческой науки.

— Да-да! — вещал один из них безумным голосом. — Апория Зенона «Ахиллес и черепаха» имеет огромное значение для современной физики!

— Напомните мне, любезнейший, что это за апория? — мило улыбался философам явно развлекающийся Тесей. — А то мы с моим другом малость запамятовали.

— В ней Зенон доказывает, что некий атлет Ахиллес, несмотря на свои быстрые ноги, никогда не сможет догнать даже медлительную черепаху, если она стартует раньше него!

— А улитку? — ловко ввернул Дентос, сразу поставив этим вопросом двух ученых мужей в философский тупик, — к тому же раненую?

Гиганты мысли растерянно переглянулись.

— Ведь пока атлет пробежит разделяющее их расстояние, — проигнорировав ценное замечание, продолжил один из философов, — черепаха вновь уйдет вперед, Ахиллесу снова придется преодолевать дополнительное расстояние. Поэтому, чтобы догнать черепаху, Ахиллесу потребуется преодолеть бесконечное число отрезков пути, а следовательно, и бесконечно большое время. Но ведь это означает, что он НИКОГДА ее не догонит!

— Я сейчас кого-нибудь укушу! — серьезно предупредил Дентос.

— Спокойно, друг, — произнес улыбающийся Тесей, — я от них и не такое слышал.

— Занимательно, — вмешался второй, доселе молчавший мыслитель, — что когда с теориями Зенона познакомили философа Диогена…

— Который жил в бочке, полной вина? — уточнил юноша.

— Да-да, именно… Так вот, услышав об апориях, Диоген встал с пенька и принялся молча расхаживать взад и вперед, демонстрируя тем самым на практике, что движение таки существует!

— Однако Диоген был достаточно умен, чтобы понять, — дополнил коллегу первый философ, — что хождениями туда-сюда Зенона не смутить… И вот когда один из учеников Диогена был удовлетворен опровержением учителя, ученый принялся бить его палкой по голове, приговаривая, что, мол, не стоит доверять своим чувствам, а надо МЫСЛИТЬ.

— Ну и что стало с этим беднягой?

— С Диогеном? Философ окончательно спился.

— Да нет, с его учеником?

— Ах, с учеником… Да тронулся маленько после сотрясения мозга. Все время твердил, что он, мол, разумный октаэдр. Потом обзавелся последователями и открыл на острове Аргос собственную философскую школу.

— Вот так оно в жизни и бывает! — веско заметил Дентос — Треснулся головой — и уже философ.

Тут сии витиеватые беседы пришлось прервать, ибо церемония венчания уже закончилась и менее знатные гости были выдворены из пещеры пировать на природе.

— Тесей, Дентос! — прокричал выбежавший на свежий воздух Пирифой. — Где вы бродите? Скорее же занимайте свои места по правую руку от моего трона.

Молодой царь Афин и сын правителя Крита с примазавшимися к ним философами гордо проследовали в пещеру, беспрепятственно минуя дежуривших у входа солдат.

— Эй, почтеннейший, а эти дамы с вами? — спросил Дентоса крепкого телосложения воин, уже готовый насмерть сцепиться с двумя огромными амазонками.

— Со мной, — грустно ответил несчастный герой, и воинственных фемин также пропустили.

— Угораздило же тебя жениться! — шепотом посетовал Тесей.

— А сам-то?

— Я — случай особый! Я женился из политических интересов, спасая родину от всеобщего разрушения.

— А я женился, как и Пирифой, — уныло буркнул сын Миноса.

— Это как?

— По пьяни!

Знаменитых героев усадили на самое почетное место.

Ох, и знатный вышел пир, влетевший правителю лапифов в кучу талантов. Описывать все это великолепие на голодный желудок — страшное преступление, потому гастрономические подробности, пожалуй, опустим.

Пирифой, как всегда, был беззаботен и весел. Слева от него сидел румяный бог Дионис, постоянно подливавший в кубок любимцу отличного неразбавленного вина. Гиппопотамия же выглядела так, словно давно и неизлечимо страдала от несварения желудка. Все царящее вокруг веселье проходило мимо нее, и Тесей даже в какой-то момент предположил, что жена Пирифоя попросту спит. Хотя, возможно, у нее случился удар от пережитого счастья и благоверную правителя лапифов полностью парализовало.

Впрочем, Пирифой в любом случае не почувствует разницы. Иначе как Гиппопо владыка Фессалии свою жену не звал, ласково косясь на ее невыразительное, как у насаженной на вертел камбалы, лицо.

Однако в самый разгар праздника случилась одна неприятная оказия и, если бы не громко возмутившиеся Тесей с Дентосом, то на случившееся вряд ли кто обратил внимание.

А произошло следующее: обнаглевшие кентавры решили похитить жену Пирифоя, посчитав ее мертвой и решив, что на пиру творится ужасное глумление над покойной.

В принципе сильно напиваться для этого заблуждения было необязательно, ибо со стороны Гиппопотамия в самом деле выглядела несколько странно. Не подумайте ничего плохого, просто старая дева действительно оказалась слегка оглушена свалившимся на нее счастьем. К тому же несчастная с рождения полагала, что забеременеть можно всего лишь от одного-единственного поцелуя. И вот, когда все сразу же после свадебной церемонии закричали «Горько!», именно это и произошло. Пирифой страстно поцеловал любимую.

С того самого момента Гиппопотамия почувствовала, что она беременна, ее плоский живот начал явно увеличиваться в размерах, оттого новобрачная и впала в странный ступор, не зная, как теперь к этому всему относиться.

— Эй, какого рожна?! — яростно выкрикнули Дентос с Тесеем, резко вскакивая со своих мест.

В этот момент два крупных пегих кентавра схватили жену Пирифоя и (однако, какая наглость!) поволокли ее к выходу из пещеры. Выражение лица Гиппопотамии при этом ничуть не изменилось, да и поза, кстати говоря, тоже.

Дежурившие у выхода солдаты на происходящее никак не отреагировали, приняв выносимую кентаврами женщину за одного из просочившихся на пир философов, который здорово походил на благоверную Пирифоя, хотя, на взгляд Тесея, был значительно симпатичней.

— Дружище, — так обратился к правителю лапифов юноша, тряся играющего в «ладушки» с Дионисом Пирифоя за плечо.

— В чем дело, мой знаменитый друг?

Молодой царь Афин на мгновение утратил дар речи, но на помощь ему пришел благородный Дентос:

— Правитель, в край оборзевшие кентавры только что похитили твою жену!

Пирифой осоловело моргнул, затем недоуменно посмотрел на пустующее рядом место. Жена и впрямь отсутствовала.

— Похитили, говорите?

Могучие герои дружно кивнули.

— Ну и хрен с ней! — весело выкрикнул Пирифой, и они с Дионисом оглушительно заржали.

Такая вот история.

Не знаю, насколько поучительная, но вам, братцы, посоветую, прежде чем жениться, думать главным мужским достоинством, то бишь головою! И не надо мне тут брезгливо кривиться, жизнь — штука серьезная, раз ошибешься, колбасить тебя потом будет до скончания веков.

Ну да Зевс с нею, с моралью, пора бы и закругляться.

Спросите, что было потом?

Ох, и достал же меня этот вопрос! Да много чего потом было. Например, в обе сандалии пьяные Тесей с Пирифоем решили похитить жену владыки страны мертвых Аида Персефону. А что из этого всего вышло, вы, наверное, уже читали в хрониках великого Геракла.

Так что, как говорят древние греки, адио, то есть до свидания!

Часть II

ПЕРСЕЙ