Энди поправил очки.

– Я почти закончил построение модели со снайперами, – с гордостью объявил он.

Стоя у мужа за спиной, Бонни положила руку ему на плечо.

– Он двое суток не покидал лаборатории, – сообщила она.

Энди улыбнулся и пожал плечами.

– Самым трудным этапом оказалось проведение измерений, – начал он. – Лазерные измерительные приборы, которые вы достали мне в Управлении шоссейных дорог, оказались просто спасением.

Пальцы Энди забегали по клавиатуре. Говард впервые с удивлением заметил, какие у него маленькие, аккуратные руки.

На мониторе компьютера исчезла прежняя картинка и вместо нее появились три желтых кружочка, каждый размером примерно с десятицентовую монету.

– Это снайперы, – начал объяснять Энди. – Чтобы получить на экране максимально достоверную картину, я использую масштаб триста футов к одному дюйму.

Он нажал еще несколько клавиш. В правом верхнем углу монитора возникли четыре синих круга, расположенных в ряд.

– А это цели, – продолжал математик. – При данном способе моделирования я предполагаю, что наша цель – вторая фигура справа. Они расположены так близко друг от друга, что на том расстоянии, с которого мы на них смотрим, не имеет значения, какая именно фигура является целью. Понятно?

– Пока да.

Говард с интересом наблюдал, как тонкие белые линии соединили желтые и синие круги.

– Дальше. Я также предполагаю, что пули летят из винтовок в цель по прямой. Возможно, вам известно, что на самом деле они летят по параболической траектории, но в нашем случае это также не имеет значения. Смотрите!

Энди отодвинулся от экрана. Говард вгляделся в геометрическую фигуру, образованную семью кругами и тремя линиями. Энди улыбнулся и отбросил со лба непослушные волосы.

– Кажется, будто между этой картинкой и тем, что я показывал вам на своем домашнем компьютере, нет большой разницы, да? – спросил он.

– Именно так я сейчас и подумал, – признался Говард.

– Вы не должны забывать о том, что важны не геометрические фигуры и цвета, а расстояния и углы. Схема, которую вы видите сейчас на экране – это абсолютно точное воспроизведение происходившего в пустыне.

Говарду показалось, будто математик пытается объяснить ему, какую трудную работу он проделал. Агент ободряюще улыбнулся:

– Я все понимаю, Энди. И что же дальше?

– Дальше мы должны ввести параметры предполагаемого местонахождения цели, используя тот же масштаб. Вообще-то, последнее не обязательно – мы можем легко изменить масштаб, поскольку он уже заложен в памяти компьютера. Для примера я взял Белый дом и прилегающий к нему район.

Энди достал дискету и вставил в один из дисководов. Компьютер слегка загудел, переписывая информацию на основной жесткий диск.

– Итак, вот как я изобразил Белый дом, – сказал математик.

Его пальцы опять забегали по клавишам. На экране появилось изображение резиденции президента в окружении зеленых газонов.

– Далее я уменьшил картинку до того же масштаба, что мы использовали для схемы размещения снайперов, и добавил дороги и здания, расположенные на расстоянии до двух тысяч ярдов.

Картинка изменилась – она уменьшилась в размерах и стала выглядеть более правдоподобно. Так она походила на рисунок архитектора. Только в этот момент Говард оценил, сколько труда было вложено в модель, и понял, почему Энди двое суток не покидал лабораторию и не был дома.

– А теперь я накладываю схему расстановки снайперов на изображение Белого дома, – продолжал объяснять Энди. – Я поместил все четыре фигуры в Овальный кабинет, но, как я уже говорил вам, это не имеет никакого значения – через минуту вы поймете почему.

Он нажал еще несколько клавиш, и на картинку наложились круги и линии. Энди отвернулся от экрана.

– Посмотрите – как бы мы ни перемещали снайперов вокруг Белого дома, ни при каком местонахождении цели расположение всех снайперов одновременно не совпадает с соседними домами. Я могу категорически утверждать, что они не планируют стрелять в президента в Белом доме.

Говард наблюдал, как круги и линии плавно движутся вокруг здания. Только при одном повороте желтая точка совместилась с изображением здания, но в это время две остальные висели в свободном пространстве.

– Энди, это потрясающе! – воскликнул Говард. – Просто не верится!

Он наклонился к экрану и внимательно изучил картинку. Все верно, никаких сомнений – модель будет работать!

– Много ли времени отняло у вас введение данных об окружающих зданиях?

Энди снял очки и протер глаза. Стоявшая рядом с ним Бонни мягко массировала ему плечи.

– В том-то все и дело, – сказал он. – Для этого понадобились целые сутки непрерывного программирования.

Увидев, как у Говарда вытянулось лицо, он умоляюще протянул к нему руки.

– Я прекрасно знаю, что у нас нет времени. Я попытаюсь ускорить процесс с помощью сканера. Тогда компьютер мог бы сам уменьшать карты и планы зданий до нужного нам масштаба.

– А нельзя ли получить эти материалы непосредственно из Картографического управления? Они наверняка уже давно ввели свои данные в компьютер.

Энди хлопнул себя по лбу.

– Конечно! Как я сразу об этом не подумал! – воскликнул он и, взглянув на часы, объявил:

– Пойду туда прямо сейчас.

– Можете сослаться на меня. Если возникнут какие-нибудь затруднения, попросите их связаться с офисом Джейка Шелдона в Фениксе, – предложил Говард.

– Минутку! – вмешалась Бонни. – А вы уже решили, на каких городах следует сосредоточить внимание?

– Важное замечание, – одобрил Говард. – Совершенно очевидно, что начать нужно с Вашингтона. Я свяжусь с Секретной службой и узнаю, можно ли получить у них расписание президента.

Бонни ласково погладила Энди по голове.

– Но прежде всего ты должен пойти домой и поспать.

Он нетерпеливо отбросил ее руку.

– Не могу – работа слишком важная и срочная. Успею выспаться вечером, после того как поговорю с Картографическим управлением.

Мэтью Бейли водрузил ноги на стул, стоявший рядом с тем стулом, на котором он сидел. Лениво потягивая пиво, Бейли наблюдал за лодкой, только что высадившей на набережную группу любителей подводного плавания. Они представляли собой смешанную публику: полдюжины молодых людей с прическами военного образца, несколько туристов из восточных стран, вооруженных видеокамерами для подводных съемок, пара средних лет в хорошо подогнанных купальных костюмах, два лысеющих типа с изрядным брюшком – по всей видимости, инструкторы – и потрясающая блондинка в бикини, которое было ей мало на несколько размеров. Ее явно не оставляли равнодушной плотоядные взгляды, которыми ощупывали ее окружающие мужчины.

– Динамистка, – прошептал Бейли себе под нос, однако не блондинка у лодки занимала его мысли. Он думал о Мэри Хеннесси.

Поставив стакан на белый круглый столик, Бейли медленно провел пальцем по его краю. Внизу, на набережной, пловцы полоскали свое снаряжение в большом черном пластмассовом резервуаре. Когда над водой наклонилась блондинка, ее грудь едва не выскочила из бюстгальтера.

– Сука! – проворчал Бейли.

Тыльной стороной ладони он вытер пот с бровей. Жара усиливалась, а его кожа была слишком чувствительна к солнцу. Ему не хотелось расставаться с Мэри Хеннесси, но она настаивала, и у Бейли, как всегда, не хватило духа перечить ей. По ее совету он поехал в Орландо, даже посетил Диснейуорлд, но вскоре ему стало скучно.

Используя второе из подложных водительских удостоверений, полученных через нью-йоркское отделение Ирландской республиканской армии, он взял напрокат автомобиль и двинулся на юг. Миновав Майами, он объехал Флорида-Кис – группу крошечных островков, подвешенных к полуострову Флорида подобно нитке жемчуга, и остановился в отеле «Марина дель Мар» на Ки Ларго – самом крупном из островков, лежащем ближе всего к материку. Все дни напролет Бейли проводил в баре «Джиллиганз», потягивая спиртное и предаваясь воспоминаниям и размышлениям.

Когда они встретились в аэропорту, Бейли сразу заметил, что Мэри изменилась – она смотрела на него не так, как раньше, касаясь его руки... Бейли хотел ее уже несколько месяцев, но она всегда общалась с ним на сугубо деловой основе. Однако тогда, в кафетерии, он в первый раз почувствовал, что между ними возможны и любовные отношения, а не только деловые. Бейли ощутил, как напряглась под столом его плоть. При воспоминании о том, как соблазнительно покачивались бедра Мэри, когда она уходила из аэропорта после их прошлой встречи, он закрыл глаза и плотно сдвинул бедра. Боже, что за великолепная у нее фигура: длинные стройные ноги, упругие ягодицы, точеная талия и грудь, которую ему до боли хотелось потрогать! Он опять открыл глаза и увидел, что блондинка еще ниже нагнулась над резервуаром, пытаясь достать упавшее туда снаряжение. Ее грудь обнажилась настолько, что со своего наблюдательного пункта на балконе Бейли увидел соски. Внезапно девушка подняла глаза и заметила, что он следит за ней. Она улыбнулась и наклонилась еще ниже, чтобы ему было удобнее смотреть. Бейли ухмыльнулся и приветственно поднял свой стакан.

– Динамистка, – повторил он, зная, что она не сможет с набережной угадать по движению губ, что он сказал.

Девушка отвела глаза, вытащила упавшие вещи из резервуара и принялась собирать остаток своей экипировки. Один из инструкторов ринулся ей на помощь.

Блондинка по меньшей мере в два раза моложе Мэри, решил Бейли, но она в подметки ей не годится. Все, что есть у этой девушки, – это ее юное тело, тогда как в Мэри чувствуется опыт, уверенность в себе и естественная сексуальность, которая заставляет мужчин оборачиваться ей вслед. Инструктор с видом собственника положил руку на плечо блондинки, и до балкона донесся ее смех. Бейли допил свой стакан. К нему подошла официантка в белых шортах и бюстгальтере и спросила, не желает ли он еще чего-нибудь. Бейли отрицательно покачал головой, три стакана слабого американского пива было более чем достаточно.

Направляясь к себе в комнату, Бейли ощущал, как ручейки пота бегут по спине под хлопчатобумажной рубашкой. В помещении было не жарко, и прохладный воздух быстро высушил испарину. Уходя, Бейли оставил кондиционер включенным, зная, что, если не сделает этого, комната уподобится духовке. Он закрыл за собой дверь и опустил шторы. Положив солнечные очки на телевизор, Бейли встал у кровати, закрыв глаза и с удовольствием вдыхая охлажденный воздух. Воспоминания о Мэри Хеннесси теснились у него в голове: он видел ее бархатистые карие глаза, которые блестели, когда она смеялась, ее загорелые мускулистые ноги, красивые сверкающие волосы – сейчас она красила их в белый цвет, – дерзко вздернутый нос и отличные белые зубы. А ее крепкая, соблазнительная грудь! Бейли выгнул спину, провел руками по шортам и ощутил свою восставшую плоть. По телу пробежала дрожь. Не помня себя от страсти, он упал на кровать, расстегнул молнию и снова и снова шепотом повторял имя Мэри.

Возвращаясь на самолете в Феникс, Коул Говард читал книгу, которую дал ему Кретцер. Бесстрастность, с которой снайпер повествовал о том, как он убивал людей, заставляла кровь стынуть в жилах. Еще никогда Говарду не приходилось в гневе выхватывать оружие. Несмотря на пройденную им подготовку, он знал, что, если ему доведется стрелять, он будет в смятении. Он видел, как пули уродуют человеческое тело, и хорошо понимал те нравственные проблемы, которыми мучились агенты, вынужденные применить оружие. Говард также знал, что не обладает необходимыми для снайпера качествами, он слишком любил людей. Снайпер должен быть холодным и рассудочным – не человек, а машина для убийства.

Такси высадило Говарда перед неприметным кирпичным зданием, в котором помещался один из офисов ФБР. На дверях не было никакой таблички. Говард заплатил и вышел из такси. Взглянув на затененные окна, он увидел в них отражения плывущих в небе облаков. На пороге одного из ветхих деревянных домов, расположенных напротив, сидел небритый человек в грязной майке. Задрав майку, он с наслаждением скреб ногтями свой объемистый живот и одновременно пил пиво из бутылки, между глотками вытирая рот тыльной стороной ладони. У Говарда тут же пересохло во рту и затекла шея.

Когда он вошел в свой кабинет, на столе его ждала записка – Джейк Шелдон приглашал его к себе. В кабинете шефа он обнаружил Келли Армстронг. Она сидела, аккуратно скрестив ноги и выставляя напоказ стройные икры и дорогие туфли на каблуках. Одарив вошедшего снисходительной улыбкой, она повернулась к Шелдону.

– Садитесь, – предложил Джейк, указывая Говарду на стул рядом с Келли.

Когда тот сел, Келли демонстративно отодвинулась, как бы устанавливая между ними дистанцию.

– Келли как раз посвящала меня в ход вашей операции, – продолжил Шелдон.

Говард сдержанно улыбнулся. На столе шефа лежали увеличенные с помощью компьютера фотографии.

– Молодой человек, у которого на фото в руках переговорное устройство, использовал кредитную карточку на имя Джастина Дэвиса и его водительское удостоверение, когда брал напрокат машину, – сообщила Келли. – Отпечатки его пальцев обнаружены в машине и на прокатной квитанции, которую он подписывал. Сейчас мы сличаем эти отпечатки с нашими досье. Другая кредитная карточка и удостоверение выданы на имя Питера Арнольда, но ни в машине, ни на квитанции никаких отпечатков пальцев не обнаружено. Именно эту машину успели вымыть.

– И мы можем утверждать, что именно эти автомобили находились в пустыне? – спросил Говард.

Келли кивнула.

– Недалеко от того места, где были башни, следователи сняли отпечатки протекторов. Они полностью совпадают с отпечатками протекторов машин, взятых напрокат Дэвисом и Арнольдом.

Говард задумчиво кивнул, с трудом скрывая свое раздражение. Келли могла бы поставить его в известность обо всем этом раньше, чем идти с докладом к Шелдону.

– Служащие прокатной конторы узнали кого-нибудь на фотографиях? – спросил он.

– Нет. Снимки, полученные с помощью видеокамеры, слишком расплывчаты, – пояснила Келли.

Шелдон повернулся к Говарду.

– Удалось ли вам узнать что-нибудь у вашего эксперта по снайперской стрельбе?

Говард кивнул.

– Похоже, мы имеем дело со снайперами, прошедшими военную подготовку. Я также приблизительно определил тип двух винтовок из трех.

– А что это дает? – поинтересовался Шелдон.

– Оказывается, у снайперов есть излюбленные виды оружия, – пояснил Говард. – Кроме того, одна из винтовок – она называется «барретт» – довольно необычна. Мне дали имя снайпера-десантника, который постоянно пользуется этим оружием. Я собираюсь связаться с военными и выяснить, все ли снайперы состоят у них на учете.

– Жаль, что мы больше ничего не можем сделать с фотографиями, – посетовал Шелдон. – Из сообщения Келли я понял, что даже те улучшенные варианты, которые нам предоставил ваш тесть, все же недостаточно четкие и не позволяют с достоверностью провести идентификацию личности.

– Тесть попросил своих сотрудников провести дополнительную работу со снимками на этой неделе, – сказал Говард. – Мы также проверяем кредитные карточки, по которым брали напрокат автомобили. Верно, Келли?

– Они уже у нас в руках, – ответила девушка. – По кредитной карточке на имя Джастина Дэвиса был куплен билет до Лос-Анджелеса на самолет компании «Юнайтед Стейтс Эйр». Кроме того, по ней сделано еще несколько покупок. Мы ведем основной поиск в Калифорнии.

Говард вкратце проинформировал присутствующих о своей встрече с Энди Кимом. Шелдон дал согласие на контакт с управлением ФБР в Вашингтоне и одобрил просьбу о выделении возможно большего числа программистов для работы в лаборатории.

– Но нам понадобится дополнительная рабочая сила и здесь, в Фениксе, – заявил он и обратился к Говарду:

– Я собираюсь попросить Макграта помочь Келли по части кредитных карточек. Нужна ли и вам какая-нибудь помощь?

Говард подумал и покачал головой.

– Я сам справлюсь, – ответил он. – Мне хотелось бы лично связаться с офисом Секретной службы в Белом доме.

Шелдон кивнул.

– Позвольте только вначале мне с ними поговорить, – предложил он. – Обычно Секретная служба болезненно реагирует на нарушение формальностей. Я попрошу кого-нибудь из их сотрудников позвонить вам.

Шелдон откинулся на спинку стула.

– Ну что ж, приступим к работе!

Окинув взглядом обоих агентов, он мягко улыбнулся им, хотя Говард не мог отделаться от ощущения, что улыбка на самом деле предназначалась не ему, а Келли.

Джокер открыл металлическую банку с крепким ирландским портером и, потягивая темную жидкость, наблюдал за игрой. В гэльский[7]футбол, вобравший в себя наиболее жесткие черты обычного футбола и регби, допускающий любые приемы, играли не только ради выигрыша, но и ради физической встряски. Матчи, проводившиеся в парке Бронкса в обеденное время, как магнитом притягивали и членов ирландской общины Нью-Йорка, и коренных ньюйоркцев, наслаждавшихся видом взрослых мужчин, колошмативших друг друга. День выдался теплый, и Джокер расстегнул куртку. Над его головой в ветвях деревьев пели птицы, люди шли по улицам и улыбались, предвкушая скорое наступление лета. Джокер подошел к деревянной скамейке и сел рядом с мужчиной в теплой синей куртке с капюшоном, который читал газету. Тот поднял глаза на Джокера, как бы защищая свою территорию. Джокер улыбнулся и приветственно поднял жестянку с пивом.

– Не возражаете, если я посижу здесь? – спросил он.

Мужчина покачал головой и опять углубился в газету. Джокер перенес все внимание на игру. Большинство доносившихся до него выкриков – и игроков, и зрителей – были на гэльском языке. Зрители пустили по кругу несколько бутылок с ирландским виски.

В кабачок «Филбинз», на свою новую работу, Джокер должен был прийти только к трем часам, поэтому он решил отправиться из Манхэттена в Бронкс. Эта достаточно приятная часть города чем-то напомнила ему Глазго – город, старавшийся уничтожить былое представление о себе как о нищем и забытом Богом месте с тех пор, как положение в нем изменилось. Подростком он много лет провел в Глазго и успел полюбить этот город, несмотря на его кажущуюся недружелюбность. Однако если ему приходилось беседовать о Глазго с человеком, который ни разу там не был, собеседник почему-то непременно высказывал мнение, что в Глазго нет ничего, кроме бандитских шаек с бритвами в руках и бедного квартала Горбалз. Джокер устал объяснять, что ветхие многоквартирные дома в Горбалз уже давно снесены, а ребята из Глазго, которые не в ладах с законом, разгуливают с автоматическим оружием – точно так же, как и во всех прочих городах мира.

С футбольного поля послышался свисток, возвещавший об окончании первой половины встречи, и игроки обеих команд устремились туда, где молоденькая девушка доставала для них из пластмассовой сумки нарезанные апельсины. Джокер как следует хлебнул портера и задержал его во рту, наслаждаясь вкусом отлично сделанного солодового напитка. Однажды он где-то прочел, что беременным женщинам в английских больницах давали по полпинты ирландского портера в день, настолько он был полезен из-за содержащихся в нем витаминов. Попивая свое пиво. Джокер скосил глаза на газету, которую читал его сосед. Это была «Белфаст телеграф». Джокер начал было вчитываться в заголовки, но мужчина устремил на него сердитый взгляд, и Джокеру ничего не оставалось как отвернуться. Он встал и начал медленно обходить футбольное поле, изучая лица и вслушиваясь в говор людей. Джокер пытался найти хоть какую-нибудь зацепку, которая вывела бы его на Мэтью Бейли. Навстречу ему попались два человека – завсегдатаи кабачка «Филбинз». Джокер не знал, как их зовут, но помнил, что высокий детина с черной густой бородой и насупленными бровями всегда пил водку с тоником, а второй, краснолицый парень, живот которого нависал над ремнем, предпочитал ирландский портер и иногда ячменную водку. Один из приятелей помахал ему рукой, и Джокер присоединился к ним. Оба знали, как его зовут, и все трое начали болтать, как старые собутыльники. В кармане у Джокера оставалась еще одна жестянка с портером, и он предложил мужчинам выпить. Тот, что любил портер, принял предложение с шутовским поклоном, а второй попенял Джокеру на то, что у него нет с собой водки и тоника.

– Что ж ты за бармен в таком случае? – со смехом спросил он.

Джокер признался, что забыл их имена. Оба представились. Любителя портера звали Том, бородатого детину – Билли. Как всегда случается при встрече выходцев из Белфаста, прежде незнакомых друг с другом, разговор перешел на воспоминания об оставленной родине: в какую школу они ходили, где жили и в какой семье выросли. Ответы на эти вопросы обычно позволяют составить представление о религиозной принадлежности, политических взглядах и социальном статусе собеседника, и горе тому протестанту, который даст неверные ответы на вопросы католиков, – впрочем, как и католику, неправильно ответившему на вопросы протестантов. Джокер помнил свою легенду так же хорошо, как и собственное детство. Ему без труда удалось убедить обоих собеседников, что он католик из рабочей семьи, уехавший из Белфаста в Глазго еще подростком.

– А что привело тебя в Нью-Йорк? – спросил Билли.

– Последние два года я не платил налогов, и вдруг налоговый инспектор меня прищучил, – ответил Джокер, наблюдая за игроками, вернувшимися на поле. – Я решил, что мне лучше покамест лечь на дно.

– Да-а, в ужасном все-таки состоянии находится британская экономика, – изрек Том, тыльной стороной ладони вытирая с губ обильную пену. – Между прочим, здесь тоже несладко. С этой работой в баре тебе повезло.

– Да, получилось удачно, – согласился Джокер. – Мне недавно позвонил закадычный дружок и сказал, что в этот кабачок стоит наведаться на предмет работы.

Он сделал большой глоток портера, не сводя глаз с поля, где уже началась игра.

– Да может, вы его и сами знаете. Его зовут Мэтью Бейли.

Оба приятеля покачали головами.

– Не могу сказать, чтобы это имя мне когда-нибудь встречалось, – признался Том.

Билли с видом заговорщика наклонился вперед и спросил:

– А он не один из этих парней? – Однако тут же, вернувшись в вертикальное положение, успокаивающим жестом вытянул руку.

– Не подумай, будто я пытаюсь что-то выведать. Просто иногда к нам приходят люди, которые не совсем точно называют свое имя и свое происхождение. Ты понял мой намек?

– Ну да, я тебя отлично понял, – сказал Джокер. – Лучше забудь, о чем я спрашивал. Просто номер телефона, который он мне дал, не отвечал, поэтому я решил, что дружок переехал.

Джокер сидел, потягивая пиво и болтая с приятелями, до половины третьего, потом распрощался с ними и двинулся в Манхэттен. По дороге в «Филбинз» он опустил карточку «Виза» в банковский автомат, получил следующие триста долларов и положил их в кошелек.

На столе у Коула Говарда зазвонил телефон.

– Агент Говард? – спросил бодрый властный голос.

– Я слушаю, – ответил Говард.

Он рассматривал фотографии снайперов, лежавшие у него на столе.

– Меня зовут Боб Санджер, я руководитель Отдела разведки в Секретной службе. Только что я разговаривал с вашим шефом, и он посоветовал мне связаться с вами.

– Очень рад, – сказал Говард. – Где вы сейчас находитесь?

Санджер фыркнул, как будто пытался подавить смех.

– В настоящий момент я нахожусь на высоте тридцати тысяч футов над Сан-Бернардино и направляюсь на военно-воздушную базу Эндрюс, – ответил он.

Говард был поражен – слышимость отличная, как будто звонят из соседней комнаты.

– Вы можете приехать в аэропорт к десяти тридцати?

– На базу Эндрюс? – спросил озадаченный Говард.

Снова послышалось фырканье.

– Нет, в международный аэропорт Скай-Харбор, – ответил его собеседник, имея в виду главный международный аэропорт Феникса.

Говард взглянул на часы. Было начало одиннадцатого.

– Да, конечно, – сказал он.

До этого он предполагал, что для встречи с представителем Секретной службы ему придется лететь в Вашингтон. То, что встреча произойдет в Фениксе, было большой удачей.

– Подойдете к терминалу для самолетов гражданской авиации и спросите меня, – распорядился Санджер.

– А на каком самолете вы прилетите? – поинтересовался Говард, доставая ручку и собираясь записать ответ.

Однако Санджер опять издал тот же мягкий фыркающий звук.

– Не беспокойтесь, агент Говард! Вам не составит труда меня найти.

Связь прекратилась, и Говард остался в недоумении относительно того, что имел в виду его собеседник.

Взяв свою машину со стоянки, Коул помчался в аэропорт и припарковался вблизи терминала для самолетов гражданской авиации. Управляемые электроникой двери с тихим свистящим звуком открылись и пропустили его в здание, где взору Говарда предстала большая группа работников аэропорта и пассажиров, молча стоявших перед огромным окном, выходившим на летное поле. Подойдя поближе, он понял, на что глазели все эти люди. На взлетной полосе в одиночестве стоял внушительных размеров реактивный самолет «Джамбо», сверкающий сине-белой обшивкой. На брюхе самолета красовался черный с золотом знак президента США. Самолет номер один! Завороженные этим зрелищем люди не говорили ни слова, испытывая благоговейный трепет перед впечатляющим символом президентской власти. Лайнер выглядел так, будто только что сошел с конвейера компании «Боинг». Встав позади двух носильщиков, Говард смотрел, как бригада рабочих в комбинезонах заправляла топливные баки самолета. За их работой наблюдали двое мужчин в темных костюмах и солнцезащитных очках. Каждый держал в руке переговорное устройство.

Глядя на президентский лайнер, Говард вдруг помрачнел. Насколько ему было известно, у президента не было сегодня визита в Феникс. О подобном событии ФБР наверняка уведомили бы. Он направился было к дверям, ведущим к летному полю, но тут путь ему преградили два агента Секретной службы в роскошных солнцезащитных очках и черных костюмах. Говард назвал себя и, опустив руку в карман пиджака, начал не торопясь доставать оттуда служебное удостоверение. Оба агента напряглись, а тот, что стоял справа, приготовился выхватить пистолет. Говард улыбнулся и медленным движением открыл бумажник, показав мужчинам удостоверение сотрудника ФБР.

Один из агентов дотошно изучил документ и затем спросил:

– У вас есть при себе оружие, сэр?

Говард покачал головой. Агенты расслабились и, шагнув в стороны, пропустили его вперед. Один из них без тени улыбки на лице открыл перед Говардом дверь.

– Боб Санджер ждет вас на борту, сэр, – сказал он. – Желаю всего наилучшего.

Направляясь через бетонированную площадку к сверкающему реактивному самолету, Говард слышал, как агент передавал что-то по своему переговорному устройству. С полдюжины его коллег стояли вблизи самолета. Некоторые из них смерили Говарда внимательным взглядом, как бы прощупывая. Они были в наушниках, провода от которых скрывались за воротниками их пиджаков.

Порыв ветра взметнул полу пиджака одного из агентов, и Говард успел заметить у него на поясе автоматический пистолет в нейлоновой кобуре. Даже Говард, восемь лет прослуживший в ФБР, почувствовал себя неуютно под сверлящими взглядами этих мужчин с каменными лицами, одетых в темные костюмы.

Гигантский лайнер своими размерами и техническим совершенством олицетворял собой мощь и славу Соединенных Штатов Америки. Говард ощутил в глубине души то же чувство, что он всегда испытывал при виде государственного герба и звездно-полосатого флага. Это были не просто патриотизм, не просто гордость, это была естественная реакция, сдержать которую он не мог, даже если бы захотел. Ему хотелось отдать лайнеру честь или склонить голову в почтительном поклоне.

К главному люку вел трап, у подножия которого стоял еще один агент Секретной службы с переговорным устройством в руках. Он сделал Говарду знак подняться по ступеням. Казалось, что трап никогда не кончится, и Говард только сейчас в полной мере оценил истинные размеры лайнера. Другой агент встретил его наверху и провел по коридору в большую комнату, где вокруг стола красного дерева, сделанного в форме лодки, были расставлены восемь стульев с сиденьями из белой кожи. На одном из них расположился мужчина в возрасте от сорока до пятидесяти лет. На столе перед ним лежали переговорное устройство и пачка компьютерных распечаток. В отличие от остальных агентов Секретной службы, он носил изящное пенсне. Его пиджак висел на спинке стула. Когда Говард вошел в комнату, мужчина взглянул на него поверх стекол, как университетский профессор, потревоженный во время проверки студенческих работ, затем улыбнулся, снял пенсне и спросил:

– Агент Говард?

Тот кивнул. Мужчина встал и пожал ему руку, представившись Бобом Санджером. Когда агент, показывавший Говарду дорогу, закрыл за собой дверь и оставил их вдвоем, Санджер указал на один из пустых стульев и предложил гостю сесть.

– Неужели президент здесь? – спросил Говард, невольно понижая голос до шепота.

Санджер улыбнулся и покачал головой.

– Нет. Сегодня он воспользовался одним из запасных самолетов. На этом же самолете – «САМ 28000» – проводили ремонт одной из систем связи, поэтому президент в течение нескольких недель летал на модели «САМ 29000». Вообще-то они практически одинаковы. Может быть, в данную минуту президент сидит на моем месте в самолете-двойнике.

Говард оглядел шикарный салон.

– Просто не верится, что я нахожусь в самолете номер один!

Санджер откинулся на стуле.

– Строго говоря, самолет называется номером один только тогда, когда на его борту находится сам президент. В настоящий момент это просто «Боинг-747-200В» с президентскими знаками на обшивке. Через пару недель президент собирается посетить Лос-Анджелес, и мы решили подвергнуть лайнер всесторонней проверке. Вы можете себе, представить наше беспокойство после того, что случилось в Лос-Анджелесе в 1992 году.

Говард кивнул. В иллюминатор самолета он увидел, как в направлении аэровокзала удаляется группа людей, заправлявших лайнер топливом. Один из рабочих в комбинезоне помахал на прощание рукой агенту Секретной службы, но тот оставил этот жест без внимания. Несколько агентов начали подниматься по трапу в самолет, переговариваясь по радио.