Донован кивнул и опустил руки на колени, усмиряя желание стереть с лица директрисы покровительственную улыбку.

— Мать Робби оставила семейный дом, — выдавил он. — Теперь я буду заботиться о сыне.

— Вы и миссис Донован разводитесь?

— Робби застал ее в постели с моим бухгалтером.

— О Боже! — вскрикнула директриса с выражением ужаса на лице.

Донован почувствовал удовлетворение от ее реакции, но скрыл свои чувства. Он равнодушно посмотрел на нее.

— Именно. Сейчас она гуляет, а я забочусь о Робби.

— Может, мне поговорить с Робби? — спросила директриса.

— Думаю, он в порядке. Мальчик переносит случившееся довольно хорошо. А я здесь для того, чтобы ввести вас в курс дела. Моя жена больше и близко не должна подходить к Робби.

Директриса нахмурилась:

— Не уверена, что я согласна с вами.

— Она прислала судебное предписание, запрещающее мне увезти Робби. Поэтому, пока мы не разберемся, ему придется остаться в Лондоне. Я опасаюсь, что она может похитить мальчика.

Директриса задумчиво кивнула.

— Я хочу, чтобы Робби вернулся в школу как можно скорее. Но мне надо быть уверенным в том, что если Вики появится в школе, ее не подпустят к мальчику.

— Мистер Донован, боюсь, я не могу гарантировать вам этого. Миссис Донован — мать Робби. — Донован открыл рот, чтобы возразить, но директриса жестом остановила его: — У вас есть какой-нибудь официальный запрет?

— Что, например?

— Решение суда.

— Пока нет. Мой адвокат готовит апелляцию на право одиночной опеки, и мы уверены, суд примет ее.

Директриса развела руками:

— Мистер Донован, пока нет решения суда, ваша жена имеет доступ к сыну, и я не вправе...

— Вы не понимаете, — возразил Донован. — Она может похитить его. Придет с парой громил и заберет его.

Директриса печально покачала головой:

— Мистер Донован, я знаю вашу жену. Она постоянно посещала заседания родительского комитета. Жертвовала деньги нашему художественному клубу.

Донован поднялся. Директриса подскочила на стуле, словно ее ужалила оса.

— Если Вики придет в школу, пусть не приближается к Робби, — сказал он, выставив указательный палец. — В противном случае я заставлю вас отвечать. Лично вас!

— Вы угрожаете мне? — дрожащим голосом спросила директриса.

Донован нагнулся над столом, нависая над ней:

— Я говорю вам, мисс или миссис Стивенсон. Вы знаете мою жену, но не знаете меня. Поверьте, если что-нибудь случится с моим сыном, вам придется познакомиться со мной поближе. Ясно? — Донован взял медную табличку и помахал ею перед носом директрисы. — Я знаю ваше имя, а чтобы выяснить, где вы живете, потребуется пара минут. — Он бросил табличку на стол. Директриса моргнула. Лицо ее стало белее мела. Донован выпрямился и отступил на шаг. — Давайте не будем вступать на неверный путь, — мягко проговорил он. — Робби — хороший малыш. Вы хорошо потрудились, обучая его, и я ценю это. Если вам нужны пожертвования — буду рад помочь. Могу даже прийти на заседание родительского комитета. — Донован выпрямился. — Благодарю, что уделили мне время. Я жду вашего звонка в случае, если моя жена появится в школе. Звоните немедленно.

Он протянул ей визитку с номером одного из мобильных.

Директриса сидела, опустив голову и положив руки на колени. Донован держал перед ней визитку. Наконец она нерешительно взяла ее.

— Спасибо, — сказал Донован.

Донован вернулся в отель и предупредил портье, что собирается выехать. Поднялся в номер и быстро собрал вещи. Перед выходом из номера разложил все мобильники: на два из них пришло сообщение голосовой почты.

Одно на тот, которым пользовался Роха. Донован проверил его первым. Роха не сказал ничего интересного, пока ему нечего сообщить. Второе послание было от Джеми Фуллертона, информировавшего, сколько денег у него осталось от продажи картин. Триста пятьдесят тысяч фунтов.

Донован перезвонил Фуллертону и договорился встретиться с ним в своем доме позже вечером, потом спустился вниз и оплатил счет наличными.

Он поймал черный кеб, который довез его до дома. Прежде чем открыть дверь, Донован огляделся по сторонам, но не заметил ничего подозрительного. Хотя теперь, когда он вновь Танго Один, не было сомнения, что за ним следят. Они могли находиться где-нибудь на чердаке, в квартире через дорогу, в фургоне. Или сидят в припаркованной машине с мощной камерой и наблюдают издалека. Если они профессионалы, Донован мог и не заметить их.

Он вошел в дом и втащил наверх чемодан. Потом сорвал постельное белье с кровати в спальне, отнес на кухню. Сначала засунул его в стиральную машину, затем передумал и запихнул в мусорный пакет, который тотчас же вынес к мусорным бакам.

Взял еще несколько мусорных пакетов и методично обошел комнаты, отправляя в них все, что принадлежало жене. Одежду. Косметику. Видеокассеты. Диски. Сувениры. Все ее личные вещи. Он заполнил шесть мешков и выбросил их через окно спальни. Мешки плюхнулись в сад прямо у мусорного бака.

Потом Донован принял душ, переоделся в чистые брюки и футболку. Он успел высушить волосы, когда в дверь позвонили. Это был Джеми Фуллертон. Он широко улыбался, держа в руках две красные сумки с эмблемой «Манчестер юнайтед».

— Как дела, Ден? — спросил гость, переминаясь с ноги на ногу.

— Отлично, Джеми. Проходи.

Донован провел его на кухню. Фуллертон поставил сумки на стол.

— Пива? — предложил Донован.

— Можно.

Ден вытащил из холодильника две бутылки, открыл и передал одну Фуллертону. Они чокнулись.

— За преступление! — провозгласил Фуллертон.

Донован застыл, не донеся бутылку до рта:

— Что ты сказал?

Фуллертон набрал полный рот пива и вытер губы тыльной стороной ладони.

— Это настоящее преступление, как я вымогал деньги за картины. Они конкретно переплатили. — Он кивнул на сумки: — Вот твои наличные. Триста пятьдесят сверх того, что я отдал колумбийцу. Я хорош или очень хорош?

Донован поставил бутылку на стол и расстегнул одну из сумок. Она была заполнена пачками банкнот по пятьдесят фунтов. Он вытащил оттуда одну и зажал между пальцев.

— Они чистые, Ден. Можешь смело класть их на церковную тарелку.

Донован положил пачку банкнот в карман и застегнул сумку. Фуллертон поднял бутылку, Донован сделал то же.

— Отличная работа. Спасибо, Джеми.

— Хочешь дорожку? Отпраздновать?

Лицо Донована напряглось.

— Ты принес в мой дом наркотики?

Фуллертон поморщился.

— Ты ведь знаешь, что я под наблюдением? Танго Один, вот кто я!

— Танго Один?

— Так они называют тех, кого больше всего хотят засадить в тюрьму. "А" — Альфа, "Б" — Браво, "Ч" — Чарли, "Т" обозначает цель, и "Т" — Танго. Танго Один значит цель номер один. И эта цель — я. Возможно, они сейчас повсюду. И ты притащил в мой дом наркоту? Какая глупость!

— Черт побери! Прости. Только для личного пользования. Пара граммов. — Он улыбнулся. — Хороший товар, даже слишком.

— Это по твоей физиономии видно. Ты похож на нализавшегося сливок кота.

Фуллертон вытащил маленький серебряный пузырек:

— Хочешь немного?

— Ты что, не слышал меня, Джеми?

— Да, но если мы избавимся от улики, что они смогут сделать? Должен сказать — штука классная, Ден. Купил у парня в Челси-Харбор, который снабжает половину телевизионщиков в Лондоне.

Донован хотел было поспорить, но вид Фуллертона, жаждущего кокаина, вызвал у него смех.

— Ладно, ублюдок, — сказал он, поднимая обе сумки. — Думаю, ты заслужил.

Донован отнес сумки в кабинет. Однако теперь без полотен Баттерсуорта сейф был хорошо виден, и Донован решил не прятать туда деньги. Он поднялся наверх, откинул складную лестницу, которая вела на чердак, и засунул сумки за бак с водой.

К тому времени как он вернулся на кухню, Фуллертон приготовил на кухонном столе четыре дорожки кокаина и скрутил в трубочку пятидесятифунтовую банкноту.

— Ты говорил — дорожку, — напомнил Донован. — Одну.

— Я солгал, — ответил Фуллертон.

Он наклонился над столом, втянул одну из дорожек, откинул голову и вздохнул:

— Ух!..

Потом протянул трубочку Доновану. Тот помотал головой.

Фуллертон втянул три оставшиеся дорожки.

— Будь осторожен, ладно? Не приноси наркоту, если я поблизости. Они ждут любой промашки, чтобы схватить меня.

— Понял, Ден. — Фуллертон сделал рукой скаутский салют и улыбнулся. — Гип-гип-ура.

— Ты никогда не был скаутом.

— Как и ты.

Донован улыбнулся и покачал головой.

Фуллертон глотнул пива.

— Хочешь пойти отметить?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Донован.

— Бутылку шампанского. Девочки. За мой счет.

Донован задумался над предложением Фуллертона. Предстоит еще многое сделать, чтобы приготовить дом для Робби. Но он так давно не расслаблялся. Несколько стаканов не повредят.

— Принимается. Только больше никаких наркотиков.

Фуллертон отсалютовал ему еще раз:

— Слово скаута.

Черный «порше» Фуллертона был припаркован за несколько домов от виллы Донована. Он гнал автомобиль, лавируя в вечернем потоке машин. Одной рукой сжимал рычаг переключения передач, ногой сильно давил на газ.

Они ехали так минут пять, когда Донован показал на телефон-автомат:

— Останови, Джеми. Мне надо позвонить.

Фуллертон засунул руку в карман и достал мобильный:

— Звони.

Донован помотал головой:

— Нет, это не тот звонок, который можно сделать с мобильного.

Фуллертон притормозил и помахал телефоном:

— Он в порядке, Ден. Не зарегистрирован или еще чего.

Донован взял мобильный и взвесил в руке. Маленькая «Нокиа», та же модель, что он подарил Робби на день рождения. Произведение искусства.

— Позволь рассказать тебе о мобильниках, Джеми. Все, что ты говоришь в них или рядом с ними, можно прослушать.

— Кто этим занимается?

— Управление по борьбе с наркотиками. Таможня. Шпики. С ордером или без. В них вмонтированы отличные «жучки». Ты носишь их повсюду и даже не замечаешь.

— Ден, никто, кроме меня, не прикасался к этому телефону. Они никак не могли засунуть туда «жучок». Клянусь жизнью.

Донован покачал головой:

— Им и не надо. Все уже предусмотрено в самой системе. Если они знают номер, то могут прослушать все звонки, которые ты делаешь и получаешь. Что еще хуже, Джеми, они могут определить, где ты находишься с точностью до нескольких шагов. Могут заглянуть в твою сим-карту и получить всю ее базу. Твою адресную книгу, все входящие и исходящие. Могут просмотреть всю информацию.

Фуллертон поднял бровь, уставился на телефон в руках Донована.

— Черт!

— Хуже, — продолжил Донован. — Они могут послать программу, которая будет прослушивать все разговоры, даже когда он выключен.

— Аи да ладно, — не поверил Фуллертон.

— Я серьезно, Джеми. Я получил эту информацию из верного источника — таможенника из Майами. Все сказанное в комнате можно прослушать с помощью запрограммированного мобильника. Даже если он выключен. Но раз они не знают тебя, можешь болтать по своему сотовому. А для меня, Танго Один, любой мобильник — потенциальная угроза. — Он вернул Фуллертону телефон. — Впрочем, если тебя видели со мной, твой телефон — тоже угроза.

Фуллертон спрятал мобильный.

— Как по-твоему, почему они такие дешевые, Джеми?

— Спрос и предложение. Вопрос экономики.

— Чушь! — фыркнул Донован. — Потому что правительство хочет все обо всех знать. Почти три четверти населения уже обзавелись сотовыми. И недалек час, когда каждый мужчина, женщина и ребенок, умеющий говорить, будут иметь телефон. А правительство поимеет всех нас. Они будут в курсе, куда ты ходишь, с кем говоришь и что делаешь.

— Ни фига себе... — пробормотал Фуллертон.

— Скоро так и будет, самое большее — через пару лет. Камеры наблюдения, установленные повсюду, и мобильники лишат нас частной жизни. Они все узнают о тебе. — Он указал на телефонную трубку. — Поэтому пользуйся одноразовыми телефонами или общественной городской связью.

Донован вылез из машины. Достал из бумажника двадцатифунтовую телефонную карту и позвонил Хуану Рохе в Испанию. Почти сразу же сработал автоответчик. Донован не поздоровался и не назвался. Он просто продиктовал название и адрес фирмы поверенных в Сити, услугами которой воспользовалась Вики. После этого сел в «порше».

— Все в порядке? — спросил Фуллертон.

— Поживем — увидим, — ответил Донован.

Он знал людей в Лондоне, которые могли бы предоставить ему нужную информацию о Вики, но, пользуясь услугами Рохи, он не светился.

— Проблемы? — поинтересовался Фуллертон.

— Нет, давай лучше выпьем.

Донован обернулся и посмотрел назад.

— За нами следят? — спросил Фуллертон.

— Возможно.

Фуллертон нажал на газ, и «порше» помчался по сверкающему огнями шоссе. Он проехал на красный свет, чтобы определить, есть ли «хвост». Никто не последовал за ними. Фуллертон повернул налево, потом в конце улицы — направо.

— Должно сработать, — сказал он, давя на газ.

Донован кивнул.

— Только не гони.

Фуллертон снизил скорость. Через десять минут они притормозили у паркинга, который напоминал промышленное здание без окон. Трое мужчин в черных костюмах охраняли вход с красной неоновой надписью «Лапландия».

— Мое место, — пояснил Фуллертон.

Донован удивленно взглянул на него:

— Ты знаком с Терри?

Терри Грин — владелец стрип-клубов. Старый друг Донована, хотя его клубы он не посещал уже года три.

— Терри? Конечно. Думаю, он в Испании. Ты знаешь его?

— Когда-то я тоже здесь тусовался. В былые дни.

Они вылезли из машины, и Фуллертон закрыл ее.

— Мир такой маленький, — заметил Донован.

Трое парней приветствовали Фуллертона по имени, похлопали по плечу и пожали руку. Им было лет по двадцать пять, и стояли они здесь явно не благодаря своим умственным способностям. Донован не признал ни одного из них, и, судя по холодному кивку, которым они его удостоили, парни тоже не подозревали, с кем имеют дело. Донована такое положение устраивало. Черный «порше» с персональными номерами и VIP-доступ в ночные клубы подогревают честолюбие, но Донован предпочитал не высовываться. Австралийцы этому явлению даже придумали название — синдром высокого мака. У мака, который вырос выше других, отрубают головку.

Донован вошел в клуб вслед за Фуллертоном. Обстановка здесь с момента его последнего посещения изменилась. Черные стены и ультрафиолетовые огни заменили бархатными красными обоями и медными светильниками в стиле антик. На месте черных диванчиков и столиков, вокруг которых танцевали девушки, стояли диванчики а-ля Людовик XIV и инкрустированные столики. Все это должно было воссоздать вид борделя старых времен, но больше напоминало индийский ресторан. Хотя музыка не изменилась. Громкая и заводная.

На двух подиумах полуголые девицы извивались вокруг стальных столбов. Потные мужчины в костюмах толпились вокруг сцены, подбадривая девушек и засовывая им деньги в трусики. Привлекательная официантка в мини-юбке и обтягивающем топике подошла к ним на невероятно длинных ногах и чмокнула Фуллертона в щеку. Тот погладил ее по спине и познакомил с Донованом. Девицу звали Сабрина, и ей едва исполнилось восемнадцать. Приглядевшись, Донован увидел, что лоб ее покрыт испариной, а на верхней губе он заметил почти заживший герпес.

Она провела их через зал к столику с отличным видом на обе сцены. Фуллертон заказал «Дом Периньон», и Сабрина отправилась, крутя бедрами, выполнять заказ.

— Видишь что-нибудь подходящее, Ден? — спросил Фуллертон, показывая на танцовщиц.

Донован посмотрел на девушек. Две брюнетки, две блондинки, азиатка и черная. Блондинки похожи как сестры: обе высокие, с длинными, почти до талии, волосами. Настоящие куклы Барби, с такими же пустыми глазами и фальшивыми улыбками. Хотя обе отлично танцевали.

Фуллертон улыбнулся:

— Тебе нравятся блондинки?

— Мне нравятся женщины, Джеми.

— Бывал уже здесь? Ненавижу, когда подсовывают второй сорт.

Фуллертон хохотнул и кивнул на восточную девушку, которая стояла на четвереньках перед парнем в слишком обтягивающем костюме и вытаскивала зубами из его кармана двадцатифунтовую бумажку.

— Мими — мое блюдо дня, лакомый кусочек.

— Да, похоже на то, — согласился Донован.

Мими вытащила банкноту и засунула в стринги, потом встала и начала изображать эротические движения возле одного из серебряных шестов.

— Тайка?

— Вьетнамка, — ответил Фуллертон. — Привезли сюда на корабле, когда ей было шесть лет.

— По правде говоря, она и сейчас выглядит не старше, — заметил Донован.

— Иди ты, ей двадцать два, — возразил Фуллертон. — И она сумеет заставить тебя прослезиться.

Мими поймала взгляд Фуллертона, кокетливо помахала в ответ, потом спустилась с подиума и направилась к ним. Села на диван, крепко обняла Фуллертона, хихикая, как школьница.

— Где ты был, Джеми? — Произношение ее было свойственно Ист-Энду. — Ты говорил, что придешь прошлой ночью.

— Дела, дела, дела, — ответил Фуллертон. — Скучала по мне?

Она поцеловала его в щеку, оставив красный след, словно от пощечины.

— Пойду потанцую? — спросила она. — Ты же знаешь, это ради денег, а не от чувств. Он уже дал мне двести, обещал еще подумать.

— Как ему в голову могла прийти такая мысль? — съязвил Фуллертон. — Хорошо, иди, но домой поедешь со мной, помни.

Мими поспешила назад на подиум. Сабрина вернулась с шампанским в корзине со льдом. Она наполнила бокалы, подмигнула Фуллертону и ушла.

Джеми вздохнул и откинулся на спинку дивана. Поставил ноги на стол, глотнул шампанского.

— Как там дела с мойщиками? — спросил он.

Донован взглянул на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Рембрандт. Ты говорил, что получил деньги отбойщиков.

Донован рассмеялся:

— Нет, ты не получаешь от них деньги. Ты даешь им деньги, а они отмывают их для тебя.

— Теперь я лопухнулся.

Донован наклонился к нему:

— Ты получаешь пятьсот тысяч долларов и не можешь положить их на банковский счет, поскольку все суммы свыше десяти тысяч нуждаются в объяснении.

Фуллертон кивнул.

— Конечно, ты можешь вывезти их за границу, но лететь с чемоданом наличных — значит искать приключений на свою задницу. Поэтому обратись к мойщикам.

Фуллертон опять оказался в замешательстве.

— Ты получишь полдюжины мойщиков и используешь их, чтобы открыть счета в разных банках. Штук тридцать. Потом каждый день кладешь по десять тысяч на каждый счет, и они переводят на свои счета тысячу, три. Что не превышает разрешенные законом десять тысяч, по которым не надо отчитываться. Каждый день мойщики совершают вклады по шестьдесят тысяч. За две недели все пятьсот тысяч проходят систему. Потом ты можешь перевести их куда захочешь.

— И где ты нашел таких умельцев?

— В основном среди мелких наркоторговцев или наркоманов.

— И они никогда не кидали тебя с такими деньгами?

— Нет, если знали, что им это невыгодно.

Фуллертон хохотнул.

— Что?

Фуллертон махнул рукой:

— Просто представил, как они шастают по Лондону с сумками, полными наличных, напевая: «Хай-хо, хай-хо, чтоб нам не работать!»

Фуллертон отпил шампанского.

— Хочешь стриптиз?

— Ты не в моем вкусе, Джеми, но спасибо за предложение.

— Ты знаешь, что я имел в виду. — Фуллертон кивнул на девушек на сцене. — За мой счет.

— Может, позже, — проговорил Донован.

Он нахмурился, увидев одного из посетителей клуба — Рики Джордана, который помахал рукой и направился в его сторону. С ним был спутник — низкий коренастый парень с коротко стриженными серыми волосами.

— Ден, не знал, что это один из твоих притонов, — приветствовал его Джордан.

Донован встал, они обнялись. Донован представил его Фуллертону, они пожали руки. Джордан познакомил их со своим спутником, Кимом Флетчером. Донован и раньше встречал его. Парень из компании Терри Грина.

Флетчер потрепал Джордана по спине, приказал Сабрине принести еще бутылку шампанского и, сославшись на дела, удалился.

— Как все прошло с Хесусом? — спросил Донован.

— Мило, — ответил Джордан. — Похоже, шустрый парень.

— Будь осторожен, Рики. Он скользкий ублюдок.

— Это всего лишь бизнес, Ден. Мы отдали наличные и ждем товар. Значит, «фольксваген-жук»? Чья идея? — Он похлопал Донована по плечу.

— Дяди Хесуса. Карлоса.

— Вот класс! «Жуки». Этой идеей можно пользоваться и пользоваться, Ден.

— Верно.

Подошла Сабрина с шампанским и бокалом для Джордана.

— Какие у тебя с ним проблемы, Ден?

— Забудь, Рики. Все в прошлом.

— Он выведет меня и Чарли на другой уровень.

— Хорошо, просто помни, кто помог тебе, ладно?

Джордан перегнулся через стол и чокнулся с Донованом:

— За тебя, дружище!

— С удовольствием, — согласился Донован. — И за тебя.

Фуллертон тоже чокнулся с Донованом.

— Хватит секретничать, — сказал он. — Что за «жуки»? Если хочешь машину, я могу достать «порше».

Джордан вскинул голову и захохотал:

— Вот черт, Ден. Откуда ты выкопал его?

— Мы не покупаем «фольксвагены-жуки», Джеми, — пояснил Донован.

— Это уж точно, мать твою! — вставил Джордан.

— Я опять лопухнулся, — заметил Фуллертон.

— Ладно, проехали.

Донован бросил на Джордана предупреждающий взгляд. Фуллертон славно потрудился, но Ден все еще не был уверен, насколько можно ему доверять.

— Как дела, мальчики?

Трое мужчин подняли глаза. К ним подошла одна из блондинок.

Джордан расплылся в улыбке:

— С каждой минутой все лучше и лучше. Ты ведь новенькая?

— Мне двадцать два, — ответила девушка, тряхнув белыми волосами.

В пупке сверкнул маленький золотой гвоздик.

— Я имел в виду... — начал Джордан, потом улыбнулся. — Забудь. Давай, дорогая, делай свою работу.

Другая блондинка, танцевавшая на сцене, подошла к ним, крутя бедрами, и одарила Донована ослепительной улыбкой.

— Я Энджи, — представилась она, обнимая подругу за талию. — Это Крис.

Фуллертон наклонился над столом.

— Я тебя знаю? — спросил он Крис.

Девушка склонила голову набок и надула губки, глядя на него.

— Не думаю.

— Как давно ты здесь работаешь?

Крис нахмурилась, словно он задал ей математическую задачку.

— Неделю. Я работала в других клубах Терри. Он попросил немного поработать здесь.

— В каких?

— "Ангелы", «Мраморная арка».

— Не знал, что «Ангелы» тоже принадлежат Терри.

— Да, это его первый клуб, — сказал Донован. — Бывало, я там пил целыми днями.

— Я где-то тебя видел, — настаивал Фуллертон.

— Оставь девушку в покое, Джеми, — оборвал его Донован. Он протянул руку. — Давай, Крис, подари мне танец.

— Подарить? — переспросила девушка, взмахнув белокурой головкой. — Здесь ничего не делается бесплатно, ты же знаешь.

— Я первый ее увидел, — возразил Джордан.

— Пусть она сама выберет, — ответил Донован и улыбнулся Крис. — Выбор за дамой.

Девушка взглянула на него, потом на Джордана, потом снова на Донована. Ее губы расплылись в улыбке, и Донован понял, что победил. Он улыбнулся Джордану:

— Никогда бы не подумал, старина.

— Видать, она предпочитает мужчин постарше, — заметил Джордан.

— Точно, — согласилась Крис, стягивая топик и освобождая впечатляющую грудь.

— Ни хрена себе! — причмокнул Фуллертон. Но, увидев, что Мими грозит ему, добавил: — Да я просто смотрю.

Мими спустилась с подиума, не замечая его оправданий. Села рядом, положив руку Фуллертону на бедро.

— Ты собираешься купить мне выпить или вернуться к тому ублюдку? — поинтересовалась она, кивая на бизнесменов в костюмах, толпящихся вокруг сцены.

— Пей что хочешь, любимая. Я твой. Приказывай.

Энджи тоже сняла топик и села Джордану на колени. Тот положил руки ей на грудь.

— Не трогать, — напомнила она. — Правила клуба.

Джордан вытащил бумажник и протянул девушке две банкноты по пятьдесят фунтов.

— Я могу трогать все, что хочу, черт возьми! — возразил он. — Правила Рики.

Энджи засунула деньги под резинку белого чулка и потрясла грудью перед лицом Джордана. Тот вздохнул и сполз с дивана. Крис рассмеялась и протянула руку Доновану.

— Крис, — сказала девушка.

— Да, ты говорила.

— А ты?

Донован улыбнулся:

— Парень, для которого ты станцуешь.

Он поудобнее устроился на диване. Крис начала танцевать, медленно извиваясь, глядя своими зелеными глазами прямо Доновану в глаза. У нее были полные губы и белые, даже слишком белые зубы, и пахло от нее свежими цветами.

Она приблизила губы к его уху.

— А правда, как тебя зовут? — спросила девушка.

— Мистер Таинственность, — ответил Донован.

Крис сморщила носик:

— Если тебе так нравится. Но я знаю, кто ты.

Она приподняла руками груди, демонстрируя их красоту.

— Да?

— Да. Ты Ден Донован.

Донован нахмурился:

— Откуда ты знаешь?

— Одна девушка сказала. Ты ведь друг Терри?

— Какая девушка? — подозрительно спросил Донован.

— Элизабет. — Она махнула на сцену. — Чернокожая. Она здесь давно. Всех знает. Помнит тебя. Сказала, что ты большая шишка и любишь блондинок.

Донован расслабился:

— Звучит правдиво.

Крис оказалась искусной танцовщицей, прекрасно владеющей телом. Донован взглянул на Фуллертона, который сидел с блаженным видом. Мими извивалась на нем, сексуально облизывая губы.

Крис наклонилась вперед, то поглаживая свою грудь, то отпуская ее, давая Доновану насладиться ею. Ден напрягся и раздраженно крутанул головой: тело отказывалось повиноваться ему, бурно реагируя на прелести Крис. Заметив это, девушка улыбнулась.

Джордан изображал секс с Энджи. Она сидела на нем верхом и целовала в губы так, словно хотела съесть.

Музыка закончилась, и Донован потянулся за бумажником. Крис помотала головой:

— Первый раз за мой счет, Ден.

— Что?

— Это не всегда за деньги. Особенно для друзей Терри.

Ден вытащил пятьдесят фунтов и протянул ей.

— Ты работала, — сказал он. — Я клиент. Возьми.

Крис хотела возразить, однако потом улыбнулась и взяла деньги.

— Спасибо.

— Я тебе тоже благодарен.

— Еще?

— Позже, ладно?

Крис чмокнула его в щеку и направилась к подиуму. Не оборачиваясь, помахала рукой. Она не сомневалась, что он смотрит ей вслед. Донован улыбнулся.

Джордан хлопнул его по колену:

— Хорошо здесь, правда?

Фуллертон снова открыл глаза. Он наклонился к Джордану и заговорщицки подмигнул:

— Эй, Рики, хочешь дорожку?

— Смертельно, — ответил Джордан.

— Ден? — спросил Фуллертон, постучав по кончику носа.

Донован уставился на него:

— Ради Бога, Джеми, ты опять принес?

— Немного, пару дорожек.

— Ты разве не слышал, что я сказал тебе? Я не хочу светиться рядом с порошком.

— Оставь его, Ден, — успокоил Джордан.

— Посмотрим, как вы заговорите, когда окажетесь за решеткой.

— Мы здесь среди друзей, — возразил Рики. — Верно, Джеми?

Фуллертон поднял большой палец.

— Вы такое же дерьмо, как и все остальные, — вздохнул Донован.

Официантка подозвала Крис и сказала, что ей звонят. Девушка спустилась с подиума и поспешила к бару, где бармен подал ей трубку.

— Давай, Ден, — сказал Джордан. — Расслабься.

Донован пожал плечами. Может, он чересчур осторожен. Джордан прав. «Лапландия» — безопасное место. Копы под прикрытием никогда не подбирались и на полмили к этому месту, а те, что пили в клубе, куплены, как Дико Ундервуд.

Джордан и Фуллертон встали и направились в туалет. Донован последовал за ними, качая головой. Ему нравился Фуллертон, плохо только, что он слишком занят своим носом. Джордан открыл дверь в комнату для джентльменов, проверил, все ли кабинки пусты. Пока Донован занимался своими делами у писсуара, Фуллертон воспользовался платиновой кредиткой «Американ экспресс», чтобы сделать шесть дорожек кокаина на мраморной поверхности раковины. Длинные тонкие дорожки. Фуллертон либо законченный наркоман, либо просто пытается произвести впечатление.

Джордан, свернув бумажку в двадцать фунтов, втянул две дорожки, потом передал трубочку Фуллертону.

— О, классный, — похвалил Джордан. — Возьму пять кило.

— Для личного пользования? — спросил Фуллертон.

Он втянул еще две дорожки, потом рассмеялся, провел пальцем по остаткам порошка и втер его в десны.

— Я тоже сейчас под кайфом, — пошутил Донован, застегивая ширинку.

— Ух! — воскликнул Джордан. — Классно!

— Уверен, что не хочешь, Ден? — спросил Фуллертон.

Донован покачал головой:

— Никогда не прикасаюсь к этой дряни.

— Хватит? — спросил Фуллертон Джордана.

— О да, — ответил тот. Он обнял Джеми за шею. — Ты прав, Джеми. Ты немного наглый, но ничего.

Фуллертон криво улыбнулся и подмигнул:

— Ты тоже классный, Рики.

— Какого хрена, вы что, собираетесь пожениться? — выругался Донован. Он открыл дверь. — Валите отсюда, или я вылью на вас ведро воды.

Они вышли. Джордан обнял Фуллертона за плечи, затем попытался повалить его. Донован вздохнул. Ведут себя как школьники.

Крис все еще разговаривала по телефону, переминаясь с ноги на ногу. Донован подошел к ней.

— Тебе следует позвонить в полицию, — сказала девушка в трубку, натянуто улыбнувшись Доновану. — У моей подруги проблемы, — прошептала она и продолжила разговор: — Черт побери! Нельзя позволить ему уйти просто так, Луиза. В следующий раз у него может оказаться нож.

— Я могу чем-нибудь помочь? — прошептал Донован.

— Нет, все в порядке, Ден, — ответила Крис, сделав жест, обозначающий просьбу замолчать, и прислушиваясь к тому, что говорят на другом конце. Крис вздохнула. — Ден Донован — старый друг Терри.