Глава 5

— Это невозможно, — сказана Бренна тихо, но твердо. Она сложила руки на коленях так, чтобы никто не видел, как они дрожат.

Ее брат закрыл глаза и, откинув голову на спинку кресла, снова начал считать до тридцати.

Раф, беспокойно шагавший из угла в угол по комнате, остановился.

— Нет, возможно, — возразил он так же твердо, как Бренна. — Просто необходимо.

— Не вижу никакой необходимости. — Бренна рассмеялась. — Милорд, — обратилась она к Рафу, когда тот пристально посмотрел на нее.

— Раф, — поправил Эрик.

— .Хорошо… Раф, — продолжила она. — Вы человек немногословный, но не даете мне высказаться, в который раз перебивая меня и повторяя одно и то же. Выслушайте меня до конца, пожалуйста. Я постараюсь обосновать, почему мы не можем принять ваше предложение и остаться, и сделаю это кратко, чтобы мой дорогой брат не начал снова считать, успокаивая свои нервы. Во-первых, это моя вина, и вы ни в коем случае не должны страдать из-за этого. Я допустила глупую ошибку. Мне не следовало подходить к двери. Но у вас нет слуг, и к тому же вы сказали, что никого не ждете. Услышав стук, я решила, что вы почему-то не можете войти и ждете, когда вам откроют. Я только что вышла из ванны, но не стала будить Эрика, поскольку он нуждается в отдыхе. Во-вторых, я не предполагала шокировать вас, представ перед вами в халате Эрика — свой я потеряла в дороге, — а также и того, что вы воспользуетесь этим обстоятельством. К тому же меня не назовешь соблазнительной. — Она снова засмеялась.

Раф внимательно посмотрел на нее. Он придерживался того же мнения, пока не увидел Бренну в солнечном свете после ванны и отдыха. Прошлым вечером она казалась ужасно бледной и изнуренной. Утром выглядела немного лучше. Ну а днем, в одном халате? Возможно, он находился под влиянием Аннабел, но Бренна действительно имела вид «дорогой шлюхи», как назвала ее графиня, перед тем как поспешно увести дочь.

Сейчас раскрасневшееся от волнения лицо Бренны было оживленным, на редкость привлекательным и чувственным. Странно, что он не заметил этого раньше. Эти темные миндалевидные глаза, выразительные яркие губы и это стройное, с округлыми формами тело… Она собрала свои влажные иссиня-черные волосы на затылке в гладкий пучок на испанский манер, и они блестели на солнце, подчеркивая ее соблазнительную красоту. Экзотическая внешность Бренны пробуждала в мужчине самые пылкие мечты.

«Не будь она сестрой Эрика…» — подумал Раф и быстро отогнал опасную мысль. Эрик не допустил бы, чтобы его сестра стала распутницей. А если бы такое и случилось, он ни за что не привел бы ее в дом друга или по крайней мере предупредил бы его. Между ними всегда были доверительные отношения, и как бы ни вела себя единокровная сестра Эрика, сам он внушал уважение. Этого достаточно для Рафа. И кто, как не он, знал, что внешность часто бывает обманчивой и не определяет истинной сущности человека. Раф пережил войну и многое повидал.

— В-третьих, — Бренна пожала плечами, — меня застали врасплох, и то, что я нахожусь в доме в таком виде, могло показаться весьма двусмысленным. И наконец, в-четвертых, — заключила она, — я уеду домой, и скоро этот инцидент забудется. Сожалею, что вызвала гнев вашей дамы, Раф, но я все объясню ей и исправлю положение. По-моему, она умная женщина.

— Ум тут ни при чем. Аннабел видела все своими глазами, черт побери… — Раф запнулся. — Прошу прощения, но я немного расстроен случившимся, мисс Форд.

— Бренна, — тихо поправила она.

— Аннабел и ее мать, конечно, вполне разумные женщины, — продолжал Раф, — но что им оставалось подумать в такой ситуации? «Катитесь, мол, ко всем чертям», — сказал Раф упавшим голосом. — Простите за резкие солдатские выражения, но я еще не привык к дамскому обществу… Как иначе они могли расценить ваше присутствие в моем доме? К тому же в таком виде. Это, разумеется, и моя ошибка, потому что…

Раф прикусил язык, поскольку не мог сказать, что совершенно забыл о Бренне, находясь в обществе своей дамы, хотя так оно и было. Поэтому он продолжил, несколько сместив акценты:

— Потому что я пригласил гостей, не известив вас, и не нашел, что сказать в нужный момент. Заботясь о вашей репутации, я потерял драгоценные секунды, ибо не знал, стоит ли представить вас как мою служанку.

— Едва одетую, да еще в мужском халате? — усмехнулась Бренна.

— Хороша служанка, — иронически проронил Эрик. — Лондон сильно изменился с тех пор, как я был здесь последний раз. Скажи, что подумали о женщине, которая расхаживает по дому в таком виде?

Раф обратился к его сестре:

— Считайте, что мы помолвлены, мисс Форд.

— Ну уж нет, — твердо возразила она. — Вы расскажете своей даме правду, и все уладится.

— Я уже пытался объяснить, вы слышали. Но это лишь ускорило их бегство. Никогда не видел, чтобы женщины вылетали из дома с такой скоростью. Я послал за ними конюха с каретой, велев доставить их домой. Только это и пришло мне в голову в данной ситуации. Не мог же я бежать за ними и просить вернуться. Мне дали ясно понять, что леди Аннабел не желает больше иметь со мной ничего общего.

— Однако она была явно расстроена, и неудивительно, — заметила Бренна. — В таком случае легко поддаться заблуждению — ведь я была одета неподобающим образом. И как она могла принять во внимание ваши объяснения, когда ее мать начала так кричать?

— Вопли доносились даже наверх, — усмехнулся Эрик, — Мне снилась опера, а проснувшись, я услышал довольно фальшивое сопрано.

— Вам следует еще раз поговорить со своей дамой, — промолвила Бренна. — Я тоже нанесу ей визит и постараюсь разъяснить недоразумение. В конце концов, пошлем к ней Эрика. Ни одна женщина не устоит перед ним. Затем мы уедем и все образуется.

— Если они не рассказали об этом инциденте кому-нибудь еще, — вставил Эрик. — Женщинам трудно держать язык за зубами.

— Женщина, желающая исправить положение, не станет болтать, — возразила Бренна, — а я полагаю, леди Аннабел не прочь вернуться к прежним отношениям. — Увидев, как помрачнел Раф, она добавила: — Они не станут сплетничать, если Раф поговорит с леди Аннабел не откладывая. Кроме того, эти дамы не знают, кто я. Раф сообщил только, что я сестра его друга, не называя при этом имен.

— Я научился осмотрительности, находясь на континенте, — заметил Раф. — Во время войны никто не называет никаких имен.

— В любовных делах тоже, — улыбнулся Эрик. — Думаю, тебе все-таки следует еще раз побеседовать с леди Аннабел. А затем, если мы уедем так же быстро, как приехали, ты восстановишь с ней прежние отношения.

— Но ты еще слишком слаб, чтобы отправляться в дальнее путешествие, — решительно возразил Раф.

Однако Бренна заметила, как в его ясных глазах промелькнула искра надежды.

— Будь я проклят, если не способен ехать! — заявил Эрик. — Готов выразиться и покрепче, если ты будешь удерживать меня.

— Ты ничего уже не скажешь, если умрешь. — Раф сердито взглянул на друга. — И не пытайся уехать, пока не окрепнешь, иначе я сам убью тебя.

Поняв всю нелепость сказанного, он усмехнулся. Эрик и Бренна рассмеялись.

Посмотрим, что скажет доктор, и тогда решим. — Бренна взглянула на брата.

Раф кивнул.

— Разумно, — согласился Эрик.

— Значит, немного подождем.

Бренна держалась спокойно, хотя была крайне оскорблена. Ее до сих пор преследовали слова матери Аннабел. «Дрянь, потаскуха, шлюха!» — крикнула та, перед тем как выскочить на улицу. Придется приложить немало усилий, чтобы переубедить эту женщину, но она сделает это, а потом уедет, и все останется позади.

Бренна посмотрела на Рафа. Сегодня он был одет в голубое, и этот цвет гармонировал не только с его глазами, но и волосами, которые немного отросли, что явно красило Рафа. Яркий цвет волос создавал ощущение необычайной жизненной силы. Раф стоял высокий и стройный, готовый действовать. Бренна нередко видела военных, которые выглядели импозантно в своей униформе, но становились совершенно невзрачными, как только снимали ее. Однако в этом мужчине ощущались уверенность, воля и привычка командовать независимо от того, во что он был одет. Раф вынул часы, и Бренну вдруг охватило щемящее чувство, что он вот-вот уйдет.

— Узнаю, почему задерживается врач. — Раф покачал головой. — Ну, я хорош! Не подумай, что спешу избавиться от тебя, — обратился он к Эрику. — Просто мне обязательно надо что-то делать.

— Понимаю. — Эрик усмехнулся. — Ты ничуть не изменился. Когда мы находились в госпитале, я опасался, что бездействие прикончит тебя быстрее, чем ранение. Так что спокойно занимайся делами и не испытывай угрызений совести. А мы больше никого не впустим в дом до твоего возвращения.

— Тебе нужно свежее молоко, — вдруг вспомнил Раф. — Ты ведь любишь чай с молоком? А чего бы хотели вы, мисс Форд?

— Немного покоя и тишины.

— Мое отсутствие обеспечит вам и то и другое. — Раф поклонился и вышел.

— Какой необузданный! — тихо промолвила Бренна, когда он удалился.

— По-твоему, настоящий сорвиголова? — со смехом осведомился Эрик. — Нет. Не будь дурочкой, Брен. Раф вспыльчив, но не безрассуден. Просто ему легче думать, когда он в движении. В госпитале мы часто повторяли — хорошо, что его ранили в руку, а не в ногу. Не знаю, как бы Раф перенес это. Правда, он говорил, что в таком случае ходил бы на руках. — Эрик улыбнулся. — Он хороший человек, Брен, и ты могла бы…

— Да, я могла бы выйти за него замуж при таких обстоятельствах. Но он по уши влюблен в леди Аннабел. Видел бы ты его лицо, когда она, потрясенная, смотрела на меня… Нет, ты ошибаешься. Брак с человеком, влюбленным в другую женщину, не сулит ничего хорошего.

— Но если ты оставишь его леди Аннабел, что будет с твоей репутацией?

Бренна пожала плечами:

— Я уже запятнала свою репутацию, отправившись одна в Индию ухаживать за тобой. Мой поступок называли «недостойным леди», «дерзким и даже наглым». Тогда это меня не слишком волновало, не беспокоит и сейчас.

— Потому что перед той поездкой отец в конце концов благословил тебя. Он писал мне, что тебя невозможно было удержать. Однако как отец отнесется к тому, что произошло в Лондоне? Если это выйдет наружу, не избежать новых сплетен. Будь осторожна, иначе на твоем будущем придется поставить крест. Ты ведь хочешь выйти замуж и иметь собственных детей, не так ли?

— «Собственных»? — насмешливо переспросила она. — А что, можно ожидать чьих-то других? Ты решил жениться, дорогой?

— Нет… по крайней мере в ближайшее десятилетие. Но ты же не намерена оставаться всю жизнь примерной дочерью или экономкой у брата-холостяка? Тебе всего двадцать три года, киска, и ты весьма привлекательна,

— Нет. Вот леди Аннабел в отличие от меня действительно очень привлекательна.

— Значит, ты красивая.

— Благодарю, каждой женщине приятно слышать это.

Когда мы плыли в Англию, на корабле не было ни одного моряка, который не пытался бы приударить за то бой. Я ни на минуту не мог сомкнуть глаз. Конечно, я был очень слаб, но у меня был пистолет.

Твой хмурый взгляд отпугнул бы любого. Ты сильно исхудал, но вес скоро восстановится. Ты уже выглядишь гораздо лучше.

Это действительно было так. Златовласый брат-гигант ужасно напугал Бренну, когда она увидела его в госпитале. Он изменился до неузнаваемости: кожа да кости, лицо пожелтело и приобрело восковой оттенок, глаза потускнели. Казалось, Эрик не выживет. Но она день и ночь не отходила от постели, ухаживая за ним, и он наконец смог отправиться с ней на родину. Путешествие в Англию брат перенес с трудом. Сейчас Эрик все еще был довольно худым и слабым, однако выглядел гораздо лучше, чем несколько недель назад, и Бренна мысленно благодарила Рафаэля Долтона за гостеприимство.

— Полагаю, мой милый обманщик, — сказала Бренна, — мужчин привлекала вовсе не моя красота, и они не собирались ухаживать за мной. Леди неприлично называть своими именами их истинные намерения.

— Возможно. — Эрик снова закрыл глаза. — Когда на твоем горизонте появится настоящий джентльмен, ты сразу это поймешь.

«Такое уже было дважды», — подумала Бренна. Брат как будто услышал ее мысли, потому что быстро добавил:

— Я имею в виду твое будущее. Пора позаботиться и о себе. Ведь время неумолимо уходит.

— Спасибо за напоминание, однако надо смотреть правде в глаза, Эрик. Твой друг Раф проявил благородство, но он не влюблен в меня и не нуждается во мне.

Эрик молча кивнул. Сестре трудно было возразить, и, кроме того, он вдруг почувствовал себя слишком усталым, чтобы продолжать разговор. Все это очень печально. Бренна права — его друг действительно не нуждался в ней, а между тем сестра не сказала, что Раф тоже безразличен ей.

— Миледи не принимает гостей сегодня утром, — заявил дворецкий Аннабел, мельком взглянув на протянутую Рафом визитную карточку.

— Понятно, — отозвался Раф. — Однако скажите: она не хочет принять именно меня?

— Не знаю, милорд.

— В самом деле?

Раф был готов к такому повороту событий и, сунув руку в карман, достал записку и золотую монету. Монета тотчас исчезла в кармане дворецкого, и он многозначительно посмотрел на записку.

Постарайтесь, чтобы леди Аннабел получила это, хорошо? — попросил Раф.

Дворецкий кивнул:

Однако должен заметить, что графиня разгневана больше, чем дочь, а граф даже не хочет слышать обо всей этой истории.

«Ну разумеется», — подумал Раф, а вслух сказал;

Пожалуйста, передайте записку. Это было короткое послание.

«Я приду к Вам еще раз завтра утром. Спокойно обдумав случившееся, Вы поймете, что я ничуть не виноват перед Вами. Неужели по вашему, я настолько глуп, чтобы пригласить Вас в свой дом, если там находится моя любовница? Надеюсь, что Вы отнесетесь ко мне снисходительно и простите меня за доставленные Вам неприятности.

С уважением Долтон».

Он не отважился подписаться просто «Раф», но верил, что скоро сможет общаться с Аннабел без формальностей.

— Я приду завтра, — сказал Раф дворецкому, — и буду вам очень признателен, если вы сообщите об этом леди Аннабел. До свидания.

— До свидания, милорд. — Дворецкий осторожно закрыл перед ним дверь.

Раф шел по улице, погруженный в размышления. Ему необходимо увидеться с ней завтра, или послезавтра, или на следующий день. Он не сдастся так просто, поскольку ни в чем не виноват. Когда-нибудь они вместе посмеются над этим инцидентом. Рафу удалось несколько сблизиться с леди Аннабел, и вот сейчас из-за нелепой случайности приходится начинать все сначала. Раф поднял голову и ус-

корил шаг. Он способен преодолеть любые трудности, не реагируя на оскорбления, — ему не привыкать.

Раф несколько раз отклонялся от своего пути к дому. )н зашел в ресторан, чтобы заказать там еду, встретил молочницу и договорился с ней о поставке молока, затем посетил контору по найму, находящуюся в стороне от его маршрута, и лишь к концу дня вернулся домой. Поднявшись в комнату Эрика, Раф остановился у двери.

О, лорд Долтон! — приветствовал его доктор, сидячий у кровати Эрика. — Нет, нет, не беспокойтесь, -

быстро добавил он, увидев испуганное выражение лица Рафа, — у нашего пациента нет никаких осложнений, Просто я пришел раньше, чем рассчитывал. Он явно поправляется. Тропические лихорадки часто влияют на сердечно сейчас он в Англии, и я уверен в его быстром выздоровлении. Конечно, ему нужен покой, хороший уход и лекарства.

Он хочет отправиться домой на этой неделе. — Раф нахмурился.

Это невозможно, — решительно заявил доктор, защелкивая саквояж.

Раф кивнул:

Я тоже так думаю. Благодарю вас. Я позабочусь о том, чтобы он оставался в постели.

Эрик привстал, опираясь на подушки.

— Мы все-таки поедем, Раф. Мне уже гораздо лучше. Слышишь?

— Слышу, но никуда ты не поедешь, а останешься, и если понадобится, я сяду на тебя.

— Тебе придется сделать нечто большее, чтобы удержать меня. Я не хочу сидеть у тебя на шее и вполне могу ехать. Это вопрос лишь нескольких дней.

— Нет. Пода доктор не разрешит, ты будешь здесь. И хватит об этом. Я уже все организовал: нанял камердинера для нас обоих, экономку, а также лакея и повара. К тому же послал письмо родителям, чтобы они подыскали респектабельную родственницу, которая могла бы поселиться здесь и ухаживать за тобой,

— Не стоило так беспокоиться ради меня, — твердо проговорил Эрик, — потому что мы уезжаем. И твоя респектабельная родственница сбежит от тебя на следующий же день, не сомневаюсь.

— Ну вот что… — сердито начал Раф, но Бренна перебила его. Он не заметил ее, когда вошел, так как она сидела в тени. Теперь Бренна встала и подошла к врачу.

— Доктор, — она посмотрела на него своими темными глазами, — простите, что вмешиваюсь, но эти два барана сцепились рогами и вряд ли договорятся. Может, мы с вами придем к какому-нибудь компромиссу? Что, если мой брат поедет в мягком экипаже с хорошими рессорами, я буду следить за ним, а он — регулярно принимать прописанные вами лекарства? Надеюсь, тогда с ним ничего не случится? К тому же вы сами видите, как он переживает, проводя здесь день за днем.

Всего один день! — раздраженно вставил Раф.

Но ни Бренна, ни доктор не обратили на него внимания. Она улыбнулась очарованному ею врачу.

Дорогой сэр, как по-вашему, можем ли мы при названных мной условиях отправиться в путь если не через два, то через три или в крайнем случае четыре дня? В удобной карете Эрику будет не хуже, чем в постели, не так ли? Надеюсь, он почувствует себя даже лучше, зная, что приближается к дому. Здесь же брат находится в постоянном напряжении. Думаю, мы с вами договоримся. Вас устроит, если мы отправимся в конце недели?

— Конечно, дорогая, если вы будете соблюдать все меры предосторожности. — Врач с улыбкой взглянул на Бренну.

— Черт побери, но… — начал Раф и тут же осекся, когда доктор строго посмотрел на него.

— Милорд, — укоризненно напомнил тот. — В комнате дама.

— Причем очень разумно рассуждающая, — добавил Эрик.

— Благодарю вас, доктор, — промолвила Бренна. — Кстати, до отъезда я нанесу визит леди Аннабел и узнаю, нельзя ли как-то уладить недоразумение. — Она бросила вопросительный взгляд на Рафа.

Тот неохотно кивнул:

Что ж, надеюсь, хуже не станет. В противном случае вам следует тотчас вернуться.

Бренна отметила, что Раф не уточнил, имел ли он в виду их путешествие домой или ее визит к леди Аннабел. Вполне возможно, он думал о том и о другом. Оба предприятия были довольно рискованными.

Глава 6

— Очень любезно, что вы приняли меня, — сказала Бренна хозяйке, когда лакей ввел ее в гостиную.

— Мама за это сняла бы с меня голову, — ответила Аннабел. — Но сейчас ее нет дома. Если вы не задержитесь, то избежите встречи с ней. Я поступила бы именно так на вашем месте… мисс… Форд, — добавила она, взглянув на визитную карточку Бренны.

— Благодарю вас, я буду краткой, — согласилась Бренна, крайне недовольная тем, что ей пришлось раскрыть свое имя. Однако иначе ее не приняли бы. — Позволите мне сесть?

— О, конечно, — небрежно откликнулась Аннабел, как будто не понимала, сколь унизительно для посетительницы просить об этом.

Бренна села и огляделась, стараясь обрести хладнокровие. Она находилась в довольно приятной комнате, отделанной по последней моде обоями в желтых и голубых тонах с рисунками на китайскую тему. Им соответствовали зеленые драпировки и изящная дорогая мебель в восточном стиле. И леди, сидящая на желтом атласном канапе, выглядела грациозной и богатой.

Обе они были брюнетками, но на этом, как подумала Бренна, их сходство кончалось.

В своем золотистом шелковом утреннем платье, отороченном белыми кружевами, с лицом без единого изъяна и прекрасными голубыми глазами, леди Аннабел походила на изящную фарфоровую статуэтку. Этому впечатлению не соответствовало только выражение ее лица. Непринужденно откинувшись на спинку канапе, она смотрела на гостью с нескрываемым отвращением.