Глава 22

Они завтракали молча, как пожилые супруги или давние друзья. А может, как утомленные любовники, наслаждающиеся тишиной. Раф читал газету, а Бренна — письма. Она улыбнулась, прочитав мамино, и засмеялась над письмом брата. Раф с любопытством посмотрел на нее.

— Это от Эрика. — Бренна протянула ему листок. — Он собирается приехать к нам и просит подыскать ему самую красивую женщину Лондона, даже не обязательно на выданье.

Раф усмехнулся, взял письмо и вскоре сам рассмеялся.

— Думаю, у нас не будет с этим хлопот. Ему скорее придется отбиваться от девиц. — Он снова начал читать газету. — У Эрика незаурядное красноречие, и он похож на викинга. Это убийственное сочетание, по крайней мере для женщин.

— Да, и возможно, именно поэтому он до сих пор не женат, — вздохнула Бренна. — Женщины вешаются ему на шею, но у брата до сих пор не было возможности узнать поближе кого-нибудь из них и понять, нравится ли он им как человек или их привлекает только его внешность.

— Бедный парень! Ты хочешь сказать, что я счастливее Эрика с моей неприглядной внешностью?

— Снова напрашиваешься на комплименты?

Раф улыбнулся, вспомнив, как ночью жена восхищалась его телом.

— Да. — Он многозначительно посмотрел на лакея, стоявшего возле стола. — Поговорим об этом позже.

— Охотно, — улыбнулась Бренна. Она опять вздохнула, но на этот раз с чувством удовлетворения, и открыла следующее письмо, написанное на дорогой бумаге и источавшее аромат духов. Прочитав его, Бренна нахмурилась, отложила письмо и снова взяла, осторожно держа двумя пальцами, как вредное насекомое.

— Что там у тебя? — спросил Раф, как бы услышав ее невысказанные мысли. — И почему ты держишь этот листок таким образом? Боишься, что укусит?

— В известном смысле да. — Бренна протянула ему письмо. — Это приглашение… на званый вечер к Аннабел.

Она наблюдала за выражением лица мужа, но оно было непроницаемым. Пробежав глазами приглашение, Раф снова посмотрел на жену.

— Ты хочешь пойти?

— Не знаю. Ведь я не принадлежу к ее кругу. — Бренна не решилась признаться в том, что на самом деле беспокоило ее. — Она прежде всего твоя подруга.

Раф откашлялся.

— Подруга? Едва ли.

— Но ты хотел жениться на ней.

Он пожал плечами и снова взял приглашение. Взглянул на него, затем опустил и посмотрел поверх листка на Бренну.

— Я знал Аннабел не настолько хорошо, чтобы считать подругой.

— Тогда это просто нелепо… — начала она и замолкла, глядя в тарелку. Когда они объявили о своей помолвке, Раф тоже знал ее не слишком хорошо.

Раф внимательно посмотрел на жену.

— Не обязательно постоянно общаться с Аннабел, но она принадлежит к светскому обществу, и мы не можем избегать ее. Думаю, для тебя неплохо было бы познакомиться с лондонским высшим светом. Полагаю, там будут Синклеры, Райдеры, Уайкофы и даже Драм, который представит тебя влиятельным людям, если, конечно, ты захочешь. По правде, говоря, мне они не очень интересны. Но думаю, тебе следует познакомиться с другими дамами в Лондоне, чтобы иметь возможность с кем-то поболтать за чашкой чая или принять участие в других мероприятиях. Мы могли бы тоже устроить прием, когда переедем в новый дом. На званом вечере у Аннабел ты определишь, кто тебе нравится, чтобы потом пригласить к себе. Впрочем, решай сама.

Раф снова взял газету, как будто визит к Аннабел почти не имел для него значения. Однако он редко говорил так много об их будущей светской жизни, и они никогда не обсуждали прежде подробности. Бренна задумчиво поднесла руку ко рту и коснулась губами ногтей… Затем, осознав, что делает, поспешно опустила руку на колени. Она поклялась покончить со своей привычкой грызть ногти, чтобы они всегда были ухоженными и красивыми, как у Аннабел. Однако, нервничая, Бренна забывала об этом. А сейчас она очень нервничала.

— Не утруждайте себя объявлением о моем прибытии, — послышался бодрый голос у входной двери. — Я чувствую запах тостов и яиц. Хозяева, несомненно, ждут меня.

Раф поднял голову.

— Я же просил не готовить тостов. Они такая же приманка для Драма, как рыба для кота.

— Доброе утро, мой прижимистый друг. — Драм вошел в комнату, одетый по последней моде. — Миледи, — обратился он к Бренне, склонившись к ее руке, — надеюсь, я желанный гость за вашим утренним столом?

— Конечно, — искренне ответила она.

— Как всегда, — добавил Раф.

— Я подумал, что, поскольку медовый месяц еще не кончился — и, вполне возможно, не кончится никогда, — мне все-таки будет позволено, как прежде, наносить вам визиты, по крайней мере по утрам, — улыбнулся Драм. — Раньше я обычно навещал в это время моего кузена Синклера, — сообщил он Бренне, подходя к буфету и оценивая стоящие там блюда, — но он женился и переехал за город. После этого у меня не осталось выбора, и я присоединился к Рафу, у которого тоже не было партнера за завтраком. Мы привыкли питаться вместе, и очень тяжело ломать эту привычку. Я не люблю есть один. По вечерам можно провести время за стаканчиком вина в клубе, где собираются джентльмены, но гораздо приятнее встречать новый день с хорошим другом. О, омлет со сливками и сухариками! — с удовольствием отметил он, приподнимая горячую крышку посудины. — Превосходное блюдо! Особенно с ветчиной, кусочком говядины и, конечно, с тостами, — сказал Драм лакею, стоящему у буфета.

— И с ломтиком грудинки, — согласился Раф. — Хорошо, что ты заглянул к нам, — добавил он, когда Драм сел за стол. — Ты можешь дать хороший совет. Мы получили от Аннабел приглашение на званый вечер, и Брен не знает, следует ли нам идти туда.

Голубые глаза Драма оживились, и он с любопытством посмотрел на Бренну.

— В самом деле? Но ведь Аннабел говорила об этом, когда мы встретили ее на улице, не так ли?

— Да, — согласился Раф. — Правда, сообщив ей о своей женитьбе, я был уверен, что она передумает.

— Полагаю, Аннабел узнала об этом гораздо раньше, — заметил Драм, изучая блюдо, которое подал ему лакей. Затем поднял глаза и встретился с холодным взглядом Рафа. — Это не пустые слова. Если по Лондону прошел слух о твоей женитьбе, будь уверен, что он дошел и до ушей Аннабел. Тебе ведь известно — она в курсе всех новостей. Полагаю, затевается какая-то интрига. Леди Аннабел имеет большой опыт в таких делах, что тебе также должно быть известно.

Бренна не заметила, как на мгновение изменилось бесстрастное выражение лица Рафа. Друзья часто вели словесную дуэль, но на сей раз тема была крайне важна для Бренны, и ей очень хотелось узнать, как Раф относится к предстоящему визиту.

— Да, у Аннабел есть такое пристрастие, — кивнул Раф, — но как по-твоему, Брен доставит удовольствие, если мы все-таки посетим этот вечер?

— По-моему? — удивился Драм. — Однако, дорогой друг, теперь тебе лучше знать об этом.

Раф раздраженно махнул рукой.

— Я знаю Брен, если ты это имеешь в виду. Она очень чувствительна, а Аннабел может сыграть с ней злую шутку. Поэтому, полагаясь на твою пронырливость, прошу тебя выяснить, каковы намерения этой женщины и можно ли рассчитывать, что Брен будет приятно в гостях у Аннабел.

~ — Думаешь, Аннабел способна унизить ее каким-нибудь изощренным способом? — осведомился Драм. — Может быть.

— Не кажется ли вам, — не выдержав, вмешалась Бренна, — что я тоже имею право высказаться по этому вопросу?

— А разве мы считаем иначе? — удивился Раф.

— Вы говорите обо мне так, будто меня здесь нет, — возмутилась явно уязвленная Бренна.

— Извини, — быстро сказал Раф. — Дело в том, что мы привыкли обсуждать жизненно важные проблемы вдвоем. Тем более что, по твоим словам, ты не знаешь, как поступить.

— .Дети, дети, — улыбнулся Драм, — не ссорьтесь, пожалуйста, по пустякам. Теперь что касается Аннабел и ее намерений. Пожалуй, мне удастся выяснить это, но при одном условии.

— Каком? — отрывисто спросил Раф.

— Если мне дадут чашечку этого ароматнейшего кофе, — промолвил Драм с вожделением.

— Драммонд? — удивилась Аннабел, когда высокий элегантный мужчина склонился к ее руке. — Вот так сюрприз!

— Надеюсь, приятный, — уточнил Драм, — хотя ваше удивление и доставляет мне удовольствие, и поражает меня.

Она звонко рассмеялась, отчего другие джентльмены, явившиеся с утренним визитом, посмотрели на них с завистливым интересом.

— Боже! — воскликнула Аннабел, обмахиваясь веером. ~ Вас без преувеличения называют обаятельнейшим мужчиной, милорд! Я удивлена, потому что не раз видела вас на званых вечерах, маскарадах, в Воксхолле, в опере и в других местах. При этом вы всегда раскланивались, но никогда не разговаривали со мной. Хотелось бы знать, чем же вызван такой неожиданный интерес ко мне?

— Мне надо проверить свое зрение, — ответствовал Драм. — Думаю, несколько глазных капель позволят мне лучше видеть окружающий мир.

— И мне тоже, — добавила Аннабел со сдержанной улыбкой.

— В самом деле? Я поражен…

— Я тоже, — резко бросила она.

— Если вы уделите мне несколько минут, я все объясню.

— Объясните? Все без утайки? — Аннабел изогнула изящную бровь.

— Конечно, хотя боюсь, что при этом не смогу отдать должное вашей красоте.

— В таком случае задержитесь, когда все уйдут. — Аннабел отвернулась от Драма. — Надеюсь, наш разговор будет приятен для нас обоих.

Драм обнаружил, что ожидание тоже имеет свои полезные стороны. Сидя в гостиной, он наблюдал, как трое мужчин выставляли себя на посмешище. Аннабел в розовом платье, расшитом золотом, была самой красивой женщиной, какую он когда-либо видел. «Но даже Афродита не стоит такого восхваления, которое принимала она от этих шутов», — подумал Драм. Неужели эти мужчины действительно считают, что их откровенный подхалимаж производит впечатление на Аннабел? Если это так, то молодой лорд с безвольным подбородком, держащийся поблизости от Аннабел, несомненно, подберет ключ к ее сердцу. Если же Аннабел нравятся велеречивые мужчины, то ее идеалом может стать фатоватый лорд Перри. А если на нее действуют многозначительные взгляды, то героем дня, безусловно, будет сэр Майлс. Удивительно, что Аннабел не смущают преклонный возраст и толщина вышеозначенного джентльмена. Драм был ошеломлен, созерцая все это. Аннабел красива и умна. Он также считал, что она холодна, тщеславна и крайне избалованна, хотя не осуждал ее за это. Но Драм, находясь здесь, хотел выяснить, мстительна ли она.

Когда визитеры потянулись к выходу из гостиной, они не раз оглядывались назад, с обожанием посматривая на Аннабел и с завистью на Драма, поскольку он удостоился приватной аудиенции. Дверь оставалась открытой, и снаружи стоял лакей, а у окна сидела служанка, но предполагалось, что слуги ничего не видят и не слышат,

— Думаю, лучше без лишних слов перейти к сути дела, — сказал Драм, опередив ее вопрос. — Я пришел узнать, с какой целью вы пригласили моих друзей Долтонов на свой званый вечер на следующей неделе.

Аннабел удивленно вскинула брови.

— Что здесь особенного? Я часто приглашаю к себе своих знакомых. Если никого не приглашать, то придет лишь несколько гостей. Один мудрец сказал, что у человека настоящих друзей не больше, чем пальцев на одной руке.

— И все-таки, — настаивал Драм, — молодожены — не самые подходящие гости. Все эти вздохи и томные взгляды друг на друга могут раздражать окружающих.

— Вчера я не заметила ничего подобного, — весело откликнулась Аннабел. — Недавно женившийся джентльмен смотрел только на меня, насколько я помню.

Драм холодно улыбнулся:

— Вес ясно. Вы дали мне исчерпывающий ответ.

— Неужели? О, по-вашему, я пригласила их, чтобы показать всем, как легко могу завладеть им? Или вы считаете, что меня гложет зависть к девице, которая увела его у меня из-под носа недостойным леди способом? Думаете, я затаила злобу и скажу ей, что она не добилась ничего, кроме его имени?

— Именно так я и думаю, — серьезно ответил Драм.

— В самом деле? Но ничего подобного не произойдет. — Аннабел чуть улыбнулась. — Потому что я отношусь к своим гостям только как доброжелательная хозяйка. Надеюсь, в этом нет ничего плохого?

— Вы искренне верите, что Бренна специально устроила такую сцену в его холле? И что он по-прежнему желает только вас?

— А вы не верите в это?

— В таком случае хорошо, что вы пригласили их, поскольку у вас будет возможность убедиться в обратном. Желаю вам приятного дня, леди. И мне было бы очень приятно, если бы ваши намерения соответствовали вашему внешнему виду. Вы действительно красивы.

Посмотрев на его худощавое умное лицо, Аннабел усмехнулась.

— Вы так считаете? Странно, что вы заметили это только сейчас. Ваш друг увлекся мной гораздо раньше. И до сих пор увлечен. Можете заключить пари.

— Не могу, потому что это будет нечестно. Я никогда не заключаю пари, имея абсолютно точные сведения и, стало быть, явное преимущество, — сказал Драм, всей душой желая, чтобы уверенность в Рафе не обманула его.

Когда вечером Бренна вошла в кабинет Рафа, он и Драм прервали тихий разговор и с удрученным видом посмотрели на нее.

— В чем дело? Случилось что-то дурное? — быстро спросила она, заметив, как сразу изменилось выражение их лиц.

— Нет, — сказал Раф, — не беспокойся. Просто мы оба в мрачном настроении. Посиди с нами, — добавил он, похлопав по сиденью дивана. — С тобой будет веселее.

— А почему оно мрачное? — осведомилась Бренна, садясь рядом с мужем.

— Так, пустяки. — Раф взял ее руку. — Возможно, нам не стоит идти на этот дурацкий званый вечер у Аннабел. Там будет ужасно скучно… О, только взгляните! — Он указал на ее пальцы с аккуратными длинными ногтями изящной формы.

— Это лишь начало, — отозвалась Бренна, довольная и смущенная. — Но почему бы нам не пойти туда? Она отменила приглашение?

— Нет, — Раф пожал плечами, — просто там не будет ничего интересного. И потому нет необходимости утруждать себя выбором нарядов. Скоро мы сами устроим большой прием, не так ли?

Бренна высвободила руку и опустила глаза, глядя на свои ухоженные пальцы.

— Черт побери, Брен! — не выдержал Раф. — Я не хочу лгать тебе. Драм считает, что Аннабел все еще настроена враждебно к тебе… Не стоит подвергать себя опасности.

— Полагаешь, она будет дерзить, говорить обидные вещи, оскорбит меня?

— Аннабел слишком умна и не станет явно выдавать себя, — заметил Драм. — Она будет действовать тонко и, возможно, навредит тем самым гораздо больше, чем откровенной дерзостью. К тому же по городу до сих пор ходят сплетни.

— О чем же? — осведомилась Бренна.

— Как обычно, о вашей поспешной помолвке, о вашей репутации. Есть и кое-что новенькое. Говорят, Раф все еще любит Аннабел и потому хочет переехать поближе к ней.

— Ничего подобного! — сердито бросил Раф. — Я упомянул о нашем новом доме по соседству с Аннабел, желая дать ей понять, что если мы и будем часто встречаться на улице, то только случайно, и это абсолютно ничего не значит!

Драм кивнул:

— Я не сомневаюсь в этом. Ты всегда был прямолинеен. И я не представляю, как вы сможете избежать встречи с ней, живя рядом. Но еще говорят, будто ты ужасно переживаешь из-за того, что Бренна ждет ребенка преждевременно — или по крайней мере она так считает. Твоего ребенка, — добавил он, опустив глаза, — или чужого.

Бренна едва не задохнулась от возмущения,

— Но я даже… Раф сжал кулаки.

— Если бы я только увидел этих сплетников!..

— Необходимо действовать, — решительно промолвил Драм. — Только так можно покончить со слухами. Но не с помощью кулаков. Ты должен пренебречь болтовней и показать всем, что на самом деле счастлив. Надо смело идти в атаку.

— Я бы так и сделал, черт побери. Мне не привыкать бороться со сплетниками, но, к сожалению, это оказывалось бесполезным. — Раф развел руками. — Люди склонны верить в то, что им нравится. А скандалы всегда доставляют удовольствие.

— Так, по-твоему, пусть остается все как есть? — Драм подался вперед. — Не совершай ошибки, мой друг, это не пустяк. Сплетни — мощнейшее оружие. Думаешь, только шпага или пистолет наносят смертельные раны? Сплетни не менее эффективно губят репутацию, а репутация в нашем обществе равносильна самой жизни. Конечно, Бренна может просто отворачиваться, услышав шепот в ее адрес. Ты тоже можешь игнорировать слухи и жить в уединении за городом. Но ваши дети — совсем другое дело. И как они будут чувствовать себя, когда пойдут в школу, а потом встретятся с обществом? Слухи становятся легендой, если их вовремя не пресечь.

— Но если докопаться до источника слухов, — возразила Бренна, — то многие будут пренебрегать ими.

— Сплетни — как бесплатное пиво в казармах, которое пьют, не задумываясь о том, кто произвел его. — Раф горько усмехнулся.

— Верно, — согласился Драм. — Вполне подходящая аналогия. А если пустить новую сплетню, прежняя теряет привлекательность. Свежее всегда вкуснее. Вам надо прийти на этот званый вечер с радостным видом и показать всем, как вы счастливы и как любите друг друга. Тогда неизбежная реакция Аннабел даст пишу новым толкам и отвлечет внимание от вас. Потому что она всего лишь избалованная дамочка, а не актриса, способная управлять своими эмоциями.

Раф нахмурился.

Бренна заметила это и забеспокоилась. Опасается ли он задеть чувства Аннабел или ему вообще не по душе причинять неприятности женщине?

Драм пожал плечами:

— «Докопаться до источника слухов»? Да, пожалуй. И вы обнаружите, что они исходят от Аннабел и ее матери. Я готов доказать это. Однако думаю, надо прекратить распространение слухов о вас независимо от того, кто их распускает. Если Бренна, конечно, решится рискнуть.

— Ты хочешь, чтобы я пошла на прием, или нет? — спросила она Рафа.]

— Я хочу, чтобы ты обрела спокойствие, и должен так или иначе добиться этого.

Вздохнув, Бренна вскинула голову.

— В нашей семье никогда и никто не пасовал перед врагом и не бежал с поля боя. Поскольку Аннабел вращается в светском обществе, мне не удастся постоянно избегать ее. Поэтому, если ты не возражаешь, Раф, я пойду на этот званый вечер. Я получила письмо от мамы — моя семья приезжает в Лондон. Если у Аннабел собирается большое общество, как это обычно бывает на лондонских приемах, как по твоему, мы можем получить приглашения и для моих близких?

— Несомненно, — сказал Драм. — Я позабочусь об этом.

— Прекрасно! — обрадовалась Бренна. — С их поддержкой мне не страшны никакие интриги.

— А со мной? — Раф испытующе посмотрел на жену.

— Если ты будешь на моей стороне, то да. Они не отрываясь смотрели в глаза друг другу.

— Ладно, — Драм поднялся, — мне пора. Действительно пора, — добавил он, когда Раф сделал протестующий жест. — Как я уже говорил, визиты к молодоженам лучше наносить по утрам, чем по вечерам. А сейчас мне нужно побывать еще в нескольких местах, где я найду приятную компанию. Спокойной ночи. Будете ли вы ждать меня утром или нет, но, вероятно, я приду сюда в любом случае.

— Мы смутили его? — спросила Бренна, когда Драм ушел.

— Смутили Драма? — удивился Раф. — Легче смутить скалу. Просто он решил прервать разговор. Драм — холостяк, обладающий редким тактом. Наверное, ему и в самом деле нужно посетить несколько мест, где он найдет подходящее женское общество. Драм должен жениться, и, думаю, так и поступит, если найдет женщину, интерес к которой продлится у него больше месяца. А теперь — что касается нашего вечернего времяпровождения: я должен написать несколько писем, а потом… — Раф склонился над Бренной, вдыхая аромат ее волос, и прошептал: — Мы тоже можем немного развлечься. Если ты не предпочтешь отправиться в театр, в оперу или на какой-нибудь бал.

Но поскольку Раф сопровождал свои слова легкими поцелуями и в конце концов добрался до ее губ, Бренна не могла ничего сказать. Когда же у нее появилась такая возможность, она коснулась ладонью его щеки и прошептала:

— Я лучше пойду наверх.

Войдя в спальню, Раф увидел, что лампы притушены, а его молодая жена ждет его в постели с распростертыми объятиями.

«Бедный Драм, — подумал он, подходя к Бренне. — У каждого мужчины должна быть женщина». Но Раф не сказал этого, потому что поцелуй жены лишил его возможности думать о посторонних вещах. Теплая и нежная, она с нетерпением ждала его ласк. Раф приподнял покрывало и окинул ее жадным взглядом. Бренна лежала совершенно нагая и улыбалась. Она уже не стеснялась мужа, быстро усвоив его уроки. Он тоже многому научился у жены, стремясь доставить ей наивысшее блаженство, и готов был на еще более жгучие ласки. Раф обнял Бренну и, прильнув к ее губам, почувствовал нарастающее в ней желание.

— О да! — задыхаясь, прошептала она, когда он покрывал поцелуями ее тело. Это было единственное, что Бренна произносила, когда они занимались любовью, но Рафу хватало и этого. Она мало говорила, но неистово ласкала его, стремясь узнать, что доставляет ему особое удовольствие. Раф считал, что жена не должна делать не которые вещи, но она настойчиво пыталась угадать все его желания.

Ее теплые губы и горячий рот творили с ним нечто невообразимое. Но Раф не был эгоистом, поэтому, сдерживаясь, приподнял жену за плечи. Затем поцеловал в губы и, подмяв под себя, погрузился в необычайное блаженство, от которого едва не терял сознание, но только не контроль над собой.

Вскоре он услышал стон жены и увидел восторг в ее глазах. Поняв, что она достигла оргазма, Раф тоже позволил себе разрядиться и испытать наслаждение.

Они лежали, заключив друг друга в объятия.

Раф находился в полузабытьи, не желая нарушать блаженное состояние ни разговорами, ни сном.

— Раф? — прошептала Бренна.

— М-м-м?

— Ты действительно не хотел идти на званый вечер к Аннабел?

Голос Бренны прозвучал отчетливо. Раф понял, что она уже очнулась после бурных ласк, и подивился тому, как быстро женщины приходят в себя, какую бы страсть ни испытали. Он прижал ее к себе.

— Не будь глупенькой. Этот визит не имеет никакого значения. Ты сама говоришь, что встреча с Аннабел неизбежна. Так почему бы не сейчас?

Раф интуитивно угадал невысказанный ею вопрос.

— Ты прежде всего моя жена, — попытался ответить на него Раф.

Бренна наконец успокоилась и заснула, но ему уже не хотелось спать. В тусклом свете пламени камина он видел ее всю, с разметавшимися по белой подушке черными волосами. Его всегда привлекало что-то неистовое и колдовское в них. Раф улыбнулся, вспомнив, как Бренна сердилась на себя утром за то, что никак не могла зачесать волосы назад и стянуть их в пучок. «Надо нанять ей служанку, — напомнил он себе. — Брен должна выглядеть особенно элегантной на этом чертовом вечере…»

Раф понял, о чем она собиралась спросить его, и порадовался, что ему не пришлось отвечать. Он боялся, что Бренна неправильно поймет его.

«Как я почувствую себя, вновь увидев Аннабел, когда она, похожая на ангела, будет танцевать со всеми мужчинами и я пойму, что эта женщина больше недоступна мне? Когда она, возможно, заставит меня мучиться от сознания, кого я потерял? Как я отреагирую, если она вызывающе обойдется с Бренной? Что мне делать тогда? Люблю ли я до сих пор Аннабел?» Глаза Рафа были широко раскрыты, но он ничего не видел, погруженный в свои мысли.

Раф вспомнил, что поклялся никогда не думать об этой женщине, лежа рядом с Бренной, но сегодня никак не мог совладать с собой. Жена сама подняла эту тему, и теперь ему не удавалось отделаться от навязчивых мыслей. То, что он испытывал к Аннабел, приводило Рафа в замешательство. Он был явно удручен, когда увидел, как ее шокировала новость о его поспешном обручении. Когда понял, что мог бы обладать ею, но упустил такую возможность. Неужели дворецкий ввел его в заблуждение? Впрочем, как можно подозревать это, лежа рядом с женой?

И все-таки… какой выбор он сделал бы, если бы мог выбирать?

«Это абсурд», — решил Раф и повернулся к Бренне. Он положил руку ей на грудь и закрыл глаза. Незачем размышлять об этом. У него никогда не было выбора. Его судьба предопределена с самого рождения. Он пытался противостоять ей, но безуспешно. В своей семье Раф всегда чувствовал себя как кукушонок, подброшенный в чужое гнездо, и это наложило отпечаток на всю его дальнейшую жизнь.

А она была схожа с паровой машиной, на которую приходил смотреть весь Лондон несколько лет назад. Все стояли, с изумлением наблюдая за ней, а та двигалась сама по себе, круг за кругом, по проложенной колее. Жизнь Рафа тоже имела свою колею, и ему, видимо, придется следовать по ней помимо воли до самой смерти.

Раф отвел со лба волосы Бренны. Она, не просыпаясь, выгнула свой великолепный зад и прижалась к его животу. Несмотря на то что Раф испытывал полное удовлетворение, его вновь охватило желание. И хотя судьба не предоставляла ему выбора, Раф не мог пожаловаться на нее. «Все не так уж плохо», — решил он, ощущая нежное тело жены. Действительно ли у него не было выбора?