Глава 14

Осторожно приотворив двери, Ли заглянул внутрь. Аласдер не спал и даже не был в постели. Он сидел в кресле в той же позе, в которой его оставил Ли.

— Ты можешь спать спокойно, — улыбнулся друг. — Наша крошка дома и в безопасности. Ни одна живая душа ее не видела. Я зайду к тебе позже, — добавил он.

— Посиди со мной, — попросил тот. — Я не собираюсь спать: ко мне должны скоро прийти. Не делай удивленное лицо, Ли, я должен знать, кто на меня напал.

— По-моему, ты уже это знаешь. В человеке, которого ты убил, полиция опознала известного преступника, на совести которого с дюжину убийств. Напарника его тоже опознали по приметам. До сих пор этой парочке всегда удавалось уйти с места преступления — их жертвы, как правило, не были так хорошо натренированы, как ты.

— Это-то меня и смущает: я действительно не похож на их обычные жертвы. И я хочу выяснить, чем вдруг стал обязан столь пристальному вниманию с их стороны

— Да может быть, чистая случайность, — пожал плечами Ли. — Эта парочка, должно быть, шла на очередное преступление или возвращалась с дела, обычно в этом районе они действительно не появляются, а ты проходил мимо, был один, там было темно — почему бы заодно и твои карманы не почистить? Одет ты хорошо, за версту видно, что на тебе можно поживиться… Не надо усложнять, Аласдер!

— Ты так думаешь?

— Ты, конечно, уверен, — поморщился Ли, — что это дело рук Скалби! Вот почему так упрашивал бедную Кейт о встрече с ними…

— Бедную Кейт? По-моему, она идет с охотой…

— Пока мы с ней ехали, — начал Ли, — я пытался расспросить ее, разумеется, крайне осторожно и деликатно… Короче, мне показалось, она к тебе неравнодушна. Да взять хотя бы ее сегодняшний поступок! Нет, эта девочка не из пустоголовых — если уж привяжется душой к человеку, то всерьез и надолго… Еще раз прошу, будь с ней поделикатнее!

Аласдер молчал.

— Ты уверен, — перевел разговор на другую тему Ли, — что эти двое действительно подосланы Скалби? Зачем им это понадобилось? Ты думаешь, они прознали про твои планы и теперь хотят убить тебя? Каким образом им это поможет?

— Им уже ничто не поможет. Я их достану даже из гроба, будь уверен, старик, я успел сделать распоряжения на случай моей внезапной смерти. А про мои планы они наверняка уже пронюхали. Я сам этого добивался — это лишь подбавит перца в то блюдо, что я собираюсь им преподнести.

— А не боишься за Кейт? — нахмурился Ли. — Если это действительно дело их рук, если они на такое способны, то могут не остановиться и перед тем, чтобы причинить какое-нибудь зло ей…

— Не думаю, — перебил Аласдер, — что они ее тронут. Кто она, собственно, такая? Бедная родственница из провинции, которая не имеет ни к чему этому ни малейшего отношения… К тому же что они выиграют, если причинят ей зло? Хотя, — брови Аласдера сошлись на переносице, — кто их знает…

— Умоляю, сделай все, чтобы она с ними не встречалась!

Аласдер нахмурился еще сильнее.

— И еще одна просьба. — Ли был предельно серьезен. — Мне кажется, ты все-таки должен рассказать ей обо всех своих планах.

Молчание Аласдера, казалось, длилось целую вечность.

— Хорошо, — произнес он наконец, — так и быть, скажу. Правда, это изменит кое-что в моих планах, но, в конце концов, не так уж и сильно. Сначала Кейт говорила, что вообще не хочет встречаться со Скалби, но затем согласилась сделать это ради меня. Но она, собственно, уже послужила тому, ради чего она была мне нужна, — заставила Скалби нарушить молчание. Теперь она свободна, остальное я смогу сделать и без нее.

— Похоже, твоя «любовь» к Скалби начинает выходить за рамки! — усмехнулся Ли.

— Она уже давно за них вышла, много лет назад. Не беспокойся, мой друг, я, может быть, и одержим навязчивой идеей, но все-таки не сумасшедший. Ради моего дела я сохраняю здравый ум и твердую память. А когда дело будет сделано, я торжественно обещаю тебе выздороветь окончательно.

Ли недоверчиво молчал.

— Похоже, ты мне не веришь! — усмехнулся Аласдер. — Тебе, должно быть, кажется, что, когда речь заходит о Скалби, я сразу же утрачиваю способность мыслить логически? Что ж, в таком случае прошу оказать мне услугу — допроси хорошенько этих парней, что сейчас придут, что им известно о нападавших на меня, кто их подослал… А я, с твоего позволения, пойду спать — честно говоря, я все еще чертовски слаб…

— Не беспокойся, старик, я допрошу их наидоскональнейшим образом. Спи!

— Ты прав. — Аласдер поднялся с кресла. — Чем больше я буду спать, тем скорее поправлюсь и смогу завершить свое дело… Логично? Как видишь, я не утратил способность мыслить!

— Но в конце концов все равно вернулся к своей навязчивой идее. Ох, Аласдер, я все-таки беспокоюсь за твое душевное здоровье!

— Я тоже! — усмехнулся тот.

Аласдер лежал в своей огромной постели, но сон не шел, даже несмотря на то что он выпил ту мерзкую смесь, что прописал доктор. Гардины на окнах были задернуты — на дворе стоял день, и свет мешал Аласдеру, но полог кровати он никогда не опускал: ему не нравилось чувство, что он спит в каком-то коконе, отрезанный от всего мира. Аласдер вообще не привык спать днем, хотя в высшем свете считалось признаком хорошего тона лечь спать после сытного обеда, «подкрепленного» рюмочкой-другой винца, чтобы проснуться лишь под вечер и отправиться на какой-нибудь бал, который продлится до самого утра. Аласдер же считал дневной сон пустой тратой времени. К тому же днем ему почему-то снились какие-то странные сны, от которых потом было не по себе, а проснувшись на закате, он часто путал его с рассветом.

Но сейчас постель была такой мягкой, простыни — чистыми и свежими… Найдя наконец более или менее удобную позицию для своего измученного тела, он закрыл глаза. Но сон все равно не шел. Была ли для него месть действительно навязчивой идеей? Была. Грозила ли Кейт какая-нибудь опасность? Может быть. Нужно как можно скорее поправиться и быть в форме, чтобы этого не произошло. Аласдер перевернулся на другой бок. А грозила ли какая-нибудь опасность ему? Это для него ничего не значило. Всякого рода опасности грозили ему много раз в жизни. Но все это не имело значения, если он всякий раз выходил победителем. Выйдет и на этот раз. И Скалби, в чем он сегодня убедился, уже это знают. Можно сказать, морально он уже победил. Поэтому они и подослали к нему убийц. Не для того, чтобы остановить его, как думал Ли. Дело, собственно, уже сделано, все, что ему оставалось, — это отпраздновать наконец победу. Если Аласдер и тянул с этим, то лишь потому, что ему хотелось обставить свой триумф как можно более торжественно. Смерть Аласдера ничего не изменила бы, разве что лишила бы его возможности отпраздновать уже совершенную победу. Убийцы были подосланы просто из мести — мести за то, что он уже сделал. Но месть не удалась — его враги просчитались. Ему осталось лишь отпраздновать победу… Так где же она, пьянящая сладость триумфа? Почему вдруг вместо нее лишь чувство щемящей пустоты и бессмыслицы? Может быть, радость от победы появится не раньше, чем он увидит растерянные лица своих заклятых врагов? Сонная микстура врача начала наконец действовать. Тело почувствовало расслабление, мысли начали мешаться в голове. Перед глазами снова и снова вставало хорошенькое личико Кейт. Какая она все-таки славная девушка! Смелая, презирающая светские условности, преданный друг… Может быть, потом, когда дело будет сделано… Он представил себе близкий день своего триумфа, искаженные от ужаса лица врагов… Какими они стали теперь, сильно ли изменились? За все эти годы он видел Скалби лишь раз и то мельком и издалека, хотя хорошо помнит, какими они были тогда, словно это было вчера… Леди Скалби до сих пор сохранила следы былой привлекательности — Аласдер не мог этого отрицать. Когда он ее видел в последний раз, она прятала лицо в тени, чтобы скрыть морщины, но фигура ее по-прежнему оставалась как у двадцатилетней. В молодости леди Скалби была черноволосой, с газельими глазами, высокой и крупноватой, но все равно по-девичьи грациозной. Но это была красота яблока, скрывавшего внутри отвратительного червяка. Муж ее тоже был темноволосым, но небольшого для мужчины роста и полноватым. Эти недостатки он пытался скрыть тем, что одевался по моде прежнего века — длинные, просторные камзолы не так подчеркивали живот, как новомодные кургузые фраки, и к тому же зрительно удлиняли фигуру, а пышные манжеты наполовину прикрывали жирные пальцы. Лорд Скалби был весь каким-то закрытым, если не считать глаз — те почему-то всегда горели странным, нездоровым блеском, заставлявшим предполагать, что их обладатель «темная лошадка», человек, у которого за душой не один грех. Такие глаза Аласдеру случалось видеть у собак, но даже в тех было больше доброты и живой души… Темные глаза леди Скалби, напротив, отлично скрывали все ее чувства. Но Аласдер знал их. Лица врагов стояли перед мысленным взором, словно живые. Позавчера ему снова снились кошмары, и вчера тоже… Неужели и сегодня? Слава Богу, кажется, нет, просто черная бездна беспамятства. Аласдер уже проваливался в эту бездну, позволявшую ему хотя бы какое-то время не чувствовать ломавшую все тело боль.

— Теперь то ты убедился? — с улыбкой спросил у него Ли на следующий день.

Аласдер по-прежнему выглядел сомневающимся и чертовски уставшим: сегодня он впервые без посторонней помощи перешел из спальни в кабинет. Тело все еще болело, но уже, слава Богу, не так сильно. Аласдер осмотрел своих гостей здоровым глазом.

— Мистер Ли говорит, — произнес сидевший в кресле джентльмен средних лет, — вы полагаете, что нападение было заказано вашими личными врагами. Я позволю себе усомниться в этом. Бенни Лик был отъявленный малый, но, насколько мне известно, он и его напарник всегда работали только на самих себя, никогда не исполняли ничьих заказов.

— Лорд Толвин знает, что говорит, — подтвердил Ли. — Он держит руку на пульсе всего Лондона, от него ничто не может укрыться. Официальная полиция по сравнению с ним — жалкие щенки.

— Не вина полиции, что она порой оказывается бессильна, — поморщился Аласдер. — После войны в Лондоне стало слишком много богатых и слишком много бедных. Разумеется, последние завидуют первым… Лакеи не всегда могут защитить господ, от старых отставных солдат, которых обычно нанимают следить за порядком, как, скажем, тот колотушечник, что прибежал мне на помощь, толку мало, такого ничего не стоит тюкнуть по башке. Полиция в основном занимается тем, что разыскивает преступников уже после преступления, хотя, не спорю, может быть, и эффективно. Власти поговаривают, что не мешало бы создать муниципальную полицию, да что-то воз и ныне там. Вы уверены в ваших фактах, лорд Толвин? Кстати, второго удалось поймать?

— С той самой ночи как в воду канул. Скорее всего, потеряв напарника, он поспешил покинуть город, если не страну. Так что его, сэр Аласдер, полагаю, можете не опасаться.

— Пока что, — усмехнулся тот, — я могу не опасаться ничего: в собственном доме, думаю, меня все-таки вряд ли прирежут, а выходить из него я пока не могу. Но надеюсь, так будет продолжаться недолго — у меня есть дела, и мне не хотелось бы откладывать их в долгий ящик.

— Насколько мне известно, — произнес Толвин, — врачи в таких случаях советуют отсидеться дома подольше.

— Можно подумать, вы не знаете Аласдера! — усмехнулся Ли. — Мой друг не из тех, кто станет сидеть сложа руки.

— Если ты все-таки не прав, — покачал головой Аласдер, когда Толвин удалился, — и за мной кто-то охотится, то как мне лучше заставить их снова выйти на меня?

— Ты хочешь, чтобы на тебя снова напали? — Удивлению Ли не было предела. — Да ты с ума сошел!

— Насчет того, какой формой сумасшествия я страдаю, я уже говорил тебе, и не раз. Толвин в свое время был блестящим шпионом, но с тех пор многое изменилось. Он хороший знаток душ, знает как психологию образованных людей, так и психологию преступников. Но ему совершенно неизвестна та публика, с которой мне приходилось общаться. К таким людям нужен особый подход, с не знающим его они не станут и разговаривать. Я этот подход знаю. К тому же сами они ко мне не придут, я должен идти к ним, что я и собираюсь сделать, как только выкарабкаюсь из постели. Если нападение не помогло им, есть другие способы — поджог например. Меня лично сия перспектива мало привлекает, я все-таки успел привязаться к этому дому. Отравление тоже — хотелось бы еще поносить какое-то время это бренное тело, хотя бы до следующего воскресенья, на этот день назначен бал, и мне хотелось бы пару раз пройтись с Кейт в вальсе.

Кейт двигалась все быстрее и быстрее в такт музыке, пока у нее не начала кружиться голова. Настроение у нее было преотменное. Аласдер поправился уже достаточно, чтобы танцевать и получать от этого удовольствие. Комната кружилась перед глазами, и лишь пристальный взгляд орлиных глаз Аласдера был для нее «ориентиром». Лишь остановившись, Кейт вдруг поняла, что Аласдер, танцуя, вывел ее из бального зала. Они стояли на террасе, огибающей весь дом, освещенной слабым светом, выбивавшимся из-за задернутых штор на окнах. Яркий свет полной луны освещал заросший в модном нынче «романтическом» стиле дикой природы сад. В сад с террасы спускалась белая мраморная балюстрада. Кейт подняла на Аласдера раскрасневшееся от танца и от счастья лицо.

— У нас есть три варианта, — произнес Аласдер. — Первый — это стоять здесь и загораживать выход на террасу другим парам. Можно вернуться в зал, сделав вид, что нас «занесло» на террасу случайно — мы просто увлеклись танцем. И третий вариант — пройти на террасу куда-нибудь подальше и найти укромный уголок, где нас никто не увидит.

Кейт продолжала стоять, словно приросла к месту.

— Вы, кажется, сказали мне, что хотели бы о чем-то со мной поговорить? — напомнил Аласдер.

Кейт почему-то чувствовала себя одновременно успокоенной и тревожной. Да, она хотела кое о чем поговорить с Аласдером, но о чем, уже успела забыть. Стоя в полумраке террасы, она забыла обо всем.

На Аласдере был строгий, но стильный черный фрак и черные панталоны в обтяжку. Правый глаз был скрыт черной повязкой. Все вокруг считали, что повязка лишь ради шутки, что Аласдер просто решил немного шокировать публику, изображая пирата. Лишь Кейт знала, что скрывает повязка. Аласдер еще не совсем оправился после болезни, но шрамы на лице почти зажили и ужасная рана под ребром, должно быть, тоже, ибо танцевал он, во всяком случае, как и обычно, с непринужденной легкостью. Глядя сейчас на Сент-Эрта, Кейт тревожилась за его физическое здоровье, но в не меньшей мере ее пугало собственное душевное состояние. Облаченный в черное, Аласдер тем не менее не сливался с темнотой. Рубашка его была белоснежной, улыбка — ослепительной, немного насмешливой, но, в сущности, доброй.

— Да, я хотела бы с вами поговорить. — Кейт окинула взглядом террасу. — Но думала, вы боитесь за мою репутацию.

— Немножко боюсь, — снова улыбнулся он. — Собственно, поэтому я и предложил найти местечко поукромнее.

Кейт рассеянно кивнула, чувствуя себя немного глупо, но не стала противиться, когда Аласдер, взяв ее за руку, отвел в дальний темный конец террасы. Она высвободила руку — прикосновение Аласдера слишком кружило ей голову. Немного подождала, прежде чем глаза ее привыкли к темноте. Лицо Аласдера было серьезным.

— Я слушаю вас, Кейт, — произнес он.

— Видите ли… как сказать… проблема в моих родственниках… — Кейт запнулась. Накануне она даже пыталась репетировать свою теперешнюю речь, но один взгляд на Аласдера заставил ее забыть все слова.

— Каких родственниках, Кейт? — Лицо Аласдера помрачнело еще больше.

— Я имею в виду Суонсонов.

— Они вам мешают? — рассмеялся он. — Хотите, я подошлю к ним наемных убийц?

— Не уверена, что это поможет. — Кейт была немного сердита на попытку Аласдера свести все к шутке. — Я хотела бы попросить у вас совета, сэр Аласдер. Дело в том, что в последнее время Суонсоны стали настаивать на том, чтобы я встречалась с разными людьми, с которыми, говоря по правде, у меня нет охоты встречаться. Сибил они сказали, что это для того, чтобы отвлечь меня от вас, — я, дескать, провожу с вами слишком много времени. Но честно говоря, я сомневаюсь, что настоящая причина действительно в этом.

— Они ревнуют вас ко мне? — Аласдер, казалось, и не пытался оставить шутливый тон. — Что ж, весьма польщен!

— Не знаю, в чем настоящая причина, но скорее всего нам теперь придется встречаться реже. Вчера, например, меня заставили встретиться с лордом Маркхэмом. Не знаю, кто был меньше рад этой встрече — он или я.

— Маркхэмом? — Лица Аласдера Кейт почти не видела, но по тону поняла, что он наконец стал серьезен. — Но Маркхэм — очень скользкий тип, Кейт! Понимаю, не мне с моей репутацией говорить такое, но он заслуживает репутации в сто раз худшей. Вам и самой наверняка приходилось слышать сплетни, связанные с таинственной внезапной смертью его жены. Кому, как не мне, знать цену сплетням, и все же уверяю, Кейт: в данном случае дело действительно не очень чисто… Я мог бы при желании рассказать о нем и больше, но молчу, учитывая то, что вы, леди. Я думаю, этого достаточно, чтобы вы поняли, что это за человек. Какого дьявола вы согласились на встречу с ним?

— Как я могла отказать Суонсонам? Они сказали, что, если я откажусь, это нарушит планы Фрэнсис — ее пригласил на прогулку какой-то друг Маркхэма, а я для приличия должна была составить пару самому лорду. Пришлось пойти. Кстати, не забавно ли — этот идиот решил, что у меня богатое приданое! Я сказала ему, что у меня ни кола ни двора, но он подумал, что я просто шучу. Это еще не все — завтра мне придется тащиться на чай к лорду Фицхью, потому что его приятель приглашает Хлою. Слава Богу, сегодня мне удалось уйти из дома раньше, чем Генриетта спустилась к завтраку, а то бы и она заставила меня к кому-нибудь идти…

— Не понимаю, Кейт, почему вы не можете им отказать? Скажите «нет» — и все тут…

— Как я могу им отказать? Если бы я была одна, но от меня ведь зависит леди Суонсон, не говоря уже о Сибил…

— Вы уверены, Кейт, что у них действительно есть какие-то тайные мотивы? Может быть, они просто попросили вас пару раз составить им компанию, а вам уже кажется…

— Не знаю, что у них там за мотивы, но признаюсь честно — в Лондоне мне уже начинает надоедать. Остаюсь только из обещания, данного вам.

— Хорошо. Вернемся в зал, Кейт, продумаем все наши планы. Распишем наши встречи заранее, будем встречаться каждый день, чтобы у вас уже не осталось возможности посещать нежелательных вам людей.

— Каждый день не получится, сэр Аласдер. Все станут думать, что мы с вами помолвлены.

— Хорошо. Тогда каждый раз, когда вам предстоит нежелательная встреча, извещайте меня, я что-нибудь придумаю.

— Отлично! — Кейт одарила его очаровательной улыбкой. — Спасибо, сэр Аласдер!

Кейт думала, что Аласдер что-нибудь ответит, но он молчал. Выражение его лица было едва различимо — он стоял спиной к свету, и Кейт могла видеть лишь его силуэт.

Но сам Аласдер хорошо видел ее. На Кейт было роскошное шелковое платье цвета меди, не так откровенно обрисовывавшее ее формы, как простенькое платьице деревенской девушки, но от этого еще более дразнящее.

— Я полагаю, сэр Аласдер, — проговорила наконец она, — нам следует вернуться в зал…

— Вы хотите туда вернуться, Кейт? — эхом откликнулся он.

Сам он не двигался, если не считать того, что пальцы его поправили сбившуюся на лоб прядь девушки. Прикосновение было легким, почти неощутимым. Но от этого прикосновения Кейт вдруг почувствовала трепет во всем теле.

— Я думала, вы заботитесь о моей репутации! — проговорила Кейт.

— Я забочусь. Вы даже не представляете, Кейт, как забочусь…

Аласдер приблизился к ней на шаг. Он был таким высоким, что Кейт не доставала ему и до плеча. Ее голову кружил запах его одеколона, пахнувшего сосной и земляникой.

Кейт знала, чего ей сейчас хочется больше всего, знала, что все равно не сможет противостоять этому желанию. Закрыв глаза, она потянулась губами к губам Аласдера. Это даже нельзя было назвать поцелуем — губы соприкоснулись всего на мгновение. Однако Кейт почувствовала, что Аласдер тоже хочет этого.

Глаза девушки распахнулись, словно два окна.

— Вы, кажется, обещали, сэр Аласдер, — проговорила она, — что с вами я не подвергнусь никакой опасности! — Лишь произнеся эту фразу, Кейт вдруг осознала, какую опасность она имеет в виду.

— Обещал, — игриво произнес он. — Но разве со мной вы чувствуете себя в опасности?

— Вы, кажется, говорили, — Кейт была немного сердита, — что наша дружба нужна вам, чтобы поправить вашу репутацию! Зачем же вам понадобилось ставить меня в неловкое положение?

— И в самом деле, зачем? — Тон Аласдера был все таким же шутливым.

Помолчав с минуту, он отошел от нее на шаг.

— Простите меня, Кейт. Видите, — произнес он с деланным смехом, — как опасно оставаться со мной наедине на темной террасе? Я виноват перед вами — чувства пересилили разум, но лишь на мгновение. Вернемся лучше в зал, мой рациональный друг, я надеюсь, что вы простите мне эту маленькую слабость.

Кейт кивнула — в конце концов, она сама спровоцировала его…

— Но поверьте мне, Кейт, — вдруг произнес он, — Бог свидетель, меньше всего мне хотелось бы подвергнуть вас хотя бы малейшей опасности. Так что если наша дружба ' вдруг начнет вам чем-то вредить — одно ваше слово, и все будет так, как вы хотите.

— Не беспокойтесь, сэр Аласдер, если что, скажу. Я не из робкого десятка.

Аласдер многозначительно посмотрел на партнершу, давая понять, что переходит к самому главному.

— Кейт, — нахмурился он, — прежде чем вы согласитесь продолжать нашу сделку, подумайте, что вам может угрожать опасность иного рода. У меня темное прошлое, у меня много врагов… Взять хотя бы последний инцидент, когда на меня напали. Я боюсь, что мои враги могут навредить и вам. Подумайте, Кейт, еще не поздно отказаться…

— Нет, сэр Аласдер, — проговорила она, — я не меняю своего решения.

Б глубине души, однако, Кейт была поражена неожиданной откровенностью Аласдера. Таким она его еще не видела, видимо, что-то изменилось в нем. Кейт лишь сейчас с предельной ясностью осознала, что Аласдер, может быть, и здоров уже настолько, чтобы танцевать, но все-таки не поправился окончательно. До сих пор ей приходилось видеть его веселым или мрачным, открытым или таинственным, но менее всего нерешительным.