Сон у Джона был беспокойный, со множеством сновидений, где фигурировали темнота и тепло мягких женских прикосновений. Проснувшись на заре, он обругал себя за слабость. Он должен помнить, что скоро ему предстоит жениться, у него будет жена, с которой он сможет заниматься любовью, когда захочет.
      Но не леди Элизабет владела его мыслями. Анна была единственной, кого он видел, о ком грезил, за кем следовал, словно пастух за овцой.
      Джон наблюдал за ней утром во время мессы, затем видел во время завтрака, однако не подошел. Он не хотел, чтобы она стала его избегать. Пока что достаточно и того, что она так тепло улыбнулась ему.
      Зашедшая целительница сказала, что и Филипп, и Джон поправляются, хотя, добавила она, синяки на их лицах способны напугать детей. По ее совету Джон стал больше ходить по коридорам, Филипп же отправился во внутренний двор понаблюдать за тем, как тренируются солдаты. Джону нужно было как можно скорее узнать план замка.
      Он несколько раз заблудился в коридорах и вынужден был прибегать к помощи слуг. Когда он решил обследовать подножие башни Элизабет, там случайно оказался Милберн, который беседовал с двумя охранниками. Управляющий удивленно вскинул бровь.
      Джон улыбнулся и проследовал мимо, бросив через плечо:
      – Пытаюсь привыкнуть к костылю.
      Теперь он по крайней мере знал, где находится башня. Похоже, вызволить леди Элизабет из замка будет весьма трудно.
 
      Когда Элизабет принесла в спальню башни поднос с едой, она увидела, что Анна с ломтем хлеба в руке читает книгу.
      Подняв голову, Анна улыбнулась:
      – Не знаю, как вы это сделали, но я вам очень благодарна.
      Элизабет нахмурилась.
      – Что сделала? Принесла еду?
      – Но вы ведь уже прислали мне еду. Кто тот человек, который смог вскарабкаться на вершину башни? Как вы его нашли? Надеюсь, вы не подвергали себя риску?
      Элизабет поставила поднос на стол. Только теперь она заметила незнакомую ей корзинку, в которой было несколько книг, сыр, сушеные фрукты и закупоренная бутылка вина. Записка на пергаментной бумаге гласила: «Терпение».
      – Я стараюсь, – словно бы оправдываясь, сказала Анна и подняла салфетку. – Но как я могу терпеть, когда это пахнет так вкусно?
      – Я не посылала тебе эту корзину, – встревожилась Элизабет. – Как она оказалась здесь?
      Удивленно раскрыв глаза, Анна объяснила:
      – Она спустилась сюда на веревке с вершины башни. Так, значит, это придумали не вы?
      Элизабет покачала головой.
      – А ты не высунулась, чтобы посмотреть, кто это был?
      – Я пыталась! У меня даже голова закружилась от высоты, но я так никого и не увидела. Но разве они не подписали бы записку, если бы хотели, чтобы я знала, кто это?
      Обеспокоившись еще больше, Элизабет спросила:
      – Ты хорошо себя чувствуешь? – Она приложила ладонь ко лбу Анны. – У тебя нет жара или спазмов в желудке?
      – Нет! – воскликнула Анна, испуганно отталкивая руку Элизабет. Лицо ее побледнело. – Еда не может быть травленной! Я ем ее уже целый час!
      Элизабет кивнула и облегченно вздохнула:
      – Слава Богу.
      Анна плюхнулась на кровать.
      – Между прочим, – заметила она, – еда оказалась очень вкусной.
      – И значит, ты откажешься от моей еды.
      Анна бросила в нее подушку.
      – Ваш завтрак мы съедим вместе.
      – У меня нет времени, чтобы поесть с тобой. Очень многое нужно сделать. Но похоже, кто-то хочет нам помочь. Если это повторится, постарайся передать незнакомцу записку; в ней сможешь спросить, кто он такой.
      – Можете себе представить, как я удивилась, когда услышала, что корзина постукивает о закрытые ставни. Это произошло, когда вы все были на мессе в церкви.
      – Это вполне объяснимо.
      – Кто-нибудь еще хочет вам помочь? Ведь обитатели замка знают о нашем маскараде.
      – Не все, – задумчиво проговорила Элизабет, подумав о сэре Джоне. Но вряд ли его раны позволили бы ему спускать корзины с верхушки башни. И зачем бы он стал это делать, зная, что леди Элизабет регулярно приносят еду?
      – Уж не солдаты ли Баннастера передали мне еду? – недоумевающе проговорила Анна. Затем внимательно вгляделась в лицо Элизабет. – Вы думаете, это может быть бейлиф или его секретарь? Но какое дело этим людям до наших бед? Или вы им что-то рассказали? Но зачем?
      – Дело в том, что… сэр Джон, бейлиф, хочет нам помочь, – смутившись, объяснила Элизабет. – Но это не может быть он. Он слишком покалечен.
      – Хочет помочь? – недоверчиво переспросила Анна.
      – Я сказала ему о ситуации, в которой мы оказались, да он и сам весьма умен, чтобы многое понять.
      – Значит, он не только красив, но еще и умен.
      – Я не говорила, что он красив.
      Анна усмехнулась:
      – Вам и не нужно говорить.
      – Совершенно очевидно, что он не так красив, как Уильям. Если бы Уильям был жив…
      – Если бы Уильям был жив, вы бы уже вышли за него замуж.
      Элизабет вздохнула, чувствуя, как ее окутывает пелена грусти и все вокруг начинает казаться зыбким и хрупким.
      – Простите меня. – Анна села рядом с Элизабет и обняла ее за плечи.
      – Не за что просить прощения. У меня в последнее время просто какая-то мания жаловаться.
      – По-моему, если кто и имеет право испытывать в этом потребность, так это вы.
      – Очень трудно находиться внизу… видеть, как все выполняют свои обязанности, живут без меня.
      – Но вы-то как раз с ними!
      – Я нечто такое, чего они вынуждены избегать, чтобы не раскрыть мою тайну. Замком сейчас управляют Милберн и Адалия. Мне кажется, я усложняю жизнь слугам. Возможно, было бы проще, если бы я…
      – Смирились со своей судьбой? Вышли замуж за человека, который вас похитил, который мечтает заполучить ваше богатство, ваш замок и титул, чтобы командовать вашими людьми? Но это бы значило поставить крест на всем том, о чем мечтал ваш отец!
      Элизабет слегка улыбнулась:
      – Ты говоришь так убедительно, что у меня пропадает желание жаловаться.
      – Вот и хорошо.
      – Мне хочется, чтобы ты почувствовала себя лучше. Я предупредила охранников, что ты не принимала ванну уже несколько дней и что я должна буду помочь слугам принести тебе воду. Постараюсь устроить это сегодня вечером.
      – Спасибо за заботу. А вам удалось принять ванну?
      – Один раз за последние двое суток, на кухне у Адалии. Правда, все делалось второпях.
      – Представляю, как вы скучаете по своей спальне, – сказала Анна, с виноватым видом оглядывая роскошную комнату.
      – Нет-нет. Я благодарна тебе, что ради меня ты согласилась на одиночество. А сейчас давай напишем письмо и будем надеяться на скорое окончание твоего затворничества. – Элизабет вытащила из стола лист пергамента и гусиное перо.
      Написание письма не заняло много времени – Элизабет обдумывала его всю ночь. Она не называла Баннастера вором прямо, однако давала королю понять, что барон ведет себя незаконно и что она хочет дождаться приезда своего нареченного.
      Пока чернила сохли, Элизабет сообщила:
      – Я вчера отправила нескольких старших мальчиков, работающих на конюшне, в лес, чтобы они отыскали моих рыцарей и солдат. Но они вернулись утром без каких-либо вестей. Мои люди словно исчезли.
      Анна побледнела.
      – Вы не думаете, что…
      – Нет, даже Баннастер не сможет уничтожить войско в сто человек, не навлекая на себя королевского гнева. Я выжду еще пару дней и отправлю людей, чтобы они расширили зону поисков.
      Чернила на пергаменте высохли, и Элизабет, осторожно свернув послание, сунула его под свой корсет.
      – Мне пора. Я дам тебе знать, как все сложится.
      – Будьте осторожны, Элизабет. – Анна проводила ее до двери.
      – И ты будь осторожна. Не забудь выяснить, кто прислал тебе корзину.
      – Если они пришлют еще одну.
      Элизабет взяла поднос, кивнула Анне, и та закрыла за ней дверь. Молча пройдя мимо солдат, Элизабет завернула за угол и, оставив поднос под лестницей, поспешила в солнечную комнату отца. Несколько минут она прислушивалась, стоя у двери; не услышав ничего подозрительного, проскользнула внутрь.
      Ставни были лишь немного приоткрыты, но Элизабет света было достаточно. Она хорошо знала отцовский сундук, где хранились его личные вещи. Ей уже не раз приходилось пользоваться кольцом после смерти отца, когда требовалось опечатывать письма, адресованные королю. Но задерживаться здесь для того, чтобы растопить воск, она сейчас не станет. Она вернется к Адалии и…
      Щеколда на двери поднялась так неожиданно, что Элизабет замерла в центре комнаты, глядя на распахнувшуюся настежь дверь.
      Милберн резко остановился, увидев ее.
      – Что ты здесь делаешь?
      – Меня прислали убраться, мастер. – Элизабет была рада, что ей пришла на ум эта ложь.
      – Я не вижу у тебя ни тряпки, ни ведра. Что это у тебя в руке?
      Сердце у Элизабет упало. Не было смысла сопротивляться. Милберн все равно бы вырвал из ее руки то, что она держала. Она показала ему воск. Он подошел ближе, нахмурился и схватил ее за другую руку, сжатую в кулак:
      – Раскрой.
      Элизабет вынуждена была показать кольцо. Милберн стиснул ее запястье с такой силой, что она застонала от боли. Почему бы ему не обозвать ее воровкой и не позвать стражу? Этот сценарий мелькнул в голове Элизабет. Ее люди попытаются спасти ее, а их смерти будут приписаны ей и…
      Но Милберн взял кольцо и воск и устремил на нее суровый взгляд.
      – Тот, кто хочет украсть бесценное кольцо герцога, не крадет еще и воск.
      Некоторое время он всматривался в лицо девушки, затем отпустил ее руку. Элизабет потерла запястье.
      – Ты хотела что-то запечатать с помощью кольца герцога.
      – Нет, мастер Милберн. Но моя госпожа боится, что кольцо может быть украдено. Она хочет, чтобы оно было и безопасности.
      – Покажи мне то, что ты прячешь.
      Он говорил таким бесстрастным тоном, безо всякого гнева или раздражения, что Элизабет поняла: он сделает все, что сочтет нужным.
      – У меня ничего нет, мастер.
      – У тебя оттопырился корсет. Что ты там спрятала?
      Красная от гнева и унижения, Элизабет извлекла послание, понимая, что Милберн не остановится перед тем, чтобы раздеть ее.
      Милберн развернул послание и прочитал его. Затем, подняв на Элизабет глаза, сказал:
      – Твоя госпожа – дура. За содеянное ей придется прожить день без еды. А ты заработала…
      В этот момент раздался стук в дверь. Милберн недовольно повернул голову:
      – Кто там?
      Дверь открылась, и в комнату, тяжело припадая на костыль, вошел сэр Джон. Он резко остановился, увидев Элизабет. Она была рада его появлению, рада, что будет свидетель ее общения с Милберном. Ведь тот бы запросто мог ее куда-нибудь отправить, чтобы она ему не мешала.
      Сэр Джон поклонился:
      – Простите меня за вторжение, мастер Милберн. Но вы сказали, чтобы я пришел обсудить возможность работы у вас.
      – Но я говорил, чтобы вы пришли после обеда.
      Сэр Джон пожал плечами:
      – Я проходил мимо и подумал, почему бы мне не зайти прямо сейчас.
      – Да, вы сегодня много ходите, – задумчиво проговорил Милберн.
      Элизабет напряженно смотрела в пространство, стараясь не выказывать интереса к диалогу мужчин. Она знала, что у Милберна имеются свои планы в отношении сэра Джона, и надеялась, что мужчины станут это обсуждать, забыв о ней.
      Однако брошенный на нее взгляд показал Элизабет, что Милберн держит ее под пристальным вниманием.
      – Сэр Джон, вы пришли в подходящий момент. Я как раз собирался попросить, чтобы вы помогли мне в управлении поместьем, где заболел бейлиф.
      Элизабет так и подмывало спросить, кто был этот заболевший, но она сдержалась. Она не имела понятия, почему Милберну надо было обсуждать этот вопрос сейчас, когда она стояла здесь в ожидании наказания.
      – В настоящий момент я не могу предложить вам постоянную должность, но предлагаю поработать на временных условиях.
      Сэр Джон улыбнулся:
      – Мастер Милберн, я буду счастлив принять предложение. Даже если это временная работа, она поможет мне компенсировать украденные у меня накопления.
      – Хорошо. Оплату мы обсудим в другое время. Вам понадобится помощник.
      – Филипп Саттерли…
      – Он будет занят. Я назначаю его помощником капитана охраны. Там нужен человек, который сумеет вести бухгалтерские дела по обеспечению припасами войска. Капитан уверен, что ваш помощник хорошо сработается с солдатами. А вам, – с оттенком сарказма в голосе добавил Милберн, – я определяю в помощники горничную Анну.
      Элизабет в смятении уставилась на сэра Джона. В качестве наказания она будет работать у него помощником?
      Однако она тут же сообразила, что смысл такого наказания заключался в том, чтобы она оказалась как можно дальше от башни. Это было весьма эффективное решение.
      – Мастер Милберн, – начала Элизабет, – но моя госпожа нуждается…
      – Ее запросы будут выполнены. А человек, который помогает ей бунтовать, вашей госпоже совсем не нужен.
      – Но я не помогала, я даже не знала, о чем говорится в послании!
      – Я понимаю, что винить следует не тебя, – буркнул Милберн. – А вот твоя госпожа должна поплатиться за свои действия. Ее наказание гораздо серьезнее, ты не находишь?
      – Могу я рассказать ей, что произошло?
      – Нет, пусть она сегодня ломает голову над этим. Сэр Джон, поместье находится в Хиллсли, возле маленькой деревушки в нескольких милях отсюда.
      Пока Милберн объяснял сэру Джону, как тот должен вести себя с жителями деревни, Элизабет пыталась вспомнить, кто был там бейлифом. Наконец ее осенило: мастер Уилден. Это был пожилой мужчина, у которого жена умерла, а дети выросли и женились. Он угощал Элизабет яблоками из своего сада, когда они с отцом наносили визиты в поместье.
      – Я нуждаюсь в информации о том, что происходит в Хиллсли, – сказал Милберн.
      – Мастер Милберн, – вмешалась Элизабет, – вы не знаете, будет ли бейлиф жить?
      – Его навещала целительница и сказала, что он не способен к работе, – коротко ответил Милберн. – Это все, что мне необходимо знать.
      – Спасибо за предоставленную возможность, – сказал сэр Джон. – Я сообщу вам о том, что узнаю. – Он открыл дверь. – Анна?
      Она колебалась. Милберн перепрячет кольцо отца и новое место, и она никогда его больше не увидит. Возможно, он даже искал его? Уж не облегчила ли она ему задачу?
      Милберн выжидательно смотрел на нее, выгнув брови и вытянув в тонкую линию губы. Элизабет ничего не оставалось, как сделать книксен и выйти из комнаты. Она решительно направилась в сторону башни.
      – Анна, – окликнул ее сзади сэр Джон. Не отвечая, она продолжала идти.
      Неожиданно он поймал ее за руку.
      – Отпустите меня, – раздраженно сказала Элизабет, пытаясь выдернуть руку. – Он пока еще не предупредил охранников. Они пропустят меня к моей госпоже. Я смогу объяснить…
      Его рука соскользнула на ее талию, и у Элизабет остановилось дыхание, когда он притянул ее к себе. Джон зашептал ей на ухо:
      – Не надо этих глупостей. Вы навлечете еще больше неприятностей и на себя, и на вашу госпожу.
      – Но он собирается лишить ее еды!
      – На какой срок?
      – На весь сегодняшний день.
      – Она умрет от голода?
      Элизабет нехотя признала:
      – Нет.
      – В таком случае пусть так все и будет. Ваша госпожа поймет.
      – Она будет напугана и обеспокоена. – На глаза Элизабет набежали слезы.
      Джон мягко прижал ее к себе и тут же отпустил. У Элизабет появилось ощущение, будто тепло вдруг сменилось холодом одиночества. Она обхватила себя руками.
      – Возможно. И все же она будет рада, если вы, ее дорогая подруга, окажетесь в безопасности.
      Повернувшись, Элизабет посмотрела на Джона:
      – Откуда вы знаете, что она считает меня своей подругой?
      – Я сужу по тому, как вы говорите о ней. И вы вместе воспитывались.
      Сэр Джон смотрел на нее с таким сочувствием, что Элизабет едва не заплакала. Ей вдруг захотелось рассказать ему все, прильнуть к нему, чтобы ощутить покой и поверить в его желание помочь ей.
      Элизабет не могла объяснить этого побуждения. Ведь она ничего о нем не знала. Взяв себя в руки, она с подозрением взглянула на Джона:
      – А почему вы вошли в солнечную комнату именно в тот момент?
      Он улыбнулся:
      – Я следовал за вами.
      – Следовали за мной? – Элизабет отступила на шаг.
      – Я тренировался в хождении с помощью костыля и изучал планировку замка. Вы шли по коридору, в котором находился и я, и поставили поднос под лестницу, вместо того чтобы отнести его на кухню. – Джон пожал плечами. – Я проявил любопытство.
      – И что же вам ваше любопытство подсказало делать? – с сарказмом спросила Элизабет.
      – Я подслушал у дверей и понял, что вас наказывают. Ваша верность госпоже похвальна, но…
      – Ваше мнение меня не интересует. – Повернувшись, Элизабет зашагала прочь.
      Она слышала, что Джон следует за ней, его тяжелые шаги перемежались постукиванием костыля о деревянный пол. Он догнал ее довольно быстро.
      – Вы увидите, что я буду вам полезен, – сказал он. – Нам придется много времени проводить вместе.
      Элизабет скрипнула зубами и ничего не сказала.
      – Это не будет для вас слишком страшным наказанием, поверьте. Я не демон зла.
      Глядя ему в лицо, она сказала:
      – Вы не мой господин. И это наказание не столько для меня, сколько для леди Элизабет. Эти люди хотят, чтобы она почувствовала себя настолько одинокой, что бы согласилась не только на охрану, но и на брак с этим, этим…
      – Я бы на вашем месте говорил не так громко, пока виконт временно контролирует Олдерли.
      Элизабет тяжело вздохнула и скрестила руки на груди.
      – Виконт утверждает, что его интересует не женитьба? – поинтересовался сэр Джон, наклонив голову.
      – Существует контракт о помолвке леди Элизабет с наследником Рассела. В настоящее время виконт подает просьбу об опеке, но моя госпожа понимает, что это всего лишь первый шаг. Получив право опеки, он сможет легально всем распоряжаться. Если лорд Рассел в самом скором времени не приедет, Баннастер использует это как подтверждение его смерти, как доказательство нестабильности, которая сейчас наблюдается в этой части Англии и чего король Генрих не может терпеть. Он подкупит архиепископа и…
      – Помолвка будет расторгнута, – тихо закончил сэр Джон.
      Он выразительно посмотрел на Элизабет, и она почувствовала смущение. Джон покачал головой.
      – Я очень хотел бы иметь возможность помочь вашей госпоже решить все эти проблемы, – проникновенно сказал он.
      – Один человек не способен это сделать.
      – А ваша госпожа считала, что ее послание поможет?
      – По крайней мере оно бы насторожило короля, – решительно проговорила Элизабет.
      – А теперь оно насторожило Милберна, доказав, что леди Элизабет вовсе не столь смиренна, как он надеялся.
      Скрипнув зубами, Элизабет отошла от Джона.
      – Будьте готовы уехать после обеда, – крикнул он ей вслед. – Я собираюсь в Хиллсли.
      Элизабет была раздосадована на себя – из-за собственной глупости она будет отлучена от замка по нескольку часов каждый день. А что, если кто-нибудь захочет проникнуть в башню в ее отсутствие?
      Конечно, она не надеялась, что ее присутствие гарантирует абсолютную защиту. Нет. Откровенно говоря, по-настоящему Элизабет беспокоило то, что она будет подолгу оставаться наедине с сэром Джоном. Он весьма интересовался ею, также, как и она им. Она собиралась воспользоваться его помощью, если возникнет такая необходимость, однако чувствовала, что все больше теряет контроль над ситуацией. Всякий раз, когда Джон прикасался к ней, она думала о нем, а не о том, как спастись самой и спасти своих людей. А сейчас ей придется еще больше времени проводить в его обществе. Она не должна поддаваться очарованию мужчины, который видит в ней женщину. Ей уготована другая судьба. Она должна позаботиться о наследстве, которое ей оставил отец.

      Остаток утра Элизабет пребывала в состоянии беспокойства и тревоги. Она собиралась отнести грязную одежду Анны прачке, но забыла это сделать из-за треволнений, связанных с письмом. Элизабет не привыкла чувствовать себя не у дел. Видя ее состояние, Адалия поручила ей шинковать морковь.
      Когда Элизабет вошла в большой зал на обед, она ощутила на себе испуганные, ошеломленные взгляды нескольких своих слуг. В смятении она остановилась и тут увидела одного из претендентов на ее руку – сэра Чарлза. Он сидел за высоким столом рядом с Милберном. Элизабет резко повернулась и попыталась скрыться на кухне.
      – Анна, подойдите сюда, – позвал ее из-за дальнего стола сэр Джон. – Нам многое нужно обсудить.
      Притворившись, будто на нее напал приступ кашля, опустив голову и отвернув лицо, Элизабет прошла в дальний конец зала. Она хотела сесть напротив сэра Джона, но тот подвинулся и жестом показал, чтобы она села поближе. Она присела на его скамью, но как можно дальше от сэра Джона, так как знала, что потеряет способность рационально мыслить, если он прикоснется к ней. Джон наклонился к Элизабет:
      – Появление некой влиятельной особы решило одну из проблем для вашей госпожи.
      – Что вы имеете в виду? – Она смотрела на пустую тарелку, пытаясь притвориться, что не чувствует прикосновения его плеча.
      – Ведь это один из претендентов на руку леди Элизабет, не так ли?
      – Да. Это сэр Чарлз, сын лорда Селби.
      – Я подслушал, как Милберн говорил ему вполне определенно, что Баннастер скоро будет назначен опекуном, но до того времени не вернется.
      – Хотя моя госпожа будет рада узнать, что одним человеком, воюющим из-за нее, будет меньше, должна напомнить, что она остается взаперти и голодает.
      – Она в самом деле голодает? – озабоченно спросил сэр Джон. – В башне нет ни еды, ни питья?
      Элизабет поколебалась, вспомнив корзинку.
      – Думаю, на сегодня ей хватит.
      – В таком случае я полагаю, вам лучше не нарываться на более серьезные неприятности, – с улыбкой заметил он.
      Элизабет не ответила на его улыбку.
      – Я просто хотел пошутить, – объяснил он.
      – По-моему, это было не смешно, – возразила она.
      – Когда кризис будет позади, надеюсь, у вас появятся приятные воспоминания.
      Элизабет вопросительно взглянула на сэра Джона. Он снова улыбнулся:
      – Очевидно, вы находились под таким прикрытием нашей госпожи, что у мужчин не было возможности заигрывать с вами.
      – Заигрывать со мной?
      – Я имею в виду пикировку словами между мужчиной и женщиной. – Он усмехнулся. – Я знаю, что сейчас совсем не время, но когда я смотрю на вас, то забываю, что не должен говорить о «приятных воспоминаниях». Вы красивая женщина и должны понимать, что мужчины забываются, общаясь с вами.
      Элизабет почувствовала, что краснеет, и презирала себя за это. Когда мужчины забываются с леди Элизабет, когда они слишком долго не отпускают ее руки после окончания танца, это романтично. В этом нет никаких намеков на недопустимую интимность.
      Но ей доводилось слышать, что холостые мужчины не очень-то стремятся к брачному ложу, стало быть, именно в общении со служанками они черпают… свой опыт.
      А Элизабет была сейчас горничной. Но она должна дать понять сэру Джону, что не может быть объектом для заигрывания.
      – Сэр Джон, я не та женщина, которую вы можете поддразнивать, – сказала она тихо, надеясь, что ее ни кто не услышит. – У меня есть обязанности перед моей госпожой и этим замком, и ни о чем другом я думать не могу.
      Он снова наклонился к ней:
      – Я просто наслаждаюсь вашим обществом. Ваша красота и ваше умение вести беседу заставляют меня забыть…
      – Значит, вы вините меня в своем поведении? – усмехнулась Элизабет.
      Джон засмеялся, чем обратил на себя взгляды многих людей. Адалия тоже удивленно посмотрела в их сторону.
      – Анна, мне так приятно поддразнивать вас, но я обещаю приложить все усилия к тому, чтобы воздержаться от этого.
      – Сделайте милость, – проговорила Элизабет сквозь зубы.
      Во время еды она старалась разговаривать с ним как можно меньше. Вскоре с тренировочной арены пришел Филипп. От него не укрылась некоторая напряженность между ними. Не зная ее причины, Филипп предпочел хранить молчание.
      Когда он встал, чтобы уйти, Джон сказал:
      – Похоже, ты получаешь удовольствие от своих новых обязанностей писаря капитана.
      Филипп ухмыльнулся:
      – Я производил опись на складе оружия, когда услышал, как кто-то заявил, будто простой писарь не может иметь свое собственное оружие, находясь среди обученных солдат.
      – И ты доказал им обратное.
      – Пока еще нет, но собираюсь. Желаю приятного дня, Анна.
      Она нахмурилась и ничего не сказала. Филипп перевел взгляд на своего хозяина:
      – Похоже, я не понимаю, что происходит.
      – Мне передали ваши обязанности, – объяснила наконец Элизабет.
      – А мне определили мои, – подключился сэр Джон. – Теперь я смогу зарабатывать деньги, пока буду поправляться.
      – Это хорошая новость. – Филипп изучающим взглядом посмотрел на Элизабет: – Надеюсь, вы обладаете хорошими навыками в письме? Сэр Джон – очень требовательный хозяин.
      Прежде чем успела заговорить Элизабет, Джон сказал:
      – Она наверняка поспешит заявить, что я не ее хозяин. Мы лишь временно работаем вместе.
      Мужчины засмеялись, а девушка поднялась, собираясь уйти.
      – Анна, подходите к конюшне, когда будете готовы, – напомнил ей Джон.
      – И вы сможете ехать верхом со сломанной ногой? – поинтересовалась она.
      – Нет, я намерен попросить повозку. А вы сможете ехать рядом.
      – Не сзади, как положено добропорядочной горничной? – медоточивым голоском спросила Элизабет.