Элизабет резко повернулась в кресле и увидела, что два солдата тащат Джона и Филиппа к Баннастеру. Прежде чем она дала волю своему ужасу, Джон швырнул одного солдат на пол и выхватил у него шпагу. Другой солдат оттащил Филиппа в сторону и вынудил его опуститься на колени.
      Послышались крики и визг, все попятились в разные стороны от вооруженных людей. Взмахнув шпагой, Джон разрезал повязку, и наложенная на его ногу шина упала на пол.
      Баннастер вскочил на ноги. Не выражая недовольства тем, что Джон оказался на свободе, он с торжествующей улыбкой выхватил из ножен свою шпагу.
      – Назад! – зычно скомандовал он своим солдатам.
      Элизабет лишь сейчас заметила, сколько их оказалось в большом зале в этот утренний час.
      – Рассел! – выкрикнул Баннастер, выходя на середину большого зала. – Рад, что мы с тобой наконец встретились!
      Все вокруг затаили дыхание, и несколько человек широко раскрытыми глазами уставились на Элизабет, невольно выдавая то, что они знают, кто она. К счастью, взгляды Баннастера и Милберна были устремлены на Джона.
      Джон медленно пританцовывал с поднятой шпагой, не спуская глаз с Баннастера и одновременно поглядывая вокруг себя.
      – Никто не может бросить вызов тебе, кроме меня, – сказал Баннастер. – Это справедливо, поскольку мы сражаемся из-за женщины.
      – Мы сражаемся не из-за женщины! – выкрикнул Джон. – Мы сражаемся потому, что ты не по-рыцарски обошелся с моей нареченной.
      Баннастер немного сократил расстояние между ними.
      – Я лишь исправляю несправедливость. Ты на многие месяцы оставил леди Элизабет в одиночестве.
      – Я прибыл сразу же, как только узнал о необходимости моего присутствия, – возразил Джон, делая ложный выпад шпагой.
      Баннастер ловко отскочил в сторону.
      – Ну да, а что ты, интересно, почувствовал, когда узнал, что являешься третьим по порядку?
      Джон улыбнулся:
      – Я самый младший сын. Для меня естественно быть третьим.
      – Ты же знаешь, что проиграешь, – заявил Баннастер и попытался нанести внезапный удар шпагой Джону по ногам. – Почему бы тебе не взять горничную, которая, судя по всему, тебе нравится?
      – Я просто использовал ее для достижения своей цели.
      Элизабет возмущенно ахнула. Адалия подошла к ней и, успокаивая, обняла за талию.
      Наконец мужчины скрестили шпаги, и удар был такой силы, что раскатился громким эхом по всему залу. Они разошлись невредимыми.
      На фоне криков и подбадривающих восклицаний Адалия шепотом спросила:
      – Вы знали, кто он?
      Элизабет еле заметно кивнула головой.
      – А он, знал, кто вы?
      Последовал еще один короткий кивок.
      – Вот это мужчина! – одобрительно прошептала Адалия.
      Элизабет удивленно взглянула на кухарку. Но тут снова послышался скрежет шпаг, и она сосредоточила все внимание на поединке, с благоговением наблюдая за мастерством, которое демонстрировал Джон. Он передвигался с такой скоростью, что за ним трудно было уследить, наносил удары и парировал удары противника уже на дальних подступах. Прежнее ликование Баннастера постепенно уступило место серьезности и сосредоточенности.
      Сцепив руки, Элизабет посмотрела на Филиппа, который все еще стоял на коленях, с двух сторон удерживаемый солдатами. Все трое, похоже, были поглощены созерцанием боя.
      Джон отступил назад. Баннастер дышал тяжело, Джону все давалось без особой натуги. Он лишь посмеивался, когда Баннастер пытался скрыть раздражение и гнев.
      – Ты находишься в Олдерли уже несколько дней, – проговорил Баннастер. – Но до сих пор еще не удосужился встретиться с леди Элизабет.
      – Мне не надо видеться с ней, чтобы знать, что она нуждается в моей помощи. – Джон парировал удар Баннастера с такой легкостью, словно это был тычок ребенка. – Разве ты не можешь найти женщину, которую не нужно заключать в тюрьму?
      – Она не в тюрьме, это просто забота о ее безопасности.
      Джон саркастически засмеялся:
      – Вряд ли она так думает.
      Элизабет снова посмотрела в сторону Филиппа – и не обнаружила его на прежнем месте; два солдата, которые недавно удерживали Филиппа, валялись на земле и стонали. Похоже, никто этого эпизода не заметил, поэтому Элизабет снова сосредоточила внимание на поединке.
      Однако… чем все это закончится? Джон не мог так запросто убить Баннастера – ведь тот был виконтом, кузеном короля, который вполне легально обратился к королю по важному делу. Они не могли биться до смертельного исхода, как это бывало на заре цивилизации несколько сотен лет назад.
      Если Баннастер засадит Джона в темницу, то там поставят охрану, и Лиге непросто будет оказать ему помощь.
      Но факт оставался фактом – Джон был явно сильнее и искуснее в фехтовании. Элизабет поймала себя на мысли, что ей хотелось бы увидеть, как он побеждал на турнирах в Европе.
      Возможно, Олдерли когда-нибудь организует такой турнир, и тогда Джон…
      Господи, о чем она думает? Джон может погибнуть прямо сейчас или же, женившись, может отправиться на поиски приключений, как и раньше. Элизабет даже попыталась убедить себя, что это именно то, чего она всегда хотела.
      Однако она вдруг поняла, что не может представить себе жизни в разлуке с Джоном.
      Но захочет ли он остаться с ней? Однажды они уже провели ночь вместе, возможно, Джон уже устал от нее. Сама-то она не представляла себе, что способна устать от его поцелуев и ласк, но Джон был светским человеком, у него были возлюбленные и до нее.
      Нет, она не должна отвлекаться. Ведь двое мужчин сражались за возможность обладать ею. И каждый хотел победить. Элизабет знала, что для Баннастера она была просто новой игрушкой, но чем она была для Джона?
      Из толпы зрителей послышался крик, и все попятились назад, когда Бдннастер стал преследовать Джона. Джон вскочил на стол и пробежал по нему, спрыгнув на пол недалеко от дверей. Внезапно Элизабет увидела там Филиппа, который, похоже, был удивлен тем, что оказался среди солдат. Он бросился в центр большого зала, и солдаты тоже последовали за ним; тогда Филипп повернулся и побежал в дальний конец зала, в сторону коридора.
      Благодаря его маневру вход в большой зал оказался свободным. Джон неожиданным рывком проскочил мимо стола, который отделял его от Баннастера, повернулся и выскочил из замка.
      Он поиздевался над Баннастером, продемонстрировав свое искусство, и в то же время ни один из них не получил даже царапины.
      – Схватить его! – закричал Баннастер и побежал к дверям.
      Однако почти все его солдаты преследовали Филиппа, который завел их в лабиринт коридоров, а остальные были сбиты с толку неожиданным отступлением Джона. К тому времени, когда солдаты бросились исполнять приказ своего господина, Джон, в чем Элизабет нисколько не сомневалась, уже успел скрыться. Она подошла к двери и, опершись о притолоку, стала наблюдать за суетой во внутреннем дворе, где солдаты пытались проскочить мимо повозок, лошадей, собак и кудахтавших кур.
      Элизабет смотрела на будку привратника и чувствовала некоторую растерянность.
      Джон скрылся.
      Каким же образом он теперь может вернуться, даже если захочет этого? Баннастеру уже известно, кто он, все могут узнать его в лицо. Опасность для Джона будет слишком велика.
      Элизабет обняла себя за плечи, сдерживая желание разрыдаться.
      Стоящая рядом Адалия спросила:
      – С вами все в порядке?
      Элизабет кивнула:
      – Конечно. Я знаю, Джон не сдастся, и буду надеяться, что его не убьют.
      – Кажется, он умеет хорошо позаботиться о себе. Но он не слишком хорошо позаботился о вас.
      Оглянувшись, Элизабет сказала:
      – Он хотел забрать меня отсюда, но я отказалась уехать.
      – Почему?
      – Я не могу бросить вас здесь на произвол судьбы. Я сказала Джону, что найду способ исправить ситуацию, и я его непременно найду.
      Однако дела складывались все более мрачно. Элизабет никогда не спрашивала Джона, где его можно будет найти, если он покинет замок.
      Адалия покачала головой:
      – Вы так стараетесь быть мужественной. Я хотела бы, чтобы вы поняли, что вы не одиноки.
      – Но я чувствую себя очень одинокой, – прошептала она.
      В большой зал вошел Баннастер, и Элизабет попятилась. Однако он подошел прямо к ней:
      – Скажи своей госпоже, что я прогнал Рассела. Он трус и, очевидно, не намерен до конца бороться за нее.
      Элизабет покорно наклонила голову.
      – Скажи ей, что скоро она поймет, кто действительно защищает ее интересы. У меня есть сестры, и я знаю, как глупы могут быть женщины. – Он прошел мимо Элизабет, крикнув на ходу: – Милберн! Мы должны усилить оборону. Нужно направить побольше солдат к бойницам и к воротам. Этот человек не попадет сюда снова.
      Элизабет с тяжелым вздохом проводила Баннастера взглядом.
      – Адалия, мне нужен поднос для ее светлости.
      – Конечно, поднимитесь к ней, Анна. Она сможет успокоить вас.
      Адалия была права! В башне Анна, услышав новости, обняла Элизабет.
      – Ваш нареченный – человек, который способен постоять за себя, – уверенно сказала Анна.
      – Ты так считаешь, хотя даже не видела его? – удивилась Элизабет.
      – Все, что вы рассказывали о нем, убеждает меня в этом. Вы должны верить, что он обязательно вернется за вами.
      – Я пытаюсь уговорить себя, что не нуждаюсь в нем, – тихо сказала Элизабет. – Но это ложь. Наверное, я влюблена в него.
      Анна подвела ее к скамье и села рядом.
      – В таком случае все очень хорошо.
      – Что же здесь хорошего? – воскликнула Элизабет. – Я распланировала свою жизнь, и полюбить кого бы то ни было так отчаянно не входило в мои планы. Я не собиралась давать мужу такую власть над собой. Я хотела, чтобы мое сердце было свободным и чтобы я могла жить своей собственной жизнью, в то время как он будет жить своей жизнью. А сейчас мне, возможно, даже не будет позволено выйти за него замуж, хотя я так этого хочу… – Она оборвала себя, почувствовав, что близка к тому, чтобы разрыдаться.
      – Он вернется за вами, – твердо повторила Анна. – Мы обе это знаем.
      – Но ведь он может быть убит, – прошептала Элизабет, судорожно вздохнув.
      – Нет. Мне кажется, Баннастер серьезно относится к словам короля. Он не станет подвергать риску свое будущее причинением вреда дворянину. К тому же он надеется, что король примет решение в его пользу. Но я уверена, что король выполнит условия вашего контракта. Вряд ли он захочет, чтобы два таких славных дома, как Олдерли и Расселы, отдалились друг от друга. И тогда вы и лорд Рассел обсудите условия вашего брака и найдете решение, которое удовлетворит вас обоих.
      – Джон – любитель приключений, Анна. Он будет оставлять меня одну в течение большей части года, как я и хотела прежде.
      – Перестаньте выдумывать всякий вздор и поверьте в себя.
      Элизабет всегда в себя верила, но сейчас она не знала, достаточно ли сильна эта вера.
 
      Джон и Филипп встретились на лесной поляне, о чем договорились еще тогда, когда задумали весь этот маскарад в Олдерли. Филипп вел двух лошадей.
      – Ты нисколько не стал хуже владеть шпагой, – улыбнулся Филипп. – Надеюсь, теперь ты чувствуешь себя хорошо?
      – Я чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы ткнул ему шпагой под ребра, но я терпелив.
      – Солдаты наверняка еще предоставят тебе такую возможность, поскольку сейчас они, по всей видимости, уже разыскивают нас.
      – Пусть разыскивают. Они нас не найдут.
      – С леди Элизабет все будет в порядке после нашего исчезновения?
      – Она уверяла нас, что сможет позаботиться о себе сама. Но вечером я вернусь к ней. А сейчас покажи мне дорогу к войску.
      Проехав несколько миль, они миновали часовых, прежде чем оказаться в лагере, разбитом на лугу среди густых деревьев. Несколько солдат хлопотали над котлом, готовя обед, остальные тренировались на импровизированной арене, трава на которой была вытоптана до основания.
      Не слезая с лошадей, Джон и Филипп под прикрытием деревьев некоторое время наблюдали за тренировкой. К ним подъехали Огден и Паркер.
      Невысокий широкоплечий Паркер покосился на Джона:
      – Рад снова видеть вас, милорд.
      Джон коротко кивнул:
      – Спасибо, что помогли нам отбиться от разбойников. Миледи и я не забудем этого.
      Огден улыбнулся:
      – Она замечательная женщина, милорд. Достала кинжал, чтобы защищаться.
      Джон усмехнулся и снова посмотрел на тренирующихся солдат:
      – Я думал, что после приобретения новых навыков у солдат Олдерли будет больше желания их продемонстрировать. Почему этого не происходит?
      Огден выплюнул изо рта конец длинного уса.
      – Послание от леди Элизабет их немного воодушевило, но они не доверяют ни нам, ни вам. Считают, что просто еще один претендент на руку их госпожи сражается за нее. Может, вы просто ее последняя надежда, а вовсе не тот человек, на которого они могут полностью положиться.
      Джон вскинул бровь.
      – Я только повторяю их слова, – покраснев, поспешил объяснить Огден.
      Джон подъехал к солдатам и представился, но как мог он требовать от них преданности, когда они в нем сомневались?
      И тут его осенило. Он посмотрел на Огдена:
      – Вы проводите неофициальные турниры для проверки мастерства каждого?
      Огден нахмурился:
      – Нет, милорд, хотя это хорошая идея.
      – Я тоже присоединюсь к участникам.
      – Но солдаты не решатся против вас…
      – Они не будут знать, кто я. Найди мне шлем и латы и принеси сюда. Паркер пусть отвлечет их, организует турнир. Сгруппируйте людей, чтобы они сразились друг с другом, победитель в каждой группе должен объявляться до пролития крови. Победители продолжают борьбу до тех пор, пока не останется один человек.
      Филипп улыбнулся:
      – Полагаешь, что победителем окажешься ты?
      – Я не думаю, что это будет очень легко, – ответил Джон, – особенно если они переняли приемы владения шпагой у Паркера.
      Паркер откашлялся.
      – Приступим, милорд.
      Пока три его оруженосца собирали солдат Олдерли, Джон пережидал в лесу. Идея турнира поначалу не встретила особого восторга, но постепенно солдаты проявили больший интерес, особенно когда было приказано надеть шлемы. Рыцари, разумеется, узнавали друг друга, а вот с простыми солдатами было сложнее. Огден всех основательно перемешал, и Джон оказался в одной из групп, которая располагалась возле деревьев.
      Его первым противником был простой солдат, если судить по одежде, но сражался он с жаром, демонстрируя незаурядное мастерство. Огден был судьей в их группе и объявил победителя, когда Джон вынудил своего противника упасть на колени и выбил из его рук шпагу.
      К концу четвертого поединка непобежденной оставалась всего дюжина людей, в основном рыцари. Многие из противников Джона раздраженно требовали, чтобы он назвал себя, но Джон разговаривал только с помощью шпаги. Все уже основательно устали, солнце раскалило их латы. Проигравшие становились зрителями и, сняв шлемы, наблюдали за турниром.
      Когда наконец осталось всего двое, одним из: которых был Джон, он всей кожей ощущал любопытство людей, пытавшихся узнать, кто скрывается под шлемом. Хотя Джон и чувствовал себя уставшим, он готов был к поединку, тем более с противником, который лишь делал вид, что способен, высоко поднять руку, державшую шпагу. Однако Джон видел, что шпага дрожала в его руке. Времени для осторожных маневров уже не оставалось. Джон сделал выпад вперед, вынудив противника перепрыгнуть через шпагу и покачнуться. Однако рыцарь успел поднять свою шпагу и парировать следующий жесткий удар. Джон почувствовал, как удар отдался в его плече. Дыхание сделалось прерывистым и тяжелым, жар внутри шлема стал еще невыносимей, и пот покатился по лицу, разъедая глаза. Однако Джон не мог поднять забрало, чтобы его вытереть. Как бы издалека он слышал подбадривающие крики. И он стал колотить по щиту противника до тех пор, пока тот не треснул.
      Рыцарь застонал и попытался отпрыгнуть, но Джон не позволил ему отступить. И лишь когда он упал и более не мог поднять шпагу, Огден и Паркер признали турнир законченным и объявили победителем Джона.
      Противник Джона, покачиваясь, встал и стащил с себя шлем.
      – Я капитан охраны. Кто меня победил?
      Джон убрал шпагу в ножны и снял шлем. Ободряющие крики смолкли и сменились настороженным молчанием.
      – Я вас не знаю. Я сэр Джаспер. А кто вы?
      Джон сунул руку под рубашку и достал висевшую у него на шее цепочку. Он медленно повернул кольцо, давая возможность изумруду засиять в лучах солнца.
      – Я Джон, барон Рассел, и по контракту моего отца с вашим господином я обручен с леди Элизабет.
      Глаза у капитана широко открылись.
      – Милорд, почему вы участвовали в этом турнире?
      – Я знаю, что у солдат Олдерли были сомнения в моих способностях и моих правах. – Джон медленно повернулся, встретившись со взглядами окруживших его солдат. – Я хотел, чтобы вы поняли, что я способен вместе с вами встать на защиту Олдерли и защитить вашу госпожу. Мы не можем позволить Баннастеру, который изгнал вас из вашего дома, взять верх. Готовы ли вы подняться по моему зову?
      На лицах и простых солдат и рыцарей появилось выражение решимости, граничившей с экзальтацией. Сэр Джаспер кивнул Джону:
      – Мы с радостью окажем вам поддержку, милорд. Мы готовы выступить с вами сейчас, если вы в нас нуждаетесь.
      Джон улыбнулся при виде уставших людей, которые, схватившись за шпаги, преданно смотрели на него.
      – Сейчас не время, сэр Джаспер, но я выражаю вам свою искреннюю благодарность.
      Джон услышал негромкий гул голосов за спиной и заметил настороженность в глазах стоящих перед ним солдат. Он обернулся и увидел четырех незнакомцев, появившихся из лесу.
      К нему подошел внимательно вглядывающийся в людей Филипп.
      – К нам гости?
      Джон узнал незнакомца, с которым он некогда разговаривал у костра… Трое других были одеты иначе, чем он, однако они весьма профессионально шагали в ногу, что свидетельствовало о том, что их тренировал один и тот же мастер.
      Сэр Джаспер спросил:
      – Лорд Рассел, не следует ли разоружить этих людей?
      Джон покачал головой:
      – Я узнаю одного из них. Подождите, пока я не отдам приказ.
      Джон и Филипп направились через луг навстречу четверым незнакомцам. Мужчина, с которым они виделись перед прибытием в Олдерли, вежливо поклонился Джону. На его лице лежала печать мудрости и жизненного опыта, почему и было так трудно определить его возраст. В глазах остальных читался интерес, но было нетрудно определить, кто среди них главный.
      – Лорд Рассел, это хорошо, что мы встретились, – сказал незнакомец.
      Джон кивнул:
      – По-моему, мы с вами совсем недавно были очень близко друг от друга.
      Филипп улыбнулся:
      – Вам доставляет удовольствие появляться неожиданно. Вы должны рассказать, как вам удалось проникнуть в замок, освободить нас из темницы и убрать этого докучливого солдата – и все в течение одной ночи.
      Мужчина лишь улыбнулся и пожал плечами.
      – Вы же действительно освободили нас из темницы, – сказал Филипп.
      – Поскольку вы заслуживали освобождения, я рад, что это произошло, – ответил незнакомец.
      – Это нельзя назвать развернутым ответом, – заметил Джон. – Но поскольку я «заслуживал» освобождения, значит ли это, что я заработал ваше одобрение?
      – Вы были источником силы для леди Элизабет Хаттон. И пока вам удалось помогать ей без причинения вреда ее людям. – Он посмотрел на солдат Олдерли за спиной Джона. – Меня интересует ваш следующий шаг.
      – В таком случае не поможете ли вы обучить солдат леди Элизабет? Филипп слышал о вашем удивительном умении проникать куда-либо тайком. Солдатам Олдерли, возможно, понадобится проникнуть в замок, причинив как можно меньше разрушений и смертей.
      Незнакомец бросил взгляд на трех своих людей. Хотя никто из них не произнес ни слова, создалось впечатление, что они могут читать мысли по выражению лиц.
      – Хорошо, – сказал наконец незнакомец. – Наша помощь будет инструментом, которым вы можете пользоваться. Но вы сами должны выбрать разумный план. Вы можете использовать моих людей в течение недели, не больше.
      – Этого будет достаточно, – сказал Джон. – Я думаю, дело вызреет даже раньше. Я искренне вам благодарен. Позвольте мне представить вас сэру Джасперу, капитану охраны. Вы будете работать с ним, поскольку мне нужно срочно отлучиться по делам.
 
      День тянулся страшно медленно, хотя Элизабет пыталась убедить себя, что все образуется. Она избегала появляться в большом зале, поскольку Баннастер выглядел чрезвычайно довольным собой, словно уже знал решение короля и оно его устраивало.
      Избегала она и своих людей, которые поглядывали на нее с жалостью. Возможно, их разочаровало, что ее нареченный оказался неспособным одолеть Баннастера.
      Элизабет поймала себя на том, что надеется получить тайное послание от Джона, но послания все не было.
      Вечером она одна пришла в его комнату. Все вещи Джона были вынесены отсюда солдатами, которые производили обыск по приказу Баннастера. Элизабет испытывала некоторое утешение от сознания того, что лежит на его кровати, ощущая его запах, исходящий от подушек.
      Элизабет заснула, представляя, что находится вместе с Джоном, а когда проснулась, то увидела, что он наклонился над ней и зажимает ей ладонью рот.
      Элизабет испытала испуг, но, когда он убрал ладонь, обвила руками шею Джона и крепко сжала его в объятиях.
      Он был теплый, живой и невредимый, и от него пахло… соломой.
      Элизабет оторвала голову от плеча Джона и заглянула ему в лицо.
      – Джон, как тебе удалось пробраться в замок? – шепотом спросила она. – А если бы тебя кто-нибудь увидел? Если бы…
      – Меня никто не видел, – успокоил ее Джон. Он провел ладонью по лицу Элизабет, затем по ее волосам.