Глава 31

—Милорд, к вам Байярды.

Нахмурившись, Люсьен отложил хозяйственную книгу, которую внимательно изучал, выпрямился в кресле.

– С миром?

Капитан стражников, сведя к переносице лохматые брови, отрицательно покачал головой.

– Вооружены, милорд, и со свитой рыцарей. Люсьен поднялся.

– Проклятие, – выругался он. Байярд так хотел мира, так добивался его всеми возможными и невозможными способами и вот, после подписания передачи владений де Готье их законным владельцам всего два дня назад, он явился сюда с намерением открыто продолжить вражду.

По мнению де Готье все-таки должно было пройти какое-то время, прежде чем Джеймс снова возьмется за оружие. Старый негодяй получил Дыомор Пасс без всякой борьбы.

– Укрепите замок, – приказал Люсьен.

– Именно это сейчас и делается, – заверил его капитан. Сбросив с себя отороченную мехом одежду, владелец поместья позвал оруженосца.

Тот немедленно прибежал на зов.

– Хотите, чтобы я вооружил вас, милорд? – запыхавшись, едва выговаривая слова, спросил юноша.

– Сейчас, я только надену кольчугу, сапоги, а из оружия возьму лишь меч.

Оруженосец исчез и вернулся через несколько минут, неся все необходимое. В зале уже начали собираться рыцари и члены семейства. Люсьен самостоятельно надел кольчугу, сунул ноги в кожаные сапоги и взял меч.

– А я думала, что с враждой покончено, – сказала Доротея, кладя руку на плечо сына.

Он замотал головой.

– Ты не единственная, кого обманули, мама. Опустив глаза, женщина печально прошептала:

– Видимо, война никогда не кончится.

Не сказав ни слова, Люсьен запечатлел поцелуй на ее бледной, щеке, затем приказал рыцарям сопровождать его.

Стоя на площадке смотровой башни, братья де Готье наблюдали за рыцарями Байярда. Несомненно, они пришли не с миром, – бряцали оружием и вели себя очень воинственно.

– Орудия готовы? – поинтересовался Люсьен у капитана стражников.

– Их заряжают, милорд.

Кивнув, старший де Готье вернулся к созерцанию Байярдов, пытаясь сосчитать их количество и понять, что они затевают.

– Не могу поверить, – пробормотал Винцент. – Это какое-то недоразумение.

– Никакого недоразумения, – презрительно закетил Эрве, – обычные штучки Байярдов.

Джеймс Байярд, пришпорив коня, в сопровождении двух рыцарей направился в сторону владельцев замка.

– Люсьен де Готье, ты где?

Не думая об опасности, тот немедленно выпрыгнул на амбразуру, его мощная фигура отчетливо вырисовывалась на фоне зубцов башни.

– Я здесь, – крикнул он.

Джеймс поднял забрало и посмотрел на него.

– Я требую ее обратно.

Его противник подумал, что неправильно расслышал.

– О чем ты говоришь?

Последовало долгое молчание, потом Байярд сорвался на крик.

– Ладно, Люсьен, я буду играть по твоим правилам, но знай, что ты умрешь на коленях.

– Что случилось? – удивился Люсьен. – Я не играю в детские игры. Это ты впал в детство, ты, предложивший мне мир, а теперь явившийся сооруженным ко мне без всякой причины.

– Без причины? Вы, де Готье, украли мою дочь так же, как когда-то похитили жену, а теперь смеете упрекать меня, что я несправедлив, горя желанием истребить ваш род?

Александра... Внутри Люсьена что-то перевернулось, причиняя огромную боль.

– Александра исчезла?

– Исчезла? – заорал Джеймс. – Это ты украл ее, сын шлюхи, точно так же, как когда-то твой папаша украл мою жену.

Не обращая внимание на оскорбления, за которые несколько лет назад старик расплатился бы сполна, де Готье покачал головой.

– Ты не прав. Я спускаюсь. – Повернувшись, Люсьен спрыгнул обратно на крышу башни.

– Нет, Люсьен, – вмешался Эрве, – не доверяй ему. Это ловушка, я уверен.

Одной рукой старший из братьев дотронулся до кинжала, в другой он зажал рукоять меча.

– Если это так, то ты знаешь, чьей крови прольется больше.

Эрве невесело кивнул.

– Я буду прикрывать твою спину, брат.

Повернувшись на каблуках, Люсьен спустился во двор и знаком приказал поднять решетку. Через минуту он прошел через подъемный мост и остановился перед Джеймсом Байярдом, который, если приглядеться, совсем обезумел от горя.

– Расскажи мне все, – потребовал де Готье, горя желанием узнать обо все случившемся до мельчайших подробностей.

Сидящий в седле с мечом в руке Джеймс наклонился к соседу.

– Что ты замышляешь? Где моя дочь? Испытывая бешеное желание вытащить свой меч и ответить на вызов, Люсьен, тем не менее, широко расставил ноги и сжал в руках воображаемую рукоять.

– Я не похищал ее.

– Тогда ты отрицаешь, что посылал ей письмо перед отъездом из Корберри?

– Этого я не отрицаю. Я действительно отправил ей записку, но это все.

– Это все? – саркастически переспросил Джеймс. – Ты хочешь сказать, что она не приходила к тебе той ночью?

– Да, именно это я и хотел сказать. Джеймс, взмахнув рукой, рассек мечом воздух, и лезвие его едва не коснулось груди де Готье.

Хотя тот и стоял, не шевелясь, но знал – один полет его кинжала, какие-нибудь секунды, и Байярд поплатится за свою угрозу.

– Ты опять лжешь! – закричал владелец Корберри. – Это ты похитил мою дочь и продал ее в рабство, как твой папаша поступил с Катариной. – Байярд вновь взмахнул мечом.

Спустя мгновение взбешенный и совершенно потерявший над собой контроль Джеймс был стащен с крупа лошади. Не обращая внимания на его свиту, обнажившую мечи, Люсьен сжал кисть лорда, чтобы тот не махал оружием, и приставил кинжал к его груди.

Бросив предупреждающие взгляды на двух вооруженных рыцарей, сопровождавших владельца Корберри, одним из которых был сэр Кейт, де Готье хрипло проговорил:

– Слушай меня хорошенько, Джеймс. Мой отец невиновен в исчезновении твоей жены, а я не несу ответственность за похищение Александры.

– Ты думаешь, что я поверю тебе?

– Неужели ты так быстро забыл, что это я привез ее тебе?

Глаза Байярда налились кровью.

– Несомненно, ты знал, что причинишь мне огромную боль, вернув ее и снова забрав.

«Терпение», – успокаивал себя Люсьен.

– Ты ошибаешься. Сначала в мои намерения входило использовать ее против тебя, но в конце концов я не смог этого сделать.

Байярд хотел возразить, но все-таки благоразумие вернулось к нему.

– Почему? Почему ты, де Готье, оставил ее нетронутой, затем передал ее в руки исконного врага, не требуя за это выкупа?

Вопрос неприятно задел Люсьена, но, не имея возможности больше скрывать свои чувства, он признался:

– Я люблю ее. – Эти три слова музыкой прозвучали в его голове. Он отпустил Джеймса и спрятал кинжал.

Неуверенно шагнув назад, Байярд дотронулся до своей шеи, где лезвие оставило тонкую полоску.

– Если же это так, – проговорил Джеймс, все еще подозревая соседа, – то почему ты отказался жениться на ней?

– В обмен на земли де Готье? – Люсьен покачал головой. – По двум причинам. Гордость – одна из них.

– А вторая?

Люсьен провел ладонью по волосам.

– А ты смог бы взять в жены женщину, которую любишь, и заставить ее тем самым навсегда поверить, что ты сделал это ради выгоды?

Байярд долго вглядывался в лицо недавнего врага, затем понимающе кивнул.

– Ясно.

– Да? Значит, теперь ты уже не думаешь, что это я похитил ее?

Неохотно расставаясь с заветной мыслью, приведшей его с войной в Фальстафф, Джеймс склонил голову.

– У меня нет выбора.

– Ну и хорошо. Пусть твои люди останутся здесь, а мы с тобой пойдем поговорим в смотровую башню, пока моя свита подготовится к походу. Мы присоединимся к тебе в твоих поисках. Но я хочу знать все до мелочей. – Повернувшись, де Готье пошел к подъемному мосту.

Bee еще не до конца доверяя недавнему врагу, старый лорд взял с собой сэра Кейта.

– Когда исчезла Александра? – спросил Люсьен, когда они втроем уселись за высокий стол.

– Мелисса обнаружила ее исчезновение на следующий день после окончания турнира.

– Вчера?

– Да.

– Ей не нужно было выходить ночью, – вмешался сэр Кейт. – То же самое произошло и в ночь похищения ее матери.

Люсьен нахмурился.

– Ты уверен, что она исчезла прошлой ночью?

Креннан пожал плечами.

– Рассуди сам – ты послал ей записку, а на следующий день Александра исчезла. Значит, ее схватили за воротами замка, когда бедняжка шла на свидание с тобой.

– А как вы определили, что записка была послана мной?

– Да по выражению ее лица, когда она получила записку. Ты знаешь, что она тебя любит?

Люсьен не ответил. Он повернулся к Джеймсу.

– Мои люди вчера целый день рыскали по округе, – сказал тот, продолжая прерванный рассказ, – но безрезультатно.

– Ты не брал собак, чтобы по следу определить направление и район поисков?

Байярд покачал головой.

– Надо было, но среди моих собак свирепствует какая-то болезнь. Да и потом я был уверен, что найду ее у тебя, поэтому и не послал собак в погоню.

Де Готье с негодованием вздохнул.

– А теперь может быть слишком поздно искать ее по следу.

– Да, но если Александра повторила судьбу матери, тогда очевидно, что искать ее надо в ближайшем порту, например в Лондоне, – задумчиво проговорил Джеймс.

Люсьен поднялся.

– Ну тогда нам надо в Лондон.

– Слишком очевидно, – вмешался сэр Кейт. – Скорее всего это Саусэмитон.

Де Готье подумал над словами Креннана, затем кивнул.

– Ты, возможно, прав, но я все равно пошлю людей в Лондон на всякий случай.

– Тогда в поиски отправятся две группы?

– Да, – согласился Люсьен. – Я и мои люди отправятся в Саусэмитон. Джеймс?

– Нет. Я поеду с тобой. Кейт поднялся из-за стола.

– Я возьму людей и поеду в Лондон, – вызвался он.

Чувствуя нерешительность и подозрительность брата, Винцент тоже поднялся.

– Я поеду с ним. Кейт нахмурился.

– Со своими игральными костями? Средний де Готье покраснел от смущения.

– Нет, со своим мечом, Креннан, – решительно сказал он.

– Может, тебе лучше испытать судьбу в игре в кости?

Винцент сжал кулаки.

– Нравится тебе это или нет, но придется терпеть мою компанию.

Люсьен остался доволен поведением брата. Решимость его вернуть себе доброе имя росла в нем с каждым днем.

– Тогда не будем задерживаться, – предложил Люсьен. – Нам сегодня придется проехать много миль.

Глава 32

– Как будет хорошо вернуться в Алжир, – сказал Рашид, касаясь грудью спины Александры – Этот проклятый английский климат непригоден для жизни.

«Смешно, – подумала Александра, глядя на веселые языки пламени, – но я уже начинаю привыкать к нему. И даже если мне удастся не полностью привыкнуть здесь, то уж лучше холод тела, чем холод сердца».

По другую сторону костра лежал на расстеленном одеяле Жак Лебрек. Вглядевшись в него, девушка увидела, что он, как и весь предыдущий день, внимательно наблюдает за ней.

Неожиданно ей в голову пришла мысль, что единственной ее надеждой в этой ситуации является француз. Несмотря на его поведение в Танжере, она сейчас постоянно чувствовала его внимание и заботу. Прежде он, вероятно, верил, что исправляет свои ошибки, направив по ее следу Рашида, но сейчас изменил свое мнение Но как убедить его помочь ей сбежать?

Девушка нежно улыбнулась Лебреку. Он удивился, но потом улыбнулся в ответ.

– Ты уже проснулась, Александра? – поинтересовался Рашид, нарушив этот молчаливый обмен любезностями.

Может, лучше притвориться спящей? Тогда он не будет так следить за ней и прижимать к себе..

– Проснулась, – призналась она.

– О чем ты думаешь?

– О том, что лучше бы мы остались в гостинице, где обедали, – солгала девушка. – Как ты заметил, на улице холодно.

Приподнявшись на локте, Рашид повернул ее на спину и заглянул в глаза.

– Разве я не грею тебя?

– Да это виноват не ты, Рашид, а погода Он откинул прядь волос с ее лица.

– Есть другие способы согреться, – сказал он, проведя пальцем по нежной шее спутницы. Рука его замерла у выреза платья. – Нам вовсе не обязательно ждать, когда мы поженимся.

Поняв, о чем идет речь, Александра быстро проговорила:

– Мы не одни.

Рашид скользнул взглядом по лежащему французу.

– Но мы можем остаться одни.

– Нет, Рашид. Я хочу невинной встретить нашу первую брачную ночь. Так предписано Аллахом.

– Но ты же христианка.

Секунду подумав, девушка проговорила:

– Так положено и в нашей вере.

Мужчина изумленно поднял брови.

– Ну что ж, пусть так и будет.

– Поэтому мы подождем, да?

– Ну если ты этого хочешь, – неохотно проговорил сын Лейлы, затем опустил голову и поцеловал Александру. К счастью, ей не пришлось притворяться, потому что в то же мгновение Рашид отстранился.

– Ты любишь меня, Александра, да? Как твоя мать любила моего отца?

«Нет, только как друга детства, но никогда как мужчину. Не так, как люблю Люсьена». – Я всегда любила тебя, – полуправда, полуложь звучала убедительно.

Мужчина улыбнулся и закрыл глаза, испытывая наслаждение от ее слов, затем снова открыл их.

– Любовь наших родителей друг к другу была огромной. Даже сейчас Джаббар носит траур и скорбит по Сабине.

Его слова больно ударили Александру, напоминая о потере, слишком свежей, чтобы ее забыть и не страдать. Узнать о событиях в Алжире после смерти матери являлось тайным желанием девушки, но все утро она не могла найти подходящего времени, чтобы спросить о них. Сейчас был самый подходящий момент.

– А каково настроение твоей матери?

Лицо Рашида исказилось от боли, исчезло плотское желание, которого девушка так опасалась.

– Лейлы больше нет, – прошептал он. Александра знала, что это грешно, но тем не менее испытала огромное облегчение, узнав, что эта дьявольски злобная женщина никому не причинит больше зла. Люди смогут спокойно вздохнуть, не ожидая с ее стороны ни подвоха, ни мести.

– Как? – коротко спросила дочь убитой Катарины, хотя и не могла с уверенностью сказать, что подробности жизни этой женщины, так же как детали ее смерти, ее теперь интересуют.

Взгляд Рашида стал отрешенным.

– Этого не должно было случиться, – сдавленным голосом проговорил он. – Ради меня отец позволил ей вернуться в ее семью, чтобы она навсегда исчезла из его жизни, но она все испортила.

– Что ты хочешь этим сказать?

Рашид тяжело вздохнул.

– Мать попросила напоследок дать ей возможность попрощаться с отцом, а когда он принял ее, она попыталась заколоть его. Он выхватил кинжал из ее рук, а затем, в приступе гнева, обратил оружие против нее. Она умерла, смеясь, Александра, вот что самое ужасное.

– Смеясь?

– Да, смеясь и проклиная отца, Сабину, тебя и даже меня. Я никогда не забуду этого.

Чувствуя душевную боль жениха, девушка ласково потрепала его по щеке.

– Прости меня, я знаю, насколько больно и горько терять мать.

Его улыбка перестала быть печальной, когда он посмотрел ей в глаза.

– Ну конечно, ты знаешь, – он снова поцеловал ее, с большей страстью, чем раньше.

Александра пыталась заставить себя испытать к этому человеку хоть какое-нибудь чувство, но ничего не получалось – в душе и сердце царила пустота, как и раньше.

– А Халид? – оторвав губы от его жаждущего рта, поинтересовалась девушка. – Как он узнал, что моя мать умерла?

Рашид отстранился от нее, затем покачал головой, будто стараясь обрести ясность мысли.

– Халид, – повторил он, коротко рассмеявшись. – Если он не успел исчезнуть, то давно мертв.

– Он исчез? Уехал из Алжира?

– Это тебя удивляет?

Девушка нахмурилась.

– Но Алжир его дом. А почему ты сказал, что он должен быть мертв?

– Неужели ты не знаешь, что он помогал де Готье похитить тебя?

Да, конечно, она все знала, но боялась показать Рашиду, опасаясь за судьбу главного евнуха, на тот случай, если он попадется.

– Нет, я не верю этому.

– Поверь, Александра, потому что это все правда. Это он купил евнуха, который вовсе не был им. Он не наказал его, когда англичанин подлежал экзекуции.

– Как ты узнал об этом? – потребовала объяснений Александра.

– Что он не довел до конца то, что я приказал?

И снова девушка видела перед собой совершенно незнакомого человека.

– Да, как ты узнал?

– Если бы Халид повиновался мне, англичанин бы не выжил и тем паче не сумел бы увезти тебя Его должно было сломить наказание.

– Ты этого хотел? – прошептала девушка, ужасаясь легкости, с которой сын Лейлы говорил страшные вещи.

– Не смотри на меня так, – разозлился Рашид. – Я хотел, чтобы он умер, и он наверняка отправился бы к своим христианским праотцам, если бы я не боялся того, что ты подумаешь обо мне.

Рискуя еще больше разгневать мужчину, дочь Катарины все же спросила:

– Почему ты хочешь меня?

Долгое время Рашид молча смотрел на нее, потом лег на одеяло.

– Ты была предназначена мне с самого начала, с того самого момента, как твоя мать, откинув одеяло, позволила мне взглянуть на твое тельце.

Повернувшись к Рашиду, она увидела, как его лицо вновь смягчилось.

– Но тебе было не больше двух лет.

– Около того, но это я помню хорошо. Мою мать отправили к ее семье из-за Сабины.

Александра уже открыла рот, чтобы сказать, в чем была причина ссылки его матери, – первая попытка отравить Сабину – но не произнесла ни слова. Никакой пользы не будет от того, что она, рассказав, причинит ему новую боль.

– Чтобы утешить меня, – продолжал жених, отец пообещал мне, что когда-нибудь ты будешь моей. Может быть, это и утешило бы меня, но твоя мать отказалась дать мне подержать тебя на руках, сказав, что я слишком мал. Мне разрешалось только смотреть, но не дотрагиваться.

– А затем вернулась Лейла!..

– Да, и она вообще запретила мне даже смотреть на тебя, пыталась держать меня как можно дальше от тебя, но я все же хотел тебя... и в конечном итоге получил.

– И сейчас ты претендуешь на меня, – пробормотала девушка.

– В этом нет ничего постыдного. Этого хочет Аллах.

– А если я не хочу, чтобы ты на меня претендовал?

Рашид нахмурился.

– Ты будешь счастлива со мной, – заверил он ее. – Ты, как первая жена, станешь управлять гаремом, а если подаришь мне сына, будешь матерью наследника.

Раньше она слушала это, широко открыв невинные глаза. Да, ей хотелось иметь мужа и детей, но любит Александра Люсьена, и детей хотела бы только от него. Рашид ничего теперь не значит для нее и не имеет больше права вмешиваться в ее жизнь. Она так решила для себя, когда в первый раз увидела де Готье в гареме и впервые их глаза встретились.