Лайза осторожно приоткрыла дверь, выглянула в коридор и прислушалась. Кажется, никого. Она с облегчением вздохнула и на цыпочках пробежала расстояние в три метра до ванной комнаты. Сердце ее стучало как сумасшедшее. Лайза прислонилась спиной к закрытой двери и провела рукой по лицу, как бы стирая с него выражение испуга. Ничего не получилось: в глазах все равно беспокойно метался страх. Она еще раз вздохнула и машинально поискала глазами, чем бы подпереть дверь. Конечно же ничего подходящего она не нашла. Да и если бы Норман обнаружил, что она пытается закрыться в ванной, Лайзе наверняка пришлось бы плохо. В их доме никогда не было запоров на дверях, не считая, разумеется, входной. Уж ту невозможно было открыть даже при помощи танка.
      Отвернув кран, Лайза сделала напор струи как можно слабее, чтобы шум льющейся воды не доносился из ванной, иначе Норман поймет, что она проснулась. А Лайза старалась лишний раз не попадаться ему на глаза. Правда, ее старания были ни к чему, все равно Норман проводил с ней большую часть своего времени: то есть полдня, весь вечер и всю ночь. Эти ночи... Лайза ненавидела их. Она ненавидела также огромные часы в гостиной, которые каждый час громким боем оповещали ее о том, что все меньше и меньше времени остается до того момента, когда Норман приедет домой.
      Лайза встала под душ и закрыла глаза. Ее рука скользнула по упругой груди, опустилась на живот и снова скользнула вверх. Горячая вода обжигала кожу, ванная комната наполнилась паром. Мокрые волосы прилипли к плечам Лайзы. Она откинула их назад и потянулась за гелем для душа. Ей очень нравился этот утренний ритуал – Лайзе казалось, что, принимая подолгу душ каждое утро, она очищается от ночного кошмара.
      Лайза понюхала флакон с гелем: мандариновый. Ее любимый. Нет, есть и в ее жизни свои маленькие радости. Пусть они складываются из таких мелочей, как утренний душ, любимый аромат и пятнадцать минут покоя. Пятнадцать минут без Нормана.
      Она выключила воду, завернулась в полотенце и, присев на краешек ванны, пустым взглядом уставилась в пол. Так она сидела минут пять, пока не услышала какой-то шум в коридоре. Лайза вздрогнула и очнулась от своих мыслей. Она торопливо отшвырнула полотенце и накинула на себя махровый халат.
      – Дорогая, это ты в ванной? – послышался голос Нормана.
      Дурацкий вопрос. Кто же еще, если не она?
      – Да, милый, – последовал покорный ответ.
      Лайза повернула ручку и, выйдя из ванной, наткнулась на своего мужа, который стоял за дверью. Она уставилась на верхнюю пуговицу его рубашки, как всегда расстегнутую. Норман не любил, когда воротник сжимал горло.
      – Ты рано встала сегодня, – сказал он.
      Лайза пожала плечами, продолжая смотреть на пуговицу. В глаза Норману она не смотрела уже давно. Не могла.
      – Что ты хочешь на завтрак, милый? – спросила Лайза.
      Норман приподнял голову Лайзы за подбородок. Она взглянула на его переносицу и отвела взгляд.
      – Почему ты не смотришь мне в глаза? – спросил Норман.
      Больше всего Лайза ненавидела его за то, что он все замечал. Однако она не боялась, что Норман прочтет ее мысли. Их он не мог у нее отнять, раз уж отнял все остальное. Она могла думать о чем угодно. Могла и думала. Хотя ей и казалось иногда, что Норман тем не менее умеет читать ее мысли.
      – Что-то не так? – спросил Норман. – Что ты натворила?
      Да что она могла натворить?! Он же знает о каждом ее шаге.
      Лайза заставила себя взглянуть ему в глаза.
      – Все так. Я ничего не натворила.
      Норман выпустил ее подбородок, и Лайза снова уставилась на пуговицу. Глаза нестерпимо жгло, как если бы она долгое время смотрела на солнце. Однако вовсе не светлый лик Нормана вызвал эту резь, а его ответный взгляд: холодный, жестокий.
      – Яичницу с беконом, – сказал Норман, будто вопрос о завтраке Лайза задала ему всего лишь секунду назад.
      Лайза прошмыгнула в спальню, сняла халат и надела свою обычную домашнюю одежду: джинсы и рубашку. Почему-то Норману нравилось, когда она одевалась именно так. К счастью, его пристрастия полностью совпадали с предпочтениями Лайзы.
      Норман уже сидел в кухне и, не дожидаясь своей яичницы, пил кофе.
      Лайза бросила взгляд на его застывшую как изваяние неподвижную фигуру и открыла холодильник. Норман безмолвствовал, пока Лайза готовила завтрак, но пристально наблюдал за ней, и это нервировало ее до такой степени, что у нее дрожали руки и она боялась выронить что-нибудь.
      Так же в молчании Норман принялся за поданную яичницу. Лайза села рядом и поставила перед собой на стол стакан молока.
      – Ты как ребенок, – усмехнулся Норман. – Взрослые женщины пьют по утрам кофе или сок.
      – Я люблю молоко, – тихо сказала Лайза.
      – Да пожалуйста, разве я что-нибудь тебе запрещаю?
      Лайза чуть не подавилась от прорывающегося нервного смеха. Она поспешила выпить свое молоко, чтобы не сердить Нормана.
      – Я сегодня приеду поздно, дорогая. Ты не будешь скучать?
      О, только бы не выдать радость!
      – Конечно же буду, любимый. Мне совсем нечего делать. Здесь так пусто без тебя.
      Норман нахмурился.
      – Тебе не нравится твоя жизнь?
      Что-то не так сказала, дура!
      – Разумеется, мне все нравится! – Лайза сполоснула стакан под струей воды. – Я имела в виду, что очень скучаю, когда тебя нет рядом. Если бы возможно было, чтобы мы ни на минуту не расставались, я была бы самой счастливой женщиной на свете.
      Какой ужас: а ведь когда-то она совершенно не умела лгать!
      Норман улыбнулся. Лайза ответила тем же.
      – Когда-нибудь так и будет, я тебе обещаю.
      Тогда она выбросится из окна!
      Норман встал и подошел к Лайзе, чтобы поцеловать. Ее тело было податливым, будто сделаным из пластилина. Норман с сожалением посмотрел на Лайзу.
      – Поверь, я бы предпочел сейчас остаться с тобой, а не ехать в офис. Увидимся вечером.
      Лайза услышала, как закрывается входная дверь. Норман педантично запер все замки. Лайза посмотрела в зарешеченное окно: муж упругой походкой направлялся к машине. Вот он обернулся и помахал Лайзе рукой. Она слабо махнула в ответ и опустила занавеску.
      – Ненавижу... – прошептала Лайза. – Ненавижу.
      Увы, она не могла этого произнести так громко, как хотела (а хотелось ей кричать), поскольку не была уверена в том, что в кухне нет подслушивающих устройств. От Нормана всего можно ожидать, он каким-то образом знал обо всем, что Лайза делала в его отсутствие: с кем говорила и о чем, кому звонила...
      Правда, сейчас ей не с кем было разговаривать. В этом двухэтажном доме она была совершенно одна. Или вдвоем с Норманом, что еще хуже.
      Лайза снова подошла к окну и распахнула его. Норман уже уехал.
      Хоть глоток свежего воздуха.
      Лайза вцепилась пальцами в холодные прутья решетки, будто хотела сорвать ее. Ни звука, кроме пения птиц. Вокруг только деревья и те за оградой. За высокой кирпичной оградой, которую Лайзе тоже хотелось разрушить. По ее щекам текли слезы.
      – За что? – прошептала Лайза. – Я ведь просто хотела быть счастливой.

      Еще год назад не было ни решеток, ни запертых на все замки дверей, ни страха. Лайзу считали легкомысленной женщиной, которая умеет радоваться жизни, как и положено в двадцать три года. У нее была масса поклонников, и ей оставалось только выбирать. И Лайза выбрала самого настойчивого – Нормана. Лучше бы она не выходила замуж вообще!
      Их познакомил отец Лайзы. Тот день она помнит с такими подробностями, будто все произошло вчера.
 
      Лайза стояла на балконе своей комнаты и наблюдала за старым садовником, который ходил около кустов роз, пощелкивая ножницами, не зная, с чего ему начать. Через пятнадцать минут, так и не дождавшись, когда садовник наконец приступит к своим обязанностям, Лайза не выдержала:
      – Эй, Джон!
      Тот испуганно вскинул голову и посмотрел на Лайзу.
      – Вы меня испугали, мисс. Нельзя же так внезапно появляться на балконе и отрывать людей от работы!
      Лайза рассмеялась.
      – Я уже полчаса тут торчу и что-то не вижу, чтобы ты работал. Скорее ты создаешь видимость бурной деятельности.
      Садовник пощелкал ножницами.
      – Я же не могу вот так сразу обкорнать эти великолепные кусты. Хозяйка с меня голову снимет. Этими же садовыми ножницами.
      – По-моему, тебе пора на покой, – заметила Лайза. – Ты работаешь на нас больше двадцати лет. Пора уступить дорогу молодым.
      – Еще чего, – проворчал старик. – Чтобы они загубили сад?
      – А по-твоему, он будет выглядеть лучше, если оставить все, как есть? От этих роз уже деваться некуда. Они – хуже сорняков.
      – Я бы вас попросил, – сказал садовник, который всегда пререкался с Лайзой, и это доставляло им взаимное удовольствие, – не указывать мне, что делать. Я получше вас знаю о своих обязанностях.
      – Ах, ну извини, что я даю дурацкие советы. Вот только что скажет моя мама, когда узнает, что ты лентяйничаешь?
      – Да ну вас, – махнул рукой садовник. – Замуж вам пора.
      – Не вижу связи! – запальчиво объявила Лайза.
      – Тогда вы сможете ворчать на своего мужа и оставите меня в покое, – пояснил старик.
      – Если я выйду замуж, то уеду отсюда навсегда, и тебе не с кем будет пререкаться, – ответила Лайза и ушла с балкона.
      На ее кровати сидел Род, ее брат.
      – Тебя не учили стучать, когда ты входишь в чужую комнату? – спросила Лайза.
      – Я стучал, и довольно громко, но ты была занята разговорами с прислугой.
      Лайза взяла румяна и подправила макияж. Даже когда точно знала, что весь день будет дома и к ним не нагрянут гости, она предпочитала держать себя в образцовом порядке. На всякий случай.
      – Почему ты сегодня никуда не поехал, Род? Мне казалось, папа решил загрузить тебя работой так, чтобы у тебя не осталось ни секунды свободного времени.
      – Я всегда найду причину, чтобы ничего не делать, – рассмеялся Род. – К тому же ты, по-моему, забыла, что у нас сегодня званый вечер.
      – Да ну? – удивилась Лайза. – Я в первый раз об этом слышу.
      – Отец вчера заключил очередную выгодную сделку. В честь этого сегодня соберутся гости.
      – Почему же меня об этом не предупредили?! – возмутилась Лайза.
      – А что такое? – Род насмешливо поднял бровь. – Тебе нечего надеть? Все сто тридцать пять платьев никуда не годятся?
      – Да ну тебя. – Лайза открыла шкаф. – Все мои сто тридцать пять платьев в порядке. Просто у меня такое чувство, что в этой семье со мной не считаются.
      – Семье некогда считаться с тобой, – совершенно серьезно заметил Род. – У родителей другие проблемы.
      Он был прав. Отец Лайзы и Рода был очень богат. Фирма мистера Смита процветала и должна была когда-нибудь перейти в руки сына, однако Род не спешил становиться солидным человеком. Он был слишком молод, чтобы думать о делах. Из-за этого у них с отцом случались постоянные стычки. А мать была очень тихой женщиной и никогда ни во что не вмешивалась. Следует сказать, что и Род, и Лайза неукротимым характером пошли в отца, чем он, с одной стороны, гордился и, с другой, был озабочен. Его дети, взрослея, становились поистине неуправляемыми.
      – Как у тебя дела с твоим новым другом? – поинтересовался Род.
      Лайза усмехнулась.
      – Уже надоел. Жутко скучный тип. Мы расстались позавчера.
      Род притворился удивленным.
      – И что тебе только надо? Я-то думал, что он мужчина твоей мечты.
      – У меня более возвышенные мечты, – фыркнула Лайза.
      Род с заговорщическим видом поманил сестру пальцем.
      – У меня есть один секрет для тебя.
      – Да? – Лайза подсела к Роду поближе. – Давай рассказывай!
      – Сегодня к нам придет один потрясающий мужчина – так, по крайней мере, характеризуют его все знакомые мне дамы – и, что самое интересное, отец будет совсем не против, если ты выйдешь за него замуж.
      Лайза разочарованно отстранилась от брата.
      – Тоже мне секрет. Отец давным-давно рад был бы выдать меня замуж за первого встречного негодяя при условии, конечно, что у того много денег.
      – На этот раз все серьезно, – сказал Род. – Как ты думаешь, почему я сегодня так спокойно сижу дома? Меня оставили для того, чтобы я подготовил тебя к встрече с Норманом Барретом.
      – Какая глупость! Кстати, я где-то слышала это имя.
      – Еще бы, – подмигнул ей Род. – Наверняка ты его слышала от отца. Норман жутко богат.
      – А при чем здесь ты? – Лайза уже потеряла интерес к происходящему, но решила выяснить все до конца, чтобы знать, чего ей следует ожидать сегодня.
      – Скажу тебе правду, сестричка. Отец считает, что по нынешним временам двадцать три – это возраст старой девы. Нашей фирме как раз надо укрепиться на рынке, а это проще всего сделать с помощью Нормана Баррета. Я с ним хорошо знаком и, значит, по мнению отца, могу представить тебе этого богача в выгодном свете. Меня попросили, – Род издал смешок, – расписать тебе его в красках, чтобы ты заочно влюбилась, но так, чтобы мои дифирамбы не вызвали у тебя подозрений. Но ведь отец не знает, что мы никогда друг от друга ничего не скрывали.
      – Мне все ясно, Род, – сказала Лайза. – Очередной финт папы. Скучно.
      Лайза вышла к гостям и сразу же заметила незнакомого красивого мужчину. Высокий брюнет, стройный, подтянутый, с волевым выражением лица и холодными серыми глазами, взгляд которых парализовывал. Лайза сразу поняла, что этот мужчина и есть Норман Баррет. Она была поражена, так как настраивала себя на то, что не должна обращать на своего заочного жениха внимания. Однако Лайза не могла заставить себя отвести от него взгляд. Образы всех ее прежних поклонников тут же померкли. Отец подвел Нормана к Лайзе и представил их друг другу.
      – Лайза, познакомься с мистером Барретом. Я тебе рассказывал о нем.
      – Мне Род рассказывал, – уточнила Лайза, глядя Норману в глаза.
      – Ну да, Род. – Отец недовольно нахмурился и поискал глазами сына, который в это время любезничал с какой-то красоткой.
      – Очень рад познакомиться с вами, Лайза. – Голос Нормана был под стать его внешности: сильный, с металлическими нотками.
      Лайза взяла себя в руки.
      – Я тоже рада. Надеюсь, вам не будет у нас скучно.
      Дальнейшие события развивались столь стремительно, что у Лайзы кружилась голова. Норман появился спустя два дня после вечеринки и с молчаливого, но от этого не менее красноречивого согласия отца Лайзы принялся ухаживать за ней.
      Сейчас Лайзе казалось, что она подпала под действие гипноза. Она влюбилась по-настоящему впервые в жизни. Лайза не видела никого, кроме Нормана, не хотела разговаривать ни с кем, кроме него, и даже Род удивлялся произошедшей с сестрой перемене. Стоит ли говорить, что уже спустя три месяца Лайза и Норман поженились.
      После потрясающего медового месяца муж привез Лайзу в свой дом. Она была счастлива как никогда и готова была бесконечно благодарить отца за то, что он познакомил их с Норманом. Однако вскоре Лайза поняла, что ее жизнь не будет похожа на медовый месяц.
 
      – Лайза, мне не хотелось тебе об этом говорить, но ты слишком мало времени проводишь дома. – Норман надел рубашку и застегнул все пуговицы, кроме самой верхней.
      Лайза лежала на большой кровати, листая журнал, и жевала свои любимые конфеты. Она удивленно взглянула на Нормана.
      – Мало? Но ведь я постоянно здесь.
      Норман нахмурил лоб.
      – Мне кажется, тебе пора прекратить работать у своего отца. Я вполне могу обеспечить тебя.
      – Ты можешь обеспечить целый гарем, я это прекрасно знаю, – усмехнулась Лайза. – Однако то, что ты называешь работой, длится всего четыре часа. Я лишь помогаю отцу привести в порядок документацию. С таким отношением к работе меня бы давно с позором выгнали из любой, даже самой захудалой фирмы. На прошлой неделе я пропустила два дня.
      – Ты моя жена, и тебе не нужно работать. Тем более у своего отца. Ты теперь принадлежишь мне, а не своей семье.
      – Ты говоришь обо мне, как о какой-то вещи, – рассердилась Лайза. – Что, по-твоему, мне делать дома?
      Норман отвернулся от нее.
      – Где мои часы? – спросил он через некоторое время поисков.
      – Понятия не имею, – пожала плечами Лайза. – Так что мы решили насчет работы?
      – Ты сидишь дома, – безапелляционно заявил Норман.
      – Но мне здесь скучно!
      Норман присел рядом с Лайзой и притянул к себе ее голову.
      – Может быть, тебе скучно со мной? – вкрадчиво спросил он.
      – Что за глупости?! – Лайза отодвинулась от него. – Я же ясно сказала, что мне скучно без тебя! Здесь не с кем даже поговорить!
      – Тебе так трудно подождать мужа несколько часов?
      – Несколько?! – возмутилась Лайза. – Ты приезжаешь домой только вечером!
      – Милая, – Норман поцеловал ее в плечо, – если бы я мог всегда находиться рядом, то, поверь, так и сделал бы.
      – Еще чего! Речь идет не об этом. Мы бы друг другу смертельно надоели. Напротив, супруги не должны постоянно быть вместе. У тебя есть друзья, у меня тоже. Супружеская жизнь – это еще не конец всему остальному. Если ты так уж не хочешь, чтобы я работала, тогда, по крайней мере, я желаю делать что захочу в твое отсутствие.
      – Ты любишь меня? – неожиданно спросил Норман.
      – Да, – честно ответила Лайза. – Тебе не нужно спрашивать, ты и так это знаешь.
      – Мне приятно слышать об этом, – сказал Норман и встал. – До вечера, дорогая.
      – Подожди! – окликнула его Лайза, но он не вернулся. – Ну вот, – сказала она себе, – если я сейчас уеду к кому-нибудь в гости, то он наверняка будет злиться.
      Лайза не могла смириться с тем, что Норман оказался патологически ревнив. Ей было приятно, что этот мужчина так быстро привязался к ней, но Лайзу пугало то, что Норман начинал контролировать все ее поступки. Они жили в большом особняке со множеством прислуги, к тому же у ворот была охрана. Норман знал обо всех, кто приезжал к нему, и был в курсе того, куда уезжала Лайза, так как нанятый им для нее личный шофер докладывал хозяину о каждом ее шаге.
      – Если так и будет продолжаться, то мы начнем ссориться, – подумала Лайза.
      Она вышла в сад и села на маленькую скамеечку у фонтана. Лайза уже успела изучить дом, но еще не знала всех, кто здесь работал. В отличие от порядка, заведенного в доме ее родителей, здесь между хозяевами и прислугой была огромная дистанция. Лайза заметила молодого садовника, который копался в клумбе. С кем, с кем, а уж с садовником она найдет общий язык. Лайза направилась к нему.
      – Привет. – На клумбу упала ее тень, и парень поднял голову.
      – Добрый день, мадам.
      Лайза присела на корточки рядом с ним.
      – Меня зовут Лайза.
      – Я знаю, вы моя хозяйка, – сказал тот, не отрываясь от работы.
      – Ну да, – улыбнулась Лайза. – А как зовут тебя?
      – Мне не следует с вами знакомиться, мадам, – сказал парень.
      – Почему? – удивилась Лайза.
      – У вас есть ко мне какие-то поручения, мадам? – Парень выпрямился во весь рост, и Лайзе тоже пришлось встать.
      – Нет, я только хотела познакомиться с тобой, – удивленно проговорила Лайза. – Должна же я знать всех, кто здесь работает.
      – Незачем, – ответил парень и нетерпеливо переспросил: – Так у вас есть какие-то просьбы?
      – Да нет у меня никаких просьб! – рассердилась Лайза. – Я подошла, чтобы узнать твое имя.
      – Макс, – неохотно ответил садовник.
      – Ну вот и славно. Макс. – Лайза отвернулась от него и пошла к дому.
      У нее испортилось настроение. Такое чувство, будто парень ее боится. А не поехать ли по магазинам?
      Лайза кивнула шоферу – к счастью, как зовут его, она знала – и уселась на заднее сиденье.
      – Прокатимся по городу. Мне нужно кое-что купить.
      Через некоторое время Лайза успокоилась и забыла о садовнике. К ней снова вернулось хорошее настроение, и она не вспоминала о Максе до самого вечера.
 
      – Норман, сколько ты платишь садовнику? – спросила она мужа за ужином.
      Норман отложил вилку и нож и подозрительно взглянул на Лайзу.
      – Почему ты спрашиваешь?
      Она пожала плечами.
      – Просто хочу знать. Я познакомилась с ним сегодня. Он смешной. Совершенно не захотел со мной общаться.
      – Он и не должен.
      – Почему?
      – Он – прислуга, ты – хозяйка.
      – У нас в доме принято...
      – Ты сейчас живешь со мной, так что изволь подчиняться моим порядкам.
      Лайза обиженно замолчала.
      – Я не понимаю, – сказала она через некоторое время, – почему ты постоянно навязываешь мне свои правила?
      – Потому что я твой муж.
      – И что с того?
      Норман со стуком поставил стакан на стол.
      – Ты намерена испортить мне аппетит? – поинтересовался он.
      – Я... – начала Лайза, но Норман оборвал ее:
      – Выйди отсюда и жди меня в спальне.
      Лайза возмущенно охнула.
      – Норман, прекрати мной командовать!
      – Выйди, – тихо повторил Норман, и что-то в его взгляде и голосе заставило Лайзу подчиниться.
      Она уже начинала понимать, что ее муж вовсе не такой славный парень, каким он ей казался, когда она выходила за него замуж.
      – Я это прекращу! – возмущалась Лайза, идя в свою комнату. – Какое право он имеет мною распоряжаться?! Я не его служанка.
 
      – Норман, я не понимаю, что происходит! – Лайза ворвалась в кабинет мужа, даже не постучав, хотя прекрасно знала, что он этого крайне не любит.
      – Ну что еще случилось? – Норман даже не оторвался от монитора компьютера.
      – Куда подевался наш шофер?
      – Я его уволил.
      – Что?
      Поскольку Норман не ответил, Лайза подошла к столу, за которым он сидел, и помахала рукой перед его носом, чтобы привлечь к себе внимание. Норман недовольно поморщился.
      – Лайза, прекрати, ты мне мешаешь.
      – Да посмотри на меня, что ли! – вскричала она. – Что происходит? Позавчера ты уволил садовника, вчера двух охранников, а сегодня шофера. Я уже не говорю о прислуге. Во всем доме остались только кухарка и горничная.
      – Нам ни к чему столько слуг.
      – Норман, – произнесла Лайза тихо, – скажи мне правду. У нас проблемы с деньгами?
      Норман рассмеялся так громко, что Лайза испугалась, что у него нервный приступ. Однако через некоторое время он утер слезы, выступившие от смеха, и с нежностью посмотрел на жену.
      – Милая, ты можешь не беспокоиться о том, что у нас не останется денег. Это нам не грозит.
      – Тогда я не понимаю... – развела руками Лайза.
      – Если я тебе объясню, ты обещаешь оставить меня в покое ровно на один час?
      Лайза улыбнулась.
      – Ну конечно.
      – Мне не нравится, что тебя в мое отсутствие окружают мужчины.
      Лайза не поверила собственным ушам. Она в изумлении уставилась на Нормана и покачала головой.
      – Да ты шутишь.
      – Ничуть.
      – Но... глупо, Норман.
      – Это не обсуждается. А теперь выйди, ты мне мешаешь.
      – Норман, я не выйду!
      – Я очень тебя прошу никогда не повышать на меня голос, дорогая, – тихо сказал Норман и вдруг резко вскочил, скинув рукой бумаги со стола. – Я же просил не беспокоить меня!
      – Не ори. – Изумленная Лайза сделала несколько шагов назад. – Я не понимаю твоей ревности. Она совершенно не обоснована. Тем более если ты ревнуешь к охране или к водителю. Да зачем мне нужно тебе изменять?
      – Никогда не мешает перестраховаться.
      – Норман, я так не могу. Ты запретил мне встречаться с моими подругами, если тебя нет рядом, я не могу вызвать такси, чтобы поехать по магазинам... Да я даже родителей не навещала уже несколько недель!
      Норман вышел из-за стола, подошел к Лайзе и, притянув к себе, поцеловал.
      – Ты принадлежишь только мне, – хрипло произнес он, обжигая своим горячим дыханием шею Лайзы. – Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Я не желаю тебя делить с кем бы то ни было.
      Лайза уперлась ладонями в его грудь.
      – Пусти, Норман. Мне неприятно.
      – Да? – Норман усмехнулся и еще больше запрокинул ее голову. – Ты моя, и я могу делать с тобой все, что захочу.
      – Ты не имеешь права! – Лайза оттолкнула его, но получила пощечину.
      Лайза упала на пол, со страхом взглянула на Нормана и испугалась того, что увидела. В его глазах была такая страсть и в то же время такая злоба, что у Лайзы перехватило дыхание. Норман протянул руку и рывком поднял ее на ноги. Лайза заплакала.
      – Ах, Норман, как ты можешь?..
      – Если ты еще раз, – прервал он ее, – войдешь ко мне без стука или скажешь, что тебя что-то не устраивает в наших отношениях, я за себя не ручаюсь.
      Лайза всхлипнула и выбежала из комнаты. Она влетела в спальню и, рыдая, бросилась на кровать. В последнее время Норман обращался с ней хуже некуда. Он ревновал ее ко всем мужчинам. Стоило ей улыбнуться кому-нибудь, и муж закатывал ей такой скандал, что Лайза неделю не смела из дому и носа высунуть. Однако сегодня Норман в первый раз ударил ее.
      – Я разведусь. Если еще раз такое повторится, то точно разведусь... – простонала Лайза. – Я не хочу жить с таким жестоким человеком.
      Она поднялась с постели и сняла трубку с телефона, чтобы позвонить брату, однако телефон молчал. Лайза несколько раз нажала на рычаг, недоумевая, что бы это могло значить, утерла слезы и спустилась в холл. Однако телефон не работал и там. Лайза принялась искать свой сотовый, но он куда-то пропал. В конце концов, устав от бесплодных поисков, она разозлилась.
      – Джейн! – крикнула она.
      Горничная на зов не явилась.
      – Что за ерунда? – удивилась Лайза.
      Она поспешила на кухню, но там никого не было. В комнатах прислуги она не обнаружила ни горничную, ни кухарку. Дом будто вымер. Правда, в гостиной Лайза наткнулась на Нормана.
      – Ты что-то потеряла? – спросил он насмешливо, держа в руках ее сотовый телефон.
      – Отдай, – тихо произнесла Лайза.
      – Лови! – Норман бросил телефон с такой силой, что он пролетел мимо Лайзы и ударился о стену.
      – Ты... ты с ума сошел!
      – Зачем тебе телефон?
      – Я хотела позвонить брату, – сказала Лайза.
      – Брату? Или своему любовнику?
      – Норман, ты меня пугаешь! Какому любовнику? С чего ты взял, что я тебе изменяю? И где все?
      – Кто это – все? – поинтересовался он.
      – Джейн и кухарка. – Лайза снова расплакалась. – Норман, я ничего не понимаю!
      Лицо Нормана прояснилось, он быстро подошел к Лайзе и обнял ее.
      – Любовь моя, прости, что я тебя напугал. Я не хотел этого. Ты же знаешь, как много ты для меня значишь. Я влюбился в тебя с первого взгляда. Со мной никогда такого не случалось. Я просто голову теряю, как только подумаю, что ты можешь уйти от меня. Ты же не уйдешь? – Норман беспокойно посмотрел ей в глаза. – Не уйдешь? Обещай!
      Лайза провела дрожащей рукой по его щеке.
      – Я никуда не собиралась уходить.
      Норман впился в ее губы, а потом принялся покрывать поцелуями лицо Лайзы.
      – Я так люблю тебя, – шептал он.
      Лайза словно окаменела в его объятиях. Ей было страшно, Норман будто с ума сошел.
      – Я хочу тебя, детка. – Он опустился на колени и потянул Лайзу за собой.
      – Нет, Норман, – попыталась протестовать она, но Норман с силой сжал ее запястье, и Лайзе пришлось подчиниться.
      Она совершенно не хотела заниматься с ним любовью сегодня. Норман никогда не был так груб с ней, как сегодня. Однако Лайза ничего не могла изменить. Лучше подчиниться, только бы он успокоился.
      Спустя год Лайза думала, что если бы в тот вечер она не поддалась Норману, то еще можно было бы все исправить и уйти от него. Именно тогда она в первый раз проявила слабость. С каждым днем Норман подчинял ее себе все сильнее.

      – Куда мы едем? – Лайза вглядывалась в проплывающий за окном машины пейзаж, не узнавая местность.
      – У меня сюрприз, любимая. Тебе понравится, – заверил ее Норман.
      – Да? – Лайза была уверена, что ее не ждет ничего приятного.
      Она предпочла бы увидеться со своими родными. В последнее время она с ними почти не общалась. Впрочем, с кем она вообще общалась за прошедшие полгода? Ей уже начало казаться, что, кроме Нормана, других людей не существует. Лайза целыми днями вынуждена была скучать дома, пока не вернется Норман. Телефоны так и остались отключенными. Правда, в ее распоряжении был телевизор, но ведь он не мог заменить общения. Лайза чувствовала себя пленницей, хотя Норман и ездил с ней на уик-энды в гости к своим деловым партнерам, на званые ужины или водил жену в ресторан. Только в эти редкие дни Лайза оказывалась в обществе. Она давно могла бы взбунтоваться, но что-то мешало ей. Лайза не могла противоречить Норману, особенно когда он смотрел на нее своими холодными серыми глазами, будто гипнотизировал.
      Они уже давно выехали за город, и вокруг не было видно даже фермерских домиков.
      – Что за глушь, – проронила Лайза.
      Норман бросил взгляд в ее сторону.
      – Я думал, что тебе нравится природа.
      – Да, нравится. Не обращай внимания на мой тон. Я имела в виду, что здесь совсем нет людей. Я не вижу ни одного дома.
      – О да, этим-то мне здесь и нравится, – сказал Норман.
      Они свернули с главной дороги и через полчаса оказались у ворот большого дома.
      – Я сейчас. – Норман вышел из машины, открыл ворота и знаками показал Лайзе, что ей следует выйти.
      Лайза подчинилась. Норман взял жену за руку и повел в маленький дворик. При ближайшем рассмотрении дом тоже оказался не таким уж просторным.
      – Кто здесь живет? – спросила Лайза. – Я сегодня ужасно выгляжу. Почему ты не сказал мне, что мы едем в гости?
      Норман усмехнулся и молча повел ее к дому. У двери он достал ключи.
      – Это наш дом, дорогая, – сказал он.
      – Наш? – удивилась Лайза. – Я не знала, что у тебя есть еще один дом.
      Норман распахнул дверь.
      – Я совсем недавно его приобрел.
      Лайза промолчала. За семь месяцев совместной жизни она научилась быть невозмутимой и не показывать своего удивления. Лайза вошла в дом и огляделась. Внутри ей, пожалуй, даже понравилось, по крайней мере, было светло и уютно. Смущали только решетки на окнах.