Ханох Левин
      Пакуем чемоданы
      Комедия в 8 похоронах
      Перевод с иврита Марьян Беленький
      Действующие лица:
      Шабтай Шустер
      Бьянка, его жена
      Нина, их дочь
      Бела, их дочь
      Геня Гелернетер
      Эльханан, ее сын
      Цви, ее покойный муж
      Муня Глобчик
      Лола, его жена
      Зиги, их сын
      Беба, мать Муни
      Бруно Хофштетер
      Циля, его жена
      Амци, их сын
      Мотке Цахори
      Ципора, его жена
      Авнер Цахори, его брат, горбун
      Анжела Хопкинс молодая американская туристка
      Альберто Пинкус
      Элиша Хукер
      Альфонс Хузли
      Проститутка
      Первый гробовщик
      Второй гробовщик
      Уборщик улиц
      Чиновник
      Два санитара
      Два религиозных ортодокса
      Прим. перев.
      В Израиле живут не евреи, а израильтяне, поэтому педалировать еврейский акцент нет необходимости. Также и имена типа Муня, Беба, Циля в Израиле не имеют коннотации с известными зрителю стереотипами старых евреев.
      Пьеса впервые была поставлена в Камерном театре (Тель Авив) в марте 1983 г.
      Реж. Майкл Альфредс
      Пьеса ставилась также в Австрии, Германии, Голландии, Чехии, США.
      Картина 1
      Дом семьи Шустер
      Шабтай медленно идет по квартире с газетой в руках. За ним - Бьянка, Бела, Нина.
      Бела: Больной папа идет в туалет. Вот уже 4 дня у него запор, может на этот раз у него получится.
      Шабтай: Я тяжелый.
      Бьянка: Он тяжелый, ох какой он тяжелый!
      Шабтай: Все меня обманывали.
      Бьянка: Шабтай, у тебя есть жена и двое дочерей.
      Шабтай: А я говорю - все меня обманывали. Я тяжелый. Я жертва обмана.
      (Шабтак опускается на колени, Бьянка бросается поднимать его, он ее отстраняет)
      Бела: Папа молится.
      Шабтай: Господи!
      Пауза
      Шабтай: Дай Бог, чтобы получилось.
      Пауза.
      Шабтай: Аминь.
      (Встает, поворачивается к жене и дочерям. Бьянка бросается к нему, целует):.
      Ты- мой мужчина.
      Бела (целуя отца): Сильный
      Нина (обнимая отца): Радость нашей жизни (Повисает на нем).
      Бела: Нина, папа тяжелый.
      Нина отпускает отца. Шабтай машет им газетой: В молодости у меня получалось. Все время. Всем привет. Эх, молодость, молодость. (Медленно уходит)
      Бьянка: В молодости у него получалось, да, я знаю. Вы еще маленькие были, но у него получалось.
      Шабтай покидает сцену
      Бела: Мы верим, папа. Мы были маленькими, но мы верим.
      Голос Зиги: Нина! Ты готова?
      Нина: Я ухожу с Зиги.
      Бьянка: Ты не будешь ждать, пока папа выйдет?
      Нина: Но ведь мы уже договорились.
      Бела: В кино, да? В кино?
      Нина: На тяжелый фильм, смеяться я сегодня не намерена.
      Бьянка: Не возвращайся слишком поздно.
      (Нина выходит. Бела плачет)
      Бьянка: Бела, это не время.
      (Бела продолжает плакать)
      Бьянка: Папа сейчас выйдет, ты хочешь, чтобы он увидел тебя плачушей?
      Бела: Хочу, да.
      Бьянка (вытирает дочери лицо): Будет праздник и на нашей улице.
      Бела: Хочу, да, хочу.
      Бьянка: Вот и будет.
      Входит Шабтай. В его руке - газета, он идет медленно, останавливается возле жены и дочери. Бьянка смотрит на него вопросительно.
      Шабтай: Ничего нету.
      Бьянка: Даже не...?
      Шабтай: Даже не. Это же для сердца вредно, вредно.
      Бьянка: Но ты хоть газету-то почитал?
      Шабтай роняет газету, продолжает идти, выходит.
      Бела: Папа прекратил читать, он сосредоточен сейчас только на одном
      Бьянка: Как он читал газету и объяснял мне про политику! Часами. Ты не помнишь, но я была тому свидетелем.
      Входит Шабтай, берет из рук жены газету, направляется в туалет.
      Бьянка: Ну, есть что нибудь?
      Шабтай: Не обещаю. (Выходит)
      Бьянка: Какой мужчина был, я была тому свидетелем! (Беле) Ты глянь, он пытается, пытается, а ничего не выходит. (Бела плачет). Не плачь, дурочка! У него все получится, и у тебя тоже все будет хорошо, вот увидишь.
      Картина 2
      Кухня в доме Гелернетеров. Эльханан, крупный полный парень, входит в пижаме, пьет воду. Входит Геня.
      Геня: С чего это ты посреди ночи воду хлещешь как лошадь?
      Эльханан: Мне плохой сон приснился.
      Геня: А ты не спи, ты женись (уходит).
      Эльханан (про себя): Но ведь женщины-то мне и снятся. Серые такие сны, но очень страстные. Очень. Вот и пить хочется. (Пьет). А теперь живот раздулся.
      Входит Геня.
      Геня: Меня тошнит. Я опасаюсь за сердце.
      Эльханан: Сердце создано, чтобы нам служить.
      Геня: Только не мое. (Выходит.
      Нина и Зиги останавливаются у дома Нины, целуются.
      Нина: У папы ничего не было 4 дня.
      Зиги: У бабушки воспаление легких.
      Нина: Спокойной ночи.
      Зиги (хватает ее за грудь): Я жду ответа. Скажи отцу, что насчет за...за.. заработка все будет в порядке.
      Нина идет домой, Зиги уходит.
      Эльханан: В Швейцарию! (Уплетает колбасу с булкой).
      Входит Геня: Ты молодой, у тебя аппетит. А меня только тошнит.
      Эльханан: А на свадьбе что ты ела, старуха?
      Геня: Я ела? Я спала? Я вообще никакого удовольствия от жизни не получаю.
      Геня выходит.
      Эльханан (продолжая есть): В Швейцарию! (Уходит).
      Геня входит: Ну? Даже вырвать не могу. Хорошенькое дело. Нет, и чего я, спрашивается прошу? А? Танцевать? Купить виллу? Я и просила всего-то навсего, чтобы меня вырвало. Так да? Тоже нет. (Ест булку). Вот так. Так ему и надо. Чтоб хоть было от чего рвать. И много.
      (Тут переводчика прорвало - никаких интонаций старой еврейки в оригинале нет, да это и не свойственно ивриту)
      Входит Эльханан. Он одет, с чемоданом в руке:
      Геня: Это куда же?
      Эльханан: В Швейцарию.
      Геня: Ночью?
      Эльханан: Меня ждут.
      Геня: Молодость, молодость! Кровь кипит. Меня одну бросают.
      Эльханан: Я буду писать.
      Геня: Не будешь.
      Эльханан: Буду.
      Геня: Ну хватит. (Собирается уходить)
      Эльханан: А попрощаться?
      Геня останавливается, Эльханан ее обнимает.
      Геня: Сильней давай, может вырву.
      Эльханан направляется к двери.
      Геня: Ладно, давай, а я тут пока умру.
      Эльханан: Я тоже могу умереть.
      Геня: Ну да - умрешь ты, как же. Ты здоров как бык.
      Расходятся в разные стороны.
      Картина 3
      Ночь . Автобусная остановка. Подходит Эльханан с чемоданом. Затем Амци
      тоже с чемоданом.
      Амци: Привет, Эльханан.
      Эльханан: Амци?
      Амци: Ага.
      Эльханан: Так ты не в Америке?
      Амци: Приехал навестить родителей. Они уже пожилые, и я хотел представить им свою американскую невесту.
      Эльханан: А где она?
      Амци: Приедет через неделю. А ты куда?
      Эльханан:Я?
      Амци: Да. Ты куда собрался?
      Эльханан: Просто вышел проветриться.
      Амци: За границу?
      Эльханан: А почему бы и нет? Как насчет Швейцарии?
      Амци: Ну что я могу сказать? А ты жениться не пробовал? На студентке?
      Эльханан: Она уехала в Швейцарию.
      Амци падает в обморок.
      Эльханан: Амци! Амци!
      Амци (приходит в себя): Извини. Эта поездка меня просто выжала. Может, я просто болен. Или чувствителен чересчур.
      Входит проститутка. Стоит неподалеку, смотрит на них.
      Эльханан: Ты бледный такой.
      Она приближается: Оба за 150.
      Амци (поднимает чемодан): Мне надо идти. Меня престарелые родители ждут.
      Эльханан: Передай от меня привет.
      Амци: Шалом, Эльханан. Досвидания. Удачной поездки.
      Эльханан: А тебе - хорошо провести отпуск.
      Амци уходит.
      К Эльханану приближается проститутка: Красавчик.
      Эльханан: Я еду в Швейцарию.
      Проститутка: И такие бывают (Показывает грудь)
      Эльханан: И мне нужно хранить свою силу.
      (Проститутка поднимает юбку).
      Эльханан: И у меня впереди - длинная дорога.
      (Проститутка поводит бедрами. Эльханан становится перед ней на колени).
      Эльханан: И мне бы не хотелось растрачивать на тебя все свои силы (касается ее бедер): Шлюха.
      Проститута дает ему пощечину.
      Эльханан: Проститутка.
      Проститутка: Пошли! Швейцария! Полизать у меня. 100!
      Она уходит. Эльханан следует за ней.
      Картина 4
      Рассвет на автобусной остановке. Два религиозных ортодокса встали рано утром, чтобы пойти в синагогу. Они еще со сна и бормочут что-то.
      Ортодоксы: Благодарю тебя, Господь милосердный, что ты вернул мне душу после сна.
      Входит старая Беба Глобчик в пальто, надетом на ночную рубашку. В руке у нее чемоданчик. За ней следует ее сын Моня, его жена Лола, и их сын Зиги.
      Лола: Бабушка отправляется в санатория для слабовидящих . Она будет там дышать свежим воздухом, и вернется здоровой и поправившейся.
      Беба останавливается. Оборачивается. Идет назад. Моня преграждает ей путь.
      Моня: Нет, мама. Не туда.
      Беба останавливается и вновь пытается идти в прежнем направлении. Моня преграждает ей путь.
      Моня: Нет, мама. Нет.
      Лола: Бабушка выздоровеет и вернется.
      Зиги: Б.. б.. бабушка.
      Моня: Ну, что ты хочешь сказать?
      Лола: Ничего. Чтоб тебе было ясно, Зиги - мы ее из-за тебя отправляем. Нам нужна свободная комната, на случай, если ты женишься.
      Зиги: Б... б...
      Лола: Это мы уже слышали. Я иду домой готовить завтрак. Пошли, Зиги.
      Лола и Зиги уходят.
      Моня: Мама, главное - не волнуйся. (Щекочет ее под подбородком) Хорошо?
      Ну что, мама? Смеешься, а? Смотри - утро, птички. Поедешь отдызать в санаторий. Я вкалываю как лошадь, а ты будешь отдыхать. За мой счет. Да, мамочка? Смешно? Забавно? Жизнь - это сплошная шутка, да? Но это шутка дорогая, очень дорогая. Вот автобус пришел. (Сажает ее в автобус). Мы в субботу приедем тебя навестить. (Целует ее в лоб. Моня уходит. Беба с чемоданчиков выходит из автобуса и медленно направляется домой. Моня тут же преграждает ей путь.
      Моня? Смываешься, да? Мне в лицо плюешь?
      Мимо проходит уборщик с тележкой для мусора.
      Моня? Эй, мусорщик! Забери это!
      Мусорщик сажает Бебу в тележку.
      Моня: В мусор!
      Мусорщик: Это ваша мама? (Вытаскивает ее из тележки, ставит на место) Пошутили и хватит. Мне работать надо. (Уходит).
      Моня: Вот еще один автобус (провожает ее к автобусу, обнимает) Мама!
      (плачет). Ну вот, автобус отправляется. До свидания!
      (Беба направляется к автобусу. Моня машет ей. Разражается рыданиями)
      Мама - ты - то единственное, что стоит между мной и смертью. Мама, мама!
      Входят Зиги и Лола.
      Лола: Яичница остывает.
      Зиги: У меня нет ап.... ап... аппетита.
      Лола: Это мы уже слышали. Моня, пошли.
      Моня: Вы будете свидетелям, что надо есть.
      Лола: Ну, пошли уже питаться, свиньи вонючие.
      Моня: Лола, ты моя любовь навсегда.
      Лола: Навсегда, пошли уже, ну.
      Зиги: Нет ничего яс... яснее
      Уходят.
      Сцена 5
      Вечер. Входит могильщик, волоча за собой тележку, на которой - гроб с телом Шабтая Шустера. За ней идут Бьянка, Бела, Нина, Моня, Лола, Зиги, Бруно и Циля Хоффштеттер - родители Амци, Эльханан, Геня, Альберто Пинкус, горбун Авнер Цахори, его брат - толстенький коротышка Мотке Цахори и его толстая жена Ципора. Похоронная процессия останавливается у дома Шустеров. Пинкус выходит на передний план, собираясь произносить речь.
      Лола (Моне, шепотом): Говорят, у него до последнего дня так ничего и не получилось. (Циле, шепотом) Так, говорят, у него ничего и не вышло до последнего дня.
      Циля (шепотом Ципоре): А сколько дней он пытался? (шепотом Лоле) У него не получалось до последнего дня.
      Ципора (шепотом): Так сколько дней он пытался?
      Лола (Циле и Ципоре, шепотом): Больше недели.
      Альберто произносит речь: Сегодня мы провожаем в последний путь нашего дорогого Шабтая Шустера.
      Длинная пауза
      Моня: Продолжай.
      Бьянка: Почему он не продолжает?
      Альберто: Я закончил.
      Могильщик: Благословенна память покойного...(Тащит за собой тележку, скрывается со сцены. За ним идут все, кроме Авнера. Он смотрит вслед процессии. Поспешно входит Бела).
      Бела: Я же тебя просила не таскаться за мной.
      Авнер: Я пришел на похороны.
      Бела: Тьфу ты, господи! (Выходит)
      Авнер (про себя) : Небольшая добавка на спине сломала мою жизнь. Не нехватка чего-нибудь, а наоборот, добавка. Вот что обидно.
      Мотке (входя): Что случилось?
      Авнер: Я возвращаюсь домой.
      Мотке: Что тебя мучает? Чего ты такой неспокойный?
      Авнер: Я спокойный и бледный.
      Мотке: Поосторожней. Не спекулируй своей бледностью.
      Входит Ципора. Она беременна.
      Ципора: Что тут стряслось? Мы же пропустим все похороны.
      Мотке: Он, видите ли, бледный.
      Ципора: Господь не знает, кому дать здоровье.
      Авнер: А я не здоровый.
      Ципора: Да ладно тебе. 40 лет - и еще жив.
      Мотке: Успокойся и веди себя нормально. Ты же мой брат, посмотри на меня и успокойся.
      Авнер: С тобой можно с глазу на глаз поговорить?
      Мотке: Моя жена и я - это одно целое. Я это она, а она - это я.
      Авнер: Ладно
      Пауза.
      Авнер: Я хочу найти комнату и жить отдельно.
      Мотке: Как тебе будет угодно.
      Авнер: Ведь у вас скоро родится...
      Мотке: Как тебе будет угодно.
      Авнер: Вот и все.
      Ципора: Мотке, мы пропустим похороны.
      Мотке и Ципора собираются уходить. Мотке останавливается, оборачивается к Авнеру: Посмотри на меня и успокойся.
      Мотке и Ципора уходят, обнявшись. С другой стороны входит проститутка, смотрит издали: Кто-то умер?
      Авнер: Сосед.
      Проститутка: Червячки ему сегодня ночью отсосут, царство ему небесное. А тебе?
      Авнер (достает купюру, закрывает глаза): Извините. Извините.
      (Следует за ней. Уходят).
      Сцена 6
      Дом Хоффштеттеров. Ночь. Входит Амци в пижаме, за ним Бруно.
      Бруно: Ну где она, Амци? Прошла неделя, две.
      Амци: Она должна прийти со дня на день.
      Бруно: Что ты у окна торчишь? Она телеграмму пришлет, когда приедет.
      Амци: Я я просто воздухом дышу.
      Бруно (кладет руку ему на плечо): Амци, тебе нужно сходить на анализы.
      Амци: Если головокружение не пройдет до конца недели, схожу.
      Бруно: Мы с мамой подсобрали деньжат. Решили дать вам на квартиру.
      Амци: У нее своя есть. Мы будем жить в Америке. Я же сказал вам - мы приехали только, чтобы вас навестить.
      Бруно: Я надеялся, ты передумаешь.
      Амци: Здесь негде развернуться, отец. В Америке я разверну бизнес.
      Бруно: Какой?
      Амци: Еще не знаю. Я хочу немного побыть один. Извини.
      Бруно: Спокойной ночи. (Выходит. По улице идет Эльханан, видит стоящего у окна Амци)
      Эльханан: Ты себя плохо чувствуешь или просто бессонница?
      Амци: Болен я. Если не ошибаюсь.
      Эльханан: Головокружение?
      Амци: Началось, когда я сюда приехал.
      Эльханан: А где твоя американка?
      Амци: Задерживается немного.
      Пауза
      Эльханан: Она красивая?
      Амци: Да.
      Эльханан: Блондинка?
      Амци: Да.
      Эльханан: И устроенная?
      Амци: Да.
      Пауза
      Эльханан: Скажи, мне стоит ехать в Швейцарию?
      Амци: Почему бы и нет?
      Эльханан: Там красиво, наверно.
      Амци: Да.
      Эльханан: Ну это понятно, но мне-то стоит туда?
      Амци: Ты имеешь в виду жить там?
      Эльханан: Может.
      Амци: Твоя студентка туда отправилась, да? Так ты ее и спроси.
      Эльханан: Так мне стоит к ней ехать?
      Амци: Почему бы и нет?
      Эльханан: А зачем?
      Амци: Не знаю.
      Эльханан: Я тоже. Думать о женщинах всегда было моим хобби. Это гораздо легче и безопасней, чем заниматься этим на самом деле.
      Амци: Но если ты ее любишь...
      Эльханан: Люблю Но я же должен появиться у нее с новыми силами. А для этого их нужно где-то взять. А я не делал никаких усилий, не потел, не уставал, а чувствую, что сил нет. Ну нет.
      Пауза
      Эльханан: Послушай... послушай...Пауза... Спокойной ночи и будь здоров.
      Амци: Спокойной ночи.
      Эльханан уходит. Амци продолжает стоять у окна и тихонько напевает грустную американскую песенку. Входит Бруно в пижаме.
      Бруно: Пошли спать, Амци.
      Амци: Не надо беспокоиться, папа.
      Бруно: С чего бы это нам беспокоиться?
      Амци: Вот и не надо. Я себе стою у окошка.
      Бруно: Ладно, мы пошли спать, спокойной ночи.
      Амци: Спокойной ночи.
      Бруно собирается уходить. Останавливается: Ты - наша надежда. Ты.
      Эльханан уходит. Амци продолжает стоять у окна и тихонько напевает грустную американскую песенку . Из соседней комнаты доносится музыка.
      Бруно в пижаме и Циля в ночной рубашке танцуют медленный танец под музыку и разговаривают.
      Циля: Амци, сынок, сегодня - 30 лет со дня нашей свадьбы.
      Бруно: 30 лет тому было торжество...
      Циля: Мужчина и женщина поженились...
      Амци: А через год у них родился ребенок...
      Циля: Они любили его...
      Бруно: Ребенок рос...
      Циля: Они старели...
      Бруно: И этот ребенок остался их единственной надеждой.
      Циля: Единственной...
      Амци: Родители дорогие, погодите, она скоро приедет...
      (Обнимает их, присоединяется к танцу)
      Циля: А когда она приедет...
      Бруно: А когда она приедет...
      Амци: Будет торжество...
      Циля: Мужчина и женщина женятся...
      Все трое покидают сцену, танцуя.
      Картина 7
      Вечер в ночном клубе
      Нина танцует с Элишой Хукером, молодым парнем.
      Нина: Вы легко танцуете.
      Элиша: Я люблю танцевать, но и от хорошей книги не откажусь.
      (Входит Зиги, садится в стороне, ест фисташки и смотрит на танцующих )
      Элиша: А вы чем любите заниматься?
      Нина: А ничем особенным. Читаю, леплю.
      Элиша: И рисуете?
      Нина: Леплю. Керамика.
      Элиша: А -а..
      Нина: Я не спешу, как другие, мне спешить некуда. Не горит. К чему эти гонки? Правда же?
      Элиша: Разумеется!
      Нина: А вы чем занимаетесь?
      Элиша: Немного читаю, немного пишу.
      Нина: Стихи?
      Элиша: Для себя, по ночам.
      Нина: А по утрам?
      Элиша: Я врач.
      Нина: Вы так уныло это говорите. Странный вы какой-то.
      Элиша: А что врач? Работа как работа.
      Нина: Вы очень странный.
      Музыка прекращается. Нина и Элиша возвращаются на свои места. Нина замечает Зиги.
      Нина: Привет, Зиги.
      Зиги: Шалом.
      Нина: Знакомься, это Элиша.
      Зиги: Зиги
      Нина: Ты один?
      Зиги: А? Да.
      Элиша: Нам уже надо бы уходить. У меня утром операция.
      Нина: Ну конечно. Зиги, до свидания.
      Зиги: До свидания.
      Нина и Элиша уходят. Музыка начинается снова. Зиги встает, идет к выходу, смотрит на уходящих Элишу и Нину. Появляется Беба в пальто , надетом на ночную сорочку, в руках у нее чемодан. Зиги удивлен.
      Зиги: Б... б... бабушка.
      Беба останавливается, глядит на него: Ой, Зиги!
      Зиги ее обнимает, берет у нее чемодан: Удрала из санатория, бб ббб... бабушка?
      Они стоят , обнявшись. Музыка играет. Они выглядят как пара танцующих. Выходят. С другой стороны сцены появляются Бьянка и Альберто. Он поддерживает ее под локоть. Они останавливаются у входа в клуб.
      Бьянка: Не давите на меня, Пинкус, я еще не в силах видеть танцующих.
      Альберто: Я что ваши чувства.
      Бьянка: Даже наш ужин в ресторане - это было слишком для меня.
      Альберто: Кушать - это не слишком, госпожа Шустер.
      Бьянка: Почему вы не называете меня по имени?
      Альберто: Я буду вас называть Бьянка, если вы будете называть меня Альберто.
      Бьянка: Альберто.
      Альберто: Бьянка шаловница.
      Бьянка: Так меня называл покойный.
      Альберто: Извините, я не хотел задеть ваши чувства.
      Бьянка:Ничего, вам можно. Я вижу, что вы со мной считаетесь.
      Альберто: Я уважаю ваши чувства.
      Бьянка гладит его по щеке. Уходят.
      Картира 8
      Рассвет. Остановка автобуса. Беба медленно идет к остановке. На ней пальто, надетое на ночную рубашку, в руке - чемоданчик. За ней идут Моня, Лола и Зиги.
      Моня: На этот раз, мама, ты останешься там. Там хорошее питание, чистый воздух. Ты будешь там, пока не поправишься. Понятно?
      Лола: Мама, тебе не надо приезжать, мы сами за тобой приедем.
      Моня: В субботу, если все будет хорошо.
      Лола: Я пошла готовить завтрак. Зиги, идем.
      Она обнимает Бебу, Зиги целует ее, Лола и Зиги уходят.
      Моня: Ты нам, больше, мама, такого не устраивай. Ты же видишь, что Лола вкалывает как лошадь, бегает, устраивает все и ты тут еще со своими штучками. Еше раз такое устрошь- пойдешь в закрытую клинику. А вот и автобус.
      Обнимает ее, целует, сажает в автобус. Машет ей. Появляется Авнер Цахори с чемоданом. Моня собирается уходить, замечает его.
      Моня: Привет, Цахори.
      Авнер: Здравствуйте, господин Глобчик.
      Моня: В отпуск собрался?
      Авнер: Переезжаю.
      Моня: Куда?
      Авнер: Недалеко.
      Моня: С Мотке и Ципорой?
      Авнер: Один.
      Моня: Ну ладно, успехов.
      Авнер: И вам тоже.
      Моня: Спасибо, у меня все в порядке.
      Моня уходит. Авнер направляется к остановке. С другой стороны входит Беба, проходит мимо него, они смотрят друг на друга, Авнер остается на остановке, она продолжает идти. Ей наперерез выходит Моня.
      Моня: Ах так? Завтра утром - в закрытое учреждение.
      Уходят. Авнер сидит на остановке. И восходит солнце. Появляется уборщик. Служащий идет на работу . День. Вечер. Служащий возвращается с работы. Закат. Цахори все так же сидит на остановке. Темнеет. Мимо проходит Проститутка, Он не обращает на нее внимания. Она уходит. Ночь. Появляется Бела, замечает Авнера, собирается уходить, останавливается, подходит к нему. Авнер встает.
      Бела: Извини, я не хотела тебя обидеть.
      Пауза
      Бела: Я только хотела, чтобы ты понял: тебе надеяться не на что.
      Пауза
      Бела: Так ты понял?
      Авнер: А как это делается?
      Бела: Не знаю. Я тебя понимаю, но даже не знаю, что тебе посоветовать.
      Авнер: Ну, а если я все равно буду мечтать о тебе? Что ты будешь делать?
      Бела: Обо мне? (плачет). Извини. Я не хотела тебя обидеть.
      Пауза
      Авнер: Так ты обидишься, если я буду мечтать о тебе?
      Пауза
      Авнер: Ладно, я обещаю, что больше не буду.
      Делает шаг ей навстречу.
      Авнер: Честное слово...
      Бела: Не подходи! (прекращает плакать). Я не хотела тебя обидеть.
      Авнер: Ладно.
      Бела: Дурачок! Если уж мечтать, то о самой-самой.
      Авнер: Ты самая.
      Бела смеется.
      Авнер: Как ты смеешься! Ты и есть самая-самая.
      Бела: А ты в кино когда-нибудь был?
      Авнер: Ах, эти, из кино. Про них я даже и мечтать не смею.
      Бела: Значит я - предел твоих мечтаний?
      Авнер: Ну да.
      Бела (плачет): Я - предел его мечтаний.
      Авнер: Я больше не буду мечтать о тебе.
      Бела уходит.
      Авнер: Я обещаю, больше не буду...
      Пауза. Он поднимает чемодан, колеблется, уходит.
      Сцена 9
      Дом Геллернеттеров. Ночь. Входит Геня в ночной рубашке. Она бледна, плохо выглядит. Бормочет про себя: На моей могиле напишут "Умерла в возрасте 8 лет." Я ведь, по сути, после 8 и не жила. "Умерла в возрасте 8 лет".
      Входит Цви, ее покойный муж. Ему лет 30, одет как турист. Геня замечает его, замирает в испуге: Цви?
      Цви: Да.
      Они чуть было не бежит ему навстречу, но удерживается. Он протягивает к ней руки: Ну. Иди ко мне.
      Геня: Цви, Цви!
      Она растеряна, приглаживает волосы, оправляет рубашку, разглаживает морщины: Я так стесняюсь.
      Цви: Разве ты не моя жена?
      Геня: Твоя, конечно твоя. Я была тебе верна все эти годы, когда тебя не было рядом. А ты совсем не изменился, а я...(разводит руками жестом отчаяния и тоски) Мне надо было умереть вместе с тобой.
      Цви: А кто бы позаботился об Эльханане?
      Геня: Он меня очень волнует. Не женится, квартиры у него нет.
      Цви: Пошли. Погуляем, и ты все мне расскажешь. Я хочу угостить тебя американским взбитым мороженым.
      Геня: Хорошего ты себе нашел компаньона на мороженое. У меня сердце, сахар, давление. А ты здоров?
      Цви: Слава Богу. Мертвые все здоровы.
      Геня: Я так тебе завидую.
      Цви: Пошли, прогуляемся. (Протягивает ей руку. Она делает шаг ему навстречу.
      Геня: Цви! Муж мой. Ты такой красивый. Я погружаюсь в темноту, и лишь твой образ светил мне изнутри все эти годы (делает еще шаг к нему). Ты так красив.
      (становится на цыпочки, разводит руками) Цви, я так тосковала по тебе... все воспоминания... вся моя любовь к тебе проснулась вновь...все цвета... вся свежесть...
      Цви: Пойдем, Геня...
      Геня: Посмотри, что со мной случилось (разражается горькими рыданиями)
      Мне так стыдно... мне так стыдно ... мне так стыдно....
      Цви: Пойдем, погуляем только. Мороженого поедим, посплетничаем. Ничего такого, просто погуляем.
      Геня: Ты - как мой сын.
      Цви: На небесах начинается суббота...(удаляется, голос ослабевает) Пойдем поедим американского мороженого...
      Геня (прекращает плакать): Возьми и на меня, Цви! (Цви уходит).
      Входит Эльханан в пижаме: Мама!
      Геня (поворачивается к нему): Мне снился отец. Он предложил мне пойти с ним погулять (лицо ее приобретает суровое выражение). Да, твою маму собираются забрать. А ты, вместо того, чтобы позаботиться о ее здоровье, пакуешь чемоданы. Надо бы поосторожнее быть. (Собирается уходить, останавливается) И чтоб мне не писали "Дожила до благородных седин"! Какие там благородные! Какие там седины! "Умерла в возрасте 8 лет" - и все!
      Геня уходит. Снаружи под окном появляется Амци, в пижаме и халате, его ведут под руки Бруно и Циля. У него приступ головокружения, ему тяжело стоять. Он замечает в окне Эльханана.
      Амци: Привет, Эльханан! Меня ведут в больницу.
      Циля: Эльханан, если приедет девушка из Америки и будет спрашивать Амци, так мы скоро вернемся.
      Амци издает глуховатый короткий смешок.
      Эльханан: Может, вам помощь нужна?
      Бруно: Спасибо, мы такси возьмем.
      Циля: Ты только скажи ей, что мы вот-вот вернемся.
      Амци падает из рук Бруно. Бруно плачет, затем с трудом сдерживает рыдания.
      Бруно: Мы вот-вот вернемся.
      Уходят.
      Картина 10
      Улица. Рассвет. Входит Беба - с чемоданчиком, в том же виде, что и раньше. Рядом с ней - Моня, держит ее за руку. Лола стоит на балконе.
      Моня: А теперь, мама -в закрытое учреждение. На этот раз я тебя довезу прямо туда, тебя запрут и больше ты уже не сможешь удрать.
      Беба останавливается, упирается. Моня тянет ее, она сопротивляется. Он берет ее на руки: На этот раз - все. Раз и навсегда.
      Уходит. И восходит солнце. Входят Циля и Бруно. Циля опирается на его плечо. Плачет.
      Лола: Что случилось, госпожа Хоффштеттер?
      Бруно: Амци должны сделать операцию по извлечению опухоли мозга.
      Лола: Ой, ну когда уже все это кончится, когда уже наступит покой, когда уже наступит счастье?
      Циля (сквозь рыдания): А у вас, госпожа Глобчик?
      Бруно и Циля уходят. На улице появляется Моня, погруженный в свои мысли.
      Лола: Быстро ты справился.
      Пауза
      Лола: Ну, заходи, обед готов.
      Пауза.
      Моня, еда остынет.
      Моня: И это все, что ты можешь мне сказать? "Еда остынет", "Арбуз нагреется", "Хлеб на столе", "Яичница на сковороде". И это все?
      Лола: Старуха уже успела настроить тебя против меня. Черт побери, когда ж я уже умру когда ? (Выходит. На улице появляется Авнер с чемоданом. Моня замечает его и направляется домой. За Авнером входит Ципора).
      Ципора: Нет, так дело не пойдет. Забери все свои вещи и привет. А ты каждый день таскаешься с чемоданами.
      Авнер: У меня нету денег на грузчиков. А у меня самого силенок тоже не много. За неделю я закончу.
      Ципора: Ты просто вообще не хочешь переезжать, вот во чем дело.
      Авнер: Ты же видишь, что я собираюсь.
      Ципора: Ничего я не вижу! Нормальный человек забирает все сразу и уходит.
      Мотке (входит): Из за чего сыр-бор?
      Ципора: Твой братец! Все из-за него! Конец пришел дому Цахори! Конец! Нет больше семьи Цахори!
      Мотке: Успокойся, Авнер! Ничего, придет время! Черт бы тебя побрал, убийца младенцев, когда ты уже успокоишься?
      Лола выходит на балкон с жуткими стонами: Даже бульончик недокушал!
      Бульончик! Бульончик!
      Зиги пытается ее успокоить: Ма... ма...
      Лола: Бульончик! Недокушал бульончик!
      Зиги выстаскивает ее на улицу. Сюда выходят Бруно, Циля, Бьянка, Нина, Бела, Геня, Эльханан.
      Бела: Кто? КТО?
      Картина 11
      Рассвет. Автобусная остановка. Входят Нина и Бела. Нина в дорожном костюме, в руках - бумажник, за ней - Элиша и Зиги, в руках у них чемоданы.
      Выходят на остановку.
      Элиша: Возьмем такси до аэропорта.
      Бела: В Риме сейчас весна.
      Нина: Мы в Риме будем только через неделю. У Элиши есть дела в Вене.
      (к Зиги) Можешь поставить чемоданы,Зиги. Спасибо за помощь. (Отводит его в сторону) Зиги, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Запомни - ничего не изменилось.
      Зиги: Как.... как это?
      Нина: Вот так. Мы с тобой были друзьями и останемся.
      Бела: Нина, вам уже надо ехать.
      Нина: Да. Зиги, береги мою сестру.
      Бела (грубо) :Спасибо за заботу, Ниночка. (Приближается к ней, говорит тихо): Бог тебя отблагодарит за все. Он не забудет моих бессонных ночей.
      Нина: А ты прими таблетки. Прими сразу полную банку таблеток и заснешь.
      Бела: В Европу едете с радостью. В Азию возвратитесь в слезах. Ну да ладно уж.
      Нина: Не дождешься.
      Бела: С Божьей помощью. Господь все помнит.
      Нина: Господь, шмосподь.
      Бела (плачет): Будет и на моей улице праздник. Будет... будет...
      Нина: Что будет? А вот что будет - мы будем с моим мужем - доктором кушать разные вскусности в венских кафе, вот что будет (возвышает голос) ладно, не реви. Расставаться всегда тяжело, но мы еще встретимся.
      Бела (продолжает плакать): Ниночка! Мне будет так тебя не хватать!
      Элиша: Такси! (хватает чемоданы) Ну, всем досвидания! Я буду изучать в Европе анатомию на высоком уровне, потому что там больше делают операций.
      Уходит. Нина делает воздушный поцелуй и уходит вслед за ним.
      Пауза
      Бела: Чего ж вы не поженились?
      Зиги: Не знаю. Я был уверен что все будет в порядке с до ... до.. стабильными доходами.
      Бела: А выяснилось, что нет.
      Зиги: Ока... ока... оказывается, что даже если есть доход, так найдутся такие, у кого бо... больше...
      Бела: И что же ты намерен теперь делать со своими до... доходами?
      Зиги: Не буду отвечать.
      Уходит. Бела остается сидеть на остановке. Рассвет. Появляются Альберто и Лола. У Альберто в руках полная корзина с покупками, другой он поддерживает ее под локоть.
      Альберто: Ничего, ничего, госпожа Глобчик, я провожу вас до дому, мне это совсем не трудно. (смотрит на Белу) Привет, Бела!
      Бела презрительно отстраняется.
      Альберто: Как мама себя чувствует? Привет ей передай.
      Бела демонстративно поворачивается к нему спиной и уходит.
      Лола (смеется): Вы просто дьявол, господин Пинкус. Женщины должны вас остерегаться.
      Альберто (довольно смеется): Я скорей ребенок. И зовите меня Альберто.
      Лола: Нет, нет, я опасаюсь.
      Альберто приближается к ней, обнимает. Она смеется.
      Лола: Ну, пришли. Спасибо, что проводили и извините, что я не предлагаю вам подняться ко мне.
      Альберто: Разумеется. Мне бы не хотелось задевать ваши чувства.
      Лола: Спасибо.
      Альберто (передает ей корзину): Так на исходе субботы.
      Лола: В 8.
      Уходят. Входит Амци в пальто , накинутом на пижаму. Его ведут под руки Бруно и Циля. Голова Амци перевязана, лицо искривлено.
      Альберто: Добрый день , Амци. Ну что, все в порядке? Выписали? (Амци не узнает его). Это же я, Альберто!
      Амци (безразлично) А-а. (Пауза). "Дорогой Амци Хоффштеттер, сегодня мы прощаемся с тобой, Дорогой Амци Хоффштеттер, сегодня мы прощаемся с тобой. Дорогой Амци...
      Альберто (пытается засмеяться): Забавно.
      Все уходят.
      Картина 12
      Утро. Улица. Появляется Ципора с детской коляской. Качает коляску.
      Входит Авнер с тележкой, на которой стоит чемодан, останавливается рядом с Ципорой.
      Ципора: Весна наступила, а еще холодно.
      Авнер делает ребенку козу.
      Ципора: Ты пугаешь моего сына, отойди.
      Авнер: Если бы это был мой сын, у него была бы душа художника. Я бы посвящал его во все свои сны, все свои чувства.
      Ципора: Насчет душа художника- не знаю, но горб бы у него точно был. (Оборачивается назад): Ну вот, похорон только не хватало. Это может напугать ребенка. Отсюда надо убираться в другую страну. Здесь все или больные или мертвые. На этот раз - Амци, опухоль в мозгу. (Ребенку) это не папа, не папа, у-тю тю... Тссссс.
      Уходит. Могильщик тащит тележку с гробом Амци, накрытом простыней. За ней следуют Бруно, рыдающая Циля, Бьянка, Бела, Лола, Альберто, Зиги, Геня, Эльханан, Мотке. Процессия останавливается у дома Хоффштеттеров. Альберто выходит вперед, готовый произнести прощальную речь.
      Бьянка (громко): Может, не надо речей?
      Лола: Господин Пинкус - писатель и лектор.
      Бьянка: Какой он писатель - не знаю, но что он - мошенник, так это известно.
      Между собравшимися возникаее какой то шум.
      Мотке: Тихо! Имейте таки уважение к покойнику!
      Бьянка: Мошенник и все.
      Лола: Не каждый, кто не хочет на ком-нибудь жениться - мошенник.
      Бьянка: А морочить голову несчастной женщине, а потом перекинуться на другую - это, по-вашему, порядочно?
      Альберто: Дорогой Амци Хоффштеттер!
      Появляется Анждела, красивая иностранка в красивой одежде, с рюкзаком и камерой. Лола: Американка!
      Все оборачиваются в сторону иностранки. Она делает шаг навстречу им.
      Анджела: Извините...
      Лола: Ну?
      Анджела: Is this the old quarter of the city?
      Лола: Ты на похороны попала. Как раз вовремя. Не упустила момент. Кам, кам. Он умер. Нету его. Из нот.
      Анжела: What ceremony is going on here?
      (Общее замешательство)
      Seems like funeral.
      К ней подходит Альберто, сдержанно-торжественный: I am so sorry. This way, please.
      Присутствующие расступаются, давая иностранке дорогу. Альберто подводит ее к гробу.
      Анждела: I was just passing by. I'm tourist. Excuse me.
      Альберто: Невеста. The groom's father. The groom's mother.
      Анжела: Is it a funeral or a wedding? (про себя) I don't know what is going on.
      Альберто: Дорогой Амци Хоффштеттер!
      Бьянка: И все таки он - мошенник.
      Альберто: Сегодня мы провожаем в последний путь...
      Могильщик: Да будет ему земля пухом...(увозит тележку).
      Лола (Анжеле): Come, come. You are in. Deep deep.
      Альберто кладет руку на плечо Анжделы. Она отстраняется: I'm sorry. I'm just on vacation.
      Лола: Вакейшн! Что вы себе думаете там в Америке? Хир пипл дай! Нот Америка хир! Вен тайм ту вип, так вы нам тут рассказываете про вакейшн!
      Все уходят. Остается Анжела. Авнер задерживается, но затем и он уходит со своей тележкой. Анжела собирается уходить. Позади нее появляется Эльханан.
      Эльханан: Are you leaving?
      Анжела: Why, of course.
      Эльханан: I was his friend, you know.
      Анжела: What do you want?
      Эльханан: We speak on his memory tonight.
      Анжела: Whose memory?
      Эльханан: Amtsy, your fianc .
      Анжела: Are you crazy or what? They warned me everyone is crazy in the Middle East! (Уходит)
      Эльханан: (про себя): Я подумал, если долго на нее смотреть, случится чудо и она станет моей.
      Картина 13
      Ночь. Улица. Фонарь. Эльхзанан все еще погружен в мысли об Анжеле, с другой стороны выходит Проститутка.
      Эльханан (про себя): И она станет моей...
      Проститутка: Так я твоя...
      Эльханан (поворачиваясь к ней): Уже нет.
      Она приближается к нему, приподымает юбку: Ну что? (Эльханана охватывает страсть. Он глядит на ее бедра). Ну так? (Поводит бедрами. Эльханан приближается к ней, при этом отрицательно качает головой. Становится к ней совсем близко.
      Проститутка: Ну так чего мы ждем?
      Эльханан опускается на колени, целует ее бедра, его захватывает страсть, он пытается ее обнять за бедра, она отстраняется, опускает юбку. Он ползет за ней на коленях, она останавливает его: Деньги!
      Эльханан: Вот , все мои сбережения на поездку.
      Она, хихикая , подымает юбку. Он вынимает деньги, отдает ей, обнимает и целует ее бедра.
      Проститутка: Ну, ты будешь со мной, пока не умрешь или не кончишь, что раньше наступит.
      Он обнимает ее с нарастающей страстью, но тут входит Геня. На ней длинный балахон и чалма, на ногах - цепи.
      Геня: Эльханан, сынок, меня похитил турецкий султан.
      Эльханан (в ужасе, не отрываясь от бедер проститутки): Мама!
      Проститутка: Дай еще 500! Получишь море удовольствия. Воображаемая игра моими ногами! Дай еще 500!
      Геня: Сынок, меня увезли в публичный дом в Стамбуле. Меня ждут молодые турки. Я тебя все время предупреждала. Прощай.
      Уходит медленно, будто помимо воли.
      Эльханан (прижимаясь к бедрам Проститутки): Мама! Нет! Подожди!
      Проститутка: Дай еще 500! Ну дай!
      Эльханан опустошает карманы, отдает ей все. Прижимается к ее бедрам, дрожит, погружает в них голову: Мама... мама...
      Геня: Место встречи - Стамбул.
      Геня уходит. Эльханан отрывается от Проститутки, проверяет свои карманы. Они пусты. Проститутка смотри на него равнодушно:
      Твое грязное воображение портит мне ноги. (Уходит)
      Входит Зиги с чемоданом Бебы.
      Эльханан: Уезжаешь?
      Зиги: Ба... бабушка неделю тому удрала из закрытого учреждения. Чемодан нашли з... за городом.
      Эльханан: А она сама где?
      Зиги: В... вот то, что нашли. Чемодан. (Уходит).
      В окне дома появляется Геня. К ней с улицы заходит Эльханан:
      Эльханан: Мама.
      Геня: Уже три часа ночи, бандит.
      Эльханан: Мама, мама!
      Геня: Чему это ты так радуешься?
      Эльханан: Мне сон приснился...
      Геня: Что я умерла, да? Шляешься по ночам, я даже не хочу говорить, где! Стыд и позор! Это деньги, которые нужно было отложить на квартиру! Я тебя предупреждаю - пока я еще жива, но в следующий раз...(склоняет голову) Геня, Геня, на кого ты нас покинула! (плачет) Геня, Геня!
      Эльханан обнимает мать, начинает танцевать с ней: Мама, мама, как я рад, что ты здесь!
      Геня: Ты этого совершенно не ценишь! А если бы твоя мать уехала бы к туркам в Стамбул!
      Эльханан: В Стамбул?! (про себя) от старухи ничего нельзя скрыть, даже снов!
      Картина 14
      Вечер в ночном клубе . Мотке танцует с Ципорой.
      Ципора: С ума сошел! Ненормальный!
      Мотке: Подумаешь, сходили в ночной клуб! Хотя бы один вечер проведем как люди.
      Ципора: Ну и скотина ты!
      Мотке: Чего это я скотина?
      Ципора: Он еще спрашивает. Ты не умеешь вести дом.
      Мотке : Может, можно хоть на полчаса забыть про ведение дома?
      Ципора: Хорошенькое дело! Забыть! А ты знаешь, сколько стоит пара ботиночек для младенца? Ерунду ты порешь. Скотина!
      Мотке: Хочешь домой вернуться?
      Ципора: Интересно, зачем тогда мы сюда пришли? Сколько стоит вход?
      Мотке: 700.
      Ципора: Господи! Ну так ты не скотина? Да за 700 мы тут будем до самого конца. За 700 я тут буду до двух ночи танцевать, у меня будет воспаление матки и у тебя больше не будет потомства. Все , закончился дом Цахори!
      Тащит его танцевать. Они в танце уходят. Появляются танцующие Бела и Альберто.
      Бела: Прямо не знаю, и что вы во мне такого нашли?
      Альберто: Все, что есть в твоей матери, плюс молодость.
      Бела: Сделайте одолжение, не напоминайте мне больше про эту вдову, ладно?
      Альберто: Хорошо. Только вы.
      Бела: Вот я смотрю на вас и думаю - чем вы так очаровываете женщин?
      Альберто : Я - из Южной Америки.
      Бела: Расскажите о себе.
      Альберто: Я бы свою жизнь представил себе несколько не так, какой она есть. Представьте - народ толпится вокруг меня, чтобы пожать мне руку. И вот я оглядываюсь - а никакой толпы нет. Много свободного места.
      Бела: Говорят, у вас большой член.
      Альберто загадочно улыбается.
      Бела: Я вас предупреждаю, я же вам не мама.
      Альберто прижимает ее к себе и страстно целует. Она отстраняет его, дрожа от страсти: Как вы смеете! (Снова прижимается к нему): Альберто , забери меня на какой нибудь далекий остров.
      Альберто: Хорошо. Но по дороге остановимся у меня, я живу здесь неподалеку.
      Уходят, танцуя. Входят в танце Зиги и Альфонс Хозли, симпатичный парень.
      Альфонс: Все пытаются перекрыть тебе кислород, загнать тебя в рамки. А я такой, что предпочитаю самовыражение.
      Зиги: Я чувствую, что у меня тоже есть само... самовыражение.
      Альфонс: У меня собачка есть. Ест как младенец. Сосет. Симпатичный ужас. Я ему купил колпачок для хвоста.
      Зиги: Пу... пудель?
      Альфонс: Мини пудель. Хочешь посмотреть?
      Зиги: Почему бы и нет?
      Уходят, танцуя. На улице появляется Беба в разорванной грязной одежде, в руке - какие-то тряпки. Она медленно переходит улицу. Светает. Беба уходит. Входит могильщик, тащит тележку с телом Альберто Пинкуса, накрытом простыней. За ним идут Бьянка, Лола, Бела в черном, Геня, Эльханан, Зиги, Альфонс, Бруно, Циля, Мотке, Ципора, Авнер со своей тележкой и чемоданом,
      Процессия останавливается.
      Могильщик: Кто будет говорить?
      Лола (указывает на гроб) Ты.
      Могильщик: Да будет ему земля пухом.
      Тащит тележку с гробом, за ним идут все, кроме Авнера, Мотке и Ципоры.
      Авнер: Это - последний чемодан.
      Ципора: Кто знает?
      Авнер: Нет, правда.
      Мотке: Ладно. Значит, мы расходимся.
      Авнер: Я буду жить тут неподалеку.
      Ципора: На ужин у нас не рассчитывай.
      Мотке: Ципора, дай мне попрощаться с братом, как положено.
      Ципора: Попрощаться им надо! Поцелуйтесь, братья Цахори, помашите друг другу платочками.
      Мотке: Вечно ты, Ципора, все обгадишь.
      Ципора: Я еще виновата? А кто стирает пеленки твоего сына? Толстяк и горбун Цахори прощаются! А я виновата! (Выходит).
      Мотке хочет сказать брату на прощанье что-то хорошее, но у него не получается.
      Мотке: Ладно, успокойся.
      Авнер: Если захочешь меня навестить...
      Мотке: Понимаешь, она все таки жена. Она много для меня делает. Она из меня человека сделала. Я мог бы быть полным ничтожеством. Я ей многим обязан. Я люблю ее, понимаешь. Успокойся.
      Уходят. Входит Бруно с чемоданом и букетом. За ним - Циля.
      Циля: Куда это ты собрался?
      Бруно: Я еду навестить нашего сына Амци.
      Циля: А чемодан зачем?
      Бруно (долгим взглядом глядит на чемодан) ... но я же еду навестить нашего сына... В доме так пусто и я... Пауза... хочу побыть с ним...
      Циля: Погоди, я еду с тобой. (Обнимает его. Он кладет голову ей на плечо, содрогается в рыданиях. Она встряхивает его, чтобы успокоить, но тоже разражается рыданиями. Они уходят, встряхивая друг друга в ритме, будто танццуя, подобно тому, как танцевали когда-то втроем, с Амци...
      Бруно: 30 лет тому было торжество...
      Циля: Мужчина и женщина поженились...
      Бруно: А через год у них родился ребенок...
      Циля: Они его любили...
      Бруно: Ребенок вырос...
      Циля: Они состарились...
      Бруно: И их сын остался их единственной надеждой...
      Циля: Единственной надеждой...
      Бруно: Единственной надеждой..
      Уходят. Входят Бьянка, Лола, Бела - все они в черном, идут , взявшись под руки.
      Бьянка: Лучше всего учиться бриджу.
      Бела: Мне одного партнера не хватает.
      Лола: А что, Циля Хоффштеттер идет кого-то хоронить?
      (Выходят)
      Картина 15
      Вечер. Автобусная остановка. Входит Зиги с чемоданом, за ним Эльханан.
      Эльханан: Ты решил отправиться осенью на озеро Кинерет?
      Зиги: Я всегда любил Кинерет. Потом может, за границу поеду.
      Эльханан ( присвистывает от удивления): А зачем? Что тебе дома не сидится?
      Зиги: Здесь места мало. Замкнутое пространство. За границей никто не заглядывает тебе в ... в штаны.
      Пауза.
      Я ведь не из политических причин уезжаю. Просто я нашел свое счастье. Вот, к примеру, сколько я себя помню, я заикался, а сейчас - все прошло.
      Входит Альфонс Хозли с цветной трубкой и красивым кожаным портфелем, за ним - собачка на поводке.
      Альфонс: В кассе сказали - три часа полета.
      Зиги: Знакомься, это мой друг. Эльханан. Альфонс.
      Эльханан и Альфонс пожимают руки.
      Эльханан: Очень приятно.
      Альфонс: Мне тоже (к Зиги): Автобус, нам надо ехать.
      Зиги (пожимает руку Эльханану): До свидания!
      Эльханан: Успехов!
      Альфредо кладет руку на плечо Зиги, обнимает его. Перед тем, как уйти, Зиги оборачивается к Эльханану, стоящему рядом и глядящему на них. Лицо Зиги выражает смущение и бессилие. Он уходит с Альфонсом. Эльханан остается. Пауза.
      Эльханан (про себя): Все куда-то едут. Мне бы надо тоже собрать чемодан и поехать к ней. Появиться там на закате, осенью, постучать в дверь, она откроет, изумится, обнимет меня...И мы будем смеяться и удивляться тому, что так долго не были вместе (беззвучно плачет) Когда нибудь придет день без тоски, День без тоски. Нет у меня больше сил. Я ведь всего -навсего человек, должен же когда-нибудь быть и на моей улице праздник. Должен же у меня наступить хоть час покоя.
      На балкон своего нового дома выходит Авнер Цахори, в пижаме. Эльхана прекращает рыдать, утирает нос.
      Авнер: Эльханан, что случилось?
      Эльханан: Ккак дела, Авнер? Как тебе в новой квартире?
      Авнер: Все хорошо.
      Входит Проститутка, останавливается вдалеке: А что это ты не появлялся, инвалидик?
      Авнер (посмеиваясь): Благодаря возрасту я уже могу съэкономить - мне теперь достаточно двух раз в месяц.
      Проститутка: Э, господа, мне здесь не заработать.
      Эльханан: Ладно, я пойду с тобой. Мне пока еще нужно 4 раза в месяц. Спокойной ночи, Авнер.
      Авнер: Спокойной ночи! (про себя) я думаю, через пару лет и мне будет достаточно раза в год. В первую ночь весны, опьянение чувств, экономия.
      Входят Бьянка, Бела, Лола - все в трауре.
      Бьянка: Добрый вечер, господин Цахори, с новосельем! Мы собираем компанию для игры в бридж и у нас не хватает одного партнера.
      Авнер: Я человек свободный и с удовольствием к вам присоединюсь.
      Лола: Так одевайтесь, что же вы стоите? Пойдем изучать правила игры к госпоже Шустер.
      Авнер: Минуту, я уже иду (уходит).
      Лола тихо поет неприличную песенку:
      Мой огурчик уж поспел,
      Засади-ка мне, пострел.
      Ты погладь меня везде
      Я ведь взрослая уже.
      Бьянка (смеется): Ты чего такая грустная, Бела?
      Появляется Авнер. Он уже одет.
      Бьянка: Ну, пошли?
      Авнер: Я в бридже - ни в зуб ногой.
      Все уходят, кроме Белы.
      Бьянка: Бела, что случилось?
      Бела (взволнованно): Вы уже взяли от жизни все, успели овдоветь, а я еще даже не... даже не ...(почти плачет, кричит) я не собираюсь растрачивать свои ночи на бридж с горбуном!
      Пауза.
      Лола: Да, Альберто - это был мужчина!
      Пауза. Авнер подходит к Беле. Тишина.
      Авнер: Бела, я о тебе уже давно забыл. Я о тебе уже даже не мечтаю. Я совсем, совсем о тебе забыл.
      Бела: Спасибо. ОН тоже.
      Авнер: Зачем же вы меня звали? Мне было так хорошо у себя на балконе. Зачем же вы меня оттуда вызвали? Я уже почти не мечтаю о француженках. Что я вам такого сделал? (уходит).
      Бьянка: Бела... (Бела убегает). Бела! Погоди! Успокойся! Что ты говорила про Альберто?
      Лола: Я сказала, что Альберто был настоящим мужчиной.
      Бьянка: Ну, тебе лучше знать. (выходит).
      Картина 16.
      Почти ночь. Улица. Фонарь. Гробовщик тащит тележку с телом Бруно Хоффштейна. За ним идут рыдающая Циля, Бьянка, Бела, Лола - все в черном, Эльханан, Геня, Мотке, Ципора - снова беременная , Авнер. Гробовщик что-то напевает.
      Лола: Этот гробовщик у нас уже как у себя дома.
      Процессия останавливается у дома Хоффштеттеров. Долгая пауза. Вдруг Мотке всхлипывает и снова тишина .
      Мотке: Сегодня мы провожаем в последний путь нашего дорогого Бруно Хоффштеттера.
      Пауза.
      Мотке: Прощай, друг!
      Гробовщик: Что да, то да.
      Мотке: Совсем недавно мы прощались с твоим сыном...
      Гробовщик: Таки да.
      Мотке: Спи спокойно, дорогой друг, мы все будем помнить тебя как честного, порядочного человека, преданного своей семье, друзьям и главное своему народу.
      Бьянка: Браво, господин Цахори!
      Лола: Ну, слышали?
      Бьянка: Вот так рождаются национальные лидеры. Вдруг, спонтанно.
      Мотке (взволнованно пожимает руки собравшимся вокруг него): Просто даже сам не знаю, как это у меня получилось, как-то вдруг...я, собственно... я многим, товарищи, обязан своей супруге.
      Ципора: Да не волнуйся ты так, это же всего навсего сосед, даже не родственник.
      Лола: Ну просто как Альберто! Ну просто как Альберто!
      Ципора: (визгливо) Вот я вам покажу Альберто, госпожа Глобчик , вы у меня такого Альберто получите! (приближается к Лоле с угрожающим видом).
      Мотке: Прощай, друг! Память о тебе...(дает гробовщку знак продолжать процессию)
      Гробовщик: Да будет ему земля пухом...(тащит тележку, уходит, за ним все остальные. Входят Бьянка, Бела, Циля, Лола, все в черном, взявшись под руки).
      Бьянка: Теперь нас четверо.
      Уходят. Наступает ночь. Беба медленно переходит улицу. На ней рваная одежда, лицо и волосы вымазаны грязью, в руке - какие -то тряпки и газеты.
      Уходит. Входит Эльханан, стоит на остановке, вынимает деньги, пересчитывавет, кладет в карман, ждет. Входит Проститутка в дорожном костюме, в пальто, с чемоданом.
      Эльханан: И ты тоже?
      Проститутка: В Швейцарию (произносит как "пиццерия")
      Эльханан: Что?
      Проститутка: Оглох? В Швейцарию. А что? Тут один клиент раз в месяц, другой - раз в неделю, и все мои таланты коту под хвост. А время -то идет. В Швейцарии, господин, народ сексуальный, не то, что здесь. Там все розовое дома, кожа у людей, но они там сексуальные. Битте, битте, я пукну ему в ухо, а он готов за это платить уйму денег. Так-то вот.
      Эльханан: Отобрала у меня все сбережения для поездки в Швейцарию, а теперь сама туда отправляешься.
      Проститутка: У вас у всех одно на уме, а у меня - далеко идущие планы. Привет. Если попадешь в Швейцарию, будешь у меня в киоске торговать.
      Уходит. Эльханан сидит на остановке. Рассвет. Входит Бела с чемоданом, с ней - Бьянка.
      Бела: Прощай, Эльханан! Я уезжаю.
      Эльханан: Все кругом только и делают, что уезжают.
      Бьянка: И куда? В Лондон! Изучать международные отношения. У нас там родственники. Штиглиц, может помнишь, они ее устроят бебиситером на полставки.
      Бела: Ну все, мама. Дальше меня не провожай.
      Бьянка: Нет, я поеду с тобой в аэропорт. Чтобы не говорили, что мама не...
      Бела: Я отсюда не уйду, пока ты не вернешься домой.
      Бьянка: Ну что я тебе плохого сделала? Что я им всем сделала? Бросаете меня одну подыхать! Я, между прочим, вдова. Я всю жизнь вам отдала...Муж! Дети!" Семья! Вы мне не дали даже в бридж играть! Вот и все! Убирайтесь! Растворитесь в воздухе! (Уходит)
      Пауза.
      Бела: Нет у меня никаких иллюзий насчет Лондона. Никто там меня не ждет. Там я тоже буду одинока. Может это у меня на всю жизнь. Но в Лондоне кино,, хорошая музыка, замечательное ТВ, люди вежливые, там мне будет страдать от одиночества гораздо комфортней. Понимаешь? Есть уж подыхать как собака, то с хорошим ТВ. Привет. (Уходит)
      Пауза.
      Эльханан: Все уехали.
      Картина 17
      Ночь. Улица. Фонарь. Беба медленно переходит дорогу. У выхода за кулисы она спотыкается, проходит еще два шага, падает, ползет за кулисы. Чей-то голос из-за кулис: Горбун повесился! Горбун повесился!
      В домах зажигают огни. Мужчины и женщины в пижамах выходят на балконы, стоят у окон. Мотке в пижаме выбегает на улицу, за ним - беременная Ципора, с младенцем на руках. Мотке вспотевший, нервный, он молча смотрит на людей на балконах и в окнах. Ципора пытается затащить его домой, он не реагирует, идет дальше, всхлипывает, но до плача дело не доходит, что то бормочет про себя: Младший брат- горбун... Младший брат- горбун...
      Вдруг он останавливается, расслабляется. Ципора уводит его домой, он не сопротивляется. Люди постепенно уходят с балконов, отходят от окон, огни гаснут. Эльханан и Геня остаются стоять у окон. Эльханан пьет воду из бутылки.
      Геня: Имей в виду - я таки тоже могу повеситься, это для меня не большое дело, так имей себе в виду.
      Эльханан (прекращает пить): Давай, открой окно, прыгай - и тебе хорошо, и мне.
      Геня: И что ты думаешь? И прыгну. (Подходит к окну). Можно подумать, мне есть что терять. Это жизнь это? (Перегибается через подоконник) Что у меня впереди, кроме приступа и похорон? А? (Смотрит вниз)
      Пауза.
      Эльханан: Ты слишком себя любишь.
      Геня: Неправда, я себя ненавижу! Я никому не нужна! Всем на меня начхать! Господи, когда ж я уже умру?! (смотрит вниз. Пауза. Отходит от окна). Нет, я таки да умру. Умру! (Уходит. Э льханан пьет, уходит.
      Вечер. Гробовщик тащит тележку с телом Бебы, покрытом простыней. За гробом не идет никто. Появляется Мотке. Он, взвинченный вспотевший, тяжело дышит)
      Мотке: Транспорт...(вытирает пот, идет за гробом. Ему навстречу выходит второй гробовщик, таща тележку с гробом с телом Авнера Цахори, накрытым простыней. За этим гробом тоже никого. Мотке колеблется, растерянно смотрит на обе тележки, после колебаний решает продолжать идти за гробом Бебы).
      Мотке: Извините, кто покойник?
      Гробовщик: Покойница. Мадам Глобчик.
      Мотке: Ой! (Бежит к другому гробовщику): Здесь случайно горбуна нету?
      Гробовщик: Есть. У нас все есть.
      Мотке идет за гробом. Уходят.
      Темнеет. Ночь. Входит Зиги. В руках чемодан, подходит к своему дому,
      Заходит. Ему навстречу выходит Лола в ночной рубашке, на голове сетка, лицо намазано кремом.
      Зиги: Ха... ха... ха...(Пауза) Ха... ха... ха...(у него начинают судорожно дергаться голова и плечи) Ха... ха... ха...
      Лола: Хорошо, Зиги, поговорим завтра.
      Зиги (продолжает дергаться): Ха... ха... ха...Пауза. Ха... ха... ха...
      Лола: Зиги, зайди, ночь ведь.
      Зиги: Ха... ха... ха...
      Лола: Завтра мне все расскажешь.
      Зиги: Сегодня. Ха... ха... ха...
      (Лола гладит его по голове, он отстраняется, дергается): Ха... ха... ха...
      (Он выходит на середину улицы, пытается что-то сказать сквозь охватившие его судороги): Ха... ха... ха...
      Соседи выходят на балкон, пытаются разглядеть, что происходит.
      Лола: Мой сын вернулся, он хочет что-то сказать.
      Зиги: Ха... ха... ха...
      Соседи пытаются ему помощь.
      Зиги: Ха... ха... ха... Ха... ха... ха...
      Соседи (хором): Ха... ха... ха...
      Зиги (его голос звучит громче всех, его бьет судорога, лицо краснеет):
      Ха... ха... ха...(выкрикивает в последней попытке): Ха... ха... ха...хамы! Свиньи!
      Народ безмолствует. Пауза.
      Зиги уходит решительным шагом, с гордо поднятой головой.
      Лола: Вот такой у меня сын! Всегда говорит, то что думает!
      Народ расходится по домам. Гаснут огни. Остаются Лола и Бьянка.
      Бьянка: Как насчет взять Зиги четвертым партнером?
      Лола: Мне не до того. Ничего, найдем. Мы - движущая сила всего микрорайона.
      Мы не умрем, мы будем играть в бридж. Мы будем представлять весь район, наших покойных мужей, детей, всю нашу жизнь. Мы им еще всем покажем. В бридже. (Уходят)
      Картина 18, последняя
      Ночь. Улица. Фонарь. Входят два санитара скорой помощи, с носилками, на которых лежит Геня. Голова ее слегка приподнята. Рядом идет Эльханан.
      Эльханан: Вот так, безо всякого предупреждения, раз - и все.
      Геня: А я что, не говорила? Я же обещала, так я и сделала.
      Эльханан: Нам надо еще кое о чем поговорить.
      Геня: Ай, я была для всех вас как просто "апчхи". Сказали "будь здоров" и пошли дальше.
      (Санитары уносят носилки. Эльханан остается. Говорит как бы про себя, но и как бы вдогонку Гене): Я еще не все выяснил! На повестке дня еще несколько важных вопросов. Мы же еще ничего друг другу не сказали. Надо поговорить, мама, нам надо поговорить. (Пауза). А я себя вел так, будто впереди вечность.
      Рассвет. День. Вечер. Гробовщик тащит тележку с гробом, на котором тело Гени, покрытое простыней. За гробом идут Бьянка, Лола, Зиги, Циля, Мотке, Ципора. Процессия останавливавется у дома Геллернеттеров. Мотке подходит к стояещму неподалеку Эльханану кладет руку ему на плечо, подводит его к процессии, становится напротив всех, готовясь произносить речь:
      Мотке: Сегодня мы провожаем в последний путь Геню Геллернеттер. Что мы можем о ней сказать? Она была скромной, порядочной женщиной, Что еще? Была предана своей семье и сыну. Она никому из нас не мешала, прожила свою жизнь тихо и незаметно. Относительно. Близким она вечно жаловалась на боли и болезни. Но если этого не учесть, во всем остальном она прожила тихо. Ничего после себя не оставила. И я спрашиваю себя то, что может и вы спрашиваете. Ведь кроме вечного страха перед болезнями должно ведь было буть у нее в жизни что-то еще, о чем она не говорила. Какая- то другая жизнь.
      Ведь мы не приходим в мир только для того, чтобы жаловаться на болезни. Или чтобы считать деньги. Или играть в бридж.
      Бьянка: А мы пока что и не играли.
      Мотке: И все таки, Главного мы не говорим. И вот когда мы лежим на этой тележке, накрытые простыней, и скоро нас покроет земля, только тогда становится понятно - что было суетой, и что - главным, что главного-то мы так и не сказали, растратили время по пустякам, жевали, плевались, но главного так и не сказали. Господь дал нам похороны, чтобы мы напомнить нам о жизни, чтобы мы помнили об этой тележке и об этой простыне и между похоронами.
      Лола (тихо плачет): Как это трогательно... как правильно...
      Бьянка (тоже плачет): Шабтай, Шабтай...
      Ципора: Мотке начал читать про философию и каждое утро ходит в синагогу .
      Мотке: Ципора, тихо!
      Ципора: Вы еще услышите, что он скажет в следующий раз!
      Гробовщик: Да будет ей земля пухом...
      Тащит тележку, уходит. За ним - остальные. Темнеет. Ночь.
      ( Эльханан с чемоданом идет к остановке. За ним идут его отец Цви и мать Геня, взявшись под руки. Они одеты как туристы, улыбаются)
      Геня: Эльханан.
      (Эльханан останавливается, оборачивается): Мама!
      Цви: Эльханан, пошли в кино, "Панорама в небесах".
      Геня: Папа, как всегда, денег не считает - Америка, кино, мороженое. А ведь чистый воздух, красивые пейзажи - все это бесплатно. Пошли с нами погуляем, Эльханан.
      Эльханан: Я уезжаю в Швейцарию.
      Геня: Мы и там погуляем. (Эльханан плачет) А когда и я побываю в Швейцарии?
      Эльханан глядит в сторону остановки. Передумывает. Садится на чемодан. Темнеет. Ночь. Утро. Два ъасида спешат в синагогу, бормоча на ходу:
      Благодарю тебя, Господь милосердный, что ты мне вернул душу после сна.
      Из углов выходят Нина, Элиша, Бела, Зиги, Анжела, Альфонс. Все с чемоданами. Стоят в тишине рядом с чемоданами.
      Геня: Пошли, сынок, погуляем с мамой и папой.
      Эльханан: Все, кто стоял между мной и смертью, уже умерли. Теперь между мной и смертью - никого.
      Геня: Пошли, Эльханан!
      Эльханан: Погодите чуть чуть.
      Входит Авнер с тележкой, на которой чемодан. За ним - Беба с чемоданчиком. Оба одеты как туристы, они веселы и счастливы.
      Авнер: Последний чемодан.
      Эльханан: Погодите чуть чуть.
      Последняя реплика переводчика:
      Все (в зал): Идемте с нами!
      Конец