Миссис Кастивет прошла мимо нее; потянуло слабым горьковатым запахом, тем самым, что издавал серебряный талисман Терри, заполненный зеленоватой губчатой массой. На миссис Кастивет были облегающие брюки, которые ей не следовало бы надевать: бедра у нее были массивные, в валиках жира. Брюки зеленые, а блузка синяя; из кармана брюк торчала ручка отвертки. Остановившись между кабинетом и кухней, миссис Кастивет надела свои очки на цепочке и улыбнулась Розмари. Розмари вспомнила сон, который видела дня два назад, – что-то насчет сестры Агнес, кричащей о заложенных кирпичом окнах; она отогнала эту мысль и улыбнулась, готовая внимательно выслушать миссис Кастивет.

– Я пришла поблагодарить вас, – начала миссис Кастивет, – за добрые слова. Тем вечером вы вспомнили, как бедняжка Терри призналась вам, что благодарна нам за наши хлопоты... Вы не представляете, каким это было утешением в ту минуту... мы оба испугались, что, может, это мы виноваты, мы подтолкнулиее к этому, хотя в записке совершенно ясно говорится, что она сделала это по собственной воле; но все равно приятно было услышать, что говорила Терри незадолго до смерти.

– Не стоит благодарности, – ответила Розмари. – Я только передала ее слова.

– Многим это и в голову бы не пришло, – заметила миссис Кастивет. – Многие просто прошли бы мимо, не желая тратить дыхание и силы. С годами вы поймете, что доброта в этом мире – большая редкость. Поэтому я благодарна вам, и Роман тоже. Роман – это мой муж. Спасибо.

Розмари, уступая, наклонила голову, улыбнулась и ответила:

– Не за что. Я рада, что помогла вам.

– Вчера утром Терри кремировали без похоронной церемонии, – продолжала миссис Кастивет. – Так она сама хотела. Теперь нужно забыть об этом и жить дальше. Это, несомненно, будет нелегко: нам очень нравилось, что Терри с нами; ведь у нас нет своих детей. А у вас?

– Пока нет, но будут, – ответила Розмари.

Миссис Кастивет заглянула в кухню.

– Как мило, – ахнула она, – как вы чудесно развесили кастрюли на стене. И как интересно поставили стол... а?

– Это было в журнале, – сказала Розмари.

– И покрасили прекрасно, – продолжала миссис Кастивет, оценивающе трогая дверной косяк. – Это за счет дома? Вы, должно быть, очень щедро расплатились с малярами: для нас они так не старались.

– Мы дали им всего по пять долларов каждому, – сказала Розмари.

– И все? – Миссис Кастивет повернулась и заглянула в кабинет. – Как мило, – воскликнула она, – салон с телевизором!

– Это временно, – объяснила Розмари. – Во всяком случае, я надеюсь, что временно. Здесь будет детская.

– Вы беременны? – миссис Кастивет взглянула на нее.

– Еще нет, – ответила Розмари, – но надеюсь забеременеть, как только мы устроимся.

– Замечательно, – сказала миссис Кастивет. – Вы молоды и здоровы; у вас должно быть много детей.

– Мы планируем троих. Хотите посмотреть остальные комнаты?

– Очень. Ужасно хочется увидеть, что вы сделали с квартирой. Я здесь бывала почти ежедневно. До вас здесь жила моя подруга.

– Знаю, – Розмари прошла вперед, чтобы показывать дорогу. – Терри мне рассказала.

– Правда? – отозвалась миссис Кастивет. – Похоже, вы с ней частенько болтали в прачечной?

– Всего один раз, – возразила Розмари.

Гостиная удивила миссис Кастивет.

– Боже! – сказала она. – Не могу поверить, как все изменилось! Стало гораздо светлее! А стул-то, стул! Как красиво!

– Его привезли в пятницу.

– Сколько же вы заплатили за такой стул?

Розмари неуверенно ответила:

– Не помню. Кажется, около двухсот долларов.

– Ничего, что я спрашиваю? – Миссис Кастивет щелкнула себя по носу. – Вот почему у меня такой длинный нос: сую его повсюду.

Розмари рассмеялась и ответила:

– Нет, нет, все в порядке. Я не возражаю.

Миссис Кастивет осмотрела гостиную, спальню и ванную, спросила, сколько взял сын миссис Гардения за ковер и туалетный столик, где они раздобыли ночники, сколько лет Розмари и на самом ли деле электрическая зубная щетка лучше обычной? Розмари поняла, что ей нравится откровенность этой старухи, ее громкий голос и прямые вопросы. И она предложила выпить кофе с печеньем.

– А чем занимается ваш муженек? – спросила миссис Кастивет, сидя на кухне и разглядывая цены на банках с супом и устрицами. Розмари, сворачивая салфетку, ответила. – Я так и знала! – воскликнула миссис Кастивет. – Я вчера сказала Роману: “Он такой красивый. Наверно, киноактер!” Знаете, в нашем доме уже живут три или четыре актера. А в каких фильмах он снимался?

– Не в фильмах, – ответила Розмари. – Он играл в двух пьесах, которые называются “Лютер” и “Никто не любит альбатроса”. И еще он много выступает по телевидению и радио.

Пить кофе решили на кухне. Миссис Кастивет не разрешила Розмари нарушать ради нее порядок в гостиной.

– Послушайте, Розмари, – сказала она, глотая одновременно кофе и печенье. – У меня как раз сейчас размораживается отличная вырезка, и большая часть ее пропадет, потому что нам с Романом всего не съесть. Почему бы вам с Гаем не поужинать у нас сегодня? Что скажете?

– Н-нет, мы не можем, – ответила Розмари.

– Конечно, можете. Что вам мешает?

– Да ничего. Но, думаю, вы не хотите...

– Вы нам очень поможете, если согласитесь, – уговаривала миссис Кастивет. Она понурила голову, потом выпрямилась и посмотрела на Розмари с неотразимой улыбкой. – Вчера вечером и в субботу у нас были друзья, но сегодня мы впервые останемся одни – с того вечера.

Розмари сочувственно подалась вперед.

– Если вы уверены, что мы вас не потревожим...

– Дорогая, если бы это было нам в тягость, я бы вас не упрашивала, – ответила миссис Кастивет. – Поверьте, я ужасная эгоистка.

Розмари улыбнулась.

– Терри мне говорила совсем другое.

– Что ж, – с довольной улыбкой отозвалась миссис Кастивет, – Терри не знала, о чем говорит.

– Нужно будет спросить у Гая, – сказала Розмари, – но вы можете на нас рассчитывать.

Миссис Кастивет обрадовалась:

– Послушайте, скажите ему, что я не приму отказа! Я хочу всем друзьям рассказать, с кем знакома!

Они пили кофе, ели печенье и говорили об достоинствах и недостатках карьеры актера, о новых телешоу и о том, какие они отвратительные, а также о продолжающейся забастовке газетчиков.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.