Глава 24

На большой поляне перед девичьим спальным корпусом Альбина Леонидовна распустила свой класс гулять перед сном. Было уже довольно темно. Школьники занимались кто чем — играли, кидались снежками, просто болтали. Несколько «друживших» парочек, взявшись за руки, удалились бродить по заснеженным лесным дорожкам. Как обычно, вокруг воспитательницы собралась кучка самых примерных девочек. Классная с удовольствием беседовала с ними, отвечая на разнообразные вопросы. Краем глаза она поглядывала в сторону Лариной и Массагутовой. Те стояли в сторонке и как будто чего-то ждали.

На дороге возник богатырский силуэт Хоршева. Он огляделся и, заметив подружек, решительно направился к ним.

— Ну что, вот он я!

Ларина усмехнулась.

— Очень мило с Вашей стороны.

— Ну так что?

— Ну что ж, давай отойдем, поговорим. Ты ведь этого хотел?

Не дожидаясь ответа, Катя направилась к темной лесной аллее. Хоршев чертыхнулся про себя. Он хотел было сказать, что их и тут никто не услышит, но передумал и быстрыми шагами догнал девушку.

— Катя, Катя, подожди! — К ним уже бежала встревоженная воспитательница. — У тебя все в порядке?

— Все нормально, Альбина Леонидовна. Мы просто погуляем немного.

Классная перевела взгляд на ее спутника. Тот пожал широкими плечами.

— Да все в порядке. Мы на пару минут.

— Ладно, идите. Только недолго, понятно?

— Конечно.

Альбина, немного успокоившись, отпустила их и пошла к своему кружку. — Ну, этот-то ей ничего не сделает. Не его стиль. А бешеные свою перловку доедают. Вот и пусть лопают. А они, может, пока разберутся...

* * *

Двое шли по пустынной лесной дорожке. Они молчали. Катя смотрела в сторону. Она сломала веточку и шла, помахивая ей как веером.

— Ну что скажешь-то? — Голос парня несколько смягчился. Видно, он тоже поддался «очарованию момента».

Катя не отвечала. Она откинула капюшон дубленки, высвободив пушистые светлые волосы. Еще какое-то время они шли в молчании. Вдруг, не поворачивая головы, она тихо спросила:

— Тебе Майка нравится?

Хоршев оторопел. Он машинально посмотрел на свою грудь и с трудом вымолвил:

— Ты что, совсем плохая? При чем тут моя майка-то? Обычная, как у всех.

Теперь уже Ларина ошарашенно уставилась на него. Наконец до нее дошло, и она прыснула вовсю. Задыхаясь от смеха, она закрыла лицо ладонями и согнулась чуть ли не пополам. Вволю посмеявшись, Катя обратилась к ничего не понимающему спутнику:

— Да нет, Андрюша. Это ты уже совсем плохой стал от своих тренировок.

— Так что тебе моя майка-то, я не понял?

— С вами все ясно. Все, проехали вопрос.

Они пошли дальше. Парень злился, не понимая причины столь странного поведения. — Черт их поймет, этих баб! Чего ей надо? — Он уже собрался было плюнуть на все и уйти (пусть потом с Акелой разбирается!), как вдруг Катя остановилась и, повернувшись к нему лицом, спросила:

— А я тебе нравлюсь?

Хоршев уже ничему не удивлялся. Он пожал плечами:

— Нормальная девчонка. Симпотная даже. Ты к чему?

Катя приблизилась к нему почти вплотную. Ее красивые глаза с длиннющими ресницами смотрели загадочно и чуть вопрошающе.

— А я к тому, что я тебе не девчонка. Я девушка. Де-е-вушка! Ты понял, Большой Человек?

Хоршева наконец осенило. — Е-мое! В натуре, совсем плохой стал. Я ж ей просто нравлюсь! Во дела! Надо бы извиниться...

— Извини, Катя, я был неправ. А зачем же ты все это затеяла? Пацаны же вообще могли тебя затоптать!

Она медленно покачала головой.

— Ничего ты не понял. Как еще с тобой поговорить-то можно? Ты же ни на кого даже не смотришь. Вспомни, ты хоть раз со мной поздоровался за все время? Знаешь, как это обидно? Ты не знаешь. Перед тобой все на цыпочках стоят... Ты что, думаешь я не видела, как на меня твои волчищи смотрели? Да если б не ты, они меня прямо у столовой разорвали бы, бешеные. Ты хоть знаешь, как мне страшно было?

Хоршев смотрел в лицо девушки и не знал, что сказать. Все это время он считал Ларину бестолковой красивой пустышкой и относился к ней пренебрежительно. Происходящее явилось для него полным откровением, он чувствовал себя тупым кретином.

— Ты не такой, как они, — продолжала Катя. — Ты взрослый. Большой и сильный. И именно поэтому я сейчас тебе все это говорю. — Она улыбнулась. — Ты все понял?

Хоршев невесело усмехнулся.

— Понятно. Значит, раз я взрослый, можно меня не бояться. Сплошные минусы.

— Зато есть еще и плюсы. Знаешь, какие?

Ее лицо вдруг стало серьезным. Положив руки на его плечи, Катя сблизилась с Андреем вплотную и быстро поцеловала в губы. Потом чуть оттолкнулась.

— Пока, Андрюша. Провожать не обязательно.

Хоршев растерянно смотрел вслед уходящей девушке. Разноречивые чувства обуревали его душу. Остаться и сделать вид, что ничего не произошло? Так, наверное, будет проще всего. Жил без проблем и слава богу. Зачем ему эта девчонка? У него же и так все есть... Вдруг он махнул рукой и побежал догонять почти исчезнувшую за поворотом тень.

Услышав за собой топот преследователя, Катя обернулась и вопросительно посмотрела на парня. Он остановился и мгновение молча смотрел ей в глаза. Затем подошел ближе и протянул девушке свой локоть...

Глава 25

Классная не спеша рассказывала окружившим ее девочкам о новых предметах, которые появятся у них в восьмом классе. Затем разговор перешел в политическую плоскость, стали обсуждать перемены в стране. При этом Альбина Леонидовна аккуратно избегала острых углов и рассказывала только то, что было разрешено официально.

Майя в смятении стояла рядом с воспитательницей. Она почти не слушала ее рассказов и объяснений. Только что на ее глазах Андрей и эта несносная Ларина ушли вдвоем в лес. О чем они там сейчас беседуют? Мысль об этом жгла девушку огнем и не давала покоя. Она слышала, каким тоном те разговаривали и понимала, что в лес они пошли не гулять, а выяснять отношения. Чем-то эта Ларина им насолила. Но чем? Непонятно. Тем более, что Катьке самой Хоршев очень нравится. Это Майя давно заметила. И поэтому ей сейчас было тяжко вдвойне.

Вдали показались четыре темные фигуры. Они торопливо приближались, и наконец на площадке возникли обожравшиеся кашей волчата.

— А, вот и вы! — приветствовала их Альбина. — Ну как, все съели?

— Почти...

Они быстро огляделись и, не найдя тех кого искали, направились к Массагутовой.

— Слышь, Элька, Шер-Хан что, с Катькой ушел?

— Да, он подошел к нам, и они ушли вон туда.

— А что они говорили?

— Ничего. Просто ушли и все. — Эльке было явно не по себе.

— Ну ты смотри, не болтай никому! ...

Ничего не добившись от девчушки, волчата отошли в сторону и стали что-то обсуждать, то и дело поглядывая на затемненную аллею. Майя прислушалась, но до ее слуха доносились лишь какие-то обрывки. Нет, ей надо это знать! Она потянула за рукав Терехову.

— Наташа, — зашептала она подруге. — Давай пройдемся вон туда и обратно.

Та удивилась.

— Зачем?

— Ну очень надо!

Терехова подозрительно приподняла брови, но согласилась. Взявшись под руку, они стали прогуливаться вдоль тропинки, неподалеку от совещавшихся волчат. Те стояли кругом и не обращали внимания на двух «разведчиц».

— Долго они еще там?

— Да нет. Щас он придушит эту падлу и вернется.

— Так еще ведь закопать надо!

— А в снегу быстро...

Все четверо громко заржали. Затем Акела сказал:

— Не, лучше бы босс нам ее отдал. Мы б ее затоптали.

— Мы б ее дын-дын-дын! — Белый замахал кулаками по воздуху.

— А сначала бы вдулили.

— Или потом...

Побледневшие подруги медленно шли дальше. Наташу передернуло.

— Вот зверье! Это же не люди, а звери настоящие.

— Ужас какой.

— Так что, Хоршев в самом деле может Катю...

Терехова смотрела на Майю расширенными от страха глазами.

— Глупости! Он не такой, как они.

— Ты что, знаешь его лучше их что ли?

— Он не такой!

Терехова внимательно посмотрела на подругу. Затем ахнула:

— Ты что, влюбилась что ли?

Майя промолчала, опустив глаза и густо покраснев. Наташа только качала головой.

— С ума сойти...

— Вон, вона они идут!

Волчата повернулись в сторону леса и радостно приветствовали своего вожака. Вдруг улыбки сползли с их лиц, они замолчали в изумлении.

Из темноты леса показались двое. Они медленно приближались к освещенной поляне. Стройная белокурая красавица держала под руку широкоплечего богатыря и что-то ласково шептала ему на ухо. Тот отвечал ей, добродушно улыбаясь.

Подруги ахнули.

— Вот теперь я вижу, что он не такой, — протянула Терехова. Майя стояла будто окаменевшая.

— У-у-у! — хором затянули девочки из «могучей кучки». Затем дружно захлопали в ладоши. Под звуки аплодисментов сенсационная парочка подошла к своим. Катя торжествующе посмотрела на волчат, которые, разинув рты, в полном обалдении пялились на них. Не удержавшись, она показала им язычок. Те чуть не поперхнулись от неожиданности.

— Ну, пока, до завтра. — Он стал прощаться.

— Пока, Андрюша.

Счастливая Катя направилась к своим. Ее тут же обступили подружки и, дрожа от любопытства, набросились с расспросами. Она молчала, загадочно улыбаясь. Альбина Леонидовна с видимым облегчением смотрела на девушку. — Вот и хорошо, теперь-то тебя уж точно никто не тронет...

Хоршев подошел к своей ошарашенной свите и усмехнулся.

— Рты-то закройте, а то муха залетит!

Ребята окружили его и наперебой стали расспрашивать.

— Ну что там, босс? Ну что там было-то? Расскажи!

— Вот что я вам скажу, пацаны. — Хоршев обнял друзей за плечи. — Не все так просто, как поначалу кажется.

Глава 26

Вот уже несколько дней стояла ясная солнечная погода. Легкий морозец чуть прихватывал щеки ребят, нестройной кучей спешивших к школьному складу. Процессию возглавлял физрук Модест Аркадьевич. Он щурился от солнца и благодушно улыбался, слушая веселую болтовню подростков.

— Выходит, значит, очередной указ, — Хоршев рассказывал свежий анекдот, «привезенный» отцом в воскресенье. — Водку продавать только участникам Куликовской битвы. В деревеньке мужички пригорюнились. Потом думают — пойдем к Ермолаичу, он самый старый, может ему поверят. Ну уговорили деда. Ну тот приходит в магазин. Типа — вот я воевал! Лично вот этой рогатиной Мамая проткнул... А продавщица говорит: — Что ты мне рогатину-то свою суешь? Ты мне справку давай! Дед ей: — Ты что, милая, в те времена справок-то не выдавали! А она: — Не знаю, не знаю. Татары где-то достают!

Волчата уже давно давились от смеха. Окончательно расхохотавшись, они стали коситься в сторону ни в чем неповинной Эльки.

— Слышь, Массагутова! Ты нам часом не подсобишь насчет справочки? Очень надо!

— Вот дураки! — Та отвернулась, обиженно надув губы...

При выдаче лыж всегда соблюдалась строгая иерархия. Дело в том, что почти все они были очень старые, покатавшие на себе не одно поколение учеников. Некоторые вообще были уже практически непригодные. Но списывать лыжи не спешили, дожидаясь, пока они окончательно не сломаются. Поэтому выдаваемые физруком «аксессуары» сильно разнились по внешнему виду и пригодности для катания. Палок же вообще на всех не хватало. И при выборе лыж огромное значение имело место, занимаемое в очереди.

Самые крутые, авторитетные ребята всегда вставали первыми, разбирая лучшие экземпляры. Дальше — кто как встанет. Прежде «место под солнцем» было прочно забронировано за Индиным и его компанией. Но времена изменились. Индюшат уже давно не было ни слышно, ни видно. Забитые и затюканные мстительными волчатами, они скромно притулились где-то в серединке. А новоявленные царьки вкупе с грозным Шер-Ханом уверенно расположились во главе живой очереди.

— Ну, смотрите, что я вам покажу!

Модест Аркадьевич торжественно поднял пару новеньких лыж. К их блестящим стальным креплениям были приторочены кожаные ботинки. Очередь восторженно зашумела. Для небогатой санаторки подобная роскошь была чем-то из ряда вон выходящим.

— Андрей, это тебе. Только бы ботинки не малы были. Крупнее все равно нет.

— Нормально, у меня нога не очень большая. — Хоршев взял лыжи и вышел на улицу. Следующим был Акела.

— Вот, это тебе, чемпион. — Волчонок получил долгожданный трофей. — Ботинки вообще выбраны с запасом, на восьмой класс. Если великоваты будут — одень второй носок.

Акела торжествующе потряс лыжами перед друзьями и тоже ушел готовиться. Оставшиеся проводили его завистливым взглядом.

— Ну а теперь девушки. Эта пара для вас. Вы уже решили, кому их отдать? Или по очереди будете кататься?

Возникло замешательство. Девчонки не додумались обсудить эту тему заранее и сейчас бурно спорили, переходя на повышенные тона. Решили все же по очереди. Но кто первая? Это был вопрос авторитета, и никто не хотел уступать. Лиля Комарова — председатель отряда, звеньевая Яна Маковская, и еще две претендентки — Романова и Борисова — устроили самую настоящую разборку. Добряк физрук только разводил руками, не в силах успокоить разошедшихся скандалисток.

— Ну хватит орать! Задолбали уже, — прикрикнул на них Белый. — Отдайте лыжи Лариной, она все равно лучше всех катается.

— Точно. Пусть Ларина возьмет, — поддержали его Серый и Черныш.

Спорщицы обескураженно замолчали.

— Вот только вас не спросили! — сердито заявила Комарова.

— Что ты сказала? Повторить сможешь? — Черныш сделал шаг вперед.

Та уже собралась было ответить, как Маковская дернула ее за руку и прошептала на ухо:

— Лиля, не надо. Они же психи.

Физрук решил вмешаться:

— Девушки! Ребята! Ну хватит уже. В самом деле, пусть Катя лыжи возьмет. Тогда вам никому не будет обидно. Иди сюда, Катя.

Не ожидавшая такого поворота событий, Ларина растерянно вышла вперед. Модест вручил ей злополучные лыжи.

— Вот, катайся на здоровье. А вы девушки все равно успеете. Зима еще не закончилась.

Под неодобрительные взгляды спорщиц Катя пошла на выход. Она была приятно удивлена поведением волчат. Проходя мимо них, она обернулась:

— Тэнк ю!

Ребята заговорщически подмигнули ей в стиле своего патрона. Разобиженная Комарова заявила, что никаких лыж ей не надо, пусть катается кто хочет. И гордо удалилась.

Глава 27

Долгая лесная лыжня протянулась через всю территорию санаторки. Старт всегда начинался от небольшого домика, служившего базой и раздевалкой. Затем дорога шла через лес до самого забора, и уже по его периметру огибала большой школьный парк. Весь путь занимал около полутора километров.

Лыжники растянулись по всей длине трассы. Далеко впереди как всегда шла неразлучная пятерка. Возглавлял ее Хоршев. Мощно отталкиваясь палками, он уверенно задавал темп, при этом не забывая оборачиваться назад и делать замечания своему небольшому пелетону.

— Серый, работай руками, работай! Не тащи палки за собой. Лучше выброси тогда. Они работать должны, а не болтаться.

Ребята усердно скользили вслед за лидером, стараясь не отставать. Они никогда не спорили со своим обожаемым гуру и послушно выполняли его требования, понимая, что все делается для их же пользы.

Они уже успели поведать Хоршеву о лыжном скандале и были страшно горды его похвалой. — «Молотки. Все правильно сделали» — Волчата наконец-то смогли оказать своему патрону услугу и мечтали о том, что придет время, когда они на равных встанут плечом к плечу против армии врагов.

Ребята спокойно восприняли то, что их вождь стал частенько прогуливаться по вечерам со своей белокурой подругой. Конечно, пацаны немного ревновали, но понимали, что босс не может заниматься с ними круглые сутки. И вообще, они уже не маленькие. К Лариной ребята относились с уважением, как к девушке друга. И вообще, то, как она добилась своей цели, не побоявшись расправы, сильно подняло ее акции в их глазах...

Спустя несколько минут показалась основная группа ребят. Ее вел сам Модест Аркадьевич. Вслед за ним, бодро скользя по трассе, двигались все остальные ребята — Кутьян, Шарков, Шевчук, Индин, Малышев... Среди ребят уверенно бежала на новых лыжах Катя Ларина. Она вообще считалась лучшей спортсменкой среди девушек и на физкультуре всегда была первой среди них.

Еще дальше, растянувшись на сотни метров, медленно тащились остальные девчонки. Большинство из них просто неторопливо шли, как бы прогуливаясь. Ни о каком результате не шло и речи. Задача была одна — успеть к финишу до окончания урока.

Майя с Наташей сегодня так же оказались среди отстающих. Обычно они довольно неплохо бегали, уступая только Лариной и Комаровой. Но на этот раз они специально пропустили всех вперед, чтобы иметь возможность спокойно поговорить. Темой был эпизод на складе.

— Майя, вот ты скажи — разве так можно? — Терехова обернулась к подруге. — Вот как она могла эти лыжи взять? Неужели ей не стыдно было?

— Значит, не стыдно. Катюша у нас вообще девочка без комплексов.

— Но как же так? — недоумевала Наташа. — Она что, не понимала, что лыжи ей дали только из-за этих зверенышей? А они ведь такое про нее тогда говорили...

Майя невесело улыбнулась.

— Так ведь она не знает, что они про нее говорили. Наверное, считает их друзьями.

— Ничего себе друзья! ...

Некоторое время они шли молча. Майя поправила сбившуюся лыжную шапочку и посмотрела на часы. Вроде должны успеть.

Наташа снова оглянулась и невольно залюбовалась подругой. Следом за ней шла на лыжах настоящая красавица. Изящная и стройная, с длинными ногами и тонкой девичьей талией, подчеркнутой спортивным костюмом. Майя выглядела просто очаровательно. Пушистая белая шапочка обрамляла нежное лицо девушки. В прекрасных темных глазах таилась грусть.

— Ты что? — Она заметила взгляд подруги.

— Слушай, ты такая красивая! — Терехова восхищенно покачала головой. — Просто слов нет.

Девушка смущенно улыбнулась.

— Да ладно тебе. А вообще спасибо, мне очень приятно слышать.

Терехова настаивала.

— Нет, правда, по тебе ведь все наши мальчишки сохнут. И не только наши. Даже из восьмого.

Майя помолчала, затем вздохнула и тихо выговорила.

— Не нужны мне мальчишки...

— Что, все так плохо?

— Очень плохо, Наташечка. Очень плохо. Просто сил уже нет! — Майя почти кричала, на ее глазах появились слезы.

Лыжницы остановились. Терехова развернулась и подъехала к ней, встав рядом.

— Майя, Майечка, ну что ты...

— Не могу я больше, Наташа! Устала я!

Глаза Тереховой тоже стали быстро влажнеть. Не зная, что сказать, она прижала подругу к себе и гладила по щеке, пытаясь успокоить...

Вдалеке показалась группа лыжников. Они на большой скорости приближались к одиноко стоящим девушкам. Команда Хоршева уже пошла на второй круг и нагоняла отстающих. Впереди шел Акела. Теперь он задавал темп. Сам Хоршев сместился в конец. Этот круг они шли уже на результат, и он подгонял отстающего Черныша.

Разогнавшиеся лыжники растянулись метров на тридцать. Расстояние между ними и ничего не замечающими подругами быстро сокращалось.

— Что там за коровы на пути? — Акела попытался крикнуть, чтобы они убирались, но не хватило дыхания. Оставались уже считанные метры.

— Дорогу! Дорогу!

Девушки обернулись. Разъяренный Акела надвигался на них словно поезд, не сбавляя скорости. Они испуганно вскрикнули и попытались освободить проход. Майя сошла с трассы, но отойти не успела. Несущийся мимо лыжник с разгона ударил ее плечом. Охнув от неожиданности, девушка отлетела в сторону и растянулась на снегу. Одна из лыж при падении неудобно повернулась, причиняя острую боль в ноге. От боли, унижения, от всего что накопилось Майя не выдержала и расплакалась.

— Ты что делаешь-то, дурак? — Терехова возмущенно кричала вслед Акеле.

Проносящиеся мимо волчата орали ей, не сбавляя темпа.

— Что ты сказала, коза?

— Мы тебя грохнем после урока!

Черныш попытался ударить ее палкой, но промахнулся.

— Сука! ...

Замыкающий гонку Хоршев увидел, как плачет упавшая девушка. Он чертыхнулся.

— Акела! Ну е-мое!

Тот услышал и стал притормаживать.

— Босс, ты чего?

— Давай, давай, гони! Не сбавляй. Я вас потом догоню.

Ребята стали быстро уходить вперед. Терехова, вся дрожа от перенесенного шока, распутывала ремни креплений. Хоршев сошел с лыжни, отцепил ботинки и подошел к Майе. Осторожно повернул торчащую стоймя лыжу, присел на корточки.

— Ну ты как?

Майя попыталась приподняться и застонала от боли. Он присвистнул.

— Понятно. Плохо дело. Похоже, нога вывихнута.

Подбежала освободившаяся от пут Терехова.

— Что с тобой, Майечка?

— Не знаю. Больно. И спину тоже. — Она продолжала всхлипывать, слезы катились из ее глаз.

Хоршев задумался. Ему очень хотелось закончить дистанцию вместе со своими. Но он понимал, что нельзя бросать беспомощную девушку. Он наклонился к ней.

— Вот что, Майя. Идти ты не можешь. Даже если ногу вправить — все равно не сможешь. Да и я не врач. Тут можно так дернуть, что вообще без ноги останешься.

Девушки молча слушали. Он продолжал.

— Тут напрямую через лесок до вашего лазарета метров триста. Я тебя отнесу. О Кей?

Майя смотрела на него полными слез глазами.

— Хорошо...

— Ну вот и ладненько!

Он поднялся и аккуратно отцепил лыжи девушки. Потом обратился к Тереховой.

— Наташ, сделай доброе дело. Прихвати все наши лыжи и палки. Сейчас дойдем до деревьев, там за ними бросишь. А я потом вернусь и заберу. А то нехорошо, что они тут. Модеста кондратий хватит. Они тут скоро будут.

Терехова кивнула и стала собирать разбросанный инвентарь. Хоршев наклонился и осторожно подхватил лежащую девушку.

— Обними за шею.

Майя медленно, глядя прямо в глаза, подняла руки и сцепила их за его воротником. Он улыбнулся и почти ласково спросил:

— Ну что, малышка, поехали?

От этих слов слезы вновь хлынули потоком. Майя прижалась к нему, спрятав голову на груди. Хоршев растерянно посмотрел на ее подругу.

— Не понял. Я что-то не то сказал?

Собравшая целую охапку лыж и палок Терехова загадочно улыбнулась:

— Все нормально. Это пройдет.

Они молча зашагали, проваливаясь по колени в нетоптанный снег. Терехова согнувшись тащила свою охапку, то и дело останавливаясь, чтобы подправить палки. Хоршев весело подбадривал ее.

— Еще чуток, Натаха. Почти дошла.

Наконец она со вздохом облегчения сбросила всю кучу за кустом.

— Ф-фу, донесла!

Дальше шли молча. Андрей бережно нес свою ношу, стараясь не споткнуться. Потихоньку затихшая Майя уткнулась в его широкую грудь и не поднимала головы. Так они дошли до женского лазарета.

Наташа открыла дверь и побежала за врачом. Хоршев нес девушку в процедурную. Майя наконец подняла голову. В ее глазах еще блестели остатки слез.

— Андрей, ты скажи своим, чтобы они не трогали Наташу.

— Само собой.

Войдя в пустой кабинет, он осторожно усадил ее на стул. Майя чуть придержала его, не отпуская рук.

— Спасибо тебе, Андрюша...

В коридоре уже слышались торопливые шаги врача.

Выйдя на крыльцо, он стал поджидать Терехову. Через несколько минут вышла и она.

— Ну, что теперь делаем?

— Теперь вот что. Лыжи я сам заберу и отнесу. А ты на базу не ходи. Дуй сразу в класс и ничего не бойся. Я с пацанами поговорю. Вопросы есть?

Наташа улыбнулась.

— Есть вопросы. Андрей, вот скажи. Почему они такие злые? Вот тебя тоже добреньким не назовешь, но когда надо, ты лучше любого рыцаря. Сейчас вот, и тогда с Катей... А они — как настоящие звери. Разве можно так с девочками обращаться? Я не только про себя и Майю.

Он с шумом выдохнул воздух.

— Я тебе вот что скажу. Всего полгода назад все эти девочки не хотели с ними даже разговаривать. Вдумайся — даже разговаривать! Почему они друг с другом сидели? Да потому что ни одна девчонка с ними садиться не хотела. И это несколько лет. Как тебе? Что ж ты сейчас от них хочешь? Конечно они ненавидят всех. А я — я дело другое. Меня здесь полтора года не было. Я ничего не забыл, но все это как-то притупилось. Мне проще быть рыцарем. Вот так-то.

Терехова задумчиво слушала. Потом кивнула головой и протянула ему руку.

— Я поняла. Наверное, ты прав. И спасибо тебе за все.

Глава 28

Хоршев быстро шел по школьному коридору. На «площади» не было ни души. Уроки уже закончились, и дети успели разбежаться на дневную гулянку. Подходя к учительской, парень посмотрел на часы и кивнул головой. Он прибыл вовремя. Открыв дверь, Хоршев увидел сидящую за столом молодую женщину. Она радостно привстала:

— Ну здравствуй, мой генерал! Иди ко мне...

Вот уже второй месяц они с Мариной регулярно встречались в учительской. Два раза в неделю, когда вожатая оставалась дежурить, он приходил сюда в половине первого и оставался до самого обеда. Оба они всякий раз с нетерпением ждали этих дней, в остальное время усиленно «не замечая» друг друга. Вот и сегодня, дав волчатам план на тренировку и оставив Акелу за старшего, Хоршев поспешил на встречу. Ребят очень интересовало, куда это он пропадает, но их патрон только таинственно улыбался и обещал рассказать, когда они подрастут...

Он привычно запер дверь на ключ, подошел к Марине и прижал к себе. Их губы соединились в поцелуе. Уже постигнувший науку целоваться, он проник в ее рот, и языки любовников сплелись в жадном танце.

— Идем! — Не разжимая объятий, они перешли в директорскую и закрыли дверь. Теперь никто им не помешает. Хоршев, дрожа от нетерпения, стал сбрасывать с себя одежду. Марина, странно улыбаясь, смотрела на обнаженного атлета.

— Ты что? — спросил он непонимающе. — Чего не раздеваешься?

Она положила руки ему на плечи и поцеловала.

— Ты должен научиться все делать сам. Настоящий мужчина должен уметь обращаться с дамой как рыцарь. Умело, ласково, нежно... Тогда никто перед тобой не устоит. Ты понял, Андрюша?

— Примерно.

— Тогда для начала раздень меня. Сам увидишь, как это чудесно...

Заинтригованный парень плотоядно улыбнулся и потянулся к ее блузке. Как и тогда, в первый раз, пуговицы не слушались его и ни в какую не желали сдаваться.

— Блин, опять двадцать пять!

— А ты спокойней, спокойней...

Наконец одна поддалась, затем еще и еще. Дрожащими от возбуждения руками он спустил полурасстегнутую блузку с ее плеч. Упали с плеч бретельки бюстгальтера, высвободив женскую грудь. Андрей стал жадно целовать ее тело. Одновременно он тискал и мял белые пышные груди с торчащими твердыми сосками.

Марина стояла с закрытыми глазами, запрокинув голову. Она застонала, когда любовник взял в рот этот чувственный сосочек и повел по нему языком.

— О-о-о-й...

Расстегнув оставшиеся пуговицы, она скинула блузку на стол. Вслед за ней полетел лифчик.

— Теперь юбку...

Хоршев присел на одно колено. — Где тут оно? — Найдя молнию, аккуратно потянул ее. Юбка расстегнулась.

— Медленно, Андрюша, медленно...

Он потихоньку, осторожно стал стягивать материю вниз. Вот показались изящные розовые трусики. Движение продолжалось. Сантиметр за сантиметром стали обнажаться стройные белые бедра. Все ниже, ниже... Вот и колени. Юбка уже давно висела у него на руках. Он бросил ее и обхватил женщину, прижавшись лицом к паху.

— Ну что, милый? Тебе нравится?

Хоршев только промычал в ответ. Он уже давно был готов. Напрягшийся твердый член требовал своего. Но большой парень уже начинал понимать смысл любовной прелюдии. Он решил продолжить игру в раздевание.

Медленно проведя лицом вдоль бедер, от паха до колен, Андрей развернул женщину спиной к себе. Прямо перед его глазами оказалась самая сексуальная в мире попка. Узкие кружевные трусики, специально надетые Мариной для юного любовника, оставляли ее ягодицы почти открытыми. Он обхватил их ладонями, стиснул и, припав ртом к нежной коже, сделал сильный засос. Марина повела бедрами. Она тяжело дышала.