 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: БСЭ :: Толстой Лев Николаевич :: Нортон Андрэ :: Чехов Антон Павлович :: Раззаков Федор :: Громов Дмитрий :: Гарднер Эрл Стенли :: Грин Александр :: Борхес Хорхе Луис Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Справочник по реестру Windows XP :: Повесть о Воронихине :: Амнезия творца :: Путь на Грумант :: Том 3. Село Степанчиково и его обитатели. Записки из Мертвого дома. :: Верноподданный (Империя - 1) :: Gump & Company :: Странник |
Каждый хочет любить…ModernLib.Net / Современная проза / Леви Марк / Каждый хочет любить… - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 3)
– У тебя много народа сегодня утром? – Я первая задала тебе вопрос! – Нет, я абсолютно ничем не огорчен, – брюзгливо ответил Антуан. Софи повернулась к нему спиной и зашла в магазин; Антуан последовал за ней. – Знаешь, Антуан, – проговорила она, заходя за прилавок, – если тебе надоело писать эти письма, я придумаю что-нибудь еще. – Да нет, это здесь ни при чем. Меня беспокоит Матиас, он устал жить один. – Но он не будет больше один, ведь с ним будет Эмили. – Он хочет, чтобы мы жили вместе. – Ты шутишь? – Он говорит, что это будет здорово для детей. Софи отвернулась, чтобы Антуан не видел ее лица, и скрылась в задней комнате. У нее был самый замечательный смех в мире и самый заразительный. – Ну конечно, что может быть нормальней для ваших детей, чем иметь двух пап, – заметила она, утирая слезы. – Тебе ли это говорить, ведь всего месяца три назад ты говорила мне, что готова родить от первого встречного. У Софи в долю секунды переменилось лицо. – Спасибо, что напомнил, как меня одолело одиночество. Антуан подошел к ней и взял за руку: – Чтобы в городе, где семь с половиной миллионов жителей, такие люди, как ты и Матиас, оставались холостыми или незамужними, – вот это действительно ненормально. – Матиас только-только приехал сюда… А ты сам случайно не холостяк? – Плевать на меня, – пробормотал Антуан. – Я просто не понимал, до какой степени ему одиноко. – Мы все одиноки, Антуан, – будь то здесь, в Париже, или еще где-то. Пытайся сколько угодно убежать от одиночества, переезжай, встречайся с людьми… это ничего не меняет. В конце дня каждый возвращается к себе. Те, у кого есть пара, не осознают, как им повезло. Они забыли о вечерах наедине с тарелкой, тоску наступающих уик-эндов, воскресные дни в ожидании, чтобы хоть кто-нибудь позвонил. Нас таких миллионы во всех столицах мира. Единственное утешение – что ты не один такой. Антуан погладил волосы своей лучшей подруги. Она махнула рукой: – Говорю тебе, иди работай, у меня еще дел полно. – Придешь вечером? – Не хочется, – ответила Софи. – Я устраиваю этот ужин для Матиаса, Валентина уезжает в конце недели, ты должна прийти, я не хочу сидеть за столом один нос к носу с этой парочкой. И потом, я приготовлю твое любимое блюдо. Софи улыбнулась Антуану: – Рожки с ветчиной? – В половине девятого! – Дети ужинают с нами? – Рассчитываю на тебя, – бросил Антуан вместо ответа уходя. * * *
Сидя за кассой в своем книжном магазине, Матиас просматривал дневную почту. Несколько счетов, рекламные проспекты и письмо из школы с информацией о дате следующего родительского собрания. Один пакет был адресован мистеру Гловеру; Матиас нашарил клочок бумаги в глубине кассового ящика и переписал на конверт адрес его владельца в Кенте. Пообещал себе, что сам отправит письмо в обеденный перерыв. Он позвонил Ивонне, чтобы зарезервировать себе место. «Не дергай меня попусту, – ответила она. – Третий табурет слева у стойки теперь твой». Звякнул колокольчик у входа. В магазин зашла прелестная юная женщина. Матиас отложил почту. – У вас есть французские газеты? – спросила она. Матиас указал на прилавок рядом с входом. Женщина взяла по экземпляру каждой и направилась к кассе. – Скучаете по стране? – осведомился Матиас. – Нет, пока еще рановато, – засмеялась та. Она поискала мелочь в кармане и заметила, что магазин просто очарователен. Матиас поблагодарил и взял у нее из рук газеты. Одри огляделась вокруг. Одна из книг на верхней полке привлекла ее внимание. Она потянулась к ней, встав на цыпочки. – Это у вас там наверху Лагард и Мишар, антология литературы XVIII века? Матиас подошел к книжному шкафу и кивнул. – Могу я ее купить? – У меня есть экземпляр в гораздо лучшем состоянии, прямо перед вами, – заверил Матиас, беря книгу со стеллажа. Одри рассмотрела том, который протягивал ей Матиас, и тут же вернула. – Это антология XX века! – Верно, зато она почти новая! Разница в три века, естественно, это чувствуется. Посмотрите сами, ни одного сгиба, ни одного пятнышка. Она от всего сердца рассмеялась и указала на том на самой верхней полке: – Но мне нужна та книга. – Я могу прислать вам ее, она очень тяжелая, – ответил Матиас. Одри озадаченно посмотрела на него: – Я иду во французский лицей, на том углу, так что лучше захвачу ее с собой. – Как вам угодно, – сдался Матиас. Он взялся за старинную деревянную стремянку, подкатил ее по медным рельсам так, чтобы она стала ровно под прямым углом к полке, на которой покоился труд Лагарда и Мишара. Глубоко вздохнув, он поставил ногу на первую ступеньку, зажмурил глаза и начал подъем, изо всех сил стараясь не спутать порядок движений. Добравшись до нужной высоты, он пошарил рукой. Ничего не обнаружив, приоткрыл глаза, заметил необходимую обложку, ухватил книгу и повернулся, не в силах спуститься. Сердце вырывалось из груди. Совершенно парализованный, он изо всех сил вцепился в стремянку. – Все в порядке? Голос Одри прозвучал в его ушах как сквозь вату. – Нет, – пробормотал он. – Вам помочь? Его «да» было таким слабеньким, что его едва можно было расслышать. Одри вскарабкалась к нему. Она аккуратно забрала из его рук книгу и бросила ее вниз. Потом положила поверх его рук свои и, подбадривая, потянула вниз. Ценой огромного терпения ей удалось заставить его спуститься на три ступеньки. Прикрывая его своим телом, она сумела убедить Матиаса, что пол уже близок. Он прошептал, что ему нужно еще немного времени. В тот момент, когда в магазин зашел Антуан, сплетенных Матиаса и Одри отделяла от пола всего одна ступенька. Она разжала руки. Матиас, пытаясь сохранить остатки достоинства, подобрал книгу, положил ее в бумажный пакет и протянул Одри. От платы он отказался – не надо лишать его удовольствия сделать этот маленький подарок. Она поблагодарила и покинула магазин под любопытным взглядом Антуана. – Я могу поинтересоваться, чем именно ты здесь занимался? – Своей работой! Антуан глядел на него в недоумении. – Чем могу тебе помочь? – спросил Матиас. – Мы договаривались вместе пообедать. Матиас заметил газеты, лежащие рядом с кассой. Он схватил их, попросил Антуана секунду подождать и кинулся на улицу. Мчась на всех парах, он пронесся по Бьют-стрит, свернул на Харрингтон-роуд и, наконец, нагнал Одри на площади у школьного комплекса. – Не стоило так беспокоиться, – сказала девушка, поблагодарив. – Я, наверно, очень смешон, да? – Вовсе нет; но головокружение ведь лечится, – заметила она, проходя через решетчатую ограду лицея. Матиас смотрел, как она пересекает школьный двор; направляясь обратно в магазин, он обернулся и заметил, как она подходит к галерее. Несколько секунд спустя Одри в свою очередь обернулась, чтобы увидеть, как он исчезает за углом. – У тебя продвинутое чувство коммерческой выгоды, – заметил Антуан, встречая его в магазине. – Она попросила Лагарда и Мишара, направлялась в лицей, значит, она учительница, а потому нечего меня упрекать в том, что я всячески содействую образованию наших детей. – Учительница или нет, но она даже за газеты не заплатила! – Обедать идем? – спросил Матиас, закрывая за Антуаном дверь. * * *
Софи зашла в ресторан и присоединилась к Ан-туану с Матиасом. Не дожидаясь заказа, Ивонна принесла им блюдо с сырной запеканкой. – У тебя битком народу, – заметил Матиас, – дела идут неплохо! Антуан толкнул его ногой под столом. Ивонна отошла, ничего не сказав. – Что такое, я опять сказал что-то не к месту? – Она еле выкручивается. Вечером здесь почти никого нет, – пояснила Софи, накладывая ему в тарелку кушанье. – Обстановка немного устарела, не мешало бы подновить. – Ты стал экспертом по дизайну? – спросил Антуан. – Я хотел помочь. Согласись, это ж не вчера делалось, судя по всему! – А судя по мне, когда я делался? – возразил Антуан, пожимая плечами. – Вы двое просто пара несносных забияк! – Но ты бы мог заняться отделкой, это ж твоя работа, ведь так? – не отставал Матиас. – Ивонне это не по средствам, а кредиты она ненавидит, издержки старой школы, – сказала Софи. – И она по-своему права, вот если б я могла избавиться от тех кредитов, что взяла! – Значит, так и будем сидеть и ничего не делать? – продолжал настаивать Матиас. – А ты не мог бы пять минут поесть молча? – предложил Антуан. * * *
Вернувшись в бюро, Антуан впрягся в работу, чтобы наверстать все накопившееся за последнюю неделю. Приезд Матиаса внес некоторую сумятицу в размеренное течение его жизни. Ближе к вечеру, когда за высокими окнами уже скрылось солнце, Антуан глянул на часы. Пора было ехать за сыном в школу, сделать кое-какие покупки и потом приготовить ужин. Луи накрыл на стол и устроился в рабочем уголке, чтобы сделать домашние задания, пока Антуан суетился на кухне, одним ухом рассеянно прислушиваясь к репортажу, который шел по стоящему в гостиной телевизору, настроенному на программу «ТВ-5 Европа». Если б Антуан поднял глаза, он, возможно, узнал бы молодую женщину, встреченную им несколько часов назад в книжном магазинчике Матиаса. Валентина пришла первой вместе с дочерью, Софи позвонила в дверь несколькими минутами позже, а Матиас, как и положено доброму соседу, прибыл последним. Все расселись за столом, кроме Антуана, который не мог отойти от своих кастрюль. Облаченный в фартук, он достал из духовки горячее блюдо, поставил его на разделочный столик. Софи поднялась, чтобы помочь ему; Антуан протянул ей пару тарелок: – Отбивные с зеленой фасолью для Эмили, тарелка с пюре для Луи! Твои рожки будут готовы через две минуты, а картофельная запеканка с мясом для Валентины вот-вот. – А для номера семь что будет? – со смехом поинтересовалась Софи. – То же, что для Луи, – сосредоточенно ответил Антуан. – Ты собираешься ужинать с нами? – уточнила Софи, усаживаясь обратно за стол. – Да, да, – пообещал Антуан. Софи несколько секунд смотрела на него, пока Антуан не призвал ее к порядку: пюре Луи сейчас остынет. Ему пришлось отвлечься от стряпни, чтобы принести тарелки Матиасу и Валентине. Он поста-вил блюда перед каждым и задержался, дожидаясь их реакции. Валентину содержимое ее тарелки привело в восторг. – В своем Париже ты такого не попробуешь, – за-метил он, отправляясь обратно к своим конфоркам. Почти сразу он вернулся с рожками для Софи и опять подождал, пока она попробует, прежде чем вернуться на кухню. – Антуан, сядь наконец, – попросила она. – Уже иду, – отмахнулся он, держа губку в руке. Готовка Антуана вызвала бурное одобрение всего стола, но его собственная тарелка оставалась пустой. Подавая и убирая по мере надобности, он едва принимал участие в общей оживленной беседе. Когда дети начали позевывать, Софи ня минутку отлучилась, поднявшись на второй этаж, чтобы уложить их. Луи заснул на руках у своей крестной еще до того, как она успела укутать его одеялом. Она вышла на цыпочках и тут же вернулась обратно, не удержавшись от желания еще раз расцеловать его. Во сне мальчик приоткрыл глаза и пробормотал слово, напоминавшее «дар-фур»– Софи ответила: «Спи крепко, дорогой» и вышла, оставив дверь приотворенной. Вернувшись в гостиную, она украдкой глянула на Антуана, который протирал посуду, не вмешиваясь в разговор Матиаса и Валентины. Софи засомневалась, садиться ли ей обратно, но тут Антуан подошел к столу с большой миской шоколадного мусса. – Ты когда-нибудь поделишься со мной рецептом? – спросила Валентина. – Когда-нибудь! – обнадежил Антуан и снова исчез. Вечер заканчивался. Антуан предложил оставить Эмили на ночь. Завтра он отвезет детей в школу. Валентина охотно согласилась, зачем же будить девочку. Было уже за полночь, шансов, что Ивонна осчастливит их неожиданным появлением, не осталось, и все разошлись. Антуан открыл холодильник, положил на тарелку кусочек сыра и хлеба к нему и устроился за столом, чтобы наконец поужинать. На крыльце раздались шаги. – Кажется, я забыла у тебя мобильник, – сказала, заходя, Софи. – Я положил его на стойку в кухне, – ответил Антуан. Софи нашла свой телефон, убрала его в сумку. Внимательно посмотрела на губку, лежащую на краю раковины, на секунду замялась, потом взяла ее в руку. – Что с тобой? – забеспокоился Антуан. – Ты какая-то странная. – Знаешь, сколько времени ты провел сегодня вечером вот с этой штукой в руке? – поинтересовалась Софи ровным голосом, помахивая губкой. Антуан нахмурился. – Ты беспокоишься о том, что Матиас одинок – продолжила она, – а о собственном одиночестве ты никогда не думал? Она бросила ему губку, которая приземлилась точно посередине стола, и вышла из дома. * * *
Софи ушла уже больше часа назад. Антуан по-прежнему бродил по гостиной. Подошел к стене, за которой проживал Матиас. Поскребся пальцем в перегородку, но с другой стороны в ответ не донеслось ни звука: его лучший друг, наверно, давно спал. * * *
В один прекрасный день Эмили напишет в своем дневнике, что влияние Софи на ее отца сыграло решающую роль. Луи добавит на полях, что полностью с ней согласен. V Валентина обернула простыню вокруг талии и уселась верхом на Матиаса. – У тебя сигареты есть? – Я больше не курю. – А я вот курю, – сказала она, роясь в своей сумке, брошенной у постели. Она подошла к окну, и пламя зажигалки высветило ее лицо. Матиас не сводил с нее глаз. Он любил движения ее губ, когда она курила, завитки летящего дыма. – На что ты смотришь? – спросила она, прижавшись лицом к стеклу. – На тебя. – Я изменилась? – Нет. – Это ужасно, ведь я буду так скучать по Эмили. Он поднялся и подошел к ней. Валентина приложила руку к щеке Матиаса, поглаживая пробившуюся щетину. – Оставайся! – прошептал он. Она глубоко затянулась сигаретой, и раскаленный табак затрещал. – Ты все злишься на меня? – Перестань! – Забудь, что я сейчас сказал. – «Забудь, что я сказал», «сотри из памяти то, что я сделал» – ты уверен, что жизнь карандашный набросок? – Если карандаши цветные, то получится не так уж плохо, а? – Взрослей, старина! – Если б я повзрослел, ты бы никогда в меня не злюбилась. – Если б ты повзрослел после этого, мы до сих пор были бы вместе. – Останься, Валентина, дай мне второй шанс. – Это наказание для нас обоих; я еще могу иногда быть твоей любовницей, но женой больше нет. Матиас взял пачку сигарет, замялся и бросил ее обратно. – Не зажигай свет, – тихонько попросила Валентина. Она распахнула окно и вдохнула прохладный ночной воздух. – У меня завтра поезд, – проговорила она. – Ты же сказала – в воскресенье, тебя кто-то там ждет, да? – А что это меняет? . – Я знаю его? – Перестань причинять нам боль, Матиас. – На этот раз скорей ты мне ее причиняешь. – Значит, наконец ты сможешь понять, что я тогда почувствовала; и учти, в то время мы еще не расстались. – А чем он занимается? – Какое тебе до этого дело? – А когда ты с ним спишь, тебе тоже хорошо;' Валентина не ответила, выбросила на улицу окурок и закрыла окно. – Извини, – пробормотал Матиас. – Мне пора одеваться и уходить. В дверь застучали, и оба они подскочили. – Кто это? – спросила Валентина. Матиас посмотрел на будильник, стоящий на ночном столике. – Представления не имею, останься здесь, я спущусь посмотрю и принесу твои вещи. Он повязал полотенце на бедра и вышел из комнаты. Стук во входную дверь усилился. – Иду! – заорал он, спускаясь по лестнице. * * *
Антуан, скрестив руки на груди, с решительным видом уставился на друга. – Послушай меня хорошенько, в одном я ни за что не уступлю: никаких нянь и бебиситтеров в доме! Мы сами будем заниматься нашими детьми. – О чем ты говоришь? – Ты по-прежнему хочешь, чтоб мы жили под одной крышей? – Да, но, может, выберем другое время? – Что значит – «другое время»? Ты хочешь сказать, что мы будем жить по раздельному времени? – Я хочу сказать, что мы могли бы поговорить об этом позже! – Ну уж нет, поговорим прямо сейчас! Мы должны установить твердые правила и всегда их придерживаться. – Мы поговорим об этом прямо сейчас, но завтра! – Не начинай! – Ладно, Антуан, я согласен на все твои правила. – То есть как это ты согласен на все мои правила? Значит, если я скажу, что ты будешь каждый вечер выгуливать собаку, ты тоже будешь согласен? – Ну нет, не каждый вечер! – Вот видишь, ты не на все согласен! – Антуан… у нас нет собаки! – Перестань меня путать! Валентина, завернувшись в простыню, перегнулась через перила лестницы. – Все в порядке? – с беспокойством спросила она. Антуан поднял глаза и кивнул ей, успокаивая. Валентина вернулась в комнату. – Да, ты действительно очень одинок, как я заметил, – пробормотал Антуан, удаляясь. Матиас закрыл за ним входную дверь. Не успел он и шага сделать в сторону гостиной, как Антуан забарабанил вновь. Матиас открыл. – Она останется? – Нет, она уезжает завтра. – Главное, теперь, когда тебе перепала маленькая порция, не приходи ко мне плакаться еще полгода, как ты по ней скучаешь. Антуан спустился по ступенькам крыльца, чтобы снова подняться к своей двери, и огонь на козырьке погас. Матиас собрал вещи Валентины и пошел к ней в комнату. – Что ему было нужно? – спросила она. – Ничего, потом объясню. * * *
Утром лондонская весна снова сговорилась с дождиком. Матиас уже сидел за стойкой бара Ивонны. Валентина только что зашла, встряхивая мокрыми волосами. – Я пообедаю с Эмили, мой поезд только вечером. – Ты мне вчера уже это говорила. – Ты справишься? – В понедельник у нее английский, во вторник дзюдо, в среду я веду ее в кино, в четверг гитара, а в пятницу… Валентина его больше не слушала. Сквозь стекло она заметила на противоположном тротуаре Антуа-на, который заходил в свое бюро. – Что ему понадобилось в середине ночи? – Ты будешь кофе? Матиас рассказал ей о плане совместного проживания, подробно остановившись на всех преимуществах своего предложения. Луи и Эмили прекрасно ладили, как брат и сестра, жизнь под одной крышей гораздо легче организовать, особенно для него. Подавленная Ивонна предпочла оставить их наедине. Валентина несколько раз расхохоталась и слезла с табурета. – Ты ничего не скажешь? – А что ты хочешь, чтобы я сказала? Если вы так уверены, что будете счастливы! Валентина отправилась к Ивонне на кухню и обняла ее: – Я буду приезжать повидаться. – Так всегда говорят, когда уезжают, – вздохнула Ивонна. Вернувшись в зал, Валентина поцеловала Матиаса и вышла из ресторана. * * *
Антуан подождал, пока Валентина повернет за угол. Он покинул свой наблюдательный пост у окна бюро, сбежал по лестнице, перебежал через улицу и зашел к Ивонне. Чашечка кофе уже ждала его на стойке. – Как все прошло? – поинтересовался он у Матиаса. – Отлично. – Этой ночью я послал мейл матери Луи. – Ты уже получил ответ? – Сегодня утром, когда пришел в бюро. – И что? – Карина спросила, должен ли будет Луи в начале следующего учебного года поставить твое имя в графе «совместное проживание», заполняя классный журнал. Ивонна забрала со стойки две пустые чашки. – А с детьми вы уже говорили? * * *
С экономической точки зрения перестройка mews[7] была невозможна, но Антуан, демонстрируя эскизы проекта, объяснил идею, которая пришла ему в голову ночью. Перегородка, которая разделяла их дом, не несла никакой нагрузки. Достаточно снести ее, чтобы дом обрел первоначальный вид, а внизу можно создать одно большое общее пространство. Конечно, необходимы кое-какие переделки пола и потолка, но все работы займут не больше недели. Две лестницы будут вести на второй этаж, что создаст у каждого ощущение, что он может подняться «к себе». Маккензи подъедет, чтобы на месте утвердить проект. Антуан отправился обратно в бюро, а Матиас в свой книжный магазин. * * *
Валентина забрала Эмили из школы. Она решила, что отведет дочь обедать в «Медитерранео», где была одна из лучших итальянских кухонь города. Автобус с империалом довез их до Кенсингтон-Парк-роуд. Солнце заливало улицы Ноттинг-Хилла. Они устроились на террасе. Валентина заказала две пиццы. Они пообещали друг другу звонить каждый вечер, чтобы обмениваться всеми новостями, и посылать «тонны» мейлов. Валентину ждала новая работа, поэтому она не могла взять отпуск на пасху, зато летом они отправятся в большое путешествие – только девочки. Эмили успокоила маму: все будет хорошо, она приглядит за папой, будет проверять перед сном, заперта ли входная дверь и все ли выключено в доме. Она обещает всегда пристегиваться в машине, даже в такси, надевать шапочку по утрам, если будет холодно, не болтаться подолгу в книжном магазине, не забрасывать занятия гитарой хотя бы до следующих каникул, вот… Но когда Валентина отвезла дочь обратно в школу, то сдержала собственное обещание. Она не плакала, по крайней мере до того момента, пока Эмили не исчезла за дверями класса. В тот же вечер «Евростар» [8] доставил ее в Париж. С Северного вокзала такси отвезло ее в небольшую служебную квартиру в Девятом районе, где ей предстояло жить. * * *
Маккензи просверлил две дырки в разделительной стене и был счастлив подтвердить Антуану и Матиасу, что она не была несущей. – Мне действует на нервы, когда он так делает! – проворчал Антуан, отправляясь на кухню за стаканом воды. – А что такого он сделал? – недоуменно спросил Матиас, идя следом за другом. – Да этот его вечный номер со сверлом, чтобы проверить, правильно ли я сказал! Я еще могу отличить несущую стену от ненесущей, черт побери, я такой же архитектор, как и он, в конце-то концов! – Ну конечно, – сдавленным голосом заверил Матиас. – Не слышу особой уверенности в твоем голосе… – Я не особо уверен в зрелости твоих мозгов. Зачем ты это говоришь мне? Скажи ему! Антуан решительным шагом направился к своему коллеге. Маккензи как раз убирал очки в верхний карман куртки и не предоставил Антуану возможности заговорить первым. – Полагаю, мы закончим месяца через три, и дом приобретет свой первоначальный вид. Мы даже можем сделать слепки карнизов… чтобы все увязать. – Три месяца? Вы собираетесь сносить эту перегородку кофейными ложечками? – взвился Матиас, интерес которого к разговору возрос вдвое. Маккензи пояснил, что в этом квартале строительные работы требуют специальных разрешений. На все процедуры уйдет около восьми недель, по истечении которых агентство может запросить у службы парковки разрешение на стоянку грузовика с контейнером для строительного мусора. А что до сноса перегородки, на это уйдет не больше двух-трех дней. – А если обойтись без разрешений? – изложил свою идею Матиас на ухо Маккензи. Тот даже не дал себе труда ответить. Он забрал свою куртку и пообещал Антуану прямо с этого уик-энда начать подготовку бумаг для получения разрешений. Антуан посмотрел на часы. Софи согласилась закрыть свой магазинчик, чтобы забрать детей из школы, но пора было сменить ее на посту. Два друга прибыли в цветочную лавку с получасовым опозданием. Сидя в костюмчике прямо на полу, Эмили помогала Софи ощипывать листочки с роз, а Луи за прилавком раскладывал по размерам плетенные из рафии веревочки. В качестве извинений оба отца пригласили всех поужинать. Софи приняла приглашение только при условии, что они отправятся к Ивонне. Таким образом Антуану, возможно, удастся поужинать вместе с ними. Он воздержался от комментариев. В разгар трапезы Ивонна присоединилась к ним за столом. – Завтра у меня будет закрыто, – предупредила она, наливая всем по стаканчику вина. – В субботу? – удивился Антуан. – Мне нужно передохнуть… Матиас грыз ногти, Антуан шлепнул его по руке. – Прекрати, слышишь! – О чем ты говоришь? – с невинным видом спросил Матиас. – Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! – Подумать только, и вы еще собираетесь жить вместе! – заметила Ивонна с легкой улыбкой на губах. – Мы всего лишь снесем перегородку, нашли из-за чего раздувать целую историю. * * *
Утром в субботу Антуан отвел детей в Челси Фармере Маркет. Прогуливаясь по отделу растений, Эмили выбрала два розовых куста, чтобы посадить их с помощью Софи в саду. Собиралась гроза, и было принято решение отправиться в Тауэр. Пока они ходили по музею ужасов, Луи служил им гидом; он счел своей обязанностью успокаивать отца перед входом в каждый следующий зал. Правда, не надо нервничать, ведь все эти фигуры из воска. Матиас воспользовался свободным утром, чтобы подготовить заказы. Он просмотрел список книг, проданных за эту первую неделю, и остался доволен результатом. Пока он отмечал на полях своего реестра те названия, которые требовалось дозаказать, кончик карандаша остановился на строчке, где значился один экземпляр Лагарда и Мишара, XVIII век. Его глаза оторвались от тетради и остановились на старинной деревянной стремянке, закрепленной на медном рельсе. * * *
Софи едва не вскрикнула. Порез прошел по всему пальцу. Секатор соскользнул со стебля. Она убежала в подсобку. Боль, которую вызвал чистый спирт, попав на рану, была нестерпимой. Она глубоко вдохнула, снова смочила порез и переждала несколько секунд, приходя в себя. Дверь магазина отворилась, она быстро достала из аптечного шкафчика коробочку с бинтами, закрыла стеклянную дверцу и вернулась в магазин, чтобы заняться клиентом. * * *
Ивонна закрыла дверцу туалетного шкафчика над раковиной. Она нанесла на щеки немного румян, привела в порядок волосы и решила, что без шарфика не обойтись. Пройдя через комнаты, взяла свою сумочку, положила туда солнечные очки и спустилась по маленькой лестнице, которая вела в ресторан. Жалюзи были опущены; она приоткрыла дверь, ведущую во двор, удостоверилась, что путь свободен, и пошла вдоль витрин на Бьют-стрит, постаравшись побыстрее проскочить мимо витрины Софи. Добравшись до остановки автобуса, который ходил по Олд Бромтон-роуд, купила у кондуктора билет и устроилась на втором этаже. Если нет пробок, она успеет вовремя. Автобус с империалом высадил ее перед оградой кладбища Олд Бромптон. Это место было окутано каким-то волшебством. В выходные дни дети катались здесь на велосипедах по зеленым аллеям наперегонки с бегунами. На старинных могильных камнях, чей возраст насчитывал несколько веков, белки без страха дожидались гуляющих. Сидя на задних лапках, они ловили орешки, которыми их угощали, и грызли их к великому удовольствию влюбленных, расположившихся под деревьями. Ивонна дошла по центральной аллее до ворот, выходящих на Филрэм-роуд. Это была ее любимая дорога к стадиону. Стенфордский стадион уже заполнялся народом. Как и каждую субботу, на несколько часов мирное существование кладбища будет нарушено криками с трибун. Ивонна извлекла из сумочки свой билет и солнечные очки. 1, 2, 3 |
|||||||