Гохма

Domus

Gnosis

      Знание (la science) — абсолютное и полное обладание истиной.
      Поэтому мудрецы всех веков боялись этого абсолютного и страшного слова; они боялись присвоить себе первую привилегию Божества, приписав себе знание, и удовлетворялись, вместо глагола «знать», словом, выражающим познание (la connaissance), и вместо слова «знание», избрали «гнозис» (la gnose), слово, выражающее собой только идею интуитивного познания.
      Действительно, что знает человек? — Ничего, и однако ему не позволено чего-нибудь не знать.
      Он ничего не знает и призван все узнать.
      По знание предполагает двойное. Бытию познающему необходим объект познаваемый.
      Двойное — генератор общества и закона: оно также число гностицизма. Двойное — единство, умножающееся само на себя, чтобы творить, — поэтому-то священные символы заставляют Еву произойти из груди Адама.
      Адам — человеческая тетраграмма, резюмирующаяся в таинственном йоде, образе каббалистического фаллоса. Добавьте к этому йоду тройное имя Евы, и вы составите имя Еговы, божественную тетраграмму, каббалистическое и магическое слово, по преимуществу, слово, которое первосвященник в храме произносил "Йод, и, вау, и".
      Так единство, совершенное в плодородии тройного, образует вместе с ним четверное, ключ ко всем числам, ко всем движениям и всем формам.
      Квадрат, вращаясь вокруг себя самого, производит равный себе круг, а квадратура круга и есть круговое движение четырех равных углов, вращающихся вокруг одной и той же точки.
      То, что находится вверху, говорит Гермес, равняется тому, что находится внизу; вот, двойное служит мерой единству, и отношение равенства между верхом и низом образует вместе с ним тройное.
      Творческий принцип — идеальный фаллос, и принцип созданный — формальный ктеис.
      Вставление вертикального фаллоса в горизонтальный ктеис образует ставрос гностиков или философский крест масонов. Так скрещение двоих производит четыре, которые двигаясь производят круг со всеми его градусами.
      Алеф — мужчина, Бет — женщина, 1 — принцип, 2 — слово, а — деятельное, б — пассивное, единство — Богаз, двойное — Жакин.
      В триграммах Фоги единая линия — ян, двойная — инь.
      Богаз и Жакин — имена двух символических колонн, находившихся перед главной дверью каббалистического храма Соломона. Эти две колонны объясняют в каббале все тайны антагонизма как естественного, так и политического или религиозного; они же объясняют производительную борьбу между мужчиной и женщиной, ибо, по закону природы, женщина должна сопротивляться мужчине, а он должен прельстить или подчинить ее.
      Деятельный принцип ищет принцип пассивный, полнота влюблена в пустоту: змеиная глотка притягивает свой хвост, и вращаясь она сама от себя убегает и сама себя преследует.
      Женщина — творенье мужчины, и мировое творенье — жена первого принципа,
      Когда бытие-принцип стало творцом, оно воздвигло йод, или фаллос, и, чтобы найти ему место в полноте несотворенного света, он должен был вырыть ктеис или яму тени, равную размеру, определенному его творческим желанием и присвоенному им идеальному йоду лучезарного света.
      Таков таинственный язык талмудических каббалистов, и, вследствие невежества и злобы толпы, я не в состоянии объяснить его или упростить.
      Итак, что такое творенье? — Это дом Слова-творца. Что такое ктеис? — Это дом фаллоса.
      Какова природа деятельного принципа? Проливать. Какова природа принципа пассивного? — Собирать и оплодотворять.
      Что такое мужчина? — Посвятитель — тот, кто сокрушает, пашет и сеет.
      Что такое женщина? — Образовательница, та, кто примиряет, орошает и собирает жатву. Мужчина воюет, женщина доставляет мир; мужчина разрушает, чтобы творить, женщина создает, чтобы сохранять; мужчина — возмущение, женщина — примирение; мужчина отец Каина, женщина — мать Авеля.
      Что такое мудрость? — Примирение и соединение обоих принципов; кротость Авеля, управляющая энергией Каина; мужчина, следующий нежным внушениям женщины; распутство, побежденное законным браком; революционная энергия, смягченная и укрощенная кротостью порядка и мира; гордость, подчинившаяся любви; наука, признающая вдохновенье веры.
      Тогда человеческое знание становится мудрым, потому что оно скромно и подчиняется непогрешимости мирового разума — непогрешимости, которой учит любовь или всемирное милосердие. Тогда оно (знание) может принять имя гностицизма, потому что тогда оно, по крайней мере, знает, что еще не может похвастаться совершенным знанием.
      Единство может проявиться только посредством двойного; само единство и его идея уже составляют два.
      Единство макрокосма открывается двумя противоположными вершинами двух треугольников:
 
 
      Единство человека дополняется правой и левой сторонами.
      Примитивный человек — андрогин. Все органы человека расположены по два за исключением носа, языка, пупа и каббалистического йода.
      Божество, единое и своей сущности, для самого существования своего нуждается в двух основных свойствах: необходимости и свободе.
      Законы высшего разума необходимо требуют от Бога разумной и мудрой свободы.
      Чтобы сделать свет видимым, — Бог только предположил мрак.
      Чтобы проявить истину — Он сделал возможным сомнение.
      Мрак — контраст света, и возможность ошибки необходима для временного проявления истины.
      Если бы щит Сатаны не останавливал копья Михаила, — сила ангела потерялась в пустоте или должна бы была проявить себя бесконечным разрушением, направленным сверху вниз.
      И если бы нога Михаила не препятствовала восхождению Сатаны, — он сверг бы с престола Бога или, скорее, сам потерялся в неизмеримых глубинах высоты.
      Следовательно, Сатана нужен Михаилу, как пьедестал для статуи, и Михаил нужен Сатане, как тормоз для локомотива.
      В аналогичной и мировой динамике опереться можно только на то, что сопротивляется. Поэтому вселенная уравновешивается двумя, поддерживающими ее в равновесии, силами, силой притягивающей и силой отталкивающей. Обе эти силы существуют в физике, философии и религии: в физике они производят равновесие, в философии — критику и в религии — прогрессивное откровение.
      Древние изображали эту тайну борьбой Эроса с Антэросом, Иакова с ангелом, а также золотой горой, которую поддерживают в равновесии, обвязав ее символической индусской змеей, с одной стороны боги, с другой — демоны.
      Эта же тайна изображается кадуцеем Германубиса, двумя херувимами ковчега, двумя сфинксами колесницы Озириса и столькими же серафимами, белым и черным.
      Ее научная реальность доказывается явлениями полярности и универсальным законом симпатий и антипатий.
      Неразумные ученики Зороастра обожествили двойное, не отнеся его к единству, и таким образом разделили колонны храма и хотели разорвать Бога на части. Двойное в Боге существует только при посредстве тройного. Если вы постигаете абсолют как два, — необходимо тотчас же понять его как три, чтобы отыскать объединяющий принцип.
      Поэтому-то материальные элементы, аналогичные элементам божественным, постигаются как четыре, объясняются как два и, в конце концов, существуют как три.
      Откровение — двойное; всякое слово двойственно и предполагает два.
      Мораль, являющаяся результатом откровения, основана на антагонизме, следствии двойного. Дух и форма взаимно притягиваются и отталкиваются, подобно идее и знаку, истине и вымыслу. Высший разум, сообщаясь конечным умом, делает необходимым догмат, а догмат, переходя из области идей в область форм, участвует в обоих мирах и необходимо иметь два значения, последовательно или одновременно говорящие духу или телу.
      Также есть две силы и в моральной области: одна покушающаяся, и другая обуздывающая или искупающая; эти две силы в мифах книги «Бытия» изображены типичными личностями Каина и Авеля.
      Авель угнетает Каина своим моральным превосходством; Каин, чтобы освободиться, делает бессмертным своего брата, убив его, и становится жертвой собственного злодеяния. Каин не мог оставить в живых Авеля, и кровь Авеля не позволяет спать Капну.
      В Евангелии тип Каина заменен блудным сыном, которому отец все прощает, так как он вернулся, много выстрадав.
      В Боге находятся милосердие и справедливость: он справедлив с праведными и милосерд к грешникам.
      В душе мира, мировом агенте, существует ток любви и ток гнева.
      Окружающий и всепроникающий флюид; луч, отделившийся от солнечной славы и сгущенный тяжестью атмосферы и центральным притяжением; тело Святого Духа — все это мы называем мировым агентом, а древние изображали его под видом змеи, кусающей свой хвост; этот электромагнитный эфир, этот жизненный и светоносный теплород изображается на древних памятниках поясом Изиды, который завязывается узлом любви вокруг обоих полюсов, и змеей, кусающей свои хвост, эмблемой благоразумия и Сатурна.
      Движение и жизнь заключаются в крайнем напряжении двух сил.
      Да будет угодно Богу, говорил учитель, чтобы вы были или совершенно холодны или совершенно горячи!
      Действительно, великий преступник более жив, чем человек трусливый и тепловатый, и его возврат к добродетели соответствует энергии его заблуждений.
      Женщина, которая должна раздавить голову змея, это ум, всегда одерживающий верх над током слепых сил. Это, как говорят каббалисты, морская дева, влажные ноги которой лижет своими огненными языками, засыпающими от наслаждения, адский дракон.
      Таковы священные тайны двойного. Но есть одна последняя тайна, которая никогда не должна открываться; причина этого, по мнению Гермеса Трисмегиста, заключается в неразумии толпы, которая придала бы нуждам науки все имморальное значение слепой фатальности. Нужно сдерживать толпу, говорит он дальше, боязнью неизвестного; и Христос говорил также: "не мечите бисера перед свиньями, да не попрут его ногами и обратившись не растерзают вас". Древо познания добра и зла, плоды которого приносят смерть — образ этого иератического секрета двойного. Действительно, этот секрет, если его обнародовать, может быть только плохо понят, и обыкновенно от него заключают к нечестивому отрицанию свободной воли, т. е. морального принципа жизни. Следовательно, откровение этого секрета необходимо приводит к смерти; однако это еще не великая тайна магии; но секрет двойного ведет к тайне четверного, или, скорее, он из нее исходит и решается тройным, содержащим в себе разгадку сфинкса в том виде, как она должна была быть найдена, чтобы спасти жизнь, искупить невольное преступление и обеспечить Эдипу царство.
      В священной книге Гермеса, называемой также книгой Тота, двойное также изображается либо великой жрицей с рогами Изиды, с покрытой головой и открытой книгой, которую она полускрывает под своим плащом, или женщиной-властительницей, греческой богиней Юноной, подымающей одну руку к небу и опускающей другую к земле, как если бы она формулировала этим жестом единое и дуалистическое ученье, служащее основой магии, ученье, которым начинаются чудесные символы изумрудных скрижалей Гермеса.
      В «Апокалипсисе» святого Иоанна речь идет о двух свидетелях или мучениках, которых пророческое предание называет Ильей и Енохом: Илья, человек веры, усердия и чуда, Енох — тот же, кого Египтяне называли Гермесом, а Финикияне почитали под именем Кадма, отца Каббалы, автора священного алфавита и всемирного ключа посвящений в слово; он, говорят святые аллегории, не умер подобно всем остальным людям, но взят на небо и вернется в конце времен. Почти то же самое рассказывали и о самом святом Иоанне, который разыскал и объяснил в своем «Апокалипсисе» символы слова Еноха. Это, ожидаемое в конце веков невежества воскресенье святого Иоанна и Еноха, будет также возобновлением их доктрины, благодаря пониманию каббалистических ключей, открывающих храм единства и мировой философии, слишком долго тайной и сберегавшейся только для избранных, которых убивал мир.
      Но я сказал, что воспроизведение единства двойным необходимо приводить к понятию и учению о тройном, и, наконец, приступаю к этому великому числу, полноте и совершенному слову единства.

Plenitudo vocis

Бина

Physis

      Совершенное слово — тройное, потому что оно предполагает принцип разумный, принцип говорящий и принцип, о котором говорят.
      Абсолют, открывающий себя словом, придает этому слову смысл, равный ему самому, и создает Третьего самого себя в понимании этого слова.
      Так солнце проявляется светом и доказывает это проявление или делает его действительным своей теплотой.
      Тройное начертано в пространстве в бесконечной высоте, высшей точкой, которая посредством двух прямых и расходящихся линий соединяется с востоком и западом.
      Но с этим видимым треугольником разум сравнивает другой невидимый, который, как он утверждает, равен первому; этот треугольник вершиной имеет глубину, а его опрокинутое основание параллельно горизонтальной линии, идущей от востока к западу. Соединение двух этих треугольников образует шестиугольную звезду, священный знак печати Соломона, блестящую звезду макрокосма. Идея бесконечного и абсолюта выражена этим знаком, великим пантаклем, т. е. самым простым и в то же время самым полным сокращением знания всех вещей.
      Сама грамматика приписывает слову (глаголу — au verbe) три лица. Первое говорит, второе — то, кому говорят, и третье — то, о чем говорят. Бесконечный принцип, создавая, говорит себе о самом себе.
      Таково объяснение тройного и происхождение учения о Троице. Магическое учение также одно в трех и три в одном.
      То, что находится вверху, подобно или равно тому, что находится внизу.
      Таким образом, две вещи, похожие друг на друга, и слово, выражающее их сходство, составляют три.
      Тройное — универсальное учение.
      В магии — принцип, осуществление, приспособление; в алхимии — азот, смешение и превращение; в теологии — Бог, воплощение, искупление; в человеческой душе — мысль, любовь и действие; в семье — отец, мать и ребенок. Тройное — цель и высшее выражение любви: двое ищут друг друга, чтобы стать тремя.
      Есть три, соответствующих друг другу в иерархической аналогии, мира: мир естественный, или физический, мир духовный, или метафизический, и мир духовный, или религиозный.
      Из этого принципа происходит иерархия духов, разделенных на три разряда, и эти разряды подразделяются дальше опять-таки по три. Все эти откровения — логические выводы из первых математических понятий о бытии и числе.
      Единство, чтобы стать деятельным, должно размножиться. Неделимый, неподвижный и неплодотворный принцип был бы мертвым и непонятным единством.
      Если бы Бог был только одно, он никогда не был бы ни творцом, ни отцом. Если бы Он был два, — в бесконечном был бы антагонизм или разделение, а это равнялось бы разделению или смерти всего возможного; следовательно, Он — три, чтобы создавать из самого себя и по своему подобию бесконечное множество существ и чисел.
      Таким образом, Он действительно един в себе и троичен в нашей концепции, а это заставляет нас также смотреть на него, как на тройного в себе и единого в наших уме и любви.
      Это тайна для верующего и логическая необходимость для посвященного в абсолютные и реальные науки.
      Слово, проявленное жизнью, — осуществление или воплощение.
      Жизнь Слова, выполняющего свое циклическое движение, — приспособление или искупление. Этот тройной догмат был известен во всех святилищах, просвещенных преданием мудрецов. Желаете ли знать, какая религия истинна? Ищите ту, которая наиболее осуществляет в божественном порядке, которая очеловечивает Бога и обожествляет человека, сохраняет в целости тройное вероучение, воплощает Слово, заставляя самых невежественных видеть и осязать Бога, — наконец, та, доктрина которая наиболее всем подходит и может ко всему приспособиться: религия иерархическая и циклическая, религия, имеющая аллегории и образы для детей, высокую философию и возвышенные надежды для взрослых и нежные утешения для стариков.
      Первые мудрецы, искавшие причину причин, видели в мире добро и зло; они наблюдали мрак и свет; они сравнивали зиму с весной, старость с юностью, жизнь со смертью, и они сказали: Первопричина благодетельна и строга; она оживляет и разрушает.
      — Значит, существуют два противоположных принципа, добрый и злой? — воскликнули ученики Манеса.
      — Нет, два принципа мирового равновесия не противоположны, хотя они и кажутся такими, ибо единая мудрость противополагает их друг другу.
      Добро — справа, зло — слева, но высшая доброта выше их обоих, и она заставляет зло служить для торжества добра и добро — для исправления зла.
      Принцип гармонии — в единстве, и это придает в магии столько силы нечетным числам.
      Но самое совершенное из нечетных чисел — три, ибо оно — трилогия единства.
      В триграммах Фоги высшее тройное состоит из трех янов, или мужских фигур, потому что в идее Бога, рассматриваемого как принцип плодородия в трех мирах, нельзя допустить пассивного.
      Поэтому также и христианская троица совершенно не допускает олицетворения матери, которое уже выражено в олицетворении сына. На том же основании олицетворение Святого Духа в виде женщины противоречит законам священной и ортодоксальной символики.
      Женщина исходит из мужчины, как природа — из Бога; Христос сам возносится на небо и берет с собой Деву-мать; говорят "восшествие Спасителя" и "успение Божьей Матери".
      Бог, рассматриваемый как Отец, имеет дочерью природу.
      Как Сын, Он имеет мать — Деву и супругу — церковь.
      Как Святой Дух, Он возрождает и оплодотворяет человечество.
      Так само, в триграммах Фоги трем высшим «янам» соответствуют три низших «инь», ибо триграммы Фоги — пантакль, подобный двум треугольникам Соломона, но только с тройным толкованием шести углов блестящей звезды.
      Учение божественно только постольку, поскольку оно действительно человечно, т. е. несколько оно резюмирует наивысший человеческий разум; так, мы называем Учителя Человеком-Богом, хотя сам Он назвал себя Сыном человеческим.
      Откровение — выражение верования, допущенного и формулированного мировым разумом в человеческом слове.
      Потому-то и говорят, что в Человеке-Боге божество человечно, и человеческая природа божественна.
      Все это я говорю философски, а не теологически, и это нисколько не затрагивает учения церкви, которая осуждает и всегда должна осуждать магию.
      Парацельс и Агриппа не воздвигали алтаря против алтаря, и подчинялись господствующей религии своего времени. Избранникам науки — дела науки, верующим — дела веры!
      Император Юлиан в своем гимне царю Солнцу дает теорию тройного, почти тождественную с теорией иллюмината Сведенборга.
      Солнце божеского мира — бесконечный духовный и несотворенный свет; этот свет ословляется, если можно так выразиться, в мире философском и становится центром душ и истины; затем он воплощается и делается видимым светом в солнце третьего мира, центральном солнце всех наших солнц, и неподвижные звезды — вечно живые его искры.
      Каббалисты сравнивают дух с веществом, которое остается флюидом в божественной среде и под влиянием существенного света, но внешность его затвердевает подобно воску, выставленному на воздух, в более холодных областях рассуждения или видимых форм. Эти корки или окаменевшие оболочки (я скорее сказал бы «омясневшие», если бы существовало такое слово) служат причиной заблуждений или зла, которое зависит от тяжести и твердости душевных оболочек. В книгах «Зогар» и "О круговороте душ" злые духи, или дурные демоны, называются не иначе, как корками, «cortices».
      Корки мира духов прозрачны, корки материального мира темны; тела — только временные корки, и души должны от них освободиться; все, подчиняющееся в этой жизни телу, создаст себе внутреннее тело или флюидическую корку, которая после смерти делается их темницей и пыткой вплоть до того момента, когда им удастся расплавить ее в жару божественного света, в который подняться мешает им их тяжесть; они достигают этого только ценой бесконечных усилий и помощью праведных, протягивающих им руку, и все это время они пожираются внутренней деятельностью духа, плененного как бы в пламенном горне. Те, кто достигает костра искупления, сами сжигают себя, подобно Геркулесу на горе Эте, и, таким образом, освобождаются от своих мучений; но большинству не хватает храбрости перед этим последним испытанием, которое кажется им второю смертью, более ужасной, чем первая, и таким образом, они остаются в аду, который вечен и по закону и на деле, но куда души никогда не ввергаются и не удерживаются против собственной воли.
      Три мира сообщаются между собой посредством тридцати двух путей света, ступеней святой лестницы; каждая истинная мысль соответствует Божьей милости на небе и полезному делу на земле; каждая милость Бога порождает истину и производит один или много актов, и, наоборот, каждый акт возбуждает в небесах истину или Ложь, милость или наказание. Когда человек произносит тетраграмму, говорят каббалисты, все девять небес сотрясаются, и все духи восклицают: "кто это тревожит царство небесное?" Тогда земля открывает первому небу грехи безумца, который еще произносит имя вечного, и обвиняющее его слово передается из круга в круг, от звезды к звезде и от иерархии к иерархии.
      Всякое слово имеет три смысла, каждое действие — тройное значение, и каждая форма — тронную идею, так как абсолют из мира в мир сообщается со своими формами. Каждое решение человеческой воли изменяет природу, интересует философию и записывается на небе. Следовательно, существуют две фатальности: одна, проистекающая из воли несотворенного в согласии с его мудростью, другая, происходящая от волей сотворенных и согласованная с необходимостью вторых причин в их соотношении с первой причиной.
      Следовательно, нет ничего и безразличного в жизни, и наши, на вид самые простые решения, часто возбуждают неисчислимую серию благ или зол, в особенности, в сношениях нашего «прозрачного» с великим магическим агентом, как это я объясню в другом месте.
      Тройное, будучи основным принципом всякой каббалы, или священного предания наших отцов, должно было сделаться основным догматом христианства, кажущийся дуализм которого оно объясняет посредничеством гармоничного и всемогущего единства. Христос не записал своего учения и открыл секрет его только возлюбленному ученику своему, единственному и, вдобавок, великому каббалисту среди апостолов. Поэтому «Апокалипсис» — книга знания (de la gnose), или секретная доктрина первых христиан, доктрина, ключ к которой указан тайным стихом "Молитвы Господней", стихом, которого Вульгата не переводит, а в греческом обряде (сохранителей преданий святого Иоанна) произносить стих этот позволено одним только священникам. Этот, вполне каббалистический, стих находится в греческом тексте Евангелия от Матфея и во многих еврейских экземплярах:

Яко твое есть царство и сила и слава во веки веков, аминь.

      Вот он на обоих священных языках:
 
 
 
      Священное слово «Малькут», употребленное вместо — «Кетер», соответствующего ему в Каббале, и весы «Гебуры» и, «Гезеда», повторяясь в кругах или небесах, называемых гностиками «эонами», дают в этом тайном стихе ключ к своду всего христианского храма.
      Протестанты перевели этот стих и сохранили его в своем Новом Завете, не отыскав его высокого и чудесного значения, которое открыло бы им все тайны «Апокалипсиса»; но в церкви существует предание, что откровение этих тайн отлагается до последних времен.
      "Малькут", опирающийся на «Гебуру» и «Гезед», это — храм Соломона с колоннами «Жакин» и «Богаз». Это — адамическое учение, с одной стороны опирающееся на покорность Авеля, с другой — на работу и угрызение совести Каина, это — мировое равновесие бытия, основанное на необходимости и свободе, на устойчивости и движении; это наглядное доказательство мирового рычага, который тщетно искал Архимед. Ученый, употребивший весь свой талант на то, чтобы сделать свои сочинения непонятными, умерший, не желая быть понятным… этот ученый решил это высшее уравнение, отысканное им в каббале; он больше всего боялся, чтобы кто-нибудь не узнал происхождения его открытий, если он выразится яснее. Я слышал, как один из его учеников и поклонников возмущался, быть может, вполне искренне, услышав, что его учителя назвали каббалистом; однако, я должен сказать, к славе этого ученого, что его исследования значительно сократили мою работу о тайных науках и, что особенно важно, ключ к высокой каббале, указанный в выше цитированном мною тайном стихе, был применен ученым образом к абсолютной реформе всех наук в сочинениях Гёне Вронского.
      Следовательно, тайная сила Евангелий заключается в трех словах, и эти три слова основали три вероучения и столько же иерархий. Вся наука покоится на трех принципах, как силлогизм — на трех терминах.
      Есть также три различных класса или три природных и естественных степени среди людей, которые все призваны восходить от низшего к высшему. Эти серии или степени прогресса духов Евреи называют: «Азиа», "Иезира" и «Бриа». Гностики, бывшие христианскими каббалистами, называли их «Гиле» (Hyle), «Психе» (Psyche) и «Гнозис»; высший круг назывался у евреев «Азилутом» и у гностиков — «Плеромой».
      В тетраграмме тройное, взятое с начала слова, изображает божественную копуляцию; взятое же с конца, оно выражает женское и материнство. Ева носит имя, состоящее из трех букв, но первоначальный Адам, изображается одной только буквой, «Йодом», так что «Егова» должно бы произноситься «Иева». Это приводит нас к великой и высшей тайне магии, изображаемой четверным.

Гебура. Гезед.

Porta liborum.

Elementa.

      В природе существуют две силы, производящие равновесие, и три составляют один закон. Вот — тройное, резюмирующееся в единстве, и, добавив идею единства к идее тройного, мы приходим к четверному, первому квадратному и совершенному числу, источнику всех числовых комбинаций и принципу всех форм.
      Утверждение, отрицание, спор и решение таковы — четыре философских операции человеческого духа. Прение примиряет отрицание с утверждением, делая их необходимыми друг другу. Также и философское тройное, происходя из антагоничного двойного, дополняется четверным, квадратным основанием всякой истины. В Боге, согласно священному учению, — три лица, и эти три лица — один и тот же Бог. Три и один дают идею четырех, потому что единство необходимо для объяснения трех. Почти во всех языках имя Божие состоит из четырех букв, а в еврейском языке эти четыре буквы составляют только три, ибо одна из них дважды повторяется: та, которая изображает Слово и Его творение.
      Два утверждения делают возможными или необходимыми два соответствующих отрицания. Бытие обозначено, ничто не обозначено. Утверждение, как Слово, производит утверждение как осуществление или воплощение Слова, и каждое из этих утверждений соответствует отрицанию противоположного ему утверждения. Так, по словам каббалистов, имя демона, или зла составляется из перевороченных букв имени самого Бога, или добра.
      Это зло — потерянное отражение или несовершенный мираж света во мраке. Но все существующее, как в добре, так и во зле, как в свете, так и во мраке, существует и проявляется посредством четверного.
      Утверждение единства предполагает число четыре, если только это утверждение не вращается в единстве, как в ложном умствовании (in circulo vifioso). Поэтому тройное, как я уже замечал, объясняется двойным и решается четверным, квадратным единством четных чисел и четыреугольным основанием куба, единицы построения, крепости и меры.
      Каббалистическая тетраграмма «Йодива» изображает Бога в человечестве и человечество в Боге.
      По отношению к нам четыре астрономических страны света — «да» и «нет» света, восток и запад, и «да» и «нет» тепла, юг и север.
      Находящееся в видимой природе открывает, как мы уже это знаем, из единого учения каббалы, то, что находится в области природы невидимой, или второпричины вполне пропорциональны и аналогичны проявлениям первой причины,
      Поэтому эта первая причина всегда проявлялась крестом; крестом, этим единством, составленным из двух, которые делят друг друга, чтобы образовать четыре; крестом ключом к тайнам Индии и Египта; «Тау» патриархов, божественным знаком Озириса; «Стауросом» гностиков, ключом к своду храма, символом тайного масонства; крестом, этой центральной точкой соединения прямых углов двух бесконечных треугольников; крестом, который во французском языке, по-видимому, служит первым корнем и основным существительным глаголов верить и расти, соединяя таким образом идеи знания, религии и прогресса.
      Великий магический агент проявляет себя четырьмя родами явлений, и ощупью исследовался непосвященными науками под названием тепла, света, электричества и магнетизма. Его называли также тетраграммой, «Инри», азотом, эфиром, одом, магнетическим флюидом, душой земли, змеем, люцифером и т. д.
      Великий магический агент — четвертая эманация жизни-принципа, солнце — ее третья форма (см. посвященных Александрийской школы и учение Гермеса Трисмегиста).
      Глаз мира (как называли его древние) — мираж отражения Бога, и душа земли, постоянный взгляд солнца, который зачинает и сохраняет посредством пропитывания земля. Луна способствует этому пропитыванию земли, отталкивая к ней ночью солнечный образ, так что Гермес был прав, говоря о великом агенте: "солнце — отец его, луна его мать"; затем он добавляет: "ветер носил его во чреве своем", потому что атмосфера — приемник и как бы горнило солнечных лучей, посредством которых и образуется этот живой образ солнца, проникающий, оживляющий и оплодотворяющий всю землю и своими истечениями и постоянными токами, аналогичными токам самого солнца, производящий все, рождающееся на ее поверхности.