Дежурный немного подождал и вышел на крыльцо коттеджа покурить, так как господин Янсен не курил и не выносил запаха табачного дыма. С крыльца он увидел, как господин Янсен и доктор Гамберг идут по аллее усадьбы в сторону котельной. Дежурный выкурил сигарету и вернулся в приёмную. Ровно в десять начался пожар. Ни господина Янсена, ни его гостя он больше не видел.

Уже в конце допроса прибежал молодой полицейский и взволнованно доложил, что на пепелище одного из коттеджей обнаружены остатки устройства, которое скорее всего является термитной шашкой. Такие же устройства ищут и на месте других коттеджей.

Примерно этого Кейт и ждал.

— Ищите и остатки дымовых шашек, — приказал он. — И проверьте запорные вентили бойлера в котельной.

Полицейский возразил:

— Бойлер взорвался из-за разрыва магистрали подачи холодной воды. И почему-то не сработала автоматика.

— Это я и хочу знать: почему, — оборвал Кейт.

Диверсия — вот что это было. Диверсия.

В этом генерал-лейтенант Кейт был уже совершенно уверен. Оставалось выяснить, как диверсанты проникли на территорию базы, охраняемой, как секретный военный объект: с круглосуточным караулом на вахте, с видеокамерами и тревожной сигнализацией по периметру забора. Как исчезли, было ясно: в панике, возникшей во время пожара. А как проникли, было пока неясно.

И оставалось выяснить главное: что было целью диверсии. Убрать Янсена? Для этого не нужны такие сложности. Документы, которые хранились в его сейфе, а потом были унесены таинственным доктором Гамбергом в сером атташе-кейсе? Да, это могло быть целью. Скорее всего, это и было целью. Но это не объясняло, каким образом Янсен оказался в подвале котельной.

Кто такой этот доктор Гамберг? Какие отношения связывали его с Янсеном? Что это за телефонный звонок внука национального героя Эстонии Томаса Ребане, после которого Янсен немедленно выехал в гостиницу «Вира» и вернулся оттуда с доктором Гамбергом?

Томас Ребане, отметил про себя Кейт. Все крутится вокруг этого фанфарона. Вот он и будет тем, кого следует сегодня же допросить.

А сейчас на очереди был начальник службы безопасности национал-патриотов. Он был из той же породы, что и Янсен. Гэбистское нутро пёрло из него, как из матёрого уголовника прёт тюрьма. Он записал ночной разговор Кейта, Янсена и Вайно в гостиной с камином. Наверняка он сделал это по приказу Янсена, но это не извиняло его в глазах Кейта. Он и теперь предложил гостиную, чтобы воспользоваться прослушкой. Но главное было в другом. Он первым сунулся в котельную.

С этого Кейт и начал допрос:

— Что за помещение было в подвале котельной?

— Нечто вроде губы. Вы же понимаете, генерал, губа необходима, когда у тебя служат два десятка половозрелых охранников, и ни один из них не записан в общество трезвости.

— Откуда вы знали, что там Янсен?

— Этого я не знал. Это было для меня полной неожиданностью.

— Вы приказали отпереть подвал. Вы вызвали пожарных с фонарями и приказал светить. Это означает, что вы знали, что в подвале кто-то был. Кто там был?

— Генерал, вы разговариваете со мной как с преступником.

— Постарайтесь меня в этом разубедить. Для этого у вас есть только один способ: откровенно отвечать на все мои вопросы.

— А то что? — нагло спросил гэбист.

— Я прикажу вас арестовать.

— Да ну? За что?

— Объясняю, — с огромным трудом сдержавшись, ответил Кейт. — Вы прослушивали и записывали все разговоры господина Янсена и конфиденциальные совещания. Эти записи вы продавали заинтересованным лицам. И я вам скажу, кого интересовали дела Национально-патриотического союза. Они интересовали российскую агентуру ФСБ.

— Генерал…

— Молчать! Господин Янсен заподозрил, что вы ведёте двойную игру. Вы знаете, как поступают национал-патриоты с предателями. Поэтому вы организовали убийство Янсена. Каким образом — это и будут выяснять следователи генпрокуратуры.

Эту нелепую версию Кейт выдвинул от бешенства, наугад, но взглянул на побледневшее лицо начальника службы безопасности и понял, что он, может быть, не очень далёк от истины.

— Господин генерал, это немыслимо! Я не понимаю, как вам это могло прийти в голову!

— Хватит болтать! Кто был в подвале?

— Я скажу, — заторопился гэбист. — Да, скажу. Только для того, чтобы вы… В подвале был опасный русский диверсант. Его фамилия Хохлов. Дмитрий Хохлов. Агентурная кличка Боцман. Он был связан с теми, кто организовал взрыв на съёмочной площадке кинофильма «Битва на Векше».

— Кто его арестовал?

— Мои люди. По приказу господина Янсена.

— Почему его не передали полиции?

— Он был нужен, чтобы держать на коротком поводке трех других диверсантов. Тех, что охраняют Томаса Ребане. Они были нужны господину Янсену для завершения операции. Вы знаете, о какой операции я говорю. Он отводил им очень важную роль.

— Какую?

— Я знаю не все. Я только выполнял приказы. На них должны были что-то свалить. Что-то очень серьёзное. И обвинить в этом российские спецслужбы. У шефа была информация, что они могут быть связаны с Управлением по планированию специальных мероприятий. Это спецслужба президента России. Эта информация подтвердилась. В Таллине появился начальник оперативного отдела этого управления генерал-майор Голубков. Он поселился в том же номере гостиницы «Виру», где живут и они. Господина Янсена это очень встревожило. Поэтому он и приказал убить двух солдат. Вы знаете, про каких солдат я говорю. Я имею в виду, убить по-настоящему.

— Вы хотите сказать, что этих солдат убили по-настоящему? — насторожился Кейт.

— Это был приказ господина Янсена. Господин генерал, нет никаких причин для беспокойства. Все было сделано очень чисто. Они пили на старом сеновале на заброшенном хуторе на Сааремаа. Вероятно, курили. Сеновал сгорел. Трупы не опознаны. Чтобы опознать их, нужно было знать, что это они. Полиция решила, что это бомжи. Надеюсь, теперь вы понимаете, что я не мог быть причастен к убийству шефа?

«Да что же это такое? — ошеломлённо подумал Кейт. — Куда я ввязался? Зачем?»

— Я считаю, генерал, нам следует проинформировать господина Вайно, — поделился своим мнением сразу обнаглевший гэбист. — Генерал, вы где? Я говорю, что…

— Вон! — рявкнул Кейт так, что эту тварь мгновенно вымело из раздевалки.

На какое-то время генерал-лейтенант Йоханнес Кейт даже забыл, что привело его сюда. И вспомнил лишь когда вышел из риги и полицейский капитан доложил, что предположения господина генерала оказались правильными: бойлер в котельной взорвался из-за того, что была перекрыта подача холодной воды, а автоматика газовых котлов выведена из строя.

Была и ещё одна очень важная находка, которая объясняла почти все: под причалом базы были обнаружены три притопленных акваланга с баллонами и три гидрокостюма.

Капитан сделал правильный вывод: преступники проникли на территорию базы с моря. Скорее всего — с борта яхты «Сириус». Подплыв к берегу под водой и сбросив гидрокостюмы, они заложили под коттеджи термитные и дымовые шашки.

Как попала термитная шашка в штабной коттедж, пока не очень понятно. Завершив преступление, они поднялись на борт яхты «Сириус» вместе с членами команды, которые помогали тушить пожар или, что вероятнее, делали вид, что помогали.

Полицейский уже связался со своим начальством и получил разрешение на задержание членов экипажа и пассажиров яхты «Сириус» в рамках расследования уголовного дела по факту пожара на базе Национально-патриотического союза. Но сделать этого не удалось. Около трех часов ночи яхта пришвартовалась у прогулочного причала в порту Таллина и почти сразу ушла в Санкт-Петербург. Из пограничной службы сообщили, что на борту яхты «Сириус», приписанной к Кронштадту и принадлежащей Военно-морскому училищу, кроме штатных членов команды, находились два пассажира: российские граждане Дмитрий Хохлов и Рудольф Гамберг. Никаких нарушений ни по линии таможенников, ни по линии пограничников обнаружено не было, поэтому яхте разрешили покинуть территориальные воды Эстонии.

— Это ни на что не похоже, — заключил капитан. — Ни на что. Это похоже на диверсию.

— Это и есть диверсия, — подтвердил Кейт.

Это была не просто диверсия. Это была диверсия, проведённая с такой хирургической точностью и с такой холодной жестокостью, что у генерал-лейтенанта Кейта по спине прошёл невольный озноб.

И при всем при том схема операции была проста, как дважды два.

Высадка с яхты. Отвлекающий поджог двух коттеджей. Поджог третьего термитной шашкой с таймером, поставленным на двадцатиминутное замедление, — чтобы уничтожить следы похищения документов из сейфа Янсена. После этого освободили из подвала сидевшего там диверсанта и сунули вместо него Янсена. Перекрыли подачу в бойлер холодной воды, вывели из строя газовую автоматику. И спокойно, без малейшего риска, поднялись на борт яхты и ушли в Питер.

Не все, понял Кейт. На борту «Сириуса» было только два пассажира: доктор Гамберг и Дмитрий Хохлов, которого гэбист назвал Боцманом. А аквалангов и гидрокостюмов было три. Куда делись эти трое? Остались в Таллине. Сошли с яхты, когда она в три часа ночи пришвартовывалась у прогулочного причала.

Да, эти трое сейчас в Таллине. А завтра в десять ноль-ноль начнётся торжественная церемония похорон останков национального героя Эстонии. Завтра. В десять ноль-ноль. Осталось меньше суток. Времени нет. Но у них его тоже нет. Они не успеют использовать документы. Они ничего не успеют. Операция будет завершена. Потому что остановить её может только он, генерал Кейт.

Теперь стало понятно, почему Янсен и его гость в кабинете не разговаривали, а чего-то ждали. Доктор Гамберг ждал десяти часов — условленного момента начала операции. Но чего ждал Янсен? Почему он не поднял тревогу? У него был миллион возможностей. И при выходе из гостиницы «Виру». И на вахте базы, где дежурили четыре вооружённых охранника. Что ему помешало?

Доктор Гамберг все время держал правую руку в кармане плаща. И все время пропускал Янсена впереди себя. Объяснение этому могло быть только одно: в руке у него был пистолет. Но неужели Янсен не понимал, что ни в людной гостинице, ни при охранниках доктор Гамберг не решится стрелять? Это верное самоубийство, полнейшее безрассудство, просто безумие!

А похитить на глазах у всего Таллина одного из самых известных политиков Эстонии — не безумие?

К тому времени, когда генерал-лейтенант Кейт закончил своё расследование, в котором остался невыясненным лишь вопрос о том, почему бывший полковник КГБ Юрген Янсен вёл себя, как парализованный взглядом удава кролик, на место происшествия прикатило все начальство из Таллина — от министра внутренних дел до генерального прокурора с их многочисленной свитой. Появилась пресса, нагрянули телевизионщики, перед воротами базы их с трудом сдерживал усиленный наряд полиции. Кейт поискал взглядом среди начальства высокую массивную фигуру Генриха Вайно, но не нашёл. Либо ему ещё не сообщили о том, что случилось, а вернее всего — он решил не приезжать, чтобы не проявлять своей заинтересованности. Но поговорить с ним нужно было немедленно.

Кейт приказал водителю прорываться сквозь толпу журналистов, а сам пригнулся на заднем сиденье неприметного на фоне солидных машин начальства армейского джипа. Манёвр удался. Пишущая и снимающая братия даже не посмотрела на джип, в котором не было никого, кроме молодого солдата-водителя. Только после этого Кейт слегка расслабился. Невидяще глядя на бегущую навстречу ленту шоссе, он попытался сориентироваться в резко, обвально изменившейся ситуации.

Он чувствовал себя, как человек, который неожиданно потерял ориентировку в лесу. Все то же, что было ещё минуту назад, и все не то. Все поменялось местами, все перепуталось и перемешалось. Где он? Что это за лес? Что это за земля? Что это за страна? Как он в ней, черт побери, оказался?

К действительности его вернул восторженный возглас водителя:

— Господин генерал, вы только посмотрите! Какая красотка! Я тащусь!

Впереди на обочине стояла открытая красная иномарка. К багажнику прислонилась стройная молодая блондинка в чёрном кожаном пальто с небрежно наброшенным на шею длинным красным шарфом. На солнце золотилась волнистые волосы цвета осенней ржи. По случаю тёплого дня пальто было распахнуто. Под ним белел костюмчик, высокий обрез мини-юбки открывал стройные ножки.

И хотя генерал-лейтенанту Кейту было сейчас не до этого, он кивнул — только для того, чтобы как-то отреагировать на восторг молодого солдата:

— Да, красивая женщина.

— Женщина? Какая женщина? — удивился водитель. — Я говорю про тачку! Это же «мазератти джибли»!

Блондинка увидела приближающийся джип и подняла руку.

— Нам, — сказал водитель. — Господин генерал, тормознём?

И остановил джип, не дожидаясь разрешения.

Неужели в этом запредельном, вывернутом наизнанку мире существуют красивые женщины, красивые спортивные автомобили, существует яркое солнце, ранняя нежная весна и свежий ветерок с залива?

Все это существовало. И красивая молодая женщина с грациозными ножками, зелёными глазами и точёным, безупречно правильным и от этого немного надменным лицом. И её автомобиль, от вида которого мальчишка-водитель впал в ступор. Причина, которая заставила её стоять на дороге, была прозаична и тем самым утверждала вещность и реальность жизни, в которую генерал-лейтенант Кейт словно бы вынырнул из сумрачных балтийских глубин.

Осевшее на обод колесо «мазератти». Валяющийся на асфальте домкрат. Слишком железный, слишком грубый для её нежных рук.

Кейт вышел из джипа и вежливо улыбнулся.

— Сударыня, ни слова. Мелкие бытовые неприятности украшают жизнь. Потому что они легко устранимы. Займись! — кивнул он водителю.

Кейт и не ожидал, что она рассыплется в благодарностях. Но она взглянула на него с явной иронией, даже насмешливо и произнесла на хорошем эстонском:

— Как это по-генеральски! Галантность руками слуги. Будь вы средневековым рыцарем, генерал Кейт, платок дамы вашего сердца поднимал бы с земли лакей. А потом вы вручали бы его даме.

— Вы меня знаете?

— Кто же вас не знает? По телевизору я привыкла видеть вас в мундире. Мундир вам очень идёт. Штатский костюм тоже идёт. И если вы будете чуть чаще бриться, Силы обороны Эстонии будут неотразимы.

Кейт озадаченно провёл рукой по щеке. Щетина была. Он вспомнил, что в спешке не успел побриться. Неожиданно для себя он засмеялся. Ему нравилась эта женщина. Ему нравилось, что она ему нравится. Это означало, что он ещё не омертвел в том бездушном мире, в котором много лет привычно существовал.

— Отставить! — приказал он водителю. — Сударыня, мне стыдно. Надеюсь, вы разрешите мне загладить свою вину?

Он снял плащ, подвернул рукава пиджака и взялся за домкрат. Забыв про «мазератти», солдат уставился на командующего, с ловкостью опытного автомобилиста снимающего колесо.

— Давайте запаску, — распорядился Кейт.

— Не верю своим глазам, — проговорила она, но багажник открыла. — Отпустите водителя, генерал. Я отвезу вас туда, куда вам нужно. Такие подвиги не должны оставаться без награды.

— Свободен, — бросил Кейт солдату. — Не генерал, сударыня. Сегодня мне очень хочется забыть, что я генерал. Йоханнес Кейт. А ещё лучше — просто Йоханнес.

— Рита Лоо, — назвалась и она.

— Рита Лоо. Я знаю вас. Да, знаю. Вы дочь Генриха Вайно. Какая неожиданность. А я как раз ехал к вашему отцу.

— Неожиданность? — переспросила она. — Нет, Йоханнес. Никакой неожиданности нет.

— Вот как? — удивился Кейт. — Почему?

— Потому что я ждала вас.

— Заинтригован. Объясните?

— Обязательно. Чуть позже. Садитесь, — сказала Рита, когда колесо было заменено. Она развернулась и направила «мазератти» в сторону Пирите. — Нам нужно ненадолго заехать в одно место. Это рядом.

Машина свернула с шоссе и через пять минут остановилась у ворот большого дачного участка в той части посёлка, где ещё с советских времён селились партийные бонзы и директора крупных таллинских магазинов. Ворота были открыты. В глубине участка стоял двухэтажный основательный дом. Забранные раздвижными металлическими решётками окна и пыльные, немытые стекла говорили о том, что в доме зимой не жили. Возле крыльца стоял длинный белый «линкольн». В нем дремал водитель, опустив спинку кресла.

— Это дача отца, — объяснила Рита. — Пойдёмте, генерал.

— Я посижу в машине, — отказался Кейт.

— Пойдёмте, пойдёмте, — повторила она. — Вас ждут.

— Вы сказали, что отвезёте меня туда, куда мне нужно, — напомнил он. — Я не уверен, что мне нужно сюда. Более того, я совершенно уверен, что сюда мне не нужно.

— Вы ошибаетесь, генерал. Именно сюда вам и нужно.

Рита провела его в нетопленый дом и открыла дверь в просторную сумрачную гостиную с мебелью в холщовых чехлах. В гостиной нещадно дымил камин. Какой-то молодой человек сидел перед ним на корточках, раздувая огонь. Второй — лет пятидесяти, с короткими седыми волосами и простодушным лицом — скептически наблюдал за его усилиями заставить гореть поленца. Оба были в плащах с поднятыми воротниками. Судя по всему, ждали они давно и основательно продрогли, так как в гостиной было холодней, чем на улице. При появлении Риты и Кейта пожилой произнёс:

— Спасибо, Лола. Генерал Кейт, разрешите представиться: начальник оперативного отдела Управления по планированию специальных мероприятий генерал-майор Голубков.

— Что это значит? — резко спросил Кейт.

— Прошу извинить. Нам пришлось прибегнуть к такому способу встречи с вами. Потому что мы в острейшем цейтноте. Это не похищение. Вы совершенно свободны и можете уйти в любой момент. Но я прошу выслушать меня. Это не обяжет вас ни к чему. Я надеюсь, что мне удастся изменить вашу точку зрения на ситуацию. А если не удастся — что ж, по крайней мере, я буду уверен, что вы знаете что делаете.

— Вы сказали, что я могу уйти в любой момент. Значит ли это, что я могу уйти немедленно?

— Да.

— Желаю здравствовать.

Кейт повернулся и направился к выходу. С порога обернулся. Ни генерал Голубков, ни его молодой спутник не сделали попытки его задержать. Они даже не смотрели на него. Их больше занимал огонь в камине.

— Не горит? — спросил Голубков.

— Не хочет.

— Ну и хрен с ним.

— Пойдёмте, Йоханнес, — сказала Рита Лоо. — Я отвезу вас туда, куда скажете.

Кейт вернулся в гостиную, снял с кресла чехол и сел.

Сухо кивнул:

— Слушаю вас, генерал Голубков.