Как известно, Сибирь — край суровый, некурортный и весьма холодный. Кругом тайга. Иногда в тайге встречаются и люди. Происхождение людей в тайге известно — еще в давние времена ссылали в Сибирь неугодных.
      Так вот — панк-группа ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА (ГО) как раз оттуда, из Сибири вышла. Из Омска — если кого-то интересует конкретика. Нонсенс, конечно, — неугодные не стали дожидаться, когда их сошлют в Сибирь, а сами туда направились. Неугодной ГО стала очень быстро. Стоило группе в 1984 году оказаться в Санкт-Петербурге (тогда еще Ленинграде) и стать членом знаменитого рок-клуба на Неве, как она тут же и оказалась в числе запрещенных. Почему? Ну, это-то понятно: всякие необычные явление, вроде Высоцкого, Токарева или Звездинского всегда легче запретить, чем прилагать усилия к тому, чтобы разобраться, что сие означает. Вот и запрещали. Рок-музыку особенно тщательно. Особенно такую, как у ГО — глубокую, резкую, отвратительную для чиновничьего слуха. Кроме слухов, передававшихся из одного уха в другое, о «гражданке» практически узнать было неоткуда — пресса о ней просто не писала.
      Состав группы менялся постоянно, но в итоге к 1987 году осталось четверо сумасшедших: Егор Летов, Янка Дягилева, Кузя Уо да Селиванов. Пели они "про нашу такую прекрасную жизнь", не слишком стесняясь в выражениях, и выражения эти отнюдь не одобряли то, что наблюдалось в той самой жизни.
      Первый концерт ГО вышел в 1984 году под названием Панк Энд Рок-н-ролл, а концу восьмидесятых количество магнитофонных альбомов перевалило за двадцать. Увы, тогда же группа получила и первый ощутимый удар: басист Селиванов кончает жизнь самоубийством. Ему посвящена одна из песен ГО:
 
"Музыкант Селиванов удавился шарфом.
Но никто не знал, что это будет смешно."
 
      Это не издевка — это стон. "Жизнь человека бесценна!" Мы так привыкли к этим словам, что даже не вслушиваемся в звучание: эта жизнь не имеет цены, не стоит ни гроша. А уж если человек умер — то и вообще наплевать, поскольку он в тоталитарном государстве — ноль, ничто.
      По существу, можно править панихиду и по самой ГО — практически ее уже не существует. Последний раз удалось увидеть Егора Летова и Яну Дягилеву ровно два года назад на ленинградском концерте памяти Башлачева. По духу песен, по "болевому порогу" их выступление и было наиболее близким к творчеству Башлачева. И пускай в их стихах, как прежде, проскакивали крепкие словечки и выражения, заставлявшие нервно вздрагивать пожилых билетерш, — эти песни открывали ту же саднящую кровоточащую рану, которая в конце концов довела Сашу Башлачева до гибели.
      Кто знал тогда, что будет впереди еще и "смерть в воде" Яны Дягилевой, которая нанесет окончательный удар по форпосту правды, которым многие годы была ГО. И все же не хочется прощаться с группой — потому что, кроме воспоминаний, остались еще и песни, которые поют парни с гитарами на своих тусовках, часто даже не подозревая, чьи это песни. Да и Егор Летов еще способен вернуть надежду. Подождем прощаться.
       Ярослав Подгора.
       1992 г., журнал, г. Киев.
 
 

      Как-то так сложилось, что в выпусках «ИЗ» ("Империя звуков" — рубрика "Субботней газеты") редко-редко пишется об отечественных музыкантах. А между тем они и компакт-диски издают, и мастер-классы записывают. Что же нас смущает? Да ничего, пустячок, в сущности…
       ЕГОР И О…ДЕНЕВШИЕ — Сто Лет Одиночества (компакт-диск, 76.10).
      Не очень жалуя "желтую прессу", Егор Летов вот уже несколько лет как поменял прежнее миролюбивое название своего проекта ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА (сокращенно ГРОБ) на неудобный для журналюг матерок. А поговорить об этом самом сильном на сегодня летовском альбоме (Попc не в счет, он — сборный), хочется. И колется — песни тоже не всегда удобны для цитирования. Ну вот, невинное вполне: "Мертвого схоронит уставший/ Радугу осилит ослепший/ Звездочку поднимет упавший/ Яблочко от яблони — огонь от огня/ До луны — / Рукой подать/ До Китая пешком — / Полшага…/ Простор открыт — ничего святого". ("Простор Открыт"). Он любит афористично мыслить, Егор. "Каждый миг — передозировка/ На все оставшиеся времена". Это — культура с колес, листья травы, поющий терновник, черный маятник в колодце андеграунда. Не нравится? "Нет уж, лучше ты послушай, как впивается в ладони дождь/ Слушай, как по горлу пробегает мышь/ Слушай, как под сердцем возникает брешь/ Как в желудке копошится зима… Как лениво высыхает молоко на губах/ Как ворочается в печени червивый клубок/ Как шевелятся кузнечики в густом янтаре/ Погружаясь в изнурительное бегство в никуда из ниоткуда" ("Семь Шагов За Горизонт", самая страшная песня в альбоме). Некрофилия? Еще бы! Он сам так и пел: некрофил, мол, я.
      Да только Егор не дурак, и Фромма "тоже читал". Скорее уж некрофобия — страх перед смертной жизнью: "Сотни лет сугробов, лазаретов, питекантропов/ Стихов, медикаментов, хлеба, зрелищ, обязательных/ лечебных подземельных процедур для всех кривых/ горбатых…/ Вечная весна в одиночной камере/ Воробьиная/ Кромешная/ Пронзительная/ Хищная/ Отчаянная стая голосит во мне" ("Вечная Весна").
      Верно, у Летова музыка отдает землей. Песня «Туман» (из старинного черно-белого фильма "Хроника пикирующего бомбардировщика") в исполнении Егора настолько вязкой получилась, и тяжелой, и мокрой, как будто ее поют не отважные летчики, а ожившие меpтвецы….
      Но вот отсюда-то и героизм. Очень даже хорошо зная (поскольку безрелигиозен) свое и чужое будущее — жить. Достойно, то есть — без сказок, без обману. "Скользкие вены…/ Скользкие тревожные вены/ Поцелуй холодными губами/ Своего зазеркального Христа" ("Евангелие От Егора").
      В отношении заядлого кощунника Егора, вот парадокс, кажется кощунственным говорить о каких-то «хитах», и тем не менее: уже цитировавшиеся "Вечная Весна", "Семь Шагов За Горизонт", "Евангелие От Егора" — и, конечно, первая песня альбома, та самая, закрытая для цитирования «Свобода». Записывались не в одиночку — постоянным компаньоном Егора выступает Константин Рябинов, в отдельных песнях помогают Анна Волкова, Игорь Жевтун, Александр Рожков. Хоть и подлейблом "Золотой Долины", а выпущен компакт в Австрии и оформление имеет (не говоря уж о необычной форме) под стать названию проекта. Правда, звук грязный — но так и должно быть.
      Из немногочисленных отечественных рокеров, имеющих собственную обстоятельную философию и эстетическую программу (собственную, а не скомпонованную из чужих! — поэтому в число таковых не входят например, все питерские рок-музыканты, за исключением разве что Федора Чистякова), Егор Летов — самый безрадостный, безжалостный и последовательный…
       Андрей АГАФОНОВ.
       1992 г., "Субботняя Газета", Курган.
 

      Фирма продолжает воплощать в жизнь свою программу по сохранению культуры андеграунда советского и постсоветского периодов. На конец февраля намечен выпуск четырех двойных дисков ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. Вряд ли стоит объяснять, кто такой Егор Летов и какова его роль в российской музыке, поэтому перейдем сразу к альбомам.
      Война — это 28 песен в концертном исполнении, отобранные из того материала, что был напет во время выступления в 1987–1990 гг. Многие из них никогда не перезаписывались в студии и существуют только в концертном варианте ("Товарищ Горбачев", "Скоро Настанет Совсем" и др.).
      Записанный в 1989 году, альбом Русское Поле Экспериментов до сих пор остается непревзойденной вершиной в творчестве культового музыканта из Омска. Подготовленный к изданию «двойник» является расширенным вариантом альбома, имевшего хождение на рубеже девяностых годов на магнитоносителях, поскольку сюда включен ряд песен из Армагеддон Попс и Красного Альбома. Однако альбом все равно считается номерным, поскольку был сведен самим автором (при участии К. Рябинова, более известного как Кузя Уо) в июле 1992 года.
      В альбом Все Идет По Плану включены 68 композиций, записанных в разные периоды творчества Гр0б'а, начиная с 1985 года.
      Четвертый диск представляет из себя концертную антологию продолжительностью в два с половиной часа. Он вобрал в себя лучшие записи сольных выступлений Егора. Диск называется Музыка Весны.
      Егор Летов выступил в качестве продюсера альбома Домой! Янки Дягилевой, певицы, которая успела всего за несколько лет стать культовой фигурой русского поэтического рока. Внешне она напоминала Дженис Джоплин, балладными распевами — Джоан Баэз, фольклорными интонациями — Боба Дилана. Ее можно сравнить со многими, но лучше не сравнивать ни с кем, поскольку самобытность певицы бесспорна. Боб Дилан не смог бы отразить в своем творчестве радость и боль загадочной русской души.
       1992 г., газета «Покупатель», Москва.
 

      Егор Летов сегодня считается многими лидером рок-андеграунда. Он — отец-вдохновитель легендарной ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. Известен крайним экстремизмом (в творчестве). Своей духовной родиной называет 60-е годы, а ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ — по духу группой Вудстока. Самым главным из сделанного, вероятно, считает стих "Когда я умер, не было никого, кто бы это опроверг".
      Существуют группы, которые нельзя слушать для развлечения, потому что, как бы они ни подходили к человеку — милостиво или с такой любовью, что хуже ненависти, — но в любом случае он оказывается выброшен за флажки повседневности. Ничтоже сумнящеся, к первым отношу АКВАРИУМ, ко вторым же — ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ.
      БГ, несмотря на свою внешнюю доброту (как бы), терпимость к слабостям человеческим — стоит ли продолжать наивное перечисление дальше, — давно находится с той стороны зеркального стекла, а мы — здесь. И даже Кэролл вряд ли в состоянии сделать преграду проходимой: дело не в том, что Гребенщиков этого не хочет — мы этого боимся. "Мне жаль, а могли бы быть люди".
      Здесь чудится слабое соприкосновение двух антиподов (внешне) русского рока. Один спел:
 
"Мы пили эту чистую воду.
И мы никогда не станем старше".
 
      Другой:
 
"Земля смердит до самых звезд.
Никому не бывать молодым".
 
      "Любовь — это все, что мы есть", — путь наиболее привычный. Но есть и иной, зеркально отраженный, — "возненавидеть себя как брата". Наиболее задумчивые могли бы предположить ближайший во времени источник конструкции — "Три версии предательства Иуды" Борхеса. Из них наиболее занятной представляется последняя: "Бог… мог избрать любую судьбу из тех, что плетут сложную сеть истории, он мог стать Александром, или Пифагором, или Рюриком, или Иисусом, он избрал самую презренную судьбу: он стал Иудой". Вот и Егор Летов во многом пишет как бы "от противного": от ненависти, от жестокости, от натурализма.
      "Любовь, по-моему, вообще — вешъ весьма страшноватая. В обычном понимании. Все настоящее — вообще страшновато… Мне все говорят — у мебя, мол, одна чернуха, мракобесие, деплессняк… Это еще раз говорит о том, что ни хрена никто не петрит! Я вот совершенно трезво и искренне сейчас говорю: все мои песни (или почти все) — именно о любви, свете и радости" (Егор Летов в интервью рок-журналу "Контр Культура"). Я бы осмелился предположить религиозные корни его музыки. Вера — вообще вещь опаснейшая. "Лишь когда вы все отречетесь от меня, я вернусь к вам" — это Заратустра у Ницше. А еще говорят, что Всевышнему гораздо больше по душе одинокие богохульники, нежели толпы слащавых льстецов.
 
"Кто покинет явь помойной ямы ради снов?
Ради горстки безрассудства кто продаст отчизну?
Кто сдохнет первым?"
 
      Недоуменное молчание было ему ответом наверное, ждали личного примера. Разве не достаточно было уже двух смертей — одной на кресте под палящим солнцем, другой — в темноте ночи с удавкой на шее. Один осмелился принять на себя будущее поклонение толпы, другой согласился с вечными поношениями. Но -
 
"Иуда будет в раю.
Иуда будет со мной".
 
      Перед Богом они окажутся одним человеком. После этого обычному "мыслящему тростнику" ничего не остается:
 
"Цель у нас едина — суицид,
Пусть будет легко".
 
      Успокойтесь, моралисты, это всего лишь очередная жесткая метафора. После тех двоих стоит ли и можно ли продолжать прежнее существование?
 
"Сид Вишес умер у тебя на глазах.
Ян Кертис умер у тебя на глазах.
Джим Моррисон умер у тебя на глазах.
А ты остался таким же, как был".
 
      Впрочем, можно быть, не стоит их так-то уж всерьез, человеки все же. А ведь все так просто (ведь все так сложно): "Убей в себе государство", "при любом Госстрое я партизан". Это значит — двигаться без малейшей надежды на конечную остановку, стремясь сохранить себя — ради себя самого, пусть даже в ржавом бункере.
 
"Добровольно ушедший в подвал.
Заранее обреченный на полнейший провал.
Я убил в себе государство".
 
      Процесс убийства растягивается на все сто лет одиночества. Говорят, так должен был называться новый альбом Егора Летова. Пока же появилась его первая пластинка — двойник Все Идет По Плану…
       А. Монахов.
       1992 г., "Комсомольская Правда".
 

      …Те два парня в автобусе, конечно же, слышали о слове «рок», может быть, даже что-то слушали. Но из их магнитофона потоками лилось другое — что-то невообразимо ужасное по имени ЛСП (почти ЛСП — "любимая советская попса"), и мне подумалось словами одного русского рокера: "Милые, что же это вы слушаете?"
      Эстрадно-попсовая жвачка везде и повсюду. Но, к сожалению, еще мало людей, кто отказывается жевать ее или, пожевав, выплюнул. Для них мы и начинаем новую рубрику. С этого номера мы будем постоянно рассказывать о группах, играющих или игравших «рок» в нашем Совке, замечательном и неповторимом. И первой не случайно выбрана группа:
      ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА г. Омска — первая в истории отечественная группа, верно воспринявшая эстетику и идеологию панк-рока. Непосредственным предшественником ГО, возникшей в середине 80-х, был менее известный состав ПОСЕВ. Собранный летом 1982 года энергичным, полным идей Игорем ("Егором") Летовым. Записав пару альбомов, он распался, дав жизнь ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЕ. Ее первый состав: Егор — ударные, вокал; Андрей ("Босс") Бабенко — гитара и Константин ("Кузя Уо") Рябинов — бас.
      Начав репетиции в декабре 1984 года в домашней студии, ГО вскоре записала два магнитоальбома, которые, с одной стороны, разнесли их музыку далеко за пределы Сибири, с другой — поставили группу под удар соответствующих органов, усмотревших в ее творчестве явный криминал. И ГО практически распадается.
      Весной 1987 года Летов со случайными партнерами, но под названием ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА успешно выступил на I Новосибирском рок-фестивале. Воодушевленный горячим приемом аудитории, он тем же летом записал сразу пять альбомов. Зимой — еще три, а в марте 1988 года объявил о роспуске ГО. Но через месяц неутомимых Летов собирает новый состав и объявляет ни много ни мало о создании Всесибирского панк-клуба. Осенью 1988 года ГО с триумфом выступила на Вильнюсском панк-фестивале и альтернативном московском фестивале «СыРок-88», переехала в Новосибирск и записала еще два альбома. В состав вернулся один из основателей группы — Костя Рябинов.
      Весной 1989 года ГО переезжает в Питер, выступает в рок-клубе и принимает участие в VII рок-фестивале.
      Кассетный альбом Летова выпускает небольшая французская фирма звукозаписи, а ряд песен группы включается в обзорные пластинки независимого рока во Франции и ФРГ. Егор Летов ответствен за многие альбомы сибирских групп (СПИНКА МЕНТА, АНАРХИЯ, ВЕЛИКИЕ ОКТЯБРИ и др.). ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА — одна из самых популярных независимых и «непродающихся» рок-групп андеграунда. Группа характеризовалась своим фирменным, истинно «поганым» звучанием и принципиально "не желала записываться в профессиональных студиях. Правда, по последним, но явно устаревшим данным, ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА вновь распалась, а Егор Летов записал пластинку на "Мелодии".
       По материалам рок-энциклопедии
       "Кто есть кто в советском роке".
       18.04.1992 г., "Наш вариант" № 16, Вятка.
 

      Тот, кто хоть понаслышке знаком с отечественной рок-культурой, безусловно, не мог пропустить имен таких видных ее деятелей, как недавно погибшая Янка Дягилева и стоящий в оппозиции ко всему и вся со своей ГРАЖДАНСКОЙ ОБРОНОЙ омский панк союзного значения Егор Летов.
      Многие, наверное, помнят, что Янка Дягилева ушла из жизни, сама поставив на ней точку — самоубийство… Певица выбросилась из окна многоэтажного дома (??).
      В одной из передач для молодежи Российского радио, прозвучавшей в эфире недавно, этот печальный случай авторы программы тесно увязали с именем Егора Летова, приписав ему дурное влияние на погибшую и едва ли не целенаправленную деятельность по внушению Янке рокового решения.
      Летова, судя по всему, подобные обвинения крепко задели за живое. Тем не менее, вполне можно понять, что, следуя имиджу и собственной натуре, он не стал помещать опровержений в "Комсомольскую Правду" или, допустим, "Студенческий Меридиан", имея в виду их массовый тираж, и желание погромче заявить о том, что он обо всем этом думает. Нет. Летов дал гневное интервью по данному поводу только московскому самиздатовскому (но довольно, надо сказать, известному в определенных кругах) журналу "Контр'Культ'Ура" — изданию, так же, как и он сам, не отличающемуся особой лояльностью к любому проявлению официоза.
      Из-за того, что "Контр'Культ'Ура" выходит в свет обычным тиражом в несколько сот экземпляров (это в лучшем случае) но то, что с летовским интервью ознакомится широкий слой читателей, надеяться не приходится. Впрочем, оный слой и вряд ли бы остался от него в восторге, поскольку отповедь журналистам, готовившим передачу на Российском радио, содержит нецензурно-непечатные, зато полностью соответствующие духу истинного панка выражения.
       11.04.1992 г.,"Утро", Ставрополь.
 
 

      Один мудрый человек пришел к выводу, что Бога нет. Его называли Будда. Потом он умер. Из его изречений сделали религию, а из него — Бога.
      История эта неоднократно повторялась, поэтому человеку по имени Егор Летов лучше подольше не умирать. Иначе из него сделают Цоя.
      А в надписях на стенах "Е.Г.О.Р. Летов" есть одна маленькая неточность не Егор, а Игорь. Игорь Летов, младший брат Сергея Летова, классного саксофониста, способного сыграть даже на распиленном хула-хупе. Правда, это не единственная неточность, связанная с Летовым.
      Он — волшебная легенда. Домодельные панки из Томашевки и Урвани, намотав на шеи унитазные цепочки, обмозоливают уже динамики магнитофонов, выбирая из шипения и скрежета любимый, низкий могучий голос, советующий что-то там убить. С недоумением рассматривают привезенный кем-то рок-клубовский значок — узкое мальчишеское лицо за колючей проволокой, слепые черные очки. "Этот, что ли, Егор?"
      Впрочем, среди тусовщиков он был известен еще и как Егор Дохлый, за специфические особенности сложения. И совершенно неясно, как сей трубный голос помещается в тщедушном теле. Он пишет тонкие, красиво построенные тексты, чтобы потом забить их гитарным скрежетом до полной неслышимости, оставив на поверхности одну ключевую фразу… ну… предположим… "мне насрать на мое лицо" или, в крайнем случае "мы уйдем из зоопарка". Найдя чистую запись, чувствуешь себя музыкнтом, всю жизнь просидевшем в оркестровой яме и в первый раз попавшим в зал.
 
"Хлопнули двери…
Вот бы остаться в тени — и не дышать
А мертвые звери
Как изумленно они любят лежать…"
 
      Он забавно играет с музыкой — грязнопанковская «Бабища» положена на чудесный вальс, а «Дурачок» из последнего альбома Детские Песенки — по классическому канону. К его панк-року можно добавить третье наименование — фолк-панк-рок, но все это для отдельных любителей помоечной эстетики, обожравшихся до рвоты приторным Б.Г. Хотя, если бы Егор смог выбирать себя, он был бы Гребенщиковым.
 
"Джа даст ключи от своих дверей,
И хлеб и вино и чай
И придет она…
И еще шпана, что сотрет нас с лица земли.
Так что если б я смог выбирать себя
Я был бы Гребенщиков.
Хой!"
 
      Остальные его поклонники — нормально-агрессивная петеушная урла, уже отслушавшая ЛАСКОВЫЙ МАЙ и едва-едва прошедшая период ЛЮБЭ, да иные плюшевые панки, не успевшие к шабашу АЛИСЫ. Они носят значки с этим мальчишеским лицом и вдохновенно подпевают в переходах "Все Идет По Плану". Хотя Егоркины проблемы и историки им глубоко пофиг и похоже, слава Богу — им уже никогда не узнать на своем опыте, что "солдатами не рождаются, солдатами умирают".
      А Егор уже и вовсе близок к Богу. Ибо, как всякое приличное божество, народу не показывается. Говорят, собрался на Алтай. Но все это не важно.
 
"Главное что дождик унес соринку,
Главное, что ежик всегда в тумане".
 
      А убивать он никогда не призывал. Разве что государство. И то — в себе.
       Ока
       15.07.1993 г., "Новая газета", СПб.
 
 

      Интересные вещи сейчас происходят. Открываешь газету «День», а там на последней странице… (см. заголовок), естественно, без вопросительного знака. И все бы ничего (кто только об этом роке не написал), но пишут о нем люди, которые еще полтора — два года назад обливали рокеров грязью, приписывая им все, какие только есть грехи и отказывая им в праве на существование. Ну, цитировать смысла нет и Бондарева, и Проханова, и иже с ними. Вот такая вот «перестройка». А все началось год назад, когда в августе 1991 года сила, которую не учли ни коммунисты, ни Ельцин, заявила о себе баррикадами у Белого дома.
      Ну и естественно. Правые сначала были, скажем, несколько шокированы, а потом забеспокоились. Ведь дело даже не в отдельных людях — Кинчеве, или Мамонове, а в том, скольким людям они мозги на место поставили. А на официальном уровне нас ведь не проймешь. И пошло, поехало.
      Теперь нас небрежно обхлопывают по плечам, как бы между прочим вопрошая: "Мы же русские? Или Как?" И бог с ними, кого только вокруг рока не было, но… Вся фишка в том, что рок русский изначально антитоталитарен был. Почему да как — то разговор особый. Места займет много, но факт.
      А теперь нас обратно тащат, туда. А мы и не сопротивляемся, какая разница. Не привыкать, что ли?
      И еще одно. Когда о жидомассонском заговоре и прочей… Васильев вещает или Сычев — это ладно, но когда об этом же самом практически слово в слово «Паук» (лидер группы КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА, очень хороший человек) рассуждает! Кто такой для любого «металлюги» Васильев и кто «Паук»? Кто для любого панка Жириновский? А если он, т. е. Жириновский ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ любит, как сам говорит? Вроде и совсем кажется и дядька, наверное, неплохой. Короче, лучший друг молодежи.
      И если раньше слово «рокер» для наших псевдопатриотов было сродни слову…, ну, мягко говоря, ну, понятно, то теперь это же — свое, родное, ведь русское же. Уже промелькнуло о национализме Башлачева, а там и до других очередь дойдет… Пофигу? С одной стороны — это вроде как комары пищат, толкутся вокруг, ну, почешешься немного, а с другой стороны — сожрать ведь могут. Но мы ничего. Один хороший человек как-то сказал в сердцах: "Люди, ваши мать, будьте бдительны, а то ведь заляпаешься, не отмоешься потом. Тем более, что с моющими средствами у нас сейчас туговато".
       А. Косов.
       07.92, "Твои проблемы", Новокузнецк.
 
 

      ЕГОР ЛЕТОВ.
      "У-У-У, КЛАСС!" — ВОСТОРЖЕННО ЗАВОЕТ СОВЕТСКИЙ ПАНК ПРИ УПОМИНАНИИ ЭТОГО ИМЕНИ.
      "МРАЗЬ ВОНЮЧАЯ!" — СКРИПНЕТ ЗУБАМИ СОЛИДНЫЙ ЧЕЛОВЕК, УВИДЕВ ЕГО НА ЭКРАНЕ ТЕЛЕВИЗОРА.
      "НУ, ЭТО ХУЛИГАНСТВО С ОСОБЫМ ЦИНИЗМОМ", — ПОЧЕШЕТ В ЗАТЫЛКЕ ЧЕРНОЙ РЕЗИНОВОЙ ДУБИНКОЙ ИНСПЕКТОР ПО РАБОТЕ С НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМИ.
      Летов — самая незаурядная фигура русского рок-андеграунда. Выросший в наглухо провинциальном городке Омске, Егор был всесторонне развитым человеком. Он впитал в себя лучшие образцы мировой культуры, но не удовлетворенный официально признанной эстетикой, занялся разработкой собственного стиля. Свой первый состав Егор собрал еще в 1982 году, у гроба агонизирующего брежневского режима. Именовались они по названию известнейшего антисоветского издательства — «Посев». Маленький, худощавый и философичный Егор, по духу крайний нон-конформист, сориентировал коллектив на бескомпромиссный сибирский панк.
      Время было лихое. И сразу после провозглашения «перестройки» группу разогнали, а музыкантов затаскали в КГБ. "Там из нас пытались выбить признания о сотрудничестве с западными спецслужбами, — вспоминал Летов. — Бить не били, но допрашивали по 5-10 часов подряд при слепящем свете ламп. Когда они поняли, что мы не сдадимся, то заставили подписать бумаги с отказом от любой музыкальной деятельности. Следователь КГБ майор Мешков (я потом посвятил ему песню под названием "Лед Под Ногами Майора"), для того, чтобы от меня избавиться, упек в психиатрическую больницу. Около полугода я провел, среди диссидентов и настоящих буйнопомешанных. Но, как известно, общение с хорошими людьми всегда полезно, появляются новые идеи. Так что борьба с госбезопасностью закалила меня и сделала "непримиримым"…"
      Выйдя на свободу, Егор нырнул в глубокое подполье и занялся индивидуальным творчеством. Время шло. К весне 1987 года до Сибири на четвереньках дополз «ветерок» перестройки. И хотя он оказался весьма рахитичным по комплекции, но даже этого хватило на организацию 1-го рок-фестиваля в городе Новосибирске. Там впервые ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА вырвалась на сцену в составе: Егор Летов и братья Лещенко (из группы ПИК ЭНД КЛАКСОН). Прежде чем партийные боссы поняли, что происходит на сцене, и вырубили звук, ОБОРОНА успела отыграть 30 минут. Неистовая энергия Летова потрясла зрителей до глубины души. После фестиваля о группе заговорили меломаны всей страны. И покатилась по необъятным российским просторам пенная волна "летомании".
      Отрывок из недавнего разговора с Егором Летовым.
      — Чем ты сейчас занимаешься?
      — Свели Янкин посмертный альбом под названием Стыд И Срам. Это семь ее песен: четыре записаны под гитару в какой-то общаге. Наложили бас, гитару, барабаны и все это дело свели. Плюс к этому три акустические. Этих вещей нигде не было. Свой двойник собираемся выпустить на виниле. Зимой собираюсь снимать в Новосибирске фильм на 40 минут. Это будет огромный наворот, который начнется от каких-то урбанистических вещей ассоциативного ряда.
       15.09.1992 г., "Ленинская Смена"
 

      Егор Летов дает первое интервью за последние три года.
      К Егору Летову и его знаменитой панк-группе ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА молодежь относится по-разному. Одни восхищаются тем, что он делает, другие совершенно не воспринимают его творчество, но узнать побольше о Летове хотят и те, и другие. Отчет о московском концерте ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ, который должен был состояться 19 декабря в небольшом ДК имени Горького, похож на сводку военный действий (см. КП от 21.12.92). Перевернутые машины, потасовки, разбитые стекла в ДК, в срочном порядке вызванный ОМОН.
      Но все это было потом, пока же, за два часа до концерта, еще ничего не предвещает грядущего побоища. Я не узнал Летова — это на сцене он заводится и выбрасывает в зал огромную энергию, а в гримерке Егор скромный, добрый, интеллигентный молодой человек, похожий на вечного студента.
      — Егор, твоя ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА существует почти десять лет, достигнув невероятной популярности, почему о тебе ничего не пишут? Ты не желаешь беседовать с корреспондентами или тебя не желают печатать?
      — Пожалуй, главная причина — в нежелании прессы признавать сам факт существования ГО. Мы записываем альбомы, выпускаем большим тиражом пластинки, которые мгновенно раскупаются. Мне понятно, почему это происходит — та сила, которая движет нами, опасна "дисциплинарно- санаторному режиму".
      — Как часто ГО дает концерты?
      — Последний прошел в Таллинне в апреле 1990 года.
      — С чем же связан этот почти трехлетний перерыв?
      — Обстановка вокруг концертов ГО стала носить истерически- маниакальный характер. В Воронеже мы выступали на стадионе — после первой же песни началась массовая драка. Люди становятся похожими на гальванических зомби, ибо они не умеют, либо не способны использовать энергию, которую они получают в позитивном, творческом ключе.
      — Что же ты хочешь от публики, неужели желаешь видеть свою аудиторию чинно рассевшейся, как на концерте классической музыки?
      — Я хочу видеть на концертах таких же слушателей, как мы сами. Пусть люди с помощью той энергии, которая приходит к ним, по-другому посмотрят на мир, пусть они почувствуют себя вечно живыми, огненно-живыми, смогут контролировать себя и постараются трансформировать эту энергию в творчество.