Чувство вины растаяло, уступив место печали. Еще некоторое время она стояла, повернувшись спиной к Диллону, продолжая думать о себе. Сердце ныло. Она еще никогда никому не рассказывала об этом. И почти никогда об этом не думала, спрятав все глубоко в себе. Она отдала бы все на свете только за одну надежду, что когда-нибудь у нее родится ребенок. Только один маленький ребенок, которого она сможет назвать своим. Бесценный дар ей и любимому человеку. Она хотела этого больше всего на свете. Но именно этого у нее не будет никогда.
      Глава 6
      - Джесси! - Диллон коснулся ее плеча. - С тобой все в порядке?
      - Все отлично.
      Джесси умела владеть собой. Она прогнала из глаз слезы и повернулась к Диллону с улыбкой, которая была способна сиять сквозь холод, ветер и дождь. Привыкнув улыбаться, когда устала до изнеможения, она могла улыбнуться и тогда, когда сердце разбито.
      - Мы закончили?
      Диллон взял у нее из рук последнее блюдо и поставил его на сушилку.
      - Да. Если хочешь, отдохни на кушетке, а я поставлю какую-нибудь музыку.
      - Это было бы неплохо.
      Джесси смотрела на него из-под ресниц, боясь взглянуть прямо. Она уже поведала ему секреты, которыми не делилась ни с одной живой душой, кроме Ребекки. С ужасом заметила, что хочет рассказать и то, что еще не успела разболтать.
      Диллон обнял ее за талию. Этот жест был и покровительственным, и властным. Хотя он и обещал вести себя невинно, но оставался мужчиной. Он этого не забыл и не даст забыть ей. Когда они вошли в комнату, она высвободилась и с удовольствием опустилась на мягкую, сильно потертую кожаную софу. Диллон направился в отгороженный гардинами угол. Не поддаваясь искушению посмотреть на него, она укрыла ноги лежащим на софе шерстяным платком.
      Из-за гардин долго раздавалось невнятное постукивание и поскрипывание, пока наконец вместе с шипением не полились звуки свинга. Ностальгическая музыка придорожных салунов смешалась с потрескиванием горящих в печи поленьев. Когда звук шагов Диллона известил о его приходе, Джесси больше не могла бороться с искушением. Она села на кушетке и посмотрела на него.
      - Кто это?
      - Боб Уилс и "Техасские повесы". - Он примостился на краешек рядом с ней. - Купив дом, я обнаружил на чердаке этот патефон и чемоданчик с пластинками.
      Джесси не успела отодвинуться, как он снова обхватил ее сзади руками и прижал к себе. Потом продолжил рассказ:
      - Это настоящее сокровище. В чемоданчике было все, от Мадди Вотерса до Перри Комо. Это натолкнуло меня на мысль не спешить с перестройкой дома, не нарушать стиль.
      Разомлевшая, потерявшая осторожность, Джесси расслабилась в его крепких объятиях.
      - Ты купил дом вместе с этой мебелью?
      - Нет. Она попадала ко мне по случаю. Кое-что я приобрел на распродаже. А эти кушетки из офиса человека, когда-то бывшего мне другом. Многое, - он вытянул шерстяной платок, отделявший его от Джесси, и прильнул к ней плотнее, - подарки женщин, которые хотели поразить меня своим мастерством домашних хозяек.
      - Похоже, это им не очень удалось.
      - Не хочу показаться неблагодарным, но умение вязать шерстяные платки для меня не самое важное в женщине. Когда я буду выбирать спутницу жизни, то не стану проводить между кандидатками конкурс, кто лучше испечет яблочный пирог.
      Джесси затаила дыхание, боясь выдать охватившее ее волнение. Она делила всех мужчин на две группы: на тех, кому нравится Ребекка - самая лучшая мама на свете и непревзойденный изготовитель яблочных пирогов, и на тех, кому нравится Джесси лишь потому, что она красива. Мужчин, казалось, не интересовало, есть ли у нее еще какие-нибудь достоинства, например преданность, ум и сердце, способное любить. Казалось, это никому не нужно.
      - Кого же ты ищешь, Диллон? - наконец спросила она, помолившись про себя, чтобы он оказался не таким, как все.
      - Это трудно передать словами. - Он коснулся щекой ее волос.
      - Попробуй.
      - Наверное, тебе это не понравится. То, что я хочу, - очень эгоистично.
      Джесси слегка повернула голову и ощутила мягкое прикосновение его губ к своему виску.
      - Очень эгоистично? - едва слышно переспросила она.
      - Очень! Так же эгоистично, как держать этот коттедж исключительно для себя.
      - Это ни о чем не говорит. Каждому хочется иметь свой дом. В этом нет ничего эгоистичного.
      - Ты не права. - Он еще плотнее прижался к ней и покачал головой. - Я купил этот дом, чтобы организовать здесь ранчо для трудных подростков, а вместо этого живу здесь один, используя его для собственных нужд, для собственного удовольствия.
      - По-моему, ты преувеличиваешь. Это всего-навсего дом, и каждому позволено его иметь.
      - А если я хочу от женщины того же самого?
      - Что ты имеешь в виду? Женщину, о которой никто не знает? - Теперь ей не нравился этот разговор. - Женщину, которую ты будешь держать исключительно для себя и приезжать к ней только тогда, когда нужно тебе? Как ты приезжаешь в этот дом?
      Он нежно провел рукой по ее плечу.
      - Мне нужна женщина, которая сможет заставить меня забыть остальной мир. Хотя бы ненадолго.
      Ее тело принимало его нежные прикосновения, но мозг упорно сопротивлялся.
      - Тебе нужна больше чем любовница. - В ее холодном голосе зазвучала странная смесь желания и злости. - Прекрасная женщина для мужчины, уже женатого на карьере.
      - Нет, Джесси, я хочу еще большего, - прошептал он. - Я хочу жить так, как живут все мужчины. Я хочу, чтобы вечером, когда я вернусь с работы, меня ждала хорошая жена и маленькие дети, которых я качал бы на коленях.
      "Маленькие дети". Ей было больно слышать эти слова. К горлу подкатил комок.
      - Не знаю, Диллон, - спокойно сказала она, рассчитывая положить этим конец разговору. Для нее больше не имело значения, кем он хотел ее видеть: любовницей или женой. Она не хотела быть первой и не могла быть второй. - Это место, похоже, как нельзя лучше подходит для победительницы в конкурсе на лучший яблочный пирог. Тебе стоит еще раз повнимательнее присмотреться к женщинам, которых ты отверг. - Она не спеша перебирала пальцами шерстяной платок. Сейчас она лишь хотела, чтобы ее голос не задрожал.
      - Джесси! - Диллон убрал волосы, упавшие ей на лицо. - Ты меня не слушаешь. Я не сказал, что от жены требуется умение готовить.
      - Кому-то все же придется кормить детей.
      - Женщина должна удовлетворять моим основным требованиям, и только тогда у нас могут быть дети.
      - Я уверена, Диллон, что когда-нибудь ты встретишь такую женщину.
      - Ты так считаешь?
      - Да.
      - А если я этой женщине не понравлюсь?
      - Об этом можешь не беспокоиться. Она не могла представить себе женщину, которой он мог бы не понравиться. Устоять перед ним было нелегко.
      - Приятно слышать. - Он провел рукой по ее волосам, снова убирая их с ее лица. - Мне нравится смотреть, как твои глаза меняют цвет. В них отражается твое настроение или свет?
      Она немного отстранилась и тряхнула головой, чтобы волосы снова упали ей на лицо и скрыли ее от пристального взгляда.
      - И то и другое, наверное.
      - И этот блеск. - Он осторожно провел пальцами по ее щекам. - На всех твоих фотографиях, а я видел их немало за эти годы, они так не блестят.
      - Грим. Ресницы красят... - Она не сразу смогла закончить фразу. Он вновь коснулся ее лица, проведя по щекам к уголкам рта.
      - А сегодня ты без него?
      - Без чего? - Охватившее Джесси беспокойство, словно облако, затуманило разум, и она быстро оглядела свою одежду.
      - Без грима? - Он коснулся ее губ. - Сегодня ты не пользовалась косметикой?
      - Да, сегодня утром я немного торопилась. Одной мысли о Флоренс было почти достаточно, чтобы залить огонь, который разжег в ней Диллон. Почти, но не совсем.
      - Мне это нравится. - Он провел большими пальцами по ее длинным черным бровям, не подведенным никакой косметикой. - Ты прекрасна, Джесси!
      - Моя красота никому не нужна. Он покачал головой, не соглашаясь.
      - Нет. Ты очень красива. - Диллон провел тыльной стороной ладони по щеке. - Ты очень добрая и нежная. Ты из тех женщин, одного взгляда на которых достаточно, чтобы мужчину охватила страсть.
      - Диллон! - В ее голосе прозвучало предостережение.
      Джесси кривила душой. Она хотела его настолько сильно, что едва дышала.
      - Я не сделаю никаких попыток. Я пообещал и не нарушу своего слова. - Он немного отодвинулся от нее и, подняв руки, потянулся. - Боже, как я устал, сказал он, прислонившись к спинке кушетки и положив руку ей на плечо. - А ты не устала? - Пальцы коснулись ее шеи. - Ни тебе, ни мне вчера не удалось как следует поспать.
      - Да, есть немного. - Она была очень возбуждена, и спать ей совершенно не хотелось. Но признаваться в этом она не собиралась.
      - Мы уехали далеко от города, и нет причин спешить назад. - Он убрал руку с плеча, провел по волосам и намотал концы волос на палец. - Ты не могла бы сделать мне одолжение?
      Только теперь он оторвал взгляд от ее волос и посмотрел Джесси в глаза. Этому искреннему взгляду было трудно противостоять, но ее подозрения тем не менее не развеялись.
      - Какое?
      - Перед тем, как ехать назад, я хотел бы вздремнуть. Наверху есть кровать. Она старая и скрипучая, но вполне удобная. И я подумал...
      - Конечно! - перебила его Джесси, облегченно вздохнув. - Иди ложись. А я устроюсь здесь на кушетке.
      Ее ответ явно позабавил Диллона. Он широко улыбнулся и покачал головой.
      - Нет, я хотел попросить тебя не об этом. К ней вновь вернулись подозрения, и она нахмурилась:
      - А что?
      Его низкий голос зазвучал вкрадчиво:
      - Если я тебе пообещаю, что буду действительно спать, а не приставать к тебе, ты ляжешь вместе со мной? Просто, чтобы составить мне компанию?
      Борясь с искушением согласиться, Джесси вскочила.
      - Послушай! Если это начало, то оно не слишком тонкое. - Она вложила в эту фразу все негодование, которое только смогла в себе найти.
      - Это не начало. Просто я не хочу спать один. Она попробовала представить, как будет лежать рядом с ним на кровати, пока он мирно уснет. Однако сама эта картинка мирной почему-то не казалась.
      - Только спать?
      - Да, я просто тебя обниму. Это помогает расслабиться, - сказал он с обезоруживающей улыбкой. - Только и всего. Я не буду к тебе приставать. Ведь это тебя не обидит?
      - Что не обидит? Что ты не будешь ко мне приставать?
      Он пожал плечами.
      - Каждый раз, когда я ложусь спать с женщинами, они считают само собой разумеющимся, что я буду к ним приставать, и обижаются, если этого не происходит. Ты не такая, как они?
      Его лицо стало торжественным, а в черных глазах горела мольба. Джесси начинала сдаваться. Он снова ее обольстил, несмотря на все попытки не поддаваться. И она не могла на него разозлиться, хотя очень этого хотела. Как бы то ни было, Диллон всегда был с ней честен, иногда даже слишком, и у нее не было оснований не доверять ему сейчас. Хотя она понимала, что надо бежать, сердце умоляло остаться.
      Сегодня вечером она впервые увидела перед собой уставшего человека, снявшего с себя одежду крестоносца. Человека, который хотел нормальной жизни или хотя бы нескольких спокойных часов.
      Она даст ему то немногое, о чем он просит, в те несколько часов, оставшихся в их распоряжении.
      - Хорошо, - наконец согласилась Джесси, - но одно неверное движение, и меня здесь нет!
      - Хорошо, мэм!
      Улыбнувшись, он взял ее за руку и повел по лестнице на второй этаж, где перед взглядом Джесси предстала двуспальная кровать. Однако она казалась слишком маленькой, чтобы приютить их обоих.
      Джесси невольно замедлила шаг, и Диллон слегка сжал ее руку. Пожатие было мягким и ласковым.
      - С какой стороны ты хочешь лечь? - спросил он.
      Она перевела взгляд с кровати на него.
      - Что?
      - С какой стороны ты обычно спишь? Джесси попыталась вспомнить. Но ведь до сих пор она всегда спала одна.
      - По-моему, посередине.
      - Ага, понятно. Ну, ничего. Я лягу справа, а ты займешь середину. Так мне будет удобнее тебя обнимать.
      Почему-то Джесси стало не по себе, и она немного отстранилась.
      - Ты знаешь, мне что-то не очень хочется спать. Может, я подожду внизу, пока ты...
      - Чего ты боишься, Джесси? - Диллон осторожно приблизился к ней. - Меня? Или себя? Она расправила плечи и снова отстранилась.
      - Я ничего не боюсь. Просто мне не очень хочется спать в обнимку с человеком, с которым только-только познакомилась.
      - Мы с тобой прекрасно сидели в обнимку на кушетке. Какая разница? вкрадчиво спросил он.
      - Так то было на кушетке, а не в постели. Диллон улыбнулся:
      - Ты никогда не занималась любовью на кушетке? Ни разу?
      - Может быть, это тебя удивит... - Джесси сделала небольшую паузу, собираясь объявить ему, что еще никогда и ни с кем не занималась любовью.
      - Что удивит? - он улыбнулся, снова приблизился к ней и взялся за кончики волос. - Что ты собираешься сказать, Джесси? Удиви меня! - подзадорил он.
      - Ничего. - Она шагнула к кровати, стараясь держать дистанцию. - Похоже, я устала сильнее, чем казалось. Может, мы наконец ляжем и покончим с этим?
      - Конечно!
      Диллон снял с полки стеганое одеяло. Джесси устроилась у стенки, он накрыл ее и лег рядом, внимательно следя, чтобы одеяло их разделяло.
      Несколько минут прошло в абсолютном молчании, потом он еле слышно позвал:
      - Джесси.
      - Да? - Вдруг охрипшим голосом ответила она после некоторой паузы.
      - Я не хотел тебя обидеть. Наверное, я юрист до мозга костей. Не могу обойтись без дебатов. - Он повернулся и осторожно положил руку на одеяло там, где было плечо. - А может, я хочу узнать тебя получше, а ты что-нибудь рассказываешь о себе, только когда злишься и теряешь осторожность.
      Джесси хотела крикнуть: перестань же наконец. Как трудно противостоять такому тарану, прошибавшему ее защиту. Но когда он добрый, искренний и мягкий, ей так хотелось в его объятия. Ей хотелось, чтобы как можно скорее наступила та ночь, которая заслуживала, чтобы ждать ее всю жизнь.
      - Джесси! - Он приподнялся на локте и потянулся к ней.
      Подчиняясь неподвластной ей силе, Джесси осторожно повернулась и увидела его глаза, блестящие, как озера в лунном свете, смотревшие на нее с ожиданием. Лицо было чувственным и серьезным. Сердце ее забилось, стремясь узнать тайну, которую Диллон мог ей открыть.
      - Ты спишь?
      Не полагаясь на свой голос, Джесси покачала головой.
      - Ты больше на меня не сердишься? Она снова покачала головой.
      - Я очень рад. - Диллон тепло улыбнулся и погладил ее по щеке. - Мне нравится твое лицо. Твоя кожа, твои волосы, твои глаза. - И вдруг отдернул руку. - Нам надо отдохнуть. Не хочу, чтобы ты заболела из-за того, что я не даю тебе спать.
      Джесси повернулась на бок и стиснула руками колени. Еле-еле удержалась и не схватила его руку, не притянула его к себе. Она безумно его хотела. Она хотела того немыслимого экстаза, который, она знала, он мог ей дать.
      Ничего подобного она еще не испытывала. Вдруг острая боль пронзила ее живот.
      Новый приступ жестоко напомнил, что не все в ее организме в порядке. Джесси глубоко вздохнула и не смогла выдохнуть, пока боль не утихла. Эта боль, сильная и острая, приносила все же намного меньше страданий, чем постоянная мысль о том, что она никогда не узнает радости материнства.
      Диллон зашевелился и во сне подвинулся ближе к ней. Джесси тоже тихонько передвинулась к центру кровати, пока не почувствовала, что его колени уперлись ей в бедро. Не просыпаясь, он обхватил ее рукой за талию. Она улыбнулась и провалилась в полусонный фантастический мир, где они были вместе, рядом, и этого было достаточно.
      Она никогда не сможет стать такой женщиной, какой ее хотел видеть Диллон. Не сможет родить ему ребенка, скрываться, не сможет понравиться его матери или выдать себя за его сестру. Скоро она уедет, а он останется приятной мечтой. Она будет думать о том, как бы все сложилось, если бы судьба была к ней хоть немножечко добрее. Подумав об этом, Джесси еще плотнее прижалась к Диллону.
      Когда она снова открыла глаза, комната была полна теней. Белый потолок над кроватью слегка освещался горевшей на первом этаже лампой, но слабый свет не мог разогнать мрак в углах. Диллон прижался лицом к ее шее, и она ощущала кожей его дыхание.
      - Ты тоже проснулась? - Он пробрался сквозь занавес ее волос и коснулся губами плеча там, где сполз свитер. Горящая кожа, бешено стучавшее сердце и подрагивающая поясница - вот, оказывается, из-за чего Джесси проснулась. Ей снилась рука, нежно касавшаяся ее груди. Но этот сон оказался реальностью, как и прижимавшееся к ней возбужденное тело. Она понимала, что нужно сопротивляться. У них с Диллоном нет будущего. Они ошиблись друг в друге, и как бы ни было велико их желание, они не в силах этого изменить. Она никогда не станет его любовницей, а он никогда не возьмет ее в жены.
      - Джесси! - прошептал Диллон. Он поцеловал ее в губы, и несмотря на все свое сопротивление, она оказалась в том сказочном королевстве, где не существует ничего, кроме самых лучших человеческих чувств. Он нужен ей, как воздух. Еще никто и никогда не был ей так нужен. Уступая своим чувствам, она, уже не стесняясь, обняла Диллона и пылко поцеловала его в ответ.
      Поощренный ее поведением, Диллон ответил еще более страстным поцелуем. Издав глубокий горловой звук, он выдернул разделявшее их одеяло и бросил его в ноги. Через мгновение он уже лежал на ней, обхватив ее одно рукой за бедра и крепко прижимая к себе. А другая рука оказалась под свитером.
      Пораженная его действиями, Джесси попыталась протестовать, но не нашла сил. Ей были приятны его прикосновения. Она хотела, чтобы он на нее смотрел, чтобы видел ее всю. Более того, она желала, чтобы он хотел ее так же отчаянно, как она.
      - Диллон! - Имя сорвалось с губ, как только объятия немного ослабли. Он стянул рубашку через голову одним быстрым диким движением и отбросил в сторону, не отрывая взгляда от Джесси. Испарина, как роса, заблестела на его бронзовой груди, когда он раздвинул ее обтянутые джинсами ноги и снова лег на нее.
      Диллон волнообразно двигал бедрами, глядя, как огонь любви все сильнее и сильнее охватывает ее. Он замедлил, потом прекратил движения и встал на колени. Взявшись руками за низ свитера, он потянул его вверх.
      - Сядь, Джесси, - приказал он мягко, нетвердым, как дыхание, голосом. Он помог ей немного приподняться и стянул свитер. Обхватил ее руками, расстегнул бюстгальтер и бросил его на пол, в растущую там кучу одежды. Лишь после этого бросил продолжительный и жадный взгляд на открывшиеся перед ним сокровища. Он прошептал что-то по-испански и посмотрел в ее полные ожидания глаза.
      - Джесси, я весь горю. - Он взял ее руку и прижал к бешено стучавшему сердцу. - Я не хотел делать этого. Я же обещал, что не буду. - Другой рукой он коснулся ее обнаженной груди, нежно проведя по ней ладонью. - Я хочу тебя, Джесси! Я хочу тебя так, что задыхаюсь. - Он опустил ее руку, которую прижимал к сердцу, ниже к своим джинсам.
      Не зная, что надо делать при первом такого рода контакте, Джесси сопротивлялась давлению его руки, но Диллон все же прижал ее ладонь и, закрыв глаза, застонал.
      Зачарованная жизнью под плотной тканью, она не удержалась и еще раз дотронулась. И сразу ощутила ответный толчок с той стороны ткани. В следующее мгновение Диллон, схватив за запястье, отбросил ее руку.
      - Нет, - простонал он, - я очень виноват. - Глубоко вздохнув, он лег на бок рядом с ней и положил руку на ее обнаженную грудь. Их лица были в дюйме друг от друга, и его темные глаза, не моргая, смотрели на нее.
      Джесси никак не могла понять, чего она хочет. Ее тело желало, чтобы он сделал все до конца, открыл ей эту тайну, доставил ей удовольствие, которого она уже ждала. Однако чувства, которые он вызвал, страшили. Но разве теперь можно повернуться и уйти? Отказаться от того, чего никогда не сможет обрести ни с одним другим мужчиной?
      - В твоих глазах я вижу страх, - мягко сказал Диллон, - и не понимаю его причины.
      - Это не из-за того, что ты сделал.
      - Ведь ты бы отдалась мне, если бы я тебя попросил, правда?
      Лежа около него, все еще дрожа от желания, она ответила:
      - Да.
      У Джесси к горлу опять подступили слезы несбыточных надежд. Одним прикосновением он смог бы развеять все ее сомнения, доставить ей радость.
      Он провел пальцем по ее щеке к уголку рта.
      - Прости, Джесси, я вел себя непорядочно. - Он резко повернулся и соскочил с постели. - Ты даже не понимаешь, что со мной сделала. Я думаю, мне стоит принять холодный душ. Пойдешь со мной?
      Она натянула на себя простыню, закрывая свою наготу.
      - Иди лучше один.
      - Пожалуй, ты права. Если кто-то из нас снимет с себя хоть что-нибудь еще, на всем свете вряд ли найдется столько холодной воды, чтобы нас остановить. На пороге ванной он остановился и повернулся к ней. - Джесси?
      - Что?
      Он посмотрел на нее взглядом, в котором было нечто большее чем только боль. Затем покачал головой.
      - Ничего. - Он шагнул в ванную и закрыл за собой дверь.
      Джесси вскочила с кровати, собрала с пола свои вещи и пошла вниз. Она боялась находиться поблизости, пока он полностью не оденется.
      Обратно в город они ехали молча. Диллон постоянно переключал радио, как только начиналась очередная песня о любви. В результате он поймал классическую музыку, которая до конца пути заполняла неловкую тишину.
      Наконец перед ними показался отель. Диллон подъехал к входу и остановился. Джесси взялась за дверную ручку, боясь услышать что-нибудь вроде: "Было очень приятно с тобой познакомиться. Счастливого пути!". У нее не было сомнения, что он больше никогда не захочет с ней встретиться.
      - Подожди, - сказал он, хватая ее за руку, прежде чем она успела выскочить из машины. Она замерла, боясь повернуться к нему. - Я пойду с тобой.
      - Не надо, - запротестовала Джесси, представив, как они долго, молча идут через вестибюль, молча поднимаются на лифте и направляются к ее комнате.
      - Я так хочу. - Он вылез из машины, не дав ей возможности ответить. Теперь либо ждать, пока он откроет ей дверь, либо бежать. Она, конечно, побежала бы, но ведь он все равно настигнет ее в вестибюле.
      Он открыл дверцу машины и подал ей руку. Пока они долго и медленно шли через вестибюль отеля, его рука тихонько касалась ее спины.
      Возле лифта Джесси вновь попыталась прервать длинную и мучительную процедуру расставания.
      - Дальше я пойду сама. Тебе не стоит со мной подниматься.
      - Я провожу тебя до двери. - Диллон смотрел на нее словно ястреб, не желавший упускать добычу. - Джесси, я не стану извиняться перед тобой, но обещаю, что больше к тебе не притронусь, пока ты этого не захочешь.
      Дверь лифта открылась, и они отступили, давая выйти пожилой паре с двумя детьми. Он слегка подтолкнул Джесси в спину. Она обернулась и еле слышно прошептала:
      - Прости, что я тебя обидела.
      - Разве не я тебя обидел?
      - Нет, - по-прежнему шепотом ответила она. Он нажал кнопку. - Я думала, ты обиделся.
      - Я этого не говорил. - Диллон обнял ее. - Да, ты расстроила мои планы, все получилось не так, как я хотел. Но я вовсе не обиделся. Это тебе показалось. - Он наклонился к ней еще ближе и сказал очень мягко:
      - Мне показалось, что я тебя очень напугал.
      - Почему ты так решил?
      - В твоих глазах был...
      Лифт остановился, и дверь открылась.
      - Приехали, - сказала Джесси.
      Ей очень не хотелось выходить из ставшего вдруг уютным лифта в тот мир чужой, без будущего. Он пообещал, что не прикоснется к ней, пока она сама не захочет. Но с каждой минутой, проведенной вместе, они оба хотели этого все больше и больше.
      Он проводил ее до двери, по-прежнему слегка прикасаясь к ней. Но интимность исчезла, как только они вышли из лифта. Он никогда не закончит своей фразы, а она никогда его об этом не спросит.
      Джесси возилась с замком до тех пор, пока Диллон не отобрал у нее ключ и не открыл дверь. Потом положил ключ в протянутую ладонь.
      - Ты не возражаешь, если я на минуту зайду. Хочу договориться с тобой на завтра.
      - Конечно. - Она вошла в комнату и положила ключ в кошелек на туалетном столике. Подойдя к окну, раздвинула тяжелые занавески и устремила взгляд на огни ночного города.
      Толстый ковер скрадывал шаги. И она скорее почувствовала, чем услышала, что он стоит позади нее.
      - Ты еще не решила, когда уедешь? - тихо спросил он.
      - Я улечу завтра днем.
      - Я кое-что задумал на завтрашнее утро. Ты сможешь со мной пойти?
      Джесси повернула голову и посмотрела на него через плечо.
      - Куда?
      - Сюрприз. - Он рассмеялся, заметив, каким настороженным сделалось ее лицо. - Это не другая хижина. Но это место мне так же дорого. Думаю, тебе там понравится.
      - Звучит весьма интригующе.
      - Это общественное место, там нельзя приставать.
      Борясь с искушением попытаться что-нибудь выяснить, Джесси улыбнулась.
      - Хорошо, пойдем. Мне ведь все равно нечего делать.
      Диллон улыбнулся в ответ и убрал с плеч ее волосы.
      - Хорошо. А как сегодня? Если хочешь, мы можем отказаться.
      - От чего отказаться?
      - От обеда. Со Стефаном и Литой.
      - Ox! - Джесси застонала и прижалась лбом к стене. - Я совершенно об этом забыла. Что же нам делать?
      - Они через полчаса должны подойти к отелю. Но я могу перехватить их где-нибудь в пути, если ты предпочитаешь заказать обед в номер и пораньше лечь спать.
      Его голос звучал как-то подозрительно. Джесси недоумевала.
      - Я не знаю, мне бы не хотелось портить им вечер.
      - Не думаю, что это их расстроит. Скорее всего они отправятся в ресторан без нас и прекрасно проведут вечер вдвоем. - Диллон взял ее за руку и повел к кровати. Усадив Джесси, он сел рядом, не выпуская ее руки. - Без нас им, пожалуй, будет даже лучше. Им редко удается побыть одним.
      - По-моему, тебе просто не хочется идти. В другой ситуации она обиделась бы. Но два прошедших дня были слишком длинными и насыщенными. Почти все время Диллон был около нее, и напряжение начинало сказываться. В ней боролись два желания: остаться одной, отдохнуть и привести в порядок свои растрепанные чувства или как сумасшедшей броситься в объятия Диллона и любить его страстно, без оглядки - иначе она не обретет покой.
      - Не то чтобы я не хотел идти. - Диллон нежно погладил ее руку. - Просто сегодня я не в том состоянии, чтобы поддерживать компанию. Я не могу забыть, теперь он коснулся подбородка и слегка поднял ее голову, - что чуть не случилось сегодня. И ты, я думаю, тоже.
      Не доверяя своему голосу, Джесси кивнула.
      - Сейчас у тебя тот же взгляд. - Он убрал руку. - Ты хочешь, но боишься. Я не знаю, Джесси, чего ты боишься, но пока я вижу в твоих глазах страх, я не могу идти дальше. Не смогу и сегодня ночью, моя хорошая. - Голос упал до шепота. - Но я не могу быть рядом и не прикасаться к тебе.
      Поднявшись, он взял ее руку и поднес к губам.
      - Завтра утром я позвоню и разбужу. - И, выпустив руку, вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
      Глава 7
      - Что ты об этом думаешь? - Широким жестом Диллон указал на большую глинобитную постройку, обнесенную высокой стеной из необожженного кирпича.
      - Похоже на памятник испанской архитектуры, - сказала Джесси.
      За стеной слышался смех и детский визг.
      - Что здесь? Детский сад?
      - Не совсем. Это центр общения. Здесь старшие присматривают за малышами на детской площадке, а в здании специалисты на добровольных началах по выходным ведут занятия.
      - Какие занятия?
      - Увидишь. - Он взял ее за руку и через железную калитку в стене провел на площадку, где детские ноги вытоптали даже надежду на то, что здесь хоть что-нибудь может расти.
      Джесси остановилась. Захотелось рассмотреть элегантную простоту здания: его гладкую округлую форму и множество сводчатых окон. В двух шагах от детской площадки начиналась гранитная терраса, ведущая к входу.
      - Эти старые здания, как сказка. А что здесь было раньше?
      - Гасиенда <Имение в Испании и ее колониях.>. Она намного старше города. Ее не раз перепродавали, пока наконец кто-то не купил ее за бесценок и не пожертвовал центру.
      Джесси посмотрела на него и понимающе улыбнулась.
      - Этот "кто-то" сначала здесь жил или отдал здание сразу?
      Диллон рассмеялся.
      - Нет, я никогда не жил здесь. Эта гасиенда слишком велика для меня.
      - Сколько же еще домов ты купил и пожертвовал?
      - Несколько. Но они все маленькие. Вроде того, в котором находится клиника.
      - Несомненно, тебя все время будут переизбирать.
      - Выберут меня или нет, зависит только от моей работы в сенате, - сказал он, и его глаза сверкнули. - Все, что я делаю помимо, никому не известно. И если кто-нибудь узнает, это будет означать, что я трепач.
      - Прости, я не хотела тебя обидеть. Просто город ведь небольшой, и я думала, что все обо всем знают. Не представляю, как твоя мать могла не разболтать такой секрет!
      - Я тоже. Поэтому я ей ничего не сказал. Из всей семьи об этом известно только Стефану.
      - Но почему?! - Сообразив, что высказывать удивление таким образом неприлично, Джесси поспешила добавить:
      - Я хочу сказать, что большинство людей на твоем месте хотели бы, чтобы это знали все.
      - Ты ведь не знакома с моим дедом? Диллон нахмурился, и Джесси поняла, что он говорит о Харлоне Сиддонсе.
      - Нет.
      - На свои деньги он покупает власть. Использует власть, чтобы покупать страх. И обращается с ним как с оружием, подчиняя себе всех.
      - Я думала, вы с ним помирились.