- Ты повторил это уже несколько раз. И я опять спрашиваю, что ты имеешь в виду. Но, честно говоря, не уверена, что хочу услышать твой ответ.
      Замерев на мгновение, Диллон посмотрел на нее. Затем его челюсти снова заработали. Через некоторое время он отложил бургер и вытер рот салфеткой.
      - Я предполагал, что у тебя невозможный характер, что ты холодная и лощеная - женщина, сошедшая с журнальной страницы. Сошедшая, чтобы облапошить такого простого парня, как Стефан, и забыть о нем, как только он надоест.
      - Ты перепутал меня с Мата Хари.
      - Вряд ли. Я тогда не успел полностью представить себе твой характер, но определенное мнение у меня сложилось.
      - Похоже, все свободное время ты уделял мыслям обо мне. Или у меня мания величия?
      Он покачал головой и вновь принялся за бургер.
      - Нет. Долгое время мы только о тебе и разговаривали.
      - Мне повезло. Приятно, когда о тебе говорят. Обычно никто не скажет мне даже "до свидания".
      В надежде, что Стефан вернется и ее мечты сбудутся, прошли годы. Как глупо она вела себя. Самые прекрасные годы она посвятила пустым мечтаниям.
      - Я уговаривал его хотя бы позвонить тебе и сказать о своих чувствах, но... - Диллон глубоко вздохнул, не находя нужных слов. - Но он никак не мог в них разобраться. Не знал, любит ли тебя на самом деле или ему только кажется. Да он и не особо старался разобраться.
      А Джесси, встречаясь с Ребеккой, всегда смотрела на нее с испугом, боясь, что она узнает правду.
      Диллон покачал головой:
      - Вина, позор, страх. Он совершенно в этом запутался и до сих пор не может тебя забыть. Как бы то ни было, он хотел быть с тобой, и именно этого он не мог себе простить.
      Значит, Стефан страдал так же, как и она. Джесси стало еще хуже. И все это из-за одного-единственного поцелуя.
      - Сейчас по крайней мере он счастлив, - спокойно сказала она. - Ему хорошо с Литой, у Ребекки тоже все нормально.
      - А у тебя?
      - У меня? - Она медленно перевела взгляд с салата на Диллона. - Я не знаю.
      - Он тебе не пара, и ты это прекрасно знаешь. - Он внимательно наблюдал за ней. - Стефан был напуган той страстью, которую ты заставила его почувствовать. С ним ты никогда не была бы счастлива. Ты или бросила бы его в конце концов, или осталась, но была бы несчастна.
      - Ты в этом абсолютно уверен?
      - Да, но не уверен, что ты мне веришь.
      - Сейчас это уже не имеет никакого значения. По-моему, мне пора возвращаться в Остин. Сегодняшний обед - затея совершенно дурацкая.
      - Нет. - Он нагнулся через стол и положил ладонь на ее руку. - Я хочу, чтобы ты пришла. Я хочу убедиться, что между вами все кончено.
      - Зачем?
      - Возможно, я хочу, чтобы ты стала моей.
      - Диллон, - едва слышно прошептала она. В голосе были сожаление и растерянность. Она высвободила руку, борясь с охватившей ее слабостью. Кажется, я кость, брошенная двум собакам. Я не понимаю, в какую игру вы играете, но я не хочу быть мячиком.
      Она положила салфетку на стол и отодвинулась.
      - Я, пожалуй, пойду.
      - Только при одном условии, - ответил он, не пошевелившись. - Обещай, что придешь сегодня вечером к нам.
      Джесси закрыла глаза и тихонько застонала.
      - Хорошо, - наконец произнесла она, - но только потому, что обещала Лите.
      Диллон положил на стол салфетку и деньги, поднялся и, подойдя к Джесси, взял ее под руку.
      - Договорились. Я за тобой заеду. Если бы он не вырвал у нее обещание, она успела бы собраться и уехать. Она по-настоящему боялась этого обеда. Совершенно не хотелось вспоминать со Стефаном старые времена, когда поблизости будет Лита, которая вряд ли останется такой же радушной пред всевидящим оком мамы Руис. Не вызывало восторга и постоянно меняющееся настроение Диллона.
      После непродолжительного сна, просто необходимого ей, у Джесси едва осталось время принять душ и переодеться. Окраина, куда они приехали, резко отличалась от той, где она была сегодня утром. Дома значительно больше, а улицы шире. Около домов аккуратные лужайки, а вдоль обочины развесистые деревья. Явно богатый квартал.
      Скромный автомобиль Диллона свернул на частную дорогу между деревьями, похожую на аллею, и через несколько минут подъехал к дому в испанском стиле, который вполне можно было назвать большим особняком. Джесси не выдержала:
      - Это твой дом?
      - Да.
      - Ты носишь эти тряпки, ездишь на этой развалюхе и живешь в таком доме?
      - Было время, когда моя юридическая карьера приносила деньги.
      - И, видимо, не малые.
      Ничего не ответив, Диллон вышел из машины и, обойдя вокруг, открыл ее дверцу. Вылезая, Джесси произнесла:
      - Неужели тебе нравится жить в этом доме? Как-то не верится.
      Вдруг Диллон притянул Джесси к себе и захлопнул дверцу. Несмотря на сумерки, было заметно, что он был взволнован.
      - Своими прекрасными глазами ты видишь очень многое, Джесси.
      - Значит," тебе не нравится этот дом?
      Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.
      - Может, сегодня, попозже, я расскажу тебе длинную историю моей печальной юности.
      - История связана с домом?
      - Это дом матери. - Он взял ее за руку и повел через сад к дому. - И какое бы мнение у тебя о ней ни сложилось, она заслуживает и этого дома, и еще многого. Всем, что мы с Литой имеем, кем мы стали, мы обязаны матери, той жертве, которую она принесла. - Диллон снова замолчал и улыбнулся. - Моя мама - жесткая женщина, и иногда ты очень ее напоминаешь. Думаю, вы друг другу понравитесь.
      - Надеюсь, она не так наслышана о нашей со Стефаном истории, как ты и Лита.
      - Скорее всего ей ничего не известно. А меня тебе нечего бояться. Сегодня вечером мы со Стефаном очень долго разговаривали, и я теперь за вас спокоен.
      - Что?! - Она резко отстранилась. Но тут в доме открылась дверь, и они оказались в полосе света.
      - Диллон? Это ты? - позвал женский голос. Голос был протяжным, скорее с техасским акцентом, нежели с резким испанским, насколько в этом разбиралась Джесси. - Почему ты так долго? Мальчики уже проголодались.
      - Я хочу поговорить с тобой попозже, - тихо сказала Джесси.
      - Всегда готов, - улыбнулся он. - И даже жду этого с нетерпением, но в доме голодные дети.
      - Пусть она вас не обманывает. - В дверях, словно луч солнца, возникла Лита. - Мы со Стефаном, только что вернулись. Приди вы хоть час назад, мы не сели бы за стол ни на минуту раньше.
      Лита шагнула вперед и, взяв Джесси за руку, повела ее в прихожую. В воображении Джесси мама была краснощекой испанской женщиной, черные с проседью волосы забраны на затылке в пучок. Реальность оказалась совсем иной.
      - Моя мама, Флоренс Руис, - просто сказала Лита. - Мама, это Джессика Кардер. Джесси и Стефан вместе выросли.
      - Здравствуйте, мэм.
      Джесси протянула руку высокой, стройной белокожей женщине. Голубые глаза, светлые волосы обрамляют моложавое лицо. Лита была очень на нее похожа, только волосы черные. Значит, Диллон похож на отца - черноглазого ацтека из самого сердца Мексики, который когда-то изменил свою жизнь, связав ее с голубоглазой техасской красавицей.
      - Джессика, - мягко сказала Флоренс Руис. Она коснулась руки Джесси, и на ее лице появилась едва заметная улыбка:
      - Вы давно знакомы с моей дочерью?
      - Я познакомилась с ней лишь сегодня.
      - Ас моим сыном?
      - Тоже только сегодня.
      - Хм. - Улыбка Флоренс стала более заметной, глаза заблестели. - И тем не менее вы кажетесь... - она замолчала, подыскивая подходящее слово, неразделимыми.
      - Джесси, я хочу познакомить тебя с сыновьями. - Лита втолкнула два сгустка энергии в круг сдержанных взрослых. - Стив и Николае. Мальчики, скажите тете "здравствуйте!".
      - Хи! - В унисон ответили они.
      - Привет! - Джесси протянула руку сначала старшему, затем младшему. - Как дела? Я слыхала, что сегодня вы здорово проголодались?
      - А то!
      После такого обмена любезностями все, за исключением Флоренс, облегченно вздохнули и направились в столовую. Взору Джесси предстал обильный стол. Для того, кто привык обедать салатом или маленькой булочкой с травяным чаем, один взгляд на такое количество пищи - уже слишком. Джесси поняла, что попала в руки инквизитора - мамы Флоренс Руис.
      Но Джесси волновалась напрасно. Ею никто особенно не интересовался. Разговор за столом шел в основном между Литой и Диллоном. С большим энтузиазмом они обсуждали школьные дела детей. Затем специально для Флоренс Стефан снова рассказал, как сегодня прошли роды, высоко оценив помощь Диллона.
      За время обеда образ Флоренс как полной властительницы дома у Джесси понемногу растаял.
      После обеда Лита пошла укладывать детей, а Диллон взялся помочь убрать со стола. Стефана и Джесси, видимо специально, оставили одних, и он повел ее на террасу, где они могли спокойно поговорить. После неловкой паузы, последовавшей за обычными, ничего не значащими вопросами, Стефан сказал:
      - Признаться, я был удивлен, увидев тебя сегодня утром.
      - Я думаю! - Джесси никак не могла понять, что сейчас чувствует: волнение или смущение. Она растерянно улыбнулась. - Линда сказала, где тебя искать, но не удосужилась сообщить, что ты женат.
      - Так ты этого не знала?
      - Нет. Хотя, конечно, мне следовало бы это выяснить перед тем, как оказаться на пороге твоей клиники.
      - Ты хорошо владела собой.
      - Лита хорошо владела собой. Я лишь брала с нее пример.
      Джесси чувствовала себя зверьком, попавшим в ловушку, из которой нет выхода.
      - Я ее очень люблю.
      - Я знаю.
      Джесси ожидала, что от этих слов ей станет больно, но боли не было. Она чувствовала себя просто глупо. Потерять десять лет жизни, зациклившись на своей мечте.
      - Я был не прав. Уехал, даже не попрощавшись, не позвонив, не объяснив. Я был несправедлив к тебе, но тогда для меня это был единственный способ совладать со своими чувствами.
      - Думаю, ты поступил правильно. Ты ведь знаешь, я тогда была очень упрямой и, несомненно, стала бы тебя преследовать.
      - Это продолжалось бы недолго. Я сразу бы сдался.
      - Мы могли бы быть парой?
      - Вполне.
      - Так глупо. Я сейчас заплачу.
      - Джесс, - прошептал он и нежно обвил рукой ее плечи, прижимая к себе, ты всегда напоминала мне птицу, парящую в вышине, счастливую и свободную от забот, тяжесть которых не давала взлететь мне. С тех пор, как я уехал, ты, конечно, десять раз влюблялась.
      - О да! Десять. Как минимум.
      Она подняла голову и улыбнулась ему, хотя в глазах стояли слезы. Что угодно отдала бы она вчера за это мгновение. Сегодня же просто налаживалась старая дружба.
      Стефан осторожно поднял ее голову за подбородок и заглянул ей в глаза.
      - Влюблялась? Ведь правда?
      Джесси ничего не смогла ответить и лишь покачала головой.
      - Что с тобой, Джесси? - прошептал Стефан.
      - Простите, я нарушаю ваше уединение, - тихо сказал Диллон, выходя на свет, - но мама и Лита заканчивают на кухне.
      Стефан немного отстранился, но его тень по-прежнему скрывала ее:
      - Через минуту мы придем.
      Вместо того чтобы удалиться, Диллон подошел к ним ближе.
      - Послушай, Стефан. То, что я сейчас вижу - совершенно не то, о чем можно подумать. Я это знаю. Но в доме твоя жена, двое детей и теща. Каждый из них может зайти сюда в любую минуту. И никто не поймет вас правильно.
      Стефан отпустил Джесси и повернулся.
      - Сегодня днем мы все с тобой обговорили.
      - Да, но я не сомневался, когда вы с Джесси останетесь наедине, к ней вернутся прежние чувства. Но я сейчас не об этом. Просто не хочу, чтобы Лита увидела то, за что тебе придется краснеть перед ней всю оставшуюся жизнь. Но...
      - Все нормально, Стефан. - Джесси коснулась его руки. - Со мной все в порядке. Я только минуточку побуду здесь одна.
      - Прошу прощения. - Жизнерадостный голос Литы предварил ее появление в дверях. - Я не помешаю?
      - Стефан как раз собрался идти, - сказал Диллон.
      - Так быстро? - Лита прошла мимо брата и тихонько поцеловала Стефана в щеку. - Мальчики спрашивают, придешь ли ты пожелать им спокойной ночи?
      - Конечно, дорогая. - Стефан поцеловал ее в ответ и последний раз взглянул на Джесси. - Увидимся в доме?
      - Конечно! - Джесси махнула ему рукой. - Беги!
      Стефан ушел, и Лита повернулась к Диллону. - Ты не займешь маму, пока мы немного поговорим с Джесси?
      Несмотря на беззаботный голос, и Диллон и Джесси заметили: она чем-то обеспокоена. Он перевел взгляд с Литы на Джесси, готовый вступиться за сестру в любой момент.
      Джесси посмотрела на него и кивнула, давая понять, что он может идти, ни о чем не тревожась. Почему от нее постоянно ждут самых банальных действий? Надо убедить Литу, что между ними не может быть никакого соперничества в отношении Стефана.
      - Я думаю, он сам хотел побыть немного с тобой, - сказала Лита, когда Диллон отошел достаточно далеко.
      Она повернула выключатель в стене, и сад у подножия лестницы наполнился светом.
      - Розы все еще цветут. Давай пройдемся? Невинные слова Литы ни на минуту не ввели Джесси в заблуждение, и она улыбнулась. На месте Литы ее мучил бы десяток вопросов, на которые невозможно ответить.
      - Кто у вас занимается садом? - спросила Джесси, помогая Лите начать разговор.
      - Мама. Не знаю, что бы мы вообще без нее делали. Она ведет весь дом, ухаживает за садом, готовит, присматривает за детьми, когда нас со Стефаном нет дома, что в последнее время бывает очень часто. Но когда с ними она, я не чувствую себя виноватой.
      - У вас замечательный дом.
      - За это нам нужно благодарить Диллона. Он тебе не говорил, что всем этим мы обязаны ему?
      - Вряд ли он говорит именно то, что думает.
      - Я знаю, но это правда. Он купил этот дом для матери. А когда через год мы со Стефаном организовали клинику, Диллон настоял, чтобы мы переехали сюда и не беспокоились о крыше над головой.
      - Похоже, вы живете дружно.
      - Да, конечно! Но Диллон проводит с нами все меньше и меньше времени. Когда он женится, он, наверное, не приведет жену сюда.
      - Вашей матери это скорее всего не понравится.
      За обедом Флоренс не скрывала своего желания, чтобы Диллон обзавелся хорошей девушкой, а у нее появились еще внуки. Теперь Джесси поняла, идея "правильной девушки" принадлежит вовсе не Флоренс.
      - Нет, она совершенно не будет против. Но Диллон всегда поступает так, как считает нужным. Даже мама понимает, что никто не в силах этого изменить. Но я хочу поговорить с тобой не об этом.
      Лита села на каменную скамью у садовой дорожки. Момент настал.
      Джесси устроилась рядом и посмотрела в ее темные, такие же, как у Диллона, глаза.
      - Ты хочешь со мной поговорить о чем-то серьезном?
      - Да нет. Просто я хотела спросить, как твои дела и как ты провела день. Надеюсь, сегодня Диллон был очаровательным, а не жестким, как камень. Он с одинаковым успехом может быть как тем, так и другим.
      Джесси поняла, Лита решила подойти к основной теме издалека, и не видела причин ее торопить.
      - Сегодня он был и тем и другим. Мне показалось, он беспокоится за тебя.
      - Он беспокоится за себя. Ты знаешь, о тебе мне впервые рассказал именно Диллон.
      - Правда? - Джесси не была уверена, что ей приятно это слышать. - Когда?
      - Давно. Они тогда снимали со Стефаном комнату. Он хотел познакомить нас с тобой, но Стефан ему не разрешил. Диллон рассказал о тебе, и я поняла, почему Стефан избегает женщин. Иногда мы с ним случайно сталкивались, а позже, когда работали в одной больнице, стали встречаться.
      - Видишь ли. Лита, то, что тебе рассказал Диллон, - это его личная точка зрения.
      - Он сказал, что ты самая красивая женщина из тех, кого он когда-либо видел, но показать твою фотографию отказался. И что ты никогда не будешь счастлива со Стефаном. Тебе нужен более сильный человек, который смог бы тобой руководить.
      - Руководить мной? - негодующе перебила ее Джесси.
      - Это сказал он, а не я. Тогда он был намного моложе. Но я не сомневаюсь, описывая человека, который тебе нужен, он имел в виду себя. Он бы меня убил, если бы узнал, что я тебе это рассказала.
      - Так зачем же ты это рассказываешь? Она помнила, как утром именно Лита настояла, чтобы Диллон отвез ее в отель.
      - Если бы не Диллон, мы со Стефаном никогда бы не были вместе. И я хочу вернуть тебе долг.
      - Что ты имеешь в виду?
      - Когда я увидела тебя вместе с Диллоном, я почувствовала, что вы могли бы...
      - Что? - Джесси в ужасе вскочила. - Диллон?! И я?! Да мы даже не нравимся друг другу!
      - Может, ты просто изо всех сил стараешься, чтобы это было так, осторожно предположила Лита.
      - Значит, изо всех сил стараемся мы оба. - Настаивала на своем Джесси.
      - Стараемся? Вы это о чем?
      Словно привидение, из тени сада к ним выплыл бархатистый баритон Диллона, а потом и он сам вступил в полоску света рядом со скамьей.
      - Я слышал, здесь упоминалось мое имя. Сестра высказывала какие-нибудь предложения?
      - Только одно или два, - тихо-тихо ответила Лита.
      Он покачал головой и стал медленно подходить, заставив ее подняться.
      - Целый вечер я, как угорелый, мечусь между вами и мамой. - Диллон кивнул в сторону дома и тихонько шлепнул Литу пониже спины. - Теперь беги, сестренка. Нам с Джесси надо немного поговорить наедине.
      - Мне тоже стоит вернуться. Твоя мать подумает, что я совершенно невоспитанна, - запротестовала Джесси, глядя как, не оглядываясь, уходит Лита.
      - Я уже передал маме твои извинения. Сказал, что ты не собиралась оставаться после обеда. Твои вещи уже в машине, и она тебя уже не ждет.
      - Но Стефан...
      - Мы с ним решили, что неплохо было бы завтра вечером пообедать в городе вчетвером.
      - Вчетвером?
      - Вчетвером.
      Надо было что-то ответить, но в голове абсолютно никаких мыслей. Они с Диллоном уже стали парой. Стефан и Лита. Диллон и Джесси.
      Вчетвером. Она очень старалась, чтобы эта мысль ей не понравилась.
      - Давай по дороге в отель остановимся в одном месте. Если ты, конечно, не возражаешь...
      В его глазах светилось нечто такое, что окончательно привело ее в смятение.
      Диллон взял ее под руку и повел по садовой дорожке.
      - Нет, - прошептала она, - я не возражаю.
      Нисколечко!
      Глава 4
      Джесси сидела напротив Диллона за маленьким столиком небольшого бара. Среди гула звучал нежный голос одинокой гитары.
      - Надеюсь, тебе здесь понравится. - Он взял стоявшую перед ним бутылку мексиканского пива. - Это одно из моих любимых мест.
      Наливая пиво, он случайно коснулся руки Джесси. На сей раз она с трудом поборола желание удержать его руку. Лишь подняла свой высокий стакан и сделала глоток. Джесси купалась в розовом тумане света, убаюканная мелодичной музыкой. Если немного наклониться и чуть-чуть повернуть голову...
      Сделав усилие, она собрала разбегавшиеся мысли и постаралась придать им хоть какое-то направление. Казалось, она попала в чудесную сказочную страну. И лучше не встречаться взглядом с Диллоном, иначе мысли вновь разбегутся.
      - Мне кажется, я попала в другую страну.
      - Это хорошо?
      - Мне здесь нравится.
      Повинуясь инстинкту, взявшему верх над здравым смыслом, она подняла голову и посмотрела ему в глаза. В них горел огонь, который она уже видела в саду.
      - Я очень рад, - отозвался он. - А то ведь сегодняшний вечер был не слишком приятен для тебя.
      - Нет, я ни о чем не жалею. Наконец-то была возможность поговорить со Стефаном. Теперь я могу перевернуть еще одну страницу жизни. И я очень рада, что познакомилась с Литой.
      - Только с Литой? Больше ни с кем?
      - Ох, Диллон. - Смутившись, Джесси отвела взгляд, чтобы он не мог прочитать правду в ее глазах. Но он взял ее рукой за подбородок и повернул к себе.
      - Джесси, я не знаю, как мне себя вести с тобой, - мягко сказал он. Скажи мне, пожалуйста: ты хочешь правды или игры? Мне притворяться, что между нами ничего нет? Что я тебя не хочу?
      - Я не знаю.
      - Джесси! - Он сжал ее руку между ладонями и посмотрел в глаза. Затем перевел взгляд на руки. - Твои пальцы как лед. Ты замерзла?
      Сжав зубы, чтобы они не стучали, Джесси кивнула. Она так нервничала, что ее бил сильный озноб. Как подросток, зажатый между неподатливыми стенами страсти и условности. Она хотела Диллона, конечно, она его хотела. Разве сможет хоть одна женщина устоять перед ним? Но не сейчас, не сегодня и не так.
      Диллон шутливо растер ее руки, отчего Джесси задрожала еще сильнее.
      - Не помогает, - сказал он.
      - Мой пиджак...
      Он отодвинулся от стола, чтобы встать и подать ей пиджак.
      - Нет, подожди. - Что будет, если он ее коснется? - Давай потанцуем.
      Она танцевала со многими мужчинами, для нее в танце не было ничего страшного.
      Поднявшись, Диллон обнял ее за плечи и прижал к себе.
      - Давай, конечно.
      Они вышли из-за столика. Она обхватила его за талию под расстегнутым пиджаком, а он прижал ее к себе.
      Когда Диллон, как кокон, обвился вокруг нее, музыка, как по заказу, стала еще медленнее. Джесси почувствовала тепло его тела и тотчас вспомнила его мускулистый торс. И в танце она не обретет покоя. Двигаясь вместе с ней под печальные звуки гитары, Диллон прошептал:
      - Джесси.
      Она подняла голову.
      - Да?
      - Скажи мне, что ты его не любишь. Она поняла, о ком говорит Диллон, но совершенно не разозлилась.
      - Я его не люблю.
      - Посмотри на меня.
      Теперь ее губы оказались всего в нескольких дюймах от его губ, и она увидела желание, горящее в его глазах.
      - Я давно хочу быть с тобой. С тех пор как Стефан впервые рассказал мне о молоденькой девушке по имени Джесси, к которой он питал страсть, не подобающую джентльмену. Тогда я понял, что отдал бы все на свете за то, чего так испугался он.
      - Диллон.
      - Ш-ш. - Он коснулся пальцами ее губ, и она замолчала. - Я тебя ни о чем не прошу. Не прошу сегодня и, может быть, не попрошу никогда. Ты заслуживаешь куда большего, чем простые фантазии. Но я не знаю, смогу ли дать то, что тебе нужно.
      - Зачем ты мне это говоришь?
      - Не знаю. Когда я увидел тебя сегодня утром, то решил, что заставлю тебя сегодня лечь со мной в постель, чего бы это ни стоило. Но теперь я не могу.
      Эти слова напомнили истории, которые она слышала о Диллоне Руисе. Сейчас она была в его руках и не могла противостоять чувствам, которые он в ней разбудил.
      - Ты рассчитываешь меня обольстить таким образом? Я действительно кое-что слышала о тебе.
      - Я так и думал. Ты стала более осторожной, когда узнала, кто я. Ты слышала обо мне некрасивые вещи?
      - Те женщины сами хотели этого.
      - Я не ангел, Джесси, и когда был моложе, действительно вел легкомысленную жизнь. Но никогда не обидел ни одну женщину намеренно. И я не собираюсь начинать с тебя.
      - Большое спасибо.
      Она убрала руки и отступила назад.
      - Ты уже решил доставить мне это удовольствие или решение мы будем принимать вместе?
      - Прости, я не так выразился.
      - Если ты не возражаешь, я хотела бы вернуться в отель.
      В глазах, смотрящих на нее, сверкнули красноватые огоньки. Резко обозначились складки вокруг сжатого рта. Перед мысленным взором Джесси предстал индейский воин в каких-то странных штанах и мокасинах. Он должен быть диким, неукротимым любовником. Для таких не существует преград, и с такими женщина сразу забывает самое главное - чувство собственного достоинства.
      Сердце Джесси бешено стучало. Она постаралась выбраться из вихря эротических образов, кружащихся у нее в голове и затуманивающих сознание.
      - А ацтеки носили бриджи?
      - Что?
      - Ацтеки носили бриджи или нет?
      - Не знаю. - Штормовые облака страсти развеялись, и на его лице появилась улыбка. - Не думаю, а на самом деле просто не знаю.
      - Значит, вполне могли носить. В тебе есть индейская кровь?
      Диллон рассмеялся, поняв ход ее мыслей.
      - Отец ничего такого не говорил, но вполне возможно. Во многих мексиканцах течет индейская кровь. Ацтеки, майя и некоторые другие племена переходили границу и скитались по Мексике.
      - Ты похож на отца?
      - Да. - Его взгляд смягчился. - Ты заедешь со мной еще в одно место перед тем, как я отвезу тебя в отель?
      - Куда?
      По-прежнему мягкий, но требовательный, он покачал головой.
      - Просто пошли со мной.
      - С какой стати я должна тебе доверять, когда все во мне сопротивляется?
      - Я никогда не обижу тебя, Джесси. Никогда!
      Точно так она однажды поклялась своей сестре Ребекке. Теперь-то она знала, что этого никогда нельзя обещать. Жизнь слишком непредсказуема, а человеку свойственно ошибаться. Но она согласилась и не пожалела об этом.
      Диллон остановил машину на проселочной дороге, ответвляющейся от шоссе уже далеко за городом. Вокруг не было ни души. Тишину нарушали лишь шуршание ветра и писк насекомых в ночном небе. Не говоря ни слова, он взял Джесси за руку и повел к вершине холма, поросшего кустарником. На фоне освещенного луной неба виднелся черный силуэт одиноко стоящего дерева. У подножия холма расстилалась долина, рассеченная серебряной лентой реки.
      - Это Рио-Гранде, - тихо сказал Диллон. - Отец переплывал ее в нескольких милях от этого места темной ночью в проливной дождь.
      - Он был...
      - Вне закона. Незаконно приехал в США из Мексики, чтобы наняться на работу.
      - А твоя мама?
      - Ее отец - Харлон Сиддонс.
      Это имя было знакомо Джесси. Харлон Сиддонс - один из самых зажиточных людей Техаса. Он когда-то сделал хорошие деньги на торговле скотом. А потом, во время нефтяного бума, охватившего Техас, на участке Сиддонсов была найдена нефть.
      - Как же получилось... - Джесси умолкла.
      - Как она встретилась с моим отцом? Впервые она увидела его, когда он был временным рабочим на их ранчо. В следующий раз они встретились в Хьюстоне. Он управлял ее кэбом. Она усмотрела в этом знак судьбы, и они стали встречаться.
      - Так просто? - Она улыбнулась, стараясь представить Флоренс юной девушкой, настолько романтичной, чтобы отважиться на такой шаг.
      - Да, просто. С тех пор они никогда не расставались.
      - А как к этому отнесся ее отец?
      - Он отрекся от нее. Джесси была поражена.
      - За то, что она влюбилась?
      - За то, что забеременела от темнокожего крестьянина, которому была нужна лишь затем, чтобы получить гражданство.
      Сейчас ей было больно видеть холодный гнев в глазах Диллона и жутко от того, что отец так мог поступить со своей дочерью.
      - Это правда?
      - Я слишком распустил язык.
      - Бедная твоя мать. Они поженились? - Джесси начинала понимать, почему Диллон так восхищается своей матерью.
      - Да.
      - И родился ты?
      - Нет, тот ребенок умер. Второй тоже. Я был третьим. Следующий тоже не выжил. Лита была пятой.
      - Твоей матери было очень тяжело! - Она могла только гадать, каким трудным было детство Диллона, и изумляться, как он мог стать тем, чем был сегодня.
      - Намного тяжелее, чем ты думаешь, - спокойно согласился он.
      Диллон обвил Джесси руками, прижав спиной к своей груди. Тихий голос звучал у самого уха:
      - Я никогда не видел, чтобы два человека любили друг друга сильнее, чем мои родители. В нашем доме было то, чего нельзя купить ни за какие деньги. Но была в нем и печаль.
      Отец был гордым человеком и не мог забыть, чем пожертвовала моя мать ради него. Он работал до изнеможения, стараясь вернуть ей хоть часть потерянного. И в конце концов он лишил ее главного - самого дорогого на свете: любимого человека. Он умер молодым.
      Джесси подняла голову, коснувшись затылком его груди, и посмотрела в черное бездонное небо, с миллионами мерцающих звезд.
      - Наверное, ее отец изменил решение, когда понял, как он ошибался?
      - Нет. - Голос Диллона стал жестким. - Впервые я увидел своего деда, уже учась в юридической школе. Тогда он наконец решил, что я все-таки не просто полукровка, не заслуживающая его внимания. Я хотел съездить ему по физиономии, но мама была так счастлива. В ее жизни было столько потерь, что ради нее я смирил себя и, сколько мог, принимал благосклонность деда.
      - А потом?
      - Пошел работать в большую престижную фирму, куда он меня устроил. Он открыл для меня контору, где я работал в основном как защитник. Изучал закон, хотел помогать простым людям, таким, как мой отец: несчастным, работающим в поте лица, приехавшим сюда в поисках лучшей жизни, но попавшим в нищету. На каждом шагу им приходится бороться, отстаивать свои права. Здесь их жизнь ничуть не лучше, чем раньше.
      - Почему же ты это оставил и ушел в политику?
      - Решил, что тогда смогу делать добро для большего числа людей.
      Джесси улыбнулась. Именно такой Диллон был известен широкой публике.
      - Ты и впрямь крестоносец.
      - Я знаю, что может сделать бедность. - В голосе послышались волнение и горячность. - Я видел, как она полностью деморализует людей еще до того, как они по-настоящему начали жить. Отец работал день и ночь и умер в сорок пять лет. Моя мать, на десять лет моложе, осталась с двумя маленькими детьми на руках. Когда отец умер, она была беременна в шестой раз. Этот ребенок не родился. Поправившись, она стала работать от зари до зари, чтобы мы с Литой могли выжить. И мы выжили. Учась в колледже и юридической школе, я работал на скорой. Поэтому моя учеба продлилась значительно дольше, чем у других. Теперь все позади, но нельзя забывать о тех, кто пока не смог выбраться. У Эмилио тоже должен быть шанс.
      Джесси смотрела на петляющую вдали реку. Река обещаний и надежд. Вероломная река, разбившая мечты многих людей.
      Этот сложный и неотразимый человек, стоящий сейчас позади нее, еще никогда не был так близок и в то же время так далек от нее. Диллон пустил ее в один из уголков своей души, но сразу напомнил, какая пропасть разделяет два их мира.