- Что ты имеешь в виду? - Он немного отодвинулся, чтобы лучше ее видеть.
      - Я не могу иметь детей. Большинство женщин могут, а некоторые нет. Я нет.
      Став требовательным, каким становился всегда, когда сердился, Диллон приподнялся на локте и спросил:
      - Откуда ты знаешь, если никогда не пробовала?
      Джесси отвернулась и уставилась на одеяло.
      Если бы все было так просто.
      - Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, - сказала она, когда немного успокоилась. - Я чувствовала то же, когда доктор сказал мне это.
      - И давно ты это знаешь? - Его голос превратился в шепот и зазвучал обреченно.
      - Мне было восемнадцать, и у меня было много проблем. Я никогда не была такой, как все нормальные девочки. Доктор провел множество анализов перед тем, как наконец сообщить мне об этом.
      - Восемнадцать, - задумчиво повторил Диллон. - Значит, это не из-за Стефана? Значит, не из-за него у тебя не было с мужчинами ничего серьезного?
      - Может быть. Я старалась никогда об этом не думать, но может быть. - Ей не хотелось об этом думать и сейчас. Но Диллон должен знать правду.
      - Почему же я получил то, чего не было ни у кого другого? - Он повернул к себе ее лицо и коснулся губ кончиками пальцев, всматриваясь в ее лицо. Он был поражен ее признанием. - Почему именно я?
      - Потому что такого, как ты, больше нет, Диллон. Я пыталась уехать, пыталась сказать "нет". В конце концов я боролась с собой, но не смогла выиграть этой битвы.
      - И ты хотела меня оставить, потому что у тебя не будет детей? - нежно спросил он.
      - Наших детей, - поправила она, и в ее глазах появились слезы, которые она не смогла сдержать. - На самом деле я никогда этого по-настоящему не хотела до тех пор, пока не встретила тебя. Сейчас я отдала бы все на свете, чтобы стать той женщиной, которая тебе нужна.
      Диллон вздохнул от отчаяния и, выпрямившись, сел на кровати.
      - Почему же, Джесси, ты мне ничего не сказала? Почему ты не сказала, чтобы я заткнулся? А я трепался. Если бы я знал, то никогда не сказал тебе этого.
      - Но ты говорил о том, Диллон, что действительно для тебя важно. На все это ты имеешь право, но я не могу тебе этого дать, и поэтому тебе нужна другая женщина.
      Диллон улыбнулся.
      - Но ты можешь тоже со мной остаться? - мягко спросил он. - Давай жить так и тогда, когда я найду себе женщину, которая будет рожать мне детей.
      В негодовании Джесси резко вскочила.
      - Ты это серьезно?
      - Нет, конечно, нет. - Он посмотрел на нее. В его глазах стояли и смех и слезы. - Весь этот разговор ни к чему. Не можешь иметь детей, и ладно. Пусть у нас детей не будет. Если мы их захотим, то можем усыновить.
      - Нет "к чему"! - настаивала разозленная Джесси. - Это очень важно.
      Он очень торопился. Он с легкостью давал простые ответы на сложные вопросы, от которых зависела вся их дальнейшая жизнь. Она должна заставить его остановиться и взглянуть на вещи трезво.
      Диллон зажал ее лицо между ладонями и с чувством посмотрел ей в глаза.
      - Если ты согласна, то я согласен тоже. Счастье, которое ты мне даешь, для меня важнее того, будут у меня дети или нет. Джесси, пожалуйста, верь мне.
      - Наверное, тебе стоит все же немного подумать, перед тем как что-либо обещать. Люди меняются, чувства меняются, но это... - она легла на живот, это не изменится никогда.
      - Ты в этом уверена? Я хочу сказать, ты уверена, что это не изменится никогда?
      Она увидела в его глазах вновь ожившую надежду. Но он пожалел о только что сказанном. Она покачала головой.
      - У меня врожденная патология, и шансы забеременеть практически равны нулю.
      - Но, значит, шанс есть?
      Снова покачав головой, Джесси объяснила:
      - Доктор говорит, он так мал, что мне даже не стоит надеяться.
      - И все же шанс есть.
      - Это, скорее, из области фантастики, - продолжала настаивать она, ясно вспомнив ответы доктора на именно эти ее вопросы.
      - Ты не веришь в свой шанс? - мягко спросил Диллон.
      - Нет, - резко ответила она.
      Она уже пережила все это много лет назад и теперь не хотела, чтобы ее вновь подвергали мукам. Она могла жить с мыслью, что никогда не родит ребенка, но не сможет жить, если каждый день ее сердце будет разрываться от надежды на невозможное. И она не хотела видеть, как от этого будет мучиться Диллон.
      - Тогда я вот что скажу тебе, моя хорошая. - Он посмотрел на нее. Она снова лежала на подушках. - Сейчас мы посмотрим, насколько ты в этом уверена, - сказал он, стягивая с ее бедер последнюю одежду.
      Джесси настороженно посмотрела на него. В его глазах горел вызов, который ей пока не хотелось принимать.
      - Что ты имеешь в виду?
      Он быстро опустился на нее, и она с радостью ощутила давление его тяжелого тела, мгновенно вызвавшее у нее желание.
      - Сейчас? - мягко спросил он.
      - Да.
      - Ты уверена? Подумай еще раз, - предупредил он.
      Удивленная его колебаниями, Джесси в замешательстве посмотрела на него, и только теперь почувствовала, что-то не так. Диллон не подходил к ночному столику. И та часть его тела, которая сейчас прижималась к ней, была без защиты, которой он никогда не пренебрегал.
      - Но Диллон, ты не... - Она замолчала, догадавшись по выражению его лица, что он ни о чем не забыл.
      - Нет, - ответил он и покачал головой в подтверждение своих слов, - я не забыл.
      Она вновь почувствовала, что он овладевает ею. Сделав несколько движений, он опять отстранился от нее, но теперь уже не до конца. Джесси очень хотела, чтобы он продолжал, но он почему-то этого не делал. Она повернула голову в сторону, коснувшись щекой подушки, и ее взгляд случайно упал на ночной столик.
      - Хочешь, чтобы я продолжал? - спросил он, заметив ее взгляд.
      - Да.
      - Ты будешь первой.
      - Правда?
      - Да.
      Хотя его руки дрожали, а тело покрыла испарина, она чувствовала, что он полностью владеет собой.
      - Я никогда не хотел, чтобы ребенок появился на свет случайно. И не хотел попасть в такое положение, когда необходимо жениться.
      Едва дыша, Джесси подняла на него глаза.
      - Чтобы не было так, как с твоими родителями? - Она провела руками по его бокам, возбуждая его, боясь, что если он перестанет говорить, то вновь выйдет из нее, оставив ее между небом и землей. Джесси крепче прижала его к себе.
      - С ними было по-другому. Они любили друг друга, - прошептал он. - Так мне продолжать?
      - Да. - Слово прозвучало как мольба.
      - Ты не боишься?
      - А ты?
      - Мне нечего бояться. Я никогда не занимался любовью без этой штуки, а ты - ни с кем, кроме меня. - Он с вызовом посмотрел на нее и замедлил движения, почти полностью их прекратив. - И если ты не боишься забеременеть, значит, эта штука нам не нужна.
      Разозлившись, она посмотрела на него сузившимися глазами.
      - Ты меня проверяешь! Он замер.
      - Мне продолжать?
      - Да, - резко ответила она.
      - А если случится чудо?
      - Тогда ты попадешь в такое положение, когда необходимо жениться, - жестко сказала она и, крепко обняв его, притянула к себе.
      Диллон жадно приник губами к ее рту и крепко поцеловал ее, ничуть не замедляя при этом движений.
      - Я хотел бы воспользоваться этим шансом, - ответил он, позволяя наконец желанию полностью собой овладеть. Оно обрушилось на него лавиной с такой силой, какой он еще никогда не испытывал.
      Крепко сжав Джесси в объятиях, Диллон зарылся лицом в мягкие волны ее волос и прошептал:
      - И даже не пытайся снова от меня уйти.
      - Я думаю, что уже не смогла бы этого сделать, даже если очень захотела.
      Она лежала рядом, прижавшись к нему всем телом. Он облегченно вздохнул и прошептал:
      - Чтобы ни случилось, я всегда буду тебя защищать.
      Он отвернулся и сразу же уснул.
      Глава 11
      То, что прошлой ночью было напрочь сметено волной страсти, вернулось солнечным утром. Джесси в одиночестве сидела на балконе, отрешенно помешивая ложечкой йогурт с изюмом и орехами. Она чувствовала опустошение" пришедшее с первыми лучами солнца.
      Что может быть хуже, чем разочаровать любимого человека? А получилось именно так. Диллон, конечно, мог сказать, что все понимает, что это не имеет для него никакого значения. Но его действия говорили об обратном. Он хотел ребенка, а человек с его характером без боя не сдается. Эта ночь - только начало. Для него недостаточно просто быть вместе, и когда-нибудь настанет тот страшный день, о котором она даже боялась думать.
      Дверь позади нее открылась, и появился Диллон. Он был в халате и энергично вытирал полотенцем мокрую голову.
      - Что у нас на завтрак? - Он наклонился и с чувством поцеловал ее в губы каждодневный утренний ритуал.
      - М-м. Опять йогурт?
      - Конечно, я могла бы попробовать что-нибудь испечь, но ты помнишь, что из этого получилось в прошлый раз.
      От воспоминания Диллона передернуло.
      - А как насчет кукурузных хлопьев? Несмотря на свое мрачное настроение, Джесси рассмеялась.
      - К ним у нас даже найдется немного апельсинового сока.
      Он опять наклонился и снова ее поцеловал. Этот долгий поцелуй значил гораздо больше, чем простое утреннее приветствие.
      - Мне очень не хочется сегодня уезжать, - проговорил он, оторвавшись от ее губ и беря за руку. - Мне о многом нужно поговорить с тобой, о чем мы еще никогда не разговаривали.
      Джесси едва не вскочила, пытаясь его остановить.
      - Дорогой, ты опоздаешь. Я приготовлю тебе завтрак, а ты пока одевайся.
      - Хорошо. - Он неохотно выпустил ее руку. - Но кое о чем нам обязательно надо поговорить сейчас, до моего ухода. Я отдал помощнику ключи от своей квартиры. Он соберет мои вещи, а затем заедет за мной в контору, чтобы отвезти в аэропорт.
      Оставив Диллона в спальне одеваться, Джесси вышла на кухню и облегченно вздохнула. Она все еще не могла собраться с духом, чтобы бросить этого человека, который так много для нее значил. И ей очень не хотелось, чтобы он сделал это прощание еще тяжелее.
      Однажды он уже сказал, что любит ее, и если он снова это повторит, то у нее не хватит сил расстаться. Они могут остаться вместе, если только решат ничего не менять, не давать друг другу никаких обещаний, если оставят все, как есть.
      - Джесси! - видимо, уже не в первый раз повторил Диллон. - Дорогая! - Она вздрогнула от неожиданности и повернулась к нему. - О чем ты думаешь?
      - О, ты уже оделся. - Она поспешила к холодильнику и достала апельсиновый сок и молоко. - Через минуту завтрак будет готов.
      Он подошел к ней и, взяв у нее пакеты, поставил их на стол.
      - Я перехвачу что-нибудь по дороге. Из-за чего ты так расстроилась?
      - Может, ты и прав. Может, нам и правда нужно поговорить. - Неожиданно в ее глазах появились слезы. - Диллон, я все понимаю. Я не идеал, но во мне есть много хорошего, и я многое могу дать другому.
      - Я знаю.
      - В этом я не уверена. Тем более я не уверена, что ты будешь со мной по-настоящему счастлив. - Диллон подался к ней, но Джесси его отстранила. Дай мне закончить! Каждый раз, как только у нас возникают проблемы, ты меня хватаешь и начинаешь целовать, после чего нас уже больше ничего не интересует. По крайней мере некоторое время. Но проблемы остаются, поскольку мы даже не пытаемся их решить. Пораженный, Диллон остался на месте.
      - Какие проблемы?
      - Я не могу иметь детей. И со временем это не изменится.
      - Я сказал, что с этим все в порядке.
      - И сразу попытался сделать меня беременной, - закричала Джесси. В ее голосе была злость и боль, мучившие ее всю ночь. - Ты думаешь, мне не хочется быть той женщиной, которая тебе нужна?! Но я не могу! Ты можешь пытаться изменить весь мир, Диллон, но я не хочу быть одним из твоих проектов. Принимай меня такой, какая я есть, или пошли ко всем чертям!
      - Джесси! - Он был поражен и шагнул вперед, протянув к ней руки. Она снова отстранилась.
      - Не прикасайся ко мне! Повинуясь, он остался на месте.
      - Со временем все утрясется, - спокойно сказал он, но было видно, чего стоит это спокойствие.
      - Не знаю.
      - Я всегда тобой восхищался. - На его лице появилась невеселая улыбка. Ты единственная женщина, с которой мне приходится ругаться, чтобы не дать ей уйти. Как правило, бывало наоборот.
      - Я не хочу ругаться по этому поводу. - Она присела на краешек стола и почувствовала, что ее злость улетучилась. Все было бы просто, не люби она его так сильно.
      - Может быть, даже хорошо, что ты ненадолго уезжаешь. Наверное, нам надо немного отдохнуть друг от друга и все спокойно обдумать.
      - Джесси! - Он протянул к ней руки, но не двинулся с места. - Ах, Джесси, как мы могли до этого дойти?!
      Закусив губу, она покачала головой.
      - Не знаю.
      Пытаясь найти компромисс, он спросил:
      - Если я уеду и даже не буду тебе звонить до конца недели, ты приедешь в пятницу в хижину?
      Не желая соглашаться сразу, она тянула время.
      - Ты подумаешь о том, что я сказала?
      - Прости, Джесси, я не имел в виду... Она подняла руку.
      - Ладно, остановимся на этом.
      - Ты по крайней мере поцелуешь меня на прощание?
      Всем сердцем она хотела вычеркнуть из памяти последние минуты, словно их никогда не было. Броситься в его объятия, чтобы он прогнал все ее страхи и сомнения, помог ей начать все заново. Она знала, что, оставаясь с Диллоном даже на одну ночь, сильно рискует. Узнав однажды счастье, которое он может ей дать, она уже никогда не сможет уйти, иначе ее сердце будет разбито.
      Но она медленно покачала головой.
      - Нет.
      Этим поцелуем он мог превратить в прах все, чего она добилась с таким трудом.
      Диллон помрачнел и произнес не шевелясь:
      - Если ты вдруг приедешь раньше меня, то ключ под крыльцом. Я вышлю тебе план, как туда добраться.
      Джесси кивнула. Она была почти уверена, что не поедет в хижину и что Диллон об этом знает. Это было прощание. Их безумная страсть закончилась хныканьем.
      - Счастливого пути! - сказала она, желая, чтобы он как можно скорее ушел, и она могла приняться за обычные утренние домашние дела.
      Неожиданно внешнее спокойствие покинуло Диллона, лицо исказилось. Он больше не в силах был сдерживаться. В его глазах появилась злость.
      - Черт возьми, Джесси! По-твоему не будет! - Резко повернувшись, он вышел. И только когда хлопнула входная дверь, Джесси смогла пошевелиться.
      Ссутулясь, страдая от невыносимой боли, разрывавшей на части ее сердце, она подошла к окну, задернула занавески и бросилась на кровать. Сейчас она не могла никуда идти, не могла никого видеть.
      Резкий телефонный звонок вырвал Джесси из крепкого, без сновидений сна. Не открывая глаз, она нашарила телефон.
      - Алло! Кто это?
      Приоткрыв один глаз, Джесси увидела, что солнце уже высоко. Комната была наполнена радостным светом, что никак не сочеталось с ее мрачным настроением.
      Посмотрев на светящийся циферблат часов, она решила, что особенно злиться не стоит. Было восемь пятнадцать. Сегодня суббота.
      А вдруг сейчас она услышит голос Диллона. От этой мысли стало радостно на душе. Он уехал во вторник и, как и обещал, с тех пор не звонил. Если это он, то наверняка сейчас спросит, почему вчера вечером она не приехала в Сан-Мигель.
      - Алло! - сказала Джесси уже спокойнее. Ей не хотелось говорить, что она не приедет ни в этот уик-энд, ни в какой другой.
      - Гм, простите, - произнес незнакомый мужской голос, - надеюсь, я вас не разбудил. Я звоню Джесси Кардер.
      Голос звучал так, словно это утро для его обладателя, как и для Джесси, не очень-то прекрасное. Она тут же прониклась симпатией к своему незнакомому собеседнику, но приготовилась услышать не особенно хорошие новости.
      - - Чем могу быть полезна?
      Он вздохнул:
      - Мы разыскиваем сенатора Руиса, и.., гм, несколько недель назад он дал нам ваш номер.
      - А вы?.. - Она прекрасно представляла, где сейчас Диллон. Его никто не сможет найти, пока он сам этого не захочет.
      - Ох, извините. Я Билл Сандерс, старший помощник сенатора. Мы разыскиваем его со вчерашнего вечера. Вы.., гм, случайно не знаете, где он?
      - К сожалению, нет. А когда вы его в последний раз видели?
      - В четверг он проводил совещание. После него сразу ушел, и с тех пор о нем ничего не известно.
      - Вы звонили ему в Сан-Мигель?
      - Да. Мы звонили туда вчера вечером и еще раз сегодня утром. Там тоже о нем ничего не знают.
      Теперь у Джесси уже не оставалось никаких сомнений, что Диллон в хижине. Но она только кашлянула и постаралась, чтобы ее голос звучал не особенно уклончиво.
      - Извините, я уверена, что в понедельник он будет в конторе.
      - Гм, да, хорошо. - Собеседник прочистил горло и выпалил:
      - В случае, если мы не сможем найти сенатора Руиса, нас попросили связаться с вами.
      - Попросили?! Кто попросил? - Теперь уже окончательно проснувшись, она села, свесив с кровати ноги.
      - Гм... Служба по делам несовершеннолетних Сан-Мигеля. Похоже...
      - Служба по делам несовершеннолетних?! - Джесси вскочила. Мысли вихрем закружились у нее в голове, возвращаясь к маленькому черноглазому мальчику. Хотя она пыталась себя убедить, что дело было в чем-нибудь или в ком-нибудь другом.
      - Да, по-моему, - подтвердил он. - Некий Эмилио Суарес попросил их позвонить сенатору Руису или вам.
      - Что случилось? - почти прокричала она. - С ним все в порядке? Они сообщили вам об этом вчера, а вы звоните мне только сегодня?!
      Человек начал медленно объяснять:
      - Мне было приказано звонить вам только в том случае, если...
      - Хорошо, хорошо, - перебила его Джесси. - Что случилось?
      Немного обиженный ее раздражением, он продолжил:
      - Как я понял, этот Эмилио Суарес арестован...
      - Арестован?! - Она вскочила и побежала в гостиную, волоча за собой длинный телефонный шнур. - За что?
      - За попытку вооруженного ограбления. - Сейчас в голосе звучало чуть ли не извинение за то, что ему приходится сообщать плохие новости.
      - Вооруженное ограбление? - Внезапно успокоившись, Джесси села на подлокотник дивана. - Ему всего девять лет. Здесь, наверное, какая-то ошибка. - Она была готова рассмеяться, настолько абсурдно все это звучало. Если девятилетний мальчик играл с водяным пистолетом, то его вряд ли обвинят в попытке вооруженного ограбления.
      - Я только знаю, что сейчас он в тюрьме. И его продержат там до тех пор, пока вы или Диллон не заберете его оттуда.
      Эмилио надо спасать. А вдруг Диллона сейчас нет в хижине? Джесси призвала на помощь все свое обаяние.
      - Скажите, пожалуйста, гм, Билл, да? - улыбнулась она в трубку.
      - Да. - Голос потеплел, но все еще звучал настороженно.
      - Если Диллон решит этим заняться, но сразу же приехать не сможет, кого в Сан-Мигеле можно попросить помочь?
      - Можно обратиться к судье Паттерсону. Он в отставке, но до сих пор имеет влияние.
      - Не могли бы вы дать его телефон?
      - Я не уверен, что это в моей компетенции. Он был готов закончить разговор и повесить трубку, поэтому она уже не улыбалась.
      - Послушайте, Билл. Когда Диллон обо всем узнает, то первое, что будет его интересовать, кто и что сделал, чтобы помочь этому маленькому мальчику. Эмилио много значит для Диллона. Очень много!
      - Но если вы ошибаетесь, то я могу потерять работу из-за того, что дал вам этот телефон.
      - Билл, сейчас нужно действовать. Сделайте все, что в ваших силах!
      - Ладно, - со вздохом сказал он и продиктовал ей номер.
      - Спасибо.
      Она сразу позвонила в аэропорт и заказала билет, а затем набрала номер судьи. Держа трубку в одной руке и собирая вещи другой, объяснила ему, кто она такая и что хочет. Иметь дело с судьей оказалось намного проще, чем с Биллом. Он пообещал: к тому времени, как она прилетит, Эмилио уже освободят. Она сердечно поблагодарила судью и сломя голову помчалась в аэропорт.
      Пока самолет приземлялся, ее одолевали страх, злость, чувство вины. Но зрела решимость действовать. Она собиралась забрать Эмилио, выяснить, что же все-таки с ним случилось, удостовериться, все ли в порядке с Ангелиной, а затем найти Диллона. Если он по-прежнему не готов усыновить этих детей, она сделает это сама.
      Она вспомнила, как видела Эмилио в последний раз: он уходил, держа за руку Ангелину. Чувство вины заполнило ее сердце. Тогда она позволила Диллону себя уговорить. Теперь этого не случится. Пусть она не может изменить мир, но может изменить жизнь двух этих малышей, которые, несомненно, заслуживают лучшего. И сделав это, она изменит свою собственную жизнь, сделав ее более осмысленной.
      Хотя разговор с судьей ее успокоил, Джесси была совершенно не готова к тому, что Эмилио придет встречать ее в аэропорт. Его худенькое тело дрожало, а в печальных карих глазах стояли слезы, которые он изо всех сил старался скрыть. Она обняла его и поняла, что прилетела за ним. И ей было совершенно безразлично, совершил он то, о чем говорят, или нет.
      Она ожидала, что он расплачется, и думала лишь о том, как бы не расплакаться самой. Но он не плакал. Он просто стоял, дрожа, протянув к ней ручки, как к своей последней надежде в этом мире.
      Когда дрожь прекратилась, она взяла его за руку и повела с залитого солнцем поля аэродрома.
      - Ты голоден?
      Он покачал головой. Она понимала, что скорее всего это не правда, но настаивать не стала.
      - Ты не против, если перед тем, как я отвезу тебя домой, мы немного прогуляемся?
      В ответ он кивнул.
      По-прежнему держа его за руку, Джесси прошла с ним через стоянку к скверу и остановилась у скамейки под деревом.
      - Давай немного посидим. Ты мне расскажешь, что с тобой случилось?
      По-прежнему молча Эмилио сел на скамейку. Он сцепил руки и, зажав их между коленями, уставился в землю перед собой.
      Следуя его примеру, она тоже сцепила руки и положила их на колени.
      - Прежде всего я хочу узнать, правда ли ты это сделал, - мягко спросила она.
      Он кивнул, не поднимая головы, и глаза у Джесси округлились от удивления. Она не могла в это поверить даже после его признания.
      - Правда?
      Он снова кивнул.
      - С ружьем?
      Он кивнул, и Джесси расцепила руки, чтобы одной из них схватиться за сердце, после чего глубоко вздохнула.
      - И кого же ты хотел ограбить?
      - Винный магазин. - Его ответ был кратким, но по крайней мере он заговорил. Джесси посчитала это прогрессом.
      - А почему именно винный?
      Она слышала в сводках новостей, что теперь даже дети совершают преступления, связанные с алкоголем и наркотиками, но в жизни с этим никогда не сталкивалась.
      - Меньше народа.
      - Меньше народа, - отрешенно повторила она, ничего не понимая. Но тихий внутренний голос ей напомнил, что ему всего девять лет.
      - Да. - Он немного поднял глаза. - Можно было ограбить овощной, но там вокруг полно людей. Можно кого-нибудь ранить.
      - Откуда ты все это узнал? - Она понимала, что так бурно высказывать свое удивление психологически не правильно, но ничего не могла с собой поделать.
      Он пожал плечами и ответил как взрослый:
      - Послушал, как говорят люди.
      - О том, как лучше грабить?
      - Да. И о многом другом. Джесси взяла себя в руки и, справившись со своим удивлением, строго сказала:
      - Эмилио, ребенку не следует интересоваться подобными вещами.
      Он чуть-чуть повернулся к ней и снова пожал плечами.
      - Жизнь не проста. Но как-то выживать надо?
      - Зачем ты это сделал, Эмилио? - требовательно спросила она. - И хватит ходить вокруг да около. Я хочу знать правду.
      Он долго молчал. Наконец Джесси не выдержала.
      - Ну?
      Он снова понурился и сказал:
      - Мы хотели есть.
      - А бабушка?
      - Она заболела и не встает с постели. У нас не было денег. Ангелина хотела есть и плакала.
      Мне нужно было что-то делать.
      - И ты решил ограбить винный магазин? Где ты раздобыл ружье?
      - Это ружье моего дедушки. Оно лежало в бабушкином комоде. - Он нетерпеливо посмотрел на Джесси. - Но я его взял для того, чтобы продать. Оно даже не было заряжено. Я пошел не воровать.
      - И что же случилось потом? - Постепенно все начинало проясняться.
      - Я проходил мимо магазина. И там никого не было. Только продавец.
      - И у тебя появилась идея получше. Недоверие ушло, и у нее остались только печаль и предчувствие неуклонно надвигавшейся опасности. Словно на нее несется поезд, а она, стоя на полотне, никак не может высвободить застрявшую между шпал ногу.
      - Да... - Он печально кивнул.
      - Знаешь, Эмилио, есть такое понятие "несоответствие реальности". Слышат когда-нибудь?
      - Нет. - Он снова поднял на нее глаза и посмотрел с интересом, явно ожидая продолжения.
      - Это когда маленький мальчик наводит ружье на взрослого человека, а тот знает, что ему достаточно нажать на кнопку сигнализации, и у ребенка не будет никаких шансов.
      - Он знал: я готов к тому, что меня поймают.
      - И он также знал, что ты не отнимешь у него денег. Это и есть "несоответствие реальности". Он тебе не поверил и поэтому тебя не испугался. Ты только напрасно потерял время, да еще влип в историю. А твоя бабушка и Ангелина до сих пор сидят дома без еды, и им совершенно некому помочь.
      Эмилио уронил голову и расплакался. Джесси даже разозлилась, что была с ним так строга. Но теперь по крайней мере он вел себя как нормальный ребенок. Она посадила его себе на колени, и он рыдал в ее объятиях до тех пор, пока не иссякли все слезы.
      Арендовав в аэропорту машину, Джесси посадила в нее еще всхлипывающего Эмилио и повезла домой. По дороге они заехали на рынок и купили какой-то еды. Затем Джесси завернула на заправку, где залила полный бак и, купив карту, позвонила Стефану, попросив его подъехать к дому Эмилио.
      Сверяясь с картой, Джесси добралась до городской окраины, а дальше Эмилио сам показал дорогу к жалкому домику, где он жил с бабушкой и сестрой.
      Когда они подъехали, Стефан уже их ждал. Он вышел из своей машины и, перейдя улицу, подошел к ним.
      - Что происходит?
      Эмилио тут же собрался убежать.
      - Нет. - Джесси схватила нетерпеливого мальчика обеими руками. - Тебе придется меня подождать. Без тебя я не найду.
      - Надо скорее! - заспорил он.
      - Твоей бабушке нужен доктор.
      - Что же все-таки случилось? - Стефан пошел рядом с Джесси за Эмилио.
      - Его бабушка уже несколько дней болеет, и я думаю, ей понадобится твоя помощь.
      Джесси уже собралась рассказать Стефану, как было дело, но Эмилио скрылся в темном парадном, и она бросилась за ним. Оглянувшись на Стефана, она чуть не упала, споткнувшись о какие-то разбросанные по полу вещи. Эмилио уже был далеко впереди.
      - Остановись! Я тебя не найду! - Она видела его в нескольких ярдах впереди себя, и он вот-вот мог исчезнуть, растворившись во мраке коридора.
      - Я вернусь за вами! - Прокричал Эмилио, не замедляя бега.
      - Нет! Остановись сейчас же, черт побери!
      Да будешь ты слушаться или нет?!
      К ее удивлению, он остановился, и она поспешила его схватить, пока он не передумал.
      - Стефан, ты здесь? - крикнула она через плечо, не выпуская руки Эмилио.
      - Здесь.
      - Тут все дома такие? - спросила она, услышав, что Стефан их догнал.
      - Большинство. - На лестнице было так темно, что ступеньки приходилось нащупывать ногами. - В этом доме мы с Диллоном принимали роды, когда ты приезжала сюда в первый раз, но я не знал, что Эмилио живет именно здесь.
      - Я тоже.
      Если бы она знала, то не могла бы спокойно спать. Когда она представила, что за одной из этих дверей сидит голодная Ангелина со старой больной женщиной, которая ровным счетом ничего не может для нее сделать, Джесси почувствовала, что ей просто необходимо быть здесь.
      - Далеко еще, Эмилио?
      - Вот сюда.
      Она почувствовала, как он подался вперед, и отпустила его. Он был так же нетерпелив, как она, но ему сейчас в десять раз хуже. За этой дверью его ждал мир, за который он в ответе. Если за день его отсутствия там что-нибудь случилось, то он никогда себе этого не простит. Все это Джесси прекрасно понимала."
      Во мраке появился тусклый прямоугольник, и в нем растворилась маленькая фигурка Эмилио. Поспешив за ним, Джесси остановилась на пороге, услышав взволнованную испанскую речь. Женщина вначале бранилась, но затем ее голос смягчился. Эмилио что-то обеспокоенно ответил, и тут же громко расплакалась маленькая девочка. Почти ничего не слыша в этом шуме, Джесси с трудом уловила едва слышный дрожащий голос, повторяющий имя Эмилио.
      Через некоторое время суматоха улеглась, Джесси и Стефан вошли в комнату и увидели Эмилио, стоящего на коленях возле кровати бабушки. Ангелина сидела на полу рядом с ним, дергая его за рубашку и, всхлипывая, что-то бормотала. Женщина средних лет стояла посередине комнаты и, заломив руки, смотрела на живописную картину. Завидев Стефана, она тоже бросилась к кровати и торопливо заговорила по-испански.
      - Кто это? - поинтересовалась Джесси.
      - Роза, его бабушка, очень больна. - Стефан взглянул на кровать. - Сеньора Эствис пришла сюда еще прошлым вечером, услышав плач Ангелины.
      Сеньора Эствис схватила Джесси за руки и озабоченно посмотрела ей в глаза. Джесси была глубоко признательна этой женщине за помощь.
      Используя практически весь запас испанских слов, она сказала:
      - Grassias! - Пожала женщине руки и досмотрела на нее с признательностью. - Nushas grassias! - Затем она беспомощно развела руками и пожала плечами. Mon hablo Espanol!
      Сеньора Эствис улыбнулась в ответ, и Джесси повернулась к кровати. Эмилио озабоченно стоял рядом, пока Стефан осматривал его бабушку. Ангелина выглянула из-под руки брата и улыбнулась, встретившись взглядом с Джесси..
      - Эмилио, - мягко позвала Джесси. - Подойди сюда на минуточку.
      Джесси понимала, что соседка потратила много времени, а может быть, и своих продуктов, ухаживая за Ангелиной и Розой. Ее надо было отблагодарить, но, конечно же, не деньгами, чтобы не обидеть.