Схария, как будто не обращая на казака внимания, взял в руку перо и, глядя на него, заговорил по-русски:
      - Ой, перо мое, перо! ой, кабы ты могло знать, мое перо, что я с тобою буду делать? А я с тобою сейчас буду писать все, что здесь будет говорить чужой человек, которому ничего по сей бок ни с каким цезарским человеком говорить не велено. И как, что он скажет, я все сейчас запишу и пошлю то к комиссару, а комиссар отошлет московскому майору, а московский майор выбьет те слова кому надо по-московски на спину, и будет тогда от этого чужому человеку совсем очень прескверно. Теперь слушай, мое перо, и пиши хорошенько.
      Проговорив это, Схария обмакнул перо, положил руку на бумагу и приготовился писать; но писать было нечего. Ананьев не обращался ни с одним словом ни к Схарии, ни к его Хаве, ни к их детям, а, выслушав политичную речь меламеда, повел против него свою политику.
      Стоя посреди горницы, казак прежде всего вынул из шаровар трубку и начал ее молча набивать. Потом закурил трубку собственною спичкой, спрятал в шаровары кисет и, усевшись на скамье за столом, вытащил из кармана маленький белый миткалевый платочек и преосторожно-осторожно начал его разворачивать.
      Казак раскрывал свой платок, точно в нем был завернут какой-то драгоценный перстень, но, разумеется, ни перстня, ни какой другой драгоценности в платке не было. Это досконально видел и Схария, и его жена, и их дети, и баба Оксана. Похоже было, что это какая-то хитрость, и эта хитрость начинала всех занимать. Казак же продолжал свое дело необыкновенно серьезно: он развернул платочек, сравнял все уголки вдвое, вчетверо, потом крест-накрест и будто рассердился, что не так вышло, и опять стал его встряхивать и наново складывать. Опять долго и много он его встряхивал, переворачивал, смотрел на свет и, заметив где-то пылинку на столе, сдул ее и начал расстилать и разглаживать лапами на этом месте свой платок, а потом, положив на него свою нагайку, поласкал ее рукой, как будто какого любимого кота, и повел с нею такое слово:
      - Ой, нагайка моя, нагайка! Распреумная ты, моя дружина, казачья кормилица. Много ты мне, государыня, сослужила всяких служб и еще сослужи, что я тебе буду теперь сказывать. Не сердись, что я строго с тобой сейчас обошелся, что должен был тебя об жидовскую корову хлопнуть; в этом ты сама виновата: зачем службу забываешь: не припасла коню на дворе гарчик овса и корову раньше не отогнала. Вот за то тебе и досталось, что ты свою донскую присягу забыла, за это я тебя и вперед не помилую. Не хочешь бита быть сама себя оберегай, - неси службу верную: я сейчас теперь пойду к командиру и самою короткою дорогой, шибко побегу, а тебе приказываю, чтобы мне здесь к моему приходу, вот на самом этом платочке, стояла целая бутылка водки и тарелка перцу с жидовской рыбой, и ты это непременно достань, а если не достанешь, то я тебя схвачу тогда за ухо, да начну обо всех жидов хлопать, пока у тебя ухо оторвется. Вот тебе в том и задаток, чтобы знала, как тебе достанется!
      При этом он взял нагайку в руки и, встав с места, так ударил ею по скамейке, что та сразу же развалилась надвое, а сам опять положил нагайку на платок и вышел, не сказав хозяевам ни одного слова.
      Впечатление было полное. Казак успел уже обогнуть угол дома, а семья достопочтенного Схарии еще пристально смотрела на мастерски разрезанную плетью скамью, которая служила преобразованием того, что в самом недалеком будущем должно случиться с ними самими, если только ум и ученость Схарии не найдут средства отклонить жестокого наказания, угрожавшего несчастной нагайке.
      Первая обнаружила признаки этой заботливости Хава: она выпустила из-под юбки детей и сказала мужу:
      - Что ты себе думаешь, что он говорил с этой ногавкой?
      - Я думаю, что он совсем глупый.
      - А что из этого, что он глупый, когда ей от этого ничего, а нам очень больно будет.
      - Это правда.
      - Видишь, что он сделал с нашей скамейкой.
      - Он ее совсем испортил, Хава.
      - Я не хочу, чтобы с нами так было, Схария.
      - Да, лучше я буду думать, чтоб этого не было, - отвечал он.
      - Ты станешь думать и опять уснешь.
      - Нет, Хава, я теперь не усну, теперь нельзя спать, Хава.
      - Нельзя спать, надо скорее послать Оксану за Шмилем и Шлиомой, чтоб они шли с этим москалем биться.
      - Нет, Хава, нет. Что такое биться? Из-за чего биться? И они не придут, Хава, биться... Нет!.. Я сейчас выдумаю; я сейчас выдумаю такое, что ты никогда не слыхала, да; я не пошлю Оксану ни за Шмилем, ни за Шлиомой, потому что они будут потом на нас смеяться, а я пошлю Оксану совсем в другое место. Оксана! что ты стоишь? Ты ходи смело, совсем смело ходи. Ты иди в кладовую и возьми все, что он говорил, - ты возьми рыбу, и ты водку возьми, и ты поставь все это сейчас на столе. Да, да, да, нечего тебе так на меня смотреть: я умный человек, я знаю, что я говорю, потому что я не хочу, чтобы он бил о меня и о моих детей свою знагайку. А он дурак. Если он может думать, что эта знагайка может ему водки и рыбу поставить - он дурак, и Коган Шлиома дурак. Мы поставим водку и рыбу, и этот казак завтра заедет до Шлиома и опять все этак сделает, а Шлиом глупый человек, он рассердится и не поставит всего на стол и они оба будут один с другим биться и оба друг друга убьют, и их за это обоих повесят на высоком столбе, и поганая птица с большим носом сядет на них и будет их есть. А мы дадим этому дураку водки и рыбы и больше ничего, потому что у меня есть настоящий ум, который все злое может переделать. Пусть он думает, что ему все это принесла сюда его знагайка, и пусть сделает этак же завтра с Шлиомою. Вот что я выдумал!
      И Схария от нетерпения сам помогал скорее выставлять на указанное казаком место бутылку вина и полмисок с рыбой и был очень рад, что в эту же самую минуту в окне мелькнула фигура Ананьева и чрез секунду находчивый плут сам появился.
      Одно, что не было приготовлено Ананьеву, это не поставили ему другой скамейки, но походный человек за этим не гонится; наш же казак теперь был особенно скор и решителен: он даже выпил всего одну рюмку водки, а всю остальную бутылку спустил за голенище; а кушанье только попробовал и заметил, что жиды очень мало рыбы в перец кладут. А затем собрал все в платок и прочел казачью молитву:
      - Бог напитал - черт не видал, а если видел - не обидел. И тебе, нагайка, спасибо: хорошо спроворила, за то и не будешь о жидов бита; а теперь хочешь здесь оставайся, хочешь вели бабе, чтоб она несла тебя за мной с почестью.
      - Неси ее! - шепнул грозно Оксане Схария.
      И та понесла нагайку за Ананьевым, который, войдя на двор, отвязал от обреза свою клячу и стал подтягивать подпруги, но вдруг слышит - баба говорит ему:
      - Господа Москалю, а господа Москалю!
      Казак посмотрел на нее и отвечает:
      - Молчи, тетка, мне в вашем царстве с вами говорить нельзя.
      - Да мени от вас только одно слово треба
      - Какое одно слово: худое или доброе?
      - Скажите мени, чи вы чего у нас не вкралы?
      - Что ты, что ты, дура! Разве мы не крещеные?
      - Да що с того, что вы хрещены, да крадете, а меня потом хозяева бить будут.
      - Бить будут! Вот видишь, жизнь-то у вас какая горькая!
      - Отдайте же що вы вкралы?
      - Да отвяжись ты от меня, сделай милость, с такими пустяками. Ты лучше молись Царице Небесной, чтобы мы вас поскорей победили и за себя взяли, тогда тебя жид не посмеет бить.
      - Да що молиться, я и так молюсь, щоб и вы побидыли и щоб вас побидыли, а яки не побидятся, тих щобы сила Божа побидыла, тылько скажите, що вы у меня вкралы?
      Казак и рассердился.
      - Тьфу ты дура, - говорит: - с тобой и слов тратить нечего!
      Вскочил на коня и говорит:
      - Подай мою нагайку.
      Но Оксана, что бы вы думали:
      - Эге, - говорит, - нет, вы мени отдайте, що вы вкралы.
      Тут Фомка Ананьев уже совсем взбесился, да к ней, а она от него, да в сени заперлась, а нагайка у нее в руках осталась. А казак туда-сюда, ломиться не смеет - и был таков - ускакал на свою сторону. И вышла всех дальновиднее баба Оксана, а всех глупее мудрый Схария, который тут только и понял, как он просто мог отделаться. С этой поры мой Схария и стал у всех в посмешище и доживает век в дураках, ожидая, пока придет час обмазать ему голову сырым яйцом и зарыть его в землю. Вот вам и "страшный жид" с расчетом. Конечно, может быть, это к другим в пример не идет, ну да я ведь это так рассказал, к тому, что и рассчетливый просчитывается. Не взыщите. А теперь спать бы! да если ночью тревога, пожалуйста вставать - не копаться.
      ПРИМЕЧАНИЯ
      Впервые - "Русский вестник", 1878, Л 3.
      Стр. 409. Ракушанск - по всей вероятности, Ракошин.
      Меламед - учитель (часто - содержатель) хедера, вероисповедальной еврейской школы, где учат религиозным представлениям иудаизма и молитвам.
      ...из вымирающей породы лермонтовских Максимов Максимовичей. - Речь идет о персонаже романа М. Ю. Лермонтова "Герой нашего времени" (1840), старом служаке Максиме Максимовиче.
      Война с турками... - Имеется в виду русско-турецкая война 1877 - 1878 гг., возникшая в результате подъема освободительного движения на Балканах. Вдохновляющим мотивом ее было освобождение братских народов от интервентов. Победа русской армии обеспечила независимость Румынии, Сербии, Черногории, а также освобождение Болгарии от турецкого ига.
      Стр. 411. ...одно из грибоедовских лиц высказывало о календарях: "Все врут календари". - Слова эти принадлежат графине Хлестовой, персонажу комедии "Горе от ума" (д. III, явл. 21).
      Стр. 412. ..."усталый и голодный на самого Бога ропщет"... - Ср.: "И будут они бродить по земле, жестоко угнетенные и голодные; и во время голода будут злиться, хулить царя своего и Бога своего (Библия. Книга пророка Исайи. VIII, 21).
      ...при коварном нейтралитете Беконсфильда, виляньях Андраши и... - Речь идет о политике английского правительства, проводимой Биконсфильдом Вениамином Дизраэли (1804 - 1881), евреем по национальности, а также о действиях венгерской стороны, руководимой Андраши Дьюлой Старшим (1823 1890), министром обороны Венгрии в 1867 - 1871 гг.; с 1871 - 1873 гг. министр иностранных дел Австро-Венгрии. Их усилия фактически были направлены к сближению с Германией, поддержке Турции, ослаблению влияния России на Балканах.
      Стр. 413 - 414. О Тире сказано, что там не будет горка, где "князья, купцы и где сильные земли барышничают", а сила в тех, кои "не видали самоцветных камней и не завистны на золото" - вольный пересказ части гл. 18 "Откровения св. Иоанна Богослова".
      Стр. 415. ..."не хощет Господь смерти грешника". - Из первой молитвы "Последования к святому причащению", составленной Василием Великим.
      ...та каверзная праведность и та убивающая дух ученость, которыми огорчался наш Спаситель и за которые возглашал: "горе вам, горе и горе". Здесь кратко и вольно пересказывается евангельский текст (Евангелие от Матфея. XXIII, 13, 14, 15, 23, 25, 27 - 29)
      Стр. 416. Аарон - по библейскому преданию, один из наиболее чтимых древних священников, любимый пророком Моисеем и самим Богом.
      Соломон - царь Израильско-Иудейского царства в 965 - 928 гг. до н. э., сын Давида. Библейская традиция утверждала особую мудрость Соломона, приписывая ему авторство "Екклезиаста", "Притчей Соломоновых" и "Песни Песней", хотя научная критика Библии доказывает, что эти произведения сложились позже: в VIII, III и II вв. до н. э.
      Егова (Яхве) - имя древнееврейского Бога, по представлениям иудаизма связанного с народом Израиля "заветом", двусторонним договором.
      Стр. 417. ...не от Евы, а от первой жены Адама, строптивой Лалис... -согласно преданию, Лалис (Лилит), будучи сотворена Богом из глины одновременно с Адамом, тотчас начала спорить с мужем, настаивая на своем равенстве с ним, а затем покинула его Согласно священной кабалистической книге "Зогар" (XIII в.) Лалис стала женой Самэля и матерью демонов.
      ...чтобы она от жадности не затряслась, как Исав... - намек на эпизод библейской истории, когда голодный Исав, сын Исаака, продал за чечевичную похлебку первородство своему брату Иакову.
      Стр. 418. ...в день разорения храма... - речь идет о дне памяти разрушения Иерусалимского храма Навуходоносором (VI в до н. э.); в связи с этим в синагоге читают Кинот, элегии, посвященные этому событию.
      Гелиа (Гелила) - свиток Торы. Согласно иудейскому обычаю во время богослужения на ритуальное свертывание свитка приглашается наиболее почетный прихожанин.
      Ец-Хаюм (Эйц Хаим) - иудаистское сочинение о религиозных ритуалах (XVI в.).
      Стр. 419. ...носил свиток Закона... - Согласно иудейскому обычаю в праздник Кущей в синагоге происходило публичное чтение Моисеева Закона, причем нести и читать Закон "представлялось лицу, занимавшему самое высокое положение в народе" (Еврейская энциклопедия. СПб., 1908, т. 9, с. 947).
      "Древо жизни" - мифическое древо, согласно библейской легенде растущее в раю; здесь: символ его.
      "Благословен Господь Бог наш, избравший нас пред всеми иными народами" - неполная цитата из еврейской молитвы (см.: Дом молитвы. Молитвы евреев на весь год с переводом на русский язык с подробным изложением богослужебных обрядов и историческими заметками о молитвах. Составил А. Л. Воль. Издание третье. Вильна. 1902. Стр. 4. 115).
      ...День Кущей... - третий из главных трех праздников иудаизма; отмечается после сбора урожая (в середине седьмого месяца); по древним предписаниям, верующим повелевалось в этот праздник и семь последующих дней жить в кущах в память того, что там Бог некогда поселил евреев.
      Стр. 420. Данииловы седьмины - т. е. определенные сроки. Библейское предание рассказывает, как архангел Гавриил определяет пророку Даниилу срок в "семьдесят седьмин", чтобы "покрыто было преступление" жителей, в противном случае - предрекает разрушение города (Библия. Книга пророка Даниила. IX, 24 - 27).
      Стр. 421. ...по случаю польских дел. - т. е. в связи с восстанием 1863 г. в Польше.
      Стр. 423. "Аллилуя" < ... > Царю небесный - здесь: христианские молитвы-песнопения.
      Стр. 427. Кабала - каббала (древнеевр.; буквально: предание) мистическое течение в иудаизме, основанное на вере в возможность реального и непосредственного воздействия человеческих молитв на космические процессы.
      Даниил - библейский пророк; известен своим предсказанием погибели царю Бальтасару, объяснением роковых слов, возникших чудом на стене во время царского пира.
      Стр. 428. Райский змей - т. е. змей, живший в раю и совративший Еву на нарушение Божьего завета.
      Стр. 429. Пурим - (от древнеевр.; пур - жребий) - иудаистский праздник в честь избавления евреев от их злого гонителя Амана (Гемана) во времена персидского царя Артаксеркса (IV в. до н. э.).
      ...в память победы Мардохея над Аманом (точнее: Мордехая над Геманом). - Библейская история Амана, приближенного персидского царя Ахашвероша, повествует, как Аман, возненавидевший дядю царицы Эсфири Мардохея за то, что последний не падает перед ним ниц, замыслил уничтожить всех евреев в Персидском царстве. Но Эсфирь, узнав от Мардохея о назначенном дне расправы над евреями, устроила пир, на который приглашены были Аман и Мардохей. По приказанию царя Аман должен был возвеличивать Мардохея. Царь же, разгневанный враждебными акциями Амана по отношению к евреям, за кажущуюся оплошность по отношению к Эсфири приказал повесить его на виселице, приготовленной им для Мардохея.
      Стр. 431. ...обносить посреди синагоги Закон... - Один из ритуалов во время Пурима заключался в том, что свиток Закона торжественно несли по синагоге.
      Книга Эсфири - одна из книг Библии.
      Стр. 432. Поставец - стол.
      ...о рыбе Левиафане... - в библейской мифологии Левиафан - морское чудовище, описываемое как крокодил, гигантский змей или огромный дракон.
      Стр. 436. ...сядь на нее хорошенько, как Рахиль... - Согласно Ветхому завету, когда Яков, муж Рахили, готовился тайно к возвращению в Ханаан, Рахиль потихоньку похитила у отца идолов. Лабан, отец Рахили, заметил пропажу, догнал беглецов и требовал возврата похищенного. Рахиль положила идолов под седло, села на него, и все поиски Лабана были напрасны.