– А тогда почему мы говорим шепотом? Давай осмотримся.

– Сначала главное. – Надо сказать, Эрик не заметил, что приписывает это выражение Нессу. – У нас есть сенсоры, которые следует распределить по кораблю. – Один за другим он отправил крошечные летающие сенсоры к трансферным дискам по всему гигантскому корпусу «ДП № 4». На случай, если кто-то окажется на борту и заметит непрошеных гостей, роботы имели сходство с насекомыми, на стадии нимф. Для соблюдения секретности и экономии энергии роботы будут передавать информацию лишь время от времени, очень сильно сжатыми, маломощными пакетами данных. – Порядок. А вот теперь давай осмотримся.

Кирстен повела их по кораблю. Свен попеременно то что-то бормотал, то потирал руки, оставив попытки успокоиться. Эрик сжимал в руке детектор движения и стал проверять его гораздо чаще, когда они приблизились к воздушному шлюзу.

– По-прежнему ничего, – сказал он. – Разумеется, «Большой риск», возможно, заполнен или окружен такими же сенсорами, как мы только что разбросали. Но наш детектор не может регистрировать движущиеся объекты таких малых размеров.

Кирстен сунула руки в карманы брюк.

– Совершенно очевидно, что никто не наблюдал за мной во время моего последнего визита. Если бы меня тогда заметили, кто-нибудь наверняка изменил бы адрес трансферного диска в складском помещении. И мы вообще не смогли бы попасть на борт, или материализовались бы внутри запертого пространства, где есть только принимающий диск, или нас бы встретила охрана, или… – Голос Кирстен дрогнул. Вполне возможно, вылазка закончилась бы очень плохо, по самым разным причинам и неизвестным образом.

И эта возможность все еще сохранялась.

Эрик положил детектор движения на палубу, рабочей поверхностью в сторону открытого воздушного шлюза и навесного моста-перехода.

– Если кто-то появится здесь, мы будем знать. Если же удаленные сенсоры обнаружат кого-то на борту основного корабля, мы узнаем и об этом. После того как я перепрограммирую трансферный диск в складском помещении, установив режим предъявления удостоверяющего кода, мы будем защищены от неожиданных гостей.

Они применили принцип быстрого сквозного контроля, тщательно осматривая по пути все коридоры и лестничные колодцы и не пропуская ни одного помещения. На «Большом риске» обнаружились в основном оборудование и механизмы; объем жилых помещений был невелик. Кирстен записывала все на видео, делая комментарии по мере продвижения. Программа сжатия данных преобразовывала ее записи в подробный трехмерный план, где было обозначено все вплоть до последнего стенного шкафа, ящика и полочки. Без такого подспорья было бы очень легко упустить что-то жизненно важное.

За все это время их телепортируемые сенсоры не нашли ничего, о чем стоило бы сообщать: на огромном корабле, в котором был упрятан «Большой риск», посторонних не было. Они решили, что безопаснее вести обследование разделившись. Эрик начал с двигательного отсека. Свен занялся более детальным изучением кают и, большей частью пустых, трюмов. Кирстен отправилась вперед.

На мостике ее догнал острый, но приятный запах. Она старалась не обращать на него внимания. Свен что-то говорил о намерении воспользоваться одной из «древних» упаковок с едой, обнаруженных в помещении, которое Кирстен сочла комнатой отдыха, хотя на его двери сохранилась табличка «Рабочее помещение». Она принесла бы образец на «Исследователь», чтобы попробовать, когда сменит Омара. Однако пища, распространявшая такой соблазнительный запах, могла оказаться ядовитой. А ее съедобность могла служить дополнительным доказательством того, кому именно некогда принадлежал этот корабль.

Сдерживая урчание в желудке, Кирстен проверила приборы и средства управления. «Управление должно быть типовым», – подумала она. Расположение букв на клавиатуре было необъяснимо знакомым, стандартным. Как только Кирстен легонько щелкнула по расположенному на консоли рычагу, отчетливо промаркированному надписью «Питание», на голографическом дисплее замерцали загадочные символы.

Вот все, что она себе позволила.

Никому не позволено как попало нажимать кнопки на мостике звездолета. Неполная ясность относительно средств управления ставила Кирстен в тупик и вызывала досаду. Где-то здесь должно быть управление навигацией, состоянием борта, внешними сенсорами – то есть все то, что и на «Исследователе», все те функции, без которых не обойтись никакому космическому кораблю. Функции, которые она должна отыскать.

В ящиках под выступами консоли лежали только высохшие ручки, ломкая бумага, покрытая бессмысленными выполненными от руки рисунками, строчками стихов и ссохшимися в пыль остатками (как она считала) «древних» закусок. Что если и весь остальной корабль похож вот на это? Что если все более или менее полезное вывезено отсюда для изучения?

– Эрик, – позвала она. По крайней мере, управление интеркомом, как и управление синтезатором, было обычным и интуитивно понятным. – Тебе удалось что-нибудь обнаружить?

– Большей частью, все это не слишком легко, – ответил Эрик. – От тех людей, что построили этот корабль, нас отделяют сотни лет. Целые поколения, Кирстен.

– Может быть, ты нашел какие-нибудь справочники или руководства? – настаивала она.

– К сожалению, нет.

– Ну все равно спасибо. – Она отпустила кнопку интеркома. – Мне нужна помощь, – призналась она теперь уже себе.

Один из многочисленных загадочных символов – а именно напоминавшая персонаж мультфильма хмурая рожица с подкрученными вверх усами – дважды вспыхнул. До смешного благовоспитанно эта ожившая картинка сказала:

– Можете называть меня Дживс. Чем могу служить?

Свен и Эрик прибежали на мостик. Когда они говорили друг с другом, Дживс приходил в замешательство или, по крайней мере, не отзывался. Им пришлось научиться терпению. И еще они много смеялись. Много часов они игрались с программой «Дживс». В конце концов Эрик отлучился, чтобы приготовить хоть какую-то еду из принесенных с собой припасов. Затем последовал короткий сон, а потом им пришлось в общих чертах подвести итоги.

После столь долгих поисков в конце концов обнаружено было многое – как будто бы все, за исключением главного: координат Земли. Кирстен, по-прежнему в оцепенении, пыталась все это переварить.

Из бортового журнала следовало: открытие кораблем «Большой риск» Ледяной Планеты, о чем было отправлено сообщение, однозначно доказывает (по очертаниям скрытых подо льдом континентов), что это, должно быть, планета ПЗ-5, оказавшаяся на пути движения Флота.

Из видеоархивов систем безопасности корабля: захват «Большого риска» осуществили роботы, явно произведенные гражданами. Роботы наподобие тех, что и сейчас хранились в трюме того корабля, внутри которого был заключен «Большой риск». Они и раньше видели таких роботов, трудившихся бок о бок с резервантами и в поле, и в лесу.

Из развлекательной коллекции: среди музыкальных записей попадались как хорошо знакомые, так и удивительно свежие. Как, должно быть, удивляли Несса выражаемые ему признательности за «Полет валькирий»!

Из корабельной декларации: в списке, определявшем, из кого и из чего состоял груз корабля, наиболее важными позициями были банк эмбрионов и резервуары «зимней спячки» – залог роста числа рабочих будущей резервации.

А экипаж, кому принесли беду сигналы, отправленные к закованной в лед ПЗ-5? Об их участи Дживс решительно ничего не знал.

Постепенно вопросов стало меньше. Когда Кирстен взглянула на часы, оказалось, что прошло двадцать семь стандартных часов. Так долго? Так исключительно долго?

Кирстен не разбирая вкуса сжевала что-то, протянутое ей Свеном. В ее душе к усталости и унынию примешивалось восхищение: как далеко они продвинулись! Запоздало поблагодарив кивком за сэндвич, она обнаружила, что все еще вспоминает футбольный матч, с которого так внезапно увела Свена. Девушки бегали и кричали, захваченные игрой, повсеместно вызывающей неодобрение граждан.

Даже гражданам не всегда удавалось настоять на своем.

После этого Кирстен отправилась на корму, в двигательный отсек, где Эрик, встав на колени, внимательно разглядывал открытый шкаф с проводкой. Его новый облик – длинный хвост без намека на прическу граждан – до сих пор приводил ее в замешательство, но она была в восторге от него. Она крепко поцеловала Эрика.

– Я не жалуюсь, – сказал Эрик, – но как это понимать?

Она улыбнулась.

– Радость от достигнутых успехов.

Омар с видом знатока втянул носом воздух. Синтезатор в комнате отдыха наполнил и для него пластиковую колбу пенящимся питьем. Кофе. Она сомневалась, что капитан прикасался к какому-нибудь обычному напитку с тех пор, как опробовали пищевой синтезатор на «Большом риске».

К обычному? Это, несмотря на все ее попытки «переобучиться», было попросту отсталое мнение. Как и то, что этот корабль оборудован в соответствии с определенными стандартами. Черный горьковатый стимулятор. Колбы, которые можно использовать и при отсутствии гравитации, но с плоским дном, потому что иногда гравитация присутствует.

– Я уже спросил Эрика. – Омар умолк, чтобы отпить кофе. Его беззаботность казалась притворной. – Когда можно будет отправить сообщение Сабрине? – Естественно, отправка сообщения означала возвращение.

Омар не упоминал Свена. Не было необходимости. Несколькими сменами ранее каждый предмет одежды, каждый бессмысленный рисунок-набросок просто восхищали архивариуса. Сейчас с помощью Дживса Свен скачивал несколько терабайтов общей базы данных для исследования. Ему не терпелось проанализировать эти данные на штатном компьютере, с помощью штатных программных приложений.

Сначала это притворство казалось нечаянным. Затем выяснилось, что «бесстрастный» вопрос сформулирован весьма тщательно. Омар хотел вернуться.

Не взирая ни на что, Омар фактически задал вопрос в лоб. Что именно она думает? Не пора ли вернуться?

– Мы пока по-прежнему не знаем, откуда мы, вернее, люди прилетели сюда. У нас пока есть только названия: Земля, Солнечная система, Человеческий космос.

– Мы можем никогда не узнать этого, – сказал Омар. – Если координаты не утеряны, я полагаю, что Свен и лаборатория архивов – наш лучший шанс на то, чтобы вновь получить их. Ведь он скопировал все доступное обработке.

Довольно скоро кто-нибудь объявит об исчезновении «Исследователя»… Может быть, это сделают те, кто пытался его уничтожить, а может, другие – мы больше не выходим на связь. – Его печальные глаза как будто добавляли: «Мои жена и дети будут думать, что я погиб». Он отстранил ладонь, которой Кирстен сочувственно накрыла его руку. – Знаю. Я не вправе связаться со своей семьей даже после возвращения на Аркадию. Но чем скорее мы сообщим…

В таком же положении была и ее семья, и семья Эрика.

А ведь так просто было бы ответить: «Я могу раздобыть эти данные где угодно». Просто – но так ли это? Она ощутила, как желудок сжимают спазмы.

– Я не думаю, что мы готовы вернуться, Омар. И я работаю не щадя сил.

Держа в руках горячую колбу с кофе, Кирстен отправилась на мостик для очередной беседы с Дживсом.

– Эта информация испорчена, – сообщил Дживс. Он всегда делал свои заявления виноватым тоном, хотя произносил одну и ту же фразу десятки раз. Любое аналогичное устройство граждан или резервантов уже начало бы выходить из строя.

Кирстен протерла глаза. Она здорово утомилась. Но как иначе она могла бы приблизиться к решению этой проблемы? Она запрашивала в бесконечных вариантах координаты Земли, земного солнца, поселений людей, заселенных людьми солнечных систем и любых, а также ближайших соседей земного солнца.

– Я хотела бы получить данные о курсе этого корабля.

– Эта информация испорчена.

– Тогда покажи мне звезды, используемые для навигационных привязок.

– Эта информация испорчена.

Свен занимал второе противоперегрузочное кресло на мостике. Над его консолью, как показалось Кирстен, плавал замысловатый многоцветный график, связанный с самыми разными восстановленными файлами. Она подозревала, что Свен то и дело внимательно смотрит на нее, но молчит.

– Покажи мне данные наружных сенсоров за последние пять лет до нападения роботов на этот корабль.

– Эта информация…

– Кирстен! – взорвался Свен. – Все данные касательно местонахождения отсюда убраны! Примирись с этим.

– Почему убрали только эту категорию данных? – спросила она. – Выходит, граждане уничтожили их?

– Эта информация испорчена, – нараспев произнес Дживс.

– Я не умею работать с компьютерами так, как ты, – сказал Свен. – Может быть, будь у нас больше времени, ты могла бы что-то восстановить. Но подумай: этот корабль был в руках граждан не один десяток лет. Если данные здесь были, разве они не могли заполучить их? – Его лицо смягчилось. – Не можешь же ты быть уверена, что данные просто недоступны?

Кирстен вздрогнула. Если примитивные, использующие химическое топливо ракеты превращали гв’отов в потенциальную угрозу, то как бы отреагировал Конкорданс на ее устремившихся к звездам предков? То есть, как он отреагировал после ничем не спровоцированного налета граждан на «Большой риск»? Она с ужасающей легкостью представила себе упреждающее разрушение человеческой цивилизации. Кирстен представилось: космос занят распространившимися по всем планетам триллионами людей, и так до тех пор, пока не пришли граждане. А потом?

Ей как никогда хотелось отыскать Землю. Хотелось знать о судьбе своего народа.

– Дживс, – вновь попробовала она обратиться к машине. – Мне хотелось бы получить данные об астрономических наблюдениях во время полета.

– Эта информация испорчена.

Рядом с ней стоял Свен и потряхивал головой.

– Я пошел за кофе. Что тебе принести?

– Кофе, – повторила она почти машинально. Как только Свен ушел, она постаралась не спрашивать Дживса ни об астрономических объектах, ни об исследованиях во время полета. Так устала? Даже если нужные ей данные не уничтожены, во вселенной существует чудовищное количество неисследованных объектов.

И все же…

Было что-то еще, что следовало испробовать. Наверняка. Что-то, о чем она знала. Что-то такое, что она уже делала раньше. Что-то, касающееся сравнения двух взаимоисключающих групп данных.

К тому времени как вернулся Свен с ее кофе, Кирстен ломала голову над тем, почему Дживс упорно не давал точного состояния нескольких терабайт информации, не относя ее ни к разрешенной, ни к запрещенной.

Глава 29

На экране радара медленно увеличивалась каменистая глыба неопределенной формы, которую Джулиан окрестил «Форт Форварда». На экране переднего обзорного телескопа, при максимальном электронном усилении, появилось доказательство наличия там жилища: люки воздушного шлюза, цепочки аварийных огней, тарелки антенн и нечеткие следы недавних приземлений корабля. Несс со всей возможной осторожностью посадил «Эгиду», выдавливая очередную впадину на грубой поверхности станции.

Джулиан Форвард вышел на связь из «подпольной» лаборатории.

– С возвращением, Несс.

– Спасибо, Джулиан. Мы одни?

Форвард раздул ноздри:

– Несс, ведь я сказал, что мы будем одни. И обещал, что никому не скажу о тебе.

Спустившись со своей мягкой скамьи, Несс потянулся, вытягивая шеи и ноги.

– Скорее всего, я ненадолго, Джулиан. Мне хотелось бы сразу ознакомиться с твоими успехами.

– Тогда прошу сюда, и начнем, – сказал Форвард.

– Все значительно ускорится, если я останусь на борту. – Не работай Несс так плотно с резервантами, он, возможно, и не оценил бы застывшей позы ученого. Форвард был оскорблен… и достаточно глубоко, чтобы переломить Несса как ветку. Несс надеялся, что этот выходец с Джинкса так никогда и не узнает, каким образом был аннулирован его исследовательский грант.

Жители резервации. Сейчас Несс не хотел даже думать о них.

– Итак, Джулиан, каково положение дел?

Форвард никогда не нуждался в иных поощрениях, нежели обсуждение его работы. Как всегда, тонкости явно выходили за пределы понимания Несса, так что Джулиан всякий раз, когда ответ казался ожидаемым, давал ни к чему не обязывающие пояснения. Но он записал все необходимое для экспертов на Херфе.

Общие наметки работ по-прежнему были достаточно ясны. Новые и новые эксперименты: одни успешные, другие нет. Сжатие стазисного поля было трудной задачей. Столь же непросто давалось и поддержание симметрии при разрушении поля. И еще труднее было удостовериться, что именно произошло или так и не произошло внутри. Там время по-прежнему останавливалось в пределах наносекунд, определяющих процесс активации стазисного поля. После этого внешними средствами нельзя было измерить ничего, кроме внутренней массы.

– Я бы добился больших успехов при наличии надлежащего оборудования. – Форвард скрестил руки на груди.

О-хо-хо. Наконец-то Несс понял, почему Джулиан дуется. Грузовые корабли редко посещали «Форт Форварда», затерянный в глубине Облака Оорта. Недавно появился и ушел корабль с припасами и снаряжением… разумеется, без громоздких, специально изготовленных измерителей гравитации для Джулиана. Их вместе с более «приземленными» грузами благодаря вмешательству Несса заменили, чтобы освободить место для «товаров» от Мигуэля.

– Извини, Джулиан, но мне были необходимы эти ящики. Они готовы для погрузки?

Передающие камеры станции проводили Форварда по тускло освещенному коридору в напоминавшее пещеру хранилище. Ученый указал на множество упакованных ящиков. Мерцающие голограммы подтвердили, что пломбы нетронуты.

– Что в них такое? Камни?

– Они не имеют никакого отношения к нашему проекту, Джулиан.

– Имеют, и даже очень, если из-за них задерживают очень ценное оборудование, которое я…

– Ну пожалуйста, Джулиан. – Невидимый за внешним воплощением Несс дергал себя за гриву, сопротивляясь искушению напомнить Джулиану, кто на кого работает. Он отважился даже объясниться со своим местным умельцем, особенно поскольку сейчас обстоятельства требовали оставить человека без присмотра. – Возникло неотложное дело. Я улетаю немедленно, и ящики должны отправиться со мной.

Джулиан прислонился к ящику, прикрыв глаза, что явно указывало на раздумья.

– Когда ты вернешься?

Он полагал вернуться самое раннее через несколько месяцев, если учитывать лишь время путешествия туда и обратно. Но Несс не собирался давать даже такой слабый намек на то, где находится Флот.

– Определюсь позже. Но мы можем и дальше поддерживать связь по гиперволновому радио. – А с помощью ретрансляторных буев, выбрасываемых по пути, так и быть, сумеем скрыть маршрут следования «Эгиды».

Столь же успешно Несс ответил и на незаданный вопрос: будет ли проект продолжаться?

– Деньги уже выделены, нужно лишь немного подождать. Первоочередной целью твоей работы по-прежнему остается создание опытного образца генератора нейтрониума.

– Ты думаешь вернуться прежде, чем кончатся деньги?

– Определюсь позже, – повторил Несс. – Если нужно, я смогу профинансировать дополнительно. Нельзя ли начать погрузку, пока мы говорим?

– Так ты рассчитываешь вернуться? – Форвард поставил в трансферную камеру первый ящик. У Несса возникло впечатление, что Джулиана больше порадовало бы, если бы процесс передачи денег и сведений продолжался без лишнего надзора.

Здесь, на станции, каждый ящик практически ничего не весил, поскольку микрогравитация никак не сказывалась на инертной массе. То, что Форвард сдвигал без всякого труда, Несс с трудом поднимал с помощью трансферного диска. Ящик за ящиком, меняя в процессе этой работы тему разговора, Несс с помощью своего рода «летающего парома» перемещал груз в главный трюм «Эгиды». То, что не поместилось туда, заняло комнату отдыха и несколько коридоров.

Вернется ли он? Честно говоря, Несс не знал. Если бы знал, то привез бы столь необходимый генератор нейтрониума. И нужда обслуживать Форварда исчезла бы.

Последнее сообщение, полученное от Тайного Директората, содержало больше вопросов, чем ответов. «Исследователь» не отзывался, его экипаж считали пропавшим без вести. И Несса немедленно отзывали – среди прочего для того, чтобы вести разведку впереди Флота.

Несс стартовал сразу, как закрепил груз. Чем скорее «Эгида» прибудет к Флоту, тем скорее Ника расскажет ему о природе подобной срочности.

И тем скорее он узнает, что случилось с тремя друзьями.

Глава 30

Комната отдыха «Исследователя», даже после того как все оборудование для физических упражнений и мебель были изъяты и втиснуты в гораздо меньшие по объему каюты, едва, и с явным неудобством, вместила всех собравшихся. Соображения куда более важные, чем комфорт, определили место этой встречи. Все боялись, что их подслушают. Если же они хотели что-то услышать, то им следовало находиться под защитой непробиваемого корпуса.

Пот тонкими струйками стекал по лбу Кирстен, хотя вентиляторы работали на полную мощность, пытаясь охладить переполненное помещение. А где-то еще включились радиаторы нагрева: ледяные океанские глубины вытягивали из корабля, погруженного в холодное море планеты ПЗ-4, слишком много тепла.

Сабрина Гомес-Вандергофф стояла в дверном проеме.

– Давайте начнем, – сказала она. – Не думаю, что мы сумеем устроиться здесь намного удобнее.

Никто из собравшихся прежде не встречался друг с другом, поэтому они кружили по комнате, наскоро представляясь. Сабрина. Трое членов экипажа. Свен. Арон Тремонти-Льюис: министр общественной безопасности. Лейси Чанг-Филипс, невысокая брюнетка в костюме из тускло-коричневой ткани, говорящем о вдовстве: министр экономики. Лейси внимательно осматривала комнату отдыха, вытягивая шею, чтобы заглянуть в коридор, как будто впервые оказалась на борту космического корабля.

Сабрина кивком велела Свену начинать. Он спроецировал голограмму. Теперь в центре комнаты поблескивал космический корабль сферической формы на фоне бурной атмосферы планеты ПЗ-5.

– Эрик, Кирстен, Омар и я совсем недавно провели несколько дней на борту этого судна. Вероятно, прежде всего вы связываете корабли такого типа с перевозкой зерна. Но это не тот случай. – Картину сменил панорамный вид корабля «Большой риск». – А вот что у него внутри.

– Предположительно, это корабль наших предков, – сказал Арон. Лейси лишь смотрела во все глаза.

– Вот что мы и должны обсудить, – сказала Сабрина. – Это – и что это означает. А теперь пусть продолжит.

Свен представил свои находки, и по мере того как он продолжал, его голос обретал твердость. Заплаты на корпусе вполне согласуются с той атакой, которая открывает официальную историю резервантов. Многие предметы, взятые на борт для нужд людей, вероятнее всего, изготовлены самими людьми. Примитивный синтезатор для производства безопасной и питательной еды. Вышивки, в которых шелк и лен датируются более ранними сроками, чем образцы в резервации на Аркадии. А трансферный диск устаревшего образца – всего лишь более позднее дополнение на корабле.

– Предположим, вы правы. – Голос Лейси сочился скептицизмом. – Зачем Конкорданс скрывает эту информацию? Почему они не признаются, что им известно, где корабль наших предков?

Кирстен подошла к управлению проектором.

– Вот почему.

Как только роботы граждан проникли в «Большой риск», у Лейси перехватило дыхание. Наконец она спросила:

– Вы можете установить подлинность записи?

Свен распрямил плечи.

– Материал представляется подлинным, без всяких признаков подделки.

– Свен наш эксперт, – сказала Сабрина. – Итак: предположим, что «Большой риск» – это корабль наших предков. Как мы представляем себе подобную ситуацию?

– Ситуацию? – спросила Лейси. – Пока эта информация засекречена, никакой ситуации нет. Ее нет до тех пор, пока мы не вступили в конфронтацию с Конкордансом… если вы хотите этого.

– Молчать о том, что мы обнаружили? Отмахнуться от этого? – Кирстен дрожала от гнева. – Вы не можете так думать.

– Возможно, мне это и не нравится, – сказала Лейси, – но я имела в виду именно это. Молчание – вот наиболее благоразумная для нас линия поведения. Представьте себе тысячи резервантов, пришедших в ярость так же, как вы. И весь последующий хаос.

– Вы имеете в виду, что резерванты проявят враждебность? Поднимут мятеж? – Кирстен изо всех сил старалась не использовать терминологию, свойственную недостойному поведению подростков. Как точно обозначить крайнее раздражение и крайнюю вражду соседствующих культур? Наверняка должно быть подходящее… слово.

Дживс говорил по-английски. Разумеется, на нем же говорил и экипаж корабля «Большой риск». Так не было ли в английском – настоящем английском – набора слов, соответствующего их обстоятельствам? Что еще граждане исключили из него, помимо всех сведений о местоположении их родины, Земли?

Возможно, это не имело значения. Возможно, этих слов – враждебность и мятеж – было достаточно. Вероятно, и резервантам пришло время повзрослеть и позаботиться о своей судьбе.

– Да, мятеж, – сказала Лейси. – Вот именно в этом и проблема. Ну представьте: мы, как взбунтовавшиеся подростки, разразимся бранью, станем крушить все подряд и лягаться. Безусловно, мы можем уничтожить несколько урожаев, предназначенных для Херфа, или разрушить доставляющие продовольствие корабли. Даже можем «запереть в клетку» нескольких граждан на ПЗ-4. Как, по-вашему, отреагирует Конкорданс? Прежде чем дать ответ, вспомните, что они выращивали в природных заповедниках зерно и другие культуры задолго до того, как нашли «Большой риск».

– Суть в том, что мы не нужны Конкордансу.

– Кинетическое оружие, – пробормотал Эрик, скорее для самого себя. – Как та поддельная комета в системе гв’отов.

– Что-что? – спросила Сабрина.

С гримасой отвращения, Эрик постарался объяснить как можно короче.

– Подробности в данном случае не имеют значения. Стоит лишь «хлопнуть» по планете чем-нибудь, что движется с достаточно большой скоростью, и на ней погибнет все живое и неживое.

– Так вот почему взялись за нас! В смысле за «Исследователь». – Кирстен вдруг уверилась в этом. – Кто-то решил, что мы больше не следуем приказам, и забеспокоился, как бы мы не использовали корабль для удара по Херфу. Но взрывчатые вещества были размещены на борту «Исследователя» заранее! Они заранее были готовы расправиться с нами.

Арон задумчиво поглаживал подбородок.

– Стало быть, то, что у нас есть звездолет, дает нам некий рычаг. А что если захватить еще и корабли в порту Аркадии?

– Прекратите! – почти выкрикнула Сабрина. Она яростно огляделась. – Как живо ваш разум свернул к массовым убийствам! Мы ведь даже не знаем, приказывал ли Конкорданс напасть на «Большой риск». Да, атака последовала после передачи сообщения на планету, которая впоследствии стала планетой ПЗ-5. Полагаю, корабль граждан находился там, чтобы скоординировать миграцию этой планеты, и, вероятно, это был тот самый корабль, в котором теперь заключен наш старый.

Все собравшиеся здесь лично знакомы с гражданами. Очень трудно поверить, что экипаж на этом корабле запаниковал и что они «взбрыкнули» по собственной инициативе. Вероятно, Конкорданс после этого очень постарался замести следы.

Лейси согласно кивнула.

– Что бы ни случилось, это было очень давно. Давным-давно умершие граждане напали на наших давно умерших предков. Если когда-нибудь и стоило поднять мятеж, то это время прошло.

Кирстен, сжав кулаки, пристально смотрела на окружающих.

– Не согласна. Ведь, в конце концов, Конкорданс скрыл от нас это прошлое – наше прошлое. И по сей день продолжает лгать. Как можно и дальше обслуживать их? Как можно жить рядом с ними?

Она убрала ладонь Эрика со своей руки, явно не желая успокаиваться.

– Послушай, Сабрина. Есть вещи, которые я должна знать. И того же заслуживает каждый резервант. Откуда мы взялись? Насколько осторожнее, чем с «Большим риском», Конкорданс обошелся с этой цивилизацией? И есть ли хоть какая-то возможность для наших людей отправиться домой?

– Да, Кирстен. Нам действительно необходимо решить, чего мы хотим. Не просто информации, не просто извинений, но и иметь возможность принять и одобрить все это. Только ли информация нужна нам? И что у нас есть, чтобы… вести переговоры… уговаривать их? – Сабрина тоже путалась в английском, нанизывая схожие понятия. – Один маленький космический корабль. Я хочу сказать, что взрывное устройство не срабатывает дважды, а у нас есть ты – штурман – и все необходимые для полетов коды. Но если сравнить «Исследователь»… – Она махнула рукой в сторону невыразительной сферы на голограмме: четвертой модели корпуса компании «Дженерал продактс». – В их распоряжении тысячи таких.

– Вы спросите, чего же мы хотим?… Я полагаю, покинуть Флот, – сказал Эрик.

– Бросить наши дома? Ради чего? Ради этой потерянной Земли? – возмутилась Лейси.

– Может, и так. Если бы мы знали достаточно… – заметил Арон.

Спор разгорался, и все мнения звучали малоприятно. Изгнание для немногих, побег – неизвестно куда – на похищенных кораблях. Тщетные попытки отомстить. И как следствие – гибель. Стыд и позор, если они так ничего и не предпримут.

В конце концов Кирстен перестала прислушиваться к спорам. Они пытались сделать выбор между символическим сопротивлением и ужасающими разрушениями. Наверняка существует другой выход! Несмотря на отвлекающие спазмы желудка, она мысленно прослеживала тот окольный путь, который так приблизил их к правде о прошлом людей.

Ледяная луна гв’отов. Леса Элизиума. Производственные цеха «Дженерал продактс». Единообразные города Херфа. Институт изучения человека…

Цеха «Дженерал продактс» и очень тщательный капитальный ремонт с последующей проверкой «Исследователя» заставили Кирстен рассуждать вслух.

– Пока Несс контролировал «Исследователь», корабль был оснащен термоядерным двигателем. – Остальные умолкли и, как ни странно, прислушались. – «Дженерал продактс» заменила термоядерный двигатель на толкатели как раз перед тем, как мы трое получили этот корабль в свое распоряжение. Несс взял на борт термоядерный двигатель с определенной целью. Несомненно, этот двигатель убрали с корабля тоже неспроста. Мне кажется, я только сейчас поняла почему.

Термоядерный двигатель, несущийся к поверхности планеты, мог стать и оружием… точным, управляемым и ужасным. Более легким для прицеливания… более эффективным и, может быть, более надежным… чем кинетическое оружие.