1833
      ЮНКЕРСКАЯ МОЛИТВА
      Царю небесный!
      Спаси меня
      От куртки тесной,
      Как от огня.
      От маршировки
      Меня избавь,
      В парадировки
      Меня не ставь.
      Пускай в манеже
      Алехин глас
      Как можно реже
      Тревожит нас.
      Еще моленье
      Прошу принять
      В то воскресенье
      Дай разрешенье
      Мне опоздать.
      Я, царь всевышний,
      Хорош уж тем,
      Что просьбой лишней
      Не надоем.
      1833 - 1834
      На серебряные шпоры
      Я в раздумий гляжу;
      За тебя, скакун мой скорый,
      За бока твои дрожу.
      Наши предки их не знали
      И, гарцуя средь степей,
      Толстой плеткой погоняли
      Недоезженных коней.
      Но с успехом просвешенья,
      Вместо грубой старины,
      Введены изобретенья
      Чужеземной стороны;
      В наше время кормят, холют,
      Берегут спинную честь...
      Прежде били - нынче колют!..
      Что же выгодней? - бог весть!.
      x x x
      В рядах стояли безмолвной толпой,
      Когда хоронили мы друга;
      Лишь поп полковой бормотал - и порой
      Ревела осенняя вьюга.
      Кругом кивера над могилой святой
      Недвижны в тумане сверкали,
      Уланская шапка да меч боевой
      На гробе дощатом лежали.
      И билося сердце в груди не одно,
      И в землю все очи смотрели,
      Как будто бы все, что уж ей отдано,
      Они у ней вырвать хотели.
      Напрасные слезы из глаз не текли:
      Тоска наши души сжимала,
      И горсть роковая прощальной земли,
      Упавши на гроб, застучала.
      Прощай, наш товарищ, недолго ты жил,
      Певец с голубыми очами;
      Лишь крест деревянный себе заслужил
      Да вечную память меж нами!
      1834 - 1835
      Опять, народные витии,
      За дело падшее Литвы
      На славу гордую России,
      Опять шумя, восстали вы.
      Уж вас казнил могучим словом
      Поэт, восставший в блеске новом
      От продолжительного сна,
      И порицания покровом
      Одел он ваши имена.
      Что это: вызов ли надменный,
      На битву ль бешеный призыв?
      Иль голос зависти смущенной,
      Бессилья злобного порыв?..
      Да, хитрой зависти ехидна
      Вас пожирает; вам обидна
      Величья нашего заря;
      Вам солнца божьего не видно
      За солнцем русского царя.
      Давно привыкшие венцами
      И уважением играть,
      Вы мнили грязными руками
      Венец блестящий запятнать.
      Вам непонятно, вам несродно
      Все, что высоко, благородно;
      Не знали вы, что грозный щит
      Любви и гордости народной
      От вас венец тот сохранит.
      Безумцы мелкие, вы правы.
      Мы чужды ложного стыда!
      Но честь России невредима.
      И вам, смеясь, внимает свет...
      Так в дни воинственные Рима,
      Во дни торжественных побед,
      Когда триумфом шел Фабриций
      И раздавался по столице
      Восторга благодарный клик,
      Бежал за светлой колесницей
      Один наемный клеветник.
      Когда надежде недоступный,
      Не смея плакать и любить,
      Порски юности преступной
      Я мнил страданьем искупить;
      Когда былое ежечасно
      Очам являлося моим
      И все, что свято и прекрасно,
      Отозвалося мне чужим,
      Тогда молитвой безрассудной
      Я долго богу докучал
      И вдруг услышал голос чудный.
      "Чего ты просишь? - он вещал,
      Ты жить устал? но я ль виновен;
      Смири страстей своих порыв,
      Будь, как другие, хладнокровен,
      Будь, как другие, терпелив.
      Твое блаженство было ложно;
      Ужель мечты тебе так жаль?
      Глупец! Где посох твой дорожный?
      Возьми его, пускайся вдаль;
      Пойдешь ли ты через пустыню
      Иль город пышный и большой,
      Не обожай ничью святыню,
      Нигде приют себе не строй.
      [Когда тебя во имя бога
      Кто пригласит на пир простой,
      Страшися мирного порога
      Коснуться грешною ногой;
      Смотреть привыкни равнодушно..."]
      1836
      УМИРАЮЩИЙ ГЛАДИАТОР
      I see before me the gladiator lie...
      Byron '.*
      Ликует буйный Рим... торжественно гремит
      Рукоплесканьями широкая арена:
      А он - пронзенный в грудь,- безмолвно он лежит,
      Во прахе и крови скользят его колена...
      И молит жалости напрасно мутный взор:
      Надменный временщик и льстец его сенатор
      Венчают похвалой победу и позор...
      Что знатным и толпе сраженный гладиатор?
      Он презрен и забыт... освистанный актер.
      И кровь его течет - последние мгновенья
      Мелькают, - близок час...
      Вот луч воображенья
      Сверкнул в его душе...
      Пред ним шумит Дунай...
      И родина цветет... свободный жизни край;
      Он видит круг семьи, оставленный для брани,
      Отца, простершего немеющие длани,
      Зовущего к себе опору дряхлых дней...
      Детей играющих - возлюбленных детей.
      Все ждут его назад с добычею и славой...
      Напрасно - жалкий раб, - он пал, как зверь лесной,
      * Я вижу пред собой лежащего гладиатора.,
      Байрон (англ.).
      Бесчувственной толпы минутною забавой...
      Прости, развратный Рим,- прости, о край родной.
      Не так ли ты, о европейский мир,
      Когда-то пламенных мечтателей кумир,
      К могиле клонишься бесславной головою,
      Измученный в борьбе сомнений и страстей,
      Без веры, без надежд - игралище детей,
      Осмеянный ликующей толпою!
      И пред кончиною ты взоры обратил
      С глубоким вздохом сожаленья
      На юность светлую, исполненную сил,
      Которую давно для язвы просвещенья,
      Для гордой роскоши беспечно ты забыл:
      Стараясь заглушить последние страданья,
      Ты жадно слушаешь и песни старины,
      И рыцарских времен волшебные преданья
      Насмешливых льстецов несбыточные сны.
      ЕВРЕЙСКАЯ МЕЛОДИЯ
      (Из Байрона)
      Душа моя мрачна.
      Скорей, певец, скорей!
      Вот арфа золотая:
      Пускай персты твои, промчавшися по ней,
      Пробудят в струнах звуки рая.
      И если не навек надежды рок унес,
      Они в груди моей проснутся,
      И если есть в очах застывших капля слез
      Они растают и прольются.
      Пусть будет песнь твоя дика.
      Как мой венец,
      Мне тягостны веселья звуки!
      Я говорю тебе: я слез хочу, певец,
      Иль разорвется грудь от муки.
      Страданьями была упитана она,
      Томилась долго и безмолвно;
      И грозный час настал - теперь она полна,
      Как кубок смерти яда полный.
      В АЛЬБОМ
      (Из Байрона)
      Как одинокая гробница
      Вниманье путника зовет,
      Так эта бледная страница
      Пусть милый взор твой привлечет.
      И если после многих лет
      Прочтешь ты, как мечтал поэт,
      И вспомнишь, как тебя любил он,
      То думай, что его уж нет,
      Что сердце здесь похоронил он.
      * * *
      Великий муж! здесь нет награды,
      Достойной доблести твоей!
      Ее на небе сыщут взгляды
      И не найдут среди людей.
      Но беспристрастное преданье
      Твой славный подвиг сохранит,
      И, услыхав твое названье,
      Твой сын душою закипит.
      Свершит блистательную тризну
      Потомок поздний над тобой
      И с непритворною слезой
      Промолвит: "Он любил отчизну!"
      СТИХОТВОРЕНИЯ НЕИЗВЕСТНЫХ ГОДОВ
      * * *
      Ах! ныне я не тот совсем,
      Меня друзья бы не узнали,
      И на челе тогда моем
      Власы седые не блистали.
      Я был еще совсем не стар;
      А иссушил мне сердце жар
      Страстей, явилися морщины
      И ненавистные седины,
      Но и теперь преклонных лет
      Я презираю тяготенье.
      Я знал еще души волненье
      Любви минувшей грозный след.
      Но говорю: краса Терезы...
      Теперь среди полночной грезы
      Мне кажется: идет она
      Между каштанов и черешен...
      Катится по небу луна...
      Как я доволен и утешен!
      Я вижу кудри... взор живой
      Горячей влагою оделся...
      Как жемчуг перси белизной.
      Так живо образ дорогой
      В уме моем напечатлелся!
      Стан невысокий помню я
      И азиатские движенья,
      Уста пурпурные ея,
      Стыда румянец и смятенье...
      Но полно! полно! я любил,
      Я чувств своих не изменил!..
      Любовь, сокрывшись в сердце диком,
      В одних лишь крайностях горит
      И вечно (тщетно рок свирепый
      Восстал) меня не охладит,
      И тень минувшего бежит
      Поныне всюду за Мазепой...
      * * *
      Никто моим словам не внемлет... я один.
      День гаснет... красными рисуясь полосами,
      На запад уклонились тучи, и камин
      Трещит передо мной.
      Я полон весь мечтами
      О будущем... и дни мои толпой
      Однообразною проходят предо мной,
      И тщетно я ищу смущенными очами
      Меж них хоть день один, отмеченный судьбой!
      * * *
      Мое грядущее в тумане,
      Былое полно мук и зла...
      Зачем не позже иль не ране
      Меня природа создала?
      К чему творец меня готовил,
      Зачем так грозно прекословил
      Надеждам юности моей?..
      Добра и зла он дал мне чашу,
      Сказав: я жизнь твою украшу,
      Ты будешь славен меж людей!..
      И я словам его поверил,
      И, полный волею страстей,
      Я будущность свою измерил
      Обширностью души своей;
      С святыней зло во мне боролось,
      Я удушил святыни голос,
      Из сердца слезы выжал я;
      Как юный плод, лишенный сока,
      Оно увяло в бурях рока
      Под знойным солнцем бытия.
      Тогда, для поприща готовый,
      Я дерзко вник в сердца людей
      Сквозь непонятные покровы
      Приличий светских и страстей.
      Из-под таинственной, холодной полумаски
      Звучал мне голос твой отрадный, как мечта,
      Светили мне твои пленительные глазки
      И улыбалися лукавые уста.
      Сквозь дымку легкую заметил я невольно
      И девственных ланит и шеи белизну.
      Счастливец! видел я и локон своевольный,
      Родных кудрей покинувший волну!..
      И создал я тогда в моем воображенье
      По легким признакам красавицу мою;
      И с той поры бесплотное виденье
      Ношу в душе моей, ласкаю и люблю.
      И все мне кажется: живые эти речи
      В года минувшие слыхал когда-то я;
      И кто-то шепчет мне, что после этой встречи
      Мы вновь увидимся, как старые друзья.
      * * *
      Тебе, Кавказ, суровый царь земли,
      Я посвящаю снова стих небрежный.
      Как сына, ты его благослови
      И осени вершиной белоснежной;
      От юных лет к тебе мечты мои
      Прикованы судьбою неизбежной,
      На севере - в стране тебе чужой
      Я сердцем твой всегда и всюду твой.
      Еще ребенком робкими шагами
      Взбирался я на гордые скалы,
      Увитые туманными чалмами,
      Как головы поклонников аллы.
      Там ветер машет вольными крылами,
      Там ночевать слетаются орлы,
      Я в гости к ним летал мечтой послушной
      И сердцем был - товарищ их воздушный.
      С тех пор прошло тяжелых много лет,
      И вновь меня меж скал своих ты встретил.
      Как некогда ребенку, твой привет
      Изгнаннику был радостен и светел.
      Он пролил в грудь мою забвенье бед,
      И дружно я на дружний зов ответил;
      И ныне здесь, в полуночном краю,
      Все о тебе мечтаю и пою.
      Не плачь, не плачь, мое дитя,
      Не стоит он безумной муки.
      Верь, он ласкал тебя шутя,
      Верь, он любил тебя от скуки!
      И мало ль в Грузии у нас
      Прекрасных юношей найдется?
      Быстрей огонь их черных глаз,
      И черный ус их лучше вьется!
      Из дальней, чуждой стороны
      Он к нам заброшен был судьбою;
      Он ищет славы и войны,
      И что ж он мог найти с тобою?
      Тебя он золотом дарил,
      Клялся, что вечно не изменит,
      Он ласки дорого ценил
      Но слез твоих он не оценит!
      ЭПИГРАММЫ, ЭКСПРОМТЫ, ШУТОЧНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
      ЭПИГРАММА
      Дурак и старая кокетка - все равно:
      Румяны, горсть белил - все знание его!..
      МАДРИГАЛ
      "Душа телесна!" - ты всех уверяешь смело;
      Я соглашусь, любовию дыша:
      Твое прекраснейшее тело
      Не что иное, как душа!..
      ЭПИГРАММЫ
      Есть люди странные, которые с друзьями
      Обходятся как с сюртуками:
      Покуда нов сюртук: в чести - а там
      Забыт и подарен слугам!..
      x x x
      Тот самый человек пустой,
      Кто весь наполнен сам собой.
      Поэтом (хоть и это бремя)
      Из журналиста быть тебе не суждено;
      Ругать, и льстить, и лгать в одно и то же время,
      Признаться - очень мудрено!
      Г-ву И...
      Аминт твой на глупца походит,
      Когда за счастием бежит;
      А под конец так крепко спит,
      Что даже сон другим наводит.
      Стыдить лжеца, шутить над дураком
      И спорить с женщиной - все то же,
      Что черпать воду решетом:
      От сих троих избавь нас, боже!..
      Дамон, наш врач, о друге прослезился,
      Когда тот кончил жизнь; поныне он грустит
      (Но не о том, что жизни друг лишился):
      Пять раз забыл он взять билеты за визит!..
      К ГРУЗИНОВУ
      Скажу, любезный мой приятель,
      Ты для меня такой смешной,
      Ты муз прилежный обожатель,
      Им даже жертвуешь собой!..
      Напрасно, милый друг! коварных
      К себе не приманишь никак;
      Ведь музы женщины - итак,
      Кто ж видел женщин благодарных?..
      В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ N.N.
      Чего тебе, мой милый, пожелать?
      Учись быть счастливым на разные манеры
      И продолжай беспечно пировать
      Под сенью Марса и Венеры...
      МОЯ МОЛЬБА
      Да охранюся я от мушек,
      От дев, не знающих любви,
      От дружбы слишком нежной и
      От романтических старушек.
      ЭПИТАФИЯ
      (Утонувшему игроку)
      Кто яму для других копать трудился,
      Тот сам в нее упал - гласит писанье так.
      Ты это оправдал, бостонный мой чудак,
      Топил людей - и утопился.
      А. Д. 3 ...
      О ты, которого клеврет твой верный Павел
      В искусство ерников в младенчестве наставил;
      О ты, к которому день всякий Валерьян
      На ваньке приезжал ярыгой, глуп и пьян,
      Которому служил лакеем из лакеев
      Шут, алырь, женолаз, великий Теличеев,
      Приветствую тебя и твой триумвират:
      И кто сказать бы смел, что черт тебе не брат?
      (НОВОГОДНИЕ МАДРИГАЛЫ И ЭПИГРАММЫ)
      н. Ф. и.
      Дай бог, чтоб вечно вы не знали,
      Что значат толки дураков,
      И чтоб вам не было печали
      От шпор, мундира и усов;
      Дай бог, чтоб вас не огорчали
      Соперниц ложные красы,
      Чтобы у ног вы увидали
      Мундир, и шпоры, и усы!
      БУХАРИНОЙ
      Не чудно ль, что зовут вас Вера?
      Ужели можно верить вам?
      Нет, я не дам своим друзьям
      Такого страшного примера!..
      Поверить стоит раз... но что ж?
      Ведь сам раскаиваться будешь,
      Закона веры не забудешь
      И старовером прослывешь!
      ТРУБЕЦКОМУ
      Нет! мир совсем пошел не так;
      Обиняков не понимают;
      Скажи не просто: ты дурак
      За комплимент уж принимают?
      Все то, на чем ума печать,
      Они привыкли ненавидеть!
      Так стану ж умным называть,
      Когда захочется обидеть!
      [Г-ну] ПАВЛОВУ
      Как вас зовут? ужель поэтом?
      Я вас прошу в последний раз,
      Не называйтесь так пред светом:
      Фигляром назовет он вас!
      Пускай никто про вас не скажет:
      Вот стихотворец, вот поэт;
      Вас этот титул только свяжет
      С ним привилегий вовсе нет.
      АЛЯБЬЕВОЙ
      Вам красота, чтобы блеснуть,
      Дана;
      В глазах душа, чтоб обмануть,
      Видна!..
      Но звал ли вас хоть кто-нибудь:
      Она?
      Л. НАРЫШКИНОЙ
      Всем жалко вас: вы так устали!
      Вы не хотели танцевать
      И целый вечер танцевали!
      Как, наконец, не перестать?..
      Но если б все ценить умели
      Ваш ум, любезность ваших слов,
      Клянусь бессмертием богов
      Тогда б мазурки опустели.
      Толстой
      Недаром она, недаром
      С отставным гусаром.
      ВАРТЕНЬЕВОЙ
      Скажи мне: где переняла
      Ты обольстительные звуки
      И как соединить могла
      Отзывы радости и муки?
      Премудрой мыслию вникал
      Я в песни ада, в песни рая,
      Но что ж? - нигде я не слыхал
      Того, что слышал от тебя я!
      МАРТЫ НОВОЙ
      Когда поспорить вам придется,
      Не спорьте никогда о том,
      Что невозможно быть с умом
      Тому, кто в этом признается;
      Кто с вами раз поговорил,
      Тот с вами вечно спорить будет,
      Что ум ваш вечно не забудет
      И что другое все забыл!
      Умеешь ты сердца тревожить,
      Толпу очей остановить,
      Улыбкой гордой уничтожить,
      Улыбкой нежной оживить;
      Умеешь ты польстить случайно
      С холодной важностью лица
      И умника унизить тайно,
      Взяв пылко сторону глупца!
      Как в Талисмане стих небрежный,
      Как над пучиною мятежной
      Свободный парус челнока,
      Ты беззаботна и легка.
      Тебя не понял север хладный;
      В наш круг ты брошена судьбой,
      Как божество страны чужой,
      Как в день печали миг отрадный!
      ВАШИЛОВУ
      Вы старшина собранья, верно,
      Так я прошу вас объявить,
      Могу ль я здесь нелицемерно
      В глаза всем правду говорить?
      Авось, авось займет нас делом
      Иль хоть забавит новый год,
      Когда один в собранье целом
      Ему навстречу не солжет;
      Итак, я вас не поздравляю;
      Что год сей даст вам - знает бог.
      Зато минувший, уверяю,
      Отмстил за вас как только мог!
      КРОПОТКИНОЙ
      Я оклеветан перед вами;
      Как оправдаться я могу?
      Ужели клятвами, словами?
      Но как же! - я сегодня лгу!..
      ЩЕРБАТОВОЙ
      Поверю ль я, чтоб вы хотели
      Покинуть общество Москвы,
      Когда от самой колыбели
      Ее кумиром были вы?
      Что даст вам скучный брег Невы:
      Ужель там больше веселятся,
      Ужели балов больше там?
      Нет, как мудрец, скажу я вам:
      Гораздо лучше оставаться.
      ВУЛГАКОВУ
      На вздор и шалости ты хват
      И мастер на безделки.
      И, шутовской надев наряд,
      Ты был в своей тарелке;
      За службу долгую и труд
      Авось наместо класса
      Тебе, мой друг, по смерть дадут
      Чин и мундир паяса.
      САБУРОВОЙ
      Как? вы поэта огорчили
      И не наказаны потом?
      Три года ровно вы шутили
      Его любовью и умом?
      Нет! вы не поняли поэта,
      Его души печальный сон;
      Вы небом созданы для света,
      Но не для вас был создан он!.
      УВАГОВОЙ
      Вы мне однажды говорили,
      Что не привыкли в свете жить:
      Не спорю в этом; но не вы ли
      Себя заставили любить?
      Все, что привычкою другие
      Приобретают - вы душой;
      И что у них слова пустые
      То не обман у вас одной!
      Вы не знавали князь Петра;
      Танцует, пишет он порою,
      От ног его и от пера
      Московским дурам нет покою;
      Ему устать бы уж пора,
      Ногами - но не головою.
      (Н. Н. АРСЕНЬЕВУ)
      Дай бог, чтоб ты не соблазнялся
      Приманкой сладкой бытия,
      Чтоб дух твой в небо не умчался,
      Чтоб не иссякла плоть твоя;
      Пусть покровительство судьбины
      Повсюду будет над тобой,
      Чтоб ум твой не вскружили вины
      И взор красавицы младой;
      Ланиты и вино нередко
      Фальшивой краскою блестят;
      Вино поддельное, кокетка
      Для головы и сердца - яд!
      (ЭПИГРАММА НА Н. КУКОЛЬНИКА)
      В Большом театре я сидел,
      Давали Скопина: я слушал и смотрел.
      Когда же занавес при плесках опустился,
      Тогда сказал знакомый мне один:
      "Что, братец! жаль! - вот умер и Скопин!..
      Ну, право, лучше б не родился".
      (ЭПИГРАММА НА Ф. Б УД ГАРИН А, I)
      Россию продает Фадей
      Не в первый раз, как вам известно,
      Пожалуй, он продаст жену, детей
      И мир земной и рай небесный,
      Он совесть продал бы за сходную цену,
      Да жаль, заложена в казну.
      (ЭПИГРАММА НА Ф. БУЛГАРИНА, II
      Россию продает Фадей
      И уж не в первый раз, злодей.
      * * *
      Се Маккавей-водопийца кудрявые речи раскинул как сети,
      Злой сердцелов! ожидает добычи, рекая в пустыне,
      Сухосплетенные мышцы расправил и, корпии
      Вынув клоком из чутких ушей, уловить замышляет
      Слово обидное, грозно вращая зелено-сереющим оком,
      Зубом верхним о нижний, как уголь черный, щелкая.
      Остаться без носу - наш Маккавей боялся,
      Приехал на воды - и с носом он остался.
      (А. ПЕТРОВУ)
      Ну что скажу тебе я спросту?
      Мне не с руки хвала и лесть:
      Дай бог тебе побольше росту
      Другие качества все есть.
      ( А. А. ОЛЕНИНОЙ)
      Ах! Анна Алексевна, Какой счастливый день! Судьба моя плачевна, Я здесь стою как пень. И что сказать - не знаю, А мне кричат: "Plus vite!" ' Я счастья вам желаю, Et je vous felicite2.
      ( Э. К. МУСИНОЙ-ПУШКИНОЙ)
      Графиня Эмилия - Белее чем лилия, Стройней ее талии На свете не встретится. И небо Италии В глазах ее светится. Но сердце Эмилии Подобно Бастилии.
      ( К И. И. Д Е И Д Л Е Р У )
      Русский немец белокурый Едет в дальную страну, Где косматые гяуры Вновь затеяли войну. Едет он, томим печалью, На могучий пир войны; Но иной, не бранной сталью Мысли юноши полны.
      ПОРТРЕТУ СТАРОГО ГУСАРА)
      Смотрите, как летит, отвагою пылая... Порой обманчива бывает седина: Так мхом покрытая бутылка вековая Хранит струю кипучего вина.
      316
      Посреди небесных тел
      Лик луны туманный, Как он кругл и как он бел,
      Точно блин с сметаной.
      Кажду ночь она в лучах Путь проходит млечный.
      Видно, там на небесах Масленица вечно!
      (ЭПИГРАММА)
      Под фирмой иностранной иноземец Не утаил себя никак - Бранится пошло: ясно немец; Похвалит: видно, что поляк.
      1 Скорей! (франц.)
      2 И я вас поздравляю (франц.).
      317
      И. П. МЯТ Л ЕВУ
      На наших дам морозных С досадой я смотрю, Угрюмых и серьезных Фигур их не терплю. Вот дама Курдюкова, Ее рассказ так мил, Я от слова до слова Его бы затвердил. Мой ум скакал за нею, И часто был готов Я броситься на шею К madame de-КурДюков.
      (А. А. УГЛИЦКОЙ)
      Ma chere Alexandrine, Простите, же ву при, За мной армейский чин Все, что je vous ecris;
      Меж тем, же ву засюр, Ich wunsche счастья вам, Surtout beaucoup d'amour Quand vous serez Мадам.
      * * *
      Расписку просишь ты, гусар,
      Я получил твое посланье;
      Родилось в сердце упованье,
      И легче стал судьбы удар;
      Твои пленительны картины
      И дерзкой списаны рукой;
      В твоих стихах есть запах винный
      А рифмы льются м... .ей.
      Борделя грязная свобода Тебя в пророки избрала; Давно для глаз твоих природа Покров обманчивый сняла; Чуть тронешь ты жезлом волшебным Хоть отвратительный предмет, Стихи звучат ключом целебным, И люди шепчут: он поэт!
      Так некогда в степи безводной
      Премудрый пастырь Аарон
      Услышал плач и вопль народный,
      И жезл священный поднял он,
      И на челе его угрюмом
      Надежды луч блеснул живой,
      И тронул камень он немой,
      И брызнул ключ с приветным шумом
      Новорожденною струей.
      Надежда Петровна, Отчего так неровно Разобран ваш ряд, И локон небрежный Над шейкою нежной... На поясе нож. C'est un vers qui cloche l.
      1 Вот стих, который хромает (франц.).
      318
      Он был в краю святом, На холмах Палестины. Стальной его шелом Иссекли сарацины.
      Понес он в край святой Цветущие ланиты; Вернулся он домой Плешивый и избитый.
      319
      Неверных он громил Обеими руками - Ни жен их не щадил, Ни малых с стариками.
      Встречаясь с ним подчас, Смущалися красотки; Он п.... их не раз, Перебирая четки.
      Вернулся он в свой дом Без славы и без злата; Глядит - детей Содом, Жена его брюхата.
      Пришибло старика...
      ПРИЛОЖЕНИЯ
      КОЛЛЕКТИВНОЕ
      21*
      ЮГЕЛЬСКИЙ БАРОН
      БАЛЛАДА
      (Ал. М. В-ой)
      До рассвета поднявшись, перо очинил
      Знаменитый Югельский барон. И кусал он, и рвал, и писал, и строчил
      Письмецо к своей Сашеньке он, И он крикнул: "Мой паж!., мой малютка!..
      скорей!..
      Подойди!., что робеешь ты так!" И к нему подошел долговязый лакей,
      Тридцатипятилетний дурак. "Вот!., возьми письмецо ты к невесте моей
      И на почту его отнеси! И потом пирогов, сухарей, кренделей
      Чего хочешь, в награду проси!" "Сухарей не хочу, и письма не возьму,
      Хоть расплачься, высокий барон, А захочешь узнать, я скажу почему,
      Нет!., уж лучше смолчать", - и поклон. "Паж!., хочу я узнать!.." "Нет!., позволь
      мне смолчать!.."
      "Говори!" - "За невестой твоей Обожателей рать кто бы мог сосчитать?
      И в разлуке ты вверился ей! Не девица ль она?., и одна ли верна?
      Нам ли думать: на Севере, там, Все вздыхает она, одинока, бледна;
      323
      Нам ли веровать женским словам? Иль один обольщен, изумлен, увлечен
      Ты невестою милой своей? Нет!., высокий барон, ты порой мне смешон,
      И письма не отправлю я к ней!" Рассмеялся барон - так уверен был он.
      "Ты малютка, мой паж молодой! Знай!., ты сам ослеплен! Знай! у северных жен
      Не в размолвке обеты с душой! Там девица верна, постоянна жена;
      Север силой ли только велик? Жизнь там веры полна, счастья там сторона,
      И послушен там сердцу язык! Мелких птиц, как везде, нет в орлином
      гнезде,
      Там я выбрал невесту себе, Не изменит нигде; ей как вечной звезде,
      Ей вверяюсь, как самой судьбе! Так!., снегов в стороне, будет верною мне!"
      Паж невольно барону внимал, И без слов, в тишине, он сознался в вине И на почту с письмом побежал!
      СТИХОТВОРЕНИЯ НА ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКЕ
      Non, si j'en crois mon esperance, J'attends un meilleur avenir. Je serai malgre la distance Pres de vous par le souvenir. Errant sur un autre rivage, De loin je vous suivrai, Et sur vous si grondait 1'orage, Rappelez-moi, je reviendrai.
      * * *
      О, как прохладно и весело нам
      Вечером плыть по заснувшим волнам.
      Солнце погасло в туманной дали,
      Звезды лампады ночные зажгли.
      Резво играя в вершинах холмов,
      Ветер приносит дыханье цветов.
      О, как чудно, прохладно с песнями плыть
      И влажные кудри над морем сушить.
      Остался ли кто в морской глубине?
      Луна, улыбаясь, глядится в волне.
      И звезды, украсив чертог голубой,
      Сверкают и гаснут одна за другой. Радостно, весело поплывем по волне, Видишь в водах, как дрожат и как гаснут оне.
      * * *
      Quand je te vois sourire, Mon cceur s'epanouit, Et je voudrais te dire, Ce que mon cceur me dit!
      Alors toute ma vie A mes yeux apparait; Je maudis, et je prie, Et je pleure en secret.
      Car sans toi, mon seul guide, Sans ton regard de feu Mon passe paratt vide, Comme le ciel sans dieu.
      325
      Et puis, caprice etrange, Je me surprends benir Le beau jour, oh mon ange, Ou tu m'as fait souffrir!..
      L'ATTENTE
      Je 1'attends dans la plaine sombre; Au loin je vois blanchir une ombre, Une ombre qui vient doucement... Eh non! - trompeuse esperance - C'est un vieux saule qui balance Son tronc desseche et luisant.
      Je me penche et longtemps j'ecoute;
      Je crois entendre sur la route
      Le son qu'un pas leger produit...
      Non, ce n'est rien! C'est dans la mousse
      Le bruit d'une feuille que pousse
      Le vent parfume de la nuit.
      Rempli d'une amere tristesse, Je me couche dans 1'herbe epaisse Et m'endors d'un sommeil profond... Tout-a-coup, tremblant, je m'eveille: Sa voix me parlait a 1'oreille, Sa bouche me baisait au front.
      НАБРОСКИ И ОТРЫВКИ
      * * *
      Забывши волнения жизни мятежной, Один жил в пустыне рыбак молодой. Однажды на скале прибрежной, Над тихой, прозрачной рекой, Он с удой беспечно
      Сидел
      И думой сердечной К протекшему счастью летел.
      * *
      В старинны годы жили-были
      Два рыцаря друзья; Не раз они в Сион ходили,
      Желанием горя, С огромной ратью, с королями
      Его освободить... И крест священный знаменами
      Своими осенить...
      * * *
      Лилейной рукой поправляя
      Едва пробившийся ус,
      Краснеет, как дева младая,
      Капгар, молодой туксус.
      На бурке под тенью чинары Лежал Ахмет Ибрагим, И, руки скрестивши, татары Стояли молча пред ним.
      И, брови нахмурив густые, Лениво молвил Ага: - О слуги мои удалые, Мне ваша жизнь дорога!
      * * *
      Это случилось в последние годы могучего Рима. Царствовал грозный Тиверий и гнал христиан
      беспощадно;
      Но ежедневно на месте отрубленных ветвей, у древа Церкви Христовой юные вновь зеленели побеги. В тайной пещере, над Тибром ревущим, скрывался
      в то время Праведный старец, в посте и молитве свой век
      доживая;
      Бог его в людях своей благодатью прославил. Чудный он дар получил: исцелять от недугов телесных И от страданий душевных. Рано утром, однажды, Горько рыдая, приходит к нему старуха простого Звания, с нею и муж ее, грусти безмолвной исполнен. Просит она воскресить ее дочь, внезапно во цвете Девственной жизни умершую... "Вот уж два дня и две