Осень Эрде (Ричард Блейд - странствие 25)

      Кивнув гостям, госпожа Флетчер остановилась рядом с королевским креслом, в стороне от мужчин.
      - Ее Величество королева Великобритании и Северной Ирландии! - зычно и торжественно провозгласил глашатай. Блейд и Дж. невольно подтянулись, и даже Лейтон попытался выпрямить сгорбленную спину. Что поделаешь, велика сила традиций...
      На этот раз распахнулись обе створки.
      Первой мыслью Блейда было: "Какая же она маленькая..." Действительно, вряд ли рост повелительницы превышал пять футов четыре дюйма. Ступала она с кошачьей грацией, почти неслышно; на ее простом светлом платье совсем не было украшений - только в ушах поблескивали небольшие сережки.
      - Вы можете быть свободны, - плавное движение руки, и камергер, поклонившись, исчез.
      Королева отодвинула от стола березового дерева кресло и уселась, положив ногу на ногу. Госпожа Флетчер была выше ее на десять дюймов, но при первом же взгляде на этих двух женщин всякий бы понял, кто есть кто.
      - Садитесь, джентльмены.
      Милостивый кивок и снова - плавное движение маленькой руки.
      Лейтон не заставил просить себя дважды, устроившись посередине дивана. Разведчик в очередной раз подивился его способности вести себя непринужденно в любой ситуации. Ему с Дж. ничего не оставалось, как сесть по обе стороны от профессора. Премьер-министр опустилась в кресло поодаль.
      - Я должна поздравить вас с успешным завершением дела. Немногие знают, что речь шла не просто о защите стран Британского Содружества, но всей Земли...
      Цель этого визита оставалось Блейду еще неясной. Несомненно, их усердие хотели отметить; однако что дальше? Он терялся в догадках, но полагал, что все разъяснится само собой.
      Лейтон поднялся:
      - Я глубоко признателен, Ваше Величество, что наши скромные заслуги нашли у вас столь высокую оценку...
      Королева знаком предложила ему сесть. Слава Богу, профессор не собирался держать речь о задачах британской науки в грядущем тысячелетии и финансовой поддержке своих изысканий. Даже он понимал, что с монархами не говорят о деньгах.
      - Я бы хотела узнать все подробности, касающиеся проекта "Измерение Икс", - негромко произнесла королева.
      Коллеги переглянулись. Неужели, обычное женское любопытство? - подумал Блейд.
      Королева, повернувшись к госпоже Флетчер, продолжила:
      - Я недовольна вашими предшественниками, Дороти, и хочу, чтобы впредь меня ставили в известность о всех обстоятельствах дела. Я не должна получать информацию только в тот момент, когда на карту поставлена наша безопасность. - Ее глаза обратились к гостям. - Джентльмены, я слушаю вас. Слушаю внимательно, - она сделала ударение на последнем слове.
      Лейтон пригладил свою седую гриву:
      - Да, Ваше Величество... - Сцепив на коленях узловатые пальцы, он начал: - Около тринадцати лет назад, во время испытаний новой модели моей вычислительной машины, был обнаружен побочный эффект: определенным образом производимое возбуждение мозговых синапсов у некоего... гм-м... добровольца, повлекло за собой перемещение подопытного в иной мир, с иными пространственно-временными характеристиками...
      Королева покачала головой, изображая понимание; если она и осталась недовольной, то по ее внешнему виду этого сказать было нельзя. Впрочем, старого профессора сей факт явно не интересовал.
      - Мой компьютер изначально предназначался для совершенствования мыслительной деятельности человека - усиления памяти и ментальной активности мозга в целом. Поэтому физическое перемещение добровольца... его светлость метнул взгляд на Блейда, - явилось полной неожиданностью. Короче говоря, когда один из присутствующих здесь джентльменов исчез, мы были поражены.
      Дальнейшие исследования убедили нас в том, что испытатель действительно попадает в иные миры. Все они были землеподобными планетами с весьма разнообразными природными условиями - от тропиков до полярных пустынь. Уровень развития аборигенов колеблется в широком диапазоне, от первобытного до чрезвычайно высокого, превосходящего земную технологию. Таким образом, изучение этих реальностей позволяет нам приобрести определенные практические навыки - кроме чисто научной пользы.
      Блейд едва заметно усмехнулся. Речи его светлости звучали весьма интригующе; видимо, он понимал, что судьба проекта находится в руках этой маленькой сухонькой женщины, сидевшей в огромном кресле.
      Лейтон говорил еще долго, но разведчик, погрузившись в свои мысли, почти не слушал его. От дум его оторвал внезапно раздавшийся голос королевы. Еще секунда потребовалась на то, чтобы понять: она обращалась к нему.
      - Мистер Блейд, если не ошибаюсь, лет шесть или семь назад вы доставили некое оружие...
      - Да, Ваше Величество...
      Речь шла об автоматическом карабине, который он принес из Азалты.
      - Помнится, я подписывала указ... - взгляд королевы стал вопрошающим.
      Блейд поднялся, щелкнул каблуками и отрапортовал:
      - Так точно. Я был представлен тогда к ордену Бани.
      Королева милостиво кивнула.
      - Но та винтовка - не единственное ваше достижение. Мне говорили о золоте, алмазах и странных приборах...
      Она неплохо информирована, решил разведчик, и покосился на своих начальников: оба старика довольно усмехались.
      Королева окинула рослую фигуру Блейда задумчивым взглядом.
      - Скажите, мистер Блейд, что вы чувствуете там... - она неопределенно повела рукой.
      - Там... там интересно, Ваше Величество, - Блейд с галантностью склонил голову. - Интересно, но очень опасно.
      - А я... я могла бы попробовать?
      Она спросила это совсем по-детски, и Блейд вдруг понял, что любопытство не чуждо и великим мира сего.
      - Боюсь, это невозможно, Ваше Величество, - заметил Лейтон. - Хотя мне не удалось пока детализировать требования к подобного рода... гм-м... добровольцам, уже ясно, что такие люди встречаются чрезвычайно редко. Кроме полковника Блейда мы пытались заслать еще несколько человек... и ни один не вернулся...
      Еще бы, подумал разведчик. Русского агента, Григория Петрошанского, он прикончил в Сарме собственными руками еще десять лет назад, а с остальными странниками по мирам иным расправились, скорее всего, обитатели этих самых миров. Правда, кое-кого Лейтон успел вытащить, но лучше бы он этого не делал - все вернувшиеся необратимо лишились памяти.
      - Жаль, - произнесла королева. - Однако это дает нам определенную надежду... - она замолчала, размышляя, но никто не осмеливался поторопить ее. - Если люди, наделенные такими способностями, встречаются на Земле столь редко, то, возможно, и в других мирах ситуация аналогична...
      Она быстро соображает, решил Блейд.
      - Тем не менее, - королева задумчиво коснулась виска, - если раньше мы считали себя в полной безопасности, то теперь, после этого ночного происшествия два дня назад, необходимо понимать, что дорога в наш мир открыта... И я бы хотела разобраться, что грозит нам с этой стороны, джентльмены. То, что было сделано однажды, можно повторить вновь...
      Она склонила голову, и Блейд понял, что аудиенция закончена.
      * * *
      Всю ночь его мучили кошмары.
      Его отправляли в иные миры спасать Землю. Голый, бродил он среди ледяных равнин и в знойных пустынях; безоружный сражался с дикарями, потрясавшими дубинками, и с вполне цивилизованными людьми, палившими в пришельца из автоматов.
      И он побеждал, но легче от этого не становилось. Один кошмар сменялся другим, преисподние чужих миров бессчетной чередой проплывали в дремлющем сознании Блейда, единственного человека, который мог спасти свою планету. И каждый раз Гвенделайн голосом королевы говорила: "То, что произошло однажды, может повториться вновь".
      И этому не было конца.
      Видимо, подсознательно он полагал, что проснется от назойливого телефонного звонка, но когда веки Блейда поднялись и взгляд упал на часы, он с удивлением понял, что близится полдень. События предыдущих дней кружились в памяти, представ причудливой смесью из любовных утех, марш-броска по заснеженным холмам, погони в лондонских трущобах, королевской аудиенции. Потом кристально-ясная мысль пронзила мозг: он снова должен отправляться Туда. ТУДА!
      Он знал, что это очень опасно.
      Дело заключалось не только в том, что он подвернул ногу во время очередной проверки на выносливость, не в первых седых волосках, замеченных им, и даже не в этой проклятой болезни, обнаруженной Хэмпсфордом. Он чувствовал, что слабеет. Нет, не физически и не в сексуальном смысле встреча с юной Гвенделайн служила тому доказательством. Тревожило другое спидинг, то чудесное свойство его организма, благодаря которому он мог проникать в чужие миры. Оно не поддавалось ни контролю, ни измерению, но Блейд знал, что его разум уже едва поспевает за стремительным процессом перестройки нервных связей, производимым компьютером.
      Да, сорок шесть лет - это сорок шесть лет... Его молодость была в прошлом.
      Чего же ты хочешь? - спросил он самого себя. Приключений или покоя? Новых странствий или нормальной жизни? Еще вчера очередная экспедиция казалась даром Божьим, сегодня же его вновь мучали сомнения. Стоит ли рисковать? Не вернется ли он из миров иных в том же состоянии тихого идиотизма, как и более молодые коллеги? Впрочем, у него не имелось выбора; эта командировка - дело решенное. Речь шла о долге перед страной.
      Он пролежал в постели с четверть часа, сосредоточенно рассматривая потолок, затем поднялся и выглянул в окно. Солнце должно было находиться высоко, но сквозь повисшую над столицей пелену туч его не удавалось разглядеть - только неясное пятно над горизонтом. Температура, однако, упала. Грязь на улицах превратилась в сплошную ледяную корку, ветер нес белую снежную крупу, пасмурный день давил на сердце. Блейд хмыкнул и пошел на кухню.
      Пить по-прежнему не хотелось, поэтому за завтраком он решил ограничиться стаканом красного. Слабое вино приятно согрело желудок, наполняя теплой истомой тело, но сознание оставалось ясным. Блейд попытался проанализировать свои ощущения. Нет, пить не хотелось! Напряжение последних дней почти оставило его, словно пережитая встряска вернула ощущение молодости.
      Гвенделайн... Он снова ощутил теплоту, телесный жар, поднимавшийся внизу живота. Он вспоминал прикосновения ее рук, губ, ресниц... Она вновь подарила ему веру в себя! С другой стороны, в этой девушке не было ничего особенного. Красива? Пожалуй, да... но с определенными оговорками... И то, что она напомнила ему о первой любви, о его рыжеволосой Мод, было случайностью, которой могло и не произойти. И все же, все же...
      Казалось, Гвенделайн затронула в его душе те струны, которые сам он давно считал оборванными, воскресила воспоминания, погребенные под грузом прожитых лет. Странно... Как странно! Что же за нить связала их - или, по крайней мере, его? Блейд затруднялся дать однозначный ответ на этот вопрос. Да и неоднозначный, в сущности, тоже. Он подумал, что и знает-то ее только с одной стороны - как женщину. Да, в постели она была хороша! Но смогут ли они достаточно долго прожить вместе?
      В этом он не был уверен, в Гвенделайн явно отсутствовало то, что отвечало его представлениям о жене, хранительнице домашнего очага. Но сейчас он чувствовал, знал твердо, что готов идти за ней на край света. А если потребуется - то и дальше.
      Рука сама потянулась к книжной полке, нащупала толстый том телефонного справочника. Несколько минут ушло на то, чтобы найти номер загородной резиденции Норриса, еще секунды - чтобы набрать его.
      Как ни странно, Норрис сам взял трубку
      - Добрый день, генерал.
      - Кто это?.. А, здравствуйте, Ричард... Вы так быстро покинули нас... Что-то случилось?
      - Да, дела службы.
      - Серьезные?
      - Нет. Уже все нормально. Нечто вроде охоты на лис.
      - Ну и?..
      - Одну шкурку мы во всяком случае заполучили.
      - Ну и слава Богу...
      Пауза. Потом Блейд произнес:
      - Сэр, у меня к вам есть одно личное дело...
      - Да?
      - Я хотел бы узнать телефон вашей племянницы.
      - Племянницы? Какой племянницы? - в голосе Норриса слышалось неподдельное изумление.
      - Гвенделайн Маккаллох... племянницы вашей первой супруги.
      Норрис хмыкнул.
      - У покойной леди Джейн не было ни братьев, ни сестер.
      - Но кузены? Кузины?
      - Об этом мне ничего не известно, - он помолчал, - Боюсь, Ричард, какая-то гостья моей жены сыграла с вами веселую шутку.
      - Тогда прошу меня извинить, сэр.
      Блейд повесил трубку. Старик либо не знает, либо не хочет говорить... Что ж, есть иные способы выяснить истину! Он дал себе слово, что немедленно пошлет запрос в соответствующие инстанции или, еще лучше, обратится к Дж. Его шеф тщательно следил за женщинами, что крутились около лучшего полевого агента МИ6А.
      Снова придвинув к себе телефон, он соединился с кабинетом начальника. Дж., как всегда, был на месте.
      - Хорошо, что ты позвонил, мой мальчик. Желаю тебе доброго пути, - в его голосе звучала нескрываемая тревога.
      - Спасибо, сэр.
      Дж. помолчал, тяжело дыша в трубку.
      - Не нравится мне это, Дик, - произнес он наконец. - Пора кончать, я полагаю.
      - Что именно, сэр?
      - Работу на Лейтона. - Он снова помолчал и осторожно добавил: - Ты уже не мальчик...
      - Даже не юноша, - Блейд горько усмехнулся своему отражению в полированной крышке стола.
      - Вот именно... Что касается меня. Дик, то вспомни - скоро мне стукнет восемьдесят.
      - Вы прекрасно выглядите...
      - Спасибо, мой мальчик... Но я не могу сидеть в своем кресле до бесконечности.
      - Но...
      - Никаких "но"! Это твое место!
      Не отпуская трубки, Блейд потер висок. Время от времени его шеф заговаривал об отставке, но вот так, напрямую - в первый раз.
      - Кроме меня, ты единственный человек в отделе, посвященный во все детали проекта, - сказал Дж. - И, кроме того, ты бывал ТАМ...
      Блейд по-прежнему молчал.
      - Так что готовься, мой мальчик, кресло ждет тебя.
      - Я - полевой агент, сэр. Что я буду в нем делать?
      - Как что?! Отправлять ТУДА других идиотов... на пару с Лейтоном.
      Все было верно - кроме одного.
      - Лейтон тоже не вечен.
      - Ну, - с философским спокойствием произнес Дж., - если есть претендент на мое место, то найдется какой-нибудь гений, чтобы заменить Лейтона. Не у нас, так в Штатах.
      Они помолчали, потом шеф МИ6А повторил.
      - В общем, кончай, Дик. Я слышал краем уха, твои анализы оставляют желать лучшего... Да и этот последний запой... Пришлось подключить Норриса, чтобы вытащить тебя.
      - Норриса! - Блейд хмыкнул. - Норрис тут ни при чем!
      - Возможно, не только Норриса...
      Вот как! Разведчик замер.
      - Конечно, я не Хэмпсфорд, - продолжал его шеф, - но мне известно, какое лекарство тебе прописать.
      - Вы дадите мне ее телефон? - спросил Блейд внезапно охрипшим голосом.
      - Разумеется... после твоего возвращения.
      - Почему не сейчас?
      Дж. долго не отвечал, потом в трубке вновь раздался его спокойный голос.
      - По многим причинам, Дик. Во-первых, сегодня ты отбываешь - в семнадцать ноль-ноль, если не ошибаюсь? Во-вторых, я замечал, что после возвращения ты часто теряешь интерес к своим прежним земным подружкам... И, в-третьих, тебе надо помнить сейчас только об одной женщине - о той, которая послала тебя в эту экспедицию... надеюсь, последнюю...
      - Вы говорите о...
      - Да, о Ее Величестве, мой мальчик. В первый и последний раз ты получил прямое задание от королевы. Достойное завершение карьеры полковника Ричарда Блейда!
      - А дальше?
      - Дальше, разумеется, начнется карьера генерала Ричарда Блейда. Ты ведь совсем молод, Дик - по сравнению со мной.
      - Спасибо, сэр...
      - Ну, вот и хорошо. Будем считать, что мы утешили друг друга.
      И Дж. повесил трубку.
      Блейд некоторое время стоял рядом с телефоном, уставившись в пол недвижным взглядом. Ну, старый хитрец, думал он, ну, змей-искуситель! Где же он откопал эту девицу? Эту мнимую племянницу Норриса? Впрочем, стоит ли гадать? Гвенделайн Маккаллох была прелестной молодой женщиной, а если она к тому же проходит по ведомству Дж., то это лишь к лучшему. Не будет недомолвок и сложностей, как с Зоэ...
      Он вздохнул и лег на диван, поджидая урочного часа, решив, что выедет в четыре. Обедать перед стартом не стоило - мучительная боль, которой сопровождалось перемещение в иной мир, могла вывернуть не только желудок, но и все внутренности.
      Прикрыв глаза, Блейд задремал.
      * * *
      "Дворники" размазывали жидкую снежную грязь по ветровому стеклу, колеса разбрызгивали ее по сторонам, мрачное зимнее небо нависало непроницаемым пологом. Блейд свернул за угол и затормозил.
      Огромное серое здание, формы которого теряются на фоне серых туч, неприметный вход в нескольких шагах от Темзы, непременный полисмен...
      Еще один страж, теперь уже морской пехотинец, у лифта.
      Он падал в подземелье. Кабина лифта едва слышно поскрипывала.
      Низкие коридоры, стены, облицованные пластиком... Унылый зеленоватый цвет, глубокие проемы, прячущие двери...
      Снова морской пехотинец, сержант. Автоматическая винтовка, штык примкнут...
      Поворот, дверь, еще одна дверь, снова поворот и короткий коридор за ним. Створки неожиданно расходятся в стороны - это очередной охранник вставил в прорезь контрольную карточку Блейда...
      На миг он потерял ориентацию - так среагировали глаза на яркий свет, озарявший машинный зал.
      Лорд Лейтон, в окружении сонма ассистентов, копался в недрах своего детища. Блейда он заметил не сразу, подошел спустя несколько минут. Внезапно разведчик понял, насколько стар хозяин этого мрачного подземелья: казалось, он едва волочит ноги.
      - Рад видеть вас, сэр.
      - Добрый вечер, Ричард.
      Они прошли в небольшую комнату, где Блейд обычно раздевался.
      - Я должен оставить вас. Мне надо проследить за подготовкой оборудования.
      Кивнув, разведчик сбросил пальто. Набедренная повязка и банка с мазью, предохранявшей кожу от ожогов, уже ждали его. Он разделся и тщательно натер шею, грудь, плечи и бедра - все места, куда вскоре вопьются металлические пластинки электродов.
      - Все готово, Ричард, - его светлость стукнул в дверь.
      Через минуту он сидел в стеклянном кубе, приподнятом на небольшом возвышении, под нависавшем сверху колпаком коммуникатора. Снова! Как два с половиной года назад... Кожа блестела от мази, контакты неприятно холодили ее. Несмотря на то, в помещении царила прохлада, Блейд чувствовал, как под мышками, на висках и спине выступают мелкие капельки пота. Во рту он ощущал едва заметный железистый привкус.
      Лейтон колдовал у пульта. Белый халат смешно топорщился над его плечом, обтягивая горб.
      - Вы уверены, сэр, что я попаду туда, куда надо?
      Старик повернулся.
      - Безусловно, мой дорогой. Это меня не волнует; больше тревожит скоропалительность этой экспедиции. Мы не успели подготовить телепортатор, и вы идете в новый мир практически беззащитным.
      Блейд пожал плечами; такая ситуация не была для него новой. Конечно, ТЛ-3 - Малыш Тил, как он его ласково называл - являлся немалым подспорьем, но сейчас его отсутствие играло скорее положительную роль. Не исключено, подумал странник, что он окажется в чужой реальности не совсем в здравом уме; не хотелось бы натворить там бед или привлечь нежелательное внимание... Телепортатор в руках ненормального был слишком опасной игрушкой.
      Подняв взгляд на Лейтона, странник спросил:
      - Значит, вы гарантируете, что настройка компьютера идеальна? Что не повторится история с попытками достигнуть Азалты?
      - На этот раз нам не нужна специальная настройка, - его светлость небрежно помахал рукой.
      - Почему?
      Лейтон отвернулся от пульта и сделал несколько шагов, остановившись прямо перед креслом своего испытателя.
      - Вы помните свое путешествие в Иглстаз ровно шесть лет назад?
      - Ну... в общих чертах...
      - А эту историю с базовой и якорной станциями?
      Блейд кивнул. Из своего иглстазского странствия он доставил весьма ценную информацию о том, как паллаты преодолевают континуум Измерения Икс. Инженеры этой высокоцивилизованной расы отправляли в иные миры якорные станции - нечто вроде маяков, гарантировавших надежную связь между разными реальностями. Как выяснил после этого Лейтон, человеческий мозг мог сам по себе играть роль подобного маяка, что обеспечивало его посланцу возвращение домой.
      Но сейчас Блейд пребывал в земной реальности, не совсем понимая, каким образом его отправят именно в тот мир, откуда явился таинственный пришелец. По словам его светлости, вероятность подобного события - при самой точной настройке компьютера! - составляла около одной тысячной.
      Словно уловив сомнения разведчика, Лейтон вновь успокаивающе помахал рукой.
      - Я выследил его, Ричард!
      - Кого, сэр?
      - Нашего неведомого гостя. Он появился у нас, и ТиВи-Икс зафиксировал это событие. Теперь его мозг играет роль якорной станции, и вы переместитесь туда, куца надо. Вспомните, мы уже использовали этот эффект, даже не зная, что он существует. Вы отправились в Сарму вслед за русским агентом, и вы перенеслись в Джедд вместе с этим волосатым троглодитом, Огаром... И каждый раз вы попадали точно в цель!
      Блейд кивнул и слабо усмехнулся.
      - Значит, я сяду прямо на хвост их диверсанту?
      - Ну, не совсем так... Вы попадете в нужную реальность, но вам придется его разыскивать... самого этого типа или его хозяев.
      - Будем надеяться, что там обитает не слишком много народа, пробурчал Блейд.
      Лейтон покачал головой.
      - Сомневаюсь, мой дорогой. Это развитый мир, и я думаю, что людей там не меньше, чем на Земле.
      - Значит, четыре или пять миллиардов... Хорошенькое дело!
      - Вы справлялись и не с такими, - заметил его светлость, протягивая руку к рубильнику.
      С этим напутствием Ричард Блейд, странник в мирах иных, и отбыл в свою двадцать пятую экспедицию.
      ГЛАВА 5
      Его мозг был распят, разорван, и клочья серой влажной субстанции независимо друг от друга плавали в мутном омуте боли. Изредка, как пузыри со дна аквариума, всплывали обрывки воспоминаний; тогда разум на мгновение пробуждался, толчками выбрасывая смутные видения. Когда их стало достаточно много, странник открыл глаза.
      Он не помнил, кто он и откуда. Он видел, слышал, ощущал вкус, осознавал запахи, цвета и краски окружающего мира. Они казались ему знакомыми и незнакомыми одновременно, но он не мог сказать, чем порождается подобное чувство. Что-то смутно подсказывало ему, что такое случалось с ним не раз.
      Странник повернул голову и сжал зубы - виски раскалывались от боли. Она пульсировала, то стихая, то разгораясь вновь, но никогда не прекращаясь полностью; она стучала в затылке, впивалась в суставы, холодным комом ворочалась гдето в животе. Казалось, она была живым существом, многорукой безжалостной тварью, выбравшейся, наконец, на свободу и теперь терзавшей бывшего хозяина.
      Он понял, что умирает.
      * * *
      Радужные круги. Бесконечный ряд: смерть - воскрешение, смерть воскрешение. Водовороты галактик. Алые тюльпаны, рассыпанные на снегу. Белая лошадь, распластавшаяся в неистовой скачке. Огромный галион под всеми парусами, на мачте взвивается черное полотнище.
      И вновь, в который раз, темнота.
      Женское лицо в обрамлении темно-рыжих волос, цвета застывающей бронзы. Зеркало...
      Зеркало разбилось, лицо исчезло. Потом на его месте возникло другое холодное и равнодушное, усталое. Близорукие глаза спрятаны за толстыми стеклами очков.
      - Вы еще не вспомнили, как вас зовут?
      Осколки мыслей соединились.
      - Я - человек?..
      - Могли бы придумать что-нибудь пооригинальнее.
      Лицо приблизилось, и странник пристальнее всмотрелся в его черты.
      Морщинистая кожа, тяжелый и мясистый, нависший над нижней губой нос на нем изящно выделанная, вероятно, дорогая, оправа. Оттопыренные, заросшие редкими волосами уши. На лоб надвинута голубая шапочка с желтой полоской символ принадлежности к медицинскому сословию? На плечах - такая же голубая накидка... не халат, но нечто похожее...
      Лежащему в постели человеку этот набор наблюдений показался совершенно естественным. Он не был удивлен. Тем не менее, если б у него захотели узнать, откуда поступила вся эта информация, он вряд ли смог ответить.
      Доктор - странник решил про себя называть его именно так разогнулся, сразу же став карикатурно нерезким.
      - Если захотите что-нибудь сообщить, коммуникационный пульт на столе.
      И врач удалился - твердой походкой, которая больше подошла бы военному, чем мирному медику.
      Когда дверь за доктором захлопнулась, человек попытался подняться. Это ему удалось, но стоило такого труда, что несколько минут он простоял неподвижно, опираясь на стену и борясь с головокружением.
      Зато он смог, наконец, увидеть себя - на стене, как раз напротив того места, где он боролся с подступавшим беспамятством, висело зеркало. Небольшое, дюймов двадцать в высоту и вполовину меньше по горизонтали.
      Дюймов? Что такое дюйм? Он не помнил.
      Его поразило собственное лицо - вытянутое, исхудавшее, небритое, окруженное копной нечесанных темных волос.
      На нем была надета длинная, до колен, рубаха, того же голубовато-серого оттенка, как и больничный костюм посетителя. Тут странник неожиданно осознал, что нисколько не удивлен, думая о месте своего пребывания как о больнице.
      Он бегло осмотрел помещение - небольшую, пять на пять шагов, комнату. Ничего, кроме кровати и маленького стола он не обнаружил. Подошел к двери белому прямоугольнику на фоне серой стены. Ручки не было и - по крайней мере, наружу - дверь не открывалась. Окно - широкое, во всю стену, но с необычно толстым стеклом. В глубине его, если приглядеться, можно заметить тонкую, в волос, проволочку.
      За окном царил серый... Рассвет? День? Вечер? Тучи клубились от горизонта до горизонта, ветер гнал их по небу, и даже сквозь стекло слышалось его завывание. Странник приложил руку к прозрачной преграде и с удивлением отметил, что она теплая,
      Он еще долго впитывал картину этого мира, смотрел на длинную магистраль, тянувшуюся к серому горизонту и уставленную бетонными зданиями всевозможных форм и размеров. Гдето на границе поля зрения он даже смог различить нечто, напоминающее ограду - высокую, в два человеческих роста стену.
      Странник вновь уставился на свое отражение в зеркале, пытаясь сообразить, кто же он такой. Но отражение молчало. Зато ему, кажется, удалось вспомнить имя. Он не мог поручиться, что это его собственное, но иного он не знал.
      Он разомкнул губы, стараясь воплотить воспоминание в живые звуки, но ему удалось произнести только один слог:
      - Гвен...
      Он мог поклясться, что имя длиннее, но его окончание прочно застряло в горле.
      * * *
      Человек сел на низкую постель, взял со столь же низкого столика маленькую черную коробочку. Несколько разноцветных кнопок, подсвеченных огоньками, неторопливо перемигивались на ней. Он нажал первую, и не сразу понял, что произошло.
      Зеркало вдруг потускнело - вернее, просто перестало отражать свет, и на его месте взору открылся экран. Странник увидел садящую за столом женщину; она что-то писала левой рукой, правой подперев голову. Неведомо почему, это удивило его: что-то тут казалось неправильным, неверным. Женщина продолжала писать еще несколько секунд, затем, подняв глаза, уставилась прямо в комнату.
      Она смешно открывала и закрывала рот, словно выброшенная на берег рыба, не издавая ни звука. Вероятно, она была испугана.
      Дверь начала открываться.
      * * *
      Теперь в комнате появилась скамеечка - столь же низкая, как и все остальное. На ней сидел посетитель. Не давешний доктор с мясистым носом, а молодая, слегка близорукая женщина. Почему-то она больше казалась похожей на врача. Шапочки на ней не было, и светлые шелковистые волосы спускались до плеч. Странник невольно отметил изящные очертания маленькой груди и стройную линию бедер. Это наблюдение вызвало волну приятного тепла, разлившегося по телу.
      - Значит, вы вспомнили, как вас зовут?
      Голос был чуть более высоким, чем нужно, но отнюдь не неприятным, не визгливым.
      - Мне кажется, да.
      - Как же?
      - Гвен...
      Женщина на секунду задумалась; похоже, подобное имя она слышала впервые.
      - Может быть, Эгван? - подсказала она.
      Только что нареченный Эгваном пожал плечами. Видимо, женщине этот жест не показался непонятным.
      - Тогда познакомимся. Я - Эрлин, ваш лечащий врач. Эрлин Лейн.
      - А я думал, что тот человек, который здесь был...
      - Это Дайн Джеббел, чиновник Департамента Государственных Перевозок.
      Потому, с каким почтением она произнесла фразу, Эгван понял, что или сам этот Дайн, или весь его Департамент являются объектами огромной важности. Для того, чьи знания о себе и об окружающем мире отличались такой ущербностью, это было серьезной информацией.
      - Я бы хотел почитать какую-нибудь газету... или книгу...
      - Боюсь, Эгван, что вам еще нельзя подвергать свой организм подобной нагрузке.
      Человек готов был поклясться, что за ее словами кроется нечто иное, нечто выходящее за рамки обычного беспокойства врача о состоянии больного.
      * * *
      Книги ему все-таки принесли. На первое время их было даже довольно много. Разные, большие и маленькие, совсем новые и в пыльных тканевых переплетах, содержащие однообразный текст и полные цветных красочных иллюстраций. Однако все они обладали одной общей особенностью - информация, которую удавалось извлечь из них, была минимальной.
      Однако малое все же лучше, чем совсем ничего.
      Самое важное, что выяснил человек, ставший теперь Эгваном, сводилось к следующему: мир, который он видел из своего окна, почва, на которой росла трава и стояли здания, серые небеса, вечно затянутые тучами - все это называлось "Эрде". В одной из книжек, посвященной географическим открытиям полутысячелетней давности, он нашел даже карту мира.